Курсовая работа: Завоевание конкистадорами цивилизации Ацтеков: несовместимость культур?

Дипломная работа.

ВВЕДЕНИЕ.

По прошествии веков анализ Мезоамериканских археологических памятников имеет большое значение не только для исследования прошлого самой Мезоамерики; они представляют большой теоретический интерес и для изучения процессов и явлений, сопровождающих рождение классового общества и государства в целом. Оригинальный и самобытный характер Мезоамериканских цивилизаций подчеркивается также и тем, что они были созданы при абсолютном господстве каменной индустрии, отсутствии изделий из металла (до IX-Х вв.), гончарного круга, колесных повозок, домашних вьючных и тягловых животных. Четкий астрономический агрокалендарь, высоко поставленная селекция растений и тщательный уход за посевами обеспечивали, даже при наличии примитивных земледельческих орудий, получение довольно значительного прибавочного продукта. Исследование этих цивилизаций, своими истоками уходящих в древневосточные общества, убедительно доказывает, что именно в то далекое время, разные народы в течение относительно продолжительного, по масштабам человеческой истории, периода в несколько столетий, почти одновременно и - что очень важно - независимо друг от друга разработали основные идеи, категории и принципы, включая и основы мировых религий, которыми и по сей день живет и мыслит современное человечество и которые во многом определили поведение людей, их духовные и нравственные ценности на протяжении всей истории человечества. Автор выбрал данную тему не случайно, так как, чем шире и глубже становятся знания о древних цивилизациях, чем выше уровень научных исследований в этой области, тем острее проявляется желание постичь историю древних цивилизаций во всей ее полноте. В целом, несмотря на многие выдающиеся находки и открытия последних десятилетий, прошлое мезоамерики по-прежнему в значительной мере остается для нас загадкой.

В журнале «Итоги» напечатана статья о готовящейся экспедиции всемирно известного путешественника Яцека Полкевича. В июне 2002 года, он планирует отправиться на несколько месяцев в Южную Америку на поиски затерянного золотого города Пайтити. Прототип мифического Эльдорадо некогда служил пристанищем индейцев, спасающихся от конкистадоров в непроходимой сельве. По легендам, именно в Пайтити аборигены спрятали несметные золотые богатства, которые не дают покоя исследователям и авантюристам вот уже несколько веков.

Католическая церковь, как и во времена конкистадоров, не осталась в стороне от проекта. Папский католический университет города Лимы предоставил уникальный документ XVI века, свидетельствующий о том, что тогда Ватикан знал о существовании храма а районе реки Мадре-де-Дьос на юго-востоке Перу.

В экспедиции примет участие около 70 человек. Из них 20 - представители ученого мира: антропологи, историки, геологи, археологи, этнографы, геофизики, спелеологи, ботаники. И ещё 50 человек - группа поддержки: вертолетчики, альпинисты, переводчики, операторы связи, врачи, охранники и носильщики. Вице-президент Перу Рауль Педро Диес КонсекоТерри подписал резолюцию, в которой выражается полная поддержка экспедиции и просьба ко всем компетентным органам всячески содействовать данному предприятию.

Избранная в качестве дипломного исследования тема представляет не только академический (в том числе этно-археологический) интерес, но и занимает достойное место в школьной программе по изучению средних веков.

В учебнике Е.В. Агибалова и Г.М. Донской "История Средних веков" (издание 1994 года), в разделе III "Позднее средневековье" п. 49 "Колониальные захваты европейцев" рассматривается история конкисты но очень поверхностно. Отсутствуют сведения о цивилизации ацтеков. Ничего не говорится о культурных, научных достижениях исчезнувшего народа. В более позднем дополненном издании учебника "История Средних веков"(1998 год) Е.В. Агибалова и Г.М. Донской, по прежнему, нет никаких упоминаний особенностей ацтекской культуры. Под редакцией М. Бойцова и Р. Шакурова в 1995 году вышел принципиально новый учебник. Новый настолько, что для описания географических открытий и конкисты в нем места не нашлось. Пробел в преподавании данной темы может восполнить данное дипломное исследованние. По мнению автора, самобытность исчезнувшей цивилизации ацтеков нуждается в подробном освещении. Благодаря чему преподаватель истории сможет донести до учащихся уникальность и неповторимость уничтоженного конкистадорами народа и, возможно, привить ученикам негативное отношение к разрушению культурных ценностей.

Источниковую базу дипломного исследования составляют воспоминания участников конкисты, документы и материалы, посвященные эпохе первоначального накопления капитала в Европе.

Литературой вопроса являются исследования по истории Великих географических открытий отечественных и зарубежных авторов.

Книга чешского американиста Милослава Стингла "Индейцы без томагавков" рисует широкую панораму прошлого, настоящего и будущего индейцев Америки. Она как бы служит откликом на тот живой интерес и сочувствие к судьбам современных индейцев Америки. Которые ныне проявляются в широких кругах прогрессивной общественности всего мира. Индейцы уже давно привлекают внимание. Писатели романтической школы посвящали им свои произведения, идеализируя в них жизнь индейцев, изображая их "детьми природы". Философы, например Жан Жак Руссо, видели в индейцах людей, пребывающих в "естественном состоянии". С другой стороны, различные мракобесы уже начиная с XVI века изображали индейцев "детьми сатаны", "исчадиями ада", "животными". С середины XIX века начинают делать первые шаги американистика - наука, главным предметом изучения которой становятся индейцы, их образ жизни и культура. Исследования одного из основоположников этой науки - выдающегося американского ученого Л.Г.Моргана - в области общественной жизни индейцев, прежде всего, его главный труд "Древнее общество" (1877).

За последние пятьдесят лет собраны богатейшие материалы по истории индейских обществ, позволяющие более точно оценить как уровень, достигнутый в различных областях культуры аборигенным населением Америки, так и его вклад в сокровищницу мировой культуры. Книга М.Стингла основана на широком круге научных исследований и открытий в области современной американистики. Сам автор много путешествовал по странам обеих Америк и имел возможность непосредственно изучать как современную жизнь индейцев, так и следы их ушедших в прошлое цивилизаций, что придало убедительность и живость его повествованию. М.Стингл знакомит читателя с гипотезами о происхождении индейцев, критически оценивая выдвигающиеся в своё время теории, порой весьма фантастические, и путях заселения Нового Света: он излагает этногенетические легенды и предания самих индейцев и, наконец, подводит к общепризнанному сейчас, обоснованном данными археологии, антропологии и лингвистики выводу об азиатском происхождении американского человека (одним из первых эту мысль в качестве догадки высказал в середине XIX века Л.Г.Морган). В настоящее время между учеными идут споры о времени появления первого человека в Америке, об уровне его общественного развития, о значении азиатских традиций в развитии ранних американских культур. М.Стингл приводит убедительные данные различных исторических дисциплин, указывающие на Азию как прародину индейцев.

Автор характеризует имеющиеся первоисточники по истории этих обществ: археологические данные, немногие уцелевшие памятники индейской литературы ("Пополь-Вух" майя-киче. "Апу-Ольянтай" инков), индейские предания, записанные уже после конкисты, сообщения ранних испанских хронистов. Значительный вклад в изучение этих цивилизаций за последние годы внесли советские американисты. Особо следует отметить монументальный труд Ю.В.Кнорозова "Письменность индейцев майя (М.-Л., 1963), в котором изложены принципы чтения иероглифического письма древних майя.

Большое значение для изучения памятников древнего искусства и архитектуры индейцев древней Америки имеют работы Р.В.Кинжалова. Проблемами происхождения цивилизации майя и общественного строя майя занимается советский археолог В.И.Гуляев. Исследованию истории кечуа посвящен ряд работ Ю.А.Зубрицкого. Крупным вкладом в развитие советской американистики явился перевод на русский язык важнейших источников по истории древней Америки.

Древние цивилизации, созданные индейцами Америки, приковали к себе внимание ряда советских ученых (В.К.Никольского. Б.В.Шаревского. А.А.Сидорова, И.Ф.Хорошаевой и др.). Следовательно, можно с полным основанием говорить о значительности вклада советской американистики в изучение культуры создателей древних цивилизаций Америки и жизни их современных потомков.

Над вопросом о происхождении индейцев задумывались не только они сами. По поводу этой кардинальной проблемы американистики, как ее правильно охарактеризовал аргентинский американист Хосе Имсельоии. существовали десятки научных теорий вплоть до начала XX века, преимущественно фантастических.

Но самые важные и наиболее надежные доказательства нам предоставила наука-археология. Именно она помогла найти ответ на вопрос, когда пришли индейцы в Америку и откуда. Опираясь на данные, которые представила ученым археология и антропология, американистика получила возможность установить время прихода охотников раннего палеолита из Азии в Америку. Это произошло 20-30 тысяч лет назад. Итак, мы знаем, кем были предки индейцев и откуда они пришли.

Автор книги "Древнейшие цивилизации Мезоамерики" Валерий Иванович Гуляев хорошо известен как нашему, так и зарубежному читателю как археолог широкого профиля. Но при всей широте интересов, абсолютно необходимой для историка, каждый исследователь должен иметь основной круг проблем, характерный для его деятельности. Для В.И.Гуляева это древнейшие судьбы Мезоамерики - важнейшего и глубокого своеобразного региона, одного из первых очагов производящего хозяйства, высокой и оригинальной цивилизации индейских народностей ацтеков, майя, науа. 12 октября 1992 г. человечество отметило знаменательную дату - 500-летие открытия Америки. Можно по-разному оценивать те давние, полные драматизма события. Что это - встреча миров и встреча культур? Уничтожение индейских цивилизаций? Создание нового мира с новой самобытной культурой? И то, и другое, и третье... Однако в истории не приемлем подход моделирования для прошлого "улучшенных" ситуаций. Оборот "если бы... то..." в исторической ретроспекции лишен всякого смысла, поскольку время как форма земной цивилизации одно, и только одно измерение. И поэтому мы, историки, занимающиеся древностью, видим свою основную задачу в том, чтобы восстановить и сохранить для человечества память о его прошлом. Эту же задачу ставил перед собой и Мануэль Галич, написав книгу, название которой в испанском варианте выглядит иначе, чем в русском переводе - "Наши прародители".

Конечно, в название "Наши прародители" Галич вложил особый, более глубокий смысл. Галич всегда считал себя сыном латиноамериканского народа, гватемальцем, и к своим прародителям с гордостью относил аборигенов Нового Света, внесших огромный вклад в нашу общую человеческую копилку знаний и достижений. В книге рассмотрен обширный материал. Обзор охватывает практически все группы индейцев от Аляски до Огненной земли - в этом большое достоинство книги, поскольку в наше стране подобное всеобъемлющее издание, посвященное аборигенным культурам Америки, осуществляется впервые. Автор затрагивает самые разнообразные вопросы - исторические, культурные, социальные и политические. При подобного рода обзоре даже в монографиях специалистов встречается много спорного. Тем более немало дискуссионных мест в популярной книге Галича. Решить все эти проблемы нет никакой возможности, даже если написать еще одну книгу на эту тему.

Территория Мексики во времена, предшествовавшие ее "открытию", конкисте, колонизации, переименованию, разорению и заселению европейцами, считалась самой густонаселенной на Американском континенте. До XVI в. на этой территории проживало 4,5 млн.человек. В 1942 г.. 400 лет спустя, число мексиканцев достигло 25 млн., из них индейцы составлял лишь около 1/6, т.е. те же 4,5 млн. Таким образом, оказалось, что в суровых условиях колониального, а затем и республиканского режима, мексиканским индейцам понадобилось четыре века, чтобы оправиться от ущерба, нанесенного конкистой, хотя возместить потери, причиненные их культурным и национальным ценностям, так и не удалось. Однако наследие индейцев не исчезло бесследно.

Хорошо известно, что государства ацтеков, майя и инков являют собой вершину развития доколумбовых цивилизаций. И дело здесь не только в том. что государство; ацтеков и его великая столица Теночтитлан достигли высокого уровня культурного развития в данном регионе, и не в том, что этот уровень был достигнут именно ацтеками, теночками или мешиками, а в том, что они все внесли вклад в то великое наследие, которое создавали многие поколения их предшественнике. Понятно, что на столь обширной территории, которую ныне занимает Мексиканская республика, должны были сосуществовать многочисленные племена, стоявшие на разных уровнях развития. С некоторых из них достигшие могущества ацтеки взимали дань. Другие оставались свободными и независимыми. Испанские конкистадоры, естественно, воспользовались сложившейся ситуацией. Для захвата и разгрома Теночтитлана они привлекли па свою сторону союзников из числа как независимых, так и не покоренных ацтеками народов.

Берналь Диас дель Кастильо вместе со своими товарищами и командирами стал свидетелем поистине уникальных событий, чего из европейцев до "открытия" долины Мехико никогда прежде не видел и даже не мог себе представить. Восхищение возобладало над предрассудками испанца XVI века, и об этом свидетельствует созданная им великолепная хроника. Еще не приблизившись к Теночтитлану, не ступив на мостовые Истаполапы, конкистадоры увидели нагорье с его пышными городами-государствами, которые не могли не вызвать искреннее восхищение. Солдат-хронист рукой мастера описал эти чувства, сделав в конце грустное признание. Это можно расценивать не только как самообвинение солдата-завоевателя, но и как обличение всей системы насилия, грабежа и варварства, которая воплощалась и в нем самом, и в его капитанах и собратьях по оружию.Методологическую основу дипломной работы составляет цивилизационный подход, позволяющий исследовать историю ацтеков доколумбовой эпохи с позиций ее самоценности, самобытности и неповторимости. Автором использованы принципы историзма и проблемности, применены методы исторического анализа и сравнительно-исторический метод исследования. В процессе изучения темы "Цивилизация ацтеков и завоевание конкистадоров: несовместимость культур?" автор поставил перед собой цель: на основе изучения доколумбовой цивилизации ацтеков и Испании 1-й половины XVI века доказать неизбежность деструктивного характера взаимодействия двух культур в силу асинхронности исторического развития.

Для этого необходимо рассмотреть следующие задачи:

1.изучить общественный строй ацтеков, и организацию их управления;

2.дать характеристику ацтекской культуры;

3.выявить исторические предпосылки испанской конкисты;

4.определить причины и последствия разрушения цивилизации ацтеков.

В структурном отношении дипломное исследование состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии. Объем работы - 80 страниц.

Глава I . СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИСТОРИИ АЦТЕКОВ ДО КОНКИСТОДОРОВ: политическое устройство, социально-экономическое развитие, армия, культура, религия.

Цивилизация - историческая общность людей, объединенных в национальные коллективы, которой присущи единство экономической жизни и ее организация, однородность социально-политических структур и условий их функционирования, общность идеологических систем, сопряженность этических эстетических норм и обладающая значительной межнациональной и временной устойчивостью.

Во всей Америке нет другого места, которое бы так привлекло доколумбовых индейцев, как небольшая территория на побережье мексиканских озер, а вернее, одного, центрального озера Тескоко. И еще до того, как в Мексиканскую долину и к озеру Тескоко пришли ацтеки, это небольшое пространство было, так сказать, перенаселено. Прямо на берегах озера и в его ближайших окрестностях выросли десятки городов-деревёнь Сумпанго, Чалько, Тлакоиангойоатан и многие другие. Из них для позднейшей истории ацтеков наибольшее значение имели три прибрежных города, которые в момент появления ацтеков в Мексиканской долине были самыми крупными и могущественными: Аскапоцалько, Кулуакан и Тескоко.

Все племена, создавшие на берегах Тескоко города-государства, явились сюда лишь незадолго до ацтеков, и притом все - с севера. Тем же путем пришли сюда в XIII столетии и ацтеки. Сами ацтеки называли себя в память о легендарном древнем племенном вожде Мешитли, который правил или в ту пору, когда они покинули свою легендарную прародину Астлан (от ее названия и образовано слово "ацтек"1). Видимо, это был остров посреди обширного озера. Мешики жили на нем до 1068 года. В тот год, как повествуют сказания, они собирали свои пожитки и вместе с восемью другими родственными им племенами, жившими по соседству, двигались на юг. Все эти и многие другие племена Мезоамерики говорили и до сих пор говорят на диалекте одного языка - науатль (науатль). Вот почему все эти племена объединяют общим наименованием - науа.

Будущие ацтеки, возглавляемые вождем Мишитли, несли впереди статую своего племенного бога Уицилопочтли (очевидно, одного из обожествленных древних вождей мешиков), которая, якобы, обладала даром человеческой речи и провидения, и указывала мешикам куда, каким путем и когда им следует идти. Двигаясь на юг, в центральную часть Мексики, они, согласно ацтекским преданиями, неоднократно делали остановки - каждый раз не менее, чем на год. Они отыскивали подходящую землю, распахивали ее и засевали. Когда же поля давали урожай, а женщины успевали народить детей, они снова пускались в путь. В одну из таких остановок мешики прожили несколько лет на своей второй, не менее легендарной прародине - Чикомосток (Край семи пещер). Возможно, что эти семь пещер символизируют семь родов, из которых состояло тогда племя мешиков. Но возможно и то, что Чикомосток лишь иное название Астлана. Из дальнейших остановок мешиков хронисты упоминают еще место, называемое Коатльтепек (Змеиная гора). Здесь в 1143 году будущие ацтеки отмечали окончание пятидесятидвухлетнего цикла - праздник Нового огня. Тремя годами позже они добрались до уже необитаемой к тому времени Тулы. Хотя главный город тольтекского государства был мертв.

Уже 86 лет, общение с тольтеками, все еще жившими в окрестностях Тулы (по языку тольтеки были близкими родственниками ацтеков, они тоже говорили на языке науатль), коренным образом обогатило культуру ацтеков. Здесь, неподелеку от развалин Тулы, мешики осели на 20 лет. И этот двадцатилетний контакт с тольтекской традицией неузнаваемо изменил североамериканское полукочевое индейское племя.

70-е годы XII века мешики вновь пускаются в путь, чтобы отыскать свою землю обетованную. Когда они дошли до озера Пацкуаро, многим показалось, что во всем мире не найти места более прекрасного, и они изъявил желание остаться в этом райском краю навсегда. Те из них, кого озеро манило особенно и кто больше других был утомлен дневным переходом, сбросили с себя одежду и попрыгали в воду. Другие, менее решительные пожелали узнать волю племенного идола. Но Уицилопочтли изрек: "Это еще не та земля, на которую мы идем". И повелел без промедления продолжить путь. Тогда соплеменники сказали ему, что многие их сородичи купаются в озере и далеко отплыли от берега. Но Уицилопочтли стоял на своем и даже приказал мешикам захватить с собой одежду купающихся. И когда купальщики выбрались на берег, они не нашли ни своей одежды, ни своего племени. Вот и остались они на берегах озера Пацкуаро и живут тут по сей день. Так, если верить ацтекским преданиями, которым нельзя отказать в поэтической прелести, появились уже известные нам тараски.

И все же мешики наконец нашли место, которое понравилось как им самим, так и их богам. Когда они в XII веке добрались до Мексиканской долины, до берегов Тескоко, то решили окончательно обосноваться. Но, как нам известно, на берегах этого озера уже существовали тому времени десятки городов. Плодородной прибрежной земли уже не хватало для всех, и отдельные племена вели между собой жестокою борьбу. Но подходы к озерам они не стерегли. Ацтеки беспрепятственно дошли до Тескоко и неожиданно появились здесь в качестве незваных гостей. В то пору предводительствовал ими вождь Теноч. По его имени мешики и получили свое третье название - теночки. Народ Теночеа обосновался на берегу озера, на холме Чапультепик (гора кузнечика).

Но мешики прекрасно понимали: соседние племена не замедлят сделать все возможное, чтобы уничтожить своих новых соперников. Поэтому они старались обеспечить себе "место под солнцем" с помощью различных брачных контактов. Новым вождем мешики избирают Уицимеуитля, сына одной знатной ацтекской женщины и одного из наследников правителя Сумнанго. Но и это не помогло. Вскоре властитель Кулуакана даже приказывает убить Уицимеуитля.

Теноч со своим племенем поселился на Горе кузнечика в 1256 году. Но и через четверть столетия ацтеки не сумели изменить своего подневольного, полузависимого положения. Им приходилось платить дань окрестным городам, служить в армии Кулуакана, когда властитель этого города Чалчиутатонак воевал с городом Шочимилько и т.д. и даже победа, которую принесла их помощь войскам Кулуакана ничуть не улучшила положения теночков. Как раз наоборот. В 1325 году (когда Кулуаканом правил Каикоштли) кулуаканцы решили окончательно расправиться с названными гостями и стали готовиться к ночному нападению на ацтекский "квартал". Однако мешики вовремя узнали о грозящей им смертельной опасности и темной ночью на сотнях лодок покинули Кулуакан. Они блуждали по озеру, выискивая на его берегах безопасное пристанище. Но берега повсюду были заселены, и попытка пройти через территорию любого из городов-государств могла кончиться полным уничтожением в то время очень еще немногочисленного и слабо вооруженного племени.

Таким образом, у ацтеков оставались лишь две возможности: умереть всем или жить в буквальном смысле на воде. Они выбрали жизнь. Кружа по озеру, мешики нашли болотистый необитаемый островок и поселились на нем. Только с этого дня. который обозначен в ацтекском календаре как 1 текпатль и соответствует нашему 1325 году, начинается подлинная история ацтеков.

Своему островному поселению они дали название Теночтитлан. Прежде всего в самом центре островка они воздвигли храм, посвященный Уицилопочтли. От храма провели линии на запад, юг, север и восток, раздели таким образом весь остров на четыре примерно равных "квартала" - Куэпопан, Теопан, Мойотлан и Астакалько, где и поселились четыре ацтекские фратрии, составлявшие племя.

Строительство Теночтитлана было затруднено из-за нехватки дерева и камня, и поэтому ацтеки были вынуждены покупать все строительные материалы у своих более удачливых соседей в прибрежных городах. Платили они тем, что давало им озеро: водоплавающей птицей, раками, тростником. На неприглядном островке не хватало и почвы для земледелия. Поэтому землю для полей ацтекам приходилось добывать со дна озера. Как раз к этим временам относиться и одно из удивительнейших изобретений ацтеков - чинампа - плавучие сады (искусственные плавучие острова из ветвей и прутьев, засыпанных плодородной почвой). Эти плавучие поля приносили исключительные урожай. Даже в ваше время ацтекские жители предместья нынешней столицы Мексиканской республики - Шочимилько, Чалько и других частично ведут хозяйства этим способом.

Однако ацтекам в их островной эмиграции не хватало не только земли, но также и питьевой воды. Пришлось построить нечто, вроде танкера и привозить на остров воду, купленную в Чапультепике. Так, понемногу ацтеки преодолевали трудности, связанные с их пребыванием на негостеприимном островке посреди соленого озера. Могущественные города-государства, разумеется, с неудовольствием наблюдали, как прямо из вод озера вырастает новый город, уже украшенный множеством великолепных построек, город с быстро растущим населением. А поскольку островной город находился в той части озера, на которую притязало город-государство Аскацапалько, властитель Акольнауак принудил мешиков платить ему надлежащую дань. Таким образом, даже после бегства с материка ацтеки не избавились от зависимого положения. В 1338 году - спустя тридцать лет после основания Теночтитлана - начались раздоры между отдельными ацтекскими родами, и в конце концов недовольные роды переселились на соседний, до той поры пустовавший островок - Тлателолько. Но и этот второй город ацтеков оказался под властью Аскапоцалько. Тлателольскне ацтеки, не имевшие собственного племенного вождя, сами попросили нового правителя Аскапоцалько - Тесосомока, дать им в вожди одного из своих сыновей. Так на трон тлатетольских ацтеков вступил Каукау-пиауак. С этого времени племя мешиков более чем на стол лет было разделено на два самостоятельных города-государства. Впрочем, большинство ацтеков по-прежнему оставалось в значительно более крупном городе Теночтитлане. Через 51 год после основания Теночтитлана ацтеки избирают своего первого подлинного властителя. До той поры во главе них стоял племенной вождь. Первым настоящим повелителем ацтеков был Акамапичтли (1376-1395). И избрание его принесло ацтекам удачу. Матерью этого вождя была дочь правителя могущественного Кулуакана, отцом - ацтек. Этот родственный союз обеспечил ацтекам помощь Кулуакана в борьбе против Аскапоцалько. А когда после смерти Акамапичтли правителем стал его четвертый сын, второй настоящий вождь ацтеков Уицшгауитль (Перышко колибри), дань, которую до той поры ацтеки платили, была заменена чисто символическим подношением нескольких рыб. Итак, Теночтитлан не только освободился от ига Аскапоцалько, но и сразу же сделался одним из самых могущественных городов Мексиканской долины. И находчивые ацтеки, используя создавшееся положение, меняют тактику: от обороны переходят к наступлению. Вместо того, чтобы платить подать Аскапоцалько они теперь хотят сами собирать дань, владычествовать. Но и мешиков пока еще недостаточно сил, чтобы осуществить этот замысле. И вот Ицкоатль предлагает тлакопанским тепанекам и Тескоко создать тройственный союз как для обороны, так и главным образом для нападения.

Так, в 30-е годы XV столетия возникла военная конфедерация, все три участника которой формально были равноправны, но по сути дела, первую роль с самого начала стали играть ацтеки. Главным городом конфедерации становится Теночтгитлан. В вопросах внутренней жизни, в решении собственных дел все три государства остаются независимыми. Но внешняя политика, и особенно решение военных и некоторых других важнейших вопросов, взаимно согласовывается. Делами конфедерации руководил некий "высший совет", находившийся также в Теночтитлане. Его членами были три уэтлатоани, то есть правители трех городов-государств, а именно ацтекский правитель кулуа текухтли (были потомками тольтеков, а ацтеки полагали, что разделяют их род).

Три первых уэтлатоани разделили между собой, а тем самым и между своими преемниками обязанности по руководству делами конфедерации. Несауалькойотль, властитель Тескоко, взял на себя ответственность за законодательство и общественные постройки, Тоткиуацин из Тлакопана - за развитие искусств и ремесел, а Ицкоатль оставил за собой вопросы внешней политики, решение споров между членами конфедерации и должность высшего начальника объединенных войск.

Мы уже познакомились с верховным вождем мешиков, которого, не зная точного наименования, мы назвыаем правителем. Но как, собственно, выглядело ацтекское общество в те последние сто лет существования Теночтитлана, которые превратили ацтеков в самую могущественную силу доколумбовой Мексики, а Теночтитлан - в крупнейшую столицу индейской Америки?

Все ацтекское общество делилось в первую очередь на два класса: знать и простолюдины. Сами мешики, пользовавшиеся обычно чрезвычайно возвышенными, сложными, теперь подчас не поддающимися расшифровке обозначениями, в данном случае выражались совершенно недвусмысленно: привилегированных членов общества они именовали текухтли - знать, а всех прочих людей - без привилегий - масеуалли, что буквально означает "простолюдин".

Начнем со знати, о которой кодексы и первые хроники рассказывают нам значительно подробнее. В позднейшие времена титул текухтли носили только высшие сановники Теночтитлана. а в провинции - правители отдельных ацтекских городов и деревень. Текухтли в отличие от остальных мешиков не облагались налогами. Государство доверяло им высокие должности и наделяло роскошными одеждами и украшениями. Пищу, красивые жилища, многочисленную прислугу и наложниц для текухтли обязаны были поставлять жители управляемого им города или деревни.

Текухтли - представитель высшего слоя ацтекского - удостаивался добавляемой к его имени частицы цин, которую можно сравнить с английским словом "лорд". Например, прославленный Куастемок, герой обороны Теночтитлана во время борьбы с испанцами и наиболее известный противник Кортеса, именовался также Куацтемоцин.

В самом Теночтитлане указанных взаимоотношений между текухтли с одной стороны, и управляемым им городом или деревней - с другой, не существовало. В Теночтитлане положение у текухтли соответствовала должность кальпуллека - вождя одного из двадцати традиционных ацтекских родов - кальпулли. За последние сто лет существования Теночтитлана выборы кальпуллека превратились в формальность, ибо право на этот важный пост монополизировали члены привилегированных ацтекских семей. Кальпуллекам (а за городской чертой Теночтитлан - текухтли) мог теперь стать только сын знатного.

Таким образом, знатность превращается у мешиков в наследственный институт. Отсюда другое ацтекское обозначение этой привилегированной группы - пилли, буквально - "сыновья". При этом имелись в виду сыновья именно знатных лиц. Впрочем. ацтекскому текухтли или пили, если он не состоял на службе вообще-то говоря, не было от его знатности никакого проку. Дело в том, что у ацтеков частной собственности в современном смысле слова не существовало. Знатному же государство предоставляло содержание. Разумеется, только в качестве жалования за службу.

Кальпулли, как род, осуществляли связь со всем племенем через тлатоани (ораторов), также происходивших из знати. Каждый род был представлен в ацтекском совете одним делегатом (высший совет собирался один раз в месяц, то есть раз в двадцать дней). Все двадцать ацтекских родов были разделены на четыре фратрии. В Теночтитлане каждый из этих фратрий заселяла один из четырех "кварталов" города.

Ацтекский совет - тлатокан - избирал "от имени всего народа" шесть высших представителей ацтекского государства. Среди них главную роль играло лицо, которое руководило внешней политикой (первоначально только Теночтитлана, а позднее всей конфедерации) и которое одновременно являлось главнокомандующим ацтекских войск (для воинственного народа это было всего важнее). Соответственно этой главной обязанности властитель Теночтитлана и назывался тлакатекухтли. Это звание носил, например, Монтесума Второй, а также и все его ранее упомянутые предшественники. Должность тлакатекухтли наследовали представители привилегированных ацтекских семей. Именно с тлакатекухтли имели дело первые испанцы, поскольку это лицо руководило всеми сношениями с иностранцами, объявляло войну и заключало мир.

Ацтекский тлакатекухтли еще при жизни назначал себе приемника (чаще всего из числа ближайших родственников). Впрочем, формально до последних дней существования государства властитель мешиков (ацтеков) избирался. Следующим по значению сановником после тлакатекухтли, этого "императора" по европейским понятиям, являлся сиуакоатль, буквально - "женщина змея". Это был подлинный "вице-король" мешиков. Когда "император" во главе войск конфедерации отправлялся в поход, "вице-король" заменял его и был высшим авторитетом во всех внутренних вопросах, он стоял также во главе верховного суда, в состав которого входило еще тринадцать высокочтимых мужей. На нижней ступени общественной лестницы стояли рядовые аптеки - масеуальтин (простолюдины). Главным занятием мешидов было земледелие. Из общинной земли, называемой кальпоалли, род выделял каждому масеуалли участок, доходом с которого он со своей семьей кормился.

Основной культурой, которую возделывали мешики, была кукуруза. Из нее делали муку и пекли лепешки. Кукуруза - это главная пища ацтеков, имела свою покровительницу - богиню Синтеотль. Ацтекскне крестьяне возделывали также агаву, бобы, перец, а из покоренных областей получали какао, из бобов которого приготавливался напиток, который они называли чоколатль. (В самом деле, именно от ацтеков наряду со многими иными дарами человечество получило культуру возделывания деревьев какао, способ приготовления и даже само название шоколад). От ацтеков же пришло к нам слово томат (томатль), ибо они первыми стали выращивать помидоры. Ацтеки курили, а стало быть, и выращивали табак. Крестьяне держали и некоторых домашних животных, дававших им мясо, главным образом, собак и индеек.

Некоторые думают, что с алкогольными напитками индейцев познакомили белые. Это не совсем так. Из листьев агавы (ацтеки называли ее магей) они получали сок, который путем брожения превращался в крепкую водку, называвшуюся октли. Из агавы ацтеки извлекали много пользы: из ее шипов они делали иглы и булавы, корни шли в пищу, а листьями агавы они покрывали крыши своих домов. Основным земледельческим орудием ацтеков было некое подобие деревянной мотыги.

Наряду с земледельческим трудом другой главной обязанностью масеуалли была служба в армии конфедерации. Воевали они охотно. И не только потому, что участие в сражении было для ацтеков самой увлекательной игрой, самой почетной обязанностью и лучшим способом прославить богов, но и потому, что только в армии простолюдин своим мужеством мог заслужить награду, которая давала ему доступ в привилегированные слои ацтекского общества.

Еще ниже на социальной лестнице, чем простолюдины, стояли группы людей, пользовавшихся личной свободой, но презираемые ацтекским обществом. К ним, прежде всего, принадлежали тлалмаитль (буквально - "рука, у которой нет земли"), то есть крестьяне, по каким-то еще не совсем ясным причинам лишенные права на земельный надел и вынужденные поэтому предлагать свои услуги более счастливым соплеменникам.

И наконец, ниже всех стояли настоящие рабы. В Теночтитлане существовало, собственно, два вида рабов. Сами мешики могли стать рабами или потому, что совершили какое-либо преступление, согласно ацтекским законам (например, кража ребенка и ограбление святилища), или даже потому, что были слишком бедны и сами продавали себя в рабство своим богатым соплеменникам. Рабы-ацтеки через какой-то промежуток времени могли выкупиться на волю. Гораздо больше рабов приводили в Теночтитлан из своих победоносных походов ацтекское войско. Чаще всего пленников ожидала смерть. Их сотнями приносили в жертву во время кровавых ритуалов.

К концу XV века мешики начинают понимать, какое значение для экономического развития Теночтитлана имеет подневольный труд. И хотя перенесение рабов в жертву богам еще имеет место, но все больше становится рабов - бесправных тружеников. Возникают даже два специальных рынка, где идет торговля оставленными в живых пленными - рабами. До известной степени вне общей социальной лестницы и, главное, вне строго централизованной государственной субординации ацтекского общества оставалась еще одна привилегированная группа, значение которой в последнее столетие существования Теночтитлана все более возрастало. Это были купцы, по-ацтекски - почтена. Они жили в особых кварталах, заключали браки исключительно в своей среде, и только их дети могли быть купцами.

Ацтекские купцы имели собственного бога-покровителя - Йакатекухтли, которого изображали в виде странствующего купца. А поскольку купцы были богаты, они совершали в Аскапоцалько торжественные обряды, посвященные своему богу, и при этом приносили в жертву десятки людей. У ацтекских купцов были даже собственные судьи, независимые от центральной власти. Свои привилегии купцы заслужили прежде всего тем, что доставляли ацтекским полководцам весьма ценные сведения о военном и экономическом положении стран, которые посещали. Учитывался и их вклад в дело процветания Теночтитлана.

Купцы приумножали богатство ацтекского государства. Однако главная роль в расширении могущества и славы Теночтитлана и всей конфедерации принадлежала армии тройственного союза, в которой уже с начала его существования ведущую роль занимали мешики. Теночтитлан постоянно содержал небольшие отряды воинов. Но по-настоящему грозная армия создавалась лишь во время войны. Тогда воинами становились все ацтекские мужчины, способные носить оружие. Даже священнослужители были обязаны участвовать в походах. Сподвижники Кортеса определяли общую численность ацтекской армии в 150 тыс. человек. Такого числа солдат не имели тогда ни одна европейская держава. Члены ацтекского кальпулли (рода) образовали воинское соединение. Ацтекская армия, представлявшая собой основную военную силу тройственного союза, состояла, следовательно, из двадцати отрядов, каждый из которых имел свой собственный родовой знак и собственного военачальника. Кальпулли обеспечивал и снабжение своего отряда. Пять таких отрядов составляли более крупное формирование, своего рода "корпус".Этих формирований было четыре, по числу фратрий. Командующего воинскими частями начальники назывались тлакатеккатль ("тот, кто муштрует людей"). Для большинство из них война была единственным занятием, и они пользовались многими привилегиями. В соответствии со своим рангом ацтекские военачальники носили определенную форменную одежду, украшенную желтыми или зеленными перьями, а то и золотом. Верховным правитель ацтеков (например, Монтесума) надевал великолепный многоцветный плащ из птичьих перьев, унизанный нефритовыми подвесками. На спине этот плащ был украшен изображением бабочки с золотым туловищем и крыльями из перьев зелёных птиц. Золотая бабочка была символом ацтекского бога войны Ицпапалотля. Рядовые воины ходили в простой хлопчатобумажной одежде. Особо отличившиеся в бою воины и военачальники незнатного происхождения получали доступ в привилегированные слои. Ацтекские "рыцари за заслуги", стараясь подчеркнуть свою отвагу, называли себя "орлами" или "ящерами". Перед сражением они надевали шкуру ящера или украшали себя перьями орла. Свои привилегии они, по ацтекским верованиям, сохраняли и в загробном мире. "Рыцари за заслуги" могли сделаться даже высшими военачальниками. Однако верховных военных должностей удостаивалась только "подлинная", наследственная знать.

Война (по ацтекски - йаойотль) у мешиков считалась одним из видов служения богам. Два знака - вода плюс огонь, которые обозначилось понятие "война" в ацтекских кодексах и которые в своем сочетании составляли выражение "атльлачинолли", - сами и по себе указывают на то, что в представлениях ацтеков война имела и какой-то второй, скрытый мистический смысл. Ведение "священной войны", естественно, подчинялось строгим правилам. Уже само объявление войны представляло собой сложную церемонию. Если тройственный союз решал подчинить себе какую-либо независимую страну или еще не покоренное племя, то к правителям этого города или страны одна задругой направлялись три делегации, которые должны были уговорить их добровольно присоединиться к конфедерации. Если город выражал согласие, посол от имени конфедерации безвозмездно передавал ему щиты и копья ("чтобы вы не могли сказать, будто мы напали на вас, когда вам нечем было защищаться"). Но и после этого военные действия начинались не сразу, а лишь в тот день, который жрецы-прорицатели находили особо благоприятным. Наступление войск конфедерации всегда было тщательно подготовлено. Стратегические планы тройственного союза основывались на информации, полученной от купцов, о донесениях "разведывательной службы". Армия конфедерации имела разветвленную сеть лазутчиков.

На войне ацтеки предпочитали встречаться со своим противником в рукопашном бою один на один. В этом случае каждый ацтек имел возможность не только доказать свою личную воинскую доблесть, которая почиталась высшей добродетелью, но и взять в плен своего противника. Пленные и составляли ценнейшую военную добычу ацтеков. Приобретение пленных, которых можно было принести в жертву богам, являлось если не главной целью, то, во всяком случае, одной из главных целей военных походов ацтеков.

Эту, столь жесткую на наш взгляд, цель войны мы должны, однако, воспринимать в общем контексте ацтекского мышления, ацтекских религиозных представлений. Своей судьбе пленный не сопротивлялся и из плена никогда не убегал. Из кодексов и рассказов первых хронистов нам известен ряд случаев, когда пленный, по какой-либо причине не принесенный в жертву, сам до-осуществления предназначенного ему удела. Совсем особым установлением, в силу которого пленных водили к жертвенному камню даже в то время, когда ацтеки воевали, была так называемая цветочная война. Это было нечто среднее между современными маневрами и рыцарскими турнирами средневековья. В этих военных играх соревновались между собой "команды" дружественных городов. Эти цветочные войны могут служить самым несомненным доказательством того, что война у ацтеков "обычным" политико-экономическим назначением преследовала еще и другую чрезвычайно важную цель - быть самым великолепным, самым массовым и, следовательно, самым кровавым богослужением. "Обычная" война прекращалась в тот момент, когда войска конфедерации овладевали главным храмом неприятельской столицы. По представлениям ацтеков это означало, что их бог войны Уицилопочтли одержал победу над богами врагов, что "справедливость восторжествовала" и вражде можно положить конец.

Мы уже говорили, что ацтекское общество во всех отношениях было обществом разноклассовым. Но в то время, как, например, у соседних майя эксплуататорские устремления правящего класса были полностью обращены против собственного общества, против "низших" собственного племени, основной чертой ацтекского государства являлось то, что эксплуататорские устремления ацтекской верхушки были направлены не только против простолюдинов собственного племени, но, преимущественно, против других племен. Богатство ацтеков выросло главным образом, в результате завоеваний. За исключением тлашкаланцев, по соседству с ними не осталось племени, народности, местности, которые не подпали бы под их военный контроль и не подвергались бы жестокой эксплуатации. При этом ацтеки присоединяли к своей "империи" новые земли не в качестве равноправных провинций, а лишь как колонии в полном смысле этого слова. В научной литературе мы читаем об "обширной империи" ацтеков. В действительности колонии не принимали никакого участия в государственного жизни ацтеков. Территория ацтекского государства, собственно, ограничивалась городом Теночтитланом и его ближайшими окрестностями. Все, что находилось вне этих пределов, ацтеки не считали своей территорией, своим государством, это были лишь земли, покорившиеся им. Поэтому правильнее говорить не о великой "империи" ацтеков, а об огромной территории, над которой они господствовали.

На этой территории существовало 38 частично самостоятельных в вопросах внутреннего управления племен и государств (от более или менее крупных до совсем маленьких), которые с полным основанием можно назвать протекторами. С согласия конфедерации в этих протекторах правили местные вожди. В главных городах протекторов находились, разумеется, и ацтекские наместники - петакалькатль, обязанные наблюдать за тем, чтобы местные властители и племенные вожди проводили политику, соответствующую интересам Теночтитлана, и, главное, чтобы протекторы исправно и в предписанные сроки отправляли на склады и зернохранилища Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана предписанную дань.

Для сбора дани конфедерация создала обширный аппарат так называемых кальтишки - сборщиков дани, разъезжавших по всей зависимой от ацтеков территории. В главном городе каждого протектора находилась своего рода провинциальная податная управа, где, помимо налоговых сборщиков, состояли на службе десятки писарей, тщательно фиксировавших все податные повинности и их выполнение.

Общий объем дани, взимается со всех 38 протекторов конфедерации, был колоссален. "Покорность" жителей 38 протекторов обеспечивали границы армий тройственного союза, размещенные в стратегических пунктах. Население провинций ацтекской "империи" знало, таким образом, лишь трех представителей конфедерации: наместника, оккупационную армию и особо ненавистных кальтишки. Уже Берналь Диас, первый хронист экспедиции Кортеса, вспоминает, как заносчиво и высокомерно обращались ацтекские сборщики податей с населением покоренных стран.

Начало жестокого ига ацтеков - Теночтитлана и его менее значительных партнеров по конфедерации Тескоко и Тлакопана - связано с периодом правления тлатекухтли Ицкоатля. Возглавляемые Ицкоатлем войска конфедерации постепенно овладели всем побережьем озера. Города, которые сопротивлялись ацтекскому владычеству, были сметены с лица земли. И когда в 1440 году Ицкоатль умер, к его преемнику и племяннику Монтесуме Первому (годы правления 1440 -1468), прозванному Илнукамина (Небесный Лучник), перешла власть уже не только над конфедерацией, но и над всей Мексиканской долиной. Монтесума Первый замахнулся и на всю Мексику. Он совершил несколько походов, подчиняя ацтекскому владычеству одно за другим ацтекские племена. Целью его была открыть Теночтитлану прямой путь к морю. И вот, наконец, войска мешиков подошли к Мексиканскому заливу и овладели его побережьем.

Но Мексика лежит между двумя океанами. Теперь ацтекские войска стремились выйти к Тихоокеанскому побережью. Во время великого похода на юго-запад они решаются проникнуть на территорию сапотеков и миштеков. После ряда сражений ацтеки в большой битве у Уанитакака (нынешняя Оахака) наголову разбили соединенные отряды миштеков и сапотеков. Эта победа Монтесумы Первого открывает конфедеренции выход к Тихому океану. Ацтекские войска становятся, таким образом, подлинным бичом божьим для всех соседних земель.

В начале 1473 года ацтекские войска вторглись в Тлателолько, и город пал, несмотря на мужественное сопротивление. Так было покончено с независимостью второго ацтекского города. Тлателолько был присоединен к Теночтитлану.

Военные похода ацтеков (целью их теперь становится уже не новых земель, а в первую очередь наказание непокорных и усмирение восставших) продолжались и в годы правления последних ацтекских властителей - Тисока, царствовавшего всего 3 года (1483 - 1486), Ацисотляц прославленного ацтекского правителя Монтесумырого, прозванного Шокойоцин (Младший). Подобные сведения об этом последнем периоде ацтекской мы находим в сочинениях первых хроников. Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что как раз перед приходом испанцев внутри конфедерации впервые назревают острые противоречия. Один из трех городов конфедерации, Тлекопан, полностью утратил свое значение, и власть его правителя была, по существу, чисто формальной. Делами всей конфедерации заправляли ацтеки - Теночтитлан. Пока в третьем городе-государстве правил Несауальпилли (г.Тескоко), все было в порядке. Однако Несауальпилли при жизни не назначил своим преемником ни одного из нескольких десятков сыновей. И вот в 1515 году, когда он умер, в Тескоко объявились ряды претендентов на трон. Однако трон в Тескоко занял сын Несауальпилли - преданный ацтекам Какама, который к тому же приходился родным племянником Монтесуме Второму, правившему в ту пору в Теночтитлане.

Пока еще сохранилось старое положение вещей: ацтеки не только правили конфедерацией, но и диктовали свою волю десяткам зависимых племен по всей Мексике. Однако всякое общество, могущество которого держится на принуждении, к конце концов ослабевает. Когда испанцы скрестили свои мечи с обсидановыми мечами ацтеков, мешики уже не могли положиться на помощь подвластных им племен. И это сказалось на ходе и окончательном результате роковой схватки.

Когда грохочут пушки, музы молчат. Так говорили древние те, которых мы во многих отношениях можем сравнивать с нами. И все же мы вправе сказать, что у мешиков звенели не только мечи, но и песни, что музы занимали достойное место в ацтекском обществе. Нам уже известно, что некогда полудикие теночки на своей новой родине быстро впитали культурное наследие легендарных тольтеков, а в пору своих завоеваний усвоили цивилизацию многих других значительных индейских народов доколумбовой Мексики, особенно мешиков.

Музы сопровождали каждого ацтека уже с отроческих лет. В Теночтитлане были своего рода "государственные школы", при том двух типов. В школах первого типа, по-ацтекски - тельпучкали, воспитывались сыновья рядовых членов общества. Здесь детей обучали истории (главный предмет), сельскохозяйственным работам и ремеслам, а также, что вполне естественно, у воинственного народа, большое внимание уделялось военной подготовке. В школах второго типа (их называли кальмекак) воспитывались мальчики из привилегированных семей, и, прежде всего, те, кому предстояло вступить на духовную стезю, либо стать военачальниками и сановниками рода или племени. Здесь главными учебными дисциплинами были ацтекская религия, организация и история ацтекского государства, письмо, чтение, счет, астрономия, астрология, стихосложение и ораторское искусство. Посещение школы, по крайней мере, в самом Теночтитлане было обязательным. В этом отношении теночки на много лет опередили своих европейских соплеменников, которые в начале XVI века явились для того, чтобы "приобщить к цивилизации". В школы обоих типов - кальмекак и тельпучкали - мальчики принимались уже после переходного возраста, обычно в 15 лет. Но характер воспитания у них был весьма различен. В кальмекаках, которые существовали при святилищах, в самом деле господствовали монастырские порядки. Воспитатели, то есть священнослужители, требовали от своих учеников абсолютного послушания, достойного поведения, и большого религиозного усердия. Поскольку каждый из учеников кальмекака по окончании школы мог стать священником, а они в ночное время, жертвуя сном, служили богам, и прежде всего, защитнику жрецов - богу Кецольпоатлю, в сан служителей которого они уже были посвящены.

Что же касается учеников тельпучкалли, то у них было мало шансов как то выдвинуться в будущем. Это была школа для простонародья. Здесь не учили воспитанников ни воздержанию, ни благородным манерам. Учителями в тельпучкалли были воины, их учили не только сражаться за империю, но и трудиться для ее блага. В программу входило обучение строительству об-щественнополезных сооружений - каналов, плотин, укреплений. А поскольку "плебс" имеет право не только на хлеб, но и на развлечения, воспитанники этих школ после занятий отправлялись в свои "клубы", называвшиеся куикакалько (дом пения). Там они развлекались не только пением и плясками. Теночтитлан представлял в распоряжение своих будущих солдат женщин (ауианиме), обязанностью которых было развлекать молодых ацтеков и посвящать их в тайны любви.

Исключительно большое внимание уделяли ацтеки развитию науки. Ее основой была собственная ацтекская философия - одно из самых достопримечательных явлений индейской цивилизации. Философией занимались тламатини (мудрые), пользовавшиеся и ацтеков чрезвычайным уважением. О существовании универсальной ацтекской философской системы свидетельствуют десятки стихов, записанных в сборнике (Соакуна). Изучению философских представлений ацтеков посвящено одно из самых значительных исследованию последних лет - работа мексиканца Мигеля Леона-Портильи "Философия науатль".

Поражают исследователей и достижения ацтекской медицины, которая во многом превосходила уровень европейской медицины того же времени. В Теночтитлане каждый год приносили в жертву тысячи людей, а ацтекские врачи знали гораздо лучше, чем их европейские собратья, анатомию человека и функции отдельных органов. Были в Теночтитлане и свои акушерки, помогавшие роженицам не только во время родов, но и в течение всей беременности и после родового периода. Впрочем, услугами их могли пользоваться только наиболее богатые семьи. Но совершенно исключительное место среди научных дисциплин, которыми занимались ацтеки доколумбовой эпохи, принадлежало астрономии.

Сохранились сведения о чрезвычайно важном так называемом Соборе жрецов-астрономов майя, сапотеков, городов побережья Мексиканского залива и Теотиукама. Он был создан в середине VII века в местности Ивочикалько. Собор представлял Особой нечто вроде современного международного научного конгресса, в задачи которого входило упорядочение различных календарных школ. Свидетельством его стали стелы и панели, расписанные в честь этого знаменательного события. В месте проведения этого "симпозиума" сохранилось строение, известное под названием "Храм Кецалькоатля". Мы упоминаем об этом событии потому, что до ацтеков дошел уже сплав научных знаний, выраженный в счете времени, цифровой записи, и письме. Исходя из чисто практических нужд земледелия, ацтеки на основе своих астрономических наблюдений выработали весьма точную календарную систему. Ацтекский солнечный год - шиутль, как и наш, имел 365 дней, но делился он на 18 месяцев по 20 дней в каждом, а в конце года к ним прибавлялось еще 5 так называемых "несчастных" дней. Начало ацтекского года соответствовало нашему 12 февраля, а конец - нашему 11 февраля. Как и все мезоамериканские народы, ацтеки пользовались двумя календарями. Первый - ритуальный, священный, прорицательский - находился на службе посвященных или жрецов и был записан в тоналаматль ("книга судеб"). В него входило 260 дней. Другой осно-ался на годичном солнечном цикле, по нему справлялись праздники и церемонии.

После Солнца и Луны главное внимание ацтекских астрономов привлекало движение Венеры. Возможно даже, что в древ-16 времена у ацтеков было принято годовое исчисление, соотствовавшее синодическому периоду обращения Венеры, то есть 584 дням. Календарная система ацтеков получила завершение в так называемых циклах, каждый из которых продолжался четырежды по тринадцать лет, то есть 52 года.

Теперь коснемся ацтекской литературы, а также вопроса о том, как и на чем писали мешики. Письмо было пиктографическим. Писали они либо на выделанной оленьей коже, либо на ацтекской бумаге, изготовлявшейся из маге (агавы). Листы кодексов изготовленных из такой бумаги, подклеивались друг к другу; таким способом мешикские писцы, которые заслуженно считались художниками, создавали некое подобие наших книжек-раскладушек. Пиктографическое письмо (отдельные знаки - рисунки) ацтеки заимствовали и мештеков. От них же они переняли и цифры. Единицу они изображали как палец, но иногда все числа от единицы до двадцати просто обозначались точками или черточками.

Ацтеки создали поразительно богатейшую, необыкновенно зрелую литературу. Лучший ее знаток, мексиканский американист Анхел Мариа Гарибая, называет целый ряд литературных жанров, известных мешикам: дидактические трактаты, драматические произведения, проза. Впрочем, все эти литературные жанры играли у ацтеков лишь второстепенную роль. Под литературой ацтеки подразумевали, главным образом, поэзию. Если мы заглянем в словарь науатль, то увидим, что слово "куиками" имеет два значения - поэт и певец. Из этого можно заключить, что поэзия предназначалась в основном для публично исполнения. Произведения поэтов-певцов, нашедшие в ацтекском обществе особенно широкий отклик, благодаря устной традиции передавались из поколения в поколение. Тут будет уместно напомнить, что необыкновенному развитию художественной словесности в древней Мексике способствовал, в первую очередь, общий язык мексиканских племен – науатль, диалекты которого лишь незначительно отличались друг от друга. Широким распространением единой литературной формы языка науатль и благородством своего классического языка ацтеки были обязаны женщине, для которой Теночтитлан даже не был родиной. Один из властителей крупного города-государства Тескоко по имени Течотлама (1357-1409) женился на дочери правителя города Кулуакама и перенял от нее кулуанский диалект науатль. Особая заслуга принадлежит одному из самых значительных деятелей за всю историю индейской Америки - властителю Тескоко Несауалькайотлю (1418-1472).

Несауалькайотль являл собой образец правителя и человека. Он дал мудрые законы своему городу-государству, был философом, каких немного можно назвать в доколумбовой Мексике, и вместе с тем, пожалуй, крупнейшие из известных на религиозных реформаторов древней Америки. Ом украсил Тескоко и его окрестности великолепными постройками. Но главное - он любил стихи. И один из четырех его "министров" специально ведал науками и искусствами. Несауалькайотль держал при дворе поэтов, но не для того, чтобы они воспевали блеск его правления, а из любви к поэзии как таковой. Чтобы способствовать развитию поэзии, он даже учредил "государственные премии", которых удостаивались победители на общенародных поэтических состязаниях.

С Несауалькайотля начинается золотой век литературы на языке науатль. В поэзии постепенно формируются различные жанры. Появляются определенные типы стихотворений: стихи о цветах, воинские поэмы, весенние стихи (всегда исполненных философских раздумий) и, наконец, особый тип стиха - чалькоайотль, получивший свое название по имени города Чалько, где он имел широкое распространение. Но наиболее значительным жанром считались у ацтеков стихи религиозные, а среди них самым блестящим, поистине перлами мировой поэзии были релиозные гимны (теокункатль), частично сохраненные для нас Саахуном. Не меньше, чем поэзию и драму, любили мешики изобразительное искусство. Как известно, чичимески (варвары из Астлана) в глазах ацтеков были олицетворением жестокости, не-образованности, примитивности. Противоположный полюс представляли, с точки зрения ацтеков, тольтеки, и все то, что в Теночтитлане было связано с изобразительным искусством и художественными ремеслами, мешики называли тольтекским. Наряду с влиянием тольтеков надо упомянуть и о воздействии на ацтекские ремесла южноамериканских мештеков, безусловно способствовавших развитию в Теночтитлане и других городах Мексйканской долины чеканки по золоту. Мишетекские чеканщики жили, главным образом, в Аскапоцалько, который стал самым известным в этом отношении городом всей Месете. Из золота ацтеки делали великолепные украшения, различные бытовые предметы. К сожалению, подавляющее большинство этих великолепных изделий до нас не дошло. Ведь конкистадоры ценили не красоту, а богатство и почти все добытые грабежом художественные реликвии переплавляли в золотые слитки.

Весьма популярным художественным ремеслом у ацтеков было изготовление декоративных вышивок, аппликаций и диадем из играющих всеми цветами радуги перышек колибри и других птиц. Свою одежду ацтеки расписывали батиком и другими способами. Изготовляли они и замечательные гончарные изделия, хотя и не знали еще гончарного круга. Весьма искусно ацтеки обрабатывали камень, особенно самоцветы. Еще одной художественной профессией, имевшей, однако, уже религиозное значение, было украшение человеческих черепов мозаикой из самоцветов.

Своеобразное, но чрезвычайно важное место среди ацтекских искусств занимала архитектура. Из монументальных творении ацтекских зодчих уцелело немногое: фундаменты храмов в городе Мехико, городские стены в Уешоптле. круглый храм в Камиштлауаке и, наконец, недавно обнаруженный храм в Машеяалько. Весь этот храм, имевший форму традиционной ацтекской пирамиды, был вытесан прямо в скале.

Гениальным сооружением ацтекских архитекторов и градостроителей была великолепная столица империи Теночтитлан, самый большой в то время город Америки, а вероятно, и всего тогдашнего мира. 8 ноября 1519 года, когда в этот прекрасный город впервые вступил со своими солдатами Кортес, в Теночтит-лане было около 650 тыс. жителей.

Когда Кортес вступил в Теночтитлан, он был поражен фантастическим зрелищем. И, видимо, поэтому конкистадоры постарались позднее, дабы их победы выглядела убедительней, не оставить от Теночтитлана и следа.

Главный храм Теночтптлана - теокалли, посвященный национальному богу ацтеков, богу войны Уицилопочтли. Храм представлял собой пирамиду высотой примерно 30 метров, на вершине которой находились два святилища. В одном стояла огромная статуя Уицнлопочтли, украшенная цепью из золотых и серебряных сердец. А на алтаре, прямо перед статуей бога, испанцы увидели три еще кровоточащих сердца. Жрецы только что вынули их из груди принесенных в жертву людей. Кровью был забрызган весь храм. Второе святилище было, видимо, посвящено Тескатлипоке.

В этой связи коснемся религиозных представлений ацтеков. Альфонсе Касо в своей книге "Религия ацтеков" подчеркивает: "Значение религии у ацтеков было столь велико, что можно сказать не преувеличивая: вся их жизнь была тесно связана с религией". Богов и совершаемых в их честь религиозных обрядов они имели несметное множество. В этом отношении воинственных ацтеков можно сравнить с древними римлянами. Захватив какой-нибудь город, подчинив себе чужое они вместе с добычей и рабами захватывали и местных богов, включали их в свой пантеон и начинали им поклоняться в Теночитлане.

Согласно представлениям ацтеков, наивысшими божествами были бог-творец Ометекухтли и его божественная супруга. Это были "прародители" всех ацтекских богов, а через их посредство и всего рода человеческого. Отсюда второе имя этого бога - творца - Тонакатекухтли (Владыка нашей плоти). Эта божественная чета жила где-то бесконечно далеко во Вселенной, на самом далеком, тринадцатом небе и, будучи отделена от людей пространством и временем, никак не вмешивалась в их судьбы. Поэтому ацтеки в своих молитвах обращались лишь к тем, богам, которые возникли от брачного союза этих двух на редкость плодовитых высших существ. В пору, когда испанцы пришли в Мексику, из этих богов наиболее почитаемы были три. Во-первых, изначальный племенной бог теночков, кровавый бог войны и охоты, уже известный нам Уицилопочтли - главный бог Теночититлана. Во-вторых, Кецалькоатль (Пернатый змей) - бог знания, бог ветров, владыка над жрецами, верный покровитель почти всех индейских культур Мексики. И, наконец, третьим наиболее почитаемым богом ацтеков был в то время Тескатлипока (Курящееся зеркало).

Весьма интересны и религиозные обряды ацтеков. Важнейшей частью ацтекского ритуала было жертвоприношение, а наивысшей жертвой считалась человеческая кровь, ибо она по религиозным представлениям мешиков была "пищей богов". В ацтекских кодексах знак "кровь" иногда заменялся знаком "драгоценный камень" или знаком "цветок". Ацтеки полагали своей священной обязанностью доставлять богам эту пишу - обладающую особой магической силой. Ее можно было жертвовать богам и по каплям, но несравненно более действенной считалось ритуальное убийство. Предназначенного для этой цели клали на круглый жертвенный камень, после чего главный церемониймейстер обсидиановым ножом рассекал жертве грудь, вырывал сердце и этим кровоточащим, еще пульсирующим сердцем окроплял алтарь. Когда испанцы из экспедиции Кортеса вошли в главный храм Теночтитлана, они насчитали там, по их рассказам 130 тысяч человеческих черепов. ( Сколько времени понадобилось для подсчета и кто, конкретно, занимался этой нелёгкой работой история умалчивает.) Все эти люди были принесены в жертву лишь за несколько лет, предшествовавших появлению испанцев. Религиозный фанатизм был одним из главных мотивов ацтекских завоеваний. В бою ацтеки отнюдь не стремились убить врага. В их глазах неприятель, взятый в плен, имел значительно большую цену - его можно было принести в жертву богам. Подчас и сами ацтеки добровольно приносили себя в жертву дабы обрести "блаженство в загробном мире". Люди, избранные священнослужителями для заклания, окружались большим почетом, особенно те из них, кто предназначался в жертву Тескатлипоке. Еще за год до жертвоприношения среди военнопленных выбирался самый красивый и высокородный, и в течении всего этого года восемь священнослужителей обучали его властным и величественным манерам правителя. Все окружавшие воздавали ему божественные почести. В сопровождении жрецов он прогуливался по Теночтитлану, играя на флейте, и люди почтительно его приветствовали. За месяц до жертвоприношения для него выбирали четырех самых красивых девушек, они были обязаны выполнять любое его желание. А затем наступал день смерти. В сопровождении торжественной процессии обреченный шел к храму. Здесь он прощался со своими женами и восемь священнослужителей, которые заботились о нем, медленно вели его вверх по широкой лестнице. На каждой ступени храма он переламывал священную флейту. И вот он на верху. Здесь жрецы хватали его, и первосвященник вырывал из его груди сердце... Но столь торжественного убиения удостаивались лишь наиболее родовитые военнопленные. Рядовых пленников приносили в жертву сотнями во время менее торжественных обрядов.

При жертвоприношении применялся способ, который испанцы называли "гладиаторским". Пленника привязывали к камню, оставляя ему, однако, достаточный простор для движения. Жрецы давали ему деревянное оружие, и должен был сражаться с несколькими лучше вооруженными воинами, чьи движения, естественно, ничем не стеснены.

Детей и женщин приносили в жертву реже. Женщин - в честь богини земли (при этом перед закланием, чтобы забыть о ждавшем их жестоком уделе, они танцевали в течение нескольких часов подряд, пока не впадали в состояние экстаза).

Сохранились не вполне ясные свидетельства и о других жертвенных обрядах ацтеков. Так, в честь бога огня Уэуэтеотля связанных военнопленных якобы бросали в огонь и медленно сжигали. Почести своим богам ацтеки воздавали также песнопением, танцами и обрядовыми религиозными драмами. Ацтеки верили, что после смерти человека его душа отправятся в солнечное царство Тлалокан, но такой участи удостаивались лишь души павших в бою и убитых молнией, а также, разумеется, тех, кто добровольно вызвался принести себя в жертву. Души остальных переселялись в, так называемый, Миктлан.

Как мы видим, религиозные представления ацтеков были весьма сложны, а ритуал - исключительно жесток. После появления испанцев социальная структура ацтеков оставалась неизменной. Классовые различия определяли само существо их культуры. Главной хозяйственной единицей была община. Существовала система трудовой повинности населения в пользу государства. Выделялась прослойка знати и вождей-касиков, которые имели большие участки земли и использовали труд рабов. Государство ацтеков достигло значительной централизации, постепенно осуществлялся переход к наследственной власти верховного правителя. Однако отсутствие внутреннего единства, междоусобная борьба за власть среди представителей высшей военной знати и борьба покоренных ацтеками племен против завоевателей облегчили победу испанцев в этой неравной борьбе. Многие покоренные племена переходили на их сторону и участвовали в борьбе против ацтекских правителей.

ГЛАВА II . ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ КОНКИСТЫ: процесс раннекапиталистического развития в Западной Европе.

Во второй половине XV века феодализм в Западной Европе находился в стадии разложения, вырастали крупные города, развивалась торговля. Всеобщим средством обмена стали деньги, потребность в которых резко увеличилась. Поэтому в Европе сильно вырос спрос на золото, что усилило стремление к "Индиям" - родине пряностей, где будто бы и золота очень много. Но в то время для западноевропейцев в результате турецких завоеваний становилось все труднее пользоваться старыми, комбинированными сухопутными и морскими путями к "Индиям". Поисками южных морских путей тогда занималась только Португалия. Для прочих атлантических стран к концу XV века оставался открытым только путь на запад через неведомый океан. Мысль о таком пути появился в Европе в связи с распространением среди сравнительно широкого круга заинтересованных лиц античного учения и шарообразности Земли, а дальше плавания стали возможными благодаря достигнутым во второй половине XV века успехам в кораблестроении и навигации. Таковы были общие предпосылки заокеанской экспансии западноевропейских стран. То обстоятельство, что именно Испания первой выслала в 1492 году на запад маленькую флотилию Христофора Колумба, объясняется условиями, которые сложились в этой стране к концу XV века. Одним из них было усиление испанской королевской власти, ранее ограниченной. В 1479 году произошло объединение самых крупных пиренейских государств и возникла единая Испания. акончился восьмивековой процесс Реконкисты, и "Объединенная Испания" вышла на мировую арену.

Заокеанская экспансия была в интересах как самой королевской власти, так и ее союзников - городской буржуазии и церкви. Буржуазия стремилась расширить источники первоначального накопления; церковь - распространить свое влияние на языческие страны. Военную силу для завоевания "языческих Индий" могло дать испанское дворянство. Завоевание Гранады положило конец почти беспрерывной войне с маврами в самой Испании, войне, бывшей ремеслом для многих тысяч идальго. Теперь они сидели без дела и стали еще более опасны для монархии и городов, чем в последние годы Реконкисты. Требовалось найти выход для накопившейся энергии идальго. Выходом, выгодным для короны и городов, для духовенства и дворянства, была заокеанская экспансия.

Идальго мечтали о земельных владениях за океаном, но еще более - о золоте и драгоценностях. Стремление к наживе сочеталось с религиозным фанатизмом - следствием многовековой борьбы христиан против мусульман. Не следует, однако, преувеличивать его значение в испанской колониальной экспансии. Для инициаторов и организаторов заокеанской экспансии, для вождей конкисты религиозные рвение было привычной и удобной маской, под которой скрывались стремления к власти и личной наживе.С потрясающей силой охарактеризовал конкистадоров современник Колумба, автор "Кратчайшего сообщения о разорении Индий" и многотомной "Истории Индий", епископ Бартоломе Касас своей крылатой фразой: "Они шли с крестом в руке и с ненасытной жаждой золота в сердце".

Традиционная зарубежная историография представляет конкисту как необычайный подвиг, совершенный горсткой храбрецов, которые, действуя от имени бога и Кастилии, чуть ли не одним своим появлением покорили тысячи невежественных дикарей. Чтение хроники убеждает в обратном: сопротивление было ожесточенным и систематическим начиная с того момента, когда индейцы, оправившись от неожиданности и замешательства, поняли, что перед ними не боги, в пришествие которых они верили, а завоеватели. Сопротивление было решительным и мужественным, зачастую выражавшимся в самоуничтожении: нагие, безоружные мужчины и женщины противостояли огнестрельному оружию, лошадям и специально выдрессированным собакам, которыми "с величайшей жестокостью травили индейцев, и свирепые псы разрывали несчастных на куски". Оно проявлялось в поджогах селений и посевов при приближении отрядов завоевателей; в бегстве в горы городского и сельского населения; в отчаянной решимости женщин, прибегавших к абортам, дабы не обрекать своих детей на рабство и голод: в самоубийствах тысяч людей, убедившихся в тщетности попыток сбросить ярмо; в постоянной и достойной восхищения вооруженной борьбы смельчаков.И сегодня, по прошествии веков, конкисту продолжают превозносить и ставить на все лады; ее по-прежнему расценивают как благородную духовную миссию, опираясь при этом на путаные свидетельства первых конкистадоров, которые, естественно, многое скрывали или приукрашивали, заверяя, что их единственной целью, якобы, была христианизация населения. Что же касается героев сопротивления, то о многих из них уже не вспоминают. Желанием восстановить справедливость и спасти от забвения имена тех, кот встал на защиту своей родины и свободы, Хосефин Олива де Коль написал книгу "Сопротивление индейцев испанским конкистадорам", изданной в 1977 году в Мексике. Речь в ней идет об извечной проблеме завоевания, о жестоком порабощении слабого сильным. Ведется речь о проблеме завоевания и его последствиях, о колониализме, о следах, выжженных каленным железом и сохранившихся по сей день, спустя почти пять столетий. И пусть нам не говорят, что нельзя судить о делах XVI века с позиции ХХ-го. Временная дистанция тут ни при чем, речь идет о совести, об уважении к человеку, ибо и в XVI веке, когда творились все эти преступления, Лас Касас гневно обличал их. Официального хрониста Фернандеса де Овьедо трудно заподозрить в симпатиях к аборигенам, поскольку он сам был конкистадором, а впоследствии и губернатором Картахены и мог спокойно рассказывать об одном из грабежей, учиненном им и его товарищами и сопровождавшемся бесчинствами и поджогами.Это он презрительно писал об индейцах, что "эти люди подобно скотам... Головы у них не как у других людей и такие толстые и крепкие черепа, что христиане, когда сражаются с ними... не должны бить их по голове, ибо рискуют сломать свои мечи". Но даже этот человек, постоянно называющий "лентяями" солдат-индейцев, в то время как испанцы у него сплошь "великие военачальники... и смелые воины", не может удержаться от гнева, столкнувшись с целым рядом гнусных, по его мнению, фактов. Более того, он высказывает то же мнение, что и его враг Лас Касас, когда оправдывая поведение одного касика, пишет: "И вот я, хронист, говорю... что нельзя называть мятежником того, кто никогда не выказывал повиновения".

Священник Хосе де Акосита, объясняя одну из целей своей книги, говорит: "Ведя речь о религии, которую исповедовали индейцы, я стремлюсь в этой книге написать об их обычаях, порядках и правлении прежде всего для того, чтобы рассеять представления, каковое обыкновенно имеют о них как о существах жестоких и неразумных, либо со столь малым разумом, что он едва заслуживает подобного названия. Из этого заблуждения проистекает множество весьма значительных обид, которые наносят им, обращаясь едва ли не как со скотиной и лишая всякого уважения... Не вижу лучшего средства развеять это столь вредное мнение, чем разъяснить, каким порядкам и обычаям следовали эти люди, когда жили по своим законам... Поскольку мы ничего не знаем об этом и приходим с мечом, не слушая и не разумея их, нам кажется, что дела индейские не заслуживают внимания, и мы вылавливаем этих людей в горах и лесах и заставляем их служить нам и подчиняться нашим желаниям".

Почти у всех хронистов можно встретить проблески подобного свободомыслия и недовольства. Даже солдаты иногда осознавали, что творят произвол, о чем свидетельствуют их простодушные реплики: "Никому из нас, бывших там, это не понравилось".

Неверно говорить и о том, что это было столкновение двух культур. Мы бы глубоко оскорбили Испанию, если бы согласились с тем, что беззастенчивые авантюристы были носителями ее культуры, что алчные мошенники, называвшие себя христианами и использовавшие имя божье всуе всякий раз, когда хотели оправдать свои преступления, были носителями высоких моральных принципов.

Важно и то, что вступление европейцев в Новый Свет означало включение народов, его населявших, в орбиту влияния европейской культуры эпохи позднего Возрождения, хотя и в окрашенных религиозной мистикой испанском и португальском вариантах.

Завоеватели стремились навязать народам Америки свой экономический уклад, свою политику и идеологию, основу которой составляла католическая религия. Насильственным путем они пытались повсюду ввести 15 обращение свой испанский пли португальский язык как средство утверждения своей культуры, как оружие духовного порабощения. Однако богатая и самобытная традиция древнеамериканских цивилизаций оказывала сильнейшее обратное воздействие на европейскую культуру. Сложный процесс взаимодействия этих двух потоков не был механическим слиянием их элементов. Он представлял собой разрыв как с европейскими формами, так и с формами древнеамериканскими. Местная индейская традиция, исходившая из самых глубин народа, его труда, психологии, всего бытия, неизбежно оказывала влияние на рождавшуюся новую латиноамериканскую культуру, придавая ей самобытный характер, совершенно особенные черты. Действующими лицами этого процесса, определившего особый этнический, социальный и культурный облик этой общности, были как белые креолы, так и американские индейцы. Значительный вклад в становление новой общности внесли выходцы из Африки, а также различные группы смешанного, латинского населения Америки. В итоге взаимопроникновения, ассимиляции, синтеза этих разнообразных элементов к началу XIX века складываются основы новых наций - мексиканской, перуанской, кубинской и других.

Глава III . ГИБЕЛЬ ЦИВИЛИЗАЦИИ АЦТЕКОВ: причины и последствия.

Теночтитлан, где правил Монтесума II, был столицей обширного государства, которое подчинило себе многочисленные народы, говорившие на разных языках, имевшие разные обычаи и традиции.

Если принять на веру версию конкистадоров, то получится, что порабощенные народы мечтали с их помощью освободиться от ига ацтеков. Если же критически отнестись к этой версии, если вспомнить неоднократно повторяющуюся в хрониках фразу "и разговаривали они, не понимая друг друга" и усомнишься в точности переводов "юной Марины" и испанца Херонима де Агллара, а также в том, что они могли знать языки и наречия народов, населявших столь обширную территорию, то трудно будет поверить, будто угнетенные племена видели свое спасение в таинственных белолицых и бородатых пришельцах. Такое предположение вдвойне сомнительно, если вспомнить, что прибытие конкистадоров сопровождалось наскоками кавалерии, залпами пушек и Фальконетов. Добавим к этому грозные мечи, обрушившиеся на головы индейцев, казни "в назидание другим" по первому подозрению в неповиновении или вовсе без повода, и мы получим полную картину.

10 февраля 1519 года девять кораблей Кортеса к "золотой стране" повел Антон Алампнос. Первая схватка с индейцами произошла на южном берег залива Кампече, в стране Табаско. Сломив их сопротивление, Кортес послал три отряда внутрь страны. Встретив крупные военные силы, они отступили с большим уроном.

Кортес вывел против наступающих все войско. Индейцы сражались с большой отвагой и не боялись даже пушек. Тогда Кортес ударил на них с тыла своим небольшим кавалерийским отрядом. "Никогда еще индейцы не видели лошадей, и показалось им. что конь и всадник одно существо, могучее и беспощадное". Через несколько дней касики прислали припасы и привели 20 молодых женщин. Кортес приказал их окрестить, а затем распределил среди офицеров. Одна из них, прославленная хронистами донья Марина, перешедшая впоследствии к Кортесу, стала переводчицей и оказала огромные услуги испанцам в борьбе против мексиканцев-ацтеков.

От Табаско флотилия прошла до Сан-Хуан-де-Улуа. 21 апреля испанцы высадились на берег материка и чтобы обеспечить свой тыл построили город Веракрус. Вот так, по словам Диаса, основывали конкистадоры города в Новой Испании: "Избрали мы управителей города, на рынке водрузили позорный столб, за городом построили виселицу..." Итак, крест, позорный столб, виселица - вот три орудия освоения конкистадорами новых стран. У испанце было огромное преимущество перед мексиканцами: огнестрельное оружие, железные доспехи, боевые кони. Но людей было так мало, что поход против многолюдной страны казался безнадежным. Кортес привлек на свою сторон обещаниями, подкупом, угрозами вождей окраинных народностей, угнетаемых господствующим народом - ацтеками. Вожди, особенно из области Тласкала, дали в помощь чужеземцам десятки тысяч воинов и носильщиков. Среди испанцев начались раздоры. Часть идальго, обеспеченных поместьями на Кубе, требовала возвращения на остров. Тогда Кортес пригрозил уничтожить весь флот, часть пушек он все же снял с кораблей и взял в поход несколько десятков матросов, немного усилив таким образом наступающий отряд и гарнизон Веракруса.

Четыре правителя Тласкалы - Машискацин, Хикотенкатль-Старший, Тлауэтолошш и Ситлалькопока договорились о том, чтобы пропустить отряд завоевателей, но этому воспротивился Хикотенкатлъ-Младший. Он уговаривал старейшин, спорил с ними, предостерегал от неминуемых бед, но все тщетно, умудренные опытом вожди открыли конкистадору дорогу к заветному Теночтитлану. На пути завоевателей неожиданно встал Хикотенкатль: его воины "под бело-красными стягами" атаковали пришельцев, окружили их и ухитрились убить даже одну лошадь. Конкистадоры находились в столь сложном положении, что уже не чаяли выбраться живыми. И только гибель восьми предводителей, сыновей старых касиков, заставила индейцев отойти.

Вновь в ход было пущено коварство: конкистадоры направили послов к старейшинам, назвали себя врагами Монтесумы, обещали отменить подати, наложенные ацтеками на порабощенные народы.

Отважный и решительный Хикотенкатль-Младший остался в одиночестве. Авторитет старых вождей перевесил: Хикотенкатлю было поручено возглавить миссию мира.

Двадцать четыре дня не могли войти иноземцы в Тласкалу из-за противодействия Хикотенкатля. Но вот наконец союз был заключен. По обычаю, тласкальцы отдали своих дочерей в жены новым союзникам, что должно было послужить залогом нерушимой дружбы. Любопытно, что ни поступали точно так же, как европейские монархи той эпохи, когда желали укрепить мир, хотя, разумеется, не подозревали об этом.

Неукротимого Хикотенкатля назначили командующим войсками союзников. Впоследствии молодой тласкальский вождь "решил покинуть армию, позвав с собой несколько отрядов, которые поддались его уговорам и ушли вместе с ним". Узнав об этом Кортес приказал догнать Хикотенкатля, "дабы пленить его или, если не удастся, убить". Было исполнено второе. Казнь молодого вождя произвела такое устрашающее впечатление на тласкальцев, что никто из них впредь не осмеливался в чем-то осушаться испанцев. Неудержимое наступление конкистадоров продолжалось. Наконец конкистадоры подошли к границам заветного города. Их встретил сам могущественный правитель, на которого никто из поданных не осмеливался поднять глаза.

"На Монтесуме богатые одежды, плащ, украшенный драгоценностями, на голове - легкая корона из золота, на ногах - сандалии, тоже золотые, с кожаными тесемками, украшенные дорогими каменьями. Четверо приближенных несли его паланкин, инкрустированный золотыми пластинами, под балдахином из зеленых перьев, также украшенным золотом. Правителя сопровождали двести знатных вельмож, выделявшихся своей богатой одеждой, но босых. Перед паланкином шествовали три сановника с золотыми жезлами в руках, которые они то и дело поднимали, оповещая народ о появлении державного правителя".

Торжественность и пышность, блеск драгоценных камней и золота. Золото повсюду: в короне, на ногах, на паланкине. Кажется, его хватило бы, чтобы удовлетворить любую алчность, а владелец всех этих богатств - нерешительный, растерянный человек, мотивы поведения которого непонятны. Он прекрасно был осведомлен о том, что происходило на всей подвластной ему огромной территории, ибо получал депеши с точным рассказом обо всех событиях. Берналь Диас пишет: "Он понял, что наша главная цель - отыскать золото". И он дал им золото.

Монтесума, верховный вождь ацтеков, пытался подкупить испанцев, чтобы они отказались от похода на его столицу. Но чем больше он дарил конкистадорам золота и драгоценностей, тем сильнее стремились они овладеть Теночтитланом. Монтесума действовал нерешительно: приказывал подвластным ему вождям с оружием в руках сопротивляться испанцам, а при неудаче не оказывал им помощи, даже отрекался от них. Наконец он согласился впустить испанцев в Теночтитлан. Столица была построена на острове, в центре искусственного (соленого) озера, окруженного большими городами и селениями. Эта местность. прекрасно возделанная, густонаселенная, красиво застроенная, буквально ослепила испанцев. У ворот столицы пришельцев встретил сам Монтесума с блестящей свитой: "... мы не верим глазам своим. С одной стороны, на суше - ряд больших городов, а на озере - ряд других... и перед нами великий город Мехико, а нас - нас только четыре сотни солдат! Были ли на свете такие мужи, которые проявили бы такую дерзкую отвагу?" (Б. Диас).

Испанцы разместились в огромном здании. Обшаривая помещения, они нашли замурованную дверь. Кортес приказал вскрыть ее и обнаружил потайное помещение с богатейшим кладом из драгоценных камней и золота. Но испанцы видели, что они заперты и окружены врагами в огромном городе, и решили захватить самого Монтесуму как заложника. Известия из Веракруса о нападении отряда на испанцев дало Кортесу повод для решительных действий. С пятью офицерами он явился во дворец Монтесумы и убедил его перейти на жительство в помещение, где находился испанский отряд. Затем Кортес потребовал выдачи ацтекских военачальников, участвовавших в сражении с глрнизоном Веракруса, и сжег их на костре. Монтесуму же для острастки он временно заключил в оковы. Монтесума превратился в пленника. Он принимал поданных в присутствии своих тюремщиков, а когда посещал храмы - каждое такое посещение превращалось по-прежнему в пышную церемонию, - его сопровождали двести вооруженных испанских солдат, не спускавших с него глаз. От имени Монтесумы Кортес стал с этого времени распоряжаться по всей стране.

Он заставил вождей ацтеков присягнуть испанскому королю, а затем потребовал от них, как от вассалов уплаты дани золотом. Клад Монтесумы был так велик, что на его просмотр ушло три дня. Все золото, включая художественные изделия, было перелито в слитки, нагроможденные в три крупные кучи. Большинство конкистадоров требовало немедленного дележа, так как все три кучи слишком заметно таяли изо дня в день; подозрение высказывалось против Кортеса и его приближенных..." Кортес уступил. После раздела добычи, при котором он получил львиную долю, пай солдат оказался "столь мизерен, многие его даже не брали, и тогда... их доля шла в карман Кортесу!..." Тревога завоевателей усилилась, когда до них дошла весть о прибытии в Веракрус эскадры Панфило Нарваэса, посланный Веласкесом с целью захватить "живыми или мертвыми" Кортеса и его солдат. Перед лицом общей опасности утихла рознь, вызванная разделом добычи. Кортес оставил в Мехико менее надежных людей, поручив им охрану Монтесумы, и выступил в Веракрус. У него было только 260 солдат и 200 индейцев с пиками, и все-таки он решил напасть на втрое более сильный отряд. Вперед, якобы, для переговоров, он выслал несколько офицеров, приказав им нацепить на себя побольше золота, чтобы показать, как богато живут его люди. Он внес, таким образом, разлад в войско противника, а затем неожиданно атаковал его. Люди Нарваэса сражались неохотно и толпами переходили на сторону Кортеса. Нарваэс, потерявший в бою глаз, был взят в плен и закован в кандалы. Его офицеры, частью подкупленные Кортесом, и солдаты сдались. С некоторых кораблей Нарваэса были убраны все паруса и снасти, чтобы никто не смог сообщить Веласкесу о разгроме его экспедиции. Остальные суда под командой надежных капитанов были направлены на север для обследования мексиканского побережья. Через несколько дней Кортес приказал вернуть прежним врагам все оружие, лошадей и ценные вещи, отнятые у них, и расположил их к себе подарками и обещаниями. Среди людей Нарваэса находился больной оспой. Страшная болезнь распространилась по всей Мексике, где о ней раньше не слыхали, "унесла бесчисленное множество" мексиканцев.

В это время почти вся Мексика восстала (1520 г.), испанские укрепления были разрушены или сожжены, а столичный гарнизон осажден ацтеками. Отряд Кортеса состоял из 1300 солдат, 100 всадников и 150 стрелков. Тласкальцы, смертельные враги ацтеков, дали ему 2 тысячи отборных воинов. С таким войском Кортес беспрепятственно вступил в столицу. Вскоре, однако, восстание разгорелось с новой силой. Мексиканцы ежедневно бешено атаковали испанцев, среди которых начались голод, уныние и раздоры. Кортес потребовал, чтобы Монтесума вышел на крышу дома и приказал своим "подданым" приостановить штурм, так как испанцы согласились уйти из города. Мексиканцы ответили градом камней и стрел. Верховный вождь ацтеков был смертельно ранен и умер на руках испанцев, но "не выразил желания принять христианство".

Каждый день уменьшал силы испанцев и увеличивал силы их врагов. Запасы пороха истощались, съестных припасов и воды не было совсем. Перемирие, предлагаемое испанцами, с презрением отвергалось. В июле 1520 года испанцы решили уйти из столицы ночью. Кортес выделили из добычи королевскую долю - крупные золотые слитки. После этого он разрешил каждому брать сколько угодно сокровищ. Новички из отряда Нарваэса "набрали столько, что едва могли брести". Умудренные опытом солдаты Кортеса брали легкую ношу - драгоценные камни. Тяжелую ношу навьючили на индейцев и раненых лошадей. Испанцы выступили в глухую полночь, но мексиканцы сразу же ударили по ним. Переносной мост, приготовленный отступающими для переброски через канал, опрокинулся, началась паника. "Всякий, кто не умел плавать, неминуемо погибал... Немало было переловлено из лодок, немедленно связанно и отнесено для жертвоприношений..." Наконец испанцы выбрались на берег озера, окружавшего Мехико. Они отступали в союзную Тласкалу, с трудом отражая натиск врагов. За пять дней погибли, утонули, убиты и взяты в плен, а затем принесены в жертву около 900 испанцев и 1300 их союзников-индейцев. Особенно много людей погибло в начале отступления, в "ночь печали", во время переправы через озеро. Кроме того, потеряны были все пушки, почти все огнестрельное оружие и 80 лошадей.

Испанцев выручили тласкальцы, боявшиеся мести ацтеков. Они дали завоевателям возможность оправиться от разгрома, выделили им в помощь несколько тысяч воинов. Опираясь на них Кортес совершил карательные экспедиции против индейцев, нападавших на испанцев во время отступления. У них было очень много золота, и Кортес после резни мужчин – их, по Б.Диасу. "в плен не брали, так как надзор за ними хлопотлив", - приказал согнать в одно место женщин и детей, чтобы "узаконить добычу", то есть заклеймить как рабов, и выделить королевскую пятину и, кстати, пятую часть в свою пользу. "Отобрали самых лучших и красивых, а нам оставили старых и уродливых". В то же время Кортес перехватывал у берегов Мексики одиночные корабли с солдатами, оружием, припасами и лошадьми, которые Веласкес посылал в помощь экспедиции Нарваэса: на Кубе еще ничего не знали о его судьбе.

Пополнив отряд людьми и снаряжением. Кортес с десятью тысячами союзных индейцев в 1521 году начал новое, планомерное наступление на Теночтитлан. Он приказал построить большие плоскодонные суда, чтобы завладеть озером, окружить его и взять измором столицу ацтеков. Он запретил окрестным племенам посылать часть урожая в виде дани в Мехико и оказывал им помощь, когда отряды ацтеков приходили за данью. Он разрешил тласкальцам грабить ацтекские селения и предоставлял им часть добычи, чтобы слава о его "справедливости" разнеслась по всей стране. Словом, этот бесчестный, но талантливый человек в минуту величайшей опасности оказался, "настоящим человеком на настоящем месте". Обороной Теночтитлана руководил молодой Куаутемок, выбранный верховным вождем ацтеков после гибели Монтесумы и проявивший личный героизм и выдающиеся военные способности. Теперь положение изменилось. Силы испанцев и число их союзников все росли, а силы ацтеков убывали. Когда построенные суда были доставлены на озеро, столица была обложена со всех сторон. Город отчаянно защищался более трех месяцев. Испанцы разрушили городской водопад, так что осажденные страдали не только от голода, но и от жажды. В августе 1521 года испанцы ворвались в город и разрушили колодцы из которых жители брали воду после уничтожения водопровода. Но следующие несколько дней ацтеки отстаивали отдельные кварталы. Когда города пал, "он был переполнен мертвецами... Порой их было так много, что они лежали друг на дружке, точно поленица дров. Ведь погибло здесь все взрослое мужское население не только Мехико, но и окрестностей".

Кортес вывел своих людей из смрадного города и разрешил уцелевшим жителям уйти оттуда.

"И вот по всем дамбам в течение трех суток потянулась вереница живых скелетов, еле волочащих ноги, неслыханно грязных и оборванных, распространявших вонь". Когда "исход" прекратился, Кортес послал людей на разведку в город. Среди трупов они находили больных и слабых, не имевших сил подняться. Вода в колодцах была солоноватой и горькой. Горожане к концу осады питались корнями, которые выкапывали на улицах, площадях и во дворцах, и корой деревьев. "И все же никто не покусился на мясо мексиканца: врагов они ели, своих же никогда".

Мексика была покорена. Победители захватили сокровища, собранные ацтеками в городах, и заставили коренное население работать на вновь организованных испанских поместьях. Часть была обращена в рабство, но и остальные закрепощенные индейцы фактически стали рабами. Сотни тысяч убитых или умерших от изнурения, голода и заразных болезней, занесенных конкистадорами, - вот страшный итог испанского завоевания страны. Попавшего в плен Куаутемока конкистадоры подвергли пыткам и в 1525 году казнили.

После захвата Теночтитлана экспедиция Кортеса распалась. Его рядовые участники проигрывают в карты последние гульдены из своей доли награбленного золота, а Кортес возвращается на Кубу, а затем в Испанию. Возвращается как победитель. Денег, у него больше, чем у его величества Карла V. А за деньги можно приобрести все. Преданы забвению все грехи Кортеса, все его преступления. Король наделяет его истинно кастильским титулом "адмирал Южного моря", назначает "маркизом долины" (имеется ввиду долина Оахака в Южной Мексике, которую Кортес получает в наследственное владение).

Дополнением к славе должна стать прекрасная жена из хорошего дома. У Кортеса уже есть законная жена Каталина на Кубе, но теперь ему разрешено все, ведь у него такие деньги! И он женится на Хуане де Суньига, племяннице герцога Бехорского, одного из влиятельнейших лиц при испанском дворце. А Марину, свою незаменимую советчицу и переводчицу, свою возлюбленную, своего ангела-хранителя, Марину, которой он так был обязан и которая родила ему сына, маркиз отдал одному из своих офицеров.

Завоевание государства ацтеков было совершено не только силой испанского оружия. Кортес, не без успеха натравливая одни местные племена на другие, разжигал рознь между ними - словом, действовал по принципу "разделяй и властвуй". Создав на территории государства ацтеков и прилегавших к нему обширных землях свою колонию - вицекролевство Новая Испания конкистадоры наладили системы расхищения природных богатств Мексики, беспощадной эксплуатации народных масс, жестоко подавляя проявление недовольства. Говоря об эпохе колонизации испанцами Нового Света К.Маркс писал о Мексике как об одной из "обреченных на разграбление богатых и густо населенных" стран, где "обращение с туземцами было... всего ужаснее".

Однако завоевание Мексики, как и других земель в Америке, принесшая столь губительные последствия для ее народа, имела и другой, с точки зрения исторического развития смысл. Как пишет советский историк М.С.Альперович, колонизация Мексики испанцами объективно способствовала "складыванию в этой стране, где ранее безраздельно господствовали дофеодальные отношения, исторически более прогрессивной социально-экономической формации. Возникли предпосылки вовлечения Северной и Центральной Америки в орбиту капиталистического развития и включения их в систему формирования всемирного рынка.

Кроме того, высадка конкистадоров Эрнана Кортеса в устье реки Табаско и последовавшее стремительное завоевание древних государств, располагавшихся на территории современной Мексики, означали столкновение самобытной индейской цивилизации с одним из вариантов европейской культуры XVI века - окрашенной религиозной мистикой испанской культуры.

"Поразительное зрелище процветающей культуры... неведомой прежде и столь многим отличавшейся от привычной западноевропейской оказалось выше понимания испанского конкистадора... И конкистадоры, и миссионер увидели в представших им чудесах несомненное проявление злой воли некоего сверхъестественного существа, демона, заклятого врага рода человеческого. Уничтожение плодов дьяволова промысла явилось логическим результатом таких представлений; люди креста и меча принялись громит все и вся с усердием, достойным лучшего применения. Индейские цивилизации были уничтожены. Когда же самые рассудительные задумались о содеянном и осознали совершенную ими ошибку, ущерб оказался невосполнимым. Тогда попытались спасти хоть что-нибудь, что осталось от познаний, навыков, сокровищ духа, чтобы использовать эти осколки при организации нового общества, которое должно было укрепиться на древних землях, но примыкать к христианскому миру.

В результате конкисты в королевстве Новая Испания постепенно формируется новое, специфическое в экономическом и культурном отношении, колониальное общество, вобравшее в себя как навязанные испанцами черты западноевропейской культуры, так и не истребленные, наиболее стойкие черты культуры аборигенов. В итоге взаимопроникновения, ассимиляции складывается принципиально новая - мексиканская - культура, в которой элементы самобытной традиции обусловливают ее неповторимость. В какой-то мере сохранению индейской традиции способствовали, как это ни кажется парадоксальным, и сопровождавшие конкистадоров католические миссионеры. Дело в том, что для успеха своего дела они волей-неволей вынуждены были приспосабливаться к местным условиям. Необходимо было преодолеть языковой барьер - и миссионеры прилежно изучают индейские языки, чтобы затем на этих языках проповедовать христианскую доктрину. Необходимо было преодолеть барьер представлений о мироздании и миссионеры приспосабливаются к индейскому пантеону, к устоявшимся в индейской среде понятиям. И по сей день сохраняются составленные в XVI веке грамматики и словари индейских языков, до сих пор католические обряды в Мексике сохраняют яркие черты древнеиндейского пантеизма. Как пишет исследователь В.Н.Кутейщикова: "на всем континенте едва ли найдется другая страна, где участие коренных обитателей в формировании нации началось бы так рано и сыграло бы такую громадную, неуклонно возрастающую роль, как в Мескике."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Многовековая оторванность Нового света от остального мира предопределила не только его уникальность и специфику, но и асинхронность исторического процесса в этом регионе по сравнению с Европой и Азией и, как следствие этого, несовпадение основных этапов исторической периодизации. Появление европейцев на американском континенте в конце XV века (благодаря развитию кораблестроения, установлению капиталистических отношений и существованию идальго) привело, по мнению ряда латиноамериканистов (Л.Сеа, В.Франк, А.Рейес), к тому, что в последующем Новый Свет стал своего рода отражением, тенью, эхом Европы. Делая акцент на этой несовпадаемости культурно-исторических схем развития Европы и Америки, мексиканский историк и культуролог А.Рейес отмечал, что в конце XV века Новый Свет как бы попал в "чужую эпоху". К моменту прихода европейцев племена, жившие в различных регионах Нового Света, существенно отличались друг от друга. Наиболее высокий уровень общественно-экономического развития имели индейцы Мексики, Центральной Америки. В основе этих цивилизаций лежало земледелие - возделывание кукурузы. На приоритет в ее культивировании почти с равными правами могут претендовать Мексика, Перу, Боливия.(1) Это произошло около 7 тысяч лет назад. Американский континент "подарил" миру помимо кукурузы картофель, томаты, табак, какао, подсолнух, лекарственные средства - хинин и бальзам. Здесь проводилась и такая сложная операция, как трепанация черепа. В то же время аборигены Нового Света не знали колеса, лошадей, не плавили железа, которое они научились обрабатывать значительно позже золота, серебра, платины, меди и бронзы.

Несовместимость культур, проявившаяся в разной степени экономического развития (что привело к существованию небоеспособной армии) и противостоянии религиозных систем, в следствии агрессивности европейцев привела, в итоге, к полному разрушению и порабощению цивилизации ацтеков. Единственное сходство культур, которое удачно использовали конкистадоры, заключалось в централизованности государства ацтеков. Поэтому, захватив столицу и казнив вождя ацтеков, завоеватели смогли удержать в подчинении целую страну.

До европейского завоевания самые развитые цивилизации Западного полушария сложились в Месоамерике и в Андах - в регионах, называемых иногда зонами высоких цивилизаций. На этой обширной территории, сменяя друг друга, оставили след несколько древних цивилизации, наиболее известными среди них являются цивилизации майя и ацтеков, разрушенные испанскими конкистадорами.(2)

Список литературы

Агибалов Е.В., Донская Г.М. История средних веков. 6 класс М.,1994, с 248.

Альперович М.С. Завершение испанской колонизации в Америке в XVII веке // Новая и новейшая история. 1990. № 5.

Ацтеки: империя крови и величия // Пер. с англ. О.Перфильева. М., 1997.

Барг М. А. О Категории "цивилизации" // Новая и новейшая история. 1992. № 5. С. 24.

Бартоломе де Лас Касас. К истории завоевания Америки. М., 1966.

Галич М. История доколумбовых цивилизаций. М., 1990.

Гарсия Уидобро. Америка 500 лет назад: современный взгляд // Новая и новейшая история. 1992. № 4.

Гончарова Т.В. Индейская Америка: пять статей колонизации и перспектива возрождения // Новая и новейшая история. 1992. № 6.

Гуляев В.И. Древнейшие цивилизации Месоамерики. М., 1972.

Гуляев В.И. По следам конкистадоров. М., 1976.

Джеймс П., Мартин Д.Ж. Все возможные миры. М.. 1982.

Записки Диаса о Мексике // Хрестоматия по истории средних веков // Под редакцией Сказкина С.Д. Т. 3. М., 1950.

Керов В.Л. Латинская Америка в исторической ретроспективе XVI-XIX вв. М., 1994.

Кинтеро Р. Путешествия Колумба в страны Латинской Америки // Новая и новейшая история. 1992. № 3.

Ланда Диего де. Сообщение о делах в Юкатане /пер., ввод. ст. Ю.В.Кнорозова. М., Л.,1955.

Ларин Е.А. История и культура народов Азии, Африки и Латинской Америки // Вопросы истории. М., 1992. № 5-6.

Лас Касас Бартоломе де. История Индии. Л., 1968.

Магидович И.П. Магидович В.И. Очерки по истории географических открытий. М.. 1983.

Мернер М. Столетия в периодизации истории Нового Света // Новая и новейшая история. 1990. № 3.

Пожарская С.П. Открытие Америки: взгляд историка // Новая и новейшая история. 1992. № 3.

Селиванов В.Н. Латинская Америка: от конкистадоров до независимости. М.. 1984.

Соди Д. Великие культуры Мезоамерики. М., 19S5.

Сомов С.О. Загадки сельвы // Итоги №2, 2002.

Стингл М. Индейцы без томагавков. М.. 1984.

Три каравеллы на горизонте. К 500-летию открытия Америки. М., 1991.

Уидобро Г. Америка 500 лет назад. М., С. 42.

Хосефина Олива де Коль. Сопротивление индейцев испанским конкистадорам. М., 1983.

Энциклопедия. Исчезнувшие цивилизации. Ацтеки: империя крови и величия. М., 1997.