В автобиографическом романе М. Алексеева “Драчуны”, написанном в 1981 году, действие происходит в конце 20-х — начале 30-х годов в селе Монастырском. Сложнейшее время в жизни российской деревни — период коллективизации — автор показывает через восприятие ребенка Миханьки Хохлова. Поэтому деревенский мир раскрывается перед нами детскими глазами. Именно это придает особую живость в восприятии читателем жизни деревни, а автобиографичность романа делает горькое повествование о трагичной судьбе российской деревни правдивым.
Михаил Алексеев описывает деревенские будни. Мы видим, как детвора в любое время года находит себе занятие по душе. Ранней весной мальчишки первыми сообщают родителям о прилете жаворонков. Летом и осенью дети выдергивают первую репку и морковь, зимой проводят время на замерзшей реке. Детские наблюдения за взрослыми очень точные и интересные, они дают представление о жителях деревни. В первую очередь о родственниках главного героя: мученице-матери, непутевом отце, служившем секретарем сельсовета, старшем брате отца Петре Михайловиче, которого все в семье звали тятей, деде Мише, самом дорогом для мальчика после матери человеке.
В центре повествования романа — случайная драка между двумя друзьями, деревенскими мальчишками Мишкой и Ванькой Жуковым, которая отражается в дальнейшем на взаимоотношениях родителей, перерастает во вражду семей. Поэтому роман М. Алексеева и носит название “Драчуны”.
Несмотря на то, что повествование в произведении ведется через восприятие ребенка, деревенская жизнь не выглядит в светлых тонах, как это часто бывает в детстве. В маленьком мире села Монастырского есть все: и взаимопомощь, и жестокая злоба, выливающаяся в покушение на жизнь или поджог хлеба. Григорий Яковлевич Жуков испытывает такую ненависть к “хохлам”, что чуть было не убивает дядю мальчика Петра Михайловича.
Автор романа показывает, что в селе Монастырском, как и в большинстве российских деревень, коллективизация навязывалась крестьянам. Мы видим, что председателя сельсовета, выступившего против этого, тут же сменили за “непростительную мягкотелость”. Новый председатель сельского Совета Воронин провел раскулачивание очень быстро.
Однако “кто-то нашел, что процент “ликвидированных” относительно общего числа жителей села слишком мал, чтобы провести под ним черту и поставить точку, и распорядился продолжить кампанию по раскулачиванию...” В результате во второй волне кампании оказались и семьи некоторых “вновь испеченных колхозников, успевших отвести на общий двор своих лошадей”.
М. Алексеев осуждает способы, которыми проводилась сплошная коллективизация в деревне. О его отношении к раскулачиванию сами за себя говорят такие строки в романе: “И к тому моменту, когда эти перегибы были решительным образом осуждены, названы “головокружением от успехов”, треть села, насчитывавшего свыше шестисот дворов, словно бы испарилась...”
Автор показывает, насколько трагичными были последствия великого перелома в деревне. Судьбы крестьянских семей были покалечены. В одном из лирических отступлений в романе. М. Алексеев пишет: “Говорят, что пути господни неисповедимы. Какая любопытная, захватывающая картина явилась бы нам из-под пера того, кому удалось бы проследить судьбу каждого из нас так, как сложилась она от рубежа, помеченного тридцатым годом, до нынешних дней!” В своем романе Михаил Алексеев сделал такую попытку. И пусть мы видим судьбы немногих, но они весьма показательны. Так, в свое время незаконно раскулаченный Авраам Кузьмич Сергеев, страстно желавший работать в колхозе, пополнил тогда, в тридцатые годы, “собою и шестью сыновьями рабочий класс столицы”. Часть людей осела в поселке Тяньзин возле Саратова, где у них была какая-нибудь незначительная государственная служба. Со временем они уговорили переехать туда родственников, так как в этом поселке не нужно было ждать, “во что обернется твой трудодень по осени, в сто или триста граммов зерна”: небольшой огород близ Саратовского рынка обеспечивал пропитание любого работящего человека.
“В результате на селе все больше и больше объявлялось изб с заколоченными окнами, с быстро зараставшими лебедой... дворами”, — с горечью пишет М.Алексеев. Именно это и привело к голоду 1933 года, о котором идет речь в романе. В результате кампании по раскулачиванию в деревне некому было работать. Тем более, что в число “ликвидированных” попадали даже те, кто не возражал против работы в колхозе.
Роман Михаила Алексеева “Драчуны” является почти документальным свидетельством переломного в жизни российской деревни времени. Автор правдиво изобразил не только сам процесс коллективизации, но и показал, насколько страшными были его последствия.
|
