Осколки разбитого вдребезги
Автор: Аверченко А.Т.
Оба они сходятся у ротонды севастопольского Приморского бульвара, перед закатом, когда все так неожиданно меняет краски: море из зеркально голубого переходит в резко синее, с подчеркнутым под верхней срезанной половинкой солнца горизонтом; солнце из ослепительно оранжевого превращается в огромный полукруг, нестерпимо красного цвета; а спокойное голубое небо, весь день томно дрожавшее от ласк пылкого зноя, к концу дня тоже вспыхивает и загорается ярким предвечерним румянцем - одним словом, когда вся природа перед отходом ко сну с неожиданной энергией вспыхивает новыми красками и хочет поразить пышностью, тогда сходятся они у ротонды, садятся они на скамеечку под нависшими ветвями маслины и начинают говорить...
У одного красивый старческий профиль чрезвычайно правильного рисунка, маленькая белая, очень чистенькая бородка и черные еще живые глаза. Он петербуржец, бывший сенатор, на всех торжествах появлялся в шитом золотом мундире и белых панталонах - был богат, щедр, со связями. Теперь на артиллерийском складе поденно разгружает и сортирует снаряды. Другой - маленький рыжий старичок, с бесцветным петербургским личиком и медлительными движениями человека, привыкшего повелевать. Он был директором огромного металлургического завода, считавшегося первым на Выборгской стороне. Теперь он - приказчик комиссионного магазина и в последнее время приобрел даже некоторую опытность в оценке поношенных дамских капотов и плюшевых детских медведей, приносимых на комиссию. Сойдясь и усевшись друг против друга, они долго молчат, будто раскачиваясь; да и в самом деле раскачивают головами, как два белых медведя во время жары в бассейне зоологического сада.
Наконец первым раскачивается сенатор:
- Резкие краски, - говорит он, указывая на горизонт. - Нехорошо.
- Аляповато, - укоризненно соглашается приказчик комиссионного магазина. - Все краски на палитре не смешаны, все краски грубо подчеркнуты.
- А помните наши петербургские закаты...
- Ну!!
- Небо - розовое с пепельным, вода - кусок розового зеркала, все деревья - темные силуэты, как вырезанные. Темный рисунок Казанского собора на жемчужном фоне...
- И не говорите! Не говорите! А когда зажгут фонари Троицкого моста...
- А кусочек канала, где Спас на Крови...
- А тяжелая арка в конце Морской, где часы...
- Не говорите!
- Ну скажите: что мы им сделали? Кому мы мешали?
- Не говорите!
Оба старика поникают головами... Потом один из них снова распускает белые паруса сладких воспоминаний и несется в быстрой чудесной лодке, убаюкиваемый - все назад, назад, назад...
- Помните постановку "Аиды" в Музыкальной Драме?
- Да уж Лапицкий был - ловкая шельма! Умел сделать. Бал у Лариных, например в "Онегине", а?
- А второй акт "Кармен"?
- А оркестр в "Мариинке"? Помните, как вступят скрипки, да застонут виолончели -
Господи, думаешь: где же это я - на земле или на небе?!
- Ах, Направник, Направник!..
Сенаторская голова, седая голова с профилем римского патриция никнет...
Рядом два восточных человека, в изумительно выутюженных белых костюмах и безукоризненных воротничках тоже перебрасываются тихими фразами:
- С утра только я и успел взять из таможни 7 ящиков лимонов и 12 - спичек. Понимаешь?
- А Амбарцун?
- Амбарцуна мануфактурой завалили.
- А Вилли Ферреро в Дворянском Собрании?! Это Божье чудо, это будто Христос в детстве вторично спустился на землю!.. Половина публики тихо рыдала...
- А что с какао?
- Амбарцуна какаом завалили.
- Чего я никогда уже, вероятно, не услышу, - это игры Гофмана...
- А помните, как Никиш...
Из ресторана ветерок доносит дразнящий запах жареного мяса.
- Вчера с меня за отбивную котлету спросили 8 тысяч...
- А помните "Медведя"?
- Да. У стойки. Правда, рюмка лимонной водки стоила полтинник, но за этот же
полтинник приветливые буфетчики буквально навязывали вам закуску: свежую икру,
заливную утку, соус кумберленд, салат оливье, сыр из дичи.
- А могли закусить и горяченьким: котлетками из рябчика, сосисочками в томате,
грибочками в сметане... Да!!! Слушайте - а расстегаи?!
- Ах, Судаков, Судаков!..
- Мне больше всего нравилось, что любой капитал давал тебе возможность войти в
соответствующее место: есть у тебя 50 рублей - пойди к Кюба, выпей рюмочку
Мартеля, поглоти десяток устриц, запей бутылочкой Шабли, заешь котлеткой даньон,
запей бутылочкой Поммери, заешь гурьевской кашей, запей кофе с Джинжером...
Имеешь 10 целковых - иди в "Верну" или в "Малый Ярославец". Обед из пяти блюд с
цыпленком в меню - целковый, лучшее шампанское 8 целковых, водка с закуской 2
целковых... А есть у тебя всего полтинник - иди к Федорову или к Соловьеву: на
полтинник и закусишь, и водки выпьешь, и пивцом зальешь...
- Эх, Федоров, Федоров!.. Кому это мешало?..
- А летом в "Буфф" поедешь: музыка гремит, на сцене Тамара "Воккачио" изображает...
Помните? Как это она: "Так надо ходить по-о-о-чку"... Помните? Ах, Оффенбах!
Восточные человеки наговорились о своих делах, прислушиваются к разговору
сенатора и директора завода. Слушают, слушают - и полное непонимание на их лицах,
украшенных солидными носами. На каком языке разговор?..
- А "Маскотта"? "Сядем в почтовую карету скорой"... А джонсовская "Гейша"?... "Глупо,
наивно попала в сети я"...
- Ну!.. А "Луна-Парк"!
- А Айседора!
- А премьеры в Троицком или в Литейном!..
- А пуант с Фелисьеном и ужинами под румын, у воды!..
- А аттракционы в Вилла Роде?..
- А откровения психографолога Моргерштерна! Хе-хе...
- А разве лезло утром кофе в горло без "Петербургской Газеты"?!
- Да! С романом Брешки внизу! Как это он: "Виконт надел галифе, засунул в карман
парабеллум, затянулся "Боливаром", вскочил на гунтера, дал шенкеля и поскакал к
авантюристу Петко Мирковичу!" Слова-то все какие подобраны, хе-хе...
- А "Сатирикон", по субботам! С утра торопит Агафью, чтобы сбегала на угол за
журналом...
- А премьеры андреевских пьес... Какое волнующее чувство.
- А когда художественники приезжали...
И снова склоненные головы, и снова щемящий душу рефрен:
- Чем им мешало все это...
Подходит билетер с книжечкой билетов и девица с огромным денежным ящиком.
- Возьмите билеты, господа...
- Мы... этого... нам не надо. Почем билеты?
- По пятьсот...
- Только за то, чтобы посидеть на бульваре?! Пятьсот?.. - Помилуйте, у нас
музыка...
- Пойдем, Алексей Валерьяныч...
Понурившись, уходят.
У выхода приостанавливаются.
- А наш Летний Сад, помните? Эти дряхлые статуи, скамеечки... Музыка тоже играла...
- А канавка у Дворца. "Уж полночь, а Германа все нет"! Какие голоса были!.. Ах,
Лиза, Лиза...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- За что они Россию так?..
|
