К числу величайших творений Достоевского, оказавших огромное влияние на мировую литературу, относится роман «Преступление и наказание».
Главный герой романа — бывший студент Родион Раскольников — человек острой мысли, огромной внутренней прямоты и честности. Он не терпит никакой лжи и фальши, а собственная нищета открыла его ум и сердце страданиям миллионов. Не желая мириться с нравственными устоями того мира, где богатый и сильный безнаказанно господствует над слабыми и угнетенными и где тысячи жизней гибнут, задавленные нищетой, Раскольников убивает жадную, наживающуюся на чужом горе старуху процентщицу. Ему кажется, что этим убийством он бросает символичный вызов всему миру. Но мало того что одно убийство влечет за собой другое, убийство ростовщицы обнаруживает, что в самом Раскольникове скрывалась глубоко запрятанная, самолюбивая, гордая мечта о господстве над «тварью дрожащей» и над человеческим «муравейником». Очевидно, власть нужна Раскольникову для того, чтобы спасти Полечку, Соню, Катерину Ивановну, спасти страдающее человечество даже ценою собственного несчастья: «Страдание взять на себя!»
Этот немногословный человек действует в одиночку. Сам вырабатывает план, сам собою руководит, сам исполняет, берет на себя всю ответственность. В определенном смысле это эксперимент на себе, ведь герой проверяет свою теорию своими действиями. Физически он убивает другого, а духовно себя. Его преступность видна сразу, не сразу виден его эксперимент над своей совестью. У него искренние, честные намерения, хотя он и заблуждается.
Теория Раскольникова, человека сумрачного, замкнутого, болезненно-восприимчивого, родилась под влиянием жизни. Важно и то, что родилась она «под тяжелым петербургским небом», в душной, тесной каморке. Раскольников принимает теорию, согласно которой «необыкновенный» человек имеет право… то есть не официальное право, а сам… имеет право разрешить своей совести перешагнуть… через иные препятствия, и единственно в том только случае, если исполнение его идеи (иногда спасительной, может быть, для всего человечества) того требует».
Причины, заставившие Раскольникова «переступить через кровь», раскрываются постепенно, на протяжении всего романа.
Кульминационная сцена, где сам убийца перечисляет, пересматривает и в конечном счете отвергает все мотивы преступления, — сцена признания Соне. В этой сцене с особой силой столкнулась теория Раскольникова с правдой Сони, отрицающей право человека на убийство. Раскольников высказывает Соне различные объяснения убийства: «хотел Наполеоном сделаться», помочь матери и сестре; ссылается на безумие, которое довело его до сумасшествия; говорит о бунте против всех, об утверждении своей личности: «вошь я, как все, или человек». Но все доводы рассудка, прежде казавшиеся ему столь очевидными, отпадают один за другим. Если прежде он верил в свою теорию и не находил никаких возражений против мер, то теперь, перед правдой Сони, она рассыпается в прах. Раскольников начинает чувствовать нелепость своего чудовищного эксперимента.
Теории Раскольникова Соня противопоставляет один простой аргумент, и даже сам создатель этой теории вынужден с ним согласиться:
«— Я ведь только вошь убил. Соня, бесполезную, гадкую, зловредную.
— Это человек-то вошь!
— Да ведь и я знаю, что не вошь, — ответил он, странно смотря на нее. — А впрочем, я вру, Соня, — прибавил он, — давно уже вру…»
Соня призывает Раскольникова всенародно покаяться в своем преступлении, принять наказание. И Раскольников идет на перекресток и целует землю, которую своим преступлением осквернил.
Достоевский рассказывает о нравственном состоянии Раскольникова после убийства, чтобы показать, ценой каких страданий он расплачивается за него. Страх становится постоянным его спутником, он теряет веру в себя, в свои силы и к самому себе испытывает отвращение. Раскольникову не страшна каторга, настоящим наказанием для него является наказание совестью.
Соня спасает Раскольникова. Но ведь он сам шел навстречу этому спасению, он наказан и спасен своей собственной непотерянной человечностью, своей любовью.
В эпилоге романа Раскольников убеждается в ложности своего пути, своей теории. «Но тут уж начинается новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства с новою, доселе совершенно неведомою действительностью».
|
