Реферат на тему:
«Курдская диаспора в Западной Европе, США и странах СНГ»
На рубеже XIX–XX вв. курдская диаспора, возникшая в то время, начала играть заметную, а потом и важную роль в национальном движении и культуре, стала весомым фактором, влияющим на политическую ситуацию в курдском регионе Ближнего Востока (в Курдистане), в курдском вопросе вообще. Но для начала следует указать на специфику относящихся к данной теме вопросов.
Речь пойдет об одном из древнейших народов Западной Азии автохтонного происхождения, чье достоверное историческое существование в этом регионе превышает два с половиной тысячелетия. О народе, окончательно завершившем свою этническую консолидацию еще в V–VI веках н.э., обладающем отчетливо выраженными этнонациональными признаками (территорией основного расселения курдского этноса, языком в разных диалектных формах, собственной ментальностью и антропологическими и этническими особенностями, своеобразной и богатой культурой). О народе, сыгравшем значительную роль в истории и культуре всех стран и народов Ближнего Востока и обоснованно претендующем на достойное место в семье народов при ныне формирующемся новом миропорядке. Наконец, о народе, самом многочисленном (до 30 млн.) среди всех этносов планеты, до сих пор лишенных государственной независимости. Мало того, подавляющему большинству курдов продолжают отказывать в таких элементарных правах, как административно-территориальная и культурная автономия, что при современных представлениях о цивилизованных нормах отношений между народами выглядит абсолютно неприемлемым и даже скандальным пережитком.
Нерешенность курдского национального вопроса стала базовой причиной сначала элитарной, «выборочной», а потом массовой эмиграции курдов, приведшей к образованию многочисленной курдской диаспоры. Курды в своем подавляющем большинстве переселялись за рубеж в поисках лучшей доли, спасаясь от голода, нищеты, репрессий властей и бесконечных войн на территории их исторической родины – Курдистана. Часто их переселения носили вынужденный характер (депортации). Таким образом, для возникновения курдской диаспоры существовали как серьезные экономические, так и политические причины.
Они возникли, можно сказать, закономерно, из исторического прошлого курдского народа, и сложились при крайне неблагоприятных для него обстоятельствах. История обошлась с курдами немилосердно. Основной ареал их этнического расселения в Западной Азии (в настоящее время между 34° и 40° северной широты и 38° и 48° восточной долготы) всегда был политически разделен между несколькими враждующими между собой державами разного калибра, подвергался бесчисленным опустошительным нашествиям и завоеваниям, вследствие чего ни в одной из частей этнического Курдистана так никогда и не смогло возникнуть независимое и централизованное курдское государство, которое объединило бы всех курдов или их основную часть. Курдистан всегда был и до сих пор остается только этногеографическим, а отнюдь не политическим понятием.
Поэтому курды обречены были влачить маргинальное существование в тех государствах, подданными которых они волею судьбы оказались. Это самым негативным образом сказалось на социально-экономическом, политическом и культурном развитии курдского народа, глубоко повлияло на его ментальность, обрекало курдов на отставание от своих соседей, особенно от «титульных» наций. Курды никогда не были хозяевами своей судьбы, в том числе и в выборе места постоянного обитания. Часть народа по внутренним и внешним причинам оказалась далеко от родных гор.
В самом курдском обществе существовала почва, на которой произросли два основных побудительных мотива для стремления значительной части населения покинуть историческую родину в поисках лучшей доли. Первый, повторим, имеет чисто экономический характер: стремление низших и средних слоев Курдистана, очутившихся в бедственном положении в связи с трудностями переходного периода от традиционного, то есть феодально-племенного социально-экономического уклада, к современному капиталистическому, усугубленными национальным гнетом и отсутствием какой-либо реальной помощи от своего государства и из-за границы. Второй – культурно-политический, когда к эмиграции побуждает желание улучшить качество жизни, приблизить его к западным стандартам, иными словами – получить современное образование, прокладывающее путь к карьере, свободно участвовать в идейно-политической борьбе за независимость Курдистана, используя свободно доступные только на Западе средства СМИ и т.п. Этими мотивами больше руководствуются курдская элита и относительно зажиточные слои курдского общества.
В первую очередь возникает вопрос, что надо понимать под курдской диаспорой? Всех ли курдов, ныне постоянно обитающих вне обозначенной выше территории исторического и этнического Курдистана, следует причислять к единой диаспоре? Здесь необходимо провести дифференциацию. «Некурдистанских» курдов (а их приблизительно насчитывается до пяти миллионов) правильно будет делить на две категории: восточных и западных, исходя из критериев формально географических, а по существу, культурно-исторических и социально-политических.
Анклавы восточных курдов, которых условно можно назвать «ближней или восточной диаспорой», находятся во многих странах Азии, в том числе и в тех, в состав которых входит сам основной Курдистан, а также на кавказских и центральноазиатских территориях бывшей Российской империи, а потом СССР. Так, в Хорасане (северо-восточной провинции Ирана) проживают вперемежку с туркменами несколько сот тысяч курдов, предки которых были переселены туда шахом Аббасом I (Великим) почти 400 лет тому назад. В западных и, частично, центральных илах (вилайетах) Турции, главным образом в больших городах (Стамбул, Измир и др.), в новейшее время вследствие насильственных переселений (при усмирении курдских восстаний) и экономической миграции из бедного Востока на относительно богатый Запад страны, образовался многочисленный курдский анклав (по приблизительным оценкам – свыше 3 млн.). Многолюдные курдские колонии издавна существовали в крупных городах Арабского Востока: в Дамаске, Халебе, Бейруте, Каире. Иракские курды иудейского вероисповедания после Второй мировой войны переселились в Израиль (сейчас их насчитывается свыше 160 тыс.).
Особую этническую общность составляют курды бывшей царской России – СССР – СНГ. Их тоже можно причислить к восточной диаспоре, поскольку в сравнительно недавнем прошлом они в своем подавляющем большинстве обитали в Закавказье (по нынешней терминологии – Южный Кавказ), сопредельном с историческим Курдистаном и вошедшим в состав царской России в ходе русско-турецких и русско-персидских войн. До последнего времени их звали, естественно, «советскими» курдами, и многих из них постигла судьба некоторых других малых народов окраинных регионов СССР, в том числе и Закавказья, подвергшихся сталинским депортациям и насильственно поселенных в Центральной Азии.
Нет бесспорных данных о количестве «советских» (впрочем, как и других некурдистанских) курдов. Называют более 150 тыс., опираясь на данные последней переписи советского времени (1989 г.), по другим оценкам – в 2–3 раза больше.
Некурдистанские курды Азии, как «советские», так и все прочие, обладают рядом характерных общих черт, сближающих их между собой, но отличающих от основной массы курдского этноса, населяющего собственно Курдистан. Два главных отличия относятся к этническим и идейно-политическим категориям. Обитая в течение довольно продолжительного времени в инонациональном окружении, они частично подверглись этнической ассимиляции главным образом со стороны господствующей нации, но не только. В этом процессе участвовали и другие этносы, окружавшие курдов. Последние перенимали многие черты их культуры и быта, становились дву-, а то и трехъязычными, причем аккультурация шла и естественным, и насильственным путем (в последнем случае ее следует именовать ассимиляцией). Например, курды советской Армении подверглись заметной армянской и русской аккультурации, а курды Лачинского района советского Азербайджана после ликвидации к 1930 г. их автономии в виде особого Курдистанского уезда («Красный Курдистан») – азербайджанской ассимиляции плюс естественной русской аккультурации. Курды Нахичевани, Южной Грузии и некоторые другие, депортированные в Среднюю Азию, приобрели черты местной аккультурации (казахской, киргизской и т. д.). Курды, переселившиеся после развала СССР с Южного Кавказа, вследствие гонений со стороны местных националистов, на Кубань и в глубь России, меняют направление своей прежней аккультурации на русскую. Курды Хорасана и, особенно, сопредельной Туркмении в какой-то степени персианизируются и туркменизируются. Депортированные или переселившиеся в Центральную и Западную Турцию по экономическим причинам курды при существующих в стране до сих пор гонениях на все курдское быстро ассимилируются, в частности теряют свой язык. Часть курдов крупных городов Сирии, Ливана и других арабских стран постепенно арабизируется.
Итак, некурдистанские курды Востока (включая Кавказ и всю Россию), несколько, а то и многие поколения которых проживали, хотя и сравнительно недалеко от исторической родины, но в инонациональной среде, постепенно меняли свой этнокультурный облик, дольше всего сохраняя, однако, национальное самосознание. Это был отчасти естественноисторический процесс, отчасти результат того угнетенного положения, в котором находились курдские переселенцы в странах проживания. Что касается идейно-политических категорий, то и здесь заметна существенная разница между курдистанскими и некурдистанскими курдами Азии.
Последние, можно сказать, болеют душой за курдскую национальную идею, по праву считают себя курдскими патриотами, обладают типично курдским менталитетом, но, в сущности, отстранены по чисто географическим причинам от непосредственного участия в курдском национальном движении. Все их социально-политическое бытие, культурный климат, в котором они обитают, теснейшим образом связаны не с курдским обществом, сложившимся в разделенном Курдистане, а с тем, какой жизненный уклад, издавна существовал в той стране, в какую входил данный курдский анклав. Например, курды Хорасана всегда жили только местными интересами, и их борьба за свои права, против гнета и злоупотреблений властей часто шла в союзе с туркменскими племенами и никогда не выходила за пределы этого туркмено-курдского региона. Курды Стамбула, Измира и других западных районов Турции живут в основном местными интересами, они не участвовали в повстанческом движении, организованном Рабочей партией Курдистана (РПК, курдская аббревиатура ПКК) во главе с Абдуллой Оджаланом в 80–90-х годах, свободно владеют турецким языком, а во втором и третьем поколении подчас утратили родной курдский язык. Политически инертны в основном курдские интеллектуалы Бейрута, Дамаска и других крупных городов Арабского Востока; их интересы сосредоточены главным образом в культурной сфере.
Таким образом, следствием длительной территориальной разобщенности восточной диаспоры курдов с их курдистанскими сородичами была частичная утрата первыми своей национальной идентичности, подорванной в ее этнических и политических основах процессом ассимиляции и аккультурации. Этой части курдского этноса грозит растворение в инонациональной среде, что может несколько изменить этнодемографическую ситуацию в регионе не в пользу курдов, во всяком случае, в ущерб их национальной борьбе за самоопределение.
Правда, если процесс этнической ассимиляции и аккультурации носит естественноисторический характер, он может быть исторически объясним и, следовательно, оправдан. Однако ни для одной страны Западной Азии цивилизованные формы этнических процессов, как в прошлом, так и в настоящем, не характерны. Поэтому нынешнее положение некурдистанских курдов и перспектива их сохранения как части находящегося вне исторической родины курдского этноса проблематичны.
Можно было бы ожидать, что этническая судьба курдов СССР, где для них были созданы оптимальные условия национального развития, составляет исключение. И действительно, на первых порах казалось, что советизация была для российских курдов благотворна. Их первоначальные достижения в области культуры, образования, всевозможных социальных благ и гражданских прав были общепризнанны, особенно в сравнении с положением курдов в дореволюционной России, и позволили им по всем показателям намного обогнать своих закордонных соплеменников. Однако эти успехи оказались временными и непрочными, во многом подорванными указанными извращениями и деформациями тоталитарных сталинского и послесталинских режимов, которые для курдов оказались столь же тяжелы, как и для других малых народов СССР. Крушение советской власти вызвало острейший политический и экономический кризис во всем Кавказском регионе и привело к потоку курдских переселений, устремленному на север, и к образованию на юго-востоке России новой курдской диаспоры. Курдский национальный вопрос в России остался нерешенным и даже осложнился.
Впрочем, наметившаяся стабилизация в Российской Федерации сулит курдской диаспоре некоторые перспективы. В 2000 г. была создана Федеральная национально-культурная автономия курдов (ФНКАК) Российской Федерации, официальная структура, призванная сплотить рассеянных по всей огромной стране курдов вокруг национальной идеи, заключающейся, по словам Председателя Совета ФНКАК Шарафа Ашири, в самостоятельном «решении вопросов сохранения национальной самобытности, развития языка, образования, национальной культуры». В случае, если ФНКАК сможет успешно функционировать, будет сделан важный шаг по организации национальной жизни дисперсно проживающих в России курдов, что, будучи одним из первых опытов национально-культурной автономии для народов СНГ, не имеющих административной автономии, послужит примером для них как альтернатива разрушительному сепаратизму.
Западная диаспора, состоящая из курдских эмигрантов, постоянно проживающих в Западной Европе, Северной Америке и Австралии, – не самая многочисленная (едва ли больше 1 млн.), но играющая непропорционально большую роль в новейшей, особенно современной, политической и социально-экономической истории и культуре курдов. Она является одной из главных движущих сил курдского национально-освободительного движения, основной ареной его идейно-пропагандистской деятельности, экономическим фактором, помогающим выживанию курдских трудящихся на Западе и в самом Курдистане (благодаря денежным переводам), наконец, источником распространения современной культуры и образования в курдском обществе на его исторической родине и за рубежом. История западной диаспоры стала интегральной частью истории курдского народа в XX в., особенно в его второй половине.
В первой половине минувшего столетия не приходилось говорить о массовой эмиграции курдов на Запад, и, следовательно, о существовании сколько-нибудь заметной курдской диаспоры. Она носила элитарный характер и состояла преимущественно из немногих представителей курдской аристократии и нарождавшейся интеллигенции, оппозиционно настроенных по отношению к правящим режимам стран, разделивших Курдистан. К ним относились, например, члены знатного клана Бадрханидов (Камуран, Сюрейя, Джаладет), потомки владетельных князей исторической области Бохтан (Ботан) в Юго-Восточной Анатолии, обосновавшиеся в Париже и создавшие там интеллектуально-политический центр курдской эмиграции в Западной Европе, пропагандировавший и распространявший идеи молодого курдского национализма и курдской культуры вообще. Они работали в тесном контакте со своими сородичами и сторонниками в Сирии и Ливане, находившимися под мандатным управлением Франции. Несмотря на вынужденно ограниченный характер деятельности первых поколений курдских эмигрантов на Западе и их слабую связь с самим Курдистаном, они сыграли заметную положительную роль в воспитании первоначальных кадров курдских националистов, создателей курдских культурно-политических обществ и партий.
Массовой эмиграции курдов на Запад способствовали два эпохальных события в новейшей истории:
1) окончание послевоенного восстановления Западной Европы и формирование общеевропейских интегральных социально-экономических структур, потребовавших привлечения дешевой рабочей силы из-за границы, в первую очередь из стран «третьего мира»;
2) бурный подъем курдского национально-освободительного движения на Ближнем Востоке, вызвавший повальные репрессии со стороны властей и совпавший с ускорением модернизации экономики и распадом традиционного социального уклада в странах региона, особенно болезненно протекавшим в их отсталых курдских окраинах. По этим причинам именно в Курдистане с конца 50-х – начала 60-х гг. прошлого столетия стало расти число потенциальных и реальных мигрантов, оказавшихся на родине без средств к существованию, спасавшихся от правительственного террора или стремившихся получить за рубежом качественное образование или повысить свою квалификацию.
Интенсивный рост курдской диаспоры в Западной и Центральной Европе начался с 60-х годов после заключения Турцией двусторонних соглашений с рядом стран Западной Европы. Поэтому именно турецкие курды образовали там самую многочисленную часть курдской эмиграции. Впоследствии усилилась эмиграция на Запад сирийских, иракских и иранских курдов. Особенно быстро стала расти численность курдской диаспоры с середины 70-х годов под влиянием таких событий, как временное подавление восстания иракских курдов в 1975 г., начавшаяся в том же году гражданская война в Ливане, «Исламская революция» 1978–1979 гг. в Иране и последовавшие за ней беспорядки в Восточном Курдистане, ирано-иракская война 1980–1988 гг., государственный переворот в Турции в 1980 г. и начавшееся вскоре повстанческое движение турецких курдов.
Западная диаспора курдов расселена весьма неравномерно. Точные данные о ее численности отсутствуют, имеющиеся – весьма приблизительны и к настоящему времени изрядно устарели. К тому же в некоторых странах курдов регистрируют не по истинной национальности, а по гражданству. С учетом сказанного к 1995 г. количество курдов в разных странах западного мира, натурализованных и имеющих другой юридический статус, было следующее: в ФРГ – до 500 тыс., во Франции – около 100 тыс., в Нидерландах – около 50 тыс., в Швейцарии, Англии и Швеции – свыше 15 тыс. в каждой стране, в Дании – до 15 тыс., в Бельгии – свыше 12 тыс., в Норвегии – более 3 тыс., в Греции – свыше 3 тыс., в других странах Европы – более 5 тыс. В Ливане проживают свыше 80 тыс. курдов, в Австралии – до 10 тыс., в США и Канаде – более чем по 5 тыс. К настоящему времени, учитывая заведомые погрешности в подсчетах в сторону их преуменьшения (нет сведений о многочисленных нелегалах и о других, не попавших в статистику категориях), а также естественный прирост курдского населения и продолжающуюся иммиграцию курдов в страны Запада, эти цифры следует увеличить.
Из этих данных, прежде всего, следует, что центром и основной базой курдской диаспоры на Западе стала Германия, самая развитая страна Европы. Это – знаменательный факт, который впоследствии может стать инструментом германского влияния на курдское движение. Однако прямых доказательств на этот счет пока мало. Гораздо больше оснований полагать, что сама курдская диаспора стала давать мощные импульсы для активизации курдского национального движения в различных частях Курдистана.
Именно в этом состоит главное отличие западной диаспоры курдов от восточной. Если последняя была целиком интегрирована в социально-экономические структуры стран, разделивших Курдистан, а в политическом отношении играет в них второстепенную или вообще ничтожную роль, то первая, напротив, как раз в политике проявляет себя самым активным образом. На Западе в последние десятилетия сформировался довольно благоприятный климат для активной деятельности курдских националистов самого различного толка благодаря росту влияния либерально-демократических сил, набравших вес и популярность в обществе, государственных структурах и средствах массовой информации и сочувствующих курдскому освободительному движению.
Курдские иммигранты создали благодатную социальную среду для пропагандистской и организаторской работы активистов и функционеров курдских партий и обществ, число которых особенно быстро стало расти с 60-х годов XX в. Свобода слова и другие демократические ценности современной цивилизации, существующие на Западе, но остродефицитные на Востоке, в особенности в порабощенном Курдистане, как нельзя более пошли на пользу поднимающемуся курдскому национализму, оказали на него огромное стимулирующее воздействие.
Курдская диаспора на Западе проявила активную восприимчивость к идеям национального освобождения и к участию в политической борьбе за него. Этому способствовал ее более высокий образовательный и культурный уровень вследствие длительного, а то и пожизненного отрыва от традиционного общества на исторической родине и приобщения к идейно-политическим ценностям новой для нее западной цивилизационной среды. Это относится не только к образованной элите курдской диаспоры, имеющей длительный стаж проживания в эмиграции, но и к новоприбывшим иммигрантам из Курдистана, принадлежащим к средним, а больше к низшим слоям курдского общества.
На Западе они частично влились в ряды рабочего класса, но больше были заняты в торговле и сфере обслуживания. В довольно короткий срок они овладевали языком страны пребывания, получали общее и профессиональное образование, адаптировались к местным условиям, получали гражданство, а их дети оканчивали среднюю школу, получали специальное, иногда и высшее образование, становились вполне полноценными гражданами. Уже в 50-е годы в Европе насчитывалось до 500 курдских студентов; впоследствии их количество значительно возросло.
Однако, как правило, полной ассимиляции не происходило. То была лишь частичная, скорее только внешняя аккультурация. Подавляющее большинство курдов чувствовали себя курдами, иностранцами в чужой стране, даже если они жили в ней всю жизнь. Они были убежденными патриотами, болели за курдское дело, за курдскую свободу и всегда были готовы оказать посильную помощь борьбе курдского народа за независимость.
Итак, в основном на западноевропейской почве (а в последнее время также в США и Австралии) образовалось довольно разношерстное и разбросанное по разным странам, но сплоченное единой национальной идеей курдское сообщество, в котором укоренились всевозможные курдские общественно-политические организации разной политической ориентации. В Париже, Брюсселе, Лондоне, Берлине, Стокгольме, Вашингтоне и др. городах были созданы курдские институты, культурные центры, землячества и т.п. учреждения.
Они постоянно ведут усиленную работу в первую очередь среди региональной диаспоры, но наиболее влиятельные из них (в Германии, Швеции, Франции) установили тесные связи со всеми «западными» курдами. Основное внимание они уделяют научно-просветительской деятельности, в которую вовлекают своих соотечественников всех возрастов и профессий; в сферу их интересов входили и детские сады, и университетские аудитории. Например, в Швеции уже много лет существует курдская федерация, объединяющая свыше 30 различных организаций с более чем 6 тыс. членов.
Кроме культурно-просветительских центров, во многих западных странах, где образовалась относительно многочисленная курдская диаспора, возникли представительства наиболее влиятельных курдских политических партий, в том числе таких авторитетных, как Демократическая партия Курдистана и Патриотический союз Курдистана из Южного (Иракского) Курдистана. Среди молодежи, части интеллектуалов левой ориентации и новоприбывших иммигрантов успешную агитацию проводили активисты ПКК, также имевшие свои представительства.
Они вместе с указанными обществами совместно развернули интенсивную пропаганду в печати и электронных СМИ. Были основаны издательства, которые выпускали десятки газет, журналов, брошюр и книг как культурно-просветительского, так и сугубо политического направления на главных диалектах курдского языка (курманджи и сорани).
Было организовано курдское телевидение (в Брюсселе и Лондоне) и радиовещание. Кроме того, для пропаганды идей национального освобождения курдов и конкретной программы борьбы за его осуществление курдские идеологи и политики на Западе широко использовали свои связи с местными леводемократическими кругами и подконтрольными им СМИ.
Итак, курдская диаспора на Западе представляет собой в настоящее время своеобразное этническое сообщество, дисперсное по своей географической структуре, обитающее в разных странах и интегрированное в их экономику и в значительное мере в социальную структуру, но сохранившее свой язык, существенные признаки национальной культуры и зримые пережитки традиционного менталитета.
Конечно, курды западной диаспоры подверглись за долгие годы проживания на чужбине некоторой аккультурации и даже, частично, ассимиляции (скорее внешней). Однако при этом они сохранили основу, скрепляющую их национальное единство. Это, как уже неоднократно говорилось, – всенародное стремление к национальному самоопределению их исторической родины – Курдистана.
Показательно, что в феврале 1999 г. по всей Европе прокатились многолюдные курдские демонстрации протеста, независимо от их политической ориентации, против захвата агентами турецких спецслужб Абдуллы Оджалана, лидера ПКК, организовавшей повстанческое движение турецких курдов.
Западная диаспора курдов стала идейно-политической базой, своего рода реактором протестного общекурдского движения за национальное освобождение. Посылаемые с Запада импульсы расходятся по всему Курдистану и находят широкие международные отклики, способствуют актуализации курдской проблемы как одной из насущных и важнейших в начинающемся столетии.
Список литературы
курд диаспора эмиграция
1. Гасратян М.А. Курдская проблема в Турции (1986–1995). – М., 2001.
2. Бугай Н.Ф., Броев Т.М., Броев Р.М. Советские курды: время перемен. – М., 1993.
3. Никитин В. Курды / Пер. с фр. – М. 1964, с. 298–299, 396–399; Аристова Т.Ф. Курды Закавказья: (историко-этнографический очерк). – М., 1966.
4. История Курдистана. – М., 1999.
5. Дружба, 2000, № 10.
6. Магдид Сапан. Печать курдской диаспоры: история и современное состояние. – СПб, 1998.
7. Сайд Молла. Некоторые проблемы курдской диаспоры на современном этапе. // Современное состояние курдской проблемы (научный симпозиум). – М. 1995.
|
