М.Ю. Коробко
В большинстве усадеб помещики старались иметь какую-либо достопримечательность, которую можно было показать случайно заехавшим столичным знаменитостям или просто соседям. В Богородском-Воронине ею была Казанская церковь, сооруженная в 1677 г. боярином князем Иваном Андреевичем Голицыным - родоначальником второй линии этого знаменитого рода, угасшей в середине XVIII в.
Возведенный на средства князя храм являлся самой ранней каменной культовой постройкой в этой части Подмосковья. Проектированием церкви занимался архитектор, хорошо знавший псковское зодчество, в чем убеждает ее композиция. Очевидно, вместо шатровой колокольни с двумя рядами слухов на том же основании раньше находилась небольшая звонница "псковского типа". В соответствии с московскими вкусами церковь получила редкий по красоте и изяществу декор наличников и традиционное пятиглавие. Уже к середине XVIII в. придел Бориса и Глеба, примыкавший к основному объему храма с севера, настолько обветшал, что им перестали пользоваться. В 1773 г. Синодальная контора разрешила его разобрать.
Неумело проведенные в середине 1860-х гг. ремонтные работы привели к существенному искажению облика храма. Позакомарное покрытие уцелело лишь частично, некоторые окна были растесаны. Из пяти глав сохранили лишь центральную.
В иконостасе церкви вплоть до конца 1920-х гг. сохранялись две иконы XVII в. с изображениями Иоанна Белгородского и Андрея Стратилата - святых, соименных владельцам имения. Помимо уже упоминавшихся нами И.В. Морозова и И.А. Голицына, Богородское в разное время принадлежало и детям последнего: стольникам князьям Ивану Меньшому (ум. в 1686 г.), Ивану Большому (ум. в 1686 г.), а также их старшему брату боярину Андрею Ивановичу Голицыну (ум. в 1701 г.), бывшему астраханским воеводой.
Почти весь XVIII в. имение переходило из рук в руки. Потомки Андрея Голицына поделили отцовское владение между собой. Одно время части Богородского принадлежали полковнику Азовского пехотного полка князю Андрею Михайловичу Голицыну и артиллерии штык-юнкеру Алексею Петровичу Толстому. Только в 1779 г. княгине Варваре Алексеевне Шаховской (1750-?), урожденной Голицыной, удалось собрать почти все имение, купив недостающие земли у князей Щербатовых. Она же приобрела и соседнее поместье Сергиевское. Но буквально через несколько лет В.А. Шаховская почему-то рассталась со своими обширными владениями, продав их княгине Федосье Львовне Черкасской, до замужества Милославской (ум. в 1810 г.).
Обе усадьбы не задержались у Ф-Л.. Черкасской надолго. Еще при ее жизни новыми владельцами Сергиевского стали Ладыженские, а Богородское оказалось в собственности полковника Михаила Петровича Нарышкина (1753-1825). По-видимому, именно он в начале XIX в. построил новый усадебный дом для себя и для своей супруги Варвары Алексеевны, урожденной княжны Волконской (1760-1827).
Сложенный из бревен и обшитый тесом, поставленный на цоколь из блоков известняка, дом производил внушительное впечатление. Согласно молве, его в октябре 1812 г. посетил Наполеон после выхода "великой армии" из Москвы, однако подобные легенды бытовали в большинстве усадеб в окрестностях Старой Калужской дороги, в том числе в Узком, Ватутинках, Поливанове. "Вообще Калужская дорога, по которой армия Наполеона оставила Москву, усеяна костями непрошенных гостей, и нет в этой местности прудочка или завалившегося колодца, в котором, по преданиям и рассказам стариков, не заброшено было бы по нескольку французов", - писал Д.О. Шеппинг.
В 1830-х гг. бывшее имение М.П. Нарышкина приобрел коллежский асессор Григорий Ефремович Пустошкин (1794-1857). Возможно, что это произошло в 1838 г. С того времени штат причта в селе Богородском-Воронине был упразднен, а сама церковь приписана к храму Михаила Архангела в соседнем селе Тропареве. Впоследствии рядом с ней образовался некрополь рода Пустошкиных.
Позже Богородское унаследовал сын Г.Е. Пустошкина Василий Григорьевич (1825-1891). "Угрюмый вдовец, по своему суровому нраву прозванный Ханом, старик Пустошкин был человек консервативного склада, расчетливый хозяин, умный и проницательный в оценке людей" , - вспоминал о нем книгоиздатель М.В. Сабашников.
Впоследствии имение Хана перешло к его дочери и сыновьям. Один из них, Ефрем Васильевич Пустошкин (ум. не ранее 1922 г.), возглавлял уездную земскую управу в г. Сызрани Самарской губернии, где находилось другое имение Пустошкиных - Давыдовка; в 1906 г. он был избран депутатом в I Государственную думу. Из Давыдовки происходят два великолепных парных портрета второй половины XVIII в., изображающих прадеда и прабабку Е.В. Пустошкина. В 1991 г. они были опубликованы в журнале "Наше наследие" (╧ 2).
Пустошкины окончательно сформировали архитектурный ансамбль усадьбы в Богородском-Воронине. Его центром продолжала оставаться церковь. Рядом с главным домом, еще нарышкинских времен, стоявшем в старом липовом парке, было выстроено второе большое деревянное здание, вероятно флигель. Появились небольшой скотный двор и службы. Последние имели кирпичный первый этаж и помимо жилых помещений включали кузницу. Некоторое время существовали оранжереи.
Во второй половине XIX в. усадьба привлекла внимание двух ученых: архитектора и москвоведа Алексея Александровича Мартынова (1818-1903) и историка, археолога и этнографа барона Дмитрия Оттовича (Оттоновича) Шеппинга (1823-1895), состоявших в Императорском Московском Археологическом обществе и посетивших Богородское после 1866 г.
Результатом их приездов стала публикация первых трудов, включающих в себя данные об этой усадьбе. Это "Подмосковная старина" А.А. Мартынова (1889), в том же году изданная на французском языке, и "Древний Сосенский стан Московского уезда" Д.О. Шеппинга (1895). Но если А.А. Мартынова в основном заинтересовала архитектура церкви, поставленной им в один ряд с известными храмами Коломенского и Дьякова, то Д.О. Шеппинг обратился к истории всех имений, расположенных в черте бывшего Сосенского стана. Видимо, его интерес к окрестностям усадьбы был вызван тем, что имение Никольское, находившееся за деревней Верхние Теплые Станы, с 1851 г. принадлежало его жене баронессе Марии Петровне Шеппинг (1825-1875). Брат А.А. Мартынова Николай Александрович (1822-1895) - почетный вольный обшник Академии художеств - выполнил зарисовки церкви и колокольни в Богородском, они опубликованы в "Подмосковной старине".
После национализации усадьбы в ней был расквартирован один из рабочих полков Красной Армии. С 31 декабря 1921 г. Богородское арендовала коммуна последователей Л.Н. Толстого "Жизнь и труд" (председатель Борис Васильевич Мазурин). Собственное название "Шестаковка", которое носило имение перед революцией по фамилии последней владелицы - жены сына статского советника. Варвары Васильевны Шестаковой, урожденной Пустошкиной, стало одним из названий коммуны. Практически сразу же, из-за отсутствия средств, толстовцы начали разбирать флигель в парке на дрова и возить их в Москву, меняя на продукты. А через пять лет, в 1928 г., для сооружения большого коммунального корпуса был разобран "на материал" и главный дом.
В том же году у толстовцев около месяца гостили жена друга и ученика Л.Н. Толстого, основателя издательства "Посредник" писателя И.И. Горбунова-Посадова Елена Евгеньевна (1878-1955) и их двадцатилетний сын Михаил. Здесь они редактировали 45-й том Полного собрания сочинений Л.Н. Толстого, в который вошла его работа "Путь к жизни", написанная в 1910 г. Формально подготовка текста и комментариев принадлежала Н.И. Гусеву и И.И. Горбунову-Посадову, но из-за болезни последнего его часть работы выполнили жена и сын . Эта книга увидела свет только в 1956 г.
В 1929 г. райисполком принял постановление о роспуске коммуны и передаче имения со всем имуществом и хозяйством группе крестьян из села Тропарева, тотчас занявших все помещения. Толстовцы выгнали крестьян и отправились жаловаться по инстанциям. ВЦИК отменил решение районных властей, но они в отместку создали для коммунаров нетерпимую обстановку. Вскоре было принято решение: всем единомышленникам Л.Н. Толстого переселиться для совместной жизни в Западную Сибирь. В 1930 г. бывшее имение в Богородском было продано за 17 тысяч рублей психиатрической больнице им. П.П. Кащенко, а сами толстовцы 22 мая 1931 г. выехали на новое место жительства.
Психиатрическая больница еще с дореволюционных времен практиковала по окрестным селам и деревням так называемый "патронаж" больных. На рубеже 19201930-х гг. начался переход к "активным методам лечения", и приобретенная в Богородском усадьба была использована для размещения организованной при больнице сельскохозяйственной трудовой колонии. Она была открыта в марте 1931 г.
Богородское было перестроено и совершенно изменило свой вид. В 1932 г. на его территории появились два одноэтажных деревянных дома, купленных в соседних деревнях, позже - глинобитные здания для рабочих и служащих, кирпичные хранилища для овощей и зерна, новый скотный двор, гаражи д т.д. В 1939 г. из деревни Деревлево сюда было перенесено большое двухэтажное здание.
Первое время усадебная церковь использовалась как зернохранилище, но после постройки для него нового помещения в храме разместился клуб колонии. Первый этаж колокольни превратился в жилое однокомнатное помещение. К 1936 г. капитально перестроенная церковь была превращена в трехэтажный дом для двух отделений больницы. При этом было снесено кладбище. Перед началом реконструкции здания сотрудники Центральных государственных реставрационных мастерских успели провести его фотофиксацию.
Достаточно жесткий режим колонии был схож с лагерным. Работа продолжалась почти целый день. Освободить от нее мог только врач. Использовался бригадный метод организации труда. Заметим, что при перестройке усадьбы и сооружении новых зданий все работы производились группой больных, "которая раньше трактовалась как состоящая из безнадежных хроников без всяких перспектив".
В начале 1970-х гг. все постройки на территории Богородского были снесены, протекавший здесь ручей скрыли в трубу, а пруд частично спустили. Его сохранившаяся половина является центром зоны отдыха бывшего Черемушкинского района, непрезентабельные постройки которой расположены на месте деревни, находившейся поодаль от усадьбы. Возможно, одно из зданий зоны отдыха бревенчатый одноэтажный дом с верандой - ранее было крестьянской избой. Ныне остатки усадебного парка зажаты современными зданиями. Со стороны Ленинского проспекта - это двадцатидвухэтажные жилые дома, с улицы Островитянова - корпуса 2-го Московского мединститута им. Н.И. Пирогова. Пока еще в парке различимы направления аллей, среди которых находится полуразрушенный дот, сооруженный осенью 1941 г.
|
