Вряд ли вы сразу отыщете на карте небольшой кружок, рядом с которым два слова: «Великий Устюг». Подскажем – смотрите на самом севере Вологодской области. Нашли? В этот город мы и совершим сегодня маленькое путешествие.

«Браслет». Великоустюгская чернь.

Начнем с того, что в имени его отразилась и география и история. Один из древнейших городов северо-восточной Руси, Великий Устюг был основан там, где река Юг впадает в Сухону. Отсюда второе слово названия – Усть-Юг. А первое... Судоходная Сухона – приток Северной Двины – самой большой реки в тех краях. Догадались? Да, город стоял на оживленной водной дороге и лет триста назад был крупным торговым и ремесленным центром северной Руси.

Шли годы, десятилетия, века. Менялась экономика страны, строились железные дороги. До недавнего времени Устюг был в стороне от них и постепенно превратился в небольшой тихий город, хранящий в своем облике следы давних эпох. Около шести часов идет до него от Котласа теплоход вверх по Сухоне. И когда по левому берегу открывается панорама Устюга с характерной перекличкой стройных колоколен, для вас оживет его имя – Великий. И в воображении возникнут картины XVII века, когда поднялись эти памятники и когда зародилось искусство, которым Великий Устюг славится до сих пор.

«Табакерка». Великоустюгская чернь.

Впрочем, правильнее сказать – начало набирать здесь силу, потому что технику наводки черни по серебру (а иногда и по золоту) русские ювелиры использовали с глубокой древности и работы их славились далеко за пределами Руси. Изделия с чернью отличала красота рисунков, особая прелесть иссиня-черных узоров с позолотой.

Несколько слов о технике, ибо в народном искусстве она никогда не бывает чем-то внешним по отношению к самому духу произведения. Представьте себе куски твердой, но довольно хрупкой темно-серой массы – сернистого соединения меди, свинца и серебра, сплавленных в определенном соотношении. Их разбивают, размельчают в порошок, который и называется чернью. Поверхность изделия предварительно подготавливается: мастер гравирует на ней тот или иной рисунок, вынимая металл местами довольно глубоко. На такой узор и накладывают в виде темной кашицы смоченную чернь, а затем обжигают. Состав плавится, заполняя даже самые мелкие углубления и покрывая металл твердой коркой. Ее осторожно снимают напильником – и постепенно проступает изящный рисунок. Чернь вплавилась настолько прочно, что она не выпадает, даже если ковать такое серебро.

«Ложка». Великоустюгская чернь.

Серебряники многих русских городов и мастера Оружейной палаты в Москве любили эту благородную технику и оставили нам в наследство великолепные произведения. А во второй половине XVIII столетия самым знаменитым центром производства серебряных черневых изделий стал Великий Устюг.

Наверно, немало дней провел в дороге мастер Михаил Климшин, добираясь из родного города в Москву. Дело было зимой, в самом начале 1745 года ехал он по вызову Главного магистрата со своими инструментами к московскому купцу Василию Кункину. Около года работал мастер в столице, обучая здешних ювелиров, – вот как ценилось искусство земляков Климшина! Судя по всему, московские серебряники многому научились: сохранилось немало их работ второй половины XVIII века.

В Великом Устюге черневое дело процветало. В 1761 году братья Степан и Афанасий Поповы открыли фабрику, которая выпускала серебряные с чернью изделия, а также эмалевую посуду с серебряными накладками. Мастера, жившие в городе, пришли на фабрику. Их изделия прославили Устюг: модные тогда табакерки, ларцы, подносы, коробочки с занимательными сюжетными рисунками пользовались большим успехом в Москве и Петербурге.

«Туалетная коробка». Великоустюгская чернь.

В то время и в других русских городах – Костроме, Вологде, Тобольске изготовляли черневые изделия тоже не без влияния великоустюжских мастеров. Но нигде вещи эти не были столь разнообразны и красивы по форме, как в Великом Устюге, нигде вы бы не встретили столько привлекательных сюжетов и такой прекрасной ювелирной отделки.

15 лет просуществовала фабрика Поповых. Потом один из пожаров, от которых часто страдал город, уничтожил здание. Владельцы были разорены и не смогли восстановить свое дело... Но северная чернь не умерла – мастера продолжали работать. Трудились семьями. Архивные материалы сохранили имена наиболее известных ювелиров. Славился, например, род Жилиных. Здесь из поколения в поколение передавалось мастерство серебряного дела, секрет приготовления черни, рисунки для наведения ее.

«Ваза». Великоустюгская чернь.

По существу, это была штриховая гравюра, родственная книжной графике того времени. И действительно, иллюстрированная книга и гравюра служили подспорьем мастерам, которые умели замечательно использовать их для украшения флаконов, ларцов, табакерок. Особенно любили темы путешествий, прогулок, охот, музицирования. Нередко персонажами становились дамы и кавалеры в модных костюмах. Такие сюжеты увлекали своей необычностью, давали простор фантазии. Как удалось установить, тематика черневых рисунков была связана и с образами приключенческих повестей, которые получили тогда широкое распространение.

Позднее, в начале XIX века, формы изделий стали строже, сюжеты однотипнее. Распространились виды городов – Петербурга, Москвы, Архангельска, Великого Устюга, а затем – даже карты северных губерний...

«Блюдо». Великоустюгская чернь.

Постепенно заказов становилось все меньше, производство шло на убыль. И вот в 1852 году в Устюге остался лишь один мастер – Михаил Петрович Кошков. До конца дней он занимался изготовлением несложных по форме и убранству предметов, исполняя небольшие заказы. Стареющий мастер приохотил к своему делу внука – Мишу Чиркова. И так вышло, что именно он передал после Октябрьской революции секреты уникального ремесла людям, занявшимся возрождением северной черни.

Этот редкостный вид искусства был бы вообще утерян, если бы в 1929 году, выполняя решение Советского правительства о развитии народных художественных промыслов, в Устюге не взялись за восстановление традиционного мастерства. Организатором маленькой сначала мастерской, душой дела стал Михаил Павлович Чирков. Он обучил искусству наводки черни двух совсем молодых девушек. Одна из них, М. А. Угловская (Чулкова), стала прекрасным мастером и впоследствии много лет возглавляла выросшее производство артели «Северная чернь ». Вторая, М. Д. Кузнецова, долгие годы занималась заготовкой черневого состава, обучив этому важному делу большую группу устюжан.

«Рюмка». Великоустюгская чернь.

Молодые мастера Устюга не стали повторять рисунков старинного черневого серебра. Небольшие предметы и ювелирные украшения – браслеты, броши, запонки – они оформляли изящным орнаментом. Однако среди первых значительных работ, отмеченных в печати, были изделия и с сюжетными мотивами. Для них создавал рисунки замечательный устюжский художник Евстафий Павлович Шильниковский (1890–1980). Отличный рисовальщик и график, он учился в петербургской Академии художеств. Шильниковский полюбил своеобразное искусство наводки черни, родственное гравюре, и долгие годы работал с мастерами «Северной черни». Он создал огромное число великолепных эскизов и проектов для черневого серебра, стал наставником нескольких поколений граверов. В работах Шильниковского получили развитие сюжетные композиции с видами Москвы и Ленинграда, обрели новую жизнь мотивы северной природы, образы русских сказок, произведений А. С. Пушкина и И. А. Крылова.