Владимир Крючков
г.Саратов
Известно, что “заглавие художественного текста (как и эпиграф, если таковой имеется) представляет собой один из существеннейших элементов композиции со своей поэтикой”, “заглавие — это имя произведения... манифестация его сущности” 1
. Попытаемся сформулировать, как название булгаковского романа манифестирует сущность произведения.
Заглавие «Мастер и Маргарита» напоминает нам о знаменитых в мировой литературе «Ромео и Джульетте», «Тристане и Изольде», «Дафнисе и Хлое», оно (название) создано по той же модели и активизирует схему “Он и она”. Такое традиционное название сразу же “предупреждает” читателя, что в центре будут находиться герои-любовники, что линия любовная в этом произведении — центральная. Причём память названия и текстов-предшественников нам подсказывает (скорее, на подсознательном уровне), что, очевидно, это повествование будет носить трагический характер, как то уже и было в истории мировой литературы. Вспомним, например, начальные строки средневекового романа «Тристан и Изольда»: “Не желаете ли, добрые люди, послушать прекрасную повесть о любви и смерти?”, или же финальные строки «Ромео и Джульетты»: “Но нет печальней повести на свете, // Чем повесть о Ромео и Джульетте”. Видимо, поэтичной, романтичной и вместе с тем трагичной должна быть и история, которая последует за названием романа. Надо думать, это будет история о новых Ромео и Джульетте в новом — XX веке. Название романа, таким образом, уже сразу заявляет тему любви — одну из главных для булгаковского романа.
Причём тема любви, и об этом тоже предупреждает название, здесь связана с другой темой — темой творчества. У Булгакова первая часть модели “Он и она” — Мастер (“Он”) вбирает в себя тот круг представлений, который существует в нашем бессознательном читательском восприятии и связан с героем-любовником (Ромео), и вместе с тем шире по содержанию. Всё дело в необычности “имени”: Мастер (в тексте это слово пишется с маленькой буквы) — это “безымянное имя”, имя-обобщение, означающее “творец, в высочайшей степени профессионал своего дела”. Мастер — самое первое слово, им открывается произведение в целом, и открывается оно темой творчества. Однако очень важно следующее: имя выражает сущность личности (П.А.Флоренский), а у мастера имени нет, и это означает расстройство, в последующем — трагедию личности, что и подтверждает текст романа 2
.
Отсутствие имени, “неопределённость” имени у главного героя придают неопределённость, нечёткость и непоследовательность самому герою и его любовному чувству к Маргарите в частности. В самом деле, Маргарита — это характер цельный, самодостаточный и завершённый, лидирующий в любовном тандеме (что уже стало традицией в русской классической литературе — в произведениях Пушкина, Гончарова, Замятина); сфера Маргариты — это сфера, точнее стихия, любви, всё в себя вбирающая и всё себе подчиняющая. “Неоформленность” же возлюбленного Маргариты на уровне имени отражает его “неоформленность” на уровне характера и его несоответствие традиционной для мировой литературы роли героя-любовника, образцовой “моделью” которого служит образ шекспировского Ромео. Всё это выразилось в колебаниях, пессимистических настроениях Мастера, в его отречении от любви (и от романа тоже): “Нет, поздно, — говорит он Маргарите. — Ничего больше не хочу в жизни. Кроме того, чтобы видеть тебя. Но тебе опять советую — оставь меня. Ты пропадёшь со мной”.
Название романа удивительно благозвучно, гармонично. И так оно воспринимается потому, что в нём использован приём анаграммы — повтора букв в обеих частях названия романа: «Мастер и Маргарита». Повтор букв (а он бывает в словах, связанных анаграмматической связью, полным или неполным) указывает на то, что между данными словами существует и глубинная связь — на уровне характера, судьбы героев: герои-любовники созданы друг для друга. Причём слово Мастер короче по своему слоговому составу, и вследствие этого оно звучит более энергично, открыто, весомо, в частности, ещё и благодаря тому, что под ударением находится [а], с которым связывается широта, даль, размах... Слово Маргарита — более протяжённое, менее энергичное, под ударением находится утончённое [и], что придаёт особую нежность, женственность имени героини.
Кроме того, явной отличительной фонетической особенностью имени Маргариты является двойное присутствие в нём звука [р] 3
и тройное присутствие звука [а] — Маргарита. По традиционной цветовой классификации этим звукам соответствует красный цвет — цвет страсти, обладающий жизнетворящей и в то же время трагической символикой. В отличие от имени героини, в “имени” героя [р] и [а] — единичны (но они присутствуют, что очень важно). Как видим, в фоносемантическом плане имя героини является более “целеустремлённым”, цельным, как бы “монолитным”.
Имя же Мастера в этом смысле является менее “чётким”, более разнонаправленным, хотя находящийся в нём под ударением звук [а] и финальный звук [р] (“красные” по своей цветовой характеристике) сближают его с именем героини романа. И это ещё раз подчёркивает гармоничность, “родство” имён, характеров и судеб Мастера и Маргариты.
Являясь эквивалентом текста, название заявляет его основные темы и их трагическое решение. Но в данном случае название не отражает полноты содержания текста, оно не вполне тождественно тексту, в котором, помимо темы любви и творчества, также центральной является и проблема добра и зла. Это побудило автора предпослать тексту не только название, но и эпиграф, который заявляет ещё одну тему романа и ещё одного, и тоже центрального героя — Воланда.
Примечания
1 ТюпаВ.И. Произведение и его имя // Литературный текст: Проблемы и методы исследования // Аспекты теоретической поэтики: К 60-летию Натана Давидовича Тамарченко. М.–Тверь, 2000. Вып. 6. С.9.
2 ВанюковА.И. Заглавие и эпиграф в романе М.Булгакова «Мастер и Маргарита» // Филология. Саратов, 1996. С.72–78.
3 ЗамятинЕ. Техника художественной прозы // Литературная учёба. 1988. №6. С.95.
По классификации Е.И.Замятина, “Р — ясно говорит мне о чём-то громком, ярком, красном, горячем, быстром... звуки Д и Т — о чём-то душевном, тяжком, о тумане... с А связывается широта, даль, океан, марево, размах”. Своим восприятием звуков Е.Замятин, как известно, руководствовался в собственной художественной практике и, в частности, в выборе имён для героев романа «Мы» — Д-503 и его возлюбленной I-330. Здесь фоносемантика (то есть смысловое значение звуков) использована в наиболее явном виде.
|
