Реферат: Источники римского права постклассического периода. Кодекс Феодосия

БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФАКУЛЬТЕТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Кафедра международного права

РЕФЕРАТ

по дисциплине

«История государства и права зарубежных стран»

на тему:

«Источники римского права постклассического периода.

Кодекс Феодосия»

Выполнил :

студент 1 курса

Баранов Р.М.

Преподаватель :

Ковкель Наталья Францевна ,

доцент, к.ю.н.

МИНСК

2010

Содержание:

Глава I .

Введение : состояние правотворческой (кодификационной) деятельности в III – V вв. н.э. и источники римского права постклассического периода…............3

Глава II .

Основная часть :…………………………………………………………………..6

Раздел 1

Предпосылки создания Кодекса Феодосия…………………………………...6

Раздел 2

Биография Феодосия II и его деятельность (период домината)………………..8

Раздел 3
Описание, структурная организация кодекса и его наиболее значимые положения (в частности вопрос о христианской вере)………………………...10

Раздел 4

Основные точки зрения некоторых исследователей об исторической ценности Кодекса…………………………………………………........................................28

Глава III . Заключение ……………………………………………………............................30

- Список использованной литературы………………………………………......33

- Приложение.

1. Вновь стала очевидной невозможность подготовки квалифицированных юристов без глубокого изучения хотя бы основ римского права, давно ставших, по сути, языком общения юристов разных стран, позволяющим воспринимать и профессионально оценивать конкретные законодательные решения различных правовых систем.

«Римское право занимает в истории человечества совершенно исключительное место: оно пережило создавший его народ и дважды покорило себе мир.

Непрерывное многовековое изучение римского права, в особенности остатков римской юридической литературы, формировало юридическое мышление Европы вплоть до нашего времени и создавало сильный класс юристов, руководителей и деятельных помощников во всякой законодательной работе». [1, с. 13]

Довольно тщательно разработанное в деталях, не побоюсь этого слова, феноменальной юриспруденции постклассического периода, римское право нашло себя затем в выдающихся кодексах того времени.

Подобные качества предопределили становление строгой юридической системы, связанной широкими принципами, объединяющими правовые нормы.

Римское право состоит из публичного и частного права .

Однако на первом месте стоит как с точки зрения разработанности, так и своего значения для Рима и последующих веков, именно частное право. Римское частное право оказало могущественное влияние на все

дальнейшее развитие законодательства и правовых учений общества, основанного на частной собственности. Оно представляет собой одно из важнейших исторических явлений права. [2, с. 3]

Таким образом, римское право проникается началом универсальности и индивидуализма .

Кроме того, в постклассическом Риме утвердилось производство, основанное на труде свободных и полусвободных производителях, которые были экономически связаны со своим занятием и местом жительства. Появились элементы сбалансированного общественного устройства , характерные для феодальной общественно-экономической формации. В совокупности постклассическое право представляло собой синтез права рабовладельческого мира и ростков феодального права.

Понятие «источник права» существует много веков. Если исходить из общераспространенного значения термина «источник», то в сфере юриспруденции под ним нужно понимать силу, создающую право . Такой силой, прежде всего, является власть государства, которая реагирует на потребности общества, развитие общественных отношений и принимает соответствующие правовые решения. С помощью формы право обретает свои неотъемлемые черты и признаки. Также понятие источника имеет значение емкости, в которую заключены юридические нормы.

В юридической и историко-правовой литературе применительно к римскому праву «источник права» употребляется в различных значениях:

1) как источник содержания правовых норм ;

2) как способ (форма) образования норм права ;

3) как источник познания права .

Также источники могут быть разделены на следующие две группы:

а) литературные памятники (произведения древних писателей)

б) эпиграфические источники.

По признаку письменной и устной формы источников римляне разделяли право на писаное (jus scriptum) и неписаное (jus non scriptum).

К источникам права относят: законы, сенатусконсульты, конституции императоров , эдикты магистратов, деятельность юристов и т.д.

Относительного рассматриваемого периода источники римского права представляют собой главным образом совокупность решений конкретных казусов .

К IV веку указы (или конституции) римских императоров, в течение первых двух столетий принципата не имевшие большого влияния на правоотношения, стали значимым источником права. Императорские распоряжения, носившие общее название конституции, делятся на четыре разряда: эдикты – общие распоряжения, обращенные к населению, рескрипты – распоряжения по отдельным делам (ответы), мандаты – инструкции, дававшиеся императорским чиновникам, декреты – решения по поступившим на рассмотрение императора спорным делам.

Существует и такое мнение: старые законы республиканской эпохи, магистратское право, истолкования юристов-классиков, наконец, юридические обычаи – все это оставалось в Риме действующим правом даже тогда, когда новые императорские постановления количественно стали преобладать в правоприменении. При императоре Феодосии императорские конституции уже были официально признаны главенствующими: отменялись единичные, не имевшие постоянного и общенормативного характера мандаты и эдикты, а прочие объединялись под понятием общеобязательных законов. В обиход вошли и особо значимые постановления – прагматические санкции, которыми на неограниченное время создавался особый правовой режим.

284–565 гг. н. э. – период так называемого постклассического права . В конце периода возникает Кодекс Юстиниана (Corpus juris civilis ), котрый по большей части базируется на своем предшественнике – Кодексе Феодосия (Codex Theodosianus ), происходит существенная эволюция в развитии юридической мысли. Развитие постклассического права действительно идет в сторону его унификации , подчинения разрозненного самостоятельного творчества юристов интересам центральной власти. Явственно намечается тенденция превратить все право в писаный закон, а в условиях усиления неограниченной власти монарха — в закон императора . Одновременно делаются попытки упростить и стабилизировать законодательство. Свое выражение это находит в тенденции преодолеть юридический формализм классической юриспруденции.

По мнению Дождева, такая периодизация отражает традиционно негативное отношение к этой эпохе, определяемой по контрасту с предшествующим расцветом и последующим синтезом. Пять десятилетий общего кризиса римского общества во второй половине III в. вряд ли вообще поддаются включению в рамки какого-либо периода, каждый из которых, несомненно, обладает своей исторической ценностью. Эпоха позднего Рима отмечена глубокими политическими (становление домината), культурными (утверждение христианства) и правовыми переменами, которые на многие столетия определили облик Европы.

Итак, в III в. н. э. (с 284 г.) в Риме устанавливается режим ничем не ограниченной монархии — доминат (от греч. «доминус» - господин). Старые республиканские учреждения исчезают. Управление империей сосредоточивается в руках нескольких основных ведомств, находящихся в подчинении главы империи — императора с неограниченной властью. В практике законодательства оформилась тенденция, запрещающая действие обычаев, которые отменяют законы. [3, с. 67]

По отношению к императорским конституциям, благодаря кодексам Грегориана, Гермогениана и, в первую очередь, Феодосия, задача судей была значительно облегчена, но конституции продолжали издаваться, многие из находившихся в кодексах оказывались отмененными, вследствие чего по истечении определенного периода пересмотр кодексов и дополнение их делалось необходимым. (Термином «судья» в императорских конституциях постклассического периода обычно обозначается наместник провинции, наделенный, в том числе, и судебными правомочиями). Гораздо труднее было положение частных лиц. Непосредственное пользование сочинениями классических юристов затруднялось уже тем обстоятельством, что они делались в обороте все более и более редкими. Мнения юристов нередко противоречили друг другу. Наконец, условия жизни за 2 – 3 столетия успели во многом существенно измениться, и обычные решения классических юристов оказывались иногда устаревшими. А "Масса императорских конституций", выросшая со времени издания Кодексов Грегориана и Гермогениана, еще больше, по словам акта "de Theodosii codicis auctoritate ", затрудняла практическое применение права . Одним словом, чувствовалась общая потребность в полном и официальном пересмотре всей правовой системы.

Таким образом, основной целью написания работы является рассмотрение результатов кодификации (на примере Кодекса Феодосия) , ее значение и влияние на жизнь в римском обществе . Для начала необходимо выполнить ряд задач : оценить социально-экономическую обстановку в период создания кодекса, определить основные источники права, которые предшествовали рассматриваемому, выяснить, что такое “кодекс” вообще. Как правило, эти обстоятельства и являются основными факторами, приводящими к осознанию необходимости создания одного систематизированного и упорядоченного нормативно-правового акта , который бы регулировал все сферы жизни.

2. Первые десятилетия V в. Были важным рубежом в развитии имперского общества. Предпосылками создания Кодекса Феодосия явились разночтения между новым разрозненным императорским законодательством (jus novus ) и традиционными частично устаревшими источниками права (jus vetus ) усугублялись тем, что в старом праве предпочтение отдавалось более ранним законам или толкованиям, тогда как в сфере императорского законодательства изначально утвердился противоположный принцип: из двух указов по одному вопросу применению подлежит позднейший. При всем том императорское законодательство достаточно тщательно сохранялось в государственных архивах, а источники старого права утрачивались со временем, воспроизводились в юридических работах, перетолковывались, и за древностью лет многое в них становилось уже малопонятным или вовсе не понятным. Это же мнение мы находим в книге А.А. Васильва «История Византийской империи», в которой имеем: «Ко времени Феодосия II относится древнейший дошедший до нас сборник указов римских императоров. Уже давно чувствовалась настоятельная необходимость в подобном сборнике, так как многочисленные указы, не собранные воедино, забывались и терялись, что вносило большую путаницу в дела и затрудняло юристов». [4, с. 133-139]

В начале IV в. почти официальное признание получают «Замечания» известнейших юристов Павла и Ульпиана на сочинения по частному праву другой знаменитости - Папиниана; в них был обобщен материал по основным проблемам гражданского права и судопроизводства.Надо отметить, что сочинения римских юристов (iura populi Romani ) не были полностью забыты ко времени правления Феодосия II. Полнее пытается регулировать применение классических сочинений закон Феодосия II и Валентиниана III (426 г.), так называемый lex Allegatoria (закон о цитировании – Cod. Th. 1. 4, позднее получил название «суд умерших» [16, с. 37]). Закон этот придает юридически обязательную силу сочинениям пяти юристов – Папиниана, Павла, Ульпиана, Модестина и Гая ("Papiniani, Pauli, Gai, Ulpiani atque Modestini scripta universa firmamus").Однако при доминате роль юристов как поддержки императора значительно ослабевает.

Таким образом, противоречия между jus – порядком, сохранившимся из прошлого, и leges – новым порядком, содержавшимся в конституциях императоров, выявили потребность в кодификации римского права . После Законов XII таблиц Адрианом совершается кодификация эдиктов городских и перегринских преторов, затем следуют Кодексы Грегориана и Гермогениана и, наконец, первая официальная (санкционированная императором) кодификация leges – Кодекс Феодосия .

Древнейшая попытка кодификации подобного рода принадлежит периоду принципата, когда некий Папирий Юст собрал конституции императора Марка Аврелия в 20 книгах. Но этот сборник (libri viginti constitutionum [16 с. 37]), конечно, ко времени абсолютной монархии устарел и утратил свое значение.

Проясним этимологию слова “кодекс”.

Ко́декс (лат. Codex – книга) — законодательный акт, содержащий систематизированные нормы какой-либо отрасли, нескольких отраслей или части отрасли права. Иногда употребляют это слово в более широком смысле: кодекс чести, моральный кодекс, кодекс грамматических правил и т. д. Латинское выражение codex или caudex имело ещё больше значений. Кодексом назывались: ствол дерева; чурбан или колодка, прикрепляемая к ногам преступника, которую последний волочил за собой и на которую садился; брёвна, служившие основанием плавучего моста или перевозного парома; наконец, деревянные дощечки, намазанные воском, предназначенные для письма и в своём соединении составлявшие книгу, в отличие от свитка (volumen). Отсюда, между прочим, codices назывались кассовые книги римлян. Издание Феодосием императорских конституций под названием Кодекс, имевшее огромный успех, укрепило за словом значение законодательного сборника. В средних веках выражение кодекс затерялось (собрания законов в это время называют просто leges) и восстановливается только с XVI в. С этого времени слово «кодекс» становится очень употребительным. [5]

Основная причина создания Кодекса Феодосия (исходя из потребностей того периода) преследовала определенные цели, основной из которых было «удовлетворение информационных потребностей юридической практики в рамках реализации программы обеспечения определенности права». Еще раз подчеркиваю, что проблема неопределенности правовых установлений ясно осознавалась позднеантичным обществом уже во второй половине IV в., и создание Кодекса было одним из средств ее решения. Поэтому сборник законов (по злободневным для IV в. вопросам) должен был выступить в качестве завершения той системы классического права.

Мне представляется, что косвенное влияние на формирование содержания Кодекса Феодосия также оказал такой процесс, как слияние цивильного и преторского права.

С чего же начиналось создание Кодекса Феодосия?

Программа создания Кодекса зафиксирована в пятой и шестой конституциях первого титула его первой книги (Codex Theodosianus I.1.5; I.1.6), в соответствии с которыми по образцу Гермогенианова и Грегорианова Кодексов должен был быть создан кодекс императорских конституций, изданных в форме «всеобщих законов» или императорских «эдиктов» (edictales et generales constitutiones ). Согласно первоначальной программе, изложенной в конституции C.Th I.1.5, предполагалось создание двух кодексов – первого – всех императорских конституций, в том числе, утративших юридическую силу, и второго – «кодекса жизненного руководства» (codex magisterium vitae ), в который должны были войти только действующие императорские конституции, сопровождаемые толкованиями, составленными из фрагментов авторитетных юридических сочинений. Данный план был осуществлен только частично. Был издан лишь один из первоначально запланированных кодексов, в него вошли только действующие императорские постановления, но не были включены фрагменты сочинений юристов. Изменение программы издания Кодекса отражено в конституции C.Th I.1.6. [6, с. 8]

Для того чтобы лучше понять исторический документ, осмыслить его содержание относительно существовавшей эпохи, необходимо, на мой взгляд, поближе познакомиться с биографией его «создателя» (в честь которого кодекс был назван) и событиями происходившими в то время.

Итак, Феодосий II , Младший, (греч. Θεοδόσιος Β') (около 401-28.07.450) – император Восточной Римской империи (Византия) на протяжении 48 лет, с 402 года, когда он (еще ребенком) стал соправителем своего отца Аркадия. В 408 г. после его смерти стал Августом. Несмотря на рекордный для империи срок правления, Феодосий никогда не держал бразды управления государством в собственных руках, передоверив ведение дел своим царедворцам и родственникам, (но это, как известно, не способствует устойчивости государства). Сначала это был префект претория Анфемий. В это время было затеяно обнесение Константинополя мощными стенами, частично уцелевшими до наших дней. В 414 г. регентом при малолетнем монархе была объявлена его деятельная сестра Пульхерия. Благодаря ее заботам Феодосий II получил блестящее образование: знал греч. и лат. языки, математику, астрономию, историю, рисовал и даже иллюстрировал переписанные книги, а за прекрасный почерк получил прозвище «Каллиграф». С 428 по 441 гг. большое влияние на государственное управление оказывала его жена Евдокия, позднее власть находилась фактически в руках евнуха Хрисафия.

Что касается внешней политики, то здесь главной проблемой оставался все продолжающийся процесс переселения народов. Основные заботы Феодосия и его министров состояли в отражении нападений варваров с севера (гунны), запада (вандалы) и востока (персы). Значительная часть наступлений была отбита, однако в 429 г. вандалы заняли большую часть византийской Северной Африки, а вождь гуннов Аттила, несмотря на примирительную политику Феодосия, в 441-43 гг. опустошил дунайские провинции империи. С западным императором Валентинианом III Феодосий старался поддерживать дружественные отношения и выдал за него свою дочь Лицинию Евдоксию. Во внутренней жизни Византии эпохи императора Феодосия уже чувствовались происходившие изменения: она теряла черты поздней Римской империи и превращалась в иное государство.

В 450 г. Феодосия на охоте сбросил его конь, и он умер от повреждения позвоночника. На нём закончилась династия его деда, Феодосия Великого.

К чему Феодосий питал подлинную склонность — так это занятие науками. При нём в 425 г. открылся Константинопольский университет. В 420 г. он дал разрешение открыть школы в Западной Армении. Наконец, в 438 г. был введен в употребление кодекс Феодосия. Христианскую церковь в правление Феодосия II потрясали смуты. При нем неоднократно созывались Эфесские соборы. Феодосий II вошел в историю как безвольный и посредственный правитель, хотя и обладал незаурядными способностями. [5]

Итак, Кодекс Феодосия (Codex Theodosianus) был составлен в 435 г. комиссией из 16 юристов, назначенной восточно-римским императором Феодосием II (опубликован 15 февраля 438). Изданию Кодекса Феодосия предшествовали уже упомянутые частные кодификации, не имевшие официального значения: Кодекс Грегориана (содержал распоряжения - конституции императоров с 196 по 295), Кодекс Гермогениана (более поздние конституции), Кодекс Диоклетиана. Данные кодексы известны только в отрывках. Кодекс Феодосия состоял из 16 книг, разделённых на главы - титулы, включал все конституции, действовавшие в 313-437гг. По мысли Феодосия, кодекс должен был составить единое целое с кодексами Грегориана и Гермогениана.[1]

Обстоятельства кодификации известны недостаточно полно, тем не менее: кодекс включал свыше трех тысяч сокращенных и переработанных конституций римских императоров (по подсчету Т. Оноре – 2529), начиная с Константина I (древнейшая из который относится к 313 году, самая поздняя 437г.). Этот юридический сборник в большей степени, чем предшествующие, отразил не только указанную выше эволюцию права, но и реальные изменения общественных отношений, в частности, рост крупного землевладения нового типа, развитие колоната, варваризацию армии и государственного управления.

Предполагалось (по мнению большинства исследователей) в добавление к двум предыдущим компиляциям издать сборник действующих конституций, и, сверх того, составить сборник конституций отменённых либо пересмотренных — в целях сохранения их текста для изучения юристами будущих поколений. Желая придти на помощь науке и правосудию, Феодосий сперва установил план издания двух сборников. Работа комиссии застопорилась, уже, как только они принялись за разбор преторского права и мнений ведущих юристов, которые планировалось приложить к уложению в качестве комментария. В конечном счёте, от этой идеи пришлось отказаться. В 435 г. император удвоил число членов комиссии. Новой комиссии под председательством quaestor sacri palatii Антиоха предписано было ограничиться только первой из поставленных задач — составить сборник всех императорских конституций, лишь с некоторыми сокращениями, устранением двусмысленных мест и необходимыми добавлениями. Спустя два года работа была выполнена, хотя и со значительными погрешностями: пропущен ряд конституций еще действовавших и внесены имевшие лишь временное преходящее значение; использование правом сокращений привело в некоторых случаях к изменению текста старых законов и т. д. Огромное множество конституций, однако, было собрано в подлинном виде и разделено по известной системе. [8] В таком виде Кодекс получил законодательную санкцию и имя Феодосиева.

Кодекс был составлен в Константинополе и выпукло отразил реалии Восточной империи — борьбу с арианами и прочими еретиками, процесс закрепощения крестьянства, рост деспотизма императоров. В 439 г. Феодосий переслал экземпляр уложения западному императору Валентиниану III, который ввёл его с одобрения римского сената в обязательное употребление на своих землях.

В Кодексе Феодосия получили отражение те изменения, которые произошли в государственной и социальной жизни Римской империи, т. е. главным образом её феодализация.

Посредством частного права (норм права, защищающих интересы

отдельного лица в его взаимоотношениях с другими людьми) в Кодексе регулировались отдельные вопросы, посвященные семейным отношениям, собственности, наследованию, обязательствам и т.п.

Для истории этого трудного и часто смутного переходного периода "Кодекс Феодосия" - незаменимый источник знаний не только о правовой, но и религиозной сферах жизни общества, новых экономических структурах, о которых в нем есть прямые сведения.

«Особенности Кодекса Феодосия как памятника правовой мысли определяются как характером включенных в него в соответствии с конституцией CTh I.1.6 императорских постановлений, так и спецификой законотворческой деятельности римских императоров IV — нач. V вв. в целом. В Кодекс должны были войти «всеобщие законы» (leges generales), а точнее, «всеобщие» императорские конституции и конституции, изданные в форме эдикта (edictales generalesque constitutiones)».[6, с. 7–11] Предписания становятся нормативными. «Определение «всеобщего закона» приводится в конституции императора Валентиниана III от 426 г., фрагмент которой воспроизведен в Кодексе Юстиниана. В соответствии с этой конституцией, ко «всеобщим законам» должны были быть отнесены послания императора сенату; императорские эдикты; императорские постановления, которые наместники провинций должны были опубликовать в форме собственных эдиктов. Моделью «всеобщего закона» служил императорский эдикт, для которого, в свою очередь, образцом стал эдикт римского магистрата. Основной особенностью императорского эдикта, отличавшей его от других форм правотворческой деятельности императора, была общеобязательность устанавливаемых в нем правовых норм. Однако эдиктам, как и другим формам нормотворчества императора, была свойственна казуистичность изложения правовых норм. Еще одной характерной чертой эдиктов была ограниченность сферы их действия какой-либо частью Империи или отдельной провинцией».[6, с.12] Предполагалось, что сборник пополнится не только трактатами юристов, но и выдержками из ответов (responsa).

На мой взгляд, достаточно интересным для сравнения представляется статья “CODEX THEODOSIANUS” из английского словаря «Греческих и римских древностей» 1875 года:

William Smith, D.C.L., LL.D.:
A Dictionary of Greek and Roman Antiquities, John Murray, London, 1875.

In the year 429, Theodosius II, commonly called Theodosius the younger, appointed a commission, consisting of eight persons, to form into a code all the edicta and generales constitutiones from the time of Constantine, and according to the model of the Codex Gregorianus and Hermogenianus (ad similitudinem Gregoriani et Hermogeniani Codicis). In 435, the instructions were renewed or repeated; but the commissioners were now sixteen in number. Antiochus was at the head of both commissions. It seems, however, to have been originally the design of the emperor not only to make a code which should be complementary to, and a continuation of, the Codex Gregorianus and Hermogenianus; but also to compile a work on Roman law from the classical jurists, and the constitutions prior to those of Constantine. However this may be, the first commission did not accomplish this, and what we now have is the code which was compiled by the second commission. This code was completed, and promulgated as law in the Eastern empire in 438, and declared to be the substitute for all the constitutions made since the time of Constantine. In the same year (438) the code was forwarded to Valentinian III, the son-in‑law of Theodosius, by whom it was laid before the Roman Senate, and confirmed as law in the Western empire. So long as a connection existed between the Eastern and Western empires, that is, till the overthrow of the latter, the name Novellae was given to the constitutions subsequent to the code of Theodosius. The latest of these Novellae that have come down to us are three of the time of Leo and Anthemius, A.D. 468.

The Codex Theodosianus consists of sixteen books, the greater part of which, as well as his Novellae, exist in their genuine state. The books are divided into titles, and the titles are subdivided into constitutiones or laws. The valuable edition of A. Gothofredus contains the code in its complete form, except the first five books, for which it was necessary to use the epitome contained in the Breviarium. This is also the case with the edition of this code contained in the Jus Civile Antejustinianeum of Berlin, 1815. But the recent discovery of a MS. of the Breviarium, at Milan, by Clossius, and of a Palimpsest of the Theodosian code at Turin by Peyron, has contributed largely to the other parts of this code, and has added numerous genuine constitutions to the first five books, particularly to the first. Hänel's discoveries also have added to our knowledge of the later books, and his edition of the Theodosian Code, Bonn, 1837, 4to, is the latest and the best.

The extract or epitome of the first five books in the Breviarium is very scanty; 262 laws, or fragments of laws, were omitted, which the discoveries of Clossius and Peyron reduced to 200. More recent discoveries by Carlo Baudi a Vesme at Turin will add to the 6th, 8th, 9th, 10th, and 16th books.

The Novellae Constitutiones anterior to the time of Justinian are collected in six books in the Jus Civile Antejustinianeum , Berlin, 1815, and in Hänel's more recent edition.

The commission of Theodosius was empowered to arrange the constitutiones according to their subject, and under each subject according to the order of time; to separate those which contained different matter, and to omit what was not essential or superfluous. The arrangement of the Theodosian Code differs in the main from that of the code of Justinian, which treats of jus ecclesiasticum in the beginning, while that of Theodosius in the first book treats chiefly of offices; and the second, third, fourth, and beginning of the fifth book treat of jus privatum. The order here observed, as well as in the code which it professed to follow as a model, was the order of the writers on the praetorian edict. The eighth book contains the laws as to gifts, the penalties of celibacy, and that relating to the jus liberorum. The ninth book begins with crimes. The laws relating to the Christian church are contained in the sixteenth and last book. It is obvious from the circumstances under which the Theodosian and Justinian codes were compiled, and from a comparison of them, that the Justinian code was greatly indebted to the Theodosian. The Theodosian code was also the basis of the edict of Theodoric king of the Ostrogoths; it was epitomised, with an interpretation, in the Visigoth Lex Romana; and the Burgundian Lex Romana, commonly called Papiani Liber Responsorum, was founded upon it. [7, с. 302 -303]

«Кодекс Феодосия остается основным источником по частному праву эпохи. В средние века он действовал на юге Франции (куда не проникла юстиниановская кодификация, см. ниже), определив тем самым существенное отличие этой части, располагавшей писаным правом, от северной Франции, где правовая система основывалась на франкских обычаях». [3] Его образцовую реконструкцию осуществил Т. Моммзен :

[GESTA SENATUS ROMANI DE THEODOSIANO PUBLICANDO A. 438.]

(Based upon the Latin text of Mommsen and Meyer's edition, Berlin, 1905)

Domino [nostro] Flavio Theodosio Aug(usto) [XIV] et Anicio Achillio Glabrione Fausto v. c. consulibus Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl(ustris), tertio expraefecto urbi, praefectus praetorio et consul ordinarius in domo sua, quae est ad Palmam; Fl(avius) Paulus v. c. et inl. urbis praefectus; Iunius Pomponius Publianus vir spectabilis vicarius urbis aeternae; proceres amplissimusque ordo senatus dum convenisset habuissentque inter se aliquamdiu tractatum, ibi ingressis ex praecepto Anastasio et Martino constitutionariis Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl., tertio expraefecto urbi, praefectus
praetorio et consul ordinarius dixit:

Aeternorum principum felicitas eo usque procedit augmento, ut ornamentis pacis instruat, quos bellorum sorte defendit. Proximo superiore anno cum felicissimam sacrorum omnium coniunctionem pro devotione comitarer, peractis feliciter nuptiis hanc quoque orbi suo sacratissmus princeps dominus noster Theodosius adicere voluit dignitatem, ut in unum collectis legum praeceptionibus sequenda per orbem sedecim librorum compendio , quos sacratissimo suo nomine voluit consecrari, constitui iuberet. Quam rem aeternus princeps dominus noster Valentinianus devotione socii, affectu filii conprobavit.

Adclamatum est: Nove diserte, vere diserte.

Anicius Achillius Glabrio Faustus v. .c. et inl., tertio expraefeto urbi, p(raefectus) p(raetori)o et consul ordinarius dixit:

Vocatis igitur me et inl(ustri) viro illius temporis Orientis praefecto singulos codices sua nobis manu divina tradi iussit per orbem sui cum reverentia dirigendos, ita ut inter prima vestrae sublimitatis notioni provisionem suam sacratissimus princeps iuberet offerri. In manu est acceptus codex utriusque principis praeceptione directus. Constitutionarii praesentes sunt: si placet amplitudini vestrae, has ipsas leges, quibus hoc idem fieri iusserunt, amplitudo vestra relegi sibi iubeat, ut consultissimis aeternorum princi-
pum praeceptis consentanea devotione pareamus.

Acclamatum est: Aequum est, placet, placet.

Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl., tertio expraefecto urbi, praefectus p(raetori)o et consul ordinarius legit ex codice Theodosiano, libro primo, sub titulo 'de constitutionibus principum et edictis':

Impp. Theodosius et Valentinianus aa. ad senatum. Ad similitudinem Gregoriani atque Hermogeniani codicis cunctas colligi constitutiones decernimus, quas Constantinus inclitus et post eum divi principes nosque tulimus, edictorum viribus aut sacra generalitate subnixas. Et primum tituli, quae negotiorum sunt certa vocabula, separandi ita sunt, ut, si capitulis diversis expressis ad plures titulos constitutio una pertineat, quod ubique aptum est, collocetur; dein, quod in utramque dici partem faciet varietas, lectionum probetur ordine non solum reputatis consulibus et tempore quaesito imperii, sed ipsius etiam compositione operis validiora esse, quae sunt posteriora, monstrante; post haec, ut constitutionum ipsa etiam verba, quae ad rem pertinent, reserventur, praetermissis illis, quae sanciendae rei non ex ipsa necessitate adiuncta sunt. Sed cum simplicius iustiusque sit praetermissis eis, quas posteriores infirmant, explicari solas, quas valere conveniet, hunc quidem codicem et priores diligentioribus compositos cognoscamus, quorumscholasticae intentioni tribuitur nosse etiam illa, quae mandata silentio in desuetudinemabierunt, pro sui tantum temporis negotiis valitura. Ex his autem tribus codicibus, et persingulos titulos cohaerentibus prudentium tractatibus et responsis, eorundem opera, quitertium ordinabunt, noster erit alius, qui nullum errorem, nullas patietur ambages, quinostro nomine nuncupatus sequenda omnibus vitandaque monstrabit. Ad tanticonsummationem operis et contexendos codices -- quorum primus omni generalium constitutionum diversitate collecta nullaque extra se, quam iam proferri liceat, praetermissa inanem verborum copiam recusabit, alter omni iuris diversitate exclusa magisterium vitae suscipiet -- deligendi viri sunt singularis fidei, limatioris ingenii; qui, cum primum codicemnostrae scientiae et publicae auctoritati obtulerint, adgredientur alium, donec dignuseditione fuerit, pertractandum. Electos vestra amplitudo cognoscat: Antiochum virum inl(ustrem), exquaestore et praefectum elegimus; Antiochum virum in(lustrem) quaestorem sacri palatii; Theodorum virum spectabilem comitem et magistrum memoriae; Eudicium et Eusebium viros spectabiles magistros scriniorum; Iohannem vir(um) spectabilem excomite nostri sacrarii; Comazontem atque Eubulum viros spectabiles ex magistris scriniorum, et Apellem virum disertissimum scholasticum. Hos a nostra perennitate electos eruditissimum quemque adhibituros esse confidimus, ut communi studio vitae ratione deprehensa iura excludantur fallacia. In futurum autem, si quid promulgari placuerit, ita in coniunctissimi parte alia valebit imperii, ut non fide dubia nec privata adsertione nitatur, sed ex qua parte fuerit constitutum, cum sacris transmittatur adfatibus in alterius quoque recipiendum scriniis et cum edictorum sollemnitate vulgandum. Missum enim suscipi et indubitanter optinere conveniet, emendandi vel revocandi potestate nostrae clementiae reservata. Declarari autem invicem oportebit nec admittenda aliter, et cetera. Dat. VII kal. april. Constantinopoli Florentio et Dionysio conss.

Adclamatum est: Augusti Augustorum, maximi Augustorum. Dictum VIII.
Deus vos nobis dedit, deus vos nobis servet. Dictum XXVII.
Romani imperatores et pii felices, multis annis imperetis. Dictum XXII.
Bono generis humani, bono senatus, boni rei publicae, bono omnium. Dictum XXIIII.
Spes in vobis, salus in nobis. Dictum XXVI.
Ut vivere delectet Augustos nostros semper. Dictum XXII.
Orbe placato praesentes triumphetis. Dictum XXIIII.
Haec sunt vota senatus, haec sunt vota populi Romani. Dictum X.
Liberis cariores, parentibus cariores. Dictum XVI.
Extinctores delatorum, extinctores calumniarum. Dictum XXVIII.
Per vos honores, per vos patrimonia, per vos omnia. Dictum XXVIII.
Per vos arma, per vos iura. Dictum XX.
Dispositioni vestrae gratias agimus. Dictum XXIII.
Constitutionum ambiguum removistis. Dictum XXIII.
Pii imperatores sic consulunt. Dictum XXVI.
Causis consulitis, quieti consulitis. Dictum XXV.
Plures codices fiant habendi officiis. Dictum X.
In scriniis publicis sub signaculis habeantur. Dictum XX.
Ne interpolentur constituta, plures codices fiant. Dictum XXV.
Ne constituta interpolentur, omnes codices litteris conscribantur. Dictum XVIII.
Huic codici, qui faciendus a constitutionariis, notae iuris non adscribantur. Dictum XII.
Codices in scriniis habendi sumptu publico fiant, rogamus. Dictum XVI.
Fauste, aveas. Dictum XVII.
Bis consulem te. Dictum XV.
Omnia explicas, neminem laedis. Dictum XV.
Codices conscripti ad provincias dirigantur. [Dictum] XI.
Tantorum beneficiorum dignus perlator. Dictum X.
Paule, aveas. Dictum XII.
Consulem te. Dictum XI.
Ut in scriniis publicis habeantur, rogamus. Dictum XV.
Ad curam pertineat praefecturae. Dictum XII.
Singuli praefecti signacula sua adhibeant. Dictum XV.
In officiis suis singulos codices habeant. Dictum XII.
Ut ad preces nullae leges promulgentur, rogamus. Dictum XXI.
Aeti, aveas. Dictum XV.
Ter consulem te. Dictum XIII.
Excubiis tuis salvi et securi sumus. Dictum XII.
Excubiis tuis, laboribus tuis. Dictum XV.
Fauste, aveas. Dictum XIII.
Bis consulem te. Dictum X.
Desideria senatus ut suggeras, rogamus. Dictum XX.
Conservator legum, conservator decretorum. Dictum XVI.
His subreptionibus possessorum ius omne confunditur. Dictum XVII.

Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl., tertio expraefecto urbi, praefectus p(raetori)o et consul ord(inarius) d(ixit): Quae lecta sunt sui cum veneratione, gestis adhaerebunt et addentur. Hanc quoque partem inter beneficia aeternorum principum
numero, quod per me magnitudini vestrae ea, quae pro legibus suis statuere dignati sunt, intimarunt.

Adclamatum est: Fauste, aveas. Dictum XVI.
Bis te consulem. Dictum X.
Consuli oraculi. Dictum XIII.

Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl., tertio expraefecto urbi, praefectus p(raetori)o et consul ord(inarius) d(ixit): Erit nunc meae diligentiae secundum dominorum praecepta et desideria culminis vestri, ut hic codex fide spectabilis viri Veroniciani, quem amplitudinis vestrae mecum consensus elegit, nec non et fide Anastasii et Martini constitutionariorum, quos iam dudum huic officio inservire praeter culpam probamus, per tria corpora transcribatur, ut hoc quem detuli in officio praetoriani apicis remanente paris fidei viri magnifici praefecti urbi scrinia alterum teneant, tertium vero constitutionarii sua fide et periculo apud se edendum populis retinere iubeantur, ita ut nisi a constitutionariis ex hoc corpore eorundem manu conscripta exemplaria non edantur. Si quidem erit meae diligentiae etiam illam tractare partem, ut conscriptus per hos alius codex ad Africam provinciam pari devotione dirigatur, ut illic quoque paris fidei forma servetur.

Adclamatum est: Fauste, aveas. Dictum XVI.
Bis consulem te. Dictum XV.
Omnium virtutum viro. Dictum X.

Et alia manu: Fl(avius) Laurentius exceptor amplissimi senatus edidi sub d(ie) VIII k. Ian.

Domini [nostri] imp. Caesares Flavio Anastasio et Hilario Martino. Quantum consulente viro inl(ustri) Fausto praefecto praetorio numinibus nostris subdita senatus amplissimi gesta testantur, vidimus id, quod invictissimus princeps inter clementiae
nostrae in custodiendi Theodosiani codicis observatione praecepit, a senatu diligentia maiore munitum, ut hi ad edenda exemplaria haberent tantum licentiam contributam, quos manebat periculum, si quid edita falsitatis habuissent. Et ideo vir inl. p(raefectus) u(rbi), parens amicusque noster, ad cuius diligentiam pertinet observare diligentius, quod pro omnium cautela decrevit senatus, sciet vobis licentiam in edendis examplaribus contributam, confectionem quoque memorati corporis vestro tantum periculo procurandam, nec habeant vel de editione vel de confectione commercium, cum ad vos certum sit
redundare de falsitate discrimen, interminatione multae precibus comprehensae et sacrilegii poena constringi tam cognitionale officium quam eos, qui nostris minime paruerunt constitutis, omni obreptione cessante. Dat. X. k. ian. Romae Maximo II et Paterio vv. cc. conss. (Конец вводной части Кодекса). [9]

Согласно указаниям императора составители кодекса могли разбивать текст императорских конституций на отдельные фрагменты и помещать последние в определенные титулы в соответствии с тематическим содержанием конституций. Зачастую составители вставляли слова «post alia » или «et cetera », соответственно, в начале или в конце воспроизводимого фрагмента конституции, дабы тем самым обозначить, что остальные фрагменты этой же конституции помещены в другие разделы Кодекса. Вместе с тем, полномочия составителей Кодекса Феодосия по редактированию текста императорских конституций, включаемых в Кодекс, были значительно уже, чем аналогичные полномочия составителей Свода Юстиниана. Поэтому изменения, вносимые составителями Кодекса Феодосия в тексты императорских конституций, относились, скорее, не к редактированию текста, а к его сокращению, например, устранению таких элементов, как указание на обстоятельства издания конституции (occasio legis ). В результате, в Кодексе Феодосия, в отличие от Кодекса Юстиниана, тексты императорских конституций воспроизводятся достаточно близко к оригиналу. Можно сказать, что императорские конституции использовались кодификаторами как своего рода строительный материал, при помощи которого они могли наиболее выразительно для своего времени представить состояние того или иного юридического института. Поэтому часть собранного материала, видимо, просто не вошла в Кодекс по причине дублирования, либо сомнений в его надежности, либо невыразительности или просто ненужности для целей составителей Кодекса. Из многих конституций выбрано лишь то, что могло охарактеризовать тот раздел права, в титул которого помещался данный отрывок. Фактически конституции Кодекса могут иметь по меньшей мере три уровня в своем содержании: 1) первоначальный смысл, 2) смысл, вложенный в интересах кодификации, 3) смысл, обнаруживаемый современным читателем. Не всегда эти три уровня совпадают. Однако некоторые современные исследователи подозревают, что, по крайней мере, часть конституций подвергались интерполяциям составителей Кодекса, которые в интересах своего дела подправляли, корректировали используемые тексты. В каждом титуле Кодекса Феодосия фрагменты конституций расположены в хронологическом порядке, а также приведены дата принятия конституции и имена консулов, избранных в год ее принятия. Последние данные приведены в Кодексе с многочисленными ошибками, связанными с неверным указанием имен консулов, дат принятия и опубликования конституции и т. п.

Кодекс Феодосия построен в основном по традиционной для классических римских юридических сочинений схеме. Впрочем, по этой схеме выстроены, скорее, титулы, посвященные проблематике частного права, тогда как титулы, содержащие нормы публичного права, следует считать «приложением» к той части Кодекса (на самом деле проблемам ius publicum также было уделено достаточное внимание), построена по системе преторского Эдикта. Новшеством по отношению к традиционной систематике юридических сочинений следует считать не только первую и шестнадцатую книги Кодекса, но также и книги с двенадцатой по пятнадцатую.

Итак, первая книга Кодекса посвящена проблеме источников права и системе высших должностей в Империи.

Книги со второй по пятую — частному праву, согласно системе Эдикта.

Книга шестая — иерархии и привилегиям отдельных должностных лиц.

Книга седьмая — «военному» праву.

Книга восьмая : в первых одиннадцати титулах рассматривается вопрос о низших должностных чинах, в остальной части книги содержатся нормы частного права (касающиеся институтов дарения, материнского имущества и т. д.).

Книга девятая посвящена уголовному праву.

Книга десятая — налогам.

Книга одиннадцатая : титулы с первого по двадцать восьмой посвящены налогам, титулы с двадцать девятого по тридцать восьмой — апелляции.

Книги с двенадцатой по пятнадцатую — «муниципальному» праву.

Книга шестнадцатая полностью посвящена вопросам, связанным с «церковным» правом.

Для документального подтверждения приведем текст содержания (оглавления) Кодекса Феодосия (перевод Коптева):

Книга первая

16. О ведомстве ректора провинции

29. О дефенсорах городских общин

Книга вторая

1. О судоговорении и кто куда должен обращаться

10. О привлечении к ответственности

25. О разделе общей собственности

30. О залогах

31. На основании повеления

32. Из пекулия

Книга третья

5. О свадебных подарках и добрачных дарах

30. О полномочиях и возможностях опекунов и покровителей

32. Об имениях несовершеннолетних, которые не должны отчуждаться без декрета

Книга четвертая

10. Об отпущенниках и их детях

12. К Клавдиеву сенатусконсульту.

13. О податях и конфискациях

22. Против совершившего насилие

23. По праву длительного владения

Книга пятая

3. О клириках и монахах

6. О собственности воинов

7. О праве возвращения на родину и восстановлении в правах

12. Об имениях патримониальных и сальтусах и их эмфитевтах и кондукторах

(16) О земледельцах и рабах императора, фискальных либо частных императорских

(17) О беглых колонах, инквилинах и рабах

(18) Об инквилинах и колонах

19 (?) Чтобы колон без ведома своего господина не отчуждал пекулий и не вносил гражданского иска

Книга седьмая

1. О военных делах

7. О пастбищах

13. О новобранцах

18. О дезертирах и укрывающих их

Книга восьмая

1. О счетоводах, писцах, хранителях бумаг и делопроизводителях

2. О табуляриях, логографах и цензуалах

Книга девятая

6. Чтобы не обвинял ни раб господина, ни патрона отпущенник, ни домочадец, исключая преступления об оскорблении величества

21. О фальшивой монете

27. К закону Юлия о вымогательствах

29. О тех, которые будут скрывать разбойников или обвиняющихся в других преступлениях

42. О собственности проскрибированных или осужденных

Книга десятая

1. О праве фиска

4. Об акторах и прокураторах и кондукторах частных императорских владений

10. О гражданских исках, как обоюдосторонних, так и доносах

12. Если отыскивается бездомный раб

20. О собирателях пурпурных раковин, служителях гинекеев, монетариях и несущих гужевую повинность

Книга одиннадцатая

1. Об анноне и трибуте

3. Имения не могут продаваться без ценза и недоимок

7. О взимании налогов

9. О распроданных залогах, которые были удержаны для обеспечения податей

11. Чтобы провинциалам не причинялось ущерба

16. Об экстраординарных или низких повинностях

17. О поставке лошадей

24. О патроциниях над селами

26. О налоговых льготах должников

Книга двенадцатая

1. О декурионах

19. О тех, которые сохраняют свое положение

Книга тринадцатая

1. О сборе подати

10. О цензе или адскрипции

11. Об оценщиках податей, распределителях налогов и податных инспекторах

Книга четырнадцатая

7. О коллегиатах

18. О нищенствующих, не являющихся инвалидами

Книга шестнадцатая

2. О епископах, церквях и клириках

5. О еретиках

НОВЕЛЛЫ ВАЛЕНТИНИАНА III

VI О новобранцах и об укрывающих дезертиров

XXIII Об осквернителях могил

XXV Об отпущенниках и их наследниках

XXVII О тридцатилетнем сроке давности, который следует учитывать во всех случаях

XXXI О беглых колонах и об адвенах

XXXIII О родителях, которые продают детей и чтобы свободнорожденные не продавались варварам и не переводились в заморские края

XXXV О суде епископа и о различных делах

НОВЕЛЛЫ МАЙОРИАНА

VII О куриалах и о родстве либо распределении их имений и о прочих делах

НОВЕЛЛЫ ЛИБИЯ СЕВЕРА [10]

Остановимся на 1 книге. Ее структура была свойственна, скорее, такому жанру юридических сочинений, как «Институции», а не произведениям, построенным в соответствии с системой Эдикта. В Кодексе Феодосия первые четыре титула первой книги посвящены источникам позитивного права:

Титул 1: О конституциях принцепсов и эдиктах (de constitutionibus principumet edictis);

Титул 2: О различных рескриптах (de diversis rescriptis);

Титул 3: О мандатах принцепсов (de mandatis principum);

Титул 4: Об ответах знатоков права (de responsis prudentium).

Некоторые законы были разделены так, что их части попали в разные титулы.

В Кодексе Феодосия после издания добавлены новеллы: конституции западных императоров после Феодосия I до 465г. и некоторых восточных. Однако некоторые новеллы дошли в Кодексе в сокращенном виде: издатели опускали в них частности, ненужные для характеристики той или иной нормы.

В отличие от юристов I-IIIвв. императоры имели целью сообразовать свои указания прежде всего с реальной жизнью, а не с развитием самих юридических норм. Поэтому в Кодексе Феодосия мы сталкиваемся не только с качественно новой ступенью в развитии римского общества, но и с качественно новым характером и стилем самого права (см. лат. текст). Одним из показателей этого нового было проникновение в юрисдикцию категорий обыденного сознания и бытовой лексики. В научной литературе этот процесс получил название «вульгаризации» римского права. Другим показателем было буквальное подчинение права принципу «Воля императора – закон», т.е. законодательная деятельность IV – VI вв. более адекватна условиям империи, чем право предшествующего времени. Таким образом, законодательство носило общеимперский, нивелирующий характер», который поддерживался многочисленной бюрократией. [11, с. 27]

В Кодексе Феодосия получили отражение изменения, которые произошли в государственной и частноправовой сфере рабовладельческого государства. Открытый абсолютизм монархии восточного типа был ярко отражен в общественной и служебной иерархии. Потрясения, вызванные революцией III в. в экономике и праве, заставили пересмотреть ряд вопросов частного права, связанных с землевладением, и т.п. В частности, следует отметить процесс закрепощения, начиная со свободного прежде колона и кончая высшими сословиями. [2, с. 66]

В Кодексе действительно большое внимание уделено многочисленным законам о колонах. (Колонат – система арендных отношений. Широкое его развитие, превращение колонов в многочисленную категорию производителей, необходимость регулирования отношений между колоном и землевладельцем, между колонами и органами гос. власти поставили ряд вопросов юридич. характера, решение которых нашло законодательное отражение в К.Ф. и Кодексе Юстиниана.)

Мы обнаруживаем в нем, например, такие законы, регулировавшие установление колоната. Конституция Константина от октября 332 г.: "Кто бы ни нашел колона, который принадлежит другому, должен вернуть его по принадлежности господину, у которого он был рожден, и уплатить за то время, что тот провел у него. Колоны же, которые пытаются бежать, должны быть закованы в цепи подобно рабам" (Кодекс Феодосия, V, 9, 1). Интересно обратить здесь внимание, что наказывается даже не беглый колон, а землевладелец, его укрывший. Как указывает А. Донини , колон, который пришел на смену рабу с его непроизводительным трудом, свободен, но это только видимость свободы, так как на деле он крепко привязан к земле. Он не может занимать общественные должности, которые потребовали бы отдалить его от земли, на которой он живет. Его нельзя посвятить в сан священника, если только не в пределах края, где он живет. Землевладелец, однако, не мог продать свое владение без колонов либо колонов без земли, разве что крестьянин умрет, не оставив наследников. Даже сами чиновники податного ведомства не могли прогнать колона с земли, если тот не уплатил налогов. Колон имел право вступать в брак по своему выбору, завещать имущество и обращаться в суд, но впоследствии эти свободы были у него отобраны. Еще важнее было освобождение от военной службы (закреплено в К.Ф). [12]

Подробно законодательную санкцию колоната по Кодексу Феодосия рассмотрел Ф. де Куланж в одной из глав (6. Документы, извлекаемые изъ кодексовъ) своей дореволюционной работе. Первое, что говорит автор: «Если вы будете искать закона, которым былъ учрежденъ колонатъ, вы его не найдете». К IV в., однако, было оформлено 43 императорских постановления, относящихся к колонам. Но эта совокупность текстов не раскрывает весь организм колоната. Среди них нет «почти ни одного, который носилъ бы характеръ общаго закона». Кодекс Юстиниана вовсе может привести в заблуждение. Но если мы обратимся к Кодексу Феодосия, то легко убедимся, что имеем дело все же лишь с отрывками законов. «Многiя изъ такихъ постановленiй, въ которыхъ упоминается о колонахъ, издавальсь не прямо на ихъ счетъ». Пример такого утверждения рассмотрен выше (указ Константина от 332г.). Дело в том, что редакторы Кодекса Феодосия «не помышляли начертывать правила о колонахъ». Вот почему императорские постановления рассматриваемой категории, особенно относящиеся к IV веку, носят такой характер. Надо сказать, что значительная часть содержания Кодекса относительно колонов составляется из императорских рескриптов. Так колон оказался легально прикрепленным к земле. «Императоры не устанавливали такого порядка, они только допустили и провозгласили его». Все это стало «обычнымъ аграрнымъ порядком на тысячахъ помЋстiй, и въ формахъ ея вылился бытъ миллiоновъ семействъ земледельческого населенiя имперiи». [13, с. 196 – 198]

Надо сказать, что Византия – уникальное политическое явление зарождающейся средневековой эпохи, объединяющее культуру, в том числе и правовую, Запада и Востока. С падением Западной Римской империи дальнейшее движение, а вместе с тем и развитие кодификации пришлось на Византию…

Другой важнейшей стороной жизни Византии в V в. был тот факт, что это было общество официально восторжествовавшего христианства. Для Церкви кончилась эпоха гонений и мученичества, и христиане смогли себе позволить заняться формулированием вероучительной системы. Рождение и оформление новой идеологической надстройки — христианства также не могло не оставить своего следа в развитии постклассического права. Она заставила государство законодательным путем оформить монархическую структуру церковной иерархии с неограниченной властью епископов и закрепить за церковью все имущественные права и привилегии.

Антиеретическое законодательство включено в последнюю, XVI книгу Кодекса Феодосия, носившую название "Об универсальной, или католической, вере". Этот раздел как бы венчает весь труд. Официальным языком права был по-прежнему латинский; на Востоке его больше не понимали, исключая некоторые интеллектуальные книги. Это обстоятельство помогло создать отношение почтительного непонимания к богослужебному языку католической церкви, которое употребление латыни порождало в людях, не знавших ее.

Шестнадцатая книга Кодекса Феодосия представляет собой плод творческих усилий составителей Кодекса и является их вкладом в процесс систематизации права Поздней Империи. Значение шестнадцатой книги обусловлено тем, что впервые в кодекс императорских конституций была включена книга, целиком посвященная религиозной проблематике и, преимущественно, вопросам внутреннего устройства христианской Церкви и ее взаимодействия с внешним миром. В действительности в шестнадцатой книге собраны только такие конституции, которые не вписывались в традиционную для римских юридических сочинений схему. Само создание особой книги Кодекса, посвященной религиозной проблематике, можно рассматривать как удовлетворение императорской канцелярией общественной потребности официального признания и законодательной фиксации новых правоотношений.

Хотелось бы отметить важный научный комментарий, который дает кандидат юридических наук Астапенко П. Н .: «Кодекс Феодосия – это позднеантичный памятник права. Работа по его созданию началась в 435 году. <…> Была создана комиссия под руководством квестора дворцового ведомства Антиоха, в которую, помимо него, вошли чиновники и адвокаты: Евбул и Максим, Мартирий, Алипий, Себастьян, Максимин, Эпиген, Диодор, Прокопий (начальник канцелярии), Эротий (профессор права) и Неотерий...» Работа комиссии Антиоха состояла прежде всего в сборе императорских постановлений, в течение века рассылавшихся во все концы Империи. Тексты получали из разных мест: из архивов центральных ведомств, префектур, юридических школ, частных коллекций и писем. Не всегда удавалось обнаружить аутентичный текст. Иногда в местных канцеляриях за него выдавались интерпретации императорских постановлений местными властями и даже просто фальсификации. Кроме того, в императорские эдикты, видимо, иногда интерполировали те положения, которые устраивали местные власти. Юристы Феодосия, видимо, потратили немало сил на их проверку. Целью работы было положить конец сумятице в судах и адвокатских конторах, происходившей вследствие неясности в отношении объема действия императорских конституций и сомнений в текстуальной достоверности находившихся в обращении эдиктов. Комиссии в процессе работы было позволено удалять «лишние слова и добавлять необходимое, устранять двусмысленность и исправлять несоответствия». Работа комиссии была завершена в феврале 438 года. 15 февраля 438 года Кодекс вступил в силу в Восточной Римской империи, а с 1 января 439 года стал действовать на территории всей империи, «при посредстве pragmatico sanctio другого императора». [16, с. 37 – 39]

«…Кодекс состоит из 16-ти книг (libri). Книга первая посвящена источникам права и компетенции отдельных должностных лиц: префекта претория, городского претора, квестора, начальника служб, комита финансов, проконсулов и легатов, ректоров. Книги со второй по шестую содержат нормы частного права; с шестой по пятнадцатую – нормы публичного права; книга шестнадцатая посвящена религиозным объединениям. Книги I, II, III, IV, V, IX дошли, к сожалению, только в отрывках. Каждая книга подразделяется по содержанию на титулы (tituli), все титулы озаглавлены. Титулы включают в себя законы, содержание которых соответствует заглавию титула. Внутри титула законы располагаются в хронологическом порядке за небольшим исключением. Так вот, уникальность Кодексу придает шестнадцатая книга, которая называется (повторимся) «Об универсальной или католической церкви».

Итак, Первый титул посвящен общим вопросам христианской веры и представляет собой своего рода введение в шестнадцатую книгу Кодекса. В него вошло четыре императорские конституции, в том числе — знаменитый фессалоникский эдикт Феодосия I .

(Интересный факт, что Моммзен датирует конституцию 27 февраля 380 г., однако в издании «Les Lois religieuses des Empereurs romains de Constantin à Théodose II (312–438)»указывается, что год 380 был високосным, поэтому дествительно правильно датировать эту конституцию 27 февраля. То обстоятельство, что эдикт адресован именно жителям Константинополя, обусловлено спецификой религиозной ситуации в Константинополе того времени.) Восприятие эдикта как «программной конституции», посредством которой Феодосий утверждал христианство в качестве официальной религии Римской Империи, продолжающее преобладать в научной литературе, оспаривалось некоторыми исследователями. (Итальянская исследовательница А. Ди Мауро Тодини высказала предположение, что при составлении текста эдикта император мог обратиться за помощью к какому-либо богослову.) Тем не менее, в Кодексе Феодосия эдикт получает иное звучание и приобретает значение конституции-программы. По всей видимости, именно таким образом его оценивали и составители Кодекса Юстиниана, которые сделали его первой конституцией первого титула первой книги Кодекса.

Второй титул посвящен христианским епископам и клирикам.

Третий — монахам.

Четвертый — догматическим спорам в христианской Церкви.

Пятый — различным ересям и еретикам.

Шестой — запрету повторного крещения.

Седьмой — вероотступникам.

Восьмой — иудеям.

Девятый — запрету иудеям владеть рабами-христианами.

Десятый — языческим верованиям.

Одиннадцатый — различным религиозным вопросам. [6, с.11 – 20]

«До возникновения XVI книги Кодекса вопросы, связанные с религией, не только не являлись самостоятельным объектом правотворчества, но и вообще никогда не рассматривались в отдельности от внутриполитической, экономической и т.д. ситуации. <…>

В XVI книге данного памятника права, наоборот, вопросы религии являются основными, все остальное носит второстепенный и пояснительный характер. В результате возник целый комплекс правовых норм религиозных по своему характеру и содержанию. Фактически в римском праве наряду с цивильным, преторским и правом народов, в данный период возникло религиозное право (ius religious ).

Основное содержание ius religious составили нормы, посвященные организации и деятельности одной религии и одного религиозного объединения: христианской религии и христианской церкви. Это стало главным источником и условием для возникновения и функционирования канонического и церковного права. Ведь из 201 закона, помещенного в книге, нет ни одного, в котором бы прямо или косвенно не затрагивались разнообразные вопросы существования христианской церкви, к примеру:

\/ законодательство, определяющее юрисдикцию церковных иерархов, порядок занятия церковных должностей (2, 27, 32, 33, 35, 39, 41, 44, 47, 3, 1, 2, 5, 6), а также законность и порядок проведения религиозных собраний, соборов (2, 37, 45, 4, 1, 4-6; 5, 4-6, 8-10, 12, 15, 26, 30, 45); <…>

\/ законы, содержащие и определяющие наказание за преступления против христиан и церкви, формулирующие их виды: штраф (4, 2, 5, 15, 21, 25, 30, 40, 46, 52, 54, 65), изгнание (4, 3, 5, 11-14, 18, 19, 29, 31, 34, 45, 46, 53, 54, 57, 58, 62, 64, 65), проскрипции (4, 5, 51, 56, 63), каторжные работы (5, 40, 65), телесные наказания (5, 44, 53, 65), конфискация (5, 3, 4, 7-9, 12, 18, 30, 33, 34, 36, 40, 43, 45, 46, 52, 54, 57, 58), разжалование (5, 58), запрет на занятие должностей (5, 58, 61, 65), умаление в наследственной правоспособности (2, 20, 27, 28, 5, 7, 8, 17, 23, 25, 27, 36, 40, 49, 58, 65).

Практически все законы содержат указание авторов, например: Константин Великий – 16 законов; Констанций и Констант – 5; Констанций и цезарь Юлиан – 4; Валентиниан I, Валент и Грациан – 3; Грациан, Валентиниан II, Феодосий I – 24; Валентиниан II, Феодосий I и Аркадий – 14; Феодосий I, Аркадий и Гонорий – 39; Аркадий, Гонорий и Феодосий III – 13; Гонорий и Феодосий III – 47; Феодосий III и Валентиниан III – 6. Кроме того, закон 5. 20 имеет форму императорского письма. Наиболее вероятный автор – Феодосий Великий. Таким образом, наблюдается некая односторонность, так как наибольшее количество конституций содержит имена тех императоров, которые или лояльно относились к христианству, или же были истинными приверженцами христианской веры.

Кодификаторы обращали большое внимание на титулатуру авторов конституций.

Конституции содержат указание на место их появления: Константинополь (75); Равенна (29); Милан (19); Рим (13). На них приходится 40 % конституций с указанием места. <…>

Большинство конституций адресовано должностным лицам с указанием их имен: префекту претория (110), викариям (6), проконсулу Африки (13), проконсулу Азии (3), префектам Рима и Константинополя (13), префекту Египта (3) и т.д.

Вторая группа конституций адресована просто жителям.

Третья группа конституций - религиозным деятелям и союзам: епископам, с указанием имени (2, 10, 14, 20, 23; 2), всему духовенству (2, 8; 3), иудеям, служителям и руководителям синагог (8, 4, 10, 23; 9, 3).

Четвертая - без указания адресата (2, 1, 25; 5, 20, 38; 6, 3; 10, 20).

В пятой группе указано имя без должности, или имя сопровождается фразой: «дорогому другу» (5, 39).

Структура законов стандартная, она состоит из трех частей: первая содержит имя, титул автора/авторов и название того/тех, кому адресована; вторая часть – содержание конституции; третья – место издания, дату и год, место получения.

Также есть законы, содержащие интерпретации и пункты к основному тексту». [14]

Отсюда следует, что Кодекс Феодосия имеет в истории крупное значение. Прежде всего, он является драгоценнейшим источником вообще для внутренней истории IV и V веков. Кроме того, охватывая эпоху, когда христианство сделалось государственной религией, законодательный сборник Феодосия как бы подводит итоги тому, что новая религия сделала в области права, какие изменения она внесла в юридические отношения.

Шестнадцатая книга Кодекса Феодосия стала предметом большого числа научных изысканий. Существует также несколько переводов книги на современные европейские языки.

Рассмотрим фрагмент 1-го титула (перевод Е.В. Сильвестровой [6, с.10]):

Историческая справка. Конституция Валентиниана I — «западная», принята в Медиолане (современный Милан), адресована Луцию Симмаху, отцу знаменитого оратора Симмаха. Л. Симмах занимал должность префекта города Рима с 22 апреля 364 г. по 9 марта 365 г. Конституция датируется, однако, согласно составителям Кодекса Феодосия, 17 ноября 365 г. Поэтому более правильной представляется дата, предложенная Зееком: конституция была издана в Медиолане 17 ноября 364 г. и опубликована в Риме в начале 365 г.

Л. де Джовани , впрочем, полагает, что речь в ней идет не о гражданских смотрителях храмов, а о военных, которым при определенных обстоятельствах могла быть поручена охрана религиозных строений в целях обеспечения общественного порядка.

Дадим комментарий согласно научному источнику. Конституция дарует христианам освобождение от повинности по охране языческих храмов.

За нарушение запрета привлекать христиан к охране языческих храмов на высокопоставленных чиновников налагается имущественное взыскание, а по отношению к нижестоящим служащим устанавливается телесное наказание.

В IV—VI вв. римская юридическая мысль и судебная практика все больше впитывали правовые нормы и обычаи народов, населявших территорию империи, это также сказалось на кодексе Феодосия. Изучение Кодекса привело исследователей к заключению, что составители его имели в своем распоряжении материалы из архивов Бейрутской юридической школы, а также из коллекций частных юрисконсультов. Да, действительно в тексте Кодекса обнаружены некоторые неточности как в содержании конституций, известных из других источников, так и в обозначении места и времени их издания. Но наиболее удачно значение Кодекса как исторического источника сформулировано Л. Венгером , он пишет, что «выдающееся значение Кодекса Феодосия состоит в том, что он является важнейшим источником для изучения преобразования самой сущности римского государства в средневековое феодальное ». Кроме этого, все исследователи Кодекса Феодосия пришли к единому мнению, признав его ценность как подборки законов без редакторской правки, что повышает фактическую значимость законов и дает возможность более четко выявить эволюцию социальных отношений. «По сути дела, в кодексе Феодосия мы имеем тематически объединенную россыпь законов разного времени, — пишет Г.Е. Лебедева — которые удалось собрать, избегнув какой-либо переработки». Тем не менее, необходимо отметить, что в Кодексе встречаются законы, взаимоисключающие друг друга. Так, например, конституция Валентиниана II (XVI, 1, 4-386) предоставляет свободу собраний арианам, а рядом в той же книге, но другом титуле (XVI, 5, 6-381; 11-383; 12-383) помещены законы, запрещавшие такие собрания. В этом случае, видимо, действовал упомянутый ранее принцип, сформулированный еще Модестином, в соответствии с которым более ранний закон отменялся изданным позднее (Dig. 1, 4, 4).

Историческое и научное значение этого законодательного памятника поистине очень велико. Он поддерживал единство юридического развития в обеих частях римской империи, сделавшись основой их дальнейшего юридического развития (конституции византийских и римских императоров, выходившие после принятия кодекса, присоединялись к нему, как уже отмечалось, под именем "Novellae constitutiones". Они собирались и использовались в судопроизводстве Западной и Восточной империй еще в период совместного правления Феодосия II и Валентиниана III до 450 г. Например, сохранилась конституция от 1 октября 447 г. "О ратификации новых законов божественного Феодосия". После смерти Феодосия II эту практику продолжил его преемник на Востоке император Марциан (450-457 гг.). При нем, видимо, продолжался интенсивный обмен конституциями с правительством Валентиниана III. Правивший на Западе в 457-461 гг. Майориан, с именем которого современные исследователи связывают последнюю попытку позднеантичной реставрации Западной империи, собрал имевшие хождение в своей части Империи законы Новелл Феодосия II, Валентиниана III и свои собственные в единый Корпус. Возможно, в основе его собрания лежал уже созданный к 460-461 гг. сборник новелл Феодосия II. Новеллы Марциана не были включены в него. Возможно, они составляли самостоятельный сборник, отталкиваясь от которого, Майориан предполагал вернуть правовой центр Империи на Запад). Таким образом, в Новеллы к Кодексу Феодосия вошли постановления правивших на Востоке Феодосия II и Марциана и на Западе Валентиниана III, Майориана, Либия Севера и Антемия. Эти постановления, поскольку они не были отредактированы кодификационной комиссией для своих целей, существенно отличаются от большинства конституций Кодекса своим объемом. Фактически именно Новеллы дают пример того, что собой представлял императорский эдикт IV-V вв.

Кодекс сохранил силу на Востоке до издания Юстиниановой компиляции, а на Западе и после нее, он долго был одним из главнейших источников сведений о римском праве и проводником рецепции последнего в областях, занятых германцами. Он был положен в основание эдикта Теодориха вошел в сокращении (так называемый "Codex Theodosianus epitomatus" ), как составная часть, в Бревиарий Алариха и т.д. Он является, вместе с тем, ценным источником сведений об истории римского права, даже гораздо более раннего. В цельном виде Кодекс до сих пор остается нам неизвестным: дело в том, что в рукописях не достает около половины 1-й книги, большей части книг 2-5 и 1, 2 и 11 титулов книги 6-й. Только в 1820 г. в библиотеках Турина и Милана открыты рукописи, содержащие известные теперь части этих книг. Восемь последних книг были известны в рукописях ватиканской библиотеки гораздо раньше (напечатаны в 1550 г.). В 1665 г. появилось издание Готофреда, с замечательными комментариями, имеющими цену и до сих пор, содержащее первые пять книг в виде извлечений из Бревиария, 6-ю и 7-ю, изданные Куяцием в 1566 году, и последние восемь книг. Новое и наиболее полное издание Кодекса Феодосия дал Генель в 1842-44 гг. под заглавием: "Codices Gregorianus, Hermogenianus, Theodosianus"». [15]

Следовательно, можно сделать вывод о том, что Кодекс Феодосия, вместе с предыдущими сборниками, послужил солидным основанием для последующего законодательного дела Юстиниана. Наконец, будучи введенным и на западе в период передвижения германских племен, он вместе с позднейшими новеллами и некоторыми другими юридическими памятниками императорского Рима, оказал большое влияние, прямое и косвенное, на варварское законодательство. Известный "Римский закон вестготов" представляет собой не что иное, как сокращение Феодосиева кодекса и других вышеотмеченных источников. Когда в период раннего средневековья на западе ссылались на римский закон, то имели в виду почти всегда "Римский закон вестготов", а не настоящий Феодосиев кодекс. Последний, таким образом, влиял на законодательство Западной Европы в раннее средневековье через посредство "Бревиария Алариха", сделавшегося главным источником римского права на западе. Кодекс Феодосия также значительно повлиял на образ вестготского кодекса Эрика, лежал в основе бургундского Римского Закона Гундобада и остроготского Эдикта Теодориха.

Отсюда видно, что римское право в то время оказывало влияние на Западную Европу не через посредство кодекса Юстиниана, который распространился на западе лишь с XII века. Об этом иногда забывают, и даже такой выдающийся историк, как француз Фюстель де Куланж, утверждал, будто бы "наукой доказано, что Юстиниановы законодательные сборники сохраняли силу в Галлии до глубины Средних веков ". Все эти обстоятельства ясно показывают, как велико и широко распространено было влияние и значение "Кодекса Феодосия".

3. Усвоив то, что было создано предками, потомки должны работать дальше сами, ибо правовые проблемы не таковы, чтобы они могли быть решены раз навсегда.

Кодекс Феодосия представляет собой уникальный памятник правовой мысли Поздней Римской Империи. Издание Кодекса было одним из значительных этапов систематизации римского права, которая началась с создания Законов XII таблиц, продолжилась затем в неясных планах кодификации источников права, существовавших у Юлия Цезаря, в Вечном Эдикте Сальвия Юлиана, в кодексах императорских конституций, и завершилась, наконец, изданием Свода гражданского права Юстиниана.

Историческое и научное значение Кодекса Феодосия состоит в том, что благодаря ему созданы условия единообразного юридического развития в обеих частях римской империи. Кодекс Феодосия закреплял порядки военно-бюрократической диктатуры и имущественные отношения рабовладельческого строя, фиксировал положения гражданского и уголовного права, легализовал новые феодальные производственные отношения, определил место христианской веры в обществе и т.д.

Я постарался уделить достаточное внимание вопросу религии: в Кодексе Феодосия были собраны конституции императоров новой, христианской Империи, в противовес прежней, языческой. Сам кодекс императорских конституций должен был стать (впервые!) кодексом нового, христианского правопорядка. Однако, если сравнивать Кодекс Феодосия с Кодексом Юстиниана, то можно установить, что последний имел гораздо более явно выраженную идеологическую направленность по сравнению с первым.

Кодекс Феодосия был отражением как высокого интереса той эпохи к праву, так и необходимости прилагать старое законодательство к меняющейся реальности. В этом процессе работа юристов Феодосия не стала окончательной, однако она была необходимым этапом для того синтеза, который будет достигнут через сто лет — в эпоху императора Юстиниана.

По сути дела, Кодекс Феодосия применялся, в первую очередь, в практических целях, нежели в назидательных. На мой взгляд, это был качественно новый источник юриспруденции, несмотря на то что некоторые положения были оформлены согласно критериям классической эпохи.[2] Очень важно, что благодаря кодексу до наших дней дошло правовое наследие Рима, которое представляет огромную ценность не только для правоведов.

Несмотря на то что Кодекс был составлен на Востоке, он имел на Западе, в Галлии, более продолжительное влияние и применялся там даже тогда, когда был отменен на Востоке Кодексом Юстиниана. Кодекс Феодосия сохранился в многочисленных рукописях и переиздавался как в Средние века, так и в Новое время.

Богатство Кодекса в историческом и юридическом отношениях обещает дать еще много новых ценных сведений для историков Византии.

В XIX в. на основе римского права стали осуществляться кодификационные работы. При этом использовалось рациональное зерно этого права: логика построения, абстрактные категории и понятия, точные юридические определения и правовые конструкции. В основной части было доказано это положение. Последовательное проведение индивидуалистических начал, имеющих огромную ценность для господствующего класса общества, сочеталось в Риме с находящейся на весьма высоком уровне формой выражения юридических норм. Следует подчеркнуть, что предметом рецепции явилось преимущественно римское частное право (основа Кодекса Феодосия).

Исходя из этого изучение римского права представляет не только исторический интерес, но и является основой для усвоения современного права, базой для подготовки высококвалифицированного юриста.

Оно развивает способности и навыки правового анализа, является примером того, как совершенствовать право на принципах справедливости и гуманизма.

Список использованной литературы:

1) Покровский, И.А. История римского права./ И.А. Покровский

2) Новицкий, И.Б. Римское частное право./ И.Б. Новицкий

3) Дождев, Д.В. Римское частное право: учеб. пособие для вузов./ Д.В. Дождев; под ред. В.С. Нерсесянца. – Москва: Норма, 1997.

4) Васильев А.А. История Византийской империи (Время до Крестовых походов)./ А.А. Васильев. - С.-Петербург: Алетейа,2000.

5)http://ru.wikipedia.org/wiki

6) Сильвестрова, Е.В. Вестник ПСТГУ I: Богословие. Философия, вып. 2./Е.В. Сильвестрова. – Москва, 2009.

7) Murray J.A Dictionary of Greek and Roman Antiquities./John Murray; William Smith, D.C.L., LL.D.; Article by George Long, M.A. - London, 1875.

8) Юридическая энциклопедия «Правотека» [Электронный ресурс] – 2010. – Режим доступа: - http://www.pravoteka.ru/enc/2673.html. - Дата доступа: 25.09.2010.

9) Текст Кодекса Феодосия [Электронный ресурс] – 2010. – http://ancientrome.ru/ius/library/codex/theod/public.htm. - Дата доступа: 23.09.2010.

10) Коптев, А. Кодекс Феодосия и Новеллы императоров Валентиниана III, Майориана и Либия Севера о колонах, сельских рабах и вольноотпущенниках (Theodosiani libri XVI cum constitutionibus sirmonlianis et leges novellae ad Theodosianum pertinentes. Ed. Th. Mommsen et P. Meyer. Berolini)./ А. Коптев 1905. I-II т.

11) Кузищин, В.И. Хрестоматия по истории Древнего Рима./ В. И. Кузищин [др.]. – Москва: Высшая школа, 1987.

12) Донини, А. У истоков христианства (от зарождения до Юстиниана)./ А. Донини (пер. с итальянского). – 2-е изд. – Москва: Политиздат, 1989 (Milano, 1977).

13) Ф. де Куланж Римский колонатъ./ Ф. де Куланж; пер. под ред. проф. Гревса. – СПб, 1908.

14) Астапенко, П.Н. Нормативно-правовые основы деятельности религиозных конфессий в римском праве постклассического периода./ П.Н, Астапенко

15) Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона [Электронный ресурс] – 2010. – http://www.bibliotekar.ru/bek2/251.htm. - Дата доступа: 25.09.2010.

16) Франчози, Дж. Институционный курс римского права./Дж. Франчози; под общ. ред. и пер. к.и.н., д.ю.н. Л.Л. Кофанов. – Москва: Статут, 2004.

[1] БСЭ. – 3-е изд. – М., 1971. – Т. 5. – С. 359–360.

[2] Вместе с тем в Кодекс Феодосия был включен фрагмент изданной в 426 г. конституции императора Валентиниана III — знаменитый «закон о цитировании» (CTh I.4.3). Хотя данное императорское постановление и выстраивало определенную иерархию правосуждений представителей классической юридической науки, оно не решало проблемы систематизации и унификации источников права на том уровне, который предусматривался в первоначальном варианте программы составления Кодекса 429 г.