Среди героев романа Толстого "Война и мир" немалое местозанимают штабные офицеры русской армии 1805-1807 гг.
Что связано с понятием штаба армии? Это мозг, сердце, руководящий центр армии! Штабные офицеры должны быть людьми умными, храбрыми, дальновидными, умеющими принимать быстрые иправильные решения, бескорыстно преданными Родине, умеющимивести армию к победе и в то же время сохранить ее силы.
Как образец такого штабного офицера блестяще показанТолстым Андрей Болконский. Его очень высоко ценил полководецКутузов: "Ваш сын,- писал он отцу Болконского, - надежду подаетбыть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердостии исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукойтакого подчиненного".
Но фигура Андрея Болконского не типична для штабных офицеров. Это явление одиночное. Недаром он разочаровывается всвоих товарищах по штабу и уже в 1812 году участвует в войнебоевым офицером.
Какими же рисует Толстой большинство штабных офицеров? Онописывает их ( Несвицкого и Жеркова) в глубоко психологическомплане. Читатель понимает, что за внешней холеностью и знатнымпроисхождением скрывается душа убогих людей, неумных и недалеких. Они думают прежде всего о своей карьере, наградах, о том,как выслужиться перед начальством.
Для подтверждения сказанного обратимся непосредственно кстраницам романа. Противопоставляя князя Андрея штабным карьеристам, писатель заставляет читателя задуматься, в чьи рукибыла вверена судьба армии. Впечатляюще описана сцена встречиштабных офицеров с австрийским генералом Маком, потерпевшимпоражение под Ульмом. Для Болконского ясно, что теперь "половина компании проиграна". А как отнеслись к этому несчастьюНесвицкий и Жерков? Они не нашли ничего лучшего, как толькоглупо посмеяться над поражением своих же союзников. И здесьТолстой вкладывает свои мысли, полные достоинства и гнева, вуста князя Андрея: " Да ты пойми, что мы - или офицеры, которые служим царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет догосподского дела. Сорок тысяч человек погибло, и союзная намармия уничтожена, а вы можете при этом шутить".
Но, может быть, более выгодно показывают себя Несвицкий иЖерков в боевой обстановке? Обратимся к сцене у моста черезреку Энс. Чтобы отрезать неприятеля от русских войск, надо было взорвать мост. Эту операцию необходимо было осуществить какможно быстрее, чтобы избежать больших потерь. Князь Багратионпоручил Несвицкому передать распоряжение взорвать мост, но тотпо своему легкомыслию не сумел толково передать, кто долженэто сделать. Было потеряно много времени. В результате грозилагибель целому эскадрону. Малейшее промедление- и французыфорсируют реку. И вот эскадрон Денисова, рискуя жизнью, проводит опасную операцию взрыва. "Зажгут или не зажгут мост? Ктопрежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут накартечный выстрел и перебьют их? Этот вопрос с замираниемсердца невольно задавал себе каждый из большого количествавойск, которые стояли над мостом..." А что думают и как ведутсебя люди, по вине которых рискует целый эскадрон храбрецов?"Ох! достанется гусарам! - говорил Несвицкий. - Не дальше картечного выстрела теперь".
- Напрасно он так много людей повел,- сказал свитскийофицер. И в самом деле,- сказал Несвицкий.- Тут бы двух молодцев послать, все равно бы.
-Ах, ваше сиятельство,- вмешался Жерков, не спуская глазс гусар, но все своею наивного манерой, из-за которой нельзябыло догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. Ах,как вы судите! Двух человек послать, а нам-то кто же Владимирас бантом даст? А так-то хоть и поколотят, да можно эскадронпредставить и самому бантик получить.
Кто перед нами? Карьеристы чистейшей воды!
Если князь Андрей даже в пылу проявляет благородство поотношению к женщине и спасает ее, то ни Жеркова, ни Несвицкогововсе не интересует такая "мелочь", как человеческая жизнь.
Не забывает своих героев Толстой и перед Шенграбенскимсражением. Если Болконский просит позволения Кутузова остатьсяв отряде Багратиона, чтобы участвовать в самом горячем бою, тоНесвицкий готовится к отступлению в тыл. И, сияя от удовольствия, сообщает, что "так перевьючил себе все,что нужнона двух лошадей, что хоть через Богемские горы удирать".
От художественного приема противопоставления героев писатель не отказывается до конца. Какими разными мы видим князяАндрея и Жеркова в бою под Шенграбеном! "Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать. Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадьи поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силыизменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не могехать туда, где было опасно. Подъехав к войскам левого фланга,он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому непередал приказания". А Болконский? "Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием. Это был князь Андрей... Одно ядроза другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и онпочувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Ноодна мысль о том, что он боится, снова подняла его. "Я не могубояться",- подумал он и медленно слез с лошади между орудиями... Он решил, что при себе снимет орудия с позиции о отведетих".
До батареи Тушина Жерков струсил доехать, а на офицерскомужине он смело и беззастенчиво смеялся над удивительным героем, но смешным и робким человеком - капитаном Тушиным. Незная, как мужественно действовала батарея, Багратион ругал капитана за то, что тот оставил орудие. Никто из офицеров не нашел в себе смелости сказать, что батарея Тушина была без прикрытия. И только князь Андрей возмутился этими беспорядками врусской армии и неумением ценить истинных героев. Обращаясь кБагратиону, он сказал: "Ваше сиятельство... Я был там и нашелдве трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными и прикрытия никакого". И продолжал: "И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать мое мнение, то успехом днямы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой".
Толстой отмечает, что такие умнейшие полководцы, как Кутузов и Багратион, отлично знали цену штабным офицерам. Багратион считал их "франтиками, посылаемыми для получения крестика". Кутузов сразу выделяет среди этих "франтиков" князя Андрея Болконского. Почему же ни Кутузов, ни Багратион не хотятизменить состав штаба? Это, очевидно, уже не в их воле. Оченьчасто люди выдвигались не по уму и заслугам, а по протекциивлиятельных лиц. В том-то и значение великого русского писателя, что он сумел показать, кто истинный герой, а кто карьерист, наблюдающий за боем издалека. Всю жизнь Толстой боролсяза то, чтобы в армии были гуманные порядки, чтобы ценилипростых солдат и офицеров.
|
