Реферат: Ноэль Смит Лекции

Тема 8. Современная зарубежная психология (середина 50 годов 20 века – начало 21 века)

Литература: Смит Н. Современные системы психологии. – СПб, 2003. – 348 с.

Лекция 1. Понятие системы в современной психологии

По мнению одного из наиболее известных зарубежных психологов, занимающихся историей современной науки Ноэля Смита в современной психологии существует 16 научных систем.

Как известно, в психологии всё вращается вокруг одной оси – психофизической (и психофизиологической) проблемы. Всё многообразие систем порождено попытками разрешить (или обойти) эту проблему. Отсюда два полюса притяжения – душа (психика, разум и т.д.) и поведение (нервная деятельность, нейронная активность и т.д.), - к которым устремлены большинство внятно сформулированных систем.

Поведенческие концепции более строги и научны с точки зрения физики. Однако особых оснований считать бихевиоризм (в любой его форме) путём выхода из характерного для современной психологической науки теоретического кризиса нет. Поведение биологических организмов изучает биология, а поведение социальных организмов – социология, и вряд ли эти две дисциплины отдадут свои владения какой-то психологии. Психика (как бы её не называли) остаётся предметом психологии, иначе нужно менять название, как это честно сделал Роджер Баркер, назвав свою систему эко-бихевиоральной наукой. Используемая в англоязычной, особенно американской психологии уловка, состоящая в том, чтобы называть поведение или развитие психологическим, а не психическим (смысл – поведение или развитие, изучаемое психологией), ничего не меняет. Аналогией может служить определение интеллекта: интеллект – это то, что измеряют тесты интеллекта. «Каким образом материя мозга производит субъективные явления?» - вопрос Ивана Павлова, весьма авторитетного среди бихевиористов учёного, остаётся без ответа.

Время так называемых «чистых» систем в психологии прошло. Так возьмём, к примеру, когнитивную психологию, которая ближе других направлений к строгому (экспериментальному) изучению психики. Последнее время стало модным обвинять её в том, что она оперирует такими фикциями, как «умственные репрезентации», «обработка информации». «нервные сети» и т.д. Однако, согласно развитой Файхингером философии «как если бы», фикции могут играть крайне важную роль на определённых этапах познания. В данном случае фикции когнитивистов играют связующую роль между описательной, феноменологической психологией и строгими науками (включая математику). С другой стороны, психика – свойство материи, причём высокорганизованной материи, и её объективное изучение требует применения объективных научных методов, используемых для изучения свойств материи. В самой психологии таких методов практически нет, и потому союз с естественными и техническими науками для неё крайне важен на данном этапе развития. Возражения против применения в психологии методов точных наук обычно раздаются со стороны психологов, не имеющих достаточной физико-математической подготовки, чтобы адекватно судить о плюсах и минусах этих методов.

ХХI век, скорее всего, будет эпохой прогресса комплексных дисциплин, таких как, например, активно развивающаяся в США психонейроэндокриноиммунология – самое длинное слово в английском языке на данный момент и яркий пример интегративных тенденций, захватывающих психологию. Однако для плодотворной интеграции необходимо хорошо знать интегрируемые элементы.

Одна из форм классификации, используемая для сравнения систем психологии предполагает определение того, где следует локализовать источник причинности. Согласно ей мы имеем 4 категории систем:

- органоцентрические (источник причинности заключён в организме);

- энвайроцентрические (источник причинности лежит в окружающей среде);

- социоцентрические (источник причинности находится в социальной группе);

- нецентрические (причинность не имеет какого-либо одного источника, но заключена в отношениях или в поле событий).

Таблица 1. Системы психологии, классифицируемые по локусу причинности (по Ноэлю Смиту)

Лекция 2. Когнитивная психология

Если учебники целиком написаны с позиций когнитивного подхода, в них будет говориться о внутренних кодирующих и декодирующих устройствах (кодерах и декодерах), механизмах поиска и извлечения информации из памяти, согласующих (усиливающих и ли ослабляющих сигнал) устройствах, контурах обратной связи, системах хранения информации и др. устройствах, являющихся, по мнению, когнитивистов, механизмами нервной системы. Человеческий организм, и в особенности его нервная система, воспринимается подобием компьютерных программ.

На практике когнитивисты предпочитают иметь дело с восприятием, памятью, речью, мышлением и воображением, уделяя меньше внимания вопросам эмоций, анормальности, личности и индивидуальным различиям.

Следует заметить, что во 2 половине ХХ века когнитивная система приобретает доминирующее положение в психологии (особенно для психологии США).

При этом в когнитивной психологии сохраняется преемственность в отношении бихевиоризма:

· приняла статистический и методологический аппарат, разработанный в рамках бихевиоризма, отвергнув механистическую концепцию классического обусловливания и поставив на её место аналогию с более технологичным механизмом – компьютером;

· сохранила представления о механизмах стимулов и реакций в форме механизмов входных и выходных сигналов;

· предложила концепцию обработки информации мозгом, подчеркивающую особую роль таких переменных, как внутренние побуждения, ментальные карты, мозговые команды, которые вводятся между стимулом и реакцией (s – o – r конструкт);

· сохранила характерные для бихевиоризма процедуры выведения гипотез из теории (гипотетико-дедуктивные метод), а также интерес к исследованию научения и памяти;

Что касается отличий, то здесь когнитивная психология отказалась от практики экспериментирования с животными и сделала связь мозг-разум центральным звеном обработки информации. Ключевая роль отводится именно мозгу. Причина в том, что когнитивизм и бихевиоризм исходят из различных философских традиций. Когнитивизм опирается на немецкий рационализм, согласно которому врождённые способности к организации определяют психические события, а также на Декартовский дуализм «разум-тело». Бихевиоризм же берёт своё начало в английском эмпиризме, согласно которому поведение определяет окружающая среда.

Идея о том, что человеческое познание можно моделировать на вычислительных машинах, принадлежит Герберту Саймону (1958, 1961). Другой источник – работы психолингвиста Хомского (1959), показавшего на основе критического анализа работ Скинера, что язык – это не только продукт научения, он ещё требует наличия у человека внутренних конструктов. Жан Пиаже (1981) также внёс свой вклад в поиск ментальных структур. Основываясь на своих познаниях в области биологии, он предложил аналогию, согласно которой разум проходит в своём развитии несколько качественно различных стадий, напоминающих стадии качественных изменений структур эмбриона. Другой крупной фигурой был Ульрих Найсер (1967). Он считал, что субъективный опыт создаётся самим человеком. Любой воспринятый объект – это лишь информация – внутренний образ, создающийся при переходе входного сигнала от одной системы к другой. Нам только кажется, что объект вне нас. Найссер впервые изложил когнитивную психологию как целостную систему.

Основные положения когнитивной психологии:

1. Среда достигает организма в виде энергий, выполняющих роль сигналов, распознаваемых органами чувств. Это является началом знания.

2. Научение также является способом приобретения знания, а также процессом кодирования.

3. Закодированное знание хранится в схемах мозга.

4. Когда знание извлекается из хранилища, оно декодируется. Это знание, согласно одной из влиятельных теорий когнитивизма, является внутренней репрезентацией внешнего мира.

5. Знание может быть подвергнуто дальнейшей обработке посредством перевода в языковую форму в соответствии с грамматическими правилами.

Человеческий организм – информационный процессор, преобразующий внешний мир в символы (это заслуга нейронов).

Существует 3 теоретических подхода к репрезентациям:

1. Ментальные репрезентации.

Принятие решений, вспоминание, мышление и другие когниции – это процессы, оперирующие репрезентациями. Мир репрезентируется внутренне в символической форме. Т.е. всё, что кажется нам реальным – не более чем иллюзия. Мы живём в удвоенном мире , внутреннем иллюзорном, который мы знаем и внешнем реальном, который не знаем.

Символические репрезентации мира – это ментальные события. (Гарфилд, 1990; Пэйвио, 1986;Пилишин, 1973; Косслин, 1981 и др.)

Пэйвио предположил, что для репрезентации образов и вербальных символов используются различные кодирующие системы. Он предъявлял испытуемым слова, относящиеся к поределённым объектам, и просил их либо представлять соответствующие объекты, либо произносить слова. Впоследствии испытуемых просили вспомнить их. В 2 раза чаще удавалось вспомнить воображаемые объекты, к которым относились слова, чем вспомнить произносимые слова (т.е. превосходство невербального кодирования над вербальным, а также доказано существование двойной системы кодирования).

Пилишин отмечает, что если образы подобны картинам, то требуется один наблюдатель для восприятия картины, другой – для наблюдения за тем, что видит первый и т.д. до бесконечности (речь идёт о внутренних компонентах структуры6 восприятие восприятия восприятия и т.д.)

Косслин утверждает, что образы - это не картины, а процессы, в которых пространственные отношения компонентов поддерживаются в особой пространственной среде (место возникновения образов). Например, он просил испытуемых представить себе животное, находящееся на расстоянии, а затем приближать образ до тех пор, пока он не заполнит всё воображаемое зрительное пространство. Оценки испытуемыми минимального расстояниядо животного были прямо пропорциональны относительным размерам животного. Кролика можно было представить очень близко, так, чтобы он заполнял всё пространство, собаку на некоротом отдалении, а лошадь – ещё дальше.

2. Коннекционизм .

Отвергает идею о том, что внутренне репрезентируемый мир не имеет прочной связи с реальным миром. Репрезентации – реакции на входные сигналы из внешнего мира.Особая роль придаётся не встроенным символам и правилам, а паттернам активации в сетя, аналогичным нейронным сетям. Паттерны активации подчиняются определённому алгоритму, структурируя информацию. В сетях храняться репрезентации, такие как вид дерева или запах выпекаемого хлеба. В виде распределения активированных узлов. На каждый сигнал – свой алгоритм. Одновременно функционирует огромное количество узлов (Смоленский, 1995, Фодор, 1997, Тиенсон, 1990), квартц, 1993).

3. Динамические репрезентации.

Ментальные состояния представляют собой взаимоотношения мозг-среда, а также функции мозга. Динамические временные изменения координируют тело и среду, благодаря чему образуются значения, а значения определяют ментальные состояния. Нервная система поддерживает отношения организм-среда, однако она не порождает и не репрезентирует их. Это подтверждается тем фактом, доказывают сторонники данного подхода, что у биологических видов, обладающих совершенно различными нейронными структурами, наблюдаются функционально сопоставимые формы поведения.

Какие проблемы рассматриваются в рамках когнитивной психологии (и, соответственно, какие теории существуют)?

Память. Один из важнейших экспериментов не только для понимания природы памяти, но и для когнитивной психологии в целом был проведён Стернбергом (1969), изучавшим мысленное сканирование объектов в памяти. Он просил испытуемых запомнить список слогов или цифр, а затем предъявлял им ещё один слог или цифру. Их задачей было как можно скорее определить, относится ли данный слог или цифра к заученному ими списку или нет. Чем длиннее был список, тем большим было время реакции испытуемых, независимо от того, содержался ли контрольный слог в списке или нет. Он пришёл к заключению, что поиск в памяти предполагает серию последовательных сравнений нового элемента с каждым из содержащихся в памяти и продолжается до конца списка даже в том случае, если соответствие найдено (одно из объяснений – благодаря очень высокой скорости сканирования (38 миллисекунд на каждый пункт) проще пройти по всему списку сразу, прежде, чем дать ответ после каждого сравнения).

Тулвинг (1996) находит множество систем долговременной памяти и их нейронной основы. Ещё в 1958 году Пенфилд (нейрохирург) проводил электрическую стимуляцию различных участков поверхности коры головного мозга у больных эпилепсией со вскрытой черепной коробкой и местным наркозом. Пациенты в бодрствующем состоянии описывали ощущения. Эти ощущения были различны: от покалываний и онемения до зрительных сцен и воспоминаний прошлых событий, звуковых, цветных или тактильных ощущений.

Эстес (1980) утверждает, что в отличие от компьютера с высокой скоростью доступа и точностью воспроизведения, у людей не возникает необходимости в такой быстроте т точности, однако сохраняемая памятью человека информация обеспечивает быструю адаптацию к условиям окружающей среды. Фактически мы вообще не можем говорить о том, что человеческая память в буквальном смысле хранит что-либо; она просто изменяется, являясь функцией опыта.

Уоткинс (1990) рассматривает память как функцию среды и «состояния души» запоминающего лица, его личной истории.

С точки зрения так называемых семантических сетей любое знание состоит из ассоциаций. Эти ассоциации размещаются в узлах (пересечениях информации) и связаны с разной силой. Слово «подушка» имеет более сильную связь со словом кровать, чем со словом «дверь», тогда как слово «голова» и «простыня» имеют с первым связи средней силы. Кровать, подушка и простыня могут являться частью сети взаимосвязей, в которых подушка занимает центральное положение, и в различной степени обладать активирующей силой.

Продукционные системы, объясняющие механизм памяти основаны на правилах имплификации («если – то»), как, например: «если плата за обучение опять поднимется, (то) я, наверно, не смогу учиться далее…». Этот тип правил уже давно используется в логических системах и стал предметом интереса когнитивной психологии вследствие предположения, что долговременное хранилище памяти содержит большое количество правил «если-то», тогда как хранилище оперативной памяти содержит информацию, которая обрабатывается в настоящий момент. В случае, когда возможен более чем один вариант, оперативная память отбирает наилучший (Невелл, Томпсон, Манн, 1995).

В рамках психолингвистики Хомский (1965) утверждал, что в каждом человеке генетически заложена универсальная форма грамматики. ПО мере взросления ребёнка грамматическая форма разворачивается и модифицируется языковым сообществом, к которому он принадлежит. Этим объясняется определённое структурное сходство всех языков. Однако Смит (1982), Шлесингер (1984) показали, что процесс языкового развития более сложен и в высшей степени индивидуализирован.

В нейропсихологических исследованиях когнитивисты используют ЭМГ (электромиографию). Измеряется электрический потенциал, генерируемый в мышцах. Ещё в 1932 году Якобсон установил, что когда испытуемые находились в состоянии полной релаксации и электрические потенциалы в мышцах не генерировались, испытуемым было трудно представить себе что-либо. Воображение, следовательно, также является поведением в виде едва различимых мышечных движений, по мнению бихевиористов. Когнитивисты же считают, что данный эксперимент свидетельствует о функционировании разума. Касиоппо и Петти (1981) пытались показать как мышечные движения сопровождают умственную обработку информации и дополняют вербальные и другие поведенческие измерения разума.

В экспериментах, посвящённых изучению памяти, исследования префронтальной коры методом магнитно-резонансной томографии показали, что когда испытуемые запоминают лицо, наиболее активен средний отдел (Кортни, 1997). Когда испытуемые пытаются запомнить последовательность букв, активная зона частично перекрывает область , обнаруженную Кортни и его коллегами. Авторы полагают, что обнаружили области, соответствующие хранилищам оперативной памяти.

Когнитивной нейронауке приходится иметь дело с физическими дефектами мозга, в некоторых случаях – в тяжелой форме, которые не приводят, однако, к когнитивной дефицитарности. Английский невролог Джон Лорбер (1981) сообщает, что сканирование мозга пациентов, страдающих годроцефалией, свидетельствует о том, что в половине даже крайне тяжелых случаев, когда 95% черепа заполнено спинномозговой жидкостью, убольных не было обнаружено нарушений интеллектуальной деятельности. Известен случай, когда студент, у которого практически не было мозга, имел IQ = 126, сдавал экзамены по математике более чем на отлично и не проявлял никаких социальных отклонений. Случай из армейской практики.

Приведённые примеры подрывают фундаментальные положения когнитивной нейронауки: поскольку данная система полагает, что мозг содержит и продуцирует психологические события.

Когнитивная психотерапия.

Когнитивная терапия пытается работать с теми способами, посредством которых люди структурируют свои жизненные ситуации и пытаются справляться со своим восприятием этих ситуаций. Её основное внимание обращено к тому, как люди могут улучшить своё восприятие, и совладание путём выполнения различных когнитивных упражнений. Считается, что в любых формах психопатологии присутствуют когнитивные искажения, хотя конкретный пример этих искажений различается от случая к случаю.

Одним из пионеров когнитивной терапии был Бек (1967), который наблюдал у депрессивных клиентов не отражение в их сновидениях гнева, обращённого внутрь, как это должно было бы иметь место согласно теории психоаналиаз, а сновидения, в которых больные выступали в качестве жертв. Он предложил теорию депрессии и метод терапии для работы с негативизмом на когнитивном уровне. Клиентам предлагается отслеживать и записывать свои автоматические негативные мысли, устанавливать взаимосвязи между мыслями и чувствами и замещать негативные мысли более объективными и позитивными.

При тяжёлой форме депрессии отправной точкой работы может стать составление расписания, включающее простые повседневные виды активности, выполнение которых легко отслеживается, такие, например, как утренний подъём и чистка зубов. Постепенно к этому списку добавляются простые, но конкретно сформулированные задания, с которыми соглашается клиент. Они могут касаться и образа мышления. По мере увеличения количества видов активности вводятся всё новые когнитивные процедуры, такие как запись негативных мыслей и чувств и нахождение альтернативных им. В консультировании речь идёт об отслеживании негативных мыслей и чувств, их рационализации.

В целом поведенческие методики отличаютс яот когнитивных тем, что они имеют дело с явными, а не со скрытыми реакциями, и включают ассертивности, поведенческую репетицию (фактическую отработку поведения, а не представление его в воображении, как при когнитивном репетировании). Например, для работы с клиентами, склонными водить машину в нетрезвом состоянии, даётся задание ежедневно отыскивать в газетах сообщения о задержании употребляющих алкоголь водителей и ДТП, вызванных употреблением алкоголя. Это задание помогает в любом состоянии помнить о проблеме.

Общие постулаты когнитивной психологии:

1. Наука включает в себя как наблюдение событий, так и использование культурных конструктов, таких, как душа и тело.

2. Знание есть результат интерпретации наблюдаемых событий в терминах данных конструктов.

3. Психология базируется на биологии и зависит от неё.

4. Психологические события обусловлены функционированием отдельных биологических тканей и не требуют участия всего организма.

5. Человек представляет собой отчасти тело и отчасти душу. При этом душа отлична от поведения.

6. Конструкт экзистенциальной души охватывает мнемические и трасформационные свойства.

7. Опыт есть результат деятельности души конкретного человека. Душа есть причина самой себе. Она устроена так, чтобы преобразовывать информацию.

8. Причинность линейна: входные сигналы обрабатываются в последовательности операций кодирования, сохранения, реконструкции.

9. Когнитивная (познавательная) деятельность человека в достаточной степени аналогична компьютерной обработке информации, чтобы её можно было эффективно изучать, пользуясь компьютерными аналогиями.

10. Роль среды в процессе познавательной деятельности сводится к обеспечению сенсорных входных сигналов, на основе которых мозг создаёт свой собственный мир.

11. Психология придаёт первостепенное значение конструктам; события (факты) рассматриваются лишь в качестве индикаторов соответствующих конструктов.

Лекция 3. Гуманистическая психология

Гуманистическая психология – сравнительно новое направление в теории и практике психологической науки. Тем не менее на сегодняшний день существует немало разновидностей этой психологической школы. Рассмотрим некоторые из наиболее «свежих» идей.

Трансперсональная психология, контркультура и «Нью Эйдж». Трансперсональная психология находилась в тесной связи с гуманистической психологией, будучи объединена с нею рядом общих основателей и издателей журналов. По мере формирования гуманистической психологии и сосредоточения её на вопросах саморазвития, группах встреч и психотерапии в целях индивидуального роста, Маслоу и его близкий коллега Энтони Сьютич отошли от неё, чтобы иметь возможность заниматься вопросами духовности, изменённых состояний сознания и стимулирования внутреннего опыта. Они основали трансперсональную психологию и стали издавать «Журнал трансперсональной пихологии». Это направление посвящено изучению предельных человеческих возможностей, объединяющего сознания, пикового опыта, экстатических состояний, мистического опыта и самотрансценденции. Для неё характерна связь с индуизмом, иудаизмом, христианством, суфизмом (персо-иранской исламской сектой), шаманскими путешествиями сознания, неоплатонизмом, парапсихологией и другими источниками мистицизма; кроме того она использует различные техники медитации как средства контроля над состояниями сознания. Трат (1975) больше других способствовал установлению её связей с суфизмом и другими формами мистицизма и продолжал развивать окультный элемент в гуманистической психологии.

Экономическую базу трансперсональной психологии обеспечивают её контакты с движением «Нью Эйдж», последователи которого покупают книги по трансперсональной психологии и обеспечивают ей каналы коммуникаций благодаря публичным лекциям, конференциям, альтернативной медицине, практикуемой в сети оздоровительных клиник. Последователи этого движения считают:

1. Всё существующее едино, будь то бог, человек или неодушевлённый предмет.

2. Всё существующее есть бог.

3. Люди - это бог.

4. Человек может осознать эти истины путём внутренней трансформации, ведущей к космическому сознанию, самореализации, просветлению и т.д., посредством техник, которым могут обучить последователи «Нью Эйдж».

5. Космическое единство – основополагающий принцип всех религий.

Зажиточные американцы, влившиеся в движение из распавшихся традиционных протестантских общин, или бывшие католики составляют большинство последователей «Нью Эйдж». Они часто связаны с психоделической культурой и сопутствующими религиозными практиками, к которым относится, в частности, шаманизм.

Трансперсональная психология явилась составной частью контркультуры, возникшей в связи с распространением психоделиков и протестами против вьетнамской войны. Те, кто использовал наркотики как религиозную святыню, получили прозвище «хиппи». К 1969 году контркультура начала преобладать над гуманистической психологией. Этому способствовал ряд новых идей:

1. Самореализация индивидуума в отрыве от заботы от других людях.

2. Вера с способность к совершенствованию людей при игнорировании социально-политических условий.

3. Акцент на самораскрытии или «полном отпускании тормозов» в сочетании с поощрением кратковременных интимных связей и пренебрежением длительными отношениями.

4. Потакание сееб в настоящем при игнорировании будущего и долгосрочных целей.

5. Стремление к получению немедленного удовлетворения, включая наркотик и секс.

6. Принижение роли науки и рациональности и увлечение оккультизмом.

Широкое распространение получил «тренинг сенситивности» и «личностного роста» - иногда включающий такие методики, как групповая терапия обнажённых, физические ограничения во время «стимуляции» (Z- процесс, терапия привязанности, редукция гнева), а также различные «чувственно-сенсорные процедуры.

Многие исследователи, в частности Смит (1994), говорят о конце гуманистической психологии как науки.

Гуманистическая психотерапия.

Помимо гештальтерапии Фрица Перлса (1969). Сюда относят клиент-центрированную терапию Роджерса (в настоящее время её никто не практикует в авторском варианте), которая нацелена не на лечение болезни клиента, а на предоставление ему возможности использовать собственые ценности и жизненную ориентацию для реализации своего потенциала. В качестве средства, позволяющего клиенту развить собственное понимание себя и активизирвоать процесс роста, терапевт лишь перефразирует и возвращает клиенту его собственные утверждения, часто в форме чувств. Например:

Клиент: Мой отец выходит из себя каждый раз, когда я хочу что-нибудь сделать по-своему.

Терапевт: Ты чувствуешь, что твой отец часто сердится на тебя.

Клиент: Не очень часто, но всегда, когда я хочу быть самим собой.

Терапевт: Ты хотел бы делать то, что приносит тебе удовлетворение, не вызывая гнева своего отца.

Клиент: Да, именно этого я хочу.

Терапевт: М-гм.

Когда клиенту нечего больше сказать, терапевт продолжает молчать до тех пор, пока клиент не начинает говорить снова, делая следующий шаг в своём самораскрытии. Молчаливые паузы составляют часть терапевтического процесса.

Более современные терапевтические системы гуманистической психологии: эвристическая психология, стратегическая терапия, эмпирическая терапия, «внутренняя сила», терапия становления, рационально-эмотивная терапия.

Мустакас (1990) разработал метод эвристической терапии, когда на первом этапе терапевт создаёт атмосферу открытости, доверия. На втором этапе терапевт проникает во внутренний мир клиента, ценя его как личность и общаясь с ним без предрассудков. Во время инкубации приходят моменты понимания, при этом не прилагается усилий по их разработке. На этапе вживания терапевт проникает в наиболее значимые компоненты, чтобы способствовать развитию более глубокого понимания. Затем наступает озарение. Терапевт обнаруживает основные структуры и темы и неотрывно занимается каждой из них, чтобы понять более глубокие смыслы. Таким образом, одним из основных методов здесь выступает интуиция.

Маданес (1993) разрабатывает стратегическую терапию и настаивает на томЧто жизнь человека не предопределена Творцом, генами, социальным контекстом, обращением родителей, лишениями, инстинктами или химическими изменениями в организме. Богатые люди просто имеют больше возможнсотей выбора, чем бедные. Автор признаёт, что изменение социального контекста является наиболее быстрым путём изменения людей в процессе терапии, однако подчёркивает, что каждый человек способен изменить себя сам.

Цель стратегической терапии – увеличить возможности выбора. Маданес приводит пример процедуры из семейной терапии. Жена возмущена тем, что муж постоянно игнорирует её и всё внимание уделяет своей матери. Он сказал своей матери, что они вынуждены были пожениться, потому что его подруга забеременела, хотя на самом деле, и беременность и брак были запланированными. Стратегический терапевт, не пытаясь объяснить данный случай эдиповым комплексом и не испытывая необходимости работать с ним, не приписываяникаких медикаментов, вызывающих химических изменений, и не стремясь обнаружить предполагаемые детские травматические ситуации, выяснил, что муж никогда не сообщал всем заинтересованным сторонам о том, что в качествте человека, занимающего наиболее важное место в его жизни, он выбрал свою жену. Терапевт просит мужа во время сеанса терапии позвонить матери и поставить её в известность относительно своих приоритетов. Потребовалось несколько звонков, прежде чем жена была удовлетворена и у них появилась возможность начать новую страницу своей жизни. Каждый человек, согласно Маданесу, должен брать на себя ответственность за собственную жизнь.

Эмпирическая терапия (Марер, 1993) предполагает, что терапевт переживает всё, что переживает клиент. Именно переживает, а не просто эмпатирует (трансформационная терапия)

В модели терапии, получившей название «Внутренняя сила» используется 12 шагов (Чапин, 1989):

1. Объявить клиенту, что целью данной методики является «создание субъективной реальности, которая может оказать на клиента психотерапевтическое благотворное воздействие.

2. Ознакомит клиента с литературой, посвящённой данной процедуре.

3. Обсудить с клиентом, что он может ожидать.

4. Вызвать у клиента направленное воображение.

5. С помощью воображения помочь клиенту обнаружить свою «внутреннюю силу».

6. Помочь клиенту обратиться со своей проблемой в «Силе».

Например, двадцатилетняя студентка колледжа, страдавшая нервной анорексией, имела серьёзный конфликт со своей матерью, из которого она не могла выйти. «Внутренняя сила», которую она вызвала в своём воображении, «предположила, что она чувствовала себя виноватой и потому заслуживающей дурного обращения. Истина же, сказала Сила в том, что клиентка была ребёнком и делала то, что свойственно делать всем детям, а мать действовала иррационально и жестоко. Совет, данный клиентке состоял в том, чтобы заботиться о себе, постоять за себя и понять, что она может уйти от иррациональных притязаний матери.

В рамках экзистенциально-гуманистической терапии разрабатывается терапия становления (Бюдженталь, Де Карвало, 1990). Пациенты должны понять, что их жизнь – это процесс становления, что они обречены на то, чтобы стать кем-то, и если они не выберут (или выберут отказ от выбора), то либо культура, либо субкультура, к которой они принадлежат, либо кто-то в их жизни будет делать выбор за них. Основной метод – саморефлексия.

Примерно также, как гештальттерапия, условно принимается в гуманистической психологии РЭТ (рационально-эмотивная терапия считается также когнитивной или когнитивно-поведенческой). Здесь терапевты пытаются напрямую работать с неумением или неспособностью приспосабливаться к окружению. Люди вводят сами себя в состояние невротического конфликта, неосознанно предаваясь иррациональным мыслям, однако они могут обратить этот процесс вспять, заменяя иррациональные мысли рациональными. РЭТ предполагает, что убеждение в том, что человек что-то должен или наоборот, не должен, ведёт к эмоциональному расстройству.

Лекция 4. Современный психоанализ

Как Вам известно из курса истории психологии и психологии личности, отказ от пансексуализма характерен для неофрейдизма. Тут существует два направления – ориентация на внутриличностный конфликт – глубинная психология и рассмотрение конфликта на межличностном уровне – социальный неофрейдизм.

Адлер пишет, что не сексуальные влечения определяют поведение, а комплекс неполноценности. Каждый человек имеет физические недостатки (существующие или мнимые, врожденные или приобретенные). Человек изначально слаб и требует помощи, что формирует комплекс неполноценности. Этот комплекс внутренний, неосознаваемый и он лежит в основе мотивации поведения. Поведение человека определяется не прошлыми сексуальными проблемами, а будущим, целями, которые он перед собой ставит.[1]

Юнг создает учение об архетипах (рассматривает проблемы коллективного бессознательного; коллективное бессознательное – переданный в онтогенез опыт филогенетического развития).

Социальный неофрейдизм в концепции Фромма выражается в наличии чувства одиночества, определяющего поведение человека. Чем более человек независим от природных факторов, тем более одинок. Садизм, мазохизм, конформизм, деструктивизм – формы защитных реакций от одиночества и отчуждения, от оценок окружающих

Хорни считает, что главное – страх и тревоги, Именно они определяют личностные характеристики субъекта. Сексуальные проблемы, по Хорни, это один из видов невротического симптома, а не причина неврозов.

Салливен в качестве основополагающего механизма психики видит удовлетворение потребностей безопасной формой при построении межличностного взаимодействия. Теория Фрейда, в принципе веран, но необходимо учитывать культурные факторы.

Эрик Эриксон наиболее близок ортодоксальной концепции Фрейда. Он считал, что эго человека и его «я» (self), или чувство идентичности, развиваются на протяжении всей жизни и что опыт взрослых может помочь исцелить раны детства. Он выделяет целых восемь стадий, составляющих жизненный цикл (до конца жизни).

Серьёзные корректировки системы Фрейда начались с работ его первых последователей и продолжаются по сей день.

Хайнц Гартман . Наделяет «Я» (эго) большими полномочиями. Все части психики играют важную роль, и они не настолько уж противоречат друг другу.

Отталкиваясь от точки зрения биологической адаптации, Гарман (Hartmann, 1939, 1960, 1964) переформулировал значительную часть традиционного психоанализа.[2] Он устранил многие несообразности и сделал его более системным и целостным. Кроме того, он удалил такие диалектические полярности, как требования «Оно» (или ид) против механизмов защиты «Я» (или эго), фиксация против антификсации, инстинкт жизни против инстинкта смерти, принцип удовольствия против принципа реальности, и другие. Возможно, его наиболее известным достижением было наделение «Я» большей автономией и более сложными функциями, чем оно имело в концептуальной системе Фрейда (в которой оно представляло собой продукт «Оно»). Тем самым объект психоанализа (пациент) мог использовать функции своего автономного «Я» (эго), играя более активную роль в оценке и интерпретации мыслей, воспоминаний, сновидений и переноса. До работы Гартмана аналитики предполагали, что любое несогласие с интерпретацией аналитика обусловлено сопротивлением и негативным переносом.

Гартман также приписал «Я» (эго) агрессивную роль, столь же важную, как и роль либидо, и лишил его инстинкта самосохранения. Работа Гартмана привела к появлению течения внутри психоанализа, которое наделяло эго большими возможностями, чем ортодоксальная теория. Это направление иногда называют «эго-психологией».

Эго-психология, согласно психологическому словарю под редакцией А.В. Петровского, — одно из направлений психоанализа, возникшее как реакция на ортодоксальный фрейдизм. В отличие от последнего, рассматривающего инстинкты, влечения как доминирующую часть личности, эго-психология считает, что ее эго играет более важную и независимую роль, чем полагал 3. Фрейд. Помимо борьбы с влечениями эго регулирует взаимоотношения личности со средой, выступая как относительно автономное образование, имеющее собственные структурные характеристики и собственную систему защитных механизмов. При этом функции эго прямо не зависят от влечений. Ключевое для психоанализа понятие «конфликт» в эго-психологии заменяется понятием «диалог» индивида со средой, который предполагает первоначальную автономию эго. Среда или социум рассматриваются в эго-психологии упрощенно, только как ближайшее окружение индивида, а сам процесс развития эго сводится к адаптации. Подлинно социальные закономерности функционирования личности при таком подходе не учитываются. Главные представители эго-психологии — А. Фрейд, Э. Гартман, Э. Эриксон.

В новых формулировках Гартмана «Сверх-Я» (или суперэго) также обретало незаивимость; ид, эго и суперэго стали играть одинаково важные роли в заново определённой трёхчастной психической структуре. Согласно Шеферу (Shafer, 1970), Гарман был направляющим гением современной фрейдистской теории. Гарман указал альтернативные подходы к психоанализу, не требуя отказа от клинических догадок Фрейда и его методов. Эта модификация была важным шагом в эволюции психоаналитической теории, наряду с социальным и культурным акцентом, который обеспечили теоретики от Адлера до Салливана.

Мелани Клейн (основоположница детского психоанализа). Рассматривает как инстинкты, так и объектные отношения. Инстинкты жизни и смерти питают психическую активность ребёнка, но они привязаны к объектам – обычно родителям. Существует примитивное врождённое эго, благодаря которому младенец может соотноситься как с внешними объектами, так и объектами внутренней фантазии. Полемизировала с Аннной Фрейд.

Теория Клейн касается как инстинктов, так и объективных отношений. Инстинкты жизни и смерти питают психическую активность ребёнка, но эти инстинкты привязаны к объектам – обычно к родителям. Младенец способен непосредственно соотноситься и с внешними объектами, и с объектами внутренней фантазии, благодаря наличию при рождении примитивного эго.

Согласно Клейн, к 6 – 12 месяцам мир ребёнка наполнен напряжённым конфликтом, в котором его врождённая агрессивность, ненависть, звисть, желание смерти и вожделения соперничают с его любовью к матери. К младенца формируется «шизоидное состояние»; он воспринимает грудь как хорошую и плохую – хорошую потому, что она даёт пищу и утешение, а плохую потому, что она не всегда доступна. Материнское тело – это источник глубочайшей любви, удовлетворения и сексуального наслаждения, однако оно может пробуждать зависть и отчаяние. С которыми беспомощному младенцу приходится только мириться. Соответственно, младенец испытывает чувство враждебности и желание причинить матери боль или осквернить её, кусая, царапая или опорожняясь на неё, но при этом он испытывает сильное чувство вины за свои дурные мысли. Эго расщепляется на хорошую и плохую части и несёт в себе инстинкт смерти, который присутствовал при рождении. Оно проецируется на грудь, которая угрожает младенцу и вызывает у него чувство преследования. Другая часть эго превращает грудь в идеальный объект , объект жизни. Тем самым стремление насладиться грудью ведёт к преследованию и угрозе уничтожения, с одной стороны, и утешению, любви и пище, с другой. Страх перед тем, что инстинкт смерти возьмёт верх над идеальным объектом, порождает «параноидно-шизоидное состояние». Расщепление эго носит шизоидный характер, а тревога – параноидный. Термин «состояние» указывает на то, что этот феномен представляет собой не временную стадию развития, а продолжается всю жизнь. Расщепление и объекта и эго на хорошую и плохую части позволяет младенцу проецировать деструктивные импульсы вовне на плохие объекты.

Когда младенец начинает различать людей как целое, он осознаёт связь между отцом и матерью, и эта связь порождает эдипов комплекс. Он мысленно представляет половой акт между родителями, хочет сам получить аналогичное наслаждение и испытывает чувство лишения.

В своих фантазиях младенец нападает на родителей и инкорпорирует их как часть своего внутреннего мира. Инкорпорируя грудь как частичный объект и людей – как целостные объекты, младенец проецирует свои деструктивные импульсы, а затем сталкивается как с угрозой внутренней вины, так и угрозой проецируемого внешнего лишения того, что он разрушил. Младенец испытывает отчаяние из-за утраты хорошего объекта, который он разрушил, и это даёт начало «депрессивному состоянию.

Клейн была основоположницей детского психоанализа, работая с детьми, наименьший возраст которых составлял два с половиной года. Она вовлекала детей в психоаналитические сеансы, в которых игра помогала преодолеть ограниченный язык ребёнка и становилась эквивалентом свободных ассоциаций взрослого. Клейн интерпретировала то, что она наблюдала в игре, как бессознательное проявление врождённых конфликтов и использовала этот материал для построения своей теории. Для неё любая игра свидетельствовала о переносе; и, как в случае взрослых, она указывала, что между аналитиком и ребёнком возникает невроз переноса. Процедуры анализа взрослых были приложимы к ребёнку, включая интерпретацию сексуального смысла игры, эдиповых конфликтов, желания убить родителей и других положений теории.

Клейн утверждала, что её позиция является непосредственным аналогом взрослой процедуры Зигмунда Фрейда.

Одним из критиков концепции Клейн выступила Анна Фрейд.

Спасаясь от преследований нацистов, Анна Фрейд, дочь Зигмунда Фрейда, поселилась в Лондоне и, подобно Клейн стала членом Британского психоаналитического общества. Она разрабатывала собственную процедуру анализа детей и относилась критически к методам Клейн. Она настаивала, что сверх-Я ребёнка слабо и что зависимость ребёнка от родителей препятствует взрослому типу анализа и переносу. Для неё цель анализа было укрепить «Я» в его противостоянии импульсам «Оно» посредством образования. Приходя к пониманию причин своего поведения и его последствий, ребёнок научается воздерживаться от плохих поступков. Он достигает этого с помощью анализа сновидений, который включает бессознательное в сознание. В отличие от Клейн, Анна Фрейд отвергала любую сексуальную интерпретацию игры и привлекала родителей, с тем чтобы они оказали ребёнку поддержку и научились гармонизировать свои отношения с ним. Клейн не предусматривала никакой роли для родителей и стремилась снять тревогу, вызванную могущественным «Сверх-Я», которое вызывало у ребёнка чувство вины за его враждебные фантазии в отношении родителей.

Анна защищала свой подход как необходимую адаптацию к уникальной природе детей и заявляла, что процедура Клейн неприемлима для детей. Хотя Британское психоаналитическое общество сплотилось вокруг Клейн, психоаналитики в континентальной Европе – особенно в Вене и в США отдавали предпочтение Анне Фрейд. Возможно, на эти различные национальные реакции повлияли британский упор на наследственное развитие и европейский акцент на влияния социума и среды и на образовательные программы. Теория Клейн продолжает пользоваться большим влиянием в британских психоаналитических кругах. Некоторые из последователей Клейн отказались от понятия инстинктов, обратили своё внимание на среду и придали дальнейшее развитие теории объектных отношений, которая стала занимать центральное место в британском психоанализе.

Дональд Винникотт . Опирался на работы Клейн. Предположил, что защита младенца матерью позволяет младенцу консолидировать понятие «мать» и чувствовать себя личностью благодаря заботе матери о его теле. Аналитик может лучше всего провести лечение, компенсируя недостатки родительского обращения.

Хайнц Кохут (Теория «Я»). Традиционный психоанализ его не устраивал, так как не годился для лечения пограничных расстройств и нарциссизма. Заменил психосексуальное развитие на развитие «Я». Младенец с рождения приспособлен к жизни, к гармонии с миром. Внутренние конфликты это лишь недостатки развития.

Рой Шефер: язык действий. Антропоморфизм через физику и биологию. Фрейд, используя язык естественных наук, игнорирует субъективность. Он пытается преодолеть этот недостаток.

Дональд Спенс . Все повествования – это истории о прошлом, к которых факт и фантазия настолько переплетены, что невозможно отделить одно от другого. Кроме того, действует и субъективизм психоаналитика. Необходимо вести дословные записи сеансов.

Мертон Гилл . Заменяет метапсихологию Фрейда герменевтикой, социальным конструкционизмом, наукой о смысле человеческих поступков, конструируемых участниками. Интерпретаций много и они по своему важны в какой-то отдельный промежуток времени.

Джозеф Вайс и Гарольд Сэмпсон : бессознательный план. Отбрасывают либидо как определяющую силу и признают, что способности пациентов являются агентами в их собственных терапевтических процессах. Сохраняются, как наиболее важные в терапевтическом процессе, лишь вытесненные травмы детства, всё остальное отвергается как метафизика.

Лекция 5. Эко-бихевиоральная наука/Экологическая психология

Когда мы входим в магазин, мы включаемся в определённые структуры поведения как в отношении продающихся там товаров, так и в отношении обслуживающего персонала. Мы идём в продуктовый магазин, когда он открыт, берём тележку для покупок, встаём в очередь, ждём, расплачиваемся. Данный паттерн поведения предсказуем. Описание нашего поведения на почте, на рабочем месте, на спортивной площадке будет столь же предсказуемо. Всё это «поведенческие сеттинги». Мы следуем ожидаемым паттернам конкретного сеттинга, и наша индивидуальность не оказывает при этом практически никакого влияния. Естественные сеттинги, с их упорядоченным и саморегулирующимся характером, являются предметом экоголоческой психологии – в последнее время часто называемой эко-бихевиоральной наукой или наукой о поведенческих сеттингах. Роджер Баркер считается одним из основателей данного направления.

Устойчивые паттерны поведения тесно связаны с окружением, которое по большей части является неодушевлённым (столы, приборы, стены и т.п.) Эти неодушевлённые компоненты являются неотъемлимой частью поведенческих паттернов; более того, поведенческие паттерны с трудом реализуются в их отсутствие. Баркер использовал для обозначения взаимоотношений между формами поведения и физическими объектами термин синоморфы (тождественные структуры). Набор синоморфов составляет структуру поведенческого сеттинга.

Поскольку физические науки избегают изучения событий, включающих поведение, а поведенческие науки избегают изучения событий, включающих неодушевлённые объекты, область взаимодействия между ними игнорируется как первыми, так и вторыми. Эта область отношений, которая оказывается неохваченной, тем не менее, включает значительную часть человеческой деятельности. Предложенная Баркером эко-бихевиоральная наука претендует на роль новой науки, рассматривающей некоторые формы этой деятельности.

Эко-бихевиоральная наука видит свою роль в качестве «трансдьюсера» (в буквальном переводе с латыни – «ведущего через»), а не в качестве оператора. Будучи трансдьюсером, она регистрирует события, которые наблюдает в естественном окружении, и систематизирует результаты наблюдения по категориям для хранения и анализа. Происходящие в данный момет события сами являются операторами, а психолог – «послушным получателем, кодировщиком и передатчиком информации».

Баркер исследует, к примеру, последствия переукомплектованности и недоукомплектованности в поведенческих сеттингах. В случае недоукомплектованности наблюдаются более низкие требования к приёму в сеттинг, участие большинства индивидов в выполнении более сложных задач, большая частота как успехов, так и поражений, и большая субъективная ценность каждого из участников в восприятии других участников сеттинга. В небольших рабочих коллективах работники больше взаимодействуют друг с другом, сильнее ощущают свои обязательства по отношению к другим работникам и участвуют в выполнении более трудоёмких задач, чем работающие в составе больших коллективов. Переукомплектованные сеттинги, напротив характеризуются меньшим количеством вопросов, задаваемых новичкам, вероятно, вследствие большего смущения тем, что они не владеют нужной информацией, а также тем, что они кажутся чужими в коллективе. Существуют также характерные для каждого сеттинга пределы числа участников, которое он может принять (Гамп, 1964). Интересный факт наблюдается также при росте числа общественных организаций, учреждений (предполагющих новые сеттинги).Чем больше общественных учреждений, тем сильнее тенденция людей уходить или пропускать общественные мероприятия.

Если лидеры одного поведенческого сеттинга или относящиеся к нему неодушевлённые объекты могут быть помещены в другой поведенческий сеттинг, то оба сеттинга имеют одинаковый генотип. Например, игроки в большинстве игр или спортивных мероприятий могут быть заменены другими без каких-либо значительных изменений стереотипа. Аналогичная ситуация имеет место с физическим и объектами, если заменить стулья и стол в приёмной стоматологической клиники на другие в равной степени пригодные предметы мебели, сеттинг будет продолжаться без изменений (генотипические сеттинги).

Фактически наблюдаемые формы поведения – это фенотипы, поведенческие эпизоды, регулярно встречающиеся в различных сеттингах (фенотипные сеттинги). Они не зависят от индивидуумов и представляют функцию, тогда как генотипы представляют структуру. Их можно обнаружить в таких социальных системах, как группы взаимопомощи ли сеансы психотерапии. В исследовании групп взаимопомощи (так называемых GROW), помгающих людям справляться с жизненными проблемами, «понимая и принимая», тринадцать групп, относились к одному генотипу, но различались по 4 фенотипам: для одних были характерны более личные, а для других – более безличные отношения; в одних общение носило более рекомендательных характер, а в других приближалось к беседе. Одна группа отличалась слабым руководством: встречи проходили хаотично, постоянно отклонялись от цели, участники не раскрывались друг пере другом, а больше занимались пустыми разговорами. В другой группе руководство было сильным,члены группы работали друг с другом и за пределами группы. Эти фенотипические паттерны оставались устойчивыми, несмотря на активную смену состава групп.

В работах Баркера и Вригта было также обнаружено, что максимальное число эпизодов, в которых заняты дети в любой момент времени, равно 4, и что дети редко участвуют более чем в 3 эпизодах одновременно.

В целом следует отметить, что большинство новаторских исследований эко-бихевиоральной науки относится к сфере фундаментальной, а не прикладной науки. Тем не менее, в современной психологии используется множество разработок Баркера для достижения более удобного и эффективного функционирования автобусных остановок, больничных покоев, жилищных условий и т.п. Разработки эко-бихевиоральной науки используются энвайроментальной и общественной психологией.

Лекция 6. Постмодернизм и социальный конструкционизм

Модернизм, как общественной течение, поставил человека в центр Вселенной и провозгласил его рациональным существом, которое может использовать свои рациональные способности для приобретения нового знания и обеспечения прогресса человечества. Однако постмодернизм ставит под сомнение притязания модернизма. По отношению к сфере психологии используется также термин «социальный конструкционизм», обозначающий знание, сконструированное конкретной социальной группой и не имеющее силы за пределами этой группы.

Постмодернизм и социальный конструкционизм утверждают, что невозможно прийти к объективному пониманию мира, поскольку всё знание социально сконструировано из слов, которые обретают свои значения благодаря социальным процессам, и эти значения изменяются от группы к группе и от одного периода времени к другому. Знание представляет собой не более чем совокупность социальных конвенций, выраженных в языковой форме. Наша реальность состоит из слов, с помощью которых мы описываем эту реальность. Мы неразрывно вплетены в ткань культурных значений, и эти культурные значения представляют собой всё, что мы когда-либо способны знать. Истина – не что иное, как согласованность взглядов, а ошибка – просто расхождение во мнениях, ибо каждый прав со своей точки зрения. Согласно Квейлу (1990), постмодернизм представляет собой не столько систематизированную теорию, сколько интерпретацию существующей культуры.

Термин «постмодернизм» (известный также как «помо») впервые появился в 60-х годах в литературе, архитектуре, театре и т.п. У его истоков французские философы Жак Деррида и Мишель Фуко. Деррида утверждал. Что язык не может обеспечить истинного выражения чего-либо, включая мир. Предлагает теорию деконструктивизма. Деконструкция – привлечение внимания к тому, что было опущено и сделано незаметным. Выявляя это незаметное в текстах, Деррида приходит к выводу, что объективности не существует. Налицо сплошные противоречия. Фуко утверждал, что язык определяет наше мышление, а следовательно, мысли не могут отражать мир. Постмодернизм подвергает сомнению не только предпосылку, что реальность может быть познана независимо от её вербальных описаний, но также и предпосылку о существовании индивидуального познающего или субъективного «Я» независимо от дискурсивного сообщества. Познающий сливается с познаваемым. Наши «Я», утверждают постмодернисты, это социальные конструкции, чей опыт неотделим от социальных взаимодействий. Фактически люди обладают множеством «Я», каждое из которых функционирует особым, присущим только ему образом, с тем, чтобы отвечать конкретным социальным условиям. Поскольку мир и наши «Я» представляют собой социальные конструкции, человеческая жизнь состоит из игр. Игра замещает собой представление о познаваемом реальном мире. Человек может играть и с чувством собственного «Я».

Постмодернизм отвергает саму идею человеческого прогресса. Это лишь игра. Наука – это набор сложных культурных конвенций, которые дискуссивны по своей природе. Более того, учёные являются причиной многих болезней общества, а образование – их служанка.

Тем не менее постмодернизм уже вторгся в ряд областей психологической теории и практики. Так, социальная психология занялась изучением вопросов власти, поскольку власть предполагает социальные значения;вопросом личной идентичности как социальной конструкции. В прикладной сфере, к примеру в семейной терапии, семья определяется как языковая система, где терапевт выступает в качестве инициатора диалога.

Строгий, радикальный конструктивизм представлен в работах Кеннета Гергена (1994). Конструкционисты избегают таких слов, как удостовериться, продемонстрировать, показать, доказать, подтвердить (фактами) и т.д. Они утверждают, что никакая теория или знание не может обосновать свою истинность ни с помощью логики, поскольку такое обоснование предполагает круговую аргументацию: А обосновывает Б, а Б обосновывает А. Или если Б используется для обоснвоания А, нам необходимо некое В, которое обосновывало бы Б, но в этом случае требует Г для обоснования В и т.д. Таким образом, все интерпретации и все логические аргументы зависят от конкретной социальной группы, в которой формируются данные интерпретации, и лишены согласованности или интеллигибельности за ей пределами. Поскольку мы социально конструируем вещи, само наблюдение неотделимо от этих конструкций. Никакое научное основание или знание невозможно.

Большинство конструкционистов критически настроены по отношению к конструкту «разума» и к конструкту мозга как его заместителя. По мнению Коултера (1989) разум, или субъективность, есть взаимодействие. Такие его атрибуты, как характер или опыт, являются производными культуры. Он находит, что антропоморфные характеристики, которыми наделяется мозг, практически лишены смысла, как и утверждение, что мозг, а не я сам, испытывает жажду. Зрительные впечатления не находятся в мозге или где-либо в другом месте, хотя мозг может участвовать в их появлении. «Иметь деньги» - предполагает их конкретное местонахождение, но «иметь возражение» - нет. Аналогичным образом иметь зрительное впечатление не предполагает его местонахождение. То, что предполагается в качестве продукта, находящегося внутри нас, разума, мозга, на самом деле возникает в ходе наших повседневных интеракций.

В качестве альтернативы строгому конструкционизму некоторые авторы утверждают, что мы должны рассматривать конструкционистский мир как имеющий некий объективный базис, чтобы избежать солипсизма, представления о том, что не существует ничего, кроме собственного Я. В противном случае исследованию может подвергаться лишь социальный базис социальных конструкций.

Такой видный пионер конструкционизма, как Ром Харре (1986) принадлежит к лагерю контекстуального конструкционизма. Мы познаём внеличностный мир вокруг нас, считает он, с помщью диалогов, аналогично тому, как физики исследуют мир с помощью теорий. Естественно социальная система накладывает отпечаток на наши познавательные возможности, однако использование диалогов представляет собой практический подход.

Данцигер (1997) проводит различия между «мягкой», или «светлой», версией конструкционизма и его «мрачной» версией. Светлый не только не претендует на то, что он является путём к истине, но и проповедует терпимость к любым путям, пока идущие не указывают в каком направлении идти другим. Смысл непрерывно конструируется языковыми сообществами. Тёмный подчёркивает роль отношений власти и то факт, что они реализуются в социальных структурах и в человеческом теле, в частности, в биологии пола.

Райс (1993) подчёркивает, что исследователь должен изложить свои исходные предпосылки (систему постулатов), так чтобы другие могли оценить их обоснованность, равно как и результаты основанных на них исследований, ибо факты являются таковыми только в рамках контекста, заданного исходными положениями.

Герген (1994) различает, с одной сторны, конструктивизм в том виде, в каком он фигурирует в работах Жана Пиаже и Джорджа Келли, и с другой стороны – социальный конструкционизм , который он сам проповедует. Согласно Пиаже, ребёнок ассимилирует реальность, но в то же время, благодаря когнитивной системе, аккомодируется (приспосабливается) к миру. Следовательно, индивидуум, а не социальная группа, конструирует реальность. Согласно Келли, индивидуум конструирует или интерепретирует мир на личном уровне, однако, несмотря на это, объективный мир существует. Таким образом, Пиаже и Келли верят в реальность, существующую независимо от социальных процессов. Конструкционизм же отвергает как «разум», так и «мир», как обладающие реальностью вне дискурсивного сообщества.

Следует также отметить связь конструкционизма и феминизма. Эвелин Келлер (1983) (специалист в области теоретической физики) утверждает, что женщинам свойственно заниматься поисками более сложных взаимодействий, тогда как мужчины пытаются найти лишь линейные заивисмости (т.е. предполагает социальный конструкт знания в заивисмотис от половых различий).

Что касается психотерапии, то она сосредоточена преимущественно на индивидуальных восприятиях и понимании. Конструкционисткая терапия переносит акцент с интереса к индивиду на социальный языковой процесс. В ходе терапии разрабатывается новый набор конструкций, представляющих собой альтернативы старым. Болезни и проблемы становятся культурными конструкциями, а не самостоятельной реальностью. Диагностика становится излишней, а лечение превращается в перестраивание социальных перспектив Эфран, Кларфилд).

Клиентов поощряют исследовать различные повествования, но не принимать ни одно из них в качестве истины. Повествования – это средства формирования значений, а также помощи клиенту и терапевту понять эти значения как части контекста, не являющегося ни окончательным, ни истинным. Через опыт повествования они приходят к признанию того, что одно повествование не лучше и не важнее, чем другое. Терапевт «не знает», но проявляет любопытство.

41-летний мужчина убеждён, что он болен заразной болезнью и представляет опасность для других людей. После того, как он продолжал считать себя больным, хотя анализы показали, что возможность заболевания польностью исключена, он был направлен в психиатрическую службу, но это не дало никакого эффекта. Гулишиан, один из наиболее известных психотерапевтов – социальных конструкционистов, не стал оспаривать историю рассказанную клиентом, но проявил к ней интерес. Ему показалось, что клиент почувствовал пи этом облегчение. Задавая вопросы типа «Как долго Вы больны этой болезнью?», терапевт побудил клиента переизложить свою историю таким образом, чтобы в ней раскрылись новые значения. Позиция не-знания, вероятно, оказала благотворное воздействие. Обозначились заметные улучшения и переориентация больного на другие темы, связанные с адаптацией к социуму.

В целом, терапевтические процедуры, которые использует конструкционизм, включают: обсуждение решений вместо проблем, помщь клиентам в написании писем и других текстов, в которых они реконструируют свою жизнь, переговоры между терапевтом и клиентом с помощью различных техник ведения беседы, фокусирование на позитивных высказываниях клиента о самом себе, а также работа с подростками-инвалидами на основе повествования об их состоянии с использованием кукол.

Лекция 7. Диалектическая психология

Спор – форма диалектики. Необходимы диалог и взаимообмен.. в буквальном переводе диалектика – разговор между двумя людьми. Три основные характеристики диалектики:

1. Всё реально существующее есть целое с взаимосвязанными частями.

2. Реальность составляют не статичные состояния, а противодействующие силы, и в каждом случае разрешение противоречий между ними порождает новые противоположности.

3. Реальность находится в процессе непрерывного изменения.

В области психологии диалектический процесс предполгает, что взаимодействие конкретного человека с миром – это развивающийся процесс, который никогда не заканчивается. В результате каждого диалектического обмена изменяется как данный человек, та ки мир, что ведёт к новым взаимообменам. Всё это происходит в контексте смыслов (значений), которые составляют часть этого бесконечного диалектического процесса. Человек и мир не являются независимыми друг от друга и ни один из них не находится в другом.

Диалектический принцип представлен в китайском соотношении инь и янь, греческой традиции 5 века до н. э. Современный вариант диалектики ведёт своё начало от работ Иммануила Канта, Вильгельма Фридриха Гегеля (диалектический идеализм), Карла Маркса и Фридриха Энгельса (диалектический материализм).

Одним из самых известных представителей диалектической психологии в США является Ригель (1979). Он утверждает, что любая стабильность преходяща. Все явления следует рассматривать именно в контексте взаимодействия (например, стадии детского развития, по Пиаже, в Китае не обнаруживают строгой последовательности, зависят от характера обучения, ситуационных переменных). В ходе своих исследований сохранения информации в долговременной памяти Ригель просил студентов колледжа записать в течение 6 минут как можно больше имён людей, которых они знали в течение своей жизни. В большинстве случаев студенты указывали либо имена тех, с кем они общались в раннем возрасте (эффект первенства), либо тех, кого встречали недавно (эффект свежих впечатлений). Лишь незначительное количество имён относилось к промежутку между этими двумя периодами. Юноши упоминали родителей чаще, чем девушки, и одинаково часто называли первым как отца, так и мать. Девушки всегда упоминали сначала мать. Когда Ригель провёл аналогичный эксперимент с людьми среднего возраста, эффект первенства не был обнаружен, а эффект свежих впечатлений проявлялся слабо. При исследовании людей пожилого возраста не наблюдалось ни того, ни другого эффекта. В этих экспериментах можно проследить изменение относящихся к памяти паттернов во времени.Т.Е. Важность тех или иных периодов жизни различается для людей, относящихся к различным возрастным группам.

Квэйл (1947) рассматривал память не как сохраняющийся во времени слепок определённых событий, а как нечто осмысленное, исследуя запоминание слова в предложении как временном контексте; значение слова связано с предшествующими ему словами, а также со словами, которые последуют за данными, но которые, однако, ещё не произнесены.

В диалектической психотерапии упоминают процедуры Линехана и процедуры Омера.

Процедуры Линехана предполагают, что любая истина, к пониманию которой клиент и психотерапевт приходят в результате совместной работы, парадоксальным образом содержит свою противоположность; а потому они должны общими усилиями исследовать эти противоположности, пытаясь обнаружить истины, которые они могли упустить из вида. Используются следующие приёмы:

Парадокс: терапевт не оценивает клиента ни отрицательно, ни положительно, относясь к нему с пониманием, но настаивая, однако, на том, что тот должен измениться. Внимание центрируется на парадоксах нашей жизни.

Рассказывание историй. С целью прояснения проблемы клиента терапевт может рассказывать ему истории, содержание конфликт между обязанностями и желаниями. Например: терапевт и клиент плывут на плоту в океане; клиент испытывает боль от полученной раны, а у терапевта есть несколько обезболивающих таблеток. Должен ли терапевт сразу дать пациенту столько таблеток, сколько тому нужно, чтобы утолить боль, или ему следует распределить выдачу таблеток на длительный период времени? Быть может клиент решит, что у терапевта много таблеток, но он наркоман и приберегает таблетки для себя? Часто эффективными оказываются истории, повествующие о болезненных переживаниях, которые пациент доставляет другим людям, либо описывающие поведение пациента, которое препятствует установлению положительных межличностных отношений.

Роль адвоката дьявола. Терапевт выдвигает тезис, в котором та или иная точка зрения заявлена в крайней форме, а клиент оспаривает его позицию, выдвигая антитезис. В результате возникающей полемики стороны приходят к синтезу. Неуступчивая позиция терапевта вынуждает клиента применять адаптивные стратегии поведения.

Обращение недостатка в достоинство. Нередко то, что клиент рассматривает как недостаток, содержит в себе положительный элемент, который нужно только распознать, признать и развить.

Процедуры Омера не все признают диалектическими.

Парная работа терапевтов. Данная техника позволяет мобилизовать силы пациента. Один их терапевтов, играющий роль плохого, постоянно критикует пациента и возражает ему, тогда как второй – «хороший», выражает своё понимание и поддержку и становится на защиту пациента от нападок «плохого» терапевта.

Чередование антитезисов. Клиента, демонстрирующего противоречивое поведение, просят разыграть по очереди роли, связанные с каждым из двух образцов такого поведения, а затем признать обе линии поведения.

Поворот на 180 градусов.

Используя эту стратегию, терапевт вызывает инфляцию дисфункционального поведения, чтобы можно было более твёрдо противодействовать ему впоследствии. Такая стратегия была использована по отношению к мальчику в школе-интернате, который пребывал в постоянной изоляции, считая, что взрослые враждебно настроены по отношению к нему. После специально подстроенного инцидента, рассчитанного на то, что мальчик убежит, он действительно убежал и вернулся через несколько дней грязный, голодный, измотанный. Взрослый, дежуривший в тот день, отвёл его в столовую, но мальчик был слишком взволнован, чтобы есть. Тогда дежурный отвёл ребёнка на кухню и сказал, что он может есть всё, что захочет. Затем сказал, что уже поздно и устроил мальчика на ночь в холле, так как поздно идти в общежитие. Перед уходом ласково потрепал ребёнка по голове и дружелюбно поговорил с ним. С этого момента отношение ребёнка к школе и взрослым резко изменилось.

Лекция 8. ИНТЕРБИХЕВИОРАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Интербихевиоральная психология утверждает, что мы должны начинать любое исследование с того, что можно наблюдать, - в отличие от систем психологии, которые начинают с таких конструктов, как способности мозга, обработка информации, хранилище памяти, внутренние побуждения (драйвы), разум, и с других ненаблюдаемых факторов. Кроме того, необходимо интепретировать результаты наших исследований в терминах тех же самых наблюдаемых событий.

Основы интербихевиоризма были заложены в 1920-х годах Дж. Р. Кантором, который работал главным образом в одиночку, продолжая писать до самой своей смерти (1984 в возрасте 95 лет). Его система привлекла внимание исследователей лишь последние 15-20 лет.

Интербихевиризм называет объект, на который мы реагируем, «стимульным объектом», а смысл или функцию, которые ему присущи в любой заданной ситуации, - «функцией стимула» или «стимульной функцией».

Так книга – это не просто бумага и типографская краска, а нечто существующее для того, чтобы нас обеспечить материалом для чтения. Она может выполнять также функцию пресс-папье, ступеньки крыльца или материала для разжигания костра. Подобно тому, как любой данный объект может иметь более одной функции, точно так же больше одной функции может иметь любая реакция на него. Мы можем читать книгу, чтобы получить информацию или ради развлечения, но это одна и та же реакция – чтение. Наши собственные паттерны поведения также могут быть функциями стимула. Мы считаем себя удачливыми, несчастными, независимыми, заслуживающими презрения и т.д., однако мы представляем собой единый организм, подобно тому, как различные функции книги относятся к какой-то одной книге. Наши интеракции с объектами являются в действительности стимульными функциями этих объектов.

Система выделяет несколько типов стимульных функций, но особенно важна замещающая функция стимула. Если вы посмотрите на свои часы и решите, что вам пора идти в учебную аудиторию, вас стимулирует не аудитория, а часы, которые её заменяют. Любые памятки – это заменители стимулов. Мышеловка, которая срабатывает, но не захватывает мышь, становится замещающим стимулом для изобретения более совершенной ловушки, т.е. это стимульный объект для разработки лучшего устройства – устройства, которого ещё не существует.

Интербихевиоризм говорит, что изобретения, формулы, метафоры, поэзия, художественная и документальная литература, воспоминания, выводы, финансовые сделки, мифы, религия, теории и научный прогресс – всё это состоит, главным образом, из замещающих, а не прямых функций стимула. При разговоре также используется замещающая стимуляция, поскольку объект или ситуация, на которые ссылается говорящий (и о которых слышит слушатель), часто отсутствуют.

Реакция на стимул состоит из телесных движений, но функциональный характер этой реакции называют функцией реакции.

- У тебя осталось хоть немного воздушной кукурузы?

- Да.

- Ты съел всю воздушную кукурузу?

- Да.

Реакция (ответ) одна и та же – «да», но в двух примерах она выполняет различные функции.

Улыбка, которая имеет различный смысл в различных сеттингах, иллюстрирует фактор сеттинга. Скажем, растение, которое радует нас, когда растет возле ручья, но раздражает нас в нашем саду. Факторы сеттинга могут быть частью организма или внешними по отношению к нему.

Примеры факторов сеттинга, относящихся к организму. Когда мы простужены, то реагируем на ми иначе, чем когда мы здоровы. Если мы идём в продуктовый магазин до еды, то покупаем продуктов больше, чем тогда, когда идём туда после еды. Человек, манеры которого отличаются мягкостью, может быть драчлив, когда пьян.

Примеры факторов сеттинга, внешних по отношению к организму. Обычно в учебной аудитории мы вступаем в интеракции с преподавателями иначе, нежели когда мы общаемся с ними на кафедре или в баре. Собака, которая лает на людей с хозяйского участка, со своей теорритории, обычно не делает этого, когда бежит по улице, не являющейся её территорией. Разнообразие сеттингов, не относящихся к организму, практически бесконечно.

Интербихевиоральная психология предупреждает, чтобы мы не путали среду с функциями стимула. Если мы их всё-таки путаем, то можем прийти к выводу, что видим только световые волны, а не сирену. Тем школам психологии, которые считают, что среда тождественна стимулу, приходится изобретать какоё-то механизм, чтобы снова преобразовать колебания во внешний вид объекта. Этим механизмом является гипотетический мозг или способность разума, производящие затем внешний вид объекта «вне нас».

Крайне важна история наших интеракций. Наши реакции не являются изолированными. Каждое действие влияет на каждое другое действие, и эти последовательности взаимных влияний развиваются в организованные способы исполнения, которые образуют единство. Это единство и есть личность, устойчивая и организация реакций каждого индивидуума.

В отличие от различных форм бихевиоризма интербихевиоризм рассматривает стимульный объект с его функциями как активно взаимождействующие: активный организм в активном мире – отсюда интербихевиоризм (s r).

Лекция 10. Оперантный субъективизм: объективность субъективности

Вероятно, мы все согласимся с тем, что у каждого из нас есть свои взгляды, предпочтения, чувства; однако можно ли их считать поведением? Не относятся ли они скорее к сфере психического, чем к поведенческой сфере? Система, разработанная Уильямом Стефенсоном, квалифицирует воззрения, предпочтения, чувствования именно как поведение. Но можно ли их изучать при помощи научных методов, т.е. подвергнуть измерению? Стефенсон утверждает, что можно. Разработанный им метод, как считаем Стефенсон, позволяет изучать отдельных индивидов.

Распространённая в наши дни процедура усреднения индивидуальных данных в поисках характерных для популяции тенденций начала применяться в 1890-х годах. Статистика, используемая в этих исследованиях, в которых большое число индивидуальных реакций объединяется для вычисления групповых характеристик или большие совокупности испытуемых тестируются с целью определения гипотетической черты, такой, как «умственная способность», получила название R-методологии, соответственно обозначению r, закрепившемуся за разработанным Пирсоном методом вычисления корреляции как произведения моментов. Академическая психология и другие гуманитарные науки большей частью используют почти исключительно R-методологию.

Единственной системой, которая предлагает альтернативу R-методологии, последовательно отстаивает субъективность реакций испытуемых и располагает строгим и объективным методом для исследования объективных реакций является оперантный субъективизм или Q-методология («квантовый субъективизм»).

В более узком смысле Q-метод предполагает группу утверждений (изображений либо других тестовых стимулов), касающихся определённой темы, а также испытуемых (субъектов в полном смысле слова, а не просто подопытных), которым даётся инструкция рассортировать их в соответствии с субъективными категориями, например, от «нравится большей всего» (+5) до «нравится меньше всего» (-5) (Q-сортировка).

После смерти Стефенсона в 1989 году лидером данной системы стал Стивен Браун. Здесь больше философских разработок.

Стефенсон указывает на то, что слово «сознание» первоначально имело значение «со-знание» (делиться знаниями). Тот факт, что данный термин появился в английском языке лишь в середине 17 века, говорит о том, что он не обозначает нечто органически присущее человеку; в противном случае соответствующее слово появилось бы ещё 1000 лет назад. Именно в смысле со-знания представлен Q-метод. Субъективность – это коммуникация, происходящая в высказываниях самоотнесения, из которых можно сформировать выборку и предложить испытуемому оперировать её элементами для репрезентации своего существования.

q-сортировка наиболее часто используется в сфере коммуникации, политической науки, в дошкольной педагогике, а также в психологии развития. Может быть использована в любых науках, дисциплинах, изучающих человеческое поведение.

Пример исследования.

В исследовании Деннис и Голдберга (1996) участвовало 54 женщины. Они считали, что их вес в среднем на 10% превышает оптимальный для них, и участвовали в 9-месячной программе по снижению веса, включающей как диету, так и поведенческий компонент. Были выявлены две группы: первые были названы оптимистками, а вторые пессимистками. Оптимистки больше верили в свою самоэффективность и были меньше подвержены унынию, чем пессимистки. Оптимистки в среднем сбросили вес на 6 кг, а пессимистки на 7 кг, что представляет собой статистически значимое различие.

В ходе дополнительной программы пессимистки. Ставшие оптимистками, сбросили в среднем вдвое больше, чем те, кто изначально были и оставались пессимистками: по 10 и 5 кг соответственно. Оптимистки показали более высокую самооценку, хорошее настроение и более оптимальные режимы питания. Полученные в результате Q-сортировки различные поведенческие характеристики, связанные с успехом, такие как самоэффективность, позволяют предположить, что программа, направленная на повышение самоэффективности, должна сочетаться с программой рационального питания. Субъективность оказалась более тесно связанной с похуданием, чем объективные меры черт.

Лекция 11. ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Слово «феномен» означает явление. Многие психологи полагают, что феноменологическая психология занимается изучение разума или субъективного опыта и представляет собой форму интроспекции. Это неверно. По Крюгеру (1983), феноменологическую психологию можно определить как «науку о природе нашего присутствия перед миром». Когда мы думаем, мы думаем о чём-то, когда мы сердимся, мы сердимся на что-то или на кого-то и помним мы тоже что-то. Такие отношения включают значения (смыслы). Феноменологическая психология исследует эти значения вещей для нас, и значения нас относительно них, вместо того, чтобы использовать безличные методы, применяемые в физике и принятые большинством направлений. Приверженцы феноменологического подхода настаивают, что мир для людей – это не просто собрание пустых и обезличенных предметов, так как и роль человека в мире не сводится к роли машины, обрабатывающей информацию и интерпретирующую мир посредством нейронной активности. Мир обладает смысловой структурой, и наши тела живут как часть этого смысла.

Учёные измеряют реакции испытуемых на стимульные объекты, причём предполагается, что эти реакции являются зависимыми от стимулов, тогда как стимулы являются независимыми от испытуемого. Что же они упускают? Согласно феноменологам, они упускают смысл. По их мнению, мы воспринимаем не стимулы, а значения (смыслы) объектов и условий. Задачей психологии должно быть изучение того, что значат вещи для людей. Письменный стол – это не просто имеющаяся форму прямоугольника комбинация атомов и молекул. Стол означает поверхность, на которой мы можем писать и на которую мы можем положить те ил иные предметы. Смыслы могут также включать в себя чувства, ценности и суждения. Мы не можем изучать человека или его мир в изоляции только как отношение.

Средствами нашего языка нелегко выразить это взаимную зависимость. Мы обычно говорим об автомобиле, который видим, или о ребёнке, голос которого слышим, но нам трудно выразить (с помощью языка) то, как этот автомобиль или этот ребёнок воздействует на нас. (Эту проблему отмечал ещё Аристотель). Чтобы обозначить это воздействие, Крюгер (1981) употребляет выражение «то, что являет себя», а Зенер (1985) «осознавание чего-либо и то, что осознаётся».

Феноменология пререопределяет понятия сознания и разума. Сознание, по её утверждению, должно указывать на некий объект вне себя, либо реальный, либо тот, о котором человек думает. Поэтому сознание – это не нечто такое, что находится внутри человека, и никакие объекты не появляются в сознании. Как писал Сартр (1956), «стол находится не в сознании, и даже не в возможности представления. Стол находится в пространстве, около окна или где-нибудь ещё».

Также отвергаются попытки объяснения психических событий на основе физиологии. В частности Джорджи (1976) по поводу теории памяти как следов замечает, что память всегда предполагает осознание прошедшего по отношению к настоящему. Если бы воспоминание представляло собой активизацию следа или отпечатка, тогда то, что находится в памяти, являлось бы в настоящем, как и сам отпечаток, между тем оно предстаёт перед нами как нечто из прошлого. Далее он отмечает, что учёные в поиске этих мнемических следов обращались к нейронам и синапсам, к РНК и ДНК, перескакивая от анатомическим к функциональным и далее к химическим концепциям. Идея мозга как интерпретатора внешнего мира также подвергается критике6 Крюгер (1981) настаивает на том, что мы не сидим внутри своего мозга, глядя оттуда на мир и интерпретируя его. Напротив, мы присутствуем в мире, являясь его частью, и взаимодействуем с людьми и другими компонентами этого мира.

Часто используется понятие интенциональности, указывающее на связанность (соотнесённость) с чем-то другим. Это понятие берёт начало в трудах представителей средневековой схоластики. В особенности Фомы Аквинского. Сознание, с точки зрения интенциональности, направлено на свой объект или стремится к своему объекту, который не обязательно является реально существующей вещью, но есть то, по поводу чего осуществляется психический акт. Франц Брентано (1838-1907), священник и доцент Венского университета[3] , применил это понятие в своей психологии: психическое содержание является вещественным, но акт суждения, представления или оценивая его исходит от невещественной души. Интенциональность относится к психическому, а экзистенциональность (обладание пространственной протяжённостью) – к физическому. Эдмунд Гуссерль (1859-1938), профессор философии и математики по образованию, использовал понятие интенциональности при построении феноменологической философии.

Для Гуссерля феноменология была попыткой описать сущность осознания вещей, а не характеристики физического мира. Это значит, что в сферу сознания могут включаться и чисто воображаемые вещи, такие как русалки и привидения, и реальные объекты, такие как, например, деревья и возвышенные звуки симфонического оркестра. Сущность – это то, что делает вещи тем, что они есть. Это то, что обеспечивает существование и стабильность вещей и определяет их свойства. Чтобы выявить сущность опыта познания вещей, нужно временно исключить все предубеждения и привычные способы мышления и полностью сосредоточиться на объекте. Таким образом, к человеку приходит интуитивное понимание сущности (отсюда – «феноменология»).

Феноменологи доказывают, что психология совершает ошибку, когда рассматривает разум или сознание как нечто, связанное с телом, и как часть природного мира, подчиняющуюся законам природы. Психология не может экспериментировать с сущностью сознания, но философия может это делать, закладывая в то же время основу, которая позволяет психологии стать научной. Чтобы достичь чистого сознания, следует временно абстрагироваться от своего отношения к природному миру (но не от веры в существование природного мира). Можно, например, размышлять о каком-нибудь видимом объекте, скажем, о книге, и, представляя себе её различные характеристики, такие как вес, вид под разными углами, форму, шрифт с его распознаваемыми буквами, - интуитивно постигнуть сущность этого и других подобных объектов. Такая процедура представляет собой процесс, в котором все характеристики объектов обретают для нас единство и целостность, несмотря на различные свойства этих объектов, - те свойства, по которым мы узнаём данный объект и которые пребывают неизменными при наших последующих контактах с ним, эти характерные значения отличаются от природных, описываемых физикой и химией.

Например, экспериментатор может, следуя физикалистской модели, попросить участников эксперимента измерить длину линий, соединяющих стрелки, и сообщить о своих результатах. Это разрушило бы иллюзию, возникающую при использовании феноменологической процедуры.

Рис.1. Иллюзия Мюллера-Лайера. Для феноменологов важно не знание о том, что линии на самом деле одинаковой длины, а осознание того, какими они кажутся нам.

К концу своей жизни Гуссерль начал разрабатывать направление феноменологической психологии, в рамках которого он допускал использование экспериментальных методов как вспомогательных по отношению к феноменологическому методу. Но он всегда отрицал, что собрание коррелированных фактов является задачей эмпирической психологии. Для него наиглавнейшим оставалось раскрытие смыслов вещей для людей, вступающих в отношения с окружающим миром, жизнь, как она проживается людьми.

Ученик Гуссерля, Мартин Хайдеггер (1889-1976), указывал на то, что не может быть сознания отдельно от мира и не существует никаких методов достижения абсолютной достоверности. Хайдеггер отвергал трансцендентальную редукцию и доказывал, что люди связаны с миром. – они взаимодействуют с миром через социальную среду. Следовательно, наиболее фундаментальные вещи, из тех, что мы знаем, исходят от общества – общественное знание – или берут начало в повседневном практическом опыте. Знание не индивидуально. Философия формируется на основе общественного знания, а не является, сама по себе, исходной точкой знания, как полагали философы. Однако он остался верен принципу феноменологии, утверждая, что философия основывается не на информации, полученной из опыта, а на прозрении, самоочевидность которого обусловлена самой структурой опыта.

Французская ветвь экзистенциальной психологии представлена именами Мепрло-Понти, Сартра. Именно во Франции были предприняты первые попытки применить феноментологический подход к психологии. Морис Мерло-Понти (1908-1961) – профессор психологии и детской педагогики в Сорбонне в 1963 году опубликовал работу «Структура поведения». Главной его целью было изучение отношений между сознанием и миром природы, и сознание он рассматривал как форму поведения. Он отвергал представление о сознании как о чистой субъективности. Для него поведение является частью структурированного контекста и заменяет собой раздвоенность души и тела. Под структурой понимается диалектический процесс или взаимоотношение как часть контекста. Эти взаимоотношения имеют более или менее устойчивую форму. Например, чувство радости изменяет свои свойства от ситуации к ситуации и от момента к моменту. Оно никогда не бывает одним и тем же дважды, однако обладает поддающейся осмысленной интерпретации общностью, формой или структурой, которая сохраняется во всех случаях.

Некоторые работы Мерло-Понти были созданы в соавторстве с драматургом, новелистом и фмлософом-экзистенционалистом Жаном-Полем Сартром. Экзистенционализм интересует не сущность вещей, как феноменологию Гуссерля, а их существование (экзистенция), как оно дано в опыте каждому конкретному человеку, м прежде всего – в нерациональном опыте. Экзистенционалимз отказывается от закономерного, предсказуемого, причинно=следственного мира физики в пользу личного, человеческого. Физические объекты обладают существованием, тогда как люди сами по себе есть существование. Наш опыт – это то, что мы есть, совокупность наших действий. Для Гуссерля сущность предшествует существованию, но для Сартра существование предшествует всему, и всё из него проистекает. Иными словами, все человеческие характеристики проистекают из человеческого существования. Люди являются тем, что они есть благодаря своему существованию. Именно существование конкретно, тогда как всё остальное – абстракция. Человеческое существование всегда находится в процессе изменения. Человек пребывает в непрерывном процессе становления, постоянно изменяясь и развиваясь.

Среди работ Сртра – такие книги, как «Психология воображения» (1940), «Очерк теории эмоций (1948). Для Сартра образы представляют собой акты, а не вещи, и состоят из осознания вещей. Образы не присутствуют в сознании, а представляют собой тип сознания. Что касается эмоций, они предоставляют нам средства превращения жестокой реальности в нереальный мир. Человек может реагировать на болезненную ситуацию, например, путём её отрицания. Человек может реагировать на запутавшийся шнурок тем, что с раздражением начнёт дергать его, вместо того, чтобы подойти к ситуации рационально. Феноменологическая редукция, утверждает Сартр, позволяет человеку понять, почему он реагирует эмоционально, а не более рассудочно.

В США центром феноменологического направления является университет Дукесне в Питсбурге, где Адриан ван Каам из Нидерландов создал отделение психологии с конкретной целью преподавать феноменологическую психологию. Одним из ведущих представителей данной системы в американской психологии является Амедео Джорджи, который описывает её предмет как контекстуализированные и определяемые ситуативно опытно-поведенческие отношения человека с самим собой, миром и другими.

Исследования детского развития также привлекались экзистенционалистами для того, чтобы поставить под сомнение различение между разумом и телом, или внутренним и внешним. Симс (1993) сообщает, что дети не различают внутреннее и внешнее (разум итело), и их рисунки иллюстрируют те смыслы, которые мир имеет для ребёнка, те вещи, которые они выбирают для его изображения, и способ, какми они изображают его: например, выходящие из головые пальцы; дом, передняя и задняя часть которого видны одновременно; кот с двумя лапами, вытянутыми в стороны от тела.

Феноменологические исследования охватывают широкий спектр тем. Анализ текстов и других источников, таких, как произведения литературы и искусства, фольклорные обряды, фильмы, пьесы, автобиографии и телепередачи называют герменевтико-феноменологической психологией. Её название берёт своё начало от герменевтики (названной по имени Гермеса, посредника между богами и людьми, и герменевта, толкователя; представители этого направления пытаются найти основополагающие объяснения и произвести анализ библейских текстов). Методы герменевтики распространяются также на дискурс и психотерапию.

В рамках психотерапии, считают феноменологи, мы должны наблюдать поведение, прежде чем пытаться объяснить его или вскрыть его причины (точно так же, как мы должны увидеть цвета, ощутить запах, испытать иллюзии, прежде чем пытаться объяснить их). В области клинической психологии следует сначала определить, что испытывает человек, страдающий наркотической зависимостью или депрессией, а уж затем искать объяснения.

Комментарий человека, страдающего шизофренией, иллюстрирует эту тему. Он не хочет, чтобы его избавляли от шизофрении: «Мне она нравится. Она нужна мне, чтобы выжить, и она вовсе не обязательно вступает в противоречие с остальной частью общества, так как я нашёл позитивные способы справляться с ней и обогащать свой шизофренический опыт через искусство и литературное творчество. Для меня превращение в нормального человека и конформность неприемлемы, потому что это неизбежно приведёт к ослаблению моих творческих возможностей, потенциала, помогающего мне найти радость в жизни, которую я испытываю сейчас, при моём стиле обучения, стиле жизни».

Такая позиция может быть понята только в том случае, если мы просим, чтобы её выразил сам индивидуум, а не те, кто пытается навязать ему собственные взгляды.

Согласно Мэю (1958), серьёзной ловушкой является чувство вины. Мэй утверждает, что это чувство возникает вследствие неспособности выполнить свои обязанности. Поскольку осознание собственной свободы выбора вызывает страх, клиент должен научиться принимать страх, вину, боль как бытие-в-мире, то есть как жизнь. Клиент должен воспользоваться своей, теперь осознанной свободой выбора и позволять другим принимать решения за себя. Признание смерти как небытия или несуществования также порождает тревогу.

Виктор Франкл (1963) разработал психотерапевтический метод, который он назвал логотерапией (от греч. Логос – дух или смысл). Данное направление известно также как «Третья Венская школа психотерапии» (первые две – школы Фрейда и Адлера). Выжив в нацистском лагере смерти, Франкл понял, что последняя свобода, которой обладает каждый индивид, это способность выбирать своё отношение к происходящему. Он сделал наблюдение, что из тех, кого не казнили нацисты, пережить болезни и голод смогли лишь те, кто цеплялся за желание жить. Те, кто утрачивал смысл жизни, слабели и гибли.

Франкл считал, что страдание – это неотъемлемая часть жизни, которая также придаёт ей смысл. Его подход к терапии состоит в поиске смысла жизни, смысла собственного существования, в процессе которого человек находит рациональное понимание эмоциональной боли или страдания. Это понимание придаёт страданию смысл. Средством помощи таким поискам является трагический оптимизм, испытывая который человек превращает страдание в опыт, наделённый смыслом.Поскольку не существует универсальных смыслов, каждый человек должен найти свой собственный. По мере проживания жизни к человеку приходит множество таких смыслов. Франкл побуждает своих клиентов ставить цели в жизни.

Другой широко известной формой экзистенциальной психотерапии является экзистенциальный анализ швейцарского психолога Людвига Бинсвангера. Бинсвангер начинал как психоаналитик, но испытав влияние Хайдеггера, принял его концепцию. Его терапия исследует «экзистенциальные модусы», клиента, установленные им отношения с миром и другим людьми. Терапевт побуждает клиента стать аутентичным, вести себя так, чтобы быть верным себе, и таким образом обрести свободу.

Разновидностью экзистенциальной психотерапии является герменевтическая психотерапия.

В 1979 году экзистенционалисты основали Берч Хауз в Литтлтоне – пансионат для взрослых с психическим нарушениями, для лечения которых использовались экзистенциальные методы, такие как принятие ответственности на себя, направленность на будущее. Например, тридцатилетний мужчина, окончивший университет, после смерти матери смог найти лишь работу, связанную с постоянными разъездами, кторая вскоре стала для него невыносимой. После нескольких недель терапии он начал осознавать не нашедшее выхода горе по своей матери и враждебность по отношению к родственникам, от которых он оказался в зависимости. На момент появления в Берч Хаузе он страдал дистрессом ухода и кошмарами, но после 10 недель лечения его состояние стало улучшаться. Ему удалось наладить контакты с родственниками, найти подходящую работу и начать самому обслуживать себя.

Лекция 12. Анализ поведения

Если вы выбираете ключ, и он открывает замок, вы, вероятно, и в дальнейшем будете выбирать этот ключ для того же замка. Если кто-то говорит вам, что в ыхорошо выглядите в вашем новом свитере, вы, вероятно, чаще будете надевать этот свитер в будущем. Это примеры принципа подкрепления, играющего фундаментальную роль в анализе поведения. Тремин «подкрепление» означает нечто, усиливающее поведение или способствующее более вероятному его повторению. Термин «анализ поведения» противостоит термину «психоанализ». Согласно точке зрения сторонников данного подхода, анализу подвергается не психика, а поведение, да и сам анализ базируется на экспериментальном методе, а не на изучении истории пациентов. Поэтому иногда используется термин «экспериментальный анализ поведения.

В основе современной системы анализа поведения лежат работы Скиннера. Сегодня специалисты по анализу поведения расходятся между собой по многим вопросам. Один из них – роль условий сеттинга, или контекста (Кантор, 1970).

Основные положения системы анализа поведения:

1. основная цель психологической науки заключается в предсказании и управлении (контроле).

2. психологический дуализм не имеет под собой основания, поскольку существует лишь физический мир.

3. Предметом психологической науки является исключительно поведение

4. окружающая среда есть единственная причина всякого поведения.

5. Среда определяет поведение через отбор по последствиям.

6. Поведение детерминировано и закономерно.

7. Поведение принципиально сводимо к биологии и, в конечном счёте, к химии и физике.

8. поведение можно разделить на два основных функциональных класса: респондентное и оперантное.

9. Оперантное поведение может контролироваться предшествующими стимулами.

Лекция 13. Общественная психология

Общественная психология, наряду с энвайроментальной, возникла под влиянием призывов к социальной реформе, звучавших в 60-х годах, и подъёма социальной активности. Она начиналась с лечения поведенческих патологий и критиковала характерное для клинической психологии внимание к болезни, а не к здоровью, к лечению. Одно из первых исследований включало в себя программу, которая должна была помочь психиатрическим больным преодолеть негативное отношение к себе через групповую поддержку. Впоследствии в программу включили систему общественных коттеджей, с тем, чтобы в течение определённого периода времени можно было снять у пациентов чувство ущербности, которое возникало у них в психиатрической больнице.

Общественная психология развилась из прикладного использования поведенческой психологии в домах престарелых, школах, тюрьмах и других учреждениях, перенеся её на более широкие сообщества. Её предметом является человек в социальном контексте. Частично она черпает идеи из работ Курта Левина, особенно из его концепции поведения как функции человека и среды. Опирается на работы Баркера (сеттинг поведения определяет паттерны поведения). Сообществу присущи имплицитные правила проведения мероприятий, и люди внутри сеттинга знают эти правила для паттернов поведения и следуют им. Они следят за тем, чтобы другие также следовали правилам, иначе им грозит исключение. Таким образом сообщество осуществляет саморегуляцию и поддерживает стабильность.

Если изменить индивидуума, но оставить без перемен ситуацию, которая вызывала проблему, это, скорее всего, приведёт только к временным успехам, если таковые вообще будут, и может подкрепить представление человека, что он сам виноват т опять потерпел неудачу.

Используя пять основных сеттингов поведения Баркера – государство, рабочие места, школы, добровольные группы, религиозные группы, - Шинн (1987) провёл обзор исследований в каждом и высказал предложение, как общественная психология может работать с целью «понимания и вмешательства на уровнях, выходящих за рамки индивидуума». Орфорд (1992) указывает, что сообщества предполагают социальные сеттинги на множестве уровней, включая социальноэкономические условия, гендер, возраст и недееспособность, и общественные психологи должны обращаться к каждому из них.

Лекция 14. ВЕРОЯТНОСТНО-ЭПИГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

«Эпигенезом» называют развитие новых свойств или функций, не присутствовавших на более ранней стадии индивидуальной истории. Определение «эпигенетический» прилагается к таким непохожим подходам, как психоанализ и когнитивная психология. Обычно эти употребления подразумевают только то, что на последующее развитие влияет более раннее развитие. «Вероятностный эпигенез (Готтлиб, 1970; Лернер, 1976) идёт намного дальше и говорит о нелинейном (т.е. не состоящем из цепочки «А является причиной Б, а Б – причиной В») взаимном влиянии биологии и среды как внутри организма, так и между организмом и его окружением. Этот процесс называют также «интеракцией (взаимодействием) среда-организм».

Термин «вероятностный» относится к тому факту, что в естественных интеракциях, в отличие от искусственных, имеющих место в лаборатории, «последовательность или исход индивидуального поведенческого развития являются вероятными (по отношению к нормам), а не определёнными. Взаимодействие компонентов не всегда происходит строго в одно и то же время, и в результате, характеристики проявляются не одновременно, а в разные сроки, или даже не в одной и той же последовательности у всех индивидов одного итого же вида. Следовательно, проявление любой заданной характеристики в любой момент или в любой последовательности может иметь место только с некоторой вероятностью. Не все дети начинают говорить или ходить, или приучаются к опрятности в одно и то же время или в одной и той же последовательности. Не у всех студентов формируются в одно и то же время или в той же самой последовательности такие зрелые модели поведения, как умеренное потребление алкоголя, осторожное вождение автомобиля или регулярная и прилежная учёба.

Вероятностный эпигенез утверждает, что паттерны поведения вызывает не биология и не среда, а отношения между ними. Смысл или значение конкретного поведения заключены не в человеке и не в среде, а в этих отношениях и в конкретном контексте. Соответственно, чтобы понять патологическое или преступное поведение, мы должны рассмотреть интеракции, а чтобы видоизменить его, мы должны заняться интеракциями, ибо поведение состоит из подобных интеракций.

Зин-ЯнКуо, возможно, самый яркий новатор как в теоретической, так и экспериментальной области применения описанных выше идей. Он определяет «эпигенез» как непрерывный процесс развития от оплодотворения через рождение к смерти. Куо отвергает приписывание таких видов поведения, как научение, память и эмоция, функциям головного мозга. Мозг, настаивает он, является только координирующим центром тела для системы градиентов поведения. Куо подчёркивает вариабельность и сложность любого поведения. Он провёл в естественных условиях серию экспериментов с собаками, кошками, птицами, чтобы продемонстрировать следующее: то, что считалось биологически фиксированным поведением, вполне поддаётся изменению в зависимости от интеракции этих компонентов в различных энвайроментальных сеттингах. Результаты подтверждают отрицание им и врождённых и приобретённых характеристик, а также генетики поведения.

Хотя Куо занимался преимущественно исследованиями животных, он полагал, что его работа указывает путь к модификации поведения не только животных, но и человека без изменения генетики вида.

Однако потенциал или пластичность поведения не бесконечны. Например, несмотря на самые совершенные приёмы обучения быстрому чтению, существует некий предел скорости для любого индивида (не факт, см. опыты Веккера, «Газонокосильщик»). Тем не менее, если мы предлагаем долговременное обучение, начинающееся в детстве (например, которое даётся некоторым музыкантам), то не знаем, какими могут быть пределы. А пластичность может иметь как позитивные, так и негативные последствия. Изменения на одном уровне могут повлиять на другой. К примеру, изменение методом генной инженерии какого-то биологического признака может уменьшить или увеличить потенциал поведения.

При вероятностном эпитгенезе сам организм вносит активный вклад в своё развитие (Лернер, 1989), что подтверждают многочисленные эксперименты. Например, ползание, обычно в возрасте между 6 и 9 месяцами, способствует дальнейшему развитию. Страх высоты возникает столь внезапно в третьей четверти первого года жизни, что обычно считается связанным с биологическим созреванием, эволюционировавшим как признак, важный для выживания индивида, а значит и вида. В известном тесте с визуальным обрывом младенцев медленно опускают на «обрыв». У тех, кто имеет опыт ползание, отмечается учащённое сердцебиение. Если не ползающих младенцев водят в ходунке, то у них также отмечается усиленное сердцебиение при тестировании. Отмечается также, что с готовностью пересечь обрыв связана продолжительность опыта ползания, а не возраст. Опыт ползания вносит заметный вклад в развитие страха высоты. Ползание также связано со способностью находить спрятанный предмет, возможно, из-за более разнообразного опыта.

Лекция 15. Прямой реализм

Поскольку аргументы в пользу прямого реализма в психологии приводятся, в основном, австралийцами, его можно также назвать австралийским реализмом. Основным инициатором этого подхода в психологии считают Дж. Мейза (1983,, 1991), который критикует допущение когнитивной психологии, что мы познаём мир только через посредство ментальной репрезентации внутри нас, которые символизируют реальные объекты окружающего мира. Так как предполагается, что мы конструируем свой мир, а не познаём его непосредственно, этот когнитивистский взгляд называют также «конструктивизмом» (не путать с социальным конструктивизмом, который предполагает социальные, а не ментальные конструкции). Он восходит к идеям немецкого филосова 18 века Иммануила Канта и стал настолько влиятельным в американской психологии и психологии некоторых других стран, что его иногда именуют позицией «истеблишмента».

Знание, в отличие от «репрезентации» когнитивной психологии, трактуется прямым реализмом как установление отношения с объектами мира через посредство нашей биологической организации. Нервная система необходима для когнитивных актов, но сама она не является когнитивным актом. Она делает возможным возникновение когнитивных отношений. Один из аргументов Мейза против репрезентационизма состоит в том, что ничто не может иметь отношения, имманентные себе или внутри себя, коль скоро объект познания находится вне нервной системы. «Осознаваться, быть познанным – это отношения, а отношение может иметь место только между двумя и более элементами».

Прямой реализм утверждает, что когниция в определённой мере доступна прямому наблюдению. Согласно Мейзу, воспринимая поведение организма, мы воспринимаем некоторые из его когниций. Например, описывая чьи-то действия, такие как открывания двери, мы предполагаем, что движения этого человека направляются его восприятиями.

Развивая доводы Мейза в пользу прямого реализма Мишел (1988) утверждает, что репрезентация не может быть имманентной или внутренней; сама по себе репрезентация не способна содержать смысл, ибо это логически невозможно, и здесь нельзя прибегнуть ни к каким эмпирическим доказательствам, «ибо не может быть какого-либо эмпрического подтверждения логически несообразной теории. Поскольку когнитивная репрезентация требует внутреннего источника, которого она лишена, а внутренние репрезентации компьютера не обладают смысловыми значениями, Мишел отвергает аналогию, которая превращает человеческий мозг в информационный процессор, подобный компьютеру.

Прямой реализм делает упор на идентификацию событий, которые составляют необходимые и достаточные условия для возникновения когниции в различных обстоятельствах, Это позволяет, заявляют реалисты, непосредственно наблюдать когницию в поведении и, следовательно, трактовать её как зависимую или независимую переменную. И это происходит, «когда телесные движения чувствительны к полному пропозиционному содержанию средовых ситуаций».

Ранцен (1993) рассматривает вопрос когнитивной ошибки как центральный для полемики между прямым реализмом и репрезентационизмом. Поскольку репрезентационисты полагают, что мозг конструирует знание из несовершенных элементов информации, получаемых от органов чувств, они заключают, что мы познаём мир только в этой косвенной и сконструированной форме, со всеми её ошибками. Учитывая наличие прецептивных ошибок, как же тогда можно доверять прямому реализму? Как он может объяснять ошибки? Галлюцинации и бред? Согласно Ранцену, мы познаём не символы или репрезентации, а реальные ситуации, существующие независимо от нашего знания их. Ошибка – это не ошибочная когниция, а отсутствие когниции. Он считает, что ошибки происходят, когда индивидуум лишён возможности познавать, ему недостаёт когнитивной способности. Которой требует ситуация, или ситуация перекрывает доступ к какому-то факту, который нужен индивидууму.

Мишел подмечает сходство прямого реализма с теорией экологического восприятия Гибсона, которая также постулирует прямую связь между познающим и познаваемым и отвергает любые допущения о посредничестве через когнитивные репрезентации. Этого положения также придерживаются феноменологическая психология Мерло-Понти, интербихевиоральная психология Кантора, оперантный субъективизм Стефенсона, диалектическая психология Ригеля, анализ поведения Скиннера и вероятностно-эпигенетическая психология Куо.

Лекция 16. Экологическое воприятие/ экологический реализм/ кологическая психология

Потребовались годы напряжённой работы, чтобы трактовка восприятия у Гибсона эволюционировала от традиционно менталистской до экологической. Гибсон считает, что поскольку мы можем использовать только воздействия света на среду, но не сам свет, традиционное допущение об ощущениях света, преобразуемых в психические образы восприятия, лишено основания. Мы воспринимаем не стимулы, а условия среды; мы не воспринимаем ощущения, не слышим волосковые клетки улитки и не ощущаем на вкус вкусовые почки. Точно так же, нейроны не передают и не анализируют сообщения или информацию. Нервный импульс не конкретизирует, пришёл ли он от глаза, уха, носа или от другого рецептора. Не существует никаких сигналов или сообщений и никакого отправителя или получателя, который требует бесконечного множества интерпретаторов. Информация имеется в наличии и доступна. Мы не создаём и не преобразуем её.

Кроме того, образы на сетчатке – это миф. Любой такой образ отображал бы наклонившийся мир, когда мы наклоняем свою голову. Мы воспринимаем мир непосредственно, а через «картины на сетчатке, нервные картины или умственные картины. Восприятие не разделяет прошлое и настоящее – оно непрерывно. Оно не требует памяти, ума, когнитивной способности илиобработки информации головным мозгом.

Оспаривая утверждения эмпириков (ассоцианистов), Гибсон доказывает, что наши восприятия – это не матрица, которая состоит из обособленных точек, не удерживаемых вместе с помощью ментального клея усвоенных ассоциаций. И точно так же, бросая вызов нативистам (гештальтистам и другим), он отрицает, что подобную матрицу скрепляет какой-то таинственный врождённый процесс. Скорее, считает он, мы воспринимаем некую иерархию, а не матрицу. Оптический строй полностью заполнен – а не состоит из «отдельных пятен». – причём более мелкие компоненты запооняют более крупные в иерархии.

Обычно предполагают, что на сетчатке получается двухмерный образ, а недостающее третье измерение должно быть восстановлено в головном мозге при помощи соответствующих «признаков». В противоположность этому Гибсон доказывает, что мы видим трёхмерное пространство благодаря «отношениям, в которых находятся поверхности друг с другом и с земной поверхностью». Восприятие происходит не в уме и не в головном мозге, а в живом наблюдателе.

Элеонора Гибсон (жена Джеймса Гибсона), видный специалист в области психологии развития, распространила концепцию своего мужа, в сочетании с собственными идеями, на процесс развития.

Лекция 17. Энвайроментальная психология

Энвайронментальная психология зародилась в 1960-х годах, но название вошло в употребление в 70-х, когда исследователи привлекли внимание к влиянию на человеческое поведение среды, сконструированной людьми. Согласно Голахану (1982), исторические корни энвайронментальной психологии уходят в исследования, проводившиеся в 50-х годах Баркером и Вригтом. В 1960-х годах факультеты психологии начали вводить курс энвайронментальной психологии, после чего последовали программы, расчитанные на присуждение учёных степеней (распределены по факультетам психологии, географии, архитектуры, социологии, природных ресурсов).

Энвайронментальная психология занимается такими темами, как восприятие среды, уединённость, перенаселённость, страх перед преступностью, шум, температура и загрязнение окружающей среды. Личное пространство и территориальность, проектирование зданий, мебели, игровых площадок, стресс, защита окружающей среды и т.д. Она отыскивает способы, какими люди могут реагировать на среду, контролировать её или лучше её проектировать, с тем. Чтобы повысить благосостояние человека.

Энвайронментальная психология изучает взаимосвязи между поведением и сконструированной или естественной средой.

Оперантное обусловливание также придаёт особое значение влияниям среды на поведение. Его роль в энвайронметальной психологии включает исследования, показывающие, как оперантное обусловливание может способствовать уменьшению замусоривания окружающей среды, сохранению водных и энергетических ресурсов, внесению изменений в пищевой рацион и т.п.

Например, исследователи продемонстрирвоали, что взрослые плохо понимают потребности детей в игре и проектируют игровое пространство, основываясь на ложных допущениях (Бишоп, Петерсон, 1971). Игра служит удовлетворению множества потребностей, таких, как социализация в обществе сверстников, высвобождение энергии, исследование окружающей среды, разговор и проигрывание ситуаций с помощью воображения и творчесок йспособности. Стационарное оборудование может удовлетворить эти потребности только частично.На типовое оборудование игровых площадок, такое как качели, горки, устройства для лазания, приходится лишь небольшой процент игрового времени. Наиболее популярны такие компоненты каждой площадки, которые обеспечивают максимальную свободу игры, особенно для детей старшего возраста, которые чаще других компонентов использовали игровой домик.

Важнейшей энвайронментальной проблемой является безопасность детей (Гарлинг, 1981). Здесь следует прислушиваться к мнению, детей, родителей и инженерных психологов.

Важным является проявление внимания к энвайронментальной поддержке проектов, адресованных женщинам. Сюда относятся местные центры бытового обслуживания, городское строительство, призванное облегчить женский труд, вынашивание и воспитание детей.

Лекция 18. Эволюционная психология

Эта система заимствует одну из своих основных посылок из событий эволюции, а другую – из конструктов когнитивной психологии. Из эволюционной биологии берётся принцип естественного отбора (закрепление какой-либо особенности). Из когнитивной психологи берётся конструкт ментальных механизмов, которые обрабатывают информацию таким образом, чтобы реализовать желания, влечения, предпочтения и т.д., которые, в свою очередь, как предполагается, вызывают определённое поведение. Согласно эволюционной психологии, отбираются не образцы поведения, а ментальные механизмы или инстинкты. Эти механизмы специфичны для определённого вида и вызывают у этого вида соответствующее поведение. Наблюдаемые закономерности в поведении заставляют эволюционного психолога искать эволюционирующие психологические механизмы, которые лежат в основе поведения.

Например, наблюдение, показывающее, что мужчины ведут более беспорядочную половую жизнь, чем женщины, может подтолкнуть к поиску адаптивного механизма, который заставляет мужчин искать множество партнёрш, и контрмеханизма, который заставляет женщин искать одного партнёра. Так, в типичной среде наличие множества партнёров повышало шансы мужчин на репродуктивный успех, а их предпочтения в пользу множественности отбирались как мозговой механизм. Та же самая типичная среда могла предоставлять женщинам большие возможности в моногамных отношениях, которые обеспечивали стабильную семейную ситуацию, необходимую для воспитания детей до репродуктивного возраста и, тем самым, для продолжения своей линии наследования. Подобные ментальные механизмы могли отбираться и передаваться из поколения в поколение.

К примеру, Данбар (1996) заявляет, что разговоры являются заменой груминга, который практикуют приматы. Эти животные удаляют друг у друга из шкуры грязь, спутанные волосы и кусочки омертвевшей кожи. Согласно стандартной интерпретации, эта активность способствует сплочению группы. Данбар считает, что у людей ей на смену пришёл язык. Происхождение языка, особенно разговоров, не связано с задачей собирания пищи или охоты. Это связующий социальный компонент.

Туби и Космидис (1992) утверждают, что в психике/головном мозге всех людей формируется большое количество стандартных схем, специализирующихся на выполнении определённых задач. Эти «домен-специфичные» механизмы обусловлены биологической эволюцией и «генерируют поведение», адекватное среде. Поскольку эти механизмы эволюционировали на протяжении миллионов лет жизни охотников-собирателей, они зачастую не слишком хорошо соответствуют нынешним потребностям; но вследствие их огромного количества люди имеют множество возможностей выбора, что обеспечивает большую гибкость. Согласно сторонникам этой системы, в современном мире сложных технологий, бизнеса и коммерции эгоистичный способ функционирования генов часто скрыт за слоями поведенческих паттернов.

[1] Куттер П. Современный психоанализ.— СПб.: "Б.С.К.", 1997.- 351с.

[2] Смит Н. Современные системы психологии. – СПб, 2003. – 348 с.- С. 146 – 147.

[3] Впоследствии он вынужден был оставить и свой пост в университете, и свой приход, не желая принять доктрину о папской непогрешимости, провозглашённую в 1870 г.