Материальные носители культуры рыбного промысла на оз. Байкал и перспективы их сохранения
Тихонов Владимир Викторович
В последние годы проблема сохранения материальных носителей культуры этносов и этнических групп стоит очень остро. Только в отдельных случаях отмечаются попытки сохранения или реконструкции посредством музеефикации материальных носителей культуры на местах их бытования или в этнографических музеях под открытым небом. Современные методики формирования экспозиционного пространства в этнографических музеях под открытым небом подразумевают создание как фрагментарного образа хозяйственного уклада этноса или этнической группы по геогра- фо-экономико-хозяйственному принципу в определенном хронологическом отрезке с переносом в музейную среду материальных носителей, так и формирование этой среды на основе новоделов по сохранившимся или утраченным элементам материальной среды прошлого (исходя из архивных данных, фотографий и т.д.).
Проводимое с 80-х гг. XX в. историко-культурное зонирование Иркутской области по этно-географо-экономико-хо- зяйственному принципу поставило вопрос о выделении в отдельную историко-культурную зону хозяйственной деятельности населения, проживающего по побережью оз. Байкал. Исходя из этнокультурной специфики, определяется его ведущая хозяйственная деятельность — лов рыбы для собственных нужд и промышленный лов рыбы для реализации с целью получения средств для существования от этого промысла.
Основная хозяйственная деятельность населения, проживающего возле береговой полосы озера ( бурят, эвенков, русских) , ловля, переработка и сбыт рыбы. Всему этому и подчинено хозяйственное обустройство поселений и построек. Несколько меньшую роль играло судоходство, обеспечивавшее перевозку грузов и пассажиров по оз. Байкал.
В экспозиционном плане приемлемым для показа посетителям этнографического музея под открытым небом является рыбный промысел на Байкале как резкоотличительный элемент материальной культуры, не имеющий аналогов в иных историко-культурных зонах региона. Промышленный лов рыбы велся не только на Байкале, но и на реках Иркутской губернии. Однако речной лов отличался от байкальского (морского) в основном способами ловли, вспомогательными строениями, обеспечивавшими хранение и переработку рыбы. Особенность лова рыбы на Байкале это масштабность промысла, по результатам на порядки отличающаяся от речного лова рыбы в регионе. В озере и реках ловят хариуса, ленка, тайменя, налима, сорную рыбу (окунь, щука, сорога и т. д.). Однако главной промысловой рыбой региона является омуль, обитающий только в Байкале. Одной из промысловых рыб в прошлом, в XVIII — начале XIX вв., был также осетр, потерявший свое промысловое значение во второй половине XIX в. из-за его хищнического вылова, который привел к практически полной утрате поголовья.
Археологические исследования и материалы архивов, литературные источники и т.д. свидетельствуют о том, что сколько люди жили на оз. Байкал в прошлые века, столько для них одним из главных продуктов питания являлась рыба. Рыбный промысел у палеоазиатских племен, живших по побережью озера, позволял им в значительной степени обеспечивать себя пищей, а шкуры осетровых, при определенной обработке, служили и материалом для одежды. До XVII в. рыба служила также товаром при натуральном обмене между племенами, жившими по побережью Байкала и в степной части региона.
Проведенные археологические раскопки прибрежной территории вдоль Байкала фиксируют большое количество артефактов ( рыболовецких принадлежностей) , свидетельствующих о существенном развитии рыбного промысла. Встречаются приманки в виде рыб, сделанные как из кости, так и из камня, каменные грузила, остатки сетей, сплетенных из волоса животных и их сухожилий. Наскальные рисунки времен неолита изображают сцены рыбной ловли. Палеоазиатские племена рыбу ловили как с берега (с камней, далеко выступающих в воду) с помощью примитивных острог — гарпунов в виде заостренных палок с зазубриной, изготовленной из кости, так и сетями, расставленными в воде с помощью примитивных плавающих средств, в основном, плотов. Ловля на приманку, имитирующую рыбу, осуществлялась с берега. Рыба подманивалась приманкой как в светлое время суток, так и ночью с помощью факела. Подошедшая на приманку и свет от факела рыба тоже кололась острогой. У племен, проживавших в районе Малого Моря оз. Байкал, где распространены известковые породы, изготавливали приманки из мрамора, материала, хорошо поддающегося обработке. Неолитические стоянки характеризуются находками крючков, иногда даже составных, изготовленных из костей животных и рыб.
Большие скопления каменных грузил и остатки волосяных элементов сетей свидетельствуют о ловле рыбы сетями, что говорит о существовании коллективного лова. Основной добываемой рыбой, судя по костным остаткам, обнаруженным на неолитических стоянках, были осетр и налим. Ловля столь больших по размерам рыб позволяла единовременно получить значительные объемы продукта.
Массовое перемещение населения Предбайкалья, произошедшее в результате миграции с юга монгольских племен, частичная ассимиляция их с местными племенами в принципе не нарушили уклад жизни населения региона. Сохранился в основном и его рацион, появилось только несколько больше продуктов животноводства. При этом существенную роль играли охота и рыболовство, с изменением их значения в зависимости от сезонности. К приходу в Предбайкалье русских буряты ловили рыбу исключительно для собственного пропитания [1, С. 114]. В первой половине ХХ в. известный этнограф М. Н. Богданов характеризовал местные племена как охотничье- рыболовецкие «лесные» [2, С. 29].
По бурятским поверьям, в Байкале живет мифическая рыба Абарга — прародительница всех рыб в озере. Некоторые бурятские племена, к примеру булагаты и эхириты, своими прародителями считали рыб: эхириты — тайменя, булагаты — налима. При таких религиозных представлениях накладывалось табу на ловлю соответствующих рыб [3, с. 89].
Сохранившаяся информация от первых русских, побывавших на Байкале, говорит о его рыбных богатствах. Об обилии рыб в оз. Байкал и реках, в него впадающих, информировал, например, Николай Спафарий (1675). Об этом же писал протопоп Аввакум (1656): «Рыба в нем — осетры и таймени, стерляди и омули, и сиги, и прочих родов много. Вода пресная, а нерпы и зайцы великия в нем: во окиане-море большом, живучи на Мезени, таких не видал. А рыбы зело густо в нем: осетры и таймени жирны гораздо, — нельзя жарить на сковороде: жир все будет» [4, С. 46].
В начале XVIII в. известный исследователь Сибири И. Георги отмечал: «Рыбной ловлей занимаются только в крайней нужде. У бурят бедные люди питаются как и тунгусы рыбой и кореньями».
С заселением в XVII — начале XVIII вв. края русскими рыболовство и торговля рыбой начинают все в большей степени приобретать промысловое значение. При этом у различных этносов, населявших побережье Байкала (бурят, тунгусов, русских), были свои способы ловли рыбы.
Первые русские насельники, оседавшие в крае, были в основном выходцами с севера европейской части России, в том числе и из Поморья, последние привнесли в край и навыки корабельно-лодочного морского строительства. Северное море и Байкал-море по характеру поведения как в штиль, так и особенно в непогоду схожи.
Первые русские поселения, основанные на берегах Байкала в XVII в., были редкими и находились на конечных и промежуточных пунктах водных маршрутов, пролегающих через Байкал. Это Листвянка—Никольск, Листвянка — Голоустное, Бугульдейка—Посольск, Листвянка—Кул- тук—Посольск. Все эти поселения, кроме Листвянки, имели удобные бухты для укрытия лодок и судов от байкальских штормов.
Центром лодкостроения на Байкале стала Посольская карга, расположенная рядом с Посольском. Строительство лодок велось на стороне, соседствующей с лесом, богатым кедровником — необходимым сырьем для их изготовления. Искусство строительства лодок было завезено на берега Байкала переселенцами-поморами. Лодки, построенные ими, были крепки, выдерживали любой байкальский шторм, имели идеальную форму, были совершенны и очень красивы.
В начале XIX в. ремеслом строительства подобных лодок в полной мере овладели соседствующие с русскими буряты, а в начале XX в. они стали основными их производителями, и у русского населения, поселившегося на Байкале позднее, после строительства сухопутного тракта и железной дороги, возникло убеждение, что производство лодок было исконно бурятским ремеслом.
С увеличением населения в Восточной Сибири потребность в байкальской рыбе значительно возросла. Особенно большим спросом у жителей Предбайкалья пользовался дешевый омуль. У бурят и русских, проживавших на Байкале, рыбный промысел перешел из разряда домашнего в промышленный. Рыба ловилась на продажу и стала приносить значительную часть доходов местного населения. Лов рыбы на Байкале был свободным. Исключение составляли те рыболовные места — тони, которые находились в частной собственности каких- либо учреждений или являлись рядовыми землями эвенков [5, С. 41]. Так, например, рыбными угодьями от Култука до По- сольска, длиной 200 км, владел Киренский монастырь, Посольский сор с впадающими в него реками Абрамихой и Култушной принадлежал Посольскому монастырю, Поливная карга, в 20 верстах от Баргузина, архиерейскому дому, Святой Нос — эвенкам шамигирского рода, Кургулицкая Губа Киренскому монастырю, Чивыркуйская река — ороченам. На этих угодьях промышленники могли ловить рыбу только по договоренности с владельцами, после уплаты арендной платы.
Следует отметить, что главные рыболовные угодья — устья рек Селенги, Баргузина, Верхней Ангары, по которым омуль шел на нерест, были государственными и все промышленники могли ловить его после нереста беспрепятственно. Официально Малое Море также относилось к разряду свободных, но по негласному закону, нигде письменно не зафиксированному, оно было полностью отдано в эксплуатацию местному населению — бурятам Еланцинского и Кугульского ведомств. Крупные рыбопромышленники, выезжая в мае из Листвянки на рыбный промысел, держали курс на Селенгу, а оттуда — в Чивыркуй и Верхнеан- гарск, не заходя в Малое Море.
В конце XIX в. на Малом Море насчитывалось 66 рыболовецких тоней — мест, удобных для неводьбы. Размер тони составлял 100 саженей по берегу и 600 саженей в море. Промысел начинался 22 мая и заканчивался в начале ноября, до покрытия Байкала шугой. Для производства рыбной ловли в Малом Море буряты объединялись в артели из 15 человек. Артели составлялись на сезон, на паях. Каждый артельщик должен был внести пай в 100 саженей веревки и часть невода, которая равнялась 25 саженям и называлась столбом. Вязали столбы в зимний период жены рыбаков. Внесенные столбы после смоления сшивались вместе, образуя два крыла, крепившихся к мотне конусообразному мешку, основной части невода. Длина невода вместе с крыльями и мотней равнялась 300...350 саженям.
Кроме того, артель должна была иметь лодку-неводник 7 саженей в длину и две лодки-подъездки длиной 3,5 сажени и лод- ку-байду, а также бочки, соль для засолки рыбы и два ворота для вытягивания невода из воды. Заводка невода производилась следующим образом: невод загружался в лодку-неводник и 11 артельщиков отплывали на ней от берега, выметывая невод.
Основная распродажа рыбы происходила на местах — на рыбоделах. Скупщики из бурят приезжали на тони и скупали у артели рыбу. Рыбоделы на берегу Малого Моря встречались редко и были они разные. У одних артелей это была площадь, огороженная забором, на которой размещалось все: соль, засоленная рыба, бочки, котлы, продукты и т. д. Все это лежало на открытой поверхности в беспорядке. От постоянной чистки рыбы все пространство вокруг было покрыто рыбной чешуей. В углу такого рыбодела, подальше от чистильщиков, на костре, на который ставился котел, перетапливали рыбий жир. Чистильщики чистили рыбу на широких досках, располагая их на коленях. У других артелей рыбодел представлял собой однокамерный амбар, продолженный навесом, с односкатной кровлей. Под навесом хранились бочки и другие необходимые вещи. Амбар использовался для жилья.
Обязанности среди рыбаков строго распределялись: башлык-рулевой, два метальщика и восемь гребцов. Четыре человека, оставшихся на берегу у ворота, следили, чтобы веревки, одним концом прикрепленные к нему, другим к неводу, не запутывались и распускались равномерно. Невод начинали метать, отплыв от берега на 600 саженей, и метали дугой, радиус которой также был равен 600 саженям. Выметав весь невод, гребцы быстро плыли к берегу, где разделялись к двум воротам и начинали крутить их при помощи кольев, наматывая на ворот веревки. Работа эта была очень тяжелой, особенно когда невод находился далеко от берега. Весь процесс выметывания и вытягивания невода занимал по времени семь часов. Только на переборку и укладывание невода в лодку уходил у работников час. Поэтому за шесть месяцев рыбалки рыбаки забрасывали в Малом Море не более 100 тоней.
Свежую рыбу сбывали на Ольхонской ярмарке, которая проходила в Базарной Губе с 15 июня по 15 июля. На этой ярмарке продавали две трети всей пойманной рыбы в свежем виде и одну треть в соленом. Для засолки рыбы на бочку омулей требовалось полтора пуда соли, которая хранилась, как и другие необходимые для рыбалки вещи, в амбарах рыбоделов. Солили рыбу сразу после лова. Участвовало в этом десять человек. Из них семь человек носили и чистили рыбу, один обмакивал ее в соль, два раскладывали в бочку. За день насаливали до десяти бочек омуля. Во время чистки рыбы чистильщики снимали с кишок жир и бросали его в чугунный котел. После завершения работы жир топили. С 800 омулей получали 8 фунтов топленого жира.
Для сохранения столь значительного для Предбайкалья элемента материальной культуры, как рыбный промысел, в музее «Тальцы» создана экспозиция «Бурятский маломорский рыболовецкий стан», реконструирующая процессы добычи и переработки рыбы маломорскими бурятами на рубеже XIX — XX вв. [6, С. 85]. За основу строительства в музее экспозиции, отражающей рыбный промысел на оз. Байкал, были взяты обследованные автором данной статьи в 80-90-х гг. XX в. рыболовецкие станы в поселках Зама и Ташкай, а также рыбозасолочный и морозильный пункт в пос. Песчанка ( все это на острове Ольхон). Исходя из результатов обследования, проведена обобщающая реконструкция маломорского бурятского рыболовецкого стана в музее «Тальцы» [7, С. 46].
Рыболовецкий стан состоит из рыбо- дела — амбара с навесом, треноги, изготовленной из жердей, между которыми размещается бочка со смолой, в которой просмаливался невод, и часть уже просмоленного невода. На берегу установлено два ворота и под построенным навесом разместились три лодки — неводник, байда и подъездок. Оборудованы место для приема пищи, кострище, стол для разделки рыбы, сушила для сушки и ремонта сетей. В амбаре, который использовался рыбаками для проживания, создана экспозиция из нар для сна и стола. Под навесом установлены бочки, как пустые, так и с засоленной рыбой, пресс для закатывания бочек, большая бочка для соления рыбы объемом 3 м3, которая закапывалась на две трети в землю что позволяло держать засаливаемую рыбу в прохладе. Эта бочка привезена в музей в 2008 г. из пос. Песчанка. Она осталась от уничтоженных морозильного и рыбозасолочного заводов. В целом экспозиция довольно полно и наглядно отражает промысловый быт рыболовецкой артели на Малом Море.
К настоящему времени такие материальные носители рыбного промысла на Байкале, как рыбозасолочный и морозильный заводы в пос. Песчанка и рыбоделы в заливе Ташкай и пос. Зама полностью уничтожены, а в пос. Песчанка от былого рыбного промысла сохранились только лагерный барак для заключенных (1937), обслуживавших добычу и переработку рыбы, и остатки деревянного настила дороги-лежневки, проложенной по песку для вывоза рыбы. На Ольхоне в пос. Хужир остался разваливающийся рыбзавод, который частично можно реконструировать и использовать как действующий экспонат для с каждым годом увеличивающегося турпотока на остров. В связи с практически полным уничтожением на берегах оз. Байкал материальных носителей культуры, отражаю - щих рыбный промысел, экспозиция музея «Тальцы» становится фактически единственной, сохраняющей и передающей будущим поколениям этот уникальный пласт культуры, сформировавшийся в Предбай- калье.
Список литературы
Хангалов М.Н. Рыбоводство у бурят и улан- хат. Улан-Удэ, 1958. Т. 1.
Богданов М.Н. Из истории бурят. Верхне- удинск, 1916.
Гaлданова Г.Р. Закаменские буряты. Новосибирск, 1992.
Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. Иркутск, 1979.
Бычков О.В. О сбережении сибирских лесов и рек в XVII — первой четверти XX вв. // Тальцы. 1999. № 3 (7).
Тихонов В.В., Нефедьева А.К. Основные направления развития Архитектурно-этнографического музея «Тальцы». Иркутск, 2006.
Тихонов В.В. Анализ методической базы музеев под открытым небом России: (программа). Иркутск, 2003.
|
