Реферат
Основные проблемы пакистано-афганских отношений после терактов 11 сентября 2001
В свое время Движение талибов (ДТ) в Афганистане было создано при активном участии пакистанской разведки (ISI), при этом Исламабад надеялся, что с приходом ДТ к власти он получит контроль над политикой Кабула. Как показало время, надежды пакистанских военных и политических кругов не оправдались. После терактов в США 11 сентября 2001 г. Военный режим П.Мушаррафа стоял перед выбором: поддержать антитеррористическую кампанию и пойти против распространенных в стране настроений или подвергнуться еще большим санкциям со стороны международного сообщества. Руководство страны, сделав выбор в пользу участия в международной антитеррористической коалиции, приняло решение, ставшее поворотным в политике Пакистана. В условиях глубокого социально-экономического кризиса, зависимости страны от иностранных кредитов, политической нестабильности перед Пакистаном остро стояла необходимость выхода из международной изоляции, отмены санкций, наложенных США и рядом других стран после испытания ядерного оружия в 1998 году. Ситуация усугублялась и более чем полувековым противостоянием с Индией из-за принадлежности штата Джамму и Кашмир. При этом Индия в этот период всячески расширяла контакты с внешним миром, усиливая свою мощь. Кроме того, участие Пакистана в международной антитеррористической коалиции и нормализация отношений с ведущими мировыми державами (прежде всего США) открывали возможность легитимизации пришедшего к власти в 1999 г. В результате военного переворота режима генерала Первеза Мушаррафа.
В изменившихся внутриафганских и международных условиях перед Исламабадом встала задача восстановления своих позиций в Афганистане. При этом на заинтересованность Исламабада в близких отношениях с Афганистаном оказывают влияние несколько основных факторов.
Фактор этнического родства. В Афганистане число пуштунов составляет примерно 14 млн. чел., в то время как в Пакистане оно превышает 20 млн. человек1. В связи с тем, что проблема пакистано-афганской границы окончательно не урегулирована, а пуштуны оказались рассредоточены в двух государствах, в Пакистане время от времени усиливаются стремления к созданию «Великого Пуштунистана». В этих условиях перед Исламабадом возникает необходимость не только четкого контроля над ситуацией непосредственно в Пакистане, но и предотвращение возможной политики Кабула, направленной на воссоединение пуштунского народа или обретение независимости пакистанскими пуштунами. Фактор «пуштунского родства» в последнее время определяет риторику официальных пакистанских кругов относительно того, что Пакистану должны принадлежать особые позиции в Афганистане. Пакистан постоянно подчеркивает необходимость расширения представительства пуштунов в новых властных структурах Афганистана, заявляя даже о возможности привлечения «умеренных талибов» к руководству государством с целью соблюдения этнического баланса в правительстве.
Военно-стратегический фактор (или «индийский» фактор). Пакистан граничит на востоке и юго-востоке с Индией, на западе – с Ираном, на севере и северо-западе – с Афганистаном и на северо-востоке по непризнанной границе – с Китаем. При этом наиболее протяженной является граница с Афганистаном и Индией. Пакистано-индийский территориальный спор относительно территории бывшего княжества Джамму и Кашмир, уже более полувека осложняющий отношения двух стран, приводит к перманентным вспышкам вооруженного противостояния на границе двух государств. Это требует постоянной концентрации вооруженных сил в районах, граничащих с Индией. В случае же обострения отношений с Афганистаном Пакистан окажется как бы «в клещах» между двумя недружественными государствами.
Геополитический фактор. Усиливающаяся в мире зависимость от энергоресурсов и наличие в Центральной Азии богатых запасов углеводородного сырья порождают между региональными державами соперничество за маршруты потенциальных энергетических коридоров из постсоветских центральноазиатских республик. Исламабад благодаря своему достаточно выгодному географическому положению активно продвигает проект прокладки т.н. трансафганского газопровода, часть которого прошла бы через его территорию. Контроль над частью энергетического коридора позволил бы Пакистану не только избежать возможного дефицита в природном газе, но и значительно укрепить свое геополитическое положение.
Экономический фактор. В годы, последовавшие за развалом Советского Союза, Пакистан стремится всячески развивать отношения со ставшими независимыми мусульманскими центральноазиатскими республиками. В условиях отсутствия значимых сырьевых ресурсов, развитой промышленности Пакистан объективно заинтересован в дополнительных источниках обеспечения собственного экономического и военного развития, которые он мог бы найти в Центральной Азии. Фактор единой веры также способствует усилению центральноазиатского вектора пакистанской внешней политики.
С другой стороны, Пакистан стремится найти в Центральной Азии новые рынки сбыта для своих товаров. В связи с невысоким уровнем экономического развития центральноазиатских республик условия внутреннего спроса в них достаточно благоприятны для Пакистана, т.к. открывают возможности для экспорта относительно дешевых товаров достаточно низкого качества.
В силу же географического положения торговый транзит в эти страны удобнее всего осуществлять через Афганистан. Это, однако, требует уверенности в том, что товары дойдут до назначения, «не затерявшись где-то на афганской территории».
Тем не менее торговля Пакистана со странами Центральной Азии оценивается в настоящее время лишь в 40 млн. долл. США. Исламабад стремится к увеличению взаимной торговли, пытаясь также убедить страны ЦА в выгодности транзита через его порты. Одной из главных проблем на этом направлении является нестабильная обстановка в Афганистане и медленное восстановление транспортных артерий.
Среди основных проблем двусторонних отношений можно выделить: пограничный вопрос, проблему афганских беженцев в Пакистане, наркотрафик, транзит товаров через Пакистан, раздел водных ресурсов.
Пограничный вопрос. Договор о границе между Афганистаном и Британской Индией был подписан в Кабуле 12 ноября 1893 г. Эмиром Абдуррахманом Ханом и секретарем англо-индийского правительства сэром Мортимером А.Дюрандом. Образованная вследствие этого линия границы получила название по его имени. После образования Пакистана в 1947 г. Часть афганских правящих кругов попыталась объявить Линию Дюранда (ЛД) недействительной в связи с «отсутствием» одной из сторон, при этом выдвигалось требование о создании независимого государства – «Великого Пуштунистана», в состав которого должны были войти пакистанские территории с преобладающим пуштунским населением. Таким образом, Афганистан фактически приобрел бы выход к морю через марионеточное пуштунское государство. Выступая в Карачи в 1947 г. Представитель королевской семьи Афганистана Сардар Наджибулла Хан потребовал от пакистанского руководства такой же независимости пуштунов от Пакистана, какую сами пакистанцы получили незадолго до этого от Великобритании. Исламабад в ответ заявил, что подобные шаги будут рассматриваться как посягательство на территориальную целостность Пакистана. В 1948 г. Первый посол Афганистана в Пакистане Сардар Шах Вали заявил, что Кабул не претендует на пограничные территории и готов рассматривать ЛД в качестве границы между двумя государствами. Однако, по словам авторитетного пакистанского исследователя Камаля Матинуддина, афганский посол сделал это заявление без одобрения короля и поэтому был вскоре отозван2. Кабул тем временем продолжал оказывать политическое давление на Исламабад и поддерживать «пропуштунистанскую» пропаганду. 12 июля 1949 г. Афганская Лойя Джирга (собрание старейшин и представителей правительства) денонсировала Договор 1893 года. В октябре 1972 г., выступая с речью на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, министр иностранных дел Афганистана заявил, что «включение СЗПП и Белуджистана в состав Пакистана в 1947 г. Было нарушением прав пуштунов на самоопределение, а территории, включенные в состав нового государства, никогда не были частью единой Индии»3.
Даже после ликвидации монархии в Афганистане в 1973 г. Ни одно афганское правительство не соглашалось признать Линию Дюранда в качестве государственной границы между двумя государствами. Не явился исключением и новый глава афганского государства Х.Карзай. 30 июля 2003 г. Министр внутренних дел Афганистана А.А.Джалали заявил, что переходная администрация Х.Карзая не может рассматривать вопрос о признании ЛД в качестве международной границы между Афганистаном и Пакистаном, и такое решение может быть принято лишь после формирования парламента страны афганским народом4.
Однако в пакистанской и индийской прессе, со ссылкой на дипломатические источники в Пакистане и США, сообщается, что администрация Х.Карзая требует пересмотра границы между двумя государствами в пользу Афганистана «в связи с истечением срока договора в 1993 году». Сообщается также, что в администрации Х.Карзая полагают, что Линия Дюранда изначально являлась не полноценной государственной границей, а лишь разграничением зон влияния Кабула и Дели на пуштунские племена. Это якобы подтверждается наличием с пакистанской стороны своего рода полосы отчуждения в виде Территории племен федерального управления (ФАТА – FederallyAdministeredTribalArea). Кабул также приводит довод о том, что Договор о границе гарантирует автономию указанных племен при условии, что они сами не нападают на британскую территорию и не позволяют это делать другим. Исламабад же, по заявлениям новой администрации Афганистана, дискриминирует население ФАТА5.
Нам тем не менее не удалось обнаружить никаких прямых заявлений компетентных официальных лиц Афганистана по вопросу пакистано-афганской границы (не считая вышеприведенного высказывания министра внутренних дел Афганистана А.А.Джа-лали). Однако в октябре 2003 г. В интервью информационному агентству «Айрин» (IRIN) заместитель министра по информации и культуре Афганистана А.Х.Мубарез заявил следующее:
«[Линия Дюранда] не являлась естественной границей Афганистана, но была ему навязана Великобританией с целью защиты ее границ от России. История свидетельствует, что территория за Линией Дюранда была частью Афганистана, но мы не предъявляем и никогда не предъявляли территориальных претензий. Мы постоянно просим, чтобы судьба пуштунов и белуджей, проживающих по другую сторону границы, была четко определена, и если сегодня пуштуны и белуджи сами захотят жить по другую сторону, мы не возражаем».6
Безусловно, в полномочия заместителя министра по информации и культуре не входит формулирование и обнародование позиций Афганистана по вопросам внешней политики Афганистана, в том числе и по такому чувствительному вопросу, как Линия Дюранда. Тем не менее его слова отражают распространенные среди значительной части афганского руководства взгляды на эту проблему двусторонних пакистано-аф-ганских отношений. Кроме того, думается, что такие заявления из уст высокопоставленного чиновника, в чье ведение входит содействие и контроль за распространением информации и культуры в Афганистане, оказывают существенное влияние на формирование общественного мнения как внутри страны, так и в пуштунских районах Пакистана.
Исламабад в свою очередь основывает свою позицию на следующих аргументах. В тексте Договора о границе нет упоминания о сроке, следовательно, он является бессрочным. Пакистан же в соответствии с действующим международным правом является правопреемником Британской Индии в вопросе о границе. При этом Исламабад ссылается на ст. 62 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., которая гласит, что никакое изменение обстоятельств не может служить основанием для выхода из договоров, если эти договоры касаются государственных границ. Также руководство Пакистана апеллирует к положению конвенции, согласно которой «договор не может быть расторгнут в одностороннем порядке на основании того, что в момент его заключения одна сторона была сильнее другой». Пакистан обращает внимание и на то, что инициатором подписания Договора о Линии Дюранда был афганский эмир, который неоднократно заявлял в письменном виде о том, что он удовлетворен тем, как проведена граница. Кроме того, по заявлениям Исламабада, афганское руководство в договорах 1905, 1919, 1921 гг. подтвердило легитимность ЛД в качестве государственной границы. Наконец, Линия Дюранда признана в качестве государственной границы между двумя странами международным сообществом, которое руководствуется принципом нерушимости госграниц, сложившихся после Второй мировой войны7. ФАТА же, по мнению пакистанской стороны, является неотъемлемой частью Пакистана и будет постепенно интегрироваться в социальную и экономическую инфраструктуру страны8.
Афганистан и Пакистан неоднократно пытались привлечь в этом споре на свою сторону США. В июне 2003 г. Даже была создана трехсторонняя американо-пакистано-афганская комиссия для решения спорных вопросов. Однако добиться определенного успеха в афгано-пакистанском пограничном споре комиссии удалось лишь к четвертому заседанию, которое прошло в сентябре 2003 г. В Равалпинди. Под нажимом Исламабада Вашингтон в конце концов дал понять, что рассматривает Линию Дюранда в качестве действующей межгосударственной границы, что несколько умерило риторику Кабула. Как заявил высокопоставленный представитель администрации США в интервью пакистанской газете «Доон», «максимум, что мы можем сделать, так это помочь двум странам переместить пограничные посты с одной и с другой стороны, но мы здесь не для того, чтобы переписывать историю»9.
Следует заметить, что циркулирующие в афганской и индийской прессе слухи об истечении срока действия договора о границе, заключенного между Британской Индией и Афганистаном, оказали влияние и на российские научные публикации, в которых тоже встречаются упоминания о столетнем сроке действия договора10.
В связи с этим представляется целесообразным привести некоторые выдержки из британско-афганских договоров, касающиеся вопроса о границе между Британской Индией и Афганистаном. В ст. 6 Договора о границе 1893 г. Отмечается: «Вышеприведенные статьи соглашения рассматриваются Правительством Индии и Его Высочеством Эмиром Афганистана как полное и удовлетворяющее обе стороны разрешение всех принципиальных разногласий, имевших место между сторонами в отношении границ. Как Правительство Индии, так и Его высочество Эмир обязуются решать любые разногласия относительно деталей, таких как те, которые будут рассматриваться впоследствии чиновниками, назначенными для проведения демаркационной линии границы, в дружеском духе, с тем чтобы устранить, насколько это возможно, все причины для сомнений и недоразумений между двумя правительствами в будущем»11.
Ст. 5 Мирного договора, заключенного между правительствами Великобритании и Афганистана в 1919 г., подтверждает действие договора 1893 г.: «Правительство Афганистана признало индийско-афганскую границу, признанную прежним эмиром. Оно также согласно на скорейшее проведение Комиссией Великобритании демаркации участка к западу от Хайбера, где демаркационная линия еще не была проведена и где недавно произошла агрессия со стороны Афганистана, и согласно признать линию границы, которую проведет Комиссия Великобритании»12.
В ст. 2 Договора, заключенного между правительствами Великобритании и Афганистана в 1921 г. Говорится: «Две высокие договаривающиеся стороны взаимно признают индийско-афганскую границу, признанную правительством Афганистана согласно ст. 5 Договора, заключенного в Равалпинди 8 августа 1919 г., а также границу к западу от Хайбера, проведенную Комиссией Великобритании в августе и сентябре 1919 г. В соответствии с упомянутой статьей и изображенную на карте, прилагаемой к этому Договору, черной линией. Единственным предметом для пересмотра, изложенного в прилагаемом Перечне 1, является место, известное как Торкхам, и русло р. Кабул между Шилман Хавала Банда и Палосаи, отраженное на упомянутой карте красной линией, что было согласовано с целью включения его в пределы границ Афганистана»13.
Таким образом, можно сделать вывод, что публикации в афганских и индийских СМИ по поводу колониального характера Договора о ЛД и истечении срока его действия имеют своей целью прежде всего нагнетание напряженности вокруг статуса Линии Дюранда и оказание определенного давления на официальный Исламабад.
Неурегулированность пограничного вопроса в отношениях двух государств привела к тому, что когда в декабре 2001 г. В зону племен впервые были введены регулярные пакистанские части для борьбы со скрывающимися там талибами, это вызвало резкие протесты со стороны руководства Афганистана. Кабул обвинил Пакистан в попытках продвинуться вглубь афганской территории и направил к Линии Дюранда отряды лояльных себе полевых командиров. Это привело к ряду вооруженных столкновений между пакистанскими вооруженными частями и отрядами афганских полевых командиров, которые приобрели особую остроту в июле-августе 2003 года.
В этой связи афганское руководство проявляет повышенный интерес к укреплению контактов с пакистанскими пуштунскими партиями. Интернет-ресурс «Эйшиа Тайме онлайн» со ссылкой на источники в правительственных кругах Пакистана сообщил о том, что осенью 2003 г. Имели место контакты между главой Переходной администрации Афганистана Х.Карзаем и пуштунским лидером Абдулом Вали-Ханом, одним из лидеров Народной национальной партии (AwamiNationalParty)14. Отец Абдула Вали-Хана Абдул Гаффар-Хан был лидером движения «Худай хитматгаран» («Защитники божьи», известные по цвету униформы как краснорубашечники), которое активно выступало на территории Пакистана в 1940–1950-х гг. за создание «Великого Пуштунистана». Вали-Хан продолжил дело отца. В 1980-х гг. после ввода советских войск в Афганистан он призвал своих сторонников к «красной революции» и заявил, что следует обратиться к Советскому Союзу за помощью в деле объединения пуштунов.
Исламабад также проявлял озабоченность тем, что напряженность вокруг Линии Дюранда, по его мнению, в значительной степени подогревается Индией, обладающей значительным влиянием на новое афганское правительство благодаря своей поддержке Северного Альянса при режиме талибов. В ответ на обвинения Нью-Дели в поддержке террористов в Кашмире Исламабад все чаще стал выдвигать встречные обвинения в «антипакистанской террористической активности», которую Индия-де развивает с афганской территории при поддержке руководства Северного Альянса. В Исламабаде убеждены, что расширение индийских экономических и общественно-политических связей с Афганистаном, открытие в этой стране индийских консульских представительств в Джелалабаде, Кандагаре, Мазари-Шарифе и Герате подчинено одной главной цели – открытию «второго фронта» против Пакистана, усилению имеющихся разногласий с Кабулом, конфликтности на пакистано-афганской границе.
По всей видимости, Индия проявляет на этом поприще определенную активность, стремясь отвлечь Пакистан от поддержки кашмирских сепаратистов. Однако здесь уместно отметить то, что и Пакистан, и Индия в равной мере являются правопреемниками британской договорной базы по вопросу госграниц. Нью-Дели же, имея заинтересованность в сохранении напряженности вокруг статуса Линии Дюранда, в то же время уже в течение полувека отвергает требования Пекина относительно несправедливости и колониального характера линии Мак-Магона, разграничившей два государства.
В целом можно сказать, что успех Пакистана в отстаивании нерушимости Линии Дюранда во многом будет зависеть от лояльности пуштунов, проживающих в зоне племен. А лояльность пуштунов в свою очередь зависит прежде всего от усилий Исламабада по социально-экономическому развитию этих территорий.
Проблема афганских беженцев в Пакистане. В связи с тяжелой социально-экономической и военно-политической обстановкой в Афганистане в соседние государства, прежде всего Пакистан и Иран, в 1980-х – 1990-х гг. хлынул поток беженцев.
Основная масса афганских беженцев проживает в 16 специально созданных лагерях в Белуджистане и Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП), недалеко от пакистано-афган-ской границы. Географически эти лагеря расположены весьма неудобно, что затрудняет доставку туда воды и продовольствия и создает проблему занятости афганцев и обучения их детей.
В начале 2002 г. Правительство Пакистана дало гарантию не вынуждать афганцев как можно скорее возвращаться на родину. В обмен на это расходы по их возвращению взяло на себя Управление Верховного Комиссариата ООН по делам беженцев (УВКБ) и другие специализированные учреждения ООН.
Власти Афганистана выдвигают против Исламабада обвинения в проведении политики насильственного выдавливания афганских беженцев из страны, а также в незаконных арестах афганцев. В июле 2004 г. Более чем ста тысячам афганцев, проживавших около 20 лет в одном из агентств ФАТА, пакистанскими властями был выдвинут ультиматум в течение 72 часов покинуть территорию агентства под предлогом того, что они якобы мешают идентификации террористов. Время от времени Исламабад принимает решения об освобождении небольшого числа афганцев, находящихся в пакистанских тюрьмах. Однако, как правило, это происходит во время обмена визитами на высшем уровне между двумя странами для создания благоприятной атмосферы на переговорах. По данным афганской стороны, в пакистанских тюрьмах насчитывается еще около 5 тыс. афганских граждан, большинство из которых задержано из-за отсутствия документов, причем многим из них вообще не предъявлено обвинение.
В марте – октябре 2002 г. Был успешно осуществлен первый этап возвращения беженцев в Афганистан. Вместо запланированных 400 тыс. чел. В Афганистан вернулось более 1,6 млн. человек. С 12 марта 2003 г. Началось осуществление второго этапа репатриации афганских беженцев из Пакистана на основе программы, предусматривавшей возвращение на родину 600 тыс. афганцев. Число репатриантов, однако, составило лишь около 343 тыс. человек. Чуть больше беженцев вернулось из Пакистана в Афганистан в 2004 г. – 383,6 тыс. человек. УВКБ ожидает, что в 2005 г. В Афганистан вернется еще около 400 тыс. беженцев15. Относительно невысокие темпы репатриации связаны прежде всего с сохранением нестабильности в Афганистане, медленным восстановлением экономики и продолжающейся антитеррористической операцией. Отметим, кроме того, и тот факт, что многие репатрианты затем снова возвращаются в Пакистан, причем УВКБ уже не регистрирует их как беженцев.
В марте 2006 г. Завершится срок действия программы по репатриации афганских беженцев из Пакистана. Исламабад проявляет обеспокоенность относительно судьбы беженцев, которые к этому времени не вернутся в Афганистан. В этой связи в настоящее время проходят активные консультации между правительством Пакистана и УВКБ. Назвать точное число продолжающих оставаться в Пакистане афганских беженцев представляется весьма затруднительным. Периодически на эту тему между Исламабадом и УВКБ возникают споры. В 2005 г. В Пакистане была проведена перепись проживающих на его территории афганских беженцев, однако ее результаты ожидаются лишь к концу апреля этого года. Тем не менее известно, что в 2002 г. Число афганских беженцев в Пакистане составляло 3,5–4 млн. человек. Если учесть, что за 2002–2004 гг. репатриировано было чуть более 2,3 млн. чел., то можно предположить, что в настоящее время в Пакистане остается около 1,5 млн. беженцев из Афганистана.
Проблемы наркотрафика. Еще одной традиционной проблемой, затрагивающей социально-экономическое развитие обеих стран, является производство и контрабанда наркотиков. Согласно специальному исследованию «Героин в Пакистане. Семена бури», подготовленному для ЦРУ, торговля наркотиками оказывает отрицательное влияние на состояние пакистанской экономики и политическую ситуацию в стране. Пакистанские опиумные картели перерабатывают большую часть афганского сырья, производство которого достигает 3–4 тысяч тонн в год. Драматические размеры приобрел и рост потребления наркотиков в самом Пакистане. По данным Международного совета по контролю за оборотом наркотиков (InternationalNarcoticsControlBoard), в конце 90-х годов XX века число наркоманов в Пакистане превысило 3 млн. человек, причем более половины из них принимают героин16. Проблема борьбы с контрабандой наркотиков в настоящее время приобретает особую актуальность. По словам исполнительного директора Комиссии ООН по контролю за наркотиками Антонио Марии Косты, в 2004 г. Культивирование опиума в Афганистане выросло на 64% по сравнению с 2003 г. (когда в Афганистане было произведено 3600 т. Опия)17, его стоимость оценивается в 2,8 млрд. долл. США, составляя 60% ВВП страны18. Согласно Всемирному докладу о наркотиках за 2004 г., в 2002 г. На долю Пакистана пришлось 16% мирового изъятия опия19. В борьбе с наркобизнесом Исламабад пошел на межгосударственное сотрудничество – были подписаны меморандумы взаимопонимания с Ираном, Афганистаном, Саудовской Аравией, ОАЭ, республиками СНГ. Однако пока обстановка в Афганистане не стабилизируется и Кабул не будет контролировать всю страну, не улучшится экономическое положение населения, серьезно продвинуться в разрешении этой проблемы вряд ли удастся.
Транзит товаров в Афганистан. В силу географических особенностей (с северо-востока на юго-запад протянулась горная цепь Гиндукуш и пустыни, отсутствие выхода к морю) и низкого социально-экономического развития Афганистан в значительной мере зависит от транзита товаров. Транзитная торговля Афганистана в течение длительного времени осуществлялась преимущественно через Пакистан в соответствии с Соглашением об афганской транзитной торговле 1965 года. В 1992 году Исламабад в одностороннем порядке добавил к соглашению в качестве приложения список из 17 товаров, запрещенных к транзиту в Афганистан через пакистанскую территорию. Он включал в себя пряжу, химические красители, полихлорвиниловые материалы, металлизированную пленку из полиэстера, черный чай, холодильники, кондиционеры, телевизоры и запчасти к ним, магнитолы, аудио и видеоплееры, строительный лес, столовые сервизы, подшипники, мыло и шампуни, аудио и видеопленки, шариковые ручки, автозапчасти, таймеры, шелк и изделия из шелка, растительные и другие виды пищевых масел. В 1996 г. Список был расширен, и в него также попали табачные изделия, косметика, шины и камеры, а также некоторые другие товары – всего 24 наименования. Такие ограничения были связаны прежде всего с возвратом в страну контрабандным путем транзитных товаров, что подрывало экономику Пакистана. Как пишет известный пакистанский журналист и аналитик А.Рашид, «то, что скрывалось за эвфемизмом «афганская транзитная торговля» (АТТ), стало крупнейшей системой контрабанды в мире, объединяющей талибов, пакистанских контрабандистов, перевозчиков, наркобаронов, бюрократов, политиков, полицейских и армейских офицеров. Эта торговля стала основным источником доходов Талибана, хотя она и подрывала экономику соседних стран»20. По оценкам Центрального управления доходов Пакистана, государственная казна потеряла из-за неполученных пошлин 3,5 млрд. рупий (80 млн. долл. США) в 1992–1993 ф.г., 11 млрд. рупий в 1993–1994 ф.г., 20 млрд. рупий в 1994–1995 ф.г. и 30 млрд. рупий (600 млн. долл. США) в 1997–1998 финансовом году21.
После свержения режима талибов Исламабад постепенно сокращал список товаров, запрещенных к транзиту, и в настоящее время он включает в себя лишь пять наименований товаров. Помимо стремления к укреплению отношений с Афганистаном этому также способствовала и потеря Пакистаном монополии на афганский транзит. В середине 2002 г. Возник трансиранский маршрут, который переключил на себя едва ли не большую часть грузопотока. В создании этого маршрута деятельное участие принимала и Индия.
Раздел водных ресурсов между Пакистаном и Афганистаном. По прогнозам Управления по развитию водных и энергетических ресурсов Пакистана (ВАПДА), к 2025 г. Большинство построенных ранее водохранилищ в Пакистане придет в негодность из-за отложения осадочных пород горных рек. При этом население Пакистана достигнет 280 млн. человек. В этой связи была опубликована программа выхода из кризиса «Водные ресурсы 2025», которая предусматривает строительство серии новых гидротехнических сооружений. При этом особое внимание уделяется освоению водных ресурсов северных районов страны. Из намеченных там проектов ключевое место отводится строительству Калабагского водохранилища на реке Инд в Панджабе. Проектная емкость составляет 6 млн. куб. футов, планируемая мощность расположенной на дамбе ГЭС – 3600 МВт. Но в докладе, подготовленном ВАПДА, подчеркивается, что проект может не оправдать себя в случае строительства в Афганистане двух новых водохранилищ на реках Кабул и Кунар в граничащей с Пакистаном провинции Нангархар. В этом случае практически весь потенциал р. Кабул будет расходоваться на орошение полей в Афганистане. Оставшейся воды не хватит даже для нормальной эксплуатации старого водохранилища Варсак, построенного в 1967 году на р. Кабул в 30 км от Пешавара.
По расчетам Управления, строительство водохранилища в Афганистане может уменьшить общее поступление водных ресурсов в Пакистан на 16% – критический показатель для обеспечения потребностей страны. Уже весной и осенью 2004 г., по словам председателя пакистанского Совета по водным ресурсам (PakistanWaterCouncil) Х.Мали, недостаток воды для орошения полей составил в Панджабе 60%. Он заявил, что это цена, которую приходится платить крестьянско-землевладельческому сельскому хозяйству из-за откладывающегося строительства Калабагского водохранилища22.
По мнению Исламабада, угроза отвода от Пакистана вод афганских рек бассейна Инда фактически была инспирирована Нью-Дели. В 2003 г. Индия заявила о готовности полностью взять на себя строительство водохранилищ в провинции Нангархар в дополнение к уже начатым работам в провинциях Гильменд (водохр. Сальма) и Кундуз (Ханабадский канал). В этом же году состоялась церемония закладки первого камня будущих плотин на р. Кунар для отвода ее рек на р. Кабул под Джелалабадом. Исламабад усматривает в этом стремление Индии подорвать экономику Пакистана. Тем более, что у Индии существуют планы строительства ряда гидротехнических сооружений для отвода вод рек Рави, Сатледж и Биас (3 из 5 основных притоков Инда).
Обеспечение достаточного объема водных ресурсов рассматривается Пакистаном в качестве стратегической задачи. Отсутствие договора о разделе водных ресурсов между двумя странами представляет собой потенциальную угрозу для обеспечения Пакистана водой в ближайшем будущем. Необходимость заключения такого договора была подчеркнута на заседании пакистанской технической комиссии по водным ресурсам, состоявшемся в сентябре 2004 г. В Исламабаде23. Заметим, что поскольку большая часть бассейна реки Кунар и ее истоки находятся в Пакистане, это в соответствии с нормами международного права позволяет Исламабаду претендовать на учет его интересов в использовании водных ресурсов Афганистана. Моделью договора между Пакистаном и Афганистаном в этой сфере мог бы стать действующий договор между Афганистаном и Ираном об использовании водных ресурсов р. Гильменд.
Первый визит на высшем уровне был совершен главой переходной администрации Афганистана Х.Карзаем в феврале 2002 года. В начале апреля 2002 г. Президент Пакистана П.Мушарраф совершил ответную однодневную рабочую поездку в Афганистан. Этот визит стал первым визитом главы суверенного государства в Афганистан со времени падения режима талибов. Кроме того, он стал первым визитом такого уровня в пакистано-афганских отношениях за последние 30 лет. Состоявшееся турне стало фактором демонстрации стратегической важности для Исламабада отношений с Кабулом и поддержки Пакистаном переходной администрации Афганистана во главе с Х.Карзаем. Главными целями визита П.Мушаррафа стало восстановление утраченных позиций в соседней стране после падения режима талибов, а также закладка основы для будущих отношений между двумя государствами.
Пакистан был одной из шести прилегающих к Афганистану стран, подписавших в декабре 2002 г. Декларацию о добрососедских отношениях. Согласно этому документу, стороны обязались в развитии конструктивных двусторонних отношений придерживаться принципов территориальной целостности, взаимного уважения, дружественных отношений, сотрудничества и невмешательства во внутренние дела друг друга24.
12 января 2004 г. Состоялся краткий визит в Афганистан премьер-министра Пакистана М.З.Х.Джамали. В ходе визита поднимались наиболее острые вопросы двусторонних отношений (Линия Дюранда, пограничные столкновения, проблемы афганских беженцев в Пакистане, пакистанских военнопленных в Афганистане и др.). В экономической сфере основное внимание было уделено вопросам торгово-экономического сотрудничества и донорской помощи.
22–23 августа 2004 г. Х.Карзай вновь посетил Пакистан с визитом. Ответный визит П.Мушаррафа в Афганистан состоялся 6 ноября 2004 года. И вновь, что символично, это был первый визит главы иностранного государства в Афганистан после победы Х.Карзая на президентских выборах. Стороны обсудили широкий круг вопросов двусторонних отношений, включая проблемы борьбы с терроризмом, контрабандой наркотиков, афганских беженцев в Пакистане, проблемы торгово-экономического сотрудничества и др.
22–23 марта 2005 г. Х.Карзай находился с визитом в Пакистане уже в качестве Президента. Стороны объявили о своем намерении расширять торгово-экономические отношения и стремлении укреплять сотрудничество в борьбе с терроризмом. Был подписан ряд соглашений об интенсификации сотрудничества в сферах культуры, информации и туризма, а также соглашения об открытии автобусного сообщения по маршрутам Пешавар – Джелалабад и Кветта – Кандагар.
К осени 2004 г. Была, наконец, решена проблема экстрадиции пакистанских военнопленных, задержанных Афганистаном по обвинению в том, что они сражались на стороне талибов. После визита Х.Карзая в Пакистан в феврале 2002 г. Кабул в качестве жеста доброй воли освободил 2800 пакистанцев, которые находились в плену у лидера Национального исламского движения А.Достума. Затем афганская сторона неоднократно передавала Исламабаду небольшими партиями тяжелобольных пакистанских пленников. В июне 2004 г., по заявлению министра внутренних дел Афганистана А.А.Джалали, в афганских тюрьмах находилось около 750 пакистанцев, ожидающих возвращения на родину25. В августе 2004 г. Во время своего визита в Пакистан глава переходной администрации Афганистана Х.Карзай в качестве жеста доброй воли объявил об освобождении 400 пакистанских заключенных26. В сентябре 2004 г. Последние 368 пакистанцев из более чем 2,5 тыс. граждан Пакистана, сражавшихся на стороне талибов и арестованных после свержения талибского режима, вернулись в Пакистан27.
Несмотря на наметившийся прогресс в политических контактах Исламабада и Кабула, прорыва в политической сфере двум государствам достичь пока не удается, поэтому Пакистан стремится сосредоточиться на развитии торгово-экономического сотрудничества с тем, чтобы прочнее «привязать» к себе Кабул. В 2003–2004 ф. г., по некоторым данным, объем официальной торговли между двумя государствами достиг лишь 600 млн. долл. США28. В 2004–2005 ф. г. Товарооборот между двумя странами, по заявлению министра финансов Пакистана Ш.Азиза, должен достичь уровня в 1 млрд. долл. США. При этом Исламабад стремится, с одной стороны, опередить Иран и Индию – основных соперников на афганском рынке, – а с другой стороны, поднять престиж Пакистана в Афганистане. Для скорейшего создания благоприятных экономических отношений со своей стороны Пакистан принял решение о введении изменений в экспортную политику государства в отношении Афганистана. Помимо сокращения списка товаров, запрещенных к транзиту в Афганистан, Исламабад снял с местных экспортеров таможенные пошлины на более чем 33 наименования товаров. В список в основном вошли строительные материалы, продукты питания, лекарственные препараты, одежда, предметы домашнего обихода и оборудование различного характера. Кроме того, пакистанские власти приняли решение о возобновлении экспорта в Афганистан бензина, продукции ГСМ и удобрений, а также сняли ограничения на экспорт табачных изделий, химических препаратов, всех видов пряжи и синтетических материалов.
Правительство Пакистана выразило готовность предоставить транспортную инфраструктуру, включая большегрузные магистральные автомобили и железнодорожный транспорт. Кроме того, Пакистан выразил готовность рассмотреть проект участия Исламабада в восстановлении и строительстве афганских дорог, в частности, автомагистралей Торхам-Джелалабад-Кабул и Кандагар-Герат.
На взаимной основе Пакистан объявил о намерении открыть на своей территории три подразделения афганских коммерческих банков. Афганская сторона откроет представительства своих банков в Кветте, Пешаваре и Карачи, а пакистанская в свою очередь – в Кабуле, Кандагаре и Джелалабаде.
Начиная с мая 2002 г. Стороны открыли прямые коммерческие рейсы своих национальных авиакомпаний PIA и Ariana с частотой один рейс в неделю. Кроме того, управление гражданской авиации Пакистана выступило с предложением восстановить электронно-коммуникационную систему разрушенного столичного аэропорта Афганистана в Кабуле.
На Токийской конференции в 2002 г. Пакистан выступил одним из государств-доноров, предоставив экономическую помощь Афганистану в размере 100 млн. долл. США. В абсолютных значениях сумма представляется незначительной, но учитывая тот факт, что Пакистан остается в финансовой зависимости от международных кредитов и займов, будучи обремененным тяжестью социально-экономических проблем внутри страны, можно сказать, что Исламабад внес посильный вклад в дело восстановления Афганистана. Из этого фонда финансируются различные проекты в области здравоохранения, образования, восстановления инфраструктуры и др. В счет этой помощи правительство Пакистана в 2004–2005 гг. безвозмездно передало Афганистану 200 грузовиков, 45 карет скорой помощи и 100 автобусов для общественного транспорта Афганистана. По словам официального представителя МИД Пакистана, к марту 2005 г. 43,36 млн. долл. США из этой суммы уже было реализовано29.
После проведения Токийского форума, на котором международное сообщество пообещало предоставить для восстановления Афганистана экономическую помощь в размере 4,5 млрд. долл. США, в Исламабаде появились надежды на заказы пакистанской промышленности. Однако, как показало время, не было выделено и половины декларировавшейся суммы. Кроме того, поток субсидий практически полностью контролировался странами-донорами через государственные структуры и гуманитарные неправительственные организации. В последнее время, однако, Исламабаду удалось добиться довольно значительного участия в контрактах на восстановление Афганистана. По сообщению пакистанских властей, Пакистан взял на себя обязательства по выполнению 20 проектов в Афганистане в области реконструкции аэропортов, ремонта гражданской авиации, восстановления автомагистралей и дорог, а также в сфере городского строительства на общую сумму в 476,82 млн. долл. США30.
Представляется, что в политической и экономической сфере Пакистан потерял в Афганистане превосходство над другими региональными державами, которое имел при талибах. Теперь ему предстоит начинать строить отношения с Кабулом «с нуля», конкурируя с другими государствами, прежде всего с Индией и Ираном. Афганистан же получает возможность склоняться то в одну, то в другую сторону, получая выгоды от регионального соперничества и противоречий.
Вследствие того, что Пакистан не имеет общей границы ни с одной из пяти стран Центральной Азии, гипотетически он может вести торговлю с ЦА через Китай, Афганистан или Иран.
Существует два основных проекта строительства транзитных железнодорожных путей через территорию Афганистана:
1) Кветта – Чаман (Пакистан) – Кандагар – Герат – Торгунди – Кушка (Туркменистан). Этот путь активно использовался некоторыми транспортными компаниями еще в 1960–1980-х годах. Тогда, однако, груз транспортировался по пакистанской железной дороге до Чамана, а далее – уже по шоссе. Однако затем из-за нестабильности и перманентной напряженности в Афганистане этот коридор был частично закрыт.
2) Пешавар (Пакистан) – Джелалабад – Кабул – Кундуз – Гайатан – Термез (Узбекистан).
Как заявил премьер-министр Пакистана Ш.Азиз на саммите ЭКО в Душанбе в сентябре 2004 г., Пакистан в настоящее время изучает возможности использования транспортных путей для установления железнодорожного сообщения с Узбекистаном и Туркменистаном31.
В этом же месяце было принято решение о сооружении участка Чаман-Кандагар. Стоимость восстановления лишь этого 100-километрового участка оценивается в 110 млн. долл. США32. Следовательно, одной из основных проблем строительства железных дорог в Афганистане является отсутствие финансовых средств.
Помимо перспектив использования в будущем железнодорожного сообщения существуют реальные возможности широко эксплуатировать шоссейные дороги:
1) Кветта – Чаман (Пакистан) – Кандагар – Герат – Кушка (Туркменистан). Перевозить грузы по этому шоссе пытались еще в 1994 г., однако первые же караваны были захвачены моджахедами, и трассу быстро закрыли.
2) Торкхам (Пакистан) – Джелалабад – Кабул – Кундуз – Термез (Узбекистан).
3) Кветта – Чаман (Пакистан) – Кандагар – Кабул – Кундуз – Термез (Узбекистан).
Участок шоссе от Кабула до Термеза уже активно используется. Однако существенным недостатком этого пути является то, что частично он проходит по высокогорным районам и в связи с этим закрывается для движения на зимний период.
Следует заметить, однако, что все эти шоссейные дороги пришли в негодность за годы гражданской войны в Афганистане и требуют реконструкции. Необходима также модернизация и расширение участков этих путей и на пакистанской территории. На этом направлении пакистанской стороной уже ведется серьезная работа. В 2003 г. Азиатский Банк Развития объявил о выделении Пакистану кредита в размере 187 млн. долл. США на улучшение дорожной сети в Белуджистане33. Сообщается, что АБР окажет подобную целевую финансовую помощь и Афганистану для воплощения в жизнь стремления соединить Пакистан и Центральную Азию транспортным коридором34.
Однако сохраняющаяся в Афганистане нестабильность является серьезным препятствием планам создания через его территорию транспортного коридора из Пакистана в Центральную Азию. В связи с этим активно изучаются возможности транзита через Иран и Китай. В частности, рассматривается возможность использования железнодорожной сети ИРИ. Пакистанский Белуджистан соединен железнодорожной веткой с иранским городом Захедан, расположенным недалеко от границы двух государств. Планируется создать железнодорожный коридор Кохитафтан (Пакистан) – Захедан – Бам – Керман – Бафг – Мешхед – Серахс (Иран) – Теджен (Туркменистан). В настоящее время ИРИ ведет строительные работы по сооружению железнодорожного перегона Бам – Керман. Ожидается, что по окончании строительства этого перегона транспортный коридор начнет функционировать.
Планируются транзитные пути и через Китай. В марте 1995 г. Китай, Пакистан, Казахстан и Кыргызстан подписали соглашение о строительстве дороги, призванной соединить Китай и страны Центральной Азии с пакистанскими портами в Аравийском море. Предполагаемая трасса должна была соединить кыргызский г. Ош с китайским г. Кашгаром и последующим выходом на Каракорумское шоссе. Затем эта дорога могла бы быть соединена и с остальными странами Центральной Азии. В течение нескольких лет договоренности оставались лишь на бумаге. Их реализации препятствовали два основных фактора: низкая пропускная способность Каракорумского шоссе и неспособность стран-подписантов согласовать количество транспортных средств с каждой стороны, которым было бы дано разрешение осуществлять транспортировку грузов с помощью пакистано-китайского шоссе.
Однако эти трудности в основном удалось разрешить к маю 2004 года, и соглашение вступило в силу. Китай уже инвестировал более 50 миллионов долларов в реконструкцию Каракорумского шоссе с тем, чтобы повысить его пропускную способность и сделать его проходимым круглогодично (ныне из-за погодных условий шоссе эксплуатируется лишь 6 месяцев в году). Кроме того, было согласовано число транспортных средств, которые получат право осуществлять транзит по этому шоссе. С китайской стороны их количество составит 1000 транспортных средств, с кыргызской – 300 и с казахской – 10035. Рассматривается и возможность прокладки железной дороги по этому маршруту при финансовой поддержке КНР. Стоимость проекта оценивается в 142 млн. долл. США36. Завершено строительство шоссейной дороги Мургхаб – Кульма, соединившей Таджикистан с Китаем. В литературе коридор из Центральной Азии в Пакистан через Каракорумское шоссе получил название Великого шелкового пути по аналогии с древним маршрутом37.
При условии осуществления этих проектов центральноазиатские страны получили бы выход к портам Аравийского моря через внутреннюю дорожную сеть Пакистана. Это позволило бы сократить расстояние транспортировки товаров в Юго-Восточную Азию и на Ближний Восток на 1200–1400 км. Исламабад получал бы регулярное пополнение в бюджет в виде транзитных пошлин и оплаты услуг за пользование портами.
В то же время серьезную конкуренцию Пакистану в этом отношении составляет Иран. Транспортные коридоры через его территорию пользуются преимуществом перед пакистанскими благодаря более развитой транспортной инфраструктуре в Иране и тому, что они не проходят через высокогорные районы. Уже в мае 1996 г. Было открыто железнодорожное сообщение между Туркменистаном и Ираном по маршруту Теджен – Серахс – Мешхед. Кроме того, в 2003 г. Между Узбекистаном, Ираном и Афганистаном было подписано соглашение «О создании международного трансафганского коридора», предполагающего сооружение шоссе через Термез – Мазари-Шариф – Герат длиной в 2400 км, которое призвано соединить Узбекистан с иранскими портами Бендер-Аббас и Чахбехар38.
Как отмечает пакистанский исследователь Ризван Зеб, если Исламабад и Тегеран будут стремиться к конкуренции и соперничеству между своими портами, эти проекты могут привести к региональной напряженности. В их общих интересах постараться выработать совместный подход и очертить возможности для сотрудничества по этому вопросу39.
Проект строительства трансафганского газопровода. Одним из важных факторов, объединяющих Афганистан, Пакистан и Центральную Азию, стал вопрос относительно прокладки нефтегазовых трубопроводов из богатого углеводородным сырьем Туркменистана в Южную Азию через территорию Афганистана.
Впервые предложение о строительстве такого газопровода было выдвинуто еще в первой половине 1990-х годов. С целью реализации этого проекта в 1997 г. Был создан международный консорциум во главе с американской компанией Юнокал40. Предполагалось, что протяженность газопровода составит 1464 км, 740 из которых прошли бы по территории Афганистана. Стоимость сооружения оценивалась в 1,9 млрд. долл. США. Газопровод планировалось построить в три фазы: на первом этапе он дошел бы до пакистанского Мултана, на втором – до порта Гвадар, а затем – продлен до границы с Индией. Его пропускная способность составила бы от 15 до 20 млрд. м3 в год41. Однако вслед за ракетным обстрелом США Афганистана консорциум в 1998 г. Распался, и реализация проекта была отложена на неопределенное время.
Идея строительства трансафганского газопровода затем была возрождена в 2002 году. На трехстороннем саммите в Исламабаде 30 мая 2002 г. Было подписано соответствующее соглашение. Планировалось, что этот газопровод соединит Индию и Пакистан с туркменским Даулетабад-Донмезским месторождением (одно из крупнейших в мире), запасы газа в котором, по разным оценкам, составляют от 1,7 до 2,83 трлн. М и будет поставлять до 30 млрд. м газа в год. Доходы Афганистана и Пакистана от транзита составили бы, по оценкам, по 500 млрд. долл. США в год42. Кроме того, этот газопровод обеспечил бы занятость 12000–14000 афганцев и мог бы покрыть потребности Пакистана в импорте газа43.
9–10 июля 2002 г. В Ашхабаде прошло первое заседание трехсторонней комиссии (Афганистан, Пакистан, Туркменистан) по вопросу реализации Соглашения о строительстве трансафганского газопровода. В качестве наблюдателей присутствовали представители посольства США и Азиатского Банка Развития (АБР), приветствовавшие это знаковое событие. АБР согласился выступить в качестве основного спонсора сооружения газопровода и выделить на эти цели от трех до четырех млрд. долл. США. Кроме того, в АБР уверены, что и другие инвесторы будут заинтересованы в участии в этом проекте.
Уже в январе 2005 г. Азиатский Банк Развития направил в топливно-энергетические ведомства Туркменистана, Афганистана, Пакистана и Индии окончательный проект сооружения газопровода, подготовленный английской фирмой «Пенспен». В проекте отмечается экономическая целесообразность его строительства, определяются технические параметры и характеристики, а также потенциальные рынки сбыта. Газопровод диаметром 56 дюймов (142 см) с рабочим давлением 100 атмосфер рассчитан на пропускную способность 33 млрд. м газа в год. Протяженность газопровода должна составить 1680 км. Он пройдет через афганские города Герат и Кандагар, пакистанские Кветта и Мултан и дойдет до индийского пограничного города Фазилка. Стоимость оценивается в 3,3 млрд. долл. США. Как сообщает Государственное информационное агентство Туркменистана, строительство могло бы начаться уже в 2006 году после завершения оформления юридической основы проекта44.
Следует заметить, что Пакистан в настоящее время не испытывает ощутимого дефицита в газовых ресурсах. Ежегодное потребление газа составляет чуть более 20 млрд. м и обеспечивается в основном за счет добычи природного газа в пакистанском месторождении в районе г. Суй (Белуджистан). Однако благодаря поставкам из Туркменистана Пакистан мог бы перевести свои ТЭС на природный газ, являющийся более экономичным и экологически чистым видом топлива. Тем не менее по оценкам пакистанских экспертов, потребление газа из трансафганского трубопровода на внутренние нужды в Пакистане вряд ли превысило бы 2–3 млрд. м3, что дало бы возможность экспортировать до 30 млрд. м природного газа в другие страны. Таким образом, основной интерес Пакистана в прокладке газопровода из Туркменистана заключается в получении транзитных пошлин и определенного рычага влияния (контролируя вентиль «трубы») на заинтересованные в импорте этого газа страны, прежде всего на Индию.
В начале 2000-х гг. Индия ежегодно потребляла порядка 26 млрд. м3 природного газа в год, испытывая дефицит в размере 6–8 млрд. м3. По прогнозам министерства энергетики США, приведенным в 2002 г., к 2005 г. Потребности Индии должны были составить 37 млрд. м газа в год, 51 млрд. к 2010 г. И 145 млрд. к 2025 году. В случае же если газовые ресурсы были бы легко доступны, то спрос на газ в Индии уже к 2010 г. Мог бы достигнуть 77 млрд. м3 в год46. Как заявил премьер-министр конгрессистского правительства Индии М.Сингх, важность энергетической безопасности в Индии уступает лишь продовольственной безопасности47.
Однако пока Индия так и не выразила внятно свою позицию по вопросу строительства этого газопровода. Правительство БДП постоянно меняло свое отношение к возможности участия в этом проекте и импорта туркменского газа через Пакистан. 24 августа 2002 г. Посол Индии в Туркменистане М.Н.Рой заявил в Ашхабаде: «Мы не только заинтересованы в этом проекте, но также должны сделать все, что в наших силах, чтобы протянуть руку помощи этому проекту»48. Тем не менее практические шаги в этом направлении Нью-Дели так и не предпринял. В то же время Япония и некоторые страны АСЕАН уже выразили заинтересованность в импорте сжиженного газа через пакистанские порты49.
Заметим также и то, что серьезную конкуренцию трансафганскому газопроводу составляет иранско-пакистанский маршрут. Основным его преимуществом является то, что в случае его осуществления трубопровод не пройдет по территории нестабильного Афганистана. Индия уже выразила свою готовность участвовать в этом проекте.
Однако на страны региона серьезное давление оказывают США, противодействующие иранскому проекту. Вашингтон, с одной стороны, стремится к возможно большей изоляции ИРИ, которую он включает в число «стран-изгоев», с другой, – старается обеспечить интересы американских компаний, которые могли бы войти в консорциум по строительству трансафганского газопровода. Таким образом, существуют значительные шансы на реализацию как иранского, так и туркменского проектов трубопроводов.
Представляется, что развитие пакистано-афганских отношений на современном этапе характеризуется неравномерностью. Им свойственны как взлеты, так и падения. Обвинения Кабула в адрес Исламабада в поддержке последним укрывающихся в горных районах талибов, вторжениях пакистанских регулярных частей на афганскую территорию, вмешательстве Пакистана во внутренние дела Афганистана неоднократно приводили к кризисам в двусторонних отношениях. Как уже упоминалось, наиболее острый кризис в отношениях двух стран произошел летом 2003 года. Антитеррористическая операция пакистанских регулярных частей в ФАТА, приведшая, по мнению афганской стороны, к их вторжению на территорию Афганистана, привела к ряду вооруженных столкновений между двумя сторонами.
Масла в огонь подлило и июньское заявление П.Мушар-рафа, находившегося с визитом в Вашингтоне, который выразил сомнение в легитимности режима Карзая в связи с тем, что он не представляет в достаточной мере интересы пуштунов, и объявил, что его власть не простирается дальше пригородов Кабула50. В ответ Х.Карзай в начале июля 2003 г. Заявил, что «Пакистану следует протягивать ноги сообразно с длиной кровати», т.е. не вмешиваться во внутренние дела Афганистана51. В итоге через несколько дней толпа, состоящая из приблизительно 500 человек, вооруженная палками, камнями и огнестрельным оружием, ворвалась в посольство Пакистана в Кабуле, уничтожая на своем пути все, что попадалось под руку. Демонстративно был сожжен пакистанский флаг. Пакистанские дипломаты были вынуждены в это время укрываться в подвале. Как отмечает пакистанский аналитик Р.Зеб, фактически нападение на пакистанское посольство явилось лишь частью антипакистанских демонстраций, руководимых лидером афганской партии Миллят и главой Центробанка Афганистана Анвар-уль-Хаком и направленных против вторжения пакистанских войск на афганскую территорию52. С одной стороны, это свидетельствует о недоверии и, по крайней мере, отнюдь не братских чувствах определенных слоев афганского населения по отношению к Пакистану.
С другой стороны, следует отметить, что ни одна из сторон не заинтересована в ухудшении двусторонних отношений. Поэтому кризис лета 2003 г. Удалось разрешить в достаточно сжатые сроки. Исламабад ограничился выражением официального протеста по поводу нападения на посольство и требованием компенсации материального ущерба. Кабул же в свою очередь поспешил принести официальные извинения. Х.Карзай заявил, что на самом деле он никогда не делал никаких заявлений против Пакистана и П.Мушаррафа лично, а лишь был неверно процитирован. Он также заверил Пакистан в том, что его правительство обеспечит надлежащую защиту дипломатическим и консульским представительствам Пакистана в Афганистане53.
Однако не прошло и двух лет, как было атаковано консульство Пакистана в Джелалабаде. 11 мая 2005 г. В городе началась демонстрация студентов медицинского университета против надругательств над Кораном, осуществлявшихся, согласно сообщениям печати, в тюрьме американской военной базы в Гуантанамо. Затем число протестовавших достигло 5–10 тыс. чел., и мирная демонстрация переросла в массовые беспорядки. Помимо прочего ущерба, нанесенного участниками беспорядков, было подожжено и пакистанское консульство в этом городе. К счастью, сотрудники консульства успели эвакуироваться, и никто не пострадал. Посол Афганистана в Исламабаде, вызванный в МИД Пакистана для объяснения случившегося, заявил, что демонстрация была направлена не против Пакистана, а против США54. Посол Пакистана в Кабуле Р.Шах в интервью радио Би-би-си подтвердил слова афганского коллеги. А пакистанское консульство, по его словам, пострадало лишь потому, что Пакистан является союзником США в войне против терроризма55.
На наш взгляд, такие объяснения вызывают большие сомнения. В Афганистане существует достаточно много дипломатических представительств и других стран-союзников США, много в конце концов и самих американцев. Однако уже второй раз за последние два года нападению подвергаются именно пакистанские представительства. Это скорее может свидетельствовать о том, что, с одной стороны, Пакистану так и не удалось наладить отношения с Северным альянсом, представляющим интересы узбеков и таджиков, еще не забывших поддержку Исламабадом талибов, а с другой – о том, что в Афганистане формируется и антипакистански настроенный слой пуштунов, недовольный проамериканским креном в политике Пакистана.
В такой ситуации путь к дальнейшему прогрессу в отношениях двух стран, к которому в принципе стремятся правящие круги обеих стран, будет осложнен складывающейся взаимной неприязнью и недоверием на низовом уроне.
Список литературы
пакистан афганистан беженец талиб
1. Белокреницкий В.Я. Пуштуны и будущее Пакистана. // Ближний Восток и современность. Сборник статей. / Ин-т изучения Израиля и Ближнего Востока; Отв. ред. М.Р.Арунова, А.О.Филоник. – М., 2003. – Вып. 18, с. 46–53.
2. Богатуров А.Д. Центрально-Восточная Азия в современной международной политике. // Восток. – 2005. – № 1, с. 103–104.
3. http://ipripak.org/factfiles/ff44.shtml
4. hltp://www.atimes.com/atimes/South_Asia/EJ25Df01.html
5. http://pakobserver.net/200503/21/news/topstories15.asp
6. http://www.jang.com.pk/thenews/feb2001-daily/22-02-2001/main/main14.htm
7. Рашид А. Талибан. Ислам, нефть и новая большая игра в Центральной Азии. – М.: Библион – Русская книга, 2003, с. 263.
|
