Ю.В.Рождественский
Становление риторики
Риторика и этика
Риторика как искусство речи и сам термин "риторика" родились в греческой античности. В античности были поставлены основные вопросы, определяющие лицо предмета риторики. Это отношения аудитории и оратора. Ядро проблематики греческой риторики дано в диалоге Платона "Горгий" и трактате Аристотел "Риторика"[26; 8].
Горгий--- имя известного софиста и ритора, педагога, готовившего юношество к гражданской карьере. Горгий и его последователи считали риторику инструментом гражданского управления и обучали искусству управления.
Платон устами Сократа противопоставляет риторике этику. Так складываетс противопоставление риторической техники и этики. Платон ставит этику на первое место. "А потом, когда мы достаточно преуспели в этой добродетели, тогда лишь, если сочтем нужным, примемся за государственные дела или подадим совет в том или ином деле, какое бы нас ни привлекло. Тогда мы будем советчики лучше, чем ныне, ибо стыдно по-мальчишески хвастаться и важничать в том состоянии, в каком, по-видимому, мы находимся ныне, когда без конца меняем свои суждения, и притом--- о вещах самых важных. Вот до какого невежества мы дошли!" [26, 365]. Это осуждение Горгия и его учеников.
Далее Платон угрожает политикам, которые постоянно принимают беспринципные и бессовестные решения, муками, которые им предстоит принять после смерти в царстве Аида: "Кто же повинен в самых тяжелых и, по этой причине, неискупимых злодеяниях; сами они никакой пользы из своего наказани не извлекают... Свидетель тому сам Гомер. Царей и властителей он изображает несущими в Аиде вечное наказание: тут и Тантал, и Сизиф, и Титий" [26, 362 363].
Сократ не сомневается, что он сам может пострадать от бессовестных риторов: "Я был бы в самом деле безумцем, если бы сомневался, что в нашем городе каждого может постигнуть какая угодно участь. Но одно я знаю твердо: если я когда-нибудь предстану перед судом и мне будет грозить одна из опасностей, о которых ты говоришь (опасность быть обвиненным и невозможность защититься.---Ю.Р.), обвинителем моим, и правда, будет негодяй, и я не удивлюсь, услышав смертный приговор" [26, 358]. Это значит, что риторика есть зло, от которого даже скромному Сократу грозит гибель.
Дело в том, что для Горгия и его учеников важно любым способом выиграть дело. Так они оценивают успех ритора, для Сократа же важно не погрешить против добра и справедливости. Поэтому Платон видит в ораторской деятельности зло и для ораторов: "Я вижу, что когда город обходится с кем-либо из своих обвиняемых мужей как с преступником, обвиняемые негодуют и сетуют на незаслуженную обиду. Но это ложь от начала до конца. Ни один глава государства не может погибнуть незаслуженно от руки того города, который он возглавляет" [26, 365], так как он делал карьеру оратора. Примером служат Перикл, Мельтиад, Кимон, Фемистокл и другие. Платон иронически сравнивает таких государственных мужей со скотником, который "принял животных смирными, а потом они вдруг одичали" [26, 351].
Оратор, стремящийся к государственной карьере, угодничает, уподобляетс повару, потакающему обществу. Оратор угождает демосу, демос, как и тиран, не может в принципе действовать добродетельно и разумно. Поэтому оратор лишь усугубляет несчастья свои и людей. Его "постигнет величайшее зло он развратится душой, подражая своему господину, Причина в том, что ораторы гонятся за благоволением граждан и ради собственной выгоды пренебрегают общей, обращаясь с народом как с ребенком..." [26, 344 345].
Однако несчастья, происходящие от ораторской речи, согласно Платону, заключены не в самой речи как в технике изобретения мыслей и слов, а в этике. Дело в том, что риторская школа Горгия неэтична. Но речь как таковая, как инструмент общения по отношению к этике как бы нейтральна, так как бывает и добродетельное красноречие.
"...Если красноречие двойственно, то одна его часть должна быть самой угодливой, постыдным заискиванием перед народом, а другая--- прекрасным попечением о душах сограждан..." [26, 334].
Это значит, что цель красноречия и ораторства зависит от нравственности оратора. Неэтичные ораторы, по словам Платона, уподобляются людям, таскающим воду в дырявый сосуд решетом.
Понимание этики может быть разным. Ученик Горгия Калликл утверждает: "... Может ли на самом деле быть счастлив человек, если он раб и кому-то повинуется? Нет! Что такое прекрасное и справедливое по природе, я скажу тебе сейчас со всей откровенностью: кто хочет прожить правильно, должен давать полнейшую волю своим желаниям, а не подавлять их, и, как бы они ни были необузданы, должен найти в себе способность им служить (вот на что ему мужество и разум), должен исполнять любое свое желание.
Но, конечно, большинству это недоступно, и потому толпа поносит таких людей, стыдясь, скрывая свою немощь, и объявляет своеволие позором, и, как я уже говорил раньше, старается поработить лучших по природе" [26, 318].
Так Калликл смело противопоставляет человека толпе, лучших людей худшим и говорит, по-видимому, справедливо, что толпе свойственно подавлять лучших, если они идут против нее. Что же такое лучшие в понимании Горгия и его последователей и в понимании Платона, говорящего устами Сократа?
В понимании Горгия, Калликла и Пола лучшим может быть назван Архелай, властитель Македонии, который убил законных наследников и своих родственников и завладел властью и теперь может делать что угодно и потому счастлив [26, 289 290]. Платон же устами Сократа говорит, что это несчастный человек, так как он сотворил несправедливость.
Итак, критерии счастья и цель стремлений у Горгия и его последователей завладеть властью и богатством, чтобы удовлетворять свои желания и прихоти, у Сократа же счастье и цель жизни состоят в справедливости и достойной жизни не в ущерб другим, отсутствие своеволия.
Речь как искусство слова
Что же такое риторика как учение? Она, по мнению Платона, есть сноровка , т. е. умение, ловкость , которым можно научиться, развить в себе (а прилагать такую сноровку можно с разными целями--- добрыми и злыми). Риторика как обучение сноровке и есть мастерство красноречия. Мастерство красноречи в условиях демократии жизненно необходимо, потому что каждый гражданин полиса в условиях демократии находится в потенциальной опасности от своих сограждан. Любой из сограждан может, что называется, неотвязно "пристать", обвинить другого с выгодой для себя, призвать к суду и выиграть суд, отнять имущество и жизнь. Следовательно, сноровка в речи помогает защититься и в условиях аристократического соседства, и, в случае нужды, в судебной борьбе. Если же гражданин желает предложить городу что-либо, то он сталкиваетс с общественным мнением, которое всегда консервативно и ситуативно в том смысле, что толпа судит всякие предложения применительно к своему мнению, которое меняется в связи с текущими событиями. В этом случае сноровка в красноречии помогает убедить сограждан согласиться на предложение. Всякий самодеятельный и предприимчивый человек испытывает стеснение от общественного мнения и, предлагая новое, всегда рискует и жизнью, и имуществом. Сноровка в красноречии, защитительная или при проведении своих предложений, помогает человеку обрести более выгодное положение в обществе, завоевать определенное уважение сограждан и улучшить свои материальные дела.
Таким образом, риторика полезна, но устами того же Сократа Платон доказывает, что обществу и частному лицу может быть нанесен вред тем, что такие риторы, как Горгий, исповедуют так называемую практическую мораль. Поэтому, принимая объективные свойства речи как инструмента социальной борьбы, необходимо изменить мораль, от которой зависит речевой поступок. По мнению Платона, надо, чтобы не практическая, а духовная мораль управляла речевыми поступками. Для этого необходимо изменить мораль не только у ораторов, но и у общества. Практическа мораль, речь и поступки, исходящие из нее, должны стать не почетными, а постыдными в общественном мнении.
Платон, утверждая духовную мораль, говорит, что несправедливо пострадать-- значит прежде всего обречь на муки на этом и на том свете того, кто причинил несправед ливые страдания. Духовная мораль полагает, что обидчику хуже, чем обиженному. Это положение--- один из краеугольных камней будущей религиозной проповеди. Оно парадоксально с точки зрения практической морали. Оно предполагает контроль совести над желаниями и поступками человека, что несвойственно носителю практической морали.
Сократ у Платона и, как известно, сам Платон предпочли иную речевую карьеру--- карьеру философа-педагога. Педагогика же, основанная на философии, изменяет нравы общества, так какы делает возможными доказательства, идущие от духовной морали. Педагогическая речь --- диалектика--- это тоже речь. Так Платон дает риторике как искусству слова новый смысл. В практике диалогов он устанавливает иной вид речи, не свойственный ораторской софистике и эристике. По условию, диалектика исходит из особого предварительного договора-- совместно и незаинтересованно искать истину. Здесь критерием успеха является не торжество одного из говорящих, которое может быть своекорыстным, а нахождение истины о природе предмета. Таким образом, дополнительно к речи в собрании и в суде, где важен выигрыш, устанавливается иной вид речи--- диалектика. В диалектике нет выигрыша какого-нибудь лица, но есть выигрыш для всех участников диалога. Этот философско-учительный вид речи является основанием античной мудрости и новой науки. Диалектика у Платона содержит в себе элементы проповеди-полемики. Эти отношения представлены схемой 1.1 (стр. 10).
Схема 1.1
Согласно Горгию, аудитория навязывает оратору практическую этику, которую он воплощает в речи (схема 1.2).
Схема 1.2
В основании концепции Платона, как показано на схеме 1.3, лежит духовна этика, диктующая характер речевых поступков.
Схема 1.3
Возникает противопоставление двух видов речи по этическому основанию:
а) ораторика (Горгий)--- практическая мораль;
б) диалектика (Платон устами Сократа)--- духовная мораль.
Но речь как техника образования смысла и внутренняя структура смысла за исключением этических установок не была рассмотрена Платоном. Только теория именований подверглась исследованию. Имена же--- важнейший элемент речи, исходный пункт развития замысла речи--- рассмотрены Платоном: 1) с точки зрения способов изобретения имени--- этимологии, 2) с точки зрения социальной структуры создания имени (ономатотет--- диалектик--- пользователь --- он же мастер конкретного искусства) и 3) с точки зрения орудности имени, т. е. способов использования имени в процессах познания, научения и действовани (словесного и предметного). Теория именований дает картину замысла речи, но не ее словесной структуры.
Учение о целях речи Аристотеля
Аристотель создал трактат "Риторика" не столько как учебное руководство (хотя так им пользуются и сейчас), сколько как аналитическое сочинение. "Риторика" Аристотеля рядоположена другим его трактатам--- "Поэтика", "Аналитика", "Категории". В этих трактатах рассматриваются разные виды речи: поэзия и проза. В "Риторике" рассматривается классическа официальная публичная (полисная) речь: показательная, судебная, совещательная, в "Поэтике" художественная речь: эпос, лирика, драма, разделяющаяся на комедию и трагедию, в "Аналитике" рассматриваются фигуры диалектической речи, а сама речь рассматривается как инструмент познания. По Аристотелю, быть инструментом познания лишь отчасти свойственно поэзии, а перед ораторской публичной речью такая задача Аристотелем фактически не ставится. Зато содержание и действенность речи у Аристотеля в его "Риторике" прямо связаны с общественным и государственным устройством.
По Аристотелю, общественное государственное устройство есть прежде всего речевая организация общества.
Общества различаются в зависимости от того, как в них законом и обычаем организована речь. Успех того или иного общества и государства зависит от того, в каких формах организована речь и сколько таких форм применяется. "Общение вполне завершенное, ... образует государство ... Всякое государство ... уподобляется в этом отношении первичным общениям--- семье и селению ... Речь способна выражать и то, что полезно и что вредно, равно как и то, что справедливо и что несправедливо. Это свойство людей, отличающее их от остальных живых существ, ведет к тому, что только человек способен к чувственному восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость и т.п. А совокупность всего этого и создает основу семьи и государства" Если индивид не способен вступить в общение или, считая себя существом самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, он уже не составляет элемента государства, становясь либо животным, либо божеством" [6, 465 466].
Таким образом, речь есть то, что создает сообщество людей, прежде всего семью и государство. Следовательно риторика есть одновременно учение об обществе и общественном управлении. Аристотель по-новому развивает мысль Платона о моральных основах риторики в учении о государстве: "...Ибо опирающеес на вооруженную силу бесправие тяжелее всего... человек без нравственных устоев оказывается существом самым нечестивым и диким, низменным в своих половых и вкусовых инстинктах" [6, 467]. Соглашаясь с тем, что ораторска речь и диалектика различны по цели и по влиянию на общество, и одновременно понимая, что без ораторской речи нельзя обойтись, Аристотель дает критерий этичности ораторской речи. Этим критерием являетс понятие справедливости. Аристотель заключает, что "Понятие о справедливости связано с представлением о государстве" [6, 467].
Ставя публичную речь в связь с общественным устройством и в соответствии с характером организации социальных условий публичной речи, Аристотель в трактате "Политика" различает шесть видов обществ: монархия, аристократия, полития, тирания, олигархия, демократия. Эти виды общества попарно противопоставлены:
Монархия ------ Тирания
Аристократия ------ Олигархия
Полития ------ Демократия
Различение столбцов зависит от того, на что этически направлена публична речь. Левый столбец характеризует публичную совещательную речь как речь, содержание которой направлено на общественный интерес, т. е. речь, содержание которой обращено не на личную корысть.
"...форма государственного устроения--- то же самое, что и политическа система, последняя же олицетворяется верховной властью в государстве, ...отсюда неизбежно следует, что эта верховная власть должна быть в руках или одного, или немногих, или большинства.
...Монархическую власть, имеющую в виду общую пользу, мы обыкновенно называем царской властью, власть немногих, но более одного--- аристократией..., а когда в интересах общей пользы правит большинство...--- полития" [6, 472 473].
"...в политии наивысшая верховная власть сосредото чивается в руках военного сословия, именно пользуются этой властью лица, имеющие право владеть оружием". Это наблюдение Аристотеля подтверждается всей историей человечества. Власть большинства--- власть вооруженная и всегда склонная прибегать к насилию.
Тирания, олигархия и демократия характеризуются речью, направленной на личную корысть. "В сущности тирания--- та же монархическая власть, но имеющая в виду интересы одного правителя, олигархия блюдет интересы зажиточных классов, демократия--- интересы неимущих классов, общей же пользы ни одна из этих отклоняющихся форм государственного устроения не имеет".
Поэтому у политии власть всегда вооруженная. Войску нужен вождь --- монарх. Все это само собой может утратить нравственный критерий и стать тиранией, опирающейся на вооруженную демократию.
Формы власти (монархия, аристократия, полития) определяются и величиной государства, сочетающей количество людей и величину территории: "... то государство, в котором объединяются величина и благопорядок, должно быть считаемо наипрекраснейшим" [6, 474].
Но поскольку, как сказано выше, государство есть общение, а хорошее государство есть общение на этических основах справедливости, то объем и формы государства зависят от возможностей общения. Возможности общения, прежде всего речевого, связаны с техническими средствами общения. Малым государствам свойственно устное общение, большим --- письменное. В наше время объем государства, вероятно, определяется средствам и мультимедиа.
Этическая направленность речи у Аристотеля есть развитое продолжение идей диалога "Горгий". Но в отличие от Платона, фактически вводящего этические принципы учебной речи (гомилетики), Аристотель сохраняет публичную речь в ее определенности, но вводит разделение совещательной, судебной и показательной видов речи. Если речь произносится перед монархом, аристократией или политией (которые требуют, чтобы оратор преследовал общественный интерес), то это один класс совещательных речей. Если же речь произносится перед тираном, олигархией или демократией, то ее этическое направление преследует личный корыстный интерес тех, кто ее воспринимает, соответственно от оратора требуетс иной тип содержания, иначе его не поймут и прогонят.
Разделение речей по характеру аудитории: монархия, тирания, аристократи олигархия, полития, демократия--- связано и с объемом аудитории: один слушатель--- монархия или тирания, малое количество людей--- аристократи или олигархия, большое количество--- полития или демократия. Разделение речей по объему аудитории: один человек, некоторое небольшое число, неограниченное множество людей--- соответственно меняет характер содержания, время речи и условия произнесения речи.
Цель же любой речи остается неизменной--- сформулировать мнение и добитьс принятия решения.
Роды речей, по Аристотелю, определяются тем, какова цель собрания: управляющее решение, суд или торжественный акт. В античном полисе объем аудитории для принятия решения, суда или праздника мог быть разным. Поэтому специальна характеристика общества по объему аудитории была одинаково приложима дл аудитории суда, собрания и праздника. Но повод для организации собрани влиял на содержание речи. Так, суд требовал отнесения содержания речи к прошлому, совещание требовало отнесения содержания речи к будущему, праздник требовал соотнесения прошлого с будущим.
На схеме 1.4 показано, что у Аристотеля всякая публичная речь определяетс тремя составляющими.
Схема 1.4
Эти три составляющие определяют нравы общества и, следовательно, характер целого общества. В соответствии с тем, где, когда, кто (по этическим качествам) имеет слово, определяются нравы общества. Сам оратор, в свою очередь, в содержании и этической направленности своей речи зависит от объема аудитории и типа собрания. Поэтому объемы аудитории и типы собраний в их разнообразии определяют со своей стороны нравы, т. е. этическую направленность речи оратора. Вот почему искусно созданные законы есть, по сути дела, правильное варьирование объемов аудитории и типов собрания . Искусно созданные законы направляют нравы в лучшую сторону, а неискусно созданные приводят к порче нравов.
Справедливость по Аристотелю
Искусные законы определяются тем, насколько они справедливы. "Вообще повсюду причиной возмущений бывает отсутствие равенства , коль скоро это последнее оказывается несоответственным в отношении лиц, находящихся в неравном положении".
Но: "Равенство же бывает двоякого рода: равенство по количеству и равенство по достоинству... Вообще ошибка--- стремиться провести повсюду тот и другой вид равенства с его абсолютной точки зрения".
По Аристотелю, справедливость не есть равное распределение благ и не есть правый суд. Справедливость есть правильная оценка объема и степени сложности труда, которая проявляется в обмене и может измеряться деньгами.
"Некоторым кажется, что воздаяние равным безусловно справедливо... Однако воздаяние равным нельзя подвести ни под понятие распределяющей справедливости, ни под понятие уравнивающей" [6, 462 463].
Речь идет о том, что никогда нельзя кому-либо разделить что-нибудь по справедливости. Несправедливо также и то, когда люди из общего блага, например земли, хватают каждый кто сколько может. В любом случае здесь действует грубая сила или корыстная хитрость.
Аристотель говорит, что "воздаяние равным... имеет в виду пропорциональность, но не равенство, ибо общество держится тем, что каждому воздается пропорцио нально его деятельности" [6, 463]. Благодаря справедливости общество избегает возмущений и внутренних смут. Справедливость оказывается экономической категорией. Разделение труда Аристотель представляет, во-первых, как разделение умственного и физического труда. Физический труд--- удел рабов, которые, хотя и люди, так как обладают речью, но все же их задача состоит в затратах мускульного труда. Роль организаторов труда отводится рабовладельцамдомохозяевам. Они должны знать экономию и быть одновременно мастерами, техническими специалистами. Свободные домохозяева занимаются также образованием (гимнастикой и мусикой) и философией, т. е. гуманитарными занятиями. "...У последних (рабов. Ю.Р.) тело мощное, пригодное для выполнения необходимых физических трудов, свободные же люди держатся прямо и не способны к выполнени ю подобного рода работ, зато пригодны для политической жизни" [6, 470 ].
"...Для одного человека полезно и справедливо быть рабом, для другого господином... Дурное (несправедли вое.--- Ю.Р.) применение власти не приносит пользы ни господину, ни рабу; ведь что полезно для части, то полезно и для целого, что полезно для целого, то полезно и дл души; а раб является своего рода частью господина, как бы одушевленной и отделенной частью" [6, 471].
Кроме деления труда на умственный и физический, Аристотель различает профессиональное разделение труда, т. е. труд сукновала, горшечника и другие виды профессионального разделения труда. Профессиональное разделение труда приводит к обмену. В ходе обмена используется посредник. Таким посредником, по Аристотелю, являются деньги.
Правильно определенный денежный эквивалент есть измерение объемов затраченного труда. "Итак, воздаяние равным имеет место, когда найдено уравнение, когда, например, земледелец относится к сапожнику так же, как работа сапожника к работе земледельца. До обмена не следует представлять себе пропорции; в противном случае оба избытка будут на одной стороне. Только в том случае, когда каждый получил следуемое ему, они становятся равными между собой сообщниками" [6, 464].
"Если земледельца назвать a, пропитание--- g, сапожника b, то уравнивающа работа его будет d; если бы не воздаяние, то невозможно было бы самое
общество" [6, 464].
Благодаря справедливой цене удается достичь справедливой оценки и труда, и личности, и ее заслуг перед обществом. Несправедливость же есть несправедлива цена труда.
"Итак, деньги, будучи мерой, делают сравнимыми все остальные предметы, приравнивают их; и как невозможно общение без обмена, так невозможен обмен без уравнивания ценностей, и точно также невозможно уравнение без сравниваемости предметов" [6, 465].
Выпуск денег и контроль над денежным обращением--- дело общества, которое управляется законами, выработанными с помощью речи. Для этого должна существовать единая мера оценки; поэтомуто монета (денежная) называется nomisma (номизма --- монета, этимологически значит "именуемое".--- Ю.Р.), ибо деньги со всем сравнимы, благодаря тому, что все измеряется деньгами" [6, 465].
Схема 1.5 показывает понимание Аристотелем связи сфер экономики и речи (стр. 10).
Схема 1.5
1.1.5. Правильность речи, по Аристотелю
Речь является инициатором и регулятором разделения труда и справедливой оценки объемов труда.
Рассматривая речь как средство общественного и, в том числе, экономического управления и самоуправления, Аристотель специально занялся вопросом о правильной речи, вернее, объективной оценкой правильности речи. Для этой цели он написал трактат "Аналитики". В этом трактате дается отличение верных умозаключений от софизмов и эристических приемов формирования мнений.
"Аналитики" предлагают, помимо научноисследова тельских принципов, также договорные принципы для экономики. В "Аналитиках" описаны основные операции над семантикой слов. Разделяется равноименность и разноименность и, благодар этому, устанавливаются логические операции. Для логических операций вводятс фигуры силлогизмов.
Аристотелю же принадлежит разработка общих мест. Оказалось, что дл правильных суждений общие места представляют набор общепризнанных понятий, служащих операторами для описания мира. Это описание должно быть систематическим и непротиворечивым. Эти общие места Аристотель назвал "категориями" и дал их исчерпывающий перечень и разработку содержания. Для речей ораторских (совещательных, судебных, показатель ных) Аристотель применил дополнительно категорию топов (общих мест) и дал сводное описание топики. Многочисленные топы фактически представлены смыслом народных пословиц.
Таким образом, оказалось, что различие в этических установках в ораторике и в диалектике предполагает две разные, хотя, вероятно, и возводимые частично одна к другой системы общих мест, категорий и топов. Разные условия речи, этос дали разные системы общепризнанных понятий. Схема 1.6 представляет обобщенно связь диалектики и ораторики.
Схема 1.6
Справедливость в равной мере применима к любой аудитории, но характер топов и способы применения силлогизмов будут разными.
Речь как техника изобретения мыслей
и слов
Обобщение теории Аристотеля на схеме 1.7 позволяет представить речь как технику изобретения мыслей и слов.
Схема 1.7
Для каждой аудитории и в каждом виде речи оратор, руководствуясь этикой экономической справедливости, избирает категории и топы для развития аргументации того или иного рода.
Цицерон о риторическом знании
Продолжателем традиций Академии и школы Аристотеля стал Цицерон, творивший на латинском языке. Ученик академиков Филона и Антиоха, Цицерон был поборником республики в то время, когда Римская держава уже становилась империей. Отстаивая республиканский строй, Цицерон был, естественно, консерватором по политическим убеждениям. Обширная судебная и государствен ная практика, высочайшая образованность и талант Цицерона сделали его вечным примером лучшего оратора, а литературная деятельность Цицерона была ориентирована на теорию государственного права, философию личности, теорию стиля и философию образования.
М.Л. Гаспаров в вводной статье к публикации "Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве" справедли во отмечает: "Роковым образом внешние причины приводят римское красноречие к гибели в то самое время, когда внутренне развитие приводит его к расцвету" [37, 55]. Иначе говоря, смена республиканского строя на имперский не оставляет места для красноречия, так как исчезает гражданская аудитория устной речи и начинается расцвет письменной юридической и административной речи. От письменной юридической и административной речи требуются иные качества в сравнении с устной.
Первым вопросом, который разработал Цицерон, был вопрос о соотношении позитивного знания и того знания, которое несет в себе ораторство. Под позитивным знанием здесь понимается сумма проверенных практикой и теорией положений, то есть логически обоснованных сведений, которые характеризуют какое-либо практическое искусство: медицину, военное дело и т. п., или какое-либо непрактическое искусство, античную математику, философию и т.п. Под знанием, характерным для ораторства, понимается устанавливаемое оратором отношение к предмету обсуждения: ситуации, случаи, коллизии,--- их истолкование с целью влияния на аудиторию.
При этом устанавливается, что красноречие, т. е. красота слога, не является исключительным достоянием риторики: "... если Демокрит, знаменитый физик, по общему мнению, отличался красотой слога, то предмет его изложения принадлежал физику, а красоту слога, уж конечно, следует считать принадлежностью оратора. А если Платон так божественно говорил о предметах, совершенно чуждых гражданским спорам, что я охотно признаю его красноречие, если Аристотель, Феофраст или Карнеад были красноречивы в обсуждении своих предметов и излагали их привлекательно и красиво, то пусть предметы их обсуждения относятся к иным отделам научной деятельности, но сама речь их неотъемлемо принадлежит той области, значение которой мы стараемся уяснить себе в нашем разговоре" [39, 86].
Это значит, что предмет риторики может быть понят широко и как структура любой речи на любую тему и в любой области знания или умения, и как искусство передавать свои знания с помощью речи. Иное дело практика оратора --- гражданский спор, в котором мало кто интересуется позитивным знанием, а речь идет о том, чтобы в словесной борьбе выиграть дело. Это понимание предмета риторики узко. Оно относится только к публичной ораторской устной речи в пределах гражданских споров. "Конечно, если кто скажет, что все же есть особенный, свойственный одним ораторам круг мыслей, вопросов и познаний, замкнутых оградой суда, то я соглашусь, что наше красноречие, действительно, чаще всего вращается в этом кругу" [39, 87].
Ораторика, т. е. речь по гражданским спорам, однако, требует эрудиции в позитивных знаниях. Поэтому Цицерон, советует ораторам пополнять эрудицию всеми возможными способами.
Что касается вопросов права и гражданского устройства, то здесь оратору надо иметь специальное образование. "Ведь и в самом деле, разве это не наглейшее бесстыдство--- метаться по форуму, торчать при разбирательствах и на преторских трибуналах, ввязываться в тяжбы... и при этом не иметь никакого понятия, что--- свое, что--- чужое, наконец, на каком основании считается человек гражданином или иностранцем, рабом или свободным" [39, 108].
Для оратора необходимо не только профессиональное знание государственных установлений, но и здравый смысл: "Скавр--- далеко не посредственный оратор, однако во всех важных делах он блещет больше здравым смыслом, чем искусной речью" [39, 117]. Поэтому государственные дела не могут управляться диалектикой.
Цицерон разбирает пример осуждения Сократа философа и находит, что оно совершилось по необходимости: "Его ответ (ответ Сократа.--- Ю.Р.) привел судей в такое негодование, что этого неповинного человека они присудили к смерти" [38, 121]. Это значит, что "...все философы стали бы уж совсем невыносимыми", если бы Сократ был оправдан вопреки законам гражданской речи.
Таким образом, по Цицерону, ораторство--- одна из наук и искусств, рядоположенная другим и помогающая любой профессиональной деятельности, когда мысль оформляется в речь. Но у ораторов есть своя область речи--- гражданские споры, и, кроме речевой подготовки, оратору требуется специальная подготовка. Здравый смысл--- особая область семантики речи, отличающаяся от профессиональных знаний и философии .
Здравый смысл, по Цицерону, проявляется в изучении обстоятельств дела: "Когда я полностью изучу все обстоятельства дела, я сейчас же соображаю, какой в нем вопрос спорный. Ибо идет ли спор между людьми по делу уголовному, как о преступлении, либо по гражданскому, как о наследстве, либо по совещательному, как о войне, либо по личному, как о похвале, либо по ученому, как о смысле жизни,--- ни в одном он не обходится без вопроса или о том "что сделано, делается и будет сделано", или "каково сделанное" или "как его назвать" [38, 151].
Это ядро дела, подлежащее здравому смыслу, Цицерон называет вопросом. Затем следует разработать доводы, доказать и вывести заключение . При этом необходимо привлекать сведения из искусства и права, а также разработать изящество речи, возбудить или утолить страсти, применить остроумие, вызвав смех. Все это особые области практики ораторской речи.
Поэтому ораторская речь основана на особых смысловых операциях, которые не свойственны ни бытовой речи (речи домашней и фольклорной), ни ученой речи. Она представляет собой интуитивное угадывание, догадку в определении вопроса, предложение решения и разработку доводов, куда вовлекаются элементы позитивного знания, философии, поэтики и стилистики.
Ораторское искусство в Риме было путем к гражданской карьере. Римска риторика специально занялась тремя важнейшими сторонами ораторства:
а) государственными установлениями как ареной деятельности ораторов;
б) воспитанием оратора;
в) техникой подготовки речи.
В области государственных установлений римская республика стала сочетанием демократии через институт трибунов, аристократии--- через сенат и монархии --- через институт консулов. Каждый из институтов обладал своей областью власти, и было создано разделение властей и контроль за ними со стороны цензора. В области воспитания ораторов были разработаны правила обучени ораторов, состоящие из предварительного обучения (гимнастики, актерского мастерства, грамматики, философии, права и риторики), упражнений для приобретени опыта путем следования образцовому оратору и подражания ему и, наконец, личной практики выступлений. Так удавалось избежать того, что оратор "громкостью голоса созывал народ, чтобы собрать больше свидетелей своего неразумения".
Была разработана и технология составления речей: изобретение--- расположение --- словесное выражение--- запоминание--- произнесение (inventio--- dispositio --- elocutio--- memoria--- actio). Эта технология расчленяла действия оратора во времени и позволяла каждый этап доводить до совершенства.
Римская риторика разработала и структуру речи как наиболее общие типы аргументов: вступление, название и толкование названия, повествование, описание, доказательство, опровержение, обращение к чувствам, заключение.
Технология составления речи и структура речи выявляются из практики устно-письменных взаимодействий, характерных для римской риторики, когда речи писались, заучивались и произносились, стенографировались и распространялись письменно.
Цицерон--- завершение античной ораторской теории и практики, ее высшая точка. Поэтому им может быть завершено понимание сути риторики в античности и сути речевой практики. На основании изложенного можно представить следующий ряд понятий.
Речевая практика греко-римской античности
Эта речевая практика характеризуется объемом государства, то есть числом граждан и пространством, на котором возможно успешное общение. Деление речевой практики осуществляется по областям общения, то есть по характеру аудитории.
а) Деловая и бытовая речь (деловая документная и устная речь несомненно были представлены, но они не исследовались античными авторами и составляли своеобразное единство то с бытовой, то с публичной ораторской речью, хот на практике разрабатывались формулярные тексты в области частного права и были заложены основные принципы формулирования текстов законов, судопроизводства и государственного права);
б) публичная ораторская речь;
в) поэзия;
г) диалектика--- устные философские споры;
д) письменные ученые трактаты;
е) учебная устнописьменная речь.
Эти виды речи, разделяемые по областям общения, предполагают разные операции со смыслом:
диалектика и ученые трактаты строятся на основе категорий и силлогистики;
поэзия строится по законам мимесиса;
публичная ораторская речь строится по законам здравого смысла и на основании топики.
Исследования законов содержания бытовой, деловой и учебной речи фактически не проводились.
С точки зрения этики выделились два этических основания: практическая мораль и духовная мораль, а с точки зрения нравственной направленности все виды речи поделились на речь для общего блага и своекорыстную речь (Аристотель). В таблице 1.1 показано, что мораль и нравственные основания сочетаются как независимые составляющие.
Таблица 1.1
Государственное устройство определялось характером организации публичной речи. Организация публичной речи определялась обычаем и законом и являлась основой государственного устройства.
Принцип справедливости при таком государственном устройстве был сформулирован как эквивалентный обмен, посредуемый деньгами между разными профессиями.
Деньги понимались как интегральное измерение количества труда и его качества. Под деньгами фактически понималось особое имя (nomisma), т. е. акт речи, устанавливающий достоинство ходившей монеты.
Совершалось разделение умственного и физического труда. Умственный труд считался высшим видом труда. Работник умственного труда именовался "господин", т. е. лицо, имевшее право принимать решения. Образование ориентировалось на карьеру оратора как лица, имевшего способность выступать в суде и занимать должности в гражданском управлении.
Этот комплекс понятий определяет свойства риторики.
Рассмотрим эти свойства в их совокупности.
Публичная ораторская речь занимает центральное место среди прочих видов речи. Ее смысловая основа состоит в действиях с неформализованными понятиями, когда образный и понятийно-бытовой смысл слов и выражений может частично формализовываться, подводя описания деяния под закон путем определения вопроса и разработки договоров. Такая смысловая структура речи объясняется, во-первых, характером аудитории, которая, как правило, не владеет ученой философской речью и ее смыслами, но главное состоит в том, что только такая смысловая структура (здравый смысл) позволяет принимать решения (государственные, хозяйствен ные, судебные) и реализовать их в жизни и деятельности.
Остальные виды речи, кроме бытовой, лишены свойства действенности, а бытовая речь не может быть публичной.
Характер аудитории связан с тем, что публичная ораторская речь направлена на коллективные действия и потому ее главная задача--- достичь совместного действия через убеждение.
Задача убеждения заставляет приспосабливать речь к аудитории, принимающей решения и, наоборот, приспосабливать характер аудитории к типам и оперативности информационной насыщенности решений. Аудитория монархическая (rsp--- тираническая) оптимальная по оперативности и информационной насыщенности речи. Аудитори политийная (rsp--- демократическая) малооперативная, минимальная по информационной ценности речи, но позволяет путем минимизации информационной ценности и медленности принятия решений совершать меньше ошибок при принятии решений. Аудитория аристократическая (rsp--- олигархическая) занимает среднее положение с точки зрения оперативности и информационной ценности.
В греческих полисах тот или иной вид аудитории, принимающей решения, зависел от задач полиса в данный момент. В случае войны оптимальной была монархия, в мирное время--- полития. Римская республика сочетала в государственном устройстве все три вида аудитории. Это позволило Риму стать самым надежным государством и охватить своим влиянием всю тогдашнюю ойкумену. Но сложившийся масштаб государства заставил перейти к имперскому (монархическому) типу управления и развил впоследствии письменную документную управляющую речь.
В управляющей речи критерием ее правильности является справедливость, основанная на эквивалентном обмене. Понимание справедливости и общего блага толковалось и с точки зрения практической, и с точки зрения духовной морали. Поэтому духовная и практическая мораль нередко смешивались. Другие виды речи (бытовая, поэтическая, документная диалектическая--- философская, ученая письменная, учебная) подчинялись этическому требованию справедливости (общее благо и эквивалентный обмен), основанной на морали (практической или духовной).
Развившаяся в конце империи христианская гомилетика, суть которой состоит в обучении и воспитании духовной морали, обращении к массовой аудитории, не относящейся к власти, выделила властные структуры, составленные из образованной элиты, в узкий слой людей, утративший влиятельность. Этим было обусловлено крушение римского центра империи, но укрепление периферии как носителя нового стиля речи и мысли--- Византии.
Критика античной риторики
Скептический философ Секст Эмпирик в трактате "Против риторов" подчеркивает следующее:
а) отсутствие разграничения в значении термина риторика как учение о любой речи и учение о собственно публичной ораторской речи, т. е. то, что впоследствии отчасти получило терминологическое различие в терминах "риторика" учение о строение речи любой и "ораторика"--- публичная ораторская речь, ее теория и практика [33, 123 124];
б) обращение ораторики к вызыванию чувств означает пренебрежение к истинному строению обсуждаемого предмета, т. е. не было проведено яркого различи между диалектикой и ораторикой [33, 125 126];
в) изучение ораторики и воспитание ораторского искусства строилось на прецедентах, а не на определенных исходных положениях--- началах. Это значит, что риторы на практике не учитывали в теории ее зависимость от этики и государственного устройства [33, 126];
г) технические , т. е. речевые доказательства и нетехнические доказательства, т. е. вещественные доказатель ства и аргументы не разделены в их смысловой и действенной силе. Связь между вещами и словами не учитывалась, т. е. не была разработана предметная семантика речи [33, 126 127];
д) не была достаточно разработана этическая основа публичной ораторской речи и законодательная основа речи [33, 128 129]. Поэтому речь могла быть неэтической и направленной против закона;
е) не были разработаны этические правила борьбы словом, а только внешние процессуальные правила, отсюда возможно угодничество и другие пороки [33, 130 131], это касается и смешения духовной и практической морали в ораторской практике;
ж) не было разработано понятие лжи как противоположности истине, так как правдоподобие и правда--- разные вещи [33, 134 135];
з) нахождение слов и виды речей как цель элокуции не то же самое, что цель ораторики, а только средство одержания победы в явном или скрытом споре,
т. е. задачи эристики и ораторики не были разграничены [33, 138 143].
Все эти суждения справедливы по отношению к практике преподавания риторики, а точнее, ораторики в античности.
Эмпиризм воспитания и обучения риторов, как правило платного, во врем которого ученик или его родители требовали практического результата --- ораторских навыков для судебной и гражданской карьеры--- ориентировал педагогическую деятельность не на понимание и анализ места речи в обществе и его характер, а на ее содержание и формы, т. е. не на научное выявление характера феномена речи, а на сиюминутный практический результат. Секст показал все эти пороки педагогической практики, не освещенной фундаментальной теорией. Но и после трактата Секста жизненная потребность все же удержала ораторскую педагогику как необходимую часть общества.
Но эта же прагматическая потребность унижала риторику, делала ее служанкой политических и имущественных интересов на правах технического руководства по речевой борьбе.
Речевая культура в Древнем Китае
В других регионах мира развитие учения о речи шло иными путями. Монархический строй, характерный для Китая, и отсутствие полисной демократии создали иные в сравнении с Грецией условия публичной речи и направляли теорию речи иными путями [1; 2].
Борьба царств и княжеств в Древнем Китае удерживала монархический строй в каждом из них. Потребность в быстрых и политических решениях удерживали у власти ученое сословие, а крестьянство, составляющее основную массу населения, обеспечивало материальные ресурсы общества. Борьба между царствами и княжествами велась за землю и за людей, привязанных к земле как средству существования.
Монархии (большие и малые) стремились утвердиться в этой борьбе, что требовало от них воли и мудрости. Решения должны были быть дальновидными. Было понятно, что любое решение и действие в соответствии с ним имеет лишь временные благие результаты, которые затем обращаются в дурные последствия. Поэтому монарху требовался совет и советники, которые и предлагали, и критиковали бы решения. Каждый монарх составлял себе думу из министров и советников, которые спорили между собой по поводу проблем, предложенных монархом, и обосновывали те или иные решения. Министры и особенно советники принадлежали к ученому сословию, которое развивалось в этих условиях.
Такая структура государственного устройства казалась естественной и вечной. Основа этой структуры--- личность монарха, его способность принимать и проводить решения. Проведение в жизнь решения зависело от его качества, так как народ (мужики и посадские люди) в своем многолюдстве могли саботировать любое решение, не принять его открыто и взбунтоваться. Монарх жил в условиях внешних вызовов и внутренних угроз. Многие монархии и монархи погибли от этих вызовов и угроз. Поэтому особенно ценилась прозорливость решений.
Критерием прозорливости решений могли быть только прецеденты. Поэтому китайская культура хронологична и топонимична. О всяком событии сказано, когда и где оно произошло. Счет времени ведется двойной по годам существовани государства с основания до сегодняшнего дня и по шестидесятилетним циклам, которые, по-видимому, связаны с сроком смены поколений и сроком изменени стилей. В "тринадцатиканонье" (Шисань цзин) имеются следующие необходимые для этого разделы: прогностика, песни народа, история (как история приняти государственных решений в виде полемики в государевых думах), государственные ритуалы и их части (государственная литургика), этика и словарь-тезаурус, дающий картину мира.
Песни (шицзин) нужны для того, чтобы знать, что доподлинно народ хочет и на что надеется; история дает прецеденты обсуждения и принятия государственных решений; этика--- содержание образования и воспитания общества, чем должен в первую очередь быть озабочен монарх и правительство; ритуалы--- главное средство этического воспитания, а словарь служит для нормирования языка и систематизации знаний.
Таким образом, все части, характеризующие феномен речевой деятельности, отмеченные у античных греков, даны и в Древнем Китае.
Поскольку принятие решений происходит в ученом аристократическом кругу, требования к речам--- предельный лаконизм, умственная и эмоциональна напряженность, сдержанная страсть и ответственность за каждое слово.
Такая речь требовала высочайшей умственной подготовки и ощущения возможных перемен. Отсюда прогностика занимает первое место. Кто прозорливей в своих прогнозах, тот лучше угадывает развитие стиля и, следовательно, подает лучший совет в согласовании будущих интересов монархии и народа, а значит, установлении меры справедливости в будущем. Отсюда, силы государства в его противостоянии внешним вызовам возрастают. Важнейшим инструментом управления и благополучия государства, монарха и его аристократического окружения является поддержка и развитие новых стилевых течений.
Стилевые течения при их поддержке монархом умиротворяют народ, народ поддерживает трон, собирается вокруг трона и тем самым укрепляется и расширяетс государство. Разгадывание движения стиля и прогноз стиля требует от ученого и монарха детального знания исторических прецедентов. Но не только этого. Прозорливость требует особенных личностей. Требуется особое воспитание и самовоспитание, позволяющее стать прозорливым. Это значит умение сочетать в себе наблюдательность и солилоквию (риторику внутренней речи), дающую ясность сознания.
Разумеется, китайский ритор--- философ, ибо риторика в такой речевой ситуации неотделима от философии и составляет с ней одно целое. Он не только не чуждался позитивных знаний по медицине, математике, астрономии, истории, этике, прогностике, но, наоборот, стремился овладеть ими. А развитие стиля речи требовало усилий в поэзии, поэтому изучение поэзии и поэтическая практика составляли одну из важнейших частей подготовки философа к государственной карьере.
Стиль, его компоненты, историческая уникальность и способность ко всеобщему охвату всей информационной деятельности общества составляют ядро философствовани и речевой практики Древнего Китая. Поэтому развитие стиля и внимание к стилеобразованию требовало постоянных усилий в занятиях культурой, обращени к древности ("фугу"), так как стиль--- это то новое, что основанно на культуре как свернутой и систематизированной форме истории.
Речевая культура Древней Индии
В отличие от Китая и Греции, где сословный строй существовал, но не был выражен формально в том, что человек своим рождением обязательно привязан к определен ному сословному состоянию, в Индии сословный строй в виде деления на касты и принадлежности человека к касте, данной ему от рождения, формировал иные условия для речевой практики [30; 36].
Существовали три основных сословия: духовное (брамины), военное (кшатрии) и остальные люди, занятые физическим трудом (шудры). Сословия не должны смешиваться в разговорах, одежде, приеме пищи и в брачных отношениях. Это делает любые проявления практической речи не всеобщими. Ситуация народного собрания невозможна, как и ситуация мирского (не монархического, формально организованного) суда.
Сосредоточение умственного и, следовательно, речевого труда в касте браминов создало приоритет литургичес кой и учебной речи перед всеми иными видами речи. Речь литургическая и учебная концентрируется на предметах, имеющих вневременную значимость. Поэтому устная и письменная речевая культура приобрела как бы вневременной характер. В отличие от китайской речевой культуры, где каждый речевой поступок фиксируется в месте и времени, в индийской культуре существует образ вневременного и внепространственного информационного бытия.
Индология связывает это с развитием устной речевой практики в учебной и литургической речи. Однако и ведические тексты, и философские тексты, и тексты поэтические имеют авторство и примерную датировку. Поэтому вневременной и внеместный характер информационных образов не может быть связан только с развитием устной литургической и педагогической речевой практики. Представление о вечном вращении и вечном превращении жизни, как бы постоянно воспроизводящих самих себя, составляет суть этого образа. Это связано, по-видимому, не столько с различиями в бытовании устной и письменной речи, сколько с характерной модальностью литургической и педагогической речи. Этот тип речевой культуры оказывается направленным на воспитание личности, на этическую сторону воспитани как главную часть духовной культуры.
Развитие философских учений, продолжающих индуизм и происходящих из индуизма, но выходящих из него, таких, как джайнизм и буддизм, породил ученые споры и, следовательно, диалектику. Диалектика как поиск истины привела к развитию логических доказательств. Были развиты силлогистика и правила приведения примеров как инструментов доказательства. Это решительно отличает индийский стиль философствования от китайского, где были развиты формализмы прогностики.
Необходимость популяризовать философские учения и опыт при отсутствии внимания к хронологии и формально написанной истории создало необходимость в литературном эпосе ("Махабхарата", "Рамайяна").
В индийском литературном эпосе, в отличие от греческого, важна не мифология, а философия, тем более, что эпос складывается во время и после становлени философских систем.
На основе эпоса, в подражание ему и параллельно с ним развертывается театр и мусические искусства: танец, музыка и изобразительные искусства. Поэзия и искусства становятся в этих условиях средством образного развити философских идей за пределами ученого сословия. Индийская система искусств не может иметь характеристики поэзии, данной Горацием: "Поэзия--- искусство ловко врать".
Герой "Махабхараты" и "Рамайяны" не есть подражание чему-либо и кому-либо. Тексты эпоса и его художественных изводов сами есть подражание, но герои представляются сознанию публики мифологически не как вымышленные, но как реально бывшие. Их опыт имеет постоянное значение образовательного, а не просто развлекательного характера.
Диалектика индийцев и их искусство тесно связаны однородной этической направленностью. Различные приемы силлогистики, характерные для индийской поэзии, соединяются в одно целое с образованостью и в художественном произведении (например, известный текст о Савитри), и в трактатах об искусстве (трактат о пляске "Натьяшастра" включает приемы диалектики). Учения об украшениях ("Ланкара") и о метафорике ("Дхвани") содержат также средства убеждени и приемы силлогистики.
Таким образом, публичная речь в Индии--- это и литургика, и театр. Эти важнейшие средства воспитания всего народа, конечно, основываются на философии и ее школах, которые ведутс как домашние школы одного учителя, обладающего знаниями и опытом. Учена и педагогическая речь, содержание которой дается в массовых средствах воспитания (театр и литургика), напоминает по своей структуре бытовую речь, но с ученым содержанием.
Школьная и ученая речь, поскольку она организова на кастой, эзотерична. Эзотерическая речь школы и литургики направлена на воспитание способностей человека. Отсюда практика различных психофизических тренировок в йоге. Эти тренировки имеют целью улавливание через живое наблюдение движений мира и выведение свойств этих движений. Так развивается прозорливость и способность мобилизовать силы души для цельного осознания картины мира и для систематического рассмотрения частей этой картины.
Общая структура речевых отношений
Обзор греческой традиции и сопоставление этой традиции с традициями цивилизаций Китая и Индии позволяет на основе выделения универсальных признаков осмысления феномена речи построить графическое представление.
Схема 1.8 показывает, что феномен речи является не только тем, что составляет основной признак общества--- общение, но и дает представление о динамике развития общества благодаря речи.
Выделение стрелок жирным шрифтом отмечает стиль как форму и направление поступков. Прерывистая стрелка показывает сложение и распространение культуры всех форм и видов, двунаправленная стрелка обозначает речь как таковую, то есть звучание или написанные знаки, которые наделяются формой и смыслом потому, что они основаны на культуре, данной через образование, и выражают новое содержание, которое имеет стилеообразующее значение.
Любой вид речи, отмеченный в античности: бытовая речь, ораторство, поэзия, диалектика, ученая письменная речь, учебная речь--- подчиняются анализу по этой схеме.
Схема 1.8
Их различие состоит в том, что они имеют разные аудитории и, потому, разные задачи. Разные аудитории существуют потому, что так их установили обычай и право. Но стиль речи может привести к образованию новых аудиторий, которые будут организованы новыми обычаями и новой областью права. Соответственно нарастает новый пласт культуры и усложняется образование.
Сравнение философской культуры западной и восточной античности (т.е. греческая и римская античность и индийская и китайская классика) показывает, что различие в общественном устройстве речи порождает разные типы философствования. Они были закреплены в культуре и распространены в образовании.
Классические древние цивилизации отличались от варварских народов, их окружавших. Варварские народы не стремятся к стилевым усилиям и живут в своих сообществах счастливо в условиях стагнации или медленного развития, воспроизводя свои речемыслительные акты как инварианты в их индивидуальных вариантах. Изменение системы речи, сложение нового стиля речи-мысли могло бы изменить течение их жизни. Это показывает опыт других народов, которые перешли к цивилизации в историческое время.
Рассматривать написанную и выслушивать произнесенную речь, анализировать ее или усматривать в ней только прецедент--- значит различать детали, не видя целого. Так можно делать в частной риторике, но не в общей риторической теории. Задача теории риторики--- видеть развитие речи в контексте общества как основной фактор развития общественной жизни. Для того чтобы уйти из общества, человек должен лишиться включенности в речь. Это происходит либо путем отшельничества, либо по причине патологии, физической и ментальной. Кроме этих случаев, жить в обществе вне речи невозможно. Личность находится внутри речевого потока и сама является его участником.
|
