Прежде чем мы начнем понимать суть гипнотерапии, ее теоретическое основание, ее цели и практические способы достижения этих целей, нам следует уделить внимание природе гипноза как такового. Гипноз является не методом терапии, а психологическим феноменом, и поскольку это сложное и спорное явление, вокруг которого существует много непонимания и разногласий, необходимо посвятить целую главу попытке разъяснить его природу и многочисленные аспекты, как теоретические, так и практические.
В данной книге гипноз будет описываться с учетом потребностей и взглядов терапевта, а не теоретика или экспериментального психолога. Это означает различие в акцентах и, вероятно, более поверхностное внимание к таким вопросам, как определение, теория и научное доказательство. Если мы заняты проблемами тех, чьей целью является помощь людям в преодолении трудностей физического или психологического порядка, то нам уместно задаться вопросом: "Какой из взглядов на гипноз окажется в этой связи наиболее полезным?" В этом случае мы будем рассматривать гипноз с позиции, несколько отличной от той, с которой рассматривали бы его исследователи, стремящиеся к научному пониманию предмета.
Это решение может сразу же повергнуть читателя в некоторую тревогу из-за непрекращающейся борьбы гипноза за научно обоснованное право на существование. В главе 2, однако, неизбежность такого различия в подходах будет оспорена, и, коль скоро каждый будет уважать запросы и желания другой стороны, между теоретиком и практиком не возникнет больших разногласий, а их работа может быть взаимно информативной.
Впрочем, мы, проводя окончательный анализ и рассматривая те предположения насчет гипноза, которые подлежат опровержению, должны обратиться к научному и эмпирическому подходам и этим, согласно Попперу (Popper, 1963), определить предмет научного исследования. Таким образом, утверждения, будто "гипноз улучшает память" и "гипноз проясняет мысленные образы", могут быть проверены эмпирически и, как это и происходит, найдены в целом ложными (Wadden and Anderton, 1982; Mingay, 1988). Однако когда терапевт, практикующий гипноз, заявляет, что "гипноз помогает получить доступ к тем источникам проблем пациента, которые скрыты в сфере бессознательного", он описывает модель, которая ляжет в основу терапевтического воздействия на пациентов. Практика интересует не столько точное определение модели, сколько то, в какой степени следующие за ней процедуры смогут помочь пациенту измениться в лучшую сторону. Это сложный вопрос, и он будет вновь поднят в главе 2. Пока же давайте рассмотрим природу феномена, который мы называем "гипнозом".
Природа гипноза
Гипноз такой, каким он практикуется
, на деле относится к взаимодействию между двумя людьми, один из которых определяется как гипнотизер, другой же - как субъект. (В случае группового гипноза возможно, конечно, большее число субъектов.) Гипнотизер дает гипнотические инструкции, а субъект на них отзывается.
Гипноз является сложным феноменом, объединяющим ряд физиологических процессов. Он предполагает селективное внимание
: такое, при котором субъект сфокусирован на ограниченном числе раздражителей - как правило, внутреннего происхождения, таких как ощущения и воображение. Он предполагает релаксацию
: почти вне зависимости от клинических задач субъект (пока он не начнет переживать, скажем, какую-нибудь развивающуюся фантазию) расслаблен как душевно, так и телесно. Гипноз также подключает состояние ожидания
и его воздействие на переживание и реагирование субъекта: другими словами, он создает условия, в которых субъект ожидает от себя особенных ощущений, мыслей и реакций, и формирование гипнотизером в сознании субъекта такого ожидания повышает возможную эффективность суггестии. Гипнотическому переживанию очень часто сопутствует воображение
: субъект поглощен представлением какой-либо сцены обычно под управлением гипнотизера. В общем и целом между гипнотизером и субъектом устанавливается прочная связь
; кроме того, гипноз, несомненно, подразумевает определенную податливость или подчиненность со стороны субъекта: последний, соответственно, мотивирован к подчинению пожеланиям гипнотизера, и его поведение частично может объясняться этими моментами. Например, гипнотизер может внушить, что рука субъекта настолько невесома, что будет непроизвольно плавать в воздухе (суггестия поднятия руки). Субъект, однако, способен поднять руку потому, что ему будет трудно ослушаться инструкции гипнотизера. Возможно подключение ролевой игры
, когда субъект ведет себя в соответствии с собственными представлениями о поведении лица, находящегося под гипнозом. Наконец, мы должны обратиться к понятию атрибуции
: чему именно приписывает свои переживания субъект? Говорит ли он: "Да, я чувствовал себя под гипнозом, потому что сильно расслабился и глубоко погрузился в свои фантазии", или же он заявляет: "Нет, я не чувствовал себя загипнотизированным, так как сильно расслабился и глубоко погрузился в свои фантазии"? Атрибуции гипнотизера тоже имеют фактическое отношение к делу. Чем, с точки зрения гипнотизера, вызвано поведение и предъявленные переживания субъекта: состоянием гипноза или же просто выраженной релаксацией, или состоянием подчиненности, и так далее? В самом деле: некоторые из процессов, упомянутых выше, могут также относиться к поведению гипнотизера, например, ролевая игра и ожидание.
Если автор, отвечая на вопрос "Что такое гипноз?", остановится на сказанном, то читатель может справедливо заключить, что "гипноз" не является по праву особым состоянием сознания, но есть лишь простое название для взаимоотношений между двумя людьми, отличающихся определенной комбинацией вышеупомянутых психологических феноменов. Действительно, существуют влиятельные теории гипноза, которые в большей или меньшей степени подтверждают подобный вывод и каждая из них делает акцент на одной из составляющих, представленных выше. Например, феномен гипноза может объясняться преимущественно явлениями релаксации (Edmonston, 1981), проигрыванием ролей (Sarbin and Coe, 1972), подчинением (Wagstaff, 1981), воображением (Hull, 1933) и различными сочетаниями указанного (например, Barber et al. 1974, Spanos, 1982). Подробное обсуждение этих теорий здесь не планируется, однако мы можем отметить, что все они в целом относятся к "теориям не-состояния" в отличие от "теорий состояния", которые исходят из измененного состояния сознания. Затронутость или незатронутость состояния сознания является предметом наиболее стойких и горячо обсуждаемых разногласий в современном экспериментальном гипнозе, и ссылки на этот вопрос будут представлены позднее.
Если мы готовы допустить, что существует
некий феномен, чьи характеристики могут быть определены как особое состояние, то нам позволительно добавить две дополнительные и важные составляющие, а именно суггестию
и транс
(или гипнотическое переживание). Обе эти составляющие являются родственными, но я намерен в подробностях обсудить каждую из них отдельно.
Суггестия
Суггестия - это сообщение, которое гипнотизер адресует субъекту, и, как и любое сообщение, призвано особым образом изменить чувства, мысли и поведение реципиента. Если согласиться с определенными характеристиками понятия суггестии, принятыми в сегодняшних условиях, то мы по праву можем говорить о "гипнотической суггестии" как отличной от суггестии любого другого типа. Впрочем, в литературе по гипнозу, как и в данном обсуждении, этот термин часто используется как самостоятельный.
Характеристики суггестии
1. Субъект реагирует на суггестию вне зависимости от собственной воли
. Пример: на повторные суггестии легкости руки и поднятия руки субъект отвечает, поднимая руку, но воспринимает это действие как не зависящее от его воли, а руку рассматривает как "поднимающуюся саму по себе". В этом случае мы можем сказать, что действие субъекта по поднятию руки оказалось разобщенным с его сознанием так, что ему кажется, будто рука двигается самостоятельно. Позднее, при обсуждении транса, мы увидим, что это явление диссоциации оказывается полезным и важным для создания теории гипноза, подразумевающей состояние сознания. Здесь же давайте отметим, что субъект, отзываясь на суггестию поднятия руки, может осуществить это действие совершенно сознательно, однако это не является тем, что мы сегодня понимаем под "ответом на суггестию". На деле мы чаще встречаемся с ситуацией, когда субъективное впечатление вмещает как непроизвольное, так и сознательное движение (субъект, например, может утверждать: "Иногда мне казалось, будто моя рука двигалась сама по себе, но временами я, возможно, шевелил ею умышленно"). Другими суггестиями, которые выявляют непроизвольный характер ответа, являются так называемые "посылы" типа глазной каталепсии ("На счет "три" вы не сможете раскрыть глаза") и теста на сцепление пальцев ("На счет "три" вы не сможете разъединить руки").
2. Суггестии могут быть существенно усилены с помощью соответствующей работы воображения.
В действительности можно поспорить с тем, что ответу субъекта на суггестию всегда сопутствует воображение того или иного рода. Например, суггестия поднятия руки может сопровождаться представлением большого воздушного шара, бечевка которого обвязана вокруг запястья и тянет за собой руку. Похожим образом суггестия онемения руки может быть усилена фантазией, в которой эта рука погружена в ведро со льдом и водой. Воображаемый переход через окутанный туманом мост может сопровождать суггестию регрессии к периоду раннего детства. В данной книге будут представлены и многие другие примеры.
3. Суггестия является мультимодальным феноменом.
Поднятие руки является примером суггестии, влияющей на моторику, и потому именуется идеомоторной суггестией
; приставка "идео" раскрывает то обстоятельство, что субъект отвечает на идею
движения руки. Другим примером идеомоторной суггестии оказывается наклонно-позиционный тест на внушаемость: экспериментатор становится либо позади, либо впереди субъекта и приковывает внимание к его естественной способности отклоняться кзади или кпереди. Суггестии предписывают наращивать амплитуду этих колебаний - в частности, так, чтобы субъект все больше и больше подавался к экспериментатору (который в случае необходимости готов предотвратить падение субъекта). Идеомоторные суггестии "посыльного" типа (глазная или ручная каталепсия и тест на сцепление пальцев) уже упоминались выше и показывают, что суггестии могут быть так же негативными, как и позитивными (именно: "Вы не будете
или не сможете
испытывать что-либо", в отличие от "Вы сделаете
или почувствуете
что-либо"). Типичным примером негативной идеосенсорной
суггестии является перчаточная анестезия ("Теперь ваша кисть совершенно ничего не чувствует"). Идеосенсорные суггестии содержатся также в тесте на поднятие руки ("Вся ваша рука чувствует себя легче и легче") и в инструкциях к релаксации ("Вы ощущаете свое тело все более тяжелым и расслабленным"). Кроме того, суггестии могут быть обращены к обонятельной
модальности (позитивной: "Через секунду вы ощутите своими ноздрями исключительно ужасный запах"; или негативной (проверяемой раствором нашатыря): "Вы совершенно утратили обоняние"). Аналогичные позитивные и негативные суггестии могут быть сделаны применительно к вкусовой
модальности.
В литературе эти разновидности суггестий часто именуются "галлюцинациями" (позитивными и негативными). Этот термин является неудовлетворительным, поскольку обозначает также определенные патологические состояния, но суть дела заключается в том, что субъективное переживание суггестий оказывается по качеству более реальным, чем нормальное воображение. Это также относится к суггестированным "галлюцинациям" в слуховой
модальности (позитивным: "Вы можете слышать, как за вашей головой жужжит муха"; негативным: "Вашим левым ухом вы не слышите ни звука") и в зрительной
модальности (позитивным: "Когда вы откроете глаза, то увидите, что перед вами сидит ваш лучший друг"; негативным: "Когда вы откроете глаза, то не увидите перед собой стула"). Суггестии такого рода успешны лишь в отношении малого числа впечатлительных субъектов.
Некоторые суггестии приводят к нарушению восприятия времени
у одних субъектов и памяти -
у других. Суггестии способны, например, создать впечатление замедленного хода времени ("Каждая секунда кажется минутой...") или его ускорения ("Время бежит быстрее и быстрее..."). Субъекту можно также внушить, что он движется во времени вспять и живо переживает событие раннего периода своей жизни или что субъект перемещается в будущее. Прошлый опыт, именуемый "оживлением", или, если он восстанавливает события решающей ранней стадии развития, "возрастной регрессией", фактически может содержать как подлинные воспоминания, так и совершеннейшие фантазии (в прямой зависимости от глубины регрессии). Суггестия, предлагающая продвинуться во времени вперед (возрастная прогрессия), бесспорно, вызывает к жизни полностью фантастические сцены, которые, однако, с точки зрения терапевта, могут быть полезными. Суггестии амнезии
являются, как правило, постгипнотическими (см. ниже). Они могут быть глобальными ("Вы не будете помнить ничего из того, что происходило с вами, пока вы были под гипнозом") или селективными ("Вы не вспомните, как я давал вам эту суггестию"). Как описано ниже, субъекты, в силу природы гипнотического переживания, могут непроизвольно амнезировать некоторые события, происходящие в процессе гипноза. Скажем, повседневный опыт является не просто примером естественного забывания, но обусловлен также естественными диссоциирующими переживаниями. В такие минуты наше внимание поглощено чем-либо, представляющим для нас интерес, вроде телевизионной программы или мечтаний, в то время как сами мы занимаемся каким-нибудь привычным делом. Обычным примером является "дорожный транс", когда человек, совершающий продолжительное автомобильное путешествие, не может восстановить в памяти уже пройденный отрезок пути, хотя и был занят требующим сноровки управлением машиной.
Я вернусь к анализу этих и сходных с ними феноменов при обсуждении переживаний во время транса. Пока же давайте отметим, что подлинная, гипнотически вызванная амнезия должна быть обратимой: она окажется временной, и забытый материал будет восстановлен субъектом, стоит экспериментатору подать условный сигнал вроде стука по столу (см. Nace et al., 1974).
Наконец, доказано, что гипнотические суггестии способны влиять на специфические физиологические реакции,
например, физические процессы, управляемые посредством вегетативной нервной системы (ВНС) и, следовательно, не подвластные сознательному контролю. Конечно, человек естественно и просто может влиять на физиологические реакции другого лица через вербальную коммуникацию. Речь, может идти, к примеру, о повышении уровня возбуждения человека (учащение сердечного ритма, потоотделение, учащение дыхания и так далее) с помощью описания какого-либо предстоящего волнующего события. Однако мы способны воздействовать на реакции более избирательно. Например, мы можем сфокусироваться на повышении слюноотделения, описывая человеку ощущения, возникающие при сосании лимона, или же можем повлиять на работу его или ее желудка, живописуя особо отвратительную и неприятную сцену, которая вызывает у слушателя тошноту. В литературе, посвященной гипнозу, особо выделяются суггестии, изменяющие кровоток. Как правило, суггестии этого типа предполагают как зрительное воображение (например: "Представьте, что ваша правая рука погружена в ведро с теплой водой"), так и непосредственные суггестии изменения (например: "Ваша рука становится теплее", или даже "Кровь мощно приливает к вашей руке"). Суггестии изменений кровотока в предплечье изучались Грабовска, (Grabowska, 1971), а изменений в работе желудка - Сташер и др.(Stacher et al., 1975).
Олнесс и ее коллеги в Миннесоте утверждают, что дети особенно способны к изменению непроизвольных физиологических функций своего организма; последние касаются тканевого дыхания, которое оценивается через кисти рук посредством чрезкожной методики (Olness and Conroy, 1985) и с помощью определения концентрации иммуноглобулина А в слюне (Olness et al., 1989). Подробнее эти исследования представлены в главе 10 настоящей книги.
Понятно, что такого рода суггестии находят применение в некоторых областях медицины (см. главу 8 настоящей книги), однако насколько влияют на выздоровление, если влияют вообще, физиологические сдвиги, ясно не до конца. Этот вопрос обсуждается в главах 4 и 7 Гибсоном и Хипом (Gibson and Heap, 1990).
4. Суггестия не является единым понятием.
Немного позже мы увидим, что существует относительно стабильная личная характеристика, именуемая "внушаемостью" или "восприимчивостью", которая подразумевает различные уровни ответа индивидов на вышеописанные суггестии: некоторые люди не воспринимают их совсем, некоторые - в значительной мере, а другие занимают промежуточное положение. На практике, однако, видно, что каждый по-разному отвечает на разные виды суггестии. Например, если человек чрезвычайно слабо реагирует на суггестию поднятия руки, то мы не должны из-за этого думать, что он плохо поддастся, скажем, возрастной регрессии, хотя определенная взаимосвязь между различными видами суггестии имеется. Айзенк и Фурно (Eysenck and Furneaux, 1945) установили два фактора, которые могут быть отнесены к понятию "внушаемость": первичную внушаемость
, относящуюся к непроизвольным
актам типа позиционного наклона или краски смущения и предвещающую восприимчивость к гипнозу, в отличие от вторичной внушаемости
, которая представляет собой склонность человека быть податливым, доверчивым и легко управляемым.
5. Суггестии могут различаться по способу осуществления.
Ряд различий в способах осуществления суггестий имеет больше практическое, нежели теоретическое значение, если имеет какое-либо вообще. Здесь уместно отметить два из этих различий. Первое касается властно-рекомендательного
характера суггестии. Суггестию можно осуществить в виде властной команды ("Ваша рука начнет подниматься прямо сейчас
!") или в виде приглашения к ответу ("Просто позвольте вашей кисти сделаться легкой настолько, насколько ей хочется"). Возможно, что некоторым пациентам будет более удобен тот или иной стиль (как, в действительности, и самим терапевтам), однако Спинховен и др.(Spinhoven et al., 1988) считает, что своим эффектом данные стили различаются незначительно. В последнее время более популярен рекомендательный стиль, преимущество которого в том, что полная неспособность субъекта ответить на суггестию здесь менее вероятна, чем при властном стиле ее осуществления.
Второе разграничение касается прямой и непрямой суггестии
. Вышеприведенные суггестии являются прямыми, несмотря на рекомендательный стиль одной из них. При непрямых суггестиях инструкция выражена в скрытой форме, которая не требует от субъекта немедленного выполнения указания. Например, суггестия может быть просто спрятана в более длинном утверждении, и гипнотизер может тонко выделить ее смягченным тоном ("Вы не должны стараться расслабиться
" или "Возможно, вам не однажды приходилось ощущать потерю чувствительности одной из ваших рук
"). Другим методом оказывается намек
на то, что суггестивное переживание будет иметь место взамен прямого указания на его неизбежность (например: "Вы не расслабитесь полностью, пока ваша рука не ляжет спокойно на ваше колено" - здесь подразумевается, что субъект действительно
полностью расслабится, как только его рука достигнет колена). Другие примеры подключают парадокс ("Попробуйте не поддаваться гипнозу слишком быстро") и создание иллюзии выбора ("Вы можете войти в гипнотическое состояние прямо сейчас или через несколько минут"). Другие примеры представлены Эриксоном и др.(Erickson et al., 1976).
    Очевидным преимуществом непрямых методов является то, что они обеспечивают дополнительную страховку от отсутствия ответа со стороны субъекта (например: "Я не уверен, что ваша рука не окажется слишком тяжелой, чтобы оторваться от колена"); кроме того, считается, что в некоторых случаях такие суггестии сводят на нет критические способности субъекта и, таким образом, не допускают развития сопротивления. Вероятно, благодаря ассоциации непрямых подходов с именем покойного доктора Милтона Эриксона, ставшего после его смерти в 1980 г. своего рода культовой фигурой в области гипнотерапии, данные методы привлекли к себе в последнее десятилетие чрезмерное внимание, невзирая на скудное подтверждение их превосходства над прямыми методами (Lynn et al. 1987; Matthews and Mosher, 1988). Тем не менее, как и в случае властно-рекомендательных суггестий, некоторые субъекты могут лучше отзываться на один тип суггестий, нежели на другой; в Великобритании эта возможность была недавно исследована Хартом (Hart, 1990), который обнаружил, что при работе с пациентами, страдающими общими нарушениями по типу тревоги и проявившими при тестировании низкий уровень восприимчивости к гипнозу, непрямой подход оказался не более успешным, чем прямой.
6. Внушаемость может быть достоверно измерена.
Как мы упоминали раньше, люди различаются тем, в какой степени они отвечают на суггестии, и это качество "внушаемости", "восприимчивости" или "гипнотической восприимчивости" может быть измерено с помощью стандартных серий тестов. В этих тестах обычно указан ряд суггестий, захватывающих различные модальности, речь о которых шла выше, а также степень, в которой субъект реагирует на каждую обозначенную суггестию, - скажем, в баллах в диапазоне от 0 до 4. Данные подсчета баллов могут быть суммированы для определения общего показателя внушаемости. Самые распространенные серии имеют высокий уровень надежности тестовых и контрольных показателей. Это является необходимым, но не достаточным требованием к их достоверности, однако из-за отсутствия единого взгляда на определение характерных особенностей гипноза трудно адресовать кому-либо конкретно вопрос о достоверности этих тестов. Обнадеживает то обстоятельство, что при решении некоторых проблем типа боли и астмы (и, возможно, других психосоматических заболеваний), успех гипнотерапии согласуется с установленным уровнем внушаемости (Wadden and Anderton, 1982).
Феллоуз (Fellows, 1988) предоставляет обзор различных серий тестов для оценки внушаемости, где наиболее широко используемыми оказываются Гарвардские тесты, разработанные M. T. Орном с коллегами, и Стэнфордские тесты, созданные Э. Р. Хилгардом с коллегами. Эти серии работ включают в себя формы для оценки совершеннолетних субъектов, а также методы для тестирования как индивидов, так и групп. Также представлены тесты для детей (например, P. London, 1962). Разработчик теории "не-состояния" исследователь T. К. Барбер с коллегами разработали две серии тестов: "Шкала внушаемости Барбера" (Barber Suggestibility Scale
, BSS
) и "Шкала творческого воображения" (Creative Imagination Scale
, CIS
), не обусловленные гипнозом (Barber, 1965; Wilson and Barber, 1978). Эти две серии наиболее широко применяются в Великобритании; Феллоуз (Fellows, 1979, 1986) вывел нормативные показатели для BSS
и CIS
на примере британских студентов. В клинической практике, за исключением научно-исследовательских работ, тесты на восприимчивость не получили в Великобритании широкого распространения.
7. Восприимчивость к гипнозу является индивидуальной чертой, которая остается неизменной на протяжении всей жизни индивида.
Тем не менее она достигает пика в возрасте 10-12 лет и после этого плавно идет на спад. Женщины демонстрируют несколько большую восприимчивость, нежели мужчины (см., например, Fellows, 1986), однако это не имеет никакого практического значения. Похоже, что не существует выраженной связи с показателями IQ
, превышающими определенный уровень, а связь с результатами обычных методов личностной оценки представляется косвенной (см. Gibson, 1988). Имеются, однако, указания на то, что среди людей с богатой фантазией и высокими творческими способностями насчитывается непропорционально большое число субъектов, в значительной степени восприимчивых к гипнозу. Высока вероятность того, что такие "расположенные к фантазиям" индивиды (Rhue and Lynn, 1987) чаще, чем другие, подвергались в детстве сексуальному или физическому насилию, и это позволяет предположить, что их уход в фантазии был способом отвлечься от жестоких реалий своего детства. Люди, имеющие логический, аналитический и синтетический склад ума, при тестировании обнаруживают меньшую восприимчивость к гипнозу, хотя в этом случае, как и всегда, возможны многие исключения.
Делались попытки повысить, например, восприимчивость к гипнозу с помощью биологической обратной связи, непрямой суггестии и, позднее, когнитивного тренинга (Spanos et al., 1987). Для терапевта, видимо, не существует простого и надежного способа повысить восприимчивость к гипнозу в целях увеличения вероятности успешного лечения. Поиск, впрочем, продолжается, и Барабаш и Каплан (Barabasz and Kaplan, 1989) недавно сообщили о повышении восприимчивости к гипнозу с помощью пролонгированной сенсорной депривации.
8. Суггестии могут различаться в зависимости от гипнотической индукции.
Они могут осуществляться без какой-либо подготовки субъекта, или же мы можем сначала осуществить гипнотическую индукцию и затем применить суггестию. Подробно освещать природу гипнотической индукции я буду в главе 2, но сейчас давайте отметим, что суггестии, не предваренные гипнотической индукцией, называются "суггестиями бодрствования". Например, сценические гипнотизеры часто выбирают субъектов, предлагая аудитории принять участие в вышеупомянутом тесте на сцепление пальцев.
В главе 2 мы увидим, что сама по себе гипнотическая индукция обычно состоит из последовательных суггестий, которые подчеркивают комфортность и релаксацию, а также привлекают внимание субъекта к таким внутренним переживаниям, как воображение, воспоминания и ощущения. Суггестии могут быть даны вслед
за индукцией, когда состояние субъекта описывается как "гипнотическое", или "состояние транса". Субъекта, например, можно попросить регрессировать к 6-летнему возрасту или же внушить ему, что часть его тела оказалась невосприимчивой к боли. Эти суггестии рассчитаны на немедленный эффект, в отличие от постгипнотических
суггестий, которые должны сработать в какой-то определенный момент уже после пробуждения субъекта. Например, гипнотизер может сказать: "Спустя некоторое время после того, как вы откроете глаза, я постучу по столу, и у вас сильно зачешется правая пятка". Постгипнотическая суггестия является весьма распространенной техникой в гипнотерапии, и примеры ее приведены в следующей главе.
Транс, или гипнотическое переживание
При осуществлении простой гипнотической индукции (см. главу 2), которая подчеркивает глубокую физическую и умственную релаксацию, а также, возможно, приглашает субъекта представить нечто приятное, и сверх этого не делается ничего, субъекты, будучи разбужены, обычно заявляют, что ничего особо примечательного не произошло. Возможно, они скажут, что испытали выраженное расслабление и погрузились в образы, описанные гипнотизером, но они также наверняка заявят, что находились в состоянии бодрствования, ни в коем случае не спали и не были без сознания, понимали, где находятся, слышали голос гипнотизера и даже фоновые звуки, а также могут восстановить большую часть, если не все, из того, что произошло в промежутке между тем, как они закрыли и открыли глаза. В случае самогипноза, когда субъектам предлагают самостоятельно пройти сквозь эти процедуры, их переживание, вероятно, окажется не богаче того, что только что было описано.
Это состояние душевного расслабления, поглощенности такими внутренними переживаниями, как воображение, воспоминания и ощущения, и отрешенности от текущих событий внешнего мира может быть обозначено как "транс". Кое-кого это слово способно смутить, поскольку порождает ассоциации со спиритизмом и сверхъестественным, однако повседневное значение данного термина прекрасно поясняет, что именно подразумевается в данном контексте. Мы знаем, что имеем в виду, когда говорим, что быть в таком-то и таком-то состоянии значит быть "в трансе" или: "Должно быть, я находился в трансе, когда сделал это". Обычными примерами этого бывают моменты, когда мы погружаемся в сны, но в фокусе нашего внимания может также оказаться внешний мир - книга, телевизионная программа или какая-нибудь волнующая музыка. Фактически в своем субъективном качестве гипнотический и повседневный транс очень похожи. В обоих случаях индивид может искаженно воспринимать время, как правило, находя, что реальное время пролетело гораздо быстрее, чем обычно: так, что субъект по пробуждении может посчитать полчаса гипноза 10 или 15 минутами. Временами может спонтанно развиваться амнезия, оказывающаяся либо обратимой, либо нет, и это может происходить во время повседневных трансов так, как было описано в данной главе выше. Вследствие гипнотической индукции, как и в результате других методов релаксации, некоторые субъекты могут сообщать о своем искаженном восприятии собственного тела - их, конечности, например, кажутся сильно вытянутыми, или же положение тела видится измененным.
В дополнение приводится ряд важных признаков или допущений, сделанных в отношении гипнотического транса:
1. Измененное восприятие.
Только что я упоминал изменения в восприятии времени и в сборе и восстановлении информации. Измененное восприятие, спонтанное или суггестированное, может считаться свидетельством переживания транса. Раньше я утверждал, что гипнотические суггестии должны вести к автоматическим и диссоциированным действиям, и люди различаются в своей способности к подобному ответу на суггестии. Задачей индукции является приведение субъекта в состояние, в котором он сможет откликнуться на суггестию настолько, насколько позволяет запас его восприимчивости к гипнозу.
Хилгард (Hilgard, 1986), используя метод "тайного наблюдателя", исследовал в эксперименте диссоциирующие свойства более глубоких изменений восприятия. Например, высоко гипнабельным субъектам давали суггестию аналгезии кисти и предлагали погрузить ее в емкость со льдом и водой. Затем их просили оценить испытанную боль по десятибалльной шкале. В норме баллы должны были бы возрастать пропорционально затраченному времени (допустим, 2, 4, 6, 8); однако после суггестии аналгезии кисти они приблизительно оставались в интервале 0-2. Субъектам также внушили, что, несмотря на то что они находились под действием гипноза и их кисть оставалась нечувствительной к боли, в их сознании сохранялся другой участок - "участок тайного наблюдателя", который сознавал
болевое ощущение и мог предоставить, независимо от сознания субъекта, истинную оценку уровня перенесенной боли. Эти оценки фиксировались свободной рукой либо письменно, либо путем нажатия пронумерованных клавиш, и Хилгард с коллегами (Hilgard, 1986) обнаружили, что таковые соответствовали оценкам, высказанным устно, без суггестии аналгезии (2, 4, 6 и т. д.). Похожие эксперименты проводились при исследовании гипноамнезии и гипнотически суггестированной глухоты.
Другой разновидностью диссоциации, которую можно обнаружить при глубоком изменении восприятия и потому лишь в высоко внушаемых субъектах, является "логика транса" (Orne, 1959, 1962). Представьте, что субъектам дали гипнотическую суггестию, внушив, что они, когда откроют глаза, не увидят стоящего перед ними стула. Некоторые высоковосприимчивые субъекты заявляют, что не видят стула, однако они, когда их просят встать и пройти вперед, обходят этот стул стороной! Субъекты, которых попросили только притвориться
глубоко загипнотизированными, наталкиваются на стул чаще. В другом эксперименте субъекты, которые способны были вызвать "галлюцинацию" - фигуру друга, сидящего на стуле напротив них, могли также описать те части стула, которые должны были быть скрыты телом сидящего. Опять же имитаторы были более склонны отрицать свою способность сделать это. Наконец, Oрн (Orne, 1972) описывает, как субъекта, который претерпел возрастную регрессию и в возрасте, к которому регрессировал, владел только немецким языком, несколько раз спросили по-английски, понимает ли он этот язык (всякий раз с использованием новой фразеологии), и он неизменно отвечал на это: "Nein".
"Тайный наблюдатель" и "логика транса" критикуются как с методологической, так и с теоретической точек зрения (см. Wagstaff, 1981, 1988). Уогстафф (Wagstaff, 1981) предполагает, что данные формы диссоциации на самом деле являются способами, которыми субъекты сознательно могут разрешить дилемму, предложенную "гипнотизером", а именно: следовать суггестиям гипнотизера и все же оставаться при этом честным. Они, таким образом, посредством "тайного наблюдателя" правдиво описывают свои, скорее, осознанные, чем бессознательные переживания. По поводу дальнейшей дискуссии на данную тему заинтересованный читатель может также обратиться к Шихану (Sheehan, 1986).
2. Измененное мышление.
Вышеприведенные примеры "логики транса" показывают, как нелогично могут вести себя посредством механизма диссоциации субъекты, находящиеся под действием гипноза, что распознается незагипнотизированными субъектами даже тогда, когда последним велели притвориться загипнотизированными. В противоположность мышлению бодрствования, мышление в состоянии транса расценивается как более нелогичное, более буквальное, возможно - более эмоциональное, менее вербальное, менее критическое и менее ориентированное во времени. Кроме того, эти особенности мышления были отнесены к правому мозговому полушарию, и эту точку зрения разделяют Алладин и Хип в главе 4 (см. также Pedersen, 1990).
3. Доступ к бессознательному.
На качестве 2 основывается предположение о большем доступе к бессознательному материалу, который включает в себя воспоминания, фантазии и эмоции, не подпадающие под контроль сознания, но тем не менее влияющие на ощущения пациента. (В клинических условиях речь идет обычно о деструктивном влиянии). Гипноз, следовательно, способен как усиливать диссоциацию переживаний, так и улучшать воссоединение материала, представленного в диссоциированной форме. При этом не имеется в виду, что память благодаря гипнозу улучшается в целом; это - миф, и на деле воспоминания, вызванные действием гипноза, рискуют быть засоренными фантазиями или наводящими вопросами (Mingay 1988).
Субъективный характер переживаний во время транса
Из приведенного обсуждения читателю может показаться, что, невзирая на демонстрации Орна (см. выше) возможных видимых
различий между высоко восприимчивыми субъектами и имитаторами, главные признаки транса во многом зависят от субъективных оценок лица, находящегося под гипнозом. Некоторые субъекты и пациенты разочаровываются в своих переживаниях; они не сообщают ни о чем существенном, кроме как о чувстве релаксации. Выше я останавливался на роли отношения субъекта в субъективном переживании суггестии; кроме того, значение в данном случае имеют ожидания субъектов. Некоторые люди могут думать, что гипноз является процессом, под действие которого "нужно подпадать" и при этом не воспринимать окружающее; так что они, вероятно, будут настаивать, что их не загипнотизировали. Отдельные практические работники могут попытаться убедить таких субъектов в том, что они на самом деле были
загипнотизированы, однако не знали об этом. Подобный спор выявляет ограниченность и сложность терминологии, используемой для описания гипноза. В действительности может случиться так, что субъект обладает низкой восприимчивостью к гипнозу, но также может оказаться, что гипнотическое переживание связано для него с определенными трудностями, возможно, из-за чувства тревоги и неспособности "раскрепоститься". Также не исключено, что гипнотизер не дал субъекту подходящей возможности испытать диссоциированное переживание. Простой релаксации может оказаться недостаточно, и гипнотизеру следует позволить субъекту отреагировать на целый ряд суггестий.
Глубина транса
Глубина транса является довольно расплывчатым понятием, которое обозначает степень, в которой субъект переживает отрешение от непосредственной действительности и погружение во внутренние процессы, а также реагирует на суггестии, требующие глубоких изменений восприятия и таких переживаний, как возрастная регрессия, амнезия и галлюцинации. Таким образом, уместно говорить о легком, среднем и глубоком трансе; некоторые субъекты, способные к очень глубокому трансу, расцениваются как "сомнамбулические", поскольку могут переживать транс с открытыми глазами.
Следовательно, глубина транса зависит от восприимчивости к гипнозу, однако в большей степени она соотносится с субъективным переживанием и некоторыми распространенными показателями глубины транса типа тех, что предложены Тартом (Tart, 1970) и представляют собой простой самоотчет с использованием пронумерованной шкалы.
Выводы и рекомендуемая литература
В этой главе я сделал обзор современных представлений, знаний и полемики в отношении феномена, который мы называем "гипнозом". Было отмечено расхождение взглядов на оправданность разговора об особом состоянии сознания, которое по существу отличается от повседневного состояния релаксации и помогает нам лучше понять явления, наблюдаемые нами при осуществлении процедур, именуемых "гипнозом". Было замечено, что "гипноз" в своем обычном применении предполагает подключение различных психологических процессов: релаксации, ожидания, податливости, воображения, селективного внимания и так далее, однако двумя основными понятиями, имеющими отношение к делу, являются суггестия и транс, или гипнотическое переживание. Было предложено подразумевать под гипнозом состояние умственной релаксации и ограниченного бодрствования, при которых субъекты обычно погружаются в такие внутренние переживания, как чувства и воображение, в своем мышлении становятся менее аналитичными и логичными, а также в большей степени способны отвечать на суггестии в автоматической и диссоциированной манере. Принято считать, что это состояние может быть достигнуто или усилено с помощью процедуры, которая называется "гипнотической индукцией" (описание представлено в главе 2) и имеет целью релаксацию субъекта и отвлечение его внимания от внешней действительности на внутренние переживания.
Это был сжатый обзор природы гипноза, предназначенный для подготовки читателя к чтению последующих глав, в которых описаны клинические аспекты гипноза. Многие детали и сложности были опущены, так что читатель может быть заинтересован в более глубоком знакомстве с упомянутыми теоретическими и практическими изысканиями. Для этой цели чрезвычайно полезной окажется книга под редакцией Нэйша (Naish, 1986). Уогстафф (Wagstaff, 1981) предлагает пространный обзор исследований, демонстрируя в нем высшую степень приверженности теории "не-состояния", однако читатель может предпочесть более современный труд вроде работы Спаноса и Чейвса (Spanos and Chaves, 1989). Теория "состояния" наилучшим образом представлена в книге Хилгарда (Hilgard, 1986).
В данной главе не приводилась историческая справка о гипнозе, поскольку существует несколько свежих работ на эту тему - например, Голда (Gauld, 1988), а также глава 2, посвященная работам Гибсона и Хипа (Gibson and Heap, 1990). Труд Роули (Rowley, 1986) является сжатой, хорошо написанной книгой о гипнозе и гипнотерапии, в которой представлены история гипноза и обзор его различных теорий.
Статья М. Хипа, У. Драйдена
|
