Содержание

Введение

1. Степень изученности скифской религии

1.1 Актуальность темы исследования

1.2 Степень изученности проблемы

2. Религиозные верования скифов

2.1 Боги, почитаемые скифами, обряды жертвоприношений

2.2 Скифские жрецы – божественные прорицатели

2.3 Обряд побратимства

2.4 Скифская баня

2.5 Обряд погребения царя

2.6 Похороны простых скифов

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Ведь нет ни одного племени у Понта, которое бы выдавалось мудростью, и мы не знаем ни одного ученого мужа, кроме скифского племени и Анахарсиса.

Геродот

Скифия ! Как много вмещает в себя это красивое название! Это – древняя наша земля, наша отечественная история! Это – загадки и тайны, острые дискуссии и затянувшиеся споры, увлекательные поиски и интересные исследования, сенсационные открытия и находки. За ними – долгий и скрупулезный труд ученых, труд далеко не легкий, с множеством трудностей и лишений, полный не только радости открытий, но и горечи разочарований. Однако при этом здесь всегда романтика поиска, стремление открыть тайну, познать неизвестное.

Этой теме посвящено огромное количество специальных работ исследователей. Но книг пока еще мало. Писать на эту тему чрезвычайно сложно. Здесь множество нерешенных проблем, спорных вопросов, различных, часто взаимоисключающих точек зрения.

Целью данной курсовой работы – дать обобщенный материал по религиозно-общественным отношениям древних скифов с точки зрения последних достижений в области изучения древних религий индоевропейских народов.

Задачами курсовой работы – изучение религиозных верований, обычаев, обрядов, традиций скифов, важнейших культов и показать какой смысл вкладывали в них древние скифы.

1. Степень изученности скифской религии

1.1 Актуальность темы исследования

Скифы сыграли чрезвычайно большую роль в исторических судьбах народов нашей страны и внесли огромный вклад в сокровищницу мировой культуры.

Скифская культура одна из наиболее ярких культур степной полосы Евразии. Возрождается интерес к изучению культурного наследия народов, населявшие просторы Причерноморских степей в древности? Чем жили, во что верили, каков был их общественно-политический строй? Вопросов больше, чем ответов. У историков нет твердо сформулированной общей концепции. Это связано с тем, что письменных источников по древней истории Скифии дошло до наших дней ничтожно малое количество.

Археологические исследования последних десятилетий прояснили облик культуры населения степного евразийского пояса, в значительной степени выявили характер и уровень развития его экономики, в ряде случаев позволили установить его генетическую связь с носителями предшествующих культур бронзового века.

Существует, однако, аспект, в котором изучение названных народов делает только первые шаги. Речь идет об исследовании свойственных им религиозно-мифологических представлений. Аспект этот весьма важен, так как на ранних этапах истории человечества в мифологии того или иного народа находит, как известно, специфическое отражение вся сумма свойственных этому народу представлений о природе и обществе, в ней проявляются реальное практическое знание о внешнем мире, суммируется свойственное древнему человеку понимание космического и социального порядка, понимание строения мира и своего места в этом мире.

Без знания истории скифов, их социально-экономического развития, религиозно-культовых представлений невозможно понять древнюю историю обширного региона, называвшегося в древности Скифией.

Изучение религиозных представлений скифов в комплексе с археологическими исследованиями позволяет реконструировать в известных пределах социальную, этническую, культовую историю скифского общества.

1.2 Степень изученности проблемы

Для изучения скифской религии мы не располагаем собственно письменными источниками, т.е. текстами, написанными на скифском языке. Некоторые сведения имеются у античных авторов. Из них наиболее ценные сведения о скифской религии содержатся в IV книге «Истории» Геродота, в отрывках из сочинений Псевдо-Гиппократа «О воздухе, водах и местностях», «Исторических библиотек» Диодора Сицилийского, в некоторых новеллах Лукиана, «Аргонавтике» Валерия Флакка. Немаловажным источником является археологический материал, а в некоторых случаях археология является единственным источником воссоздания истины.

История изучения скифской религии тесно связана с состоянием изученности одной из кардинальных проблем скифологии – происхождения скифской культуры. Долгое время в науке господствовала теория об иранском элементе в скифской культуре. Наиболее полно эта точка зрения отражена в трудах М.И. Ростовцева. М.И. Ростовцев на обширном археологическом и сравнительном историческом материале впервые объяснил важнейшие памятники культового искусства Северного Причерноморья. М.И. Ростовцев скифскую религию определяет как иранскую, а атрибутику заимствованной у восточно-греческого искусства Малой Азии. Согласно теории М.И. Ростовцева собственно скифской была культура верхушки общества, пришлой кочевнической ираноязычной знати, господствовавшей и над покоренным земледельческим населением с совершенно иным культурным укладом. В последние годы эта точка зрения не разделяется большинством археологов. Их версия сводится к мысли, что начиная с VII в. до н.э. Скифия предстает в основном единой в культурном отношении, по крайней мере в тех проявлениях культуры, которые могут быть прослежены археологически. Различия скифских рядовых и царских погребений – это различия социального плана.

Далее М.И. Ростовцев отождествлял отдельные моменты скифской религии, в частности ее богов с синкретическими божествами персов эпохи элинизма.

В настоящее время в скифологии наибольшее признание получили две теории происхождения скифской культуры. Одна из них условно именуется «автохтонной» - имеет наибольшее число сторонников, исходит из непрерывного развития скифской культуры в Северном Причерноморье. Вторая - «центрально-азиатская» - доказывает появление основных элементов скифской культуры в Северно Причерноморье извне, с востока, из «глубин Азии». Наиболее активно эту теорию отстаивал А.И. Треножкин. Обе эти теории не исключают друг друга, т.к. ни одна из них не отрицает как привнесенных черт (оружие, конский убор, звериный стиль в искусстве), так и местных.

После возвращения из передней Азии скифы какое-то время обитали на Северном Кавказе и в Прикубанье, а затем утвердили свое господство в степях Северного Причерноморья. Местное население, покоренное скифами в большинстве своем также было ираноязычным, что способствовало быстрой двусторонней ассимиляции в материальной культуре и идеологии. Общественный строй Скифии можно характеризовать тенденцией, в которой четко выделились основные сословия.

Новые перспективы в изучении скифской идеологии появились в связи с появлением трудов французского исследователя Ж. Дюмезиля и его последователей. Согласно Ж. Дюмезилю, божества, принадлежавшие древнейшему слою ряда индоевропейских мифологических систем, воплощали три функции: магико-юридическую (мистическую и административную), физической силы (военная функция), плодородия (в широком смысле этого слова). В основе такого деления в религиозной и магической сферах лежало разделение древнего индоевропейского общества на три основных слоя: жрецов, воинов, скотоводов-земледельцев. Каждый из этих слоев был представлен в мире и эпосе определенными богами или героями. Ж. Дюмезиль, исходя из «скифской» версии Геродота, считает, что скифское общество представляло собой трехчастную структуру. Основные положения концепции Ж. Дюмезиля применительно к скифскому материалу были развиты Э.А. Граньтовским и Д.С. Раевским. По мнению Э.А. Грантовского трехчастные структуры были наиболее характерны для скифской идеологии: космогонии, общественного строя, политической и жреческой организации, цветовой символики. Не все положения, выдвинутые Э.А. Грантовским, были приняты учеными. Критике подвергся тезис о существовании в Скифии времен Геродота и Лукиана замкнутых сословных кастовых групп. Впервые попытку реконструкции скифской мифологии как системы и части идеологии иранского мира предпринял Д.С. Раевский. На основе изучения изобразительных памятников и фрагментов скифского фольклора, сохраненных античными авторами, в книге исследуются представления о мироздании, присущие скифским племенам Северного Причерноморья I тысячелетия до н.э. В результате мировосприятие скифов реконструируется как целостная система.

Однако, как указывает и сам автор монографии, предложенная реконструкция далеко не исчерпывает скифской мифологической модели во всем многообразии образующих ее структур и во всем богатстве их реализации.

Появление монографии Бессоновой С.С. явилось как бы дополнением и уточнением тех положений, которые выдвинул Д.С. Раевский. Работа посвящена исследованию религиозных представлений населения Степной Скифии V-III вв. до н.э. Скифская религия рассматривается в комплексе, включая мифологию, пантеон, конкретные формы религии, семантику культово-мифологических изображений.

2. Религиозные верования скифов

2.1 Боги, почитаемые скифами, обряд жертвоприношения

скиф обряд религия верование

Религия скифов была тесно связана с индоиранскими религиозными воззрениями. Скифская мифология, насколько можно судить по имеющимся сведениям античных авторов, археологическим данным и этнографическим параллелям, близка к мифологии ираноязычных народов, в первую очередь осетин. Этим вопросам посвящены крупные исследования В.И. Абаева, Ж. Дюмезиля, Д.С. Раевского и других ученых.

Одним из основных и наиболее ценных источников для изучения скифской религии является Геродот, его незаменимая «История». В ней после описания наиболее значительных рек этой страны идет довольно подробный рассказ о пантеоне скифских богов, жертвенных обрядах и различных верованиях.

Каких же богов почитали скифы? Вот что пишет об этом Геродот: «Богов они умилостивляют только таких: больше всего Гестию, кроме того, Зевса и Гею, полагая, что Гея – жена Зевса, после них Аполлона и Афродиту Уранию и еще Геракла и Ареса. Этих богов почитают все скифы. Скифы же, которых называют царскими, приносят жертвы также Посейдону. Гестия у скифов называется Табити, Зевс вполне правильно, зовется Папай, Гея – Апи, Аполлон – Гойтосир, Афродита Урания – Аргимпаса, Посейдон – Тагимасад. У них не принято воздвигать ни изображений, ни алтарей, ни храмов никому из богов, кроме Ареса. Ему же они воздвигают» (IV, 59).

Скифы больше всего почитали Гестию – Табити. Почитание многих божеств, из которых одно было главным, т.е. политеистическая религия, характерно для доклассовых и раннеклассовых обществ. Главенствующее положение Гестии – это почитание огня как священной стихии, которое свойственно всем индоевропейским народам, в первую очередь индоиранским. Отголоски такого отношения к огню сохранились и доныне.

А тот факт, что огонь олицетворялся в женском образе, говорит о связи с архаическими представлениями о богине очага как подательнице плодородия.

Зевс – папай считался прародителем скифов. Согласно легенде о происхождении скифов, Зевс и дочь реки Борисфена были родителями первого скифа – Таргитая. Важно отметить, что царь Идантирс в ответе Дарию во время скифо-персидской войны подчеркнул: «Владыками же своими я считаю только Зевса, моего предка, и Гестия, царицу скифов» (IV, 127).

Гея – Апи, т.е. Земля, олицетворяет землю и воду как одно из основных порождающих начал. А брачные узы Зевса и Геи – это союз неба и земли.

Эта триада – Табити, Папай, Апи – возглавляла пантеон высших скифских божеств.

В Аполлоне – Гойтосире исследователи видят охранителя скота, победителя чудовищ, лучника, волшебника.

Афродиту Уранию, т.е. Небесную – Аргимпасу, считают владычицей умерших, великим божеством жизни и смерти.

Скифский Геракл – это победитель мифических чудовищ, прославленный герой, аналогичный греческому Гераклу. Его образ был особенно популярен в изобразительном искусстве. Во время археологических раскопок часто встречаются различные ювелирные изделия, украшения, скульптуры с изображением этого божества.

Арес – как известно, бог войны. Кровавый культ этого божества играл особенно важную роль в жизни скифов, соответственно тому, как велика была роль войны и военного сословия в скифском обществе. Об этом наглядно свидетельствует хотя бы тот факт, что скифы воздвигали святилища из всех божеств только одному – именно Аресу.

Как же выглядели эти святилища? И как происходили там кровавые жертвоприношения? Об этом нам довольно подробно и красочно рассказывает Геродот: «У всех у них по округам их областей устраиваются святилища Ареса вот таким способом: нагромождают связки хвороста, приблизительно три стадия в длину и в ширину, в высоту же меньше. Наверху сделана ровная четырехугольная площадка, три ее стороны обрывистые, с одной же стороны она имеет доступ. Каждый год они наваливают сто пятьдесят повозок хвороста: ведь кучи хвороста всегда оседают от непогоды. Поверх этой кучи во всех округах водружен древний железный акинак; он и является изображением Ареса.

Этому акинаку ежегодно приносят в жертву мелкий скот и лошадей; и вообще ему в отличие от других богов приносят сверх того еще и такие жертвы.

Сколько бы они ни захватили в плен врагов, одного мужа из каждой сотни они приносят в жертву, но не как скот, а иначе. Полив головы пленных вином, они закалывают людей над сосудом и затем, подняв его вверх на кучу хвороста, выливают кровь на акинак.

Кровь они несут наверх, а внизу у святилища делают следующее. Отрубая у всех убитых людей правое плечо вместе с рукой, бросают их в воздух, и затем, совершив остальные жертвоприношения, они удаляются. Рука лежит в том месте, куда упадет, а труп отдельно» (IV, 62).

Святилища Ареса были весьма внушительных размеров. Но обнаружить эти святилища сейчас практически невозможно, так как они почти не оставили следов. Их возводили в каждом округе, который, как сообщают античные авторы, назывался номом (в переводе с древнегреческого ном – пастбище, выгон), а начальник округа - номархом.

Изображение бога войны считался акинак – короткий скифский меч. Таким же образом и древние греки почитали эллинского Ареса еще в гомеровскую эпоху. Если же проводить сопоставление с другими народами, то можно вспомнить, что в древности монголы совершали жертвоприношения своему богу войны на вершине холма: труп убитого врага натыкали на копье, которое, подобно скифскому акинаку, представляло собой божество.

Человеческие жертвоприношения скифы совершали только Аресу. Другим богам жертвовали различных животных. Этим и ограничивались. Крови людей требовало лишь кровожадное божество войны.

Как же проходили другие жертвоприношения? Геродот собрал об этом такие сведения: «Жертвенный обряд для всех богов установлен у них один и тот же при всех жертвоприношениях, и совершается он следующим образом: само жертвенное животное ставят со связанными передними ногами. Тот, кто совершает жертвоприношение, став позади животного и дернув за конец веревки, валит его наземь. Когда же жертвенное животное падает, он взывает к богу, которому приносит жертву, и затем набрасывает на шею петлю и, вставив в нее палку, закручивает ее и душит животное. Огня он не возжигает и не совершает ни предварительных обрядов, ни возлияний, а задушив жертву и содрав с нее шкуру, он приступает к варке мяса» (IV, 60).

И далее «отец истории» приводит интересные данные о том, как именно варят мясо жертвенного животного: «Так как скифская земля совершенно безлесна, то для варки мяса придумано у них следующее: как только они сдерут шкуру с жертвенного животного, они очищают кости от мяса и затем кладут мясо в котлы (если они у них окажутся) местной выделки, похожие более всего на лесбосские кратеры, разве только много больших размеров. Бросая в них мясо, варят его, поджигая снизу кости жертвенных животных. Если же у них под рукой нет котла, они кладут мясо в желудки жертвенных животных и, подлив воды, поджигают кости. Кости горят прекрасно, а желудки легко вмещают мясо, очищенное от костей. И таким образом бык варит сам себя, и остальные жертвенные животные – каждое варит само себя. Как только мясо сварилось, совершивший жертвоприношение, отрезав начатки мяса и внутренностей, бросает их на землю перед собой. В жертву они приносят всяких домашних животных и особенно лошадей» (IV, 61).

Интересен сам способ жертвоприношения. Жертвенное животное не резали, а душили. Почему?

К. Нойман считал, что это делалось, для того чтобы не пролить ни одной капли крови: ее полностью собирали в сосуд и зарывали в землю, посвящая божеству. В доказательство ученый привел примеры таких бескровных жертвоприношений у бурятов и калмыков. Кроме того, можно привести другие аналогичные данные.

Такое объяснение представляется вполне убедительным. Но вместе с тем не надо забывать, что таких крупных животных, как, например, лошадь, гораздо легче задушить, а не зарезать. Поэтому не совсем понятно, что здесь первопричина. Желание посвятить божеству всю кровь жертвенного животного или стремление быстрее и проще справиться с жертвой?

Теперь о костре. По Геродоту получается, что из-за нехватки дров скифы варили мясо жертвенного животного с помощью его же костей. Эти сведения требуют некоторых пояснений.

Во-первых, слова о том, что «скифская земля совершенно безлесна», не следует понимать в самом буквальном смысле. Сплошных лесных массивов в Скифии, конечно не было. Но в долинах больших и малых рек вплоть до моря росли пойменные леса и перелески. В низовьях Борисфена простиралась, как уже говорилось выше, обширная лесная область Гилея, которую неоднократно упоминает сам Геродот. И дров вполне хватало для самых различных нужд. Кстати, тот же Геродот буквально через несколько строк сообщает, как мы уже ознакомились, что для святилища Ареса в каждом номе «нагромождают связки хвороста, приблизительно три стадия в длину и ширину, а в высоту же меньше», т.е. приблизительно 500Х500м, и «каждый год они наваливают сто пятьдесят повозок хвороста: ведь кучи хвороста оседают от непогоды» (IV, 62). Можно ли после этого говорить о какой-либо нехватке дров, тем более для жертвоприношения?

Во-вторых, свежие кости совсем сырые и горят очень плохо, тем более без дров.

В-третьих, костей жертвенного животного совершенно недостаточно, для того чтобы сварить его мясо.

В чем же тогда дело? Я думаю, что мясо это варили, конечно же, с помощью дров, но при этом в костер бросали и кости жертвенного животного. Для чего? Чтобы полностью посвятить божеству принесенную жертву: и мясо, и кровь, и кость. Такую же мысль высказал в свое время К. Нойман, который отмечал, что обычай сжигать кости жертвенного животного был распространен у древних монголов, а в новое время – у бурят и калмыков. Он же приводит и другие крайне интересные этнографические параллели: зафиксированный у бурят способ варить мясо в желудках животных.

Как мы видим, сведения Геродота о жертвоприношениях подтверждаются. Но эти и другие данные «отца истории» требуют трезвого, критического подхода.

Вернемся, однако, к скифским божествам. Мы вкратце узнали о семи верховных божествах, которых почитали все скифы. Кроме того, царские скифы поклонялись Посейдону – Тагимасаду. Важно отметить, что эти скифы жили вблизи Меотиды и Понта Эвксинского и больше других племен были связаны с морем. Поэтому многие исследователи вполне обоснованно считают это божество морским. Некоторые же полагают, что море не играло большой роли в жизни скифов и связывают этот культ со скифскими реками. Но реки были у всех скифских племен, а Посейдон – Тагимасаду поклонялись только царские скифы, которые жили, рядом с морем. Поэтому это божество следует считать именно морским. Его сопоставляют также с Посейдоном Гиппием и видят в этом культе почитание коня.

Таковы основные божества, которым поклонялись скифы. Известны ли изображения этих божеств? В целом на этот вопрос можно ответить утвердительно. Но здесь столько различных, взаимоисключающих точек зрения, которые до сих пор остаются спорными, что нельзя с полной уверенностью считать то или иное мнение абсолютной истиной.

2.2 Скифские жрецы – божественные прорицатели

У скифов, как и других индоиранских народов, существовало много жрецов. Это была обособленная социальная группа, отдельные категории которой занимали довольно высокое положение. Вот что пишет о них Геродот:

«Прорицателей у скифов много. Они прорицают с помощью большого числа ивовых прутиков следующим образом: принеся большие пучки прутиков, они, положив их на землю, разъединяют и, раскладывая прутья по одному, вещают и, произнося прорицания, одновременно снова собирают прутья и опять по одному складывают их. У них это искусство прорицания, идущее от отцов, а энареи – женоподобные мужчины, говорят, что им искусство прорицания дала Афродита. Так вот они прорицают по коре липы. Прорицатель, разрезав кусок коры на три части, переплетая и расплетая их вокруг своих пальцев, пророчествует» (IV, 67).

Этот способ гадания подтверждается данными археологии. В одном из погребений курганного могильника на реке Илек были найдены палочки для гадания – пучок тополевых или ивовых прутьев равной длины в 60 см. Здесь был совершен обряд частичного трупосожжения, благодаря чему гадательные палочки обуглились и сохранились. Хорошо сохранились и стоявший на них деревянный жертвенный сосуд. Палочки лежали вдоль левой руки погребенного, который был, надо полагать, жрецом, гадателем на палочках.

Такие находки, по всей видимости, нередко встречаются в скифских погребениях, но из-за плохой сохранности остаются незафиксированными. Поэтому хочется обратить внимание исследователей на необходимость более тщательной фиксации остатков дерева и других материалов, пусть даже совсем незначительных следов.

Надо упомянуть также о золотой пластинке из известного Амударьинского клада. На ней изображен мужчина с пучком прутьев в руках. Можно предполагать, что древний художник запечатлел здесь скифского жреца с палочками для гадания.

Интересно отметить, что скифский способ гадания на палочках подтверждается и этнографическими материалами. Близкий способ гадания описан исследователями у осетин.

Теперь об энареях – женоподобных мужчинах. Этот термин специалисты выводят от иранского слова нара – мужчина, которое с приставкой э (а) означает не мужчина.

Как передает Геродот, энареи «говорят, что им искусство прорицания дала Афродита» (IV, 67). Как понимать их слова?

В начале своего труда «отец истории» рассказывает о том, что скифы во время господства в Азии двинулись на Египет. В Сирийской Палестине их с богатыми дарами встретил царь Египта Псамметих и мольбами упросил не идти дальше. Скифы вняли его просьбе и повернули обратно. Проходя мимо сирийского города Аскалона, небольшая часть скифов отстала от своего войска и разграбила расположенный там храм Афродиты Урании, т.е. Небесной, - древнейшее святилище этой богини. И за это грабители были наказаны, как пишет Геродот, весьма оригинальным способом: «А тех скифов, которые разграбили храм в Аскалоне, и все их потомство богиня поразила женской болезнью; поэтому и скифы соглашаются, что люди болеют по такой причине, и те, кто прибывают в скифскую землю, сами могут увидеть, в каком состоянии находятся люди, которых скифы зовут энареями» (I, 105).

Болезнь энареев объясняется здесь божественным происхождением. Сами же энареи не считали себя наказанными, а говорили, что Афродита дала им искусство прорицания.

А Псевдо-Гиппократ в своем трактате «О воздухе, водах и местностях» отрицает божественное происхождение болезни энареев и выдвигает простую естественную причину: «Сверх того между скифами встречается множество евнухов; они занимаются женскими работами и говорят по-женски; называются такие мужчины «энареями». Причину такого явления туземцы приписывают божеству и поэтому чтут таких людей и поклоняются им, каждый боясь за себя.

Мне кажется, что эта болезнь настолько же божественна, как и все остальные, что ни одна из них нисколько не божественнее и не человечней другой, но все одинаковы и все божественны; каждое из таких явлений имеет свою естественную причину, и ни одно не происходит без таковых причин, я сейчас изложу.

Верховая езда, при которой ноги постоянно висят по бокам лошади, производит у них опухоли; затем при сильном развитии этой болезни является растяжение бедер и хромота. Лечатся они от этого следующим образом: при первых признаках болезни разрезают с обеих сторон жилы позади ущей; когда прекратится кровотечение, больные от слабости впадают в дремоту и засыпают; затем пробуждаются одни здоровыми, другие – нет.

Итак, мне кажется, что именно этот способ лечения вредно влияет на семенную жидкость: около ущей есть жилы, вследствие разрезания которых лица, испытавшие эту операцию, делаются неспособными к оплодотворению; именно эти жилы они и разрезают. Если после этой операции, приходя к женщинам, они оказываются бессильными, то в первый раз не обращают на это внимания и не беспокоятся; но если при повторении попытки два, три и более раз она оказывается не более успешною, то они решают, что в чем-нибудь провинились перед божеством, которому приписывают причину болезни, затем надевают женское платье, открыто признавая этим свое бессилие, усваивают женские привычки и вместе с женщинами занимаются их работой.

Этой болезни подвержены скифские богачи, не люди самого низкого происхождения, а, напротив, самые благородные и пользующиеся наибольшим могуществом; причина ее заключается в верховой езде; больные люди менее страдают ею, так как не ездят верхом. Между тем так как (по мнению скифов) эта болезнь более происходит от божества, чем другие, то следовало бы ожидать, чтобы она поражала не только самых благородных и самых богатых скифов, а всех одинаково или даже преимущественно бедняков, если правда то, что богам приятно чествование и благоговение людей и они вознаграждают их за это…

Но эта болезнь столько же происходит от божества, сколько и другие: каждая имеет свою естественную причину. И эта болезнь происходит у скифов от той причины, которую я объяснил.

То же самое бывает и у остальных людей: где очень много и часто ездят верхом, там очень многие страдают опухолями, ломотою в бедрах и подагрою и очень равнодушны к половым удовольствиям. Эти болезни есть у скифов, и они более всех страдают половым бессилием (дословно – похожи на евнухов) по вышеуказанным причинам… Таково положение скифского племени» (§29-30).

Эти интересные и ценные сведения не только позволяют полнее понять процесс появления энареев как обособленной социальной группы, их имущественное и социальное положение, но и раскрывают в определенной степени картину глубокого неравенства богатых и неимущих слоев скифского общества.

Несмотря на богатство и особое положение, жрецы, если их предсказание не сбывалось, рисковали многим, иногда – даже жизнью. Геродот весьма красочно рассказывает о прорицании в случае болезни царя: «Когда царь скифов заболевает, он посылает за тремя наиболее знаменитыми прорицателями. Они прорицают указанным способом; и говорят они чаще всего следующее – будто бы тот или этот человек ложно поклялся царскими очагами, называя при этом по имени того из жителей, о котором они говорят.

У скифов принято чаще всего клясться царскими очагами, каждый раз, когда хотят принести величайшую клятву. Того человека, о котором говорят, что он ложно поклялся, сразу же схватывают и приводят. Прибывшего прорицатели изобличают в том, что он, как стало ясно посредством гадания, ложно поклялся царскими очагами и что из-за этого царь хворает.

Тот отказывается, утверждая, что он не клялся ложной клятвой, и негодует.

Поскольку он отказывается, царь призывает других прорицателей вдвое больше против прежнего. И если и они, рассматривая то, что дает гадание, признают, что он принес ложную клятву, ему сразу же отрубают голову, и имущество его делят по жребию между собой первые прорицатели.

Если же пришедшие прорицатели оправдывают этого человека, то выносится постановление казнить самих прорицателей, которых призвали первыми» (IV, 68).

Как же казнили прорицателей? Они умирали страшной смертью. Вот как описывает это Геродот: «Казнят их таким способом: нагрузив повозку хворостом, запрягают в нее быков. Сковав прорицателей по ногам и связав им руки за спиной и заткнув им рот, их бросают в середину хвороста и, поджигая его, гонят быков испугав их. Многие быки сгорают вместе с прорицателями, но многие убегают, обожженные, как только у них сгорит дышло. Указанным способом они сжигают прорицателей и по другим поводам, называя их лжепрорицателями. Когда царь их убивает, он не оставляет в живых даже сыновей, но умерщвляет всех детей мужского пола, а детям женского пола не причиняет вреда» (IV, 69).

Все эти сведения очень наглядно и убедительно свидетельствуют о том, какое огромное значение имела в жизни скифов клятва «царскими Гестиями», как жестоко карали за ложную клятву или обвинение в ложной клятве.

Каково же происхождение этой клятвы? И почему ей придавали столь исключительное значение? Интересное объяснение на этот счет дает Д.С. Раевский, который видит здесь связь с упавшими с неба золотыми предметами: плугом с ярмом, секирой и чашей: «Огненная природа этих предметов проявляется в их воспламенении при приближении старших сыновей Таргитая, а связь с тремя уровнями вселенной находит отражение в соотнесенности этих предметов с тремя сословно-кастовыми группами, которые ведут свое происхождение от трех братьев, являющихся персонификациями этих уровней. Хранителем и служителем культа этих святынь с мифических времен Колаксая выступает скифский царь. Поэтому именование их «царскими Гестиями» или, точнее, «царскими Табити», царскими священными огнями, вполне соответствует их сакральной сущности, а клятва ими как высшей святыней скифов, олицетворяющей социальный и космический порядок, действительно должна быть в Скифии высшей клятвой» [86, C.107].

Нельзя не сказать несколько слов о самом суде. Разумеется, о какой-либо объективности и справедливости такого царского суда говорить не приходится. При сложившемся положении дел легко было расправиться практически с любым человеком, будь то простой воин, богатый номарх или известный жрец. К этому способу, надо полагать, нередко прибегали, когда нужно было убрать с дороги своего противника, отомстить врагу, завладеть чьим-то богатством или просто избежать царского гнева.

2.3 Обряд побратимства

После описания способа, которым скифы казнили прорицателей, Геродот переходит к обряду знаменитого скифского побратимства. Как же проходил этот обряд? «Отец истории» пишет об этом довольно кратко и лаконично: «Клятвенный договор с тем, с кем они его заключают, скифы совершают следующим образом: они наливают в большой глиняный килик вино, смешивают его с кровью тех, кто произносит взаимные клятвы, и, уколов шилом или сделав небольшой надрез на теле ножом, затем погружают в килик акинак, стрелы, двойную секиру и дротик. Сделав это, они долго молятся и затем выпивают вино и сами, те, кто приносит клятвы, и самые достойные из сопровождающих» (IV, 70).

Существование побратимства у скифов подтверждают данные археологии. В знаменитом царском кургане Куль-Оба найдены золотая рельефная пластинка, на которой изображены два скифа, пьющие из одного ритона, а также золотые нашивные бляшки с этой же сценой. Аналогичные бляшки были найдены в другом царском кургане – Солоха.

Таковы вкратце сведения о скифском побратимстве. Скифы очень дорожили этим обычаем и свято следовали его законам.

2.4 Скифская баня

Интереснейшие сведения о своеобразной скифской бане и одном из секретов древней парфюмерии.

Рассказав о погребальных обрядах скифов, Геродот знакомит нас со скифской баней: «Растет у них в стране конопля, более всего напоминающая лен, от которого отличается толщиной и высотой. Этими качествами конопля намного превосходит лен. Она растет сама и по себе, и посеянная. Из нее фракийцы делают себе одежду, чрезвычайно похожую на льняную. Тот, кто не очень хорошо ее знает, не различит – из льна эта одежда или из конопли; тот, кто вовсе не видел конопли, считает, что одежда льняная.

Так вот, скифы, взяв зерна этой конопли, подлезают под покрывала и затем бросают зерна на раскаленные на огне камни. Насыпанное зерно курится и выделяет столько пара, что никакая эллинская парильня не может это превзойти. Скифы же, наслаждаясь парильней, вопят. Это у них вместо мытья: ведь они вообще не моют тело водой.

Женщины их растирают на шероховатом куске кипариса, кедра и ладанного дерева, добавляя воду, и этой перетертой густой массой натирают все тело и лицо. От этого они приобретают аромат. А на следующий день сняв пластырь, они одновременно становятся чистыми и блестящими» (IV, 74-75).

Как мы видим, в древности конопле находили важное практическое применение. Из нее делали одежду, причем настолько хорошую, что трудно было отличить конопляная она или льняная.

Интересны сведения о походной бане. У кочевых народов фундаментальных бань, разумеется, не было. В результате передвижного образа жизни была придумана вот такая своеобразная парильня.

Не следует буквально воспринимать слова Геродота о том, что скифы вообще не моют тело водой. Древний автор имел в виду, что у них нет обычных бань с горячей и холодной водой.

Важно подчеркнуть, что в горноалтайских курганах найдены приспособления для парильни, груды обожженных камней, а в котлах сохранились даже обуглившиеся зерна конопли. А на одной из жердей была привязана кожаная фляга с конопляными зернами.

А во 2-м Пазарыкском кургане были найдены некоторые приспособления для курения конопли. Аналогичные находки встречаются и в других курганах.

Эта пагубная привычка, как мы видим, уходит корнями в глубокую древность. Современные исследователи по-разному объясняют скифский обычай курить коноплю. Некоторые из них видели здесь только своеобразную забаву и развлечение. Но такое упрощенное объяснение не раскрывает всей сложности этого явления.

Другие ученые предполагали, что Геродот в своем описании слил воедино ритуальное курение конопли и обычную парную баню. Выделяли даже три отдельных обычая: ритуальное очищение тела, парная баня и курение конопли.

Высказаны и более сложные толкования, связанные с религиозными воззрениями скифов и своеобразной формой шаманства.

2.5 Обряд погребения царей

Особый интерес представляют сведения о том, как скифы хоронят своих царей. Геродот рассказывает об этом довольно подробно и красочно, со всевозможными деталями: «Могилы царей находятся в области герров, в том месте, до которого Борисфен судоходен. Здесь каждый раз, когда у них умирает царь, они роют в земле большую четырехугольную яму. Когда же она готова, берут труп, тело натирают воском, живот, разрезанный и очищенный, заполняют нарезанным купырем, благовониями, семенами сельдерея, аниса, зашивают и увозят тело на повозке к другому племени.

Те же, когда получают доставленный труп, делают в точности то же, что и царские скифы: отрезают себе часть уха, волосы обстригают кругом, на руках делают надрезы, лоб и нос расцарапывают, левую руку прокалывают себе стрелами.

Оттуда труп царя увозят на повозке к другому племени из тех, над которыми они властвуют; за ними следуют те, которых они посетили перед тем. Как только они, везя труп, обойдут всех, они оказываются у герров, одну из наложниц и виночерпия, и повара, и конюха, и слугу, и вестника, и лошадей, и начатки всего остального, и золотые чаши, - а серебром и медью они совсем не пользуются.

Сделав это, они все насыпают большой курган, соревнуясь между собой и стремясь сделать его как можно выше» (IV, 71).

Описание настолько живое и красочное, что невольно представляешь себе весь этот впечатляющий, торжественно кровавый обряд погребения скифского правителя. Узнать все эти подробности Геродот мог только от участника похорон.

Но на этом обряд погребения царя не закончился. Через год наступает продолжение. Геродот рассказывает: «По истечении года они опять делают следующее. (Это природные скифы, так как царю прислуживают те, кому он прикажет, а слуг, купленных за деньги, у них нет.)

Так вот, удавив пятьдесят человек этих слуг и пятьдесят самых красивых лошадей, вынув у них внутренности и очистив, наполняют мякиной и зашивают.

Укрепив на двух бревнах перевернутую половину колеса, а другую половину колеса на двух других бревнах и воткнув таким образом много пар бревен, они затем, проткнув лошадей в длину до шее толстыми копьями, поднимают их на колеса. Из этих колес те, что впереди, поддерживают плечи лошадей, а те, что сзади, подпирают брюхо ближе к бедрам, при этом обе пары ног висят в воздухе. Надетые на лошадей уздечки и удила они натягивают впереди и затем привязывают их к колышкам.

Каждого из пятидесяти удушенных юношей, усаживают по одному на лошадь, усаживая таким образом: в каждый труп втыкают вдоль позвоночника до шеи прямой кол; конец этого кола, который выступает снизу, они вбивают в просверленное отверстие другого кола, проходящего сквозь тело лошади. Расставив таких всадников вокруг могилы, они уходят» (IV, 72).

Вот с такими многочисленными жертвоприношениями хоронили скифы своих царей. Где же находятся могилы скифских царей? Где они, эти степные пирамиды? Геродот помещает их в области Герров. Но вопрос о местоположении Герр долгое время вызывает острые оживленные дискуссии и до сих пор не решен.

По Геродоту Герры расположены в 40 днях плавания вверх по Борисфену. Исследователи, которые принимали эту цифру, искали Герры соответственно намного выше днепровских порогов – вплоть до Киева. Большинство же ученых считает, что расстояние в 40 дней плавания не соответствует действительности, и помещает Герры ниже днепровских порогов. Но и здесь среди специалистов нет единого мнения. Например, М.А. Артамонов, Б.Н. Граков, А.И. Мелюкова и др. ищут царские могильники в Нижнем Поднепровье, а В.А. Ильинская, А.П. Смирнов и др. – в Среднем Поднепровье. Та и другая точки зрения имеют как сильные, так и слабые стороны.

В районе современных городов Запорожье и Никополь открыты богатейшие погребения скифской знати с уникальными золотыми и серебряными украшениями – ценнейшими произведениями искусства. Это – знаменитые курганы Чертомлык, Солоха, Мелитопольский, Толстая Могила, Гайманова Могила и др. Ознакомимся с некоторыми наиболее значительными открытиями.

Чертомлыцкий курган был раскопан в 1862-1862 гг. И.Е. Забелиным у Чертомлыцких хуторов (ныне с. Чкалово) вблизи Никополя. Это – один из самых больших скифских царских курганов. Он раскинулся в диаметре примерно на 130 м и взметнулся вверх на 20 м. Настоящая пирамида скифских степей!

Курган имел конусовидную форму. В основании насыпь была окольцована огромными каменными глыбами. От восточного сектора шла вымощенная камнем дорога длинной 1,5 км. В насыпи кургана в нескольких местах обнаружены остатки 250 уздечек: удила, псалии, золотые обивки от седел, а также различные золотые и бронзовые украшения, бронзовые навершия и наконечники стрел. Эти находки залегали на глубине 6 м от вершины кургана.

А под насыпью, на подкурганной поверхности к западу от центра залегали мощные скопления обломков амфор и лошадиных костей. Здесь же был скелет взнузданного перед смертью коня. Все это – следы тризны после погребения.

Кто же был похоронен здесь? Археологами открыты центральная катакомба и три сопровождающих ее захоронения коней с «конюхами». Была еще одна погребальная камера, которую одни исследователи считают впускной гробницей, а другие – основной частью центральной катакомбы.

Вход в погребальное сооружение был сделан в виде большого прямоугольного колодца глубиной 10 м. Специальные спуски в его углах вели в четыре подземные камеры длиной 5 м и шириной 4 м каждая. Что же в них открылось перед взорами исследователей?

В юго-западной гробнице были захоронены двое мужчин, прекрасно вооруженные, с множеством золотых украшений. У первого был головной убор конической формы, обшитый 29 золотыми бляхами, золотая гривна на шее, золотые браслеты и перстни на руках. Он был опоясан наборным бронзовым чешуйчатым поясом, на ногах – бронзовые поножи. На поясе – меч в золотых ножнах, горит со стрелами и нагайка, украшенная золотой лентой. Слева у головы лежали четыре наконечника копий, бронзовые и серебряные сосуды и горит, полный стрел.

Второй воин был погребен скромнее. На шее у него была золотая гривна, на руках – серебряные браслеты, кольцо, на поясе – меч и горит с ножом.

Это – слуги царя, его товарищи, умершие, чтобы охранять своего повелителя в загробном мире.

В северо-западной гробнице была похоронена женщина. Она лежала в деревянном расписном саркофаге. На голове у нее был головной убор конической формы с золотыми украшениями, в ушах золотые серьги, на шее - золотая гривна, на руках – два золотых браслета и десять таких же перстней. У правой руки лежало бронзовое зеркало. На ее платье было нашито множество золотых бляшек. Среди них бляшки с изображением Геракла, борющегося со львом, скифа, сражающегося с грифоном, и др.

Сбоку похоронили слугу или служанку. Рядом поставили 14 больших амфор. А в северном углу были серебряный лутерий великолепной работы и знаменитая серебряная амфора, украшенная различными фризами. На плечиках между ручек изображена сцена терзания оленя двумя грифонами. Ниже тулово амфоры опоясывает фриз, где скифские юноши ловят коней арканами, укрощают их и т.д. Ниже сосуд покрыт растительным орнаментом и изображениями голубей. Спереди сделан носик в виде крылатого коня Пегаса. А по бокам чуть выше ножки – еще два краника в виде львиных голов.

В юго-восточной камере исследователи обнаружили скелет собаки, бронзовый котел, пять амфор и остатки нескольких горитов с наконечниками стрел. А в глубине камеры удалось найти около 350 золотых украшений.

В северо-восточной камере были сложены царские одеяния. Среди их истлевших остатков найдено более 2500 золотых украшений. Обилие драгоценностей позволяет представить, какими роскошными были эти одеяния. Здесь же обнаружены шесть амфор, серебряная ложечка и маленький ящичек, видимо, ларец.

У входа был захоронен воин, видимо, призванный охранять эти сокровища. При скелете найдены горит (т.е. колчан) со стрелами, нож, бронзовая гривна и золотой перстень.

Теперь о так называемой впускной гробнице или, по мнению других ученых, основной части центрального захоронения. Она представляла собой прямоугольное подземелье размерами 5Х7 м. Самое большое и, видимо, самое богатое сооружение. О том, сколько здесь было сокровищ, теперь можно только догадываться. Дело в том, что до археологов в гробнице еще в скифское время побывали грабители. Тусклый блеск золота зажигал алчные взоры у жаждущих легкой наживы во все времена. Этот блеск желтого дьявола был настолько силен, что побеждал всякий страх перед земными и небесными карами. Не останавливала даже угроза смертной казни. Ради наживы грабили не только живых, но и мертвых, даже царей.

Грабители прорыли ход от северной части кургана и вышли прямо на погребальную камеру. Несомненно, они хорошо знали устройство кургана, может быть, сами участвовали в его сооружении и прекрасно сориентировались в ночь ограбления.

Что же осталось здесь после грабителей? Археологи обнаружили остатки разграбленного мужского погребения. Из всех сокровищ, которые были положены рядом с погребенным царем, случайно уцелели два перстня и золотая обивка от ножен. Оставили также бронзовый котел и древнегреческий светильник. Сколько же драгоценностей, уникальных произведений искусства погибло для науки?!

Но фортуна оказалась благосклонной не только к грабителям, но и к ученым. Исследователи обнаружили в стенах подземелья три глубокие ниши, которые, к счастью, не были замечены непрошеными ночными посетителями.

В северной нише лежали прекрасной работы меч с отделанной золотом рукояткой, золотая оправа от ножа и бронзовая чаша. В западной нише были остатки истлевших одеяний, когда-то очень роскошных, расшитых множеством золотых украшений. Перед нишей удалось собрать около 700 золотых бляшек.

Южная ниша служила сокровищницей. У ее края были положены бусы, золотые бляшки и другие украшения. А в глубине в левом углу царю сложили бронзовые боевые пояса, ножи, железные крюки и скобы. В правом же углу ниши лежали три прекрасных меча с золотыми рукоятками, еще один меч в ножнах с золотой обивкой, точильный брусок в золотой оправе, золотое ожерелье, золотые ажурные бляхи и горит с золотой обивкой, на которой изображен эпизод из мифа об Ахилле. Эта интереснейшая сцена показывает, как Одиссей нашел молодого Ахилла, которого мать спрятала в женской одежде среди дочерей царя Ликомеда, чтобы тому не идти на Троянскую войну. Одиссей пришел к ним под видом купца и предложил свои товары. Но среди предметов, интересующих женщин, он положил меч. Ахилл совершенно непроизвольно схватил, разумеется, оружие и был тут же узнан.

Найденный шедевр древней торевтики выполнен, беспорно, талантливым греческим мастером по заказу скифского царя. Это уникальное произведение искусства вместе с другими выдающимися находками свидетельствует о высоком уровне скифской культуры, о знакомстве скифов с греческой мифологией.

Теперь попытаемся ответить на вопрос, что же это за погребальная камера. Впускная гробница или основная часть центрального сооружения? Мне представляется правильной вторая точка зрения. Изучение и сопоставление всего комплекса погребений в кургане показывает, что эта погребальная камера и по своему местоположению, и по богатству и количеству сокровищ является основным захоронением. А к нему примыкает северо-западная гробница, в которой была похоронена, вероятно, любимая жена царя.

Таков был погребальный комплекс центрального сооружения. А к западу от его входа археологи обнаружили захоронение коней и «конюхов». В трех ямах лежали скелеты 11 лошадей. На их уздечках и седлах было много золотых и серебряных украшений. А рядом были похоронены два воина с оружием и несколькими золотыми и серебряными украшениями, которых условно можно назвать конюхами.

Даже при кратком ознакомлении с материалами раскопок Чертомлыцкого кургана нетрудно убедиться, что описанный Геродотом обряд похорон скифского царя в основном подтверждается.

Казалось бы, можно уверенно локализовать Герры в районе Запорожья – Никополя. Но так ли это? Все гораздо сложнее. Дело в том, что исследованные здесь богатейшие захоронения скифских царей относятся к IV-III вв. до н. э., т.е. к послегеродотовскому времени. Могильники более раннего времени здесь не найдены. А в Среднем Поднепровье в районе р. Сулы имеются большие курганные некрополи VI-V вв. до н. э., т.е. времен Геродота. Но эти погребения не отличаются особым богатством и пышностью и вряд ли могут считаться царскими. Поэтому вопрос о местоположении Герр окончательно еще не решен. Кроме того, были высказаны и другие точки зрения о том, где искать описанные Геродотом царские курганы скифов. Некоторые исследователи их даже на Кавказе.

Познакомимся с некоторыми выдающимися открытиями последних лет в области скифоведения. Они связаны в первую очередь с раскопками курганов скифской знати, где были сделаны уникальные находки.

В 1071г. близ г. Орджоникидзе Б.Н. Мозолевским был раскопан курган Толстая Могила. Под насыпью высотой 8,6 м были захоронены знатный скифский вельможа, его жена и ребенок. Центральная могила была ограблена еще в древности. После грабителей здесь остались части бронзовой булавы, золотые обкладки ритона, обломки серебряных сосудов, золотые бляхи от горита и другие вещи.

Удача ждала исследователей в дромосе (коридор, ведущий в могилу). Здесь еще в древности обрушился свод. Это и спасло от грабителей часть вещей. Перед взором археологов предстали бронзовый светильник, лутерий, амфора с тремя ручками, три колчанных набора, золотые украшения от нагайки, меч с обложенной золотом рукоятью и ножнами и главная находка – уникальная золотая пектораль. А поперек входа был захоронен слуга.

Восточнее входа в центральную гробницу находились две могилы со скелетами шести лошадей, сбрую которых украшали прекрасные золотые и серебряные наборы. Рядом же похоронили и «конюхов». При одном из погребений найдены золотая гривна, железный браслет, два ножа и колчан.

В боковой гробнице была похоронена молодая женщина на 20-30 лет. Ее одежду украшало множество золотых бляшек, головной убор расшит золотыми лентами, у головы – подвески с изображением богини, сидящей на тропе, на шее – массивная золотая гривна со скульптурными фигурками львов, преследующих оленя, на руках – пластинчатые браслеты, перевязи из бус и 11 перстней. В изголовье стояли серебряный кубок, чернолаковая миска и несколько стеклянных сосудов, а ниже лежало бронзовое зеркало.

Справа от женщины был захоронен двухлетний ребенок, очевидно, мальчик. При нем были золотые маленьких размеров украшения: гривна, сережки, бляшки от одежды, перстень, в руке – пластинчатый браслет. В саркофаге находились миниатюрные серебряные сосуды: килик, ритон и кубок. Рядом в небольшой хозяйственной нише найдены бронзовый котел, сковородка и кости жертвенного животного.

Вместе с женщиной и ребенком были похоронены четверо слуг, которые сопровождали свою госпожу и ее сына.

Несколько слов о рве, который окружал курган. Там были найдены следы обильной тризны: обломки амфор, кости коня, дикого кабана и лося. А с внутренней стороны рва вся площадка, где совершалась тризна, была сплошь покрыта обломками амфор. Исследователи подсчитали, что в тризне и строительстве кургана могло принять участие до 2500 человек.

Б.Н. Мозолевский считает, что это захоронение по времени несколько предшествует Чертомлыцкому кургану и относится к середине – началу третьей четверти IV в. до н. э.

Курган Гайманова Могила был раскопан в 1969-1970 гг. под руководством В.И. Бидзили. В нем были также ограбленные еще в древности центральная могила и три выпускные. Наиболее интересные находки были сделаны в северной могиле. Здесь за головой центрального (мужского) погребения был не замеченный грабителями тайник. В небольшой круглой яме лежали серебряный килик, два серебряных кубка, два ритона с золотыми наконечниками, два деревянных сосуда с золотыми обивками, серебряная позолоченная чаша с боковыми ручками-упорами.

Последняя находка – уникальная. На широком фризе чаши мы видим две пары скифских вельмож и двух прислуживающих им скифов. Чаша изготовлена по образцу скифских сосудов талантливым мастером и, бесспорно, является выдающимся произведением античного торевта.

Уникальные находки были сделаны также в Мелитопольском кургане, раскопанном А.И. Тереножкиным в 1954г. Здесь в мужской могиле на полу перед входом был обнаружен не замеченный грабителями тайник. В нем лежали боевой пояс с бронзовым покрытием, портупейное украшение из 50 золотых блях с изображением сидящей богини с зеркалом и стоящего перед ней скифа с ритоном, а также горит с золотой обивкой со сценами из мифа об Ахилле. Эта обивка – также один из выдающихся шедевров античной торевтики.

Среди других известных скифских курганов следует назвать раскопанные Б.Н. Мозолевским курган Хомина Могила, Малый Чертомлык, а также ряд других памятников. Одна из замечательных находок Хоминой Могилы – золотая фигурка вепря, которая служила ручкой деревянного сосуда.

На степных просторах Причерноморья есть еще немало впечатляющих своими размерами курганов, хранящих тайны древней Скифии. Они ждут своих исследователей. Впереди – новые раскопки и интересные находки.

2.6 Похороны простых скифов

Вернемся, однако, к Геродоту. Описав нам царские похороны, он рассказывает также о том, как хоронят простых скифов: «Так они хоронят царей. Других же скифов, когда они умрут, самые близкие родственники везут, положив на повозки, к друзьям каждый из этих друзей, принимая сопровождающих у себя, обильно их угощает и ставит возле трупа все то же, что и другим. Частных людей возят так сорок дней, затем погребают их. Совершив погребение, скифы очищаются таким способом: вымыв и умастив головы, они проделывают с телом следующее. Поставив три жерди, наклоненные одна к другой, они натягивают вокруг них шерстяные покрывала. Сдвинув покрывала как можно плотнее, они кидают в чан, поставленный в середине жердей и покрывала, раскаленные докрасна камни» (IV, 73).

Сведения о том, что покойника возят к друзьям, подтверждает аналогичный обычай у осетин. У них покойника оплакивают не только родственники, но и вся округа. Там же зафиксирован обряд, когда покойника перед выносом на кладбище сначала кладут на сани в любое время года. Б.А. Калоев видит здесь отголоски обычая возить умершего царя по земле всех подвластных ему племен.

Описанный Геродотом обряд очищения полностью подтверждается находками в курганах скифского времени Горного Алтая. В условиях мерзлоты там прекрасно сохранились изделия из ткани, кожи, войлока, дерева и других материалов. Как отмечает С.И. Руденко, во всех Пазарыкских курганах, широко известных своими знаменитыми находками, найдены связанные вверху ремнем жерди, на которые накидывались войлочные или кожаные покрывала. А в погребальной камере 2-го Пазарыкского кургана обнаружены две связки по шесть жердей каждая, стоявшие над бронзовыми курительницами или котлами, которые были наполнены обожженными камнями, причем ручки котлов были обернуты берестой.

Такие сооружения, по всей вероятности, скифы воздвигали и в курганах степной и лесостепной Скифии, но они не сохраняются и оставляют очень мало следов.

А горноалтайские курганы по сохранности находок представляют собой уникальное явление и дают богатейшие материалы, которые практически невозможно получить в других регионах. Как подчеркивает С.И. Руденко, они полностью подтверждают описанный Геродотом погребальный ритуал. Здесь все соответствует данным Геродота: форма и устройство погребальной камеры, роскошная колесница, богатая сбруя лошадей, захороненные вблизи последнего пристанища хозяина, умерщвленные воины, слуги, наложницы, последовавшие за своим повелителем в загробный мир, бальзамированные тела умершего и т.д.

Заключение

Скифия времен Геродота – государственные образования, оформившиеся в виде племенных союзов. Они были еще примитивны и недолговечны и основывались на подчинении пастушеских и земледельческих племен могущественным в военном отношении царским племенам, вожди которых считали себя царями всех племен, входивших в общескифские союзы. Соответствующая идеология, утверждавшая божественное происхождение царской власти и самих царей, находилась еще в стадии оформления, демонстрируя множеством легенд, построенных на символическом истолковании различных племенных имен, многообразие царств и царей внутри евразийского скифского мира.

Степное скифское общество, как можно было убедиться, обладало недостаточно отчетливым разделением на классы. Когда подавляющая масса населения жила еще в условиях родового быта, а рабовладельческая верхушка, представленная прежде всего царем и его дружиной, была незначительна, формы же рабовладения и вообще хозяйствования были лишены интенсивности и товарности.

Для скифского общества VI-III вв. до н.э. характерна та степень дифференциации, при которой происходит разложение слоя полнокровных общественников – одна их часть приближается по имущественному положению к сословию аристократии, а вторая, обладая минимальным имущественным достатком, - потенциально к зависимым категориям населения.

Результаты анализа скифских погребений позволяют отнести скифское общество к тому типу обществ, в которых развитие шло не столько по пути отчуждения основных средств производства у непосредственных производителей, сколько по линии отстранения последних от управления общественными делами.

При значительном разнообразии местных вариантов скифской и периферийных культур, связанных со скифской, выступают вполне определенные черты, наиболее характерные черты для скифского погребального обряда. Существенные детали погребального культа скифской аристократии отчетливо представлены Геродотом и убедительно подтверждены данными курганных раскопок на всей территории распространения скифской культуры – от границ Китая и Ирана, до придунайско-балканских стран. Скифский погребальный обряд складывался из элементов, присущих быту и верованиям древнейших скотоводческо-кочевнических племен, живших в степных просторах Евразии. Первые, наиболее отчетливые признаки этого обряда – подкурганные захоронения в сооружениях, воспроизводящих кочевническое переносное жилище (юрту-шатер), - появляются уже в эпоху бронзы (на довольно ранних стадиях). К этому присоединяется обычай совместного ритуального захоронения жен (наложниц), слуг (рабов) и коней (без которых немыслима была бы скифская культура).

Не менее своеобразны предметы вооружения и конской сбруи (как и погребальные колесницы), обычно изукрашенные в зверином стиле изображениями, соответствующими магическим и религиозным представлениям, несущим в себе значительные пережитки тотемического мышления.

В состав скифского могильного инвентаря входило множество предметов бытового обихода (для создания загробного комфорта), вещи, подчеркивающие общественное достоинство погребенного, и священные атрибуты, символизирующие сверхчеловеческие качества, приобретенные в смерти.

В скифское время посмертная героизация вождя выражалась в определенных чертах погребального ритуала, предусматривавшего парадный костюм и вооружение погребенного, а также умерщвление людей и животных. Необходимая парадность и божественность облика погребенного достигалась прежде всего с множеством нашивных драгоценных украшений, вряд ли мыслимых на хотя бы и парадном, но прижизненном костюме.

По имущественному состоянию рядовых общинников, как оно отражено в погребальном обряде определить роль и место группы в скифском обществе достаточно легко. Археологические материалы красноречиво свидетельствуют – достаток рядовых общинников различных групп был неодинаков, так же, как представительность и ранг аристократии.

Однако несмотря на заметно прогрессирующую дифференциацию, скифское общество было еще достаточно демократичным, доказательством чему может служить участие каждого мужчины в военных походах. Данное обстоятельство препятствовало развитию внутренних форм эксплуатации и побуждало родовую знать искать внешние источники обогащения.

Хотя такой путь развития можно проследить в обществах с различным хозяйственным укладом, наиболее характерен он для кочевников, т.к. является здесь фактически единственно возможным.

Исходя из этого, скифское общество можно определить как сословно-классовое, трактуя последнее как состояние общества, при котором сословные привилегии имели своим результатом экономические привилегии, а классы не сформировались окончательно. Эксплуатация в таком обществе могла осуществляться внеэкономическим путем на основе дифференциации общественных функций на производственные, военные, культовые и т.д., обуславливающие социальную роль их носителей. Выражением этой дифференциации в скифском обществе было обособление царя и царской семьи как носителей управленческой функции, наличие жреческой прослойки, а также появление служилой знати.

Таким образом, развитие скифского общества по пути государственности шло не столько за счет усиления частного начала в рамках одного родственного коллектива, сколько за счет противопоставления и политического подчинения одной родственной группы другой. Преобладание межколлективных форм эксплуатации задерживало процесс классообразования, а в целом прогресса. Поэтому социальный состав группы был залогом политического господства, последнее создавало экономическую мощь группы.

Скифская религия была призвана идеологически обеспечивать власть знати и царей. Это племенная религия с тенденцией к созданию национально-государственной религии.

Определение «племенная религия» вполне правомерно для скифской религии, как религии общества, в котором племя являлось основным типом этнической и социальной общности.

Преобладающей формой религии был культ племени, бога воителя, что являлось отражением значения племени как военной и социальной единицы, а так же могущества племенной и военной знати. В скифской религиозной системе выделился общегосударственный пантеон высших богов, возглавляемый триадой Табити-Папай-Апи. Высокое положение древних женских богов свидетельствует о матриархальных пережитках в религии.

Скифская религия в целом была иранской, но ее облик отличался, пичем существенно, от религии Персии. В ней наиболее выражены черты периода индоиранской и индоевропейской общности, очевидно за счет слияния с религиозными представлениями до скифского населения Северного Причерноморья.

Скифская религия – это религия кочевников-скотоводов, что сказалось в слабом развитии обрядности и в богатой зооморфной символике искусства. Однако скифы в период переднеазатских походов несомненно испытали влияние новых представлений о власти над оседлым населением, новой традиции и новой символики. Эта тенденция усиливается к IV в. до н.э. «Естественный демократизм» кочевого общества был к этому времени значительно потеснен деспотическими порядками. Распад родовых связей отразился в почитании героев и вождей, в распространении мистических учений в среде знати.

Уровень развития скифской религии соответствовал развитию антропоморфных представлений о мире. В первую очередь антропоморфизация коснулась образов и сюжетов скифов царских, утверждению которых и служила скифская религия и искусство.

Список использованной литературы

1.Агбунов М.В. Путешествие в загадочную Скифию. – М.: Наука, 1989.

2.Андрух С.И. «…Смешанные с кимерийцами скифы.»// Вестник древней истории. – 2000.- №3.- с.63-73.

3.Советская историческая энциклопедия, том 12. – М., 1969.

4.Жебелев С.А. Северное Причерноморье. Исследования и статьи по истории Северного Причерноморья античной эпохи. – М. – Л., 1953.

5.Смирнов А.П. Скифы. – М., 1966.

6.Бессонова С.С. Религиозные представления скифов. Киев, 1983.

7.Анохин В.А. Монеты Атея //Скифские древности. Киев, 1973.

8.Артамонов М.И. Киммерийцы и скифы. Л., 1974.

9.Ольховский В.С. Погребально-поминальная обрядность населения степной Скифии (VII-III вв. до н.э.). М., 1991.

10.Токарев С.А. Религия в истории народов мира. М., 1990.

11.Хазанов А.М. Скифское жречество. СЭ №6. 1973.