«...Для Москвы и для ее населения». Общественное призрение в Москве в последней трети XIX — начале ХХ века
Алексей Александрович Романов
Общественным призрением, то есть делом помощи малообеспеченным и неимущим, Московское городское управление стало заниматься с начала 1880-х годов. Так, в 1882 году Московская городская дума подняла вопрос об учреждении приходских попечительств о бедных, для чего было решено воспользоваться церковно-приходскими попечительствами и возбуждено ходатайство об изменении законоположения о них1. Однако намеченное устройство постоянных приходских попечительств претворить в жизнь не удалось, поскольку совместное заведование ими городским управлением и духовным ведомством оказалось неудобным. Результатом стала организация благотворительности не по приходам, а по участкам. Тогда же был намечен план организации участковых попечительств о бедных. В 1887 году городу передаются заведения Приказа общественного призрения.
Ранее городское управление в общественном призрении принимало лишь незначительное участие, ограничиваясь отпуском средств благотворительным ведомствам и учреждениям, раздачей бедным денег от процентов с благотворительных капиталов и другими разовыми акциями. До 1887 года городу принадлежали только два заведения общественного призрения — Рукавишниковский приют для малолетних преступников и ночлежный дом. Исследователь проблем нищенства и благотворительности Е. Д. Максимов в начале ХХ века отмечал: «Это было слишком и слишком мало для такого города, как Москва, и для такой организации, как ее городское управление. Впрочем, Москва <…> могла утешаться в этом печальном факте сознанием того, что другие городские управления не учредили даже и такого количества благотворительных заведений»2.
В состав переданных городу учреждений входили больницы, Екатерининская и Демидовская богадельни, Ахлебаевский странноприимный дом, а также дом призрения имени Горихвостова из ведомства учреждений императрицы Марии Федоровны (вместе с 1-й городской больницей)3.
* * *
Острейшей социальной проблемой, стоявшей перед городским управлением, являлось нищенство. «Ни в одном даже захудалом европейском городе не было такого громадного количества нищих, как в нашей Белокаменной, нигде они не приставали так назойливо к прохожим на улицах, как у нас. В середине 1880-х годов, когда после одиннадцати ночи с трудом можно было найти извозчика, а к полуночи заканчивалась работа в модных магазинах и у портных, на улицах появлялись мрачные группы, одетые в отрепья. Завидя их, люди переходили на другую сторону. Полиция выгоняла нищих из города в одни ворота, а они возвращались в него через другие. В Черкизове находился их «Нищенский трактир». Там тоже были грязь, смрад, и становилось страшно от такого скопления лохмотьев, страшных лиц и физических уродств»4.
В. А. Гиляровский отмечал: «В Москве купечество грошовыми подачками только разводило нищих. В Замоскворечье были старики-купцы, как, например, Заборов, который два раза в году, в дни именин – своих и жены, готовил у себя на дворе обед: щи с говядиной и кашу. Нищие знали эти дни, являлись — иногда до тысячи и больше человек — и обедали, хлебая из деревянных чашек. Кроме того, такие «поминовенные обеды» в Рогожской и Таганке устраивались для нищих по случаю смерти какого-нибудь «серого» миллионера его наследниками, по завещанию тятеньки или дедушки. Впрочем, чаще в этих случаях подавали деньгами — от пятачка до гривенника, что тоже собирало сотню-другую местных нищих»5.
По состоянию на 1873 год нищих в Москве насчитывалось около 26000 человек. Ими занимался созданный в 1838 году Комитет для разбора и призрения просящих милостыни, который, однако, действовал малоэффективно: «Так, в 1888 г. Комитет рассмотрел всего лишь 811 дел о нищих, в 1889 г. — 463. <…> Комитет не мог привлечь к себе внимания общества, и средства его были ничтожны»6.
В 1886 году правительство признало целесообразным передать дела призрения нищих в столицах местным властям. В Петербурге приняли решение выдавать Комитету необходимые субсидии, а в Москве городское управление постановило взять призрение нищих в свои руки. Вопрос рассматривался в Московской городской думе Комиссией о пользах и нуждах общественных, которая в сентябре 1888 года подготовила соответствующий доклад7. При обсуждении доклада председатель Комиссии Н. И. Мамонтов заявил: «Предлагается первая в России организация общественного благотворения, имея в центре всесословное общественное представительство. Подобного рода объединение <…> поднимет самодеятельность общества и даст этой самодеятельности наибольшее развитие. <…> Подобного рода объединительная деятельность во главе с Московским городским общественным управлением сама по себе будет содействовать развитию нравственных идеалов в жизни общества»8.
По поводу дальнейшей деятельности Комитета для разбора и призрения просящих милостыни среди участников обсуждения сформировалось мнение, что следует заменить репрессивный подход по отношению к нищим принципом предупредительной помощи. «Все усилия Комитета были направлены на борьбу с нищими при совершенно равнодушном отношении к причинам этого общественного зла. Городское управление, взяв в свои руки дело призрения нищих, определило свои задачи в этом отношении именно как борьбу с бедностью, а не с нищенством как производным явлением»9.
Важную роль в деле призрения нищих сыграл профессор Московского университета В. И. Герье, занимавший пост председателя Комиссии о пользах и нуждах общественных в 1876–1906 годах. В своих воспоминаниях бывший московский городской голова Н. И. Астров указывал, что именно Герье Москва обязана созданием городских попечительств о бедных10.
В 1891 году Дума постановила ходатайствовать перед правительством о разрешении городскому управлению Москвы учреждать «участковые попечительства о бедных для сбора пожертвований, раздачи пособий нуждающимся, постоянного наблюдения за призреваемыми» и, получив «добро», приняла разработанный особой комиссией под председательством В. И. Герье проект положений об участковых попечительствах11. Призрение нищих в ведение города было передано 29 января 1893 года12. В последовавшем 28 июля докладе городской управы говорилось:
«<...> 1) Высочайше утвержденный <...> Московский Комитет для разбора и призрения просящих милостыни упразднить.
2) Все состоящее в ведении Комитета заведения, а равно и все подлежащие Комитету средства, за исключением лишь права сбора пожертвований через постановку кружек, все вообще имущество, как движимое, так и недвижимое, в полном составе передать в ведение Московского городского общественного управления.
3) Возложить на сие последнее ныне лежащую на Комитете обязанность по разбору и призрению нищих, для чего учредить при оном особое по сей части присутствие.
4) Предоставить городскому управлению право учреждать в Москве участковые попечительства о бедных – для сбора пожертвований, раздачи пособий нуждающимся, устройстве их и постоянного наблюдения за призреваемыми»13.
С упразднением Комитета в число городских благотворительных заведений вошли работный дом с богадельней, Тихвинская богадельня и Долгоруковское ремесленное училище. В том же 1893 году при Бахрушинской больнице был открыт дом призрения братьев Бахрушиных.
15 марта 1894 года Дума принимает проект положения об участковых попечительствах о бедных. Создается Городское присутствие по разбору и призрению нищих. В Москве ориентировались на пример немецкого города Эльберфельда, где «раздача милостыни, плодившая нищих, уступила место планомерной помощи нуждающимся»14. Е. Д. Максимов писал: «Целесообразность и успешность общественного попечения о бедных обусловливается непосредственным попечением о каждом из них и личным к каждому участием благотворящего, а следовательно, прямо зависит от возможно большей индивидуализации помощи»15. Сущность намечаемой системы состояла в привлечении к делу призрения возможно большего числа добровольцев, в ознакомлении с каждым случаем нищеты и оказании нуждающемуся целенаправленной помощи16.
Городские попечительства о бедных начали функционировать в конце 1894 года, а к 1912-му их насчитывалось 2817. Они располагали имеющимися на отведенной им территории богадельнями, детскими приютами, «коечными квартирами», столовыми, учебными мастерскими и другими подобными заведениями.
Районы деятельности попечительств по численности населения значительно разнились между собой — от 10500 до 80000 жителей18. Каждое возглавлялось советом, в который входили председатель, его товарищ (заместитель), 5–10 членов и сотрудники — количество последних не регламентировалось и в разных попечительствах составляло от 14 до 164 человек. Председатель (участковый попечитель) избирался Думой сроком на 4 года. Первыми участковыми попечителями стали широко известные благотворители и общественные деятели — профессор В. И. Герье, князь А. А. Щербатов, предприниматель Н. И. Гучков, представитель купечества В. А. Бахрушин и другие. В дальнейшем попечительствами руководили не менее авторитетные люди. Так, в 1913 году Арбатское попечительство возглавлял В. В. Пржевальский, Пречистенское — В. А. Лыжин, Пятницкое — Е. С. Бахрушина, Хамовническое 1-го участка — князь Д. А. Кугушев, Хитрова рынка — графиня В. Н. Бобринская19.
Попечительства занимались только лицами, проживавшими в городе не менее двух лет — этим условием стремились сократить приток в Москву профессиональных нищих из других мест. Из-за недостатка средств приходилось ограничиваться небольшими денежными выдачами, которые в целом не могли изменить положение нуждающихся. Практиковалось снабжение бедных одеждой, продуктами, медикаментами, поиск для них работы, оказание медицинской помощи. В начале XX века попечительствами призревалось 3102 человека, 10358 человек получали помощь на дому и в заведениях, 1398 лицам было оказано содействие в трудоустройстве20. Число просителей постоянно росло21.
Работа попечительств в значительной мере финансировалась за счет пожертвований меценатов. «Прежде благотворители обычно действовали в одиночку, вполне самостоятельно. Теперь, наоборот, обнаруживается среди них стремление действовать сообща с городским управлением, причем обычным способом является устройство учреждения на частные средства, с содержанием его затем на средства города»22. Перечислим здесь наиболее крупных жертвователей за период с 1890 по 1914 год (имя, год поступления пожертвования, сумма, цель пожертвования): братья Баевы, 1900, 402410 рублей, дом призрения; В. И. Бакастов, 1898, 8500 рублей, богадельня; братья Бахрушины, 1890, 350000 рублей, дом призрения; Н. И. Боев, 1890, 750000 рублей, дом призрения; Н. П. Геер, 1894, 250000 рублей, богадельня; Ф. А. Елагин, 1912–1914, 107000 рублей по духовному завещанию, богадельня; А. К. Колесова, 1911–1913, около 380000 рублей, женская богадельня; Н. К. Крестовников, 1905 и 1908, 12822 рубля, дом для заведений попечительства о бедных; А. К. Медведников, 1900, 300000 рублей, богадельня; Т. И. Назаров, 1902, 63900 рублей, дом призрения; А. К. Рахманова, 1908, 127910 рублей по духовному завещанию, богадельня; К. Т. Солдатенков, 1900, 5000 рублей по духовному завещанию, богадельня; П. Д. Сырейщиков, 1902, 21034 рубля по духовному завещанию, богадельня; А. И. Яковлева, 1900, 25000 рублей по духовному завещанию, богадельня23.
С 1863 по 1911 год через городское управление поступило на благотворительность деньгами свыше 26500000, имуществом — свыше 6000000 рублей. Часть средств истратили на устройство благотворительных и медицинских учреждений, часть оставили в виде капитала для обеспечения существования этих учреждений. На 1 января 1912 года общая сумма благотворительных неприкосновенных капиталов, принадлежавших Москве, достигла 7951699 рублей24.
В приложении к «Известиям Московской городской думы» от 23 января 1901 года приводится список пожертвований, поступивших на городские нужды с 1900 по 1901 год: от В. И. Плевак (2757 рублей 81 копейка), Е. В. Сотниковой (399 рублей 24 копейки), Торгового дома С. В. Перлова (200 рублей), конторы «Русских ведомостей» (104 рубля), «от неизвестного на выдачу по 1 руб. 50 бедным семействам» (50 рублей), «от неизвестного на выдачу 1000 обедов» (100 рублей), «от Е. Л. Лапиной на выдачу 25 декабря 50 обедов за упокой Михаила» (5 рублей)» и так далее25.
1 октября 1903 года с согласия Думы Святейший Синод произвел в храмах Москвы тарелочный сбор в пользу детских приютов московских попечительств о бедных26.
В начале XX века благотворительная деятельность городского управления осуществлялась по двум направлениям — призрение неимущих и помощь им на дому.
Первое направление предусматривало трудоустройство, предоставление ночлега и пищи, обеспечение бесплатными и дешевыми квартирами, призрение беспризорных детей, престарелых, неизлечимых больных и калек. Для оказания содействия в трудоустройстве в городе имелись следующие учреждения: работный дом, дом трудолюбия, дом трудолюбия имени М. А. и С. Н. Горбовых, посредническая контора по найму на работу; весной 1913 года открылась биржа труда при Ермаковском ночлежном доме. Для предоставления ночлега и пищи: 6 ночлежных домов – имени К. В. Морозова, Трифоновский, Покровский, Ново-Песковский, Брестский, имени Ф. Я. Ермакова общей вместимостью в 6650 человек27, 3 дешевых столовых — при доме трудолюбия имени Горбовых и при ночлежных домах имени Морозова и Ермакова. Для обеспечения бесплатными и дешевыми квартирами: дом бесплатных квартир имени братьев Бахрушиных, бесплатные квартиры при доме призрения имени братьев Боевых, странноприимный дом имени А. А. Ахлебаева с бесплатными при нем квартирами, дом бесплатных квартир имени Э. К. Рахмановой, дома дешевых квартир имени Г. Г. Солодовникова и приют для вдов и сирот художников имени П. М. Третьякова — в этих учреждениях проживало примерно 4500 лиц. Для призрения детей: сиротский дом имени Мазурина (на 100 мест), сиротский приют имени братьев Бахрушиных (на 100 мест), городское убежище для сирот (на 60 мест), сиротский приют при Александровской общине «Утоли моя печали» (на 60 мест), отделение для малолетних призреваемых при работном доме (на 175 мест); кроме того, в 1913 году намечалось устроить в городском Тихвинском имении детский приют-колонию имени братьев Бахрушиных на 100 мест. Для призрения престарелых и неспособных к труду: Екатерининский богаделенный дом (на 1277 мест), Елизаветинская богадельня «при с. Тихвинском» (на 28 мест), дом призрения имени братьев Боевых (на 302 места), богадельня имени И. Н. Геер (на 100 мест), богадельня имени И. и А. Медведниковых (на 68 мест), богадельня имени Е. И. Любимовой (на 62 места), приют имени Г. и В. Поповых для престарелых и слепых (на 58 мест), приют для престарелых женщин имени И. А. Лямина (на 25 мест), убежище имени С. и А. Тарасовых (на 150 мест), богадельня имени К. Т. Солдатенкова (на 100 мест); планировалось также в 1913 году открыть богадельню имени А. И. Колесовой на 70 мест. Для призрения неизлечимых больных и калек: дом призрения имени Горихвостова (на 56 мест), дом призрения имени братьев Бахрушиных (на 200 мест), Коронационное убежище (на 247 мест), богадельня имени А. К. Рахмановой (на 64 места). Помимо перечисленного, в Москве на содержании городских попечительств о бедных имелось еще свыше 100 небольших учреждений подобного профиля.
Другим направлением была, как уже сказано, помощь нуждающимся на дому. До учреждения попечительств она выражалась в раздаче пособий из процентов с пожертвованных на эти цели благотворительных капиталов. Указанные выдачи (на покупку одежды, на получение обедов и так далее) производились по жребию лицам, предоставившим свидетельства о бедности28. В 1902 году городские власти организовали продажу неимущим дров по низкой цене — опять же при наличии соответствующих свидетельств29.
* * *
Борьба с безработицей являлась одной из ключевых сфер социальной работы городского управления. Здесь использовались как методы принуждения, так и меры социальной поддержки. В 1913 году в ведении Мосгордумы состояли два дома трудолюбия, работный дом, посредническая контора с тремя отделениями и биржа труда (см. выше).
В состав городского работного дома — крупнейшего подобного учреждения в России — входили Центральное (в Большом Харитоньевском переулке), Сокольническое и Таганское отделения. Он был основан в 1836 году и первоначально состоял в ведении Попечительского совета заведений общественного призрения. С 1839 по 1893 год им заведовал Комитет для разбора и призрения просящих милостыни, после упразднения которого работный дом перешел под эгиду городского управления30. Согласно Положению 1836 года, сюда принимались «люди убогие, кои работать могут и сами приходят; не имеющие пристанища, кои присылаются по распоряжению местного начальства; присылаемые по распоряжению полиции праздношатающиеся и пойманные в прошении милостыни»31.
До перехода в ведение города работный дом являлся местом содержания лиц, задержанных полицией за попрошайничество. Число призреваемых в нем определялось в 200 человек, а работа организовывалась принудительно32. Впоследствии он все более приобретал характер учреждения трудовой помощи. Так, в 1896 году число лиц, содержавшихся в работном доме по представлению полиции, составляло в среднем ежедневно 151, а явившихся туда добровольно ради получения заработка — всего 78 человек. С 1897 года, когда открылось Сокольническое отделение и город приступил к масштабной организации работ для призреваемых, количество добровольцев возросло и стало превышать количество содержащихся принудительно в два, а иногда (1906) и в три раза33.
В марте 1902 года Дума разделила работный дом на два учреждения — собственно работный дом, в котором содержались лица, задержанные полицией за нищенство, и дом трудолюбия для добровольцев, нуждающихся в заработке34. Однако разделение носило формальный характер, поскольку оба заведения имели общую администрацию, бюджет, помещение, имущество; даже работы их контингентами выполнялись одни и те же. Например, в 1906 году силами работного дома и дома трудолюбия осуществлялись забивка свай для нового Матросского моста и земляные работы у Калитниковского кладбища35. Причем призреваемые дома трудолюбия получали на 25 % больше, чем задержанные работного дома.
В 1911 году среднее число ежедневно содержавшихся в работном доме составляло 528 человек, в доме трудолюбия — 1613; всего же на трудовое призрение было принято 18290 человек. За недостатком объема работ и помещений принимали далеко не всех — например, в том же 1911 году удовлетворили только 15981 просьбу из 4257536. Статистика за 1897–1912 годы свидетельствует: за указанный период количество лиц, доставляемых в работный дом принудительно, практически не увеличилось, в то время как количество призреваемых домом трудолюбия выросло в 5 раз37.
В тесной связи с работным домом действовало Московское городское присутствие по разбору и призрению нищих, заменившее собой упраздненный Комитет. Целью присутствия являлось «изыскание средств к уменьшению нищенства в Москве». В его распоряжение поступали лица, задержанные полицией за побирательство. Присутствие могло освободить задержанного, оставить в работном доме, передать дело о нем мировому судье, выслать на место приписки. В частности, 18 марта 1908 года Дума ассигновала работному дому для отправки таких людей на родину 1000 рублей38. Обычно большая часть нищих освобождалась с предупреждением о возможности применения к ним более строгих мер в случае повторного задержания39.
Московская городская дума периодически выделяла значительные суммы для помощи безработным. Например, 23 мая 1906 года: 30000 рублей «на устройство бесплатных столовых для безработных в г. Москве в течение одного месяца», 2000 рублей «на снабжение безработных бельем и одеждой», 10000 рублей «на устройство бесплатных помещений для безработных»40.
В 1898 году управа выработала проект положения о городской посреднической конторе и внесла его на заседание Думы 14 октября 1899 года. Задача конторы — регулирование спроса и предложения на рынке труда. Плата за ее услуги с ищущих работу составляла, в зависимости от профессии, от 2 до 30 копеек, с работодателей — от 30 до 50 копеек. После длительных переговоров с властями 31 июля 1906 года открылось центральное отделение посреднической конторы у Красных ворот. В сентябре того же года на контору была возложена новая задача — подбор служащих для городских учреждений41.
Рамки журнальной статьи не позволяют привести имеющуюся у нас подробную статистику деятельности посреднической конторы за 1906–1916 годы. Желающих мы отсылаем к соответствующему источнику42. Здесь же скажем только, что в указанный период количество трудоустроенных через контору постоянно возрастало.
* * *
Определенный вклад городское управление внесло и в решение такой насущной проблемы, как обеспечение жильем малоимущих.
Вопрос об улучшении жилищных условий беднейших жителей Москвы обсуждался не раз. Еще в 1864 году Московский генерал-губернатор князь В. А. Долгоруков сделал в Думу запрос, «не пожелает ли она принять на свое попечение содержание домов для ночлежников ввиду негигиенических условий, в каких находятся эти дома, помимо зла нравственного, от которого терпит все население столицы»43. Комиссия гласных выступила против, считая, что устройство ночлежных домов должно быть делом благотворительности. Впоследствии другая комиссия предложила организовать за счет города четыре платные квартиры с ежегодным ассигнованием до 5000 рублей. Это предложение реализовать не удалось, как и высказанное в 1869 году намерение построить образцовый ночлежный дом на 400 мест. Вопрос был отложен до 1879 года44, когда из-за угрозы эпидемии чумы городское управление вновь вернулось к нему. Частично проблему решило появление ночлежного дома имени К. В. Морозова на 510 мест. В 1886 году число мест здесь достигло 130545.
Новая угроза холеры заставила власти города в 1884–1885 годах обследовать частные ночлежные дома. Полученный санитарно-статистический материал обработал доктор Д. Д. Дувакин — секретарь санитарной комиссии46. Из этих данных следовало, что дело призрения бездомных находилось в руках предпринимателей; наибольшая концентрация частных ночлежных квартир наблюдалась в районе 3-го участка Мясницкой части, где на площади Хитрова рынка располагались ночлежные заведения с населением свыше 5 тысяч человек.
Результатом обследования явился проект управы об издании обязательных постановлений по содержанию ночлежных домов, принятый Думой 9 апреля 1885 года. Для устройства четырех ночлежных домов на 4,5 тысячи человек было ассигновано 300000 рублей. В докладе «профильной» комиссии отмечалось: «Цель, которую должен город преследовать, заключается не только в том, чтобы располагать ночным пристанищем для тех, кто лишен собственного крова, но чтобы это пристанище было здорово, чтобы в нем нашли себе применение все выработанные средства, гарантирующие от распространения болезни»47.
Однако по разным причинам до 1903 года новых ночлежных домов городское управление не открывало. Бездомные обслуживались преимущественно частными ночлежками Хитрова рынка. В отчете о его обследовании (1897) говорится: «Хитров рынок представляет самую ужасную язву всего города. Все хитровское население переполняет местные ночлежные дома до невероятной степени и находится в бедственном состоянии, претерпевая лишения вследствие крайней недостаточности воздуха и антисанитарных условий жилищных помещений, питаясь недоброкачественными продуктами и проживая при условиях, вызывающих порчу нравов, потерю работоспособности и понижение качества труда»48.
Красочную характеристику Хитровки дали современники. П. Д. Боборыкин: «Большая четырехугольная площадь вся обставлена домами. <…> Кругом в переулках идут 2 и 3-этажные дома с трактирами и пивными, с ночлежными квартирами. С утра две трети рынка покрыты массой народа, пришедшего искать заработка. К концу торга, если кто останется без места, тут же ложатся на мостовую, отдыхают или просто спят, а ночь проводят в ночлежке, если есть в кармане пятак»49. В. А. Гиляровский: «Двух- и трехэтажные дома вокруг площади все полны такими ночлежками, в которых ночевало и ютилось до 10 тысяч человек. Эти дома приносили огромный барыш домовладельцам, каждый ночлежник платил пятак за ночь, а «нумера» ходили по двугривенному. Под нижними нарами, поднятыми на аршин от пола, были логовища на двоих, они разделялись повешенной рогожей, и пространство в аршин кверху и полтора аршина между двумя рогожками и есть самый «нумер», где ночевали без всякой подстилки, кроме собственных, снимаемых на ночь отрепьев. На площадь приходили артели приезжих прямо с вокзалов и становились под огромным навесом, для них нарочно выстроенным. Хитрованцы толпами бродили по площади и не смели подходить к ним. Сюда по утрам являлись подрядчики и уводили нанятые артели прямо на работу. После полудня навес окончательно поступал в распоряжение хитрованцев и барышников, последние скупали все, что попало. Бедняки, продававшие с себя платье и обувь, тут же снимали с себя и переодевались вместо сапог в лапти или опорки, а из костюмов — в «сменку до седьмого колена», сквозь которую тело видно»50.
|
