Лекции по методологии социологических исследований ">Глава 3.Концепты и измерения 1. Три способа представления зависимостей между переменными
Как возможно доказательство в социологическом исследовании? Контингенция как объективная возможность связи? Генерализация научного вывода. Преимущества и ограничения нарратива как формы представления знания. Априорный и апостериорный входы в пространство переменных. Роль стандартных переменных в воспроизводстве научного знания. «Смутные образы» и инновации.
Связь между двумя переменными может быть интерпретирована в логических категориях, и тогда исследователь доказывает зависимость, не обращаясь к данным. Назовем такой тип связи инференциеи (inferre, лат — заключать, делать вывод). Инференция осуществима в том случае, если изменения в переменной А с логической необходимостью влекут изменения в переменной В. Такого рода выводы равнозначны аналитическим суждениям и представляют собой тавтологии. Так, вряд ли нужно обследовать множество прямоугольных треугольников, чтобы установить однозначную связь между суммой квадратов катетов и квадратом гипотенузы. Теорема Пифагора не нуждается в эмпирическом подтверждении. В социологии подобные логически необходимые — инференциальные — зависимости воспринимаются как трюизмы, например о зависимости коэффициента рождаемости от численности женщин в фертильном возрасте.
Более продуктивны статистически значимые связи, не поддающиеся однозначному объяснению. В данном случае связь между переменными имеет характер контингенции (contingere, лат. — касаться, иметь отношение). Контингенция основана на статистической взаимосвязи признаков, она требует интерпретации в концептуальных терминах и логического объяснения. Р. Мертон называет такого рода связи эмпирическими генерализациями и отличает их от генерализаций теоретических. Первые не включены в структуру теории и представляют собой лишь материал для теоретического анализа. Теоретические генерализации, именуемые также законами, выводятся из исходных допущений и могут быть непосредственно не связаны с единичными наблюдениями. Например, эмпирические наблюдения показывают, что среди католиков число самоубийств ниже, чем среди протестантов. Эта эмпирическая генерализация получает теоретическое обоснование, если выводится из совокупности других постулатов социологической теории: 1) социальная связь обеспечивает психологическую поддержку членам группы, подверженным стрессам и ощущению беспокойства; 2) самоубийства являются функцией не нашедших выхода чувств беспокойства и стресса, испытываемых личностью; 3) у католиков социальные связи более тесные, чем у протестантов; 4) следовательно, предполагается более низкий уровень самоубийств среди католиков, чем среди протестантов1.
Назвать подобного рода «цепочки» предположений логическим выводом неправомерно. В социологии чаще всего приходится заменять логическое доказательство нарративом (narratio, лат. — повествование) — рассказом о том, какова связь между переменными: производительными силами и производственными отношениями, мирской аскезой и рациональным предпринимательством, брахицефалией и психологией «одинокой толпы». Логические и статистические процедуры уступают здесь место историческим иллюстрациям, литературным аллегориям и описаниям «случаев из жизни». Доказательность заменяется риторической убедительностью.
Как конструируется пространство концептуальных переменных? Первый вход в него можно назвать априорным. Исследователь оперирует измерениями, которые уже приняты в научной литературе и получили теоретическое и процедурное обоснование. Короче говоря, они институционализированы в корпусе дисциплинарного знания: IQ — «уровень интеллектуальности», статус — место на социально-профессиональной лестнице, образование — нечто вроде количества лет, потраченных на учебу. Особенность такого «входа» в признаковое пространство состоит в том, что значения переменных задаются изнутри: континуумами измерений, т. е. школьными позициями. В социологических вопросниках такой путь обычно ведет к использованию «закрытых» переменных (их градации устанавливаются вне зависимости от «свободных» ответов респондента).
1 Merton R. On theoretical sociology. New York: The Free Press, 1967. P. 150, 151.
Второй вход в пространство концептуальных переменных выглядит вполне апостериорным, хотя внутри него прячется априорная конструкция. В данном случае исследователь изобретает новую переменную и вводит ее в концептуальный аппарат науки. Поскольку готовыми измерительными процедурами он не располагает, континуумы выводятся из наблюдаемых событий. Априорная форма принимает здесь вид «смутного образа» (imagery), как назвал эту исходную концептуализацию П. Лазарсфельд. «Смутный образ» — это измерение, которое могло бы принять в себя наблюдаемый факт и упорядочить его в континууме возможных состояний — тогда факт превратится в значение переменной. А до этого он подлежит пристальному рассматриванию.
Предположим, мы наблюдаем за посетителями музея. Люди проходят по залу. Вероятно, все они интересуются живописью, но нам, наблюдателям, не дано знать подлинные мотивы их действий, и поэтому мы вынуждены догадываться о них. Мы замечаем, что некоторые из посетителей подолгу стоят перед полотнами, другие меньше смотрят на картины, чем друг на друга, а третьи неизвестно, что делают. В этом «смутном образе» поведения людей в музее сначала чуть заметно, а потом отчетливее проступают линии переменных. «Человек долго смотрит на знаменитую картину «Грачи прилетели»» — установлен факт, который может превратиться в значение переменной. Первый шаг сделан. А за ним следует второй шаг — создать континуум, т. е. организовать рядоположенные значения. Мы уже отвлеклись от почитателя А.К. Саврасова. Строится континуум, упорядочивающий возможные значения переменной в виде шкалы: «смотрит долго / смотрит недолго / совсем не смотрит на шедевр реалистической живописи». Исследователя могут интересовать вопросы: кто, на что смотрит, с какой целью, в чьем присутствии и т. п. Значения переменной вовсе не обязательно должны быть упорядочены по интенсивности. Если бы мы регистрировали национальность посетителей, азербайджанец стоял бы впереди русского только благодаря алфавиту. Но в данном случае получилась шкала интенсивности и мы должны выполнить третий шаг — подобрать по возможности точное наименование переменной. Осторожный исследователь предпочтет оперировать «временем, которое посетитель тратит на рассматривание картины А.К. Саврасова «Грачи прилетели» и, может быть, усложнит себе задачу, попытаясь хронометрировать поведение посетителя. Неосторожный исследователь сразу начнет мыслить категорией «интерес к живописи», не подозревая, что теряет какуюто «релевантность».
Мастерство методолога проявляется изначально в том, что он видит событие как точку на континууме переменной и пытается сформировать «смутный образ», приобрести новый значимый критерий классификации единиц исследования — вдруг он окажется самым сильным при объяснении событий. Когда переменная построена, она включается в «мировое пространство» и начинает работать с большим или меньшим успехом.
|
