Приемы изображения народного характера в рассказе Лескова Левша
Приемы изображения народного характера в рассказе Лескова 8220 Левша 8221
Рассказ “Левша” был написан в 1881 г., но замысел подобного произведения, как установлено, возник уже около 1878 г. Считается, что Лесков однажды услышал шутку о том, как “аглицкие” инженеры сделали из стали блоху, а тульские мастера ее подковали и отослали обратно; этот анекдотический сюжет и лег в основу будущего произведения.
Как известно, рассказ претерпел несколько редакций, первая Лескова не удовлетворила, и через год он опубликовал второй вариант “Левши”. Сюда он добавил больше сатирических ноток (например, высказывание в VII главе о том, что деньги для церкви можно достать “даже там, где взять нечего”), а также отказался от кавычек на некоторых просторечных словах, выражениях. Обычно кавычки означают, что заключенное в них в прямом смысле не понятно, либо не употребляется в книгах, либо имеет иностранное происхождение. Убрав кавычки, Лесков темы самым подчеркнул, что эти слова и выражения не являются таковыми, что они хотя и простые, но исконно русские, близкие, родные. Критика осталась недовольна этим фактом. Ее смущала и другая особенность “Левши”: рассказ пропитан иронией, знакомит читателя с довольно непривычным персонажем (с легкой руки автора – народным героем), и в то же время в нем легко угадывается некий подтекст – непрямая оценка властей, вельмож.
Самым же удивительным является то, как написан рассказ, манера, язык повествования. Назвав “Левшу” рассказом, Лесков, по-видимому, опирался не на то, что его произведение по своей структуре подходит под это определение; скорее всего, слово “рассказ” вызывает ассоциацию со сказом, сказкой. Со сказками “Левшу” роднит тот самый подтекст, ведь не секрет, что в них присутствует ненавязчивая, часто добродушно-снисходительная насмешка над “власть имущими”. Сказ же подразумевает повествование от первого лица, причем речь сказителя должна быть мерной, напевной, выдержанной в характерной для данного человека манере. Рассказчика как такового “Левше” нет, но по остальным пунктам произведение вполне может быть названо сказом. “Выговор” автора создает впечатление, что рассказ ведет какой-то деревенский житель, простой, но в то же время (судя по рассуждениям) образованный и мудрый.
Все это служит как бы фоном для картины народного характера. Стиль повествования позволяет читателю окунуться в обстановку, в которой рождался такой характер. “Левша” практически пропитан этим образом. Читатель видит происходящие события глазами не конкретного героя, но сборного образа, объединяющего в себе распространенные народные черты (так, например, оценивается царь: “батюшка”, “отец-благодетель”, и все-таки постоянное ощущение его несправедливости). Это как бы одна из сторон героя, внешняя. Есть и вторая – речь. Возможно, она менее объемна, но дает представление о внутреннем мире того самого образа; речевые обороты, рассуждения, выводы – все это помогает понять, как мыслит герой.
Вообще речь представлена в рассказе довольно разнообразно, но одно несомненно: Лесков использует приемы, характерные для фольклорных произведений. Например, тавтология (подковы подковали), вставка различных поговорок (”утро ночи мудренее”, “снег на голову”); широко использует писатель и преобразования в структуре как отдельных слов, так и целых предложений: уменьшительные формы (”ладошечка”, “пузичко”) и инверсия. Наибольшее место занимают, думается, так называемые окказионализмы – слова, читая которые, нельзя не улыбнуться. Русский мужик говорит так, как слышит (”мерблюдья мантона”), соединяет несколько малознакомых слов в одно (”бюстры”), неизвестные слова путем преобразований в его мозгу становятся схожими с теми, что понятны и близки ему (”досадная укушетка”, “двухсестная карета”).
Таким образом, “Левша” — это сложное соединение сатирических заметок и описания народной жизни и традиционных народных характеров; оно и является основой такого яркого и полного образа героя из народа (по сути он – копилка особенностей, определяющих русских менталитет). Можно сказать, что Лесков создал вместе с новым героем и новый жанр – сказовая повесть, и сделал он это для того, чтобы читатель прочувствовал, как мыслит человек, которого он сделал народным героем, и почему тот готов на самоотречение (бессознательно, не задумываясь о причинах) ради дела, государства. Одновременно герой Лескова стоит в одном ряду с так называемыми “правдоискателями”.
|
