Реферат: Свадебная обрядовая поэзия

МУ «УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ» МО «ГОРОД ПОЛЕВСКОЙ»

СВАДЕБНАЯ ОБРЯДОВАЯ ПОЭЗИЯ

Реферативная работа.

Исполнитель: учащийся 9 класса

Кургановской школы БАЛУКОВ АНАТОЛИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ

Руководитель: МАЩЕНКО КСЕНИЯ ВЛАДИМИРОВНА, учитель литературы Кургановской школы

ПОЛЕВСКОЙ – 2006

Содержание.

Введение……………………………………………………………………….……..…3

1. Своеобразие народного поэтического искусства……………………….…….…..4

2. Происхождение и знамения свадебного обряда………………………….……….6

3. Этапы свадебного обряда………………………………….…….....................…....8

3.1. Сватовство……………………………………………………..……....8

3.2. Сговор……………………………………………………………….…9

3.3. Девичник………………………………………………………….….10

3.4. Свадьба…………………………………………………………….....14

4. Жанры свадебной поэзии………………………………………………….………18

5. Свадебный обряд и литература……………………………...................................24

Заключение………………………………………………………………….…………26

Библиографический список

Введение.

Свадебный обряд – наиболее сложный по своему составу и в художественном отношении самый богатый из русских традиционных бытовых обрядов. Это многократное драматическое действо. Свадьба обычно длилась не меньше двух-трех дней (а в максимальном варианте – неделю и более) и была сложным сочетанием обрядовых действий, фольклорных текстов (в том числе и прежде всего песенных), пляски, драматических сценок. Поэтому есть все основания говорить о свадебном ритуале, то есть не об одном обряде, а о целой системе обрядов.

Свадебная поэзия – изумительное явление русского фольклора. В ней нашли отражение многие стороны жизни народа, история семьи, формы брака.

Но старинная крестьянская свадьба давно забыта. В памяти людей старшего поколения сохранились отдельные поэтические фрагменты, воспоминания об обрядовых действиях, смысл которых иногда трудно объясним. Процесс сокращения и выветривания свадебного обряда начался очень давно. Он был связан с разрушением большой патриархальной семьи и с ломкой патриархальных отношений в деревне. Старинные свадебные песни переходили в другие песенные циклы и, трансформируясь, получали иное целевое назначение в народном быту: превращались в игровые, хороводные и пр. Фольклористы прошлого века утверждали, что крестьянская свадебная поэзия исчезает, что приходится довольствоваться только обломками некогда великолепного художественного ансамбля.

В современном мире песен этих почти не поют, а жаль. В свадьбу XXI века перешли некоторые образы, мотивы старинной свадьбы, но все меньше остается обрядности, а ведь в ней не только красота, состязание сторон, в ней много символичности. Надо сказать, что и новые обряды становятся живучими только тогда, когда являются продолжением традиционных.

Свадебная обрядовая поэзия давно привлекала внимание этнографов, фольклористов, писателей. В литературных произведениях авторы постоянно обращаются к народным ритуалам. Чтобы понимать значение литературных произведений, основанных на народных традициях, мы должны знать эти традиции, изучать их, понимать.

Чтобы любить настоящее и думать о будущем, нужно знать прошлое. Именно поэтому нужно изучать традиции народа, в частности и свадебный обряд.

Цель работы: изучить свадебный обряд, познакомиться с основными жанрами этого обряда, выявить их особенности.

Задачи:

1. Подобрать материал по данной теме.

2. Систематизировать и проанализировать данную литературу.

3. Выделить основные этапы свадебного обряда.

4. Изучить свадебную обрядовую поэзию, проанализировать тексты песен.

5. Сделать выводы.

1.Своеобразие народного поэтического искусства.

Народное поэтическое искусство - это устное словесное художественное творчество народа. Оно издавна привлекало его собирателей и исследователей.

Роды и виды народного поэтического искусства. Устное народное поэтическое творчество в основном делится на три рода: эпос, лирику и драматическое искусство. Возникнув в фольклоре всех народов древности, они закрепились и развились потом и в области литературы. Основным признаком каждого из них является свой способ изображения действительности: в эпосе – в повествованиях событиях и поступках героев, в лирике – в изображениях внутренних переживаний и чувств человека, а в драматических произведениях – в изображениях непосредственных сценических действий героев [2, с.148].

Устное народное поэтическое творчество имеет немало особенностей, отличающих его от литературы. Хотя литература и фольклор в течение веков существовали параллельно, они всегда было вполне самостоятельными областями словесного искусства.

Сопоставимы в них принципы художественного обобщения и типизации действительности, а также многие композиционные приемы. Однако качественное применение художественных средств в фольклоре и литературе не тождественно. Вполне самобытными в фольклоре являются процессы возникновения и разлития жанров, их идейно-художественная специфика.

В советской науке понятие специфики фольклора, прежде всего, учитывает его особую социальную природу, своеобразие его эстетики и общественных функций.

Советская эпоха характеризуется утверждением нового социалистического образа жизни, основная черта которого – равноправие и сотрудничество всех членов общества. За годы Советской власти в нашей стране сложилось новая историческая общность – советский народ, родились новые, гармонические отношения между классами и социальными группами, нациями и народностями. В социалистическом обществе фольклор становится искусством всенародным.

Фольклор как своеобразное средство общения народных масс выполнял важные социальные функции: идейно сплачивал людей, воодушевлял их на борьбу с угнетателями, способствовал фомированию мировоззрения народа.

Из глубокой древности ведет свое начало такая специфическое особенность устного творчества, как его тесная связь с другими видами народного искусства: музыкой, пением, плясками, играми. На ранних стадиях развития человеческого общества древнейшие формы искусства еще не были четко отделены друг от друга: составляющие их элементы эпоса, лирики и драмы находились в нерасчлененном виде. Особенно часто сливались в единое целое пляска, музыка и пение. Эта исторически обусловленная специфика искусства обозначается термином «синкретизм». Отголоски художественного синкретизма проявляются в народном поэтическом творчестве вплоть до сегодняшнего времени. Так, и песни неразрывно связаны с их мелодиями, некоторые народные песни не только поются, но и инсценируются, разыгрываются в лицах, а народный свадебный обряд соединяет в себе самые различные виды народного искусства: поэзию, музыку, танцы, драматическую игру. Такое соединение, как правило, не характерно для искусства профессионального.

Большие возможности для творческих взаимовлияний между культурой народов нашей многонациональной страны открыла советская эпоха, положившая начало братской дружбе народов в ходе построения социалистического государства.

Русский фольклор является значительной частью мирового фольклора. Самостоятельно созданный русским народом, вполне самобытный, он имеет типологическое сходство с фольклором многих народов мира в своей жанровой системе, тематике, образах героев и поэтике.

Русское народное творчество своими большими идейными и художественными ценностями издавна привлекает внимание ученых и исследователей других стран. Большой интерес зарубежных ученых-фольклористов вызывает и советская фольклористика, известная в наука всего мира.

2 . Происхождения и знамения свадебного обряда.

С давних пор в народе известна семейная обрядовая поэзия. Ее содержания связаны с самыми важными событиями человеческой жизни: рождением, браком и смертью. Многие сопровождающие их обряды и связанные с ними поэтическими произведения носили магический характер. Народный свадебный обряд сложился в феодальную эпоху на основе традиционного крестьянского семейного быта. В его содержании и обрядовой символике нашли отражение некоторые черты, характерные для еще более древних форм браков у славянских племен, возникли в период родового строя или во время его разложения. Жених должен был платить выкуп за невесту. Этот обычай давать выкуп за невесту как традиционный и очень устойчивый долго жил в быту многих народов.

Свадьба в целом представляла собой как бы сложную драматическую игру, в которой реальное переплеталось с традиционно-условным, обобщенным и типическим. Все в ней подчинялось единой традиционной цели - показать, как складывается новая счастливая семья: в праздничной обстановке, среди большого народного коллектива, выходящего за пределы семей жениха и невесты. Отсюда прямо вытекала не только «заданность» поведения всех участников свадьбы. И действительно, все «роли» участников свадьбы были регламентированы. Родители и родственники жениха и невесты должны были вести себя как радушные и богатые хлебосолы. Отец и мать невесты должны были проявлять к ней родительскую жалость, но в то время и не уступать ее традиционным мольбам «не отдавать ее замуж». Жениху полагалось изображать на свадьбе идеального «доброго молодца»: красивого, нарядного и богатого. Принаряженный жених обычно сидел на свадьбе спокойно и молчаливо, проявляя почтительность к невесте. В этом и заключалась его роль.

Самую большую роль в свадебном обряде играла невеста и по месту, которое она занимала в нем, и по глубине ее психологических переживаний. Всю первую половину свадьбы она должна была плакать и печалиться, прощаясь с родителями, подругами и со своей прежней «девичьей волей». Но со времени переезда в дом жениха она сразу же должна была изменить свое поведение и изображать уже счастливую жену, покорно и даже радостно вошедшую в чужую семью.

Все остальные гости на свадьбе также имели как бы определенные «роли», делясь, по традиции, на так называемые «свадебные чины». Наиболее важные персонажи свадебного ритуала были сваты и свахи, первоначально организаторы сватовства, а потом помощники родителей жениха и невесты, и почетные гости: дружки – распорядители, увеселители на свадьбе, представители и «заместители» жениха, действующие от его имени, подруги невесты , оберегавшие ее по традиции от «происков» сватов и дружек, тысяцкий – самый почетный гость на свадьбе, который должен был важно сидеть за столом и много есть и пить, малый и большой бояре , тоже наиболее почетные гости. Все же остальные многочисленные участники свадебного обряда своим присутствием повышали общую атмосферу веселья, радости и торжественности [1, с.45].

Поэтические произведения, входящие в свадебный обряд, имели разнообразные и достаточно сложные функции, так как сопровождали различные моменты свадебного «представления». Печальные переживания невесты раскрывались в ее причетах, с которыми выступали не только она, но и ее близкие: мать, старшие сестры и подруги. Многие песни служили тем же целям, но их смысл и значение были более сложными: передавая переживания и чувства невесты и жениха, они в то же время художественно иллюстрировали то, что происходило на свадьбе. Свадебные песни содержали пожелания красоты, богатства, здоровья и счастья жениху невесте. Если в первой половине свадьбы преобладали песни печальные, то во второй – пелись веселые и торжественные, так как обряд от «величанье», начинаясь с жениха и невесты, переходило затем и на всех остальных участников свадьбы. Функцию увеселения, но в особенно забавной, комической, «фарсовой» форме выполняли все песни, обращенные к свату, свахе и к дружке, а также все присловья, шутки и прибаутки их самих.

Главное место среди художественных произведений свадебного обряда занимали причитания и песни, место и функции которых в свадебном обряде различных областей были разными.

Они были тесно связаны с каждой частью свадебного обряда, являясь его художественной иллюстрацией, а их содержание стиль изменялись соответственно смыслу всех свадебных обрядовых действий.

Насыщенность свадьбы увлекательными драматическими «действиями» и различными увеселениями превращали ее в интересный «спектакль», который, по традиции, могли смотреть все желающие. Эта публичность, всегдашнее наличие «зрителей» еще более увеличивали сходство свадебного обряда с драматическим представлением, с театральной игрой.

Таким образом, свадебный обряд в целом представлял собой сложный праздничный комплекс, в котором причудливо смешивались черты реальной жизни, обрядового ритуала, лирических эмоций, напряженного драматизма, величавости, торжественности и почти шутовского скоморошества.

3. Этапы свадебного обряда.

3 .1. Сватовство.

Свадебный ритуал всегда развертывался так, что между его составными частями не было повторяемости. Все последующие вытекало из предыдущего, и было каждый раз новым жизненным и художественно-драматическим «актом».

Свадебный обряд в народе мыслится как нечто единое, и выражение «играть свадьбу» относилось ко всему его комплексу. Однако народом были установлены и его отдельные части, отделявшиеся друг от друга временем, так как от начала и до конца свадебного ритуала могли проходить не только недели, но и месяцы – в зависимости от договоренности обеих сторон. При этом также новое свадебное «действие» имело самостоятельное значение. Это позволяет наметить обобщенную классификацию основных частей внутри сложного и своеобразного варьирующегося в каждой местности свадебного комплекса.

Первой частью свадебного обряда было сватовство . Оно коренным образом отличалось от его остальных «действий» тем, что это еще был непубличный акт, а предварительный запрос, засыл сватов в дом невесты для переговоров о возможности будущей свадьбы с соблюдением тайны, секретности. Поэтому издавна был твердо установлен обычай посылать в дом невесты посторонних людей (в связи, с чем, и появились сваты и свахи). Роль невесты при сватовстве была, по традиции, пассивной. Ее выводили показать сватам, при этом по их просьбе она должна была продемонстрировать навыки будущей хозяйки (умение шить, прясть и т. д.). Но вопрос быть или не быть свадьбе решался без нее, хотя родители невесты и обращались к ней за ее формальным согласием (обычно уже после отъезда сватов, настаивая на своем решении). Если во время сватовства основной вопрос - о будущем родстве – решался положительно, то обе страны договаривались о дальнейшем, после чего свадьба «разыгрывалась», целиком следуя этому неписаному, но точно исполняющемуся договору.

3.2. Сговор.

Второй частью свадебного обряда был открыто проводившийся вечер помолвки жениха и невесты. В разных областях он имел самые различные названия: «сговор», «сговором», «венерины», «рукобитье», «пропои» и др. Основной смысл этого вечера состоял в «оглашении» начавшегося свадебного обряда, так как это было первое официальное свидание жениха и невесты, на котором они обычно обменивались первыми подарками. На такой сговор приглашались с обеих сторон родные, хотя их число еще не было очень большим. На этом вечере главное место занимали причитания. Горько плача, невеста должна была обращаться с ними к отцу и просить его не отдавать ее замуж. Она жаловалась на то, что ее девичьей воле пришли конец:

Мою волю приневолили,

И не в колокол ударили,

Меня, девушку, просватали.

Уже в сговорный песнях, наряду нежеланием невесты выходить замуж и ее просьбами об этом к отцу, проявлялись и другие мотивы, которые примиряли ее с ее будущей судьбой [5, с.56].

Жених в них спешил в дом невесты, чтобы увидеться с ней и передать ей подарки, и невеста доброжелательно принимала такие знаки внимания, угощала жениха. Так, в песне «В горенке во новой» невеста, приняв от жениха «стакан чаю», отвечала ему «Благодареньем».

…Свет – Марьюшка не глупа,

Стакан чаю приняла,

Благодаренье воздала.

После сговора начиналась подготовка приданого и подарков жениху его семье. Готовили подарки и родители жениха. Этот реалистический мотив «даров» характерен и для песен сговора.

Так, в одной из них жених, едучи в дом невесты, просил соловья полететь к невесте и разбудить ее, так как ей придется много свадебных «даров»:

Как нашей Евгеньюшке

Много даров надобно:

Ей дарить, все дарить

Свекра со свекровию,

Деверьев дарить

Да все со золовками,

А меня, молодца,

Со всем поездом-

Шелковым поясом…

3.3. Девичник.

Третьей, особенно поэтической частью свадебного обряда, был девичник – день, в который невеста прощалась со своими подругами и родной семьей. По традиции жених и его родные на девичнике не присутствовали, так как этот день посвящался только невесте, в последний раз оплакивавшей свою «девичью волю». Правда, записи некоторых собирателей указывают на актуальную роль жениха на девичнике, но это, вероятно, свидетельствует уже о разложении свадебного обряда, об утрате основного смысла этой части.

Днем девичника подытоживался довольно продолжительный период с начала сватовства, во время которого невеста находилась еще в своей семье и в особенно тесном ощени с подругами. Встречи невесты с ее подругами находили поэтическое отражение в обрядах, причитаниях и песнях девичника. В них невеста искренна и эмоционально, с любовью и сожалением прощалась с подругами, с родным домом, с «батюшкой» и «матушкой», сестрами и братьями. Это грустный момент в жизни невесты претворялся на девичнике в сложный торжественный и драматический обрядово – поэтический комплекс.[7, с.89].

Обряд девичника типичен – прощание невесты с ее «красной красотой», т.е. с девичьей волей и прежней жизнью, символом которых была девичья лента из косы. В присутствии родных и подруг невеста повязывала ее на голову, но оказывалось, что эта «красота» уже не могла «приладиться» к ней:

Погляди, родима матушка,

Погляди, кормилиц батюшка

На меня, на красну девушку

Хоть на мне же красна красота.

Но не пристала, не приладилась,

- Не по – старому, не по–прежнему

На моей буйной головушке…

В некоторых областях был широко распространен другой поэтический обряд заплетания невесте косы, и заплеталась она еще по-девичьи. Плели косу невесте самые близкие ей родные и подруги под особые песни, среди которых особенно выделялась песня «Не в трубушку трубят»:

Не в трубушку трубят

Рано по заре,

Свет – Марьюшка плачет

По русой косе.

- Коса ль моя, косынька,

Русая коса,

Вечор тебя, косынька,

Девушки плели,

А раным – радешенько

Матушка плела,

И жемчугом косыньку

Увешивала.

Теперь тебя, косынька,

Так уж не плетать,

А придется косыньку

На две разделять…

В песнях девичника был отражен новый этап развития свадебного обряда. Переживания невесты в них изображались по-другому. В них уже не было ее желания как-то уйти от своей судьбы, что было характерным для песен сговора. И поэтому песни изображали невесту в канун свадьбы примирившейся с ее неизбежным будущим. Так, в песне «На улице дож, дож» невеста, спасаясь на улице от сильного дождя, бросается в «не место, не подворье», а настоящим «местом» будет только дом жениха.

В другой песне невеста, гуляя с девушками, просит покачать ее на качелях, забросить ее повыше, чтобы увидеть, где «гуляет» ее «разлука» и «прилука». И опять оказывается, что «разлука» ее с отцом, матерью и подругами, а «прилука» - со свекром, свекровью и с женихом:

Разлука моя – с батюшкой,

Прилука моя – с свекром.

Разлука моя с матушкой,

Прилука моя – с свекровью.

Разлука моя с девками,

Прилука моя – с Иваном…

Как в причетах, так и в песнях девичника большое место занимала тема будущей жизни невесты, «чужой стороны» и «чужой семьи». Обращаясь в причетах к своей старшей замужней сестре, невеста просила ее рассказать, как «ей будет жить во чужих людях». Сестра в своем причете отвечала, что жизнь в «чужих людях» требует много «ума – разума», скрытности, выносливости и, предупреждая ее о будущем одиночестве, советовала ей делить свою «тоску – кручинушку» только с «матушкой сырой землей» или с «горючим камешком».

Та же тема «злых людей» и «чужой стороны» широко отражена и в песнях девичника, например:

Надо жить во чужих людях

Умеючи – разумеючи,

Чужи люди, словно темный лес,

Словно туча грозная,

Без мороза сердце вызябнет,

Без беды глаза выколют.

В ряде песен «чужая сторона» изображалось идеализированно только «свахой-сводницей»:

На чужой дальней сторонушке

Поля сахаром засеяны,

Виноградом огорожены,

Медом – сытою поливаны.

Середь поля стоит горница

Ровно светлая-то светлица,

Три окошечка косятчаты

И карнизики узорные…

Но в этой же песне, вопреки «медовыми речам» свахи, действительности «чужой стороны» рисовалась очень мрачно:

- Соврала ты, сваха – сводница!

На чужой дальней сторонушке

Кто живал, так все изведывал:

Там поля горем засеяны,

Да кручиной огорожены,

Горючим слезами поливаны –

Середь поля стоит келейка,

Как конурка – развалилася,

В ней одно окно разбитое.

Собираясь на такую неприветливую «чужую сторону», невеста в причитаниях сердечно прощалась с подругами, просила не забывать ее в этих играх и гуляниях.

Однако, несмотря на то, что невеста на девичнике свободно изливала свою грусть и высказывала неприязнь к «чужой стороне», в ее песни обычно входили и образ привлекательного «доброго молодца». Так, в одной из них жених появлялся перед невестой как «ясный сокол залетный»:

В час при вечеру, вечеру

При девичьем вечеру

При Катеринином девичнике,

Прилетел тут ясен сокол,

Он садился на окошечко,

На серебряную прицелинку,

На золотую на перекладинку:

- Катерина, сойди с терема,

Приголубь ты ясна сокола,

Ясного сокола залетного,

Доброго молодца заезжего!

- Я бы рада сошла с терема,

Мое сердце испужалося,

Мои ноги опустилися,

Из очей слезы катилися…

Такие песни, психологически сближавшие жениха и невесту, подкреплялись обычаями этого дня. Жених присылал невесте подарки на девичник, а ее подруги, посидев с ней до полудня, шли веселой толпой к жениху с наряженной елкой, а летом еще и со свежими березовыми вениками, обернутыми в красивые платки и полотенца. Всю дорогу девушки пели песни, в которых жених и невеста изображались как молодые, красивые и любящие друг друга «суженые».

В целом все художественные произведения сговора и девичника имели очень сложное внутреннее содержание. С большой лирической проникновенностью изображали переживания невесты, ее глубокую печаль, они, с другой стороны, выполняли важную психологическую функцию, так как должны были всем своим содержанием как бы поэтически содействовать будущему брачному союзу – возникновению между женихом и невестой искренних, любовных отношений, а поэтому и их жизнь в будущем изображалась в самых радужных красках. Все это, желаемое. Изображалось в песне как действительное, жених и невеста в них рисовались в идеализированном виде: жених как красивый и удалой молодец, невеста – как замечательная красавица[8, с.123].

Поэтичными были и песенные названия жениха и невесты: «Иван-господин», «младой князь», «ясен сокол», «свет Натальюшка», «душа красна девица», «княгиня молодая». Такая образность как бы сразу указывала на непременное соединение только еще посаженных за один стол молодых людей. Здесь же в песнях упоминалось название «суженый» и «суженая», указывавшие на то, что они уже «присуждены» друг другу. Типичными были и изображения богатой обстановки, в которой будто бы жили жених и невеста: «теремов высоких», «новых горниц», «дубовых столов», покрытых «скатертями камчатными». Вот как, например, в одной песне изображалось совершенно сказочное «подворье» жениха-«князя»:

Ворота были стекольчатыми,

Вереи были точёные,

Столбы позолоченные,

Подворотья серебряные,

Мосты были калиновые.

Изображая жениха и невесту красивыми и нарядными, давая им парные названия «суженого» и «суженой», «лебедя» и «лебедушки», «голубя» и «голубушки», сговорные песни и песни девичника тем самым постоянно указывали на их неизбежное будущее единство.

Сопутствующим девичнику был и известный в северных областях обряд посещения невестой бани, который тоже сопровождался песнями и причетами.

3.4. День свадьбы.

Девичник по времени обычно был близок ко дню свадьбы, центральной части свадебного обряда, которая мыслилась в народе как свадьба уже в полном смысле слова, так как это был день окончательного соединения жениха невесты: венчания их в церкви и переезда невесты из родительского дома в семью жениха.

В день свадьбы, когда совершалась самая важная часть обряда - соединение жениха и невесты, особенно строго соблюдались различные приметы и магические действия, которые должны были «оберечь» их от «нечистой силы» или «дурного глаза». С этой целью в платье жениха и невесты засовывали какое – нибудь «оружие». «Поезд» жениха должен был отгонять «нечистую силу» своими бубенцами и колокольцами. Жениха и невесту в этот день постоянно окружало много людей с целью их «оберегания»: жениха – его «поезжане», невесту - ее родные и подруги. Чтобы все дурное не могло им повредить, существовал обычай показывать невесте сначала мнимого жениха, а жениху – мнимую невесту. К этой же группе «оберегающих» свадебных обрядов относился и обычай покрывать невесту в день свадьбы шалью или большим платком.

Поэтические произведения дня свадьбы различны. Наряду с причитаниями невесты и песнями ее подруг исполнялись песни комического, шуточного содержания. Это и насмешливые песни подруг невесты, обращенные к дружкам или к свахе, и самые разнообразные «присловья», шутки и прибаутки дружков, которые в этот день, содействия жениху в увозе невесты, потешали всех присутствующих. Возможность включения в репертуар данного дня комических произведений свидетельствовала о том, что общий характер свадебного обряда менялся, что день свадьбы был переломным моментом: заканчивалась продолжительная программа «оплакивания» невесты и начинались первые брачные торжества[4, с.76].

Для утренних песен девушек, исполняемых в день свадьбы, типична тема грядущего «наезда» жениха как похитителя невесты, «чужа-чужанина». Его «воинственные» намерения и страх передним невесты так изображены в песне:

Ты взойди, Анна-душа, на новы сени,

Ты взойди, Михайловна, да на новые!

Посмотри, Анна-душа, во чисто поле,

Посмотри, Михайловна, да во чистое!

Сколь силен едет Иван-то князь,

Сколь силен едет Александрович!

По одну сторону пятьдесят человек,

По другую сторону еще пятьдесят!

Глядючи, Анна-душа испугалася,

Глядючи, Михайловна испугалася:

-Зашатри, батюшка, шатром ворота,

Занавесь, матушка, камкою полотном!

Оберните, сестрицы, меня полотном!

Едучи, Иван-то князь похваляется,

Едучи, Александрович похваляется:

-Быть, быть шатру да разломанному,

Быть, быть камке да разодранной!

Быть, быть Анне-душе во полон взятой,

Быть, быть Михайловне во полон взятой!

Когда дружок вводил жениха в дом невесты, он всех приветствовал и всюду слышались его шутки и прибаутки. Но надо было преодолеть последнее препятствие. За столом, где сидела невеста, все места были заняты ее подругами, а кроме них невесту охранял и ее младший брат, который играли роль ее «продавца». Против дружка жениха в некоторых местностях вступал в борьбу и дружок невесты, который тоже был ее «продавцом». Тогда дружок жениха вступал в разговоры с «противной стороной». Начиналась обоюдные шутки, присловья, а дружку жениха иногда загадывались замысловатые загадки, которые он должен был непременно отгадать. Девушки вели «разговор» с дружками и при помощи песен шутливого и «обличительного» содержания. Так, при первом появлении дружка во главе «поезда» жениха девушки обращались к нему с таким «приветствием»:

Идет дружка наш хорош,

На лиху болесть похож,

Друженька хорошенький,

Друженька пригоженький!

Пелись пени и свахе, причем не только насмешливого, но и «величального» характера, например:

Княгинина-то сваха богата,

Богата и таровата:

Она по улицам ходила,

Людей бедных наделяла

Златом, серебром,

Чистым жемчугом!

Но «перемирие» подруг невесты с дружками и свахами быстро нарушалось, когда им приходилось уступать невесту жениху. Тогда как бы в отместку и дружкам и свахам - организаторами всей свадьбы-девушки пели им песни самого насмешливого содержания. К такому типу свадебных песен относится, например, записанная А.С.Пушкиным песня о «сватушке»:

Бестолковый сватушка!

По невесту ехали,

В огород заехали,

Пива бочку пролили,

Всю капусту полили.

Тыну поклонилися,

Верее молилися:

-Верея, вереюшка!

Укажи дороженьку

По невесту ехали…

Поэтическое прощание невесты с родителями и с родным домом обрядом благословения ещё не заканчивалось. Его продолжение были песни, в которых передавались переживания невесты и ее «родной матушки». Их психологическая настроенность раскрывалась при помощи самой различной поэтической символики. Так, жених и его родня в песнях изображались как «чужанины» -насильники, которые, въехав во двор невесты и проломив «сени с переходами», «взяли повезли от Прасковьи дитя, увезли, увезли от Ивановны».

Действия сватов и дружков жениха символически запечатлены и в образах «соколов», которые, прилетев к «перепелочке», «ее с собой взяли, кречету отдавали». Особенно же грустными и поэтичными были песни о прощании невесты с матерью. Во, многих из них повторялся один и тот же мотив: мать, провожая дочь, напоминала ей, что она все взяла с собой, но забыла дома «золотые ключи» - олицетворение «девичьей воли».

Сразу же поле венчания распущенные волосы невесты заплетались в две косы, как носили замужние женщины, что было символом начала ее новой жизни (волосы в дальнейшем всегда скрывались под какой-нибудь «бабьей» повязкой: «повойником», «сборником», «очипком»).

Весь свадебный «поезд», направляющийся в дом жениха, были веселым, нарядным, ликующим. Если ехать далеко, в другую деревню, то дорогой пелись веселые «дорожные» песни, например:

Как нынче у нас порошица выпадала,

Ай, ляли, али, ляй, ляли, выпадала,

Натальюшка извощиков нанимала,

Она семь коней, восьмой воз,

А как бы то ж скоморошничка да подвёз:

-Играй, играй, скоморошничек, с села до села,

Уж чтоб была Натальюшка веселая,

Уж чтоб была Михайловна завсегда!

А при въезде в деревню жениха начинались песни уже поздравительного характера. Возле дома жениха молодым пели:

Стук, стук, стук по улице!

Бряк, бряк, бряк по широкой!

Поглядите все добрые люди,

Как да и Петро жену ведёт,

Как Васильевиць боярыню:

Не в атласе – в бархате,

В золотой верьх шапочке!

Буйну голову обломила!

Свадебный пир.

После приезда молодых из церкви начиналась заключительная часть свадебного обряда – свадебный пир, или «княжий стол», как он назывался в некоторых местностях. Это было торжественно, веселое свадебно пиршество с участием самого большого количества гостей с обеих сторон. Жениха и невесту, когда они входили в дом, обсыпали хмелем и хлебными зернами. Это делалось иногда и под песни, например:

Дружка идет,

И князя ведет,

Князь идет

И княгиню ведет;

Позади княгини

Посыпальная сестра,

И посыпает она

И житом и хмелем:

Пусть от жита

Житье доброе,

А от хмеля-

Весела голова!

Песенное «величанье» на свадебном пиру всегда начиналось с молодых.

Одной из лучших песен, прямо обращенных к жениху и невесте, в средней и полосе России были песня «Виноград в саду цветет». Пелись молодым и другие песни: «У ворот сосна зеленая», «У голубя у сизого золотая голова», «Шелковая ниточка к стенке льнет» и др.

Молодая жена ссылается на то, что она не помнит, как назвать мужа ( «Я бы рада разобула, позабыла, как зовут»), а затем говорит, что ей не хочется пачкать руки («Белы рученьки марать, золоты кольца поломать»). Но муж все же настаивать на своем, утешая молодую жену:

-Женушка, не тужи,

Молодая – свет, не тужи,

Кузнецы у нас свои,

Белы ручки смоются,

Золоты кольца сольются!

В советскую эпоху, когда весь уклад народной жизни коренным образом изменился, старинный свадебный обряд стал быстро распадаться. Совершенно чуждой и ненужной стала его от магическая сторона. Не стало жизненной основы и для горя невесты, так как девушки уже свободно распоряжались своей судьбой. Ценной и нужной для народа осталась лишь торжественная, поздравительная поэтическая функция свадебного обряда. Именно такие песни в отдельных областях поют­ся на свадьбах и в настоящее время. В целом же свадебный обряд иногда воспроизводится в сельских клубах и на эстраде в качестве показа старинного народного поэтического искусства.

В советском обществе наблюдается стремле­ние к созданию новых бытовых обрядов, которые могли бы украсить и опоэтизировать важные жизненные события. Несомненно, что в процессе их создания будет учтен и длительный художественный опыт народа, передающийся поколения к поколению[6, с.78].

4. Жанры свадебного обряда.

Состав семейно-обрядового фольклора сложен. Существует 4 основных жанра – свадебные, величальные, корильные песни и причитания. Величальные и корильные песни тесно связаны друг с другом. Корильные часто пародируют величальные (хула – это величание с обратным знаком). И те, и другие исполнялись весело и, главным образом, в день свадьбы после венца, в доме жениха.

В отличие от величальных и корильных, другие свадебные песни не были однородными по своей эмоциональной окраске. До венца, особенно на девичнике исполнялись, как правило, грустные песни, после венца – преимущественно веселые.

Свадебные песни исполнялись на разных этапах свадебного ритуала. Некоторые из них были преимущественно прикреплены к тому или иному этапу, другие – относительно свободно переходили из одного этапа в другой.

Лирические песни – один из популярнейших жанров народного поэтического творчества. В них раскрываются внутренний мир человека, его переживания, чувства и настроения, отражающие его отношение к окружающей действительности. Это назначение народной лирики определяет ее жанровые и стилевые черты. Тематика, поэтика, способы исполнения – все в лирической песне своеобразно.

Лирические песни – подлинная художественная энциклопедия народа, глубоко поэтическая, задушевная и многообразная.

Высокохудожественная народная лирика прошлого как песенная классика сохраняет свое значение и до настоящего времени.

Традиционная песня отличается от ряда других жанров народного творчества своим жизненным правдоподобием. В ней все многообразие человеческих чувств и переживаний, выражающих отношение к жизненным явлениям, вполне реально и типично для народа. Вместе с тем в соответствии с фольклорными особенностями принципов типизации все изображаемое подвергалось широкому обобщению. Это специфическое качество фольклора во многом определило поэтику традиционных песен[3, с.123].

Приемы художественной типизации особенно ярко проявляются при изображении так называемых песенных героев и окружающей их жизненной обстановки. Герои песен немногочисленны: «красная девица», «добрый молодец», «муж», «жена». Широко обобщение характерно и для художественной обрисовки обстоятельств, в которых изображался лирический герой.

Одним из «типических обстоятельств» в традиционных песнях было место действия, обычно обобщенно воспроизводящее природу или деревенскую обстановку: «после чистое», «зеленая дубравушка», «дороженька», «долинушка», «крутенький бережок», «зеленый сад», «улица широкая», «изба», «сени» и т. п. Оно выполняло эмоционально-психологические функции, создавая поэтический фон, соответствующий общей лирической тональности каждой песни.

В композицию песен широко вводились образы из мира природы, также служившие средством художественного раскрытия душевного состояния человека. Одним из таких чисто народных композиционных приемов является психологический, или образный, параллелизм , т. е. сопоставление образов из мира природы и психологических переживаний лирического героя. Смысл такой параллели заключается в установлении общности характерных черт человека и образов природы, благодаря чему происходит их психологическое сближение, усиливаюшее лиризм и задушевность песни.

В народной лирике разработаны параллелизмы различных типов.

Один из них – положительный одночленный параллелизм, который в первой части параллели содержит только один образ из мира природы:

Туманно красно солнышко , туманно,

Что в тумане красного солнышка не видно,

Кручина красна девица , печальна,

Что никто ее кручинушки не знает…

Разновидностью положительного параллелизма является отрицательный параллелизм, который сопоставляет образы в первой и второй части параллели путем прибавления частицы «не»:

Не ясен сокол пролетывал –

Добрый молодец проезживал.

К композиционным средствам выразительности относится и так называемое ступенчатое сужение образа , т. е. расположение образов в начале песни в нисходящем порядке, когда они все более и более «суживаются»: или в пространственном смысле, если они были взяты из мира природы, или в общественном, если они были взяты из мира социальных или бытовых отношений. Такая цепочка образов, предшествующих лирическому герою, играет роль «обстоятельств» места или действия.

В песнях семейного содержания в порядке «сужения» перечисляются члены крестьянской патриархальной семьи «от старших к младшим»:

Отдавала меня мать

Во великую семью,

Во великую семью-

В несогласную.

Уж как свекор да свекровь,

Да четыре деверька,

Две золовушки,

Да две тетушки…

К очень распространенным композиционным средствам в традиционных песнях принадлежит и лирическое обращение .

Особенно популярны обращения к миру природы от лица героя песни: к «полю чистому», «дубраве зеленой», «траве-мураве», «калинушке», «жавороночку», «быстрой реченьке», «белой березаньке» и т. д. В таких обращениях ярко проявляется тесная связь народа с природой, с которой он делится своими задушевными чувствами и переживаниями. Для обращений характерны элементы лирически окрашенного пейзажа:

Ты взойди-ка, красно солнышко,

Над горой взойди над высокою,

Над дубравушкой взойди над зеленою,

Над полянушкой взойди над широкою…

Встречаются в песнях и другие обращения: к близким людям («Уж ты, мать, моя маменька», «Ах ты, девица, красавица моя», «Ох ты, душенка, удалый добрый молодец», «Уж вы, кумушки-подружки»); к своей доле, судьбе («Уж ты, молодость, моя молодость»; Ах, талан ли, мой талан»; «Уж ты, доля, моя доля»).

Сопоставления переживаний и чувств человека с природой в традиционных песнях не были случайными. Из мира природы народ отбирали только то, что могло особенно художественно раскрыть основное содержание песни, ее лирическую сущность. Строго отобранные образы стали в песнях устойчивыми и составили песенную символику, условно выражающую переживания лирического героя или сущность жизненного явления, характеризующих народное представление о горе и радости, о счастье и о несчастье и т.д. Символы лаконично и вместе с тем глубоко психологически помогают передавать настроение человека, потому они придают песням особую выразительность и красочность.

Наиболее распространенными символами из мира природы являются следующие: для девушки или девушки-невесты – «белая лебёдушка», «перепелочка», «голубка», «белая березонька», «яблонька», «грушенька», «черемушка», «ивушка», «земляничка»; для молодца или жениха – «ясный сокол», «сизый орел», «сизый голубь», «ясный месяц», «дубочек»; для жениха с невестой «голубь с голубкой», «виноград с ягодкой», «лебедь с лебедушкой»; для мужа и жены – «утка с селезнем», для злой свекрови – «живучая крапивушка», «горькая полынь»; для жениховой родни – «гуси сырые» и т.д.

Помимо личных символов, употребляющихся для поэтической характерности отдельных героев песни, в них принимаются символы общего значения : молодости, радости, веселья – «зеленый сад», «зеленая роща», расцветшие цветы, цветущие деревья; печали и грусти – засохшие цветы, опавший засохший сад, река, «бел горюч камень» и другое; горя и смерти – «черный ворон», «ракитов куст»; верной любви – «золотой перстенек», «золотое колечко». В песнях были известны силы жизненной судьбы человека – «доля», «талан», «горе». Иногда они использовались как олицетворения , например:

Уж как шло горе по дороженьке,

Оно лыками, горе, связано,

И мочалами перепоясано;

Привязалась горе к красной девушке…

Большую роль в художественном стиле речи играют многочисленные эпитеты , которые особенно метки и поэтичны, а потому стали постоянными, как бы прикрепленными песенной традиции к определенным ими словам. Эпитеты в песнях являются средствами эмоционально-оценочных характеристик: «красна девица», «душа-девица», «млада-младёшенька», «добрый молодец», «сердечный друг», «удалый молодчик»; подчеркивают их красоту – «русы кудри», «ясны очи», «русая коса», «белы руки», «черны брови»; душевные переживания – «ретивое сердечушко», «горючая слеза», «горькая печаль», «буйная головушка», «горе-горькое», «тяжелые вздохи». Множество эпитетов характеризуют явление природы: «шелковая травушка», «лазоревый цветок», «цветы алые», «сады зеленые», «быстрая река», «зеленые луга», «ясный сокол», «мелки пташечки», «сизый орел», «крутенький бережок», «красная весна», «белая береза» и другие.

Замечательные по своей поэтичности двойные названия : «стёжки-дорожки», «трава-мурава», «ковыль-травушка», «камыш-трава», «ельничек-березничек» и двойные эпитеты : «бел-горюч камень», «круты-славны бережочки» и другие.

В целях наибольшей поэтической выразительности в песнях при употреблении эпитетов часто применяются инверсии , т.е. обратный порядок слов : «лента алая», «сад зелененький», «слеза горючая», «цветы алые», «леса темные», «кусты ракитовые» и т.д.

К стилистическим средствам песенной художественной выразительности относится уменьшительные и ласкательные суффиксы существительных, придающие словам дополнительные оттенки: «рощица», «садочек», «пташенька», «соловьюшка», «реченька», «дубравушка», «сердечушко», «горюшко», «кручинушка», «ветерочек», «ночушка», «голосочек», «окошечко» и другие.

Традиционны для стиля свадебных песен сравнения и метафоры , хотя они встречаются довольно редко:

Что во тереме сидит девица,

Что во высоком сидит красная…

Она плачет, как река льётся,

Возрыдает, что ключи кипят…

Немалое значения имеют также различные поэтические средства, связанные с ритмико-синтаксическим строем песен. Среди них большое место занимают разнообразные повторения , придающие песням особую синтаксическую и звуковую выразительность.

С целью усиления музыкального звучания песен в них вводится различные ритмические частицы : «Ах-да», «ой-да», «эх-да», «ой», «ах», «да», «эх, ой-ли» и другие.

Ритм песен иногда зависит и т характера переходных ударений, которые дают возможность певцам как бы мелодически «играть» ими во время пения и придавать песням особый поэтически-музыкальный оттенок, например:

По реченьке утёнушка

Плавала, плавала,

Плавала, плавала,

Наперед ее салезёнушка

Заплыла, заплыла

Заплыла, заплыла…

Повторение и музыкальные частицы влияли не только на совпадение словесного текста песен с их мелодиями, но и на их строфическую структуру. Песенные строфы разнообразны, они могут состоять из двух, трех, реже - из четырех строк.

Большие значения для ритмико-музыкального построения песен имеют рифмы. В протяжных песнях и рифм мало, строки в них только иногда рифмуются попарно. В песнях же с быстрой мелодией, в шуточных и плясовых, рифмы встречаются чаще, а иногда и рифмованной оказывается почти вся песня. Обычно рифмуются такие части речи, как глаголы, существительные и прилагательные («батюшка-матушка »; «Быстрая речка глубока , а рученька коротка »).

Наряду с точной полной рифмой в народных песнях имеют место и так называемые созвучия, и неточные рифмы, - ассонансы (рифмы, в которых сходны только гласные звуки), например «сполоскали – со песками », и консонансы (рифмы, в которых совпадают только согласные звуки), например «Брала меня матушка за праву руку, вела государыня на быструю реку ».

Анализ художественного стиля традиционных песен подтверждает их самобытность и огромные, до конца еще не изученные поэтические богатства, накопленные народом за целые века. Однако общий художественный арсенал выразительных средств в отдельных песенных группах применяется сообразно с их темами, сущностью лирического героя и значения песен в целом.

Причитания занимают своеобразное положение в поэтической системе обрядовых песен. Прежде всего, это не песни или, вернее, не совсем песни в обычном смысле этого слова. Они произносятся нараспев с всхлипываниями, которые завершают каждую строку. Функция причитаний – выражать горестные переживания и размышления. Эмоциональное перенапряжение, с которым они исполнялись, объясняет характерную черту их поэтического строения – нанизывание вопросительных и восклицательных конструкций, открытость структуры, лил, проще, возможность бесконечно продолжать причеть – причитать еще и еще. Причитание завершалось обычно не потому, что наступала развязка повествования, а по обстоятельствам обрядовым и бытовым – истекало время, отведенное обычаем для обряда[4, с.234].

Основное место в свадьбе занимали причитания, носившие ярко выраженный импровизированный характер. В рамках устойчивой народно-песенной традиции здесь заметна индивидуализация образов и ощутима конкретность в изображении жизненных ситуаций.

Свадебные причитания. Повсеместно распространенные свадебные причитания занимали большое место в свадебном обряде. Однако в них не было обрядовой идеализации жениха и невесты: ни изображений их богатства и «хором высоких», ни показа любовной привязанности между женихом и невестой. Темой свадебных при­читаний, передававших прежде всего психологические переживания невесты, были ее прощание с родными, родителями и подругами или описания ее будущей нерадостной жизни в «чужих людях». Эта вполне реалистическая тематика, исключавшая все обрядовые мотивы, давала широкий простор для выражения лирического чувства и для разработки особой символики: «девичьей волюши», «красной красоты», «чужой сторонушки» в образе «темной избушечки», в которой находятся «свекор с деверьями» и «свекровь со золовками», или «силы» жениха в образе «тучки темной», которая нападает на «батюшков высок терем». Основная поэтическая форма свадебных причитаний – монологи невесты, ее обращения к матери, отцу, подругам и даже к самому жениху, например:

У тебя-то млад отецкий сын,

Белота взята от бела снежку,

Красота взята от солнышка,

У вас брови черна соболя,

У вас очи ясна сокола,

Говори-тка, млад отецкий сын,

Ты где меня повысмотрел,

Уж ты где меня повыглядел?

Большое место в свадебных причитаниях занимало художественное изображение невестой ее душевного состояния.

Невеста в своих причитаниях обращалась к подругам с просьбой вспомнить ее на девичник гуляньях, а также к замужней сестре, которая должна была рассказать ей, как нужно жить в «чужих людях». Но чаще всего ее причитания обращены к родителям, которых она вновь и вновь просила не отдавать ее замуж:

Не давай, кормилец-батюшка,

Ты свой-то руки правые

Моему-то злому ворогу,

Не зажигай-ка, родимая матушка,

Свечи воску ярова,

Не сгубляйте красу девичью.

Невеста должна была обращаться к родителям и за благословением. Если она была сиротой, то в особом причитании она обращалась к умершим родителям, выражая в нем свою горечь и тоску по ним:

Меня нарядить, младу, есть кому,

А благословить меня некому.

К живым же родителям невеста обращалась с просьбой о благословении, как о самом дорогом для нее напутствии в новую жизнь:

Элементы поэтизации и идеализации, имевшие место в свадебных причитаниях при изображении покидаемого невестой родительского дома и ее отношений с «батюшкой» и «матушкой», и наоборот, черты сгущенной мрачной символики в картинах «чужой стороны» придавали им характер подлинно поэтических произведений[8, с.456].

В советскую эпоху в условиях нового семейного быта свадебные причитания потеряли свое значение и воспринимаются лишь как поэтические произведения прошлого. Этим они резко отличаются от свадебных «величальных» поздравительных песен, которые еще частично входят в ряде областей в современное свадебное торжество. Причиной этого является то, что причитания в свадебном обряде всем своим содержанием были связаны с «оплакиванием» невесты.

5. Свадебный обряд и литература.

А.Сумароков и А.Радищев в VIII веке, поэты-декабристы К.Рылеев, А.Бестужев и В.Кюхельбекер, это А.С.Пушкин и В.Жуковский, Н.Некрасов и А.Островский, П.Мельников-Печерский, М.Пришвин, М.Цветаева, С.Есенин, А.Твардовский, А.Прокофьев и многие другие живо интересовались народной обрядовой поэзией. После знакомства с этой работой станет понятнее, почему они в своих произведениях снова и снова обращаются к старинным обрядам, какое значение имеют эти темы и образы в произведениях русской литературы.

Поэтическая традиция, выработанная народной обрядовой поэзией, стала органической составной частью русского национального поэтического мышления, национальной культуры, вошла в профессиональную (книжную) поэзию. Дело не просто в стилизациях под народную поэзию, в том числе и обрядовую. Подобные реминисценции узнаются довольно легко, т.к. одна из их функций состоит в том, чтобы оживить в сознании читателей народнопоэтический фон разрабатываемой поэтической темы. Вместе с тем, традиционная обрядовая поэзия воспринималась поэтами не только как поэтической наследие, но и как принадлежность определенного исторически сложившегося жизненного уклада, со временем все более уходившего в прошлое[2, с.156].

Свадебные причитания, столь тесно связанные со старым бытом, со старыми семейными отношениями, со старой бабьей долей, уже не воспринимаются прямо, как это было когда-то (например, в главе «Матрена Тимофеевна» поэмы Н.Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»), а как бы вступают в противоречие с реальной действительностью. Так произошло, например, в стихотворении А.Прокофьева «Свадьба» или в главе, рисующей свадебный обряд в поэме А.Твардовского «Страна Муравия». Обе невесты, выходившие замуж в начале 30-х годов, одинаково иронически относятся к традиции оплакивания девичьей доли, обязательна для старого обряда.

В стихотворении А.Прокофьева невесте вовсе не грустно, она выходит по любви и полна самых радужных надежд. Однако традиция еще жива. И отдавая ей дань, она снимает со стены фотографию жениха и иронически причитает над ней:

…ах, не мучьте,

Ах, не делайте надсад,

Потому что очень скучно

Покидать цветущий сад.

В «Стране Муравии» мать, как это полагалось по старому обряду, причитает:

Лети, лети ластынька,

Лети за моря.

Прости-прощай, Настенька,

Дочушка моя,

но причитание кончается вопросом, не предусматривавшимся старой бытовой традицией –

А что ж да не плачется

Не горько тебе?

Воздействие традиции народной обрядовой поэзии на творчество профессиональных поэтов так привычно, что оно воспринимается как нечто обыкновенное, само собой разумеющееся и поэтому просто не замечается. Приведем два примера. В популярной песне Б.Окуджавы «Дежурный по апрелю» есть строки:

Ах, какие удивительные ночи!

Только мама моя в грусти и в тревоге:

- Что же ты гуляешь, мой сыночек,

Одинокий.

Одинокий?

Современный юноша, поющий под гитару эту песню, вряд ли догадывается, что сюжет ее и ее лирическая настроенность восходит в истории русской культуры к известной в прошлом свадебной песне:

Долина, долинушка, раздолье широкое,

По этой долинушке гулял детинушка…

Увидела матушка из высокого терема:

- Дите ль мое, дитятко мое милое!

Что ходишь невесело, гуляешь нерадостно?

Песня поэтессы Н.Матвеевой «Страна Дельфиния» стилистически мало напоминает русскую народную, тем более обрядовую песню. Однако строки -

Это далеко. Ну, что же

Я туда уеду тоже.

Ах, ты боже, ты мой боже,

Что там будет без меня?

Пальмы без меня засохнут, Розы без меня заглохнут,

Птицы без меня замолкнут…

Вот что будет без меня!

знатоку русского фольклора не могут не напомнить строки из русского народного свадебного причитания:

Были яблони лазуревы,

Распевали птички-пташечки;

Там жупили соловеюшки

У меня у красной девушки,

Потешали мою волюшку!

стала основой произведений русской классики.

А по сегодняшнему денечку

В саду яблони повянули,

В саду вишенки поблекнул,

Захлебнулись птички-пташечки,

Задавились соловеюшки!

В основе образной системы песни Н.Матвеевой и народного причитания лежит одна и та же традиционная для русского фольклора метафора – изображение (обозначение) вольного девичества как прекрасного, цветущего сада, в котором радостно распевают птицы.

Таким образом, свадебная обрядовая поэзия является основой литературы.

Заключение.

В заключение необходимо отметить, что, начиная с древнейших времен, обряд свадьбы развивается, совершенствуется и как итог – упрощается.

В старину свадебный ритуал длился 7 дней (иногда и больше), включал в себя: сватовство, сговор, девичник, день свадьбы. В настоящее время длительность свадьбы намного сократилась (2-3 дня), потерялась связь времен, особенности ритуалов стали другими. В работе мы отобразили древние особенности. Нас интересует прежде всего поэтическая сторона свадьбы. Мы стремились дать цельный песенный комплекс этого обряда, как он сохранился теперь, пусть даже в отдельных разрозненных текстах.

Огромная роль в свадебном ритуале отводилась его участникам. Каждый из них обязан был производить определенные действия, исполнять определенные песни. Главные роли принадлежали жениху и невесте. Жениху полагалось изображать на свадьбе идеального «доброго молодца»: красивого, нарядного и богатого. Невеста поражала глубиной своих психологических переживаний: первоначальная печаль сменялась безграничной радостью. В связи с этим устанавливались особенности свадебной поэзии.

Поэтические произведения, входящие в свадебный обряд, имели разнообразные и достаточно сложные функции, так как сопровождали различные моменты свадебного «представления». Печальные переживания невесты раскрывались в ее причетах, с которыми выступали не только она, но и ее близкие: мать, старшие сестры и подруги. Многие песни служили тем же целям, но их смысл и значение были более сложными: передавая переживания и чувства невесты и жениха, они в то же время художественно иллюстрировали то, что происходило на свадьбе. Свадебные песни содержали пожелания красоты, богатства, здоровья и счастья жениху невесте. Если в первой половине свадьбы преобладали песни печальные, то во второй – пелись веселые и торжественные, так как обряд от «величанье», начинаясь с жениха и невесты, переходило затем и на всех остальных участников свадьбы. Функцию увеселения, но в особенно забавной, комической, «фарсовой» форме выполняли все песни, обращенные к свату, свахе и к дружке, а также все присловья, шутки и прибаутки их самих.

Состав семейно-обрядового фольклора сложен. Существует четыре основных жанра – свадебные, величальные, корильные песни и причитания.

В произведениях свадебной поэзии используются различные художественные средства: психологический параллелизм, обращения, символы («зеленый сад» - молодость), эпитеты («сердечный друг»), олицетворения, инверсии, сравнения, метафоры, звукопись. Приемы художественной типизации особенно ярко проявляются при изображении так называемых песенных героев и окружающей их жизненной обстановки. Герои песен немногочисленны: «красная девица», «добрый молодец».

Таким образом, художественные особенности свадебной поэзии настолько разнообразны, что потребуется ни одно столетие, чтобы изучить их. Обрядовая поэзия составляет огромную часть устного народного творчества.

Каждый, кто хочет знать прошлое для того, чтобы правильно понимать настоящее и будущее, должен знать фольклор, так же как традиционное народное изобразительное искусство, народную музыку, древнейшую архитектуру.

Цель реферативной работы выполнена.

Библиографический список.

1. Разумов А.А. Мудрое слово. - М.: Издательство Детской литературы, 1957.

2. Русское народное поэтическое творчество. Хрестоматия по фольклористике /Сост. Ю. Г. Круглов. - М.: Высшая школа, 1986.

3. Русское поэтическое творчество. Т II, Книга I. / под ред. Д.С. Лихачева. М-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1955.

4. Русская народная поэзия. Обрядовая поэзия. / Сост К. Чистов, Б. Чистова. - Л.: Художественная литература,1984.

5. Русское народное поэтическое творчество. / Сост. А.В. Новиков. - М.: Высшая школа, 1986.

6. Рюриков. Ю. Совет да любовь. - М.: Московский рабочий, 1984.

7. Смолка. К. Правила хорошего тона. - М.: Прогресс, 1984.

8. Чердынская свадьба. / Сост. И. Зырянов.- Пермь: Пермское книжное издательство, 1969.