Эволюция героического идеала в представлениях древних греков по Гомеру и Геродоту
Дюкарев В.А.
В настоящее время существуют различные тенденции развития исторической науки. Одним из наиболее перспективных направлений является изучение этнопсихологии и мировоззрения древних обществ, их отношения к внешнему окружающему миру и взаимоотношений внутри общества. Это обуславливается, прежде всего, тем, что ни одна цивилизация, ни одна культура не может быть по настоящему понята и оценена вне психологии создавшего её народа. Кроме того, данное исследование отвечает современным требованиям комплексного подхода к изучаемому объекту, так как в исследованиях подобного рода используются методы нескольких наук, в частности философии, психологии, культурологии и собственно истории. Более того, не учитывая в полной мере ценностные ориентации и критерии общества, мы не можем претендовать на понимание поведения людей исследуемой эпохи, и, следовательно, на научное объяснение исторического процесса.
Сложные и многообразные регулятивные функции по отношению к обществу и личности выполняют системы ценностей. Выступая в качестве инструмента социального регулирования, они являются тем промежуточным звеном, которое связывает поведение человека с его важнейшими социальными институтами, идеалами, запросами, интересами и требованиями. Однако сложившаяся однажды система ценностных предпочтений личности и общества не остаётся неизменной. Она эволюционирует: постепенно или скачкообразно. Появляются новые ориентации или осуществляется переоценка всей системы. Это происходит с изменением условий жизни, ростом образовательного уровня, расширением кругозора людей, накоплением жизненного опыта и т.д.
Именно такое изменение, то есть эволюция нравственных ценностей древнегреческого общества и является предметом нашего исследования. Основное внимание сконцентрировано на самой значимой, на наш взгляд, особенности менталитета греков – героическом идеале.
Проводимое исследование является междисциплинарным, и основано на культурологическом подходе. В работе использован общенаучный метод сравнительного анализа, необходимый для выявления эволюции системы аксиологических установок; а также собственно исторический метод комплексного анализа источников, необходимый для систематизации работы с имеющимися материалами.
Основу исследования составила методология, разработанная отечественным медиевистом А.Я. Гуревичем [5]. Предложенная им методика основана на обнаружении основных универсальных категорий культуры. Наряду с универсальными для всех культур категориями, такими как: время, пространство, смерть, судьба, отношение частного к целому и т.д., существуют и особенные, специфические для каждой отдельно взятой 57 культурно-исторической общности. Для древнегреческого общества одной из таких категорией стал героический идеал. Ю.В. Андреев считает его главным духовным стержнем греческой культуры на всём протяжении её существования [1, с.172]. Наиболее полное воплощение этого идеала содержится в гомеровских поэмах. Здесь он характеризуется такими понятиями как честь, слава, мужество и доблесть.
Таким образом, цель работы – проследить эволюцию героического идеала в представлениях древних греков; определить его значение в системе духовных ценностей древнегреческого общества.
Поставленная цель определяет следующие задачи:
1. выявить эволюцию представлений о чести в системе аксиологических установок греческого общества;
2. определить значение мотива славы в поведении греков;
3. проследить изменения в семантике специфичной нравственной категории – α?ρετ? (доблесть, добродетель).
Хронологические рамки проведённого исследования охватывают три периода истории Древней Греции: «гомеровский» период (IX-VIII вв.), архаический период (VII-VI вв), и период ранней классики (V в. до н.э.)∗.
Данное исследование основано на наиболее информативных источниках рассматриваемых периодов: поэмах Гомера, и «Истории» Геродота. Кроме того, для создания работы был привлечён корпус научноисследовательской литературы, а также сборники статей и периодические издания. Среди работ отечественных исследователей следует отметить труды Ю.В. Андреева [1], А.И. Зайцева [7] и А.А. Гусейнова [6]. Из сочинений зарубежных авторов, переведённых на русский язык, следует выделить исследования Л. Винничук [2], К. Куманецкого [8].
По мнению Ю.В. Андреева в основе каждой подлинно высокой культуры обычно обнаруживается некая великая иллюзия, несущая в себе как бы квинтэссенцию всей духовной жизни этноса. Именно она во многом определяет принятые в его среде этические нормы, эстетические каноны, стереотипы поведения, отношение к жизни и смерти и т.д. [2, 168с.]. Для греческой культуры такой иллюзией, по нашему мнению, стал героический идеал. Необходимо отметить, что и сам образ жизни древних греков, и их психология сохраняли героический колорит, пока и поскольку одно из главных мест в принятой ими системе этических ценностей занимала война и всё, что с ней связано.
Как уже было отмечено выше, наиболее полное воплощение героического идеала содержится в гомеровских поэмах. Важно, что герои понимают, что война есть нечто плохое (Hom. Il., IX, 63-64), однако они находятся в состоянии перманентной войны не потому, что не ценят жизнь, а потому, что для них есть нечто более ценное, чем бренная жизнь – честь.
Честь и есть самое великое для героя. Честь (γ?ρας) – самое ∗ периодизация дана по Ю.В. Андрееву 58 сокровенное и ранимое место героя. Она – решающая причина потрясений в мире героев. Сюжетной основой «Илиады» является ссора между Ахиллесом и Агамемноном, которая возникла из-за того, что Агамемнон обесчестил Ахиллеса. О том, как восприняли это окружающие, говорят слова Нестора, обращённые к Агамемнону (Hom. Il., IX, 110-111). Как глубочайшее оскорбление воспринимает это и сам Ахиллес:
Сердце моё раздымается гневом, лишь вспомню о том я, Как обесчестил меня перед целым народом ахейским Царь Агамемнон, как будто бы был я скиталец презренный!
(Hom. Il., IX, 646-648).
Желая искупить вину, Агамемнон предлагает Ахиллесу великие дары. Однако Ахиллес отвергает их – честь может обмениваться только на честь. (Hom. Il., IX, 602-615). Две всепоглощающие страсти владеют душой любого гомеровского героя и управляют всеми его поступками. Это боязнь общественного порицания и позора (автор называет это чувство «стыдом») (Hom. Il., VII, 92-93; XXII, 105; Od., XVI, 75; XVII, 188), и не менее сильная жажда прижизненных почестей и посмертной славы. Последнее для него особенно важно.
Несмотря на некоторые изменения в системе ценностей древнегреческого общества ориентация на снискание славы (κλ?ος) остаётся доминирующей до конца античной эпохи [7, с.76]. Однако именно в поэмах Гомера этот мотив встречается в своей наиболее рафинированной форме (Hom. Il., VII, 81-91; Od., III, 380-382).
Ради немеркнущей славы в потомстве герой готов пожертвовать всем, что у него есть и даже самой жизнью (Hom. Il., IX, 413-416; XXII, 304-305). Герои несут в себе божественное начало, но они смертны; и если нельзя достичь бессмертия физически (Hom. Od., III, 236-238), то нельзя ли достичь его через дела, подвиги, которые достойны бессмертных богов? Именно это и становится главным мотивом деятельности любого героя (Hom. Il., VI, 445-446; IX, 302-303; X, 211-217).
Храбрость, как и благородство (Hom. Il., VIII, 97; IX, 217; X, 249), являлась одной из черт эпического героя, возвышающей его над остальной массой «презренных» (Hom. Il., II, 239; II, 246-264). В одном из эпизодов «Илиады» Одиссей восклицает, обращаясь к такому простолюдину:
Смолкни, несчастный, воссядь и других совещания слушай, Более почтенных, как ты! Невоинственный муж и бессильный, Значащим ты никогда не бывал ни в боях, ни в советах.
(Hom. Il., II, 200-202).
Чисто сословное презрение аристократа к человеку толпы сливается в гомеровском эпосе с сознанием своего огромного личного превосходства над «невоинственным» мужем [1, c.111]. Таким образом, можно отметить, что достичь героического идеала мог лишь представитель узкого круга аристократических семей, образующих благородное сословие героев. Ещё одной характерной особенностью героики гомеровского периода является отсутствие в действиях эпического героя какой-либо жертвенности.
59 Ахилл вполне осознанно идёт навстречу гибели, уже зная, что он обречён (Hom. Il., XVIII, 95-96; XIX, 421-423). Но им движет отнюдь не чувство долга перед отечеством, перед другими ахейскими героями; сделанный им выбор определяется лишь его понятиями о чести, о том, что достойно и что не достойно настоящего героя, и его безудержным стремлением к ожидающей его посмертной славе (Hom. Il., IX, 413-416). Кроме того, гомеровские персонажи наделены непомерной гордостью, чрезвычайно развитым честолюбием и самолюбием; они иногда так горды, что готовы отстаивать личные интересы во вред общему делу (Hom. Il., IX, 699-700).
Однако уже в эпоху ранней классики представления об обладателях героического идеала меняются – в период развития демократии и относительного равенства всех граждан его носителем мог стать каждый свободный член гражданской общины-полиса (Herod. IX, 71; IX, 73). Более того, прослеживается эволюция в определении самого идеала: если ранее он связывался с представлениями о личной славе и успехе, то теперь он отождествляется с патриотизмом и деятельностью во благо отечества, причём интересно, что нередко под ним подразумевается вся Эллада, а не отдельный полис (Herod. IX, 45, 48, 72, 101). Отнюдь не стремление к славе движет афинскими тираноубийцами Гармодием и Аристогитоном, пожертвовавшими жизнью ради избавления сограждан от ига тирании. То же можно сказать и о царе лакедемонян Леониде, желавшем славы только Спарте и отпустившем ради этого союзников из Фермопильского ущелья. Еще одним аспектом героического начала является отмечаемый многими учеными и специально исследованный А.И. Зайцевым [7] агональный дух. По его мнению, издревле заложенный в этническом характере древних греков агональный темперамент в эпоху классики становятся мощным ускорителем культурного процесса. Стремление к первенству и жажда славы перестают быть достоянием узкого круга аристократических фамилий и охватывают все греческое общество сверху донизу, рождают в душах людей высокую потребность творческого самовыражения и подлинно героическую готовность идти до конца в отстаивании своих идеалов или служении своему долгу. Таким образом, в эволюции героики хорошо прослеживаются два этапа её развития. На первом этапе честь, слава и мужество, присущие героическому идеалу, были доступны лишь узкому кругу героеваристократов. Практически отсутствовало понятие патриотизма и служения обществу, каждый герой, хоть и зависел от общественного мнения, был, в сущности, эгоистом, стремящимся достичь собственного «бессмертия» за счёт героических поступков. На втором этапе происходит смещение акцентов в сторону гражданского долга и ответственности перед обществом, патриотизма и служения отечеству. Однако сохраняются и некоторые черты континуитета между эпохами. Так, по-прежнему важное место в системе ценностей греков занимают понятия о личной чести и храбрости (Herod. VII, 16; IX, 53; IX, 60).
Преемственность выражена и в эволюции специфичной нравственной категории – α?ρετ? (доблесть, добродетель), занимающей важное место в 60 греческой аксиологии.
Первоначально ещё в гомеровскую эпоху «аретэ» значило мужество, силу, ловкость, выносливость, практический разум и даже красоту и обходительность – всё, что необходимо было древнему греку для того, чтобы выделиться среди других, прославиться, быть увековеченным рапсодами (Hom. Il., XV, 641-642). Понятие это подразумевало прагматичное поведение, приносящее человеку пользу, успех, известность. С современным представлением о нравственности оно отнюдь не совпадало [2, с.486]. Речь шла скорее о способности лучше всего обеспечить свои личные интересы. Со временем эта категория выходит за рамки прежнего героического идеала. «Аретэ» мог обладать не только воин, но и общественный деятель, добросовестно выполняющий свои обязанности и приносящий пользу своим согражданам. Тем не менее, перенеся акцент с личной пользы на пользу общественную, грек, обладающий «аретэ», по-прежнему стремился к славе, очень часто достигаемой, как и ранее, на войне. Вполне объяснимо в этом случае упоминаемое в источниках стремление человека умереть непременно в бою (Herod. I, 30; IX, 72).
Кроме того, понятие сохранило и своё первоначальное определение как военной доблести (Herod. VIII, 123). Интересно, однако, что если для Гомера богатство является эквивалентом доблести (хотя и не всегда справедливым: Hom. Il., IX, 318-319), то для классической эпохи явным становится приоритет доблести и славы над деньгами и богатством (Herod. VIII, 26).
Список литературы
1. Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии. – М.: Наука, 1998. – 523 с.
2. Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима. – М., 1998.-С.486.
3. Геродот. История / Пер. Г.А. Стратановского. – М.: Ладомир, 1999. – 752 с.
4. Гомер. Илиада. Одиссея / Пер. Н. Гнедича, В. Жуковского. – М.: Изд-во «Эксмо», 2005. – 894 с.
5. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. – М.: Искусство, 1984. – 350 с.
6. Гусейнов А. Античная этика. – М.: Гардарики, 2004. – 270 с.
7. Зайцев А.И. Культурный переворот в Греции в VII-V вв. до н.э. – СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. – 320 с.
8. Куманецкий К. История культуры Древней Греции и Рима. – М.: Высшая школа, 1990. – 350 с.
|
