ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. Развитие американо-японских экономических отношений

1.1 Особенности развития АТР

1.2 Политика США по отношению к Японии

Глава 2. Экономические противоречия между Японией и США

2.1 Дисбаланс отношений между США и Японией

2.2 Развитие отношений между Японией и США на современном этапе

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Когда в 1979 г. американский востоковед Эзра Вогель опубликовал свою книгу «Япония – номер один. Уроки для Америки», никто не предполагал, что она надолго станет бестселлером как в США, так и в Японии. Ее успех объясняется тем, что она, более чем какое-либо другое исследование, поколебала устоявшееся представление о преимуществе западной модели общественного развития над восточной. Написанная в период «холодной войны», эта книга побудила интеллектуалов по обе стороны Тихого океана по-новому взглянуть на проблему мирового лидерства[1] .

Целью данной работы является рассмотрение американо-японских экономических противоречий в 1990-е годы. Данная цель позволила сформулировать следующие задачи данного исследования:

1. Показать особенности экономических отношений США с АТР.

2. Раскрыть историю развития экономических противоречий между США и Японией.

3. Проанализировать современные проблемы в экономических отношениях США и Японии.

Актуальность данной работы определяется тем, что в последние годы, несмотря на принимаемые на правительственном уровне меры, обостряется американо-японское экономическое противостояние. Прежде всего, Соединенным Штатам "не по душе" наступление японской высокотехнологической продукции как на американский рынок, так и на рынки других стран. Например, японский экспорт в страны АТР значительно превышает американский.

Не выдерживая экономической конкуренции, США оказывают давление на правительство Японии. К примеру, в ноябре 1995 г. США обратились к Японии с предложениями, в которых призвали японское правительство поддержать конкурентную политику в торговле для гарантии того, что "антиконкурентная частная практика не будет использоваться для подавления позитивных результатов либерализации торговли"[2] . Суть этих предложений – ликвидация "несправедливых" преимуществ для японских компаний, что, якобы, мешает иностранному доступу на японские рынки.

Отношения в рамках японо-американского договора о безопасности получили широкое освещение как в США и Японии, так и в России.

Представленное исследование базируется в основном на анализе договоров, соглашений и документов и других источников из архивов министерств и ведомств Японии и США. Основные тенденции в отношениях двух стран становятся; особенно очевидны при изучении выступлений их лидеров и других официальных лиц. Именно по ним легко проследить изменения в позициях двух стран по отношению друг к другу в исторической ретроспективе. Оригиналы многих документов доступны на официальных сайтах министерств и ведомств этих стран.

При анализе экономических, социальных и экологических аспектов чрезвычайно полезными оказались информационные и статистические издания Организации Объединенных Наций, Организации Экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), а также Международного Энергетического Агентства (МЭА).

Среди российских изданий можно выделить фундаментальный труд А. Дугина по обзору всей геополитической мысли 20 века[3] , геополитические тенденции Азиатско-тихоокеанского региона затронуты в книге К.С. Гаджиева[4] . Основные понятия и термины современной теории международных отношений доступно и лаконично раскрыты в учебном пособии П.А. Цыганкова[5] .

Среди российских исследований наибольший интерес вызвали работы, касающиеся проблематики АТР в целом, раскрывающие общие для всего региона проблемы, роль и интересы ведущих мировых держав и другие вопросы (прежде всего это монографии В. Кистанова[6] , А. Богатурова[7] , О. Арина[8] , В. Петровского[9] ).

Среди японских ученых проблемами азиатской безопасности наиболее плодотворно занимается Т. Иногути, который является автором ряда исследований, по внешней политике Японии[10] в частности в отношении АТР[11] , но, будучи разработаны в соавторстве с американцами, его выводы не всегда беспристрастны. В его последней работе достаточно подробно раскрыта картина нынешних взаимоотношений между государствами в АТР, где особый акцент сделан на лидирующей и руководящей роли США[12] .

Американская позиция хорошо объяснена в книгах Р. Бакли «США на Тихом Океане с 1945 года до наших дней»[13] и Дж. Хэффера «США и Тихий океан. История границы»[14] . Обе эти работы дают краткий исторический экскурс американской политики на Тихом океане. Для анализа современной стратегической ситуации в АТР, и в частности особенностей функционирования американской договорной системы полезной оказалась совместная работа американских и австралийских ученых Р. Блэкуила и П. Диба «Азиатские союзники Америки»[15] , хотя изложение носит порой немного идеологизированный характер.

Глава 1. Развитие американо-японских экономических отношений

1.1 Особенности развития АТР

В конце ХХ века входящие в состав АТР страны, как правило, вслед за США предпочитают руководствоваться экономически детерминированными критериями и считают экономические факторы заслуживающими первостепенного внимания при принятии политических решений, как впрочем и в определении главного источника опасности. Неудивительно, что весомость голоса той или иной страны в Азиатско-тихоокеанском регионе напрямую зависит от степени ее участия во взаимозависимой экономической жизни.

Несмотря на неоднородность экономического развития отдельных стран и соперничество между ними, для региона весьма характерны интеграционные процессы. Там не первый год действуют такие региональные структуры, как Совет тихоокеанского экономического сотрудничества (СТЭС), Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС), небезуспешно формируется зона свободной торговли стран АСЕАН и др. В регионе существует хорошо налаженная транспортная сеть, осуществляется широкий обмен не только товарами, но и услугами, идеями, информацией (особенно научно-технической). Все это способно обеспечить на обозримую перспективу динамизм и высокую эффективность комплексного развития участников регионального взаимодействия[16] .

Тем не менее в целом ситуация в регионе, несмотря на относительное снижение военной напряженности и форсированные темпы экономической интеграции, остается, по оценкам аналитиков, сложной и трудно предсказуемой.

Военно-стратегическое противостояние СССР – США сменилось экономическо-торговой конкуренцией по линиям США – Япония, Китай – Япония, США – Китай, и т.п. Взаимная заинтересованность США и Японии друг в друге частично амортизирует остроту соперничества.

В регионе имеются три ядерных государства (США, Россия, КНР), а также существует потенциальная возможность расширения "ядерного клуба" (за счет Японии, КНДР и Южной Кореи). В этой связи необходимо наряду с сохранением действенного американского присутствия, на котором продолжает зиждиться региональная стабильность и безопасность, также и прямое участие России в углублении регионального сотрудничества, ее вклад в интересах укрепления режима нераспространения ядерного оружия.

Бесспорна, однако, явно выраженная полицентричность данного региона, важными центрами тяготения в котором становятся Япония и Китай. При всем при том за США по-прежнему сохраняется основная роль в обеспечении безопасности и решении узловых финансовых, технологических и экономических проблем[17] .

В западных аналитических разработках не раз отмечался ряд мер, которые Соединенным Штатам стоило бы предпринять в ближайшее десятилетие в качестве своего вклада в формирование многополярной системы баланса сил, обусловленной общим стремлением стран АТР избежать войны и наращивать масштабы сотрудничества, как экономического, так и политического.

Реализовать такие меры будет нелегко, однако не невозможно. Прежде всего многополярный миропорядок в регионе окажется менее подверженным влиянию США и подчиненным их интересам, чем действующая почти полвека сеть двусторонних военно-политических соглашений. Однако Сан-Франциская система, по многим оценкам, исчерпала себя и не сможет трансплантироваться в ХХ1 столетие без модификаций в направлении многополярности. А учитывающие перемены всегда прогрессируют успешнее инерционно-отстающих.

Соединенными Штатам в постконфронтационной обстановке есть сугубо прагматическая целесообразность четко определить суть своих интересов, которые отстаивать в одностороннем порядке будет все сложнее, "вычленить, где они совпадают и в чем расходятся с интересами ключевых региональных акторов", с тем чтобы "использовать свое остаточное влияние в Азии для содействия развитию новых институтов и стандартов поведения, которые облегчили бы взаимодействие и разрешение конфликтов в регионе"[18] .

Немаловажно, что у Соединенных Штатов сохраняются весомые материальные возможности воздействовать на структуру военной безопасности в АТР. Их диапазон внушителен даже без упоминания о наличии грозного ядерного оружия: огромные финансовые средства страны с годовым ВНП в 7,5 тлрн. долларов. Высокое качество постоянно обновляемого вооружения, отработанные методы быстрой концентрации войск в угрожаемом районе, давняя традиция эффективного присутствия в акватории мирового океана, разветвленная структура военных союзов и баз и т.п.

1.2 Политика США по отношению к Японии

К модернизации отношений с Токио американскую администрацию понуждает ряд обстоятельств. Прежде всего – не ослабевающее с конца 80-х гг. давление со стороны конгресса и общественного мнения США, требующих возложить на Японию гораздо более значительную, чем сегодня, долю финансового бремени по обеспечению американского военного присутствия в АТР и выполнению в рамках стратегической системы США тех, в основном вспомогательных, функций, которые ей делегируются или могут быть делегированы в будущем. Экономическим основанием для таких требований служит ссылка на огромные возможности Японии как второй экономической державы мира, психологическим – убежденность (далеко не всегда обоснованная) в том, что Япония несправедливо пользуется имеющейся у нее благодаря американским гарантиям возможность экономить на военных расходах в ущерб американским экономическим интересам в то время, как США из-за непомерного военного бремени вынуждены перенапрягать свое национальное хозяйство. Особенно сильно эмоциональный фон японо-американских отношений “перегревают” экономические успехи Токио на фоне менее впечатляющих темпов роста экономического могущества США[19] .

Американцев раздражает ставшее заметным японское экономическое присутствие в Соединенных Штатах, бьющее в глаза расточительство японских “нувориш”, скупающих недвижимость в крупных американских городах (Нью-Йорке, Сан-Франциско) и на престижных курортах (Гавайи). Газеты не устают напоминать читателям о том, что токийская фондовая биржа перехватила первенство в нью-йоркской. Постоянным рефреном публикаций остается указание на то, что Япония слишком много продает и слишком мало покупает – в самом деле, ежегодно японские фирмы покупают за рубежом товаров на сумму, составляющую 3,1% ВНП страны, в то время как средний показатель для государств “группы семи” составляет 7,4%. В результате Япония постоянно имеет огромное положительное сальдо внешней торговли, составившее в 1993 г. 130 млрд. долл., из которых 50 млрд. пришлось на торговлю с США. Не прекращаются упреки в закрытости японского рынка и скрытом протекционизме внешнеторговой политики Токио. Наконец, возмущаются по поводу невероятной сложности для иностранных инвесторов пробиться в японскую экономическую сферу: до сих пор иностранные инвестиции в Японии остаются на уровне 0,7% – при показателе 28,6% для США и 38,5% для стран Западной Европы[20] .

Вместе с тем, понуждая Токио к принятию большей доли ответственности, США вынуждены считаться с реальностью: Япония, которую американские средства массовой информации упрекают в “безбилетном проезде” за счет американских стратегических гарантий, на самом деле тратит около 5 млрд. долл. ежегодно только для оплаты содержания американских баз на своей территории[21] . Не так удивительно, что японская сторона считает американские упреки несправедливыми, и возрастающая часть японского истэблишмента начинает полагать, что, став крупнейшим финансовым спонсором американской стратегической системы в АТР, Япония не может до бесконечности оставаться “политическим карликом”, лишенным права голоса в ключевых военно-политических вопросах региональной обстановки. И хотя мало кто в Японии решается открыто называть анахронизмом японскую конституцию, зафиксировавшую отказ Токио от силы как средства решения международных споров, вопрос о пересмотре подходов к обеспечению национальной безопасности страны, что так или иначе неизбежно подразумевает ревизию договора безопасности с США, в 90-х годах звучит в публикациях и политических дебатах несравненно чаще, чем даже в 80-х.

Настроения в пользу пересмотра отношений во многом связаны и с изменением роли России в региональной политике. Исторически японо-американский союз складывался как рассчитанный одновременно на противодействие Советскому Союзу и Китаю, сплоченным, как считалось, в единый фронт на базе советско-китайского союзного договора 1950 г., а так же любой иной потенциальной угрозе для Японии, которая могла бы исходить, как имелось в виду, со стороны одного из коммунистических государств региона – например, со стороны КНДР, в случае развязывания нового конфликта в Корее.

В дальнейшем направленность союза менялась. Антикитайский его компонент стал вымываться по мере американо-китайской и японо-китайской нормализаций в 70-х годах. В итоге к середине 80-х гг. главными гипотетическими противниками США и Японии остались, по сути дела, СССР и КНДР. Затем улучшение советско-американских отношений в годы “перестройки” и, в особенности, распад Советского Союза нанесли еще более основательный удар по союзу Вашингтона и Токио, поскольку устранение советской угрозы подорвало прежнюю психологическую основу американо-японского стратегического партнерства. Потребовалось найти новое обоснование необходимости его сохранения – если не в принципе, то во всяком случае в той форме, в какой оно существовало в последние десятилетия.

Сколько бы американские и японские политики не говорили о своем позитивном отношении к изменениям в России, исчезновение “опасности с севера” во многом лишило убедительности устойчивую систему негласных политических и экономических увязок, которые существовали в американо-японских двусторонних отношениях. Американская сторона стала обвинять Токио в экономической экспансии на рынки США еще с 70-х гг., достигнув пика в конце 80-х и 90-х. Как отмечалось, критика в адрес Японии обычно идет со стороны конгресса и средств массовой информации, в то время, как администрация, особенно министерство обороны и государственный департамент, стремятся приглушить ее и не допустить осложнения межгосударственных отношений. При этом сторонники примирительного подхода к Токио привыкли ссылаться на необходимость проявлять терпимость к Японии как к важнейшему стратегическому партнеру США в противостоянии с Советским Союзом[22] .

Для японской стороны, которая тоже обычно стремилась подчеркнуть свои опасения в отношении СССР и размеры “опасности с севера” с целью оттенить собственное значение для американской конфронтационной стратегии, этот тезис был одним из наиболее удобных средств убедить американских партнеров быть снисходительнее к деятельности японских компаний в США, тем более, что, строго говоря, Соединенные Штаты в конечном счете от нее выигрывали. Как бы то ни было, “советская угроза” служила средством частично отвлечь внимание американского общественного мнения от критики тех аспектов экономической активности Японии, которые оно находило несправедливыми.

Сегодня на фоне слабости России увязка стратегической значимости партнерства с Японией о необходимости терпимости к японскому экономическому проникновению перестала казаться убедительной в глазах американского истэблишмента, значительная часть которого стремится сосредоточиться на внутренних проблемах США, прежде всего экономических, скептически относится к сохранению американских обязательств за рубежом в прежнем объеме. Соответственно давление на Токио возрастает, шансы японской стороны убедить Вашингтон быть терпимее к внешнеторговой практике Японии сокращаются.

Пожалуй, любопытно в этой связи мнение китайского исследователя Ли Цзинцзы, который, конечно, несколько сгущая краски, пишет: ”Япония вступила в соперничество с США за лидерство в АТР. В каком-то смысле Япония после холодной войны переняла у Советского Союза ту роль, которую во время холодной войны играл он сам. На место прежних советско-американских отношений пришли отношения японо-американские. Несомненно, характер тех и других не одинаков. Советско-американские были отношениями между врагами, японо-американские – одновременно отношения и противников-конкурентов, и сотрудников-партнеров”[23] .

Видя бессмысленность попыток реанимировать старую формулу взаимоотношений, представители японской элиты, в свою очередь, начинают тоже испытывать скептицизм в отношении преимуществ сохранения стратегических отношений с США в неизменном виде. В рассуждениях японской стороны появляются новые акценты: конечно, когда-то практика партнерства позволяла Японии экономить на военных расходах и высвобождать средства, остро необходимые для экономической поддержки японской промышленности и прорыва на преимущественные позиции в международном разделении труда; однако вместе с тем полная зависимость от американских стратегических гарантий в какой-то мере травмировала японское национальное сознание. Сегодня Япония стала богатой страной, роль экономии на оборонных затратах стала для нее меньше, зато существенно выросла самооценка, сознание своей готовности к выполнению более заметной и менее зависимой от США международной роли.

Соответственно, выросли сомнения в оправданности отказа от военной силы хотя бы как атрибута международного статуса великой державы, добиваться которого у Японии есть основания. Возникает ситуация, когда по обе стороны океана нарастает неудовлетворенность, которая может быть предпосылкой более или менее серьезной модернизации системы партнерства.

Сложность, однако, состоит в том, что ни США, ни большая часть стран региона не хотели бы ее проведения в слишком радикальной форме. Как отмечают Алан Ромберг и Вильям Кроу, “хотя торговля с Японией и, особенно, японские инвестиции всюду желанны, многих смущает вероятность установления в регионе японского преобладания. Даже японское экономическое присутствие может стать поводом для подозрений, если будет складываться впечатление, что США решили предоставить Японии свободу рук в экономической сфере”[24] .

Практически все государства Восточной Азии от России и Китая до Южной Кореи и Брунея рассматривают японо-американский союз как средство предотвращения развития Японии по пути превращения в мощную военную державу. При этом многие зарубежные обозреватели полагают, что даже имеющиеся формы американского контроля над военной политикой Токио не достаточно надежны, чтобы в полной мере исключить появление полностью несвязанной в военном отношении Японии.

Японские военные расходы остаются на довольно низком уровне относительно размеров ВНП страны, не превышая с 1991 г. 0,95% его величины. Однако по абсолютным размерам военных затрат – 35,94 млрд. долл. (на 1992 г.) Япония входила в шестерку стран мира с самым большим оборонным бюджетом, уступая только США, Франции, Германии, Великобритании и России (39,68 млрд. долл.). Американские эксперты признают, что “японская угроза” объективно выступает фактором нестабильности в азиатско-тихоокеанском районе уже только потому, что независимо от реальной мощи японских “сил самообороны” и их приспособленности для наступательных боевых действий “все соседи Японии, к сожалению, в той или иной степени озабочены потенциалом военной опасности со стороны Токио”[25] .

При этом большинство специалистов избегает безосновательно обвинять Японию в экспансионистских амбициях. В расчет принимаются ее собственные естественные озабоченности, среди которых, например, британский ученый Р.Купер в первую очередь называет связанную с возможностью “движения событий в Китае в неблагоприятном направлении”. Если бы такой сценарий в самом деле стал осуществляться, полагает автор, японскому правительству просто пришлось бы “прибегнуть к защитной модернизации” своей военной политики.

Возможно, нет ничего удивительного в том, что несколько ободряюще звучащий для поборников “сильной Японии” вывод, приведенный выше, сошел с экрана компьютера, принадлежащего именно британскому эксперту. Судя по доступным нам публикациям, американские коллеги Р.Купера предпочитают выражаться по поводу перспектив наращивания японской военной мощи осторожнее.

Но в самом деле необычно, что ее благожелательные оценки могут звучать и со стороны Австралии - страны, подобно США, познавшей ударную силу японской военной машины на практике в годы второй мировой войны. И все же факт: Джеймс Ричардсон, профессор Австралийского национального университета, анализируя в одной из своих работ тему военных озабоченностей Токио в контексте необходимости укреплять международный режим нераспространения ядерного оружия, продвинулся к почти революционному для западной стратегической мысли выводу. Он заключил, что с учетом прочности демократической традиции в японской политике, даже если бы Япония в самом деле стала ядерной державой, “то считать это подрывом режима нераспространения не было бы необходимости”[26] .

По всей видимости, радикализм австралийского коллеги пока не типичен. Но он отражает широту разброса мнений, которые существуют в мире по поводу будущего военной политики Токио и японо-американского стратегического партнерства. Расходясь в оценках и выводах, политологи многих стран в целом так или иначе фиксируют то, что, рискнув, можно было бы назвать моральным устареванием союза Японии и США в той форме, как он развивался в первые сорок пять лет своего существования. Нравится это или нет, есть основания ожидать, что ревизия двусторонних военно-политических отношений последует, и избегая опасной поспешности в практических действиях, надо все же обдумывать возможности для канализации процесса модернизации в русло умеренных изменений, которые позволили бы Японии играть искомую ей более заметную мирополитическую роль, оставаясь одновременно “плотно” включенной в систему достаточно конкретных и прочных международных обязательств. Стоит согласиться с мнением Т. Вилборна: ”Соединенным Штатам важно поддерживать любые предложения, которые, хочется верить, могут последовать от стран Северо-Восточной Азии для создания региональных структур, в рамках которых стратегические функции Японии удалось бы легализовать и одновременно ограничить”[27] .

Появление китайского вызова потенциально тревожно для Японии так же, как и для США, по всей видимости, может отчасти обеспечить обеим державам тот синтезирующий стратегический интерес, вымывание которого вслед за распадом СССР подорвало моральную готовность Токио и Вашингтона крепить их стратегическое партнерство, не взирая на экономические трения. Во всяком случае, по мнению весьма квалифицированных обозревателей из Японского общества в Нью-Йорке, способность КНР подорвать устойчивость восточно-азиатской структуры “столь очевидна, что на практике для США и Японии вопрос состоит только в том, примут ли они этот вызов вместе или порознь”[28] .

Глава 2. Экономические противоречия между Японией и США.

2.1 Дисбаланс отношений между США и Японией

Объективности ради следует сказать, что алармистский подход к соперничеству двух гигантов мировой экономики - отнюдь не порождение бурных перемен конца XX века. Сто лет назад американский журнал «Арена» с тревогой писал, что «народы Запада столкнулись лицом к лицу с мощным восточным конкурентом в искусстве ведения войны, дипломатии, промышленности и торговли». Уже тогда прозорливые государственные мужи США в качестве главной причины будущих войн называли торговые споры и предрекали, что держава, господствующая на Тихом океане, станет доминирующей мировой державой.

Развернувшаяся в наши дни на огромном пространстве Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) трансформация межгосударственных связей, безусловно, в первую очередь затрагивает отношения между США и Японией. Однако по своему значению и реальным последствиям политико-экономические процессы в регионе выходят за рамки двусторонних отношений и относятся к разряду глобальных явлений. Достаточно отметить, что здесь состоялось не только «японское чудо», но и феномен «азиатских тигров» - Южной Кореи, Тайваня, Гонконга и Сингапура, которые за четверть века сумели выбиться в лидеры развивающихся стран. На марше находится другой гигант Азии и потенциальный конкурент промышленно развитых стран – Китай, опередивший по размеру ВВП Россию и фактически создающий свою сферу «восточноазиатского сопроцветания»[29] . В целом большинство стран и территорий АТР в результате высоких темпов развития на протяжении двух последних десятилетий вышли на авангардные позиции, а сам регион превратился в один из эпицентров мировой производственной и торговой активности. По некоторым оценкам, при сохранении нынешних тенденций экономического развития на начало грядущего столетия в странах этого региона будет проживать более 60% населения планеты, производиться 55% товаров, будет сконцентрировано более 40% промышленного производства и около 70% мировой торговли.

Основными величинами АТР в экономическом отношении по-прежнему являются США и Япония, на которые приходится 80% совокупного ВВП региона. Этот показатель за последнее время практически не менялся. Однако на его фоне происходят качественные сдвиги в концентрации производства и торговли в масштабах региона. При значительном отрыве от других тихоокеанских государств между США и Японией происходит быстрое изменение в соотношении сил в АТР. Так, в совокупном ВВП региона удельный вес США за десятилетие снизился с 70 до 50%, а Японии вырос с 14 до 30%. Одновременно обострились торгово-экономические противоречия между двумя странами[30] .

Постоянно растущий дефицит торговли с Японией (66 млрд. долларов в текущем году) превратился в настоящий кошмар для Федеральной резервной системы США. Со времен президента Картера не было администрации, которая бы не предлагала Токио уладить все по-хорошему, пока у Вашингтона не лопнуло терпение и он не возьмется за дело сам, но уже по-плохому. Но всякий раз выходило так, что по-хорошему японцы не хотели, а по-плохому у американцев не получалось. Наконец, в январе 1995 г. на Вашингтонском саммите президент Клинтон и премьер-министр Японии Мураяма достигли соглашения о расширении доступа на японский финансовый рынок. Комментируя значение этого шага, министр финансов Японии Такемура подчеркнул, что данное соглашение является важным не только для японо-американских экономических отношений, но будет чрезвычайно полезным для процесса либерализации международных финансовых сделок. Американский министр торговли Браун в своих оценках пошел дальше, заявив, что он видит в этом соглашении добрый знак для продолжения переговоров о более широком доступе на японский автомобильный рынок. Однако, пока суд да дело, реальностью остается колоссальный торговый дефицит США, который, по оценкам «Бизнес уик», едва ли уменьшится в следующем году. Как же он образовался?

Если смотреть в корень, то определяющей причиной дисбаланса в американо-японской торговле является несовпадение стадий экономического развития обеих стран, в основе которых лежат принципиально различные подходы к достижению конечных результатов функционирования экономики. Иначе говоря, американская экономическая философия предусматривает в качестве главной задачи получение прибыли и рост потребления, а японская – получение прибыли, которая направляется на получение новой прибыли. Получается, что Америка больше потребляет, чем производит, а Япония больше производит, чем потребляет. Риторическими в этих обстоятельствах выглядят взаимные обвинения сторон в «неуступчивости», «коварстве», «непрактичности» и «привычке жить в долг».

В нынешних условиях, когда японская иена достигла рекордных высот относительно доллара, когда в Европе и США продолжается экономический спад, японские политики и бизнесмены все чаще задаются вопросом о целесообразности расширения сотрудничества с Западом. Японские радикалы призывают к тому, чтобы связать будущее своей страны с Азией и прекратить политику «преклонения» перед США. Самые крайние из них призывают правительства азиатских стран к союзу против США, которые, по их мнению, оказывают грубое давление на азиатов - от торговой политики до прав человека. В этом отношении весьма показателен опубликованный недавно антиамериканский трактат под названием «Япония, которая может сказать «нет», написанный членом японской Либерально-демократической партии Исихарой и премьер-министром Малайзии Мохамадом. Кстати, последний известен как ярый критик американской политики в регионе. Смысл этой гневной «филиппики» заключается в том, что в ней Японию призывают повернуться спиной к США и возвратиться к своим азиатским корням. Что примечательно, данный призыв к Японии обрести свое «новое», т.е. полностью азиатское лицо, был услышан и подхвачен некоторыми японскими государственными деятелями. Так, японский посол во Вьетнаме убеждал соседей Японии способствовать укреплению таких «чисто азиатских» ценностей, как дисциплина, прилежание и первенство групповых интересов над личными. Некоторые националисты делают упор на возрождение «Великой восточноазиатской сферы совместного процветания», под которой японские лидеры военного времени подразумевали свою империю, простиравшуюся от Маньчжурии до Индонезии[31] .

Лозунг «Оставим Запад, войдем в Азию», или политика «реазиации» Японии, по-разному воспринимается в США и странах Азии. Одна из американских «фабрик мыслей» корпорация РЭНД в исследовательском докладе отметила опасность точки зрения радикалов вроде Исихары, пропагандирующих большую свободу Японии от США. Но не только экономические аспекты поворота Японии к Азии беспокоят Вашингтон. Когда прошлой осенью помощник госсекретаря США по международной безопасности посетил Японию, его встревожили признаки того, что Токио отходит от тесного сотрудничества с Вашингтоном и переносит фокус своей политики безопасности в Восточную Азию. Достигнутая недавно договоренность между Японией и Южной Кореей относительно военно-морского сотрудничества только усилила американские опасения по поводу того, что Токио начинает развязывать себе руки в деле обеспечения национальной безопасности.

Те азиатские страны, что особенно пострадали от японской оккупации, без энтузиазма встречают стремление Японии обрести новое лицо. Там опасаются, что все более независимая Япония может отказаться от своей внешнеполитической доктрины «величие без милитаризации» и поддаться соблазну вновь стать военной державой. Тем не менее большинство правительств стран региона полагают, что они достаточно сильны, чтобы иметь дело с Японией, которая возвращается в Азию. Они не скрывают, что стремятся получить от нее больше инвестиций и технологий в надежде увеличить собственную экономическую мощь. Характерной в этом отношении является позиция Таиланда, который приветливо встречает японские компании. В ближайшие три года Бангкок рассчитывает привлечь японских инвестиций на 8 млрд. долларов для создания 160 тысяч новых рабочих мест. Таиланд даже закрывает свое бюро по привлечению капиталовложений в Гонконге и переводит его в Осаку.

Следует отметить, что экономический поворот Японии происходит уже давно – с момента провозглашения премьер-министром Фукудой в 1977 г. курса на поддержку стран Юго-Восточной Азии и на развитие партнерских отношений с АСЕАН. Снижение темпов производства в западных странах и более «тяжелая» иена только способствуют склонности Японии вести дела скорее с Азией, чем с США или Европой. По данным Дойче банк, общая сумма японских прямых инвестиций в Восточной Азии в 1994 г. составила 64 млрд. долларов по сравнению с 26 млрд. из США. В 1993 г. в Восточную Азию было направлено 36% экспорта Японии против 17% США[32] . Свое влияние в регионе Япония подкрепляет расширением экономического сотрудничества на кооперационной основе. Ведущие японские компании создали во многих странах Юго-Восточной Азии филиалы по производству автомобилей, компьютеров и бытовой электроники. Даже в социалистическом Вьетнаме, куда после отмены американского эмбарго устремились западные компании, японские автомобильные гиганты уже запланировали производство «азиатского грузовика» и его продажу на рынках Азии.

Представители азиатских деловых кругов рассчитывают, что растущее японское присутствие в их странах поможет добиться уступок от американских транснациональных компаний. Такие расчеты небезосновательны, так как новое азиатское лицо Японии способствует обострению американо-японского соперничества в регионе. И это становится проблемой для всего азиатского региона. Как предсказывает известный японский политолог, профессор Токийского университета Иногути, «конкуренция между США и Японией станет еще более ожесточенней в определении правил и повесток для многосторонних экономических организаций»[33] . Это замечание в первую очередь относится к Организации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), очередная сессия которой состоится в ноябре текущего года в Осаке. Налицо признаки того, что на встрече 18 государств большинство представителей Азии будет стараться заблокировать предложение США о введении в регионе режима свободной торговли. Это делается в пику Вашингтону, который пытается покончить с протекционизмом азиатских стран, стремящихся с его помощью оградить себя от американского экономического диктата.

Впрочем утверждения о том, что японцы вот-вот собираются применить против американцев свою излюбленную тактику хайгосюги, или атаку сзади, во многом надуманы. Такого мнения, в частности, придерживается «Бизнес уик», призывающий американцев не беспокоиться по поводу японской склонности к Азии. То же самое отмечают серьезные аналитики в Японии, например, такие, как профессор Иногути, который заявляет, что «Японии нужны и Северная Америка, и Западная Европа, и Латинская Америка», и что возвращение Японии в Азию - «лишь вынужденное приспособление». Во всяком случае возможность того, что Страна восходящего солнца покинет Запад обручится с Азией, представляется как весьма неопределенная[34] .

2.2 Развитие отношений между Японией и США на современном этапе

С приходом к руководству Белым домом Б. Клинтона и его требованиями о том, чтобы Япония сократила положительное сальдо своего торгового баланса, отношения между двумя странами обострились. Эти требования вообще традиционны для Америки уже более чем на протяжении двух десятилетий. Были и контробвинения, ссылки на то, что новое правительство США отошло от многолетних американских обязательств в отношении свободной торговли. Но истинное беспокойство в международных кругах бизнеса вызывала не столько новая политика президента, а сами новые способы использования президентом Клинтоном старых приемов «управляемой торговли», некоторые из которых провозглашались и отчасти применялись при администрациях Буша и Рейгана, но их применение администрацией Клинтона пока что вызывает неприятие.

В качестве одной из своих торговых инициатив администрация Клинтона настаивает на девальвации доллара по отношению к иене. Это, как ожидают, сократит несбалансированность американо-японской торговли, поскольку японские товары станут более дорогими в США, а американская продукция станет дешевле в Японии. В начале 1993 г. курс доллара снизился до самого низкого уровня после второй мировой войны. Некоторые официальные лица правительства Клинтона также предлагали, чтобы Япония установила задания по импорту американских товаров на несколько лет и приняла конкретные меры по снижению положительного сальдо ее торгового баланса.

В свою очередь, правительственные чиновники в Токио были согласны с необходимостью усиления иены, хотя и более медленными темпами. Но почти все высокопоставленные японские чиновники – от премьер-министра и ниже, настаивали, что Япония никогда не согласится на конкретные шаги, которые бы гарантировали американским экспортерам определенную долю на японских рынках. Основной элемент японской «обороны» состоит в том, чтобы отвергнуть тот курс, который укладывается в так называемую политику, «ориентированную на результаты», как вид управляемой торговли, что, по мнению японской стороны, нарушает сами принципы свободной торговли.

Японские политики и бизнесмены утверждают, что в то время как предыдущие правительства США (Рейган, Буш) обещали сохранять верность свободной торговле и воздерживались от любого правительственного контроля принципиально, на деле они соглашались на сделки по контролируемой торговле, хотя и заявляли, что делают это неохотно. Администрация Клинтона, однако, бесцеремонно использует управляемую торговлю как инструмент для открытия японского рынка с тем, чтобы достичь фундаментальных изменений и, в частности, добиться сокращения положительного сальдо внешнеторгового баланса в пользу Японии.

Японская сторона представляла себе, что она накануне новых отношений со своим традиционным партнером, союзником и одновременно соперником. «Японии нужно ответить ясным пониманием перемен в Соединенных Штатах», — писала в редакционной статье ведущая газета «Асахи симбун»[35] . Следует понять, что японо-американские отношения вступили в эпоху истинной конкуренции.

Потребность, возникающая у индивида, может быть удовлетворена либо из собственных ресурсов, либо путем обмена. Процесс обмена, прошедший долгий путь развития, сегодня имеет свою структуру и осуществляется как непосредственно — с помощью бартера, так и опосредованно — с использованием денег. Обмен является основой для расширения диапазона благ, доступных для потребления. А существующая специализация производственной деятельности и международное разделение труда — последствия возможного обмена. Изучение тенденций развития форм и методов обмена позволяет лучше оценить роль и место стран в мировой экономике и становится одним из условий прогнозирования развития международных экономических процессов.

Принцип «обороны тыла» и «атаки сзади» можно проследить во внешне-экономических связях с торговыми партнерами-противниками, особенно в отношениях с США. Хорошо известно недовольство американцев по поводу закрытости рынка Японии. Причем формально — с точки зрения юридических норм — он более открыт, чем американский. Однако японские монополии путем введения различных усложненных процедур, так называемых нетарифных барьеров и т. д., создают невидимый частокол препятствий, который крайне затрудняет проникновение иностранных товаров на японский рынок. В последнее время, начиная с 1985 года, под давлением Вашингтона сделано немало для «открытия» японского рынка, что, правда, мало повлияло на состояние торговых отношений Японии с США. Раздосадованные такой ситуацией конгресс и правительство в Вашингтоне вынудили Токио в очередной раз принять «добровольно» обязательства по сокращению экспорта, ужесточили режим тарифной системы, понизили курс доллара по отношению к иене и т. д. Все это не обескуражило японских монополий. В ответ они обратились к своему излюбленному принципу «атаки сзади», то есть резко увеличили потоки прямых инвестиций в США, которые в марте 1987 года исчислялись суммой в 35, 5 млрд. долл., причем на последние два года пришлось почти 20 млрд. долл. К середине 1987 года в США функционировало 435 предприятий только в обрабатывающей промышленности, которые полностью или частично принадлежат Японии. К этому можно добавить скупку банков, недвижимости и внедрение японского капитала в финансовую систему США—все это в воз­растающих масштабах. Таким образом, «атака сзади» дает не менее весомые результаты, как и «оборона тыла»[36] .

Любопытно также, как японский язык отражает характер соперничества монополий с собственным правительством, с другими монополиями внутри страны, с иностранными монополиями, В первом случае употребляется термин юко кёсо (эффективное соперничество), во втором — кётётэки кёсо (соперничество на основе сотрудничества), в третьем — като кёсо (жестокое или непримиримое соперничество).

«Оборонная» атака, приносящая японским монополиям победы в империалистическом соперничестве, казалось бы, должна была свести на нет «чувство зависимости» от США, привести американо-японские отношения в состояние равноправного партнерства. На деле же неравноправие сохраняется точно так же, как и зависимость Японии от внешнеполитической стратегии США. Реакцией на такое положение является и всплеск национализма, который наблюдается в настоящее время.

Необходимо при этом помнить, что разрыв между экономическим потенциалом Япония и ее политической ролью в мире давно угнетает правящие круги страны. Еще в начале 70-х годов политики, в том числе тогдашний премьер-министр Э. Сато, выдвигали задачу усиления политического влияния на международной арене. Не получилось. В начале 80-х годов снова вернулись к этой теме, и вновь осечка, Националистические круги считают, что эта задача не будет выполнена до тех пор, пока Япония не освободится от зависимости США. Речь идет не только о военно-политической зависимости, определяемой характером американо-японского договора безопасности. Положение младшего партнера в рамках этого договора, вынуждающее Японию следовать по пятам американской стратегии, вызывает чувство униженности, ущемленности в рядах японских националистов. Это с одной сто­роны. С другой — даже в тех сферах, где на первый взгляд Япония обладает преимуществом над США, на самом деле не так все просто. Я имею в виду успехи Японии в конкурентной борьбе с американскими монополиями. Достаточно было этим монополиям искусственно взвинтить лихорадку на бирже, приведшую к взлету иены и падению доллара, как, будто по мановению палочки, японский экспорт в США удорожал чуть ли не вдвое. При этом надо иметь в виду, что почти 30 % японской экономики работает на экспорт. Следовательно, изменение курса валют ударило по японской экспортной промышленности, а фактически по всей экономике Страны восходящего солнца. В результате в 1986 году впервые за последние 11 лет прирост объема промышленной продукции был минимальным — 0,3 %. И хотя уже в следующем, 1987 году, темпы прироста промышленности резко подскочили вверх (на 10 %), однако в центре внимания японцев оказались атаки американских конгрессменов на компанию «Тосиба кикай», которая якобы нарушила запреты КОКОМ. В результате давления США часть руководителей компании ушла в отставку, другая была судима японским судом. Наконец, в 1988 году, Япония вынуждена была удовлетворить требования США по ликвидации таможенных ограничений на ввоз в страну американской сельскохозяйствен­ной продукции, против чего в течение многих лет выступали японские крестьяне.

Националисты и правые в Японии вряд ли осознают столь высокую степень экономической зависимости от США, иначе они не выступили бы против доклада Маэкава (апрель 1986 года), в котором предлагались меры по расширению внутреннего рынка в целях «гармонизации» отношений с внешней средой, прежде всего с США. Этот доклад был воспринят ими как капитуляция Токио перед Вашингтоном, как очередное унижение «великой расы Ямато» перед янки[37] .

Итак, решению задачи превращения Японии в великую военно-политическую державу, по их убеждению, должно предшествовать освобождение от протектората США. В этом русле действуют различные националистические и правовые группировки, активизировавшиеся в 80-е годы. Оплодотворяет их деятельность идеология национализма, внешнеполитическая часть которой опирается опять-таки на превосходство япон­ской культуры. Из диалога между Умэхара и Накасонэ выясняется, что «человеческая раса не сможет выжить, опираясь только на принцип европейской цивилизации». Почему? Оказывается, потому, что в ее основу положен принцип «логоса», который стимулировал развитие культуры с упором на науку и технику, игнорируя человека и духовные ценности. А потому единственный шанс для выживания человечества дает восточная культура, ибо она обращена к природе и человеку. Естественно, вершиной этой цивилизации является японская, берущая начало с эпохи Дзёмон, которую и следует осваивать всему человечеству. Запад себя исчерпал, больше учиться у него нечему. Всем теперь надо учиться у Японии. Умэхара провозглашает; «На Японию сегодня возложена важная глобальная миссия — стать мостом между Востоком и Западом, Севером и Югом».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящее время стержнем американо-японских отношений является экономическое взаимодействие двух стран, а главной проблемой – торговый дефицит США в двусторонней торговле (в июне 1994 г. обозначилась еще одна болевая точка – крупнейшее падение курса доллара к йене), отражающий снижение конкурентоспособности и общее ослабление американской экономики. После окончания холодной войны Токио проявил меньше желания идти на уступки и эти противоречия выплеснулись на публику. Здесь особенно важны два аспекта проблемы. Первый — аккумуляция Японией свободных средств и их беспокоящее США использование для технического перевооружения японского промышленного потенциала, а также вложение в другие экономики, включая американскую, с соответствующим ростом зависимости государств-реципиентов.

Второй — вытеснение с американского рынка национальной продукции, что бьет не только по производителям США, но и вызывает "обвал" среди поставщиков комплектующих, в т.ч. сборщиков микросхем в некогда процветавшей Силиконовой долине. Широко афишировавшаяся генеральная программа урегулирования хронического кризиса двусторонних отношений, принятая в ходе поездки Д. Буша в Японию в январе 1992 г., фактически провалилась. Аналогичная попытка Б. Клинтона в июле 1993 г. принесла еще меньше результатов даже в плане деклараций, а уже в феврале 1994 г. после срыва экономических переговоров обе стороны оказались на грани экономической войны. Ее в конечном итоге удалось не допустить, но проблемы, разумеется, остались. Ситуация может вновь резко обостриться, если темпы экономического развития США останутся низкими, а Япония удачно проведет уже начатую перестройку с целью ориентации экономики страны на потребности XXI в. Экономический антагонизм двух стран резко проявляется и в отчаянной борьбе за внешние рынки сбыта своей продукции и вложения капиталов, в первую очередь в азиатской части АТР. Япония инвестировала в эту часть региона около 90 млрд. долл., в то время как США — только 30; американский экспорт туда составляет примерно половину от японского. Основываясь на размере и характере инвестиций, аналитики предсказывают, что при содействии Японии в АТР будет построено две трети всех автомобильных заводов и ею будет контролироваться до 60% авторынка, а доля США не превысит 10%. Хотя экономическую враждебность США и Японии нередко называют конфликтом XXI в., в ближне- и, очевидно, среднесрочной перспективе развитие этого противостояния будет сдерживаться заинтересованностью сторон друг в друге. Для Японии необходимо: оставить открытым обширный рынок США, а с учетом образования и расширения НАФТА — весь рынок Северной и Латинской Америк; сохранить американские военные гарантии и, возможно, войска США на своей территории перед лицом быстро набирающего экономическую и военную силу Китая (имеющего к тому же вялотекущий — пока? — территориальный спор с Японией из-за островов Синкаку), а также с учетом все еще не снятой исторически обусловленной неприязни по отношению к Японии со стороны ее азиатских соседей, помноженной на их озабоченность по поводу японской экономической экспансии в регионе; заручиться поддержкой Вашингтоном территориальных претензий Токио к России; гарантировать содействие США обеспечению надежных поставок энергоносителей с Ближнего Востока. Пока Япония не способна самостоятельно обеспечить свою оборону, по крайней мере с помощью обычных войск, из-за возникших демографических проблем и трудностей с комплектованием "сил самообороны" (ей даже пришлось сократить численность сухопутных войск на 30 тыс. чел.). США же намереваются продолжать выгодный экспорт в Японию сельхозпродуктов, военного оборудования, заполучить доступ к ее гражданским технологиям и, самое главное, все же пробиться на японский рынок ширпотреба. Последнее намерение связывается Вашингтоном с манипуляциями уровнем военной напряженности в АТР. Не кажется случайным вдруг хлынувший поток американских публикаций о наращивании военного потенциала Китаем (оно действительно имеет место, но до последнего времени США старательно обходили это обстоятельство вниманием), истерика вокруг ядерной программы КНДР (при игнорировании более продвинутых программ Израиля и Пакистана) и одновременно предложение взять Японию "под зонтик" тактической ПРО американского производства.

Если и когда "конфликт XXI в." полыхнет вовсю, то нельзя исключать дезинтеграцию связей безопасности двух стран и превращение их в противостоящие друг другу "по полной программе" центры силы25. По мере распада этих связей Токио может наращивать обычные вооруженные силы. А после создания мощного "неядерного кулака" (видимо, не раньше) осуществится и ядерное вооружение Японии26. Процесс ремилитаризации Японии может быть замедлен или ослаблен расшатыванием политической системы Китая и российской пассивностью в АТР.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Источники

1. Мир и безопасность в Азии и Японии. Пути американо-японского сотрудничества - Токио: Асахи симбун, 1982.

2. Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. – М.: Международные отношения, 1999.

3. Basic Policy on National Defense – Defense of Japan 1999.

4. The Flow of World Civilization and Japan's Role in the 21st Century. A Dialogue between Prime Minister Yasuhiro Nakasone and Professor Takeshi Umehara. Prime Minister Office. – Tokyo, 1986.

2. Литература

5. Арин О. Азиатско-тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. – М., 1997.

6. Богатуров А. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны (1945 – 1995). – М., 1997.

7. Гаджиев К.С., Геополитика. – Москва, 1997.

8. Дугин А. Основы геополитики. – Москва, 2000.

9. Еремин В.Н. Япония в поиске ответов на изменения миропорядка // Япония и современный мировой порядок. – М., 2002.

10. Иногути Т. Адзиа тайхэйё сэкай (Азиатско-тихокеанский мир): Пер. с японск. – Токио, 2002.

11. Иногути Т Политэкономия международных отношений: Выбор и роль Японии. – Токио, 1985.

12. Иногути Т. Структура международной политики и экономики: Превратности гегемонии в торговле и войне. – Токио, 1982.

13. Кадзухихо Т. 50 лет японской дипломатии (1945 – 1995). – М., 1996.

14. Кистанов В. Япония в АТР: Анатомия экономических и политических отношений. – М., 1995.

15. Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок. – М., 2002.

16. Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М., 2000.

17. Парканский А.Б. Американо-японские противоречия в 80-е гг. – М., 1987.

18. Пауэлл заявляет, что американо-японские отношения прочны и становятся еще прочнее. – Режим доступа: http://usinfo.state.gov/russki.

19. Петровский В.Е. Азиатско-тихоокеанские режимы безопасности после "холодной войны": эволюция, перспективы российского участия. – М., 1998.

20. Смелость и сотрудничество характеризуют американо-японские отношения. – Режим доступа: http://usinfo.state.gov/russki/.

21. Стратегия Японии к ХХI веку: как преодолеть кризисы. – Токио, 1978.

22. Цыганков П.А. Теория международных отношений. – Москва, 2003.

23. Шерегин С. США – Япония // Зеркало недели. – 1995. – № 36. – 15 сентября.

24. Эглау Х.О. Борьба гигантов. Экономическое соперничество Европы, США и Японии: Пер. с нем. – М.: Прогресс, 1986.

25. Юдина И.Н. Трансатлантическое партнерство (вторая половина ХХ века). – Барнаул: Азбука, 2000.

26. Asher D. Could Japan Become the “England of the Far East” // AEI. – 2001. – June.

27. Blackwill R., Dibb P. America's Asian Alliances. – London, 2000.

28. Buckley R. The United States in the Asia Pacific since 1945. – Cambridge, 2002.

29. Campbell K. New Politics in Washington & The US-Japan Relationship? Hotel Okura Executive Luncheon Meeting: Series № 36. – Режим доступа: http://www.glocom.org/special_topics/ocura /200109_new_politics/index.html.

30. Heffer J. The United States and the Pacific, History of a Frontier. – NY., 2002.

31. Inoguchi Т. Japan's Asia Policy. – NY., 2003.

32. Inoguchi Т., Jain P. Japanese Foreign Policy. – NY., 2000.

[1] Парканский А.Б. Американо-японские противоречия в 80-е гг. – М., 1987. – С. 49.

[2] Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М., 2000. – С. 73.

[3] Дугин А. Основы геополитики. – Москва, 2000.

[4] Гаджиев К.С., Геополитика. – Москва, 1997.

[5] Цыганков П.А. Теория международных отношений. – Москва, 2003.

[6] Кистанов В. Япония в АТР: Анатомия экономических и политических отношений. – М., 1995.

[7] Богатуров А. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны (1945 – 1995). – М., 1997.

[8] Арин О. Азиатско-тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. – М., 1997.

[9] Петровский В.Е. Азиатско-тихоокеанские режимы безопасности после "холодной войны": эволюция, перспективы российского участия. – М., 1998.

[10] Inoguchi Т., Jain P. Japanese Foreign Policy. – NY., 2000.

[11] Inoguchi Т. Japan's Asia Policy. – NY., 2003.

[12] Иногути Т. Адзиа тайхэйё сэкай (Азиатско-тихокеанский мир): Пер. с яонск. – Токио, 2002.

[13] Buckley R. The United States in the Asia Pacific since 1945. – Cambridge, 2002.

[14] Heffer J. The United States and the Pacific, History of a Frontier. – NY., 2002.

[15] Blackwill R., Dibb P. America's Asian Alliances. – London, 2000.

[16] Юдина И.Н. Трансатлантическое партнерство (вторая половина ХХ века). – Барнаул: Азбука, 2000. – С. 34.

[17] Петровский В.Е. Азиатско-тихоокеанские режимы безопасности после "холодной войны": эволюция, перспективы российского участия. – М., 1998. – С. 42.

[18] Дугин А. Основы геополитики. – Москва, 2000. – С. 84.

[19] Еремин В.Н. Япония в поиске ответов на изменения миропорядка // Япония и современный мировой порядок. – М., 2002. – С. 185.

[20] Heffer J. The United States and the Pacific, History of a Frontier. – NY., 2002. – Р. 63

[21] Asher D. Could Japan Become the “England of the Far East” // AEI. – 2001. – June. – Р. 23.

[22] Кадзухихо Т. 50 лет японской дипломатии (1945 – 1995). – М., 1996. – С. 74.

[23] Петровский В.Е. Азиатско-тихоокеанские режимы безопасности после "холодной войны": эволюция, перспективы российского участия. – М., 1998. – С. 92.

[24] Эглау Х.О. Борьба гигантов. Экономическое соперничество Европы, США и Японии: Пер. с нем. – М.: Прогресс, 1986. – С. 78.

[25] Inoguchi Т., Jain P. Japanese Foreign Policy. – NY., 2000.

[26] Blackwill R., Dibb P. America's Asian Alliances. – London, 2000. – Р. 122.

[27] Смелость и сотрудничество характеризуют американо-японские отношения. – Режим доступа: http://usinfo.state.gov/russki/.

[28] Пауэлл заявляет, что американо-японские отношения прочны и становятся еще прочнее. – Режим доступа: http://usinfo.state.gov/russki.

[29] Гаджиев К.С., Геополитика. – Москва, 1997. – С. 263.

[30] Смелость и сотрудничество характеризуют американо-японские отношения. – Режим доступа: http://usinfo.state.gov/russki/.

[31] Эглау Х.О. Борьба гигантов. Экономическое соперничество Европы, США и Японии: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1986.

[32] Юдина И.Н. Трансатлантическое партнерство (вторая половина ХХ века). – Барнаул: Азбука, 2000. – С. 122.

[33] Иногути Т. Структура международной политики и экономики: Превратности гегемонии в торговле и войне. – Токио, 1982. – С. 163.

[34] Иногути Т Политэкономия международных отношений: Выбор и роль Японии. – Токио, 1985. – С. 95.

[35] Иногути Т. Адзиа тайхэйё сэкай (Азиатско-тихокеанский мир): Пер. с яонск. – Токио, 2002. – С. 67.

[36] Арин О. Азиатско-тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. – М., 1997. – С. 96.

[37] Еремин В.Н. Япония в поиске ответов на изменения миропорядка // Япония и современный мировой порядок. – М., 2002. – С. 74.