ЕКОНОМIЧНИЙ ВIСНИК УНIВЕРСИТЕТУ. СПЕЦIАЛЬНИЙ ВИПУСК. ТОМ 1:
ЗБIРНИК НАУКОВИХ ПРАЦЬ УЧЕНИХ ТА АСПIРАНТIВ. ПЕРЕЯСЛАВ-
ХМЕЛЬНИЦЬКИЙ ДПУ IМ. Г. СКОВОРОДИ, 2010
© Шувалов С.С.
Центр исследований и статистики науки (Москва)
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЗАКАЗ В СИСТЕМЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ
НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИМ И ИННОВАЦИОННЫМ РАЗВИТИЕМ
Россия и Украина традиционно относятся к странам с высоким научнотехническим потенциалом. По данным на 2007 год, по численности персонала, занятого исследованиями и разработками, на 10 тыс. населения Россия (55,2) занимала 1 место на пространстве СНГ, Украина (34,6) – 2 место. По показателю внутренних затрат на исследования разработки в процентах к ВВП Россия (1,12) также занимает 1 место, Украина (0,86) – 3 место после России и Беларуси (0,97)[1]
.
Однако высокий научно-технический потенциал наших стран используется недостаточно эффективно, о чем говорит, в частности, скромная доля наших стран на мировых рынках высокотехнологичной и инновационной продукции.
Очевидно, что каждое государство выбирает свою собственную модель управления научно-техническим комплексом, стимулирования инновационной деятельности и поддержки высокотехнологичного экспорта. На выбор той или иной модели оказывают влияние особенности институционализации системы государственного управления и организации науки в каждой конкретной стране, специфические условия социально-экономического развития, существующая и целевая структура экономики и прочие факторы. В связи с этим можно говорить о том, что универсальных «рецептов» не существует.
Вместе с тем, изучение и анализ опыта ведущих стран ОЭСР, прежде всего США и наиболее продвинутых стран ЕС позволяют прийти к выводу, что отдельные элементы зарубежного опыта, адаптированные к конкретным условиям, могут быть успешно использованы и на пространстве СНГ.
В данной статье рассмотрен опыт передовых стран в области управления научно-техническим и инновационным развитием с использованием механизмов государственного заказа на научно-техническую и инновационную продукцию и последующим трансфером технологий.
Особенность государственного заказа на научно-техническую продукцию заключается в том, что в развитых странах механизмы государственного заказа вкупе с механизмами трансфера технологий являются «мостиком», связующим звеном, между государственными научными организациями, разрабатывающими технологии, и частным бизнесом, внедряющим эти технологии.
В США государственный заказ на НИОКР является важнейшим инструментом управления научно-технологическим и инновационным развитием. Динамика объемов федерального государственного заказа на НИОКР в США представлена на рис. 1.
Государственный заказ на научные исследования и разработки и инновационную продукцию широко распространен и в странах ЕС, правительства которых занимаются активным поиском и внедрением новых знаний и технологий для решения актуальных социально-экономических и экологических проблем и способствуют распространению новых технологий [1, с. 20], [2, с. 266].
Особенность государственного заказа, его отличие от сметного и грантового финансирования научной деятельности состоит в том, что этот механизм ориентирован прежде всего не на поддержку научных коллективов и развитие науки как таковой (хотя опосредованно способствует достижению и этих целей), а на удовлетворение потребностей государства во вполне определенных результатах научных исследований и новой продукции.
В настоящее время наиболее распространенной является точка зрения, в соответствии с которой потребности государства вытекают из потребностей общества. Следуя контрактной (договорной) теории общества и государства (Дж. Локк, Дж. Бьюкенен, Д. Норт), которая легла в основу современной теории общественного выбора, можно сделать вывод о том, что большинство функций, выполняемых современным демократическим государством, так или иначе связано с удовлетворением общественных потребностей.
Современная трактовка общественных потребностей исходит из того, что эти потребности складываются как из потребностей собственно социума, необходимых для его выживания и устойчивого развития[2]
(национальная оборона, обеспечение правопорядка, развитие инфраструктуры, защита окружающей среды и т.д.), так и из индивидуальных потребностей представителей определенных общественных групп, удовлетворение которых является социально значимым, но не осуществляется рынком (разработка и производство лекарственных препаратов от социально значимых заболеваний, социальная поддержка отдельных категорий населения и т.д.).
Одним из наиболее емких определений общественных потребностей в современной российской литературе является определение, сформулированное Г.В. Фадейчевой на основе определения потребностей Н.Д. Кондратьева. В соответствии с этим определением, общественные потребности представляют собой объективные информационные макрохозяйственные связи, отражающие механизм выхода из состояния нарушенного равновесия между социумом и соответствующей ему хозяйственной системой [3]. Существует и более узкий подход к исследованию природы возникновения общественных потребностей, при котором в качестве причины их возникновения рассматривается не наличие неравновесных ситуаций вообще, а только провалы рынка, то есть ситуации, когда рынок не в состоянии обеспечить эффективное использование ресурсов [4, с. 66].
Анализ различных концептуальных подходов к определению и природе общественных потребностей позволяет рассматривать общественные потребности в научно-технической и инновационной продукции как минимум с трех различных, но не взаимоисключающих, позиций и выделить:
• общественные потребности в научно-технической продукции как в знании, которое является публичным благом;
• общественные потребности в научно-технической продукции, необходимой для удовлетворения общественных потребностей в инновационной продукции
(товарах, работах, услугах);
• общественная потребность в развитии научно-технической и инновационной сферы как необходимое условие удовлетворения общественной потребности в развитии и расширенном воспроизводстве.
Наиболее изученными с теоретической и методологической точки зрения можно считать общественные потребности в научно-технической продукции, необходимой для дальнейшего удовлетворения общественных потребностей в инновационной продукции. И хотя современный подход к инновациям и инновационной деятельности не рассматривает НИОКР в качестве единственного или обязательного источника инноваций [5], в данной работе речь идет в первую очередь об общественных потребностях в такой инновационной продукции, для создания которой необходимо выполнение НИОКР.
Рассмотрение общественных потребностей в научно-технической продукции как в знании, которое является публичным благом, опирается на исследования в области экономики знаний (Д. Белл, К. Вииг, П. Друкер, Ф. Махлуп, Р. Нельсон; Г.Б. Клейнер, В.Л. Макаров, Б.З. Мильнер). Современная теория экономики знаний исходит из того, что в современной экономике, то есть в экономике знаний, знание является полноценным экономическим благом, хотя и обладает ярко выраженными специфическими особенностями. При этом ряд исследователей экономики знаний указывают на то, что знание как экономическое благо может быть частным (рыночным) или общественным (публичным).
Рассмотрение общественной потребности в развитии научно-технической и инновационной сферы в качестве необходимого условия удовлетворения общественной потребности в развитии и расширенном воспроизводстве опирается на современные теории экономического роста. Показательно, что уже А. Маршалл признает высокое значение «технологического усовершенствования» и «новых изобретений» для расширения производства и повышения его эффективности [6, с. 264]. Первоначально в моделях экономического роста фактор научно-технического прогресса учитывался как экзогенная переменная (Э. Денисон, Р. Солоу, Дж. Хикс; А.И. Анчишкин). В дальнейшем сектор производства знаний стал выделяться как самостоятельный участник экономического процесса, а знания и технологии, воплощенные в новых и усовершенствованных продуктах, услугах, методах производства и управления, рассматриваться в качестве эндогенного фактора, выступающего одновременно и результатом экономической деятельности, и одним из фундаментальных источников устойчивого роста (Дж. Гроссман, Ч. Джонс, Р. Липси, П. Ромер).
Можно говорить о том, что к настоящему времени в научной среде достигнут консенсус относительно того, что из четырех определяющих экономический рост факторов – труда, капитала, природных ресурсов и научно-технического прогресса – в долговременном плане решающим признается последний, хотя на кратком историческом отрезке решающими могут быть другие факторы [6, с. 11]. В развитых странах, по некоторым оценкам, на долю новых знаний, воплощаемых в новых технологиях, оборудовании, организации производства, приходится от 70 до 85% прироста ВВП [7, с. 114].
Характерной чертой современного экономического развития в рыночных системах является выдвижение на первый план инновационного процесса: происходит постоянное обновление технологий во всех сферах экономики, а не только непосредственно в производстве. Инновации становятся важнейшим фактором экономического роста, что позволяет говорить об инновационном типе экономического развития.
Авторство теории инновационного типа экономического развития принадлежит австрийскому экономисту Й. Шумпетеру, который в одном из своих важнейших трудов «Теория экономического развития» (1934) утверждал, что переход экономической системы от статического равновесия к динамическому развитию в первую очередь определяется внедрением инноваций, а скачкообразное развитие экономики объясняется инновационными волнами. Российский экономист Н.Д. Кондратьев, обосновывая теорию больших циклов конъюнктуры, связывал переход к новому циклу с волной изобретений и нововведений.
Как известно, развитие экономики и общества всегда зависело от внедрения новых технологий, но в течении предшествующих столетий этот процесс проходил крайне медленно. В современных условиях экономическое развитие приобрело качественно новый характер: в центре качественных, количественных и структурных изменений в экономике оказывается инновационный процесс как процесс создания, распространения и использования инноваций; инновационный процесс превращается в постоянно действующий фактор экономического роста; скорость изменений в экономике беспрецедентно высока.
Вклад инновационной составляющей в прирост ВВП в начале XXI в. составил: в США – 34,6%, в Японии – 42,3%, в среднем по ЕС – около 50% [7, с. 114].
С некоторой долей условности можно утверждать, что современная экономическая наука располагает тремя версиями рыночной экономики [6, c. 213 –
215].
Первая версия – смитсианская экономика. В ней механизм конкуренции обеспечивает равновесие, в условиях которого спрос равен предложению, цена – предельным издержкам, а доход от продажи товаров и услуг полностью возмещает издержки производства.
Вторая версия – шумпетерианская экономика, которая распространяется на особую группу экономических благ (информацию, знания, продукты науки, культуры и образования). Их специфика заключается в том, что произведенные, как правило, в форме обычных (делимых) продуктов, они превращаются в итоге в интеллектуальный потенциал общества, проявляющий свойства публичного блага – каждый дополнительный его «пользователь» не увеличивает издержек создания этого потенциала. Именно такая экономика, базирующаяся на социодинамическом мультипликаторе экономического роста, является основой информационного общества. В шумпетерианской экономике, развитие которой основано на инновациях, механизмах присвоения технологической и интеллектуальной ренты, цены, вообще говоря, выше предельных издержек. Переход части продуктов из смитсианской в шумпетерианскую экономику является цивилизационным трендом постиндустриального общества.
Третья версия – баумолевская экономика, получившая свое название в честь У. Баумоля и характеризующая производство и потребление благ, страдающих «болезнью цен». Суть «болезни цен» заключается в том, что издержки производства многих продуктов науки, образования и культуры объективно превышают доходы от их реализации на рынке. Производство таких продуктов требует поддержки со стороны государства. При этом без продуктов, произведенных в баумолевской экономике, не могут появиться и многие продукты шумпетерианской экономики, обеспечивающие стабильный рост благосостояния и формирование информационного общества.
Таким образом, возникает общественная потребность в государственной поддержке создания продуктов баумолевской экономики, необходимых для формирования современной шумпетерианской экономики.
Таким образом, общественные потребности и потребности государства в научно-технической и инновационной продукции и научно-техническом и инновационном развитии формируются под воздействием целой системы факторов, ключевыми из которых являются достигнутый уровень социально-экономического развития страны, а также наличие неравновесных ситуаций и провалов рынка. Изучение историй успешного опыта догоняющего развития стран, ныне относимых к развитым или успешно развивающимся, позволяет говорить о том, что реализация стратегии догоняющего (и тем более – опережающего) развития потребовала от этих стран активного государственного вмешательства и более значительной бюджетной нагрузки на экономику, нежели от стран-пионеров, достигших соответствующего уровня развития естественным путем [8, с. 101 – 104].
В литературе выделяют три варианта стратегии инновационного развития [9, с.
16]:
• стратегия наращивания – использование собственных разработок для повышения конкурентоспособности выпускаемой продукции на внутреннем и внешнем рынках;
• стратегия заимствования – использование идей, лежащих в основе чужих разработок, и создание на их основе конкурентоспособной продукции с использованием собственного потенциала;
• стратегия переноса – использование современных разработок зарубежных компаний.
В реальной жизни как на уровне отдельных компаний, так и на уровне государств используются комбинированные стратегии, сочетающие элементы всех трех вариантов инновационного развития, однако на государственном уровне предпочтение отдается стратегии наращивания, поскольку именно эта стратегия способна обеспечить долгосрочные конкурентные преимущества. Использование стратегии заимствования и стратегии переноса также может обеспечить определенные конкурентные преимущества в коротком периоде, но не обеспечит технологический рывок и будет способствовать консервации технологического отставания фирмы, отрасли, государства, то есть внедрению технологических инноваций с определенным лагом.
Несмотря на то, что, как отмечалось выше, не любая инновация рождается в науке, для повышения конкурентоспособности отдельных компаний, отраслей и целых стран наиболее важны нововведения, являющиеся результатом НИОКР. С этой точки зрения в любой отрасли выделяют несколько типов инновационноактивных компаний:
• стратегические новаторы, которые рассматривают масштабные долгосрочные проекты НИОКР в качестве основного ресурса конкурентоспособности; как правило, эти компании являются источником радикальных инноваций и для других отраслей;
• непостоянные (периодические) новаторы, которые ведут собственные НИОКР по необходимости или при благоприятных условиях, но не считают создание нововведений ключевой, стратегической задачей компании;
• модификаторы технологий, которые не выполняют полного цикла НИОКР, но используют инженерные разработки для усовершенствования своих продуктов и процессов;
• пользователи технологий, которые осуществляют инновационную деятельность путем адаптации технологических решений, разработанных другими фирмами или организациями.
Уровень инновационного развития каждой отрасли определяется долей стратегических новаторов, устанавливающих долгосрочные тенденции технологического развития, определяющих конкурентоспособность отрасли на национальном и мировом рынках. Кроме того, стратегические новаторы имеют устойчивые конкурентные преимущества, связанные с получением технологической и интеллектуальной ренты, максимальной добавленной стоимости и наиболее высокой оценкой финансовыми рынками активов этих компаний [2, с. 156 – 160]. Следовательно, именно отрасли с высокой долей стратегических новаторов относятся к так называемой «шумпетерианской экономике».
Таким образом, преобладание в национальной экономике компаний – модификаторов и пользователей технологий может обеспечить приемлемый уровень текущей конкурентоспособности на внутреннем рынке, но не может гарантировать успеха в конкурентной борьбе на глобальных рынках и устойчивого развития в долгосрочной перспективе. Однако инновационная деятельность, основанная на реализации крупных научно-технических проектов, до сих пор не стала приоритетом развития компаний частного сектора на постсоветском пространстве. В таких условиях, учитывая опыт развитых стран, стратегическим новатором должно выступить государство. В данном случае речь не идет о том, что государство должно заменить собой рынок в долгосрочной перспективе, однако в сложившихся обстоятельствах государство должно не только всемерно способствовать формированию национальной инновационной системы, инфраструктуры инновационной деятельности и стимулировать инновационную активность в частном секторе, но и выступать в качестве стратегического новатора в ключевых отраслях экономики и социальной сферы.
Сказанное выше позволяет говорить о том, что общественные потребности в научно-технической и инновационной продукции формируются под влиянием индивидуальных, коллективных и общенациональных потребностей в определенных товарах, работах и услугах, но помимо этого они могут вытекать из необходимости удовлетворения общественной потребности в развитии и расширенном воспроизводстве.
В этой связи необходима конкретизация потребностей государства, выделение первоочередных потребностей с учетом существующих ограничений. Потребности государства в научно-технической продукции формируются под воздействием целой системы факторов, которые можно объединить в следующие четыре группы [10, с.
17]:
• стратегические (политические) факторы, которые обусловлены стратегическими целями и задами государства,
• экономические факторы, связанные со стратегией и тактикой экономического развития,
• научно-технические факторы, обусловленные приоритетами развития научно-технической сферы и имеющимся научно-технологическим заделом, ресурсные факторы, обусловленные ресурсными ограничениями.
В связи с этим возникает потребность в определении ключевых (приоритетных) направлений научно-технологического развития и перечня ключевых (критических) технологий, связанных с приоритетами социально-экономического развития и приоритетами промышленной политики.
К настоящему времени в России сложилась следующая схема формирования государственного заказа на научно-техническую и инновационную продукцию: прогнозирование и предвидение (разработка взаимоувязанных прогнозов социально-экономического и научно-технологического развития на долгосрочную и среднесрочную перспективу) → определение и корректировка (каждые четыре года) приоритетных направлений развития науки, технологий и техники и перечня критических технологий → разработка и реализация федеральных целевых программ (ФЦП), в рамках которых окончательно формируется и реализуется государственный заказ на научно-техническую и инновационную продукцию.
Государственный заказ на научно-техническую продукцию представляет собой заказ государства на выполнение научных исследований и разработок и оказание научно-технических услуг с целью получения научно-технического результата с определенным набором желательных характеристик. Результатом реализации государственного заказа на научно-техническую продукцию являются новые знания и решения, зафиксированные на том или ином материальном носителе, а также в некоторых случаях создание прототипов, организация пилотного производства, результаты промышленного проектирования и технологических разработок.
Государственный заказ на инновационную продукцию представляет собой заказ государства на разработку, производство и поставку продукции (товаров и услуг), которая согласно результатам исследования внутреннего (мирового) рынка будет являться новой для внутреннего (мирового) рынка или/и для практики государственного управления (производства и предоставления публичных благ, оказания государственных услуг). Результатом реализации государственного заказа на инновационную продукцию является готовая продукция – товары и услуги.
Государственный заказ на научно-техническую и инновационную продукцию в рамках ФЦП нацелен на решение текущих социально-экономических и иных проблем (здравоохранение, экология, модернизация государственного сектора экономики и др.), на разработку перспективных технологий для ключевых секторов экономики (отраслевые ФЦП) и формирование научно-технического задела по приоритетным направлениям науки.
В то же время серьезной проблемой, снижающей эффективность этого механизма, является то обстоятельство, что в России все еще очень сильны «дирижистские» традиции, приоритеты развития науки и формирование государственного заказа происходит без достаточного учета и экспертизы со стороны научного сообщества и бизнеса. В результате немалая доля бюджетных средств тратиться на дублирующие друг друга исследования, на исследования, утратившие свою актуальность, на разработку технологий, не находящих спроса на внутреннем рынке.
Представляется целесообразным дальнейшее совершенствование механизмов определения приоритетных направлений развития науки и формирования государственного заказа. В частности, для России представляется обоснованным следующий вариант.
На первом этапе должны быть организованы три потока предложений по формированию приоритетных направлений научно-технологического развития.
Первый поток – от государственных органов исполнительной власти. При этом внутри каждого ведомства должен быть организован тщательный анализ перспективных потребностей ведомства в результатах НИОКР и инновационных продуктах, необходимых для реализации возложенных на него функций, с учетом результатов прогнозирования.
Второй поток – от научного сообщества: Российской академии наук и других государственных академий наук, Ассоциации государственных научных центров. Внутри научных организаций с учетом результатов научно-технологических прогнозов и имеющегося научно-технического задела, в результате всестороннего обсуждения, конкурса идей и концепций должны быть определены перспективные направления научных исследований и разработок.
Третий поток – от промышленности. Учет предложений промышленности имеет смысл организовать с участием ассоциаций промышленных организаций, в частности таких как Российский союз промышленников и предпринимателей (крупный бизнес), Торгово-промышленная палата (малый и средний бизнес), ОПОРА России (малый бизнес). В то же время в ряде отраслей представляется целесообразным формирование отраслевых ассоциаций, включающих как промышленные организации, так и отраслевые научные организации (корпоративный сектор науки). Отраслевые ассоциации могли бы стать важным субъектом формирования научно-технической политики, согласованно представляя интересы конкретных отраслей, в особенности высокотехнологичных.
На втором этапе необходимы обработка и анализ поступивших предложений и окончательное определение приоритетных направлений научно-технологического развития, формирование федеральных целевых программ.
Не менее важным аспектом являются разработанные механизмы учета результатов научно-технической деятельности, полученных за счет бюджетных средств, распоряжения правами на эти результаты и механизмы трансфера технологий.
Интересен американский подход к правам на интеллектуальную собственность, созданную за счет бюджетных средств. В 1970-е гг. проблема состояла в том, что несмотря на высокий уровень развития науки в США и масштабную правительственную поддержку исследований и разработок, результаты исследований и разработок коммерциализировались частным сектором неактивно. Был сделан вывод о том, что федеральное правительство США не является эффективным собственником интеллектуальной собственности. Так, к началу 1980-х гг. федеральное правительство США являлось собственником примерно 30 тыс. патентов и предоставляло неэксклюзивные лицензии всем желающим использовать эти изобретения. Компании, однако, не стремились к разработке новых продуктов на основе этих изобретений, так как это требовало значительных затрат времени и средств. В результате лицензии на коммерческое использование изобретений были выданы лишь на менее чем 5% от общего количества изобретений, патенты на которые находились в федеральной собственности США [6, с. 302].
Новый подход американской администрации к правам на интеллектуальную собственность, созданную за счет бюджетных средств, нашел отражение в законах Стивенсона-Уайдлера [11] и Бея-Доула [12]. Закон Стивенсона-Уайдлера оставляет права на результаты интеллектуальной деятельности, созданные в федеральных лабораториях за счет бюджетных средств, в собственности федеральных лабораторий и обязывает их способствовать передаче технологий, находящихся в их собственности, правительствам штатов и местным органам власти и частному сектору. Закон Бея-Доула позволяет получателям правительственных грантов и государственным подрядчикам сохранять за собой право собственности на изобретения, созданные за счет средств федерального бюджета, и поощряет продажу университетами лицензий на изобретения промышленным корпорациям.
Закон Бея-Доула основывается на предпосылке, что хотя разработка изобретений финансировалась за счет бюджетных средств, из-за их неэффективного использования налогоплательщики не получали никаких благ, которые могли бы иметь место в результате успешного производства и реализации продукции, произведенной на основе этих изобретений. В то же время интересы общества могли бы быть учтены лучше, если бы права собственности на изобретения, созданные за счет бюджетных средств, были переданы тем организациям, где эти изобретения созданы. И действительно, принятие Закона БеяДоула привело к расширению сотрудничества между университетами и лабораториями с одной стороны и промышленностью – с другой, результаты научных исследований стали коммерциализироваться намного активнее.
В России также предприняты определенные шаги в направлении повышения эффективности использования прав на результаты интеллектуальной деятельности, созданные за счет средств федерального бюджета. Передача прав на результаты интеллектуальной деятельности разработчикам была закреплена Гражданским кодексом РФ. Однако современное законодательство о трансфере технологий в России пока не разработано.
Механизмы и условия трансфера технологий, права на которые принадлежат разработчикам, не регламентированы. Остаются неясности с использованием лицензионных выплат. Если разработчиком является бюджетное учреждение, то его руководство и сотрудники вообще не имеют стимулов регистрировать объекты интеллектуальной собственности и затем осуществлять торговлю лицензиями, поскольку весь полученный доход учреждение будет обязано перечислить в бюджет.
Таким образом, остается актуальной проблема разработки законодательства о трансфере технологий, включая разработку специального порядка использования поступлений от лицензионных выплат и доходов от продажи патентов, учитывающих интересы и государства, и разработчика и стимулирующего трансфер технологий. Анализ зарубежного опыта позволяет говорить о том, что для этого существуют как минимум три институциональные опции.
Первый вариант – полная передача права на результат интеллектуальной деятельности разработчику с признанием за последним права самостоятельно распоряжаться всеми поступлениями от лицензионных платежей и доходами от продажи патентов. Данный подход основан на предположении, что стоимость разработки вернется государству в виде налоговых поступлений от коммерциализации, а не прямых платежей в бюджет.
Второй вариант – передача права на результат интеллектуальной деятельности разработчику с признанием за последним права самостоятельно распоряжаться всеми поступлениями от лицензионных платежей и доходами от продажи патентов и сохранением за государством права безвозмездной лицензии на возможное использование изобретения.
Третий вариант – передача права на результат интеллектуальной деятельности разработчику и разработка порядка распределения между разработчиком и государством поступлений от лицензионных платежей или/и продажи патента.
Каждый из указанных подходов представляется оправданным в определенных ситуациях, в связи с чем целесообразно в законодательстве о трансфере технологий предусмотреть все три варианта.
Литература
1. Холланд Х., Смитс Р. Процесс установления приоритетов в научнотехнической политике / Управление наукой в странах ЕС. Том 2. М.: Наука, 1999.
2. Фролов И.Э. Наукоемкий сектор промышленности РФ: экономикотехнологический ускоренного развития. М.: МАКС Пресс, 2004.
3. Фадейчева Г.В. Общественные потребности как система // Вестник Московского университета. 2000. № 2.
4. Нуреев Р.М. Теория общественного выбора. М.: ГУ ВШЭ, 2005.
5. Oslo Manual: Guidelines for Collecting and Interpreting Innovation Data. 3rd Edition, Paris: OECD/EC, 2005.
6. Инновационное развитие: экономика, интеллектуальные ресурсы, управление знаниями / Под ред. Б.З. Мильнера, М.: ИНФРА-М, 2010.
7. Социально-экономическое развитие России: новые рубежи / под ред. В.А. Мау, С.Г. Синельникова-Мурылева, М.: ИЭПП, 2008.
8. Гайдар Е.Т. Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории.
М.: Дело, 2005.
9. Гумерова Г.И. Управление инновационными преобразованиями. М.: Дело, 2010.
10. Рубвальтер Д.А. Российская наука: опыт реформирования и современность. М.: ЦИСН, 2006.
11. Stevenson-Wydler Technology Innovation Act of 1980 (U.S. Public Law 96-480).
12. Bayh-Dole University and Small Business Patent Act of 1980 (U.S. Public Law 96517).
[1]
Рассчитано на основе официальных данных Росстата и статистического сборника «Наука России в цифрах: 2008». М.: ЦИСН, 2008.
[2]
Наиболее распространенным определением устойчивого развития является определение, предложенное в 1987 году Международной комиссией по окружающей среде в докладе «Наше общее будущее». В указанном докладе устойчивое развитие определяется как развитие, при котором «удовлетворение потребностей ныне живущих поколений не подрывает возможности будущих поколений удовлетворять их потребности». Принято говорить о триединой концепции устойчивого развития, включающей экономическую, социальную и экологическую составляющие.
|
