Исключительное место, которое занимает в истории регги Боб Марли, обусловлено не только тем, что он стоял у его истоков - прежде всего оно отдано Марли в силу его уникального таланта, сочетавшего в себе безусловную музыкальную одаренность с религиозной экстатичностью. Всякому, кто слушает музыку Марли, следует сразу иметь в виду, что понять ее без хотя бы беглого ознакомления с историей растафарианского движения невозможно (краткая история растафарианства в конце рассказа); нельзя воспринимать ее как простую часть поп-культуры и слушать духовные гимны - а именно таковыми является большинство песен Марли - в отрыве от его мистического опыта, чьим продуктом они были. Проще говоря, человек, знакомящийся с песнями Марли без их контекста, рискует в лучшем случае воспринять певца как очередного политического анархиста в ряду бунтующей молодежи 60-х - тогда как он был в первую очередь духовным лидером и визионером, равных которому и сегодня рок-н-ролл не знает.
Многие пытались объяснить обаяние творчества Марли простой констатацией его талантливости. Но, думается, разгадка лежит несколько в иной плоскости: Марли имел редкий дар адекватного воспроизведения не личной, но универсальной истины, каковую дает только религия, поразительным образом балансируя между сочинением "церковных гимнов" и следованием чисто эстетическим канонам. Его музыка абсолютно земная, но не светская: он был тем самым медиумом, что разъясняет вечные законы доступным языком. И именно в этом постоянном присутствии вечности в его творчестве - его сила и обаяние.
Кроме того, он был награжден еще и удивительным пластико-ритмическим даром: умением ставить слова на свои места. Попробуйте послушать песню "War" с диска "Rastaman Vibrations" - со слуха невозможно уловить, что он исполняет прозаический текст. Этот абсолютный слух и позволял ему исполнять любые сочинения - как чужие, так и свои, - что называется, единственно возможным способом; любые последующие попытки кавер-версий натыкаются на полную исчерпанность интерпретаций.
История поп-культуры, а быть может, и современная история вообще не знает больше случаев, когда бы человек при жизни имел славу, подобную славе Боба Марли, - не по количеству поклонников, а по серьезности отношения. Легенда целого народа, личность государственного масштаба и живой пророк - и не в фигуральном смысле, как, скажем, Джим Моррисон, - а в прямом: таким был Боб Марли. И остается по сей день. Почести, возданные ему после смерти, сравнимы с королевскими; влияние, которое он имел на умы и души при жизни, - почти библейское. Притом что жизнь его была коротка и не богата на события, которые традиционно вызывают интерес - профессиональные скандалы и любовные похождения. Скорее она была подобна мистическому подвигу - хотя и со своими особенностями, обусловленными географией, историей и религиозной философией.
Роберт Неста Марли родился 6 февраля 1945 года в маленьком городе на севере Ямайки. Матерью его была черная восемнадцатилетняя Седелла Букер, отцом - белый пятидесятилетний моряк Норвал Марли. Семьи в традиционном понимании у мальчика не было - отец появлялся редко, хотя и помогал матери деньгами.
В начале шестидесятых мать с сыном переехали в столицу Ямайки - Кингстон и, как и многие им подобные, осели в Тренчтауне. Здесь подрастающий Боб обзавелся друзьями, такими же отпрысками неимущих семей; вместе они проводили время, слушая радио, которое поставляло на Ямайку народившийся рок-н-ролл. Марли бросил школу и устроился на работу в сварочную мастерскую, а все свободное время распевал песенки, тренируя голосовые связки. В этом ему помог знаменитый в Кингстоне певец Джо Хиггс, давший ему несколько уроков вокала на заднем дворе дома.
В 1962 году Боб и его друзья, Банни Ливингстон и Питер Тош, попали на прослушивание к местной антрепренерше Лесли Конг, которая записала с ними в студии несколько треков. На следующий год Боб собрал из друзей группу и назвал ее "The Wailing Wailers" ("Причитающие плакальщики"). В этом не было никакой иронии - традиции плача сильны в любой негритянской культуре.
То было время популярности ска, ямайской разновидности новоорлеанского ритм-энд-блюза, и огромных акустических систем, расставленных по улицам Кингстона (адепты регги утверждают, что именно такой способ уличного музицирования привел к появлению рейвов). Марли с товарищами, исполнявшие модную музыку, были быстро замечены и в течение последующих пяти лет стали островной знаменитостью.
1966 год был определяющим в судьбе Марли. Он женился, побывал в Америке, где жила вновь вышедшая замуж его мать, и, составив себе впечатление о Вавилоне, каковым считали Америку растаманы, вернулся в Кингстон, где за полгода до него побы- вал его императорское величество Хайле Селассие I, воплощение Всемогущего Джа - бога растафариан. Движение растаманов в этот момент здесь было на подъеме. И Марли стал его голосом. Так появилось регги.
Вплоть до начала 70-х The Wailers за пределами Ямайки были практически неизвестны. После неудачных попыток заключить контракт с рядом фирм Марли очутился на пороге знаменитого ныне Island Recrordz. Основатель студии, Крис Блэквелл, изначально ориентировался на распространение музыки Ямайки и, осев в 1962 году в Лондоне, популяризировал в Старом Свете ска, рок-стеди и регги, а впоследствии и родоначальников прог-рока Jethro Tull и King Crimson. Хорошо зная о славе Марли на родине, Блэквелл предложил ему немыслимый в истории групп, играющих регги, контракт: его поставили в равные условия с рок-группами.
Первая пластинка Марли на Island, "Catch a fire", немедленно установила новые стандарты в поп-музыке: газеты писали о явлении нового, совершенно ни на кого не похожего стиля, нового ритма и мелодии в сочетании с необычной, религиозно-протестантской тематикой песни. С этого момента группа Марли обретает интернациональную известность. В 1973 году приглашенные выступать на разогреве у Sly & The Family Stone, группа ?1 среди исполнителей черной американской музыки, The Wailers были вскоре выброшены из тура, поскольку публика принимала их теплее, чем хедлайнеров.
В последующие три года Марли стал настоящей звездой, и его песни сделались гимнами борцов за расовое равноправие. О том, что его слова имели совершенно реальный политический вес, говорит инцидент, произошедший в Кингстоне 5 декабря 1976 года.
В это время в городе шла настоящая война в гетто, а Марли, чей авторитет здесь был непререкаем, решил дать бесплатный концерт, чтобы призвать жителей к миру. Правительство же приурочило к концерту выборы в парламент, назначенные двумя неделями позже.
Накануне концерта в дом Марли ворвались несколько человек и открыли стрельбу. Марли и трое членов его группы были ранены, тем не менее концерт не был отменен, а только сокращен: Марли вышел на сцену и спел несколько песен.
В последующие четыре года Марли жил попеременно в Англии и Америке: впрочем, как правило, он находился в турах. Группа часто бывала в Африке: в 1980 году правительство освобожденного Зимбабве пригласило The Wailers на церемонию празднования Дня независимости - таково было признание заслуг Марли перед странами третьего мира. Двумя годами ранее премьер-министр Ямайки и лидер местной оппозиции посетили его концерт; в том же году ООН вручила ему медаль мира.
В 1980 году здоровье Марли резко ухудшилось - еще три года назад, играя в футбол, он повредил палец на ноге, и у него развилась злокачественная опухоль: тогда он отказался от ампутации пальца по причине религиозных убеждений. Теперь ему пришлось отправиться в баварскую клинику, поскольку болезнь поразила мозг. Однако лечение не помогло, и в начале мая 1981-го Марли, поняв, что умирает, потребовал отвезти себя на родину. Но добраться он не успел и умер в госпитале Майами 11 мая 1981 года.
День его похорон, по свидетельству очевидцев, был самым скорбным днем во всей современной истории Ямайки. В стране был объявлен национальный траур. На траурной церемонии присутствовали все лидеры правящей партии и оппозиции. Тело Марли перевезли на место его рождения и положили в мавзолей. Ему было 36 лет. За месяц до смерти он был награжден орденом "За заслуги", правительственной наградой в признание его выдающейся роли в культурной жизни страны. Марли оставил после себя огромное количество поклонников и последователей и большое число песен. Но главное - он оставил после себя послание-призыв "освободить свой разум от гнева и проснуться к жизни". И, пожалуй, только в его случае эти затертые от частого употребления рокерами слова не кажутся банальностью.
|
