| Наука в Башкортостане
.
В прошлом башкиры накопили определенный опыт и навыки в использовании природных богатств края. Они обладали простейшей технологией выплавки и обработки металлов, знали целебные свойства растений и продуктов животноводства. Башкирские рудознатцы оказали видную помощь в разведке рудных месторождений при строительстве заводов в XVII-XVIII вв. Лучшее достижение народной медицины (например, кумысолечение) применяются в современной врачебной практике. Некоторые башкирам даже в условиях дореволюционной России удавалась получить образовании и вести научные изыскания. В XVII в. Башкир И. Тасимов явился инициатором основания Горной академии в Петербурге. Во второй половине XIX в. Появляется ряд ученых просветителей, которые внесли заметный вклад в изучение исторического прошлого, нравов и обычаев башкирского народа, культуры и языка. Среди них М. Бикчурин, автор пособия по изучению восточных языков и составитель сравнительного словаря башкирского языка, М. Куватов и С. Батыршин, опубликованные образцы башкирского фольклора, этнографы М. Баишов и В. Юлуев, разносторонний ученый и писатель М. Уметбаев. В начале XX в. М. Султанов собирал произведения народной музыки и издал сборник башкирских и татарских мелодий. Врач и филолог М. Кулаев разработал оригинальную азбуку для башкир на базе русской графики и составил грамматику башкирского языка по типу европейских.
В 30-е годы XX в. Сделали большие шаги наука в Башкортостане. В 1930 г. был создан Башкирский комплексный научно-исследовательский институт, а 1931-1932 гг. было организовано несколько научных центров Башкирский научно-исследовательс-кий институт социалистической реконструкции сельского хозяйства и Почвенно-ботанический институт, Башкирский научно-исследовательский институт национальной культуры, Институт марксистко-ленинской педагогики и Научно-исследовательский институт промышленности.
Большое значение для развития научных исследований в республике имело создание в 1951 г. Башкирского филиала Академии наук СССР, который объединил Горно-геологический и Биологический институты, Институт истории языка и литературы. А также отделы органической химии и экономических
исследований. Позднее были организованы самостоятельный Институт химии, отделы биохимии и цитохимии, физики и математики, Ботанический сад.
Научные изыскания ведутся во всех вузах, многочисленные отраслевых научно-исследовательских институтах. В научных учреждениях и вузах работает более 250 докторов и 2,5 тыс. кандидатов наук. Ученые Башкортостана добились значительных результатов в изучении геологического строения края, в разведке нефтяных, газовых и рудных месторождений, в исследовании биологии растений и выделении высокоурожайных культур. Многие технологические процессы в промышленности, особенно в нефтепереработке и нефтехимии, впервые разработаны в Башкортостане. К крупным достижениям общественных наук в республике относятся фундаментальные исследования по истории края и его коренного населения-башкир, по башкирской филологии, археологии, этнографии и фольклористике. Башкирский народ выдвинул из своей среды целый ряд талантливых ученых, внесших определенный вклад в развитие науки. Широко известны в республике и в стране имена доктора геолого-минералогических наук К. Р. Тимергазина, профессоров-лингвистов Дж. Киекбаева и К. Ахмерова, члена-корреспондента АН СССР С. Рафиков, доктора исторических наук Р.Г.Кузеева, доктора биологических наук М. Бурангуловой, докторов сельскохозяйственных наук В.Г. Гирфанова и С. Тайчинова, врача-офтальмоголога профессора Г. Х. Кудоярова, профессоров-филологов А. Н. Харисова, А. Н. Киреева, Г. Б. Хусаинова и др.
В настоящее время в Башкирии насчитывается более 80 научно-исследовательских институтов, конструкторских и проектных организаций. В них трудится 33тыс. человек, в том числе 7 тыс. научных сотрудников. Среди них два члена корреспондента, 170 докторов и 2500 кандидатов наук.
Из истории науки Башкортостана.
Сложением шести и единицы
Десятки, как ни бейся, не добиться,
Смещеньем стрелок время не ускорить
Без помощи наук мечтам не сбыться.
Эти проникновенные и мудрые строки принадлежат замечательному сыну башкирского народа, поэту-просветителю Муфтахетдину Акмулле, чьё творчество является неисчерпаемым духовным источником национальной культуры и культуры народов практически всего тюркского мира. Оглядывая мысленным взором историю науки и культуры Башкортостана, можно убедится, что призыв мудрейшего не остался без отклика.
Говоря о научной мысли Башкортостана раннего периода, нельзя упоминать Мухаметсалима Уметбаева-историка и этнографа, языковеда и географа, поэта и просветителя. Много сделали для становления башкирской науки и образования видные деятели татарской интеллигенции Ш. Марджани, Г. Алпаров, Г. Ибрагимов. Особое место в создании государственности в Башкортостане, росте национального самосознания башкирского народа принадлежит выдающемуся ученому-историку и лингвисту, общественному деятелю Ахметзаки Валиди. Десятилетия забвения его имени и трудов не смогли умалить великих достоинств этого человека, и сейчас в Башкортостане Ахметзаки Валиди пользуется почти такой же популярностью, как А. С. Пушкин в России и Дж. Г. Байрон в Англии.
Развитие промышленного производства в Башкортостане в начале XX в. с зачатками рыночных отношений в экономике подготовило условия для возникновения первых научно-исследовательских учреждений, занимавшихся научными изысканиями в области медицины, ветеринарии и агрономии. В 1905 г. в Уфе начала действовать Пастеровская станция, а позднее - ветеринарная и химико-гигиеническая лаборатория. Все эти учреждения в 1908 г. были объединены в Бактериологический институт. Любопытно заменить, что это скромное научное учреждение ныне известно как НПО «Иммунопрепарат», исследования и продукцию которого хорошо знают далеко за рубежом России.
В1912 г. была организована Чишминская сельскохозяйственная опытная станция. Впервые в условиях Башкортостана станция проводила исследования по применению удобрений, изучала различные виды занятых паров, разрабатывала меры по борьбе с вредителями растений.
Разумеется, в сравнении с современными , это были весьма небольшие научные учреждения, работы которых не могли оказать заметного влияния на хозяйственную и культурную жизнь Башкортостана. Тем не менее, исследования русских ученых и путешественников, первых ученых-краеведов башкир, научных организаций и учреждений региона оказались чрезвычайно важными, ибо на их основе было начато и продолжено системное изучение природных ресурсов республики, её хозяйства и культуры.
Как известно, вместе со всем Советским Союзом и Башкортостан прошёл пятилетние циклы планирования и развития народного хозяйства. В период индустриализации в республике были открыты первые вузы: педагогический институт (1929 г.), сельскохозяйственный (1930 г.) и медицинский (1932 г.) институты.
Начали функционировать институт реконструкции сельского хозяйства (1931 г.), почвенно-ботанический институт, институт национальной культуры и НИИ промышленности (1932 г.). Сформировался первый отряд башкирских учёных, среди которых выделялись С.З.Лукманов, Г.Г.Терегулов, И.Г.Кадыров, Г.Х.Кудояров, З.Ш.Загидуллин, В.А.Смирнова, И.А.Сайгин, А.С.Шутко, Ю.А.Усманов и др.
В последующие годы, когда Башкортостан стал признанным центром добычи и переработки нефти, получила сильное развитие профилирующая наука. Уже к концу 40-х годов республика начала готовить кадры нефтяной, химической и авиационной промышленности. К началу 50-х годов в Башкортостане работало около 600 научных и научно-педагогических работников.
Так начиналась современная наука в республике. Сейчас в институтах и лабораториях Академии наук Республики Башкортостан и Уфимского научного центра РАН трудятся сотни докторов и тысячи кандидатов наук. В 60-70-е годы получили развитие новые и весьма актуальные для республики отрасли науки, такие как математика (теория функций, дифференциальные уравнения, вычислительная математика), перспективные разделы физики (молекулярная физика, теоретическая физика, теория ферро- и антиферромагнетиков), нефтехимия, химия полимеров, молекулярная биология и генетика, региональная экономика и др. На современном же этапе для науки Башкортостана решающими направлениями являются прежде всего математика, физика, механика, молекулярная биология, микробиология, нефтехимия и химия полимеров. Впечатляющи успехи учёных Башкортостана в области офтальмологии и микрохирургии глаза. Достаточно сказать, что в Уфе функционируют два центра офтальмологии, достигших мирового уровня в своих теоретических исследованиях и практики.
Ахмектзаки Валиди Тоган
(учёный, политик, личность)
Судьба народа иногда находит наиболее яркое проявление в судьбе его выдающихся представителей. Примером этому может служить жизненный путь двух наиболее значительных представителей. Примером этому может служить жизненный путь двух наиболее значительных представителей башкирского народа-Салавата Юлаева и Заки Валидова. Оба после самоотверженной борьбы за свободу, подняв на неё весь свой народ, большую часть жизни провели на чужбине, Один - в царской каторжной тюрьме в Эстонии, другой – в эмиграции в Германии и Турции.
Детство и юность будущего историка Заки Валиди прошли в небольшой деревне Кузяново Ишимбайского района. Кузяново было захолустьем с точки зрения таких центров русской культуры, как Москва и Петербург, но оно не было оторвано от великих культурных традиций Востока. Отец и мать учёного владели арабским, персидским и чагатайским (старотюркским) языками. Чтение книг религиозного содержания на двух-трёх языках для них было делом повседневным. Такие семьи отнюдь не были редкостью и встречались тогда в каждой башкирской деревне. Дядя учёного по матери – Хибибназар Сатлык из аула Утяково – ученик великого татарского просветителя Шихабетдина Маржани и учитель юного Ахметзаки.
Не только такие культурные центры татарского и башкирского народов, как Казань, Уфа, Оренбург, Троицк, но и села жили на рубеже веков напряжений, глубокой духовной жизнью, уходящей корнями в многовековую исламскую культуру Востока, а ветвями – в расцветающую русскую культуру. И это привело к появлению нового, качественного поколения политических деятелей, учёных, писателей, лучшими представителями которых были Ризаитдин Фахретдин, Габдулла Тукай, Галимжан Ибрагимов, Садри Максуди и многие другие. Духовная атмосфера, созданная этой интеллигенцией, привлекла к себе самую лучшую и активную часть татарской и башкирской молодёжи, и многие из её среды в начале века стремились получить образование в городских джадидистских медресе и русских гимназиях и университетах и частенько ради этой цели, как молодой З.Валиди, совершали побег из родного дома.
Нравственное воспитание будущего учёного протекало в этнически смешанной среде, где он сызмальства впитывал чувство родственной преданности широкомо кругу близких и дальних родственников, расселившихся на достаточно обширной территории, и его не тяготило преодоление верхом на коне значительных расстояний ради общения с ними. Это шло от традиции башкир, недавних кочевников.
Глубоко человечная атмосфера в кругу семьи была настолько благотворной для формирования мировоззрения юноши, что в конце своей жизни он написал: «У этого круга людей было немало качеств, достойных восхваления. Они были искренне преданы и уважительны друг к другу, в любом деле энергичны и рачительны. Им были чужды проявления фанатизма, пороки пьянства и иные дурные наклонности. Эта среда, в которой я вырос, старалась никогда никого не унизить и не обидеть. Из неё вышло бы немало видных людей. Но русская революция отрицательно сказалась на их судьбе. Хотя красные русские на весь мир ославили нас, что «они, мол, не умели ни читать, ни писать, это мы научили их этому», по существу именно они искоренили эту одухотворённую культурную среду».
С 1908 г. Валиди продолжает свою учёбу в медресе «Касимия» в Казани, мечтает поступить в университет, начинает самостоятельно готовиться к экзаменам по гимназическому курсу. Целый ряд видных татарских учёных и писателей заметили способного и целеустремлённого молодого человека, сумевшего в башкирской глубинке овладеть языками и не только хорошо ориентирующегося в восточных средневековых источниках, но и знакомого с русской востоковедческой литературой. В судьбе Валидова приняли участие и оказали на него благотворное влияние Риза Фахретдинов, Дэрдменд, Муса Ярулла Бигиев, Галимжан Ибрагимов и многие другие
Особую роль в судьбе молодого историка, в становлении его как сыграл известный востоковед, профессор Казанского университета Н. Ф. Катанов, который оказывал ему всяческую помощь в подготовки к поступлению в университет и в издании первой книги. В 1913 г. Н.Ф. Катанов предложил Казанскому университету командировать З. Валидова в Фергану для проведения историко-археологических исследований и сбора книг, документов, рукописей, представляющих интерес для ориенталистики. Поездка была настолько успешней, что ею заинтересовались востоковеды Петербурга. По рекомендации В.В. Бартольда Академии наук в 1914 г. направляет З. Валидова с аналогичной миссией в Бухару. Эта экспедиция молодого ученного была ещё более результативной: он нашел и приобрёл для Академии наук рукопись перевода Корана на тюркский язык, относящуюся к X в. До сих пор эта рукопись остается самым древним переводом Корана на тюрки.
Разразившая мировая война отражается и на судьбе Валиди. От призыва в армию его избавляет то, что он в Казани сдал экзамены по программе учительских курсов и получил квалификацию учителя русского языка для инородческих школ. Царским указом эти учителя освобождались от призыв в армию. З. Валидов возвращается в Уфу и начинает преподавать историю в медресе «Госмании».
В конце 1915 г.уфимские мусульмане решают послать молодого ученого, хорошо ориентирующего в земельных, демографических, социальных проблемах края, в качестве своего представителя в мусульманскую фракцию Думы. С начала 1916 г. З. Валидов окунулся в бурную политическую деятельность.
С момента пересечения границы Ирана в начале 1923 г. начинается совершенно новый этап жизни А. Валиди, на котором резких и драматических поворотов было ничуть не меньше чем в России. Даже в экстремальных условиях освободительной борьбы в Средней Азии З. Валидов не прекращал свои научные изыскания. Собирал фольклор, вёл археологические и этнографические исследования, например, посетил живущих среди каракалпакского народа потомков башкир, переселившихся сюда после одного из многочисленных кровопролитных восстаний XVIII в. против колониального гнёта царского самодержавия.
Поиски редких рукописных книг в библиотеках Ирана привели З.Валиди к необыкновенным открытиям в Мешхеде: он обнаружил рукописи путешественников Ибн аль Факиха и Ибн Фадлана, книги, которые считались безнадёжно утеренными. Одни эти открытия были бы достаточны для того, чтобы его имя в науке стало бессмертным.
С трудом добравшись через Индию, Суэц и Турцию во Францию, З. Валиди и Ф. Сулейман (А. Инан) продолжили во Франции и Германии Научную и политическую деятельность.
В Европе им удалось установить научные связи со многими выдающимися востоковедами, в том числе с П. Пейо, С.А. Штейом, Ж. Ферраном, Ж. Дени, В. Минорским, М.М. Казвини, Э. Захау, Т. Нельдеке, И. Мордтманном, Ф.В.К. Мюллером, Фон Ле Коком, Й.Марквартом. Лежавшая в портфеле З. Валиди рукопись Ибн Фадлана, обнаруженная им в Мешхеде, легко открывала перед ним двери крупных учёных. По просьбе профессора Вейля он работал над каталогом рукописей восточного отдела Прусской государственной библиотеке в Берлине.
Решившись обосноваться в Турции, З.Валиди и А.Инан прибыли в Стамбул в мае 1925 г. Валиди интенсивно продолжает свою научную деятельность. Важным событием для него стал приезд академика Бартольда в Стамбул. Он читал лекции в Тюркологическом институте, а Валиди сопровождал его и был при нём переводчиком. Возможно, под влиянием Бартольда он был приглашён на литературный факультет Стамбульского университета в качестве преподавателя тюркской истории.
Напряжённая научная работа не ограждала учёного и от волн продолжающихся среди эмигрантов политических столкновений, более того, его судьба в науке в будущем в немалой степени оказалась зависимой от политического прошлого.
Ещё до прибытия в Турцию, в Европе, обнаружилось, что давние разногласия с некоторыми татарскими деятелями не только не затихают в эмиграции, но приобретают новые, порою неожиданные формы. В то время в Турции жили известные татарские интеллигенты. В их число входил и член Государственной Думы России, видный правовед Садри Максуди, в Турции ставший профессором Стамбульского университета, а затем и членом парламента Турции – Милли Меджилиса. Позже прибудет в Турцию и Гаяз Исхаки – другой видный деятель татарского национального движения и классик татарской литературы. Главными оппонентами З. Валиди Тогана в татаро-башкирском, более того, татаро-среднеазиатском вопросе в течении сорока лет до своей кончины были именно Гаяз Исхаки (умер в 1954 г.) и Садри Максуди (умер в 1957 г.)
Опытные политики без особого труда завели З. Валиди на заседании Исторического конгресса в 1932 г. в полемическую западню в присутствии самого Ататюрка. С. Максуди ловко подменил понятие «казанские татары» понятием «тюрки», что было подхвачено и турками, не сведущими в подробностях национально-освободительного движения и в тонкостях взаимоотношений тюркских народов России.
Все эти события будут иметь более драматическое продолжение с теми же участниками одиннадцать лет спустя. А полемика того времени о раздроблении якобы изначально единого тюркского национального движения З. Валидовым не потеряла своей актуальности и поныне. Во всяком случае авторы, варьирующие эту мысль, не перевелись ни в Турции, ни в Татарстане.
Из всех национальных движений среди мусульманских народов России самым глубоким и в то же время самым противоречивым было движение казанских татар. Это объясняется тем, что татары дальше других продвинулись в развитии капиталистических отношений, была более развита социальная структура нации и её культура. Имелись вполне реформированные новометодные медресе, развились литература и литературный язык, достаточно близкий к языку народа, система периодической печати, блестящая интеллигенция, часть которой получила образование в русских кадетских корпусах, гимназиях, университетах, а часть – в восточных странах. Но развитие татарского народа имело целый ряд своеобразных черт. Самый активный и влиятельный слой – буржуа - вырос на посреднической торговле между рынками России и Средней Азии, Казахстана. Миллионные состояния татарских торговцев в Москве, Казани, Уфе, Оренбурге, Орске и других городах быстро формировались на продажи втридорога товаров Европы и Азии и товаров Азии в Европе.
Рынки, труднодоступные для купцов-христиан, давали фантастические прибыли татарскому торговцу-мусульманину, который чувствовал себя вполне свободно и в Европе. Попытки царского самодержавия законами и полицейскими мерами помешать усилению татарской буржуазии, успешно конкурирующей с русской, большого успеха не имели. Возникшее в ходе русской революции 1905-1907 гг. татарское национальное движение, руководимое состоятельной прослойкой, в целом больше ставило проблем о судьбе религии, культуры, языка, всячески подчеркивая единство мусульман. После Февральской революции 1917 г. мусульманское движение раскололось на федералистов и унитаристов. Унитаристское движение, подержанное наиболее проницательными идеологами татарской буржуазии, ратовало за демократическую Россию, где не было бы гонений ни на языки, ни на религии. Такая позиция соответствовала в то время и интересам мусульманской буржуазии, и интересам нерусских народов. Но татарское крестьянство, обеспеченное землей еще хуже, чем обездоленное русское, татарские рабочие, в массе своей менее квалифицированные, чем русские, и еще более подавленные и униженные, были равнодушны к идеологии татарской интеллигенции; они больше прислушивались к лозунгам лево-эсеровского толка или даже большевиков. Идеология Садри Максуди и Гаяза Исхаки оставляла народные массы равнодушными. Отрицательное отношение значительной части татарской интеллигенции к федеративному устройству России в конечном счете объясняется тем, что татарскому капитану не были нужны никакие государственные границы, таможенные барьеры, национальные различия внутри мусульман России. Идеальный вариант для него-единое, необъятное государство твердыми демократическими законами, со свободой вероисповедания, равенством перед законом всех граждан независимо от национальной принадлежности.
Что касается башкирского и казахского народов, почти сплошь крестьянских, то их интересы существенно отличались от интересов татарской буржуазии и крестьянства. Более того, в условиях Башкирии исторически сложившиеся земельные отношения противопоставили интересы башкира-вотчинника, достаточно хорошо обеспеченного землей несмотря на многолетние грабежи, татарину-припущеннику и русскому крестьянину, которые были менее обеспечены землей, чем башкиры, и хотели бы ее уравнительного перераспределения. Еще более отчужденными были отношения между быстро богатеющей татарской буржуазией и стремительно беднеющим башкирским крестьянством. В этих условиях З. Валиди, защищавший идею федерализма, имея в виду судьбу всей Средней Азии, Казахстана, Восточного Башкортостана с преимущественно тюркским населением, в начале сам того не ожидая, стал кумиром башкирской интеллигенции, а вскоре и народа. Как историк он оказался весьма чутким к глубинным чаяниям народа и встал во главе движения с идеями, глубоко отражавшими наиболее важные исторические тенденции в империалистической России, остался до конца верен этим идеям и в Башкортостане, и в Средней Азии. Время продолжает доказывать его правоту. Обвинения его в раздроблении тюркских народов столь же несостоятельно, как объяснение возникновения революции в России личной ограниченностью Николая II.
Политическая идеология татарской интеллигенции, возглавлявшейся Садри Максуди и Гаязом Исхаки, также не из разряда исторических случайностей. Их историческое значение глубже, их идеи о демократической России при подлинном равенстве народов, языков, религий актуальны сегодня как никогда. Но в тех исторических условиях – революций и гражданской войны – Валиди оказался намного ближе к народу, к крестьянству и в практических политических событиях тех лет сыграл более заметную роль. А попытка Садри Максуди и других татарских деятелей в эмиграции, особенно в Турции, выдать татарский гегемонизм по отношению к башкирам и другим тюркским народам России в начале XX века за идею о единстве тюркских народов представляет собой условку которую можно обнаружить и в современных исторических трудах как в Турции, так и в Татарстане.
Идейные противники не оставили без своего внимания Валиди и после его отъезда в Вену. То и дело появлялись газетные и журнальные публикации, где он изображался главным виновником, расколовшим единое тюркское движение в России на мелкие части и тем самым обрекшим его на поражение. Все это характеризовалось как нечто очевидное, доказанное, бесспорное. Распространялись вымыслы о том, что якобы З. Валиди на Историческом конгрессе был уличен в фальсификации первоисточников, подверглась сомнению не только его научная компетенция , но и нравственность.
Валиди не мог не ответить на эти обвинения и написал брошюру «Семнадцать занесенных песком городов и Садри Максуди Бей», которая была издана в Стамбуле в 1934 г.
Полемика З.Валиди Тагана с Садри Максуди и Гаязом Исхаки по татаро-башкирскому вопросу продолжалось до конца их жизни и осталось в наследство нашему поколению. И наша задача заключается в том, чтобы эта полемика, опиралась на идеи мыслителей такого масштаба, как З.Валиди Таган и Садри Максуди и не наносило вреда ни одному народу России.
В Венском университете З.Валиди проучился 3 года прослушал курс лекций по истории экономики у А.Допша, истории народов – у В.Копперса, арабской филологии – у Зейфа, иранской филологии - у Гейгера, досконально изучил немецкий язык и латынь, написал диссертацию на немецком языке «Путевые заметки Ибн Фадлана», которую успешно защитил 7 июня 1935 г., получив степень доктора философии.
После получения диплома З.Валиди воспользовался приглашением профессора П.Кале преподавать в Боннском университете, где читал лекции по истории Средней Азии и ислама. В это же время он выбрал себе фамилию Тоган по имени своего далекого предка Иштугана, погибшего в ходе одного из башкирских восстаний против царизма. В Боннском университете он работает до осени 1938 года 19 сентября 1938 года министерство просвещения Германии присваивают ему звание почетного доктора за его педагогическую деятельность. В Германии он переживает счастливейший этап своей научной судьбы в Дрездене в 1939 г. выходит в свет главный труд его жизни «Путевые заметки Ибн Фадлана». Комментарии к книге Ибн Фадлана, содержащиеся в этом произведении, принесли З. Валидову широкую известность во всем научном мире. Высоко оценивая эти комментарии, известный немецкий востоковед Б.Шпулер назвал их «малой тюркской исторической энциклопедией».
В 1939 г. согласно заявлению З. Валиди Тоган был назначен профессором тюркской истории литературного факультета Стамбульского университета, и в день начала второй мировой войны он выехал из Германии в Турцию. З. Валиди погружается в науку, работает над несколькими произведениями, в частности над статьями для «Энциклопедии ислама», первые тома которой уже начали выходить. Три с половиной десятка статей ученого, помещенных в «энциклопедии ислама», могут составить один большой том. О них Г.Янски пишет особо: «История тюрков от древнейших времен до современности, а так же этнографические и общие сведения о тюркских народах, наконец, труды об исторической географии стран, принадлежащих тюркскому жизненному пространству, в том числе и Азербайджану – вот области, где Заки Валиди Тоган имеет перед наукой величайшие заслуги. Никто, кроме него, не был способен написать эти работы на том уровне, на каком они выполнены, так как для этого нужно было родиться и вырасти на той земле».
С 1943 г. государственная политика Турции начинает менять свою ориентацию. Прогерманская, ярая антисоветская пресса умерила пыл. Правительство опасалось недовольства со стороны побеждающего Советского Союза. В результате этих событий губернатор Анкары, министр просвещения Турции и некоторые другие деятели потребовали ареста «националистов», в числе которых оказался и Заки Валиди Тоган.
Он был арестован в мае 1944 г. и осужден на 10 лет «за попытку государственного переворота». Но так как З. Валиди в Турции ни в какие партии и движения не вступал, ни в каких политических делах участия не принимал, военный трибунал отменил этот приговор, хотя ученому пришлось 15 месяцев оставаться в заключении. Это были времена самых суровых испытаний для ученого и его молодой семьи, оставшейся без средств к существованию.
Благоприятный период в творческой жизни ученого начинается лишь в 1948 г. с получения позволения преподавать в Стамбульском университете. Ему было уже 58 лет, но здоровьем и энергией З. Валиди Тоган был наделен в избытке. В этот период он завершает очередной фундаментальный труд – книгу по методологии истории, начатую еще в 1929 году.
Ученый справедливо считал, что история каждого народа должна быть написана на его собственном языке, ибо только родное слово может отобразить все тонкости, все своеобразие, самые сокровенные стороны его судьбы. Действительно, язык народа сам по себе – главный сосуд его культуры, нравственности, памяти.
Зенита своей славы Ахметзаки Валиди Тоган достиг в качестве председателя XXII всемирного конгресса востоковедов, который был организован в 1951 г. в Стамбуле под его руководством.
Путь становления Заки Валиди Тогана от медресе отца и дяди до ученого исламоведа, от молодого учителя мусульманских школ до всемирно известного ученого дает возможность ясно выделить этапы его развития. В первые годы учительства в Казани главную задачу он видит в том, чтобы своими сочинениями по истории, этнографии и литературе познакомить тюркских сородичей с их собственной историей, довести до их сознания, а также до сознания западных тюркологов, мысли и труды их собственных ученых. В 1914 г., открыв в Туркестане ценнейшие рукописи, он привлекает к себе внимание русской, а затем и мировой науки. Ода на персидском языке, мастерски сочиненная афганским государственным деятелем Сердаром Габдерасул Ханом в честь Заки Валиди как руководителя большой освободительной борьбы мусульманской Средней Азии против экспансии России, и письменные отзывы друзей Тогана из числа государственных мужей и ученых Ирана, Индии и западных стран – доказательства того, что Заки Валиди Тоган в глазах ученых самых разных стран, с которыми свела его судьба, представляет как личность, значение которой не ограничивается рамками религиозного или национального сообщества.
Несмотря на широкую известность, достигнутую открытиями редких рукописных книг в Средней Азии и Иране еще в 20-е годы, З. Валиди до конца своей жизни не был вхож в главные исторические научные учреждения Турции. Тунжер Байкара пишет об этом: «В период создания Турецкого исторического общества Заки Валиди небыл допущен к нему вследствие преобладания в нем казанских историков. А исторический конгресс 1932 г. еще больше увеличил пропасть между этим Обществом и Заки Валиди; влиятельные деятели Турецкого исторического общества как раз и противостояли Заки Валиди. В 1962 г. в Анкаре с одобрения и при поддержке правительства был организован Институт исследования турецкой культуры. В его руководство вошли старые политические противники Заки Валиди – казанские татары, поэтому он не мог в то время стать его сотрудником. Но принять его стоило хотя бы для того, чтобы будущая деятельность института была более плодотворной и впечатляющей».
Если бы противниками ученого были лишь некоторые из его земляков, то можно быть уверенным в том, что он сумел бы преодолеть их сопротивление. Проблема была глубже и сложнее: ученый своими планами развития ориенталистики в Турции слишком далеко опережал уровень понимания значимости востоковедческой науки для будущей судьбы тюркских народов не только государственными чиновниками, но и своими коллегами.
Как отмечал австрийский востоковед Г. Янски, «…Заки Валиди Тоган – великий ученый и великий человек. Но вместе с этими двумя качествами еще один компонент образует его личность: он тюрк. Это придает его научной деятельности особый смысл. В числе авторов трудов по тюркской истории тюрки были представлены учеными из числа других народов. С выдвижением Тогана на авансцену на переднем крае тюркской исторической науки появился тюрк в лучшем смысле этого слова, исследующий и объясняющий тюркскую историю».
После XXII всемирного конгресса востоковед Заки Валиди Тоган значительную часть своего времени посвящал работе научных конференций во всех частях света, его часто приглашали для чтения лекций в самые известные университеты. 1954-й год он провел в Англии, в 1957 году работал в США, Пакистане, общался не только с видными учеными, но и с выдающимися политиками – Д.Неру и Р. Пехлеви, например. Ученый и в начале 1963-го года, впрочем, так же, как и в начале 1923-го, был уверен в том, что рано или поздно тюркские народы в Средней Азии обретут самостоятельность. Его историческое предвидение подтвердилось. Политическое мировоззрение З.Валиди, способного к столь точным прогнозам, в течении более семидесяти лет вызывает неослабевающее внимание всех, вплоть до спецслужб СССР, Германии, Турции многих иных государств. Эта сторона деятельности великого востоковеда тоже ждет своего кропотливого, объективного исследователя.
Легализация имен трудов историка Ахметзаки Валиди Тогана впервые произошла в Башкортостане в 1990 году, когда его столетие было широко отмечено проведением в Уфе международной научной конференции. На этой конференции присутствовали его дочь и сын, профессора Исенбике ханым и Субидей бей.
Литература.
1. Ф.Г. Хисамитдинова, З.Я. Шарипова, Л.И. Нагаева «История и культура Башкортостана» Научное издательство «Башкирская энциклопедия» Уфа – 1997г.
2. Т.Х.Ахмадиев, Р.У. Кузыев, З.И. Сираев, Б.Х. Юлдашбаев, В.А. Якимов « История Башкирской АССР» Башкирское книжное издательство Уфа – 1976 г.
3. Г.М. Арсланов «Стерлитамак» Башкирское книжное издательства Уфа – 1984 г.
|
