Гончаров известен, в основном, как автор "Фрегата Паллада" и своеобразной трилогии романов: "Обыкновенная история", "Обломов" и "Обрыв". Но даже это сравнительно небольшое число произведений не было оставлено без внимания критиками.

Помимо главного героя, привлекает художественный метод, особенности изложения писателя. Гончаров, в отличие, например, от Гоголя – мастера детали или Тургенева – мастера психологического портрета, практически не утруждает читателя размышлениями над характерами персонажей; он сам прямым текстом и очень подробно описывает их, чтобы читатель знал наверняка, как поведет себя персонаж в данной ситуации, или хотя бы понял причину подобного поведения. Важнейшим пунктом для писателя был сам процесс существования. Единственное, что остается до конца не ясным, – это авторская точка зрения. По крайней мере, она не выражена напрямую, и в этом отношении роман "Обломов" – один из самых сложных для понимания.

Авторская позиция угадывается только путем анализов некоторых моментов романа. К примеру, Гончаров использовал такой традиционный прием, как создание психологического портрета персонажей. Как раз здесь, не прямо, а с помощью тонких намеков писатель указывал, какие черты характера персонажа ему нравятся, а какие вызывают недовольство.

На первой же странице – портрет Ильи Ильича Обломова. Читатель тут же составляет о нем мнение благодаря тому, что писатель искусно направляет течение читательской мысли в нужное ему русло. Обрюзгший, слишком толстый для своих лет, с отсутствием какой-либо определенной идеи в глазах, с маленькими руками, этот человек компенсировал, по мнению Гончарова, все эти малоприятные факты одним: он просто светился добротой. За это качество писатель способен простить ему многое.

На зов барина, с громким оханьем и топаньем, является Захар. Непонятная, неосознанная, слепая любовь к своему "барину", уверен писатель, заставила бы Захара не раздумывая отдать за него жизнь. И при этом он не в состоянии хотя бы вымести паутину из углов.

И вдруг в эту пыльную и душную идиллию врывается что-то стремительное, громкое – Штольц. Гончаров использует само его появление (внезапное привнесение движения из внешнего мира в быт Обломова), и его образ для создания контраста с обломовским образом и жизнью. Обломов апатичен внешне, но внутри него заключена если не борьба, то, по крайней мере, масса переживаний; Штольц же, напротив, с виду подобен какому-то урагану, который в одну секунду здесь, а в другую – уже за сотни километров отсюда. В то же время, внутренний мир его гораздо беднее, несмотря на его начитанность, постоянные путешествия; его мало что может тронуть так же глубоко, как Обломова. Нередко в описаниях героев автор иронизирует; например, на иронии построено содержание всех страниц о Захаре; также комический эффект создается тогда, когда Гончаров говорит о Штольце: "Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь".

Если обратиться к женским образам, то сразу хочется отметить образ Ольги Ильинской, по традиции называемый одним из самых лучших и удачных. О ней можно говорить очень много, но здесь отметим лишь один момент, содержащий яркий пример уже упомянутого авторского "намека". Гончаров говорил о том, что Ольгу побаивались некоторые легкомысленные молодые люди, очевидно, претендовавшие на ее внимание. А почему, спрашивается? Все просто: они не привыкли видеть в женщине тонкий ум и самостоятельность, вот и относились с опаской, поскольку она была им непонятна.

В не меньшей степени авторская позиция видна и через образ Агафьи Матвеевны Пшеницыной. Штольц говорил, что именно она погубила Обломова. Но не стоит думать, что его устами высказывался Гончаров. Как известно, ее имя – это имя матери писателя; следовательно, если он назвал именем самого близкого человека свою героиню, значит, ее образ должен заключать в себе что-то светлое, лучшее. И потому именно она, а не Ольга, становится идеалом для Обломова. Она – земное воплощение мечтаний главного героя о красавице Милитрисе Кирбитьевне. Чудную жизнь с ней он видел даже во сне. Гончаров недаром уже в I части помещает многостраничное описание сна Обломова, это своеобразный и очень важный композиционный и идейный элемент романа. Во сне, как известно, отражаются самые сокровенные мечты человека. Гончаров подчеркивает, что Илье Ильичу снятся именно его детские годы, т.к. как раз в детстве закладываются основы мировоззрения. Вероятно, писатель хотел оправдать Обломова в глазах читателей, сказав, что в его теперешнем состоянии он виноват в меньшей степени, чем само устройство современного общества. Маленький Илюша был воспитан как настоящий барчонок; где ж его вина? Все время родители, слуги оберегали его от "лишних" движений, малейшее проявление детской необузданности тут же подавлялось. К тому же Илюша постоянно находился под впечатлением сказок, рассказываемых ему старой нянькой. Как раз они-то и стали основой его будущих мечтаний; он свято верил, что ему, как Иванушке-дурачку, "вдруг все сразу само удастся", волшебная щука будет все за него делать, а он – преспокойно и счастливо жить-поживать со своей Милитрисой Кирбитьевной. Конечно, сама по себе идея неплохая (тем более что она является важной составляющей русского менталитета), но жизнь доказывает ее несостоятельность, и Гончаров специально своеобразно завершает жизненный путь Обломова: Илья Ильич, прожив вроде бы так, как он мечтал, наконец-то нашел покой – "почил вечным сном". Но умирает-то он от удара, который случился с ним как раз от того образа жизни, который он вел.

Подобными деталями Гончаров показывает, что семейная жизнь Штольца и Ольги также не принесла им счастья. Из уст Штольца, этого всегда куда-то устремленного человека, в конце романа, в беседе с Ольгой можно услышать невероятную, совершенно не подходящую ему фразу: "Мы не титаны с тобой…". А Ольга-то как раз готова быть "титаном", она хочет и может двигаться вперед, свершая большие дела. Таким образом, и эта пара, как показывает Гончаров, не сложилась.

На проделанном анализе героев романа видно, что отождествлять автора с каким-либо героем нельзя. "…я писал только то, что переживал, что мыслил, чувствовал, что любил, что близко видел и знал – словом писал и свою жизнь, и то, что к ней прирастало", – так говорил о своем романе сам Гончаров. Он подтверждает идею о том, что ни один из героев не может претендовать на схожесть с писателем. Но несомненно одно: раз Гончарову удалось так тонко передать их сущность, психологию, значит, действительно, герои очень близки ему и понятны.