Пушкин а. с. - Роль внутреннего монолога в создании характера героя.
В художественном произведении внутренний мир героя в большей степени раскрывается не через внешнюю речь, а через
внутреннюю, которая, как правило, выливается в монолог героя. Я бы хотела рассмотреть произведение А.С. Пушкина «Евгений
Онегин» - первый русский роман, который начинается с внутреннего монолога:
«Мой дядя самых честных правил
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука,
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же черт возьмет тебя?»
Никогда раньше внутренний монолог не выносился в начало произведения. Пушкин сделал это впервые. Интересно еще и то,
что содержание монолога непонятно и даже загадочно, он как бы застигает нас врасплох, потому что мы не понимаем, о чем
идет речь. Таковы свойства мысли в отличие от речи: она ни к кому не обращена и не рассчитывает ни на чье понимание, она
эмоциональна и непоследовательна. Это – внутренний мир самого человека без всяких прикрас, которые зачастую
обнаруживаются в разговорах с другими людьми. Перед нами психология племянника, выражающаяся в лицемерно-заботливом
отношении к умирающему дяде. В этом монологе начинает раскрываться характер Онегина. Во всяком случае, можно сказать,
что этот молодой человек искренен перед самим собой и в чем-то даже беспощаден. Читая роман дальше, мы убеждаемся в том,
что герой лишен театральности и не рисуется перед самим собой. Так, например, преддуэльные размышления Онегина также
отчетливы и немногословны.
Он обвинял себя во многом…
Между монологами Онегина и Ленского есть бесспорная разница. В словах Ленского преобладают риторическими вопросами и
восклицаниями. Ленский – человек внешнего, театрального существования. Монологи его искусственны. Он не может быть
настоящим даже с самим собой, действительность ему заменяет слепая вера в свои высокие романтические идеалы. Онегин же
способен к широкому самоанализу. Он оценивает ситуацию не просто трезво, но с умной разносторонностью. Отношение
Ленского к Ольге он называет «любовью робкой и нежной», одновременно считая, что «порой дурачится», - Онегин чувствует к
младшему приятелю и нежность и снисходительность. Себя же он безоговорочно осуждает за мальчишество, за незрелость и
глупость. Однако совестливые размышления Онегина, его раскаяние оказываются слабее социальных условностей. Он боится
сплетен – Зарецкий может ославить его. Евгений понимает, что злословие заслуживает презрения, но страх оказаться смешным
перевешивает. Во внутренней речи Онегина внезапно!
появляется резкое грубоватое словцо: «хохотня глупцов» - оно то и определяет окончательное решение.
И вот общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир!
В этом определении общественного мнения Онегин, как всегда, беспощаден. Однако, можно заметить, что его слова хоть и
резки порой, но всегда невероятно точны и правдивы. Они полны скепсиса, но лишены подражания кому-либо.
Чем меньше женщину мы любим,
Тем больше нравимся мы ей.
Так думал Евгений, получив наивное и пылкое письмо от влюбленной в него Татьяны. Он не любит ее, он, уставший и
разочарованный в жизни, даже не способен ее оценить. Перед ним просто юная деревенская девушка, которой он дает жестокую
отповедь в ответ на признание в любви. Однако, привыкший кокетничать и лицемерить с женщинами, он и тут не изменяет
своим правилам.
Я вас люблю любовью брата,
А может быть еще нежней.
А после, во внутреннем монологе:
Кому не скучно лицемерить!
Но все меняется, когда Евгений и Татьяна встречаются через несколько лет в Москве. Татьяна – уже замужняя женщина,
статная и довольно красивая. Онегин – все тот же, «без службы, без жены, без дел». И увидев Татьяну в образе хозяйки
бала, равнодушной и неприступной, в душе Евгения вспыхивает к ней любовь. Из высокомерного эгоиста он преображается в
тоскующего влюбленного.
«Ужели, - думает Евгений, -
Ужель она? Но точно… Нет…
Как! Из глуши степных селений…»
Пушкин передает душевное смятение героя, которое позже опять выражается во внутренней речи Онегина:
«Где, где смятенье, состраданье,
Где пятна слез? Их нет, их нет!»
Под самый конец автор уже лишает героя прямого выражения своих мыслей и передает их косвенно:
Она ушла. Стоит Евгений,
Как будто громом поражен.
В какую бурю ощущений
Теперь он сердцем погружен!
Сказанного об Онегине и Ленском достаточно, чтобы прийти к некоторым выводам: внутренняя речь в отличие от внешней
глубже и точнее передает душевные движения героев; чем у персонажа внутренняя речь больше отличается от внешней, тем
персонаж более психологически содержателен. Так, например, Татьяна глубже Онегина в текстах ее внутренних монологов, в
них все свойственное Онегину доведено до высшей степени. Онегин содержательнее и глубже Ленского, а Ленский – Ольги,
которой вообще не свойственна никакая мысль, поэтому и монологов Ольги в тексте нет.
|
