Реферат: Обитель на реке Лух

ОСНОВАНИЕ МОНАСТЫРЯ

Мрач­на бы­ла глушь не­про­хо­ди­мых Лу­хов­ских ле­сов. На всем их об­шир­ном про­стран­ст­ве не бы­ло ни­ка­ких се­ле­ний. Лишь из­ред­ка, дер­жась бе­ре­гов лес­ных ре­чек, что­бы не за­блу­дить­ся, по­се­ща­ли эти мес­та борт­ни­ки-пче­ло­во­ды, оты­ски­вая в ду­п­лах де­ревь­ев или в за­ра­нее по­став­лен­ных бор­тях ди­ких пчел, да ры­ба­ки, ло­вив­шие по лес­ным реч­кам ры­­бу.¹

До­под­лин­но из­вест­но, что до по­яв­ле­ния мо­на­стыр­ских лю­дей на ле­вом, воз­вы­шен­ном бе­ре­гу ре­ки Лух про­жи­вал пче­ло­вод Флор. Его вла­де­ния про­зва­ли фло­ри­ще­вы­ми го­ра­ми. Сю­да и уст­ре­ми­лись мо­на­хи.²

В пер­вой по­ло­ви­не XVIIв. в деб­ри Фло­ри­ще­ва уро­чи­ща при­шел схим­ник-мо­нах Ме­фо­дий, ко­то­рый по­се­лил­ся здесь, не­да­ле­ко от ре­ки Лух, по­стро­ив се­бе в “зе­ло гус­той ча­ще” под со­сной ке­лью.

В ско­ром вре­ме­ни к не­му при­шли два ино­ка Ма­карь­ев­ско­го мо­на­сты­ря из се­ла Пу­рех - вот­чи­ны кня­зя Д.М.По­жар­ско­го - отец и сын, Вар­ла­ам и Ма­ка­рий. Они ре­ши­ли от­речь­ся от су­ет­но­го ми­ра, уе­ди­нить­ся и, по­ста­вив оби­тель, по­свя­тить се­бя слу­же­нию Бо­гу, да­бы спа­сти свои ду­ши.

Пус­тын­ное жи­тель­ст­во ана­хо­ре­тов* при­вле­ка­ли вы­со­кие Фло­ри­ще­вы го­ры, за­рос­шие сплошь гро­мад­ны­ми со­сна­ми. У под­но­жия этих со­сен про­те­ка­ла не­ши­ро­кая, но глу­бо­кая и бы­ст­рая лес­ная ре­ка Лух с не­боль­ши­ми глу­бо­ки­ми озе­ра­ми. Впо­след­ст­вии эти озе­ра по­лу­чи­ли на­зва­ния “Свя­тое” и “Са­док”. Из Свя­то­го мо­на­хи бра­ли для пи­тья во­ду, а в Сад­ке хра­ни­ли вы­лов­лен­ную ры­бу.³

По­ве­дал при­шед­шим ино­кам Ме­фо­дий о сво­ем ви­де­нии, буд­то бы по­ка­зал­ся од­на­ж­ды стар­цу не­ви­дан­ный свет, ис­хо­дя­щий из недр Фло­ри­ще­вой го­ры, а в сия­нии ус­мот­рел Ме­фо­дий ве­ли­че­ст­вен­ный храм, пред­ве­щаю­щий бу­ду­щую сла­ву это­му мес­ту. От­пра­ви­лись от­шель­ни­ки в Го­ро­хо­вец, про­сить у жи­те­лей по­мо­щи в строи­тель­ст­ве хра­ма. От­ве­ча­ли им: ”К че­му храм, ко­гда свя­щен­ни­ка нет, ме­сто глу­хое, пус­тын­ное, да и ни­кто не пой­дет к вам, ко­гда и са­мим пи­тать­ся не­чем”. Но на­стой­чи­вы­ми ока­за­лись мо­на­хи, свя­то ве­ри­ли в чудесное пред­зна­ме­но­ва­ние - де­ре­вян­ная цер­ковь с при­де­ла­ми все же бы­ла воз­двиг­ну­та.⁴

По за­ко­нам Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви служ­ба в но­во­ис­пе­чен­ном хра­ме мо­жет вес­тись толь­ко в том слу­чае, ес­ли он бу­дет ос­вя­щен. И ста­рец Ме­фо­дий от­пра­вил­ся к пат­ри­ар­ху всея Ру­си Ио­си­фу. 20 мар­та 1651 го­да пат­ри­арх Ио­сиф по­ве­лел ос­вя­тить цер­ковь во имя “Ус­пе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы”⁵ с при­де­лом в честь пре­по­доб­но­го Еф­ре­ма Си­ри­на.

С прось­бой со­вер­шить акт ос­вя­ще­ния ста­рец Ме­фо­дий об­ра­тил­ся к на­стоя­те­лю Вяз­ни­ков­с­ко­го Бла­го­ве­щен­ско­го хра­ма, игу­ме­ну Мои­сею, и тот ос­вя­тил его.⁶

А в ию­не на строи­тель­ст­во но­вой церк­ви бы­ла по­лу­че­на грамота и от ца­ря Алек­сея Ми­хай­­ло­ви­ча. Это был пер­вый до­ку­мент, сви­де­тель­ст­вую­щий о юри­ди­че­ском об­ра­зо­ва­нии пус­­ты­ни.⁷

Но сло­жи­лась та­кая си­туа­ция: в пус­ты­ни** был ос­вя­щен­ный храм, а слу­жить в нем бы­ло не­ко­му. Ведь служ­бу мог не­сти толь­ко ру­ко­по­ло­жен­ный в сан свя­щен­ник, а Ме­фо­дий и его спод­виж­ни­ки бы­ли про­сты­ми мо­на­ха­ми. И так как цер­ковь без свя­щен-

­ни­ка су­ще­ст­во­вать не мог­ла, то его на­шли. И 3 сен­тяб­ря 16­53г. во Фло­ри­щи прие­хал пер­вый свя­щен­ник

протоиерей Иларион, ко­то­рый про­дол­жал обу­ст­рой­ст­во, стал соз­да­те­лем и на­стоя­те­лем мо­на­сты­ря.¹ Итак, обитель вступила в жизнь.

- 6 -

РУС­СКИЕ СА­МО­ДЕРЖ­ЦЫ И ФЛО­РИ­ЩЕВ МО­НА­СТЫРЬ

И по­шла по бе­лу све­ту сла­ва об ино­чес­ком под­ви­ге Илариона, его лес­ной оби­те­ли. Час­то по­се­щал его го­ро­хо­вец­кий вое­во­да Петр Аб­ра­мо­вич Ло­пу­хин и из Вяз­ни­ков - вое­во­да Иван Пав­ло­вич Язы­ков. Имен­но Иван Пав­ло­вич сбли­зил Илариона со сво­им знат­ным род­ст­вен­ни­ком Ива­ном Мак­си­мо­ви­чем Язы­ко­вым, фа­во­ри­том ца­ря Фе­до­ра Алек­сее­ви­ча. Юный царь не мог не за­ме­тить как да­ле­ко ук­ло­ни­лась жизнь со­вре­мен­ных ему ино­ков в бо­га­тых мо­на­сты­рях от той, ко­то­рая бы­ла в древ­но­сти. Он ви­дел не­дос­тат­ки в жиз­ни на­стоя­те­лей, их ко­ры­сто­лю­бие, тще­сла­вие, рас­чет­ли­вость при сви­да­нии с ца­рем, от­сут­ст­вие ис­крен­но­сти. И вот со слов сво­его род­ст­вен­ни­ка, вяз­ни­ков­ско­го вое­во­ды Язы­ко­ва, лю­би­мец ца­ря Иван Мак­си­мо­вич Язы­ков док­ла­ды­ва­ет го­су­да­рю, что в глу­хих лес­ных деб­рях Фло­ри­щен­ских есть та­кая пус­тынь, где ино­ки осу­ще­ст­в­ля­ют идеа­лы под­виж­ни­че­ские и где на­стоя­тель - стро­гий под­виж­ник Иларион.

Цар­ский лю­би­мец, ве­ро­ят­но, не по­жа­лел кра­сок в сво­ем рас­ска­зе о том, как стро­го ве­дут схим­ни­че­ский об­раз жиз­ни пус­тын­ни­ки в по­сто­ян­ных тру­дах, воз­дер­жа­нии, кро­то­сти и по­слу­ша­нии.

Фе­дор Алек­сее­вич за­ин­те­ре­со­вал­ся яр­ким рас­ска­зом и по­же­лал уви­деть Илариона. Же­ла­ние это, ве­ро­ят­но, уси­ли­ва­лось и тем, что цар­ст­вую­щий юно­ша в ду­ше на­де­ял­ся по­лу­чить чу­дес­ное ис­це­ле­ние от сво­ей из­ну­ри­тель­ной бо­лез­ни (он с дет­ст­ва был фи­зи­че­ски не­мощ­ным), бла­го­да­ря мо­лит­вам бла­го­чес­ти­во­го Илариона. Ум­ный при­двор­ный Язы­ков лег­ко уст­ро­ил сви­да­ние ца­рю с под­виж­ни­ком из глу­хой оби­те­ли. Он был в это вре­мя в Мо­ск­ве и на­хо­дил­ся у ико­но­пис­ца С. Уша­ко­ва, у ко­то­ро­го все­гда ос­та­нав­ли­вал­ся по при­ез­ду в сто­ли­цу. Пер­вое сви­да­ние ца­ря с Иларионом про­изош­ло в ян­ва­ре 1677 го­да, вско­ре поя­ви­лась пер­вая жа­ло­ван­ная гра­мо­та Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни. Дол­го про­дол­жа­лась бе­се­да пус­тын­ни­ка с ца­рем, ко­то­рая по­слу­жи­ла на­ча­лом про­дол­жи­тель­ной друж­бы ме­ж­ду эти­ми дву­мя людь­ми.

Вско­ре Са­мо­дер­жец Все­рос­сий­ский и сам по­же­лал по­се­тить мо­на­стырь на Фло­ри­ще­вых го­рах. Го­су­да­рю чрез­вы­чай­но по­нра­ви­лась убо­гая оби­тель, она не бы­ла по­хо­жа на по­се­щен­ные им ра­нее бо­га­тые мо­на­сты­ри и по­ка­за­лась ему, по сло­вам ле­то­пис­ца жи­тия Илариона “яко рай едем­ский на вас­то­це на­са­ж­ден­ный”. И го­су­дарь да­ет де­нег на по­строй­ку ка­мен­но­го хра­ма. Про­ща­ясь с Са­мо­держ­цем, Иларион по­да­рил ему ис­кус­ст­но спле­тен­ные мо­на­ха­ми лич­ные баш­мач­ки. Фе­дор Алек­сее­вич с бла­го­го­ве­ни­ем при­нял ре­ли­к­вию и в свою оче­редь, по-цар­ски, це­лым ря­дом жа­ло­ван­ных гра­мот в 1678, 1679 и 1680 го­дах на­гра­дил оби­тель. Во вре­мя Ту­рец­кой вой­ны (1672-1681г.) Фе­дор Алек­сее­вич при­слал ино­кам во Фло­ри­ще­ву пус­тынь бо­го­моль­ную гра­мо­ту, в ко­то­рой про­сил мо­лить­ся их во сла­ву рус­ско­го ору­жия. Это еще бо­лее под­ня­ло пре­стиж мо­на­сты­ря.

На ос­вя­ще­нии но­во­го Ус­пен­ско­го хра­ма 13 сен­тяб­ря (по ста­ро­му сти­лю) царь при­сут­ст­во­вал. В эти дни ца­рю со­об­ща­ют о смер­ти епи­ско­па Суз­даль­ско­го. По­сле це­ре­мо­нии Фе­дор Алек­сее­вич по­ве­лел Илариону ехать вме­сте с ним в Мо­ск­ву, где на­стоя­тель Фло­ри­ще­вой оби­те­ли был воз­ве­ден в ар­хие­рей­скую сте­пень, а за­тем - в сан ми­тро­по­ли­та Суз­даль­ско­го.¹

Бе­жа­ли дни, на трон взо­шел Петр Алек­сее­вич, а поз­же им­пе­ра­тор Петр I. Его ре­фор­мы силь­но по­шат­ну­ли бла­го­чес­ти­вые ус­тои, тра­ди­ции оби­те­ли. На­пол­ни­лась она от­став­ны­ми, уве­чен­ны­ми сол­да­та­ми, чис­ло ко­то­рых в Рос­сии по­сле вой­ны с Поль­шей и Шве­ци­ей бы­ло не­бы­ва­лым. На их со­дер­жа­ние тра­ти­лись мо­на­стыр­ские до­хо­ды. Лег­ко пред­ста­вить, что за дух при­нес­ли в мо­на­ше­ские ке­льи ин­ва­ли­да, от­став­ные сол­да­ты и ни­щие.

Судь­ба рас­по­ря­ди­лась так, что в чис­ле бра­тии Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни ока­зал­ся спод­виж­ник Пет­ра - вид­ный го­су­дар­ст­вен­ный дея­тель, князь Бо­рис Алек­сее­вич Го­ли­цын. До­ку­мен­ты по­ка мол­чат, как все про­изош­ло. Что это - доб­ро­воль­ное по­стри­же­ние или при­ну­ди­тель­ное за­клю­че­ние? По­че­му вы­бра­на Фло­ри­ще­ва оби­тель! До­га­док мож­но стро­ить мно­го. Факт го­во­рит толь­ко о том, что в на­ча­ле 1713г. вос­пи­та­тель и лю­би­мец Пет­ра I князь

- 7 -

Го­ли­цын по­стри­жен в мо­на­хи Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни под име­нем Бо­го­ле­па¹, затем монах Боголепа он делает в пустынь богатые вклады. Он построил для себя на свои средства целый двухэтажный каменный корпус, который потом назвали Голицынский.

В этом же го­ду Го­ли­цын скон­чал­ся и был по­хо­ро­нен око­ло со­бор­но­го хра­ма. На его мо­ги­ле воз­двиг­ну­та пли­та с над­пи­сью о дне смер­ти ино­ка Бо­го­ле­пы и ка­мен­ная па­лат­ка над этой пли­той. В зда­нии, где он жил, раз­мес­ти­ли мо­на­стыр­скую ико­но­пис­ную шко­лу.²

По­сле смер­ти Пет­ра по­ло­же­ние мо­на­сты­ря не из­ме­ни­лось. Им­пе­рат­ри­цы Ан­на Ио­а­нов­на и Ека­те­ри­на II, по­доб­но Пет­ру на­се­ля­ли мо­на­стырь от­став­ны­ми во­ен­ны­ми чи­на­ми, бес­при­зор­ны­ми и си­рот­ски­ми деть­ми.

В пе­ри­од управ­ле­ния Ека­те­ри­ны II на до­ро­гах гра­би­ли обо­зы, про­хо­жих и про­ез­жих. По этой при­чи­не во Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни при строи­те­ле Фи­лаг­рии пре­кра­ти­лись яр­мар­ки, ко­то­рые да­ва­ли мо­на­сты­рю боль­шие при­бы­ли.

Для ох­ра­ны мо­на­сты­ря от раз­бой­ни­ков и во­ров­ских лю­дей во Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни бы­ло ре­ше­но со­дер­жать во­ен­ный ка­ра­ул, ох­ра­няв­ший пус­тынь до 1800г.³

17 ап­ре­ля 1770г. во Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни про­изо­шел по­жар страш­ной раз­ру­ши­тель­ной си­лы, от ко­то­ро­го по­стра­да­ли мо­на­хи и по­го­ре­ло не­ма­ло мо­на­стыр­ско­го иму­ще­ст­ва. 16 ию­ня то­го же го­да на Фло­ри­щев мо­на­стырь на­па­ла бан­да раз­бой­ни­ков под пред­во­ди­тель­ст­вом ата­ма­на Пуш­ны, со­вер­ши­ла гра­беж и скры­лась в ле­сах.

В 1773г. сно­ва воз­ник по­жар. Строе­ния, ко­то­рых кос­нул­ся огонь, вос­ста­нав­ли­ва­лись.⁴

- 8 -

МОНАСТЫРСКАЯ ЖИЗНЬ

Н

а ру­бе­же ве­ка ми­нув­ше­го и ны­неш­не­го мо­на­стырь дос­тиг сво­его наи­выс­ше­го ду­хов­но­го и эко­но­ми­че­ско­го рас­цве­та. Ма­хо­вик его хо­зяй­ст­ва, за­пу­щен­ный в кон­це XVIIв. бо­га­ты­ми зе­мель­ны­ми на­де­ла­ми, дан­ны­ми оби­те­ли ца­рем Фе­до­ром Алек­сее­ви­чем, обиль­ны­ми вкла­да­ми сто­лич­ных вель­мож, ме­ст­ных куп­цов, ста­ра­ния­ми тру­до­лю­би­вой бра­тии, за два про­шед­ших ве­ка на­брал мощ­ные обо­ро­ты.¹

По жа­ло­ван­ным гра­мо­там ца­ря Фе­до­ра Алек­сее­ви­ча 1678, 1679 и 168­0гг. во вла­де­ния пус­ты­ни от­хо­ди­ли ле­са и зем­ли по ре­ке Лух ок­руж­ной ме­жой на 40 верст. По­ве­лел пе­ре­дать мо­на­сты­рю пло­до­род­ные зем­ли в Бел­го­род­ской во­лос­ти Ни­же­го­род­ской гу­бер­нии в по­се­лье Ка­луш­ках око­ло 900 де­ся­тин зем­ли, в том чис­ле па­хот­ной зем­ли до 300 де­ся­тин, рыб­ные лов­ли по ре­ке Пья­не и Су­ре и озе­рам быв­шей Сим­бир­ской гу­бер­нии, мель­ни­цу в г.Лух, две со­ля­ные вар­ни­цы - Лю­бим и Лю­ба­ву в г.Ба­лах­не, сен­ные по­ло­сы в Бы­ст­риц­ких лу­гах по р.Клязь­ме близ Го­ро­хов­ца- 237 де­ся­тин и под­во­рье в Мо­ск­ве в Ва­гань­ков­ском про­ул­ке. А так­же от­пус­кать из При­ка­за Боль­шо­го двор­ца еже­год­но в оби­тель на по­мин сво­их ро­ди­те­лей по 3 вед­ра цер­ков­но­го ви­на, 3 пу­да вос­ка, пуд ла­да­на и 15 пу­дов ме­да для ку­тьи.

По­сле ро­ж­де­ния ца­ре­ви­ча, умер­ше­го в ран­нем мла­ден­че­ст­ве, по­жа­ло­вал го­су­дарь в пус­тынь боль­шой ко­ло­кол, ве­сив­ший 220 пу­дов. С тех пор оби­тель ни в чем бо­лее не ну­ж­да­лась, а сла­ва ее рос­ла с ка­ж­дым днем.²

Итак, в конце XVIIв. общая площадь, занятая под лесом у Флорищенского мо­нас­­ты­ря, сос­тав­ляла 7062 десятины, окружной межой - 40 вёрст.³ А в XIXв. уже 10374 де­ся­ти­ны рас­ки­ну­лись во­круг мо­на­сты­ря, ок­руж­ной ме­жой по-преж­не­му 40 верст. К зем­лям, по­жа­ло­ван­ным ца­рем Фе­до­ром Алек­сее­ви­чем при­ба­ви­лось под­во­рье в Ниж­нем Нов­го­ро­де, по­стоя­лый двор - все сда­вае­мое в арен­ду или об­ра­ба­ты­вае­мое мо­на­ха­ми при­но­си­ло еже­год­ный до­ход в не­сколь­ко де­сят­ков ты­сяч руб­лей. В 1892г. оби­тель име­ла де­неж­ный ка­пи­тал толь­ко в цен­ных бу­ма­гах 100­999 руб­лей, про­цен­ты с ко­то­рых шли на ну­ж­ды бра­тии. Не­боль­шой дег­тяр­ный и кир­пич­ный за­во­ды близ оби­те­ли хо­тя и ра­бо­та­ли на ее по­треб­но­сти, умуд­ря­лись еще и да­вать при­быль.

За пя­ти­ле­тие с 1897г. про­да­жа с тор­гов строи­тель­но­го со­сно­во­го ле­са с лес­ных дач Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни при­нес­ла ей до­ход в 83500 руб­лей. Де­неж­ные сум­мы вкла­ды­ва­лись в цен­ные бу­ма­ги, по­сту­па­ли в каз­ну мо­на­сты­ря на­лич­ны­ми. На эти сред­ст­ва с ка­ж­дым го­дом рас­ши­ря­лось хо­зяй­ст­во пус­ты­ни.⁴

Не ос­ку­де­ва­ла ру­ка даю­ще­го. Вся­кий че­ло­век мог на Ру­си спо­до­бить­ся веч­но­го бла­жен­ст­ва че­рез по­смерт­ную мо­лит­ву, а что­бы обес­пе­чить се­бе та­кую мо­лит­ву, сле­до­ва­ло не ску­пить­ся на щед­рые да­ры мо­на­сты­рю. Жерт­во­ва­ли круп­ные де­неж­ные сум­мы в оби­тель на веч­ное по­ми­но­ве­ние за здра­вие и упо­кой знат­ней­шие и бо­га­тей­шие ро­ды мо­с­ков­ские: Чер­кас­ские, Гор­ча­ко­вы, Тру­бец­кие, Сал­ты­ко­вы, Та­ти­ще­вы, Го­ло­ви­ны, Ра­зу­мов­ские, Ор­ло­вы и мно­гие дру­гие, не ме­нее бо­га­тые, не ме­нее ро­до­ви­тые. Не от­ста­ва­ли в да­рах куп­цы мо­с­ков­ские, го­ро­хо­вец­кие, ни­же­го­род­ские.

Мо­на­стырь про­цве­тал. Бла­го­чес­ти­вая под­виж­ни­че­ская жизнь ино­ков, их мо­лит­вы, древ­нее ста­но­вое пе­ние во вре­мя цер­ков­ных служб при­вле­ка­ли бо­го­моль­цев на Фло­ри­ще­ву го­ру.⁵ В 1692г. монахов насчитывалось около 150 человек⁶, а в 1873г. чис­ли­лось 14 ие­ро­мо­на­хов, 4 ие­ро­дья­ко­на, 10 мо­на­хов. Из бе­ло­го ду­хо­вен­ст­ва**** 3 свя­щен­ни­ка, один диа­кон. Всех бо­лее по­слуш­ни­ков - 30 че­ло­век. Кро­ме них 2 свя­щен­ни­ка и два ие­ро­диа­ко­на “по­став­ле­ны в пус­тынь на ис­пы­та­ние”.¹

- 9 -

И еще в мо­на­сты­ре жи­ли не­сколь­ко лиц ду­хов­ных и про­стых, от­прав­лен­ные в пус­тынь на ис­прав­ле­ние.² Так­же, пом­ня за­ве­ща­ние Илариона, в мо­на­сты­ре жи­ли глу­хие, сле­пые, дьяч­ки и дья­ко­ны при­ход­ских церк­вей, ос­тав­шие­ся по ста­рос­ти лет оди­но­ки­ми, от­став­ные сол­да­ты, де­ти свя­щен­но­слу­жи­те­лей, ос­тав­шие­ся си­ро­та­ми. Мо­ло­ко и мо­лоч­ные про­дук­ты бы­ли не толь­ко при­выч­ны­ми в мо­на­стыр­ской тра­пе­зе, но и в боль­ших ко­ли­че­ст­вах по­сту­па­ли на про­да­жу.

Не жа­ле­ли средств на ну­ж­ды. При игу­ме­не Иа­ко­ве, управ­ляв­шем пус­ты­нью в кон­це XIX - на­ча­ле ХХ сто­ле­тия, воз­ве­ли но­вую боль­ни­цу на 20 ко­ек с при­ем­ным по­ко­ем, пра­чеч­ной, жиль­ем для фельд­ше­ра, ка­би­не­том для “ви­зит­но­го” вра­ча. За­тея­ли строи­тель­ст­во но­вой ба­ни. Для че­го за­но­во от­ре­мон­ти­ро­ва­ли во­до­про­вод, ус­та­но­ви­ли но­вую па­ро­вую ма­ши­ну, по­да­вав­шую во­ду в оби­тель из ре­ки. Для нее со­ору­ди­ли ка­мен­ное зда­ние с не­боль­шой мель­ни­цей и кру­по­дер­кой в нем.³

Из го­да в год не­спеш­ным по­ряд­ком тек­ла жизнь оби­те­ли: в по­стах и мо­лит­вах, по­все­днев­ных за­бо­тах. Раз­ме­рен­ный ук­лад жиз­ни на­ру­ша­ли в боль­шие празд­ни­ки, ко­гда при­хо­ди­ло на бо­го­мо­лье боль­шое ко­ли­че­ст­во на­ро­да (в день Свя­той Трои­цы, в день про­ро­ка Илии, Ус­пе­ния Бо­го­ро­ди­цы и т.д.), и еще со­бы­тия, по­доб­ные то­му, ко­то­рое про­изош­ло в 1757г. и став­шее поч­ти ле­ген­дой.⁴

В ночь на 10 мар­та 1757г. на Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни слу­чи­лось со­бы­тие, взвол­но­вав­шее всех ино­ков пус­ты­ни: страш­ная бу­ря вы­во­ра­чи­ва­ла с кор­нем ве­ко­вые со­сны, не­обы­чай­ной си­лы гром, ос­ле­пи­тель­ные мол­нии об­ру­ши­лись на зем­лю. По­чу­дил­ся бра­тии в ноч­ном кош­ма­ре гроб, явив­ший­ся в ок­нах, за­ли­тых на ми­ну­ту све­том. Бра­тия ре­ши­ла, что это явил­ся гроб свя­то­го под­виж­ни­ка Ири­нар­ха, вто­ро­го на­стоя­те­ля мо­на­сты­ря. Бы­ст­ро раз­нес­лась весть по ок­ре­ст­но­стям и дош­ла до Иа­ни­кия - ста­рей­ше­го из мо­на­хов Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни, жив­ше­го в то вре­мя в мо­на­сты­ре г.Го­ро­хов­ца. Он, прие­хав в пус­тынь, ука­зал ме­сто по­гре­бе­ния на­стоя­те­ля. Мо­на­хи при­ня­лись ко­пать ... и не об­на­ру­жи­ли ни­ка­ких сле­дов за­хо­ро­не­ния.

Еще бо­лее уси­ли­лись слу­хи, вол­на но­вых бо­го­моль­цев об­ру­ши­лась на оби­тель. В мо­с­ков­скую си­но­даль­ную кон­то­ру по­сту­пи­ло пись­мо, изъ­я­тое у от­став­но­го ка­пи­та­на Ва­силь­е­ва. Со­дер­жа­ние по­ве­ст­во­ва­ло о чу­де­сах во Фло­ри­ще­вом мо­на­сты­ре. Это по­сла­ние в ко­пи­ях бы­ст­ро рас­про­стра­ни­лось. А 13 мая 1758г. обер-про­ку­рор Свя­щен­но­го Си­но­да Афа­на­сий Львов со­об­щил, что “Ея Им­пе­ра­тор­ское Ве­ли­че­ст­во Все­ми­ло­сти­вей­шая Го­су­да­ры­ня Ели­за­ве­та из­во­ли­ла при­слать кап­ра­ла Ро­слав­ле­ва для учи­не­ия в Свя­том Си­но­де справ­ки, ка­кие есть, о но­во­яв­лен­ном еще чу­до­твор­це из­вес­тия”. Спус­тя 2 дня обер-про­ку­рор Бу­ту­лин от­ве­чал, что чу­до­тво­рец дей­ст­ви­тель­но яко­бы явил­ся во Фло­ри­ще­ву пус­тынь. Он от­дал рас­по­ря­же­ние “не­мед­лен­но ис­сле­до­вать во­прос и до­не­сти Ея Им­пе­ра­тор­ско­му Ве­ли­че­ст­ву”. За­кру­ти­лась чи­нов­ни­чья ма­ши­на Свя­щен­но­го Си­но­да.

Си­но­ду не­об­хо­ди­мо бы­ло до­ка­зать, что во Фло­ри­щах ни­ка­ких чу­дес не про­ис­хо­ди­ло и там об этом ни­че­го не слы­ша­ли, т.к. еще со вре­мен Пет­ра I пра­ви­тель­ст­во из­да­ло ряд при­ка­зов с це­лью ис­ко­ре­не­ния суе­ве­рия. За ко­ры­ст­ное раз­гла­ше­ние “лож­но­го чу­да” или суе­ве­рия бы­ли оп­ре­де­ле­ны те­лес­ные на­ка­за­ния. По­слан­ный ту­да ар­хи­ман­д­рит Ни­кон, прие­хав во Фло­ри­ще­ву пус­тынь в мае, со­звал бра­тию по имен­но­му спи­ску, про­из­вел обыск в кель­ях, ото­брал у мо­на­хов все пись­ма о Чу­де. Унич­то­жив их, ар­хи­ман­д­рит, как и сле­до­ва­ло, док­ла­ды­вал, что “не на­шел ни у ко­го ни­че­го при­лич­но­го по оно­му след­ст­вию”.

Ни­кон про­из­вел до­прос ка­ж­до­го из бра­тии по оди­ноч­ке и до­ло­жил, что вся бра­тия “в один го­лос” по­ка­за­ла, что “во Фло­ри­щах ни­ка­ко­го чу­до­твор­ца не бы­ло, и о том-де ни от ко­го ни­ко­гда не слы­ха­ли”. О мес­те по­гре­бе­ния Ири­нар­ха бра­тия буд­то бы зая­ви­ла, что т.к. вре­ме­ни про­шло мно­го, ни­кто не пом­нит мес­та за­хо­ро­не­ния. Не­со­мнен­но, па­мять об этом слу­чае ос­та­лась в сре­де бра­тии. Но след­ст­вию не­об­хо­ди­мо до­ка­зать, что чу­дес во Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни не бы­ло, и это бы­ло дос­тиг­ну­то в со­вер­шен­с­т­ве.

Так за­кон­чи­лась по­пыт­ка про­сла­вить Ири­нар­ха.¹

- 9 -

МОНАСТЫРЬ В XX ВЕКЕ

Нес­пеш­но шли служ­бы в мо­на­стыр­ских хра­мах Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни, раз­ме­рен­но от­ме­ря­ли ухо­дя­щее вре­мя на шат­ро­вой ко­ло­коль­не ча­сы.

А вре­мя бе­жа­ло, и вот на­стал ХХ век. Мо­на­стырь Фло­ри­ще­ва пус­тынь по-преж­не­му ос­та­вал­ся од­ним из са­мых из­вест­ных мо­на­сты­рей в Рос­сии.

На глав­ные празд­ни­ки не­ред­ко при­ез­жа­ли вы­со­ко­по­став­лен­ные гос­ти. В 19­02г. на празд­ник в честь свя­тых апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла пус­тынь по­се­тил ар­хи­епи­скоп Вла­ди­мир­ский Сер­гий, но со­бы­тие, про­изо­шед­шее в 19­04г., на­вер­ня­ка бра­тия об­су­ж­да­ла доль­ше. По ухо­ду Вла­ди­мир­ской ду­хов­ной кон­си­сто­рии, ие­ро­мо­нах удо­сто­ен чес­ти быть на­прав­лен­ным в дли­тель­ную за­гра­нич­ную ко­ман­ди­ров­ку в Ие­ру­са­лим.

Ка­за­лось, ни­что не пред­ве­ща­ло над­ви­гаю­щей­ся ка­та­ст­ро­фы, но все же жизнь ста­но­ви­лась тре­вож­нее. Счет не­сча­сть­ям на­чал­ся с мая 1912 го­да. Ие­ро­мо­нах Или­дор, пред­во­ди­тель чер­но­со­тен­цев, быв­ший дру­жок Григория Распутина, вдруг со­брал мо­на­стыр­ский синк­лит***** и зая­вил о сво­ем от­ре­че­нии от Бо­га.¹

Слу­чив­шее­ся во Флорищевой пустыни не­мед­лен­но бы­ло до­ве­де­но до све­де­ния Вла­ди­мир­ской кон­си­сто­рии, а от­ту­да от­ре­че­ние пе­ре­пра­ви­ли в Свя­щен­ный Си­нод сто­ли­цы. По­тре­бо­ва­лось поч­ти пол­то­ра го­да, что­бы чи­нов­ни­чья ма­ши­на Свя­щен­но­го Си­но­да при­ня­ла окон­ча­тель­ное ре­ше­ние по по­во­ду по­ступ­ка Или­до­ра, и лишь зи­мой 1914г. ему раз­ре­ше­но бы­ло по­ки­нуть Фло­ри­ще­ву пус­тынь.²

В 19­16г. по не­из­вест­ным при­чи­нам па­ло не­сколь­ко луч­ших ло­ша­дей, от уда­ра мол­нии сго­рел хлеб­ный ам­бар.

До на­ча­ла вар­вар­ско­го опус­то­ше­ния ос­та­лось счи­тан­ное вре­мя. В 1918г. во Фло­ри­ще­ву пус­тынь при­был из Шуи от­ряд крас­но­гвар­дей­цев в 23 че­ло­ве­ка, за­няв мо­на­стыр­ские по­ме­ще­ния с це­лью ор­га­ни­за­ции здесь ком­му­ны. Че­рез не­сколь­ко дней в мо­на­стырь не­ожи­дан­но при­бы­ва­ет еще один крас­ный от­ряд из Го­ро­хо­вец­ко­го сов­де­па, ко­то­рый аре­сто­вал и от­пра­вил во Вла­ди­мир шуй­ских ком­му­на­ров за “са­мо­чин­ный за­хват мо­на­сты­ря”.

До­ку­мен­ты сви­де­тель­ст­ву­ют о мно­го­чис­лен­ных фак­тах хи­ще­ния из риз­ни­цы мо­на­сты­ря, но, как пра­ви­ло, ко­мис­сии, раз­би­рав­шие по­доб­ные жа­ло­бы, в от­че­тах пи­са­ли стан­дарт­ную фра­зу: “Фак­тов хи­ще­ния не установлено”. Ком­му­на­ры, по­сле раз­би­ра­тель­ст­ва во Вла­ди­ми­ре, вновь вер­ну­лись в пус­тынь на Лу­хе. Мо­на­стыр­ская бра­тия, пы­тав­шая­ся су­ще­ст­во­вать вме­сте с ком­му­на­ра­ми, не на­хо­дит об­ще­го язы­ка с по­се­лен­ца­ми. Жа­ло­бы мо­на­хов на притеснение ос­та­ют­ся без вни­ма­ния. В 1923г. по дек­ре­ту о рос­пус­ке мо­на­сты­рей пус­тынь на ре­ке Лух пе­ре­ста­ла су­ще­ст­во­вать.

В ав­гу­сте 1924г. мо­на­стыр­ское хо­зяй­ст­во вме­сте с зе­мель­ны­ми вла­де­ния­ми пе­ре­хо­дит в ве­де­ние губ­му­зея. Уце­лев­шие ис­то­ри­че­ские цен­но­сти по­сту­па­ют час­тич­но в фонд Треть­я­ков­ской га­ле­реи, ос­таль­ные в фон­ды Вла­ди­мир­ско­го губ­му­зея. Дви­жи­мое и прочее имущество пошло на продажу.

К кон­цу 20-х го­дов му­зей во Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни тер­пит пол­ный фи­нан­со­вый крах. С 1 ок­тяб­ря 192г. мо­на­стырь Фло­ри­ще­ва пус­тынь был вы­ве­ден из со­ста­ва Вла­ди­мир­ско­го губ­му­зея и па­мят­ник ис­то­рии и куль­ту­ры XVII-XVIIвв. приписывают к во­ен­но­му ве­дом­ст­ву, в ко­то­ром он на­хо­дил­ся око­ло 60 лет.¹

Прошло время былого величия. О монастыре словно забыли. За последние деся­ти­летия многое в пустыни обветшало, разрушилось, потрескалось, навечно кануло в Лету.

- 10 -

Толь­ко в на­ча­ле 80-х го­дов, ко­гда вой­ны ос­та­ви­ли мо­на­стыр­ские сте­ны, глу­хо и не­яс­но за­го­во­ри­ли о пре­крас­ном ар­хи­тек­тур­ном ан­самб­ле кон­ца XVIIв., ко­то­рый изу­ро­до­ван­ный вновь вос­крес сре­ди ле­сов за­ок­ских да­лей на за­па­де об­лас­ти.²

Мод­но ли воз­ро­дить мо­на­стырь? Есть лю­ди, ко­то­рые уве­ре­ны, что мож­но. И они бе­рут­ся за де­ло. Сей­час в Ни­же­го­род­ской епар­хии зарегистрирована цер­ков­ная об­щи­на Фло­ри­ще­ва мо­на­сты­ря, под­би­ра­ют­ся лю­ди, ко­то­рым до­ро­га отечественная ис­то­рия, судь­ба на­ше­го края.³

Од­ним из та­ких лю­дей является Сер­гей Алек­сан­д­ро­вич Ор­лов, ста­рос­та об­щи­ны и пред­се­да­тель со­ве­та Ус­пен­ской церк­ви, на пле­чи ко­то­ро­го лег­ло бо­гат­ст­во из бо­гатств. Те­перь имен­но он со то­ва­ри­щи (а их очень не­мно­го) стал при­ем­ным на­след­ни­ком то­го, что воз­двиг­ли рус­ские мо­на­хи бо­лее трех­сот лет на­зад. Имен­но они от­рес­тав­ри­ро­ва­ли цер­ковь Пет­ра и Пав­ла. Она бы­ла уже освящена, и в ней шла служ­ба. Ма­лень­кая цер­ков­ка со све­же­на­стлан­ны­ми по­ла­ми, выкрашенная, вы­бе­лен­ная дей­ст­ви­тель­но ка­жет­ся оби­те­лью че­го-то хо­ро­ше­го. По стенам вместо икон ещё много просто цветных репродукций.⁴

В ста­рин­ных сте­нах дей­ст­ви­тель­но воз­ро­ж­да­ет­ся жизнь. Ес­ли в 19­92г. из рас­ска­за от­ца Елив­фа­рия кор­рес­пон­ден­ту Мяг­ко­ву мы уз­на­ем, что глав­ная труд­ность - нет де­нег. Мо­на­стырь вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся на по­жерт­во­ва­ния, т.к. Ни­же­го­род­ская об­ласть ни­чем по­мочь не мо­жет.⁵ То бу­к­валь­но че­рез два го­да мы уз­на­ем, что эта про­бле­ма уже ре­ше­на. Ос­нов­ные день­ги по­сту­па­ют от Нижегородского де­пар­та­мен­та куль­ту­ры, по­мо­га­ют и дзер­жин­ские пред­при­ятия.

Тип ра­бот на­рас­та­ет. Цер­ковь Пет­ра и Пав­ла дей­ст­ви­тель­но ожи­ла, и там ве­дет­ся по­сто­ян­ная служ­ба, од­но­вре­мен­но ве­дут­ся рес­тав­ра­ци­он­ные ра­бо­ты в хра­ме, при­об­ре­та­ет­ся но­вая цер­ков­ная ут­варь. Цер­ковь ста­но­вит­ся все бо­лее по­се­щае­мая ме­ст­ны­ми при­хо­жа­на­ми. Так­же воз­ве­де­на кров­ля и на “го­ли­цын­ский” кор­пус. За­крыт для ре­монт­но-рес­тав­ра­ци­он­ных ра­бот Ус­пен­ский со­бор. В про­сфор­ной вы­сте­ле­ны по­лы.

Тро­иц­кая цер­ковь то­же го­то­вит­ся к кон­сер­ва­ции, очи­ще­ны чер­дач­ные и под­валь­ные по­ме­ще­ния. Сей­час там ра­бо­та­ют бри­га­ды вла­ди­мир­ских строи­те­лей, чле­ны цер­ков­ной об­щи­ны и не­сколь­ко ме­ст­ных жи­те­лей.

В 19­93г. при Фло­ри­ще­вом мо­на­сты­ре соз­дан дет­ский пра­во­слав­ный ла­герь, там де­ти иг­ра­ли, ку­па­лись в ре­ке, слу­ша­ли лек­ции по ис­то­рии, крае­ве­де­нию, про­во­ди­лись и уро­ки пра­во­сла­вия.

ФЛОРИЩЕВ МОНАСТЫРЬ КАК ПАМЯТНИК РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Фло­ри­щев мо­на­стырь - один из не­мно­гих мо­на­стыр­ских ком­плек­сов в Ни­же­го­род­ской об­лас­ти (до 1929г. вхо­дил во Вла­ди­мир­скую гу­бер­нию), со­хра­нив­ший­ся в пер­во­здан­ном ви­де.¹ Он за­ни­мал уча­сток квад­рат­ной фор­мы, не­сколь­ко ско­шен­ный по ли­нии бе­ре­га.²

В на­ча­ле сво­его раз­ви­тия мо­на­стырь об­ра­зо­вы­вал­ся не­сколь­ки­ми де­ре­вян­ны­ми строе­ния­ми, сгруп­пи­ро­ван­ны­ми во­круг не­боль­шой церк­вы “Ус­пе­ния пре­свя­той Бо­го­-

- 11 -

ро­ди­цы”. Ос­нов­ное ка­мен­ное строи­тель­ст­во раз­вер­ну­лось по­сле 1677г. и про­из­во­ди­лось под не­по­сред­ст­вен­ным ру­ко­во­дством на­стоя­те­ля мо­на­сты­ря Илариона, ко­то­рый в то вре­мя яв­лял­­ся ду­хов­ным на­став­ни­ком ца­ря.

К кон­цу XVIIв., то есть поч­ти за 20-лет­ний пе­ри­од строи­тель­ст­ва, Иларион су­мел пол­но­стью за­вер­шить мо­на­стыр­ский ком­плекс. Мо­на­стырь Фло­ри­ще­ва пус­тынь, сло­жив­ший­ся как це­ло­ст­ный ар­хи­тек­тур­ный ан­самбль в по­след­ней чет­вер­ти XVIIв., был до­пол­нен в XVIII и XIXвв. строе­ния­ми, раз­ви­ваю­щи­ми пер­во­на­чаль­ный за­мы­сел.

Осо­бен­но­стью ан­самб­ля яв­ля­ет­ся но­вый при­ем его пла­ни­ров­ки: гео­мет­ри­че­ски пра­виль­ная со­бор­ная пло­щадь, об­ра­зо­ван­ная Ус­пен­ским со­бо­ром, Тро­иц­кой цер­ко­вью и ко­ло­коль­ней при­гла­вен­ст­вую­щем по­ло­же­нии от­дель­но стоя­щей ко­ло­коль­ни. Во

но с воз­ве­де­ния ко­ло­коль­ни бы­ло на­ча­то строи­тель­ст­во все­го мо­на­сты­ря.

Ко­ло­коль­ня, имею­щая вид вы­со­кой баш­ни, по­стро­ен­ная в 1678-1681гг., соз­да­ет мо­ну­мен­таль­ный за­по­ми­наю­щий­ся об­раз. Мощ­ные бе­лые плос­ко­сти стен ко­ло­коль­ни про­ре­за­ны глу­бо­ки­ми окон­ны­ми про­ема­ми, со­став­ляю­щи­ми ос­но­ву ее де­ко­ра­тив­но­го уб­ран­ст­ва. Толь­ко ярус зво­на бо­лее ук­ра­шен. Он име­ет из­раз­цо­вый фриз и де­ко­ра­тив­ные встав­ки.

На са­мом вы­со­ком мес­те мо­на­сты­ря рас­по­ла­га­ет­ся про­стой, ку­би­че­ский объ­ем Ус­пен­ско­го со­бо­ра (1681г.), за­вер­шен­ный тра­ди­ци­он­ным пя­ти­гла­ви­ем. Осо­бен­но впе­чат­ля­ет вы­ра­зи­тель­ность мощ­но­го, ла­ко­нич­но­го объ­е­ма, ко­то­рый про­смат­ри­ва­ет­ся уже с даль­них под­хо­дов к мо­на­сты­рю.

Це­ло­ст­ность глав­ной пло­ща­ди мо­на­сты­ря до­пол­ня­ет вы­тя­ну­тый объ­ем Тро­иц­кой церк­ви с тра­пез­ной (1683-168­9гг.), ар­хи­тек­ту­ра ко­то­рой со­звуч­на об­ра­зу Ус­пен­ско­го со­бо­ра. Во­круг глав­ных зда­ний мо­на­сты­ря груп­пи­ру­ют­ся дру­гие по­строй­ки, об­ра­зую­щие чет­кий внеш­ний кон­тур мо­на­стыр­ских стен. Впо­след­ст­вии по­строй­ки это­го мо­на­сты­ря по­слу­жи­ли об­раз­цом для воз­ве­де­ния мно­го­чис­лен­ных куль­то­вых со­ору­же­ний близ­ле­жа­щих мест.

Все это го­во­рит о том, что мо­на­стырь Фло­ри­ще­ва пус­тынь от­но­сит­ся к чис­лу уни­каль­ных мо­на­стыр­ских ком­плек­сов и за­ни­ма­ет вид­ное ме­сто в ис­то­рии рус­ской ар­хи­тек­ту­ры и гра­до­строи­тель­ст­ва.¹

Осо­бую на­уч­ную и ду­хов­ную цен­ность со­став­ля­ла мо­на­стыр­ская биб­лио­те­ка, хра­нив­шая­ся на треть­ем яру­се ко­ло­коль­ни. Ее ос­но­ва­ние от­но­сит­ся ко вто­рой по­ло­ви­не XVIIв. В этой биб­лио­те­ке ра­бо­та­ли из­вест­ные уче­ные про­шло­го: Век­то­ров, Шляп­кин, За­мы­слов­ский, Стро­ев.

Сей­час до­шед­шие до нас со­б­ра­ния со­чи­не­ний пус­ты­ни на­счи­ты­ва­ет око­ло 70 ста­ро­пе­чат­ных книг и око­ло 100 ру­ко­пи­сей. Че­ты­ре кни­ги во Фло­ри­щев мо­на­стырь бы­ли

- 12 -

пе­ре­да­ны в 1704г. ос­но­ва­те­лем мо­на­сты­ря Иларионом. Во вре­мя цер­ков­но­го рас­ко­ла Фло­ри­щев мо­на­стырь сна­ча­ла не при­ни­ма­ет но­во­ис­по­ве­да­ний Ни­ко­на, но позд­нее сам яв­ля­ет­ся ак­тив­ным по­бор­ни­ком но­вых вея­ний в церк­ви. Яр­кое то­му под­твер­жде­ние - биб­лио­те­ка Фло­ри­ще­вой Пус­ты­ни. Сре­ди книг “Лек­си­кон сла­вя­но-рус­ский” мо­на­ха-про­све­ти­те­ля Па­ле­бы Берн­ды (из­дан­ный в 16­53г.), “Псал­тырь с тол­ко­ва­ни­ем” из­да­ние Кие­во-Пе­чер­ско­го мо­на­сты­ря в 16­97г. Две Ми­неи на фев­раль и де­кабрь (обе от­пе­ча­та­ны в Мо­ск­ве).

За­мет­ное ме­сто в со­б­ра­нии за­ни­ма­ли кни­ги, так на­зы­вае­мые “лис­то­вой пе­ча­ти”- из­да­ния, от­пе­ча­тан­ные на зем­лях Лит­вы, Ук­раи­ны, Бе­ло­рус­сии.

Так же в биб­лио­те­ке хра­ни­лось не­сколь­ко книг, в ко­то­рых име­ют­ся вклад­ные за­пи­си из­вест­ных ис­то­ри­че­ских лиц. На кни­ге Ан­то­ния Ра­ди­ви­лов­ско­го “Ого­ро­док Ма­рии Бо­го­ро­ди­цы” ца­ри­ца Пра­ско­вья Фе­до­ров­на, же­на Ива­на Алек­сее­ви­ча, ос­та­ви­ла под­пись. В биб­лио­те­ке так же бы­ли из­да­ния мо­с­ков­ской пе­ча­ти, на­при­мер “Псал­тырь в сти­хах” Си­ме­о­на По­лоц­ко­го, вос­пи­та­те­ля ца­ря Фе­до­ра Алек­сее­ви­ча. Эту цен­ную кни­гу ук­ра­ша­ет гра­вю­ра с над­пи­сью:” С.Уша­ков зна­ме­но­вал в 7188 го­ду” и мо­но­грам­ма.

Име­лись в биб­лио­те­ке и жур­на­лы, все­го на­счи­ты­ва­лось 71 на­зва­ние.

Уче­ные му­жи Рос­сий­ской ака­де­мии на­ук не раз об­ра­ща­лись с прось­бой о при­сыл­ке им уни­каль­ных книг из Фло­ри­ще­вой оби­те­ли.²

С име­нем пер­во­го на­стоя­те­ля Илариона свя­за­но по­яв­ле­ния в оби­те­ли вы­даю­ще­го­ся ико­но­пис­ца XVIIв. Си­мо­на Уша­ко­ва.¹ Он был свя­зан род­ст­вен­ны­ми уза­ми с Иларионом и на­пи­сал не­сколь­ко икон для Фло­ри­ще­ва мо­на­сты­ря. Это: “Ус­пе­ние Бо­го­ро­ди­цы”, “Спа­си­тель на пре­сто­ле”, “Кипр­ская Бо­го­ро­ди­ца”, “Вла­ди­мир­ская Бо­го­ро­ди­ца”, “Бо­го­ма­терь с пред­веч­ным мла­ден­цем”. Все эти ико­ны бы­ли на­пи­са­ны с 1655 по 1681гг. В мо­с­ков­ский дом к Си­мо­ну не­ред­ко при­ез­жал Иларион. Род­ст­во бы­ло тес­ным, и вы­го­ды от не­го для мо­на­сты­ря бы­ли боль­шие. У Си­мо­на учи­лись Ни­ки­та Ива­нов и Петр Афа­нась­ев, бу­ду­щие мо­на­стыр­ские ико­но­пис­цы.

Ико­ны Си­мо­на сей­час хра­нят­ся в Треть­я­ков­ской га­ле­рее и Вла­ди­ми­ро-Суз­даль­ском му­зее-за­по­вед­ни­ке.²

- 4 -

ОСНОВАНИЕ МОНАСТЫРЯ

М

рач­на бы­ла глушь не­про­хо­ди­мых Лу­хов­ских ле­сов. На всем их об­шир­ном про­стран­ст­ве не бы­ло ни­ка­ких се­ле­ний. Лишь из­ред­ка, дер­жась бе­ре­гов лес­ных ре­чек, что­бы не за­блу­дить­ся, по­се­ща­ли эти мес­та борт­ни­ки-пче­ло­во­ды, оты­ски­вая в ду­п­лах де­ревь­ев или в за­ра­нее по­став­лен­ных бор­тях ди­ких пчел, да ры­ба­ки, ло­вив­шие по лес­ным реч­кам ры­бу.¹

До­под­лин­но из­вест­но, что до по­яв­ле­ния мо­на­стыр­ских лю­дей на ле­вом, воз­вы­шен­ном бе­ре­гу ре­ки Лух про­жи­вал пче­ло­вод Флор. Его вла­де­ния про­зва­ли фло­ри­ще­вы­ми го­ра­ми. Сю­да и уст­ре­ми­лись мо­на­хи.²

В пер­вой по­ло­ви­не XVIIв. в деб­ри Фло­ри­ще­ва уро­чи­ща при­шел схим­ник-мо­нах Ме­фо­дий, ко­то­рый по­се­лил­ся здесь, не­да­ле­ко от ре­ки Лух, по­стро­ив се­бе в “зе­ло гус­той ча­ще” под со­сной ке­лью.

В ско­ром вре­ме­ни к не­му при­шли два ино­ка Ма­карь­ев­ско­го мо­на­сты­ря из се­ла Пу­рех - вот­чи­ны кня­зя Д.М.По­жар­ско­го - отец и сын, Вар­ла­ам и Ма­ка­рий. Они ре­ши­ли от­речь­ся от су­ет­но­го ми­ра, уе­ди­нить­ся и, по­ста­вив оби­тель, по­свя­тить се­бя слу­же­нию Бо­гу, да­бы спа­сти свои ду­ши.

Пус­тын­ное жи­тель­ст­во ана­хо­ре­тов* при­вле­ка­ли вы­со­кие Фло­ри­ще­вы го­ры, за­рос­шие сплошь гро­мад­ны­ми со­сна­ми. У под­но­жия этих со­сен про­те­ка­ла не­ши­ро­кая, но глу­бо­кая и бы­ст­рая лес­ная ре­ка Лух с не­боль­ши­ми глу­бо­ки­ми озе­ра­ми. Впо­след­ст­вии эти озе­ра по­лу­чи­ли на­зва­ния “Свя­тое” и “Са­док”. Из Свя­то­го мо­на­хи бра­ли для пи­тья во­ду, а в Сад­ке хра­ни­ли вы­лов­лен­ную ры­бу.³

По­ве­дал при­шед­шим ино­кам Ме­фо­дий о сво­ем ви­де­нии, буд­то бы по­ка­зал­ся од­на­ж­ды стар­цу не­ви­дан­ный свет, ис­хо­дя­щий из недр Фло­ри­ще­вой го­ры, а в сия­нии ус­мот­рел Ме­фо­дий ве­ли­че­ст­вен­ный храм, пред­ве­щаю­щий бу­ду­щую сла­ву это­му мес­ту. От­пра­ви­лись от­шель­ни­ки в Го­ро­хо­вец, про­сить у жи­те­лей по­мо­щи в строи­тель­ст­ве хра­ма. От­ве­ча­ли им: ”К че­му храм, ко­гда свя­щен­ни­ка нет, ме­сто глу­хое, пус­тын­ное, да и ни­кто не пой­дет к вам, ко­гда и са­мим пи­тать­ся не­чем”. Но на­стой­чи­вы­ми ока­за­лись мо­на­хи, свя­то ве­ри­ли в чедесное пред­зна­ме­но­ва­ние - де­ре­вян­ная цер­ковь с при­де­ла­ми все же бы­ла воз­двиг­ну­та.⁴

По за­ко­нам Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви служ­ба в но­во­ис­пе­чен­ном хра­ме мо­жет вес­­тись толь­ко в том слу­чае, ес­ли он бу­дет ос­вя­щен.⁵ И ста­рец Ме­фо­дий от­пра­вил­ся к пат­ри­ар­ху всея Ру­си Ио­си­фу. 20 мар­та 1651 го­да пат­ри­арх Ио­сиф по­ве­лел ос­вя­тить цер­ковь во имя “Ус­пе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы”⁶ с при­де­лом в честь пре­по­доб­но­го Еф­ре­ма Си­ри­на.

С прось­бой со­вер­шить акт ос­вя­ще­ния ста­рец Ме­фо­дий об­ра­тил­ся к на­стоя­те­лю Вяз­ни­­ков­с­ко­го Бла­го­ве­щен­ско­го хра­ма, игу­ме­ну Мои­сею, и тот ос­вя­тил его.⁷

А в ию­не на строи­тель­ст­во но­вой церк­ви бы­ла по­лу­че­на гра­мо­та и от ца­ря Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча. Это был пер­вый до­ку­мент, сви­де­тель­ст­вую­щий о юри­ди­че­ском об­ра­зо­ва­нии пус­­ты­ни.⁸

Но сло­жи­лась та­кая си­туа­ция: в пус­ты­ни** был ос­вя­щен­ный храм, а слу­жить в нем бы­ло не­ко­му. Ведь служ­бу мог не­сти толь­ко ру­ко­по­ло­жен­ный в сан свя­щен­ник, а Ме­фо­дий и его спод­виж­ни­ки бы­ли про­сты­ми мо­на­ха­ми. И так как цер­ковь без свя­щен­-

- 5 -

ни­ка су­ще­ст­во­вать не мог­ла, то его на­шли. И 3 сен­тяб­ря 16­53г. во Фло­ри­щи прие­хал пер­вый свя­щен­ник про­тое­и­рей Ила­ри­он, ко­то­рый про­дол­жал обу­ст­рой­ст­во, стал соз­да­те­лем и на­стоя­те­лем мо­на­сты­ря.¹ Итак, обитель вступила в жизнь.²

РУС­СКИЕ СА­МО­ДЕРЖ­ЦЫ И ФЛО­РИ­ЩЕВ МО­НА­СТЫРЬ

И по­шла по бе­лу све­ту сла­ва об ино­чес­ком под­ви­ге Ила­рио­на, его лес­ной оби­те­ли. Час­то по­се­щал его го­ро­хо­вец­кий вое­во­да Петр Аб­ра­мо­вич Ло­пу­хин и из Вяз­ни­ков - вое­во­да Иван Пав­ло­вич Язы­ков. Имен­но Иван Пав­ло­вич сбли­зил Ила­рио­на со сво­им знат­ным род­ст­вен­ни­ком Ива­ном Мак­си­мо­ви­чем Язы­ко­вым, фа­во­ри­том ца­ря Фе­до­ра Алек­сее­ви­ча. Юный царь не мог не за­ме­тить как да­ле­ко ук­ло­ни­лась жизнь со­вре­мен­ных ему ино­ков в бо­га­тых мо­на­сты­рях от той, ко­то­рая бы­ла в древ­но­сти. Он ви­дел не­дос­тат­ки в жиз­ни на­стоя­те­лей, их ко­ры­сто­лю­бие, тще­сла­вие, рас­чет­ли­вость при сви­да­нии с ца­рем, от­сут­ст­вие ис­крен­но­сти. И вот со слов сво­его род­ст­вен­ни­ка, вяз­ни­ков­ско­го вое­во­ды Язы­ко­ва, лю­би­мец ца­ря Иван Мак­си­мо­вич Язы­ков док­ла­ды­ва­ет го­су­да­рю, что в глу­хих лес­ных деб­рях Фло­ри­щен­ских есть та­кая пус­тынь, где ино­ки осу­ще­ст­в­ля­ют идеа­лы под­виж­ни­че­ские и где на­стоя­тель - стро­гий под­виж­ник Ила­ри­он.

Цар­ский лю­би­мец, ве­ро­ят­но, не по­жа­лел кра­сок в сво­ем рас­ска­зе о том, как стро­го ве­дут схим­ни­че­ский об­раз жиз­ни пус­тын­ни­ки в по­сто­ян­ных тру­дах, воз­дер­жа­нии, кро­то­сти и по­слу­ша­нии.

Фе­дор Алек­сее­вич за­ин­те­ре­со­вал­ся яр­ким рас­ска­зом и по­же­лал уви­деть Ила­рио­на. Же­ла­ние это, ве­ро­ят­но, уси­ли­ва­лось и тем, что цар­ст­вую­щий юно­ша в ду­ше на­де­ял­ся по­лу­чить чу­дес­ное ис­це­ле­ние от сво­ей из­ну­ри­тель­ной бо­лез­ни (он с дет­ст­ва был фи­зи­че­ски не­мощ­ным), бла­го­да­ря мо­лит­вам бла­го­чес­ти­во­го Ила­рио­на. Ум­ный при­двор­ный Язы­ков лег­ко уст­ро­ил сви­да­ние ца­рю с под­виж­ни­ком из глу­хой оби­те­ли. Он был в это вре­мя в Мо­ск­ве и на­хо­дил­ся у ико­но­пис­ца С. Уша­ко­ва, у ко­то­ро­го все­гда ос­та­нав­ли­вал­ся по при­ез­ду в сто­ли­цу. Пер­вое сви­да­ние ца­ря с Ила­рио­ном про­изош­ло в ян­ва­ре 1677 го­да, вско­ре поя­ви­лась пер­вая жа­ло­ван­ная гра­мо­та Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни. Дол­го про­дол­жа­лась бе­се­да пус­тын­ни­ка с ца­рем, ко­то­рая по­слу­жи­ла на­ча­лом про­дол­жи­тель­ной друж­бы ме­ж­ду эти­ми дву­мя людь­ми.

Вско­ре Са­мо­дер­жец Все­рос­сий­ский и сам по­же­лал по­се­тить мо­на­стырь на Фло­ри­ще­вых го­рах. Го­су­да­рю чрез­вы­чай­но по­нра­ви­лась убо­гая оби­тель, она не бы­ла по­хо­жа на по­се­щен­ные им ра­нее бо­га­тые мо­на­сты­ри и по­ка­за­лась ему, по сло­вам ле­то­пис­ца жи­тия Ила­рио­на “яко рай едем­ский на вас­то­це на­са­ж­ден­ный”. И го­су­дарь да­ет де­нег на по­строй­ку ка­мен­но­го хра­ма. Про­ща­ясь с Са­мо­держ­цем, Ила­ри­он по­да­рил ему ис­кус­ст­но спле­тен­ные мо­на­ха­ми лич­ные баш­мач­ки. Фе­дор Алек­сее­вич с бла­го­го­ве­ни­ем при­нял ре­ли­к­вию и в свою оче­редь, по-цар­ски, це­лым ря­дом жа­ло­ван­ных гра­мот в 1678, 1679 и 1680 го­дах на­гра­дил оби­тель. Во вре­мя Ту­рец­кой вой­ны (1672-1681г.) Фе­дор Алек­сее­вич при­слал ино­кам во Фло­ри­ще­ву пус­тынь бо­го­моль­ную гра­-

мо­ту, в ко­то­рой про­сил мо­лить­ся их во сла­ву рус­ско­го ору­жия. Это еще бо­лее под­ня­ло пре­стиж мо­на­сты­ря.

- 6 -

На ос­вя­ще­нии но­во­го Ус­пен­ско­го хра­ма 13 сен­тяб­ря (по ста­ро­му сти­лю) царь при­сут­ст­во­вал. В эти дни ца­рю со­об­ща­ют о смер­ти епи­ско­па Суз­даль­ско­го. По­сле це­ре­мо­нии Фе­дор Алек­сее­вич по­ве­лел Ила­рио­ну ехать вме­сте с ним в Мо­ск­ву, где на­стоя­тель Фло­ри­ще­вой оби­те­ли был воз­ве­ден в ар­хие­рей­скую сте­пень, а за­тем - в сан ми­тро­по­ли­та Суз­даль­ско­го.¹

Бе­жа­ли дни, на трон взо­шел Петр Алек­сее­вич, а поз­же им­пе­ра­тор Петр I. Его ре­фор­мы силь­но по­шат­ну­ли бла­го­чес­ти­вые ус­тои, тра­ди­ции оби­те­ли. На­пол­ни­лась она от­став­ны­ми, уве­чен­ны­ми сол­да­та­ми, чис­ло ко­то­рых в Рос­сии по­сле вой­ны с Поль­шей и Шве­ци­ей бы­ло не­бы­ва­лым. На их со­дер­жа­ние тра­ти­лись мо­на­стыр­ские до­хо­ды. Лег­ко пред­ста­вить, что за дух при­нес­ли в мо­на­ше­ские ке­льи ин­ва­ли­да, от­став­ные сол­да­ты и ни­щие.

Судь­ба рас­по­ря­ди­лась так, что в чис­ле бра­тии Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни ока­зал­ся спод­виж­ник Пет­ра - вид­ный го­су­дар­ст­вен­ный дея­тель, князь Бо­рис Алек­сее­вич Го­ли­цын. До­ку­мен­ты по­ка мол­чат, как все про­изош­ло. Что это - доб­ро­воль­ное по­стри­же­ние или при­ну­ди­тель­ное за­клю­че­ние? По­че­му вы­бра­на Фло­ри­ще­ва оби­тель! До­га­док мож­но стро­ить мно­го. Факт го­во­рит толь­ко о том, что в на­ча­ле 1713г. вос­пи­та­тель и лю­би­мец Пет­ра I князь Го­ли­цын по­стри­жен в мо­на­хи Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни под име­нем Бо­го­ле­па², за­тем мо­нах Бо­го­ле­па он де­ла­ет в пус­тынь бо­га­тые вкла­ды. Он по­стро­ил для се­бя на свои сред­ст­ва це­лый двух­этаж­ный ка­мен­ный кор­пус, ко­то­рый по­том на­зва­ли Го­ли­цын­ский.

В этом же го­ду Го­ли­цын скон­чал­ся и был по­хо­ро­нен око­ло со­бор­но­го хра­ма. На его мо­ги­ле воз­двиг­ну­та пли­та с над­пи­сью о дне смер­ти ино­ка Бо­го­ле­пы и ка­мен­ная па­лат­ка над этой пли­той. В зда­нии, где он жил, раз­мес­ти­ли мо­на­стыр­скую ико­но­пис­ную шко­лу.³

По­сле смер­ти Пет­ра по­ло­же­ние мо­на­сты­ря не из­ме­ни­лось. Им­пе­рат­ри­цы Ан­на Ио­а­нов­на и Ека­те­ри­на II, по­доб­но Пет­ру на­се­ля­ли мо­на­стырь от­став­ны­ми во­ен­ны­ми чи­на­ми, бес­при­зор­ны­ми и си­рот­ски­ми деть­ми.

В пе­ри­од управ­ле­ния Ека­те­ри­ны II на до­ро­гах гра­би­ли обо­зы, про­хо­жих и про­ез­жих. По этой при­чи­не во Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни при строи­те­ле Фи­лаг­рии пре­кра­ти­лись яр­мар­ки, ко­то­рые да­ва­ли мо­на­сты­рю боль­шие при­бы­ли.

Для ох­ра­ны мо­на­сты­ря от раз­бой­ни­ков и во­ров­ских лю­дей во Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни бы­ло ре­ше­но со­дер­жать во­ен­ный ка­ра­ул, ох­ра­няв­ший пус­тынь до 1800г.⁴

17 ап­ре­ля 1770г. во Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни про­изо­шел по­жар страш­ной раз­ру­ши­тель­ной си­лы, от ко­то­ро­го по­стра­да­ли мо­на­хи и по­го­ре­ло не­ма­ло мо­на­стыр­ско­го иму­ще­ст­ва. 16 ию­ня то­го же го­да на Фло­ри­щев мо­на­стырь на­па­ла бан­да раз­бой­ни­ков под пред­во­ди­тель­ст­вом ата­ма­на Пуш­ны, со­вер­ши­ла гра­беж и скры­лась в ле­сах.

В 1773г. сно­ва воз­ник по­жар. Строе­ния, ко­то­рых кос­нул­ся огонь, вос­ста­нав­ли­ва­лись.²

МОНАСТЫРСКАЯ ЖИЗНЬ

На ру­бе­же ве­ка ми­нув­ше­го и ны­неш­не­го мо­на­стырь дос­тиг сво­его наи­выс­ше­го ду­хов­но­го и эко­но­ми­че­ско­го рас­цве­та. Ма­хо­вик его хо­зяй­ст­ва, за­пу­щен­ный в кон­це XVIIв. бо­га­ты­ми зе­мель­ны­ми на­де­ла­ми, дан­ны­ми оби­те­ли ца­рем Фе­до­ром Алек­сее­ви­чем, обиль­ны­ми вкла­да­ми сто­лич­ных вель­мож, ме­ст­ных куп­цов, ста­ра­ния­ми тру­до­лю­би­вой бра­тии, за два про­шед­ших ве­ка на­брал мощ­ные обо­ро­ты.³

- 7 -

По жа­ло­ван­ным гра­мо­там ца­ря Фе­до­ра Алек­сее­ви­ча 1678, 1679 и 168­0гг. во вла­де­ния пус­ты­ни от­хо­ди­ли ле­са и зем­ли по ре­ке Лух ок­руж­ной ме­жой на 40 верст. По­ве­лел пе­ре­дать мо­на­сты­рю пло­до­род­ные зем­ли в Бел­го­род­ской во­лос­ти Ни­же­го­род­ской гу­бер­нии в по­се­лье Ка­луш­ках око­ло 900 де­ся­тин зем­ли, в том чис­ле па­хот­ной зем­ли до 300 де­ся­тин, рыб­ные лов­ли по ре­ке Пья­не и Су­ре и озе­рам быв­шей Сим­бир­ской гу­бер­нии, мель­ни­цу в г.Лух, две со­ля­ные вар­ни­цы - Лю­бим и Лю­ба­ву в г.Ба­лах­не, сен­ные по­ло­сы в Бы­ст­риц­ких лу­гах по р.Клязь­ме близ Го­ро­хов­ца- 237 де­ся­тин и под­во­рье в Мо­ск­ве в Ва­гань­ков­ском про­ул­ке. А так­же от­пус­кать из При­ка­за Боль­шо­го двор­ца еже­год­но в оби­тель на по­мин сво­их ро­ди­те­лей по 3 вед­ра цер­ков­но­го ви­на, 3 пу­да вос­ка, пуд ла­да­на и 15 пу­дов ме­да для ку­тьи.

По­сле ро­ж­де­ния ца­ре­ви­ча, умер­ше­го в ран­нем мла­ден­че­ст­ве, по­жа­ло­вал го­су­дарь в пус­тынь боль­шой ко­ло­кол, ве­сив­ший 220 пу­дов. С тех пор оби­тель ни в чем бо­лее не ну­ж­да­лась, а сла­ва ее рос­ла с ка­ж­дым днем.⁴

Итак, в конце XVIIв. общая площадь, занятая под лесом у Флорищенского мо­нас­­ты­ря, сос­тав­ляла 7062 десятины, окружной межой - 40 вёрст.⁵ А в XIXв. уже 10374 де­ся­ти­ны рас­ки­ну­лись во­круг мо­на­сты­ря, ок­руж­ной ме­жой по-преж­не­му 40 верст. К зем­лям, по­жа­ло­ван­ным ца­рем Фе­до­ром Алек­сее­ви­чем при­ба­ви­лось под­во­рье в Ниж­нем Нов­го­ро­де, по­стоя­лый двор - все сда­вае­мое в арен­ду или об­ра­ба­ты­вае­мое мо­на­ха­ми при­но­си­ло еже­год­ный до­ход в не­сколь­ко де­сят­ков ты­сяч руб­лей. В 1892г. оби­тель име­ла де­неж­ный ка­пи­тал толь­ко в цен­ных бу­ма­гах 100­999 руб­лей, про­цен­ты с ко­то­рых шли на ну­ж­ды бра­тии. Не­боль­шой дег­тяр­ный и кир­пич­ный за­во­ды близ оби­те­ли хо­тя и ра­бо­та­ли на ее по­треб­но­сти, умуд­ря­лись еще и да­вать при­быль.

За пя­ти­ле­тие с 1897г. про­да­жа с тор­гов строи­тель­но­го со­сно­во­го ле­са с лес­ных дач Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни при­нес­ла ей до­ход в 83500 руб­лей. Де­неж­ные сум­мы вкла­ды­ва­лись в цен­ные бу­ма­ги, по­сту­па­ли в каз­ну мо­на­сты­ря на­лич­ны­ми. На эти сред­ст­ва с ка­ж­дым го­дом рас­ши­ря­лось хо­зяй­ст­во пус­ты­ни.¹

Не ос­ку­де­ва­ла ру­ка даю­ще­го. Вся­кий че­ло­век мог на Ру­си спо­до­бить­ся веч­но­го бла­жен­ст­ва че­рез по­смерт­ную мо­лит­ву, а что­бы обес­пе­чить се­бе та­кую мо­лит­ву, сле­до­ва­ло не ску­пить­ся на щед­рые да­ры мо­на­сты­рю. Жерт­во­ва­ли круп­ные де­неж­ные сум­мы в оби­тель на веч­ное по­ми­но­ве­ние за здра­вие и упо­кой знат­ней­шие и бо­га­тей­шие ро­ды мо­с­ков­ские: Чер­кас­ские, Гор­ча­ко­вы, Тру­бец­кие, Сал­ты­ко­вы, Та­ти­ще­вы, Го­ло­ви­ны, Ра­зу­мов­ские, Ор­ло­вы и мно­гие дру­гие, не ме­нее бо­га­тые, не ме­нее ро­до­ви­тые. Не от­ста­ва­ли в да­рах куп­цы мо­с­ков­ские, го­ро­хо­вец­кие, ни­же­го­род­ские.

Мо­на­стырь про­цве­тал. Бла­го­чес­ти­вая под­виж­ни­че­ская жизнь ино­ков, их мо­лит­вы, древ­нее ста­но­вое пе­ние во вре­мя цер­ков­ных служб при­вле­ка­ли бо­го­моль­цев на Фло­ри­ще­ву го­ру.² В 1692г. монахов насчитывалось около 150 человек³, а в 1873г. чис­ли­лось 14 ие­ро­мо­на­хов, 4 ие­ро­дья­ко­на, 10 мо­на­хов. Из бе­ло­го ду­хо­вен­ст­ва**** 3 свя­щен­ни­ка, один диа­кон. Всех бо­лее по­слуш­ни­ков - 30 че­ло­век. Кро­ме них 2 свя­щен­ни­ка и два ие­ро­диа­ко­на “по­став­ле­ны в пус­тынь на ис­пы­та­ние”.⁴

И еще в мо­на­сты­ре жи­ли не­сколь­ко лиц ду­хов­ных и про­стых, от­прав­лен­ные в пус­тынь на ис­прав­ле­ние.⁵ Так­же, пом­ня за­ве­ща­ние Илариона, в мо­на­сты­ре жи­ли глу-

хие, сле­пые, дьяч­ки и дья­ко­ны при­ход­ских церк­вей, ос­тав­шие­ся по ста­рос­ти лет оди­но­ки­ми, от­став­ные сол­да­ты, де­ти свя­щен­но­слу­жи­те­лей, ос­тав­шие­ся си­ро­та­ми.

- 8 -

Мо­ло­ко и мо­лоч­ные про­дук­ты бы­ли не толь­ко при­выч­ны­ми в мо­на­стыр­ской тра­пе­зе, но и в боль­ших ко­ли­че­ст­вах по­сту­па­ли на про­да­жу.

Не жа­ле­ли средств на ну­ж­ды. При игу­ме­не Иа­ко­ве, управ­ляв­шем пус­ты­нью в кон­це XIX - на­ча­ле ХХ сто­ле­тия, воз­ве­ли но­вую боль­ни­цу на 20 ко­ек с при­ем­ным по­ко­ем, пра­чеч­ной, жиль­ем для фельд­ше­ра, ка­би­не­том для “ви­зит­но­го” вра­ча. За­тея­ли строи­тель­ст­во но­вой ба­ни. Для че­го за­но­во от­ре­мон­ти­ро­ва­ли во­до­про­вод, ус­та­но­ви­ли но­вую па­ро­вую ма­ши­ну, по­да­вав­шую во­ду в оби­тель из ре­ки. Для нее со­ору­ди­ли ка­мен­ное зда­ние с не­боль­шой мель­ни­цей и кру­по­дер­кой в нем.⁶

Из го­да в год не­спеш­ным по­ряд­ком тек­ла жизнь оби­те­ли: в по­стах и мо­лит­вах, по­все­днев­ных за­бо­тах. Раз­ме­рен­ный ук­лад жиз­ни на­ру­ша­ли в боль­шие празд­ни­ки, ко­гда при­хо­ди­ло на бо­го­мо­лье боль­шое ко­ли­че­ст­во на­ро­да (в день Свя­той Трои­цы, в день про­ро­ка Илии, Ус­пе­ния Бо­го­ро­ди­цы и т.д.), и еще со­бы­тия, по­доб­ные то­му, ко­то­рое про­изош­ло в 1757г. и став­шее поч­ти ле­ген­дой.⁷

В ночь на 10 мар­та 1757г. на Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни слу­чи­лось со­бы­тие, взвол­но­вав­шее всех ино­ков пус­ты­ни: страш­ная бу­ря вы­во­ра­чи­ва­ла с кор­нем ве­ко­вые со­сны, не­обы­чай­ной си­лы гром, ос­ле­пи­тель­ные мол­нии об­ру­ши­лись на зем­лю. По­чу­дил­ся бра­тии в ноч­ном кош­ма­ре гроб, явив­ший­ся в ок­нах, за­ли­тых на ми­ну­ту све­том. Бра­тия ре­ши­ла, что это явил­ся гроб свя­то­го под­виж­ни­ка Ири­нар­ха, вто­ро­го на­стоя­те­ля мо­на­сты­ря. Бы­ст­ро раз­нес­лась весть по ок­ре­ст­но­стям и дош­ла до Иа­ни­кия - ста­рей­ше­го из мо­на­хов Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни, жив­ше­го в то вре­мя в мо­на­сты­ре г.Го­ро­хов­ца. Он, прие­хав в пус­тынь, ука­зал ме­сто по­гре­бе­ния на­стоя­те­ля. Мо­на­хи при­ня­лись ко­пать ... и не об­на­ру­жи­ли ни­ка­ких сле­дов за­хо­ро­не­ния.

Еще бо­лее уси­ли­лись слу­хи, вол­на но­вых бо­го­моль­цев об­ру­ши­лась на оби­тель. В мо­с­ков­скую си­но­даль­ную кон­то­ру по­сту­пи­ло пись­мо, изъ­я­тое у от­став­но­го ка­пи­та­на Ва­силь­е­ва. Со­дер­жа­ние по­ве­ст­во­ва­ло о чу­де­сах во Фло­ри­ще­вом мо­на­сты­ре. Это по­сла­ние в ко­пи­ях бы­ст­ро рас­про­стра­ни­лось. А 13 мая 1758г. обер-про­ку­рор Свя­щен­но­го Си­но­да Афа­на­сий Львов со­об­щил, что “Ея Им­пе­ра­тор­ское Ве­ли­че­ст­во Все­ми­ло­сти­вей­шая Го­су­да­ры­ня Ели­за­ве­та из­во­ли­ла при­слать кап­ра­ла Ро­слав­ле­ва для учи­не­ия в Свя­том Си­но­де справ­ки, ка­кие есть, о но­во­яв­лен­ном еще чу­до­твор­це из­вес­тия”. Спус­тя 2 дня обер-про­ку­рор Бу­ту­лин от­ве­чал, что чу­до­тво­рец дей­ст­ви­тель­но яко­бы явил­ся во Фло­ри­ще­ву пус­тынь. Он от­дал рас­по­ря­же­ние “не­мед­лен­но ис­сле­до­вать во­прос и до­не­сти Ея Им­пе­ра­тор­ско­му Ве­ли­че­ст­ву”. За­кру­ти­лась чи­нов­ни­чья ма­ши­на Свя­щен­но­го Си­но­да.

Си­но­ду не­об­хо­ди­мо бы­ло до­ка­зать, что во Фло­ри­щах ни­ка­ких чу­дес не про­ис­хо­ди­ло и там об этом ни­че­го не слы­ша­ли, т.к. еще со вре­мен Пет­ра I пра­ви­тель­ст­во из­да­ло ряд при­ка­зов с це­лью ис­ко­ре­не­ния суе­ве­рия. За ко­ры­ст­ное раз­гла­ше­ние “лож­но­го чу­да” или суе­ве­рия бы­ли оп­ре­де­ле­ны те­лес­ные на­ка­за­ния. По­слан­ный ту­да ар­хи­ман­д­рит Ни­кон, прие­хав во Фло­ри­ще­ву пус­тынь в мае, со­звал бра­тию по имен­но­му спи­ску, про­из­вел обыск в кель­ях, ото­брал у мо­на­хов все пись­ма о Чу­де. Унич­то­жив их, ар­хи­ман­д­рит, как и сле­до­ва­ло, док­ла­ды­вал, что “не на­шел ни у ко­го ни­че­го при­лич­но­го по оно­му след­ст­вию”.

Ни­кон про­из­вел до­прос ка­ж­до­го из бра­тии по оди­ноч­ке и до­ло­жил, что вся бра­тия “в один го­лос” по­ка­за­ла, что “во Фло­ри­щах ни­ка­ко­го чу­до­твор­ца не бы­ло, и о том-де ни от ко­го ни­ко­гда не слы­ха­ли”. О мес­те по­гре­бе­ния Ири­нар­ха бра­тия буд­то бы зая­ви­ла, что т.к. вре­ме­ни про­шло мно­го, ни­кто не пом­нит мес­та за­хо­ро­не­ния. Не­со­мнен­но, па­мять об этом слу­чае ос­та­лась в сре­де бра­тии. Но след­ст­вию не­об­хо­ди­мо

до­ка­зать, что чу­дес во Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни не бы­ло, и это бы­ло дос­тиг­ну­то в со­вер­шен­ст­ве. Так за­кон­чи­лась по­пыт­ка про­сла­вить Ири­нар­ха.¹

- 9 -

МОНАСТЫРЬ В XX ВЕКЕ

Нес­пеш­но шли служ­бы в мо­на­стыр­ских хра­мах Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни, раз­ме­рен­но от­ме­ря­ли ухо­дя­щее вре­мя на шат­ро­вой ко­ло­коль­не ча­сы.

А вре­мя бе­жа­ло, и вот на­стал ХХ век. Мо­на­стырь Фло­ри­ще­ва пус­тынь по-преж­не­му ос­та­вал­ся од­ним из са­мых из­вест­ных мо­на­сты­рей в Рос­сии.

На глав­ные празд­ни­ки не­ред­ко при­ез­жа­ли вы­со­ко­по­став­лен­ные гос­ти. В 19­02г. на празд­ник в честь свя­тых апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла пус­тынь по­се­тил ар­хи­епи­скоп Вла­ди­мир­ский Сер­гий, но со­бы­тие, про­изо­шед­шее в 19­04г., на­вер­ня­ка бра­тия об­су­ж­да­ла доль­ше. По ухо­ду Вла­ди­мир­ской ду­хов­ной кон­си­сто­рии, ие­ро­мо­нах удо­сто­ен чес­ти быть на­прав­лен­ным в дли­тель­ную за­гра­нич­ную ко­ман­ди­ров­ку в Ие­ру­са­лим.

Ка­за­лось, ни­что не пред­ве­ща­ло над­ви­гаю­щей­ся ка­та­ст­ро­фы, но все же жизнь ста­но­ви­лась тре­вож­нее. Счет не­сча­сть­ям на­чал­ся с мая 1912 го­да. Ие­ро­мо­нах Или­дор, пред­во­ди­тель чер­но­со­тен­цев, быв­ший дру­жок, вдруг со­брал мо­на­стыр­ский синк­лит****** и зая­вил о сво­ем от­ре­че­нии от Бо­га.¹

Слу­чив­шее­ся во Флорищевой пустыни не­мед­лен­но бы­ло до­ве­де­но до све­де­ния Вла­ди­мир­ской кон­си­сто­рии, а от­ту­да от­ре­че­ние пе­ре­пра­ви­ли в Свя­щен­ный Си­нод сто­ли­цы. По­тре­бо­ва­лось поч­ти пол­то­ра го­да, что­бы чи­нов­ни­чья ма­ши­на Свя­щен­но­го Си­но­да при­ня­ла окон­ча­тель­ное ре­ше­ние по по­во­ду по­ступ­ка Или­до­ра, и лишь зи­мой 1914г. ему раз­ре­ше­но бы­ло по­ки­нуть Фло­ри­ще­ву пус­тынь.²

В 19­16г. по не­из­вест­ным при­чи­нам па­ло не­сколь­ко луч­ших ло­ша­дей, от уда­ра мол­нии сго­рел хлеб­ный ам­бар.

До на­ча­ла вар­вар­ско­го опус­то­ше­ния ос­та­лось счи­тан­ное вре­мя. В 1918г. во Фло­ри­ще­ву пус­тынь при­был из Шуи от­ряд крас­но­гвар­дей­цев в 23 че­ло­ве­ка, за­няв мо­на­стыр­ские по­ме­ще­ния с це­лью ор­га­ни­за­ции здесь ком­му­ны. Че­рез не­сколь­ко дней в мо­на­стырь не­ожи­дан­но при­бы­ва­ет еще один крас­ный от­ряд из Го­ро­хо­вец­ко­го сов­де­па, ко­то­рый аре­сто­вал и от­пра­вил во Вла­ди­мир шуй­ских ком­му­на­ров за “са­мо­чин­ный за­хват мо­на­сты­ря”.

До­ку­мен­ты сви­де­тель­ст­ву­ют о мно­го­чис­лен­ных фак­тах хи­ще­ния из риз­ни­цы мо­на­сты­ря, но, как пра­ви­ло, ко­мис­сии, раз­би­рав­шие по­доб­ные жа­ло­бы, в от­че­тах пи­са­ли стан­дарт­ную фра­зу: “Фак­тов хи­ще­ния не установлено”. Ком­му­на­ры, по­сле раз­би­ра­тель­ст­ва во Вла­ди­ми­ре, вновь вер­ну­лись в пус­тынь на Лу­хе. Мо­на­стыр­ская бра­тия, пы­тав­шая­ся су­ще­ст­во­вать вме­сте с ком­му­на­ра­ми, не на­хо­дит об­ще­го язы­ка с по­се­лен­ца­ми. Жа­ло­бы мо­на­хов на притеснение ос­та­ют­ся без вни­ма­ния. В 1923г. по дек­ре­ту о рос­пус­ке мо­на­сты­рей пус­тынь на ре­ке Лух пе­ре­ста­ла су­ще­ст­во­вать.

В ав­гу­сте 1924г. мо­на­стыр­ское хо­зяй­ст­во вме­сте с зе­мель­ны­ми вла­де­ния­ми пе­ре­хо­дит в ве­де­ние губ­му­зея. Уце­лев­шие ис­то­ри­че­ские цен­но­сти по­сту­па­ют час­тич­но в фонд Треть­я­ков­ской га­ле­реи, ос­таль­ные в фон­ды Вла­ди­мир­ско­го губ­му­зея. Дви­жи­мое и прочее имущество пошло на продажу.

К кон­цу 20-х го­дов му­зей во Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни тер­пит пол­ный фи­нан­со­вый крах. С 1 ок­тяб­ря 192г. мо­на­стырь Фло­ри­ще­ва пус­тынь был вы­ве­ден из со­ста­ва Вла­ди­мир­ско­го губ­му­зея и па­мят­ник ис­то­рии и куль­ту­ры XVII-XVIIвв. приписывают к во­ен­­но­му ве­дом­ст­ву, в ко­то­ром он на­хо­дил­ся око­ло 60 лет.³

ФЛОРИЩЕВ МОНАСТЫРЬ КАК ПАМЯТНИК РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Фло­ри­щев мо­на­стырь - один из не­мно­гих мо­на­стыр­ских ком­плек­сов в Ни­же­го­род­ской об­лас­ти (до 1929г. вхо­дил во Вла­ди­мир­скую гу­бер­нию), со­хра­нив­ший­ся в пер­во­здан­ном ви­де.¹ Он за­ни­мал уча­сток квад­рат­ной фор­мы, не­сколь­ко ско­шен­ный по ли­нии бе­ре­га.²

В на­ча­ле сво­его раз­ви­тия мо­на­стырь об­ра­зо­вы­вал­ся не­сколь­ки­ми де­ре­вян­ны­ми строе­ния­ми, сгруп­пи­ро­ван­ны­ми во­круг не­боль­шой церк­вы “Ус­пе­ния пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы”. Ос­нов­ное ка­мен­ное строи­тель­ст­во раз­вер­ну­лось по­сле 1677г. и про­из­во­ди­лось под не­по­сред­ст­вен­ным ру­ко­во­дством на­стоя­те­ля мо­на­сты­ря Илариона, ко­то­рый в то вре­мя яв­лял­­ся ду­хов­ным на­став­ни­ком ца­ря.

К кон­цу XVIIв., то есть поч­ти за 20-лет­ний пе­ри­од строи­тель­ст­ва, Иларион су­мел пол­но­стью за­вер­шить мо­на­стыр­ский ком­плекс. Мо­на­стырь Фло­ри­ще­ва пус­тынь, сло­жив­ший­ся как це­ло­ст­ный ар­хи­тек­тур­ный ан­самбль в по­след­ней чет­вер­ти XVIIв., был до­пол­нен в XVIII и XIXвв. строе­ния­ми, раз­ви­ваю­щи­ми пер­во­на­чаль­ный за­мы­сел.

Осо­бен­но­стью ан­самб­ля яв­ля­ет­ся но­вый при­ем его пла­ни­ров­ки: гео­мет­ри­че­ски пра­виль­ная со­бор­ная пло­щадь, об­ра­зо­ван­ная Ус­пен­ским со­бо­ром, Тро­иц­кой цер­ко­вью и ко­ло­коль­ней при­гла­вен­ст­вую­щем по­ло­же­нии от­дель­но стоя­щей ко­ло­коль­ни. Во

но с воз­ве­де­ния ко­ло­коль­ни бы­ло на­ча­то строи­тель­ст­во все­го мо­на­сты­ря.

Ко­ло­коль­ня, имею­щая вид вы­со­кой баш­ни, по­стро­ен­ная в 1678-1681гг., соз­да­ет мо­ну­мен­таль­ный за­по­ми­наю­щий­ся об­раз. Мощ­ные бе­лые плос­ко­сти стен ко­ло­коль­ни про­ре­за­ны глу­бо­ки­ми окон­ны­ми про­ема­ми, со­став­ляю­щи­ми ос­но­ву ее де­ко­ра­тив­но­го уб­ран­ст­ва. Толь­ко ярус зво­на бо­лее ук­ра­шен. Он име­ет из­раз­цо­вый фриз и де­ко­ра­тив­ные встав­ки.

На са­мом вы­со­ком мес­те мо­на­сты­ря рас­по­ла­га­ет­ся про­стой, ку­би­че­ский объ­ем Ус­пен­ско­го со­бо­ра (1681г.), за­вер­шен­ный тра­ди­ци­он­ным пя­ти­гла­ви­ем. Осо­бен­но впе­чат­ля­ет вы­ра­зи­тель­ность мощ­но­го, ла­ко­нич­но­го объ­е­ма, ко­то­рый про­смат­ри­ва­ет­ся уже с даль­них под­хо­дов к мо­на­сты­рю.

Це­ло­ст­ность глав­ной пло­ща­ди мо­на­сты­ря до­пол­ня­ет вы­тя­ну­тый объ­ем Тро­иц­кой церк­ви с тра­пез­ной (1683-168­9гг.), ар­хи­тек­ту­ра ко­то­рой со­звуч­на об­ра­зу Ус­пен­ско­го со­бо­ра. Во­круг глав­ных зда­ний мо­на­сты­ря груп­пи­ру­ют­ся дру­гие по­строй­ки, об­ра­зую­щие чет­кий внеш­ний кон­тур мо­на­стыр­ских стен. Впо­след­ст­вии по­строй­ки это­го мо­на­сты­ря по­слу­жи­ли об­раз­цом для воз­ве­де­ния мно­го­чис­лен­ных куль­то­вых со­ору­же­ний близ­ле­жа­щих мест.

Все это го­во­рит о том, что мо­на­стырь Фло­ри­ще­ва пус­тынь от­но­сит­ся к чис­лу уни­каль­ных мо­на­стыр­ских ком­плек­сов и за­ни­ма­ет вид­ное ме­сто в ис­то­рии рус­ской ар­хи­тек­ту­ры и гра­до­строи­тель­ст­ва.¹

Осо­бую на­уч­ную и ду­хов­ную цен­ность со­став­ля­ла мо­на­стыр­ская биб­лио­те­ка, хра­нив­шая­ся на треть­ем яру­се ко­ло­коль­ни. Ее ос­но­ва­ние от­но­сит­ся ко вто­рой по­ло­ви­не XVIIв. В этой биб­лио­те­ке ра­бо­та­ли из­вест­ные уче­ные про­шло­го: Век­то­ров, Шляп­кин, За­мы­слов­ский, Стро­ев.

Сей­час до­шед­шие до нас со­б­ра­ния со­чи­не­ний пус­ты­ни на­счи­ты­ва­ет око­ло 70 ста­ро­пе­чат­ных книг и око­ло 100 ру­ко­пи­сей. Че­ты­ре кни­ги во Фло­ри­щев мо­на­стырь бы­ли пе­ре­да­ны в 1704г. ос­но­ва­те­лем мо­на­сты­ря Иларионом. Во вре­мя цер­ков­но­го рас­ко­ла Фло­ри­щев мо­на­стырь сна­ча­ла не при­ни­ма­ет но­во­ис­по­ве­да­ний Ни­ко­на, но позд­нее сам яв­ля­ет­ся ак­тив­ным по­бор­ни­ком но­вых вея­ний в церк­ви. Яр­кое то­му под­твер­жде­ние - биб­лио­те­ка Фло­ри­ще­вой Пус­ты­ни. Сре­ди книг “Лек­си­кон сла­вя­но-рус­ский” мо­на­ха-про­све­ти­те­ля Па­ле­бы Берн­ды (из­дан­ный в 16­53г.), “Псал­тырь с тол­ко­ва­ни­ем” из­да­ние Кие­во-Пе­чер­ско­го мо­на­сты­ря в 16­97г. Две Ми­неи на фев­раль и де­кабрь (обе от­пе­ча­та­ны в Мо­ск­ве).

За­мет­ное ме­сто в со­б­ра­нии за­ни­ма­ли кни­ги, так на­зы­вае­мые “лис­то­вой пе­ча­ти”- из­да­ния, от­пе­ча­тан­ные на зем­лях Лит­вы, Ук­раи­ны, Бе­ло­рус­сии.

Так же в биб­лио­те­ке хра­ни­лось не­сколь­ко книг, в ко­то­рых име­ют­ся вклад­ные за­пи­си из­вест­ных ис­то­ри­че­ских лиц. На кни­ге Ан­то­ния Ра­ди­ви­лов­ско­го “Ого­ро­док Ма­рии Бо­го­ро­ди­цы” ца­ри­ца Пра­ско­вья Фе­до­ров­на, же­на Ива­на Алек­сее­ви­ча, ос­та­ви­ла под­пись. В биб­лио­те­ке так же бы­ли из­да­ния мо­с­ков­ской пе­ча­ти, на­при­мер “Псал­тырь в сти­хах” Си­ме­о­на По­лоц­ко­го, вос­пи­та­те­ля ца­ря Фе­до­ра Алек­сее­ви­ча. Эту цен­ную кни­гу ук­ра­ша­ет гра­вю­ра с над­пи­сью:” С.Уша­ков зна­ме­но­вал в 7188 го­ду” и мо­но­грам­ма.

Име­лись в биб­лио­те­ке и жур­на­лы, все­го на­счи­ты­ва­лось 71 на­зва­ние.

Уче­ные му­жи Рос­сий­ской ака­де­мии на­ук не раз об­ра­ща­лись с прось­бой о при­сыл­ке им уни­каль­ных книг из Фло­ри­ще­вой оби­те­ли.²

С име­нем пер­во­го на­стоя­те­ля Илариона свя­за­но по­яв­ле­ния в оби­те­ли вы­даю­ще­го­ся ико­но­пис­ца XVIIв. Си­мо­на Уша­ко­ва.³ Он был свя­зан род­ст­вен­ны­ми уза­ми с Иларионом и на­пи­сал не­сколь­ко икон для Фло­ри­ще­ва мо­на­сты­ря. Это: “Ус­пе­ние Бо­го­ро­ди­цы”, “Спа­си­тель на пре­сто­ле”, “Кипр­ская Бо­го­ро­ди­ца”, “Вла­ди­мир­ская Бо­го­ро­ди­ца”, “Бо­го­ма­терь с пред­веч­ным мла­ден­цем”. Все эти ико­ны бы­ли на­пи­са­ны с 1655 по 1681гг. В мо­с­ков­ский дом к Си­мо­ну не­ред­ко при­ез­жал Иларион. Род­ст­во бы­ло тес­ным, и вы­го­ды от не­го для мо­на­сты­ря бы­ли боль­шие. У Си­мо­на учи­лись Ни­ки­та Ива­нов и Петр Афа­нась­ев, бу­ду­щие мо­на­стыр­ские ико­но­пис­цы.

Ико­ны Си­мо­на сей­час хра­нят­ся в Треть­я­ков­ской га­ле­рее и Вла­ди­ми­ро-Суз­даль­ском му­зее-за­по­вед­ни­ке.¹

- 3 -

ВВЕДЕНИЕ

Животворящая святыня !

Земля была б без них мертва

Как .. ....... пустыня

И как алтарь без божества.

А.С.Пушкин 1830г.

Жива еще, не­смот­ря ни на что, в ду­ше рус­ско­го че­ло­ве­ка по­треб­ность в кра­со­те, в про­дол­же­нии ду­хов­ных тра­ди­ций рус­ской пра­во­слав­ной ве­ры. На­чи­на­ют воз­ро­ж­дать­ся из не­бы­тия за­бы­тые име­на, воз­ро­ж­дать­ся из ру­ин, ос­к­вер­нен­ные не­ко­гда, за­бро­шен­ные хра­мы и мо­на­сты­ри, вос­ста­нав­ли­ва­ют­ся уте­рян­ные зве­нья на­шей рус­ской ис­то­рии.

Бы­ту­ет мне­ние, что толь­ко в зна­ме­ни­тых ту­ри­сти­че­ских цен­трах (та­ких, как Суз­даль, Нов­го­род, Вла­ди­мир) мож­но по­знать кра­со­ту и раз­но­об­ра­зие рус­ской куль­ту­ры. В ка­кой-то сте­пе­ни с этим мож­но со­гла­сить­ся, но ведь куль­ту­ра раз­ви­ва­лась по­всю­ду, в ка­ж­дом угол­ке Ру­си - со всей сво­ей са­мо­быт­но­стью и не­по­вто­ри­мо­стью.

И в на­шем крае есть та­кие мес­та. Од­ним из них яв­ля­ет­ся Фло­ри­ще­ва пус­тынь.

Ко­неч­но, сей­час она не идет ни в ка­кое срав­не­ние ни с Трои­це-Сер­гие­вой лав­рой, ни с Со­ло­вец­ким мо­на­сты­рем, но да­вай­те не бу­дем от­но­сить­ся к это­му па­мят­ни­ку с пре­неб­ре­жи­тель­ным вы­со­ко­ме­ри­ем. Тем бо­лее, что мно­гие не зна­ют ни ис­то­рии воз­ник­но­ве­ния Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни, ни той ро­ли, ко­то­рую она сыг­ра­ла в ис­то­рии го­су­дар­ст­ва, ни тех ле­генд и за­га­доч­ных со­бы­тий, ко­то­рые с ней свя­за­ны.

По­это­му я в сво­ем ре­фе­ра­те хо­чу рас­смот­реть эти про­бле­мы, ведь так важ­но не за­бы­вать о про­шлом, тем бо­лее, ко­гда оно у нас та­кое ин­те­рес­ное.

Нель­зя тут не вспом­нить сло­ва ве­ли­ко­го рус­ско­го по­эта А.С.Пуш­ки­на: ”Ува­же­ние к ми­нув­ше­му - вот чер­та, от­ли­чаю­щая об­ра­зо­ван­ность от ди­ко­сти”.

- 13 -

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я на­де­юсь, что, про­чи­тав мой ре­фе­рат, вы не ос­та­не­тесь рав­но­душ­ны к судь­бе Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни. Тем бо­лее, что ис­то­рия ее ос­но­ва­ния, ле­ген­ды, ко­то­рые с ней свя­за­ны, на­столь­ко ин­те­рес­ны, что про­сто не мо­гут не при­влечь рус­ско­го че­ло­ве­ка. Роль, ко­то­рую она иг­ра­ла в ис­то­рии на­ше­го го­су­дар­ст­ва, то­же да­ле­ко не ма­ла. Ар­хи­тек­тур­ный ан­самбль пус­ты­ни от­но­сит­ся к чис­лу уни­каль­ных мо­на­стыр­ских ком­плек­сов и за­ни­ма­ет вид­ное ме­сто в ис­то­рии рус­ской ар­хи­тек­ту­ры и гра­до­строи­тель­ст­ва. Биб­лио­те­ка мо­на­сты­ря, пред­став­ляв­шая со­бой осо­бую на­уч­ную и ду­хов­ную цен­ность, бы­ла из­вест­на не толь­ко в Ни­же­го­род­ской об­лас­ти, но и в сто­ли­це Рос­сии - Мо­ск­ве. Ико­ны, ко­то­ры­ми мы сей­час вос­хи­ща­ем­ся в Треть­я­ков­ской га­ле­рее и Вла­ди­ми­ро-Суз­даль­ском му­зее-за­по­вед­ни­ке, на­пи­са­ны для на­ше­го Фло­ри­ще­ва мо­на­сты­ря и ук­ра­ша­ли его хра­мы и со­бо­ры бо­лее трех­сот лет. С мо­на­сты­рем связаны име­на таких людей, как царь Фе­дор Алек­сее­вич, ми­тро­по­лит Суз­даль­ский и на­стоя­тель Фло­ри­ще­вой пус­ты­ни Ила­ри­он, зна­ме­ни­тый рус­ский ико­но­пи­сец Си­мон Уша­ков и князь Борис Алексеевич Голицын. И это бо­гат­ст­во из бо­гатств, к ко­то­ро­му стре­ми­лись па­лом­ни­ки из всех угол­ков Рос­сии, на­хо­дит­ся так близ­ко от нас.

Сей­час Фло­ри­щев мо­на­стырь разрушен, он то­же стал жерт­вой со­вет­ской вла­сти. Но те­перь, ко­гда мы на­чи­на­ем про­зре­вать, на­до то­ро­пить­ся на­вер­стать упу­щен­ное. Мно­гие уже по­ня­ли, что от них за­ви­сит, бу­дет ли эта свя­ты­ня со­гре­вать ду­ши их де­тей или ум­рет вме­сте с на­ми. Но ве­рит­ся, на­ста­нет час и за­свер­ка­ет бы­лым ве­ли­чи­ем сла­ва ста­рин­но­го мо­на­сты­ря. К то­му есть ма­лень­кое, но все же на­ча­ло. И это бу­дет уже иная, но­вая ис­то­рия - ис­то­рия вто­ро­го ро­ж­де­ния, не­ко­гда зна­ме­ни­той в Рос­сии оби­те­ли.

- 16 -

ПРИЛОЖЕНИЕ

В руки автора совершенно случайно попала книга по истории Флорищевой пус­тыни. К сожалению название и выходные данные книги не сохранились, по­скольку (судя по содержанию) она относится к концу XIX - началу ХХ века. Автор считает не­обходимым познакомить читателя реферата с некоторыми редкими материалами, содержащи­мися в этой книге. Эти материалы помещаются в приложение.

- 14 -

СЛОВАРЬ ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ТЕРМИНОВ

* ана­хо­рет (с.4) - мо­нах-пус­тын­ник, из­ну­ряю­щий се­бя по­стом и мо­лит­вой.

** пус­тынь (с.4) - уе­ди­нен­ная оби­тель, оди­но­кое жи­ли­ще, ла­чу­га от­шель­ни­ка, оди­но­ко­го бо­го­моль­ца, или не­штат­ный мо­на­стырь.

*** пар­су­на (с. 12) - ис­ка­жен­ное - пер­со­на; рус­ская порт­рет­ная жи­во­пись XVI-XVIIвв., в ко­то­рой со­хра­ни­лись прие­мы ико­но­пи­си.

**** бе­лое ду­хо­вен­ст­во (с. 7) - об­щее на­зва­ние низ­ших (не мо­на­ше­ст­вую­щих) свя­ще­но­слу­жи­те­лей (свя­щен­ни­ки, дья­ко­ны) в от­ли­чии то чер­но­го ду­хо­вен­ст­ва (выс­ше­го).

***** кло­бук (с. 5) - го­лов­ной убор мо­на­хов, вы­со­кий ци­линдр без по­лей с по­кры­ва­лом, чер­ный - у про­стых мо­на­хов и ар­хие­ре­ев, бе­лый - у ми­тро­по­ли­тов и пат­ри­ар­хов.

****** синк­лит (с. 9) - в Древ­ней Гре­ции со­б­ра­ние выс­ших са­нов­ни­ков, в пе­ре­нос­ном смыс­ле - пол­ный со­став кол­лек­ти­ва (ча­ще вы­со­ко­по­став­лен­ных лиц).

СОДЕРЖАНИЕ

I Введение..............................................................................................................................3

II Основная часть.................................................................................................................4

1. Основание монастыря.......................................................................................4

2. Русские самодержцы и Флорищев монастырь...........................................5

- царь Фёдор и Флорищева пустынь

- Пётр I и Флорищева пустынь

- Анна Иоановна и Екатерина II

3. Монастырская жизнь.........................................................................................6

- владения, границы, сёла, люди, вклады

- быт монастыря

- легенды

4. Монастырь в XX веке.........................................................................................9

- последние дни монастыря

- восстановление жемчужины нашего края

5. Флорищев монастырь как памятник русской культуры.........................10

- архитектура

- монастырская библиотека

- монастырские иконы

III Заключение.......................................................................................................................13

IV Словарь используемых терминов..............................................................................14

V Список используемой литературы..............................................................................15

VI Приложение......................................................................................................................16

- 15 -

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Ану­чин С. Ис­то­рия од­но­го заб­ве­ния. (Дзер­жи­нец - 8 ию­ня 19­90г.)

2. Асе­ев­ский А. Вре­мя. По­ра со­би­рать кам­ни. (Ни­же­го­род­ские но­во­сти - 14 ию­ня 19­94г. с.3)

3. Ми­хай­лов В. Фло­ри­ще­ва пус­тынь. (Дзер­жи­нец - 28 ян­ва­ря 19­70г.)

4. Мяг­ков В. Ве­рую в доб­ро­ту лю­дей. (Дзер­жи­нец - 25 ав­гу­ста 19­92г.) - рас­ска­зы­ва­ет отец Елив­фа­рий.

5. Шаль­нов С. “... и про­сим по­ми­нать”. (Дзер­жи­нец - 20 мая 19­92г.)

6. Шаль­нов С. Царь Фе­дор и Фло­ри­ще­ва пус­тынь. (Дзер­жи­нец - 25 но­яб­ря 19­92г.)

7. Шаль­нов С. Оби­тель на ре­ке Лух. Де­ло о чу­дес­ном яв­ле­нии. (Дзер­жи­нец - 22 ян­ва­ря 19­94г.)

8. Шаль­нов С. Оби­тель на ре­ке Лух. Мо­на­стыр­ская биб­лио­те­ка (Дзер­жи­нец - 9 фев­ра­ля 19­94г.)

9. Шаль­нов С. Знат­ней­ше­го ро­да рос­сий­ско­го. (Дзер­жи­нец - 11 мар­та 19­92г.)

10. Шаль­нов С. Оби­тель на ре­ке Лух. Цве­ту­щий сад. (Дзер­жи­нец - 30 мар­та 19­94г.)

11. Шаль­нов С. Оби­тель на ре­ке Лух. Цве­ту­щий сад. (Дзер­жи­нец - 27 ап­ре­ля 19­94г.)

12. Шаль­нов С. Оби­тель на ре­ке Лух. Запрещённый иеромонах. (Дзер­жи­нец - 2 марта 19­94г.)

13. Штенд­лер М. Фло­ри­ще­ва пус­тынь. (Дзер­жи­нец - 15 мар­та 1981г. с.4)

14. Шу­мил­кин С.М. Ар­хи­тек­тур­ный ан­самбль мо­на­сты­ря Фло­ри­ще­ва пус­тынь. (За­пис­ки крае­ве­дов - Горь­кий, Вол­го-Вят­ское книж­ное из­да­тель­ст­во 1985г., с.223-232)

15. Шумилкин С.М. Сохранить для потомков. Редчайший памятник русско-ни­же­го­- род­с­кой архитектуры XVIIв. (Горьковская правда - 11 февраля 1986г.)

16. История Отечества. Справочник школьника. (Филологическое общество “Слово”. Москва 1996г.)

17. Па­мят­ни­ки ис­то­рии и куль­ту­ры Горь­ков­ской об­лас­ти. (спра­воч­ник - Н.Нов­го­род. Вол­го-Вят­ское книж­ное из­да­тель­ст­во 1980г. Из со­дер­жа­ния: Фло­ри­ще­ва пус­тынь Ан­самбль XVII-XVIIIвв. - с.191-192)

18. Со­вет­ский эн­цик­ло­пе­ди­че­ский сло­варь. (книж­ное из­да­тель­ст­во “Со­вет­ская эн­цик­ло­пе­дия. - 1982г.)

19. История Нижегородской области в словаре Брокгауза и Ефрона. (Нижний Новгород, 1993г., с.69)

Средняя общеобразовательная школа №2

“ОБИТЕЛЬ НА РЕКЕ ЛУХ”

реферат ученицы 9 “Б” класса

Зубко Ольги

оформление ученика 9 “Б” класса

Пшеницына Леонида

руководитель: Башкатова Т.И.

г.Дзержинск 1997г.