СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ ЗАЩИТА ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

1.1 Понятие защиты субъективных гражданских прав

1.2 Формы и способы защиты гражданских прав

ГЛАВА 2. ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

2.1 Судебная защита гражданских прав

2.2 Внесудебная защита гражданских прав

2.3 Неюрисдикционная защита гражданских прав

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы представленного исследования связана, прежде всего, с тем, что идея правового государства находится в фокусе современного юридического мышления. Интерес к человеку, проблеме достоинства личности становиться одним из основных проявлений подлинного демократизма государства, его правового характера в жизни современного общества. Идея правового государства, для которого главной ценностью является человек, осознана и получила закрепление в Конституции Российской Федерации. В правовой системе государства закреплен весь перечень прав, зафиксированных в международных пактах и соглашениях, ставших новацией для отечественного законодательства. Глава вторая Конституции РФ о правах и свободах человека и гражданина является в известном смысле украшением правовой системы Российской Федерации, самым полным выражением ее гуманистических и демократических устремлений.

Однако с реализацией этих прав на практике не все обстоит благополучно. Более того, к сожалению, не все декларируемые нормы Конституции по различным причинам в настоящее время можно реализовать. В связи с чем требуется активное изучение проблем возникающих в этой сфере. Уровень осуществления и защиты прав и свобод является тем критерием, по которому можно определить состояние гражданского общества. По тому, как решена проблема прав и свобод, насколько действенна их защита, судят о степени развития общества. Оценивая положение в России с таких позиций, приходится признать, что становление правовых основ гражданского общества в стране находится лишь на первом этапе, специфика которого - выбор направления развития и разработка основополагающих правовых актов.

Повышает актуальность исследования тот факт, что в правовой сфере вообще преобладают в основном юридически закрепленные возможности, а не реальности: возможность определенного поведения субъекта; возможность требовать от других лиц совершения каких-либо действий; возможность пользоваться тем или иным благом; возможность удовлетворить личный интерес; возможность стать собственником, завести свое дело; возможность предъявить иск, обратиться в суд, защитить свою честь, достоинство, возместить причиненный ущерб и так далее. И далеко не всегда граждане используют эти возможности: в одних случаях по объективным причинам, в других - по собственной воле.

Таким образом, в настоящее время вопрос о защите субъективных прав имеет как теоретическое, так и практическое значение для уяснения и разрешения на практике ситуаций, связанных с использованием лицом тех возможностей, которые закон предоставляет ему для защиты своего субъективного права.

Степень научной разработанности темы. Наиболее обстоятельные разработки в данном направлении осуществилиАлехин А.П., Астапова Т.Ю., Астахова М.А., Бабенко А.В., Богдан В.В., Бубон К.В., Витрянский В.В., Власов А.А., Воробьева И.В., Грибанов В.П., Егоров Ю.П., Живихина И.Б., Залугин С.В., Ерошенко А.А., Исаенкова О.В., Киминчижи Е.Н., Козлов В.В., Корнилов Э.Г., Костин А.А., Кукушкин Р.Д., Курач С.А., Леонова Г.Б., Лучин В.О., Малиновский А.А., Манько Е.А., Парций Я.И., Певницкий С.Г., Рахмилович В.А., Скловский К.И., Толстой Ю.К., Трубников П.Я., Фоков А.П., Чуксина В.В. и другие.

Объектом исследования в данной работе являются общественные отношения, возникающие, изменяющиеся и прекращающиеся в сфере защиты граждан за свои субъективные гражданские права в государстве.

Предмет исследования в настоящей работе составляет развитие политико-правовых взглядов на возможности защиты субъективных гражданских прав и теоретическое обоснование правовых норм, регулирующих общественные отношения по юрисдикционной и неюрисдикционной защите гражданами своих субъективных юридических прав.

Целью исследования является комплексное, полное и всестороннее изучение проблематики отстаивания субъективных гражданских прав в условиях современного российского общества и государства, а также в разработке на концептуальном уровне самостоятельного, комплексного и перспективного направления на установление понятия, классификации форм защиты субъективных юридических прав.

Для достижения поставленной цели определены следующие задачи:

- исследовать право в субъективном смысле;

- исследовать формы и способы защиты субъективных гражданских прав граждан в современной России;

- рассмотреть возможные пути совершенствования российского законодательства о защите субъективных гражданских прав граждан.

Методологическую основу исследования составили апробированные наукой методы комплексного изучения явлений и процессов, сущности, содержания и форм человеческой деятельности в их диалектической взаимосвязи. Исследование проводилось с использованием общих и частных методов научного познания: сравнительно-правового, статистического, исторического, логического, системного, а также социологического, включая анализ документов.

Структура диплома определяется целями и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ ЗАЩИТА ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

1.1 Понятие защиты субъективных гражданских прав

Анализируя действующее законодательство, можно прийти к выводу, что категорию защиты законодатель связывает, как правило, с нарушением права. Так, согласно п. 2 ст. 150 ГК РФ нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения. В соответствии со ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

В то же время закон допускает возможность применения защиты, когда нарушение права еще не произошло. Так, часть 1 ст. 11 ГК РФ предусматривает судебную защиту не только нарушенных, но и оспоренных гражданских прав. В частности, среди способов защиты гражданских прав в ст. 12 ГК РФ упоминается и такой способ, как признание права. Управомоченный участник гражданского оборота прибегает к нему, как правило, тогда, когда данное право не признается другим (другими) участником (участниками) гражданского оборота.

В этой связи на основании ст. 11, 12 ГК РФ можно утверждать, что защита гражданских прав возможна как при нарушении гражданского права, так и в случаях его непризнания или оспаривания. Нельзя полагать, что основанием для применения защиты гражданских прав является только нарушение субъективного права, поскольку это приведет к ограничению возможности применения адекватных способов защиты гражданских прав.

Факт нарушения права в большинстве случаев является основанием для применения мер гражданско-правовой ответственности. В вопросе о соотношении категорий "защита" и "ответственность" следует согласиться с высказанной в литературе позицией, разделяемой многими учеными, что категория "защита" поглощает категорию "ответственность". Защита по объему содержания является более широким понятием. Отсюда совершенно справедливо утверждение, что меры защиты включают в себя и меры ответственности. Спорной представляется позиция С.Н. Братуся, полагающего, что "...то, что для потерпевшего, осуществляющего свое право при помощи государственного принуждения, является мерой его защиты, то для обязанного лица, нарушившего чужое право и принуждаемого к его восстановлению, - юридической ответственностью. Это две взаимосвязанные стороны одного явления". На наш взгляд, он уравнивает категории "защита" и "ответственность". Однако между ними не следует ставить знак равенства, так как "защита" является родовым понятием по отношению к "ответственности".

Суждение о том, что основанием для применения способов защиты является только сам факт нарушения права, ограничивает само понимание защиты. В этой связи есть необходимость предложить такое основание применения способов защиты субъективных гражданских прав, которое бы охватывало собой как нарушение субъективного права, так и иные формы воздействия на него. Представляется, что таким основанием следует считать посягательство на субъективное гражданское право. Под посягательством же необходимо понимать не предусмотренное законом воздействие на субъективное право участника гражданского оборота, заключающееся в отрицании субъективного права управомоченного лица и проявляющееся в формах непризнания права, оспаривания права, нарушения права.

Посягательство на право субъекта может осуществляться как действием, так и бездействием. "Деяние человека заключается как в том, что он совершает конкретное действие, так и в том, что он конкретного (должного) действия не совершает". Если посягательство на субъективное право осуществляется путем совершения действия, то следует иметь в виду, что "психология различает рефлекторные, инстинктивные, импульсивные и волевые действия", то есть посягательство может быть совершено любым из них.

Для того, чтобы бездействие могло посягать на право лица, требуется, чтобы на другого участника оборота была возложена обязанность действовать. Эта обязанность может возникнуть в силу обязательства данного лица, его предыдущих действий, требований закона и т.д. Бездействие участника может привести как к препятствиям в осуществлении субъективного права, так и к нарушению права другого лица.

Однако посягательство на субъективное право не следует отождествлять с правонарушением. Правонарушение является основанием гражданско-правовой ответственности, а посягательство является основанием для применения способов защиты. Для установления посягательства необходимо наличие действия или бездействия обязанного лица, результата в виде факта непризнания, оспаривания или нарушения субъективного права, а также причинной связи между действием (бездействием) и наступившим результатом.

Непризнание, как форма посягательства на субъективное право, представляет собой пренебрежение обязанного субъекта к имеющимся у управомоченного лица субъективным правам, проявление безразличия к правам другого лица.

По вопросу о том, сопровождается ли непризнание права его нарушением, существуют две основные точки зрения. Сторонники одной полагают, что непризнание права само по себе не нарушает данное право. По этому поводу А.Ф. Клейнман пишет, что "...в тех случаях, когда право еще не нарушено заинтересованное лицо может обратиться с иском в суд о признании наличия или отсутствия спорного правоотношения".

Это мнение нашло поддержку в работах М.А. Гурвича, писавшего, что "исками о признании могут быть лишь такие обращения к суду, которые направлены на установление определенности: в вопросе существования или отсутствия известного правоотношения". Кроме того, он утверждал, что необходимость обращения с таким требованием возникает до того, как спорное право было нарушено.

Сторонники другой точки зрения утверждают, что непризнание права может сопровождаться нарушением субъективного права. Так, А.А. Добровольский и С.А. Иванова полагают, что "во многих случаях иски о признании служат средством защиты не только: еще не нарушенного права, но и средством защиты права уже нарушенного, когда требуется не только внести определенность в спорное правоотношение, но и устранить допущенное нарушение субъективного права истца".

В свою очередь, А.А. Добровольский приводит пример, когда предъявление истцом требования о признании права, по существу, означало требование о лишении ответчика незаконно присвоенного права. По мнению указанного автора, "в делах, вытекающих из авторских правоотношений, спор сводится к тому, что ответчик неосновательно присваивает себе право авторства, в действительности принадлежащее истцу". Однако, на наш взгляд, данный пример нельзя признать удачным. Незаконное присвоение авторства представляет собой нарушение субъективного гражданского права и требует от суда не только признания права истца, но и восстановления нарушенного права, а также применения к ответчику предусмотренных законодательством мер принудительного воздействия.

Таким образом, заслуживает поддержки мнение, высказанное М.А. Гурвичем и А.Ф. Клейнманом: непризнание представляет собой форму посягательства на субъективное право, не сопровождающееся нарушением права; нарушение права является самостоятельной формой посягательства и требует применения иных способов защиты, направленных на восстановление нарушенного права.

Необходимость защиты гражданских прав при непризнании возникает в случаях неопределенности принадлежности субъективного права. Если наличие субъективного права у одного участника не вызывает сомнений у других участников гражданского оборота, если обладание правом подтверждается и по формальным признакам (в том числе документально), то споров, как правило, подобная ситуация не вызывает. Однако если управомоченный субъект не докажет того, что спорное право принадлежит ему, то в этом случае могут возникнуть ситуации, когда отдельные участники гражданского оборота откажутся признавать факт обладания указанным лицом субъективным гражданским правом. Для получения защиты не признаваемого права управомоченному лицу требуется доказать факт наличия у него данного права. В таком случае устанавливается либо наличие, либо отсутствие спорного права. То есть для признания права управомоченному лицу не остается ничего иного, как обращаться в суд с соответствующим требованием. Только решение суда может устранить возникшую неопределенность по поводу принадлежности субъективного права и связанные с этим сомнения других участников гражданского оборота. В зависимости от решения данного вопроса непризнанное право либо подлежит защите, либо истцу отказывают в признании права.

Таким образом, условиями обращения за защитой субъективного права в случае непризнания являются: наличие у участника субъективного гражданского права; неопределенность принадлежности данного права указанному лицу, дающая основание другим участникам гражданского оборота сомневаться в наличии спорного права. Причем сомнения в принадлежности субъективного права конкретному лицу могут возникать как у неопределенного круга участников, так и у конкретных лиц, имеющих определенные притязания на спорное право.

Иными словами, неопределенность правовой ситуации, сомнения в принадлежности права указанному субъекту, а также наличие у других участников оборота самостоятельных притязаний на данное право приводят к возникновению одной из форм посягательства на субъективное право - непризнание права.

Следует отметить, что непризнание права представляет собой, как правило, пассивную форму посягательства и выражается в бездействии обязанного лица. В то же время для того, чтобы защитить свое право, управомоченный субъект должен совершить активные действия, в частности, обратиться с требованием о признании права в суд. Следовательно, защита права участника гражданского оборота в случае непризнания другим участником осуществляется путем признания права компетентным органом.

Оспаривание участником гражданского оборота субъективного права другого лица также является формой посягательства на данное право. Говоря об оспаривании субъективного права, следует отметить, что под словом "оспаривать" понимается опровергать, не соглашаться, возражать, отрицать. Оспаривание - понятие по своему объему более широкое, чем непризнание. Оно означает как непризнание права, так и его отрицание, опровержение, несогласие с ним и выражается в совершении действия, причем оспаривание - это действие, непосредственно не сопровождаемое нарушением права. Примерами оспаривания являются: предъявление третьим лицом иска к покупателю об изъятии товара (ст. 462 ГК РФ), предъявление требования о признании ордера на жилое помещение недействительным (ст. 48, 100 ЖК РСФСР), предъявление требования об оспаривании договора займа по его безденежности (ст. 812 ГК РФ).

Чтобы оспорить наличие у другого лица права, участник гражданского оборота должен обратиться в компетентный орган с соответствующим требованием. Оспаривание, без сомнения, затрудняет положение управомоченного субъекта, но, как правило, не сопровождается нарушением его субъективного права. Хотя сам факт обращения в суд может, в отдельных случаях, привести к ограничению возможности управомоченного лица распоряжаться своим субъективным правом, создавать иные препятствия в осуществлении права. Так, согласно ч. 5 ст. 41 Основ законодательства РФ о нотариате от 11 февраля 1993 г. № 4462-1 в случае получения от суда сообщения о поступлении заявления заинтересованного лица, оспаривающего право или факт, об удостоверении которого просит другое заинтересованное лицо, совершение нотариального действия приостанавливается до разрешения дела судом.

Вопрос об оспаривании права участника правоотношения недостаточно изучен в литературе. Однако отдельными авторами ранее ставился вопрос о существовании некой формы посягательства на субъективное право, не входящей в рамки нарушения права. Так, В.П. Грибанов признавал, что "...в практике нередко встречаются случаи, когда граждане и даже организации заявляют иски в суд и арбитраж при отсутствии самого субъективного права. Нередко, например, встречаются случаи, когда гражданин, оказавший материальную помощь другому при строительстве последним жилого дома, требует признания его по этим основаниям собственником части дома.

В этом случае заявителю может быть отказано в иске за отсутствием самого материального права. Такие случаи по общему правилу нельзя рассматривать как осуществление требования защиты права в противоречии с его назначением, так как сам по себе факт предъявления такого иска еще не свидетельствует о злоупотреблении заявителем предоставленным ему правом обратиться в суд за защитой".

Автор, таким образом, подобные случаи не относил к злоупотреблению лицом своим правом и, следовательно, к нарушению права. С таким выводом следует согласиться еще и потому, что если нет субъективного материального права, то и злоупотребление им невозможно. С другой стороны, такого рода требования, предъявляемые при отсутствии субъективного права у истца, посягают на субъективное право обладателя, то есть нет оснований утверждать, что в данных случаях субъективное право управомоченного лица нарушается, но следует признать, что имеет место посягательство на него в форме оспаривания.

Оспаривание является качественно иной формой посягательства, чем непризнание. Как было рассмотрено выше, непризнание права возникает в тех случаях, когда принадлежность данного права конкретному лицу вызывает сомнение у других участников гражданского оборота. Что касается оспаривания, то в этом случае сомнение в принадлежности права конкретному лицу обосновывается определенными доказательствами того, что управомоченное лицо не обладает спорным субъективным правом, что оно неосновательно присвоило данное право. Таким образом, в отличие от такой формы посягательства, как непризнание, для которой характерно, что само управомоченное лицо обращается в суд с требованием о признании права, при оспаривании все происходит наоборот. К обладателю права предъявляется требование об оспаривании и ему приходится доказывать принадлежность субъективного права. В этом случае управомоченное лицо просит компетентный орган подтвердить наличие у него права, вследствие чего защита оспоренного права осуществляется путем подтверждения данного права судом.

В отличие от таких форм посягательства, как непризнание и оспаривание, нарушение субъективного права в большинстве случаев представляет собой неправомерное поведение субъекта. Не случайно под словом "нарушать" подразумевается преступать что-либо, не соблюдать, поступать в противность. Нарушение - это, прежде всего, активное поведение-действие. Однако нарушение субъективного права может быть совершено и путем бездействия: так, неисполнение обязанной стороной своих обязательств по договору является неправомерным поведением, нарушающим субъективное право другой стороны. Таким образом, нарушение права лица происходит в большинстве случаев вследствие противоправного деяния нарушителя. Данное обстоятельство дает основание утверждать, что нарушение субъективного права вследствие совершения противоправного действия является основанием для применения мер гражданско-правовой ответственности. Более того, В.А. Тархов говорит о противоправности "как юридическом основании ответственности".

В то же время возможны ситуации, когда право нарушается вследствие совершения правомерного действия. Следует отметить, что "правомерность совершаемого действия исключает ответственность за результат". В то же время п. 3 ст. 1064 ГК РФ предусматривает, что вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом. Так, лицо, причинившее вред в состоянии крайней необходимости, по общему правилу обязано его возместить (ч. 1 ст. 1067 ГК РФ), и в этом случае возмещение причиненного вреда будет производиться не в рамках применения мер гражданско-правовой ответственности.

В заключение отметим, что нарушение права может быть следствием совершения как противоправного, так и правомерного действия. Нарушение права путем совершения противоправного действия является основанием для применения мер гражданско-правовой ответственности со всеми присущими ей особенностями. Нарушение права путем правомерного действия является основанием для применения иных способов защиты гражданских прав, направленных на восстановление нарушенного права.

1.2 Формы и способы защиты гражданских прав

В литературе высказано множество суждений в отношении понятия и квалификации форм защиты гражданских прав и интересов. Довольно широкий разброс мнений по этому вопросу обусловлен прежде всего тем, что в основе разграничения и классификации форм защиты исследователи применяют неодинаковые критерии. Так, О.А. Красавчиков считает, что формы защиты следует разграничивать с учетом специфики объекта и характера защищаемого права. При этом он выделяет такие формы защиты, как признание права; восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, его нарушающих; присуждение к исполнению в натуре; прекращение или изменение правоотношения; взыскание с лица, нарушившего право, причиненных убытков, а в случаях, предусмотренных законом или договором, неустойки (штрафа, пени).

А.А. Добровольский и С.А. Иванова отстаивают идею об исковой и неисковой формах защиты гражданских прав и интересов. По их мнению, "все спорные правовые требования, подлежащие рассмотрению с соблюдением процессуальной формы защиты права, называются исковыми, а правовые требования, подлежащие рассмотрению без соблюдения установленной законом процессуальной формы защиты права (например, при защите права в административном порядке), в законодательстве и в теории вполне справедливо не называются исковыми".

А.П. Сергеев, понимая под формой защиты комплекс внутренне согласованных организационных мероприятий по защите субъективных прав и охраняемых законом интересов, отмечает две основные ее формы: юрисдикционную и неюрисдикционную. Рамками юрисдикционной формы защиты охватывается защита в судебном (общий порядок) и в административном порядке (специальный порядок). Самостоятельная деятельность гражданина или организации по защите гражданских прав без обращения к государственным или иным компетентным органам квалифицируется в качестве неюрисдикционной. Вместе с тем он высказывается против квалификации самозащиты как одного из способов защиты гражданских прав. По мнению Д.Н. Кархалева, самозащита гражданских прав - это форма, а не способ защиты.

К этой позиции близка точка зрения Г.А. Свердлыка и Э.Л. Страунинга, доказывающих существование в действующем законодательстве трех форм защиты: судебной, административной и самозащиты. В связи с чем они предложили п.2 ст. 11 ГК РФ изложить в следующей редакции: "Защита гражданских прав в административной форме или в форме самозащиты осуществляется в случаях, предусмотренных законом. Действия по самозащите гражданских прав, а также решения, принятые в административном порядке, могут быть обжалованы в суд". Указанные авторы также предложили исключить из текста ст. 12 ГК РФ "Способы защиты гражданских прав" слова "самозащиты права", поскольку, по их мнению, "самозащита является формой, а не способом защиты нарушенных гражданских прав".

На наш взгляд, Г.А. Свердлыку и Э.Л. Страунингу удалось доказать, что самозащита действительно должна быть признана в качестве формы защиты гражданских прав и интересов: "Учитывая, что ст. 14 ГК РФ допускает защиту нарушенных гражданских прав самостоятельно управомоченным лицом, которое, защищая принадлежащее ему право, устанавливает фактические обстоятельства, применяет нормы материального права, определяет способ защиты от посягательства и принимает конкретное решение, которое само и воплощает, вполне логично представить самозащиту как форму защиты гражданских прав".

Таким образом, защита гражданских прав и интересов может осуществляться в трех формах: судебной, административной и самозащиты. Однако с остальными выводами Г.А. Свердлыка и Э.Л. Страунинга в части внесения изменений в действующее законодательство согласиться нельзя. Полагая, что в п.2 ст. 11 ГК РФ следует указать на административный порядок защиты и на самозащиту, они фактически уравняли обе эти формы, поскольку предложили такую защиту осуществлять в случаях, предусмотренных законом. Вместе с тем административная форма защиты основывается на авторитете государства, власти, на государственном принуждении. Для самозащиты это, естественно, несвойственно. Кроме того, если административная защита возможна в случаях, предусмотренных законом, то самозащита согласно ст. 14 ГК РФ предполагается общим правилом. Никаких ограничений в данной статье на этот счет нет. Если законодатель воспримет предложенные поправки, то возможности самозащиты будут существенно ограничены. Самозащита будет допускаться в случаях, предусмотренных законом.

Г.А. Свердлык и Э.Л. Страунинг предлагают также исключить из ст. 12 ГК РФ указание на самозащиту как способ защиты гражданских прав. С нашей точки зрения, следует изменить лишь формулировку, поскольку, видимо, имеет место неудачная редакция нормы права. Кроме того, феномен самозащиты нельзя сводить только к форме защиты. Дело в том, что содержание ст. 14 ГК РФ более объемно (и более сложно), чем его представляют некоторые исследователи: "Допускается самозащита гражданских прав. Способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения". Есть необходимость еще раз отметить словосочетание "способы самозащиты". Отсюда вытекает, что самозащите присущи свои, особые способы защиты гражданских прав и интересов. Например, необходимая оборона, крайняя необходимость и т. д. Кстати, Г.А Свердлык и Э.Л. Страунинг то и другое относят к способам самозащиты прав. Следовательно, даже по их мнению, самозащита - это не только форма, но и способ. С той лишь разницей, что в ст. 12 ГК РФ есть примерный перечень способов защиты, однако перечня способов самозащиты в законе нет. И этот пробел следовало бы устранить. Конечно, это будут разные способы. Поэтому примерный их перечень необходимо привести не в ст. 12 ГК РФ, а в ст. 14, соответствующим образом изменив редакцию указанной нормы. Что же касается предложения об изъятии из ст. 12 ГК РФ слов "самозащиты права", то, на наш взгляд, следовало бы их заменить более точным словосочетанием - "способов самозащиты права".

Есть также необходимость обсудить вопрос о том, возможно ли определение способов защиты (ст. 12 ГК) и способов самозащиты (ст. 14 ГК) в договорном порядке. Статья 12 ГК РФ заканчивается указанием, что защита гражданских прав может осуществляться иными способами, предусмотренными законом. Такое решение представляется спорным. Следует предоставить участникам гражданского оборота возможность устанавливать в договорном порядке иные способы защиты. Согласно п.4 ст. 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (ст. 422). В связи с этим весьма уместно предположить, что стороны вправе указать в договоре и такие способы защиты права, которые законом не предусмотрены, но и не запрещены.

Что касается предполагаемого перечня способов самозащиты, которые должны быть перечислены в ст. 14 ГК РФ, то было бы целесообразно указать, что участники гражданских правоотношений вправе самостоятельно в договорном порядке устанавливать способы самозащиты, кроме запрещенных законом.

Перечень способов защиты гражданских прав и интересов содержится в ст. 12 ГК РФ. Он не является исчерпывающим, поскольку в самой норме права говорится о возможности защиты прав и интересов также иными способами, предусмотренными законом. Согласно указанной норме гражданские права и интересы защищаются путем: признания права; восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки; признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления; самозащиты права; присуждения к исполнению обязанности в натуре; возмещения убытков; взыскания неустойки; компенсации морального вреда; прекращения или изменения правоотношения; неприменения судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону.

А.П. Сергеев отмечает сомнительность научной обоснованности указанного перечня, поскольку некоторые из способов защиты взаимно перекрывают друг друга. Одновременно он признает, что перечень наиболее распространенных способов защиты является полезной мерой, так как потерпевшие ориентируются на возможный инструментарий средств защиты своих нарушенных прав, что облегчает их выбор.

Однако слабость научной обоснованности перечня должна лишь стимулировать исследователей к выяснению природы способов защиты и их классификации. Прежде следует определиться с содержанием самого термина "способ", поскольку в юридической литературе он применяется несколько в ином смысле, чем его действительное (филологическое) содержание. Если следовать С.И. Ожегову, то под способом понимаются "действия или система действий, применяемые при исполнении какой-нибудь работы, при осуществлении чего-нибудь". То есть под способом должна пониматься определенного рода деятельность субъекта права: последовательная, целенаправленная и т. д. Вот как А.П. Сергеев объясняет это понятие применительно к вопросу о способе как объекте изобретения: "Способ - это совокупность приемов, выполняемых в определенной последовательности или с соблюдением определенных правил. Как объект изобретения способ характеризуется технологическими средствами - наличием определенного действия или совокупности действий, порядком выполнения таких действий (последовательно, одновременно, в различных сочетаниях и т. п.), условиями осуществления действий, режимом использования веществ (исходного сырья, реагентов, катализаторов и т. д.), устройств (приспособлений, инструментов, оборудования и т. д.), штаммов микроорганизмов и т. д.".

Однако тот же самый термин "способ" применительно к защите права А.П. Сергеев интерпретирует уже по-другому. В частности, он утверждает, что "под способами защиты субъективных гражданских прав понимаются закрепленные законом материально-правовые меры принудительного характера, посредством которых производится восстановление (признание) нарушенных (оспариваемых) прав и воздействие на правонарушителя". Но в такой интерпретации это будет уже не способ защиты, а мера защиты, что не одно и то же. Более того, формулировка способов защиты в такой интерпретации в действительности является санкцией гражданско-правовой ответственности. Потому что для защиты необязателен во всех случаях принудительный характер соответствующих мер защиты, да и для обладателя субъективного права не всегда возможно воздействовать на правонарушителя. У него другая цель - защитить право.

Отметим, что подмена термина "способ защиты" понятием "мера защиты" допускается многими исследователями. Так, В.А. Хохлов также называет способы защиты мерами защиты. В то же время в отношении ответственности он говорит о ее способах, понимая при этом под способами ответственности методы, приемы ее реализации. Однако понятие ответственности менее объемно, чем понятие защиты. Защита полностью поглощает ответственность. Но в таком случае весьма спорно утверждать, что сам термин "способ" должен интерпретироваться по-иному для защиты и для ответственности. Вопрос же о том, меры или способы перечислены в ст. 12 ГК РФ, можно разрешить при анализе содержания указанной нормы. Например, защита гражданских прав путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. Здесь указывается именно на приемы (методы) защиты. В данном случае обладатель нарушенного субъективного права будет выполнять ряд действий в определенной последовательности и в установленном законом порядке. В этом случае содержание такой деятельности охватывается понятием "способ". И остальные элементы ст. 12 ГК РФ представляют собой способы, но не меры. Например, возмещение убытков - это определенная деятельность, комплекс специальных действий. Точно так же, как и компенсация морального вреда.

Особый интерес для дальнейшего исследования представляет самозащита гражданских прав. Под самозащитой следует понимать осуществление самостоятельно управомоченным лицом действий фактического и/или юридического характера, направленных на устранение нарушений права. В статье 14 ГК РФ говорится, что способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения. Буквальное толкование данной нормы позволяет сделать вывод, что условием самозащиты является факт нарушения права. Нет нарушения - невозможна и самозащита. Необходимая оборона и крайняя необходимость - это два самостоятельных способа самозащиты, предусмотренных специальными нормами (ст. 1066, 1067 ГК РФ). Особенность их в том, что они могут быть применимы еще до нарушения. Во всяком случае, ст. 14 ГК РФ увязывает самозащиту с уже нарушенным правом, а не с правом, которое еще только может быть нарушено в будущем. Об этом же свидетельствует и терминология, используемая законодателем. В статьях 12 и 14 ГК РФ говорится именно о защите, а не об охране. Следовательно, речь идет о самозащите, а не о самоохране, когда возможно использование определенных приемов и мер, направленных на обеспечение каких-либо прав в будущем.

Самозащита - это особый (частный) случай защиты, специфика которого проявляется в том, что управомоченное лицо непосредственно своими действиями может защитить нарушенное право. Даже если третье лицо будет оборонять потерпевшего от нападения, то о самозащите можно говорить в отношении прав и интересов обороняющегося. Что касается потерпевшего, то это не реализация им своего права на самозащиту, а его защита. В этом случае осуществляется защита другого субъекта. Поэтому представляется спорным утверждение Г.А. Свердлыка и Э.Л. Страунинга, что деятельность в форме патронажа следует также относить к самозащите прав подопечного.

Действительно, согласно п.1 ст. 41 ГК РФ по просьбе совершеннолетнего дееспособного гражданина, который по состоянию здоровья не может самостоятельно осуществлять и защищать свои права и исполнять обязанности, над ним может быть установлено попечительство в форме патронажа. Деятельность попечителя в данном случае нельзя относить к самозащите даже в широком смысле этого слова. Это не что иное, как защита попечителем интересов подопечного. Здесь нельзя говорить о самозащите также и потому, что гражданин обращается в компетентный орган - орган опеки и попечительства. Дифференциация самозащиты на самозащиту в узком и в широком смысле лишь затрудняет исследование сути данного феномена.

Возник вопрос о квалификации отношений, когда управомоченное лицо призывает третьи лица к оказанию ему помощи при осуществлении самозащиты нарушенных прав. М. Селезнев в этой связи привел следующий пример. Гражданин К. в течение двух лет ожидал от С. исполнения вступившего в законную силу судебного решения, согласно которому последний был обязан передвинуть изгородь и устранить препятствия в пользовании земельным участком. Не дождавшись от С. реализации судебного решения, К. обратился к знакомым и с их помощью перенес изгородь. Анализируя данное дело, Г.А. Свердлык и Э.Л.Страунинг высказали мнение, что "в случае невозможности самостоятельной защиты своих гражданских прав потерпевшей стороной, она может обратиться за помощью в осуществлении права на самозащиту к другим лицам (то есть прибегнуть к так называемой товарищеской взаимопомощи)".

Однако здесь возникает вопрос о возможности квалификации подобных действий в качестве самозащиты, предусмотренной ст. 14 ГК РФ. Иначе говоря, можно ли рассматривать как самозащиту исполнение решения суда потерпевшим (кредитором) своими силами и средствами? Нет, нельзя.

Уже отмечалось, что самозащита может осуществляться лишь управомоченным лицом. Данная управомоченность простирается до момента, с которого можно утверждать о произвольном вмешательстве в частные дела. Согласно п.1 ст. 1 ГК РФ в качестве одного из основных начал гражданского законодательства установлено правило о недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела. На наш взгляд, произвольное вмешательство является пределом самозащиты.

Для исполнения решения суда существуют специальные органы. Порядок их исполнения жестко регламентирован законодательством. Исполнение решения суда кредитором вопреки установленному порядку следует квалифицировать как произвольное вмешательство в частные дела.

В юридической литературе высказывались различные суждения о сфере реализации права на самозащиту. Так, В.П. Грибанов, В.А. Рясенцев утверждали, что самозащита допускается во внедоговорных отношениях. Н.И. Клейн полагают, что она возможна во внедоговорных отношениях и в некотором объеме - в договорных отношениях. Позиция Г.Я. Стоякина такова, что самозащита допустима только в договорных отношениях. Наконец, Ю.Г. Басин обосновал мнение о возможности самозащиты как во внедоговорных, так и в договорных отношениях.

Содержание ст. 12 и 14 ГК РФ не дает повода для сомнения в возможности самозащиты как во внедоговорных, так и в договорных отношениях. Другое дело, что возникает вопрос о специфике самозащиты в тех и других отношениях. Очевидно, что во внедоговорных отношениях самозащита может осуществляться преимущественно фактическими действиями (например, необходимая оборона). В договорных отношениях на первый план выступают юридические действия управомоченного лица. Например, отказ от исполнения договора (ст. 463, 484, 523 и др.); отказ от товара (ст. 464, 466, 468 и др.). Однако в договорных отношениях не исключается самозащита и посредством фактических действий управомоченной стороны. Например, устранение недостатков товара (ст. 475); производство капитального ремонта (ст. 616) и др.

Отличие самозащиты в названных отношениях состоит также в том, что во внедоговорных отношениях способы самозащиты и условия ее реализации определяются законом, в то время как в договорных способы и условия реализации могут быть установлены договором. При этом необходимо учитывать определенные законом изъятия из принципа свободы договора. Так, в соответствии с п.4 ст. 401 ГК РФ соглашение об устранении или ограничении ответственности (следовательно, и самозащиты) за умышленное нарушение обязательства ничтожно.

Отсутствие в законе перечня способов самозащиты, а также указания на возможность установления их в договоре следует признать недостатком действующего законодательства. В связи с этим было бы целесообразно дополнить ст. 14 ГК РФ правилом следующего содержания:

"Самозащита, в частности, может осуществляться посредством отказа одной из сторон договора от его исполнения; отказа от передачи или приемки товара; устранения недостатков товара управомоченный стороной или привлеченными лицами за счет должника; выполнения ремонта и др.

Лица в договоре вправе установить иные способы самозащиты, не противоречащие закону".

Эти и другие способы защиты гражданских прав в различных комбинациях могут быть направлены на решение различных задач В зависимости от характера этих задач можно выделить:

1) меры превентивного (предупредительного) характера (например, признание права должно в определенной степени гарантировать от неумышленного его нарушения);

2) меры, непосредственно направленные на охрану имущественной сферы, неотчуждаемых прав и свобод человека и других нематериальных благ управомоченного лица (например, устранение препятствий в осуществлении права, создаваемых другими лицами);

3) меры, непосредственно направленные на охрану имущественной сферы, неотчуждаемых прав и свобод человека и других нематериальных благ управомоченного лица, и одновременно меры материального воздействия па правонарушителя (например, взыскание с должника убытков в пользу потерпевшего контрагента);

4) меры по защите правопорядка в целом (например, взыскание в доход государства всего полученного но сделке, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности).

Обращение за защитой права к компетентным государственным и общественным органам может задействовать механизм гражданско-правовой ответственности, которая связана с дополнительными обременениями для правонарушителя.

Существует определенная специфика защиты гражданских прав в отдельных сферах.

Защита имущественных прав может, осуществляйся, всеми способами, перечисленными в законе. Наибольшее значение имеют: 1) меры превентивного характера; 2) меры, направленные на восстановление имущественной сферы управомоченного лица; 3) меры, направленные на принудительное исполнение обязанности должника; 4) меры, связанные с дополнительными (помимо непосредственной обязанности как участника гражданского правоотношения) обременениями правонарушителя.

Следует учитывать, что указанные в ст. 12 ГК способы защиты неоднородны по своей юридической природе, что также оказывает существенное влияние на возможности их реализации. Наиболее распространенным в литературе является их подразделение на меры защиты и меры ответственности, которые различаются между собой по основаниям применения, социальному назначению и выполняемым функциям, принципам реализации и некоторым другим моментам. Наибольшую практическую значимость при этом имеет то обстоятельство, что, по общему правилу, меры ответственности, в отличие от мер защиты, применяются лишь к виновному нарушителю субъективного права и выражаются в дополнительных обременениях в виде лишения правонарушителя определенных прав или возложения на него дополнительных обязанностей. Среди способов защиты гражданских прав, предусмотренных ст. 12 ГК, мерами ответственности могут быть признаны лишь возмещение убытков, взыскание неустойки и компенсация морального вреда; все остальные являются мерами защиты.

ГЛАВА 2. ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

2.1 Судебная защита гражданских прав

Статья 12 Гражданского кодекса РФ, устанавливая способы защиты гражданских прав, среди последних называет признание права, отводя ему в ряду перечислений первое место и уже одним этим обстоятельством подчеркивая значимость рассматриваемого способа защиты, его приоритетность по отношению к остальным.

В самом общем смысле признание права является одним из предусмотренных действующим гражданским законодательством случаев признания (установления), т.е. правовой квалификации того или иного явления в рамках существующего публичного правопорядка. Так, именно путем признания производятся установление порочности сделки (признание сделки недействительной), констатация несоответствия закону актов государственных органов и органов местного самоуправления, неплатежеспособности должника-банкрота, установление недееспособности (дееспособности) субъекта права и т.д. Вместе с тем признание права стоит особняком по отношению к другим, однопорядковым явлениям и, в частности, к иным способам защиты гражданских прав.

Прежде всего, признание права прямо обозначено ст. 12 ГК РФ в качестве одного из способов защиты гражданских прав, перечень которых открыт, допустив тем самым возможность нормативного установления иных способов защиты гражданских прав. Однако представляется, что, в отличие от носящих специальный характер способов защиты, основополагающие и универсальные способы перечислены все же непосредственно в ст. 12 ГК РФ. Именно в таком качестве выступает и признание права.

Опираясь на сложившуюся судебную практику, можно с уверенностью утверждать, что как способ защиты гражданских прав признание права применяется и к вещным, и к обязательственным правам. Так, из смысла п. 5 информационного письма № 76 Президиума Высшего Арбитражного Суда от 17 февраля 2004 г. "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение" прямо следует, что признание права возможно в отношении права собственности, права хозяйственного ведения, а также обязательственных прав, например, права из договора. Именно в этом смысле можно говорить об универсальном характере признания права как способа защиты.

Наконец, применительно к другим способам защиты гражданских прав признание права имеет исключительный, можно сказать, краеугольный характер: возможность применения того или иного средства защиты существует лишь для управомоченного лица, т.е. того, за кем существующим публичным порядком признается наличие нарушенного права. В этом смысле верным представляется вывод о предпосылочном характере признания права по отношению к другим способам защиты гражданских прав.

Институт признания права является одновременно и материальным (гражданско-правовым), и процессуальным. Обусловлено это, главным образом, тем обстоятельством, что признание права по форме - исключительно юрисдикционный (судебный) способ защиты гражданских прав, и отчасти тем, что оно обладает большой спецификой и давней историей, позволяющей ему выделиться в самостоятельное явление процессуального права.

Интересна оценка использования института признания права в равной мере как в отношении прав вещных, так и прав обязательственных. Возможность защиты гражданских прав в форме признания права из обязательства без каких-либо оговорок признается нашей судебной практикой и допускается наряду с признанием прав вещных. В данном случае исходят, вероятно, из того известного принципа, что прямой запрет на обращение за защитой обязательственного права в форме его признания не установлен, а потому суды не вправе отказывать в ее применении. При этом, однако, не учитывается чуждость и неэффективность использования рассматриваемого способа защиты в отношении обязательственных прав.

Обращение за защитой права в данном случае - это, по существу, не требование о признании субъективного обязательственного права, а требование об установлении наличия обязательственного правоотношения (п. 5 указанного информационного письма), поскольку первое вне последнего невозможно. Однако признание обязательственного правоотношения существующим само по себе не обеспечит эффективной защиты обязательственного права.

Как известно, содержание любого обязательственного права сводится к двум правомочиям - правомочию требовать от обязанного лица совершения определенных действий и правомочию на защиту нарушенного права. Поэтому признание в судебном порядке субъективного гражданского права из обязательства по сути означает установление наличия у лица именно этих двух правомочий. Однако нарушение правомочия требовать совершения определенных действий (воздержания от их совершения) не устраняется одним фактом его признания и требует применения иных способов защиты, таких, например, как присуждение к исполнению обязанности в натуре, прекращение или изменение правоотношения, возмещение убытков, взыскание неустойки и т.д. (ст. 12 ГК РФ). Вместе с тем при обращении лица, считающего себя управомоченным в рамках обязательственного правоотношения, за непосредственной защитой своего права одним из указанных способов суд должен будет установить наличие или отсутствие между сторонами обязательства и, соответственно, выяснить принадлежность обратившемуся за защитой лицу субъективного гражданского права из обязательства, а следовательно, и правомочия требования.

Так, например, арбитражный суд отказал ООО "РТФ Риэлтр" в иске к ЗАО "СМУ-4" о взыскании задолженности по договору, поскольку в ходе рассмотрения дела пришел к выводу о том, что договор между сторонами является ничтожным. Таким образом, установив при рассмотрении дела, что между сторонами не существует обязательственных правоотношений (ничтожная сделка недействительна с момента ее совершения и не влечет никаких последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью (ст. 167 ГК РФ), и ООО "РТФ Риэлтр" не является, соответственно, управомоченным лицом (обладателем субъективного обязательственного права), суд истцу в защите отказал. По другому делу ООО "Енисейский торговый дом" (истец) обратился в суд с иском к ООО "Сибсевэкс" (ответчик) о взыскании задолженности по арендной плате. Однако в ходе рассмотрения дела судом было установлено, что договор аренды не может быть признан заключенным, поскольку не было определено одно из существенных условий договора - его предмет.

Во всех случаях обращения за судебной защитой нарушенного субъективного права суд проверяет существование к тому правовых оснований, прежде всего, с точки зрения наличия у притязающего лица самого права, т.е. прямо или косвенно делает вывод об обладании истцом тем субъективным правом, которое давало бы ему основание к требованию о его защите.

Другими словами, установление факта существования обязательственного правоотношения (признание субъективного права из обязательства) представляет собой только одно из обстоятельств, подлежащих доказыванию (оспариванию) по делу, но не может рассматриваться как самостоятельный способ защиты, поскольку применение его в данном случае противоречит существу обязательственных правоотношений и не способствует достижению основной цели защиты гражданских прав: восстановлению положения, существовавшего до нарушения права (восстановлению нарушенного права) и возможности его беспрепятственного осуществления.

Изложенное позволяет сделать однозначный вывод об отсутствии и всякой практической значимости в применении такого способа защиты, как признание права, к обязательственным правоотношениям. Само по себе судебное решение о признании права из обязательства не создает для управомоченного лица никаких положительных последствий, поскольку обязательственное субъективное право не предполагает совершения лицом собственных действий, а потому в дальнейшем требует от управомоченного лица применения иных способов защиты его нарушенного обязательственного права (правомочия требования). По большому счету, подача исков о признании права из обязательства также бессмысленна, как и предъявление требования о признании договора заключенным.

Поэтому такой способ защиты, как признание права, должен быть применим исключительно к тем субъективным гражданским правам, содержание которых включает полномочие субъекта права на совершение собственных (положительных) действий, т.е. ко всем тем правам, которые не относятся к числу обязательственных.

Случаи применения в судебной практике требований о признании права в отношении субъективных гражданских прав, не являющихся обязательственными, чрезвычайно разнообразны. Подобные иски подаются в отношении признания прав вещных, исключительных, корпоративных. Сюда можно отнести, например, дела о признании права хозяйственного ведения, постоянного (бессрочного) пользования, владения (хотя в последнем случае суд вынужден прежде всего выяснить вопрос об основаниях такого владения), о признании исключительных прав на произведение, на товарный знак, прав на акции; в качестве признания права ограниченного пользования имуществом можно толковать и установление сервитута. Но безусловное первенство среди таких исков имеют требования о признании права собственности, что, видимо, не случайно, учитывая характер последнего как наиболее полного вещного права.

Требования о признании права собственности в нашей судебной практике предъявляются по самым различным основаниям. В некоторых случаях обращение в суд с иском о признании права собственности обусловлено прямым указанием закона. Так, например, согласно п. 3 ст. 225 ГК РФ "Бесхозяйные вещи" орган, уполномоченный управлять муниципальным имуществом, при соблюдении условий, установленных указанной статьей, может обратиться в суд с требованием о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную вещь. По подобным требованиям существует и сложившаяся судебная практика.

Неопределенность в вопросе применения рассматриваемого способа защиты права собственности делает очевидной необходимость в систематизации оснований предъявления требований о признании права, их анализе и оценке эффективности их практического использования.

Действующее гражданское законодательство позволяет выделить два принципиально отличных случая применения такого способа защиты, как признание права собственности, различия в которых обусловлены спецификой оснований. Первый способ - когда законом с признанием права собственности в судебном порядке связывается сам факт возникновения названного права (например, бесхозяйные вещи для органа местного самоуправления, на территории которого они находятся, самовольная постройка); второй способ - связывающий возникновение права собственности с иными обстоятельствами (например, сделка, приобретательная давность, клад, находка), когда признание права используется исключительно как способ защиты.

Оценка случаев обращения в суд с иском о признании права собственности в ситуациях, когда возникновение названного права не связывается законом с необходимостью его судебного признания (вынесения соответствующего решения), требует, прежде всего, выработки критериев применения указанного способа защиты.

Так, например, в случаях, когда имущество приобретается по сделке, момент возникновения у приобретателя права собственности определен, как правило, передачей имущества, если законом или соглашением сторон не предусмотрено иное (например, ст. 491 ГК РФ допускает возможность сохранения права собственности на имущество за продавцом до момента оплаты товара или наступления иных обстоятельств, независимо от момента его фактической передачи). Судебные споры в данном случае могут возникнуть в случае отказа в государственной регистрации права собственности со стороны уполномоченного государственного учреждения юстиции, если предметом договора являлось отчуждение недвижимого имущества, или в случае оспаривания сделки, лежащей в основании такого отчуждения.

В судебной практике встречаются случаи признания судом права собственности в ситуации, когда указанное право перешло к истцу по сделке. Так, Федеральный арбитражный суд Поволжского округа своим постановлением подтвердил правильность судебных актов нижестоящих судов о признании права собственности на недвижимое имущество за ООО "Вольскагропромэнерго", ссылавшееся в обоснование исковых требований на приобретение указанного объекта по договору купли-продажи от 25 мая 1977 г. При этом судами в ходе рассмотрения дела не были выяснены обстоятельства, побудившие истца обратиться с иском о признании права собственности, такие, например, как наличие досудебного спора о праве между истцом и Комитетом по управлению имуществом Самарской области (ответчиком), отказ в государственной регистрации права со стороны уполномоченного учреждения юстиции Применение в данном случае одного из способов защиты гражданских прав (признания права) необоснованно, поскольку не обусловлено его нарушением.

Также должен решаться вопрос и в случае с приобретением имущества в собственность в силу, например, приобретательной давности. Так, согласно п. 1 ст. 234 ГК РФ лицо, не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее им как своим собственным недвижимым имуществом в течение 15 лет, либо иным имуществом в течение 5 лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность). Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации.

Таким образом, право собственности на иное имущество возникает у лица, отвечающего всем признакам давностного владельца, с момента истечения установленного законом срока (5 лет). При этом очевидно, что отдельного судебного решения о признании права в данном случае не требуется. Если право собственности такого лица будет впоследствии оспариваться, в процессе собственнику достаточно будет сослаться на приобретение имущества по давности владения.

Возникновение права собственности на недвижимое имущество, в том числе в силу приобретательной давности, связывается законом с его государственной регистрацией. При этом последнее требование необходимо особо подчеркнуть: именно с государственной регистрацией, а не признанием права в судебном порядке (п. 3 ст. 225 ГК РФ). Поэтому представляется, что лицо, приобретшее имущество в силу приобретательной давности, вправе непосредственно обратиться за его государственной регистрацией без обращения в суд с иском о признании его права. Оценка рассматриваемой ситуации с иных позиций связана для управомоченного лица с необходимостью обращения за защитой своего права (имеется в виду требование о признании права) в преддверии его возможных нарушений.

Однако суды кассационной инстанции при подаче исков о признании права собственности по основаниям, предусмотренным ст. 234 ГК РФ, исходят из другой логики. Показательным в этом смысле является следующее дело.

ОГО ВФСО "Динамо" обратилось с иском о признании права собственности на основании ст. 234 ГК РФ. Суд первой инстанции в иске отказал, ссылаясь на тот факт, что в силу ст. 218, 219 ГК РФ право собственности на недвижимость возникает с момента государственной регистрации, поэтому требования истца о признании права собственности до решения вопроса в учреждениях юстиции были оценены как преждевременные. Другими словами, суд исходил из того, что право собственности по приобретательной давности возникает в силу прямого указания об этом в законе независимо от решения суда о его признании. Соответственно, истец должен был прежде обратиться в учреждение юстиции по регистрации прав на недвижимость, и только в случае отказа или возникновения спора - в суд с иском о защите права собственности. Однако суд кассационной инстанции, проверяя законность решения, указал, что возможность обращения в арбитражный суд с иском о признании права собственности предоставлена ст. 11 и 12 ГК РФ, согласно которым защита гражданских прав осуществляется судами путем признания права. Поэтому лицо, считающее, что стало собственником имущества в силу приобретательной давности, вправе обратиться в суд с иском о признании за ним права собственности.

В случаях, когда закон не ставит возникновение права собственности на имущество в зависимость от судебного решения о признании такого права, и последнее при этом никем не нарушается и не оспаривается, обращение в суд с иском о признании права не соответствует требованиям действующего гражданского и процессуального законодательства, не отвечает целям и задачам института защиты гражданских прав, усложняет и затрудняет работу судебных органов.

Предвидя возможные возражения, связанные с тем, что лицо, приобретшее в силу приобретательной давности недвижимое имущество, при государственной регистрации своего права будет вынуждено обосновать добросовестность, открытость и непрерывность владения указанным имуществом как своим собственным, а также учитывая положения п. 3 ст. 6 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", согласно которому право собственности на недвижимое имущество, приобретаемое в силу приобретательной давности, подлежит государственной регистрации после установления факта приобретательной давности в предусмотренном законом порядке, высказанная выше позиция нуждается в некоторых дополнительных пояснениях.

Во-первых, вынужденность обоснования указанных фактов не связана с безусловной необходимостью применения такого способа защиты права собственности, как его признание в судебном порядке. Более того, признание права осуществляется судом в порядке искового производства, в отличие от существующей (упрощенной) процессуальной процедуры установления фактов, имеющих юридическое значение. Среди последних действующее процессуальное законодательство называет и факт владения (владения и пользования) недвижимым имуществом как своим собственным (ст. 264 Гражданского процессуального кодекса РФ, ст. 218 Арбитражного процессуального кодекса РФ).

Во-вторых, буквальное толкование названной нормы Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" также позволяет настаивать на том, что государственная регистрация права собственности в рассматриваемом случае требует признания именно факта приобретательной давности, а не права собственности. С позиций процессуального законодательства это может быть достигнуто посредством возможностей института судебного установления фактов, имеющих юридическое значение.

Иначе рассматриваемая проблема должна разрешаться в тех случаях, когда судебное признание права необходимо в силу прямого указания закона, в целях установления правоотношений собственности. Здесь само возникновение права собственности связывается законом с таким юридическим фактом, как решение суда о его признании.

При этом самым распространенным случаем практического применения признания права является обращение с исками о признании права собственности на самовольную постройку (ст. 222 ГК РФ).

Считается, что признание права как способа защиты гражданских прав направлено на снятие сомнений в принадлежности права тому или иному лицу. С позиций как процессуального, так и материального права признание его способом защиты предполагает, прежде всего, наличие самого субъективного гражданского права (оспоренного или требующего защиты по иным основаниям) и не может выражаться в наделении им лица, обратившегося в суд с соответствующим требованием. Однако именно такую конструкцию предлагает законодатель, устанавливая обязательность судебного признания права: во всех подобных случаях законом специально оговаривается, что право у лица не возникло и может быть признано (или не признано) только судом (ср., например, ст. 222, 225 ГК РФ). Поскольку за защитой обращается лицо, a priori неуправомоченное, то правильнее было бы говорить не о признании за ним, а о наделении его соответствующим правом в судебном порядке.

Признание права в данном случае утрачивает черты способа защиты гражданских прав в его традиционном понимании. Здесь корректнее говорить о защите интереса, состоящего в возможности наиболее беспрепятственного использования соответствующего имущества и свободного определения его юридической судьбы.

В тех случаях, когда судебный акт о признании права является необходимым элементом (юридическим фактом) основания установления правоотношения собственности, предъявление иска о признании права зачастую не может быть направлено против определенного конкретного лица: ведь обращение за судебной защитой в этом случае связано, прежде всего, с невозможностью совершения собственных (положительных) действий в отношении имущества. Это обстоятельство обусловливает некоторые практические трудности, связанные, в частности, с определением ответчика по делу.

До недавнего времени указанная проблема снималась тем, что признание права собственности на недвижимое имущество обеспечивалось посредством предъявления заявления об установлении факта принадлежности строения или земельного участка на праве собственности, а в последнее время - факта владения и пользования имуществом как своим собственным. Решение суда при этом служило основанием для государственной регистрации права. В связи с тем, что практика высших судебных инстанций окончательно определилась с необходимостью рассмотрения таких дел в исковом порядке, эта практическая проблема вновь становится актуальной.

В подавляющем большинстве случаев в качестве ответчика по делу привлекается муниципальное образование в лице соответствующего исполнительного органа местного самоуправления (со ссылкой на ст. 6 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации").

Однако, разрешая вопрос о праве истца на самовольную постройку (бесхозяйную вещь), суд должен предпринять все меры к установлению лиц, претендующих на спорное имущество, предоставить таким лицам разумно возможные меры для заявления возражений или для отыскания вещи, что в данном случае не может быть обеспечено.

Действительная причина описанных сложностей, на наш взгляд, в неоправданном применении к рассматриваемой категории дел норм об исковом производстве. В качестве выхода из сложившейся ситуации необходимо рассмотреть возможность применения порядка, обозначаемого в процессуальном законодательстве понятием "вызывное производство".

Вызывное производство применяется при рассмотрении дел о восстановлении прав по утраченным ценным бумагам на предъявителя или ордерным ценным бумагам (гл. 34 ГПК РФ). Суть его состоит в необходимости опубликования в местном периодическом печатном издании сообщения, содержащего предложение держателю ценной бумаги заявить о своих правах на нее. Если такие заявления поступили и усматривается спор о праве, то суд разъясняет заявителю и заинтересованному лицу их право решить возникший спор в порядке искового производства (ст. 263 ГПК РФ). В противном случае, если кроме самого заявителя никем притязаний не заявлено, суд выносит решение в пользу обратившегося с заявлением лица.

Представляется, что применение правил о вызывном производстве оправдало бы себя и в случае с признанием права собственности, когда требуется исключительно судебный порядок его установления.

Все сказанное позволяет отметить неразработанность такого способа защиты гражданских прав, как признание права, требующего не только тщательного теоретического анализа, но и существенных законодательных нововведений.

Восстановление положения, существовавшего до нарушения права, как самостоятельный способ защиты применяется в тех случаях, когда нарушенное регулятивное субъективное право в результате правонарушения не прекращает своего существования и может быть реально восстановлено путем устранения последствий правонарушения. Данный способ защиты охватывает собой широкий круг конкретных действий, например возврат собственнику его имущества из чужого незаконного владения (ст. 301 ГК), выселение лица, самоуправно занявшего жилое помещение (ст. 99 ГК) и др.

Хотя суд не встал на сторону истца, обращение свидетельствует о возможности данного способа защиты нарушенного права.

Восстановление положения, существовавшего до нарушения права, может происходить посредством применения как юрисдикционного, так и неюрисдикционного порядка защиты.

Распространенным способом защиты субъективных прав является пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. Как и признание права, данный способ защиты может применяться в сочетании с другими способами защиты, например взысканием убытков или неустойки, или иметь самостоятельное значение. В последнем случае интерес обладателя субъективного нрава выражается в том, чтобы прекратить (пресечь) нарушение его права на будущее время или устранить угрозу его нарушения. Так, например, автор произведения, которое незаконно используется (готовится к выпуску в свет без его ведома, искажается, подвергается переделке и т.п.) третьими лицами, может потребовать прекратить эти действия, не выдвигая никаких иных, например имущественных, претензий.

Нередко назначение данного способа защиты состоит в устранении препятствий для осуществления права, создаваемых нарушителем. Обычно это имеет место при длящемся правонарушении, которое само по себе не лишает лицо субъективного права, но мешает ему нормально им пользоваться. Так, собственник имущества в соответствии со ст. 304 ГК может потребовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки, является один из распространенных способов защиты прав. Совершение сделки, имеющей порок какого-либо из элементов ее состава, не может породить юридических последствий. Однако в силу наличия внешней формы заключенной сделки факт ее недействительности нуждается в констатации либо в указании на наличие порока, делающего сделку недействительной. Недействительные сделки различаются в зависимости от того, требуется ли для ее признания недействительной решение суда либо сделка является недействительной независимо от такого решения. Первые сделки именуются оспоримыми, вторые – ничтожными (ст. 166 ГК РФ). В то же время ГК не исключает возможность предъявления исков о признании недействительной также и ничтожной сделки (п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1.07.1996г. № 6/8).. К какой из групп отнести ту или иную недействительную сделку - определяется законом. Так, ГК РФ (ст. 168) установил, что все сделки, по общему правилу, являются ничтожными, а оспоримыми только в случаях, прямо предусмотренных законом. Оспоримость сделки означает доказывание какого-либо факта, имеющего значение для действительности сделки. В основном подлежат доказыванию вопросы, связанные с наличием воли и правильным ее отражением в волеизъявлении, либо наличие или отсутствие согласия опекуна или попечителя на совершение сделки. Оспоримой сделка может быть признана только судом, и до вынесения судебного решения никто, в том числе и никакой государственный орган, не вправе объявлять оспоримую сделку недействительной. «Если иск о признании оспоримой сделки не предъявлен в течение установленного законом срока исковой давности, то сделка считается действительной. Иной характер имеют ничтожные сделки. Ничтожная сделка недействительна изначально, ее порок настолько серьезен, что не требует установления этого факта судебным либо иным органом. Поэтому при установлении порочности какого-либо из элементов ничтожной сделки любой орган, гражданин или организация вправе потребовать применения последствий недействительности ничтожной сделки.».

К числу оспоримых сделок законом отнесены сделки юридического лица, выходящие за пределы его правоспособности (ст. 173 ГК РФ); сделки, совершенные представителем или органом юридического лица с превышением полномочий (ст. 174 ГК РФ); сделки несовершеннолетних старше 14 лет и граждан, ограниченных в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими веществами, совершенные без согласия родителей или попечителей этих лиц (ст. 175, 176 ГК РФ); сделки граждан, не способных понимать значение совершаемых ими действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ); а также все сделки с пороками воли и волеизъявления, т.е. совершенные под влиянием заблуждения, обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 178, 179 ГК РФ). Все остальные недействительные сделки законом объявлены ничтожными.

В частности, ничтожны мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК РФ); сделки недееспособных граждан (ст. 171, 172 ГК РФ); сделки, не соответствующие требованиям закона (ст. 168 ГК РФ); совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ); сделки, заключенные без соблюдения требуемой законом нотариальной формы или государственной регистрации (ст. 165 ГК РФ). «В случае, когда закон не указывает конкретно, является ли данная сделка ничтожной или оспоримой, а говорится лишь о недействительности сделки, следует обратить внимание на то, имеется ли указание закона на признание сделки недействительной судом. При отсутствии такого указания сделка является ничтожной.».

Независимо от того, является сделка ничтожной или оспоримой, и те и другие становятся предметом судебного разбирательства для решения вопроса не только об объявлении недействительной оспоримой сделки, но и о применении последствий недействительности ничтожной сделки в случае ее исполнения. «В ряде случаев закон предусматривает возможность ''реанимации'' ничтожной сделки. Так, сделки, совершенные гражданином, признанным судом недееспособным, а также несовершеннолетним, не достигшим 14 лет (п. 2 ст. 171 и п. 2 ст. 172 ГК РФ), и сделки, не облеченные в требуемую законом нотариальную форму или не прошедшие государственной регистрации (п.п. 2, 3 ст. 165 ГК РФ), могут быть признаны судом действительными. Поскольку ничтожная сделка не может порождать каких-либо прав и обязанностей, за ней не признается качеств юридического факта, т.е. юридически этого действия нет. Решение же суда по признанию ничтожной сделки действительной признает, что это действие порождает законные последствия сделки с момента ее совершения, т.е. суд придает своему решению обратную силу, распространяя юридические последствия на уже истекший промежуток времени.».

Обращение в суд с требованием о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий недействительности сделки (как оспоримой, так и ничтожной) может быть осуществлено в пределах срока исковой давности. Оспоримая сделка может быть признана судом недействительной в течение одного года со дня, когда лицо узнало или должно было узнать об обстоятельствах, являющихся основанием недействительности сделки. Это общий порядок начала течения срока исковой давности. «Для сделок, совершенных под влиянием насилия или угрозы, закон устанавливает специальный порядок исчисления срока исковой давности, ее течение начинается со дня, когда прекратилось действие насилия или угрозы (п. 2 ст. 181 ГК РФ). Логика законодателя понятна: поскольку насилие или угроза оказали столь сильное влияние, что привели к заключению сделки, то едва ли можно рассчитывать, что гражданин решится оспорить эту сделку в период, пока насилие или угроза продолжают свое действие.» В пределах того же годичного срока может быть заявлено и требование о применении последствий недействительности оспоримой сделки.

Поскольку ничтожная сделка недействительна и без признания этого факта судом, то закон устанавливает только срок исковой давности для предъявления требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Этот срок гораздо более продолжительный и превышает общий срок исковой давности, он равен десяти годам и исчисляется со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки. При отсутствии исполнения ничтожная сделка не приводит ни к каким правовым последствиям, поэтому нет необходимости исчислять срок с момента заключения ничтожной сделки. «Исчисление срока исковой давности с момента начала исполнения ничтожной сделки оправданно, ибо цель предъявления иска заключается именно в устранении последствий исполнения ничтожной сделки. Закон оставил открытым вопрос о сроке исковой давности для предъявления требования о признании действительной ничтожной сделки (например, п. 2 ст. 174 ГК РФ).». Поскольку указанные сделки отнесены к категории ничтожных, то не может быть применен специальный срок исковой давности, установленный для оспоримых сделок - 1 год. Не может быть применен и 10-летний срок, поскольку речь идет не о применении последствий недействительности, а об ином требовании. Следовательно, следует руководствоваться общим сроком исковой давности в 3 года (ст. 196, 197 ГК РФ).

Признание сделок недействительными связано с устранением тех имущественных последствий, которые возникли в результате их исполнения. Общим правилом является возврат сторон в то имущественное положение, которое имело место до исполнения недействительной сделки. Каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по недействительной сделке. Такой возврат сторон в первоначальное положение называется двусторонней реституцией. Если исполненное возвратить в натуре невозможно, как, например, в случае пользования вещью, выполнения работ, оказания услуг либо гибели или утраты вещи, то сторона обязана возместить стоимость утраченной вещи, работ, услуг или наемной платы, т.е. заменить исполнение в натуре денежной компенсацией (ст. 167 ГК РФ).

В отдельных случаях закон предусматривает санкцию за совершение недействительной сделки в виде взыскания полученного в доход государства. Эта санкция касается только виновной стороны, умышленно совершающей недействительную сделку, потерпевшей же стороне возвращается все полученное виновной стороной либо присуждается компенсация при невозможности возврата в натуре. Такая санкция предусмотрена в отношении виновной стороны за совершение сделки под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой или стечения тяжелых обстоятельств (п. 2 ст. 179 ГК РФ). Если виновны в совершении противоправной сделки с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, обе стороны, то в доход Российской Федерации взыскивается все полученное сторонами либо причитающееся к исполнению. Если виновно действовала только одна сторона, то виновная обязана возместить другой стороне все полученное по сделке, а причитающееся виновной стороне взыскивается в доход государства (ст. 169 ГК РФ).

«Наряду с общими последствиями недействительности сделок применяются и специальные в виде возложения обязанности возместить ущерб, понесенный одной из сторон вследствие заключения и исполнения недействительной сделки. Эта санкция может рассматриваться в качестве меры гражданско-правовой ответственности. Возмещению подлежит лишь реальный ущерб, т.е. только умаление в имуществе и фактически понесенные стороной расходы.». Такие последствия предусмотрены в отношении стороны, совершившей сделку с недееспособным, если она знала или должна была знать о недееспособности (п.п. 2, 3 ст. 171 ГК РФ). Это правило применяется в отношении сделок, совершенных с гражданами в возрасте до и старше 14 лет, ограниченных в дееспособности или неспособных понимать значение совершаемых ими действий или руководить ими.

Заключая договор, стороны стремятся к возникновению между ними обязательства, представляющего собой гражданское правоотношение, в силу которого одно лицо (или несколько лиц) имеет право требовать от другого лица (или нескольких других лиц) совершения определенного действия либо воздержания от совершения какого-либо действия.

В силу договора и возникшего на его основе обязательства участники должны совершать в пользу друг друга определенные действия или воздерживаться от их совершения. Основной целью участников договорного отношения является реализация интересов, которые они преследовали при заключении договора, т.е. его исполнение.

Согласно ст. 309 Гражданского кодекса РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом, следовательно, в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота и иными обычно предъявляемыми требованиями.

Наряду с тем, что исполнение должно быть надлежащим, требуется, чтобы оно было реальным. Реальное исполнение обязательства выражается прежде всего в совершении или воздержании от совершения действий, составляющих его предмет. В свою очередь, с данным требованием связывается недопустимость замены предусмотренного договором действия денежной компенсацией. Однако в этом выражается не сущность самого требования, а лишь одно из возможных его проявлений. Поэтому следует признать, что нет оснований исключать из сферы действия принципа реального исполнения денежные обязательства, которые в отличие от всех прочих даже в своем нормальном состоянии имеют предметом определенную денежную сумму.

Следует отметить, что большинство авторов отождествляют термины "реальное исполнение обязательства" и "исполнение обязательства в натуре". Однако по данному вопросу высказываются разные точки зрения. Так, А.А. Павлов полагает, что соотношение понятий "реальное исполнение обязательства" и "присуждение к исполнению обязанности в натуре" есть соотношение цели и средства, причем присуждение к исполнению обязанности в натуре, во-первых, существует только на "аномальной стадии" развития обязательственного правоотношения, а во-вторых, является не единственным средством достижения необходимого результата. Иные способы защиты, в частности исполнение обязательства за счет должника, также способны привести к указанной цели. Представляется, что подобное разграничение является искусственным.

Как реальное исполнение обязательства, так и исполнение обязательства в натуре преследует одну и ту же цель: совершение действия, предусмотренного договором, недопустимость замены совершения данного действия денежным эквивалентом. В то же время следует отметить, что при нарушении принципа реального исполнения обязательства применяется способ защиты, предусмотренный ст. 12 ГК РФ - присуждение к исполнению обязательства в натуре.

По вопросу о значении требования реального исполнения обязательства существуют различные мнения. Так, Е.В. Богданов полагает, что все содержание главы 22 ГК РФ "Исполнение обязательств" ориентируется на исполнение обязательства в натуре. А.А. Павлов, наоборот, утверждает, что принцип реального исполнения не только утратил роль всеобъемлющего начала, но с изменением условий хозяйствования лишился и своей экономической основы.

Ограничение принципа реального исполнения обязательства наглядно проявилось в ст. 396 ГК РФ, заглавие которой - "Ответственность и исполнение обязательства в натуре" - подчеркивает соотношение этих способов защиты гражданских прав.

Согласно п. 1 ст. 396 ГК РФ уплата неустойки и возмещение убытков не освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, в случае если должник исполнил свои обязанности ненадлежащим образом и при том условии, что иная ситуация может быть предусмотрена законом или договором.

Однако если должник вообще не предоставил исполнения кредитору, то возмещение убытков и уплата неустойки освобождает его по общему правилу от исполнения обязательства в натуре. Таким образом, возникает, на наш взгляд, несколько двусмысленная ситуация, когда должник, пусть и не в строгом соответствии с условиями договора, но исполнивший обязательство, поставлен законодателем в положение значительно худшее, чем тот должник, который не собирался приступать к исполнению своих обязанностей.

В большинстве случаев ответственность (договорная) за нарушение обязательства или ненадлежащее исполнение обязательства наступает в форме возмещения убытков кредитору.

Возмещение убытков - это восстановление нарушенного интереса одного субъекта за счет средств другого, виновного в нарушении.

Под убытками ГК РФ понимает как расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Таким образом, убытки как отрицательные последствия нарушившего договор имеют две формы: реальный ущерб и неполученные доходы. Эти две формы могут быть отдельными и не обуславливающими друг друга последствиями нарушения. Как говорят, многие юристы, что неполученный доход (прибыль) - это один из видов убытков, основанный на соотношении категорий возможности и действительности.

Если взыскание прямых убытков (реального ущерба) обычно не представляет трудности в правоприменительной практике, то при взыскании неполученного дохода (упущенной выгоды) встречаются определенные сложности и спорные моменты.

Существуют как бы общие правила об упущенной выгоде. Так, если нарушение права принесло лицо вследствие этого доходы, то лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещение наряду с другими убытками упущенную выгоду в размере не меньше, чем такие расходы (п. 2 статьи 15 ГК РФ).

Если проанализировать названный пункт, мы увидим, во-первых, что в понятие “упущенная выгода” введен новый критерий для определения самого размера упущенной выгоды. При подсчете размера убытков определяется, каковы были бы доходы, которые лицо получило бы при надлежащем исполнении обязанностей с учетом обычных условий гражданского оборота. Другая новелла состоит в том, что при получении, нарушившим право лицом, доходов потерпевшая сторона вправе требовать возмещения упущенной выгоды в размере не меньше, чем доходы, которые получил правонарушитель.

Итак, мы видим, что законодатель подвел под основание возникновения упущенной выгоды определенную правовую формулировку: право требовать возмещения упущенной выгоды в размере не меньше, чем доходы, полученные правонарушителем.

Вторым критерием определения упущенной выгоды является размер подлежащих возмещению убытков, который зависит от цены, положенной в основу бухгалтерского расчета при определении прямых (реального ущерба) и косвенных (упущенной выгоды) убытков.

Предпринимателям особое внимание следует обратить на п. 4 статьи 396 ГК РФ: при определении упущенной выгоды учитывается предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления.

Игнорирование или незнание данной нормы на практике ведет, к отказу кредитору в удовлетворении исковых требований о взыскании упущенной выгоды. Происходит это потому, что кредитор не может обосновать понесенные убытки, представлением на надлежащих доказательств. Такими могут быть (при поставке, например, не комплектных или не качественных товаров) следующие документы: акт приемки некомплектных (недоброкачественного) товара, акт оценки, акт экспертизы об оценке устранения недостатков товара, документы, подтверждающие расходы кредитора по хранению такого товара и т.д.

Особую сложность представляет собой доказывание убытков в форме упущенной выгоды, потому что они являются в основном будущими убытками.

При взыскании упущенной выгоды следует опираться и на постановление высших судебных инстанций так, в соответствии п. 49 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г., 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» при рассмотрении дел, связанных с возмещением убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, необходимо учитывать, что в соответствии со статьей 15 полежат возмещению как понесенные к моменту предъявления иска убытки, так и расходы, которые сторона будет нести для восстановления нарушенного права. Поэтому, если нарушенное право может быть восстановлено в натуре путем приобретения определенных вещей (товаров) или выполнением работ (оказания услуг), стоимость соответствующих вещей (товаров), работ или услуг должна определяться по правилам пункта 3 статьи 393 и в тех случаях, когда на момент предъявления иска или вынесения решения фактические затраты кредитором еще не произведены.

Другая проблема заключается в самой методике расчета размера упущенной выгоды. По общему правилу размер упущенной выгоды равен величине, на которую могло бы увеличиться, но не увеличилось имущество потерпевшего. Более того, размер упущенной выгоды определяется исходя из характера нарушения договорного обязательства, а не из содержания самого обязательства. Иными словами, необходимо выяснить, каково было бы положение потерпевшей стороны, если бы она и ее контрагент надлежащим образом исполнил договор. Требуется также определить ту денежную сумму, получением которой поставило бы потерпевшего в такую финансовую ситуацию, как если бы договор был исполнен.

В соответствии с методикой определения размера ущерба (убытков), причиненные нарушителями хозяйственных договоров, неполученная прибыль может возникать при следующих последствий нарушения договорных обязательств: уменьшение объема производства и реализации продукции (работ, услуг); брак в результате исполнения в производстве некачественного сырья и комплектующих, изменение ассортимента изготовленной продукции и т.д.

В любом случае из убытков должны исключаться все суммы, которые истец сберег или точнее, не израсходовал вследствие того, что другая сторона нарушила свои обязательства. Однако основная проблема применения данных методик заключается опять же в необходимости доказывания каждого элемента убытков. В данном случае особое значение имеет доказывание причинно-следственных связей между нарушением обязательства и возникшими убытками в виде неполученной прибыли.

По мнению А. Латынцева, расчет убытков очень часто ставит в тупик опытных юристов, большинство из которых могут указать только то, что убытки в основном слагаются из реального ущерба и упущенной выгоды, а также что действующим законодательством гарантируется полное возмещение убытков.

В законодательстве моральный вред определяется как нравственные и физические страдания (ст. 151 ГК РФ). В цивилистической литературе под вредом понимается "всякое умаление охраняемого правом блага, имущественного или неимущественного". Вред является социальным понятием, и его можно определить "как последствия посягательства на общественные отношения, как последствия нарушения охраняемых законом прав и интересов государства, организаций или граждан".

Нематериальные блага неотделимы от личности конкретного человека, но большинство из них непостоянны во времени: здоровье, окружающая среда, индивидуальный облик и другие. Объем нематериальных благ закреплен в Конституции Российской Федерации и Гражданском кодексе РФ. Конституция РФ в ст. 2 закрепляет обязанность государства признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина. Защита и реализация конституционных прав граждан более подробно приведена в Гражданском кодексе РФ. О моральном вреде говорится в статьях 12, 151, 1099 - 1101 ГК РФ. В них закреплены положения, регламентирующие моральный вред, его понятие, порядок определения, возмещения и т.д. Согласно п. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и нематериальные блага, которые принадлежат человеку от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Любое нарушение данных благ (прав и свобод) гражданина может привести к наступлению морального вреда.

Понятие "моральный вред" дается в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", в котором указывается, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действием (бездействием), посягающим на принадлежащие гражданину (от рождения или в силу закона) нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающим личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства, другие неимущественные права и др.) либо имущественные права гражданина.

Компенсация морального вреда согласно действующему гражданскому законодательству (ст. 12 ГК РФ) является одним из способов защиты субъективных гражданских прав и законных интересов, представляет собой гарантированную государством материально-правовую меру, посредством которой осуществляется добровольное или принудительное восстановление нарушенных (оспариваемых) личных неимущественных благ и прав.

Правовая защита путем компенсации морального вреда устанавливается лишь для случаев, когда страдания являются последствием противоправного нарушения неимущественных прав или умаления других имущественных благ. Гражданское законодательство предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда (п. 3 ст. 1099 ГК РФ). Распространение сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, также является умалением неимущественных прав не только граждан, но и юридических лиц, поэтому они вправе требовать возмещения убытков и морального вреда (ст. 152 ГК) и опровержения таких сведений. Истцы по делам о защите чести и достоинства, как правило, вместе с требованием опровержения порочащих сведений заявляют о необходимости компенсации морального вреда. Денежная компенсация за причинение морального вреда призвана вызвать положительные эмоции, которые могли бы максимально сгладить негативные изменения в психической сфере личности. При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает "заслуживающие внимания обстоятельства" (п. 2 ст. 151 ГК РФ).

Компенсация морального вреда - один из наиболее действенных способов защиты личных неимущественных прав и законных интересов граждан, позволяющий использовать его для восстановления нарушенных прав. Здесь имеет место совпадение содержания мер защиты и мер ответственности. Дополнительные обременения и применение мер ответственности как раз и свидетельствуют о том, что меры защиты оказались неэффективными.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом условий или оснований ответственности при наличии:

1) страданий, т.е. морального вреда как следствия нарушения личных неимущественных прав;

2) неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда;

3) причинной связи между неправомерным действием и наступлением морального вреда;

4) вины причинителя вреда.

В общем виде основания ответственности за причинение в том числе морального вреда содержатся в статье 1064 ГК РФ. Согласно отраженной в этой статье норме лицо, причинившее вред личности и имуществу гражданина, а также имуществу юридического лица, обязано возместить его в полном объеме. Лицо, причинившее вред, может быть освобождено от возмещения вреда, если докажет, что вред был причинен не по его вине. Следовательно, одним из оснований ответственности является наличие морального вреда (физических и нравственных страданий), и в случае совершения неправомерных действий в отношении гражданина последний должен признаваться претерпевшим моральный вред.

В российской правоприменительной практике нет точно сформулированных критериев и методов оценки размера компенсации морального вреда. Это вызывает много проблем при разрешении споров о компенсации морального вреда в судебных органах.

При определении размера компенсации морального вреда законодательство в статьях 151 и 1101 ГК РФ установило следующие критерии:

1) степень вины;

2) степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред;

3) характер физических и нравственных страданий, оцениваемый с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда и индивидуальных особенностей потерпевшего, рассматриваемых с точки зрения разумности и справедливости;

4) иные, заслуживающие внимания, обстоятельства.

При грубой неосторожности потерпевшего, содействовавшей возникновению или размеру вреда, размер компенсации должен быть уменьшен (ст. 1083 п. 2 ГК РФ).

Суд с учетом имущественного положения причинителя вреда может уменьшить размер компенсации морального вреда (ст. 1083 п. 3 ГК РФ).

Все перечисленные критерии носят общий характер и предоставляют неограниченные возможности судье, который не связан ни верхним, ни нижним пределами присуждаемой денежной компенсации.

Таким образом, в настоящее время законодатель фактически толкает судебную практику на формирование судебных прецедентов при определении размера морального вреда, подлежащего компенсации. К сожалению, отсутствует также и систематизация судебной практики в части размера компенсируемого морального вреда.

К сожалению, нет инструмента для точного измерения абсолютной глубины страданий, а также для определения их денежного эквивалента.

Степень страданий - это их глубина. Это важнейший критерий, на основании которого мы можем приблизиться к действительному моральному вреду и определить соответствующий ему размер компенсации.

Здесь нужно учитывать индивидуальные особенности потерпевшего, но за основу брать некую среднюю величину, присущую нормальному человеку со здоровой психикой. Выплата имущественной компенсации за неимущественный вред всегда будет нести в себе элемент условности ввиду отсутствия общих "единиц измерения" материальной и нематериальной субстанций.

Представляется, что такой подход позволяет оптимально учесть требования справедливости в смысле ст. 1101 ГК, ибо ничто не бывает велико или мало само по себе, но бывает таким лишь в сравнении с другим. Установленное в ст. 1101 ГК требование разумности имеет отношение скорее к базисному уровню размера компенсации морального вреда, который позволил бы разработать соотносительную шкалу размеров компенсаций резюмированного морального вреда для различных видов правонарушений.

По делам о компенсации морального вреда могут быть использованы все средства доказывания, предусмотренные законом. Средствами доказывания в гражданском процессе являются: объяснения сторон и третьих лиц, письменные доказательства, вещественные доказательства, заключения эксперта. Доказательства должны собираться с учетом требований об относимости, допустимости, достоверности и достаточности. При этом прямым доказательством факта причинения морального вреда являются объяснения истца о том, что он претерпел физические или нравственные страдания, все иные являются косвенными доказательствами. Следовательно, наличие самого морального вреда является одним из необходимых условий возникновения ответственности. В юридической науке не сложилось единого мнения относительно основания юридической ответственности. По мнению Матвеева Г.К., основанием гражданско-правовой ответственности является лишь состав гражданского правонарушения, включающий противоправность, вредные последствия, причинную связь между противоправным действием и вредом, а также вину причинителя вреда (полный состав).

Компенсация морального вреда является мерой юридической гражданско-правовой ответственности, охватывает сферу не только гражданско-правовых отношений, но и уголовно-правовых, трудовых, семейных, административно-правовых и др. В юридической науке дискуссионным является вопрос о формах компенсации причиненного морального вреда. Действующее гражданское законодательство предусматривает лишь денежную форму (п. 1 ст. 151 и п. 1 ст. 1101 ГК РФ). В литературе отмечалось, что наряду с денежной формой необходимо введение и иных форм компенсации морального вреда. Н.С. Малеин подчеркивает, что "суть вопроса состоит в предоставлении потерпевшему возможности облегчить моральные потери, страдания, восстановить его коммуникабельность и т.п.".

Особенности компенсации морального вреда, предусматривающего физические и нравственные страдания, отрицают применение натурального способа возмещения.

Считаем, что возврат к существовавшей модели компенсации морального вреда (причиненных физических и нравственных страданий) положительно сказался бы на заглаживании данного вреда. Например, лицо, претерпевшее физические страдания, получило увечье (ампутация ног). В данном случае потерпевшему актуальней было бы получить автотранспортное средство, переоборудованное для инвалидов, для свободного передвижения, нежели денежную компенсацию, и т.д.

Введение в законодательство прежней модели компенсации морального вреда отвечало бы идеалам справедливости, гуманности российского права. Целью защиты личных неимущественных благ и прав является обеспечение неприкосновенности внутреннего мира человека и гражданина, утверждение его самостоятельности и независимости.

Защита прав и охраняемых законом интересов граждан и юридических лиц может осуществляться путем признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления. Это означает, что гражданин или юридическое лицо, гражданские права или охраняемые законом, интересы которого нарушены изданием не соответствующего закону или иным правовым актам административного акта, а в случаях, предусмотренных законом, – и нормативного акта, имеют право на их обжалование в суд. Установив, что соответствующий акт является, с одной стороны, противоправным ввиду его расхождения с законом или иными правовыми актами, например, принят не уполномоченным на то органом, и, с другой стороны, нарушает субъективные гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, суд принимает решение о признании его недействительным полностью или частично. Какой-либо дополнительной отмены акта со стороны издавшего его органа при этом не требуется.

По смыслу закона граждане и юридические липа могут добиваться признания недействительными не только незаконных актов государственных органов и органов местного самоуправления, но и актов, изданных органами управления юридических лиц, если эти акты не соответствуют закону и иным нормативным актам и нарушают права и охраняемые законом интересы этих граждан и юридических лиц. В частности, подлежат рассмотрению судами споры по искам о признании недействительными решений собрания акционеров, правления и иных органов акционерного общества, нарушающих права акционеров, предусмотренные законодательством.

По общему правилу незаконные акты признаются недействительными с момента их издания, если только они не стали таковыми с момента принятия нового закона или иного правового акта. Требование о признании незаконного акта недействительным может сочетаться с другими мерами защиты, например требованием о возмещении убытков, либо носить самостоятельный характер, если интерес субъекта права сводится лишь к самой констатации недействительности акта, препятствующего, скажем, реализации права.

Обжалованы могут быть не только изданные акты, но и не изданные нормативные акты, т.е. бездействия органов власти.

К рассмотренному способу защиты близко примыкает и такой указанный в ст. 12 ГК способ защиты гражданских прав, как неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону.

Неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону, является новеллой ГK РФ, не нашедшей пока должного отражения в процессуальном законодательстве и потому вряд ли подлежащей автономному применению. На практике в данной ситуации необходимо обращение к компетентным органам и частности, с запросом в Конституционный Суд.

В теоретическом плане признание подобных действий самостоятельным способом защиты гражданских прав вряд ли оправданно, так как, во-первых, защита прав по самой своей сути не может заключаться в воздержании от каких-либо действий, а, напротив, предполагает их совершение и, во-вторых, неприменение противоречащих закону актов есть обязанность суда, которой тот должен придерживаться во всей своей деятельности в соответствии с принципом законности. Однако с практической точки зрения специальное указание в законе па данное обстоятельство можно признать полезным, поскольку при игнорировании незаконного правового акта суд может теперь опереться на конкретную норму закона, которая предоставляет ему такую возможность. Как представляется, указанная мера распространяется как на индивидуально-правовые, так и нормативные акты государственных органов и органов местного самоуправления. В обоих случаях суд должен обосновать, почему им не применяется в конкретной ситуации тот или иной правовой акт, какой норме и какого закона он противоречит. Следует указать, что судом не должны применяться незаконные акты любых государственных органов и органов местного самоуправления, включая и те из них, признание недействительности которых не относится к его компетенции. Например, районный суд не может признать недействительным не соответствующий закону акт министерства или ведомства, но он обязан его игнорировать как противоречащий закону при разрешении конкретного гражданско-правового спора. Если же вопрос о признании недействительным незаконного акта государственного органа или органа местного самоуправления входит в компетенцию данного суда, последний не может ограничиться лишь игнорированием этого акта, а должен объявить его недействительным. Наконец, надлежит отметить, что применять незаконные акты не должен не только суд, но и любые другие органы, осуществляющие защиту прав граждан и юридических лиц.

2.2 Внесудебная защита гражданских прав

Основная форма защиты субъективных гражданских прав - защита их в судебном порядке. Однако возможна также защита данных прав и в административном порядке. Согласно ч. 2 ст. 11 ГК РФ защита гражданских прав в административном порядке осуществляется лишь в случаях, предусмотренных законом. При этом решение компетентного органа, принятое в административном порядке по жалобе или заявлению гражданина, может быть обжаловано в суд. Право на судебную защиту в таких случаях ограничено быть не может.

Так, АО "Самарское патентное бюро" обратилось в арбитражный суд субъекта РФ с иском к Апелляционной палате Комитета РФ по патентам и товарным знакам о признании недействительным решения Апелляционной палаты, которым был аннулирован используемый истцом товарный знак. Арбитражный суд субъекта РФ прекратил производство по делу, ссылаясь на то, что данный спор не подлежит рассмотрению в арбитражном суде, т.к. Законом РФ от 23 сентября 1992 г. № 3520-1 "О товарных знаках и знаках обслуживания и наименования мест происхождения товаров" предусмотрено обжалование решения Апелляционной палаты в вышестоящую Патентную палату, а не в арбитражный суд. Определение арбитражного суда субъекта РФ о прекращении производства по делу Постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ было признано незаконным, т.к. в соответствии с п. 2 ст. 11 ГК РФ решение, принятое в административном порядке и затрагивающее гражданские права, может быть обжаловано в суд .

Таким образом, ГК РФ справедливо признает приоритет судебной защиты субъективных гражданских прав.

В настоящее время рядом федеральных законов предусматривается возможность применения административной формы защиты гражданских прав и интересов. Так, согласно ст. 40 Закона РФ "О защите прав потребителей" (в ред. от 21 декабря 2004 года) федеральный антимонопольный орган (его территориальные органы) осуществляет государственный контроль за соблюдением законов, иных правовых актов РФ, регулирующих отношения в области защиты прав потребителей. Наряду с антимонопольным органом права потребителя защищают ряд федеральных органов исполнительной власти, в том числе федеральный орган по стандартизации, метрологии, сертификации, органы санитарно-эпидемиологического контроля и т.д. (ст. 42 Закона), а также органы местного самоуправления (ст. 44).

Административный порядок защиты гражданских прав имеет перспективу дальнейшего развития. Реализуя свое право на защиту в административном порядке, гражданин или организация могут быстрее осуществить защиту своего права, чем в судебном порядке. Судебная процедура до сих пор остается длительной и дорогостоящей. Так, согласно ст. 44 Закона о защите прав потребителей граждане вправе обратиться в органы местного самоуправления за защитой своих прав. Органы местного самоуправления вправе: рассматривать жалобы потребителей, консультировать их по вопросам защиты прав; анализировать договоры, заключенные продавцами (изготовителями) с потребителями в целях выявления условий, ущемляющих права потребителей; при выявлении товаров ненадлежащего качества, а также опасных для жизни, здоровья, имущества потребителей, а также окружающей среды незамедлительно извещать об этом федеральные органы исполнительной власти, осуществляющие контроль за качеством и безопасностью товаров; в случае выявления продажи товаров, не сопровождающихся достоверной и достаточной информацией, или с просроченными сроками годности, или без сроков годности, если установление этих сроков обязательно, приостанавливать продажу товаров до представления информации или прекращать продажу товаров (выполнения работ, оказания услуг); обращаться в суд за защитой прав потребителей (неопределенного круга потребителей).

Таким образом, органы местного самоуправления наделены широкими полномочиями по защите прав потребителей. В то же время в ряде случаев органы местного самоуправления самостоятельно не могут предпринять активных действий по защите прав потребителей, а должны обращаться к органам исполнительной власти, имеющим соответствующие полномочия. Так, ст. 43 Закона о защите прав потребителей не упоминает орган местного самоуправления в качестве субъекта, имеющего право применить административное взыскание к нарушителю прав потребителя. Данная норма вызвала критику отдельных авторов. Однако представляется, что ст. 43, не предусматривающая право органов местного самоуправления налагать санкции за посягательства на права потребителей, соответствует ст. 1 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", согласно которой органы местного самоуправления - это выборные и другие организации, наделенные полномочиями на решение вопросов местного значения и не входящие в систему органов государственной власти. Поскольку органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти, то самостоятельно налагать штрафы они не вправе.

В то же время отдельные положения ст. 44 Закона о защите прав потребителей нуждаются в изменении. Так, при выявлении товаров ненадлежащего качества, а также опасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды органы местного самоуправления вправе незамедлительно извещать об этом федеральные органы исполнительной власти, осуществляющие контроль за качеством и безопасностью товаров (работ, услуг). Представляется, что в этой ситуации полномочия органа местного самоуправления должны быть расширены. Следует предусмотреть право органа местного самоуправления самостоятельно приостанавливать или прекращать продажу таких товаров. Также в случае обнаружения товаров ненадлежащего качества или с опасными свойствами орган местного самоуправления не просто вправе, а обязан предупредить федеральные органы исполнительной власти, осуществляющие контроль за качеством и безопасностью товаров (работ, услуг).

Защиту прав потребителей осуществляет также федеральный антимонопольный орган.

Этот орган в соответствии со ст. 40 указанного Закона направляет в пределах своей компетенции предписания изготовителям (исполнителям, продавцам) о прекращении нарушений прав потребителей, в том числе о прекращении продажи товаров с истекшим сроком годности, а также о прекращении продажи товаров (выполнения работ, оказания услуг), на которые должны быть установлены сроки годности, однако они не установлены, и о приостановлении продажи товаров (выполнения работ, оказания услуг) при отсутствии достоверной и достаточной информации о товаре (работе, услуге).

Характеру и специфике деятельности антимонопольного органа в большей мере соответствует контроль за защитой прав потребителей по отношению к деятельности изготовителей (продавцов), занимающих доминирующее положение на рынке. Тем более что именно данные субъекты допускают существенные нарушения прав потребителей.

Наряду с защитой прав потребителей антимонопольный орган и его территориальные подразделения осуществляют защиту прав предпринимателей.

Основная форма реагирования антимонопольного органа заключается в выдаче предписаний.

В случае нарушения антимонопольного законодательства лицо, которому адресовано предписание, обязано прекратить нарушение и выполнить другие предусмотренные в нем требования.

В этой связи К. Тотьев отмечает, что антимонопольный орган реагирует, как правило, лишь на нарушение антимонопольного законодательства, которое ущемляет права участников гражданского оборота. Предписания антимонопольных органов призваны защитить предпринимателей от правонарушений в имущественной сфере. В то же время в отдельных случаях антимонопольный орган может защитить права участника и при наличии иных форм воздействия на его право, например при непризнании права. Так, если хозяйствующий субъект, занимающий доминирующее положение на рынке, откажется от заключения договора поставки с покупателем при наличии возможности поставить соответствующий товар, покупатель вправе обратиться в федеральный антимонопольный орган с требованием о защите его права на заключение договора. В этом случае согласно ст. 12 Закона о конкуренции федеральный антимонопольный орган вправе вынести предписание в адрес хозяйствующего субъекта о заключении договора с другим субъектом, тем самым признав право участника на заключение договора.

Решения антимонопольного органа, направленные на защиту прав и интересов участников гражданского оборота, могут быть оспорены в судебном порядке субъектами, которые полагают, что подобные решения ущемляют их права.

Изложенное выше позволяет утверждать, что административная форма защиты гражданских прав - весьма распространенное явление. ГК РФ, на наш взгляд, недостаточно регламентирует данную форму защиты прав, упоминая о ней лишь в ст. 11, которая носит название «Судебная защита гражданских прав». Представляется, что в ГК РФ необходимо предусмотреть ст. 11.1 «Административная защита гражданских прав» следующего содержания:

«Защита гражданских прав в случаях, предусмотренных законами РФ, осуществляется федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов РФ, а также органами местного самоуправления.

Решения, принятые в порядке административной защиты гражданских прав и интересов, могут быть обжалованы в суд».

Прекращение или изменение правоотношения как способ защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов в области защиты прав потребителей применяется в 99% случаев в отношениях "продавец - покупатель" при возникновении конфликтов по поводу качества товара. Прекращение или изменение правоотношения применяется в случае установления юридических фактов, свидетельствующих о том, что правоотношение изменилось или прекратилось. Ст. 18 Закона « О защите прав потребителей» при продаже потребителю товара ненадлежащего качества предусматривает четыре правовые возможности для изменения правоотношения (безвозмездное устранение недостатков товара или возмещение расходов на их исправление потребителем или третьим лицом; соразмерное уменьшение покупной цены; замена на товар аналогичной марки; замена на такой же товар другой марки с соответствующим перерасчетом покупной цены) и одну для прекращения правоотношения - расторжение договора купли-продажи. В области оказания услуг (выполнения работ) право предъявлять требования об изменении или расторжении правоотношения к изготовителю (исполнителю) потребитель получает как в случае обнаружения недостатков в выполненной работе или оказанной услуге (ст. 29 Закона), так и в случае нарушения сроков ее выполнения (ст. 28 Закона).

При выборе того или иного правомочия по поводу изменения или прекращения правоотношения потребитель не связан какими-либо ограничениями, за исключением случаев, прямо предусмотренных в законодательстве. Так, расторгнуть или изменить договор купли-продажи технически сложного товара (холодильника, автомобиля и т.п.) возможно только при наличии в нем существенного недостатка. Перечень таких товаров утвержден Постановлением Правительства РФ от 13 мая 1997 г. № 575. Ряд непродовольственных товаров надлежащего качества не подлежит возврату или обмену в течение 14 дней на аналогичный товар других размера, формы, габарита, фасона расцветки или комплектации.

2.3 Неюрисдикционная защита гражданских прав

Самозащите гражданских прав редко уделяется значительное внимание - этот способ защиты субъективных прав нередко "маскируется" под иные правовые конструкции. В то же время внимательное изучение соответствующих норм ГК РФ позволяет выявить принципиальные противоречия их с конституционными положениями о гарантиях защиты прав и свобод.

Ряд цивилистов, исследовавших институт самозащиты права, пришел к выводу о несовершенстве норм ст. 12 и 14 ГК РФ, в частности, в части места самозащиты в системе средств защиты гражданских прав.

Действительно, позиция законодателя, закрепленная в ст. 12 ГК РФ, где самозащита включена в перечень способов защиты гражданских прав, является не вполне точной. Способ - это конкретное действие или система действий, направленных на достижение чего-либо (в данном случае - защиты права). Норма ст. 14 ГК РФ лишь указывает на определенный порядок осуществления защиты прав, а не на конкретный способ такой защиты. Самозащита может осуществляться различными способами и является более общим понятием.

Как пишет А.М. Эрделевский, "установление конкретного способа защиты предполагает ответ на вопрос о том, какими именно действиями осуществляется защита, но не о том, кто совершает эти действия. Упоминание в ст. 12 о самозащите прав говорит лишь о дозволении субъекту, чьи права нарушены (потерпевшему), выступать в качестве защитника этих прав". М. С. Кораблева отмечает, что трудно поставить самозащиту права в один ряд с другими способами защиты гражданских прав, предусмотренными ст. 12 ГК РФ, поскольку это юридические категории разного уровня. А.П. Сергеев, не соглашаясь с квалификацией самозащиты в качестве способа защиты прав, указывает: "... здесь смешаны близкие, но отнюдь не совпадающие понятия - способ и форма защиты гражданских прав. Самозащита гражданских прав с позиций теории - это форма их защиты, допускаемая тогда, когда потерпевший располагает возможностями правомерного воздействия на нарушителя, не прибегая к помощи судебных или иных правоохранительных органов". Г.А. Свердлык и Э.Л. Страунинг также называют самозащиту "самостоятельной формой защиты гражданских прав".

Критикуя позицию законодателя, некоторые из указанных авторов сходятся на том, что необходимо исключить самозащиту из перечня способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ), поскольку она таковым не является. Оставляя в стороне вопрос о том, является ли самозащита самостоятельной формой защиты гражданских прав или она занимает в системе средств защиты прав иное место, попытаемся путем анализа норм Конституции РФ и ГК РФ проследить, какие последствия повлечет за собой исключение самозащиты права из ст. 12 ГК РФ.

Необходимо отметить, что ст. 12 ГК РФ заканчивается формулировкой: "иными способами, предусмотренными законом". Таким образом, перечень способов защиты гражданских прав, закрепленный названной статьей, хотя и открыт, но в то же время ограничен только теми, которые предусмотрены законом.

Представляется, что предусмотреть в законе все способы самозащиты просто невозможно в силу разнообразия ситуаций, в которых может потребоваться ее применение. Как совершенно справедливо отмечает М.С. Кораблева, некоторые из таких способов на сегодняшний день могут быть и не известны действующему правопорядку и найдут свое выражение с дальнейшим развитием экономики и права.

Обратимся теперь к ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, которая гласит: "Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом". Сопоставив эту норму с формулировкой, которая содержится в конце ст. 12 ГК РФ: "иными способами, предусмотренными законом", мы увидим принципиальное различие. Часть 2 ст. 45 Конституции РФ не дает оснований говорить о том, что допускаемые способы защиты лицом своих прав должны быть предусмотрены законом, а лишь говорит о том, что такие способы должны быть законом не запрещены.

Возможны два понимания указанной нормы Конституции РФ. Согласно первому из них ч. 2 ст. 45 Конституции РФ распространяется на все случаи защиты прав - как с использованием мер государственного принуждения, так и самостоятельно управомоченным лицом без обращения к юрисдикционным органам (в порядке самозащиты). Такое толкование ч. 2 ст. 45 приводит к выводу о несоответствии ст. 12 ГК РФ указанной норме Конституции РФ.

Исходя из такого толкования, полная свобода в выборе способов защиты прав при условии, что такие способы прямо не запрещены законом, имеет место только в случаях самозащиты. Если же защита осуществляется юрисдикционными органами, государство может ограничить круг применяемых такими органами способов защиты прав лишь теми, которые специально предусмотрены законом, что и сделано в ст. 12 ГК РФ. Необходимость такого ограничения объясняется в цивилистической доктрине следующим образом: "Осуществление всякого субъективного права, - писал В.П. Грибанов, - а тем более его осуществление путем применения к обязанной стороне мер государственно-принудительного характера, всегда затрагивает не только интересы самого управомоченного лица, но и интересы... обязанной стороны, а в ряде случаев также и интересы третьих лиц". Отсюда вытекает необходимость установления границ юрисдикционной защиты субъективных гражданских прав, которой и руководствовался законодатель, закрепляя в ст. 12 ГК РФ исключение из присущего гражданскому праву принципа диспозитивности. Как утверждает М.А. Рожкова, установление таких границ "имеет направленностью ограничение не права на защиту, но способов защиты права с целью не допустить злоупотреблений: как и любое субъективное право, право на защиту должно иметь определенные пределы".

Следует отметить, что перечень способов защиты гражданских прав ст. 12 ГК РФ сформулирован как общий и распространяется не только на случаи защиты прав в судебном и административном порядке. Включение в указанный перечень самозащиты - как общей категории - позволяет квалифицировать любые ее проявления (способы), даже и не предусмотренные специально законом, в качестве допустимых, при условии соблюдения требований ст. 14 ГК РФ, устанавливающей пределы самозащиты гражданских прав.

Другой неюрисдикционный способ защиты меры оперативного воздействия. Это юридические средства правоохранительного характера, которые применяются к нарушителю прав и обязанностей самим управомоченным лицом как стороной и гражданском правоотношении без обращения к компетентным государственным или общественным органам за защитой права, В цивилистике их также именуют организационными мерами, организационными санкциями и т.д.

Как и самозащите, этим мерам свойственна дозволенность законом. Но их субъектом обязательно выступает одна из сторон гражданского правоотношения. Они применяются управомоченным лицом в одностороннем порядке и служат своеобразным ответом на ненадлежащее поведение другой стороны. Их отличает принцип одновременности Выполнения обязательств (например, железная дорога не выдает груз получателю до оплаты перевозки). Это один из способов обеспечения исполнения обязанностей, один из видов правоохранительных гарантий. Они, как правило, связаны с обязательственными правоотношениями.

Среди мер оперативного воздействия можно выделить:

1) исполнение управомоченным лицом работы, не выполненной должником, но за счет последнего (например, устранение недостатков товаров – п. 1 ст. 475 ГК);

2) обеспечение встречных требований, платежей (например, задержка выдачи груза получателю или его отправления до внесения всех причитающихся платежей – п. 4 ст. 790 ГК);

3) отказные меры (отказ совершить определенные действия в интересах неисправного контрагента; одностороннее расторжение договора или изменение его условий при неправомерном поведении контрагента – например, п. 1 ст. 468, п. 2 ст. 475, п. 3 ст. 723 и др. ГК):

4) расчетно-кредитные меры по аналогии с санкциями (например, перевод неисправного плательщика па аккредитивную форму расчетов);

5) удержание (ст. 359-360 ГК).

Как уже отмечалось печень способов защиты не является исчерпывающим и представляет собой открытый перечень. Применение внесудебного порядка защиты нарушенных прав, не исключает возможности обратиться за защитой нарушенного законного интереса в суд.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В современной гражданско-правовой науке нет единого мнения на природу права на защиту. Право на защиту определяется как одно из правомочий субъективного права либо в качестве самостоятельного гражданского права. Решение этой проблемы, как нам представляется, следует искать в учении об охранительном гражданском правоотношении.

Своеобразие регулятивного гражданского права состоит в том, что оно возникает из правомерных юридических действий и направлено на удовлетворение какой-либо имущественной потребности. Как известно, право ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права. Только сила принуждения придает ему способность быть обеспеченной мерами правового воздействия.

Думается, что данная точка зрения является правильной, но лишь применительно к регулятивным правоотношениям. Право (точнее, правомочие) на защиту в регулятивном правоотношении действительно является одним из правомочий любого субъективного гражданского права, в соответствии с которым правообладатель имеет "возможность" в случае нарушения права предъявлять требование о защите нарушенного гражданского права. Но каков будет характер и размер этого требования, пока право не нарушено, сказать невозможно.

Таким образом, правомочие на защиту в регулятивном правоотношении не имеет объекта (вещи или денежной суммы), поэтому оно не может быть субъективным правом. Субъективное право - это право на что-то конкретное, т.е. право на возмещение убытков в определенной сумме, а не право на возмещение убытков вообще; такого вреда, как и обязанности его возмещения, нет, пока не совершено правонарушение.

1. Российскому государству необходимо стремиться к унификации судопроизводства, а не к его узкой специализации (созданию административных, трудовых, земельных, ювенальных судов и проч.).

Узкая специализация судов неизбежно повлечёт за собой обострение проблемы подведомственности споров, конкуренцию судебных разбирательств и, как следствие последней, конкуренцию судебных решений, выносимых судами различных видов.

2. Автор приходит к выводу о необходимости внесения дополнений в ч. 2 ст. 11 ГК РФ о том, что в случаях, предусмотренных Федеральным законом или принятым в соответствии с Федеральным законом подзаконным нормативным правовым актом, защита гражданских прав осуществляется также и органами несудебной юрисдикции (в том числе - нотариусами). При этом решение (действие) органа иной несудебной юрисдикции может быть обжаловано в суд.

3. Для рационализации и оптимизации способов защиты субъективных гражданских прав, вытекающих из обязательственных правоотношений, в российское гражданское законодательство (ст. 12 ГК РФ) необходимо официально ввести институт взыскания денежного долга в качестве самостоятельного способа защиты.

С этой целью в ГК РФ представляется необходимым ввести новую статью 12. Прим.1. «Взыскание денежного долга», изложив ее в следующей редакции:

«1. Денежным долгом признаётся просроченное исполнением денежное обязательство.

2. Кредитор по просроченному исполнением денежному обязательству вправе требовать взыскания денежного долга в полном его объёме, кроме случаев, когда иное предусмотрено законом или договором.

3. Кредитор вправе вместе с требованием о взыскании денежного долга потребовать взыскания с должника убытков (статья 15 ГК РФ), причинённых просрочкой исполнения соответствующего денежного обязательства. Если это предусмотрено законом или договором, помимо денежного долга кредитор по просроченному денежному обязательству вправе требовать неустойку (штраф, пени), либо проценты за пользование чужими денежными средствами (статья 395 ГК РФ). В таком случае кредитор вправе требовать возмещения убытков в части, не покрытой неустойкой или процентами».

4. В практике общения зачастую не требуется специальных доказательств того что состоялись те или иные факты, поскольку они либо очевидны либо уже зарегистрированы в установленном порядке (рождение, имя, принятие акта органом государственною управления и т.п.). Но иногда обстоятельства складываются иным образом, что факты надо доказывать с применением специальной процедуры (чаще всего, судебной), например, когда факт нигде документально не зафиксирован, когда имеется документ, но надо доказать его принадлежность, когда возникает необходимость устранить несоответствие между документом и действительным событием.

Статья 12 ГК не называет признание факта как один из способов защиты. Это понятие известно гражданско-процессуальному законодательству (ст. ст. 264-267 ГПК РФ). Предлагается следующее дополнение, включив в ст. 12 ГК РФ после слов «признание права» слова «признание факта».

5. Из текста ст. 13 ГК РФ вытекает, что у суда есть право не признавать ненормативный так и нормативный акт, не соответствующим закону. Целесообразно в ст. 13 ГК РФ вместо слов «могут быть признаны судом недействительными» указать «являются недействительными».

6. В связи с тем, что самозащита является особой формой защиты гражданских прав, а не способом, предлагается исключить из ст. 12 ГК РФ (способы защиты) самозащиту. В целях правильного и наиболее эффективного использования мер охранительного воздействия необходимо статью 14 ГК дополнить следующим пунктом: «Видами самозащиты гражданских прав являются необходимая оборона, крайняя необходимость, и иные меры фактического характера, а также меры охранительного и оперативного воздействия».

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Конституция Российской Федерации [Текст]: офиц. текст. от 12.12.1993 г. // Российская газета. – 1993. – № 237.

2. О конституционном суде Российской Федерации [Текст]: [Федеральный Конституционный закон № 1-ФКЗ, принят 21.07.1994 г., по состоянию на 05.02.2007] // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 13. – Ст. 1447.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]: [Федеральный закон № 51-ФЗ, принят 30.11.1994 г., по состоянию на 24.07.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301.

4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]: [Федеральный закон № 14-ФЗ, принят 26.01.1996 г., по состоянию на 14.07.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410.

5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) [Текст]: [Федеральный закон № 146-ФЗ, принят 26.11.2001 г., по состоянию на 30.06.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552.

6. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 138-ФЗ, принят 14.11.2002 г., по состоянию на 22.11.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 46. – Ст. 4532.

7. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 95-ФЗ, принят 24.07.2002 г., по состоянию на 03.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 30. – Ст. 3012.

8. О нотариате [Текст]: [Основы законодательства Российской Федерации № 4462-1, от 11.02.1993 г., по состоянию на 30.12.2008] // Ведомости СНД и ВС РФ. – 1993. – № 10. – Ст. 357.

9. Об общих принципах организации местного самоуправления в российской федерации [Текст]: [Федеральный закон № 131-ФЗ, принят 06.10.2003 г., по состоянию на 25.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2003. – № 40. – Ст. 3822.

10. О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним [Текст]: [Федеральный закон № 122-ФЗ, принят 21.07.1997 г., по состоянию на 30.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1997. – № 30. – Ст. 3594.

11. О защите прав потребителей [Текст]: [Закон РФ № 2300-1, принят 07.02.1992 г., по состоянию на 23.07.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 3. – Ст. 140.

12. Об утверждении перечня технически сложных товаров, в отношении которых требования потребителя об их замене подлежат удовлетворению в случае обнаружения в товарах существенных недостатков [Текст]: [Постановление Правительства РФ № 575, от 13.05.1997 г.] //Собрание законодательства РФ. – 1997. – № 20. –Ст. 2303.

13. Артемов В.В. Недействительность сделок и их последствия: некоторые аспекты [Текст] // Юрист. – 2008. – № 6. – С. 13.

14. Артюшин Д.В. Проблемы самозащиты в гражданском праве России [Текст] // Вестник ВАС РФ. – 2004. – № 5. – С. 20.

15. Басин Ю.Г. Основы гражданского законодательства о защите субъективных гражданских прав [Текст] – Саратов., СЮИ. 1971. – 346 с.

16. Богдан В. Роль органов местного самоуправления в защите прав потребителей [Текст] // Российская юстиция. – 2003. – № 7. – С. 28.

17. Богданов Е. Соотношение частного и публичного в гражданском законодательстве [Текст] // Российская юстиция. – 2008. – № 4. – С.41.

18. Богданова Е.Е. Формы и способы защиты гражданских прав и интересов [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – № 6. – С. 23.

19. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. [Текст] – М., Юридическая литература. 1976. – 536 с.

20. Брызгалин А. Принципиальные вопросы возмещения убытков в виде упущенной выгоды: общие положения, процессуальный аспект, методика расчета [Текст] // Хозяйство и право. – 2007. – № 5. – С. 45.

21. Вавилин Е.В. Проблемы защиты гражданских прав [Текст] // Бюллетень нотариальной практики. – 2008. – № 2. – С. 37-38.

22. Голышев В.Г. Совершение сделок под влиянием насилия или угрозы [Текст] // Юрист. – 2002. – № 10. – С. 26.

23. Гражданское право. Учебник. Часть 1 [Текст] / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. – М., Проспект. 2008. – 834 с.

24. Гражданское право. Часть первая: учебник [Текст] / Отв. ред. Мозолин В.П., Масляев А.И. – М., Юристъ. 2007. – 768 с.

25. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. [Текст] – М., Статут. 2004. – 632 с.

26. Гурвич М.А. Пресекательные сроки в советском гражданском праве. [Текст] – М., Юридическая литература. 1961. – 378 с.

27. Гущин Д.И. Юридическая ответственность за моральный вред. [Текст] – СПб., Юридический центр пресс. 2007. – 482 с.

28. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. [Текст] – М., Русский язык. 2000. – 1028 с.

29. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3. [Текст] – М., Русский язык. 2000. – С. 464.

30. Добровольский А.А. Исковая форма защиты права. [Текст] – М., Статут. 2003. – 1102 с.

31. Добровольский А.А., Иванова С.А. Основные проблемы исковой формы защиты права. [Текст] – М., Юридическая литература. 1979. – 398 с.

32. Завидов Б. Особенности взыскания убытков в виде упущенной выгоды [Текст] // Российская юстиция. – 2007. – № 3. – С. 23.

33. Зверева Е.А. Недействительность следок. [Текст] – СПб., Питер. 2007. – 438 с.

34. Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. [Текст] – М., Статут. 2003. – 876 с.

35. Карапетов А.Г. Расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве [Текст] – М., Статут. 2007. – 478 с.

36. Кархалев Д.Н. Самозащита гражданских прав [Текст] // Российский судья. – 2008. – № 2. – С. 21.

37. Клейнман А.Ф. Основные вопросы учения об иске в советском гражданском процессуальном праве. [Текст] – М., Юрлитиздат. 1959. – 348с.

38. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой [Текст] / Под ред. Садикова О.Н. – М., Инфра-М. 2008. – 864 с.

39. Кораблева М.С. Гражданско-правовые способы защиты прав предпринимателей [Текст] – М., Волтерс Клувер. 2006. – 476 с.

40. Кораблева М.С. Защита гражданских прав: новые аспекты. [Текст] – М., Юнити. 2008. – 572 с.

41. Латынцев А. Особенности расчета убытков при нарушении контрагентом условий договора купли-продажи [Текст] // Правовая экспертиза. – 2004. – № 1. – С. 125.

42. Магницкая Е.В., Евстигнеев Е.Н. Правоведение: Учебник для вузов. [Текст] – М., Норма. 2008. – 832 с.

43. Малеин Н.С. Возмещение вреда, причиненного личности. [Текст] – М., Юридическая литература. 1965. –598 с.

44. Малеин Н.С. Юридическая ответственность [Текст] – М., Юрайт. 2008. – 506 с.

45. Марченко С.В. Компенсация морального вреда в Российской Федерации [Текст] // Адвокатская практика. – 2008. – № 6. – С. 28.

46. Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности. [Текст] – М., Юрлитиздат. 1970. – 478 с

47. Новак Д. Самозащите права не место в статье 12 ГК РФ? [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2003. – № 30. – С. 8.

48. Ожегов С.И. Словарь русского языка [Текст] / Под ред. Шведовой Н.Ю. – М., Русский язык. 1983. – 986 с.

49. Осуществление и защита гражданских прав [Текст] / Под ред. Рясенцева В.А. – М., Статут. 2006. – 568 с.

50. Павлов А. Исполнение обязательства в натуре [Текст] // Законность. – 2003. – № 6. – С. 34.

51. Павлов А.А. Условия и последствия новации [Текст] // Вестник ВАС РФ. – 2006. – № 8. – С. 27.

52. Решетникова И.В., Ярков В.В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. [Текст] – М., Норма. 2008. – 674 с.

53. Рожкова М.А. Основные понятия арбитражного процессуального права. [Текст] – М., Норма. 2003. – 732 с.

54. Российское гражданское право: Учебник [Текст] / Под ред. Крыловой З.Г., Гаврилова Э.П. – М., Инфра-М. 2007. – 786 с.

55. Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав: Учебное пособие. [Текст] – М., Юнити. 2008. – 586 с.

56. Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав: Учебное пособие. [Текст] – М., Лекс-книга. 2007. – 562 с.

57. Селезнев М. Самозащита гражданских прав [Текст] // Российская юстиция. – 2005. – № 11. – С. 24.

58. Семенов В.В. Защита имущественных прав в обязательственных правоотношениях: основные положения [Текст] // Адвокатская практика. – 2008. – № 4. – С. 17.

59. Сергеев А.П. Защита гражданских прав. [Текст] – М., Юристъ. 2006. – 578с.

60. Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. [Текст] – М., Проспект. 2007. – 594 с.

61. Советское гражданское право Т.1. [Текст] / Под ред. Красавчикова О.А. – М., Высшая школа. 1985. – 764 с.

62. Советское гражданское процессуальное право: Учебник [Текст] / Под ред. Гурвича М.А. – М., Юрлитиздат. 1975. – 732 с.

63. Стоякин Г.Я. Меры защиты в российском гражданском праве [Текст] – М., Юрайт. 2007. – 534 с.

64. Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. [Текст] – Саратов., СЮИ. 1973. – 438 с.

65. Тотьев К. Предписание антимонопольного органа [Текст] // Законность. – 2007. – № 12. – С. 7.

66. Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. [Текст] – М., Статут. 2007. – 532 с.

67. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. [Текст] – М., Статут. 2005. – 764 с.

68. Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда (анализ законодательства и судебной практики). [Текст] – М., Волтерс Клувер. 2007. – 476 с

69. Эрделевский А.М. Самозащита гражданских прав [Текст] // Юридический мир. – 1998. – № 8. – С. 45.

70. О некоторых вопросах, связанных с применением части первой гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 г.] // Вестник ВАС РФ. – 1996. – № 4. – С. 44.

71. Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда [Текст]: [Постановление Пленума Верховного суда РФ № 10, от 20.12.1994 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1995. – № 4. – С. 36.

72. Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение [Текст]: [Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 76, от 17.02.2004 г.] // Вестник ВАС РФ. – 2004. – № 4. – С. 19.

73. Постановление Президиума ВАС РФ от 15.10.2006 г. № 1225/06.// Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 2. – С. 32.

74. Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 08.07.2008 г. по делу № А55-12392/08 // Вестник ВАС РФ. – 2008. – № 11. – С. 58.

75. Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 27.12.2007 г. по делу № А55-56515/06 // Вестник ВАС РФ. – 2008. – № 3. – С. 62.

76. Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 29.08.2007 г. по делу № А55-21943/07 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 12. – С. 64.

77. Постановлением Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 03.07.2003 г. по делу № А55-13813/02 // Вестник ВАС РФ. – 2003. – № 11. – С. 26.