Содержание

Введение

I глава

1.1 Атмосфера как часть выразительных средств. Понятие атмосферы

1.2 Виды атмосфер

1.3 Функции атмосферы

II глава Способы создания атмосферы в спектакле

2.1. Как создается сценическая атмосфера

2.2. Как создают атмосферу режиссеры за кулисами и на сцене

2.3 Влияние атмосферы на зрителя

Ш Организация сценической атмосферы и решение пространства

3.1 Атмосфера как способ репетирования

3.1.1 Упражнения для создания атмосферы в спектакле

3.2 Реализация режиссерского замысла

3.2.1. Режиссерский литературно-критический разбор пьесы

3.2.2. Идейно-тематический анализ

3.2.3. Режиссерская экспликация спектакля

3.2.4. Постановочный план

Введение

Обоснование актуальности выбранной темы .

На данный момент вопрос о взаимозависимости социально психологического климата (СПК) и театральной атмосферы фактически не был рассмотрен. Хотя атмосфера и СПК является одними из главных элементов в формировании творческого коллектива. И режиссер, несомненно, влияет на создание особой атмосферы, которая влияет на СПК в театральном коллективе.

Режиссерское искусство заключается в творческой организации всех элементов спектакля с целью создания единого, гармонически целостного художественного произведения. Этой цели режиссер достигает только в том случае если в процессе создания творческого коллектива, в последствии создание целостного художественного произведения присутствует благоприятная атмосфера.

Цель

Исследовать процесс формирования социально – психологического климата как творческой атмосферы в театральном коллективе.

Задачи исследования

1. Выявить специфику функций и задач театрального режиссёра.

2. Раскрыть соотношение социально психологического климата как творческой атмосферы (творческой атмосферы).

3. Рассмотреть особенности методов и приёмов воспитательного воздействия как средство формирования социально – психологического климата (творческой атмосферы).

Объект Театр

Предмет театральная атмосфера

Методико-методологические основы

Методы исследования.

1. Общелогический, это анализ, синтез, сравнение, обобщение использованных источников.

2. Наблюдение (включённое).

3. Практическая значимость. Результаты данного исследования могут быть использованы режиссёрами театра, а так же студентами режиссёрских отделений вузов искусств и культуры.

Научную новизну и практическую значимость

Характеристику основных источников и литературы по теме

Обзор литературы.

Кажется, нет более загадочного и неуловимого понятия в режиссерской технологии, чем атмосфера. С другими элементами театрального спектакля как будто проще — их можно определить и почти сразу проверить на площадке с той или другой степенью точности. С атмосферой все обстоит иначе. Она создается постепенно и, что самое трудное, складывается из множества элементов, заданных автором и сочиненных режиссером. Теоретически в этом вопросе тоже нет достаточной ясности. Это понятие почти невозможно определить, уложить в словесные формулы. Оно ускользает от однозначной прямолинейности, дразнит своей изменчивостью, непостоянством и зыбкостью.

М. А. Чехов в своей книге «О технике актера» признает за атмосферой главенствующее положение в сценической иерархии элементов, считая ее душой и сердцем театрального произведения. Более того, он полагает, что «отдельные актеры с их чувствами не больше как часть целого. Они должны быть объединены и сгармонизированы, и объединяющим началом в этом случае является атмосфера спектакля.

Спектакль, лишенный атмосферы, неизбежно несет отпечаток механичности», — продолжает свою мысль великий русский актер и педагог. «Дух в произведении искусства — это его идея. Душа — атмосфера. Все же, что видимо и слышимо, — его тело.» Определение, несмотря на всю его метафоричность, совершенно точно отражает значимость атмосферы в общем строе спектакля.

Более сухо, технологичнее пытается определить этот элемент А. Д. Попов: «Через взаимодействие человека с окружающими людьми и обстановкой возникает сценическая атмосфера. Характер мышления человека, темпо-ритм его жизни, и, наконец, психофизическое самочувствие способствуют выделению атмосферы времени, в котором он живет...»

Но даже здесь речь идет, скорее, о том, какими средствами можно приблизиться к ней, чем определяется само понятие.

Примеры такого рода можно было бы продолжить, но дело не в этом. В конечном счете, не так уж важна точная, строгая формулировка. Да и возможна ли она? Сейчас нам интересно понять причины такой неуловимости. А они, пожалуй, заключаются в тончайших и легко разрушаемых внутренних процессах актера на сцене, в множественности его связей с окружающим пространством и партнерами, в сложнейшей соотнесенности человека-артиста со временем. Причем, это последнее совсем не следует понимать только как темпо-ритмическую окраску спектакля. Скорее — это «время историческое» (термин Г. А. Товстоногова), включающее в себя социальный опыт артиста, то есть знания прошлого, сиюминутность настоящего и предощущение будущего.

(О. Л. Кудряшев СЦЕНИЧЕСКАЯ АТМОСФЕРА И «ЛИЦО АВТОРА»)

Понятие атмосферы

Она дает им вдохновение и силу на будущее. В ней они чувствуют себя артистами, даже когда зрительный зал пуст и тишина царит на ночной сцене.
И не только театр, но и концертный зал, и цирк, и балаган, и ярмарка исполнены волшебной атмосферой. Она одинаково волнует и актера и зрителя. Разве не ходит публика, в особенности молодая, в театр часто только для того, чтобы побыть в этой атмосфере нереальности?

(О технике актера М.Чехов АТМОСФЕРА Второй способ репетирования)

В театр понятие атмосферы пришло из жизни. А в жизни оно сопутствует нам каждую минуту. Атмосфера – явление глубоко человеческое, и в центре ее находится человек, пристрастно вглядывающийся в мир, действующий, мыслящий, чувствующий, ищущий. Сложный комплекс взаимоотношений с окружающей действительностью, мир наших мыслей, чувств, желаний, настроений, мечтаний, фантазий, то без чего немыслимо было бы наше существование, это и есть атмосфера жизни, без нее наша жизнь была бы обескровлена, автоматична, а человек напоминал бы робота.

В жизни каждому сопутствует своя атмосфера, и она никогда не бывает однозначна, в ней всегда происходит борьба различных мотивов, тенденций. Это закономерно: в жизни всегда происходит «борьба атмосфер», различные люди несут различные атмосферы, наша личная может подчиняться общественной и т.д.

Две атмосферы.

Две различные атмосферы не могут существовать одновременно. Одна (сильнейшая) побеждает или видоизменяет другую. Представьте себе старинный заброшенный замок, где время остановилось много веков назад и хранит невидимо былые деяния, думы и жизнь своих забытых обитателей. Атмосфера тайны и покоя царит в залах, коридорах, подвалах и башнях. В замок входит группа людей. Извне они принесли с собой шумную, веселую, легкомысленную атмосферу. С ней тотчас же вступает в борьбу атмосфера замка и либо побеждает ее, либо исчезнет сама. Группа вошедших людей может принять участие в этой борьбе атмосфер. Своим настроением и поведением они могут усилить одну и ослабить другую, но удержать их обе одновременно они не могут. Борьбу атмосфер и неизбежную победу одной из них надо признать сильным средством художественной выразительности на сцене.

М.Чехов АТМОСФЕРА Второй способ репетирования)

На сцене мы иногда видим спектакли, в которых отсутствует эта многообразная, многоликая атмосфера, а вместо нее господствует от начала до конца однообразное, примитивное настроение. Для режиссера чрезвычайно важно умение замечать и запоминать атмосферу.

Атмосфера – это как бы материальная среда, в которолй живет, существует актерский образ. Сюда входят звуки, шумы, ритмы, характер освещения, мебель, вещи, все, все...

(А.Д. Попов «Спектакль и режиссер», ВТО, 1972)

«...атмосфера –понятие динамическое,а не статическое, она меняется в зависимости от перемены предлагаемых обстоятельств и событий.» (попов о худ. Целостности спектакля стр.68)

«Атмосфера – это воздух времени и места, в котором живут люди, окруженные целым миром звуков и всевозможных вещей.» (попов о худ. Целостности спектакля стр.68)

«Каждому делу, месту и времени присуща своя атмосфера, связанная именно с этим делом, местом и временем.» (попов о худ. Целостности спектакля стр.67)

М.Чехов говорил: “Дух в произведении искусства – это его идея. Душа – атмосфера. Всё, что видимо и слышимо, – его тело” [С. 88].

Чехов о технике актера

Атмосфера – не внешний компонент, не окраска театральной постановки, она как и земная атмосфера, как воздух, пронизывает и наполняет всю ее структуру.

(Ремез Азбука режиссуры,1976)

Атмосфера ж. окружающий шар земной или иное небесное тело воздух, со всеми природными примесями его: испарениями, облаками и пр., | Круг или пространство испарения или действия какого-либо тела, вещества. Атмосфера человека или цветка, магнита; околица. Атмосферный, атмосферический воздух, коим мы дышим. Атмосферные перемены, погода, ведро и ненастье и все, что к тому относится. Атмосферное давление, тяжесть воздуха мироколицы, лежащей на известной площади; вес воздушного столба данного основания. Вес этот, по погоде глядя, изменчив, на чем и основано устройство погодника, барометра. Атмосферология ж. наука об атмосфере и обо всех ее изменениях.

(Толковый словарь Даля)

АТМОСФЕРА, -ы, ж. 1. Газообразная оболочка, окружающая Землю, нек-рые другие планеты, Солнце и звезды. А. Земли. Солнечная а. 2. перен. Окружающие условия, обстановка. Товарищеская а. А. доверия. В атмосфере дружбы. 3. Единица давления. || прил. атмосферический, -ая, -ое (к 1 знач.) и атмосферный, -ая, -ое (к 1 знач.). Атмосферное давление.

(Словарь Ожегова толковый словарь русского языка)

Нужно отыскать тот эмоциональный возбудитель, который поможет найти среду, атмосферу, максимально выражающую процесс внутреннего течения «жизни человеческого духа». В этом сопряжении среды и внутренней жизни человека и проявится убедительность или неубедительность замысла.

Для этого непременно нужно найти точное сочетание происходящего с жизнью, идущей до, после и параллельно развивающемуся действию, либо в контрасте с тем, что происходит, либо в унисон. Это сочетание, сознательно организованное, и создает атмосферу.

Возьмите контраст действий у Пушкина в «Пире во время чумы». События пьесы не имеют никакого отношения к чуме, но то, что действие происходит во время чумы, создает неожиданную атмосферу трагического.

Вне атмосферы не может быть образного решения. Атмосфера — это эмоциональная окраска, непременно присутствующая в решении каждого момента спектакля.

С.148-149

Г. ТОВСТОНОГОВ Зеркало сцены 1. О профессии режиссера

И, наконец, необходимо отличать второй план от атмосферы спектакля, сцены, куска. Атмосфера — тоже понятие конкретное, она складывается из реальных предлагаемых обстоятельств. Второй план — из эмоциональных оттенков, на основе которых должна строиться реальная бытовая атмосфера на сцене.

С.150

Г. ТОВСТОНОГОВ Зеркало сцены 1. О профессии режиссера

Атмосфера как часть выразительных средств

Размышляя о выразительных средствах спектакля, следует помнить о том, что искусство познает жизнь в логике закономерных неожиданностей, поэтому режиссер должен быть контрапунктистом в организации света, звуков, « ритмов спектакля, всех его компонентов, только тогда пьеса зазвучит как симфония, будет переливаться «перламутром красок».

Малочевская выр средства с.21

Решая, таким образом, сценическое пространство, я преследовал одну цель — включить и этот компонент спектакля в концепцию общего решения. Вроде бы это обычная комната, но поскольку стен нет, то дом — уже не просто дом, а частица огромного мира.

Этим же определялось и значение звуков. И хрип граммофона, и скрип двери, которую надо бы починить, да никак не соберутся, и бой часов — не просто натуралистические звуки, нужные для атмосферы, но еще и детали, символизирующие жизнь, которая течет в мире этого дома.

В работе над горьковским спектаклем все компоненты были подчинены раскрытию того смысла, ради которого писал Горький свои пьесы. А смысл этот заключается в его жестоком, беспощадном отношении ко всяческой мерзости, в мужественной любви к нравственному здоровью человека.

С.102 Товстоногов.

Огромную роль играет художественное оформление в создании сценической атмосферы, и здесь важно понять, что оно отнюдь не обязательно должно впрямую выражать эту атмосферу, звучать в унисон с происходящим.

В Англии я видел спектакль «Вестсайдская история», в котором действие любовной сцены происходило на чердачной лестнице, рядом висело белье, и ничего поэтического в этой обстановке не было, но вся сцена от такого решения художником места действия обретала особую остроту и выразительность.

186-187

Товстоногов.

Что такое «второй план»?

Для меня — это высший идеал в сцене, куске, акте, в спектакле, конечная цель любого искусства. Я всегда связываю второй план с эмоциональным ощущением, которое вызывает произведение в целом и которое можно выразить такими словами, как «прозрачно», «душно» и т. д. Это — атмосфера, но не в бытовом ее понимании, а в чувственном, некий эмоциональный смысл спектакля, который делает его произведением искусства.

Второй план предполагает Гармонию всех составных частей спектакля. Он возникает из жизненного процесса, происходящего на сцене, из развития конфликта, из всего действенного течения спектакля, из бытовой его атмосферы, из всех средств сценической выразительности — световых, оформительских, музыкальных.

Конечно, второй план может быть найден только в настоящем, художественно высоком, полноценном драматургическом произведении. Иногда он возникает и независимо от качества пьесы, но это происходит чаще всего случайно.

Я вынужден пользоваться примерами из собственной практики, но это вовсе не означает, что в создания.

В первом акте «Трех сестер» празднуются именины. А второй план этого акта я определял как панихиду. Все веселятся, все хотят создать праздничную обстановку, поэтому я добивался атмосферы уюта, благополучия, хорошего настроения, а в результате должно было оставаться ощущение — праздника не получилось.

С.149спектаклях, о которых пойдет речь, действительно присутствует второй план. Я буду говорить лишь о том, к чему стремился в процессе их

Нужно очень точно определить функцию и место зрительных впечатлений в создании художественного образа спектакля. Само по себе, вне спектакля оформление может и не представлять собой художественной ценности. Важно, что оно «зазвучало» в полную силу в сопряжении с общим замыслом, со сценическим решением спектакля, с его атмосферой, с действующим на сцене живым человеком.

С.185

Товстоногов

Материал для образного воплощения—актеры, мизансцены, многообразие темно-ритмов, композиция, атмосфера, свет и музыка, декорация и бутафория...— широкий комплекс театральных выразительных средств. Сценическое косноязычие мешает полноценному диалогу со зрителем, рас-

плывчатость формы свидетельствует о пассивности режиссера, неясности его идейных намерений.

С.18

«...Сегодня театр предлагает залу разнообразнейшую палитру выразительных средств, сложную жанровую и стилевую образность. Сложные сценические метафоры, символы, гиперболы, смещения времени, монтаж эпизодов и их ассоциативный контекст, игра декорационного оформления, многообразие пространственных решений»⁴ , — такая полифония сценического языка, считает Товстоногов, должна исходить из авторского и режиссерского замысла.

Малочевская выразительные средства

Атмосфера — это воздух спектакля, «силовое поле», которое создается в спектакле усилиями'- всего коллектива. Сам актер, мир, окружающий его в спектакле: тишина, пауза, звуки, спет в темнота (организованные темпо-ритмически режиссером), напряжение борьбы между персонажами, мизансцены, цвет И костюмы, декорация и музыка— все, что излучает пространство сцены, создает атмосферу спектакля. Атмосфера о многом рассказывает зрителям, вместе с тем Она является важным стимулом творчества актера. Атмосфера — понягие-результатшшае. Верно построенная жизнь пьесы — преж­де всего через актера—условие рождения нужной атмосферы. Являясь мощным выразительным средством спектакля, сценическая атмосфера требует от режиссера верного определения исходного предлагаемого обстоятельства, поскольку оно имеет решаю­щее значение в создании атмосферы.

Музыка все чаще становится активным эмоциональным началом, она практически связана с действием, атмосферой спектакля и призвана раскрывать и дополнять сущность драмы. Таким образом, способность актера и режиссера чувствовать эмоциональный и ритмический строй музыкального произведения, способность и умение строить мизансцену, действовать и двигаться в музыке и с музыкой приобретают очень важное значение.

Весьма распространенный прием: снимать на время монолога свет со сцены, оставляя героя в луче.

Молодые режиссеры, однако, иногда не слишком разборчи­во пользуются этим приемом. В спектаклях, где свет несет на себе функцию художественной краски, помогает передать ат­мосферу жизни, время суток, погоду, этот прием пресловут, безвкусен. Он вносит режиссерскую суету, на месте гораздо более тонких выразительных средств мы видим режиссерскую указку.

С.74

Мочалов

I .Виды атмосфер

1.1.Творческая атмосфера

Работая методом действенного анализа, особенно важно, чтобы учащиеся поняли плодотворность этого метода и создали необходимую творческую атмосферу репетиций. Этюдные репетиции могут вначале вызвать у некоторых товарищей либо смущение, либо преувеличенную развязность, а у наблюдающих товарищей ироническое отношение, а не творческую товарищескую заинтересованность. Не вовремя брошенная со стороны реплика, смешок, перешептывание могут надолго выбить репетирующих из нужного творческого самочувствия, нанести непоправимый вред. Исполнитель этюда может потерять веру в то, что он делает, а потеряв веру, он неминуемо пойдет по линии изображения, по линии наигрыша.

Глубокая заинтересованность каждого из участников в исполняемом упражнении, этюде — это и есть та творческая атмосфера, без которой невозможен путь к искусству.

Весь сложный творческий процесс создания актером образа — это не только репетиция с руководителем и товарищами. Этот процесс не вмещается только в рамки репетиций. Актер, готовящий роль, должен быть целиком захвачен ею на всем протяжении работы над пьесой.

Станиславский часто употреблял выражение, чрезвычайно близкое по аналогии «быть беременным ролью». Актер, как мать вынашивает ребенка,— вынашивает в себе образ. Он в течение всего процесса работы над ролью не расстается с мыслями о ней. Он и дома, и в метро, и на улице, и в любое свободное время ищет ответов на те многочисленные вопросы, которые поставлены перед ним драматургом.

Каждый из нас знает, как часто полюбившийся мотив песенки неотступно преследует нас, от него иногда невозможно отвязаться, и поешь ею без конца. Так должно быть и с ролью. Она должна неотступно быть с актером — он обязан быть одержим ею. И какое громадное творческое счастье испытывает актер, когда еще неясные черты полюбившегося героя, которого ему надлежит создать, всплывают в его сознании, когда он озаряется неожиданно для самого себя видением новых черт характера, когда для него открывается весь строй мыслей и поступков создаваемого им образа.

И вот когда актер пришел на репетицию и принес результат этой большой внутренней работы, руководителю и товарищам необходимо с особой осторожностью и чуткостью отнестись к рождению этого нового человека. А это возможно только тогда, когда на репетиции существует подлинно творческая атмосфера.

Много ли молодых актеров могут похвастаться такой одержимостью ролью, такой титанической работой, какую проделывали прославленные мастера нашей сцены, когда создавали роли, принесшие им признание и славу?

И с каким трепетом и преклонением я думаю о тех мастерах, которые, создав уже незабываемые образы в спектаклях, продолжают жить мыслями о них. Не могу удержаться, чтобы не привести один из особенно дорогих мне примеров.

Много лет назад мне привелось быть в Ялте, где отдыхала О. Л. Книппер-Чехова. Я навестила ее. Она лежала в постели осунувшаяся, бледная, еще не оправившаяся после тяжелой болезни. Я не успела войти, как она сказала мне: «Вы знаете, мне запретили читать, так лежу и все думаю о Маше».

Я не сразу даже поняла, о какой это Маше она говорит. Оказалось, что она говорит об одной из своих блестящих ролей, о Маше из «Трех сестер» А. П. Чехова. Она рассказывала мне о ней, как о человеке безгранично близком, раскрывала ее внутренний мир с удивительной глубиной и тонкостью. Она мысленно проживала целые сцены, изредка произнося отдельные реплики. Я ушла потрясенная этой творческой памятью большого художника, потрясенная тем, что Ольга Леонардовна сохранила такую живую непосредственную связь с созданной ролью.

Нужно ли что-либо добавлять к сказанному? Если созданная роль оставляет такой глубокий след в памяти, то, как надо любить и лелеять еще вынашиваемую роль!

Я не могу отделить любовь к роли, творческую одержимость в период рождения образа от той творческой атмосферы, которая окружала актера и в процессе создания и в процессе воплощения роли. Но если до сих пор я говорила об атмосфере репетиционной, то не менее важно поговорить и об атмосфере закулисной во время спектакля.

Как мне знакомо то необычайное волнение и возбуждение, которое сопровождает каждый спектакль, и как мне, к сожалению, знакомо, сколь много отрицательных, прямо противопоказанных явлений иногда сопровождает спектакль. Мы должны стремиться к созданию творческой атмосферы, мы должны отметать то, что мешает нам в творческом процессе создания спектакля и воплощения его.

Творческая атмосфера — это один из могучих факторов в нашем искусстве, и мы должны помнить, что создать рабочую атмосферу необычайно трудно. Это не в состоянии сделать один руководитель — создать ее может только коллектив. Разрушить же ее, к сожалению, может любой человек. Достаточно одному скептически настроенному человеку посмеяться над серьезно работающими товарищами, и этот микроб неверия начинает разъедать здоровый организм.

Много примеров можно привести из практики работы разных театров и в первую очередь театра, где царил дух высокой требовательности ко всей окружающей актера творческой атмосфере, театра, где была впервые сформулирована система психотехники творчества актера, театра, созданного нашими учителями К. С. Станиславским и Вл. И. Немировичем-Данченко.

Всем известно, как путем огромной энергии, требовательности к себе, к актерам, ко всем техническим цехам Станиславский и Немирович-Данченко создали в Художественном театре ту удивительную атмосферу, которая стала предметом изучения театров всего мира.

Мне хочется рассказать о закулисной атмосфере во время спектакля «Вишневый сад», в котором я многие годы играла Шарлотту.

Несмотря на то, что пьеса начинается с большой сцены между Лопахиным, Дуняшей, а потом Епиходовым, все занятые в «приезде» — то есть Раневская, Гаев, Аня, Пищик, Варя, Шарлотта (а в период моих первых спектаклей это были О. Л. Книппер-Чехова, В. И. Качалов, Л. М. Коренева) — сидели до открытия занавеса на скамейке в ожидании своего выхода. После слов Лопахина — Леонидова: «Вот, кажется, и едут...» — всегда один и тот же бутафор проходил с противоположной стороны сцены, держа в руках кожаные ошейники, обшитые бубенцами-колокольчиками, и ритмично встряхивал ими, усиливая звук бубенцов, приближаясь к нам. Как только раздавался звон колокольчиков, все занятые в «приезде» уходили в глубь сцепы, чтобы оттуда, разговаривая, выйти, принося с собой оживление приезда.

На примере этой сцены, которую зритель воспринимал на слух, я на всю жизнь восприняла, какими тонкими средствами Станиславский добивался того, что зрители верили в правду происходящего. Для «стариков», игравших много-много лет «Вишневый сад», по-видимому, в плоть и кровь вошла эта закулисная сцена. И каждый раз она игралась ими совершенно так же, как если бы шла при открытом занавесе. Кнпппер-Чехова уже за кулисами была именно в том удивительно приподнятом состоянии, при котором казались совершенно естественными почти одновременные и смех, и слезы, и слова: «Детская, наша детская...»

С необычайной легкостью, достигнутой, конечно, громадным трудом, все участники сцены после первых же звуков колокольчиков включались в это удивительное самочувствие людей, приехавших на родину, не спавших ночь, людей, которым зябко от утренней сырости весеннего воздуха, возбужденных и радостью возвращения, и острой горечью утрат, и ощущением нелепо сложившейся жизни.

Поражала меня и атмосфера, царившая на «скамейке» еще до момента начала «закулисного приезда». Книппер, Качалов, Тарханов, Коренева приходили, садились, здоровались друг с другом, даже перебрасывались иногда фразами, не имевшими отношения к спектаклю, но вместе с тем это были уже не Книппер, не Качалов, не Тарханов и Коренева, а Раневская, Гаев, Фирс, Варя.

В этом умении существовать в зерне образа была огромная сила Художественного театра. К великому сожалению, наша молодежь не верит, что зерно образа — тончайшая перестройка всей нервной системы — не дается так легко и просто и что нельзя, болтая за кулисами бог знает о чем, сразу овладеть всем комплексом изображаемой личности.

Мне вспоминается еще другой момент ожидания выхода. Второй акт начинается со сцены Дуняши, Яшки_г Еппходова и Шарлотты, потом Шарлотта уходит, но у нее есть еще один проход, так что, уйдя со сцены, я опять садилась на «скамеечку». Через несколько минут после Шарлотты уходил со сцены Москвин — Епиходов. «Я знаю, что мне делать с моим револьвером»,— произносил он предупреждающе-трагически, и мы слышали, как каждый раз эту фразу зрители встречали гомерическим смехом. Потом Москвин проходил по мостику за кулисы, мимо нас и дальше по сцене, к себе в уборную, с таким же удрученным, обиженным лицом. Эта чуть-чуть преувеличенная серьезность была одной из сторон громадного комического таланта Москвина. К нему подходил бутафор, Москвин отдавал ему гитару, но лицо его не менялось. И каждый раз я думала: когда же он «стирает» с лица это удивительное выражение? В какой момент трагически-глупые, пытающиеся осмыслить непосильную задачу глаза Епиходова становятся знакомыми москвинскими глазами? И что заставляет Москвина после своей сцены, будучи уже за кулисами, все еще быть Епиходовым? Уже потом я поняла, что это и есть искусство, когда артисту, зараженному мыслями и чувствами героя, не так-то просто сбросить с себя все это.

Но такое искусство не приходит сразу. Оно требует огромного напряжения сил.

«Труд театра! — писал Вл. И. Немирович-Данченко.— Вот что мы, люди театра, любим больше всего на свете. Труд упорный, настойчивый, многоликий, наполняющий все закулисье сверху донизу, от колосников над сценой до люка под сценой: труд актера над ролью; а что это значит? Это значит — над самим собой, над своими данными, нервами, памятью, над своими привычками...».

Мне кажется, что эти слова имеют огромное значение.

(О действенном анализе Пьесы и роли М. О. Кнебель )

С.185

К.С.Станиславский. Работа актера над собой ПРОФЕССИЯ – АРТИСТ

Когда режиссеру и артистам ясно, что происходит, ясны отношения между людьми, ясны обстоятельства, в которых живут и действуют персонажи пьесы, на репетициях появляется свободная радостная атмосфера творчества. Только в такой атмосфере возникают точные и выразительные мизансцены, точные и выразительные интонации, ритмы и композиции.

С.151

Самое главное — вести коллектив к своему замыслу так, чтобы он не ощущал этого, но все время чувствовал правильность пути, по которому направляется работа. При этом условии возникает необходимая творческая атмосфера.

С.161

Товстоногов

Ибо по-настоящему хороший спектакль может вырасти только в условиях хорошей морально-творческой атмосферы. Значит, чтобы создать хороший спектакль, то есть выполнить свою прямую режиссерскую функцию, режиссер обязан заботиться о создании хорошей атмосферы в коллективе ничуть не меньше, чем, скажем, о хорошем качестве мизансцен или декораций. В коллективе, где морально-творческая атмосфера находится на должной высоте, работа над спектаклями протекает быстрее и дает лучшие плоды. Вот почему не следует жалеть ни времени, ни энергии на то, чтобы создать такую атмосферу: и то и другое окупится потом с лихвою. Да оно и понятно. Какое может быть творчество, если в коллективе господствуют интриги, сплетни, зависть, подхалимство, угодничество, цинизм, равнодушие к общему делу? А ведь есть и такие режиссеры, которые не только не борются с этими болезнями, но и способствуют их развитию. Это, прежде всего, те, которые любят командовать, невнимательны к людям и чувствуют особое пристрастие к низкопоклонству со стороны окружающих.

С.29

Захава Мастерство актера и режиссера.

1.2. Сценическая атмосфера

В процессе анализа драматургического произведения мы привыкли отдавать предпочтение зримым, ясно материальным, легко воспринимаемым всеми органами чувств, а главное сознанием, компонентам. Это тема, персонаж, фабула, рисунок, архитектоника.

В процессе же репетиций нам больше нравится заниматься мизансценами, общением, физическими действиями. Среди традиционных выразительных средств режиссуры именно мизансцена является главенствующей, потому что она относится к так называемым твёрдым компонентам искусства. Менее материален, но не менее популярен темпо-ритм. Однако то, что слабо уловимо в смысле практического осуществления, то, что является, так сказать, “летучим” в своём изначальном смысле и не имеет строгой методики своего построения, нам менее доступно и часто уходит на второй план, создаётся как бы само собой на последних этапах работы. К таким “летучим” компонентам можно отнести атмосферу.

М.Чехов говорил: “Дух в произведении искусства – это его идея. Душа – атмосфера. Всё, что видимо и слышимо, – его тело” [8, С. 88]. Что же такое сценическая атмосфера? Как определить душу искусства? Вероятно, точного и емкого определения атмосферы мы не найдём. А может быть, и не нужно. Атмосфера относится к чувственной сфере, как и наше искусство. Но это не значит, что если спектакль насыщен индивидуальными чувствами артистов, то в нём есть атмосфера. Отдельные актёры с их чувствами – не более как часть целого. Они должны быть объединены и сгармонизированы, и объединяющим началом в этом случае является атмосфера спектакля.

Тайна, извечно окутывающая настоящее искусство, – это, несомненно, его атмосфера. Эта тайна нас приманивает, искушает ещё до того, как мы начинаем умом исследовать произведение, т. е. “поверять алгеброй гармонию”. Атмосфера является здесь основой “эффекта начала”, когда после первого прочтения пьесы мы ещё не знаем её темы и идеи, но уже покорны ей. И часто, к сожалению, этот эффект исчезает вместе с тайной, как только мы начинаем анализировать пьесу. Начинается власть ума, вытесняющая тончайшую ауру магии пьесы. Мы пытаемся её сохранить, но она улетучивается как прекрасный сон в первые минуты пробуждения. Этот факт, по мнению исследователя художественной атмосферы С.Ваймана, сравним с чистым формализмом, который максимально привержен именно к твёрдым, грубо материальным вещам. Его установка на разложимость художественного текста на простейшие конечные “кирпичики” упраздняет тайну. Она интересует его постольку, поскольку её можно “раскрутить” и эксплуатировать во имя математически выверенной формы. По словам А.Я. Зися, “художническое видение объекта как живого многогранного целого создаёт плотную атмосферу произведения искусства, сопротивляющуюся тому анатомированию, которое может иметь место в теории” [4, С. 91]

Мы вовсе не призываем отказаться от аналитической работы и сосредоточиться на чистом создании атмосферы. Мы лишь за то, чтобы найти такие средства в работе над пьесой, которые позволили бы сохранить “эффект начала”, когда мы не умом, а душой и неким великим предчувствием владеем тайной пьесы, её духовной эссенцией. Именно это самочувствие является мощнейшим критерием жажды работы, горящего желания перевести текст литературный в живой текст сцены. Нужно научиться вырабатывать в себе готовность к тонкому отклику на “неуловимое «нечто»” (Э.Золя) – атмосферу, сквозящую среди предметных вещей, умение рассекречивать тайны искусства, умножая, а не истощая их глубину.

Каким же образом можно сделать это в нашей работе? Можно предложить простой, на наш взгляд, эффективный способ сохранения, а вернее, фиксации, внедрения в себя и развития в своей нервной системе первого эмоционального впечатления пьесы, захватывающего нас и являющегося результатом воздействия атмосферы произведения. Этот способ можно назвать так: первичность атмосферы. Психика человека устроена так, что мы сначала нечто переживаем (неосознанно), а потом уже замечаем и осознаём причину переживания. В нашем восприятии атмосфера является промежутком между двумя этими моментами – пережить – заметить. Тревога охватит вас ещё до того, как вы осознаете причину её. То, что ощущаем всем своим существом глубоко и прочно, всегда опережает мысль, которая потом сформулирует нам, аналитически обеспечит обстоятельства, обусловливающие эти ощущения. Каким-то недоступным разуму образом нервная система и органы чувств будут пронизаны бедой до самой беды, радостью до самой радости и т.д. “Три сестры” Чехова начинаются именно с этих предчувствий праздника, радости, и только позднее возникает их объяснение – Москва.

Такая первичность атмосферы может быть сохранена в самочувствии актёра с помощью определённого тренинга, основой которого может стать второй способ репетирования Михаила Чехова под названием “Атмосфера”. Нужно только проделывать все предложенные им упражнения не абстрактно, а на основе той пьесы, которая только что прочитана и планируется к постановке. До аналитической работы за столом, до “разведки телом” актёры вживаются в захватывающую атмосферу по прочтении пьесы. Фактически то же предлагал и К.С.Станиславский, разрабатывая свой метод физических действий. Только он говорил об этюдах на основе предлагаемых обстоятельств события. К примеру, прожить подробно все обстоятельства встречи Раневской на вокзале. Он подробно разработал цепочку физических действий, которую необходимо выполнить, находясь на вокзале до прихода поезда и после. Если вдуматься, этим самым разрабатывалась атмосфера встречи, а её провокатором стали физические действия. Можно найти разные способы вживания в атмосферу пьесы, общую или какого-то отдельного события. Но прежде всего нас интересует та атмосфера, которая таит в себе тайну пьесы, её магию и которая исчезает при аналитической работе, хотя её можно сохранить. Другими словами, то потрясение, особый трепет и новая зарождающаяся страсть, которые становятся причиной неистребимого желания делать спектакль, и есть истинная атмосфера пьесы, а не та, которая рождается после огромной аналитической работы. Хотя бывают и совпадения. И, конечно, эту первичную (до анализа) атмосферу надо всеми силами сохранять в душе актёра, тренировать её, вживать в себя, а уже потом постепенно, не рискуя спугнуть её, идти по пути действенного анализа, сращивая его с первичной атмосферой.

На наш взгляд, наиболее эффективными средствами для тренинга атмосферы являются особые предлагаемые обстоятельства и музыка, провоцирующие в душе актёра переживания, аналогичные нужной атмосфере. В общих чертах здесь всё ясно: актёры импровизационно существуют в заданных предлагаемых обстоятельствах или под воздействием музыки, выходят на сценическую площадку и пытаются импровизационно передать через определённые действия или мизансцены свои впечатления или восприятие пьесы. Музыка может быть дифференцирована: для той или иной сцены, для того или иного персонажа, для “зерна” пьесы. Она может быть посвящена цвету пьесы, её запаху, объёму, форме, агрессии или нежности, интриге, потерянности и т.д. Иначе говоря, в тренинге ничего не играем, а проживаем, вживаем в себя своё видение пьесы или её аллегорию. Любой участник спектакля может принести своё восприятие пьесы, роли в виде музыки или живописных работ.

Такое же полезное применение может иметь для этой работы темпо-ритм. Жак Далькроз, разработавший в начале прошлого века уникальный метод ритмической гимнастики, писал: “Художник всегда видит связь между внешним проявлением и душевном эффектом; из того или иного темпа движений он заключает о том или ином настроении ума и души. Мотивы движения и автор движений, душевный процесс, их породивший, интересуют его больше, чем самый факт…движения”, т. е. здесь важно не что делает человек, а как делает, не смысл, а чувственно психологическая загрузка. “Отношения между быстротой, лёгкостью, медлительностью и тяжестью дают ключ к внутреннему миру идей и воли” [3, С. 122]. Идея Далькроза интересна для нас и с точки зрения синтеза пластического темпо-ритма и музыки, который может стать мощным возбудителем индивидуальной атмосферы исполнителя. Он писал: “Благодаря чудесным тайнам искусства, музыкальные ритмы могут стать пластическими, видимыми, а пластические ритмы могут быть переводимы в музыкальные…; как прекрасен жест, как божественно хороша поза, когда они в точности передают характер музыкальной динамики, кажется, будто всё человечество объемлется дивными колебаниями звуков” [3, С. 127].

К.С. Станиславский также придавал темпо-ритму исключительное значение, как главному и мощнейшему возбудителю и провокатору чувств человека, а что может быть ближе к чувству, эмоциональному состоянию, как не индивидуальная атмосфера (напомним, возникшая по прочтении пьесы). “Всё, что мы узнали о темпо-ритме, говорил Станиславский, приводит нас к тому, что он самый близкий друг и сотрудник чувства, потому что он является нередко прямым, непосредственным, иногда даже почти механическим возбудителем эмоциональной памяти, а следовательно, и самого внутреннего переживания…; между чувством и темпо-ритмом нерасторжимая зависимость, взаимодействие и связь” [7, С. 208]. Итак, личная атмосфера актёра, выходящего на сцену, может быть спровоцирована, введена в действенный процесс и доведена до максимума с помощью заданных пластических темпо-ритмических структур, отягощённых предлагаемыми обстоятельствами, адекватными природе чувств драматургического материала. Станиславский предлагает отбивание пальцами ритмов различных процессов развития предлагаемых обстоятельств с целью вызвать то или иное чувство, переживание. Или, к примеру, хлопанье в ладоши без предлагаемых обстоятельств тоже создавало настроение; или же комплексные пластичные ритмы на “зерно”: президент спортивного общества превращался в пьяного лакея на железнодорожной станции.

Главное в этих опытах - поддерживать и развивать в актёре импровизационное самочувствие, которое должно сохраниться на всём процессе репетиционной работы. Потому что именно эта способность и готовность к непрерывной импровизации рождает органику сценической атмосферы, ту органику, которая вызывает ответную реакцию зрителей, атмосферу зрительного зала. Как известно, о слиянии в единую духовную энергию, единый порыв атмосферы сценической и атмосферы зрительской мечтал В.Э. Мейерхольд. Для него конечной целью было создание единого организма, состоящего из сцены и публики, который несёт в себе единую атмосферу спектакля и является объединяющим началом и принципом сотворчества актёров и зрителей. Духовное и эмоциональное единение в сфере, по выражению К.С. Станиславского, “совместного творчества” способно “воспламенить сразу тысячу сердец” [6, С. 86]. И здесь происходит реализация “бессознательного “Я” артиста, воздействующая на “бессознательное “Я” зрителя и вызывающая обратную связь. Происходит то, что Е.Б. Вахтангов называл признаком гениальности. На стыке атмосферы сцены и атмосферы публики возникает нечто третье, часто уже не зависящее от воли актёров или зрителей; возникает тот “момент истины”, ради которого и осуществляется Театр. С. Вайман считал её носителем художественного смысла, справедливо отмечая, что он – художественный смысл – материя трудноуловимая. Это не идея или сверхзадача спектакля, которые можно сформулировать и тем самым подвергнуть риску “опримитивизации” и ограниченности рамками и инертностью словесной формы, из которой неизбежно ускользает дух художественного смысла. Однако основной составляющей атмосферы, как реализатора художественной правды и заразительности произведения, Вайман считал организационные и объединяющие свойства атмосферы. Он писал: “…атмосфера в искусстве… - организатор (строитель организма) художественного смысла с его акцентами и нюансами” [2, С. 92]. Анализируя драматургические особенности прозы Достоевского, он отмечает, что “в романном мире Достоевского атмосфера и обступает, окружает, “омывает” героя и вместе с тем эмоционально и духовно соприсутствует ему во всеобъемлющем пространстве диалога…” [2, С. 93]. Конечно, мы далеки от мысли показать на примере героев Достоевского главенство атмосферы и её “торжество” над поверженным материалом. Суть связи и гармонического сопряжения атмосферы с литературным или актёрским материалом в том, о чём мы говорили ранее, т.е. в её первичности, в “опережающем” воздушном “созвучии или полемике с ним” [2, С. 93].

Первичность атмосферы заключается в разнице между выражениями: “жить в страхе” и “жить в атмосфере страха”. В первой посылке мы осознаём все атрибуты страха – дрожание пальцев, прерывистое дыхание, навязчивые мысли. Во второй посылке “атрибутику словно волной смывает – на передний план выходят другие акценты, ощущается дыхание глубины и органики: жить в атмосфере страха – значит ежеминутно, самой “страдательностью” своей “подпитывать” и “подкармливать” словом, воспроизводить эту атмосферу” [2, С. 94]. Мы всегда сначала чувствуем страх, а потом начинаем осознавать его причину, мотив и физиологию. В подтверждение первичности атмосферы, как её главного, сущностного признака, позволяющего “зачинать” развитие художественного смысла и правды, мы приводим меткое высказывание Поля Гогена: “Сущность произведения – это то, что не выражено, - из чего сами собой рождаются линии”1. Иными словами, сущность старше текста, хотя она и сам текст. Сущность эта сочиняется режиссером материально, образно привносится в ткань спектакля до возникновений сюжетных линий. Так, у Стрелера в “Вишнёвом саде” появляется дышащий, живой, пронизанный светом купол-небо из лёгкой воздушной ткани, распростёртой над сценой и залом, как душа сада, стиснутая рамками непроницаемых стен и непреодолимых обстоятельств. У Мейерхольда образ мира Плюшкина создаётся именно предваряющей атмосферой гниения, разложения в куче старья, тлеющего посреди огромной комнаты, где копошится нечто человекообразное, может быть, смахивающие скорее на крысу, чем на человека. Здесь важно выразить сценическим языком не метафизическое бытие вещи, места, времени, обстоятельств, а поражающее, потрясающее впечатление от вещи, явления, находящегося в развитии и движении, конфликтном взаимодействии обстоятельств. Зритель поверит активной энергетике, заключенной в первичности атмосферы, а уж потом в её оправдание и смысл. Заразительность смысла, его убеждающая сила таится в предваряющем воздействии атмосферы.

Если попытаться сместить акценты в методике анализа пьесы и в способах репетирования в сторону поиска и точного извлечения атмосфер событий, эпизодов, актов; атмосфер, составляющих в сумме одну сквозную атмосферу пьесы, спектакля, то можно точно расшифровать художественный смысл произведения, ведущий к предощущению сверхзадачи спектакля и формулированию замысла. Тогда, при такой позиции аналитика, вдруг возникают обстоятельства пьесы, которые бы не возникли при обычном действенном анализе пьесы. Именно таким образом проводит своё исследование художественной, а точнее, сценической атмосферы Александр Александрович Бармак на примере пьесы, которую автор считает самой нераскрытой и менее всего реалистической, скорее, символической – “Три сестры” А.П. Чехова. Сравнивая быт военных, достоверно и чуть ли не натуралистически описанный Куприным в “Поединке”, с военными в “Трёх сёстрах”, Бармак пишет: “…автор “Трёх сестёр” не только не заботился о правде изображения рядовой военной среды, он вообще о реализме, во всяком случае, в его узком и довольно частом понимании как житейской правды, совершенно не заботился… В ней есть правда атмосферы, ради которой и сделана вся вещь. Эта правда требовала такого Тузенбаха, такого Вершинина и т.д. Мечтателей, для которых мечта важнее, а в чём-то и реальнее самой жизни” [1, С. 221].

Исследуя пьесу только по неисчислимому множеству предлагаемых обстоятельств, извлекая из него те, которые кристаллизуют и формируют, если можно так выразиться, “смысловую атмосферу”, мы приходим к поразительным результатам, в которых определяются и идея, и тема, и сверхзадача пьесы, а значит, и спектакля. К примеру, сцена прощания Тузенбаха с Ириной в четвёртом акте. “Это страшная сцена, они всё друг про друга знают. Но он оказался слабее и стал выспрашивать то, чего ему подать не могли. А может быть, и не хотели… Девушка оказалась весьма и весьма выдержанной. У неё одна задача – скорее уходи. Барон ей смертельно надоел… Собачья преданность барона никого не волнует… Одним бароном больше, одним бароном меньше. Эта психология стала в двадцатом веке едва ли не нормой… Тузенбах уходит на дуэль, надеясь получить пулю от Солёного. Но прежде Тузенбах буквально выпрашивает – Скажи мне что-нибудь.

Далее следует пауза. Потом опять он –

Скажи мне что-нибудь…

Ответ Ирины – Что? Что сказать? Что?

А он опять просит – Что-нибудь.

Медею, наверное, сыграть легче, чем Ирину в этой сцене…

Лирическая жестокость атмосферы просто захватывает. Будоражит первы…”[1, С. 222]. Г.А Товстоногов называл эту сцену “коллективным убийством Тузенбаха”.

“Атмосфера спектакля неопределима, но определяема. Мы всегда её чувствуем, ощущаем… Интересный как будто бы спектакль (книга, фильм, картина, музыкальное произведение), но чего-то не хватает. Это отсутствие чего-то важного, это раздражающая нас пустота спектакля сводит на нет все усилия актёров, режиссёра, художника, композитора. То, что отсутствует, мы называем по-разному: воздухом спектакля, его особенным излучением, обаянием” [2, С. 21].

Сценическая атмосфера является коренным, природным, неотъемлемым свойством и качеством русского театра переживания. Она является самым заразительным, эмоциональным и духовно активным, сущностным компонентом спектакля, реализующим художественный смысл. Её поиск и подробное, живое построение, должны стать одной из главных задач постановщика с первых же дней репетиций.

1.3. Как создается сценическая атмосфера.

Воплощая на сцене действительность, людей, их судьбы, мы стараемся воссоздать историческую, общественную, бытовую среду, в которой эти люди существуют.

Сценическая атмосфера зависит от характера событий, развертывающихся перед нами, от места и времени действия. В произведении театрального искусства атмосфера возникает через выявление взаимодействия человека с окружающими людьми и с обстановкой. Характер мышления человека, темпо-ритм его жизни, психофизическое самочувствие времени, в котором он живет.

Атмосфера не только порождается основными событиями- она является одновременно и причиной и следствием этих событий.

Вспомним картину Сурикова «Меншиков в Березове» атмосфера здесь исчерпывающе выражена во взгляде Меншикова, обращенном внутрь себя, в его позе, в окружающих Меншикова детях, разделивших с ним изгнание, в тесной, низкой избе, где холодно, где замерзли окна...Наконец, в общем суровом колорите картины и в замкнутой кольцевой композиции всех фигур. Так художник создал необходимую ему атмосферу... Это крушение Меншикова. Это ссылка.

В спектакле создать атмосферу труднее, нежели в произведении живописи. И если режиссер не найдет живой и верной атмосферы событий, целостность образа спектакля будет нарушена. В пьесе атмосфера подвижна, она меняется, новое событие вызывает к жизни новую атмосферу. И все же из ряда различных атмосфер в отдельных картинах или актах суммируется и общая атмосфера всего спектакля.

Так, революционные потрясения и близящаяся смерть Егора Булычова все изменили в его доме: здесь, как в гостинице, толкутся торговцы, попы, полицейские, студенты, монахини. В такой атмосфере человек, которому осталось не долго жить, будет по-особому осмысливать свою жизнь. Режиссеру необходимо учиться и видеть и ощущать атмосферу в окружающей его жизни. Она выражается очень конкретно: в ритме действий людей, в тональности их разговора, в «мизансценах», в которые они группируются произвольно, свободно, без всякого режиссера. Когда мы научимся все это видеть и чувствовать в жизни, нам легче будет создавать впоследствии атмосферу на сцене.

Вглядывайтесь в жизнь, наблюдайте её. Каждому делу, месту и времени присуща своя атмосфера, связанная с этим делом, с этим местом и с этим временем.

Своя атмосфера в больнице, своя атмосфера на вокзале. В доме, полном гостей, - одна атмосфера, в опустевшем – другая. Она меняется в зависимости от событий. Разное время суток – утро, жаркий день, глубокая ночь – имеет свои краски. Свой воздух, свою атмосферу.

Введение атмосферы в палитру художественных средств сценического искусства – заслуга режиссеров Художественного театра. Они, в свою очередь, обязаны этим А.П.Чехову, который «представлял себе людей только такими, как наблюдал их в жизни, и не мог рисовать оторванными от того, что их окружало: от розового утра или сизых сумерек, от звуков, запахов, от дождя, от дрожащих ставень, лампы, печки, самовара, фортепиано, гармоники, табаку, сестры, зятя, тещи, соседа, от песни, выпивки, от быта, от миллиона мелочей, которые делают жизнь теплой». Так писал об А.П. Чехове Немирович – Данченко.

А.П.Чехов в своей драматургии порвал навсегда с привычной шаблонной театральностью сценической обстановки.

Для создателей МХТ это открытие было следствие их постоянно углубляющегося стремления изучать жизнь и творчество драматурга. Понятие атмосферы обогатило выразительный язык театра, сделало его тоньше и богаче.

Атмосфера – это как бы материальная среда, в которолй живет, существует актерский образ. Сюда входят звуки, шумы, ритмы, характер освещения, мебель, вещи, все, все...

Но режиссура Художественного театра стремилось к тому, чтобы атмосферу создавало в первую очередь искусство актера. Она помогала актеру,вводя в спектакль чные признаки бытовой среды., ее характерные черты. Станиславский, работая над «Горе от ума», подчеркивал,что сценическую атмосферу создают все участники спектакля. Подход режиссуры и актеров к второстепенным ролям в пьесе, как и к главным, порождает ансамбль. Он говорил: «Петрушка «с разодранным локтем», г.Н., г.Д., слуги Фамусова и лакеи.....гости на балу у Фамусова...- все эти персонажи имеют огромное, если не сказать решающее значение для создания правдивой, реалистичной сценической атмосферы в спектакле». Станиславский вснаупоминает здесь и о декорациях; то же можно сказать и о музыке, об освещении, о богатой гамме сценических звуков.

Но больше всего атмосфера зависит от эмоционального зерна. Вот отталкиваясь от чего, можно найти меру и почувствовать вкус к деталям, вещам, пейзажу.

Вспомните последний акт «Трех сестер» в Московском художественном театре: мы видим осенний пейзаж, плотно застегнутые шинели на офицерах, по-походному заправленные башлыки, слышим гулко звучащий рояль в доме и чувствуем какой – то особый ритм бодрящихся перед расставанием людей. Все это создавало щемящее чувство грусти, причем грусти осенней, которая располагает к размышлениям о прошедших летах и вызывает мечты о лучшей жизни. Помню, как я вместе с режиссером М.О. Кнебель искал атмосферу в «Трудных годах» Толстого (спектакль МХАТ). Долго не находили мы нужную атмосферу картины « Успенский собор».

Художник П.В. Вильямс сделал хорошие, лаконичные декорации. На сцене стояли две огромные колонны с церковной росписью, все остальное уходило во мрак. Низкий небольшой колокол звонил мерно, редко и звал к заутрене. Как будто все было правдиво. И все-таки атмосферы пустого собора в ранний час не возникало. А это было необходимо для того характера действия, которое происходило в соборе. И вдруг В.А. Попов – подлинный художник звукового оформления в театре - нашел нужный штрих. Это было эхо, отдающееся в пустом соборе. В протяжной фразе часослова, читаемого где-то в другом конце собора, дважды повторялось последнее слово, это великолепно имитировало эхо. И сразу родилось то, что нам было нужно. Собор стал холодным и пустым.

Редкий колокол и эхо лишь подчеркивали тишину. Теперь затаенная тишина передалась зрителям и позволила актерам свести речь до шепота. Это имело решающее значение для содержания картины, где подготавливался заговор против Ивана Грозного.

Кроме силы воздействия на зрителя, атмосфера, создаваемая режиссером через темпо – ритм действия, обстановку, звуки и свет, помогает актерам. Она влияет на психику актера и вызывает у него тягу к неожиданным приспособлениям и краскам, помогает актеру жить в образе.

Недостаточно знать, каковы выразители сценической атмосферы. В каждом спектакле нам нужно искать различные средства ее выявления. Их диктуют эпоха, лицо автора и, наконец, художественные принципы нашей постановки. Мы знаем, что атмосфера неразрывно связана с бытом. Без быта нельзя создать реальную среду, быт – элемент содержания. Даже если режиссер задумал поставить спектакль сугубо театрально – условный, ему не следует бояться быта. Весь вопрос в том, каким языком он будет выражен. Надо знать, что бытовая деталь очень многоязычна, что она может изображать и простую реальную вещь и быть поэтическим образом.

Когда я ставил «Укрощение строптивой» - спектакль, как известно, отнюдь не был бытовым, - я, тем не менее, стремился создать атмосферу эпохи даже в интермедии, проходящих на фоне занавеса. Решалась эта атмосфера только через актера и сценические аксессуары.

Можно привести более новый по времени спектакль условно оформленный, - «Матушка Кураж» в театре Берлинского ансамбля. По откровенно обнаженной сцене матушка Кураж и ее дети везли фургон- лавку мартантки. Этот фургон был отработан как чисто бытовой аксессуар, и оставался он на сцене на протяжении всего спектакля. И не будь этого фургона, не возникал бы с такой силой образ фронтовых дорог, образ трудной вольной жизни и тяжких скитаний человека.

В подобных случаях, как в «Укрощение строптивой», так и в «Матушке Кураж», бытовой штрих сливался с дополнением актера, с его настроением и дополнял жизненную картину. Можно ли пренебрегать этим. Конечно, нет. Режиссер должен уметь пользоваться всем – не только актером, но и пространством, светом, звуком. И если это делает во имя содержания, он помогает актеру и может достичь высоких художественных результатов.

Верно найденная атмосфера и точно решенные средства ее выражения в спектакле – всегда плод соединения творческих усилий режиссера, актера и художника. ..ей должно быть выражено все: идея спектакля, ритмы сценической жизни, с ней связаны образы героев, их взаимоотношения.

Создание сценической атмосферы помогает добиться стилевого единства. Атмосфера наряду с другими выразительными средствами способствует созданию целостного образа спектакля.

(А.Д. Попов «Спектакль и режиссер», ВТО, 1972)

Общая часть

он прямо с постели, не умывшись, отправился на работу. Он двигается медленно, лениво. Если брать градацию скоростей от первой до шестой, то все происходит в первой скорости.

Через несколько секунд появляется второй повар — он проделывает тот же путь, что и первый, но чуть быстрее, скажем, в скорости номер два; затем третий, в скорости номер три — не торопясь, но, естественно, быстрее, чем два предыдущих. Потом появляется четвертый. Он уже торопится, а пятый и шестой бегут к своему рабочему месту, боясь опоздать.

Каждый из них проделывает один и тот же путь, у всех почти одни и те же движения, но в нарастающих скоростях. И это создает определенную атмосферу.

С.25

А.Немеровский

ПЛАСТИЧЕСКАЯ ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТЬ АКТЕРА

Способность создавать темпо-ритмом атмосферу действия в равной степени важна и при пластическом и ритмическом решении сцен, в которых действуют один, два или несколько актеров.

Для того чтобы студенты убедились, какое значение в работе над ролью имеют скорость и темп движения и в какой мере они влияют на внутреннее самочувствие актера, на звучание и атмосферу всей сцены в целом, им предлагается сочинить несложные этюды без слов и разработать точный и неизменный пластический рисунок движения в каждом этюде

С.43

А.Немеровский

ПЛАСТИЧЕСКАЯ ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТЬ АКТЕРА

Функции театральной атмосферы

В Советском энциклопедическом словаре понятие климат трактуется с греческого языка как наклон «земной поверхности к солнечным лучам», статистически многолетний режим погоды, одна из основных географических характеристик той или иной местности. Основные особенности климата определяются поступлением солнечной радиации, процессами циркуляции воздушных масс, характером подстилающей поверхности. Из географических факторов, влияющих на климат отдельного региона, наиболее существенны широта и высота местности, близость его к морскому побережью, особенности орографии и растительного покрова, наличие снега и льда, степень загрязнённости атмосферы. Эти факторы осложняют широтную зональность климата и способствуют местных его вариантов.

В том же словаре, понятие атмосфера понимается как воздушная среда вокруг Земли, вращающаяся вместе с нею. В зависимости от распределения температуры атмосферу Земли подразделяют на тропосферу, стратосферу, мезосферу, термосферу, экзосферу. Атмосфера Земли обладает электрическим полем. Неравномерность её нагревания способствует общей циркуляции атмосферы, которая влияет на погоду и климат Земли. Отсюда следует, что атмосфера и климат взаимозависимы.

В педагогике и психологии существует научная трактовка понятия климат, но с иным содержанием этого термина. В театральной деятельности принято употреблять понятие атмосфера, в этом случае эти два понятия, не зависимо от аналогичного названия наполняются другим содержанием – не физического порядка, а духовного. Как климат и атмосфера неразрывно связаны в природе, так социально психологический климат неразрывно связан с театральной атмосферой.

Многие типологии социально-психологического климата весьма статичны, они фиксируют лишь отдельные его состояния и не поясняют, каким образом эти состояния перманентно сменяют друг друга. С развитием группы расширяется и зона социально-психологического климата в ней, усложняется его структура.

Так как зона взаимоналожения объективной и субъективной сфер изменяется на континууме от 0 до 1, то имеет смысл говорить об определенных этапах, фазах развития социально-психологического климата группы, организации.

Между «театральной атмосферой» и социально – психологическим климатом можно провести параллель, т.к. общее «настроение» ситуации, её психологическое содержание, возникает из эмоционального отношения к ситуации, происходящему, к другим в целом, все это является атмосферой.

Жизнь полна атмосфер, мы не живём в пустом пространстве, - утверждал Михаил Чехов.

Атмосфера связана с субъективными чувствами человека, личное чувство может быть связано с атмосферой, либо чуждо ей.

Михаил Чехов определил следующие функции атмосферы:

Первая функция это связь актера со зрителем.

Тот актер, который сохранил (или вновь приобрел) чувство атмосферы, хорошо знает, какая неразрывная связь устанавливается между ним и зрителем, если они охвачены одной и той же атмосферой. В ней зритель сам начинает играть вместе с актером. Он посылает ему через рампу волны сочувствия, доверия и любви. Зритель не мог бы сделать этого без атмосферы, идущей со сцены. Без нее он оставался бы в сфере рассудка, всегда холодного, всегда отчуждающего, как бы тонка ни была его оценка техники и мастерства игры актера. Стоит вспомнить, как часто актеру приходится прибегать к разного рода трюкам в надежде привлечь внимание публики. Спектакль возникает из взаимодействия актера и зрителя. Если режиссер, актер, автор, художник (и часто музыкант) создали для зрителя атмосферу спектакля — он не может не участвовать в нем.

Вторая функция – воссоздание и поддержка творческой атмосферы актеров.

Стоить заметить, как непроизвольно меняются движения, речь, манера держаться, мысли, чувства, настроения, попадая в сильную, захватившую атмосферу? Так в жизни, так и на сцене. Каждый спектакль, отдаваясь атмосфере, можете наслаждаться новыми деталями в игре. Не нужно боязливо держаться за приемы прошлых спектаклей или прибегать к клише. Пространство, воздух вокруг, исполненные атмосферой, поддерживают живую творческую активность. Легко убедиться в этом, проделав в воображении простой опыт.

Представить себе сцену, известную из литературы или из истории. Пусть это будет, например, сцена взятия Бастилии. Вообразить момент, когда толпа врывается в одну из тюремных камер и освобождает заключенного. Всмотреться в характеры и типы мужчин и женщин. Пусть эта созданная воображением сцена предстанет с возможной яркостью. Затем скажем: толпа действует под влиянием атмосферы крайнего возбуждения, опьянения силой и властью. Все вместе и каждый в отдельности охвачен этой атмосферой.

Следует вглядеться в лица, движения, в группировки фигур, в темп происходящего, вслушаться в крики, в тембры голосов, всмотреться в детали сцены, и можно увидеть, как все происходящее будет носить на себе отпечаток атмосферы, как она будет диктовать толпе ее действия. Изменить несколько атмосферу и просмотреть “спектакль” еще раз. Допустим прежняя возбужденная атмосфера примет характер злобной и мстительной, будет видно, как она отразится в движении, действиях, взглядах и криках толпы. Снова изменить ее. Пусть гордость, достоинство, торжественность момента охватят участников сцены, и будет видно, как сами собой изменятся фигуры, позы, группировки, голоса и выражения лиц в толпе.

То, что проделали в воображении, как актер можно делать и на сцене, пользуясь атмосферой как источником вдохновения.

Третьей функцией по Чехову, является усиление художественной выразительности на сцене.

Две различные атмосферы не могут существовать одновременно. Одна (сильнейшая) побеждает или видоизменяет другую. Например если представить старинный заброшенный замок, где время остановилось много веков назад и хранит невидимые былые деяния, думы и жизнь своих забытых обитателей.

Атмосфера тайны и покоя царит в залах, коридорах, подвалах и башнях. В замок входит группа людей. Извне они принесли с собой шумную, веселую, легкомысленную атмосферу. С ней тотчас же вступает в борьбу атмосфера замка и либо побеждает ее, либо исчезнет сама. Группа вошедших людей может принять участие в этой борьбе атмосфер. Своим настроением и поведением они могут усилить одну и ослабить другую, но удержать их обе одновременно они не могут. Борьбу атмосфер и неизбежную победу одной из них надо признать сильным средством художественной выразительности на сцене.

Эстетическое удовлетворение зрителя – считается четвертой функцией атмосферы. Хотя атмосфера и относится к области объективных чувств, однако ее значение и задача в искусстве выходят за пределы этой области. Актеры, принимающие и любящие атмосферу на сцене, знают, что значительная часть содержания спектакля не может быть передана зрителю никакими иными средствами выразительности, кроме атмосферы. Ни слова, произносимые актером со сцены, ни его действия не выразят того, что живет в атмосфере. Спросите себя, как, сидя в зрительном зале, воспримете содержание одной и той же сцены, сыгранной один раз без атмосферы и другой раз — с атмосферой? В первом случае ясно поймет рассудком смысл виденной сцены, но едва ли глубоко проникнете в ее психологическое содержание. Во втором — восприятие будет более глубоким по своему психологическому значению. Не только поймете содержание сцены, почувствуете его.

И наконец, пятая функция атмосферы по М. Чехову – открытие новых глубин и средств выразительности.

Наряду с воображением атмосфера становится вторым способом репетирования. Живя в атмосфере пьесы или сцены, открываются в них все новые психологические глубины, и находятся новые средства выразительности.

Сразу же чувствуется, как гармонично растет роль и устанавливается связь между партнерами на сцене. Когда в течение репетиции атмосферы действительно будет вдохновлять, переживается счастливое чувство: будет вести невидимая рука, чуткий, мудрый, правдивый режиссер и много эгоистического, мешающего творческой работе волнения, много ненужных усилий отпадут сами собой, когда возникнет доверие “невидимому режиссеру”. Можно организовать целый ряд репетиций, где, как с музыкальной партитурой в руках, пройдете по всей пьесе, переходя от одной атмосферы к другой.

Как зерно невидимо заключает в себе все будущее растение, так и атмосфера скрывает в себе все будущее произведения. Но, как и зерно, она не может принести плода раньше времени. Игнорируя период радостного пребывания в общей атмосфере, неизбежно уродуете свою роль, как уродуете растение, с первых же дней лишая его света, тепла, влаги.

2.2. Как создают атмосферу режиссеры за кулисами и на сцене

Если каждому персонажу дана конфликтная линия, при самом пассивном порой сценическом выражении, это поможет создать атмосферу сцены через совершенно различные внутренние ходы. У каждого персонажа надо найти суть конфликта, выражающего содержание образа. В соответствии с этим создается атмосфера и линия поведения каждого из действующих лиц. А потом выделяется то, что Вахтангов называл «мячом внимания». Переброска «мяча внимания», на первый взгляд невидимая, должна направить внимание зрителя на то, что в данную секунду режиссеру представляется в сцене главным.

Когда существует верно, построенное действие всех персонажей, когда создается атмосфера и выделяется то главное, на что должно быть направлено внимание, тогда создается контрапункт, который является искомым в данной сцене.

С.165

Товстоногов

Увлекайте их своей верой и ни в коем случае ничего не навязывайте. Нельзя давить, надо исподволь воздействовать на актеров, чтобы они сами охотно и добровольно шли за вами, не ощущая на себе вашей насильственной воли. Когда вы уже приблизились к главному, когда вы уверены, что достигнута верная рабочая атмосфера, вы сможете терпением и требовательностью добиваться того, что вам нужно.

С.168

Товстоногов

Надо воспитывать в каждом члене коллектива ответственность за каждый спектакль. Мы часто болеем за спектакль только эгоистически, а не в интересах целого. Не занятый в спектакле актер или получивший не ту роль, на которую он рассчитывал и претендовал, считая «своей», в лучшем случае оказывается в «нейтральной» позиции, в худшем — становится недоброжелателем. Это разрушает коллектив изнутри. Только при условии искренней заинтересованности каждого члена коллектива в общем деле возможно создание подлинно творческой атмосферы в театре

С.194

Товстоногов.

Уважение к сцене — первая заповедь театральной этики. Кулисы до занятия расправлены шестом, установлены на нужную ширину, заправлены внутрь (от зрителя). Так же растянут и заправлен задник. Ни одной соринки. Ни одного лишнего перехода через сцену и вне занятий. Выходящие на сцену, все, кроме ведущего репетицию режиссера, не смеют перешагнуть через рампу, но обходят вокруг. Кулисы висят как свинцовые, ни одного прикосновения к ним ни снаружи, ни изнутри. За кулисами все ходят неслышно, разговаривают даже не шепотом, а бездыханно, одними губами.

В зрительном зале классический полукруг, чтобы каждый видел друг друга и сцену перед собой. Преподаватель в центре полукруга. На сцену все выходят охотно и легко (это нетрудно воспитать с первых шагов).

Режиссура в своей сути основана на инициативе. Потому на занятиях должна царить атмосфера инициативности.

С.177

Мочалов Композиция сценического пространства

Формальное оправдание круга. Сюжетные этюды, предполагающие в мизансцене круг. (Р) Трое в ночном, дозоре: двое у костра ведут диалог, третий на некотором расстоянии ходит вокруг них. Круг помогает создать определенную атмосферу и ритм диалога.

С.184

Мочалов Композиция сценического пространства

В пьесе Горького очень важное значение имеют закулисные реплики, к которым писатель часто прибегает и которые помогают создать нужную атмосферу, — это хрестоматийно и известно всем. И как раз это никуда из спектакля не уйдет. Но этого мало. Я искал в закулисных репликах «Мещан» иной — скрытый, зашифрованный смысл.

С.100

Товстоногов.

Это был неплохой спектакль, и он начинался не робко. Но я через пять минут из зала ушел, потому что все-таки было робко. Ведь люди приходят в театр. Конечно, это не значит, что надо фальшиво громко кричать, что должна быть пышная декорация или что-нибудь в этом роде. Такое ушло. Теперь театральность ищется в чем-то другом, в какой-то особенной атмосфере, в дерзкой ли, в очень ли лиричной, но только выявленной предельно, с предельно раскрытым смыслом. Начало спектакля было такое — назначали в должность нового человека. А другого — снимали. Кабинет: стол, за столом должностное лицо и т.д. Скукотища. И тогда я придумал вдобавок к началу другое начало. Репортер бежал вдогонку за «снятым», буквально снимал его и тут же огромный портрет вытаскивал в зал. Затем выходил и тот, кого назначали. Фотограф снимал и этого человека, а его огромный портрет вешал на стену. Притом зажигался свет и в зале звучала веселая музыка.

С.14

Эфрос Профессия: Режиссер

5) Большое значение имеет атмосфера репетиций. Она может стать предпосылкой к обнаружению актерами верного камертона будущего спектакля. Такая атмосфера иногда возникает стихийно, но студентам-режиссерам необходимо научиться и сознательно управлять этим тонким, изменчивым процессом. Атмосфера репетиций должна быть своеобразной проекцией атмосферы будущего спектакля. Формируя репетиционную атмосферу, режиссер, скажем, в одном случае стремится к тому, чтобы возобладали шутки и розыгрыши, атмосфера игры и праздника, а в другом — камерная, исповедальная атмосфера углубленного психологизма; в первом случае он поощряет актерское озорство, проказы, провоцирует дух раскованной театральности, а во втором — разнообразными средствами настраивает участников репетиций на душевную открытость, стоит на страже тонких, глубоких человеческих связей, возникающих у актеров. Верная репетиционная атмосфера — важный стимул творческого поиска.

Малочевская И. Б. Режиссерская школа Товстоногова:

Атмосфера

Вспомним, что такое художественная атмосфера романа, симфонии, живописного полотна. Это своеобразие всей структуры, трудно определяемое словами, но от того не менее сильное.

В одной хорошей книге о режиссуре я прочитал, о том, что атмосфера спектакля создается светом, звуком и музыкой. Это верно, свет, музыка, звуки проявляют атмосферу, делают ее ощутимой, видимой, слышимой для зрителей.

Но определение это неполно. Атмосфера — не внешний компонент, не окраска театральной постановки, она, как и земная атмосфера, как воздух, пронизывает и наполня­ет всю ее структуру.

Атмосфера спектакля возникает на репетициях, вызреет исподволь, конденсируется, кажется, в самом воздухе репетиционной комнаты, оседает на многих слагаемых спектакля.

Однако каким образом атмосфера выражается в пространственном решении спектакля, как способствует формированию его зрительного образа?

Бывает, что режиссер и художник, уже решив все пространственно-образные задачи, добавляют кое-что еще и «для атмосферы».

Заблуждение!

Представим для обозрения два интерьера работы... :>мш1я Золя. Пластическое мастерство великого француз-

■ кого романиста общепризнано. Его описания обладают изобразительной наглядностью.

"Сюда никогда не заглядывало солнце, днем стоял полумрак, а вечером, при свете ламп и люстры, Гостиная казалась еще более строгой благодаря массивной К*бели красного дерева в стиле ампир, штофным обоям и креслам, обитым тисненым желтым бархатом... Здесь Царил дух благочестия, атмосфера холодного достоинства, старинных нравов минувшего века. Напротив кресла, и котором умерла мать графа, — глубокого, твердого крести, обитого плотной материей, — стояла по другую сторону камина кушетка графини Сабины с красной шелковой Обивкой, мягкая, как пух. Это была единственная современная вещь, попавшая сюда по воле случая и нарушавши строгость стиля».

То же пространство в тринадцатой главе преображает и мы читаем:

Роскошная гостиная была обита генуэзским бархата потолок украшала живописная работа Буше. Хрустальные люстры и подвески зажигали огнем роскошные нефкала... Казалось, кушетка Сабины, единственная, из красного шелка, поражавшая некогда своей мягкой, размножилась, разрослась, заполнив весь миг; сладостной ленью, жадной остротой наслаждения.

Резкая перемена атмосферы гостиной графини Мгоффа, мы видим, не в недомолвках, намеках, вполне приемлемых, казалось бы, в литературе. Нет, атмосфера перестроена! «Декорация» — подлинна, натуральна.

Все это происходит у Золя в «вымышленной реальности», не приспособленной ни для театра, ни для кино. Но и в этом случае выстраивается!

Речь шла об атмосфере литературного произведения — о характеристике среды, жизни действующих лиц.

В театре, кроме того, существует еще и атмосфера самого представления. То своеобразие спектакля, которое затягивало зрителей Художественного театра, отправлявшихся в начале нашего века к «сестрам Прозоровым».

Та атмосфера, что сопровождала зрителей по всем фойе и ярусам в спектакле Ю. Завадского «Виндзорские насмешницы», та, что предваряет уже у входа в театр на Таганке спектакль «Десять дней, которые потрясли мир» или провожает зрителей пятью вечными огнями в спектакле Ю. Любимова «А зори здесь тихие».

Работая с художником Б. Мессерером над спектаклем «Похождения бравого солдата Швейка», мы ставили перед собой задачу создать атмосферу «солдатского представления».

Только два персонажа существовали на протяжения всего спектакля — бравый Швейк и летописец девяносто первого полка вольноопределяющийся Марек. Остальные роли как бы разыгрывались солдатами. Это и предопределяло атмосферу «солдатского представления», которое вполне могло быть разыграно в казарме.

Вот эта-то «сцена-казарма» и была выстроена в Театре имени Пушкина. В качестве «сукон» — кулис — развешаны карты военных действий, на защитного цвета порталах укреплены шинельные скатки, котелки, кружки, оловянные миски, весь нехитрый солдатский скарб — не то музей, не то казарма.

А в центре помост, покоящийся на солдатских сапогах. Целый склад сапог под помостом. По окончании про­лога с колосников опускалась вешалка, на которой солдаты развешивали свои шинели. Так образовывался шинельный занавес, который далее опускался и поднимался, закрывая и открывая картины спектакля.

Таким образом, и атмосфера как «воздух места действия» и атмосфера как «воздух представления», как это ни удивительно, входят слагаемыми в зрительный образ спектакля. Характерное для современного театра слияние двух «атмосфер», образование единой атмосферы, сценического действия.

Часто она находит выражение в самой фактуре оформления, в том строительном материале, из которого делает декорация: кожа и ржавое железо в «Короле Лире» Питера Брука, занавес-стена в «Гамлете» и доски и плащ-III)латка в «Зорях» в Театре на Таганке.

Вот в общих чертах то, что определяет атмосферу посменного театрального спектакля. Так атмосфера входит в сценическое пространство, становится одним из глинных «определяющих» образ спектакля.

О.Ремез Азбука режиссуры ,М, Ис-во, 1976

Большое влияние на творчество актера оказывает его самочувствие. Я имею в виду положительные и отрицательные эмоции актера в процессе творчества. Не вдаваясь в анализ этого явления, связанного со многими причинами, мне хочется лишний раз напомнить, что надо всячески избегать возникновения у актеров отрицательных эмоций. Большинство людей добивается наибольших успехов, работая в атмосфере доброжелательства, внимания и отзывчивости. Особенная ответственность за создание подобной атмосферы лежит на педагоге и режиссере. Недопустимы высокомерие, оскорбительный тон и сам факт оскорбления актера или студента. Это может травмировать психику актера и лишить его на длительный период творческого самочувствия, без которого не может быть плодотворной деятельности.

Самым главным для педагога является воспитание и совершенствование индивидуальности будущего художника. Подобно опытному гранильщику, разглядевшему природный блеск драгоценного камня и стремящемуся придать только ему свойственную красоту, мы должны познавать и совершенствовать дарование будущего актера.

С.137

Немеровский.

В институте вы прошли с мастерами полный курс репетиционной методики. Не буду ее дополнять, вряд ли скажу нечто новое. Ограничусь опять же "правилами уличного движения". По моему глубокому убеждению, на репетиции, не менее чем методология, важна атмосфера, право сказать глупость, сделать бездарное предложение и знать, что за это никто не осудит и не высмеет. Нельзя высмеивать актера, особенно на открытой репетиции, не оскорбляйте его, и, пожалуйста, не острите в его адрес! Какими бы остроумными не показались вам самому ваши "мо", промолчите. Этого не прощают. Актер зажимается. Вообще с юмором поосторожнее. Иногда он необходим — для общего тонуса, для неожиданной опенки.

Работа режиссера над спектаклем начинается с создания репетиционной атмосферы: каждый спектакль требует своей атмосферы, продумывается световое оформление, расположение мебели. Перед репетицией необходимо проверить самому — все ли в порядке в репетиционном зале.

Атмосфера в театре особенно важна для молодого, еще не искушенного в театральных дрязгах работника — режиссера или актера. Тут решающее значение имеет поведение старожилов, руководителей.

Не могу не рассказать о начале своей режиссерской деятельности. В первой же работе, спектакле "Надежда Дурова" в Саратовском театре им. К. Маркса, я столкнулся с непреодолимыми трудностями: сказать, что репетиции шли неорганизованно, не в творческой атмосфере — это значит, ничего не сказать. Актеры моего присутствия элементарно не замечали. Иногда я прорывался с какими-то предложениями, но эти робкие попытки оставались без внимания, и я был задавлен анекдотами, историями, рассуждениями о ходе войны и мечтал только о том, чтобы скорее закончилась репетиция. Иван Артемьевич Слонов, "первач" и бывший "любец" — герой-любовник, блестящий актер и саратовский божок, наблюдал за происходящим и как-то, после одного из таких кошмаров, подозвал меня к себе и сказал: "У тебя так дело не пойдет. Значит, так: я завтра опоздаю на репетицию, а ты меня не впустишь".

В середине 1980-х годов в Москву приехал на гастроли театр из Гамбурга, показавший пьесу Гёте "Клавиго". Все зрители и даже критики обратили внимание на крошечную роль Слуги, чрезвычайно внимательно и тактично приготавливавшего завтрак для хозяина и его друга. Играл старый актер, очевидно, заканчивающий свою работу в театре. Или, что вполне возможно, какой-нибудь технический сотрудник, выручавший театр на гастролях. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что этот "технический работник" — один из старейших и заслуженных актеров театра, активно выступающий в репертуаре в ведущих ролях; он лично выразил желание принять участие в спектакле, чтобы своим присутствием создать нужную атмосферу на сцене. Мы стали наблюдать за ним более внимательно, чем за молодыми, достаточно профессиональными актерами, и восхищались его высоким мастерством: как актер ни на секунду не выключается из действия, как любовно, незаметно поправляет камзол хозяину, как предано, смотрит ему в глаза, т. е. как активно, но, не переключая внимание на себя, принимает участие в жизни на сцене.

Атмосфера в театре, на репетициях — без этого ничего не добьетесь. Это что же — надо учиться дипломатии? Да, и ей! Режиссеры, даже самые талантливые и мудрые, не всегда дипломатичны в осуществлении самых благородных задач. Сергей Королев, создатель космического корабля, "обладал немалым умением сам создавать себе недругов и — что бывало еще досаднее — ссориться с друзьями..." — рассказывал летчик-испытатель Марк Галлай.

Георгий Александрович Товстоногов на съезде ВТО взволнованно говорил о значении морального климата в театре, о нравственной атмосфере, утрате патриотизма к своему коллективу. Это имеет в театре огромное значение, потому что, независимо от желания театральных работников, они выносят свою внутреннюю жизнь на публичное рассмотрение. В наши дни личностные качества и профессионализм неразрывны, они сливаются друг с другом и передаются зрительному залу. Станиславский заявил категорически: "Я могу работать только в чистой атмосфере!"

Упражнения

Представьте себе пространство вокруг вас наполненным атмосферой (как оно может быть наполнено светом или запахом). Представляйте вначале простые, спокойные атмосферы, например: уют, благоговение, одиночество, предчувствие (радостное или печальное) и т.п. не прибегайте ни к каким отвлекающим ваше внимание воображаемым обстоятельствам, якобы создающим данную атмосферу. Представляйте себе непосредственно то или иное чувство разлитым вне вас в вашем окружении. Продолжайте это с целым рядом различных атмосфер.

Выберите одну атмосферу. Сделайте легкое движение рукой в гармонии с окружающей вас атмосферой. Повторяйте это простое движение, пока вы не почувствуете: ваша рука пронизана атмосферой и в движении своем выражает и отражает ее.

Остерегайтесь возможных ошибок; не “играйте” вашим движением атмосферу. Повторяя упражнение, терпеливо ждите результатов. Ваше чутье подскажет вам правильный путь. Не старайтесь также почувствовать атмосферу. Представляйте себе ее с возможной ясностью. Когда она появится в вашем окружении — вы почувствуете ее. Она пробудит также постепенно ваши индивидуальные чувства.

Перейдите к более сложным движениям: встаньте, сядьте, лягте, возьмите предмет, положите его и т.п. Добивайтесь тех же результатов, что и в предыдущем случае.

Произнесите одно слово (сначала без движения) в созданной вами атмосфере. Следите за тем, чтобы оно прозвучало в гармонии с ней. Произнесите короткую фразу в определенной атмосфере. Соедините эту фразу с соответствующим ей простым движением. Проделайте это упражнение в различных атмосферах.

Снова проделайте все вариации описанного выше упражнения с такими атмосферами, как экстаз, отчаяние, паника, ненависть, пламенная любовь и т.п.

Перейдите к следующему варианту упражнения. Окружите себя атмосферой. Вживитесь в нее. Найдите простое движение, органически вытекающее из атмосферы. Проделайте его несколько раз. Перейдите к более сложному движению, исходя из той же атмосферы. Выполните простое бытовое действие. Присоедините к нему слова. Сделайте их более сложными и продолжайте упражнение, пока оно не примет вид законченной импровизации.

Создайте вокруг себя атмосферу и, побыв в ней некоторое время. Вызовите в своей памяти соответствующие ей образы из жизни. Атмосфера душевного холода, например, может вызвать образ официального учреждения и т.п.

Читайте пьесы и литературные произведения, интуитивно (не рассудочно) определяя атмосферы, сменяющие одна другую. Создайте мысленно “партитуру” следующих одна за другой атмосфер.

Вживаясь в различные атмосферы, старайтесь осознать динамику, волю каждой из них. Начните двигаться в гармонии с этой динамикой. Постепенно усложняя ваши движения, перейдите к импровизации.

Если вы упражняетесь не один, делайте импровизации двоякого рода:

1. Все участники, охваченные определенной атмосферой, живут индивидуальными чувствами, родственными атмосфере.

2. Один из участников живет чувствами, противоположными общей атмосфере.

С группой партнеров приготовьте небольшой отрывок. При работе над ним старайтесь исходить из атмосферы не только в игре, но и в выборе мизансцен. Обсудите с партнерами возможные декорации, свет и сценические эффекты, соответствующие атмосфере отрывка.

Старайтесь в повседневной жизни замечать атмосферы, в сферу которых вы вступаете. Слушайте их, как музыку.

(О технике актера М.Чехов АТМОСФЕРА Второй способ репетирования)

Этюды могут быть следующего содержания:

1. Пришел в музей, осматриваю экспонаты, записываю названия и авторов интересующих меня картин, ухожу.

2. Собираю ягоды или цветы (разработать точный рисунок движения).

3. Пришел домой, положил портфель на стол, снял пиджак, повесил его на спинку стула, сел за стол, открыл портфель, достал книгу и тетрадь и начал делать выписки.

Скорость и темп

4. фотограф

5. Художник

Разработать точный рисунок движения.

Студентам предлагается выполнить этюды со строгим соблюдением пластического рисунка заранее определенных ими движений в трех разных скоростях: медленно, нормально, быстро. Сочиняемые студентами этюды могут быть сольными, парными и групповыми. Их исполнение свидетельствует также о наличии воображения и отзывчивости природы студента. Эти этюды очень полезны, они подтверждают, как важно актерам уметь двигаться в определенных скоростях. Нарушение актером заданного темпа сцены или всего спектакля может исказить не только художественный, но и идейный замысел роли и спектакля.

Смысл работы над этими этюдами заключается не только в воспитании пластической культуры актера, но и в доказательстве того, что действие, выполняемое в трех разных скоростях, утверждает активное влияние физического поведения на внутреннее состояние, воздействует на весь эмоциональный строй, создает определенную атмосферу. Несмотря на один и тот же пластический рисунок движения во всех трех вариантах, перед нами фактически три разных этюда.

СОЧЕТАНИЕ СКОРОСТИ ДВИЖЕНИЯ И ГРОМКОСТИ РЕЧИ

Смысл этого упражнения заключается в способности актера органически сочетать скорость движения с звучанием — громкостью — речи. Эта способность особенно важна для создания соответствующей атмосферы при построении массовых сцен.

Наряду с шестью известными нам, постепенно нарастающими скоростями движения, от медленного до быстрого, студентам предлагается найти шесть степеней громкости речи от шепота (он должен быть слышен) до предельно громкой речи (но не кричать). Сначала студенты сидят на своих местах и тренируются в громкости звучания импровизированного ими диалога или разговора, в котором может участвовать неограниченное количество человек. В результате они должны достигнуть одинаковой громкости звучания, при которой слышен шум речи, а не обязательно отдельные фразы. Таким образом, устанавливается шесть градаций громкости звучания. После этого студентам предлагается равномерно распределиться по залу, и преподаватель называет определенный номер скорости движения и громкости звучания. Студенты начинают двигаться и разговаривать в соответствии с заданием преподавателя. Возникают самые разнообразные варианты. Движение Речь

1 — Скорость первая. Громкость первая.

— Скорость вторая. Громкость вторая.

3 — Скорость третья. Громкость третья.

* Скорость четвертая. Громкость четвертая.

Практическая часть

5. Скорость пятая.

6. Скорость шестая.

Громкость пятая. Громкость шестая.

В этих вариантах скорость и громкость звучания совпадают. Начиная с первой скорости и громкости, постепенно наращивая скорость и звучание, действие оживляется, доходя до кульминации.

Подобного рода слаженность актеров дает возможность режиссеру добиваться определенной атмосферы при решении той или иной сцены. Например, при первой или второй скорости движения и соответствующей громкости звучания создается атмосфера торжественности.

Реализация режиссерского замысла

I .РЕЖИССЕРСКИЙ ЛИТЕРАТУРНО- КРИТИЧЕСКИЙ РАЗБОР ПЬЕСЫ.

1. Первое эмоциональное впечатление.

2.Обоснование выбора пьесы. Актуальность.

Люди реже смотрят на звезды, в связи с развитием технического прогресса. Перевести внимание от плодов технического прогресса на живое человеческое общение.

3. Изучение автора и пьесы.

Сергей Григорьевич Козлов родился 22 августа 1939 года в Москве. Свои первые стихи (о летчике) он написал, когда учился в восьмом классе. В юности занимался в литературном объединении "Магистраль". Окончил Литературный институт имени М.Горького, в качестве дипломной работы представив рукопись книги стихов. До того как стать профессиональным писателем, Сергей Козлов был рабочим в типографии, работал токарем, учителем пения, кочегаром на паровозе, ездил в геологические экспедиции и водил экскурсии в пушкинском музее-заповеднике Михайловское. Поэт и сказочник Сергей Козлов - автор любимых детьми и взрослыми историй про Ежика и его друзей ("Ежик в тумане", "Ежик и море", "В сладком морковном лесу", "Как Ежик с Медвежонком протирали звезды", "Как Ослик шил шубу" и т.д.), а также историй про Львенка и Черепаху, которые пели песню: "Я на солнышке сижу, я на солнышко гляжу..." У писателя вышли книги "Ежик в тумане" (1989), "Как Львенок и Черепаха пели песню" (1992), "Правда, мы будем всегда?" (1997), "Облака" (2000), "Цыпленок вечером" (в соавт. С Л.Шульгиной; 1993). Как автор сценария он принимал участие в создании таких мультипликационных фильмов для детей: "Осенняя рыбалка" (1968), "Страшный, серый, лохматый" (1971). "Как Львенок и Черепаха пели песню" (1974), "В порту" (1975), "Ежик в тумане" (1975), "Как Ежик и Медвежонок встречали Новый год" (1975), "Трям! Здравствуй!" (1980), "Поросенок в колючей шубке" (1981), "Зимняя сказка" (1981) и многих других.

Поэт и сказочник Сергей Григорьевич Козлов — автор любимых детьми и взрослыми историй про Ёжика и его друзей («Ёжик в тумане», «Ёжик и море», «В сладком морковном лесу», «Как Ёжик с Медвежонком протирали звёзды», «Как Ослик шил шубу» и т.д.), а также историй про Львёнка и Черепаху, которые пели песню: «Я на солнышке сижу, я на солнышко гляжу…»

Самому Сергею Григорьевичу в детстве нравились книги «Робинзон Крузо» Даниеля Дефо и «Служу Родине!» Ивана Кожедуба — военного лётчика, трижды Героя Советского Союза. Теперь, не забывая о прежних привязанностях, Сергей Козлов любит прозу Бунина и Бабеля, стихи Есенина и Пастернака.

Свои первые стихи (конечно, о лётчике) он написал, когда учился в восьмом классе. В юности занимался в литературном объединении «Магистраль». Литературный институт окончил с рукописью книги стихов в качестве дипломной работы. Но до того, как стать профессиональным писателем, — был рабочим в типографии, токарем, учителем пения, кочегаром на паровозе, ездил в геологические экспедиции и водил экскурсии в пушкинском музее-заповеднике Михайловское.

Сказки для детей Сергей Козлов начал писать в шестидесятые годы, тогда же придумал Медвежонка, Зайца и Ёжика. Истории о них он сочиняет до сих пор, так что постепенно появляется целый сказочный мир — или лес.

Там каждый зверёк (зверок, зверик) живёт в своём доме, запасает еду и дрова, топит печку, смотрит на огонь, слушает дождь и ветер. Когда захотят, зверьки ходят, друг к другу в гости, угощают друг друга грибами, яблоками и чаем с мёдом, если погода тёплая — гуляют возле реки и до темноты сидят у кого-нибудь на крыльце — сумерничают.

В лесу медленно и чудесно сменяются времена года. Лес для тех, кто понимает, — всегда очарованный. Вот он весь в снегу, среди чёрных древесных стволов видны полуоблетевшие огненные осинки и золотые клёны. Снег всё падает и падает. Ёжик с Медвежонком стоят на опушке, как два крошечных деревца, заметённых снегом.

Вот Ёжик весной на горке встречает рассвет, но, не дождавшись, сворачивается клубочком и засыпает. Рассвет приходит синий-синий, в белых клочьях тумана, дует на Ёжика, и тот шевелит иголками.

Вот Заяц сидит посреди поляны, до краёв залитой светом луны, и играет на свирели. Ему так хорошо, что он чувствует себя прозрачным, будто лунный луч.

А вот Ёжик с Медвежонком у обрыва греются на тусклом осеннем солнышке. Река уводит за поворот тяжёлую тёмную воду. Трава на лугу поёт свою последнюю осеннюю песню, а в сумрачной чаще, во мху, сидит, поджав коленки, маленький золотой гриб-лисичка.

Время в сказках Сергея Козлова течёт неспешно, но безвозвратно. Можно заклинать его, обращаясь к любимому существу: «Правда, мы будем всегда? Правда, мы никогда не расстанемся? Правда, никогда не будет так, чтобы нам надо было расставаться?» Но всё неповторимое и непоправимое, происходящее в реальной жизни, происходит в этих сказках с Ёжиком, Медвежонком, Осликом и Зайцем. Сергей Козлов считает, что с детьми можно всерьёз говорить о том же, о чём и со взрослыми — о любви и доверии, о радости жизни, о хрупкости красоты, о боли, страхе, утратах и смерти. Только в сказке это будет, например, так:

«— Вот мы с тобой говорим, говорим, дни летят, а мы с тобой всё говорим.

— Говорим, — согласился Ёжик.

— Месяца проходят, облака летят, деревья голенькие, а мы всё беседуем.

— Беседуем.

— А потом всё совсем пройдёт, а мы с тобой вдвоём только и останемся.

— Если бы!

— А что ж с нами станет?

— Мы тоже можем пролететь.

— Как птицы?

— Ага.

— А куда?

— К югу, — сказал Ежик».

II . ИДЕЙНО – ТЕМАТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

1. ТЕМА. О друзьях, которые пытаются познать мир.

2. ИДЕЯ. Умение видеть и чувствовать сердцем то, чего глазами не увидишь.

3. СВЕРХЗАДАЧА. Есть на свете что-то поважнее, чем наша извечная суета, которую мы «по-глупости» называем жизнью.

4. ОСНОВНОЙ ДРАМАТУРГИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ

Между чувством и разумом

5. СКВОЗНОЕ И КОНТРСКВОЗНОЕ ДЕЙСТВИЕ.

6. СОБЫТИЙНЫЙ РЯД.

ИСХОДНОЕ ПРЕДЛАГАЕМОЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО:

ВЕДУЩЕЕ ПРЕДЛАГАЕМОЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО:

а). ИСХОДНОЕ СОБЫТИЕ:

б). ОСНОВНОЕ СОБЫТИЕ:

в). ЦЕНТРАЛЬНОЕ СОБЫТИЕ:

г). ФИНАЛЬНОЕ СОБЫТИЕ:

д.). ГЛАВНОЕ СОБЫТИЕ:

7. ФАБУЛА:

8. СЮЖЕТ.

9.СТИЛЕВЫЕ ОСОБЕННОСТИ:

ПЬЕСЫ: Одни сказки Козлова сборником философских притч, именуют сравнивают автора то с Ричардом Бахом, то с Паоло Коэльо.

СПЕКТАКЛЯ: Уютная домашняя обстановка: коврики, плетеная мебель в сочетании с философскими размышлениями о жизни.

10. ФИЛОСОФИЯ ПЬЕСЫ.

Спектакль» Ежик в тумане» - трогательная, остроумная философская сказка для тех, кто не утратил детское восприятие жизни и не устал задавать вопросы: о смысле жизни, о вере, о дружбе и предательстве, о добре и зле.

III . РЕЖИССЕРСКАЯ ЭКСПЛИКАЦИЯ СПЕКТАКЛЯ.

1. ЖАНР.

Философская сказка

2. ОБРАЗ.

Земля

3. АТМОСФЕРА.

Дружбы

4. ИЗМЕНЕНИЕ ДРАМУРГИИ АВТОРА.

В отдельных сказках текст сокращен, но общий смысл не изменен.

IV. ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОФОРМЛЕНИЕ СПЕКТАКЛЯ.

МУЗЫКА. В качестве музыкального оформления к спектаклю использована музыка французского композитора Яна Тирсена, она создает атмосферу задумчивости и игры.

СВЕТ. Бытовой с применением условно-театрального. Преимущественно используется дневной свет, локальный.

заключение

М. А. Чехова: отсутствие атмосферы на сцене создает сразу же «психологически пустое пространство». Она, атмосфера, передает в зал зрителю большую часть содержания пьесы, так как является сердцем художественного произведения.

(О. Л. Кудряшев СЦЕНИЧЕСКАЯ АТМОСФЕРА И «ЛИЦО АВТОРА»)

Литература

1. Бармак А.А. Художественная атмосфера. Этюды / А.А. Бармак. – М.: ГИТИС, 2004.

2. Попов А.Д. Художественная целостность спектакля / А.Д. Попов. - М.: ВТО, 1979.

3. Станиславский, К.С. Собрание сочинений: в 9 т. Т. 3 / К.С. Станиславский. - М.: Искусство, 1990.

4. Станиславский, К.С. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 6 / К.С. Станиславский. - М.: Искусство, 1990.

5. Чехов, М. Литературное наследие: в 2 т. Т. 2 / М Чехов. – М.: Искусство, 1986.

1 Цит. по: “Мастера искусств об искусстве”. Т. 5, кн. 2. – М. 1968. – С. 166.

Поламишев А.М. Мастерство режиссера: Действенный анализ пьесы. Учебное пособие для студентов театральных институтов и институтов культуры. М., Просвещение, 1982 г

Попов П.Г. Погоня за призраком. Опыт режиссерского анализа трагедии Шекспира «Гамлет». М., ВЦХТ, библ. «Я вхожу в мир искусств» №10,2003 г.