|
Введение.
Адвокатура как юридическое учреждение является важным и непреложным атрибутом правового государства. Институт адвокатуры (присяжных поверенных) юридически был учрежден в рамках Судебной реформы 1864 года и привнес в судопроизводство новое, не характерное для самодержавной империи демократическое начало.
Русская адвокатура как социальное и юридическое явление прошла большой исторический путь становления и развития, имеет целый ряд этапов, с присущими ей характерными чертами и свойствами.
Являясь самой молодой, по сравнению с адвокатурой ведущих европейских стран, российская самоуправляющаяся корпорация присяжных поверенных за короткое время сформировала основные принципы своей деятельности и профессиональную этику, а также дала миру плеяду блистательных адвокатов.
Государство сегодня предпринимает реальные шаги по реформированию института адвокатуры. Происходящие в России процессы характеризуются кардинальными преобразованиями в политической, экономической, социальной и судебной сферах, направленными на преодоление кризисных явлений современного общества. При этом, несомненно, нужно опираться на исторический и современный опыт в области правозащитной деятельности.
Вступая в XXI век полноправным членом Совета Европы, Россия должна в максимальной степени обеспечить такой уровень защиты прав и свобод человека и гражданина, который бы в полной мере соответствовал не только национальным нуждам, но и требованиям национальным стандартов. Современная тенденция сближения международного и национального права обусловила признание приоритета общечеловеческих прав и, следовательно, правозащитной функции.
Провозгласив в Конституции РФ (ст. ст. 2, 18) гарантированную государственную защиту прав и свобод человека и гражданина, Россия тем самым приняла на себя обязанность силами государственной власти защищать права и свободы своих граждан. Важную роль в защите прав и законных интересов призваны играть адвокаты-защитники. Знание истории становления и эволюции русской адвокатуры необходимо для правильного понимания и всесторонней оценки её роли и истинного предназначения в системе отечественного судопроизводства.
Комплексный исторический анализ организационно-правовых основ формирования, функционирования и развития адвокатуры в истории Российского государства имеет не только научное, но и важное практическое значение, что способствует всестороннему обогащению современной юридической науки и позволяет творчески использовать накопленный предыдущими поколениями опыт.
В истории России второй половины XIX в. период 60г. занимает особое место. Кризис внутренней политики самодержавия, развитие в условиях феодальной формации капиталистических производственных отношений и рост революционного движения в стране привели к отмене крепостного права, к судебной, земской и военной реформах. Буржуазные по своей сути, эти реформы оказали огромное влияние на всю общественно – политическую жизнь России.
Непосредственным импульсом к началу реформ в 60х годах XIX века был проигрыш в Крымской войне (1853-1856гг.). Судебной реформе в России предшествовали глубокие социально-экономические образования, вызванные отменой крепостного права, земельной реформой, рождением новых экономических отношений. Требовалась устойчивая единая для всего государства система права и правосудия. Утверждая акты реформы, Александр II пишет в Указе Правительствующему Сенату 20 ноября 1864 года: «Рассмотрев сии проекты, мы находим, что они вполне соответствуют желанию нашему водворить в Россию суд скорый, правильный, милостивый и равный для всех подданных наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе нашем то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого, от высшего до низшего». Эта выдержка из резолюции государя приведена для того, чтобы показать, какова была цель судебной реформы 1864 года.
Судебная реформа была одним из главных нововведений. Введение бессословного, гласного, открытого суда, с взаимным состязанием сторон (обвинителя-прокурора и адвоката), введение суда присяжных, строгое разграничение компетенций мирового и окружного суда, судебных палат и высшей судебной инстанции – Сената. Судебная реформа способствовала процессу выработки понятия прав человека как гражданина России. Это был начальный этап превращения нашей страны в правовое государство, и главную роль здесь сыграло появление адвокатуры, и как следствие, введение состязательного процесса в суде.
Профессиональная адвокатура, организованная на основе Судебных уставов 1864г., явилась учреждением и по своему содержанию и по форме. Взамен «юридических знахарей» - пришли высокопрофессиональные юристы. Для населения были открыты юридические консультации. Адвокаты стали одновременно правозаступниками и поверенными своего клиента. Автономность, относительная независимость от государственных властей – этим, по крайней мере, в первое время, отличалась адвокатура от многих учреждений царской России.
Работа посвящена адвокатуре в механизме государства на примере возникновения и развития России. В ней исследуется период от возникновения адвокатуры в России в результате проведения судебной реформы в 1864 и до 1890г., поскольку именно в эти годы особенно ярко проявилась борьба прогрессивного и консервативного течения в адвокатуре и положительная роль, которую она в определенные моменты играла в общественно- политической жизни страны.
Глава 1. Судебная реформа и становление российской адвокатуры.
1.1. Судебная реформа Александра Второго.
Важнейшим событием второй половины 19 века, заложившим основы обновления России, стали реформы Александра Второго. Вслед за отменой крепостного права были проведены земская, городская, военная и другие реформы. Однако вряд ли задуманная модернизация имела бы успех, если бы не сопровождалась радикальной судебной реформой, в рамках которой произошла институциализация адвокатуры в России. Именно с Судебных уставов 1864 года ведет свою историю российская адвокатура.
Для подготовки судебной реформы в 1861 году была образована комиссия, результатом работы которой стали «Основные положения преобразования судебной части в России». При этом немало сомнений вызывал у членов комиссии институт защитника. Высказывались предложения предоставить председателю право устранять защитника, не имеющего надлежащих сведений для правильной защиты, разрешать подсудимому, содержащемуся под стражей, свидание наедине с защитником лишь в случае благонадежности последнего и отсутствия подозрения, что он будет укрывать следы преступления, предлагавшие, наконец, установить целую нравственно-педагогическую программу действий защитника. К счастью, подобные взгляды не возобладали.
Император 29 сентября 1862 года одобрил представленный проект, заметив, что он вполне соответствует его желанию «водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе нашем то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого, от высшего и низшего». Эти слова, положившие начало историческим реформам в российском судопроизводстве, удостоились быть высеченными на одной из плит храма Спаса на Крови, выстроенного, как известно, в Санкт-Петербурге на месте гибели Александра Второго.
«Основные положения преобразования судебной части в России» состояли из трех частей, посвященных, соответственно, судоустройству, гражданскому, уголовному судопроизводству. В них получили отражение такие принципиально новые институты, как независимость суда от администрации, выборный мировой суд, суд присяжных, адвокатура, принцип состязательности и т. д. В свою очередь, из «Основных положений преобразования судебной части в России» выкристаллизировалось «Учреждение судебных установлений», принятое 20 ноября 1864 года в форме закона. Этим актом впервые в России был учрежден институт адвокатуры, присяжных поверенных, которые «состоят при судебных местах для занятия делами по избранию и поручению тяжущихся, обвиняемых и других лиц, в деле участвующих, а также по назначению, в определенных случаях, Советов Присяжных Поверенных и Председателей судебных мест».
Уже из этой нормы ясно, что институт присяжных поверенных создавался в качестве особой корпорации, состоявшей при судебных палатах, но не интегрированной в структуру суда и пользующейся самоуправлением, хотя и под контролем судебной власти. Следует подчеркнуть, что адвокатура учреждалась на совершенно новой концептуальной основе, вне какой-либо социогенетической связи с дореформенными ходатаями и стряпчими. «Мы, - утверждал присяжный поверенный П. А. Потехин, - народились не от них, мы даже произошли не из пепла их, мы совсем новые люди, ни исторического родства, ни последовательной связи с ними не имеем, чем и можем гордиться». В целом же судебная реформа нанесла сокрушительный, но, как в последствии оказалось, не окончательный удар по худшему из видов произвола – произволу судебному, породила уважение к подлинному правосудию, способствовала развитию юриспруденции[1]
.
1.2. Статус адвоката в судебном уставе.
Прием в присяжные поверенные.
В Учреждении судебных установлений были определены условия, которые предъявлялись к присяжным поверенным. Фактически они совпадали с требованиями, предъявлявшимися к судьям. Прежде всего кандидат в присяжные поверенные должен был иметь высшее юридическое образование и пятилетний стаж работы по юридической специальности. Кроме того, имели место ограничительные условия. Присяжными поверенными, в частности, не могли быть:
· лица, не достигшие 20-летнего возраста;
· иностранцы;
· граждане, объявленные несостоятельными должниками (банкротами);
· люди, состоявшие на службе от правительства или по выборам, за исключением лиц, занимавших почетные или общественные должности без получения жалованья;
· граждане, подвергающиеся по судебным приговорам лишению или ограничению прав состояния, а также священнослужители, лишенные духовного сана по приговорам духовного суда;
· лица, состоявшие под следствием за преступления или проступки, влекущие за собой, влекущие за собой лишение или ограничение прав состояния, а также те, которое были под судом за такие действия и не оправданы судебными приговорами;
· исключенные из службы по суду или из духовного ведомства за пороки, или же из среды обществ или дворянских собраний по приговорам тех сословий, к которым они принадлежат;
· те, кому по суду были воспрещены хождения по чужим делам, а также исключенные из числа присяжных заседателей.[2]
Вышеуказанным Законом был определен и порядок поступления в число присяжных поверенных. Желающий должен был подать прошение в совет присяжных поверенных, приложив к нему все документы, подтверждающие, что проситель удовлетворяет необходимым по закону условиям.
Согласно толкованию Сената, лица женского пола не могли быть ни присяжными поверенными, ни их помощниками. Данное дискриминационное правило сохранилось до конца существования самого института присяжных поверенных.
Права и обязанности присяжных поверенных.
Положения Судебных уставов 1864 года свидетельствуют о том, что присяжные поверенные не были государственными служащими. Поэтому на них не распространялось чинопроизводство. Не имели они и права на служебные знаки отличия. Присяжные поверенные как лица свободной профессии были независимы от суда в своих действиях по ведению уголовных и гражданских дел, подчинялись только для них предусмотренному особому дисциплинарному порядку.
Закон устанавливал, что присяжные поверенные «могут принимать на себя хождение по делам во всех судебных местах округа судебной палаты, к которой они приписаны».[3]
Присяжные поверенные могли принимать на себя ведение как уголовных, так и гражданских дел. По уголовным делам присяжные поверенные принимали на себя защиту подсудимых либо по соглашению, либо по назначению председателя суда. В уголовных делах, подлежащих ведению общих судебных учреждений, часто практиковалось назначение официальных защитников. По просьбе подсудимого председатель суда назначал ему защитника из состоящих при суде присяжных поверенных, а за недостатком этих лиц – из кандидатов на судебные должности людей, известных председателю своей благонадежностью. Председатель суда обязан был также назначить защитника по делам о преступлениях, совершенных несовершенными лицами от 10 до 17 лет, независимо от желания самих несовершеннолетних, а также их родителей или попечителей. Отказываться от таких поручений присяжные поверенные могли только по уважительным причинам.
Следует подчеркнуть, что в тот период в среде российской адвокатуры боролись две точки зрения на характер уголовной защиты. Одни видели в ней общественное служение. В их представлении защитник по уголовному делу – «муж добрый, опытный в слове» (Квинтилиан), вооруженный знанием и глубокой честностью, бескорыстный и независимый в убеждениях; он – правозаступник, но не слуга своего клиента и не пособник ему в стремлении уйти от заслуженного наказания; он – друг и советчик человека, который, по его мнению, невиновен вовсе или виновен вовсе не так и не в том, как и в чем его обвиняют. Сторонники другой точки зрения утверждали, что защитник – это производитель определенного труда, оплачиваемого клиентом в зависимости от тяжести работы и способности работника. Как для врача в его практической деятельности не может быть дурных и хороших пациентов, так и для защитника всякое уголовное дело – не более чем необходимость противопоставить доводам обвинения всю силу контраргументов, служа ближайшим интересам клиента и не задумываясь об общественном благе. Каждая из этих точек зрения имела право на существование, и преобладание той или другой в практической деятельности защитников зависело, безусловно, от его личных воззрений, но прежде всего от задач конкретного судебного состязания.
В то же время «Учреждение судебных установлений» ставил перед присяжными поверенными определенные запреты, а именно:[4]
· Покупать или каким-либо другим способом приобретать права своих доверителей по тяжбам;
· Вести дела в качестве поверенного против своих родителей, жены, детей, родных братьев, сестер, дядей и двоюродных братьев и сестер;
· Быть поверенными обоих тяжущихся или переходить от одной стороны к другой в одном и том же процессе;
· Оглашать тайны своего доверителя.
Кроме того, присяжный поверенный, назначенный для производства дела, не мог отказаться от исполнения данного ему поручения, не предоставив достаточных для этого причин. Если же он переезжал в другой город, то обязан был передать находящиеся у него дела, с согласия своих доверителей, другому присяжному поверенному.
Каждый присяжный поверенный обязан был вести список дел, порученных ему, и представлять его в совет поверенных по первому его требованию.
В судебном заседании присяжные поверенные пользовались свободой речи, но в то же время не должны были «ни распространяться о предметах, не имеющих никакого отношения к делу, ни позволять себе недолжное уважение к религии, закону и властям, ни употреблять выражения, оскорбительные для чьей бы то ни было личности». Вместе с тем формировавшаяся в те годы доктрина судебной защиты исходила из того, что защитник нуждается в несравненно большей свободе оглашения и оценки, чем частные лица, ибо им руководят соображения общественного интереса. Наконец, на защитнике, как на представителе задач общественных, лежит важная обязанность сообразовать действия свои с требованиями нравственности. Вот почему его оправдательные доводы не должны переходить в дифирамб пороку и злоупотребления; ему должны быть чужды не только заведомо лживые заявления, но и уловки, порождающие в умах судей заблуждение; он не должен превращать защитительную деятельность в личные препирательства с прокуратурой или в корыстный промысел. Правдивость, честность и бескорыстие необходимы для него в той же мере, как и для прокурора.
Оплата труда присяжных поверенных.
Согласно Закону присяжные поверенные могли заключать с клиентами письменные условия о гонораре за ведение дела. Помимо этого, существовала особая такса, имевшая двоякое значение. Во-первых, суд руководствовался ею при исчислении суммы издержек, подлежащих взысканию с проигравшей стороны в пользу выигравшей на оплату услуг адвоката. Во-вторых, суд сам определял размер гонорара поверенного, если тот не имел предварительного письменного условия с клиентом.
Предполагалось, что размер этой «особой таксы» будет устанавливаться Министерством юстиции по представлениям судебных палат и советов присяжных поверенных каждые три года. Однако такса, впервые установленная в 1868 году, сохранилась весь период существования присяжной адвокатуры в России. При определении размера гонорара в расчет принимались прежде всего цена иска. По делам, не подлежащим оценке, гонорар определялся судом исходя из значения и важности дела для тяжущихся сторон, их материального положения, времени и труда, затраченного поверенным. Эта сумма могла составлять от 50 до 1200 рублей.
За ведение дела в первой инстанции присяжный поверенный получал 2/3 определенного таксой гонорара, во второй инстанции – 1/3, в кассационном департаменте Сената – 1/4. Примечательно, что сумма гонорара в случае проигрыша дела уменьшалась: присяжный поверенный истца получал 1\4, а поверенный ответчика – 1/3 положенного ему гонорара.
Из вознаграждений, полученных присяжными поверенными, удерживался определенный процент, отчисляемый на вознаграждение присяжных поверенных, которые вели дела по назначению председателей судебных мест. Собранные таким образом средства распределялись Министерством юстиции между судебными округами пропорционально числу защитников, назначенных председателями из числа присяжных поверенных. В рамках судебных округов эти суммы распределялись советами присяжных поверенных.
Ответственность присяжных поверенных.
Вышеупомянутый Закон предусматривал возможность привлечения присяжных поверенных к уголовной, дисциплинарной и гражданской ответственности.
Уголовная ответственность присяжного поверенного наступала при совершении умышленных действий во вред своим доверителям. В частности, речь могла идти о злонамеренном превышении пределов полномочий и злонамеренном вступлении в сношение или сделки с противниками своего доверителя во вред ему либо о злонамеренной передаче документов противнику своего доверителя. Присяжные поверенные подлежали также уголовному наказанию за оскорбление суда или участвующих в деле лиц, если такое имело место в их судебных речах или процессуальных бумагах.
Гражданская ответственность предусматривалась при совершении действий, сопряженных с нанесением материального ущерба доверителю, а также небрежным исполнением своих обязанностей (пропуск процессуальных сроков и т.п.). Так, за пропуск по вине присяжного поверенного узаконенных сроков и всякое другое нарушение установленных правил и форм, тяжущийся имел право, если потерпел от этого какой-либо ущерб, высказать с поверенного свои убытки через тот суд, в котором он вел дело.
Дисциплинарная ответственность наступала в случае нарушения адвокатской этики, а также нарушения присяжным поверенным своих профессиональных обязанностей, если такое нарушение не дает оснований для уголовного преследования.
Правом налагать дисциплинарные взыскания на присяжных поверенных обладали советы присяжных поверенных. Перечень возможных наказаний включал:
· Предостережение;
· Запрещение отправлять обязанности присяжного поверенного в продолжение определенного советом срока, но не более одного года;
· Исключение из числа присяжных поверенных.
В законодательстве специально оговаривалось, что исключенные из числа присяжных поверенных лишались права вновь поступать в это звание, причем не только в данном судебном округе, но и во всем государстве. Если присяжный поверенный дважды подвергался временному запрету отправлять свои профессиональные обязанности, то в случае нового нарушения, которое совет признает заслуживающим такого же взыскания, он исключается советом из числа поверенных. Однако ни одно из упомянутых взысканий не могло быть назначено советом без предварительного истребования от провинившегося объяснений в определенный советом срок. При отказе представить объяснения, а также в случае неявки присяжного поверенного в назначенный срок без уважительных причин совет заочно выносил постановление на основании имеющихся у него сведений и известных ему обстоятельств.
На все постановления совета, кроме предостережения или выговора, могли быть принесены жалобы в судную палату в двухнедельный срок со времени объявления этих постановлений. Протесты прокуроров допускались в тот же срок. Определения палаты по этим жалобам и протестам были окончательными. В случаях особо серьезных нарушений совет присяжных поверенных мог передать материалы для возбуждения уголовного дела в отношении провинившегося коллеги.
Помощники присяжных поверенных.
Судебная реформа не уделила должного внимания вопросу о помощниках присяжных поверенных. В судебных установлениях 1864 года, в частности, говорилось, что присяжными поверенными могут быть лица, «занимающиеся в течение пяти лет судебной практикой под руководством присяжных поверенных в качестве помощников». Не регламентировались и организационные формы этого института. Не были определенны правила поступления в помощники, их права и обязанности, ничего не говорилось о контроле за их деятельностью.
В отсутствие законодательного регулирования вопрос об организации работы помощников взяли в свои руки советы присяжных поверенных. В 1872 году впервые были изданы Правила, касавшиеся статуса помощников, в Петербурге, а в 1878 году – в Москве. Эти Правила способствовали постепенному превращению помощников в активную часть адвокатского сословия, поскольку их деятельность все более приближалась к адвокатской: по назначению суда они могли даже брать на себя осуществление судебной защиты. Однако законодательное обеспечение деятельности помощников присяжных поверенных так и осталось в зачаточном состоянии.
Среди наиболее известных помощников присяжных поверенных следует назвать прежде всего первого председателя СНК РСФСР В. И. Ульянова (присяжный поверенный М. В. Волькенштейн) и Генерального прокурора СССР А. И. Вышинского (присяжный поверенный П. Н. Малянтович).
1.3. Советы присяжных поверенных.
Согласно вышеупомянутому Закону в каждом округе судебной палаты учреждался совет присяжных поверенных для «правильного и успешного надзора» за всеми присяжными поверенными. Хотя совет совмещал обязанности административного и судебного характера, однако с полным правом мог считаться органом саморегулирования адвокатской корпорации. Советы поддерживали авторитет своей корпорации и пользовались правом отказывать в приеме тем, кто хотя и удовлетворял формальным требованиям (образование, стаж), но не вызывал уверенности в его нравственной пригодности. Советы были полновластными демократическими органами сословия, их состав ежегодно обновлялся, председателями советов обычно избирались самые уважаемые адвокаты.
Для создания совета присяжных поверенных требовалось, чтобы в округе судебной палаты насчитывалось не менее 20 присяжных поверенных. Состав же совета должен был включать от 5 до 15 членов – в зависимости от решения общего собрания присяжных поверенных. В городах, где не было судебной палаты, имелось более 10 присяжных поверенных, могли создаваться отделения совета присяжных поверенных при окружном суде. Правда, в 1889 году в рамках судебной контрреформы создание таких отделений было приостановлено, и в тех местностях, где не было советов присяжных поверенных, контроль за работой адвокатов был возложен на суды. Лишенные возможности иметь собственные советы и отделения, присяжные поверенные стали формировать комитеты, с тем, чтобы те представляли их профессиональные интересы в суде. Нередко комитеты были признаны судами, а в некоторых случаях они даже становились органами, постоянно действующими при судах.
К ведению советов присяжных поверенных относилось:
· Рассмотрение прошений лиц, желающих «приписаться» к числу присяжных поверенных или выйти из этого сословия, и сообщение судебной палате о приписке их или отказе в этом;
· Рассмотрение жалоб на действия присяжных поверенных, наблюдение за точным исполнением ими законов и установленных правил;
· Назначение поверенных по очереди для безвозмездного хождения по делам лиц, пользующихся на суде правом бедности;
· Определение размера вознаграждения поверенного по таксе, в случае несогласия по этому предмету между ним и тяжущимся, или когда не было заключено между ними письменного условия;
· Определение взыскания с поверенных как по собственному усмотрению совета, так и по жалобам, поступающим в совет.
Никакое постановление совета присяжных поверенных не могло иметь силы, если в заседании участвовало менее половины его членов. Все вопросы решались простым большинством голосов. При равенстве голосов голос председателя давал перевес. Квалифицированное большинство в 2/3 голосов членов совета требовалось лишь для наложения дисциплинарных взысканий на присяжных поверенных.
Советы избирались на ежегодных общих собраниях присяжных поверенных. Аналогичным образом происходили и их отчеты, однако адвокаты полагали, что компетенция общих собраний этим не ограничивается. На практике общие собрания часто выступали с конкретными инициативами об ограждении независимости судей и прав защиты, обсуждали важные государственные и общественные дела.
Первым органом самоуправления народившегося адвокатского сословия стал Совет присяжных поверенных при Петербургской Судебной палате, избранный в апреле 1866 года. Его председателем стал «Нестор русской адвокатуры» Д. В. Стасов, немало сделавший для подготовки общества к разумному и осведомленному восприятию судебной реформы. В том же году был избран Совет присяжных поверенных и в Москве.
Важная роль в становлении советов как органов саморегулирования принадлежала присяжному поверенному К. К. Арсеньеву, сменившему Д. В. Стасова на посту председателя в 1867 году[5]
. Под его председательством Совет неоднократно выступал с требованиями об уважении содержащихся в Судебных уставах 1864 года положений относительно организации сословия присяжных поверенных, рассматривая его против введения института частных поверенных, рассматривая его как извращение общественного призвания адвокатуры. Особое внимание Совет уделял выработке этических правил адвокатской профессии: он ясно определил свои судебные и административные функции, объем своей подсудности и характер тех проступков, которые не соответствуют задачам и нравственному строю адвокатуры, а потому влекут исключение из ее рядов. Чуткий к вопросам профессиональной этики, исполненный глубокого уважения к адвокатской деятельности, в которой он видел одну из форм общественного служения, Арсеньев активно содействовал установлению корпоративных правил в сословии, члены которого сами характером своей профессии были обречены на беспрерывную междоусобную войну. Только суровая и нравственно-щепетильная корпоративная дисциплина могла заложить в России традиции той честной адвокатуры, которая была почитаемой и поощряемой обществом.
Глава 2.
Адвокатская практика.
Введение Судебных уставов 1864 года знаменовало начало «золотого века» российской адвокатуры. Выступления известных адвокатов привлекали в залы судебных заседаний жителей обеих столиц. Первый уголовный процесс в Петербурге, разбиравшийся 1 июня 1866 года без участия присяжных, привлек массу публики. И хотя дело было несложное, однако молодой помощник присяжного поверенного В.О. Люстих так волновался, что просил разрешения председательствующего не произносить, а читать защитительную речь. Одним из первых дел с участием присяжных было дело по обвинению Маркова «в способствовании неизвестному человеку в снятии полости с саней». Заседания тянулись долго, с томительными остановками, суетливой беспомощностью и растерянностью. Общее впечатление получилось неудовлетворительное. Лишь впоследствии дела с участием присяжных пошли с необходимой для судебного механизма аккуратностью.
Во многом именно благодаря самоотверженному труду первых русских адвокатов в новых судах восторжествовал принцип, традиционно приписываемый Екатерине Второй, но на самом деле впервые появившийся в пункте 9 главы пятого петровского Артикула воинского 1716 года: «Лучше десять виновных освободить, нежели одного невинного наказать». Естественно, каждый защитник при этом стремился обрести и продемонстрировать свой собственный, уникальный стиль уголовной защиты или представительства по гражданскому делу. Например, изысканный и европейски образованный кн. А. И. Урусов был исключительно рассудочен и логичен в речах, крайне скрупулезен в проверке удельного веса каждой улики, для чего практиковал составление особых таблиц, где в концентрических кругах изображал систему доказательств. Вместе с тем он избегал широких обобщений и нравоучительных сентенций. Напротив, в речах «московского златоуста» Ф.Н. Плевако напрасно было бы искать систематичности, соразмерности частей, следов тщательного изучения материалов дела. Порой оказывалось, что защитник почти не изучал дела, ограничившись одним обвинительным актом. Однако незнание деталей вовсе не мешало ему, когда он выходил на уровень обобщений, облекая их в неповторимую по силе и страстности форму. Совершенно иную школу выдавал стиль судебных речей В.Д. Спасовича – с горячими жестами и четкой архитектоникой логических построений, убедительность которых базировалась на научных познаниях и опыте житейского раздумья. Его манера писать и заучивать наизусть речи по всем серьезным делам, сочетая в них тонкий психологический анализ с использованием научных данных и литературных параллелей, перешла в традиции петербургской адвокатуры. Бесспорным корифеем адвокатуры того времени был К.К. Арсеньев, чьи выступления, полные спокойного достоинства и лишенные всяких внешних эффектов, производили всегда сильное впечатление. Современники подчеркивали его глубокие познания, изящную простоту приемов и поучительную чистоту исполнения адвокатских обязанностей. Взгляд на адвокатуру, как на необходимую и равновеликую часть всего судебного механизма, был характерен для С.Ф. Морошкина. Своей практической деятельностью он стремился содействовать общему развитию и нравственному подъему правосудия. Идеалист по природе, тщательно оберегавший достоинство профессии в глазах общественного мнения, он принадлежал к тем адвокатам, духовный облик которых составляет украшение истории российской адвокатуры.
Следует подчеркнуть, что взгляды российского общества на адвокатскую практику довольно сильно менялись по мере ее формирования. Преувеличенные ожидания, согласно которым институт присяжных поверенных является главной и, более того, исчерпывающей проблему гарантией правого суда, постепенно сменились представлениями об адвокатах как о продажных софистах. Нравственное чувство лучшей части общества безусловно осуждало такие адвокатские приемы, когда защита подсудимого превращалась в защиту преступления. Но и поверенных нужно понять: например, революционеры-террористы, включая большевиков, неизменно требовали, чтобы адвокаты отстаивали их убеждения, угрожая в противном случае отказаться от защитников. Естественно, это ставило их адвокатов в двусмысленное положение.
Негативные перемены в общественном мнении стали одним из побудительных мотивов к активизации усилий сословия присяжных поверенных по выработке правил профессиональной этики. Именно через развитие механизмов этического саморегулирования российская адвокатура сумела найти ответ на ожидания бурно развивавшегося общества, превратив саму защиту из представительства частного в представительство права, из служения отдельному интересу в служение общественному благу.
Глава 3.
Адвокатура в период «судебной контрреформы».
Давно подмечена печальная цикличность российской истории: вслед за периодом реформ обязательно приходят контрреформы. С глубоким сожалением отмечал А.Ф. Кони, что русское общество и в своей совокупности, и в своих отдельных представителях обладает особенностью «быстро нагреваться, но недолго хранить в себе приобретенный жар». По мере того как эпоха великих перемен уходила в прошлое, в новые мехи просачивалось старое вино, все чаще священнодействие правосудия превращалось «политической целесообразностью» в бюрократическую расправу, служение призванию уступало место служебному рвению, а судебный деятель – судейскому чиновнику. При этом власти оправдывали сворачивание реформ тем, что Судебные уставы 1864 года якобы не соответствовали некоторым особенностям государственного и общественного быта России.
Подобные трансформации не могли не отразиться на институте присяжных поверенных, выражаясь прежде всего в выхолащивании его демократических начал. Так, уже 19 октября 1865 года были утверждены «временные правила», согласно которым должности вновь принятых адвокатов утверждал министр юстиции, чем нарушалось гарантированное Судебными уставами 1864 года исключительное право советов присяжных поверенных принимать в состав сословия новых лиц. Высочайше утвержденная инструкция от 1 апреля 1871 года сохранила все пункты этих правил во вновь созданных судебных палатах и окружных судах. Более того, 5 декабря 1874 года был издан «временный» закон, приостановивший дальнейшее учреждение советов присяжных поверенных, поскольку те якобы не оправдали возложенных на них задач. Появление данного закона явилось частью общего наступления правительства на прерогативы адвокатуры, проводившегося, однако, без заранее разработанного плана, стихийно, сообразно потребностям текущего момента. Только в 1904 году власти исправили этот закон, в результате чего советы присяжных поверенных открылись при многих судебных палатах.
По мере продвижения ползучей «судебной контрреформы» последовательно сокращалась гласность судопроизводства, что, естественно, ограничивало право на защиту. Лишь до 1881 года публиковались весьма подробные и впечатляющие отчеты о процессах. Порой они печатались на первых полосах газет, причем из номера в номер, однако после «дела цареубийц» подобная практика была сочтена неуместной, что, впрочем, не мешало журналистам публиковать репортажи из зала суда. Но наступление на гласность продолжалось: Закон от 12 февраля 1887 года разрешил министру юстиции по собственному усмотрению объявлять тот или иной процесс закрытым, а циркуляр министра внутренних дел от 18 января 1879 года вообще запретил публиковать какие-либо отчеты о политических процессах, кроме официальных.
Осуществляя защиту в политических процессах, российская адвокатура тем самым содействовала борьбе с произволом. Наибольшую известность приобрело дело Веры Засулич, покушавшейся на жизнь петербургского градоначальника генерала Трепова, приказавшего выпороть розгами политзаключенного Богомолова. Петербургскому присяжному поверенному П.А. Александрову удалось раскрыть перед присяжными подлинную мотивацию действие его подзащитной. После оглашения оправдательного приговора ликующая толпа на руках пронесла адвоката по Литейному проспекту.
Всего же, по подсчетам историков, в период 1866 – 1895 годов в судах состоялось 226 политических процессов. Суду были переданы 1342 человека; в отношении 137 из них вынесли смертные приговоры, причем исполнили 44, а 93 заменили вечной или срочной каторгой. По одному только «Процессу 193-х», проходившему в 1877 – 1878 годах, было оправдано 90 подсудимых. Давая оценку деятельности присяжных поверенных на политических процессах, газета «Сибирские вопросы» в 1900 году писала: «Суду при всем его искреннем желании угодить министру не удалось натянуть по политическим обвинениям более 50 – 60 % обвинительных приговоров».
Естественно, власть пыталась контролировать деятельность присяжных поверенных в политических процессах. Четырнадцать из них подверглись арестам, еще трое были отправлены в административную ссылку, где, впрочем, имели право выступать в уголовных процессах. Допуск присяжных поверенных к политическим делам ограничивался и судебными властями, которые произвольно отказывали в приглашении избранных подсудимыми защитников, назначая вместо них более «благонадежных». Особенно часто отказывали в приглашении адвокатов военные суды, где защитниками обычно назначались офицеры, официально подчиненные прокурору. И в этом была соя логика, а именно – логика противостояния законности и произвола. Поскольку именно власть насаждала произвол, постольку деятельность присяжных поверенных в защиту законности неизбежно приобретала «противоправительственный» характер.
В свою очередь, власти не брезговали никакими средствами для обуздания свободолюбивых адвокатов. Так, в 1913 году по наущению местных жандармских начальников профессор полицейского права Томского университета Н.Я. Новомбергский публично обвинил присяжного поверенного М.Р. Бейлина в использовании своих публицистических выступлений в газете «Сибирская жизнь» для саморекламы, а также в лоббировании интересов пароходного и осветительного синдикатов в ущерб интересам города. Более того, чтобы добиться лишения Бейлина статуса присяжного поверенного, Новомбергского снабдили клеветнической информацией о том, что при осуществлении защиты томского врача Мессароша, оставившего во время операции внутри больного тампон, адвокат якобы подкупил экспертов, заплатив им 500 руб. По сути, это был уже не частный вызов, а попытка дискредитировать адвокату. М.Р. Бейлин подал в суд и блестяще провел процесс. 18 февраля 1916 года Томский окружной суд вынес приговор, которым признал клеветника виновным и определил наказание в виде ареста сроком на полтора месяца на военной гауптвахте.
Заключение.
В истории России второй половины XIX века период 60х годов занимает особое место. Одной из наиболее последовательных из буржуазных реформ того периода была судебная реформа 1864 года. После ее проведения судебная система стала выглядеть по сравнению с прежней более упорядоченной и стройной. Чисто сословный, закрытый, чиновнический суд был заменен судом присяжных, основывающемся на принципе гласности, отменились суды для каждого сословия, реорганизовалась прокуратура и впервые была учреждена адвокатура.
Создание адвокатуры сыграло особую и важную роль в развитии российского судопроизводства и в формировании правового государства. Главная задача правового государства – обеспечить законность, которая, охватывая своим действием наиболее важные сферы человеческого общежития, вносит в него соответствующую гармонию, обеспечивает равенство граждан перед законом, то есть дает равную возможность всем гражданам пользоваться защитой закона, следовать его предписаниям.
С появлением института адвокатуры в уголовное судопроизводство вводится необходимый для раскрытия истины элемент состязательности. Суд отныне предполагалось вершить справедливый, независимый, равный, достичь этого без института адвокатуры невозможно. Поэтому создание адвокатуры было шагом вперед на пути России к правовому государству. Профессиональная адвокатура, организованная на основе Судебных уставов 1864 года, явилась новым учреждением и по своему содержанию, и по форме. Для населения были открыты юридические консультации, появились предпосылки для появления правовой культуры у населения. Адвокатами становились люди образованные, носившие прогрессивные идеи преобразования Российского государства.
Русская адвокатура сыграла большую роль в претворении в жизнь основных положений судебных уставов как в качестве толкования законов, так и в качестве вспомогательного органа правосудия.
«Адвокат возбуждает вопросы, адвокат выставляет соображения противника, из этого обмена доводов и оснований, из этого состязания выясняется для суда истина. Деятельность адвоката – это тот материал, который в обработке судей обращается в правовой продукт» - отмечал журнал гражданского и уголовного права.
В России до судебной реформы не было ни школы, ни практики судебного красноречия. Но с введением в действие судебных уставов сразу же появились блестящие ораторы, «явившиеся во всеоружии, как Паллада из головы Зевса…». Без всякой школы, без организационной подготовки, со всех сторон выступили на судебную арену мира, не только умевшие владеть словом, но и в большинстве талантливые. В.И. Жуковский, А.И. Урусов, П.А. Потехин, Ф.Н. Плевако – все эти имена символизируют богатство и разнообразие ораторских талантов в России, появившихся после введения адвокатуры.
Учеными – юристами и деятелями адвокатуры были образованы юридические общества при университетах. В 1855 году было создано юридическое общество при Московском университете. Это общество издавало «Юридический вестник», в котором обсуждались проблемы современного русского законодательства и судопроизводства. В 1877 и 1878 годах были открыты юридические общества при Петербургском и Казанском университетах. В них лидировала либеральная оппозиция.
С ходом дальнейшего развития капитализма в России основная масса адвокатов все более превращается в юрист-консультантов и поверенных, служащих интересам банков, железных дорог. Это определяло политическое лицо большинства адвокатов в конце XIX столетия и в начале XX века. Когда в России начали образовываться политические партии, это большинство отнюдь не случайно в рядах правых буржуазных партий.
Список использованных источников и литературы.
1. Баранов Д.П., однотомное издание, Адвокатское право (адвокатская деятельность и адвокатура в России). Учебник для студентов высших учебных заведений по юридическим специальностям и направлениям – Москва: Наука-Пресс, 2006. – 367с.
2. Бойков А.Д., Адвокатура России: Учебное пособие для вузов / А.Д. Бойков, Н.И. Капинус, Е.Г. Тарло; Ин-т международного права и экономики. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ОМЕГА-Л, 2002. – 432с.
3. Гаврилов С.Н., Гессен И.В., История русской адвокатуры, Т.1., Адвокатура, общество и государство: 1864- 1914. – М.: Юристь, 1997. – 375 с.
4. Галоганов А.П., Российская адвокатура: история и современность – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2003. – 288с.
5. Кучерина А.Г., Адвокатура: учебник [для вузов]; Мин-во образования и науки РФ, Моск. гос. юрид. акад. – М.: Юристь, 2005. – 351с.
6. Лубшев Ю.Ф., Адвокатура в России: Учебник для вузов / Ю.Ф. Лубшев; адвокатская фирма «Юстина», Международ. независимый эколого-полит. ун-т. – М.: Профобразование, 2001. – 832с.
7. Трунов И.Л., Многотомник (Том, выпуск). Особенная часть, специализация. Адвокатская деятельность и адвокатура в России , Ч.2. – М., 2007. – 862с.
[1]
См. подр.: Стецовский Ю.И. Исторический очерк формирования адвокатуры в России. – Российская академия адвокатуры им. Ф.Н Плевако. – М., 2001; Гессен И.В. История русской адвокатуры. – М., 1997. – Т. 1.
[2]
Учреждение судебных установлений (20 ноября), Раздел четвертый, глава вторая, ст. 355.
[3]
Учреждение судебных установлений (20 ноября), Раздел четвертый, глава вторая, ст. 383.
[4]
Учреждение судебных установлений (20 ноября), Раздел четвертый, глава вторая, ст. 400, 401, 402, 403.
[5]
См. подр.: Арсеньев К.К. Заметки о русской адвокатуре. – СПб., 1875.
|
