Реферат: Теория, практика и перспективы гендерологии и феминологии

ПРЕДИСЛОВИЕ

Актуальность проблемы определяется тем, что затянувшийся кризис во всех сферах жизни российского общества обостряет взаимоотношения мужчин и женщин в связи с изменением традиционного полоролевого баланса, просуществовавшего в России значительно дольше, чем во многих западных странах.

Данное учебное пособие ставит своей целью ознакомить студентов с эволюцией социального статуса и функциональных ролей женщины. Предполагается раскрыть сущность теоретических, и идеологических концепций о предназначении женщины и мужчины в обществе и путях решения проблем гендерного неравенства. В процессе изучения и обсуждения данного учебного курса студенты будут приобретать навыки анализа социальной политики через призму гендерных отношений, получат представление о состоянии отечественных и зарубежных исследований. Освоение курса способствует формированию у молодежи гендерной чувствительности при анализе социальных проблем. Читатель получит ответы на такие вопросы: «Почему существуют женские и мужские сферы занятости?», «Почему женщине платят, как правило, меньше, чем мужчине?», «Почему мужчины должны гораздо больше участвовать в выполнении семейных обязанностей и воспитании детей?», «Каковы ограничения, накладываемые традиционными половыми ролями?».

Пособие дает общий обзор узловых моментов проблемы гендерных отношений – занятости, образования, насилия, доступа к принятию решений, прав человека и возможностей для реализации своих прав. Также рассматриваются методические вопросы анализа гендерных проблем и поиска решений – гендерная статистика, гендерный анализ. В конце каждой главы даются задания для проверки усвоения материала и повышения гендерной чувствительности слушателей, путем самостоятельного выполнения задания, а не только пассивного восприятия текста. К каждой главе прилагается список рекомендуемой литературы для тех, кто заинтересован в дополнительной информации по этой теме. В конце книги помещен краткий понятийный словарь.

Книга может быть полезной не только для специалистов, но и для всех тех, кто заинтересован в улучшении качества своей собственной и общественной жизни

ГЛАВА I. ТЕОРИЯ, ПРАКТИКА И ПЕРСПЕКТИВЫ ГЕНДЕРОЛОГИИ И ФЕМИНОЛОГИИ

§ 1. Понятие о гендерологии и феминологии как научной и учебной дисциплине

Прежде всего, возникает вопрос о соотношении объектов исследования таких научных направлений, как “феминология” и “гендерология”.

Феминология – наука о положении и социальных ролях женщины. Она рассматривает совокупность социально-экономических, политических, правовых, социо-культурных условий, сложившихся в обществе для реализации общих с мужчинами и специфических интересов женщин, обеспечения их жизнедеятельности во всех сферах общественной жизни. Отсюда следует. Что главным объектом феминологии являются женщины. Но этот объект понимается по-разному различными исследователями. Известный социолог Г.Г.Силласте подчеркивает, что феминология не может ограничиться рассмотрением женщин как социально-демографической группы. При таком подходе на первый план выступают проблемы соотношения полов в определенных поколениях, динамика рождаемости и смертности, продолжительности жизни в зависимости от пола. В лучшем случае сюда присоединяется характеристика женщины как рабочей силы, участницы общественного производства.

Силласте придерживается другого подхода. Она определяет женщин как “реально существующую и эмпирически фиксируемую, относительно целостную и устойчивую социальную общность. Конечно, эта общность вплетена в стратификационную сеть общественных отношений, других социальных групп и общностей и их взаимоотношений. Но Силласте считает, что женщин можно определить как относительно автономное социальное образование – социум.

При таком подходе большое значение приобретает анализ социо-психологических и социо-культурных факторов личностного становления женщины, более глубокое исследование женской психологии и женского общественного сознания в их динамике. Конечно, при этом экономические и политические аспекты положения женщины в обществе и ее роли в семье не должны игнорироваться.

Исследование социальной обусловленности мужского доминирования и женской дискриминации пока еще остается главным и в построении гендерных теорий. Но в перспективе гендерный подход должен включать не только этот аспект, но и постановку и решение андрологических проблем, понимание социальной обусловленности мужского образа, содержания этого образа и социальных ролей мужчины в прошлом и в настоящем, анализ мужской психологии и общественного сознания. Приближенно можно определить предмет гендерологии как предмет феминологии плюс предмет андрологии.

Но гендерология – не простая сумма двух научных дисциплин и двух подходов. В конечном счете, целью гендерологии, как и феминологии, является не замена патриархатного общества матриархатным, а ликвидация антагонизма полов и обеспечение звучания обеих струн – мужской и женской – в гармонии социального развития.

Для достижения этой цели необходимо более глубокое понимание не только женщины, но и мужчины. Лариса Васильева обвинила в своей работе “Заговорившая с миром” женщин-писательниц и поэтесс в том, что, получив трибуну, они стали самовыражаться, раскрывая особенности женской психологии, но не пытаясь понять мужчину. К сожалению, этот недостаток присущ рождающейся еще только на белый свет гендерологии. Поэтому в дальнейшем, говоря о гендерологии и гендерных исследованиях мы вынуждены раскрывать в основном их женский аспект.

О.А.Воронина считает новой фазой в развитии женских исследований 80х годов ХХ века переход от анализа патриархата и специфического женского опыта к анализу гендерной системы. Она пишет: “Наблюдается постепенное смещение акцентов: от анализа женского фактора и констатации мужского доминирования к анализу того, как гендер присутствует, конструируется и воспроизводится во всех социальных процессах и как это влияет на женщин и мужчин”.

“Женские исследования” как вызов традиционной науке возникли, когда стало очевидным, что, в сущности, социальные и гуманитарные науки под видом изучения человека вообще, т.е. homo sapiens, изучают исключительно мужчин. Женские исследования как раз и были ориентированы на изучение женского культурного зазеркалья, причем здесь использовались самые разные методы: исповедь, групповые дискуссии, глубинные интервью, вторичный анализ материалов этнографических исследований. Такие исследования велись в США, начиная с 70-х г.г. ХХ века, в университетах и в женских объединениях. Параллельно с этим развивалась феминистская критика традиционной западной науки, андроцентризма и маскулинизма, характерных для нее, и социальных последствий этого. В чем это проявляется?

1. Сама наука определяется через использование маскулинных атрибутов: объективности, рациональности, строгости, имперсональности, свободы от ценностного влияния.

2. Характер производства знаний в ней также “мужской”. “Отвергая те способы познания, которые традиционно ассоциируются с феминными (интуицию, чувственное познание) или те виды опыта, которые обычно определяются как не мужские, наука отворачивается от многих иных способов познания мира”, - пишет О.А.Воронина.

3. Объектами научного изучения традиционно остаются мужчины и маскулинное. Это относится, например, к биологии, антропологии, медицине и психологии. Традиционные исторические исследования касаются, как правило, событий “большой” (мужской) истории – войн, битв, революций, смены династий, а повседневная жизнь людей, считающаяся сферой деятельности женщин, редко оказывается в поле зрения исследователей. Женщины, таким образом, оказываются “спрятанными” от Истории, но и сама История оказывается достаточно односторонней. Даже “иерархия наук” носит маскулинный характер: наиболее престижными и уважаемыми считаются “строгие” науки, вроде математики или физики, менее уважаемыми и “солидными” – “феминные”, вроде литературоведения.

Эта феминистская критика современной науки как практически полностью маскулинизированной сферы совпадает с некоторыми концепциями науки, разрабатываемыми эпистемологами стран Азии и Африки, которые обнаруживают в современной европейской науке следы расизма, буржуазности, евроцентризма”. Например, Р.Минз считает беспочвенными притязания европейской науки выступать от имени науки как таковой. Он утверждает, что “идеология, свойственная европейской науке и состоящая в оценке успешности познания по степени овладения природными силами и ресурсами, в настоящее время обнаруживает свое явное банкротство, тогда как культуры американских индейцев и некоторых других народов нацелены на гармонизацию отношений человека и природы, на процессы воспроизводства земных ресурсов во имя жизни будущих поколений”.

Дж.Нидэм пишет о преимуществах восточной медицины. несводимой к уровню примитивных физиологических обобщений и основанных на них технических приемов. О.Воронина утверждает: “Феминистки отнюдь не собираются создавать “женскую” науку или философию. Речь идет о разработке феминистской перспективы в системе научного и теоретического знания”.

В нашей стране недостаточно уделяется внимания в этом отношении. И изучение, и преподавание гендерологии и феминологии у нас только начинаются. Во многих европейских странах, особенно в скандинавских, а также в Канаде и США феминология давно преподается, в этой области ведутся научные исследования. Многие ученые считают, что становление гендерологических ифеминологических научных направлений очень важно для всей системы наук о человеке и обществе, так как они знаменует выход на новый виток изучения возможностей человека с учетом его психофизиологической полоролевой специфики.

Одной из фундаментальных особенностей современной эпохи является переход от патриархальной системы социополовых отношений к эгалитарной. Концепция гендерных отношений вводит различие между понятием sex – биологический пол и gender – социальный пол. Гендерология является наукой, исследующей взаимоотношения женщин и мужчин в социальном аспекте.

Из всего сказанного можно сделать некоторые выводы о сущности гендерологии как науки и перспективах ее становления:

1. Если феминология – наука молодая и не завершившая процесс своего становления, то еще более младенческим выглядит возраст гендерологии.

2. Гендерология пока не может похвастаться сколько-нибудь солидными андрологическими исследованиями. Она не только включает в себя все основные феминологические проблемы и методы, но пока еще не сделала существенных добавлений к последним.

3. В перспективе сфера внимания гендерологов неизбежно не только распространится на андрологические проблемы, но включит и проблемы восстановления андрогинности в обществе – ликвидации антагонизма полов при сохранении различий между ними

Основными задачами курса “Гендерология и феминология” на факультете, готовящем специалистов по социальной работе, являются следующие:

* изучение социальных факторов, обусловливающих общее и особенное в жизнедеятельности мужчин и женщин, специфических условий, влияющих на положение женщины в обществе;

* выработка цельного научного мировоззрения, основанного на принципах международных концепций ООН, других нормативных актов, ориентированных на повышение роли и статуса женщины в обществе;

* реализация основных направлений государственной социальной политики, изучение социальной технологии деятельности государственных и общественных организаций по оказанию поддержки и помощи женщинам и мужчинам;

* изучение комплекса форм и методов социальной работы с различными категориями женского и мужского населения.

§ 2. Методы гендерологии и феминологии

Гендерология и феминология – междисциплинарные науки. Они развиваются в тесной связи с такими науками, как история, социальная философия, социальная и общая психология, социология, и используют следующие основные методы исследования: социологический , определяющий социальную обусловленность мужского и женского бытия; аксиологический , утверждающий равную самоценность личности мужчины и женщины; функциональный , раскрывающий по всем направлениям связь между женщиной/мужчиной и обществом; институциональный , ориентирующийся на изучение социальных институтов, влияющих на жизнедеятельность женщин и мужчин.

В данном параграфе мы не ставим задачу дать подробную характеристику названных методов, а хотим подробнее остановиться на комплексных методах гендерного анализа, ибо их значение для гендерологии и феминологии на современном этапе их развития очень велико.

Гендерные отношения пронизывают все сферы жизни, что обуславливает необходимость гендерного анализа во всех развивающих программах, как в культуре, экономике, так и в политике. Социально-гендерный анализ является попыткой скомбинировать техники социального и гендерного анализа с использованием интерактивных методов (участия людей). Участие понимается как активное вовлечение наиболее уязвимой, слабо защищенной категории людей в процесс анализа проблемы, принятия решений, контроля над ресурсами, усиление их значимости, веры в себя как активных субъектов в обществе.

Гендерный анализ включает:

· определение проблемных групп;

· разграничение внутри группы по степени вовлеченности в проблему;

· анализ и определение факторов управления проблемной ситуацией в разрезе опыта различных социальных групп;

· определение наличия ресурсов и институциональных изменений и стратегий, необходимых для решения проблемы.

Для гендерного анализа разработан ряд методов:

Картирование (Mapping). Этот метод заключается в том, что жители одной и той же местности (села, микрорайона и т.п.) рисуют карту своей местности, где они живут. Обычно объекты, более важные для рисующего, получаются на карте крупнее, а менее значимые - мельче или вообще отсутствуют. К примеру, на рисунках мужчин хорошо обозначены чайханы или пивные, где они проводят свободное время, дороги, обозначающие связь с внешним миром, спортивные объекты и т.п. На картах, нарисованных женщинами, в первую очередь заметны магазины, рынки, детские сады, больницы и т.п. Сравнение карт дает возможность зримо выявить разные приоритеты мужчин и женщин, отражающие различия их рабочей нагрузки и образа жизни, и учитывать эти различия в развивающейся деятельности.

Гарвардский метод анализа (Harvard Analytical Framework) состоит из трех основных элементов:

· обзор видов деятельности, базирующийся на гендерном разделении труда. Этот список работ, выполняемых мужчинами и женщинами, который позволяет осуществить разделение (дисагрегацию) по возрасту, национальной и классовой принадлежности, а также по месту и времени выполнения работы. Деятельность делиться на три группы: продуктивная репродуктивная и общественная;

· обзор доступа и контроля, включающий перечисление ресурсов, необходимых для выполнения этих работ, и оценку их практической пользы. Ресурсы могут быть материальными, экономическими, политическими или общественными. В качестве ресурса может выступать и время. Доступ к этим ресурсам и практической выгоде, а также контроль над ними рассматриваются отдельно по полу;

· обзор факторов , влияющих на разделение труда, доступ и контроль в местном сообществе.

Планирование , ориентированное на людей (People Oriented Planning in Refugee Situation). Данный метод разработан и широко используется Управлением Верховного Комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН). Здесь описанные выше обзоры делаются дважды: до переселения и в настоящей ситуации. При заполнении части «доступ и контроль» указывается не только, что имеет или не имеет группа беженцев, но и кто и что потерял и приобрел. Этот метод позволяет обнаружить очень важную для женщины проблему - необходимость в защите. Кроме того, эта схема анализа включает следующие ключевые моменты:

· дифференциация доступа к ресурсам и контроля над ними, а также практических преимуществ мужских/женских обязанностей;

· понимание значения ресурсов - не только материальных, но и менее очевидных, таких как умения и навыки, социальные организации и, что наиболее важно для женщины, время.

Люди и группы со временем теряют некоторые ресурсы, сохраняя одни и приобретая другие (навыки, знания, подходы, жизненные ценности и способы организации и др.), что помогает им решать собственные проблемы.

Анализ возможностей и уязвимых моментов (Capacities and Vulnerabilities Analyses - CVA). Центральный вопрос, который ставит данный метод, как планировать и выполнять деятельность по удовлетворению текущих нужд людей, находящихся в чрезвычайной ситуации, и в то же время способствовать долгосрочному развитию? Схема позволяет выявить уязвимые точки в жизни женщин, мужчин и детей в чрезвычайной ситуации и их возможности преодолеть ситуацию. Она основана на матрице, которая описывает различные категории факторов, которые влияют на жизнь людей, и отношения между этими факторами. Имеются в виду следующие категории:

· физические и материальные ресурсы, которые требуются людям для жизни: земля, климат, здоровье, навыки, технологии;

· социальные и организационные : социальные связи, политические организации, системы распределения продуктов и услуг, социальные ресурсы (например, образование);

· психология и подходы : комплекс убеждений и верований, подходов и ожиданий или зависимости, который обуславливает реакцию людей на ситуации.

Матрица позволяет различать данные категории по полу, классу, национальной принадлежности и другим социальным факторам, или может быть использована для повторного анализа через какое-то время.

Иерархия нужд Лонгве (The Longwe Hierarchy of Needs). Этот метод может быть применен в любой ситуации, чтобы выяснить основную направленность предполагаемой деятельности.

Положение мужчин и женщин рассматривается в отношении к следующим ключевым индикаторам развития:

1. контроль над ресурсами,

2. участие в принятии решений,

3. справедливость/равенство мужчин и женщин,

4. доступ к ресурсам,

5. материальное благополучие.

Эти индикаторы расположены в иерархическом порядке, начиная с самого важного. Метод предполагает, что равный контроль над ресурсами не может быть достигнут раньше, чем будет достигнуто равенство в четырех других сферах. Данная прогрессия позволяет оценить существующие достижения и определить, что остается сделать.

Матрица гендерного анализа служит двум целям:

· обеспечить инструментом для работы на местах по определению и анализу гендерных различий;

· оценить различное влияние работы по развитию на мужчин и женщин.

Метод дает начало процессу анализа, который выявляет и конструктивно противостоит гендерным предрассудкам, существующим среди местного населения. В отличие от традиционных, данный метод анализа не требует обязательной оценки текущего положения. Он скорее дает возможность местным жителям высказать вслух спектр своих ожиданий, связанных с определенным проектом, с тем, чтобы с течением времени увеличивалась вероятность изменений в пользу гендерного равенства. Метод базируется на трех принципах:

· все знания, необходимые для гендерного анализа, уже имеются у участников, чья жизнь анализируется;

· гендерный анализ проводится самими жителями, иначе он не содержит потенциала к изменению;

· анализ проводится местными жителями несколько раз на протяжении длительного периода времени, то есть матрица имеет временное измерение. Тем самым фокус анализа переводится с интересов ученых или спонсирующих организаций, которые обычно проводят разовые экспертные оценки, на интересы местного населения.

Практические и стратегические нужды . Тройная роль - это способ классификации типов работ, выполняемых женщинами. Обычно имеются в виду продуктивная, репродуктивная и общественная работа. То, как эти виды работ оцениваются обществом, влияет на приоритеты мужчин и женщин при разработке развивающих программ или проектов. Например, забота о детях вряд ли будет приоритетом для мужчин при планировании проекта. Однако учет такой потребности может привести к явному выигрышу не только в отношении женщин, но и проекта развития в целом. И наоборот, недооценка ее может уничтожить, еще в стадии зарождения, планируемые положительные результаты.

Различение практических и стратегических гендерных нужд, проведенное Кэролайн Мозер, также важно при гендерном планировании. Это различие проводится в связи с условиями, в которых находятся женщины (т.е. конкретными материальными обстоятельствами, в которых они живут), и в связи с их положением в обществе по отношению к мужчинам, т.е. властью, статусом и контролем над ресурсами и в области принятия решений.

Практические нужды связаны с условиями жизни женщин и мужчин и их настоящей нагрузкой. Удовлетворение практических нужд нацелено на улучшение условий труда и условий проживания. Это потребности в обеспечении чистой водой, оборудованием для приготовления пищи, кредитами или семенами. Эти потребности могут быть удовлетворены через осуществление краткосрочных мероприятий, но сами по себе эти меры вряд ли приведут к изменению неравноправного положения женщин. Более того, если практические гендерные нужды не рассматриваются в контексте стратегических, то в долгосрочной перспективе они могут привести к фактическому ухудшению ситуации для женщин.

Стратегические нужды вытекают из анализа подчинения женщин мужчинами и связаны с изменением положения женщин. Эти нужды могут включать доступ к принятию решений, устранение институциональной дискриминации в сферах труда, владения землей и образования, меры по ликвидации мужского насилия против женщин и разделения ответственности за воспитание детей между мужчинами и женщинами.

Очень важно, чтобы женщины сами определили свои стратегические нужды и действия в связи с этим. В то же время удовлетворение практических гендерных нужд может быть важным исходным пунктом для работы с женщинами и определения подхода к решению стратегических гендерных задач. Например, распределение продовольственной помощи через женщин укрепляет их в обычной роли ответственных за пропитание семьи и, вместе с тем, включает в систему контроля над распределением.

Удовлетворение стратегических нужд женщин требует долгосрочного планирования и изменения отношения мужчин к новым для женщин видам деятельности. Хотя эти две категории нужд и являются хорошим инструментом анализа, на практике они часто пересекаются. Например, потребность женщин в образовании для увеличения возможностей занятости может создать долгосрочное стратегическое преимущество, давая им возможность более полного участия в организации и обучении. С другой стороны, есть опасность поддержки проектов, направленных на удовлетворение практических гендерных нужд (например, повышение дохода) без учета стратегических нужд. Такие проекты, которые поддерживают доходоприносящую деятельность без включения компонентов обучения, управления организацией, контроля над первичными ресурсами, могут усилить гендерное неравенство и исключить женщин из группы тех, кому проект принесет пользу.

Концепция гендерного анализа . Каковы бы ни были инструменты гендерного анализа, почти все они содержат следующие элементы:

· выявление действительного вклада женщин во всех сферах жизни общества;

· дисагрегация по полу;

· признание существование проблемы гендерного разделения труда;

· признание проблемы недооценки мнения женщин и их вклада (труд, время, ресурсы и навыки) в развитие.

Цель гендерного анализа в контексте развития - понять, каковы гендерные различия в доступе к ресурсам и как эти различия влияют на участие женщин в развивающей деятельности, с тем, чтобы принять меры по их включению. В идеале гендерный анализ должен быть не чем-то обособленным, а интегрированным в методы участия. Однако гендерному аспекту не уделяется достаточно внимания при планировании деятельности. Поэтому приходится специально применять гендерный анализ для определения препятствий к участию женщин в развитии.

Строго говоря, гендерный анализ не является набором каких-то техник «участия». Скорее это сам подход, постоянный учет факторов, определяющих отношения между мужчинами и женщинами и их последствия для программ и проектов. Средства, которые для этого используются, зависят от контекста, опыта сотрудников и ресурсов. Они могут включать наблюдения, полуструктурированные интервью, дискуссии в фокус-группах и т.д. Ключевой принцип при использовании всех этих инструментов - не только обеспечить возможность женщинам выразить их мнения, определить трудности и нужды, но и поощрять их анализировать их собственные отношения с мужчинами и, соответственно, позицию в обществе. Именно таким образом можно определить наиболее эффективные способы вовлечения женщин в участие.

Гендерный анализ не является инструментом, предназначенным только для стадии проектирования, чтобы обеспечить включение гендерных нужд в развивающее планирование. Он должен быть интегрирован в стадии выполнения, мониторинга и оценки, чтобы определить эффективность любой развивающей деятельности в плане удовлетворения нужд и потребностей женщин.

Критерии положения женщин . Можно считать, что проект развития улучшает положение женщин, если прослеживается прогресс по группам параметров.

· Основные нужды : обеспечение женщин едой, водой, топливом, жильем и медицинскими услугами; пропорциональное распределение материальных благ между мужчинами и женщинами.

· Лидирующие роли : пропорция женщин по отношению к мужчине на руководящих постах в обществе; женщины как лидеры по решению проблем женщин.

· Сознание : осознание самими женщинами своих нужд и проблем; осознание дискриминации против женщин; способность анализировать вопросы в отношении интересов и прав женщин.

· Оценка нужд : вовлечение женщин в определение приоритетных потребностей общины и определение особых интересов женщин.

· Планирование : вовлечение женщин в разработку, выполнение и оценку проекта.

· Гендерное разделение труда : вовлечение женщин в выполнение традиционно мужских занятий; уровень вовлечения мужчин в традиционно женские занятия; количество рабочих часов в среднем в день для женщин по сравнению с количеством рабочего времени мужчин.

· Контроль в сфере производства : доступ женщин к земле, кредитам, контроль над распределением дохода и накоплением капитала.

Порядок, в котором расположены данные индикаторы, не означает, что какие-то факторы должны рассматриваться и улучшаться в первую очередь, а какие-то - во вторую. Идея заключается в том, что успешный проект должен привести к прогрессу по нескольким из этих показателей и что успешная программа должна включать проекты, которые направлены на улучшение статуса женщин по всему спектру указанных индикаторов.

§ 3.Гендерная статистика

Статистика о положении женщин по сравнению с мужчинами во всех сферах общественной жизни называется гендерной статистикой . Однако она не ограничивается только представлением всех показателей в разрезе по полу. При необходимости, статистические данные должны быть представлены в разбивке по возрастным группам, в разрезе проживания в городской/сельской местности, если возможно, по принадлежности к этническим группам. Статистика, учитывающая гендерную проблематику, необходима для того, чтобы:

· повышать уровень внимания к проблемам, убеждать руководство, содействовать переменам;

· выявлять наиболее уязвимые социально-демографические группы и обращать на них внимание руководства и общественности;

· стимулировать идеи в отношении перемен;

· обеспечить объективную базу для основных направлений политики;

· контролировать ход обсуждения политики и оценивать ее направления.

Отдельные разделы гендерной статистики собираются по традиционной методике, существующей в нашей стране еще с советского периода. Однако существуют такие разделы, где для сбора данных используются выборочные социологические обследования. Периодичность сбора данных для гендерных целей не всегда совпадает с периодичностью сбора общенациональной статистики. Частота и тематика сбора гендерной статистики зависит от целей исследования.

Экспертная группа по статистическим вопросам ООН выработала минимальный набор рекомендуемых социальных данных для целей гендерного развития. Этот набор не является обязательным для каждой страны. Каждая страна может расширять эти показатели в зависимости от особенностей экономической, политической и социальной ситуации в стране. Предлагаемый перечень включает следующий показатели:

1. оценка численности населения по полу, возрасту, принадлежности к этническим группам;

2. средняя продолжительность жизни при рождении;

3. младенческая смертность по полу;

4. детская смертность по полу;

5. материнская смертность;

6. распространенность контрацептивных средств;

7. среднее количество лет обучения в школе по проживанию в сельской/городской местности, полу, уровню доходов;

8. количество проживающих лиц на комнату, исключая кухню и ванную;

9. доступ к пригодной для употребления воде;

10. доступ к оздоровлению, улучшению санитарных условий;

11. стоимость продовольственной корзины, достаточной для удовлетворения минимальных потребностей в питании;

12. валовый национальный доход (ВНП) на душу населения;

13. средний доход на члена семьи (уровень и распределение);

14. уровень безработицы по полу;

15. процент занятого населения в общей численности населения по полу, по участию в формальном и неформальном секторе.

Этот перечень содержится в Отчете экспертной группы по статистическим вопросам последних основных конференций ООН. Он был утвержден 29-й сессией Статистической комиссии по рекомендации Рабочей группы по международным статистическим программам и координации. Кроме данных за последний год рекомендуется дополнительно предоставлять данные еще за один год или более длительный период времени в целях обеспечения их сопоставимости и выявления тенденции гендерного развития в стране.

Гендерная статистика состоит из следующих разделов:

· население;

· семья и домашнее хозяйство;

· использование времени;

· трудовая деятельность;

· экономика;

· образование;

· здравоохранение;

· правонарушения;

· органы власти.

Постоянные пользователи статистики знают, что большинство перечисленных выше разделов были представлены в государственной статистике. Однако не все разделы давали информацию в разрезе по полу. В последние годы начали издаваться статистические сборники «Положение женщин» или «Женщины и дети». Обычно в этих сборниках представлена информация о численности женщин в тех или иных сферах, но не дается данных о мужчинах для сравнения. Гендерная статистика ставит обязательным условием отражение положения женщин по сравнению с мужчинами. Считается, что позитивная дискриминация в отношении женщин часто приводит к негативным результатам, так как упускаются из виду интересы ущемленных групп мужчин. Например, показатели психических заболеваний среди мужчин особенно в последние годы резко выросли по сравнению с женщинами. Этот факт представляет угрозу для всего общества, так как страдают от этого прежде всего члены семьи - дети и женщины.

С точки зрения принципиальной новизны наиболее интересным представляется раздел «Использование времени». Необходимость обследований использования времени диктуется формированием стратегии гендера и семьи. Такие обследования призваны решать следующие задачи:

· дать количественную характеристику соотношения между разделением домашнего труда и участием женщин в экономической (оплачиваемой) деятельности;

· выявить и исследовать проблемы сочетания работы и семейной жизни;

· дать количественную и качественную оценку нагрузки по уходу за детьми, инвалидами или хронически больными членами семьи и родственниками.

Такие обследования требуют хорошей грамотности исполнителей, постоянный контроль с их стороны за правильностью заполнения анкет. Методика обследования использования времени требует от исполнителей проверять правильность заполнения анкет и консультировать по 3-4 раза в день. Временные рамки обследования обычно охватывают 2-3 дня. При этом обязательным условием является включение рабочих и выходных дней. При обследовании использования времени используются различные методы:

· дневники, которые раздаются респондентам, попавшим в выборку. Они должны в течение дня фиксировать всю свою деятельность через каждые 10 минут (европейская модель обследования);

· записи со слов производятся интервьюером по заранее подготовленному списку. Недостаток такого метода заключается в том, что в предварительном списке не все виды деятельности могут быть учтены. Это затрудняет в дальнейшем кодирование и обработку данных;

· обследование всех членов домашнего хозяйства. Этот метод дает наиболее полную информацию о разделении труда в семье. Метод предполагает охват всех членов семьи, начиная с 10 лет и старше (европейская модель обследования).

После сбора информации начинается очень сложная и кропотливая работа по кодированию. Все виды деятельности кодируются и только после этого происходит подсчет использованного времени. Вот один из примеров кодов для расчетов в обследованиях использования времени:

1. = уход за собой;

2. = работа;

3. = учеба;

4. = уход за домом и семьей;

5. = гражданская и религиозная деятельность;

6. = общественная жизнь и досуг;

7. = спорт;

8. = хобби и игры;

9. = средства массовой информации;

10. = путешествия.

В таблице 1.1 отражены результаты такого обследования в Великобритании в 1997 году. В нашей стране таких обследований пока не проводилось.

Показатель «Работа» показывает, что мужчины затрачивают на оплачиваемую работу 211 минут в день в среднем, что составляет в среднем чуть более 3,5 часов в день. У женщин этот показатель составляет чуть более 2 с четвертью часов. А если подсчитать время, затраченное на неоплачиваемую работу (показатели 1, 4, 10, 12), то у мужчин этот показатель составит около 5 часов, а у женщин - более 6 часов 40 минут.

Таблица 1.1

Обследование использования времени в Великобритании в 1997 году

Это основная причина недооценки трудового вклада женщин в жизнь семьи и вытекающая отсюда экономическая дискриминация женщин. Мы рассмотрели пример относительно благополучной в плане гендерных отношений страны. А вот примеры ряда стран, имеющих разные уровни экономического и гендерного развития.

Таблица 1.2

Гендерное распределение оплачиваемой и неоплачиваемой работы

Если обратить внимание на колонку «Вся работа», то можно видеть, что ни в одной стране занятость мужчин не превышает занятость женщин. Однако, во всех без исключения странах занятость мужчин в оплачиваемой сфере выше, чем занятость женщин. Эти факты известны многим и без доказательств с помощью гендерной статистики. Однако учет гендерного распределения времени на оплачиваемую и неоплачиваемую часть необходим для целей достижения гендерной справедливости в стране. Во-первых, статистика является той базой, которая может быть представлена для доказательства экономической дискриминации женщин в семье. Во-вторых, результаты регулярных обследований позволяют формировать общественное мнение об экономическом вкладе женщин в семейный бюджет, который должен измеряться не только денежными показателями, но и количеством оказываемых услуг для членов семьи. В-третьих, динамика результатов таких обследований позволит увидеть тенденцию изменения гендерных отношений в стране.

Для сравнения показателей развития стран традиционно использовались такие индексы как продолжительность жизни, уровень доходов на душу населения, грамотность взрослого населения, охват образованием. Для облегчения сравнения показателей между странами используется агрегированный показатель - индекс человеческого развития (ИЧР) , учитывающий три показателя:

· oжидаемую продолжительность жизни, что отражает возможность продолжительной и здоровой жизни;

· получение образования, что отражает уровень знаний;

· валовый национальный продукт (ВНП) на душу населения, что отражает экономически достойный уровень жизни.

Показатель ИЧР для каждой страны свидетельствует о том, сколько еще предстоит сделать стране для достижения некоторых определенных целей: средней продолжительности жизни в 85 лет, доступа к образованию для всех и обеспечения достойного уровня доходов. Чем ближе страна к величине ИЧР=1, тем меньше этот путь, который еще предстоит пройти этой стране.

Подход к компоненту дохода отличается значительной сложностью. Исходная посылка состоит в том, что людям не нужен бесконечно высокий доход для обеспечения достойного уровня жизни. Поэтому при расчете ИЧР используется определенный порог дохода, рассматриваемый как адекватный для разумно высокого уровня жизни. По состоянию на 1992 год этот уровень составлял чуть более 5000 долларов США. При расчете ИЧР доход до этого уровня имеет полную значимость, а доход выше этого уровня имеет резко уменьшающуюся значимость, для этого существует специальный коэффициент.

Рейтинг стран по ИЧР существенно отличается от рейтинга по ВНП на душу населения. Дело не только в том, что реальный ВНП на душу населения отражает только один аспект жизни людей - экономическое измерение, но и в том, что разные страны использовали свой экономический потенциал на самых различных уровнях благосостояния или достигли одного и того же уровня человеческого развития, имея разные доходы. Например, большинство стран Ближнего Востока добились существенного прогресса в области развития человека за последние 30 - 35 лет, но им предстоит сделать еще немало для обеспечения более справедливого распределения благ экономического развития.

С другой стороны, общенациональные показатели не отражают глубоких различий между различными группами населения. Построение дисагрегированных ИЧР для различных групп населения в каждой стране дает возможность увидеть, насколько неравномерным может быть развитие человеческого потенциала внутри страны.

Расчет ИЧР для различных групп населения дает возможность вскрыть положение в обществе, его сильные и слабые стороны. Многие страны уже провели мероприятия по дисагрегации ИЧР с разбивкой по географическим регионам, гендерному признаку, этническим группам и уровням дохода. Эти дисагрегированные величины отражают серьезные различия, требующие внимания к себе на уровне политики. Например, в Соединенных Штатах Америки при раздельном подсчете ИЧР белого, черного и испано-язычного населения белое население заняло бы первое место в мире (в целом по стране США стоит на втором месте после Канады), черное - 27 место (после Люксембурга), а испано-язычное - 32-е место (после Уругвая). Таким образом, полное равенство в США является пока отдаленной перспективой, несмотря на политику антидискриминационных действий и рыночные возможности.

Индекс развития с учетом гендерного фактора (ИРГФ). С помощью ИРГФ корректируется показатель ИЧР для определения гендерного равенства в областях средней продолжительности жизни, уровня образования и дохода. Поскольку гендерное неравенство существует в каждой стране, то ИРГФ всегда ниже ИЧР.

Определение ИРГФ затрудненно национальными статистическими службами из-за новизны в методике сбора данных. Обычно, сбор данных для расчетов ИРГФ, ИЧР и других агрегированных показателей по стране проводят международные эксперты. В 1992 году эксперты ПРООН определили ИРГФ для 130 стран. Первые четыре места, с учетом показателей ИРГФ, занимают скандинавские страны - Швеция, Финляндия, Норвегия и Дания. В этих странах гендерное равенство и расширение прав женщин возведены в ранг сознательной государственной политики.

Приличные места с учетом рейтинга по ИРГФ занимают несколько развивающихся стран и регионов: Барбадос (11 место), Гонконг (17), Багамские острова (26), Сингапур (28), Уругвай (32) и Таиланд (33). В этих странах удалось добиться определенного успеха в области развития способностей человека, как женщин, так и мужчин, без каких-либо, серьезных гендерных различий.

Последние пять мест занимают Афганистан, Сьера-Лионе, Мали, Нигер и Буркина-Фасо, расположенные по нисходящей. В этих странах женщины несут двойное бремя: для этих обществ характерно слабое общее развитие человеческого фактора, а достижения женщин ниже, чем достижения мужчин. Анализ ИРГФ 130 стран позволил экспертам сделать следующие выводы:

· ни в одном обществе к женщинам не относятся так же как к мужчинам. ИРГФ = 1.0 отражает максимум достижений в развитии основных способностей при идеальном гендерном равенстве. Но ни одному обществу не удалось достигнуть этого показателя. Швеция занимает первое место с ИРГФ = 0.92. Среднее значение ИРГФ для 130 стран составило 0.6, что говорит о долгом пути, который предстоит пройти мировому сообществу в направлении гендерного равенства в области развития основных способностей;

· гендерное равенство не зависит от уровня дохода общества. Сопоставление занимаемых странами мест с их уровнями дохода подтверждает, что устранение гендерного неравенства не зависит от высокого уровня дохода. Китай занимает 10 место по ИРГФ, опережая Саудовскую Аравию, хотя его реальный доход на душу населения составляет всего пятую часть соответствующего показателя Саудовской Аравии. Польша по ИРГФ стоит на 50 мест выше, чем Сирия, хотя у обеих стран почти одинаковый реальный доход на душу населения. Таким образом, проблемы гендерного равенства решались и можно решать при разных уровнях дохода. Для этого требуется твердость политической воли, а не масштабность финансовых инвестиций;

· хотя за последние три десятилетия достигнут существенный прогресс в направлении гендерного равенства в мире, предстоит еще очень многое сделать. В целом, темпы прогресса в развивающихся странах были ускоренными, по сравнению с развитыми странами, поскольку развивающиеся страны начали с более низкого старта в 1970 году.

Чрезвычайный интерес представляют результаты сопоставления позиций стран по ИЧР и ИРГФ, который позволяет количественно определить распределение между мужчинами и женщинами основных человеческих возможностей. Довольно разнообразен ряд стран, в которых наблюдаются заметные изменения их позиции в рамках ИРГФ в сравнении с ИЧР. В эту группу входят такие развитые страны, как Швеция, Дания, Финляндия и Норвегия. В эту же группу входят страны Восточной Европы - Польша, Венгрия, Словакия и Чешская Республика, - а также такие развивающиеся страны - Барбадос, Малайзия, Шри-Ланка, Таиланд, Ямайка и Куба. Для всех этих стран характерным является то, что в них осуществлены значительные инвестиции в образование и здравоохранение населения, независимо от их пола, и в результате достигнуты значительные успехи в области расширения основных возможностей женщин. Кроме того, в этих странах показатель гендерного равенства в области дохода выше среднего. Очевидно, что поиск путей к гендерному равенству затрагивает такие области, как уровень дохода, политическая идеология, культура и стадии развития. В группу развитых стран, для которых характерен существенный регресс с точки зрения занимаемого по ИРГФ места в сопоставлении с занимаемым местом по ИЧР, входят Аргентина, Чили, Коста-Рика и несколько арабских государств. В арабских государствах, несмотря на существенный прогресс, характерной чертой остается самый высокий для всех развивающихся стран уровень гендерного неравенства в области развития основных способностей. Для того чтобы женщины догнали мужчин, в этих странах необходимо осуществить значительный объем инвестиций в развитие основных человеческих способностей. В большинстве промышленно развитых стран показатель гендерного неравенства существенно снизился в области образования, здравоохранения и питания. Основной акцент в борьбе сместился в область политических и экономических возможностей.

Показатель расширения возможностей женщин (ПРВЖ). В рамках ПРВЖ основное внимание уделяется участию в экономической, политической и производственной отраслях. В этом его отличие от ИРГФ, в рамках которого основное внимание способностей и улучшению условий жизни. Несмотря на то, что участие может принимать самые разнообразные формы, в рамках ПРВЖ основное внимание концентрируется в основном на следующих переменных:

· способность распоряжаться экономическими ресурсами, основанная на трудовом доходе. Эта переменная определяет доход на душу населения;

· доступ к возможностям в области производства и участие в принятии решений в области экономики. Эта переменная представляет собой долю рабочих мест, относящихся по классификации к категории профессиональных и технических, а также административных и управленческих;

· доступ к возможностям в области политики и участие в принятии политических решений. Эта переменная определяет долю мест в парламенте.

В рамках ИРГФ и ПРВЖ переменные дохода рассматриваются под разным углом зрения. В рамках ПРВЖ доход определяется не с точки зрения его вклада в такие основные аспекты человеческого потенциала, как продление срока жизни, грамотность и защищенность от нищеты. Он определяется как источник экономической мощи, позволяющей гражданам страны, получающим доход, выбрать из широкого диапазона возможностей и реализовать более широкий круг альтернатив. По этой причине доход на душу населения, превышающий средний показатель дохода на душу населения в мире, учитывается, в отличие от ИЧР и ИРГФ.

Для обеспечения доступа к возможностям в области производства и участию в принятии экономических решений предлагаемая переменная отражает долю рабочих мест женщин, относящихся с учетом классификации к административным или управленческим, а также к профессиональным или техническим. Административные и управленческие должности ближе к процессу принятия решений, но производственные и технические должности представляют собой возможности в области развития карьеры. Нередко женщины получают специализированное высшее образование, но культурные или экономические препоны не позволяют им занимать должности, где использовались бы приобретенные ими ценные навыки. Таким образом, их потенциал используется не в полной мере. Следует иметь в виду, что качество информации о профессиональной карьере и должностях, позволяющих принимать решения, отличается неровностью. Имеется ряд вариантов, с помощью которых страны разбивают по категориям эти должности.

Лучшие результаты достигнуты в скандинавских странах, где доля женщин, занятых в производстве и делающих профессиональную карьеру, превышает 60% для некоторых стран. Что касается развивающихся стран, то среди них такой же процент имеют Ботсвана, Филиппины и Уругвай. В целом, мировой показатель доли женщин на профессиональных и технических должностях несколько ниже (в среднем 40%).

Доля женщин, занимающих административные и управленческие должности, еще меньше. За исключением Венгрии, где женщины занимают 58% таких должностей. В Австралии, США и Канаде женщины занимают около 40% таких должностей. Во всех других странах этот процент достаточно низок. Даже в таких промышленно развитых странах, как Франция, Япония, Люксембург и Испания, доля женщин на административных и управляющих должностях составляет менее 10%. Таким образом, в большинстве стран мира высокооплачиваемые должности фактически не доступны для женщин.

Третья переменная - доступ к возможностям в области политики и участию в принятии политических решений. В этой сфере факты поражают еще больше, чем в области экономики. Для того чтобы стать членом парламента не нужно никакой специальной с гендерной точки зрения подготовки. Ни публичные выступления, ни способность представлять мнения электората, ни искусство завоевания доверия общественности не требуют наличия исключительно мужских черт. Однако политика продолжает оставаться камнем преткновения для женщин.

Одним из лучших показателей степени участия женщин в политической жизни может служить показатель доли представленности в местных органах власти. Поскольку такие данные имеются не во всех странах, то для сопоставимости была предложена переменная представительства женщин в законодательных органах (парламенте). Средний мировой показатель представленности женщин в парламентах составляет около 10%.

Эти три элемента имеют одинаковую ценность при формировании показателя расширения возможностей женщин. При этом перед разными странами вовсе не ставится цель достичь максимального, одинакового для всех значения ПРВЖ. Основное значение этого показателя заключается в обеспечении равенства выбора для женщин и мужчин в описанных выше областях жизнедеятельности. С помощью ПРВЖ можно изучить последствия участия в экономической и политической областях. Эти последствия могут быть вызваны наличием структурных препятствий для доступа женщин в эти области. Либо они могут быть результатом выбора, как со стороны мужчин, так и со стороны женщин, их предпочтений в обществе. Этот вопрос должны решать сами жители каждой страны в отдельности.

Таким образом, гендерные показатели позволяют выявлять несправедливость в области распределения достижений страны между ее гражданами. Почти во всех странах еще очень многое предстоит сделать в направлении достижения равенства мужчин и женщин. Что касается равенства выбора в рамках экономического или политического участия, то промышленно развитые страны не обязательно играют ведущую роль. Областями, где достижения прогресса почти не заметны, являются представительство в парламенте и процентная доля административного и управленческого персонала.

§ 4. Социальная стратификация и современные направления гендерных исследований

Не существовало и не существует ни одного общества, в котором бы все его члены были равными. Общества без расслоения, с реальным равенством их членов - миф, так никогда и не ставший реальностью за всю историю человечества.

В каких же формах выражается социальное расслоение? Взять, к примеру, первобытное общество. Традиционные представления об этой эпохе человеческого развития как, своего рода, первых экспериментах коммунистического общежития, далеки от истины. Неравенство в этом обществе было выражено:

· в делении на группы по полу, возрасту с различными привилегиями и обязанностями каждой группы;

· в наличии привилегированной и влиятельной группы вождей племени;

· в наличии самого влиятельного и уважаемого вождя;

· в существовании отверженных, живущих «вне закона»;

· в разделении труда как внутри племени, так и между племенами;

· в различных уровнях жизни (экономическое неравенство).

Если мы не можем найти в древности общества без расслоения, то, тем более, бесполезны попытки отыскать его в более поздние эпохи развитых и сложных цивилизаций. Хотя почти во всех конституциях современных демократических государств и записано, что «все люди равны», только совершенно наивный человек может поверить, что это так и есть на самом деле.

Как только люди собираются вместе для выполнения какой-либо деятельности, от совместной работы, развлечений до создания государства, происходит организация и дифференциация социальной группы. Спонтанно появляются градации, иерархии, лидеры, общественные устремления. Семья, церковь, секта, политическая партия, деловая организация, шайка разбойников, профсоюз, научное общество, короче говоря, любая организованная социальная группа расслаивается из-за своего постоянства и организованности.

В самом общем виде неравенство означает, что люди живут в условиях, при которых они имеют неравный доступ к ограниченным ресурсам материального и духовного потребления. Для описания системы неравенства между группами (общностями людей) в социологии широко применяют понятие «социальная стратификация». Стратификация подразумевает, что определенные социальные различия между людьми приобретают характер иерархического ранжирования. Важнейшими критериями социальной дифференциации являются позиция во властной структуре, в сфере занятости, а также доход или собственность. Таким образом, социальная стратификация - это система, в которой люди разделяются на слои в соответствии с их отношением к власти, собственности и престижу.

Итак, каждое общество стратифицировано и отличается одно от другого в зависимости от типа стратификации. Различия могут быть даже внутри одного и того же общества, в одно и тоже время. Но можно выделить универсальную модель стратификации, которая присуща каждому обществу. Это разделение людей по полу, т.е. на мужчин и женщин. Так же как клан и класс, пол создает значимое различие между людьми - и всегда в пользу мужчин. Можете ли Вы представить себе какое-либо общество, в котором женщины находились бы на высшей ступени социальной стратификации? Независимо от того какую систему может использовать общество для разделения людей на различные слои, пол является существенным элементом таких различий внутри каждого слоя.

Социальные отношения между полами не обуславливаются только их биологическими особенностями. На разных этапах исторического развития и в различных социальных условиях роли мужчин и женщин определялись настолько своеобразно, что объяснить это физиологическими различиями было совершенно невозможно. Другими словами, разброс в социальных ролях значительно шире, чем физиологические различия. Понятие «гендер» подчеркивает, что мужские и женские роли в обществе конструируются и определяются социально. Поэтому их изменение в сторону более справедливого распределения ресурсов и доходов, прав и обязанностей и т.п. вовсе не подрывает основ человеческого общества, как пытаются убедить нас защитники традиционных устоев, а, напротив, являются способом достижения подлинной гармонии и обеспечения прав человека.

За последнее столетие и, в частности, за последние несколько десятилетий был достигнут огромный прогресс в направлении достижения равенства полов. В авангарде борьбы за достижение этих результатов находились женщины. Женщины преодолели множество барьеров, изменив условия жизни, внеся свой вклад в расширение масштабов социальных и политических преобразований. Эти движения могли различаться в разных странах по своему содержанию, темпам и масштабам, однако все они преследовали общую цель - улучшить положение женщин и общественный прогресс.

На первом этапе главной задачей движения женщин - являлось получение юридических прав: права на гражданство, права на участие в голосовании, права на доступ к таким социальным услугам, как образование и здравоохранение. Это движение осталось в истории под названием суфражизма . Оно охватило США, Россию, многие страны Европы в XIX - начале ХХ столетия. В результате женщины обрели право избирать и быть избранными в законодательные органы, право распоряжаться собственностью, право на имущество и детей в случае развода, возможность заниматься наукой, общественной, государственной, политической деятельностью и т.п.

Получение женщинами таких же юридических прав, как и у мужчин не исключило автоматически все виды дискриминации по отношению к женщинам. Поэтому женские движения разных стран стали выступать за обеспечение равного доступа к экономическим возможностям. Критически важным признавался доступ к активам и услугам, включая землю, сырье, кредиты, финансовые и технические услуги. По мере расширения масштабов участия женщин в экономической деятельности появилась необходимость в преодолении препятствий к продвижению на уровень принятия экономических решений.

Формирование активного движения женщин позволило изменить положение. Во многих странах женщины выступали за социальное признание общественных и частных прав и равных прав в вопросах развода, наследования и оплаты труда. Это движение осуществлялось в основном самими женщинами для улучшения своего положения в обществе. Это явление обычно объединяется одним понятием, как феминизм .

В феминологии существуют и развиваются 4 основных направления изучения положения женщин в обществе:

1. Патриархальное направление . В количественном отношении данное направление представлено, пожалуй, наибольшим числом авторов. Суть данной концепции кратко можно охарактеризовать следующим образом: «Мир (общество) основан на некоторых «естественных» основаниях, разрушать которые крайне опасно, ибо это приводит к разрушению устоев, к разрушению самого общества». «Естественным» основанием является определенное разделение функций в семье и обществе между мужчиной и женщиной. В соответствии с таким распределением за женщиной «самой природой» закрепляются в качестве основных жизненные цели быть матерью, хозяйкой дома, хранительницей домашнего очага. Мужчине также «самой природой» предписано быть добытчиком, общественным деятелем, осуществлять связь между малой общностью-семьей и большой – обществом в целом. Сторонники патриархального направления считают, что ориентация женщин на работу в общественном производстве как на главную сферу жизнедеятельности разрушила материнский инстинкт, подорвала в женщине исправно выполнять ее естественные функции, привела к падению нравов, моральной распущенности, разрушению семьи.

2. Экономическое направление . Представлено, главным образом, экономистами, для которых основной темой исследования являются процесс интенсификации экономики и роль в нем человеческого фактора. Рассматривая женщину как специфический субъективный фактор производства, представители экономического направления выступают за сокращение уровня занятости женщин в общественном производстве по причине более низкой экономической эффективности их труда в связи с частыми перерывами в работе и из-за этого более низкой квалификации и т.д. Представители этого направления считают, что достижение высокого уровня эффективности возможно лишь при условии освобождения от малоэффективной рабочей силы, в первую очередь женщин.

3. Демографическое направление . Для этого направления характерно рассматривать женщину прежде всего в связи с функцией воспроизводства населения. Анализируя процесс рождаемости в наиболее экономические развитых регионах страны, демографы считают, что данный процесс может привести в конечном счете к депопуляции, если не предусмотреть специальных мер демографической политики.

Все три охарактеризованных выше направления рассматривают женщину не в качестве самостоятельного объекта исследования и рекомендуют в явном или неявном виде фактически возврат к патриархальной модели отношений между полами.

4. Эгалитарное направление . Данное направление (от фр. эгалите- равенство) означает равенство полов, равенство социальных возможностей. Теоретическое ядро эгалитарной концепции можно выделить следующим образом:

· Естественные и вечные устои общества, к которым относится и естественное разделение функций между мужчиной и женщиной – социальная иллюзия.

· Социальные условия, породившие кажущийся теперь естественным патриархальный тип разделения функций между мужчиной и женщиной, все более уходят в прошлое. Поэтому процесс изменения данного типа разделения функций - это процесс разрушения старых социальных условий, а не подрыв общественных устоев вообще.

· Новый эгалитарный тип отношений между полами, идущий на смену патриархального, основан на отношениях взаимодополняемости между мужчиной и женщиной в обществе и семье.

· Так называемые негативные явления нашей жизни, такие как ослабление семейных уз, снижение количественных и качественных показателей рождаемости, проблема стариков, оставшихся без попечения, наркомания и алкоголизм, проституция, феминизация мужчин и мускулинизация женщин и т.д. – не свидетельство того, что общество идет к концу, напротив, это показатели переходности нашей эпохи от патриархального типа взаимоотношений между полами к эгалитарному. Данный период характеризуется тем, что старые законы отношений между полами уже не действуют или действуют плохо, противоречиво, а новые, межличностные, еще не действуют.

В целом, в России в развитии науки о женщине можно выделить несколько этапов: предреволюционный, который характеризуется осмыслением идеологии женского вопроса, зарождением самого женского движения; послереволюционный, когда разрабатывались программы и шел процесс их реализации.

В дальнейшем после 30-х годов ХХ в., когда был выдвинут тезис о решении женского вопроса, женское движение почти полностью затихло. Прекратилось исследование «женского вопроса». В дальнейшем в 50-х- 70-х годах многие советские ученые разделяли официальную точку зрения, что женский вопрос в СССР уже решен. Вновь этот вопрос стал изучаться только с 1987 года.

Основные тенденции развития отечественной феминологии в последние годы . Усиливается внимание к женской проблематике, как в науке, так и в средствах массовой информации. Растет число научных публикаций, в них исследуются экономическое, социальное и политическое положение женщин в нашей стране и за рубежом, рассматриваются проблемы и перспективы занятости женщин, материнство, вопросы конституционного равноправия и равенства женщин, диалектика отношений женщины и общества. В поле зрения — исследовательский опыт, проблемы и перспективы женского движения, роль женщин в истории России, русском освободительном движении. Важным направлением являются проблемы адаптации женщин к рыночным отношениям, их конкурентоспособность, умение встроиться в современные структуры и системы.

Появляются некоторые специальные структуры: организационные, научные, педагогические — Центр гендерных исследований Российской Академии наук, кафедра феминологии Московского государственного социального университета и другие, которые ведут учебную, методическую и научно-исследовательскую работу, готовят научно-педагогические и руководящие кадры высшей квалификации для федеральных и региональных органов социальной защиты, и другие.

В практику все более регулярно входит проведение конференций, семинаров, "круглых столов", что позволяет оперативно обмениваться научной информацией, определять приоритеты, корректировать подходы.

При всех наметившихся положительных тенденциях следует признать, что женская проблематика в нашей стране все еще находится на обочине научных интересов и относится к разряду непрестижных.

Изучение состояния научных исследований в области феминологии зарубежом позволяет выявить некоторые тенденции. Первая: наблюдается стремительный рост интереса к женской проблематике в политологии, социально-экономичекой, социально-исторической, философской мысли в мире. Вторая: обращает на себя внимание отработанная методология и инфраструктура исследований женской проблематики, их международный и сравнительно-исторический характер, наличие компьютерного банка данных. Третья: за последнее время в западных странах значительно увеличилось число монографий и статей, журналов, диссертаций по проблемам теории и практики женского вопроса. Растет число специализированных национальных научно-исследовательских центров, укрепляется международное сотрудничество ученых и практиков. Четвертая: создана информационная система в этой области, регулярно публикуются документы и материалы ООН и ее специализированных учреждений, национальные доклады, статистические материалы, отчеты женских общественных организаций, отраслевых профсоюзных комитетов стран и т.п.

Важную роль играет систематическое проведение международного междисциплинарного конгресса по проблемам положения женщин, начиная с 1981 г., раз в три года в разных странах. Он выкристаллизовывает научные выводы, делает их доступными для практической реализации, позволяет вести мониторинг международных и национальных программ по улучшению положения женщин. Состоялось уже четыре таких конгресса. Международные симпозиумы и семинары способствуют концентрации интеллектуальных и материальных усилий, научному продвижению в исследуемой области, поддерживаются ЮНЕСКО и ООН.

Следует особо подчеркнуть влияние феминистского движения. Цель у многих деятельниц современного феминистического движения двоякая — победить мужской миф и сотворить свой собственный. Феминистки очень любят использовать различные образы, олицетворять себя с богинями, амазонками, воительницами, ведьмами, русалками, горгонами, старухами, служащие метафорой космической женской силы. Например, в 60-х годах одна женская организация в Вашингтоне назвала себя «W.I.T.C.H» («Ведьма»), аббревиатура расшифровывается и так: «Женский международный заговор из Ада» (Women's International Conspiracy from Hell).

Начиная с первой половины 1970-х годов феминистическое движение стала символизировать древнегреческая Медуза-горгона, со змеями вместо волос, способная превратить человека в камень одним взглядом. Как был найден символ? Медуза-горгона - не просто символ гнева и ярости современной женщины, она предлагает форму поведения, основанную на вере в глубокую древнюю силу образа. Автор вспоминает случай, происшедший с ней однажды вечером в 1980 г., когда она сидела дома одна и работала. Вдруг в дверь постучали; решив, что это кто-то из знакомых, она открыла дверь. Перед ней возник незнакомец и тут же напал на нее. Женщина собралась с духом и вытолкнула его за дверь. В своем дневнике она так описывает свое состояние: «Я буквально впилась в него глазами. Лицо мое пылало, искаженное гневом, рот скривился, волосы свисали со лба. Все это произошло в течение секунд. У меня до сих пор перед глазами стоит его изумленное лицо, словно это я напала на него и сделала что-то неподобающее!» После инцидента она взглянула на себя в зеркало, чтобы увидеть, что же так напугало незнакомца: «Когда я почувствовала, что мое лицо вновь искажается от гнева, то повернулась к зеркалу. Там я увидела Медузу-горгону, такой, какой она должна быть, если бы существовала на самом деле. Лицо, однако, оставалось моим. И тут я вспомнила, где могла видеть такое выражение. «Горгона! Горгона!» — пришло мне на ум. Я поняла, почему нападавший окаменел от изумления». Вывод автора таков: в мире, где мужчины ежедневно нападают на женщин, необходимо «научиться делать лицо, которое сможет их отпугнуть». Горгона может обучить женщин, как противостоять агрессии в повседневном бытии, и знание это может даже спасти жизнь в буквальном смысле этого слова.

20 марта 1980 г. «Прядильщицы» — группа женщин-активисток — бойкотировали атомную электростанцию в штате Вермонт, США; они плели из пряжи различные узоры и развешивали их на деревьях, растущих у входа на станцию. Их плакаты гласили: «Мы, подательницы жизни, не поддерживаем губительные силы. Ядерное безумие угрожает будущему наших детей и всему живому на земле. В понедельник, 31 марта, женщины будут плести паутину жизни в Вермонт Янки». Такие акции протеста вызывают в памяти образ Женщины-Паука (Паучихи); паутина символизирует взаимосвязь всего живого и потому стала одним из символов женского экологического движения.

В борьбе против ядерного загрязнения используются и другие символы. Поскольку ядерные претензии мужчин и их сексуальное насилие исходят из одного корня, образ Медузы-горгоны уместен и здесь. У Фрейда и его последователей Горгона указывает на кастрацию; она лишает мужчин воли к действию.

Еще один мифологический персонаж, символизирующий силу и дух женщин, — это женщина-прародительница, или Старуха. Барбара Уокер соотносит ее с третьей ипостасью Богини (Кали), олицетворяющей старость, приближение смерти, убывающую луну, зиму и грядущее возрождение. Всем своим обликом она призывает к перемене и исцелению. Старая женщина должна оказывать помощь в трудные врёмена. Ее, как повивальную бабку, призывают в «чрезвычайных» ситуациях, в которых рождаются новый дух, песня, существо. В условиях глобальной чрезвычайной ситуации Барбара Уокер призывает воспринимать Старуху не как потустороннее божество, а как метафорическое существо, предназначенное для особой цели: «Прежде всего, Старуха может обозначать тот род силы, которая сегодня необходима женщинам; силы, способной заставить мужчин изменить свое поведение, — ради спасения будущих поколений и самой земли… Мужчины боятся пожилых женщин, даже если они не обладают никакими социальными правами.

Новые образы — «гриот-историк», «местис» и «киборг», — которые показывают, насколько широко применяется символизация в современной культуре.

«Гриот-историк» (африканский придворный персонаж, обычно мужчина, в чьи обязанности входит прославлять членов царской фамилии). «Гриот-историк» — это ныне образованная женщина, занимающаяся разными дисциплинами, которой знакомы представления как Запада, так и Африки, она объединяет их, создавая новый тип знания — афро-американскую науку о женщине, с единым языком, методологией и общим восприятием. Стремясь дойти до сути вещей, она открывает «новые земли» в своем сознании.

Существует и другой образ. Само слово mestiza означает женщину, в крови которой смешались разные расы, mestiza преодолевает культурные, психологические, половые и духовные барьеры. Это символ противоречия в жизни.

Новой mestiza приходится сталкиваться с противоречиями, и потому она вырабатывает в себе терпимость, учится оценивать различные культуры. У нее множество личин.

Преодоление противоречий между белой расой и цветными, между мужчинами и женщинами возможно через уничтожение трещины, которая лежит в основании нашего образа жизни, нашей культуры, нашего языка, наших мыслей. Массивное искоренение дуализма.

Другой образ — «киборг» — относится к традиционно мужской сфере — науке и технике. По мнению феминисток, «границы между научной фантастикой и общественной реальностью не более чем иллюзия». «Киборг» — вымышленное существо, «гибрид машины и организма», но феминистки считают, что мы все уже являемся «киборгами», обитая в мире, где стираются границы между животным, механическим и человеческим. «Киборг» —-это миф о том, как выжить, не опираясь на первоначальную невинность, а используя те средства, которые попали к нам в руки. Нужно видеть в технологии и науке не только способ «господства», но и средства «удовлетворения человеческих потребностей».

Теперь, когда разработанная на Западе концепция гендера переносится на постсоветскую действительность, большинство людей автоматически относят ее к разряду «женских проблем», предоставляя их решение самим женщинам. И, говоря о понятии гендера в наших условиях, приходится постоянно преодолевать существующий стереотип «женского вопроса», подчеркивая, что гендерные проблемы - это, прежде всего, проблемы социальные, т.е. проблемы не только женщин, но и мужчин, проблемы всего общества. Они не сводятся только к взаимоотношениям физиологических полов и распределению ролей в воспроизводстве населения.

Гендерные отношения пронизывают всю культуру, общественное устройство, государственные институты, методы принятия решений и стиль мышления. Они накладывают мощный отпечаток на язык, обычаи, искусство, нередко на интерьер дома и даже на производство. Таким образом, целостность гендерного подхода - одна из главных черт, которая отличает его от «феминистского» или «женского».

Важное направление гендерных исследований - анализ не только женских проблем, но и мужских (включая отцовство, совмещение ролей и т.д.). Прошедший этап женской эмансипации выдвинул необходимость изучения «мужского вопроса». До сих пор, под вывеской гендерных исследований часто присутствует феминистская тенденциозность. Мужская часть выборки обычно выступает как «статистический фон», по отношению к которому анализируются результаты, полученные в женской части выборки. Беспроблемность положения мужчин в обществе тоже стала стереотипом общественного сознания. Такой подход к гендерным исследованиям несет в себе опасность возврата к феминизму. Несмотря на огромные достижения в повышении социального статуса женщин в мире, феминизм воспринимался почти всеми мужчинами, да и многими женщинами скептически, если даже не агрессивно. Трудно переоценить роль феминизма в истории развития любого общества. Однако, на современном этапе гендерных исследований, дискриминационные элементы в концепции феминизма становятся все более очевидны. Именно ощущение этих «элементов» вызывает столько противников феминизма.

Во многом процесс гармонизации гендерных отношений видится как часть общедемократического процесса. Но нельзя рассчитывать на то, что демократизация сама по себе, автоматически приведет к разрешению гендерных проблем. Напротив, при искаженном представлении о целях и задачах гендерного движения, оно может приводить к крайним проявлениям феминизма или же к отрицанию и апатии, вызванными последствиями застойного противостояния.

Основные направления гендерных исследований . Гендерные исследования являются междисциплинарной наукой. Они касаются проблем права, экономических отношений, здравоохранения, семейных взаимоотношений, социологии, образования, литературы, культуры и др. Чрезвычайная сложность гендерных проблем требует комплексного подхода к своему разрешению, длительного и поэтапного продвижения к намеченным целям, вовлечения не узкого круга энтузиастов и активистов, а максимально широких слоев населения. То есть, это дело не только и не столько женщин, сколько всего общества. В последние годы уже проводятся исследования мужских проблем наравне с женскими на примере подростков, супругов, родителей, хотя подобных работ очень мало.

Экономические, социальные и политические изменения в переходный период породили массу проблем: безработица, нищета, сокращение продолжительности жизни, ухудшение здоровья населения, рост преступности, изменение ценностей, снижение охвата населения образованием и т.п. При исследовании этих и других проблем необходимо использовать гендерную стратификацию общества. Очевидно, что в разных стратах (например, женщины-вдовы, мальчики-подростки, крупные предприниматели или сельские труженицы) прессинг этих проблем будет различным, так же как и различными будут причины их появления и последствия. В советской демографической науке было принято считать, что более низкая продолжительность жизни мужчин по сравнению с женщинами связана с физиологическими особенностями мужского организма. Поэтому этот факт не причислялся к разряду проблемных. Однако исследования показывают, что именно стрессы, связанные с урбанизацией, приводят к более высокому риску психических и сердечно-сосудистых заболеваний. А также мужчины чаще болеют венерическими болезнями, которые тоже приводят к нервным и психическим расстройствам. Причиной многих проблем являются стереотипы о гендерных ролях в обществе. Считается, что беспорядочные сексуальные связи мужчин являются признаком мужественности, а отсутствие таких связей - признаком мужской неполноценности. Отсюда такие последствия.

На современном этапе развития гендерных исследований наметились следующие направления:

· гендерная социология , изучающая поведение групп в разрезе по полу, возрасту, месту проживания (село/город) и т.п.;

· права человека рассматриваются как права всех людей и недопустимость дискриминации по признаку пола, возраста, этнической или религиозной принадлежности, политических убеждений, места проживания;

· насилие против женщин , которое объединяет все формы насилия по признаку пола (сексуальное, психологическое, экономическое и т.п.);

· планирование семьи и репродуктивные права , затрагивающие вопросы репродуктивного здоровья и права свободного выбора репродуктивного поведения, как для женщин, так и для мужчин;

· занятость рассматривается в аспекте распределения оплачиваемой и неоплачиваемой работы между мужчинами и женщинами. Это необходимо для признания трудового вклада женщин в развитие семьи, а также для поиска механизмов стимулирования участия мужчин в воспитании детей, уходе за членами семьи и т.п.;

· образование рассматривает степень охвата населения этим видом услуг, причины и последствия уровня образования для населения в разрезе по полу;

· средства массовой информации оказывают огромное влияние на формирование гендерных стереотипов. Гендерные исследования в этой сфере чрезвычайно важны для выработки этических норм представления образов женщины и мужчины без дискриминации по признаку пола;

· литература и искусство представляют гендерные отношения средствами духовного воздействия и прививают гендерную чувствительность, позволяющую выявить разницу в положении женщин и мужчин (гендерных ролей) в разные исторические эпохи и в разных странах;

· гендерная статистика представляет все показатели с учетом гендерного фактора, который показывает не столько общие достижения страны, области, района, города или села, сколько степень справедливости распределения национальных благ и услуг между стратами;

· гендерный анализ предлагает методы выявления нужд населения, поиска решений и контроля над деятельностью с привлечением на всех этапах самих участников экономических и социальных процессов и выявлением их приоритетов. При этом, одинаково учитываются как мнения женщин, так и мнения мужчин.

Этот перечень не заканчивается перечисленными направлениями. Сделать его полным на данном этапе развития гендерных исследований представляется пока невозможным, так как гендерные исследования - одна из самых молодых наук в мире, и перечень рассматриваемых здесь направлений находится в стадии формирования. Надеемся, что читатели данного издания заинтересуются гендерными исследованиями и внесут свой вклад, как в развитие науки, так и в развитие гендерных отношений.

Глава 2. ФЕМИНИЗМ И ТЕОРИИ ПОЛОВОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ

§ 1. Основные подходы к пониманию социализации

Термин "социализация" многозначен, и его интерпретация различными авторами не совпадает. В самом общем виде его определяют как процесс освоения индивидом общественного опыта, закрепленного в культуре. В ходе социализации ребенок, который появляется на свет как биологическое существо, превращается в члена общества, адаптированного к социальным условиям, и вместе с тем в самоуправляющуюся личность с неповторимыми и индивидуальными свойствами.

Процесс социализации, особенно интенсивный в детстве, продолжается на протяжении всей жизни человека. Он протекает, с одной стороны, как естественное взаимодействие индивида с социальной средой, а с другой - как результат воспитания, то есть целенаправленной сознательной деятельности родителей и педагогов. Термин "социализация" был введен в 40-е годы XX века, однако проблема социализации давно была в поле зрения философии, психологии и социологии. Еще в XVIII веке философы эпохи Просвещения заложили методологическую основу изучения социализации, считая человека продуктом социальной среды.

В современной научной традиции идея социализации была сформулирована на рубеже XIX-XX веков Э.Дюркгеймом, который видел в становлении человека процесс превращения существующих в обществе норм, традиций, представлений, понятий (Дюркгейм все это называл вещами) в элементы внутреннего мира каждой отдельной личности.

По мере разработки понятия оформились два основных подхода к интерпретации социализации как явления. Внутри процесса социализации учитываются два вектора развития, каждый из которых может стать объектом преимущественного внимания в той или иной концепции: во-первых, направление информации от общества, активность общества; во-вторых, его трансформация в связи с включением в социальное целое новой "единицы", а также круг проблем, связанный с включением норм существования общества в структуру мировоззрения личности. Своеобразные подходы к роли общества и личности ведут к формированию расходящихся концепций социализации.

Сторонники так называемой жесткой социализации, представители школы структурного функционализма (Т.Парсонс, Р.Мертон) определяют этот процесс как полную интеграцию личности в социальную систему. Здесь анализ социализации опирается на понятия "адаптация", "конформность", "равновесие". Их оппоненты, сторонники "нового гуманизма", социализацию видят как деятельность личности по развитию своих способностей и возможностей на основе критического разбора предлагаемых обществом стереотипов. Соответственно, весь успех социализации означает преодоление личностью тех элементов среды, которые мешают ее самореализации.

Однако, если у Парсонса речь идет об определенным образом сориентированном воздействии среды, то в таких концепциях, как "критическая теория социализации" представителя Франкфуртской школы Ю.Хабермаса или в теории эмансипирующей социализации В.Орбана, происходит полная подмена понятий. Делается попытка практически полностью заменить социализацию самовоспитанием.

Разумеется, негуманно подчинять общественным интересам весь внутренний мир личности. Но, так или иначе, общество воздействует на человека, и это влияние нельзя не учитывать. Социализация и есть воздействие на личность среды, общества. Причем воздействие это хотя и недостаточно, но абсолютно необходимо для становления личности.

Конкретные механизмы и аспекты социализации исследуются различными направлениями психологии и социологии: психодинамическим, диспозициональным, бихевиоральным, когнитивным, гуманистическим, феноменологическим и другими. Традиционно эти направления рассматриваются как альтернативные или, по крайней мере, существующие как бы параллельно, не пересекаясь. Попытаемся показать, что все эти направления, если отбросить некоторые крайности, дополняют друг друга, исследуя взаимосвязанные, но вместе с тем и специфические аспекты процесса социализации.

По мнению ученых, придерживающихся когнитивного направления, овладение языком и становление интеллекта - основа социализации. В мировой науке изучение этого аспекта социализации связано, прежде всего, с именем классика отечественной психологии - Л.С.Выготского, который называл свой подход историко-культурным. В соответствии с его концепцией, овладение языком в речевом общении создает не только средство коммуникации для усвоения общественного опыта, но и формирует саму структуру, которая осуществляет это усвоение - человеческую психику в ее высших функциях. Иными словами, все понятия, которыми оперирует интеллект, сначала появляются в речевом общении взрослого с ребенком и именно благодаря этому становятся орудиями психической деятельности, позволяющей отражать или, используя более точное выражение, моделировать действительность. Концепция Л.С.Выготского интересна не только тем, что объясняет важнейший аспект социализации как естественный процесс, она имеет прикладную направленность, указывая на роль речевого общения с ребенком в семье и школе, ведущее значение культурной и социальной среды в становлении личности.

Непосредственное отношение к когнитивному направлению имеет разработанная П.Я.Гальпериным концепция поэтапного формирования умственных действий, посвященная изменениям, связанным с освоением человеком новых действий, образов и понятий. В данной теории важное место уделяется мотивации, планированию деятельности, ее контролю, подкреплению и автоматизации, а также наиболее продуктивным типам обучения.

Внутренний аспект когнитивных процессов, их механизмы изучал крупнейший швейцарский психолог Ж. Пиаже, который рассматривал развитие мыслительных способностей и структур как важнейший фактор адаптации ребенка в среде. Исходным пунктом в концепции Пиаже является утверждение, что ребенок не только обладает свойствами, позволяющими ему получать информацию из внешнего мира, но и врожденной потребностью в ее приобретении. Пиаже выделяет четыре основных стадии развития ребенка: сенсомоторную (развитие чувствительных и двигательных структур), дооперациональную (развитие символического мышления), стадию конкретных операций (перенесение действий во внутренний план) и стадию формальных операций (совершение мыслительных операций на абстрактной основе).

Проблемы собственно социализации Пиаже рассматривает в связи с преодолением присущего ребенку эгоцентризма, проявляющегося в перенесении своих внутренних побуждений на реальные связи вещей, существование которых он не представляет без себя.

Ж.Пиаже, в отличие от Выготского, связывает развитие психики ребенка главным образом не с влиянием социально-культурной среды, а с внутренним биологическим фактором - созреванием нервной системы, за что его и критиковали многие исследователи, показавшие, что возрастные границы периодов у детей в различных условиях развиваются по-разному. Однако взгляды Ж.Пиаже дают толчок к пониманию причин некоторых форм патологии психики.

В центре внимания современных ученых находятся различные процессы, с помощью которых люди перерабатывают социальную информацию, взаимоотношения между ними и другими аспектами человеческой психики. Вызывает особый интерес так называемая концепция схемы.

Схема - это организованная структура знаний об отдельном объекте, концепции или последовательности событий. Иначе говоря, схемы - гипотетические когнитивные структуры, которые мы используем, чтобы воспринимать, организовывать, перерабатывать и использовать информацию о мире. Схемы полезны, так как они упрощают поток входящей информации и делают наше сложное социальное окружение более контролируемым, но одновременно и более стереотипным.

Когнитивные психологи утверждают, что каждый человек использует большой и сложный набор схем для осмысления мира. Кроме того, последние достижения в изучении социально-когнитивного процесса показывают, что схемы дают общую структуру, посредством которой перерабатывается и организуется информация, относящаяся к "Я". Я-схема состоит из свойств, определяющих "Я", которые мы считаем наиболее репрезентативными по отношению к тому, чем мы являемся. Это включает такую личностно значимую информацию о нас, как наше имя, физические признаки, характерные аспекты наших взаимоотношений со значимыми людьми, осознанные черты личности, мотивы, ценности и цели. Однако, следует помнить, что Я-схемы также могут в процессе социализации подвергаться изменениям по мере того, как мы заново определяем для себя, кто мы и какими могли бы стать в новой ситуации.

Фактически не осталось ни одной сферы поведения человека где бы ни обсуждалась возможность когнитивного влияния. Когнитивный аспект искали в таких областях, как тревога, депрессия, навязчивость, сексуальность, искусство и спортивные состязания. Таким образом, образ человека в социальном контексте в когнитивном направлении обещает богатство концептуальных и исследовательских возможностей в ближайшем будущем.

Однако когнитивная концепция фактически не отвечает на вопрос: каким образом формируется поведенческий репертуар, как в каждом конкретном случае выбирается программа, соответствующая данной ситуации. Ответы на эти вопросы стремятся дать представители бихевиорального направления, изучающие поведенческий аспект социализации. Среди множества бихевиоральных течений наибольшее признание в последние десятилетия получили концепция оперантного научения Б.Скиннера и теория социального научения, разработанная А.Бандурой.

Скиннер признавал два основных типа поведения: респондентное - как ответ на знакомый стимул и оперантное, определяемое и контролируемое результатом, следующим за ним. Работа Скиннера почти полностью сосредоточена на оперантном поведении. При оперантном научении организм действует на окружение, производя результат, который влияет на вероятность того, что поведение повторится. Оперантная реакция, за которой последует позитивный результат, стремится повториться, в то время как оперантная реакция, за которой следует негативный результат, стремится не повторяться. По Скиннеру, поведение наилучшим образом можно понять в терминах реакции на окружение. Ключевое звено системы Скиннера - подкрепление "правильных" действий, что усиливает мотивацию для их повторения. Несмотря на некоторую механистичность, в концепции развивается хорошо известная и используемая идея о "кнуте и прянике".

Концепция социального научения А.Бандуры, в отличие от Скиннера, признает, что в формировании поведения человека играют роль не только прямые подкрепления, следующие за его собственными действиям, но и косвенные - как следствия наблюдения за поведением других. Иначе говоря, Бандура утверждает научение через наблюдение. По существу, такая позиция выходит за рамки классического бихевиоризма и в современной западной психологии носит название социально-когнитивной теории. И если Скиннер рассматривает лишь непосредственную связь между стимулом и реакцией, то Бандура вводит между ними личность, которая самостоятельно среди многих поступков других людей выбирает именно те, которые принимаются за образец для подражания.

Таким образом, А.Бандура признает, что человек способен к сознательному самоконтролю и саморегуляции. Он может устанавливать для себя стандарты поведения, оценивать себя, награждать и наказывать. В последние годы А.Бандура расширил свою точку зрения на механизм самоэффективности для объяснения некоторых аспектов психосоциального функционирования. Концепция самоэффективности сводится к осознанию человеком своей способности выстраивать свое поведение относительно специфической задачи или ситуации (теория о взаимном детерминизме). Самоэффективность складывается из четырех основных источников: выстраивания поведения, косвенного опыта, вербального убеждения и эмоционального подъема. Все это можно отнести скорее к частным механизмам социализации.

По существу, именно концепция социального научения наиболее близка к проблемам социализации, ибо рассматривает научение как интериоризацию социального опыта, то есть перенесение его во внутренний личностный план. В этой концепции как бы соединяются традиции бихевиоризма и когнитивизма: с одной стороны, признается роль оперантов в научении, а с другой - роль интеллекта, памяти и эмоций в оценке опыта и следовании ему.

Однако бихевиоральные концепции недостаточны для объяснения процессов овладения сложными типами социального поведения, которые необходимы для включения индивида в разветвленную сеть многоуровневых социальных отношений. Эти отношения регламентируются сложнейшей системой норм, обычаев, стереотипов, обеспечивающих интеграцию людей в единое общество. Процесс освоения необходимого поведенческого репертуара, составляющий особый аспект социализации, рассматривается в исследованиях на стыке социологии и социальной психологии.

Одной из первых в данном направлении была идея Г.Тарда, согласно которой в основе всех отношений людей лежит стремление к подражанию: подражание людей друг другу, подражание обычаям и образцам и подражание идеалу. Роль подражания в процессе социализации в дальнейшем не отрицалась, и, как показано выше, в работах А.Бандуры понимание подражания было значительно углублено.

Однако были предложены и другие концепции, раскрывающие более сложные механизмы социализации социально-психологического регулирования. Наиболее значимый вклад в объяснение верхнего уровня социализации был внесен двумя взаимосвязанными направлениями: теорией малых групп и символическим интеракционизмом.

Основателем концепции малых групп по праву называют Ч.Кули. Главным инструментом социализации он считал первичную группу, то есть малую группу, где люди связаны устойчивыми неформальными связями и где усваиваются основные общественные нормы и ценности, а также способы деятельности. При этом действует не только подражание, но и так называемая обратная связь. Групповая оценка зависит от соответствия поведения члена группы господствующим в ней нормам. Потребность в одобрении, одна из важнейших потребностей человека, со стороны значимых других превращает малую группу в основной инструмент социализации и социального контроля.

В дальнейшем на основании этих выводов Г.Хайман, Г.Келли и другие ввели понятие референтной группы и референтности. Нормы и ценности группы переводятся во внутренний план, определяют мотивацию и ценностные ориентации личности. Референтная группа выполняет также сравнительную функцию. Любой индивид по мере усложнения отношений с окружающими и расширения видов деятельности обретает значительное число референтных групп. Поэтому часто бывают ситуации, когда разные референтные группы требуют от человека противоположных действий, что становится источником внутриличностного конфликта.

Теории малых групп и референтности объясняют механизмы усвоения в процессе социализации необходимых для адаптации форм социального поведения. Концепция символического интеракционизма не только углубляет это объяснение, но и раскрывает содержательный аспект социализации, отвечает на вопрос, что именно в этом процессе усваивается.

Основателем символического интеракционизма является американский социолог Джон Мид, имеющий многочисленных последователей. Люди в обществе, утверждает Мид, в отношениях друг с другом, в социальных институтах могут занимать различные позиции. Каждая такая позиция, связанная с ожиданием определенного поведения, с выполнением определенных функций, - есть роль. Роли бесконечно многообразны: межличностные, бытовые, организационно-служебные, внутригрупповые, социально-профессиональные, гендерные и т.д. Освоение в процессе социализации необходимого "веера" ролевого поведения и составляет основу успешной адаптации.

В содержание социализации, утверждают интеракционисты, входит овладение символами. Жесты, язык, тон, одежда и многое другое во взаимодействии людей выступают как символы, имеющие определенные значения. В настоящее время все больше ученых начинает признавать, что необходимо понять влияние различных аспектов окружения на поведение. Например, был предложен систематизированный подход к пониманию ситуаций. Его автор Моос считает, что в формировании поведения людей решающую роль играют шесть общих характеристик окружения: 1) экология, 2) поведенческое окружение, 3) организационная структура, 4) характеристики людей в ситуации, 5) осознанный социальный климат, 6) функциональные и подкрепляющие качества.

Таким образом, тезис о том, что поведение является функцией от взаимодействия человека и окружения становится все более популярным. Обычно описываемый как интеракционистский подход, он нигде так не очевиден, как в концепции Бандуры о взаимном детерминизме.

С позиций интеракционизма личность объясняется как гипотетический конструкт, который относится к особым формам поведения, характеризующим адаптацию каждого индивида к ситуациям своей жизни. Более того, переменные человека представляют собой весь прошлый опыт, закодированный в центральной нервной системе, который помогает индивидууму эффективно справляться с требованиями современной жизни. Ситуационные переменные, с другой стороны, представляют собой условия окружения, в которых осуществляется поведение человека, и которые ощутимо влияют на него. Последующие реакции могут колебаться от мысли или эмоции до какого-то внешнего действия. С точки зрения интеракционистского направления считается, что у человека имеется способность осуществить выбор того окружения, в которое он входит, и того поведения, которое он выстраивает.

Все больше исследователей соглашаются, что интеракциональная модель дает самую лучшую систему для адекватного объяснения поведения человека в социуме и социализации как процесса воспроизводства социальных отношений.

Особой проблемой является так называемая моральная социализация, то есть усвоение детьми моральных норм и соответствующего этим нормам поведения. В 60-е годы Л.Колберг выделил шесть стадий нравственного развития личности, которые в строгой последовательности сменяют одна другую. Цель человека на первой стадии - избежать наказания, на второй - заслужить одобрение, на третьей люди сознательно приспосабливаются к ожиданиям других, однако лишь на четвертой стадии нравственные нормы становятся внутренним регулятором поведения. На пятой стадии возникает понимание известного релятивизма нравственных норм, а высшая шестая степень достигается лишь немногими личностями, которые предъявляют к себе более высокие нравственные требования, чем к другим.

Все рассмотренные выше концепции объясняют механизмы адаптации, превращающие ребенка в члена общества, позволяющие взрослому приспосабливаться к новым жизненным ситуациям. В меньшей степени эти концепции способны объяснять причины сбоев этого процесса, возникновение дезадаптации, которая проявляется в неврозах, в трудностях взаимодействия человека с окружающими, в деструктивных последствиях для общества в целом.

Именно эта проблема привлекает внимание одного из самых влиятельных направлений психологии - психоанализа (в современной трактовке - психодинамическое направление). Основатель этого направления З.Фрейд, исследуя происхождение неврозов, пришел к выводу, что это заболевание возникает в тех случаях, когда при социализации не достигается примирения между бессознательными врожденными инстинктами (прежде всего сексуальными побуждениями), с одной стороны, и нормами культуры - с другой. Однако Фрейд постоянно подчеркивал важность использования энергии либидо в созидательных целях - в создании культуры, цивилизации (понятие сублимации).

Последователи Фрейда критиковали основателя учения за преувеличение роли сексуального инстинкта, однако общие представления о невротической основе деструктивности и порождении невроза неблагоприятными условиями ранней социализации не подвергаются сомнению.

Альфред Адлер и Карл Густав Юнг, два представителя раннего психоанализа, принципиально разошлись с Фрейдом по ключевым вопросам и пересмотрели его теорию в совершенно разных направлениях. Индивидуальная психология Адлера описывает человека как единого, самосогласующегося и целостного. Аналитическая психология Юнга описывает личность как результат взаимодействия устремленности в будущее и врожденной предрасположенности, а также придает значение интеграции противоположных психических сил для поддержания психического здоровья.

Согласно Адлеру, люди стараются компенсировать чувство собственной неполноценности, которое они испытывают в детстве. Переживая неполноценность, они в течение всей жизни борются за превосходство. В процессе социализации каждый человек вырабатывает свой уникальный стиль жизни, в рамках которого он стремится к достижению фиктивных целей, ориентированных на превосходство или совершенство.

Стиль жизни наиболее отчетливо проявляется в установках и поведении, направленном на решение трех основных жизненных задач: работа, дружба и любовь. Опираясь на оценку степени выраженности социального интереса и степени активности по отношению к этим трем задачам, Адлер различал четыре основных типа установок, сопутствующих стилю жизни: управляющий, получающий, избегающий и социально-полезный тип. Он полагал, что стиль жизни создается благодаря творческой силе индивидуума, а определенное влияние на его формирование оказывает также порядковая позиция в семье. Адлер различал четыре порядковые позиции: первенец, единственный ребенок, средний ребенок и последний ребенок в семье, и соответствующие им условия социализации. Последним конструктом, на который делается упор в индивидуальной психологии, является социальный интерес - внутренняя тенденция человека к участию в создании идеального общества. С точки зрения Адлера, степень выраженности социального интереса является показателем психологического здоровья.

Другим замечательным примером пересмотра теории Фрейда является аналитическая психология Юнга. Главное расхождение между учеными касается природы либидо. Фрейд видел в последнем, главным образом, сексуальную энергию, в то время как Юнг рассматривал либидо как творческую жизненную энергию, которая может способствовать постоянному личностному росту индивидуума.

Юнг усматривал в личности три взаимодействующие структуры: эго, личное бессознательное и коллективное бессознательное. В эго представлено все, что человек осознает. Личное бессознательное - это хранилище подавленного, вытесненного из сознания материала, а также скопление связанных между собой мыслей и чувств, называемых комплексами. Коллективное бессознательное состоит из архаичных, изначальных элементов, называемых архетипами. В архетипах заключен опыт всего человечества, начиная с наших древнейших предков, предрасполагающий к реагированию определенным образом на наш текущий опыт. Предложенная Юнгом структура личности, связанная с изучением основных компонентов культуры, мифов, религий, фольклора, напрямую пересекается с проблемой социализации.

Среди авторов, рассматривающих с позиции психоанализа деформации личностного развития в связи с неблагоприятными условиями социализации, наибольшее признание получил Э.Эриксон, который в отличие от Фрейда не ограничивался периодом детства, а рассматривал развитие личности на протяжении всей жизни и выделял восемь стадий жизненного цикла. На каждом этапе существует опасность специфического для него кризиса. Если этот кризис возникает и его не удается благополучно разрешить, формируется сохраняющаяся на всю жизнь деформация характера, мешающая нормальной адаптации. При благополучном варианте закладывается черта характера, необходимая для успешного социального взаимодействия. Особенно большое влияние оказывает кризис ролевой идентификации, который признан наиболее точной характеристикой проблем юности.

Влияние раннего периода социализации на становление личности рассматривает и другой последователь психоанализа, Эрик Берн. Он выделяет в личности три аспекта, которые проявляются в трех основных исполняемых ей ролях: взрослого (рациональное начало), родителя (ценностное начало) и ребенка (эмоциональное начало). Как оригинальное направление теоретической психологии и психотерапевтической практики так называемый «трансактный анализ» Э.Берна, по нашему мнению, больше связан с категорией ресоциализации, как процесса разрушения сложившихся норм и создания новых.

Наиболее глубокий анализ связи между социализацией и причинами, порождающими деструктивность, принадлежит Э.Фромму, который, продолжая постфрейдистскую тенденцию, особое внимание уделял влиянию на личность социальных и культурных факторов. Он утверждал, что пропасть между свободой и безопасностью дошла до такого предела, что сегодня одиночество, ощущение собственной незначимости и отчужденность стали определяющими признаками жизни современного человека. Определенной частью людей движет желание бегства от свободы, которое осуществляется посредством механизмов авторитаризма, деструктивности и конформности. Здоровый путь освобождения состоит в обретении позитивной свободы благодаря спонтанной активности.

Фромм описал пять экзистенциальных потребностей, присущих исключительно человеку. Эти потребности базируются на конфликтующих между собой стремлениях к свободе и безопасности: потребность в установлении связей, потребность в преодолении, потребности в корнях, потребность в идентичности и потребность в системе взглядов и преданности. В процессе социализации человек должен научиться удовлетворять эти потребности. Фромм полагал, что основные ориентации характера являются следствием способа удовлетворения экзистенциальных потребностей, предоставляемого социальными, экономическими и политическими условиями, хотя, вскрывая социальные корни деструктивности, он не снимает ответственности и с самой личности.

Если в приведенных выше концепциях и признается определенная самостоятельность индивида в процессе социализации, все же личность рассматривается как продукт социальной среды, обстоятельств и воспитания. Гораздо большую роль отводит вкладу самой личности в процесс собственного формирования традиция гуманистической психологии.

Гуманистическая психология положила начало изображению человечества, радикально отличному от изображения его в психоанализе или бихевиоризме. Находясь под влиянием экзистенциальной философии, гуманистическая психология в качестве своих основных принципов выдвигает трактовку личности как единого целого.

Будучи основным направлением гуманистической психологии, теория Абрахама Маслоу описывает человеческую мотивацию как основу развития в терминах иерархии потребностей. Низшие (основные) потребности в иерархии в процессе социализации должны быть разумно удовлетворены, прежде чем потребности высокого уровня становятся доминантой побудительных сил в поведении и развитии человека. Иерархия потребностей, по Маслоу, в порядке их доминирования следующая: физиологические, безопасность и защита, принадлежность и любовь, самоуважение, самоактуализация.

Гуманистическая природа теории Маслоу особенно ярко проявляется в концепции самоактуализации, стремлении к наивысшей реализации своего потенциала. В своих исследованиях Маслоу пришел к заключению, что самоактуализирующиеся люди в процессе социализации приобретают следующие характеристики: 1. Более эффективное восприятие реальности. 2. Принятие себя, других и природы. 3. Непосредственность, простота и естественность. 4. Центрированность на проблеме (но не эго-центрирванность). 5. Независимость: потребность в уединении. 6. Автономия: независимость от культуры и окружения. 7. Свежесть восприятия. 8. Вершинные, или мистические переживания. 9. Общественный интерес. 10. Глубокие межличностные отношения. 11. Демократический характер. 12. Разграничение целей и средств. 13. Философское чувство юмора. 14. Креативность.

Данный перечень личностных качеств совершенно по-новому расставляет акценты в вопросе о примате общества или самого человека в ходе социализации. Маслоу также различал две большие категории мотивов человека: дефицитарные мотивы и мотивы роста. Дефицитарные мотивы нацелены на снижение напряжения, тогда как мотивация роста - на повышение напряжения посредством новых и волнующих переживаний. Маслоу перечислил несколько метапотребностей (например, истина, красота и справедливость), с помощью которых описал самоактуализирующихся людей, и выдвинул теорию, что эти потребности биологически заложены в людях так же, как и дефицитарные потребности.

Весьма своеобразно представление Маслоу о психологической утопии, называемой Эупсихея, - обществе, в котором будут удовлетворены как основные, так и метапотребности. Нам представляется, что истинная ценность Маслоу-теоретика заключается в его интересе к таким сферам функционирования и социализации человека, которые большинство других ученых почти полностью игнорировали.

В феноменологическом направлении центральное место занимает положение, что поведение человека можно понять только в терминах его субъективных переживаний. Феноменологический подход также подразумевает, что люди способны строить свою судьбу и что они, по своей сути, являются целеустремленными, заслуживающими доверия и самосовершенствующимися. Карл Роджерс хорошо известен тем, что сформулировал теорию личности, в которой подчеркиваются тезисы, связанные с феноменологией, наряду с особым вниманием к самости как ядру личности.

В теории Роджерса все мотивы включены в один мотив достижения мастерства - тенденцию актуализации, врожденное стремление человека актуализировать, сохранять и интенсифицировать себя. Эта тенденция побуждает всех людей двигаться в направлении большей сложности, автономии и раскрытия потенциала. Несколько более специфично понятие организмического оценочного процесса, который показывает соответствие настоящих переживаний тенденции актуализации. По Роджерсу, все люди стремятся к тем переживаниям, которые воспринимаются как я-интенсифицирующие, и избегают тех переживаний, которые воспринимаются как я-отрицание.

Процесс социализации, таким образом, с позиций феноменологического направления состоит в формировании и развитии человеком собственной "Я-концепции", которая становится ядром личности и механизмом саморегуляции.

Обобщая все вышесказанное, можно сказать, что социализация включает в себя ряд процессов:

1. Люди как личности формируется, взаимодействуя друг с другом, на что оказывают влияние такие факторы, как возраст, интеллектуальный уровень, пол и т.п.

2. Окружающая среда также оказывает сильное воздействие на личность.

3. Личность формируется на основе собственного индивидуального опыта.

4. Важным средством формирования личности является культура. К ведущим феноменам социализации следует отнести усвоение стереотипов поведения, действующих социальных норм, обычаев, ценностных ориентации и т.п., которые являются чрезвычайно устойчивыми формированиями. Факторами социализации могут выступать взаимоотношения в семье, школе, трудовом коллективе, дружеских компаниях, а также малознакомые люди, средства массовой информации и т.д. Основными институтами социализации являются семья, дошкольные учреждения, школа, неформальные объединения, вузы, производственные коллективы и т.п. Такие институты представляют собой общности людей, в которых протекает процесс социализации человека.

Существует несколько социально-психологических механизмов социализации:

1) идентификация - это отождествление индивида с некоторыми людьми или группами. Примером идентификации может являться полоролевая типизация - процесс приобретения индивидом психических особенностей и поведения, характерных для представителей определенного пола;

2) подражание является сознательным или бессознательным воспроизведением индивидом модели поведения, опыта других людей (в частности, манер, движений, поступков и т.д.);

3) внушение - процесс неосознанного воспроизведения индивидом внутреннего опыта, мыслей, чувств и психических состояний тех людей, с которыми он общается;

4) социальная фасилитация - стимулирующее влияние поведения одних людей на деятельность других, в результате которого их деятельность протекает свободнее и интенсивнее ("фасилитация" означает "облегчение");

5) конформность - осознание расхождения во мнениях с окружающим и людьми и внешнее согласие с ними, реализуемое в поведении.

Основные направления социализации соответствуют ключевым сферам жизнедеятельности человека: поведенческой, эмоциональной, познавательной, бытийной, морально-нравственной, межличностной.

§ 2. Феминизм — новая парадигма в исследовании социализации

Несмотря на всю разработанность и структурированность концепций социализации, в настоящее время довольно большая часть исследователей осознает, что современные науки о человеке, за небольшим исключением, - это науки о мужчине как о норме, стандарте, с которым сопоставляется женщина, в том числе и различные теории социализации.

Данная ситуация аналогична той, которая первоначально сложилась при описании психологии детей: для их изучения использовали как точку отсчета взрослого человека (опять же мужчину). С таких позиций ребенок воспринимался как взрослый, у которого отсутствуют те или иные уровни психических процессов, свойств, у которого нет ничего своеобразного и положительного. Только переход к другой парадигме действительно позволил увидеть проблемы психического развития ребенка и понять его механизмы. Ниже мы приведем примеры того, насколько продуктивен такой подход - использование психических особенностей женщины как продукта существующей полоролевой социализации - для толкования широко известных результатов, полученных в традиционных исследованиях мужчин.

Обращение к отечественной/советской возрастной и социальной психологии приводит нас к парадоксальному выводу (сделанному И.С.Коном еще в 1980-е гг.): это "бесполая" наука, в ней практически отсутствуют такие слова, как «мальчик», «девочка», не говоря уже об особенностях их психического развития. Отношение общественной мысли к вопросу развития и взаимоотношений полов чрезвычайно неоднородно. Если, скажем, философия марксизма стоит за равноправие полов, то иррационалистические направления имеют, как правило, противоположную точку зрения. Значительный вклад в изучение положения женщин и мужчин внесла философия феминизма, которая является одним из направлений современного постструктурализма и базируется на идеях и теоретическом аппарате философских концепции Ж.Лакана, М.Фуко, Ж.Деррида.

М.Фуко в своей концепции микрофизики власти показал, что, начиная с середины XVII века, была установлена четкая взаимосвязь между понятиями «личность», «пол» и «сексуальность», то есть личность стала восприниматься и пониматься через призму дискурсивно оформленной сексуальности, а сексуальность, в свою очередь, стала одним из элементов властных отношении, с помощью которого стали возможны разнообразные формы контроля и подчинения.

Философ-психоаналитик Ж.Лакан связывал интерпретацию мужского и женского с символическим порядком культуры, а именно с проблемами структурирования идентичности, следовательно, источник сексизма кроется не только в социальном или культурном устройстве общества, но и во внутренних структурах языка и мышления. А теория различий Ж.Деррида предлагает пересмотреть дихотомию мужского и женского в культуре как одну из основных оппозиций классического мышления и вместо нее применять методологию множественности.

История взаимоотношений феминизма и психоанализа весьма неоднозначна. С одной стороны, феминистские исследователи очень много почерпнули из методологии этого направления, например, модель психосексуального развития человека, с другой стороны - исходные идеологические установки были подвержены решительной критике. Например, К.Миллет сделала попытку критического осмысления биологичских детерминант в объяснении З.Фрейдом структур феминности и маскулинности.

В современной науке традиционно различают пол биологический - как совокупность генетически обусловленных признаков индивида - и пол социальный - как комплекс социокультурных характеристик. Хотя в основе половой дифференциации лежит половой диморфизм, она никоим образом не сводится к нему и зависит от множества исторических и социальных факторов. Хотелось бы подчеркуть, что множество индивидуальных вариаций человеческого развития показывает невозможность однозначного выведения такой дифференциации ни из наследственных свойств, ни из особенностей воспитания.

Главными терминами, предложенными феминистскими исследователями и направленными на выявление особенностей социализации и объяснение поведения, умственных способностей, личностных особенностей представителей разных полов, а также анализ условий их развития и социального воспроизводства, являются "гендер", "гендерная система" и "гендерный контракт", которые появились в феминистской философии в 70-е годы ХХ в. Термин "гендер" первоначально был заимствован из лингвистики и использован для того, чтобы обозначить различие между биологическим (совокупность физиологических и морфологических особенностей) и социальным в развитии, ориентированном с самого начала на пол индивида, поскольку традиционные взгляды на роли мужчины и женщины в обществе сопровождают весь процесс социализации индивида.

Этот термин дает понимание того, что в дополнение к биологической основе существуют социально детерминированные представления о женщине и мужчине, которые оказывают мощнейшее влияние на культурный контекст развития мальчика и девочки, женщины и мужчины. В этом контексте понимается, что пол индивида влияет:

· на ее/его общественное положение и статус;

· на то, какое поведение считается нормальным или явно отклоняющимся для мужчин и женщин;

· на то, какие психологические качества присущи тому или иному полу.

Современные ученые говорят даже не о гендере, а о гендерах, подчеркивая употреблением множественной формы тот факт, что эта категория исторически и культурно изменяющаяся. То, что вкладывается в содержание выражения "быть женщиной" или "быть мужчиной", изменяется от поколения к поколению, различно для разных расовых, этнических, религиозных групп так же, как и для разных социальных слоев.

Условия для эмансипации женщин начинают складываться в связи с использованием машин, поскольку их использование не требует большой физической силы, однако еще долго будет сохраняться неравенство в оплате труда, в условиях получения образования и т.п., что практически продолжается и сегодня. Очевидно, что "консервирование" и воспроизводство традиционных мужских и женских ролей основано на устойчивых феноменах социализации.

В данном параграфе, не ставя перед собой задачи рассмотрения истории развития феминизма, отметим, что критическая направленность этого течения на практике привела к постоянно увеличивающемуся разнообразию его видов. В 90-е годы ХХ в. речь идет уже о десятке разновидностей феминизма: либеральном, радикальном, марксистском, социалистическом, психоаналитическом, экзистенциальном, постмодернистском, культурном и пр. Говорят также о мужском (интересующемся изменением мужских ролей, мужественности и отцовства, повседневной жизни мужчин), лесбийском феминизме, феминизме цветных, рабочего класса, среднего класса, имея в виду те социальные группы, которые формируют понимание положения полов в обществе с учетом своих особых проблем. Необходимо учитывать и то, что существуют региональные различия движений и идеологий, например, в протестантской (северной) части Европы феминизм развивается более интенсивно, чем в католической (южной). Индивидуализм, преобладающий в культуре, ставит одни акценты, коллективизм - другие.

Следовательно, достаточно важно понимать, какие культуры воздействуют на формирование феминистского дискурса и осознавать проблемы гендерной социализации в современной России. Наибольшее влияние на развитие гендеристики, как нам кажется, оказывает американская литература и терминология, так как именно в Америке женское движение 60-х годов ХХ в. было одним из первых, наиболее развитым, в определенном смысле -"классическим". Интерпретация положения женщины в терминах "патриархат", "дискриминация", "угнетение и подавление" была связана с особенностями статуса неработающей обеспеченной американки. Нетрудно увидеть, насколько сильно данные условия отличаются от современных российских, где не стоят вопросы права на труд, участие в политике, на свободу абортов, разводов, однако сильны патриархальные традиции наряду с образом "сильной женщины". Нельзя оставить без внимания и распространенность негативного отношения к феминизму в России. Кроме того, положение женщины в постсоциалистическом обществе таково, что тематика дискриминации и подавления по признаку пола часто диссонирует с действительностью. Во многих российских исследованиях образ "сильной женщины и сильной матери" оказывался едва ли не важнейшим для становления полоролевого самоопределения, а образ мужчины откровенно слаб, о чем свидетельствуют следующие высказывания участников международной научно-практической конференции «Феминистская теория и практика» (Санкт-Петербург,1995): "У женщин в руках бюджет, мужчина у нее деньги выпрашивает на обед, женщины выполняет ту работу, которая ей, в общем-то, не свойственна, а мужчина теряет ответственность за семью. И мужчины становятся мягкими, слабовольными, неустойчивыми, получая женское воспитание... "; "Проблема матери - очень болезненная, существует сильная зависимость от матери, идет ориентация на мать, жену... В нашей культуре мать - управляющая, сильная, фаллическая, мужчины очень зависимы, сильные, мощные женщины хотят быть главой семьи".

Скандинавская теория и терминология, например, может быть более созвучной российскому контексту, чем американская. Ибо в Скандинавии речь идет о "сильной северной женщине" с традициями участия в общественном производстве; как женщины, так и мужчины принимают активное участие в движении за равенство полов; проблемы пола артикулируются в терминах "гендерного контракта" (порядок взаимодействия полов, включая символические и культурные значения, формальные и неформальные правила и нормы отношения мужчины-женщины), "гендерной системы" (совокупность гендерных контрактов).

Однако и здесь аналогии должны быть очень осторожными, так как Скандинавия проделала долгий путь изменения "гендерных контрактов", о феминизме речь идет на государственном уровне, а традиции отношения к государству и закону в России скорее сопоставимы с Южной Европой, чем со Скандинавией.

Показательно, что в современной России многие исследователи отмечают наличие весьма своеобразной смеси традиционных представлений о предназначении мужчины и женщины и даже рост патриархальных настроений и их реализации в действительности, что создает дополнительные трудности социализации и для мужчин, и для женщин.

Итак, философия феминизма имеет огромное значение для исследования проблем социализации мужчин и женщин:

· во-первых, вопрос о резкой гендерной асимметрии был поставлен не только в сфере производства и политики, но и в широком контексте культуры и ее стереотипов;

· во-вторых, в методологию анализа социализации мужчин и женщин было введено изучение феномена бессознательного в культуре, так как в бессознательных ориентациях общества гендерная асимметрия проявляется наиболее мощно;

· в-третьих, были остро поставлены проблемы соотношения власти и феноменов мужского и женского в культуре;

· в-четвертых, использование гендерного подхода привело к изучению социального статуса мужчины и женщины в различных сферах жизнедеятельности и его влияния на развитие и самореализацию личности.

Представляется чрезвычайно важным, что постепенная легализация феминизма на государственном уровне и одновременный рост антифеминизма, ратующего за интерпретацию половых ролей как заданных природой, развитие мужского феминизма и усиление внимания к сексуальности, телу, к специфике различий женщин и мужчин, идея формирования альтернативной женской субкультуры могут свидетельствовать о новом этапе переосмысления положения полов в современном обществе, а значит - и о новых подходах к проблеме социализации вообще и гендерной социализации, в частности.

§ 3. Теории половой социализации

Проблема полоролевой социализации, включающая в себя вопросы формирования психического пола ребенка, психических половых различий и полоролевой дифференциации и лежащая на стыке ряда наук (философии, социологии, психологии, медицины и др.), - одна из актуальнейших. Долгое время в силу ряда объективных и субъективных причин эта проблема оставалась вне сферы исследования отечественных ученых, в то время как за рубежом со времени выделения психосексуальных стадий развития личности в теории З.Фрейда практически во всех психологических подходах были разработаны концепции полоролевой идентичности.

Психоаналитическая концепция, как известно, приписывает основную роль в половой дифференциации биологическим факторам и считает ее основным механизмом процесс идентификации ребенка с родителями. Традиционный психоанализ признает, что мужская и женская модели диаметрально противоположны по своим качествам, и если для типично мужского поведения характерны активность, агрессивность, решительность, рассудочность, то для женского - пассивность, нерешительность, зависимость, конформность, отсутствие логического мышления, большая эмоциональность и социальная уравновешенность. Фрейд предполагал, что личность тогда развивается гармонично, полноценно, когда она следует этим моделям, и не нарушается процесс половой идентификации.

Как отмечают многие исследователи, современный психоанализ очень неоднороден: существует целый комплекс теорий, касающихся природы женственности и мужественности. Наиболее распространенные среди них - фаллоцентрическая и гиноцентрическая; первая признает на начальной стадии половой идентификации мужскую ориентацию для детей обоего пола, вторая считает ранней и основной идентификацией как для девочек, так и для мальчиков - женскую.

Многие авторы, справедливо возражая психоаналитикам, склоняются к тому, что в половой социализации девочек в современном обществе, как и у мальчиков, свой набор трудностей. Так, если для мальчиков мужская модель выступает менее отчетливо: повсеместная феминизация воспитания в семье и при обучении в школе не представляет им наглядных конструктивных мужских моделей, но у них более сильная мотивация постигнуть эту роль (данный тип мотивации зарубежные ученые оценивают более высоко, чем женскую), то у девочек, хотя они имеют более доступную модель, не столь сильная мотивация ей подражать.

Теория социального научения и близкая ей теория моделирования, рассматривая механизмы формирования психического пола и полоролевых стереотипов, модифицировали основной принцип бихевиоризма - принцип обусловливания. Представители данных теорий считают, что в развитии полоролевого поведения все зависит от родительских моделей, которым ребенок старается подражать, и от подкреплений, которые дают поведению ребенка родители (положительное - за поведение, соответствующее полу, и отрицательное - за противоположное).

Однако в данном ракурсе возникает вопрос о содержании половых представлений и стереотипов самих родителей и соответствия их общепринятым нормам. Главный принцип научения полоролевому поведению - это дифференциация половых ролей посредством наблюдения, вознаграждения, наказания, прямого и косвенного обусловливания. Теория когнитивного развития утверждает, что положительное и отрицательное подкрепления, идущие от взрослого, и идентификация с ним действительно играют определенную роль в половой социализации ребенка, но главное в ней - это познавательная информация, которую ребенок получает от взрослого, а также понимание им своей половой принадлежности и того, что это свойство необратимо.

Л.Колберг полагает, что формирование полового стереотипа, в частности в дошкольные годы, зависит от общего интеллектуального развития ребенка, и что этот процесс не является пассивным, возникающим под влиянием социально подкрепляемых упражнений, а связан с проявлением самокатегоризации, то есть причислением себя к определенному полу. Подкрепление же и моделирование начинают оказывать существенное влияние на формирование психического пола, по мнению Л.Колберга, только после того, когда половая типизация уже произошла.

Представители «новой» психологии пола считают, что основную роль в формировании психического пола и половой роли играют социальные ожидания общества, которые возникают в соответствии с конкретной социально-культурной матрицей и находят свое отражение в процессе воспитания.

Дж.Стоккард и М.Джонсон, опираясь на основные положения теории социальных ожиданий, выдвигают важное утверждение о том, что пол биологический (хромосомный и гормональный), то есть пол врожденный, может лишь помочь определить потенциальное поведение человека, а главное - пол психологический, социальный, который усваивается прижизненно и на формирование которого оказывает большое влияние расовые, классовые, этнические вариации половых ролей и соответствующие им социальные ожидания.

В качестве одного из доказательств правильности своей теории они приводят данные исследования М.Мид, проведенного ею в Новой Гвинеи еще в 1935 году в трех разных племенах, в двух из которых преобладал феминный либо маскулинный тип воспитания для детей обоего пола, в третьем же племени роли мужчин и женщин были противоположны традиционным европейским ролям.

Критикуя фрейдистов за идеализацию традиционных половых ролей и, в частности, за их положение о трагичности развивающейся личности при отклонениях в ее формировании от традиционных стандартов феминности или маскулинности, Дж.Стоккард и М.Джонсон утверждают, что эти стандарты не являются идеальной моделью современного мужчины и женщины. Например, воспитание девочки, основанное на традиционном понимании женственности, может сделать ее плохой матерью - беспомощной, пассивной и зависимой.

Своеобразной революции, происшедшей в психологии половых ролей и приведшей к возникновению "новой психологии пола", способствовали, как считает ряд авторов, три фундаментальных исследования, выводы которых опровергают основные положения традиционной теории. Это работы Е.Маккоби и К.Джеклин, Дж.Мани и А.Эрхарда, показавших могущество социализации, и исследование С.Бем, доказавшей несостоятельность противопоставления традиционной психологией маскулинности и феминности.

Проанализировав 1600 исследований психологических половых различий, проведенных за семь лет, Е.Маккоби и К.Джеклин пришли к выводу, что, по существу, нет фундаментальных врожденных различий в психологических особенностях мужчин и женщин во многих областях, где раньше эти различия признавались; те же различия, которые имеются у маленьких детей, по крайней мере, недостаточны, чтобы обосновать традиционное неравенство половых социальных ролей, существующее в современном обществе.

Исследования Дж.Мани и А.Эрхарда, где изучались, с одной стороны, анатомо-физиологические индикаторы (хромосомный набор, баланс мужских и женских гормонов и др.), а с другой - фактор приписывания индивидом себя к тому или другому полу, показали, что если у большинства детей этот фактор и анатомо-физиологические индикаторы имели прямую корреляцию, то даже для детей, имеющих анатомо-физиологические задатки обоих полов, решающим в полоролевом развитии являлось отнесение себя к мужскому или женскому полу.

С.Бем и ее коллеги в противоположность взгляду традиционной психологии о том, что мужчины и женщины, чтобы быть приспособленными в жизни, должны иметь традиционно установленные, соответствующие полу характеристики, показали малую приспособленность индивидов, обладающих только такими характеристиками; наиболее приспособленным к жизни оказался андрогенный тип, имеющий черты того и другого пола и самый распространенный.

Оценивая в целом положительно «новую» (теперь уже достаточно признанную и подкрепленную многочисленными современными исследованиями) как прогрессивную теорию и отмечая, что она остро и обоснованно критикует биологизаторские концепции и справедливо заостряет проблему социального неравенства полов в современном обществе, нельзя не остановиться и на некоторых ее слабых местах.

Так, хотя социальные ожидания и социальная норма поведения для мужчин и женщин в обществе играют огромную роль в процессе половой социализации, но вместе с тем немалое значение имеет и сама активность индивида, его личные мотивы, цели и наклонности, так как принятие индивидом социальных ценностей - процесс активный: индивид может варьировать роли, уклоняясь от стандартов. Кроме того, социальные ожидания окружающих человека людей могут существенно отличаться по своему содержанию, что, безусловно, отражается на его полоролевом поведении. И наконец, существует ряд других объективных и субъективных причин, в силу которых ожидаемое поведение может не осуществиться, например, высокий профессиональный статус женщины может существенно повлиять на выполнение ролей матери и жены.

Таким образом, психология пола опять стоит перед выбором, что же принять за доминирующую парадигм: традиционно противопоставленные мужскую и женскую модели или уже реально существующую андрогинию.

Глава 3. ПОЛ VERSUS ГЕНДЕР

§ 1. Гендер как социальный феномен и объект феминистской критики

Дифференциация понятий «пол» и «гендер» в русле работ феминистских ученых 70-х годов ХХ в. вывела исследования на новый теоретический уровень.

В 1972 году появляется довольно быстро ставшая знаменитой книга «Женщина, культура и общество», вышедшая под редакцией Розальдо и Ламфере. Напечатанная в ней статья Шерри Ортнер «Соотносится ли женское с мужским также, как природное с культурным» вызвала бурные дискуссии. В этой работе отмечается тот факт, что репродуктивная роль женщины не учитывается при определении ее социального статуса в обществе и что женщины вытеснены из сферы социального в сферу приватного, потому что женщины ассоциируются с природным, а не с культурным.

Одной из первых работ, где появилось достаточно четко проговоренное различие понятий пол и гендер, является работа Гейл Рабин «Обмен женщинами», вышедшая в 1974 году. Используя методы психоанализа и структурной антропологии, Рабин изучала символическое значение факта обмена женщин между мужчинами. В результате этого она пришла к выводу, что именно этот обмен женщин между племенами воспроизводит мужскую власть и структуры гендерной идентичности, при которой женщины оцениваются только как биологические существа и относятся исключительно к семейной сфере. На основе этого конструируется «пологендерная система как набор соглашений, которыми общество трансформирует биологическую сексуальность в продукт человеческой активности».

Другими словами, гендерная система, которая конструирует два пола как различные, неравные и взаимодополняющие, является фактически системой власти и доминирования, цель которой - концентрация экономического и символического капитала в руках мужчин. Семья является властным союзом, который обеспечивает благополучие и превосходство одного пола и утверждает гетеросексуальность как доминанту для обоих полов. Как таковая, гетеросексуальность - это институт, который поддерживает гендерную систему.

Впервые четкое определение понятия «гендер» появилось в работе психолога Роды Унтер «О редефиниции понятий пол и гендер», в которой она предложила использовать слово «секс» (sex) только когда говорят о специальных биологических аспектах человека и использовать термин «гендер» (gender), когда обсуждают социальные, культурные и психологические аспекты, то есть черты, нормы, стереотипы, роли, считающиеся типичными и желаемыми для тех, кого общество определяет как женщин или мужчин.

Следующей важной работой была книга Андриенны Рич «Рожденная женщиной: материнство как опыт и институт». Хотелось бы выделить в целях нашего анализа только одну из идей, почерпнутую ею из работ «черных феминисток»: идею о том, что гендер не является монолитной категорией, которая делает всех женщин одними и теми же, но что гендер скорее является знаком позиции субординации, который сопровождается и уточняется рядом властных вариаций.

Кроме того, анализируя механизмы контроля сексуальности и расовые проблемы, А.Рич приходит к утверждению о том, что гендер является своеобразной системой, продуцирующей различия и вписывающей эти различия в отношения власти и подчинения. Таким образом, понятие гендера у нее отличается от бинарной модели ранних версий и становится частью сложной сети властных структур.

В настоящее время гендер, который часто называют социальным полом в отличие от биологического, рассматривается как одно из базовых измерений социальной структуры общества наряду с классовой принадлежностью, возрастом и другими характеристиками, организующими социальную систему. «Гендер» - это социальная роль и статус, которые определяют индивидуальные возможности в образовании, профессиональной деятельности, доступе к власти, сексуальности, семейной роли и репродуктивном поведении. Социальные статусы действуют в рамках культурного пространства данного общества. Это означает, что гендеру соответствует гендерная культура.

Именно поэтому современные ученые говорят даже не о гендере, а о гендерах, подчеркивая употреблением множественной формы тот факт, что эта категория исторически и культурно изменяющаяся. То, что вкладывается в содержание выражения "быть женщиной" или "быть мужчиной", изменяется от поколения к поколению, различно для разных расовых, этнических, религиозных групп так же, как и для разных социальных слоев. Об этом свидетельствуют исторические и этнографические изыскания.

Так, И.С.Кон пишет о книге французской исследовательницы Элизабет Балинтер, в которой собраны свидетельства о том, что материнский инстинкт (одно из, казалось бы, врожденных свойств женщины) - это миф, возникший лишь на определенном этапе развития общества: «Мы не обнаружили никакого всеобщего и необходимого поведения матери. Напротив, мы констатировали чрезвычайную изменчивость ее чувств в зависимости от ее культуры, амбиций или фрустраций. Материнская любовь может существовать или не существовать, появляться или исчезать, быть сильной или слабой, избирательной или всеобщей. Все зависит от матери, ее истории и от Истории...».

Исторический экскурс подтверждает, что для первобытного общества характерна принадлежность ребенка не родителям, а всей родственной группе. В раннеклассовом же обществе широко был распространен институт воспитательства, то есть дети, иногда сразу после рождения, передавались в чужую семью и порой даже не знали до определенного возраста, кто их биологические родители. Все это говорит о культурно-историческом конструировании представлений о женственности и мужественности.

Продолжая рассмотрение термина «гендер», следует отметить, что он имеет скорее описательный, чем объяснительный характер, тогда как понятия «гендерная система» и «гендерный контракт» больше подходят для объяснения сложившегося положения вещей. Гендерная система подразумевает методологическое понимание гендера как одной из стратифицирующих функций общества и организующего окружающий мир начала.

Идея стратификации предполагает, что гендер существует одновременно в структурном делении общества, в его символических значениях и в индивидуальных идентичностях. Другими словами, женщины и мужчины вместе и по отдельности производят и воспроизводят целостную человеческую жизнь, социальные и культурные структуры так же, как самих себя и друг друга как существ определенного пола. В свою очередь система представляет собой функциональное целое, которое необязательно однородно или организовано, но содержит внутренние противоречия, несообразности и хронологические разрывы.

Достоинство понятия гендерной системы состоит в том, что оно применимо как к анализу содержания деятельности, так и ее условий. Недостатком же является деперсонифицированный подход к человеку, который воспринимается сквозь призму всего общества и как его часть. Понятие «гендерный контракт» применяется к анализу активности и проявления субъективности человека на его/ее собственных условиях с учетом индивидуальных особенностей.

Конструкция гендера/ов есть одновременно продукт и процесс представления как о других, так и о самих себе. Стадии обретения пола - это стадии оформления гендера в движении от биологического к социальному. Одна из схем такого движения представлена Д.Ломбер. Она показывает предпосылки и компоненты гендера, но нам представляется, что они могут быть рассмотрены и как этапы становления гендера в качестве статуса и структуры:

· пол (sex) как биологическая категория, непосредственно данное сочетание генов, определенный гормональный набор;

· пол (sex) как социальная категория - предназначение от рождения;

· половая (sex - gender) идентичность - осознание себя как представителя данного пола, ощущение своего мужского или женского тела, осознание своей принадлежности к полу в социальном контексте;

· пол (gender) как процесс — обучение, научение, принятие роли, овладение поведенческими действиями, уже усвоенных в качестве соответствующих определенному гендерному статусу;

· пол (gender) как статус и структура - завершение оформления гендерного статуса индивида как части общественной структуры предписанных отношений между полами, особенно структуры господства и подчинения.

Образование гендера идет через несколько процессов, причем формирование половых различий является только одним из них. Джоан Экер выделяет пять взаимодействующих гендерных программ. Они таковы:

· построение разделения труда, места пребывания, физического пространства, дозволенного поведения, власти, в зависимости от половой принадлежности.

· создание символов и образов, которые объясняют, выражают, закрепляют или противостоят этому разделению;

· различия во взаимодействиях женщина/мужчина, женщина/женщина, мужчина/мужчина, проявляющиеся в речи, ее прерывании, в очередности ведения диалога, в предложении тем для обсуждения, в невербальных компонентах поведения;

· формирование гендерных компонент индивидуальной идентичности или иначе гендерных личностных структур;

· вовлечение гендера в фундаментальные продолжающиеся процессы создания и концептуализации социальных структур.

Анализируя каждую из приведенных программ, мы приходим к выводу, что четыре из них тесно соприкасаются с социальной, возрастной, педагогической психологией, с психологией личности, а пятая (предыдущие частично тоже) - входит в перечень фундаментальных проблем общество- и человековедения.

Гендер не исчерпывается понятием роли или совокупностью ролей, предписанных обществом по признаку пола. Именно поэтому И.Гофман ввел понятие «гендерного дисплея», то есть множество проявлений культурных составляющих пола: «Множественные размытые, зачастую незамечаемые культурные коды, проявляющиеся в социальном взаимодействии – суть гендерный дисплей».

В конце 80-х годов ХХ в. началась новая фаза в развитии гендерных исследований, отмеченная переходом от анализа патриархата и специфического женского опыта к анализу гендерной системы. Женские исследования постепенно перерастают в гендерные, где на первый план выдвигаются подходы, согласно которым большинство аспектов человеческого общества, культуры и взаимоотношений являются гендерными.

В 90-е годы ХХ в. гендерные исследования стали достаточно распространенными. Однако как понимание и использование самого понятия гендера, так и применяемые в ходе исследования методы весьма различны. О.А.Воронина выделяет три направления в понимании гендера и проведении гендерных исследований:

А. Гендер как инструмент социально-философского анализа.

Б. Понимание гендера в рамках женских исследований.

В. Гендер как культурологическая интерпретация.

А. Гендер как инструмент социально-философского анализа . В свою очередь, внутри этого типа исследований можно выделить, во-первых, тех авторов, кто просто использует гендер как социально-демографическую категорию, и, во-вторых, тех, кто анализирует процесс социального конструирования гендера.

А.1. Гендер как социально-демографическая категория . Восприятие гендера как социополовой роли, как правило, характерно для социально-экономических исследований, авторы которых не хотят отставать от современных идей. В рамках этого подхода, с одной стороны, различаются пол как биологический факт и гендер как социальная конструкция, с другой - наличие двух биологических полов и двух полов как социальных конструкций (то есть двух "гендеров") принимается как данность.

Одно из допущений при таком подходе состоит в том, что мужчины и женщины различны настолько, что их можно отнести к разным социальным категориям. Исследователи обычно изучают воздействие пола как биологической и социальной категории на предмет исследования (установки или поведение избирателей, воспитание, труд и т.д.).

А.2. Гендер как социальная конструкция. В рамках этого подхода гендер понимается как организованная модель социальных отношений между мужчинами и женщинами, характеризующая не только их межличностное общение и взаимодействие в семье, но и определяющая их социальные отношения в основных институтах общества (а также и определяемая, и конструируемая ими).

В данном направлении подчеркивается, что социальное воспроизводство гендерного сознания на уровне индивидов поддерживает основанную на признаке пола социальную структуру, воплощая в своих действиях ожидания, связанные с их гендерным статусом, индивиды конституируют гендерные различия и одновременно обусловливаемые ими системы господства и властвования. Во многих обществах женщин и мужчин не только воспринимают, но и оценивают по-разному, обосновывая гендерными особенностями и разницей в их способностях различия в распределении власти между ними.

Основные темы исследований при данном подходе - это социальное конструирование гендера через институты социализации, через разделение труда, через культуру (гендерные роли и стереотипы, роль масс-медиа); немаловажное место занимают проблемы гендерной стратификации и неравенства.

Б. Понимание гендера в рамках женских исследований.

Б.1. Гендер как субъективность. Один из способов изучения гендера состоит в принятии точки зрения субъекта. Такие исследования сегодня проводят большей частью женщины применительно к женщинам, хотя имеются и исследования жизни мужчин. Изучаются проблемы женской идентичности (субъективности). Исследования с точки зрения субъекта дают возможность достичь более полного понимания иных взглядов, описать реальное содержание гендера. Однако при этом возникает проблема, которая заключается в том, что разные женщины и мужчины принадлежат к разным расам, этническим группам, социальным классам и т.д.

Б.2. Гендер как идеологический конструкт. В частности, это относится к позиции Моники Виттинг, которая в своей работе «Никто не рождается женщиной» (1981) определяет гендер как инстанцию мужского доминирования, которая организует сексуальность через властную систему, контроль над/в которой принадлежит мужчинам. Контроль происходит через объективацию женщин и, кроме того, - через эротизацию акта контроля как такового. Подвергнув критике понятие мужской и женской идентичности, созданные патриархальной системой, М.Виттинг открыла эру дискуссий об истинном смысле понятия "женщина", которое она считает идеологическим конструктом в гендерной системе мужского доминирования. Виттинг утверждала, что женщина как понятие - это не отражение неких биологических реальностей или "сущностей", но - продукт мужских проекций и фантазий.

Б.З. Гендер как набор отношений (сеть). Джоан Скотт выступила инициатором идеи рассматривать гендер как набор отношений. Пол, класс, раса и возраст являются фундаментальными переменными, которые определяют гендерную систему. Скотт дистанцировалась от идеи Виттиг о том, что гендер является идеологической системой, и утверждала, что гендер - это сеть (network) властных отношений. Центральной для ее подхода является идея о слиянии власти и дискурса. По ее мнению, «осознание гендерной принадлежности - конституирующий элемент социальных отношений, основанный на воспринимаемых различиях между полами, а пол - это приоритетный способ выражения властных отношений».

Б.4. Гендер как технология (процесс). Например, Тереза де Лауретис конструирует женскую идентичность как материальный и символический процесс. Гендер является комплексным механизмом - технологией, которая определяет субъект как мужской или женский в процессе нормативности и регулирования того, кем должен стать человек в соответствии с требованиями. Иначе говоря, Лауретис считает гендер процессом, который конструирует социально-нормативного субъекта через построение различий по полу, связанных, в свою очередь, с расовыми, этническими, социальными различиями.

В. Гендер как культурная метафора в философских и постмодернистских концепциях. Нетрудно обнаружить, что то, что в одном обществе считается "мужским", в другом может определяться как "женское". Многие этнографы продемонстрировали относительность тех социальных норм, которые в западной культуре выстраиваются на основании биологического пола, а затем представляются как аксиомы культуры.

Но помимо биологического и социального аспектов в анализе проблемы пола феминистски ориентированные исследователи обнаружили и третий, символический, или собственно культурный его аспект. Мужское и женское на онтологическом и гносеологическом уровнях существуют как элементы культурно-символических рядов: мужское - рациональное - духовное - божественное -... - культурное; женское - чувственное - телесное - греховное -... - природное. При этом многие явления и понятия приобретают «половую» (а правильнее сказать, гендерную) окраску.

Конструирование категории гендера как аналитического инструмента открыло новые возможности для исследования общества и культуры. Оппозиция мужского и женского утрачивает биологические черты, а акцент переводится с критики в адрес мужчин и их шовинизма на раскрытие внутренних механизмов формирования западной культуры.

Таким образом, гендерная асимметрия является одним из основных факторов формирования традиционной западной культуры, понимаемой как система производства знания о мире. Именно поэтому формирование гендерного подхода в социальном и гуманитарном знании в сущности является гораздо большим, чем просто появление новой теории.

Это - принципиально новая теория, принятие которой иногда обозначает изменение ценностных ориентации человека и ученого и пересмотр многих привычных представлений и «Истин».

В основе гендера как социального конструкта (Lorber, O'Neill, Темкина, Здравомыслова, Попова и др.) лежат три группы характеристик: биологический пол, полоролевые стереотипы, распространенные в том или ином обществе, и так называемый "гендерный дисплей" - многообразие проявлений, связанных с предписанными обществом нормами мужского и женского действия и взаимодействия.

Представляется очевидным, что процесс гендерной социализации «запускает» чисто биологический признак - пол ребенка, однако усвоенные гендерные роли могут основываться не только на традиционных представлениях о жесткой закрепленности поведения и психологических особенностей за представителями того или иного пола, но и на андрогении. Понятие "андрогения" описывает такую ситуацию, когда гендерные роли становятся гибкими и позволяют всем людям женского и мужского пола вести себя в соответствии с индивидуальными особенностями, а не с гендерными предписаниями. В андрогенном поведении отражается реальное отсутствие чисто мужских или чисто женских качеств: девочки и мальчики, женщины и мужчины могут быть эмоциональными и не очень, самостоятельными и зависимыми, мягкими и жесткими, болтливыми и неразговорчивыми, боязливыми и бесстрашными. Более того, исследования показали, что люди андрогенного типа более всего приспособлены к жизни и гораздо реже испытывают стрессы, связанные с полоролевыми конфликтами.

Социальные психологи считают, что две основные причины, из-за которых мы стараемся соответствовать гендерным ожиданиям,— это нормативное и информационное давление.

Термин «нормативное давление» (normative pressure) описывает механизм того, как человек вынужден подстраиваться под общественные или групповые ожидания (социальные нормы), чтобы общество его не отвергло. Нормативное давление очень важно в нашей приверженности гендерным ролям.

Наказание за отказ следовать гендерным ролям может быть жестоким. Правитель Ирана с 1979 года до середины 1980-х гг. отменил все законы, дающие женщинам хоть какие-то права, и приговорил к смертной казни в общей сложности 20 тысяч женщин, которые не соблюдали четкие правила, регламентирующие их одежду и поведение.

Важность гендерных норм в современном американском обществе и последствия неподчинения им хорошо иллюстрируются присущей множеству людей реакцией на проявление гомосексуальности. С самого раннего возраста социум учит, что мы должны вступить в брак с представителем противоположного пола, иметь с ним детей и усвоить ролевые взаимоотношения особого рода, касающегося другого гендера. Люди, которые не заводят детей, не вступают в брак, равно как и те, кто имеет романтические и/или сексуальные отношения с человеком своего пола, часто рассматриваются как нарушители гендерных ролей и подвергаются серьезному социальному принуждению. Откуда берутся такие люди?

Исследования показывают, что базовой заготовкой для мозга и тела является эмбрион по структуре женский. В возрасте 6-8 недель в возрасте шесть - восемь недель после зачатия мужской эмбрион (ХУ) – заложен генетически - получает большую дозу мужских гормонов, называемых андрогенами, которые в первую очередь используются для формирования яичек, а затем вторую дозу, которая перестраивает мозг из женского формата в мужскую конфигурацию. Если мужской эмбрион своевременно не получит нужной дозы, возможны два варианта. Первый — родится мальчик, структура мозга которого в большей степени женская, чем мужская, другими словами, мальчик, который после полового созревания будет иметь склонность к гомосексуализму. Второй — генетический мальчик получит чисто женский мозг в сочетании с мужскими половыми органами. Этот человек будет транссексуалом. Такой человек относится к одному полу, но твердо знает, что принадлежит к другому. Как показали исследования, та область мозга, которая отвечает за сексуальное поведение, называется гипоталамус, и у женщин эта область заметно меньше, чем у мужчин. Гипоталамус с транссексуалов-мужчин имеет размеры женского или меньше, и реагирует точно так же, как у женщин, при инъекции женских гормонов. Если эмбрион – генетическая девочка (ХХ), а в мозг поступил мужской гормон, то получается женское тело с мужским устройством мозга. Игры таких девочек обычно более жесткие и грубые, они как правило крупнее, отличаются большей ловкостью по игре с мячом, и у них после созревания появляются волосы на лице.

Почему гомосексуалы одрежимы сексом? Гипоталамус — мозговой центр секса, реагирующий на тестостерон. Мужчины имеют гипоталамус не только больший по размеру, чем у средней женщины, но и тестостерона в их теле в 10—20 раз больше. Вот почему мужчина всегда готов к половому акту, а женщина обычно — нет. Большинство гомосексуалистов обуревает столь же сильное половое влечение, как и гетеросексуалов, и, несмотря на широко распространенное мнение, только у меньшинства «голубых» наблюдаются женские стереотипы поведения. Сложите вместе два мужских половых влечения, и вы поймете, почему «голубые» бывают столь сексуально озабоченными. Никто из них не будет возражать против полового акта, поскольку в обоих случаях мужские половые гормоны вызывают острое половое влечение. Нередки случаи, когда «голубые» за всю жизнь имеют сотни и тысячи партнеров. У лесбиянок тоже повышенный уровень тестостерона, что обеспечивает сильное половое влечение по сравнению с гетеросексуальной женщиной.

Среди главных причин появления людей с гомосексуальной ориентацией – стресс, болезнь у беременных женщин, а также прием лекарств, влияющих на выработку гомонов, прием гормонов. Если планируете беременность, возьмите отпуск.

Ученые и специалисты по сексуальным вопросам поведения человека утверждают, что гомосексуализм – врожденная ориентация, а не свободный выбор. Гомосексуальные наклонности закладываются еще в процессе внутриутробного развития, закрепляются в возрасте пяти лет, не поддаются волевому регулированию. Люди пытались излечивать себя, но бесполезно. Большинство обычных людей терпимо относится к людям с врожденными недостатками, но многие считают, что гомосексуалы сделали неприемлимый с точки зрения общества выбор в жизни. И даже большинство гомосексуалов думает, что гомосексуализм есть их личный выбор, и подобно другим меньшинствам используют публичные выступления для защиты своих прав на этот выбор.

Исследователи отмечают, что когда человек, осознающий себя геем, понимает, в каком конфликте он оказался с идеалами общества, то это приводит к серьезной фрустрации. Знание о том, что гомосексуальность неприемлема, ставит такого человека перед очень тяжелым выбором: признаваться перед людьми в своей инакости или скрывать ее. Признание может повлечь за собой стрессы, напряженность в отношениях с близкими, разрыв с ними, потерю работы, расставание с детьми.

Утаивание собственной гомосексуальности связано с не меньшими усилиями и стрессом. Обстановка секретности вызывает ощущение, что ты бесчестен, а то, что скрывается важная часть собственной идентичности, не дает возможности налаживать с людьми доверительные личные отношения.

В нескольких исследованиях обнаружилось, что озабоченность возможным отторжением со стороны общества — это основной фактор, побуждающий скрываться. Быть гомосексуалом в радикально ориентированном на гетеросексуальность обществе настолько трудно, что в ответ на заявление, что гомосексуальность — это их собственный выбор, некоторые геи возражают, что они ни за что не стали бы гомосексуалами, если бы действительно имели возможность выбирать: это слишком сложно в обществе, которое их не поддерживает.

Отклонения от гендерной роли часто рассматриваются людьми как доказательство гомосексуальности. А ведь на самом деле, если мужчине свойственны женские манеры, то он необязательно гомосексуал. Почему трудно определить людей с односторонней ориентацией по внешнему виду? В мозге человека есть два центра – центр спаривания и центр поведения. Центр спаривания принимает решение, к какому полу вы испытываете влечение. Ему требуется постоянное поступление мужских гормонов, чтобы мужчина вел себя по-мужски. Центр поведения также может не получать достаточное количество гормонов, чтобы обеспечить мужскую манеру поведения, речи и т.д. Поэтому, если мужчина – женственен, то это не означает, что он гомосексуал, поскольку центр спаривания может получать достаточное количество гормонов. Общество этого не понимает. Дети используют слова вроде «педик» и «гомик», когда хотят оскорбить сверстников с низким статусом. В ряде исследований выяснилось, что люди склонны с большей вероятностью воспринимать тех, кто обладает чертами противоположного тендера, как гомосексуалов. Многие, чтобы избежать этого позорного ярлыка, предпочитают пассивно подчиниться тендерным ролям.

Особенно негативно могут быть настроены к геям гетеросексуальные мужчины, потому что они глубже впитали традиционные роли и отклонение от мужской роли для них скорее ассоциируется с гомосексуальностью, чем отклонение от женской роли.

Конечно, геям стоит «выходить из подполья», просто для того чтобы уменьшить в обществе количество стереотипов, касающихся гомосексуалов. Но бесспорно, таким людям следует тщательно выбирать, признаваться ли вообще в своей гомосексуальности и если признаваться, то кому. Наше общество все еще изобилует значимыми антигомосексуальными предрассудками, и геи очень часто испытывают на себе негативные социальные последствия отклонения от своих тендерных ролей.

Вернемся к обычным людям с нормальной ориентацией. Но даже если человек с уверенностью может отнести себя к мужскому или женскому полу, все-таки мозг человека генетически запрограммирован на преимущественно женское или мужское поведение. То есть, если эмбрион мальчика получил 3 единицы мужских гормонов, вместо необходимых 4, то рождается ребенок, который станет мужчиной с преимущественно мужским складом ума, но ему будут свойственны некоторые способности женщины.

Считается, что от 80 до 85 % мужчин имеют мужской склад ума, и у 15 –20 % ум в той или иной степени феминизирован. Около 10 % всех женщин имеют мужской склад ума, остальные 90% - женский.

Информационное давление вызвано тем, что, расширяя наши знания о себе и о мире, стремясь понять, какой позиции следует придерживаться в тех или иных социальных вопросах, мы в большой степени опираемся не на собственный опыт, а на информацию, предоставляемую окружающими. Другими словами, иногда мы подчиняемся не просто из-за того, что боимся осуждения общества, а потому, что без направляющего воздействия других мы действительно не знаем, что думать, чувствовать и делать. При этом мы обращаемся за подсказкой к окружающим и следуем их примеру. Мы живем в цивилизации, которая создана людьми и без них не поддается пониманию. Была отмечена следующая особенность: чтобы определить, что именно является правильным, мы стараемся разузнать, что считают правильным другие, а свое поведение мы считаем правильным только до тех пор, пока наблюдаем его у окружающих (так называемая, социальная проверка).

Те же самые механизмы действуют применительно к гендерным ролям: когда мы смотрим вокруг и видим, как мужчины и женщины делают разные вещи, и слышим, как окружающие нас люди и средства массовой информации подчеркивают, насколько велика пропасть между мужчинами и женщинами, мы приходим к выводу, что так и есть на самом деле, и соответствуем этим ожиданиям. Мысль о том, что гендеры должны обладать и обладают массой отличий, настолько повсеместно укрепилась в нашей культуре, что неудивительно, если мы считаем ее верной.

Информационное давление в сочетании с нормативным принуждением частично объясняет силу влияния гендерных норм на наше поведение.

Хотя в подавляющем большинстве случаев нашей реакцией будет почти автоматическое подчинение социальным нормам, бесспорно, существуют ситуации, когда мы этого не желаем. Социальные психологи признают, что, если люди подчиняются, это совсем необязательно означает, что они согласны с социальным договором. Иногда мы изменяем свое поведение, чтобы привести его в соответствие с социальными нормами, даже если в действительности их не приемлем. Этот тип подчинения получил название уступчивость (желание избежать социального наказания и завоевать социальное одобрение), а основу его составляет нормативное давление.

Нередко бывает, что внутренне мы полностью соглашаемся с нормами, которым подчиняемся. Такой тип подчинения называется одобрением или интернализацией. Часто именно влиянию информации мы обязаны тем, что принимаем социальные нормы и модели поведения, не поддающиеся трансформации из-за того, что человек в них безоговорочно верит. Однако когда ситуация социального контекста меняется (например, если женщина начинает зарабатывать деньги), то человек тоже может измениться.

Третий тип подчинения, называемый идентификацией, имеет место, когда мы повторяем действия ролевых моделей просто потому, что хотим быть похожими на них. В качестве примера можно привести мальчика, который восхищается своим традиционно мужественным отцом и постепенно впитывает большую часть его взглядов.

Как отметил Аронсон, представления, связанные с идентификацией, могут измениться, если новая идентификация сменит предыдущую (например, вы можете начать идентифицироваться с группой сверстников больше, чем с отцом).

Ученые еще не знают, какой из процессов чаще заставляет людей подчиняться гендерным ролям: уступчивость, одобрение или идентификация. К сожалению, эта тема пока мало разработана, но, по данным нескольких исследований, и мужчины и женщины сильнее выражают свою приверженность гендерным стереотипам на публике, чем среди близких людей. Это скорее указывает на уступчивость, чем на одобрение или идентификацию.

Люди в разной степени привержены традиционным половым ролям. Каган и Колберг отметили, что некоторые люди в высшей степени соответствуют физиологическим нормам для соответствующего пола — полотипизированы (sex-typed) (например, предельно женственные женщины и крайне мужественные мужчины). У них особенно сильна мотивация выдерживать все свое поведение в рамках гендерно-ролевых стандартов. Они подавляют в себе любое поведение, которое может быть расценено окружающими как несвойственное тендеру.

Гендерно-ролевая социализация - процесс, в ходе которого мы научаемся тому, что социально приемлемо для мужчин и для женщин.

Специалисты, занимающиеся психологией развития, обозначают термином дифференциальная социализация процесс, в ходе которого мы учим мужчин и женщин, что есть вещи, которые свойственны одним и несвойственны другим, в зависимости от пола обучаемого.

С позиций сформулированной Колбергом теории когнитивного развития гендера, вся информация, касающаяся гендерного поведения, отражается у нас в сознании в виде гендерных схем. В них содержится все, что данный человек знает о гендере. Акцентируя наше внимание на отдельных вещах, гендерные схемы влияют на переработку информации и, кроме того, оказывают воздействие на память, так как легче запоминается та информация, которая вписывается в рамки уже имеющихся представлений.

Гендерные схемы управляют процессами обработки поступающей к нам информации таким образом, что мы начинаем воспринимать, запоминать и интерпретировать ее в соответствии с нашими представлениями о гендерах. Таким образом, мужчина, считающий, что должность руководителя — это не для женщин, видит в каждом бурном конфликте женщины-руководителя со своими подчиненными доказательство того, что женщины не обладают той эмоциональной устойчивостью, которая необходима для руководителя, однако аналогичное поведение руководителей-мужчин считается им вполне допустимым. В свою очередь женщина, убежденная в том, что мужчины не способны на яркое проявление эмоций, с легкостью вспоминает тех своих знакомых мужчин, которые соответствуют данному стереотипу, и терпит неудачу при попытке припомнить хотя бы одного эмоционального мужчину.

В известном исследовании испытуемым показывали фильм о девятимесячном ребенке; при этом одной половине зрителей говорилось, что этот ребенок — мальчик, а другой половине — что девочка. Эта простейшая манипуляция приводила к совершенно разной оценке одного и того же поведения. Например, в одном из показанных эпизодов ребенок начинал кричать после того, как из коробки внезапно выскакивал попрыгунчик. Те люди, которые считали ребенка мальчиком, воспринимали «его» рассерженным, те же, кто считал ребенка девочкой, воспринимали «ее» испугавшейся.

Исследователи также установили, что гендер ребенка влияет на то, каким образом его воспринимают взрослые. В проведенном эксперименте зрителям показывался записанный на видеокамеру эпизод игры двух детей на заснеженной площадке; при этом одинаковые костюмы не позволяли определить их пол. В показанном эпизоде один ребенок постоянно толкал другого, наскакивал на него и бросался снежками. Одной части зрителей говорилось, что оба ребенка — девочки, другой — что оба мальчики, третьей — что агрессором является мальчик, а жертвой девочка, и наконец, четвертой — что в качестве агрессора выступает девочка, а в качестве ее жертвы — мальчик. После того как зрителям было разъяснено, что «агрессия представляет собой преднамеренные действия, которые могут нанести вред другому ребенку», им предлагалось оценить степень агрессивности действий ребенка. Зрители, уверенные в том, что оба ребенка были мальчиками, сочли показанную сцену наименее агрессивной по сравнению с оценками зрителей трех других групп. При этом в оценках зрителей последних трех групп не наблюдалось серьезных различий. Короче говоря, поскольку буйное поведение играющих мальчиков считалось вполне нормальным явлением, оно не воспринималось агрессивным.

Исследователи пришли к выводу, что такая когнитивная социальная категория, как гендер, «преимущественно направляет предчувствия и ожидания по какой-то одной дорожке... Вера в то, что ребенок является мальчиком, настраивает на одни ожидания, а вера в то, что девочкой,— на совершенно другие».

Почему будущие родители хотят знать, кто у них будет — мальчик или девочка? Почему окружающие тоже хотят быть в курсе? (Отчего беременную женщину все постоянно спрашивают, кто у нее будет и кого она хочет — мальчика или девочку?) Эти пытливые умы интересуются полом ребенка только потому, что, в зависимости от гендера, представляют себе детей по-разному. Родители хотят знать пол ребенка, поскольку от этого будет зависеть, как они его назовут, какую одежду, игрушки и украшения будут покупать, чем будут с ним заниматься. Исследование, проведенное в пригородных универмагах, показало, что одежда 90% детей была типична для их пола по стилю или цвету. В Мексике родители прокалывают уши и вешают серьги своим маленьким дочерям, чтобы окружающие не ошибались относительно пола ребенка. В американской культуре наших дней для новорожденных девочек очень популярны эластичные ленты с бантами.

С детства мы в первую очередь классифицируем людей, их поведение и характерные особенности с точки зрения их принадлежности к «мужской» или «женской» категории (схема своей группы и схема чужой группы). Когда объект (или его поведение) классифицируется как принадлежащий противоположному полу, обычно он уже не привлекает большого внимания ребенка. Результаты многих исследований подтвердили правильность идеи о том, что дети чаще проявляют интерес и желание моделировать действия, характерные для их собственного гендера.

Такая классификация людей на мужчин и женщин способствует развитию схемы собственного пола. Эта схема состоит из сценариев и планов действий, необходимых для реализации поведения, соответствующего гендеру. Как только дети оказываются в состоянии идентифицировать свой пол, у них появляется мотивация быть похожими на других членов своей группы, они начинают более внимательно наблюдать за принятыми в их группе моделями поведения.

Уже в 3 года дети с уверенностью относят себя к мужскому или женскому полу (это называется гендерной идентификацией)). В это время дети начинают замечать, что мужчины и женщины стараются по-разному выглядеть, заниматься разной деятельностью и интересоваться разными вещами. Часто взрослые непреднамеренно стимулируют тендерную идентификацию, регулярно упоминая тендер ребенка («какой(ая) хороший(ая) мальчик/ девочка») или говоря детям: «мальчик/девочка так делать не должен(а)». Этот механизм называют дифференциальное усиление (процесс социализации, в ходе которого приемлемое для данного общества поведение поощряется, а неприемлемое наказывается социальным неодобрением.)

Например, в ряде исследований было показано, что мальчики, которые, вопреки нормам, играют не только с детьми одного с собой пола, больше подвергаются насмешкам со стороны сверстников и менее популярны в их среде, чем те, кто подчиняется поло-ролевым стереотипам, наблюдая за школьниками с 4-го по 7-й класс, обнаружили, что мальчики ожидают меньшего порицания от родителей за агрессивное поведение, чем девочки.

К 7 годам, а часто даже в 3—4 года, дети достигают гендерной константности — понимания, что гендер постоянен и изменить его невозможно. Еще до того, как пойти в начальную школу, дети проявляют достаточно серьезные знания о тендерных различиях в игрушках, одежде, действиях, объектах и занятиях.

Как только завершается гендерная идентификация и ребенок начинает замечать различия, существующие между мужчинами и женщинами, у него обычно проявляется повышенное внимание к ролевым моделям, обладающим тем же полом, что и он сам. В ходе этого процесса мальчики обычно подражают поведению мужчин, а девочки — поведению женщин. Описанное явление называется дифференциальным подражанием - процесс социализации, в ходе которого человек выбирает ролевые модели в соответствующей ему с точки зрения общепринятых норм группе и начинает подражать их наведению.

Дифференциальным подражанием объясняется, почему женщинам, как правило, нравится ходить по магазинам и заниматься, подготовкой к праздникам, а мужчины этого избегают. Пока ребенок растет, он видит, что именно женщина занимается такими делами, и если ребенок — девочка, то это будет интересовать ее гораздо больше, чем если бы на ее месте был мальчик. То же самое относится и к остальной работе по дому, например к стирке. При помощи дифференциального подражания можно объяснить и тот факт, что мужчины чаще женщин смотрят по телевизору спортивные передачи.

Важнейшим этапом вторичной социализации является возраст между 17-25 годами, когда, по словам К.Мангейма, формируется мировоззрение личности и ее представления о собственном предназначении и смысле жизни. Это период юности, в течение которого усваивается опыт поколения. События, пережитые и осмысленные в этом возрасте, становятся базовыми детерминантами ценностной доминанты.

Значимость агентов социализации на различных этапах жизненного пути различна. В период младенчества и детства (первичной социализации) главную роль играют семья, группы сверстников, соответствующие средства массовой информации, школа, "значимые другие". В дальнейшем, в период вторичной социализации, когда "уже социализированный индивид входит в новые сектора объективного мира своего общества", особенно значимы образовательные институты (учебные заведения), сообщества, средства массовой информации. Именно здесь формируется среда, которую воспринимает индивид, с которой он себя идентифицирует и существование которой он поддерживает.

Попова Л.В. выделяет основные проявления гендерной (полоролевой) социализации, оказывающие то или иное влияние на самоактуализацию личности на разных этапах жизненного пути через формирование «Я-образа»:

· половая идентификация в детстве;

· стереотипы общества относительно мужчин и женщин;

· собственные ожидания мужчин и женщин;

· представления и ожидания родителей;

· мать и отец как ролевые модели;

· опыт, полученный в образовании;

· влияние сверстников.

Следует отметить, что это лишь общие характеристики без учета индивидуальных особенностей: например, ряд исследователей отмечает, что формирование полоролевого стереотипа зависит от общего интеллектуального развития. Сформированный в ходе гендерной социализации «Я-образ» входит составной частью в общую Я-концепцию, которая также формируется под воздействием гендерных представлений в обществе.

Для гендерного подхода чрезвычайно значимо понятие ресоциализации. Это процесс, в результате которого происходит разрушение ранее усвоенных норм и образцов поведения, вслед за которым идет процесс усвоения или выработки иных норм. Как правило, ресоциализация происходит в связи с попаданием в критическую и нерелевантную прежним нормам ситуацию. Такая ситуация может быть связана с вхождением в соответствующую среду в юношеском возрасте.

Особенно важно понимать, что ресоциализация, в том числе в отношении гендера, наиболее вероятна в период современной трансформации в России и во всем мире. В процессе ресоциализации возникают новые нормы (эмержентные нормы), которые регулируют социальное взаимодействие в новых условиях.

Как уже отмечалось, процесс возникновения жесткой дифференциации по половому признаку философы традиционно связывают с разделением труда. Вполне очевидно, что на ранних стадиях развития человечества разделение труда было неизбежно и прогрессивно: использование физической силы мужчин было важно для выживания в суровых условиях, а необходимость кормления младенцев и ухода за ними больше привязывало женщин к месту обитания. Такое разделение сыграло положительную роль в сохранении человека как вида.

С развитием технологии это разделение стало постепенно утрачивать свое положительное значение, но было закреплено и приобрело оценочную маркировку. В большинстве культур все, что относится к женскому, стало расцениваться как нечто более низкое по уровню развития, как отрицательный полюс по отношению к мужскому. Девальвация социальной роли женщины - реальность, давно утратившая временные пределы, ставшая вечной, имманентной практически во всех социокультурах, у большинства народов мира.

Жизнь в обществе способствует стандартизации нашего восприятия: оно формируется под воздействием его ценностных установок и верований. Мы склонны думать и действовать, как члены определенной культуры, к которой принадлежим. Так появляются полоролевые стереотипы - готовые представления, которыми часто пользуются без достаточно объективного основания, которые удовлетворяют потребности человека в неком обобщении и классификации того, что он/она воспринимает, думает и чувствует, и которые играют ведущую роль в гендерной социализации.

§ 2. Половые стереотипы: содержание, функции

В последние годы в зарубежной и отечественной психологии и социологии резко усилился интерес к социальным стереотипам вообще и к полоролевым стереотипам, в частности. Изучение широкого круга вопросов, связанных с различными аспектами полоролевых стереотипов, имеет несомненно, не только теоретическое, но и огромное практическое значение: достаточно назвать в этой связи лишь две сферы - семейные отношения и воспитание подрастающего поколения. Мы постараемся показать основные полоролевые стереотипы, доминирующие в современном обществе, а также их социальные и психологические функции.

Первые исследования полоролевой стереотипизации были связаны с попытками вычленить типичные различия, относящиеся к представлениям женщин и мужчин друг о друге и о себе. Подытоживая эти исследования, в 1957 году Дж. Мак Ки и А.Шеррифс заключили, во-первых, что типично мужской образ - это набор черт, связанный с социально неограниченным стилем поведения, компетенцией и рациональными способностями, активностью и эффективностью. Типично женский образ, напротив, включает социальные и коммуникативные умения, теплоту и эмоциональную поддержку.

При этом чрезмерная акцентуация как типично маскулинных, так и типично феминных черт приобретает уже негативную оценочную окраску: типично отрицательными качествами мужчины признаются грубость, авторитаризм, излишний рационализм и т.п., женщин - формализм, пассивность, излишняя эмоциональность и т.п. Во-вторых, авторы пришли к выводу, что в целом мужчинам приписывается болыпе положительный качеств, чем женщинам. И наконец, эти авторы обнаружили, что мужчины демонстрируют гораздо большую согласованность в отношении типично мужских качеств, чем женщины - женских.

Начиная с 60-х гг. большую популярность приобретают исследования стереотипных представлений о способностях мужчин и женщин, их компетентности в различных сферах деятельности и причинах их профессиональных успехов. Так, П.Голдберг обнаружила известную долю предубежденности женщин против самих себя в научной деятельности: студентки колледжей более высоко оценивают статьи, написанные мужчинами, чем женщинами. Приблизительно такие же данные были получены и в эксперименте, где испытуемые обоего пола должны были оценить предлагаемые им на обозрение картины, одни из которых якобы были написаны женщинами, а другие - мужчинами. Здесь также имела место переоценка картин, написанных мужчинами.

Получив сходные с предыдущими результаты, К.Доу попыталась интерпретировать их с помощью теории каузальной атрибуции, в соответствии с которой успех или неудача в какой-либо деятельности объясняются по-разному в зависимости от того, являются ли они неожиданными или, напротив, ожидаемыми, вероятными. Ожидаемому поведению обычно приписываются так называемые стабильные причины, а неожиданному - нестабильные. Поэтому в соответствии с полоролевыми стереотипами хорошее выполнение задачи и высокий результат в чем-либо, достигнутый мужчиной, чаще всего объясняются его способностями (пример стабильной причины), а точно такой же результат, достигнутый женщиной, объясняется ее усилиями, случайной удачей или другими нестабильными причинами.

Более того, сама типология стабильных и нестабильных причин оказывается неодинаковой в зависимости от того, чье поведение объясняется -женщин или мужчин. В частности, С.Кислер установила, что и "способности", и "усилия" могут иметь различные оценки при объяснении поведения мужчин и женщин. Так, например, при объяснении успеха женщины фактор усилий рассматривается чаще всего как нестабильный и в целом имеет некоторую отрицательную окраску, а применительно к профессиональным успехам мужчины этот фактор интерпретируется как стабильный и имеющий положительную оценочную валентность, как необходимое условие "естественной мужской потребности в достижении", как средства преодоления барьеров и трудностей, возникающих на пути к цели.

В реальном межличностном взаимодействии и в чисто личностном плане компетентность оказывается для женщин скорее отрицательным, чем положительным фактором: высококомпетентные женщины не пользуются расположением ни мужчин, ни женщин. Такой вывод логически следует из экспериментального исследования, в котором было показано, что в целом и мужчины, и женщины стремятся исключить из своей группы компетентных женщин, причем эта тенденция наблюдается в условиях и кооперативного, и соревновательного взаимодействия.

Авторы интерпретируют полученные ими данные так: высокая компетентность женщины опровергает соответствующие стереотипы. При этом возникает несколько способов отреагировать на это противоречие:

· изменить стереотип;

· опровергнуть факт наличия компетентности;

· вообще устранить противоречие путем фактического исключения компетентной женщины из группы.

Два последних используются чаще всего, причем не только в экспериментальной ситуации, но и в реальной жизни. Проигрыш женщине в соревновании, особенно для мужчины с консервативными традиционными установками на взаимоотношения полов, почти всегда означает снижение самооценки, поскольку в соответствии с неписаными нормами, существующими в традиционной западной культуре, «настоящий мужчина превосходит женщину и всегда должен ее обыгрывать».

Подобные исследований - пример попыток объяснить существующие полоролевые стереотипы, апеллируя к более широкому социальному контексту. Исследования этого рода ставят своей задачей не просто описание содержания полоролевых стереотипов, но и выяснив их функций. Наиболее важными из таких функций большинство исследователей считает оправдание и защиту существующего положения вещей, в том числе фактического неравенства между полами.

Так, например, О.Лири прямо пишет о существовании в американском обществе норм предубежденности против женщин, имеющих какой-либо приоритет над мужчинами того же возраста и социального положения. Она исследовала связь между полоролевыми стереотипами и оправданием задержки продвижения женщин по служебной лестнице в промышленности. По мнению автора, без каких бы то ни было объективных оснований женщинам приписываются следующие установки на работу: они работают только ради "булавочных" денег, в работе их больше интересуют эмоциональные и коммуникативные моменты, женщинам больше нравится работа, не требующая интеллектуальных усилий, они ценят самоактуализацию и продвижение по службе меньше, чем мужчины. Основа всех этих, по мнению автора, абсолютно необоснованных взглядов - расхожие полоролевые стереотипы, согласно которым у женщин отсутствуют черты, связанные с компетенцией, независимостью, соревновательностью, логикой, притязанием и т.д., и которые, напротив, постулируют у них подчеркнутую выраженность эмоциональных и коммуникативных характеристик.

Нередко для обоснования оправдательных функций полоролевых стереотипов обращаются к далекому прошлому, пытаясь понять существующую асимметрию на основе культурно-исторического опыта. Так, например, анализируя образ женщины в истории, Дж.Хантер пришла к выводу, что в целом - это образ неполноценности, а процесс женской эмансипации с глубокой античности однозначно и прямо связывался с деструктивными социальными последствиями, с распадом морали и разрушением семьи. Например, одна из главных причин падения Римской империи связывалась именно с далеко зашедшим процессом женской эмансипации. Дж.Хантер считает также, что большое влияние на содержание современных полоролевых стереотипов оказала христианская традиция, рассматривающая женщину как источник зла. Не случайно именно женщины и составили основной контингент жертв инквизиции.

Эти и другие факторы культурно-исторического порядка, по мнению ряда исследователей, повлияли на то, что С.Бем и Д.Бем назвали «бессознательной идеологией» о естественном месте женщины в обществе, а также на связанные с этой идеологией тонкие, закамуфлированные формы неравенства и дискриминации. Полоролевые стереотипы призваны оправдать и эту идеологию, и эту практику, что и определяет их смысловое и оценочное содержание.

Специальная область исследований, где, по убеждению специалистов, с особой наглядностью демонстрируется защитная и оправдательная функция полоролевых стереотипов, - это исследования изнасилований. Широкое изучение этой проблемы началось с середины 70-х гг., за очень короткое время проведено более трехсот исследований, расширился и спектр изучаемых аспектов. Так, например, Г.Филд установила, что в целом мужчины, по сравнению с женщинами, приписывают гораздо большую ответственность за случившееся самой жертве. При этом мужчины с консервативными взглядами склонны интерпретировать изнасилование как, прежде всего, промах самой жертвы и при этом считают, что изнасилованная женщина теряет свою привлекательность. Мужчины с более либеральными взглядами приписывают жертве приблизительно такую же степень ответственности, но не отказывают ей в известной привлекательности.

Однако в ряде других работ было показано, что женщины приписывают жертве большую ответственность, чем мужчины; хотя в большей степени, чем мужчины, склонны считать жертву заслуживающей уважения, снисхождения и сострадания. Фактор привлекательности жертвы также оказался далеко не однозначным. Разноречивость таких данных объясняется различной модальностью понятия ответственности, которое нередко обозначает два различных аспекта: вероятность самого факта насилия (каузальный аспект) и вину за случившееся (моральный аспект).

Результаты исследования показали следующее:

· соблазнительность жертвы (в одежде и манере поведения) увеличивает приписываемую ей вину и воспринимаемую вероятность изнасилования (то есть и моральную, и каузальную ответственность жертвы);

· замужним женщинам, по сравнению с незамужними, приписывается большая вина, но не более высокая вероятность быть изнасилованной;

· привлекательность жертвы увеличивает вероятность изнасилований, но не вину за него;

· в целом женщины рекомендуют более длительные сроки заключения для насильников, чем мужчины (В.С.Агеев).

Интерпретация полученных данных сводится к констатации закономерной, но не всегда естественной асимметричности в позиции женщин и мужчин по отношению к ситуации изнасилования: женщины "вынуждены" идентифицироваться с жертвой, а мужчины - с насильником. Поэтому применительно к данной ситуации полоролевые стереотипы выполняют одновременно защитную функцию для женщин и оправдательную для мужчин, хотя и само формулирование данного определения звучит далеко не однозначно.

Защитная функция представлений типичных для женщин, по сравнению с мужчинами, заключается не только в снижении моральной ответственности (вины) и преувеличения казуальной ответственности (вероятности), приписываемой жертве, но и в стремлении как можно сильнее отличаться от жертвы по используемым в эксперименте критериям: привлекательности, провокационности поведения и одежды, социальному статусу.

Соответственно, оправдательная функция представлений, свойственных мужскому контингенту испытуемых, напротив, проявляется не только в преувеличении, по сравнению с женщинами, моральной и каузальной ответственности, приписываемой жертве, но и в более снисходительном отношении к преступнику.

В последнее время анализу подвергается ряд других функций полоролевых стереотипов, например, регулятивная, объяснительная, трансляционная и др. Кратко проиллюстрируем некоторые, наиболее интересные из них.

Агеев B.C. полагает, что понятие полоролевых стереотипов может быть применено не только к описанию когнитивно-эмоциональной сферы человека, но и к непосредственно наблюдаемому поведению людей. В качестве важной задачи при этом выдвигается изучение типичных различий между мужчинами и женщинами в манере поведения, в «проигрывании» половых ролей и ритуалов.

Например, методом естественного эксперимента изучались различия в манере женщин и мужчин переходить улицу на красный свет, в нарушении правил уличного движения. Было установлено, что женщины реже, чем мужчины, переходят дорогу на красный свет, но чаще нарушают правила вслед за более решительным нарушителем. Главный вывод сводится к тому, что женщины более податливы к требованиям, запрещающим нарушение правил, но одновременно и более конформны к групповому давлению в подобной ситуации.

Другим примером исследования регулятивной функции полоролевых стереотипов является изучение влияния этнической и половой принадлежности человека на оказание помощи другим людям. Четверо белых англичан (двое мужчин и две женщины) и четыре выходца из Латинской Америки просили белых англичан разменять монету для телефона-автомата. Результаты показали, что и женщины, и мужчины одинаково часто демострируют расовую дискриминацию, но чаще по отношению к представителям своего пола, а не противоположного(Д.Майерс).

Все более популярными становятся также исследования ретрансляционной функции полоролевой стереотипизации. В частности, обсуждаются очень важные вопросы о том, каким образом различные социальные институты, литература, искусство, средства массовой информации и т.д. способствуют (или препятствуют) формированию и распространению полоролевых стереотипов. Так, например, для выяснения того, существуют ли различия в изображении потребителей и потребительниц, и если да, то в чем они заключаются, изучались образы мужчин и женщин в рекламных программах Британского телевидения. В целом суть обнаруженных различий совпадала с традиционными линиями полоролевой стереотипизации. Мужчины чаще всего изображаются как рассуждающие и оценивающие товар, понимающие объективные причины его покупки, занимающие автономные роли и связанные с практическим использованием приобретаемых предметов; женщины, напротив, - не как обсуждающие и оценивающие достоинства приобретаемого товара, а как движимые субъективными причинами в его приобретении (эмоциями и желаниями), занимающие дополнительные зависимые роли (жены, любовницы, подруги) и связанные с социально престижным и символическим значением покупаемых предметов. Подобные исследования появились и в отечественной психологии и социологии.

Весьма интересна попытка применить теорию социальной идентичности, разработанную Г.Тежфелом и Дж.Тернером, к объяснению процесса полоролевой стереотипизации. Большое внимание в этой теории отводится дифференцирующей функции социальных стереотипов, заключающейся в тенденции минимизировать различия между членами одной группы и максимизировать различия между членами противоположных групп.

Основываясь на этой теории, К.Гуичи считает, что мужчины и женщины могут быть рассмотрены в целом как социальные группы, обладающие различным социальным статусом со всеми вытекающими последствиями. Высокостатусные группы чаще всего оцениваются в терминах компетентности и экономического успеха, а низкостатусные - в терминах теплоты, добросердечия, гуманности и т.д. Все позитивные черты женского стереотипа - лишь типичная компенсация за отсутствие достижений в "силовой" позиции. А обнаруженные в ряде исследований данные о том, что женщины разделяют с мужчинами тенденцию переоценивать мужские достижения и достоинства и недооценивать свои собственные, также интерпретируются Гуичи как прямое следствие различий в социальном статусе: женщины как бы принимают точку зрения более высокостатусной группы - мужчин. И именно поэтому, как у членов низкостатусной группы, у женщин меньше развито чувство идентификации со своей группой, чем и объясняются многие содержательные и структурные характеристики полоролевых стереотипов, в том числе меньшая согласованность представлений женщин о себе, менее высокая самооценка и др.

К сожалению, в работах подобного рода недостаточно эвристичны ответы на главный вопрос: что же в конечном счете является причиной, а что следствием? Выводы авторов чаще всего сводятся к констатации того, что, с одной стороны, средства массовой информации черпают свои образы из существующих стереотипов, а с другой - что последние подкрепляются и распространяются средствами массовой информации. Аналогичная ситуация наблюдается и с другими институтами социализации, что будет рассмотрено ниже.

Последние десятилетия внимание психологов в рамках гендерного подхода было сосредоточено преимущественно на традиционной женской роли, что объясняется очевидностью ее недостатков (таких, как низкий статус и оплата труда, отсутствие власти и возможности карьерного роста и пр.). Однако исследователи приходят к выводу, что мужская гендерная роль также чрезвычайно стереотипирована и не лишена недостатков, причем весьма внушительных. В число этих недостатков входят норма, ставящая во главу угла достижение экономического успеха, что нередко происходит в ущерб личной удовлетворенности и близости с семьей. Эта норма означает, что ценность мужчины определяется величиной его заработка и успешностью на работе. Так как для миллионов мужчин значительный экономический успех недостижим, они могут компенсировать несостоятельность в этой сфере, преувеличенно выставляя напоказ другие аспекты мужской роли - чрезмерную независимость, агрессию, физическую силу и т.п. (так называемая компенсаторная мужественность - ее крайний и деструктивный вариант).

Шон Берн также отмечает среди компонентов традиционной мужской роли следующие нормы:

1. Норма умственной твердости подразумевает, что мужчина должен быть знающим, компетентным и всегда контролировать ситуацию. Эта норма может мешать восприятию новой информации, быть причиной серьезных ошибок и создавать проблемы в сфере взаимоотношений, так как человек просто не решается задавать вопросы, которые могут выдать, что он недостаточно разбирается в вопросе и отказывается признать, что кто-то более компетентен.

2. Норма физической твердости содержит ожидания того, что мужчина будет физически сильным, ловким и не станет избегать опасности. Эти нормы могут быть причиной агрессии и раскованного поведения, которое часто включает в себя злоупотребление алкоголем и наркотиками, безответственное отношение к своему здоровью, игнорирование недомоганий, отказ обращаться к врачу, легкомысленные сексуальные связи.

3. Норма эмоциональной твердости подразумевает, что мужчины не должны выражать свои чувства, показывать свои слабости и обязаны сами решать свои проблемы. Причины того, что мужчины получают меньшую эмоциональную поддержку со стороны и имеют меньше подлинно близких отношений, кроются именно в этом запрете на проявление эмоций.

4. Норма антиженственности содержит идею о том, что мужчине следует избегать занятий и личностных черт, ассоциируемых с женщинами. Подобно норме эмоциональной твердости, эта норма также подавляет выражение эмоций, не позволяя проявлять желаемые, но стереотипно считающиеся женскими модели поведения такие, как нежность и эмпатия. Она также может противостоять более справедливому распределению домашних забот.

Таким образом, если долгое время ученые считали, что мужчина более психологически здоров, когда он соответствует патриархальным представлениям о мужественности, то теперь все большее распространение получает точка зрения, что стереотипная мужская гендерная роль может быть источником тревоги и напряжения из-за того, что некоторые аспекты этой роли дисфункциональны и противоречивы. Исследования выявили, что в конце XX века традиционная мужская роль принимается относительно слабо. Однако ранняя социализация, тот факт, что окружающие видятся нам одобряющими эту роль, отсутствие поддержки новых образцов поведения со стороны социальных учреждений - все это тормозит фундаментальные перемены в мужской роли. Клиническая психология и психиатрия также не спешат серьезно воспринять тот факт, что традиционная мужская роль наносит вред душевному здоровью.

О'Нил выдвинул идею о гендерно-ролевом конфликте - психологическом состоянии, проявляющемся в ситуациях, когда сексистские гендерные роли имеют негативные последствия. Например, гендерно-ролевой конфликт может возникнуть, когда мужчина резко ограничивает свое поведение и поведение других, исходя из традиционного распределения ролей, когда окружающие оказывают на него давление за нарушение норм мужественности, что отражается как во внутриличностной, так и в межличностной сферах. Появляются тревожность, депрессия, снижение самооценки, конфликты на работе и в семье, всплывают вопросы власти и контроля в паре, возникают эпизоды физического и сексуального насилия.

Большинство зарубежных и отечественных ученых убеждено, что в настоящее время мужская роль переживает глубокий кризис, спровоцированный переменами в обществе. Традиционные мужские способы проявления заботы (финансовое обеспечение семьи и пр.) не ценятся так высоко, как прежде, а вместо'этого от мужчин ожидается забота о детях, выражение нежных чувств, помощь в домашних делах - поведение, выходящее за границы патриархальной мужской роли и требующее навыков, которыми большинство мужчин не обладает.

Исследователи обнаружили, что современные женщины предпочитают мужчин скорее андрогинного, нежели традиционного типа. Озадачивает, однако, тот факт, что, хотя традиционная мужская роль получает весьма слабую поддержку и мужчин, и женщин, стремление ей соответствовать среди самих мужчин остается скорее правилом, чем исключением.

Таким образом, существующие половые стереотипы поддерживают традиционную гендерную систему с ориентацией на четкое разделение норм и правил поведения, сфер жизнедеятельности и обязанностей на «мужские» и «женские», жестко регламентируя развитие личности.

§3.Основные источники и основные положения теории социального конструирования гендера

Социально-конструктивистская интерпретация гендерных отношений не является автономной, она вырастает из более широкого пост-классического социологического дискурса. Можно выделить, по крайней мере, три социологические теории, которые стали питательной почвой формирования данного феминистского исследовательского направления.

1). Социально-конструктивистский подход П.Бергера и Т.Лукмана. Основной тезис теории П.Бергера и Т.Лукмана, изложенный в работе 1966 года «Социальное конструирование реальности», сводится к следующему. Социальная реальность является одновременно объективной и субъективной. Она отвечает требованиям объективности, поскольку независима от индивида. С другой стороны, социальную реальность можно рассматривать как субъективный мир, потому что она постоянно созидается индивидом.

В феминистском дискурсе эта теория получает сильные позиции во второй половине 80-х годов ХХ в. Феминистские исследователи ставят перед собой ту же самую задачу, что и авторы указанного выше трактата. Гендер для них - это повседневный мир взаимодействия мужского и женского, воплощенный в практиках, представлениях, предпочтениях бытования. Гендер - это системная характеристика социального порядка, от которой невозможно избавиться, от которой невозможно отказаться - она постоянно воспроизводится и в структурах сознания, и в структурах действия и взаимодействия. Задача исследователя – выяснить, каким образом создается мужское и женское во взаимодействии, в каких сферах и каким образом оно поддерживается и воспроизводится.

Рассмотрим аргументы в пользу нового подхода. С чем связано сомнение в том, что пол является врожденным и неизменным, что человека, который родился, можно однозначно приписать к тому или иному полу? Одним из вызовов такой позиции является гомосексуализм и не столько сама практика гомосекусуальных отношений, сколько изменение дискурса об однополой любви. Второй вызов - это обсуждение проблемы транссексуалов. Третий вызов связан с осмыслением новейших биологических исследований, согласно которым однозначное приписывание пола по хромосомным и генетическим признакам является затрудительным. Все явления, прежде рассматривавшиеся как аномалии, болезни, перверзии, в пост-современном дискурсе нашли место как варианты нормы, как проявления многообразия жизни. Новые дискурсивный факты приводят феминистских авторов к выводу, что не только роли, но и самая принадлежность по полу приписывается индивидам в процессе взаимодействия.

Новый тезис заключается в том, что пол является социальным конструктом. Представление о социальном конструировании гендера существенно отличаются от теории гендерной социализации, разработанной в рамках поло-ролевого подхода Т.Парсонса, Р.Бейлса и М.Комаровски (Parsons 1949, Parsons, Bales 1955, Komarovsky 1950). В центре поло-ролевой теории социализации - процесс научения и интериоризации культурно-нормативных стандартов, стабилизирующих социум. Научение предполагает усвоение и воспроизведение существующих норм. Подоплекой этого концепта является представление о личности как относительно пассивной сущности, которая воспринимает, усваивает культурную данность, но не создает ее сама.

Первое отличие теории конструирования гендера от традиционной теории гендерной социализации заключается в акценте на активность научаемого индивида. Идея конструирования подчеркивает деятельностный характер усвоения опыта. Субъект создает гендерные правила и гендерные отношения, а не только усваивает и воспроизводит их. Он может и воспроизвести их, но, с другой стороны, - он в состоянии их разрушить. Сама идея создания подразумевает возможность изменения социальной структуры. То есть, с одной стороны, гендерные отношения являются объективными, потому что индивид их воспринимает как внеположенную данность, но, с другой стороны, они являются субъективными как социально конструируемые каждодневно, ежеминутно, здесь и сейчас.

Второе отличие обсуждаемого здесь подхода заключается в том, что гендерное отношение понимается не просто как различие-дополнение, а как конструируемые отношение неравенства, в рамках которых мужчины занимают доминирующие позиции. Дело не только в том, что в семье и в обществе мужчины выполняют инструментальную, а женщины - экспрессивную роль (Parsons, Bales 1955), а в том, что исполнение предписанных и усвоенных ролей подразумевает неравенство возможностей, преимущества мужчины в публичной сфере, вытеснение женщины в приватную. При этом сама приватная сфера оказывается менее значимой, менее престижной и даже репрессированной в западном обществе периода модерна.

Гендерные иерархии (вос)производятся на уровне социальных взаимодействий. Факт «производства гендера» («doing gender») становится очевидным лишь в случае коммуникативного сбоя, поломки сложившихся образцов поведения.

2). Этнометодология Г.Гарфинкеля: случай Агнес как категоризация и осуществление гендера в повседневности. Концептуализация проблем гендерных отношений Гарфинкелем представлена анализом случая транссексуализма Агнес (Garfinkel 1967). Рассмотрим его подробнее. Агнес с рождения до восемнадцатилетнего возраста воспитывалась мальчиком, с рождения имея мужские гениталии. В 18-летнем возрасте, когда сексуальные предпочтения и телесная идиома привели к личностному кризису, он(а) поменяла идентичность и приняла решение стать женщиной. Наличие мужских гениталий она интерпретировала как ошибку природы . Эта «ошибка», по мнению Агнес, подтверждается тем фактом, что везде ее принимали за женщину, и сексуальные предпочтения, которые она испытывала, были сексуальными предпочтениями гетеросексуальной женщины. Смена идентичности приводит к тому, что Агнес полностью меняет образ жизни: она покидает родительский дом и город, меняет внешность - стрижку, одежду, имя. Через некоторое время Агнес убеждает хирургов в том, что ей необходимо сделать операцию по смене половых органов. Происходит хирургическая реконструкция гениталий. У нее появляется сексуальный партнер мужского пола. В связи с изменением биологического пола перед ней стоит жизненно важная задача - стать настоящей женщиной . Ей очень важно, чтобы ее никогда не разоблачили - это залог ее признания в обществе, ее вписывания в рутину повседневности. Это задача, которую новая молодая женщина должна решить, не имея «врожденных сертификатов» женственности, не имея изначально женских половых органов, не пройдя школу женского опыта, который известен лишь частично, поскольку во многом незаметен в материи человеческих взаимоотношений. Выполняя эту задачу, Агнес осуществляет постоянные действия по созданию и подтверждению новой гендерной идентичности. Именно эта стратегия становления настоящей женщины становится предметом анализа Гарфинкеля.

Случай Агнес, проанализованный в феминистской перспективе, позволяет по-новому понять, что такое пол (sex). Для того, чтобы выяснить, каким же образом создается, конструируется и контролируется гендер в рамках социального порядка, исследователи аналитически различают три главных понятия: биологический пол (sex), приписывание пола (категоризация по полу) и гендер (Уэст, Зиммерман 1997).

Биологический пол – это совокупность биологических признаков, которые являются лишь предпосылкой отнесения индивида к тому или иному биологическому полу. Категоризация по полу или приписывание пола в отношении индивида имеет социальное происхождение. Наличие или отсутствие соответствующих первичных половых признаков не гарантирует того, что индивида будут относить к определенной категории по полу. Агнес сознательно строит собственный гендер, учитывая механизмы категоризация по признаку пола, действующие в повседневной жизни. Она повседневно занята тем, чтобы убедить общество в своей женской идентичности. Гарфинкель называет Агнес методологом-практиком и истинным социологом, потому что, попадая в проблемную ситуацию гендерного сбоя (gender trouble), она начинает осознавать механизмы «делания» социального порядка. Ее опыт, фиксируемый и анализируемый Гарфинкелем и его исследовательской группой, приводит к пониманию того, что социальный порядок держится на различии мужского и женского, т.е. он гендерно сконструирован.

Отличие пола, категоризации по признаку пола и гендера позволяют исследователям выйти за пределы интерпретации пола как биологической данности, как константы, как аскриптивного статуса, противопоставленного гендеру – достигаемому статусу . Гендер мыслится как результат повседневных взаимодействий, требующих постоянного исполнения и подтверждения, он не достигается раз и навсегда в качестве неизменного статуса, а постоянно производится и воспроизводится в коммуникативных ситуациях. Одновременно это «культурное производство» скрывается, и выдается обществом за проявление некоей биологической сущности. Однако в ситуациях коммуникативных сбоев самый факт «производства» и его механизмы становятся очевидными.

Процедура приписывания пола постоянно сопровождает повседневное человеческое взаимодействие. В пользу данного тезиса американские феминистские исследователи К.Уэст и Д.Зиммерман (1997) приводят другой пример «гендерного сбоя». Клиент - социолог приходит в компьютерный магазин и обращается к продавцу за консультацией. Однако он сталкивается с затруднением в коммуникации лицом к лицу, поскольку не может определить пола человека, к которому он адресует свой вопрос. Рассказчик-клиент ощущает чрезвычайное неудобство от невозможности идентифицировать пол продавца-партнера по взаимодействию - он сталкивается с тем, что может быть названо gender trouble . Покупатель-социолог осознает, что эффективная коммуникация по законам и нормам общества, в котором он живет, требует определения пола взаимодействующих. Он испытывает потребность в категоризации, потребность отнести этого продавца к женскому или мужскому полу. В ситуации неопределенности в процессе взаимодействия возникает вопрос о критериях отнесения того или иного лица к категории пола.

Ситуация в магазине оставила клиента-исследователя в недоумении. Он не смог определить пол продавца, но сформулировал методологическую проблему. Ситуация коммуникативного сбоя позволила зафиксировать потребность идентифицировать агентов взаимодействия по признаку пола, возникающую в процессе коммуникации. Когда пол того, с кем взаимодействуешь, известен, коммуникация работает. Если возникает проблема идентификации, коммуникация дает сбой. Таким образом, исследователи подходят к выводу, чрезвычайно важному для микросоциологии гендерных отношений, а именно: приписывание пола (категоризация принадлежности по полу) является базовой практикой повседневного взаимодействия; она становится обычно нерефлексируемым фоном для коммуникации во всех социальных сферах и избавиться от нее не представляется возможным. Категоризация по полу атрибутивна социальному взаимодействию. Когда она затруднена, возникает коммуникативный срыв.

Пол индивида далеко не всегда совпадает с той категорией принадлежности по полу, которая ему приписана. Если биологический пол определяется через наличие биологических признаков - анатомо-физиологических, то в ситуации взаимодействия лицом к лицу приписывание пола происходит по другим признакам.

Каким образом конституируется категория принадлежности полу в том или ином контексте, мы можем понять, лишь проанализировав механизмы работы той или иной культуры. Отсюда становится ясным, что гендерные отношения - это конструкты той культуры, в рамках которой они работают. Или - иными словами - работа культуры по приписыванию половой принадлежности и называется гендером.

Приведенное выше рассуждение позволяет конструктивистам сформулировать следующее понимание гендера. Гендер - это система межличностного взаимодействия, посредством которого создается, утверждается, подтверждается и воспроизводится представление о мужском и женском как базовых категориях социального порядка (Уэст, Зиммерман 1997).

3) Драматургический интеракционизм И.Гофмана: гендерный дисплей. В теории социального конструирования ответ на вопрос, как концептуализировать контексты, в которых создаются базовые категории мужского и женского, фундирован другим теоретическим фреймом - социологическим (драматургическим) интеракционизмом И.Гофмана (Goffman 1997).

Утверждая, что гендер созидается каждый момент, здесь и сейчас, исследователи приходят к выводу, что для понимания его оснований необходимо обратиться к анализу микро-контекста социального взаимодействия. Гендер в рамках этого подхода рассматривается как результат социального взаимодействия и одновременно его источник.

Гендер проявляет себя как базовое отношение социального порядка. Чтобы осмыслить процесс строительства этого социального порядка в конкретной ситуации межличностного взаимодействия, Гофман вводит понятие гендерного дисплея . В коммуникации лицом к лицу обмен разного типа информацией сопровождаются фоновым процессом созидания гендера - doing gender . По утверждению Гофмана, гендерный дисплей является основным механизмом создания гендера на уровне межличностного взаимодействия лицом к лицу.

Используя понятие гендерного дисплея, конструктивисты вслед за Гофманом утверждают, что гендерные отношения невозможно свести к исполнению половых ролей, что механизмы гендера более тонки, и гендер нельзя сменить, подобно платью или роли в спектакле, он сросся с телами агентов взаимодействия. Дисплей - это многообразие представления и проявления мужского и женского во взаимодействии. Гендерный дисплей как представление половой принадлежности во взаимодействии (как спектакль) столь тонок и сложен, что его исполнение не может быть сведено к определенным репликам, костюмам, гриму и антуражу и пр. Вся атмосфера - стиль, хабитус в лексиконе других социологов - составляют дисплей гендера. Эта виртуозная игра выучена актерами давно, она срослась с их жизнями, поэтому она выглядит естественным проявлением их сущности - выражением не гендера, но естества (биологического пола). В этом и заключается загадка конструирования гендера - каждую минуту участвуя в этом маскараде представления пола, мы делаем это таким образом, что игра кажется нам имманентно присущей и отражающей нашу сущность.

Феминистские исследователи оппонируют, как уже было сказано, биологическому детерминизму и не считают гендерный дисплей выражением биологической сущности пола. Дисплей, явленный в многообразии жестов, мимической игре, а также в материально-вещном оснащении исполнения, не является продолжением анатомо-физиологического пола, поскольку он не универсален, культурно детерминирован. Разные широты, разные истории, разные расы и социальные группы обнаруживают разные дисплеи. Различия гендерных дисплеев затрудняют сведение их к биологическим детерминантам, но зато заставляют обратить внимание на властное измерение отношений между полами, явленное в дисплее.

Гендерный дисплей как механизм создания гендера на уровне взаимодействий должен быть «исполнен» таким образом, чтобы партнеры по коммуникации были правильно идентифицированы, т.е. как женщины/мужчины c уместным стилем и поведением в конкретной ситуации.

Для эффективной коммуникации в мире повседневности необходимо базовое доверие по отношению к тому, с кем происходит взаимодействие. Коммуникативное доверие основывается на возможности идентификации, основанной на социальном опыте агентов взаимодействия. Быть мужчиной и женщиной и проявлять это в дисплее - значит быть социально-компетентным человеком, вызывающим доверие и вписывающимся в коммуникативные практики, приемлемые в данной культуре.

Условием доверия (а значит, коммуникации лицом к лицу) является неартикулированное допущение, что каждое действующее лицо обладает целостностью, обеспечивающей постоянство, когерентность и преемственность в его действиях. Эта целостность или идентичность мыслится как основанная на некоей сущности, которая является в многообразии поведенческих проявлений дисплеев женственности и мужественности, выражая принадлежность к полу и создавая возможность для категоризации.

Средства, которые используются в обществе для выражения принадлежности по полу, Гофман называет формальными конвенциональными актами . Формальные конвенциональные акты представляют собой модели уместного в конкретной ситуации поведения. Они построены по принципу «утверждение – реакция» и способствуют сохранению и воспроизводству норм повседневного взаимодействия. При этом предполагается, что исполнителями конвенциональных актов являются социально-компетентные действующие лица, включенные в данный социальный порядок, гарантирующий им защищенность от посягательств безумных (социально некомпетентных) индивидов. Примеры конвенциональных актов - контекстов гендерного дисплея неисчислимы. Всякое ситуативное поведение, всякое сборище (gathering) , по Гофману, мыслится как гендерно окрашенное. Официальная встреча, конференция, банкет - один ряд ситуаций; деловой разговор, исполнение работы, участие в игре - другой. Воспитательные практики, сегрегация в использовании институциональных пространств - еще одна групп примеров. Гендерный дисплей представляет собой совокупность формальных конвенциональных актов взаимодействия.

Осознание связи гендерных проявлений с контекстами эффективной коммуникации, привело к использованию конструктивистами понятия подотчетности и объяснимости ( accountability). Процесс коммуникации предполагает некоторое количество негласных допущений или условий, создающих сами возможности взаимодействия. Когда взаимодействующее лицо вступает в коммуникативный контекст, оно демонстрирует себя, сообщая о себе некую информацию, способствующую наведению коммуникативного моста, формированию отношения базового доверия. Начиная общение, коммуникатор представляет себя как лицо, которое должно вызывать доверие. Его дисплей - это рассказ о себе, отчет перед другими, который своей уместностью делает человека приемлемым для коммуникации. Дисплей - это сертификат, гарантирующий его признание как нормального, который не нуждается в социальной изоляции и лечении.

Социальное воспроизводство дихотомии мужского и женского в гендерном дисплее гарантирует сохранение социального и интерактивного порядка. Как только дисплей выходит за пределы подотчетности, как только он перестает вписываться в общепринятые нормы бытования, его исполнитель попадает в ситуацию гендерной проблемы. Если женщина попробует стать тамадой на грузинском застолье, если мужчина-отец возьмет бюллетень по уходу за грудным младенцем при живой и здоровой матери в сегодняшней России, если мальчик в детском саду открыто выразит свое предпочтение игре в куклы - все эти персонажи столкнутся с сомнением общества в их социальной компетентности как мужчин и женщин. Это сомнение обусловлено тем, что их поведение не укладывается в созданные обществом нормы гендерного дисплея.

Гофман полагает, что в ситуации взаимодействия гендерный дисплей действует как «затравка». Демонстрация принадлежности по полу предшествует исполнению основной практики и завершает ее, работая как переключающий механизм (scheduling). Гофман считает, что гендерный дисплей является включением в более важную практику, выступая своего рода прелюдией перед какой-то конкретной деятельностью. Феминистские конструктивисты Уэст и Зиммерман критикуют Гофмана за недооценку проникающей способности гендера. Анализируя взаимодействия, они показывают, что явление половой принадлежности происходит не на его периферии, оно работает не только в моменты переключения видов деятельности, но пронизывает взаимодействия на всех уровнях. Такая вездесущность и всепроникаемость гендера связана, в том числе, и с дискурсивным строением речи.

Грамматические формы родов, присутствующие во всех письменных языках, закрепляют женственность и мужественность как структурные формы и создают базовую основу для исполнения партий мужчины и женщины в многообразных контекстах. Обозначение профессиональной принадлежности, снабженное гендерным маркером, - доктор и докторша, врач и врачиха - вызывают работу воображения, опирающуюся на опыт повседневности. Используя гендерные языковые формы, мы актуализируем представление о том, как должна себя вести женщина-врач и что мы ожидаем от мужчины-доктора. То же самое можно сказать о любой социальной ситуации. Всякая реально существующая или виртуальная ситуация взаимодействия гендерно специфицирована, и избавиться от этого не представляется возможным. Для изменения такого социального порядка надо изменить не только практики повседневности, но и дискурсивные структуры языка, что пытаются делать радикальные феминистки.

Итак, необходимость производства мужественности и женственности коренится в представлениях о социальной компетентности участников взаимодействия. Это производство непрерывно, оно не сводится к ролевым исполнениям, но характеризует личность тотально и выражается в гендерном дисплее. Гендерный дисплей конвенционален и способствует воспроизводству социального порядка, основанного на представление о мужском и женском в данной культуре. Данный тезис конструктивизма основан на микросоциологии социального взаимодействия и подтверждается исследованиями Гофмана, Гарфинкеля, Бергера, Лукмана и других социологов феноменологического направления.

Некоторые положения теории социального конструирования гендера.

Гендер и власть . Одним из самых существенных тезисов конструктивизма является тезис об инкорпорированности властных отношений в гендерные. В основе гендерной организации социальной реальности, утверждают феминистские исследователи, лежат отношения власти. В современном обществе отношение мужского и женского - это отношение различия, сконструированного как неравенство возможностей. Асимметрия отношений подчеркивается гендерным дисплеем, который маскирует дискриминацию под различие. Большинство ситуаций взаимодействия демонстрирует разные шансы для мужчины и женщины, причем в публичной сфере шансы мужчины очевидно выше. В западной литературе приводятся многочисленные доказательства данного тезиса. Так, анализ беседы с участием мужчин и женщин показывает, что женщина менее активна, больше слушает, меньше говорит. Анализ распределения рабочих мест показывает, что женщины, по преимуществу, занимают исполнительские позиции неключевого характера в отношении принятия решений. То же самое относится и к сфере политики. Итак, начиная анализировать гендерные отношения на уровне межличностного взаимодействия в контексте формальных конвенциональных актов, феминистские исследователи приходят к заключению о том, как конструируется гендер на макроуровне социальных институтов.

Анализ социального производства пола показывает, что гендерные отношения представляют собой отношения стратификации. Таким образом, конструктивистский взгляд на гендерное измерение взаимодействия приводит к методологически обоснованному отказу от двух предшествующих концепций социально-половых различий - концепции социальных ролей (гендерных ролей) и концепции психологических половых различий.

С точки зрения конструктивистов, гендер нельзя мыслить как социальную роль. Роли ситуативны и в принципе сводимы к набору операций. В одной ситуации эта роль может быть ролью - врача, в другой - супруга (и), в третьей – спортсмена (ки). При этом гендерная вариация присутствует в исполнении каждой из ролей. Гендер оказывается квазиролью, которая пронизывает все остальные ролевые спецификации, является базовой (идентичностью, если говорить другими словами), на которую нанизываются все другие. В этом отношении гендер является категорией, подобной этничности - она точно так же обусловливает тот контекст, который приобретают конкретные роли для личности или социальной группы.

Гендер не сводим и к совокупности психологических черт личности (соответственно, мужских или женских ). Сторонники конструктивизма утверждают, что психологизация гендера препятствует анализу того, каким образом социальные институты становятся гендерно-специфицированными. Гендерные отношения как социальные отношения неравенства по признаку пола, встроены в социальный порядок таким образом, что приписывания психологических черт является лишь аспектом этих отношений.

Итак гендер - это не роль и не совокупность психологических черт, а базовая идентичность. Гендерные отношения – это отношения стратификации, в основе которых лежат отношения власти. Различия мужского и женского сконструировано как неравенство возможностей.

Сферы конструирования гендерных отношений и задачи конструктивистского анализа. Из данной методологии следуют определенные исследовательские задачи. Прежде всего, необходимо выяснить ресурсы создания гендера. Если мы рассматриваем гендер как постоянно создаваемое взаимодействие, то необходимо рассмотреть те средства, которые могут быть использованы обществом для того, чтобы создать мужское и женское как неравное. Необходимо исследовать весь набор практик взаимоотношений между людьми с точки зрения ресурсов, которые сознательно и бессознательно используются для получения преимуществ и определения своего места в обществе. Предметом анализа феминистских конструктивистов является создание гендера в разных сферах социальной жизни - публичной и приватной. Приведем несколько примеров.

Публичная сфера условно дифференцирована на политический, экономический и символический миры. Каждый из них продуцирует отношения между полами. В сфере оплачиваемого труда области для анализа гендерного маскарада многообразны: институты - мир рабочих мест и профессий; мужские и женские сферы занятости. Квалификационная иерархия существует между профессиями и внутри одной профессии. Гендерная стратификация означает различие в количестве и содержании жизненных шансов социальных мужчин и женщин и различия в их стратегиях. Даже в рамках одного и того же набора профессиональных действий мы сталкиваемся с трудно артикулируемым различием в стиле мужского и женского исполнения - гендерным дисплеем. Соответственно, задача исследования - выяснить, как стилевые особенности влияют на шансы изменения социальной позиции.

В сфере политики мы также можем рассмотреть гендерное измерение. Здесь важно не только цифры, иллюстрирующие соотношение мужчин и женщин в электоральном поведении и подсчет результатов голосования мужчин и женщин за разные партии. Для конструктивистов важны диспозиции в политической элите, ходы политических карьер, механизмы компенсации дефицитов власти за счет ресурсов гендерного маскарада. Построение имиджа политического лидера-мужчины как супермена (напр., В.Жириновский) и использование обаяния как козыря в политической карьере женщины (И.Хакамада) - в арсенале ресурсов создания гендера в политических отношениях (Темкина 1996).

Средства массовой информации воспроизводит и усиливает образы гендерного мира. Они создают однозначно относимую к тому ли иному полу и заряженную сексуальностью символику. СМИ используют символический капитал в производстве гендера. Образы супермужчины и суперженщины, Барби и Шварцнеггер, феминистки и традиционные женщины создают диапазон возможных выборов и показывают, каковы шансы мужчин и женщин в управлении порядком.

Гендер утверждается вербально. Феминистские культурологи, пытающиеся реформировать «гендерно-пораженный» язык, прослеживают, каким образом он создает и воспроизводит дискриминационный дискурс.

Приватная сфера предоставляет еще одну сферу создания гендерного порядка. Семья, межличностные отношения дружбы, сексуальность, отношения заботы - это сферы, где феминизм видит квинтэссенцию женского опыта и одновременно источник подавления женщины. Подавление связано с вытеснением женщины в домашний мир в контексте модернизационного проекта. Дом как категория - является миром женщины как в традиционном обществе, так и в обществе периода модерна. Как он устроен, какое место он занимает в социуме в целом, какое место мире Дома занимает мужчина - все это становится предметом анализа гендерных практик данного общества. И, наконец, соотношение приватной и публичной сферы в данном социуме является ключевым для конструирования власти в отношениях между полами.

Еще одно исследовательское поле - это рекрутирование гендерных идентичностей . Понятие рекрутирования гендерной идентичности приходит на смену понятию поло-ролевой социализации. Последняя подвергается критике еще и потому, что предполагается социальный консенсус по поводу поло-ролевой дифференциации. Социальные различия полов рассматриваются как справедливые и предполагающие взаимодополнительность. При этом вне рефлексии оказывается социальное неравенство. Недаром Гофман, перефразируя Маркса, писал, что не религия, а гендер является опиумом для народа: мужчина современного капитализма, страдающий от подавления в разнообразных общественных структурах, всегда найдет женщину, выполняющую функцию заботы и обеспечивающую уход - женщину, которая является обслуживающим персоналом по призванию (Goffman 1997а: 203).

Однако устойчивость гендерного консенсуса подвергается сомнению новыми образцами социального развития, в том числе и практикой феминистского движения. Люди творят свой гендер, изменяя отношения. То, зачем и каким образом они творят новый гендер , можно понять через анализ рекрутирования социальных идентичностей (в т.ч. и гендерных).

Д.Кахилл описывает опыт дошкольников, используя эту модель (воспроизведенную Уэстом и Зиммерманом) приходит к выводу, что смысл самоприписывания пола для ребенка заключается в идентификации себя как социально-компетентного субъекта. Ребенок называет себя соответственно мальчиком и девочкой, прежде всего, для того, чтобы быть взрослым в глазах других людей. Оппозиция детского - взрослого, безгендерно - гендерно специфического может быть проанализирована на примере игры дошкольников. Вначале дети младшего дошкольного возраста идентифицируются окружением как маленькие, как дети - в единственном числе они обозначаются словом ребенок . В какой-то момент в процессе взросления они отказываются от своей идентификации с ребенком - с нерациональным, социально-некомпетентным существом. Перед ребенком открыты возможности идентифицироваться с группой через отнесение себя к категории по полу: можно называться (стать) либо мальчиком, либо девочкой. Характерный пример: девочка семи лет каждый раз в общественном транспорте, когда о ней говорят: «Осторожнее, здесь ребенок», - отвечает без запинки: «Я не ребенок - я девочка».

Такой же пример приводит Кахилл, анализируя следующую ситуацию. Ребенок в группе дошкольников играет с ожерельем и одевает ожерелье себе на шею, пытается примерить, но хочет, чтобы этого никто не видел. Этот ребенок - мальчик. Подходит воспитательница и говорит: «Ты хочешь это надеть?» Мальчик говорит: «Нет, это носят девочки». – «Но это носит и король», - отвечает воспитательница. Ребенок возражает: «Я не король, я мальчик». Суть аргумента Кахилл в том, что роль мальчика выбрана в данном случае сознательно, этот молодой человек рекрутируется в категорию принадлежности по полу, потому что он хочет использовать ресурс компетентности, он хочет быть взрослым. Для того чтобы стать взрослым, для того чтобы стать существом, принадлежащим к этому социальному порядку, он может быть только мужчиной или женщиной.

Возможности конструктивисткой интерпретации гендерного порядка приводят к переформулированию теории социализации в категориях рекрутирования (конструирования) гендерной идентичности.

Итак, теория социального конструирования гендера основана на аналитическом различении биологического пола и социального процесса приписывания пола (категоризации по признаку пола). Гендер при этом рассматривается как работа общества по приписыванию пола. Таким образом, гендер может быть определен как отношение взаимодействия, в котором проявляются мужское и женское, воспринимаемые как естественные сущности. Гендерное отношение конструируется как отношение социального неравенства. Если исходить из теоретической посылки о конструировании гендера, то становится возможным выдвинуть положение о его реконструировании и изменении. Отношения между мужским и женским, представления об этом отношении могут изменяться. Гендерный дисплей может быть средством и подтверждения, и разрушения установленного гендерного порядка. Для того, чтобы обеспечить возможности социального изменения, необходимо контекстуализировать отношения неравенства между явленными представлениями о сущностно мужском и женском.

Представление о гендере как социальном конструкте предполагает, что и пол, и гендер, и сексуальность производны от социального контекста. Социальная реальность гендерных отношений структурирована другими социальными отношениями, значимыми для воспроизведения существующего социального порядка. Эти отношения складываются по критериям приписывания расы (этничности) и класса. По утверждению английских социологов Х.Энтиас и Н.Ювал-Дэвис, говорить отдельно о классе, гендере, этничности и расе, неэвристично, потому что каждый контекст обусловлен синергетической связью этих категорий. Гендер, класс и раса (этничность) создают синдром социальной идентичности. Так, например, черные мужчины и черные женщины одновременно подавляются белыми женщинами и мужчинами; при этом в семьях низшего класса черные женщины могут доминировать над черными мужчинами. В азиатских культурах мы увидим иное отношение между полами, чем в европейских (Anthias, Uuval-Davis 1983) .

Контекстуализация гендерных отношений является не только теоретической, но и политической позицией. Конструктивизм позволяет избежать гегемонии белых женщин среднего класса в феминистском дискурсе и практике феминистской движения. Представляется, что методология социального конструирования гендера является в высшей степени продуктивной для исследования гендерной проблематики в российском контексте.

§ 4. Трансформация гендерных ролей и стереотипов

В последнее время те ученые, которые придерживаются теории социальной конструкции реальности (и социальной конструкции гендера как ее варианта), приходят к выводу, что многие из существующих полоролевых стереотипов имеют социальную, а не врожденную природу, и создаются в процессе исторического развития общества, а также имеют весьма устойчивую конструкцию, что подтверждается постоянно растущей вариативностью современных норм.

Возникает весьма актуальный вопрос о том, насколько приемлемо применение полоролевых стереотипов, пришедших из прошлого, в настоящее время; как формируются новые роли и стереотипы и каково направление их развития на современном этапе и в будущем. Приведем точку зрения психолога и этнографа И.Эйбл-Эйбесфельдта: «Отрицать наличие врожденных различий между мужчиной и женщиной очень модно, это отвечает стремлению человека освободиться от всех ограничений, избавиться от своего биологического наследия. Но свобода не достигается путем игнорирования истины...».

Практика показывает, что содержание гендерных стереотипов и отношение к ним может и должно меняться в силу быстро изменяющихся условий жизни. Американский психотерапевт Джеймс О'Нил использовал метафору путешествия для описания фаз осознания личностью гендерных ролей и проблем, связанных с ними. С каждой фазой связано достаточно типизованное содержание и отношение к ней личности.

ФАЗА 1. Принятие традиционных гендерных ролей. Личность принимает стереотипы мужественности и женственности, одобряет жесткое разграничение поведения по гендерным ролям, одобряет силу, контроль, власть, ограничение эмоциональности как нормы поведения для мужчин и теплоту, экспрессивность, заботливость, пассивность как нормы поведения для женщин; плохо понимает то, как жесткие гендерные роли ограничивают возможности личности.

ФАЗА 2. Двойственное отношение к гендерным ролям. Личность испытывает неудовлетворение стереотипными представлениями о гендерных ролях, вследствие соприкосновения с новыми точками зрения начинает сомневаться в необходимости ограничений, налагаемых гендерными ролями; начинает осознавать, что гендерные роли и сексизм являются насилием над личностью; испытывает страх перед смыслом изменений в представлениях о гендерных ролях или поведении; колеблется между ощущениями безопасности стереотипного представления о гендерных ролях и тревоги перед их изменениями; чувствует смятение и отсутствие ясности относительно связи сексизма с гендерными ролями.

ФАЗА 3. Гнев. Личность испытывает и выражает отрицательные эмоции по отношению к преобладающим социальным нормам, институтам и индивидам, поддерживающим сексизм и стереотипную гендерную социализацию; испытывает ограниченность выхода отрицательным эмоциям и изоляцию; выражает отрицательные эмоции так, что порождает конфликты, тревожность, депрессию; ограничивает круг друзей только теми, кто может услышать или принять гнев.

ФАЗА 4. Активность . Личность изменяет свое собственное полоролевое поведение на менее ограничивающее и конфликтное, использует гнев против сексизма положительным образом, становится участником/участницей общественных, политических, образовательных акций, разрабатывает личные, политические и другие планы действий для того, чтобы раскрыть ограничивающую роль гендерных стереотипов и сексизма.

ФАЗА 5. Интеграция гендерных ролей . Личность испытывает новое, менее ограничивающее и менее стереотипное осознание себя и мира и удовлетворение от этого; последовательно интегрирует свой гнев против сексизма в эффективную работу; понимает путь осознания сексизма и гендерных ролей, который совершают другие люди; испытывает в личных и профессиональных взаимоотношениях большую свободу относительно гендерных ролей-продолжает активную работу по просвещению окружающих относительно насильственной природы гендерных ролей и сексизма.

Несмотря на то, что гендерные роли и стереотипы, как было показано, могут меняться, в настоящее время типичными остаются две модели половой идентичности, раскрываемые через бинарные модели следующих качеств: слабые - сильные, сензитивные - сдержанные, ориентированные на дом -ориентированные на внедомашнюю среду, подчиняемые - доминирующие, неагрессивные - агрессивные и т.п.

Таким образом, представляется очевидным, что модальность личности, социализируемой, воспитываемой в духе патриархальных ценностей, складывается благодаря усвоению традиционных образцов мужественности и женственности и отлаженному столетиями механизму социализации.

В последнее время появились новые подходы к проблемам гендерной социализации, которые объясняют своеобразность развития гендерных ролей и убеждений в современной России. Например, весьма интересная и своеобразная работа Ю.Алешиной и А.Волович убедительно показывает нестандартность и даже атипичность российских гендерных конструкций. По их мнению, из-за широкого распространения в России традиционных патриархальных идей о большей значимости мужчин мальчики испытывают большее социальное давление, чем девочки: окружающие требуют от них соответствия их половой роли, не показывая при этом, как им нужно себя вести, что усугубляется тем, что большинство взрослых, оказывающих сколько-нибудь важное влияние на мальчиков - воспитатели, врачи, учителя, -чаще всего женщины.

В результате в обычных условиях у мальчиков очень мало возможностей развить в себе традиционно мужские качества. Кроме того, по сравнению с другими странами, в России мальчики почти не занимаются спортом, не ходят в кружки, не могут найти себе интересного дела (этому немало способствует кризис системы образования, здравоохранения, физкультуры и спорта) и поэтому в большинстве случаев не могут проявить эти качества (Ю.Е. Алешина).

Таким образом, приобретение мужественности (в позитивном смысле) дается в России очень трудно, по мнению авторов, из-за недостаточности моделей поведения взрослых мужчин, ясных примеров для подражания, а также необходимых для этого условий при постоянном требовании вести себя "как мужчина". В результате мальчики либо становятся пассивными, чтобы не принимать участия в женской деятельности, либо дают вовлечь себя в "гипермужественные" неформальные группы с преувеличенно грубоватыми представлениями о мужественности и скептическим отношением к женственности.

Ю.Алешина и А.Волович признают, что девочки тоже сталкиваются с проблемами в преобретении гендерных ролей, но утверждают, что их трудности не настолько серьезны благодаря относительно хорошим условиям социализации и большому количеству образцов. В то же время быстрое выяснение незначимости женских ролей (двойная нагрузка на работе и дома, сложности в получении престижной работы и т.д. - подробнее в гл.5) и осознание этой несправедливости является дополнительным стимулом для поощрения в себе высокой активности и желания преобладать.

Данная теория адекватно показывает, что проявления социализации и социальных условий (культурного, политического и социального кризиса) в России ведут к тому, что мальчики и девочки развивают в себе черты полового поведения, которые противоречат основным традиционным стандартам половых ролей: девочки учатся быть более активными, а мальчики становятся пассивными или, наоборот, вступают в конфликт с обществом.

Итак, традиционно мужчины и женщины считаются совершенно разными: принято говорить о мужских и женских нормах и правилах поведения, занятиях и обязанностях, особенностях психологии и, наконец, о женской и мужской логике. Половые стереотипы - часть господствующего социального сознания.

Как было показано выше, психологи начали изучать половые различия еще в конце XIX века, но вплоть до конца 1970-х гг. они большей частью занимались тем, что демонстрировали различия полов и обосновывали этим разное отношение к мужчине и женщине. Однако понимание того, что не все особенности психики мужчин и женщин биологически детерминированы, а также использование новых инструментов изучения социального пола - гендера привело к сомнению, что такие различия действительно фундаментальны.

Один из таких инструментов - метаанализ - статистическая техника, заключающаяся в комбинации информации, полученной из нескольких исследований, с целью получения общей оценки величины различий между группами, то есть анализ результатов других анализов. После того как Дж. Холл провел метанализ гендерных различий в невербальном декодировании, эта техника достаточно быстро стала мощным инструментом изучения гендерных различий.

Метанализ сообщает нам, есть ли различие между группами по отдельной переменной, и представляет оценку того, насколько это отличие велико. До появления метаанализа ученые пользовались для проверки надежности предполагаемых гендерных различий методом «голосования», который заключался в том, чтобы, собрав как можно больше исследовательских работ по конкретной теме, подсчитать, в скольких из них гендерные отличия обнаружили, а в скольких - нет. Так, знаменитая книга Маккоби и Джеклин о гендерных различиях представляет собой не что иное, как исчерпывающий описательный обзор по данному предмету.

Однако существенным недостатком метода «голосования» является то, что отдельные исследовательские работы могут иметь малую статистическую мощность, то есть способность выявлять различия между группами. Группы обладают значимыми различиями, если различия между группами превышают внутригрупповые. Таким образом, если женщины отличаются друг от друга по данной переменной так же сильно, как они отличаются от мужчин, то мы не имеем права признать, что отличие имеет статистическую значимость для разных полов. Кроме того, малый объем выборки снижает мощность статистического критерия, в то время как при использовании метаанализа, который комбинирует данные большого числа исследований, этот показатель существенно возрастает.

Для проведения метаанализа необходимо иметь результаты всех исследований по данной теме. Значение величины отличия подсчитывается для каждого исследования путем вычитания среднего одной группы из среднего другой, после чего полученная разница делится на внутригрупповое стандартное отклонение. Можно также прибегнуть к сравнению значений величины отличия в разные периоды времени, менять возрастные и социальные группы, контекст исследования, чтобы увидеть динамику различий.

Главное достоинство метаанализа в том, что данные многочисленных исследований за один период времени можно статистически сравнить с результатами большого числа исследований за другой отрезок времени. Подобные аналитические исследования обычно показывают, что факт обнаружения гендерных различий в той или иной области очень зависит от гендерных норм, превалирующих в данное время в данном месте.

Наиболее традиционны и показательны метааналитические исследования математических способностей, агрессии, альтруизма, конформности, экспрессивности. Результаты, полученные с помощью метаанализа, говорят о том, что средние половые различия по этим показателям в настоящее время очень малы, а те, которые можно было назвать статистически значимыми 10-20 лет назад, имеют тенденцию стремительно сокращаться.

Однако общепринятые стереотипы продолжают настаивать, что гендерно-ролевые различия между мужчинами и женщинами основываются на фундаментальных отличиях полов, а не на особенностях социализации, что весьма напоминает фундаментальную ошибку атрибуции, которая показывает, как мало мы учитываем ситуационный фактор и требования социальных ролей. Кроме того, тенденция преувеличивать различия между полами скрывает от нас многочисленные сходства, которые часто просто игнорируются, следуя традиционной когнитивной схеме.

Ученые постепенно приходят к выводу о том, что половые различия создаются в сложном процессе взаимодействия природы и общества. Культура способна смягчать или усиливать биологически заложенные различия, а поскольку культура постоянно меняется, логично ожидать, что и величина гендерных различий тоже будет меняться. Безусловно, вопрос о соотношении влияния природы и общества на гендерные различия остается открытым, однако нельзя не учитывать следующие факты: во-первых, большинство обнаруженных на сегодняшний день половых отличий относительно невелико; во-вторых, исследования в разных странах экспериментально доказывают существование различных культурных ожиданий для мужчин и женщин; в-третьих, мы видим, что эти культурные ожидания со временем меняются, и соответствующие им гендерные различия сглаживаются, например, различия в математических способностях и формах выражения агрессии; в-четвертых, метааналитические работы в области гендерных различий с внушающим доверие постоянством показывают, что факт обнаружения отличия в какой-либо области определенно зависит от огромного количества факторов, таких, как методы описания и измерения, условия проведения и социальный контекст эксперимента, половая и гендерная принадлежность экспериментатора и особенности его когнитивных схем.

Итак, мы должны помнить, что, даже если гендерные различия удается обнаружить, они недостаточно велики, чтобы считать, что мужчины и женщины «диаметрально противоположны», и тем более они не дают нам права относиться к представителям разных полов настолько по-разному, как мы нередко делаем.

Подводя итоги главы, можно сделать следующие выводы:

· во-первых, в настоящее время гендер рассматривается как одно из базовых измерений социальной структуры общества наряду с классовой принадлежностью, возрастом и другими характеристиками организующими социальную систему;

· во-вторых, несмотря на множественность подходов к пониманию гендера, большинство ученых сходятся во мнении, что это - социальная роль, определяющая возможности женщин и мужчин в рамках культурного пространства данного общества;

· в-третьих, произошла трансформация статуса гендера от переменной в анализе до аналитической категории, что открыло новые возможности для исследования общества и культуры, так как при использовании гендерного подхода оппозиция мужского и женского утрачивает биологические черты, и акцент переводится с критики мужского шовинизма на раскрытие внутренних механизмов взаимодействия полов в культурном контексте;

· в-четвертых, гендерная асимметрия является одним из основных факторов формирования традиционной культуры, и в то же время разнообразие современных социальных условий ведет к широкой вариативности гендерных конструктов; и метаанализ наглядно нам демонстрирует стремительное сокращение гендерных различий, следовательно, социальный пол конструируется, в основном, социальной практикой;

· и, наконец, в-пятых, влияние гендерных аспектов социализации, помимо оправдательной, объяснительной, регулятивной, трансляционной и прочих функций, проявляется также в установлении жестких стандартов жизненного пути человека, ограничивая тем самым развитие личности.

Глава 4. СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС ЖЕНЩИНЫ В ОБЩЕСТВЕ

4.1. Проблемы женской эмансипации в историческом аспекте

Эмансипация (от лат. – освобождение от зависимости, подчиненности). Освобождение от угнетения, предрассудков, отмена ограничений, получение самостоятельности и равноправия индивидом, социальной группой. Это понятие связано не только с женским равноправием. Просто сложился такой стереотип. Возникновение этого понятия не связано с началом феминистского движения. Основная цель и содержание эмансипации – равное общественное положение женщин и мужчин.

Каким же образом общество подошло к идее развития эгалитарного направления?

Какие же этапы прошла женская эмансипация?

В первобытное время физические и духовные различия между мужчиной и женщиной были намного меньше, чем в современном обществе. И первоначально различия и деятельности были не столь значительны. Можно говорить о равноправии, и даже главенствующем положении женщин.

С возрастающим разделением труда появилось разделение обязанностей. Женщина стала хозяйничать в доме, мужчина – воевать, добывать пищу. Занимаясь скотоводством, мужчина стал собственником и выдвинулся на первый план.

Господство частной собственности утвердило уже подчинение женщины мужчине.

Социальное неравенство женщин возникает на стадии разложения родового строя. В новую историческую эпоху мужчины вступают как хозяева жизни, а женщины занимают положение рабынь. Начинается многовековая история патриархата и социального неравенства женщин.

Особенно сильно зависимое положение женщин проявляется в античные времена. Мужчина является главой государства и дома. Женщина все время проводит на женской половине, в специальном помещении. Ее влияние на общественную жизнь ничтожно. Даже свободнорожденная женщина лишена гражданских прав. Она не обладает свободой ни в каком смысле: ни как мать, ни как дочь, ни как сестра, ни как вдова. Женщина всегда имеет над собой господина, который распоряжается ею и ее имуществом.

В общественном дознании античности социальное неравенство женщин считалось нормальным явлением. Притязания женского пола на какую-либо самостоятельность воспринималось в штыки, в лучшем случае оно вызывало насмешки.

Вместе с тем не все в Древней Греции разделяли общественную неприязнь по отношению к женщине. На фоне социальной приниженности женского пола прозвучала идея о необходимости установления равенства полов и повышения роли женщины в обществе. Ее автор — основоположник классической философии, великий мыслитель древности Платон (IV-V вв. до н.э.).

«Феминисткое» мировоззрение Платона развивалось очень противоречиво. Изначально он считал, что женщина представляет собой существо низшего сорта, и в традициях своего времени воспевал любовь к мужчине. Однако затем его взгляды меняются. Именно Платону было дано понять несправедливость социальной изоляции женского пола, и впервые в истории общественной мысли поднять вопрос о равенстве женщин и мужчин.

Вопреки существующему общественному мнению, Платон не утверждал, что природные особенности женщины выступают основанием их социального неравенства. По мнению древнегреческого мыслителя, женщины также как и мужчины могут быть философами, воинами и нести вооруженную охрану. Все дело в способностях, которые у женщин, как и у любого человека, различны: одни склонны врачевать, другие способны к музыке. Платон опровергает суждения о социальной непригодности женщин.

Серьезным противником идеи социального равенства полов выступил ученик и последователь Платона древнегреческий философ Аристотель (V в. до н.э.). Он ставил мужчину несравненно выше женщины, не видя в ней никаких достоинств. Аристотель подчеркивал необходимость власти мужчины над женщиной. Стремление к равенству полов он представлял невозможным при их различиях.

Прогрессивные тенденции находят свое развитие и в Древнем Риме. Здесь женщина не полностью отчуждена от общественной жизни. Она посещает театры, народные праздники и гулянья. И в частной жизни римлянки пользовались значительно большей свободой чем их греческие подруги. Они были настоящими хозяйками своего дома: разделяли с мужем управление домашним хозяйством, значение которого в те времена было огромным, принимали гостей. Зависимость жены от мужа ограничивалась сферой имущественных интересов. Власть опекуна (отца, мужа, брата или другого мужчины) распространялась только на имущество женщины, но не на ее личность. Женщина сама выбирала себе мужа.

Наряду с элементами равенства, правовое положение женщин содержало и немало ограничительных моментов. Законы исключали их участие в управлении государством. Однако скрыто или явно женщины влияли на власть. Их присутствие в общественной жизни можно увидеть на каждой странице древнеримской истории. В Риме женщины имели свои общественные объединения, а в III в. н.э.—- император Гелиогабал объединил женские организации в Малый сенат. Вопрос о женском равноправии в Древнем Риме не поднимался, он не представлялся значимым. Господствовало мнение, что женщины не способны к общественной жизни ввиду природной слабости и недееспособности женской натуры. В отношении личной и семейной жизни древние римляне были уверены, что здесь у женщин больше прав, чем это необходимо. С учетом данных обстоятельств принимались запретительные законы и начинались попытки ограничить возможности женщин в области гражданского и имущественного права.

Первая женская эмансипация пришла в Европу вместе с христианством.

Христианство обязано своей победой тому, что за Христом пошли женщины, а образ Богородицы на многие века стал для стран христианской культуры воплощением женским идеалом. Именно Дева Мария – Богородица воплощает женское начало в христианстве.

Женщины шли за Иисусом. Очевидно стремление христианства - проповедовать равенство полов: и мужчина, и женщина созданы по божьему замыслу. Вместе с тем, в христианской идеологии присутствует идея господства мужчины и подчинения женщины.

Уже из первой книги Бытия можно узнать, что женщина появилась на свет вслед за мужчиной, обеспечив себе второе место под солнцем. Постепенно христианское учение утрачивает и то немногое, что было в нем положительно сказано о женщине. В богословских трактатах средневековья нет и упоминания о равенстве полов, присущего христианским первоисточникам. Более того, в средние века церковь прилагает множество усилий для формирования в общественном сознании образа женщины как неравноценного существа. Женщина рассматривается как виновница всех зол.

Вторая крупная женская эмансипация состоялась в Европе в XI-XII веках. Это было время крестовых походов, в которых женщины принимали самое активное участие, создания культа Прекрасной Дамы – объекта куртуазной любви рыцаря. Прекрасная Дама являла собой идеал совершенства как духовного, так и телесного. Часто рыцарь выбирал себе Даму, еще не видя ее. Ключевым моментом было служение Даме, выполнение любых ее требований и защита от любых врагов, в частности, от злого или ревнивого мужа. Классическим примером является роман «Фламенка»: главная героиня Фламенка, чей муж внезапно стал ревнив и запер ее в башню, обретает спасителя в лице рыцаря, графа Неверского, который полюбил ее, услышав, что в башне томится Дама. Обладая внешним и внутренним совершенством, Прекрасная Дама является замужней женщиной, как правило, хозяйкой замка и женой сеньора, которому служит рыцарь. Сначала Дама не должна была показывать рыцарю своего интереса к нему. Куртуазная поэзия часто проникнута страданиями рыцаря по поводу «холодности» Дамы. Другим важным моментом было представление о благородстве Дамы, ее способности на любовь к "простому" рыцарю, а не только к сеньору. Великолепное описание Прекрасной Дамы можно найти у Бертрана де Борна:

Расса, высшего в ней чекана

Все: свежа, молода, румяна,

Белокожа, уста - как рана,

Руки круглы, грудь без изъяна,

Как у кролика - выгиб стана,

А глаза - как цветы шафрана.

Этим дивным прелестям счет

Всякий с трепетом подведет,

Кто хвалу ей ныне поет,

Тех достоинств увидев свод,

Что меня к ней жадно влечет.

Расса, высшей добродетели грани

В сердце зрит она, а не в сане;

С Пуатье, Сарагосы, Бретани

И Тулузы не взявши дани,

Низость в складках богатой ткани

Видит - благородство в рвани.

Я советчик ее, так вот:

Пусть в любви она изберет

Тех, чей дух высок, а не род,

Ибо нас бесславит почет

От иных преславных господ...

Начиная с XV века по всей Европе запылали костры, на которых сжигали колдунов и ведьм. Женщины становятся основной жертвой инквизиции. По сведениям некоторых историков, во времена средневековых процессов было погублено около 8 млн. женщин. Охота на ведьм приостановилась только в XVII веке.

Смягчению религиозных нравов во многом способствовала культура Возрождения, имеющая ярко выраженное гуманистическое начало. Церковный аскетизм был отброшен, и полнокровная, насыщенная мирскими радостями жизнь рассматривалась как жизнь, достойная человека. Высшей человеческой ценностью признавалась любовь. Это не замедлило сказаться на отношении к женщине, которая считалась носительницей чувственного начала. Вопрос о равенстве полов Возрождение трактовало как равенство мужчин и женщин в любви.

На политическом небосклоне Европы появляется целый ряд ярких женских фигур: Елизавета Тюдор — королева Англии, Изабелла — королева Кастильская, Мария — жена венгерского короля Людовика II, польская королева Бона и многие другие. В непростых социальных условиях пробивают себе дорогу идеи, утверждающие равенство обоих полов. Впервые они прозвучали из уст женщины, французской дворянки итальянского происхождения Кристины Пизанской. Оставшись без средств к существованию после смерти отца и мужа, она берется за литературный труд. Из-под ее пера выходят два сочинения "Сокровища дам" и "Город дам", где автор призывает строить общество на принципах равенства и справедливости. На множестве примеров она доказывает, что женщина не только равна мужчине, но во многом его даже превосходит.

Эмансипация, начавшаяся в 18 веке, может быть названа третьей. В эпоху революционных потрясений возрастала потребность осмыслить роль и место человека в обществе, права на его свободу и равенство. Результатом такого осмысления явилась идея равенства всех людей.

В этом смысле конец XVIII века был плодотворным, он заложил фундамент процесса осознания обществом женского вопроса. В этом веке громко зазвучали голоса, выступавшие в защиту тогда бесправных в обществе женщин.

В «Декларации прав женщин и гражданок» Олимпии де Гуж отмечалось, что «Женщины имеют право восходить на эшафот, следовательно, они могут всходить на трибуну». В декларации выдвигается требование об освобождении женщин не только во время свободы и прав человека, но и на основании их вклада в развитие и процветание общества. «Женская» декларация была отвергнута, а ее автор оказалась под ножом гильотины.

В 1789 году философ - просветитель секретарь Французской академии наук Ж.А. Кондорсе напечатал статью «О допуске женщин к гражданским правам», в которой ратовал за устранение «всяких предрассудков», создававших неравенство мужчин и женщин. «По какому праву, - спрашивал он, - женщин хотят исключить из общественной жизни? Разве они не являются частью нации?» «Одним из наиболее важных для общего счастья результатов прогресса человеческого разума, - подчеркивал Ж.А. Кондорсе, - мы должны считать полное разрушение предрассудков, создавших неравенство прав между двумя полами, гибельное даже для того, кому оно благоприятствует».

Равноправного с мужчиной человека видели в женщине Руссо, Вальтер, Дидро.

Идеи XVIII века далее развивали социалисты-утописты - Фурье, Сен-Симон, Оуэн.

Мысль об эмансипации женщин была исключена Кодексом Наполеона. В этом юридическом документе зафиксировано женское бесправие. Жена не вправе что-либо дарить, закладывать, приобретать без разрешения мужа. Муж – официальный глава семьи со всеми вытекающими из этого последствиями. Брак для многих женщин становится настоящим несчастьем.

В отношении женского равноправия мнения разделились. Фурье выступает за отмену брака и свободную женщину, Прудон стоит на резко консервативных позициях («хранительница домашнего очага»), а наследники Сен-Симона согласны предоставить женщине самые широкие права.

Проблема женского равноправия во Франции решалась долго и сложно. Полное юридическое равноправие женщины Франции получили только накануне П-ой мировой войны.

Особенно остро проблема равноправия женщин встает в Англии. Еще в 1792 году писательница Мери Вулстоикрафт подает свой голос в защиту женского равноправия. Ее книга "Защита прав женщин" быстро расходится по всей Европе. Поддержку Мери оказывает ее муж — английский социалист-анархист Вильям Годвин. Дело ее продолжает дочь Мери Шелли — автор знаменитого романа, первого из серии ужасов "Замок Франкенштейн.»

В XIX веке в Англии начинается настоящая борьба за установление всеобщего избирательного права. И только в 1929 году женское избирательное право перестает отличаться от мужского. Этот успех обусловлен огромными усилиями, которые приложили женщины, боровшиеся за равноправие полов. Они получили название суфражисток.

С наименьшими проблемами борьба за права женщин проходила в США. В целом социальное положение женщин на североамериканском континенте было значительно лучше, чем в Старом свете: женщин было мало — их больше ценили. В многочисленных сектах исповедовался принцип равенства полов. Женщинам поручались ответственные общественные дела, а в целом ряде старых штатов они имели и равные с мужчинами избирательные права. Уже в начале XIX в. женщины США обучались в высших учебных заведениях.

В середине XIX века набирает темпы движение за предоставление женщинам равных с мужчинами избирательных прав. Как и в Англии, суфражистки используют любые методы борьбы для достижения цели. Их арестовывают, судят, подвергают различным репрессиям. В ответ — голодовки, митинги и марши протеста. В 1920 г. политическое равноправие было завоевано.

В других государствах вопрос социального равенства полов также поднимался, но он не был так обострен как в Англии, Франции или в США.

4.2. Развитие женского движения в России

Женское движение в России возникло в 60-е годы 19 века. Каковы причины возникновения российского женского движения?

Одна из предпосылок возникновения российского женского движения — низкий правовой статус женщин в пореформенной России. В 60-х годах XIX века, к началу экономических и социальных реформ, права и свободы личности в России были крайне ущемлены. Представительная власть отсутствовала. И мужчины, и женщины не имели избирательных прав. Вместе с тем, в соответствии с действовавшим в тот период законодательством женщины были ограничены в своих правах в значительно большей степени, чем мужчины. В наследственном праве всеми преимуществами обладали мужчины. Дочь при живых сыновьях получала из всего наследственного недвижимого имущества четырнадцатую часть, а из движимого — восьмую.

Жена наследовала после мужа седьмую часть недвижимого, четвёртую часть движимого имущества.

В дореволюционном русском праве действительным признавался только религиозный брак. Разводы были запрещены. Согласно закону, супруги должны были жить вместе. Отдельный вид на жительство женщина могла получить только с согласия мужа. Паспорт ей выдавался на срок согласия, данный главой семейства. Таким образом, семья представляла собой союз, основанный на властной опеке.

Одной из характеристик правового статуса являются политические права личности, и прежде всего избирательное право. В этой области женщины были отнесены к категории неправоспособных граждан. Они не имели прямого пассивного или активного избирательного права.

До 60-х годов XIX века обучение девочек практически отсутствовало. Реформа образования началась в 1864 году. Мальчиков и девочек обучали в школах совместно. По данным статистических обзоров, в конце XIX века в начальных учебных заведениях всех ведомств девочек обучалось всего 21,9% от общего числа учащихся. В целом грамотность женщин в 5 раз уступала грамотности мужчин.

Несмотря на проведенные реформы, женское среднее образование второй половине XIX века практически не развивалось, так как функционировало оно в основном на средства общественных и частных пожертвований. Прав на высшее образование не имели женщины всех сословий.

Характерной чертой правового статуса российской женщины было отсутствие законодательства об охране материнства и младенчества.

Право на получение работы для женского населения России имело свои особенности. В связи с развитием капиталистического способа производства, ростом рабочего движения фабриканты охотно шли на трудоустройство менее требовательных работниц. К началу 90-х годов в текстильной промышленности были заняты 161 тыс. женщин или 82% всех трудящихся женщин. Вместе с тем, трудовое законодательство в области улучшения условий труда находилось в зачаточном состоянии. Нормативы об охране труда отсутствовали. Уровень оплаты женского труда был на 30% ниже мужского. Исключительно тяжелыми условиями труда и бесправием характеризовалось положение крестьянок.

В сферах государственной службы и профессий, требовавших образования, возможности трудоустройства у женщин были крайне ограничены. Те из них, кто сумел получить высшее образование за границей, практически не имели доступа к работе по специальности.

Однако замена крепостного состояния государства новыми экономическими отношениями коренным образом повлияла на политическое и нравственное сознание различных слоев общества.

Во-первых, изменение экономических условий открыло перед женщинами возможность выбора жизненного пути, трудоустройства по новым профессиям.

Во-вторых, новые социально-экономические условия в значительной степени способствовали формированию и распространению в начале 60-х годов демократических идей о равноправии полов. Значительное влияние оказали на мировосприятие образованной части женщин идеи М.Л.Михайлова, Н.И. Пирогова, Д.И.Писарева, Н.А.Добролюбова, Н.Г. Чернышевского и других представителей демократической интеллигенции, которые выступали за уравнение женщин в правах с мужчинами, освобождение их из-под семейного гнета.

В-третьих, во второй половине XIX века российские женщины имели возможность познакомиться с западноевропейскими трудами о равноправии полов, свободе, гуманизме, новых семейных отношениях. Вместо романов девушки зачитывались трудами Д.С.Милля, Женни Дэ Эпикур, автобиографией Ж.Санд, произведениями Кондорсе, Фейербаха, Оуэна, Лассаля, Сен-Симона.

В-четвертых, росту самосознания женщин способствовала обстановка гласности, сложившаяся во второй половине XIX века в ходе социальных и экономических реформ. Провозвестниками идей равноправия полов стали журналы "Современник", "Отечественные записка", "Колокол", "Полярная звезда".

Таким образом, в 60-е годы XIX века была создана экономическая и идейная основа для самоорганизации женщин.

Этапы женского движения

На основе исследования стратегических целей, характерных черт, важнейших направлений, значимых событий целесообразно выделить ряд этапов структурирования женского движения.

* 1859-1895 гг. — этап становления. Создаваемые в этот период общества преследовали три цели: во-первых, благотворительность, поддержку женщин при включении в профессиональную деятельность; во-вторых, просвещение женщин, обучение их грамоте; в-третьих, борьбу за высшее образование. Среди наиболее заметных организационных структур выделялись: Общество дешевых квартир, Общество женского труда, Дом трудолюбия для образованных женщин, Женская издательская артель и другие объединения.

Важнейшими событиями рассматриваемого периода являлись гражданские инициативы в борьбе за доступ к высшему образованию. Характерные черты движения на этом этапе —поддержка женщин разных социальных слоев, желающих трудиться; активное сотрудничество с прогрессивно мыслящими мужчинами из числа интеллигенции, общественными и государственными деятелями.

* 1895-1906 гг. — этап начавшейся организационной дифференциации и политизации. Наряду с благотворительностью и трудовой помощью женщинам формируется новое, общественно-политическое направление движения. Первой женской организацией, поставившей цель добиться равных с мужчинами политических и гражданских прав, стало Русское женское взаимноблаготворителыюе общество. Наиболее политизированным являлся Союз равноправия женщин (СРЖ). В 1899 г. была создана Женская русская лига мира.

В начале XX века были созданы ряд крупных всероссийских женских организаций с отделениями на местах (СРЖ, Общество защиты женщин, Общество улучшении участи женщин и др.).

* 1907-1914 гг. — этап формирования массового движения с разветвленной инфраструктурой, интегрирующего различные социальные слои женщин. Была образована Женская прогрессивная партия. В Санкт-Петербурге и Москве открылись женские рабочие клубы.

Союз равноправия женщин трансформировался в Россиискую лигу равноправия женщин (РЛРЖ). Важным событием стал Первый Всероссийский женский съезд, состоявшийся 10 -16 декабря 1908 года по инициативе Русского женского взаимноблаготворительного общества. В 1910 г. женские организации провели Всероссийский съезд по борьбе с торговлей женщинами, в 1913 г. — Первый съезд по образованию женщин.

* -1914 г. - июнь 1917 г. -— этап организационной стабилизации гражданских инициатив. Основными направлениями деятельности женских обществ оставались борьба; политическое и гражданское равноправие, трудовая помощь, просветительство, пропагандистская работа, благотворительность.

Женское движение второй половины XIX — начала XX века можно разделить на три идейных направления:

— Первое - либерально-демократическое или реформистское;

— второе — социал-демократическое или пролетарское;

— третье — национал-патриотическое.

Под либерально-демократическим подразумевается та часть женских организаций, которые выдвигали в качестве стратегической задачи достижение равноправия женщин с мужчинами во всех сферах общественной жизни и рассматривали государственные реформы основным средством ее осуществления.

Женские организации данной направленности считали сложившийся социальный статус женщин не отвечающим их интересам, подвергали критике государственную политику в отношении женщин. Среди основных путей достижения главной цели назывались демократические преобразования государственного строя, расширение прав и свобод граждан, законодательное уравнение в правах женщин и мужчин.

С целью изменить сложившийся социальный статус женщин либерально-демократические организации призывали коренным образом пересмотреть гражданское законодательство, провести реформу женского образования, расширить права образованных женщин на профессиональную деятельность, улучшить условия труда работниц и крестьянок.

Сторонниками данного направления выступали Русское женское взаимноблаготворительное общество, Российское общество улучшения участи женщин, Российская лига равноправия женщин и многие другие женские союзы.

К социал-демократическому, или пролетарскому, направлению отнесены те женские организации, которые, основываясь на марксистско-ленинской концепции решения женского вопроса, подходили к проблеме равноправия полов с классовых позиций, связывали устранение дискриминации женщин с ликвидацией частной собственности на средства производства и радикальной сменой общественно-политического строя. По утверждению И.Ф.Арманд, "дело освобождения пролетарок может быть делом только всего рабочего класса в целом", а "женщина может освободиться от кабалы только путем революции - социалистической революцией.» В качестве лозунгов текущего момента выдвигались: охрана женского труда, борьба за 8-часовой (рабочий день, за принятие законов по охране материнства, за избирательное право для женщин, учреждение системы общественного воспитания детей.

Национал-патриотическое направление объединяло женские организации, которые придерживались официальной концепции о роли женщин в обществе и считали идеи о равноправии полов вредными. Такие организации, как "Женский русско-славянский союз", "Союз русских женщин", женская группа "Союза русского народа" объединили представительниц высших слоев.

Социально-экономические итоги развития женского движения

В области образования, начиная с 60-х годов XIX века, женские организации выступали с многообразными инициативами по просвещению масс. Среди популярных форм выделялись бесплатные воскресные, вечерние и другие типы школ для детей и взрослых. Первые бесплатные воскресные женские школы открылись в 1859 г. в Киеве, Петербурге и Перми. В них с энтузиазмом трудились представительницы демократической интеллигенции, разночинных слоев, исповедовавшие идеологию "новых людей". Многие общества имели женские клубы, кружки, где женщины обучались грамоте, знакомились с литературой, ставили спектакли.

Существенный вклад женское движение внесло в борьбу за высшее образование для женщин. Объединенными усилиями группы деятельниц женского движения и профессуры в начале 70-х гг. на общественных началах были учреждены высшие женские курсы в Москве (1869-1872 гг.), Казани(1876г.), Киеве (1878 г.).

Наиболее значительным событием в истории высшего женского образования стала организация в 1878 г. в Петербурге Высших женских Бестужевских курсов, которые в течение 12 лет содержались на средства женских обществ. В результате к концу XIX века в России параллельно с государственной существовала общественная система высшего женского образования.

В сфере трудовой деятельности женщин влияние женского движения осуществлялось по следующим направлениям: трудовое законодательство в отношении работниц, занятых в промышленном производстве; взаимодействие органов власти и женского движении в сфере «интеллигентных профессий»; инициативная деятельность по трудовой помощи женщинам.

По масштабам и результативности довольно крупную подсистему в структуре профессиональной сферы России занимало женское движение трудовой помощи. Стержневой идеей движения можно назвать мысль поборника женского равноправия, английского философа XIX века Джона Стюарта Милля о том, что «для бедняка самопомощь важнее посторонней помощи. Если он будет получать помощь без труда со своей стороны, он деморализуется». Настоящая благотворительность, считал Милль, состоит именно в том, чтобы поддержать того, кто хочет трудиться.

В 60-е годы XIX века первыми формами приобщения женщин к профессиональному труду были различного рода ассоциации — общества взаимопомощи, производственные артели, бытовые коммуны.

В конце XIX — начале XX века многие объединения женщин по профессиональному признаку стали выполнять функции защиты прав женщин перед работодателями, т.е. своеобразных женских профсоюзов.

В начале XX века общества трудовой помощи для женщин становятся многопрофильными. Так, основанное в 1901 году Киевское общество трудовой помощи для интеллигентных женщин располагало курсами по подготовке помощников врачей, машинисток, швей, содержало педагогический институт, приют-ясли, детский сад для детей членов общества, бюро по приисканию занятий. Подобные объединения действовали во многих городах России. Привлекает внимание и такое направление Деятельности, как содействие трудоустройству. Для этой цели создавались специальные бюро.

В борьбу за политические и гражданские права женские организации включились в конце XIX века году.

В результате их инициативной деятельности органами власти было улучшено брачное законодательство, расширились права наследования для женщин, женщины были частично допущены к государственной службе и формированию органов местного управления.

После революции 1917 года социальное равенство женщин стало одним из важнейших принципов переустройства российского общества. Его реализация началась с законодательной сферы. Были отменены законы, ставившие женщину в неравноправное положение с мужчиной в семье, по отношению к детям, в праве на имущество, при разводе и т.д. Женщины впервые получили право свободно избирать профессию, образование, им представлялась возможность трудиться наравне с мужчинами. Равенство полов закреплялось в первой Конституции страны (1936 год).

Традиции женского движения в России: ориентация на профессиональный труд как самостоятельную ценность; экономическая независимость; опора на собственные силы, самозащита и самопомощь; просветительство, приобщение женщин к знаниям; финансовая независимость от государственных органов; активные формы давления на властные структуры; активность, инициатива.

. Женское движение как общественное движение

Женское движение явилось одним из конкретных движений, на эмпирическом материале которого развивалась социология общественных движений. Исследования женского движения использовали элементы парадигмы коллективного поведения и понятия относительной депривации, но в большей степени для данных исследований характерно использование (создание) парадигм мобилизации ресурсов и новых социальных движений.

Теория мобилизации ресурсов . Одним из первых приложений этой теории была появившаяся в 1975 году книга американского социолога Jo Freeman «Политика женского освобождения: исследование возникновения социального движения и его соотношения с политическим процессом» (Freeman, 1975). Объясняя процесс возникновения и развития движения, Jo Freeman использует понятия депривации и мобилизации ресурсов. Структурное напряжение - с одной стороны, ранее существовавшие сети (связи) и организации - с другой, интерпретируются как значимые для возникновения движения. В рамках этого исследования Jo Freeman объясняет как разные ветви женского движения использовали разные стратегии и достигали разных результатов. «Старая ветвь» движения была вовлечена в реформистские действия, ее организации имели формализованные структуры, женщины в организациях этой ветви ориентировались на политические действия. Яркий пример такого движения - Национальная организация женщин в США. Вторая, «молодая ветвь» состояла из небольших групп, ориентированных на «коммьюнити» - сообщества, созданные на основе дружеских связей и не имеющие жестких организационных структур. Основными ячейками молодой ветви были группы «роста сознания», в которых женщины собирались для обсуждения своих проблем. Ценностями этих групп являлись демократия, равенство, сообщество. Их цели ориентировались на конкретные проекты, у них был низкий уровень профессиональной специализации, они быстро создавались и быстро распадались.

Эти две ветви движения позднее были названы, соответственно – либеральной (реформистской, умеренной, массовой, правой, «движением за права женщин») и радикальной (революционной, левой, «движением малых групп», «женским освободительным движением»). Первая ветвь придерживалась либеральной идеологии, вторая - социалистической, марксистской и радикальной в различных сочетаниях.

Jo Freeman утверждает, что разные стратегии двух ветвей движения гораздо больше связаны со спецификой их организационных структур, чем с идеологией. Успешность движения зависела от типа организаций, от существования организационных сетей, которые могут быть использованы движением и адаптированы к восприятию новых идей.

Две основные ветви движения имели разные арены протеста, стратегию и тактику. Либеральное движение действовало на политической арене. Основными видами деятельности являлись лоббирование, петиции, обращения к законодателям, призывы голосовать определенным образом, судебные дела, образование. Эта ветвь движения стремилась получить власть в существующей системе, оно ставило целью изменить структуры таким образом, чтобы женщины как социальная группа могли выполнять иные роли. Действия были направлены на изменения законов, институтов, структуры занятости. Для того чтобы изменить положение женщины, надо изменить общество.

Для «нового движения» основной ареной борьбы являлись личные и дискурсивные изменения. Женские встречи и собрания были направлены на рост уверенности женщин в себе, на изменения личности. В некоторых случаях движение использовало тактику конфронтации с существующей системой. Считалось, что изменение общества женщины должны начать с изменения себя: на личном уровне необходимо освобождаться от интернализованной иерархичности. Деятельность должна осуществляться прежде всего в социальной и культурной сферах, для привлечения внимания общественности и психологической поддержки женщин возможно применение тактики прямого действия (например, уличных театров, гражданского неповиновения и т.п.) (Ryan, 1992).

Теория относительной депривации . Если модель мобилизации ресурсов объясняет главным образом механизм формирования движения и роль его организаций, то понятие относительной депривации помогает интерпретировать причины возникновения движения (Chafetz & Dworkin, 1986). Для женского движения относительная депривация имела особый смысл. Jo Freeman указывает, что структурное напряжение повлияло на его формирование: образованные женщины испытывали относительную депривацию, поскольку не могли найти работы или не получали такой же зарплаты, как мужчины с таким же уровнем образования (в том числе их бывшие однокурсники). Если они совмещали две роли, то испытывали чувство вины из-за невыполнения традиционных обязанностей. Напряжение, таким образом, возникало как на структурном, так и на личном уровне. Это напряжение, ранее воспринимаемое как личная проблема, переводилось на язык публичного дискурса в группах «роста сознания». Личное (депривация женщин по признаку пола) становилось политическим, обретая общественный смысл как лозунг движения.

Теория политического процесса . Понятия цикла протеста (Tarrow, 1988) используется в теории женского движения для объяснения его общей логики, связи с другими движениями, использования их сетей, опыта и ресурсов (Dahlerup, 1986). Возникновение женского движения в большинстве стран происходило в периоды общего протеста и мобилизации, разные движения были связаны идеологически и личными контактами, вместе выступали против истеблишмента и традиционных ценностей.

Как объясняет D.Dahlerup (Dahlerup, 1986), опыт участия женщин в других движениях привел их к организации собственного протеста, поскольку они столкнулись с фактами дискриминации в левых движениях 60-х годов. Борясь за равенство и справедливость «вообще», женщины обнаружили неравенство и несправедливость по признаку пола в тех организациях, к которым принадлежали.

Различная структура политических возможностей привела к различиям в композиции и результатах движения, что показано в сравнительных исследованиях S.Bergman (1991); J.Gelb (1989); J.Chafetz & A. Dworkin A.(1986); D.Dahlerup (1986). В структуру политических возможностей для анализа женского движения включаются место и роль партий, групп давления, бюрократии, судов в политической системе (Gelb, 1989).

Кроме разных политических возможностей, движения имели также разные культурные возможности, что особенно заметно на примере католических стран, где было оказано сильное политическое и культурное сопротивление движению, и протестные действия приняли широкий размах. В разных условиях движениям удавалось мобилизовывать разные ресурсы, вырабатывать разные стратегии, осуществляя коллективные действия.

Теория новых социальных движений . В рамках этой теории движение рассматривается как реакция на процесс модернизации, как протест против технократизации. Важными аспектами являются создание новой коллективной идентичности женщин и изменение политического дискурса Так, например, парадигма коллективной идентичности использована в анализе лесбийского сообщества V. Taylor & N. Whittier (1992). Для создания коллективной идентичности движение определяет свои «границы» - отграничивая себя от остальных; вырабатывает оппозиционное сознание (интерпретативные схемы) и оппозиционное отношение к существующему порядку.

Понятие границы связано с установлением различий между группами, между отдельной группой и обществом. Лесбийское сообщество создает альтернативные институты, особую женскую субкультуру, которые противопосталяются враждебному окружающему миру. Развитие сознания представляет собой процесс, в ходе которого группа переоценивает себя, субъективные опыты членов группы, возможности и разделяемые интересы. Оппозиционное разделяемое сознание предполагает наличие некой интерпретационной когнитивной схемы, в рамках которой лесбийство переосмысляется как политизированная феминистская идентичность. По отношению к существующему порядку лесбийское сообщество сопротивляется негативным социально-культурным определениям, требует иначе (позитивно) оценивать группу, через изменение идентификационного дисплея происходит переопределение понятия «женщина». Это и есть процесс конструирования и структурирования «мы» - то есть коллективной идентичности. (Taylor & Whittier, 1992). Анализ нового женского движения как определения и переопределения коллективной идентичности занимает все большее место в интерпретациях движений в 80 - 90-е годы ХХ в.

В 80 - 90-е годы ХХ в., когда модель мобилизации ресурсов подвергалась критике за недооценку факторов идеологии и символических значений, в интерпретациях женского движения появились новые акценты. B.Ryan рассматривала те же две ветви, что и Jo Freeman, однако если основания для их вычленения в ранних исследованиях были структурные и стратегические, то B.Ryan дифференцирует движение по идеологии, связывая с ней изменения и способы действия женского движения (Ryan, 1992).

Среди новейших тенденций интерпретации женского движения отметим тенденцию к синтезу парадигм, повышение интереса к вопросам идентичности, а также - интерес к социально-психологическим и культурным составляющим контекста, выработке символических значений. Предметом исследования становятся персональные взаимодействия (face-to-face interactions ), а не только взаимодействия организаций, как это происходило в теории мобилизации ресурсов. Исследователи все больше обращаются к повседневному опыту, взаимодействиям и интерпретациям в повседневности, к проблемам социального конструирования субъективности. Усиливается стратификационный аспект исследования: в центр внимания ставится не универсальный индивид, рациональный актор, а актор с определенным гендерным, расовым, классовым, этническим опытом.

Определение движения. В разных парадигмах женское движение определяется по-разному. В одних случаях ему даются узкие трактовки, сводящие движение к новой автономной деятельности («новой» ветви). В других - в понятие женского движения включается широкий спектр женской деятельности, в том числе в партиях, профсоюзах, общественных институтах или других социальных движениях.

Если различать употребление термина «женское движение» в узком и широком смысле, то в первом случае в него включаются те виды деятельности, которые имеют феминистский характер, автономны, независимы от политических организаций и организаций, смешанных по признаку пола (Jallinoja, 1983). Во втором (широком) смысле к движению относятся «различные исторические и современные проявления женской активности, социальных потребностей и усилий в области феминизма и политики, касающейся женщин. Исследование женского движения тогда будет включать разнообразные организации и сети, такие, как женские профсоюзы, женские политические организации внутри и вне политических партий, благотворительные и религиозные организации» (Andreasen, Borchorst, Daherup 1991). К женскому движению в такой интерпретации могут быть отнесены разнообразные организации. Например, в Скандинавии: Национальные советы женских организаций (объединяющие различные женские группы, основанные в начале века и насчитывающие в середине 80-х годов до 450 тыс. членов в Финляндии и в Норвегии); ассоциации домохозяек; ассоциации женщин сельской местности (жен фермеров); организации женщин в политических партиях; организации женщин в профсоюзном движении; социальные и гуманитарные организации; религиозные организации (Dahlerup, 1986).

Теория общественных движений различает организации и собственно движение. К движению в широком смысле относятся женские связи (сети) в повседневной жизни, локальные сообщества; сети феминистских писательниц, феминистские литературные круги, театральные группы.

Последователи парадигмы новых социальных движений, определяя женское движение, делают акценты на возникновении новой коллективной идентичности женщин; последователи парадигмы мобилизации ресурсов - на коллективной деятельности, направленной на социальные изменения, представляющей протест против существующей структуры власти и преобладающих норм и ценностей. Женское движение - это «коллективная деятельность женщин для улучшения положения женщин и изменения мужской доминации в обществе» (Dahlerup, 1986).

Нужно также иметь в виду встречающиеся различения женского движения и феминизма. Термин «феминизм» чаще используют для обозначения идеологии или теории (хотя иногда феминизм является синонимом женского движения), а термин «женское движение» - для обозначения организованной деятельности, реализующей феминистские (хотя и не всегда, и не только) идеи. В зависимости от конкретных особенностей культуры, политической, экономической, социальной системы движение имеет различные формы и масштабы. В зависимости от особенностей гендерной системы движение может считать себя женским, но не феминистским (что было типично для первой волны женского движения на Западе, когда большинство движений не ставили под вопрос существующую гендерную систему, а в настоящее время - для многих организаций в постсоветском пространстве, на Востоке, в Латинской Америке). Движение может ориентироваться на изменение гендерных отношений, а может действовать, исходя из существующих гендерных ролей (Chafetz & Dworkin, 1986)]. В первом случае оно может быть названо феминистским, во втором - женским движением.

Современное женское западное движение определяется главным образом как феминизм, женское движение «одновременно и является и не является новым общественным движением», и некоторые авторы высказывают мнения о неадекватности теорий общественных движений для его интерпретации (Bergman, 1991).

Отметим, что пересечение социологии общественных движений и гендерного порядка не ограничивается исследованиями женского движения. Существует большой массив литературы по гомосексуальным движениям (на русском языке см. Кон, 1998), который мы здесь не рассматриваем. Отметим, что несмотря на того, что о женском движении сделано на Западе огромное количество исследований, в социологии общественных движений гендерное измерение остается маргинальным. Как отмечают V.Taylor & N.Whittier во введении к специальному выпуску журнала «Гендер и общество», посвященному гендерной проблематике и общественным движениям, вплоть до настоящего времени в поле зрения теоретиков данного направления политической социологии редко попадают женские движения, феминизм и концептуализация гендера (Taylor & Whittier, 1998). Однако феминистские авторы включаются в дебат об общественных движениях, показывая гендерное измерение государства, дискурса, идентичности и организаций. Гендер влияет на политические возможности, организационные процессы, интерпретативные схемы. Таким образом, социология общественных движений (и политическая социология в целом) постепенно включают гендерное измерение в анализ как через исследования женского движения, так и через исследование гендерных составляющих социальных движений.

4.4. Женское движение в сравнительной перспективе

Сравнительные аспекты движения исследовались S.Bergman (1991); J.Chafetz & A. Dworkin (1986); D.Dahlerup (1986); J.Gelb (1989); M.Katzenstein & C.Mueller (1987); D.Rucht (1996). В исследовании женского движения в США и Европе M.Katzenstein & C.Mueller (1987) определяющими считаются партийная система, роль в ней социалистических и коммунистических партий (женское движение больше поддерживают там, где более активны социалисты) и политическая культура. По мнению D. Rucht (1966), структура женского движения определена возможностями контекста. По мнению J.Gelb на различия влияют степень плюралистичности системы; сила профсоюзов, партий, групп интересов; роль судов; распространенность левой идеологии. Она описывает три модели действия движения в зависимости от разных политических возможностей: модель группы давления американского женского движения, модель идеологического левого феминизма в Великобритании и модель государственного равенства (государственного феминизма) в Швеции. Рассмотрим эти модели, а также пример движения в католической Европе.

Одной из особенностей коллективных действий женского движения является сочетание двух видов действий: действия на политической арене (лоббирование) и действия сети групп роста (развития) сознания. В наиболее общем виде коллективные действия могут быть определены как совместные действия людей для достижения своих интересов, например, такие как митинги в целях демонстрации поддержки своего дела. Для коллективного действия необходимы общие интересы, мобилизация, контроль за ресурсами и возможности. Наиболее успешные коллективные действия описываются Ч.Тилли как развивающиеся от организации - к мобилизации - к пониманию общих интересов и к достижению конкретных возможностей действовать коллективно (Tilly, 1978).

Социальные движения в этой интерпретации являются средством мобилизации групповых ресурсов в том случае, когда у людей нет институциональных средств для выражения своих интересов или когда их потребности репрессированы. То, насколько люди могут выражать свои интересы в условиях существующей системы, определяет способы их действия, вплоть до открытой конфронтации с политическими властями и насилия. Типичные модели коллективных действий и протестов различаются в зависимости от исторического, культурного контекста, от особенностей движения.

Модель группы давления. Политика в США менее корпоративисткая по сравнению с Европой, профсоюзы менее значимы в политическом смысле и менее привержены социалистическим взглядам, суды ориентируются на защиту индивидуальных прав граждан. Политическая система США децентрализована, плюралистична, открыта для образования групп давления, партии играют в ней меньшую по сравнению с Европой роль, что определило лицо женского движения и способы его коллективного действия.

В США женское движение в целом действовало как группа давления, его протестные действия имели ограниченный характер. Национальная организация женщин проводила митинги в 70-х годах, марши и демонстрации привлекали внимание общественности, мобилизовывали сторонников. Одной из наиболее крупных акций было ралли «Женская забастовка за равенство». Акция имела общенациональный характер, объединяя разрозненные организации движения в целях решения проблем абортов, равных возможностей образования и работы.

Однако другие каналы доступа в политическую систему открывались без особых трудностей, поэтому необходимость в массовых коллективных действиях была ограничена в 70-е годы. Причина относительно легкого достижения доступа к политическим рычагам управления в США объясняется как следствие открытости политической системы, наличия лобби в Конгрессе, законодательной помощи членов Конгресса, а также тем, что женщины составляют большинство населения, поэтому многие политики ожидали массовой поддержки решения женских вопросов (Gelb & Palley, 1982). В 80-е годы, однако, демонстрации собирали большое число сторонников, что было связано с ростом климата консерватизма в стране. Некоторые небольшие группы предлагали стратегию гражданского неповиновения (Ryan, 1992).

Другой формой действия женского движения была судебная борьба, которая, однако, также не достигала такого размаха, как, например, в движении за гражданские права, поскольку пол (в отличие от расы) не был определен законодательно. Поэтому не столько дела подавались в суды, сколько велась образовательная и разъяснительная работа в этом направлении, воздействуя на рост сознания.

Лоббирование явилось одной из важнейших форм действия женского движения, особенно в США. Представление законодательных проектов, экспертиза, переговоры с членами Конгресса стало повседневной деятельностью для большинства феминистских групп. Получение информации, комментарии предлагаемых законодательных изменений – превратилось в распространенный вид деятельности женского движения.

Среди других форм действия женского движения была подготовка и образование лидеров (семинары, лекции по широкому кругу феминистских вопросов), поиск денежных ресурсов. Важной сферой деятельности женского движения является создание коалиций с другими движениями для решения совместных целей (поиска денег, оказания влияния на законодателей по общим вопросам). Для движений такого типа, как упоминалось выше, существенным являлись личные связи, в том числе - между разными движениями. Различные группы проводили совместные собрания, ралли, конференции.

Таким образом, женское движение в США, в условиях открытой политической системы с относительно слабыми партиями и профсоюзами, действует преимущественно как группа давления.

Модель левого идеологически ориентированного феминизма . В Великобритании политическая система более традиционна и централизованна по сравнению с США, более изолирована от общественных движений. Политика действует на основе неокорпоративизма, больших групп давления на основании экономических интересов. Партии являются важными субъектами в решении политических вопросов, однако они не подвержены такому влиянию групп давления, как в США. Суды в Британии считают себя больше выразителями интересов государства, чем индивидуальных прав, что сильно отличает их от американской системы. Такие особенности политической системы существенно ограничили возможности женского движения. В сравнительных исследованиях указывается, что культурная составляющая возможностей в Британии (распространенность традиционных ценностей, уровень образования и пр.) также неблагоприятна для движения (Gelb, 1989).

В результате влияние движения на политику не было значительным; закрытость политических структур ограничила возможности лоббирования, группам воздействия не хватало ресурсов, поддержки. Женское движение в Британии страдало от недостатка ресурсов, возможностей экспертизы, от отсутствия доступа в министерства и другие управленческие структуры. Левый феминизм настаивал на идеологической целостности и отказывался сотрудничать с другими группами. Феминистская политика в таком случае принимала децентрализованную форму, не получая значительного политического представительства и не добиваясь ощутимых результатов. Этой модели присущи фрагментация и идеологический энтузиазм.

Особенностью женского движения в Британии выступают его действия внутри партий и профсоюзов. Однако эти действия не были высоко результативными (за исключение совместного с Лейбористской партией влияния на политику в области абортов). Фокус внимания большинства британских феминистских групп был сосредоточен на изменении стиля жизни. С конца 60-х годов возникли многочисленные группы (кризисные центры, клиники, группы черных женщин, группы женщин определенных профессий). В целом женское движение в Великобритании оказалось более успешным в своей повседневной деятельности по развитию сознания, чем на уровне политической системы.

Модель государственного феминизма . В Швеции, в условиях, когда политическая система представляет собой модель консенсуса, инкорпорируя интересы и активность граждан, политика государственного равенства в отношении женщин (государственный феминизм) сочетается с отсутствием организованного женского движения. Политическая система Швеции характеризуется низким уровнем конфликтов и оппозиций, способностью к консенсусам, к парламентским решениям. Интересы отдельных групп широко представлены в комиссиях и различных государственных органах. Кроме участия в голосовании в стране не наблюдается высокого уровня политической активности граждан, общество высоко институционализировано, пространство для внепарламентской деятельности ограничено. Культурные же возможности в Швеции очень высоки, приверженность традиционным взглядам незначительна.

Поскольку в Швеции отсутствовало сильное женское движение, борьба за освобождение происходила главным образом в партиях и политических институтах, альтернативные структуры и группы роста сознания не рассматривались как значимые субъекты политики.

Женщины активны в политических партиях и, отчасти, в профсоюзах. Государство кооптирует женщин и женские вопросы в политику даже без специального давления со стороны движения. Схожая ситуация государственного феминизма существует и в Финляндии.

Движение одной проблемы . Приведем еще один пример движения, которое развивалось в иной структуре политических возможностей - там, где особое значение оказывала культурная составляющая. В Италии протестные действия приняли широкий размах; но женское движение, сражаясь с католической церковью и правящей Христианско-Демократической партией было движением «одной проблемы» - права на аборт. В Италии всегда существовало две влиятельные политические силы: левые, с одной стороны, и католическая церковь, с другой. Традиции протестной деятельности в Италии сильны, политическая система конфликтна, гендерные ценности достаточно консервативны. Женское движение не могло рассчитывать на доступ в политические институты, одновременно оно не доверяло традиционной политике и могло получить поддержку только с одной, левой, стороны политического спектра. Поэтому движение имело возможность воздействовать на политику, только мобилизовав серьезную поддержку и организуя крупномасштабные манифестации. Тесные связи с левым движением, с Коммунистической партией, профсоюзами послужили базой для развития итальянского женского движения в общем протестном цикле 70-х годов (Beccalli, 1994).

Массовым женское движение в Италии стало, когда был поднят вопрос об абортах: была развернута дискуссия, в которую включились католическая церковь, законодатели, теологи, левые партии. Демонстрации принимали все более массовые масштабы, число участников выросло с 30 тысяч в 1975 году до 50 тысяч в 1977. После проведения референдумов в 1978 году был принят новый закон. Практически все партии оказались вовлеченными в проблему абортов, однако дебаты по этому поводу не стали феминистскими, движение не было абсорбировано парламентом, после чего многие женщины отказались участвовать в невоcпримчивой к их требованиям политике, и движение пошло на спад. (Pisciotta, 1986). В целом феминизм в Италии не завоевал таких позиций, как в Северной Европе, однако сильно повлиял на изменения культурного контекста.

Если четыре изложенные выше модели сконструированы в «классической» традиции теории политического процесса, то несколько иной подход предложен немецким исследователем общественных движений D.Rucht (1995).

Он расширяет понятие структуры политических возможностей до понятия «структуры контекста», в которую включает 1) культурный контекст (соотношение индивидуальных и публичных ценностей с ценностями движения), 2) социальный контекст (социальные сети, социальные среды, социальная стратификация), 3) политический контекст (доступ к политике, способности осуществлять политику, структура альянсов, структура конфликтов и оппонентов). Данное понятие применяется в основном к стабильным условиям и учитывает среду как объективно данную, а не социально сконструированную.

Понятие структуры контекста позволяет выделить различные структуры движения: партийно-ориентированную, grass-root`s (дословно: корни травы – используется для обозначения слабоструктурированных, децентрализованных, неформальных общественных движений, взаимодействующих через гибкие сети коммуникаций) и группу интересов. Rucht объясняет структуру женского движения в США, Германии и Франции следующим образом:

· во-первых, в женском движении этих стран есть сходство. Во всех трех странах движение воплощает только маргинальные элементы в партийной системе, нигде не существует значительных женских партий. За некоторым исключением (главным образом, связанным с проблемой абортов) вопросы женского движения не являлись важными в периоды выборов. Женское движение опирается как на децентрализованные структуры, так и на формально иерархичные (в США): существуют организации и на национальном уровне. Подчеркивая необходимость личных изменений, роста сознания и самопомощи, женские группы действуют по принципу прямых интеракций, стараясь избегать бюрократизации. Женское движение организовано по принципу автономии, исключения мужчин и независимости от официальных организаций. Организации связаны между собой неформальными сетями;

· во-вторых, существуют различия в структуре движения, и эти различия зависят от структуры контекста. Опишем три основные модели: 1) Франция: партийно-ориентированная модель женского движения. Акценты - на избирательный процесс, партийную политику и доверие к формальным организациям. Во Франции женское движение - дисперсное и слабое, у него существует тенденция опираться на левые партии (Социалистическую партию). Движение наиболее активно действует на выборах и в партийной политике. В результате оно имеет структуру, сходную со структурой партии. Движение ослабло с 70-х к 80-м годам ХХ в., хотя оно никогда не было столь сильным, как в США. Причины такой ситуации: закрытые партийная система и система принятия решений, лоббирование не приносит результатов, поэтому движение пытается оказать влияние на партии. Кроме того, государство ограничивает возможности движений, в том числе репрессивными мерами, тем самым выполняя роль контр-движений. 2) Германия: сочетание трех моделей: партийно-ориентированной, grass-root`s и группы интересов. В Германии существует сильное движение с развитой инфраструктурой. Первоначально преобладали grass-root`s организации, потом сформировались более структурированные организации. Появились и группы интересов, занимающиеся лоббированием. Немецкое женское движение имеет децентрализованную структуру, профессиональные женские организации и секции в партиях и профсоюзах, которые не являются интегрированными в единое движение, но сотрудничают с grass-root`s организациями. В Германии степень способности государственных структур к осуществлению политики можно охарактеризовать как среднюю (в отличие от сильной степени во Франции и слабой в США). Доступ к принятию решений также характеризуется как средний (уже, чем в США, но шире, чем во Франции). Контрдвижения слабы, функциональным субститутом контрдвижения служат консервативные партии. Общественное движение не может полагаться только на внепарламентскую политику, оно способно действовать во всех сферах, и потому образует многоструктурную модель. 3) США: модель группы интересов: движение, влияющее в первую очередь на политику (лоббирование) и институциональные структуры. В США существуют разнообразные организационные формы движения, преобладают профессиональные организации, похожие на группы давления. Национальная организация женщин имеет большое количество членов. В движениях существует разделение труда и профессиональный штат. В США структура контекста определяется существованием относительно сильных движений. Открытость системы принятия решений способствует развитию профессиональных движений, но не способствует развитию grass-root`s. Партийная система не оставляет возможности для возникновения третьей партии, однако существующие партии относительно открыты для новых проблем и групп (это отмечала и Gelb). В США нет жесткого разделения между партиями и движениями. Сила контрдвижения антифеминистской направленности, ограничивающего возможности женского движения, связана с силой фундаменталистских религиозных групп. В результате в США преобладает модель движения, напоминающего лоббирующие группы.

4.5. Всемирные конференции по положению женщин

На момент основания ООН в 1945 году из 51 страны - первых членов Организации - только в 30 странах женщинам обеспечивались равные с мужчинами избирательные права. В Уставе ООН специально предусмотрены равные права мужчин и женщин, продемонстрирована вера в фундаментальные права человека, достоинство и ценность человеческой личности. До этого ни в одном международном документе специально не акцентировалась принадлежность к одному из полов как основание для дискриминации.

В течение первых трех десятилетий работа ООН по решению проблем женщин сосредоточивалась, в первую очередь, на определении юридических и гражданских прав женщин и на сборе информации о положении женщин во всем мире. Но со временем становилось все более очевидным, что одних законов не достаточно для обеспечения женщинам равных прав.

Стратегии и планы действий по улучшению положения женщин, разрабатываемые на Всемирных конференциях, прошли в своем развитии несколько этапов - от взгляда на женщин почти исключительно с точки зрения их потребностей в развитии до признания их существенного вклада в процесс развития в целом, стремления к расширению их прав и возможностей полноценного участия во всех сферах деятельности на всех уровнях.

Первая Всемирная конференция по положению женщин была созвана в Мехико в 1975 году, объявленном Международным годом женщин с целью напомнить мировому сообществу о том, что дискриминация в отношении женщин оставалась нерешенной проблемой во многих странах мира. Период 1976-1985 годы по требованию конференции и при поддержке ООН был объявлен Десятилетием женщин ООН. Эти события положили начало всемирному диалогу с целью улучшения положения женщин.

Конференция в Мехико должна была привлечь внимание международного сообщества к необходимости разработки целей, эффективных стратегий и планов действий по улучшению положения женщин. Для этого участники Генеральной Ассамблеи определили три ключевые задачи, ставшие впоследствии основными направлениями работы ООН по решению проблем женщин: полное гендерное равенство и ликвидация дискриминации по признаку пола ; вовлечение женщин в процесс развития и их полноправное участие в этом процессе; увеличение вклада женщин в укрепление мира во всем мире.

Участники конференции приняли Всемирный план действий - документ, намечающий основные направления деятельности правительств и мирового сообщества на следующие десять лет по решению этих ключевых задач. Планом действий была определена программа-минимум до 1980 года, основной задачей которой было обеспечение равного доступа женщин к таким сферам, как образование, занятость, политическая деятельность, здравоохранение, обеспечение жильем, питание, планирование семьи.

Такой подход обозначил перемену в отношении к женщинам, начавшуюся в начале 70-х годов. Если раньше женщины воспринимались как пассивные получатели поддержки и помощи, то в тот период к ним стали относиться как к полноценным и равным партнерам наравне с мужчинами, с равным доступом к ресурсам и возможностям. Такая же перемена происходила и в подходе к процессу развития: от бытовавшего ранее мнения о том, что развитие служит прогрессу женщин - к новому пониманию того, что само развитие невозможно без полноправного участия женщин.

Участники конференции призвали правительства разработать национальные стратегии и определить цели и приоритеты для обеспечения равноправного участия женщин в процессе развития. В дополнение к уже существующему Отделению (в настоящее время Департаменту) по улучшению положения женщин, в ходе конференции в Мехико было инициировано создание в системе ООН Международного учебного и научно-исследовательского института по улучшению положения женщин и Фонда ООН для развития в интересах женщин (ЮНИФЕМ). Женщинами также был организован параллельный Форум неправительственных организаций. Между собравшимися на Форуме женщинами возникли острые разногласия, отразившие политические и экономические реалии того времени. Так, женщины из стран социалистического блока проявили наибольшую заинтересованность в вопросах мира, в то время как женщины из стран Запада делали акцент на равенстве, а женщины из развивающихся стран отдали приоритет проблемам развития. Тем не менее, форум инициировал процесс, который впоследствии помог консолидировать женское движение, ставшее к концу Десятилетия женщин ООН подлинно интернациональным, а также помог НПО открыть пути сотрудничества с ООН и обеспечить участие женщин в процессе выработки политики ООН.

Вторая Всемирная конференция по положению женщин была созвана в Копенгагене в 1980 году для анализа и оценки выполнения Всемирного плана действий, принятого на предыдущей конференции в Мехико в 1975 году. В конференции принимали участие представители 145 стран-членов ООН.

Важной вехой в период между этими конференциями было принятие Генеральной Ассамблеей в декабре 1979 года Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, получившей название Женская конвенция или Билль о правах женщин . В ходе Копенгагенской конференции было признано несоответствие между гарантированными правами и умением женщин пользоваться ими. Для решения этой проблемы участники конференции выделили три проблемные области, где были необходимы специальные меры: равный доступ к образованию, возможность трудоустройства и надлежащее медицинское обслуживание.

На конференции, хотя и не единогласно, была принята Программа действий, в которой назван ряд различных факторов, определяющих несоответствие между юридическими правами и умением женщин ими пользоваться, включая: недостаточное участие мужчин в повышении роли женщин в обществе; недостаток (отсутствие) политической воли; недостаточное признание ценности вклада женщин в развитие общества; недостаточный учет особых потребностей женщин при планировании; недостаточное число женщин на руководящих постах; недостаточное количество услуг, способствующих участию женщин в жизни страны: кооперативы, детские ясли и сады, учреждения кредитования; всеобщий недостаток финансовых ресурсов; недостаточное осознание женщинами доступных им возможностей.

Третья Всемирная конференция по положению женщин под названием "Всемирная конференция для обзора и оценки достижений Десятилетия женщин ООН: равенство, развитие и мир" состоялась в Найроби в 1985 году. Параллельно проходил Форум НПО, участники которого оценили конференцию как акт "рождения мирового феминизма". Женское движение, еще разделенное политическими и экономическими реалиями во время конференции в Мехико, теперь стало международной силой, объединенной под лозунгами равенства, развития и мира.

Данные представленных отчетов показали, что реально повышение статуса и усилия по снижению дискриминации затрагивали лишь незначительное меньшинство женщин. Улучшение положения женщин в развивающихся странах было, в лучшем случае, незначительным. Таким образом, цели второй половины Десятилетия женщин под эгидой ООН достигнуты не были. Поэтому делегаты Всемирной конференции по положению женщин в Найроби были уполномочены начать поиск новых путей по преодолению препятствий к достижению целей.

Перспективные стратегии на период до 2000 года, разработанные и единогласно принятые 157 странами-участницами ООН, явились усовершенствованным проектом плана по улучшению положения женщин до конца столетия и новым этапом в борьбе за гендерное равенство . Участие женщин в принятии решений и доступ к управлению всеми сферами человеческой деятельности были признаны не только их законным правом, но и общественно-политической необходимостью.

В основе документа - ряд мероприятий, направленных на достижение гендерного равенства на национальных (государственных) уровнях. Правительства должны были определить свои собственные приоритеты, основываясь на национальных стратегиях развития и ресурсных возможностях. Были намечены три основные группы мероприятий: меры по усовершенствованию конституций и законодательств; равное участие в социальных программах; равное участие в политической жизни и принятии решений.

Рекомендованные перспективными стратегиями, принятыми в Найроби, меры распространялись на широкий спектр областей: от трудоустройства, здравоохранения, образования и социальных услуг до промышленности, науки, коммуникаций и окружающей среды. Кроме того, были предложены основные направления национальных мер по поддержке участия женщин в деятельности по укреплению мира, а также оказанию им помощи в особо трудных ситуациях. В соответствии с вышесказанным, конференцией было настоятельно рекомендовано правительствам всех стран делегировать полномочия по решению проблем женщин всем государственным учреждениям и программам. Вслед за конференцией делегаты Генеральной Ассамблеи обратились с просьбой к ООН об интеграции основных вопросов по проблемам женщин во все сферы ее деятельности.

В рамках принятого на конференции более широкого подхода к проблеме улучшения положения женщин наконец было признано, что равенство женщин не является изолированной проблемой, а непосредственно касается всех сфер человеческой деятельности. Поэтому для достижения целей Десятилетия женщин ООН жизненно важными признавались перспективы улучшения положения женщин и их активное вовлечение в решение всех проблем общества, а не только тех, которые касаются непосредственно женщин.

Четвертая Всемирная конференция по положению женщин состоялась в Пекине в 1995 году. Несмотря на то, что усилия, которые предпринимались начиная с конференции в Мехико в 1975 году, помогли улучшить положение женщин и расширить их доступ к ресурсам, они не коснулись структурной основы неравенства в отношениях между мужчинами и женщинами.

Главным изменением, которое имело место в Пекине, явилось осознание необходимости перенести основное внимание с самих женщин на концепцию гендера, признав потребность переоценки всей структуры общества и всех отношений между мужчинами и женщинами внутри него. Только путем такой фундаментальной перестройки (реструктуризации) общества и его институтов женщины смогут получить полную возможность занять принадлежащее им по праву место в качестве равных партнеров мужчин во всех сферах жизни. Эта перемена еще раз ярко подчеркнула тот факт, что права женщин - это права человека и что гендерное равенство - это всеобщая проблема, от решения которой выигрывают все. Назрела необходимость поиска путей расширения прав и возможностей женщин для того, чтобы они могли выдвинуть свои собственные приоритеты и ценности в качестве равноправных партнеров мужчин в процессе принятия решений на всех уровнях.

Признание необходимости вовлечения женщин в процесс принятия решений нашло отражение в ходе ряда всемирных конференций, проведенных ООН в начале 90-х годов по различным аспектам развития - окружающей среде, правам человека, народонаселению и социальному развитию. На всех конференциях была подчеркнута важность полноценного участия женщин в принятии решений, и проблемы женщин были включены в планы дискуссий и принятые документы.

Конференция единогласно приняла Пекинскую декларацию и Платформу действий, представлявшую собой, по существу, повестку дня по расширению прав и возможностей женщин. В Платформе действий выделены 12 важнейших проблемных областей, в которых сосредоточены основные препятствия на пути прогресса женщин, требующие принятия конкретных мер со стороны правительств и гражданского общества: женщины и нищета; образование и профессиональная подготовка женщин; женщины и здравоохранение; насилие в отношении женщин; женщины в период вооруженных конфликтов; женщины и экономика; участие женщин в работе директивных органов и в процессе принятия решений; институциональные механизмы улучшения положения женщин; женщины и права человека; женщины и средства массовой информации; женщины и окружающая среда; девочки.

Принимая Пекинскую платформу действий, правительства взяли на себя обязательства по эффективному включению гендерного аспекта во все государственные институты, стратегии, планирование и процесс принятия решений. Это означало, что до принятия решений или начала реализации планов всегда необходимо проводить анализ их последствий как для женщин, так и для мужчин.

Основное внимание больше не сосредоточивалось на женщинах и их положении в обществе, а было перенесено на перестройку институтов и процесса принятия политических и экономических решений в обществе в целом.

Поддерживая Платформу действий, Генеральная Ассамблея ООН призвала все государства, структуры ООН и другие международные организации, а также НПО и частный сектор принять меры по выполнению ее рекомендаций. Государственным (национальным) механизмам, созданным ранее для укрепления статуса женщин, была придана новая функция - центральных координирующих органов по внедрению гендерного компонента во все институты и программы. За ООН была закреплена ключевая роль по контролю над выполнением положений Платформы действий.

Пекинская конференция имела большой успех как в смысле масштаба и представленности на ней огромного количества стран, так и в плане результативности. Это было самое большое в истории собрание представителей правительств и НПО, на котором присутствовали 17000 делегатов, представители 189 стран. Проводившийся одновременно с конференцией Форум НПО собрал более 47000 участников.

В Пекине НПО оказали непосредственное влияние на содержание Платформы действий и, впоследствии, сыграли важную роль, требуя от своих национальных лидеров отчета о выполнении взятых на себя обязательств по осуществлению положений Платформы действий.

Глава 5. ГЕНДЕРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В СЕМЬЕ И РЕФЕРЕНТНОЙ ГРУППЕ

5.1. Семья как институт гендерной социализации

Сексизм и полоролевые стереотипы пронизывают весь процесс воспитания ребенка: они начинают проявляться с момента рождения, задавая разные направления развитию девочек и мальчиков. Описывая различия в процессе социализации, еще Маргарет Мид писала о так называемой "двойной цепи ожиданий", связывающих и мальчиков, и девочек. Чаще всего мальчика готовят к тому, что он всегда должен добиваться успеха, а девочку, за редким исключением, - показывать свою несостоятельность и беспомощность. Именно поэтому в процессе гендерной социализации важная роль отводится семье.

Как уже отмечалось, авторы психоаналитической ориентации считают основным в полоролевой социализации идентификацию ребенка с родителями одного с ним пола, а также преодоление специфических конфликтов, главные из которых - комплексы Эдипа, Электры и кастрации. Они полагают, что мальчикам сложнее разрешить этот конфликт, так как это предполагает разрушение первичной идентификации мальчика с матерью, разрушение, которое происходит с помощью отца, поддерживающего в сыне тенденцию к обесцениванию всего женского. По мнению психоаналитиков, опыт, который приобретают мальчики и девочки в семье, определяется их разными врожденными биологическими потребностями.

Многочисленные исследования необихевиористов показывают, что с самого рождения ребенка взрослые относятся к нему по-разному в зависимости от пола, что находит отражение в именах, которые дают детям разного пола, в одежде, в тоне голоса взрослого, в предлагаемых ребенку игрушках, в характере поощрений и наказаний. Например, данные ряда исследований свидетельствуют, что мальчиков родители чаще подвергают физическим наказаниям, чем девочек, что воспитывает у мальчиков и большее сопротивление.

В исследованиях А.Бандуры и Р.Уолтерса, где выяснялась связь между родительским наказанием и агрессией у детей, также было обнаружено, что мальчики, чьи родители применяли суровые методы воспитания, были высокоагрессивны во взаимодействии со сверстниками и взрослыми вне дома, хотя проявляли мало прямой агрессии по отношению к родителям.

Т.А.Репина отмечает, что отношение отца к детям разного пола отличается от отношения матери. Отцы более дифференцированно относятся к ребенку в зависимости от его пола и, в отличие от матерей, почти не взаимодействуют ни с сыновьями, ни с дочерьми на протяжении первого года их жизни, а впоследствии проявляют вдвое большую активность во взаимодействии с сыновьями, чем с дочерьми. Вместе с тем, отцы больше утешают девочек, когда они огорчены, чаще их одобряют, чем мальчиков, а матери более снисходительны и терпимы к сыновьям и разрешают им больше проявлять агрессию в отношении родителей и других детей, чем девочкам. Что касается особенностей наказаний, то отцы предпочитают физические наказания, а матери - непрямые или более тонкие психологические воздействия и на сыновей, и на дочерей.

В семьях, где нет отца, основы мужских черт у сыновей возникали медленнее и мальчики были менее агрессивными и более зависимыми; с другой стороны, отсутствие отца до четырехлетнего возраста влияет на полоролевую ориентацию сильнее, чем в более старшем возрасте. Этот факт заслуживает тщательного изучения, так как указывает на особое значение гендерной социализации в указанный период.

Т.Парсонс видит роль отца и в том, что он может существенно помочь как сыновьям, так и дочерям в процессе их полоролевой идентификации преодолеть зависимость от матери, которая устанавливается в раннем детстве. Дж.Стоккард и М.Джонсон справедливо утверждают, что помощь сыновьям и дочерям в формировании представлений об их будущих семейных ролях возможна лишь при условии, если отцы будут утверждать в семье равенство без мужского господства и женской подчиненности.

На процесс формирования психического пола ребенка оказывают влияние также братья и сестры; при этом старший ребенок, будь он девочка или мальчик, чаще выступает лидером как в семье, так и у сверстников, девочка же, имеющая старшего брата, часто развивается по модели "сорванца" и в обществе сверстников может выбрать компанию мальчиков.

Хорошо известны исследования по восприятию младенцев в зависимости от пола, о различиях в поведении родителей по отношении к дочерям и сыновьям. Начиная с маминой реакции на крик (мамы быстрее подходят к девочкам, чем к мальчикам), с постоянного стремления держать дочку как можно ближе к себе, на вербальном и невербальном уровнях девочке внушается неуверенность в своих возможностях справиться с ситуацией, необходимость в опоре, поддержке другого человека. Таким образом формируется внешний локус контроля. Уверенность в себе и внутренний контроль не становятся значимыми ценностными ориентациями; девочка, девушка, женщина часто сомневаются в том, что она может и должна делать. Неуверенность в себе психологи называют одним из мощнейших внутренних барьеров творчества.

Мальчикам же от рождения внушается необходимость быть самостоятельными и решительными, опираться на собственные силы и способности, независимость суждений и поступков является для них одной из основных ценностей. В то же время в них не поощряются проявления эмоциональности и чувствительности, считая их проявлениями слабости и неуверенности, что приводит к снижению порога сензитивности вообще и появлению многочисленных барьеров общения, в частности. Как правило, это является одной из основных причин межличностных, в том числе и полоролевых конфликтов.

В детской комнате девочки исследователи обнаружили меньшее количество игрушек, чем у мальчика, и эти игрушки были менее разнообразны. Л.В.Попова считает, что «в девочках чаще всего не поощряют проявлений активности, любознательности, независимости, склонности к риску, к исследовательскому поведению. А ведь именно эти качества лежат в основе оптимального развития способностей, а также являются предпосылками к самоактуализации. Родители чаще склонны к затратам времени и средств на образование и развитие одаренных сыновей, но не на одаренных дочерей».

В семье под влиянием полоролевых стереотипов родителей у мальчиков и девочек также закладываются предпосылки разного восприятия своих способностей и достижений. Исследования показали, что у родителей одаренных девочек больше стереотипов, искажающих оценку способностей дочерей и влияющих на их ожидание успеха. Важно отметить, что убеждения родителей относительно способностей своих детей оказываются более значимыми для самовосприятия ребенка, чем собственные успехи, так как в дошкольном и младшем школьном возрасте внешняя оценка более важна, чем самооценка. В случае одаренных дочерей, особенно со способностями к математике, стереотипные убеждения родителей в том, что уровень способностей не позволит им достичь успеха, заставляют девочек очень рано отказываться от соответствующего обучения.

Неудачи же мальчиков, особенно в точных науках, воспринимаются почти как личностные недостатки. Мы считаем, что именно поэтому достаточно часто к мальчикам предъявляются завышенные требования успехов в учебе, спорте и других видах деятельности, и даже иногда вне зависимости от их истинных способностей. По отношению к девочкам это происходит реже, в основном, в тех случаях, когда родители первоначально были ориентированы на рождение мальчика и не смогли в последующем переориентироваться.

По утверждению Е.А.Здравомысловой и А.А.Темкиной, наиболее распространенным и доминирующим гендерным контрактом в российском обществе является "контракт работающей матери", в соответствии с которым женщине предписывается работать и быть матерью. Подготовка девочек к этой роли осуществляется как в семье, так и в других институтах социализации. Постоянно воспроизводилась и воспроизводится двойная ориентация - на материнство и связанное с ним супружество, с одной стороны, и на активность в профессиональной сфере, с другой, хотя в последнее время гендерные контракты стали более разнообразными.

Среди современных российских мужчин весьма распространен так называемый гендерный "контракт отца без детей", так как львиная доля обязанностей по воспитанию детей и уходу за ними традиционно выполняют женщины, следовательно, именно последние будут оказывать большее влияние на детей, больше общаться с ними и иметь более близкие межличностные отношения. Практически не общаясь с ребенком в течение первого года его жизни, в последующем отец часто испытывает затруднения в установлении контакта с ним и, потерпев неудачу, иногда совсем отказывается от таких попыток. Не имея навыков общения с детьми, так как никто и не пытался научить его этому, мужчина может так и не найти общего языка с собственным ребенком. Однако, данный контракт не учитывает профессиональной реализации, которая по значимости для современных мужчин стоит на первом месте.

Поэтому роль российской семьи в процессе гендерной социализации весьма специфична: с одной стороны, в семье стимулируется усвоение традиционных представлений о мужественности и женственности, а с другой, девочки ориентируются на профессиональную активность, которая не входит в число "чисто женских" качеств, в то время как мальчики испытывают дефицит положительных моделей поведения.

5.2. Институты «родительство» и «супружества»

Для более полного анализа гендерной социализации в семье необходимо исследовать такой социальный институт, как "родительство", которое определяется И.С.Коном как "система взаимосвязанных явлений:

а) родительские чувства, любовь, привязанность к детям; б) специфические социальные роли и нормативные предписания культуры; в) обусловленные тем и другим реальное поведение, отношение родителей к детям, стиль воспитания и т.д.". Прежде всего нас интересует как специфика отношения мальчиков и девочек к отцам и матерям, так и обратный процесс, а также распределение родительских ролей в семьях различных типов.

Нет необходимости доказывать, что родительские установки, реализуемые через непрямое "программирование", - один из важнейших факторов в социальном конструировании пола. Т.А.Гурко провела комплексное исследование на выявление доминирующей ориентации родителей: конформизм (ориентация на внешние правила и авторитеты)/ развитие личности (ориентация на внутренние стандарты поведения).

Хотя взгляды опрошенных матерей нельзя свести к какой-либо доминанте, автор условно их классифицирует на пять типов. 29 % матерей считают, что, когда юноша или девушка вырастут, оба они должны создать семью и получить специальности, иногда упоминается необходимость заботы о своих родителях. В какой-то мере это воспроизведение "идеального" советского варианта распределения гендерных ролей. 28 % матерей очень определенно представляют роль девушки, которая в первую очередь должна стать матерью и хозяйкой, мужская же роль выглядит туманно.

В их понимании мальчик должен стать "мужчиной", и в это понятие вкладываются самые различные характеристики: от галантности (например, 'подавать руку при выходе из троллейбуса") до "отслужить в армии". Более того, мужчина мыслится или находящимся где-то на периферии каждодневной жизни, или даже как предмет интерьера. В этом случае в известной степени вырисовываются "матриархальные" элементы, которые в нашей стране существовали и в действительности, по крайней мере, в частной семейной сфере.

Третий тип (10%) соответствует взаимодополнительной модели распределения семейных ролей: мальчику предписывается в будущем роль хозяина и главы, имеющего высокооплачиваемую работу и способного "обеспечить семью", а девушка должна "удачно" выйти замуж, быть ласковой и женственной, поддерживающей мужа в трудную минуту, заботящейся о детях. В этом типе в какой-то мере представлена западная семья среднего класса 60-х годов (знакомая нам, скорее, по кинофильмам) или идеальная модель семьи имущих в России.

Два других выделенных типа не включают семейные роли. 14 % матерей указывают на сходные личностные черты, девушка и юноша должны стать хорошими, разносторонними людьми, уметь работать. 19 % описывают женские (мягкая, аккуратная и т.д.) или мужские (сильный, смелый, ответственный и т.д.) качества.

Наиболее сложный аспект родительской социализирующей роли - ценностный. Сегодняшние родители подростков, являющиеся носителями пропагандируемых представлений прежней социальной системы, могут испытывать проблемы в подготовке детей в новом обществе. Отметим, что матери ставят на первое место по важности независимо от пола ребенка такие качества, как честность и правдивость (заметим, что и в других культурах именно матери, а не отцы ставят эти качества на первое место), в то время как отцы - целеустремленность и усердие в достижении успеха. Процесс трансформации ценностей как мужчин, так и женщин нуждается в более глубоком осмыслении.

По мнению Э.Эриксона, потребность в родительстве - критический период в развитии личности взрослого и его социализации. Осознавая свою новую роль в качестве образца для подражания, матери и отцы могут стараться лучше себя контролировать, усваивать новые знания и жизненные стратегии. Кроме того, дети сами могут выступать воспитателями своих родителей, особенно в периоды социальных трансформаций.

Расхождение ценностей, отношение детей к родителям сказывается и на подростковой идентификации. Как отмечают педагоги, родители и сами подростки, лишь очень немногие хотят быть похожими на мать или отца и еще меньше - на обоих родителей. Безусловно, ориентация на саморазвитие очень важна, особенно в условиях посттоталитарного общества. В то же время крайне ограничено число положительных героев и образцов. Например, для мальчиков часто образцом для подражания выступают герои фильмов. В условиях увеличения гендерной асимметрии в первичных институтах социализации маскулинные качества воспринимаются подростками как абстрактные и не связанные с положительными образами. В итоге, мальчики утверждают себя с помощью внешней символики (употребления алкоголя, наркотиков, курения). Поэтому по-прежнему острой остается проблема поднятия престижа отцовства как с точки зрения потребностей девочек и мальчиков, так и в качестве одного из возможных способов самореализации мужчин.

Анализ гендерных аспектов семейной социализации невозможен без рассмотрения такого конструкта, как "супружество". Международное исследование, в котором опрашивались отцы и матери детей до шести лет в России, Польше, Венгрии, Германии и Швеции, дало возможность заметить определенную специфику гендерных отношений в России по сравнению с другими странами.

Так, например, русские мужчины наиболее часто, по сравнению с мужчинами других стран, признают, что им было бы тяжело, если бы основным кормильцем стала жена, а ситуация, когда из двух супругов работает только жена, совсем невыносима для подавляющего большинства мужчин и почти половины женщин. В то же время среди них еще больше тех, кто придерживается убеждения, что независимо от того, работает жена или нет, дома мужа всегда должен ждать уют и порядок.

Основными причинами, по которым женщины могут оставить работу, они считают желание заботиться о семье и непосильность совмещения обязанностей в семье и на работе, а тезис о том, что женщины не оставляют работу лишь по финансовым причинам вообще вне конкуренции. Неудивительно поэтому, что столь значительная доля женщин (33 %) мечтают стать домохозяйками, хотя большая их часть вовсе не склонна считать это привлекательным образом жизни. М.Ю.Арутюнян отмечает: "Мужчины, обладающие более высокой квалификацией, с одной стороны, не так уверены в абсолютном равенстве женщин в семье и на работе, но, с другой стороны, не так категоричны в требовании "уюта во что бы то ни стало", как мужчины с низкой квалификацией".

В то время как часть женщин находит удовлетворение в роли домохозяек, удовлетворенность жизнью, включая самооценку и чувство собственной компетентности, выше у работающих женщин. Те же женщины, которые видят себя только в роли жены и матери, чаще всего испытывают так называемый "синдром домохозяйки". Он проявляется в чувстве беспомощности и безнадежности, частых депрессиях, низкой самооценке. Как показывает практика, годы, посвященные только заботам о семье, лишают женщин ощущений самостоятельности и компетентности, приводят, как правило, к потере собственного "Я", могут вести к алкоголизации, психическим и сексуальным расстройствам, к суициду.

Особенно тяжело сказывается подобная ситуация на одаренных женщинах, которые, отказавшись от получения высшего образования и посвятившие себя семье, чаще всего указывают на неудовлетворенность жизнью и наличие психологических проблем во взаимоотношениях с окружающими.

Весьма своеобразен тот факт, что доля женщин, разделяющих идею справедливого главенства мужчин на рынке труда и в семье и избегающих конкуренции с ними, весьма высока; примерно столько же женщин придерживаются совершенно противоположного взгляда, что приоритет должен быть отдан женщинам. Но "латентная традиционность", выражающаяся в чувстве вины перед мужем за посягательство на мужскую роль, явно перевешивает чашу весов в сторону традиционных ролевых позиций.

Показательно, что российские женщины оценивают коэффициент участия мужей в домашнем хозяйстве и воспитании детей как чрезвычайно высокий по сравнению с другими странами (что, по нашему мнению, является некоторым преувеличением и не отражает реального положения вещей, так как не согласуется ни с другими данными, ни со здравым смыслом) и, в то же время, именно российские женщины наименее удовлетворены участием мужей как в домашнем хозяйстве, так и в воспитании детей.

В последние годы наметилась четкая тенденция к увеличению вариативности содержания гендерных конструктов. Прежде всего это касается быстро прогрессирующих новых тенденций в сознании молодых девушек, так как изменения гендерных установок у девушек значительно более вариативны, чем у юношей. В экспериментах девушки явно проявляют склонность к свободному исследованию в сфере полоролевого поведения, фактически предоставляя юношам лишь возможность ответной реакции. Доминирующая черта в поведенческих моделях респонденток может быть интепретирована как "комплекс маскулинности", подразумевая условное использование этого термина при характеристике основных ориентации.

Как правило, "комплекс маскулинности" характерен для девушек с ярко выраженной наступательной тактикой в поведении. Они независимы и самостоятельны в принятии решений, активны и честолюбивы, стремятся к лидерству, имеют четко сформулированные жизненные установки. Основной постулат, декларируемый девушками такого типа, - абсолютный приоритет их творческой самореализации перед всеми другими социально значимыми функциями женщины в современном мире. Девушек такого типа достаточно много - до 25 %.

В то же время опросы, проведенные О.М.Здравомысловой, показывают, что современный успешный мужчина в большинстве случаев описывается как "жесткий и даже жестокий, властный, агрессивный, упорный в достижении цели, уверенный и скрытный", что подтверждается данными Т.А.Клименковой, И.С.Кона, Л.В.Поповой, Дж.О'Нила. Оказывается, таким образом, что российское общество на данном этапе развития воскрешает традиционные нормы мужского поведения и одновременно маскулинизирует нормы женские!

Думается, что, несмотря на безусловное влияние особенностей выборки (в большинстве исследований - это население преимущественно центральных городов), эти данные адекватно иллюстрируют современные тенденции развития нашего общества, частично подтверждая рассмотренную выше теорию Ю.Е.Алешиной и А.С.Волович.

Показательно также то, что в идеальных ценностных установках девушек инициативного типа фактически доминирует мужской подход к обустройству своего быта. Например, значительная часть девушек не связывает свое ожидаемое будущее, скажем, с такой перманентной функцией российских женщин, как повседневное приготовление еды в семье, покупка продуктов, не терзают себя вопросами: "Чем я буду кормить сегодня мужа?". Домашняя жизнь, как традиционная система ценностей в жизни женщины, часто отходит на второй план, уступая место профессиональной карьере.

Возникает правомерный вопрос, что же обусловило распространение такого типа женщин в нашем обществе? Следует помнить, что волевая и сильная женщина никогда не была редкостью в России, но в относительно стабильных условиях развития социума эти качества находили свое самовыражение прежде всего во внутрисемейных отношениях, проявляясь в той или иной форме авторитарности. Драматические вехи российской истории нередко как бы выталкивали женщин такого типа на поверхность общенациональных событий. Но при этом ролевое поведение женщин временно лишь приравнивалось к мужским поведенческим моделям ради достижения единой цели.

Однако уже в конце XIX в. традиционные модели начинают разрушаться под влиянием ухода мужчин в поисках работы в промышленные центры, что зачастую приводило к тому, что реальной хозяйкой в семье оставалась женщина. Отсюда в немалой степени и возник тот тип самостоятельной, сильной женщины, про которую и сейчас принято говорить: "...Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет".

Эти тенденции резко усилились после революции 1917 года и особенно после второй мировой войны в результате использования женского труда во всех сферах производства, воспитания детей без отцов, резкого демографического дисбаланса. Прибавим к этому высокий уровень разводов, когда ребенок остается с матерью, вынуждает женщину ориентироваться на карьерный рост, так как очевидно, что именно такая активная и деловая женщина имеет значительно больше шансов выжить и благополучно вырастить детей. Именно жесткость современной социально-экономической обстановки, а не особый психологический склад души российской женщины формируют такие качества (а именно на них в первую очередь обращают внимание иностранные исследователи), как авторитарность, резкость, гиперопека над детьми и нередко над мужем и т.д. И наконец, в процессе их жизни постепенно происходит девальвация тех ценностных установок, которые рассчитаны на развитие позитивных контактов с мужчинами.

Что же происходит в результате в повседневной семейной жизни? Объективно наработанный комплекс маскулинности приходит в постоянное столкновение с существующей в России полоролевой традицией. В связи с этим часто происходит несовпадение ролевых ожиданий и ценностных ориентации, приводящих к конфликтам между мужем и женой, причем, чем более независимо и самостоятельно живет женщина, тем острее переживаются эти конфликты.

Таким образом, наличие кризиса образа "настоящей женщины" представляется нам объективной реальностью. Но внутренняя раздвоенность и духовная дисгармония не являются лишь женской прерогативой. Сложившиеся условия властно требуют изменения и жестких норм мужского поведения, а также закрепления в сознании и опыте новых поколений иных социальных и психологических навыков.

Исследования последних лет показали, что современные западные мужчины в значительно большей степени, чем их отцы, стали связывать собственную самореализацию с семьей и меньше с достижениями в профессиональной сфере. Можно утверждать, что они уже не просто хотят иметь семью, но хотят быть в семье. Современные отцы значительно больше вникают в воспитание детей, больше проводят с ними времени, берут на себя часть традиционно женских обязанностей. Эта тенденция оказалась достаточно значима, и социологи описывают семейную ориентацию мужчин как явление современного постиндустриального общества.

О.М.Здравомыслова отмечает, что, с точки зрения современных женщин, идеальный мужчина должен быть "честен, деликатен, способен к сопереживанию, образован, находчив, жизнерадостен, надежен"', а с точки зрения самих мужчин, идеальный мужчина должен быть "честен, хорошо образован, справедлив, ответственен, способен к сопереживанию, находчив...".

В этом новом идеале нет намека на властность, агрессивность, грубую силу. Вспомним, что семейная жизнь становится для мужчины способом самореализации не в меньшей степени, чем профессия. Это заметно даже тогда, когда мужчина, живущий отдельно от семьи, продолжает оставаться (пусть и не всегда полноценным) отцом своего ребенка - ситуация, которая становится все более "нормальной" и распространенной на Западе, хотя в России не считается достаточно приемлемой.

5.3. Планирование семьи и репродуктивные права

Осознанное регулирование числа беременностей и родов для каждой женщины одинаково важно, как для репродуктивного здоровья женщины, ее социального статуса, так и для здоровья детей. В сфере планирования семьи в нашем обществе обычно правом диктата пользуются государство и мужчины, но не женщины, которые выполняют основную роль при вынашивании, рождении и уходе за детьми. Обычно государство проводит политику ограничения рождаемости либо стимулирует высокую рождаемость. Дискуссии в области планирования семьи ведутся о том, что каждая семья и каждая личность имеют право самостоятельно планировать число детей и нести ответственность за здоровье и воспитание своих детей. Государство же должно обеспечить условия для реализации репродуктивных прав женщин, мужчин и детей. В советский период государство стимулировало высокую рождаемость следующими методами:

· ограниченный доступ к контрацептивам;

· отсутствие информации о методах и средствах контрацептии;

· высокая цена на имевшиеся в продаже контрацептивные средства;

· запреты на аборт (с 1935 по 1955 годы);

· денежные компенсации на каждого новорожденного;

· материальные пособия для детей до 1 года;

· материальные пособия для детей до 12 лет из многодетных семей;

· льготы при устройстве детей из многодетных семей в ясли и детские сады;

· моральное поощрение путем присвоения звания «Мать-героиня»;

· льготы в виде разрешения на внеочередное приобретение автомобиля при достижении 10-му ребенку 16 лет (в советский период приобретение автомобилей было связано с многолетними ожиданиями в очередях, что вынуждало покупателей приобретать автомобили на «черном рынке» по ценам значительно превышающим государственные);

· и ряд других льгот.

Материальные компенсации и льготы были выгодны для многих мужчин, а государство было заинтересовано в быстром приросте населения, как дешевой рабочей силы. Проигрывали при этом женщины.

Денежные льготы и компенсации не всегда шли на поддержание здоровья матери и ребенка. Часто эти средства расходовались на общие нужды семьи, приобретение товаров, не имеющих отношения к поддержанию здоровья детей и женщин, рационального питания, необходимых предметов ухода за младенцами и т.п. Другими словами, женщина не всегда имела право распоряжаться по назначению теми средствами, которые государство выдавало на поддержание ее здоровья и здоровья детей. Многим мужчинам такая ситуация была выгодной, потому что иногда сумма всех пособий на детей превышала тот денежный доход, который могла получить жена от неквалифицированного, тяжелого и низкооплачиваемого труда в сельской местности. К тому же, в сельской местности традиции поддерживают миф о престижности многодетной семьи. Большое число детей - это еще и предмет гордости многодетных отцов.

Впервые репродуктивное здоровье в контексте человеческого развития было определено на Каирской конференции как «состояние полного физического, умственного и социального благополучия, а не просто отсутствие болезни или увечья во всем, связанном с репродуктивной системой, ее функциями и процессами», а охрана репродуктивного здоровья, как «объединение методов, технологий и услуг, которые защищают репродуктивное здоровье, посредством предотвращения и решения проблем в этой сфере». В этот перечень входят: консультирование, информирование, просвещение и услуги по планированию семьи; обучение и обслуживание беременных, обеспечение безопасных родов, патронажный уход за матерью и новорожденным; предупреждение и лечение бесплодия; предупреждение аборта и борьба с его последствиями; выполнение аборта, где таковой легален; лечение инфекций репродуктивной системы, включая СПИД и рак груди; борьба с традициями, которые могут угрожать репродуктивному здоровью (такими, как принятая в некоторых странах «женская кастрация»); просвещение, информирование о сексуальности человека и ответственном родительстве.

Каирская программа действий рассматривает репродуктивное здоровье и его защиту широко, признавая «право на достижение максимально возможного высокого уровня физического и умственного здоровья»; она также включает возможность удовлетворительной и безопасной сексуальной жизни. Охрана репродуктивного здоровья должна распространяться на весь период жизни человека, включая детство, подростковый возраст и старость, а не только репродуктивный период. Безусловно, что те идеи, которые положены в основу Каирской программы, предполагают значительное усиление ответственности государства и дополнительные меры по обеспечению репродуктивного здоровья.

В 1994 году Всемирная Организация Здравоохранения дала следующее определение безопасного материнства: «Безопасное материнство означает достижение оптимального здоровья матери и ребенка. Оно подразумевает снижение материнской и младенческой смертности и усиление заботы о здоровье новорожденного, что осуществимо при доступности мер по охране здоровья, включая планирование семьи, медицинское обслуживание беременности, родов и послеродового периода». В документах Каирской конференции по народонаселению безопасному материнству посвящен целый раздел, В нем рассматривается тот вред, который может нанести здоровью женщины беременность в тех случаях, когда женщина не может выносить ребенка, однако, все же пытается это сделать, а также опасность криминального аборта.

Смысл планирования семьи заключается не в ограничении рождаемости, как это сейчас происходит в Китае. Каждая семья имеет право самостоятельно принимать решения о числе детей, планировать беременности, но при этом не должны подвергаться риску здоровье женщины и младенца, а также ущемляться социальные установки женщин. Все люди обладают репродуктивными правами, основанными на принципах человеческого достоинства и равноправия. Но женщины играют особую роль в процессе воспроизводства населения, поэтому репродуктивные права фундаментальны для их социальной жизни и не могут рассматриваться вне концепции прав женщин, как прав человека. Возможность осуществить свои репродуктивные права зависит от статуса женщин в обществе.

Понятие репродуктивных прав включает целый перечень специфических прав, центральным из которых является право на принятие независимого и свободного репродуктивного решения, связанного с репродукцией, сексуальностью и благополучием. Далее, в эту группу входят права, связанные с вопросами защиты репродуктивного здоровья: аборт, безопасное материнство, проблемы подростков, СПИД и заболевания, передаваемые половым путем, а также насилие против женщин.

Права, связанные с принятием репродуктивного решения, были призваны в решениях ООН еще в 1968 году, тогда они распространялись на группы людей, называемых родителями. Современное понимание этого права было сформулировано на Конференции по народонаселению в Мехико (1984) следующим образом: «Все пары и отдельные лица обладают фундаментальным правом принятия свободного и ответственного решения относительно количества детей и длительности периода между их появлением, а также доступа к информации, просвещению и средствам для обеспечения этого…». Основным изменением, отразившимся в новом определении, является расширение категории лиц, обладающих правом репродуктивного решения, до отдельных лиц и пар. Это означает признание мировым сообществом того, что право на репродукцию принадлежит не только семьям, но всем людям. Вторым важным моментом является требование не только информации и просвещения в соответствующей области, но и средств (методов и ресурсов) для осуществления репродуктивных прав.

Все последующие дискуссии признают право решения основным среди всех репродуктивных прав. Важным международным документом в этой области является Конвенция по искоренению всех форм дискриминации в отношении женщин, в которой неоднократно утверждается право на информацию и консультирование по планированию семьи, на «основе равноправия мужчин и женщин».

В некоторых странах (Канада, Австралия, Новая Зеландия, Скандинавские страны) женщины добились многого: в школах преподаются основы сексуальной грамотности, аборт легализован и доступен, государство предоставляет широкий спектр социальных гарантий. В США и Германии, несмотря на некоторые улучшения, право на аборт все еще ограничено. В зависимости от штатов и земель, не все благополучно и с предоставлением детских садов. В Китае, где рождаемость контролируется государством в сторону ограничения, очень высок уровень использования контрацептивов, но благодаря пренатальной диагностике по определению пола на ранних стадиях беременности, семья, могущая иметь только одного ребенка, нередко решает сделать аборт в том случае, если плод - женского рода.

Проблема аборта нашла отражение в документах ООН только после 1992 года. Ранее правительства поощрялись к тому, чтобы «предпринимать соответствующие шаги с тем, чтобы помогать женщинам избегать аборта, который ни в коем случае не может поощряться в качестве метода планирования семьи и, если это возможно, гуманно обходиться и обеспечивать психологическое консультирование женщин, которые прибегли к аборту». В связи с приведенной формулировкой возникает вопрос о том, рассматривается ли все-таки аборт, как метод планирования семьи, в том случае, если к нему прибегают для увеличения интервала между появлением детей. Является ли любая процедура, приводящая к увеличению периода между родами, методом планирования семьи?

На Каирской конференции по народонаселению было признано, что немедицинский аборт является проблемой общественного здравоохранения, а государства были признаны проявлять сочувствие по отношению к женщинам, прибегнувшим к аборту. Сохранив положение о том, что аборт не должен становиться методом планирования семьи, документы конференции призывают обратить особое внимание на проблемы женщин, столкнувшихся с нежелательной беременностью. Предотвращение и уменьшение числа нежелательных беременностей должно быть достигнуто посредством расширения и улучшения услуг по планированию семьи.

Статистика подтверждает, что чем выше уровень использования контрацептивных средств, тем меньше абортов. По использованию эффективных контрацептивов на первом месте стоит Китай, потом идут Великобритания, Бразилия и на четвертом месте США.

Не являясь основным методом контроля над рождаемостью, аборт, тем не менее, остается распространенным способом решения проблемы нежелательной беременности. Поэтому, на данном этапе развития гендерных отношений, отстаивание права на аборт является важным пунктом борьбы за права женщин.

По мнению активистов "Pro-choice", женщина вправе принимать решение об аборте самостоятельно, с учетом своих жизненных ценностей. Ребенок, как правило, радикально меняет жизнь женщины. Для многих молодых женщин сохранение беременности может обернуться стрессовой ситуацией, они теряют возможность продолжить образование, сохранить рабочее место. Во многих ситуациях ограничение жизненных шансов в связи с рождением ребенка обуславливает выбор женщиной искусственного прерывания беременности. По мнению феминисток, закон не должен оказывать влияние на действие врачей и решение женщины, он должен лишь гарантировать свободный доступ к медицинскому обслуживанию. Право на аборт должно рассматриваться в контексте основных прав человека. Право на информацию о методах регулирования репродуктивного поведения также принадлежит этим правам.

Противоположная точка зрения состоит в том, что аборт - есть убийство. Зародыш рассматривается как живое существо. Женщина лишается права на собственное тело. Эта точка зрения активно поддерживается церковью и отражается в движении «Pro-life». Христианская точка зрения исходит из утверждения греховности сексуального. Истинно блажен воздерживающийся от половых контактов. Сексуальные отношения принимаются в браке постольку, поскольку ведут к деторождению. Поэтому, скажем, католическая церковь не приемлет факт контроля над рождаемостью. Аборт рассматривается в христианской парадигме не только как уклонение от богоугодной жизни, но и как убийство живого существа, которым с момента зачатия является зародыш.

Разница в отношении к абортам у представителей двух разных течений возникает от того, что они рассматривают, как основную ценность, разные объекты. Феминистки, настроенные «Pro-choice», считают наиболее важным женщину, ее право на выбор, на свое тело. Право зародыша на жизнь не рассматривается, он вообще отсутствуют, так как в данном контексте есть только одна личность - личность женщины. Противники абортов отказывают женщине в праве на ее собственное тело. «Это не ее тело, а тело другой человеческой личности. С каких пор мы дали матери право убивать ее детей - рожденных или нерожденных?» Беременность после изнасилования также не является веской причиной для аборта «… мы никогда не должны убивать невинное дитя за преступление его отца».

В настоящее время православная Церковь также негативно высказывается по поводу искусственного прерывания беременности. «Церковь Христова никогда не благословляла контрацепцию, считая все ее виды смертным грехом, равнозначным убийству. Любые виды контрацепции приводят к непредсказуемым последствиям на физическом и духовном уровне».

Церковь никогда не благословляла аборты и особо сурово обличала за них. Церковь учила воздержанию и терпению в браке». Кроме морального в материалах движения «Pro-life» присутствует демографический аспект. Аборты представляются угрозой существования нации.

Два аспекта - моральный - посягание на жизнь другого человека, тогда как библейская заповедь гласит - «не убий» и демографический - аборты приводят к физическому уничтожению человечества, присутствуют в дискуссии об аборте в рамках движения «Pro-life».

Признав, что репродуктивные права и репродуктивное здоровье подростков остались вне сферы внимания мировой общественности, документы ООН последнего пятнадцатилетия, взяв за основу Конвенцию о правах ребенка, призывают правительства организовывать специальные обучающие программы для подростков. Их содержание должно включать информацию о роли, правах и обязанностях родительства, а также о методах планирования семьи. Цель же состоит в том, чтобы помочь подросткам осмыслить тот возраст, в который они вступают, а также уберечь их от нежелательных беременностей и СПИДа. Среди психологов и педагогов во всем мире идет спор о том, предотвращает ли половое просвещение подростковую беременность и распространение заболеваний или, наоборот, стимулирует интерес к этой сфере. Поэтому в документах Каирской конференции отмечается, что половое просвещение должно вестись с учетом национальных традиций и культурных особенностей каждой страны, а Пекинская конференция призывает учитывать, прежде всего, интересы ребенка.

В документах ООН с тревогой признается, что количество заболеваний, передающихся половым путем, растет. Особую озабоченность вызывает распространение СПИД, а также тот факт, что 4/5 страдающих от него людей живут в индустриальных странах. Особенно страдают женщины, становящиеся жертвами рискованного сексуального поведения партнеров: вероятность передачи заболевания от мужчины к мужчине выше, чем от женщины к мужчине; кроме того, женщины обладая меньшей властью в обществе, часто не имеют возможности отказаться от нежелательной половой близости, а симптомы заболевания у них довольно долго остаются скрытыми.

Люди с вирусом приобретенного иммунодефицита часто подвергаются дискриминации; осуждая ее, решения многочисленных международных конференций направлены на поиск средств и методов борьбы со СПИДом.

Общественные дискуссии вокруг проблемы аборта, с одной стороны, и гигантский технологический прогресс, сделавший возможным многое из того, что ранее казалось немыслимым, в том числе «нетрадиционные способы» зачать и родить ребенка, с другой, неизбежно порождают новые вопросы относительно репродуктивных прав. Сейчас на Западе достаточно широко используются такие методы как искусственное осеменение (оплодотворение в искусственной среде с последующей пересадкой зародыша в матку женщины, которая иначе не способна зачать), а также суррогатное материнство (зародыш, полученный слиянием мужской и женской клеток, помещают для вынашивания в тело женщины, которая в таком случае не является генетической матерью). Можно ли все же считать ее биологической матерью? И сколько матерей может быть у человека? Кроме того, если существует право на аборт, то есть право не воспроизводить потомство, возможно, должно существовать и «противоположное право» его воспроизводить и прибегать к описанным технологиям?

Несмотря на положительные тенденции в изменении репродуктивных возможностей женщин, они тем не менее от начала до конца не свободны в своей репродуктивной функции. Элементами ограничения и контроля являются не только запрет на аборт, но и отсутствие информации о средствах предохранения, недоступность контрацептивов, отсутствие (или недостаток) реального социального обеспечения со стороны государства в виде яслей и детских садов, неучастие партнеров-отцов рожденных детей в воспитании и обеспечении своего потомства, неадекватные медицинские условия для вынашивания и рождения здоровых детей, и т.п. Женщина вправе, требовать всех этих гарантий в силу того, что решение о рождении ею ребенка является не только индивидуальным актом, но и актом гражданской ответственности. И если государство или мужчина, не способные самостоятельно воспроизвести живую жизнь, считают возможным навязать женщине эту функцию, то ответственность тоже должна быть общей.

5.4. Влияние референтной группы на усвоение гендерный ролей

Роли второго, не менее важного, фактора в процессе гендерной социализации личности, чем семья, - референтной группы -уделяется значительно меньше внимания в современных исследованиях. Хотя семья, безусловно, также является референтной группой, в определенные периоды жизни наибольшее значение придается группе сверстников, ориентация на мнение которой особенно в подростковом и юношеском возрасте становится решающей для выбора жизненного пути и стиля жизни. Потребность в аффиляции с ними может толкать индивида на отказ от своих способностей, на изменение своих жизненных ценностей, планов в обмен на чувство принадлежности и одобрение со стороны референтной группы.

По оценке возможного вклада основных факторов в интеллектуальную продуктивность 30-50% приходится на такой фактор, как способность к овладению абстрактной системой символов, а 15-20 % - на влияние сверстников. Однако эти усредненные показатели даны без учета половозрастных особенностей, тогда как известно, что с раннего детства девочек ориентируют на межличностные отношения, на связь с другими людьми значительно больше, чем мальчиков.

Вместе с тем, тот факт, что в детстве мальчики и девочки имеют тенденцию играть раздельно и отдают предпочтение в социометрическом эксперименте представителям своего пола, признается большинством ученых. Это было ярко подтверждено исследованием Т.А.Репиной, проведенным в группах детского сада: "Ребенок стремится быть принятым не только родителями, но и сверстниками и избегает их отвержения, а это достигается во многом его поведением, в соответствии с полоролевьиш стандартами".

Д.Майерс отмечает, что для женщин в большей степени, чем для мужчин, характерны аффиляция и либерализм. Более того, вследствие повышенной чувствительности девочки рано интериоризуют эти установки и демонстрируют высокую социальную адаптированность, которая зачастую заставляет маскировать свои умственные способности. Таким образом, можно предположить, что для девочек/женщин влияние сверстников более значимо.

Особенно показателен подростковый период, когда ориентация на сверстников выходит на первый план. В данном случае в наиболее затруднительной ситуации оказываются подростки, имеющие способности выше среднего. Одаренные ученики оказываются перед дилеммой: идти дальнейшим путем развития способностей (для чего необходимо тратить много времени на занятия, отказываться от развлечений, от того, чем занимаются друзья, а зачастую и от них самих) или отдать предпочтение потребности быть принятым группой.

Дилемма представляет большие трудности для девочек, чем для мальчиков: в силу особенностей социализации они бол1е ориентированы на общение, межличностные отношения. Из-за большей чувствительности к ожиданиям окружающих девочки также рано понимают, каковы приоритеты для женщин в представлениях современного общества. Именно в подростковом возрасте начинается процесс маскировки одаренности. Согласно американским данным, в начальной школе девочки составляют половину всех одаренных детей. К старшим классам они составляют только одну треть одаренных.

В школе учителя (которые, безусловно, входят в состав референтных групп) продолжают усилия семьи по формированию разного типа поведения у девочек и мальчиков: замечено, что выкрики с места, мелкие нарушения дисциплины, допущенные девочками, вызывают активное неприятие учителей, тогда как мальчикам те же действия "сходят с рук". Со стороны учителей и родителей на девочек оказывается сильное давление, чтобы заставить их беспрекословно подчиняться всевозможным нормам, правилам и традициям. К отклонениям от норм поведения мальчиков относятся терпимо, тем самым стимулируя у них исследовательскую деятельность, и налагают запрет на нее у девочек.

Различия в отношении учителей к учащимся разных полов выражены еще ярче в случае одаренных детей и подростков. Так, учителя считают, что одаренные мальчики превосходят одаренных одноклассниц в области критического и логического мышления, в творческом решении задач. Учителя-мужчины воспринимают одаренных учениц более традиционно, чем учительницы, то есть более эмоциональными, покладистыми, доверчивыми, с менее развитым воображением, любознательностью, изобретательностью. Также было обнаружено, что учителя дают относительно низкие оценки тем ученицам, которые проявляют способности к аналитическому мышлению, к выдвижению собственных оригинальных идей, показывают сопротивление традиционным условностям. Мальчики же с подобными характеристиками имеют у учителей высокий рейтинг. Аналогичная практика взаимодействия продолжается и на уровне вузовского образования.

В то же время многие авторы считают, что для мальчиков/мужчин референтная группа имеет большее значение, поскольку они меньше тяготеют к семье и более чувствительны к социальному давлению со стороны сверстников (хотя референтную группу могут составлять не только сверстники, но и более взрослые значимые личности) при неприемлемом для их пола поведении. Одна из функций группы сверстников для мальчика, как полагают некоторые исследователи, состоит в том, что в ней он приобретает мужские черты и необходимую ему независимость от матери через солидарность со сверстниками и путем соревнования с ними.

С возрастом гендерные различия в референтных группах становятся глубже, что особенно заметно в общении. Например, в разговорах мужчины чаще концентрируются на задачах, женщины - на взаимоотношениях между людьми, то есть беседы мужчин более информативны, женщинам же важнее поделиться с подругами, получить помощь или оказать поддержку. По мнению Д.Майерса: "Женщины более склонны к филантропии, так как считают, что очень важно "помогать людям, попавшим в беду". То обстоятельство, что женщинам более свойственна "этика заботы", помогает понять, почему каждый новый политический опрос дает все тот же результат: женщины чаще мужчин поддерживают социальные программы демократов и противостоят милитаристским инициативам".

В большинстве случаев связь именно женщин, а не мужчин - матерей, сестер, дочерей и бабушек - скрепляет семью, женщины тратят больше времени на заботу о детях и престарелых родителях. Женщины в большей степени склонны описывать себя как эмпатичных, способных понять чувства других. И это объясняет, почему дружба именно с женщиной, а не с мужчиной может быть названа близкой и с точки зрения мужчин, и с точки зрения женщин. Нуждаясь в понимании и утешении, в ком-то, с кем можно поделиться и радостью, и горем, и мужчины, и женщины обычно обращаются к женщине.

Несомненно, что такие черты, как доброта, внимательность и теплота, хотя их несравнимо чаще относят к женским качествам, являются истинным благом для близких взаимоотношений. Практика показывает, когда муж или жена (лучше, если оба супруга сразу) обладали этими традиционно женскими качествами, удовлетворенность браком была выше: как правило, люди считают брак удачным, если находят в супруге заботу и эмоциональную поддержку.

Все сказанное может привести нас к выводу о склонности женщин к конформизму. Если назвать эту незначительную тенденцию "различием в уровнях конформизма полов", не будет ли за этим скрываться некое негативное суждение о женщинах, как якобы "конформистках"? Быть может, это отличие женщин, все равно - социально ли или биологически ли оно детерминировано, - было бы лучше назвать большей "ориентированностью на других". Вероятно, следует говорить, что женщины более гибки, проявлютя больше открытости по отношению к другим, более заботятся о межличностных отношениях. Такая терминология, на наш взгляд, совершенно по-другому раскрывает смысл утверждения о женском конформизме.

В сознании же "традиционного" мужчины женские качества отождествляются со слабостью, и поэтому он стремится подавить в себе эти качества во что бы то ни стало. Попытки полагаться только на разум приносят неудачу и ощущение одиночества, так как часто мужчина оказывается некомпетентным в отношениях с близкими людьми. А боязнь оказаться зависимым оборачивается изоляцией: практика показывает, что мужчины с трудом говорят о своих страхах, потребностях, неохотно прибегают к помощи, в том числе и к психологической.

Традиционно мужественность означает отсутствие страха и беспокойства и желание скрыть или преодолеть эти чувства, что толкает мужчину на саморазрушительное поведение: алкоголизацию, использование наркотиков, вовлеченность в азартные игры, погружение в работу и пренебрежение отдыхом, отрицание признаков усталости. И даже в сексуальной жизни, как утверждает Карен Хорни,"... стремление к любви часто затевается переполнящей мужчину внутренней одержимостью доказывать вновь и вновь свою маскулинность себе и другим".

Нет сомнения, что "мужские" и "женские" культуры - традиционно четко разделенные - сближаются и перемешиваются. Поэтому граница роли хозяина, добытчика и главы" постепенно разрушается, теряет свою жесткость и определенность. Разумеется, это создает определенные трудности для мужской социализации, все еще тяготеющей к потерявшей актуальность модели. Заметим еще раз, что последнее чрезвычайно характерно для современной России, где пока гораздо чаще говорят и пишут о возвращении к неким традиционным нормам, чем о кризисе этих норм, в том числе кризисе классических представлений о мужчине и мужественности. Вот почему для российских мужчин более реальна опасность оказаться «неудачниками» с точки зрения требований стереотипной мужской роли и в то же время - "неудачниками" в новых ролях, пока еще не устоявшихся и открытых для экспериментов.

Традиционный полоролевой баланс в России просуществовал дольше, чем во многих западных странах. По мнению исследователей феминизма, такое стало возможным благодаря мощи тоталитарного режима. И сегодня, судя по невысоким темпам развития демократии, феминистская идеология в ее наиболее рациональных и гуманных проявлениях вряд ли найдет легкие пути к массовому общественному сознанию.

Обобщая все вышесказанное, можно с уверенностью заявить о несомненном наличии четкой гендерной асимметрии в социальных отношениях как в семье, так и с другими значимыми людьми. Другой вопрос - насколько такая асимметричность позитивна или негативна? И если очевидно, что, проявляя высокую социальную и межличностную компетентность, а также следование традиционным полоролевым стереотипам, женщины получают взамен одобрение семьи и референтной группы, то, с другой стороны, эти же качества приводят к ограничению самореализации женщин в иных сферах. Высокие же карьерные устремления мужчин зачастую приводят к игнорированию семьи и близких, а также к резкому снижению самооценки в случае низких достижений на профессиональном поприще. Нам представляется, что женщины и мужчины имеют право выбора карьеры домохозяйки или бизнесмена, как равно и любой другой, но этот выбор должен строиться на отрефлексированной оценке возможных вариантов жизненного пути, на понимании и переживании его будущих последствий.

«Гендерная борьба» развивается в семьях России достаточно остро, хотя и не выражается в форме заметных и достаточно влиятельных общественных акций и движений. Сдерживаемые укоренившимися в сознании традиционными стереотипами, страдая от чувства вины за свои амбиции, российские женщины берут в семье реванш за гендерный дисбаланс в обществе.

Такой компромисс между традиционной полоролевой сегрегацией и современными требованиями автономии, эмансипации, профессиональной и иной самореализации является результатом не только сопротивления ригидных российских мужчин, цепляющихся за традиционные мужские приоритеты (например, в российской выборке обнаруживается наибольшая доля мужчин, основным источником идентичности для которых служит работа), но и следствием противоречивой смеси различных идеологий, где представления о равенстве полов «прекрасно» уживаются с патриархальными стереотипами, характерными для значительной части женщин.

Задача любого общества, действительно стремящегося к демократии, заключается в умении видеть в мужчине и женщине личность, а не только биологический субъект пола. Разумная и взвешенная гендерная дифференциация в обществе должна помочь выработке позиции терпимости и понимания права каждого быть другим. В этом залог успешных партнерских отношений, в том числе и брачных. И только с таких позиций возможны объективные научные дискуссии о гендерных проблемах в современном мире.

Глава 6. НАСИЛИЕ ПРОТИВ ЖЕНЩИН И ГЕНДЕРНАЯ СПЕЦИФИКА ОТКЛОНЯЮЩЕГОСЯ ПОВЕДЕНИЯ

6.1. Насилие против женщин

Проблема насилия против женщин во всем мире стоит очень остро. Это явление случается в семьях богатых и бедных, семьях любой расы и национальности, в каждом городе и в каждом селе. Повседневная жизнь нашего общества демонстрирует широкое распространение таких форм насилия против женщин, как насилие в семье, сексуальные домогательства на рабочем месте, изнасилования, инцест, сексуальная эксплуатация подростков.

После состоявшейся в 1985 году всемирной конференции в Найроби насилие против женщины, почти не рассматриваемое ранее как значимая проблема, попало в фокус общественного внимания в качестве критического нарушения прав женщин в проявлении дискриминации по признаку пола. В Декларации ООН по искоренению всех форм насилия против женщин оно было определено как «любой акт насилия, основой которого являются половые различия, результатом которого становится причинение физического, сексуального или психологического ущерба или страдания женщине, включая такие действия как принуждение или ограничение свободы, как в общественной, так и в частной жизни». Насилие может осуществляться, как в семье (то есть частным лицом), так обществом или государством.

Значительное количество актов насилия против женщин остаются скрытыми и до последнего времени не привлекали внимание социологов и юристов: с одной стороны, их трудно выявить традиционными методами, с другой - это считалось сферой частной жизни, в которую государство не должно вмешиваться.

Огромная роль в визуализации насилия против женщин принадлежит неправительственным организациям. Они привлекли внимание к существующей в некоторых африканских странах традиции ритуального калечения женщин (удаление клитора), как средства контроля над их сексуальным поведением. Они заставили мировое сообщество признать сексуальное насилие во время вооруженного конфликта (это произошло во время событий в бывшей Югославии) в качестве военного преступления. Ранее существовала популярная версия, что «разгоряченные войной мужчины не могут удержаться». Тот факт, что они «не могут удержаться» только по отношению к женщинам побежденной нации, во внимание не принимался. После выступления югославских женщин мировое сообщество официально признало сексуальное насилие во время вооруженного конфликта способом ведения войны, этнической дискриминацией и нарушением прав человека. В этой связи уместно вспомнить, что нацисты в своей войне с «низшими расами» помещали в центр геноцида именно женщин, как матерей, способных еще родить детей той национальности, которая должна быть уничтожена. Об этом говорил Гимлер в речи 1943 года.Неправительственные организации заставили осудить в международных документах практику предпочтения ребенка мужского пола. Во многих странах это приводит к абортам в тех случаях, когда ультразвуковое тестирование выявляет эмбрион женского пола.

Социальные психологи отмечают рост в течение последних десятилетий такой формы насилия против женщин, как изнасилование . Выяснено, что мотивами группового изнасилования являются наблюдения за мучениями жертвы. Часто агрессия имеет в качестве объекта так называемого "козла отпущения" (физически менее сильного - женщину или ребенка) и проявляется в форме семейного насилия . Этому способствует закрытость и изолированность семьи. Около 14 тысяч женщин в России ежегодно погибают от рук своих мужей или партнеров. Из женщин, обратившихся за помощью по телефону доверия во время акции "День звонка" (в 12 городах России), 58% пострадали от сексуальных преступлений, из них 87% составили изнасилования; 30% составили случаи физического насилия, причем 74% из них совершены мужьями.

Насилие обусловлено и биологически, и социально:

1) Обнаружены участки нервной системы, отвечающие за проявление агрессии. На чувствительность нервной системы к стимуляции агрессии влияет химический состав крови, например, алкогольное или наркотическое опьянение. На возникновение насильственных действий также влияет мужской половой гормон - тестостерон.

2) Катализаторами насильственного поведения по отношению к женщинам могут выступать СМИ. С ростом числа изнасилований совпадает и увеличение количества журналов, кино- и видеокассет, изображающих возбуждающее сексуальное поведение. Создается культурный климат, в котором насилие против женщин считается вполне приемлемым. Эксперименты свидетельствуют, что сочетание секса и насилия на экране в смысле возможных агрессивных последствий гораздо опаснее, чем показ чистой эротики. Созерцание сексуального насилия вызывает у аудитории снижение отрицательной чувствительности к изнасилованию. В массовой литературе и кино распространяются мифы об изнасиловании - иллюзии того, что женщина конфликтует со своей сексуальностью и хочет, чтобы ее взяли силой.

Различия между мужчинами и женщинами в проявлении агрессии порождаются в значительной мере сложившимися в обществе гендерными ролями и социальными стереотипами . Но и биологические или генетические факторы обусловливают большую склонность мужчин прибегать к супружескому и сексуальному насилию. Программа преодоления подобных форм насилия сложна, так как у сексуальных насильников-мужчин есть дисгармония в самосознании (враждебное переживание окружающего мира). У подавляющего числа таких мужчин также выявлено нарушение полоролевого поведения с разными вариантами полоролевой девиации: они - более фемининны и менее маскулинны (личность носит "женоподобный" оттенок); чувствуют себя "ниже" других мужчин и в социальной среде занимают подчиненное положение; часто неспособны выполнять социальные роли отца и мужа в собственных семьях.

Насилие подразделяется на следующие виды:

· эмоциональное насилие (оскорбления, брань, упреки, пренебрежительное отношение, ведущее к утрате самоуважения, неоправданная ревность, вмешательство в личную жизнь детей);

· физическое насилие (один из членов семьи, обычно мужчина, будучи в состоянии алкогольного опьянения или в трезвом виде, бьет членов семьи);

· экономическое насилие (муж запрещает работать вне дома, отказывает в деньгах или дает их в недостаточном для жизни количестве, отбирает деньги жены или детей, скрывает доходы);

· сексуальное насилие (принуждение к сексуальным отношениям против желания женщины, изнасилование, сексуальное надругательство над детьми);

· угрозы (муж угрожает бросить семью, избить или убить жену или детей, подталкивает к самоубийству, принуждает к противозаконным действиям);

· использование детей против матери (муж запугивает тем, что жена никогда не увидит своих детей, что будет чувствовать себя виноватой по отношению к «брошенным» детям, он использует детей для передачи угрожающих посланий);

· запугивание (битье посуды или мебели, жестокое отношение к домашним животным, ношение оружия дома);

· изоляция от окружающих (ограничение свободы поведения, препятствование общению с родственниками, друзьями).

Домашнее насилие - это система поведения, целью которого является достижение власти и контроля в семейных отношениях. Домашнее насилие является серьезным фактом дискриминации женщин, с одной стороны, а с другой - практически нет механизма для искоренения этой дискриминации, потому что безнаказанность насилия в семье становиться моделью гендерного поведения в семейных взаимоотношениях, которые усваиваются детьми как норма и воспроизводятся из поколения в поколение.

Также существуют проблемы во взаимоотношениях между правоохранительными органами и жертвами насилия. Зачастую жертвам домашней жестокости некуда обратиться за помощью, и если даже они решаются сделать заявления в милицию, то там нередко не находят взаимопонимания и реальной правовой защиты. Обычно жертв домашнего насилия обвиняют в том, что они сами виноваты, или сами спровоцировали жестокое отношение к себе. Часто, женщины не находят понимания и даже моральной поддержки со стороны своих близких родственников, которые их тоже осуждают в непослушании. Особенно остро проблема беспомощности жертв домашнего насилия стоит в сельской местности, где работники правоохранительных органов и насильники находятся либо в родственных отношениях, либо являются друзьями, соседями, хорошими знакомыми. Сами жертвы, как правило, юридически безграмотны, не знают своих прав, не знают законов, что делает их положение безвыходным. Во многих городах и районных центрах созданы кризисные центры, куда жертвы насилия могут позвонить или обратиться лично за консультацией. Однако не существует специальных программ работы с мужчинами-обидчиками.

С самого детства девочку готовят быть женой и матерью. Как правило, в нашем обществе женщина не представляет ценности как личность, специалист, общественная деятельница, если у нее нет детей или мужа. Обычно ее начинают жалеть родственники, соседи, подруги, постоянно предлагают познакомить с каким-нибудь мужчиной. Окружающие также проявляют «особую заботу» о «моральном облике» одинокой или разведенной женщины, которая проявляется в контроле, публичных обсуждениях, различного рода публичных выводах или публичных высказываниях своих догадок по поводу ее сексуального поведения и ее сексуальных потребностей. Окружающих не интересуют ее материальные проблемы, ее профессиональные амбиции и успехи, ее общественная деятельность. Это традиционные методы социального регулирования гендерного поведения в сообществах. Другими словами, быть одинокой или разведенной женщиной в таком обществе небезопасно, потому что ее жизнь становится объектом всеобщего интереса и контроля, что фактически является моральным и психологическим насилием со стороны сообщества. Иногда это труднее выдерживать, чем физические побои и другие виды террора со стороны родного мужа. Женщины предпочитают терпеть жестокость в своей семье, чем, избавившись от мужа-насильника стать объектом другого вида насилия со стороны сообщества. Это одна из причин непривлекательности для женщин статуса одинокой или разведенной.

Важной причиной терпимости женщин к домашней жестокости является ее материальная зависимость. Здесь следует более подробно остановиться на том, что этот вид зависимости тоже в большей степени осуществляется традиционными методами контроля со стороны сообщества. Традиционно семейная недвижимость оформляется на имя мужчины, даже если она приобретена родителями невесты. Денежный доход в семью приносит мужчина. И хотя в процессе совместной жизни женщины вносят значительный трудовой вклад в форме ухода по дому и семье, работы в подсобном хозяйстве, он не имеет денежной оценки. Развод грозит ей потерей большинства материальных благ, которые общество считает в основном достижениями мужа. Очень часто ей просто некуда уйти, потому что она не знает своих прав на свою часть имущества или как осуществляется процедура подачи иска и т.п. Часты случаи, когда женщина хотела бы развестись со своим мужем, зная, что могла бы сама зарабатывать, но тут в хoд идут другие виды давления - угрозы, шантаж.Женщина подвергается насилию в семье мужем не как зависимый член, а как бесправный, в реальности, член общества. И пока общество будет считать насилие в семье частным делом каждой семьи, и у женщины не будет прав защищать свое достоинство и свое здоровье, ей и ее детям всегда будет угрожать опасность. А семья всегда будет оставаться криминализированой для жизни ячейкой общества.

6.2. Сексуальные домогательства на рабочем месте

Сексуальные преследования на работе - сексуальные предложения, требования "сексуальных услуг" и прочие вербальные и физические действия сексуальной направленности, выдвигаемые в качестве условия приема на работу или сохранения работы, когда вынужденное согласие женщины или ее отказ от подобных предложений становится определяющим при вынесении решения о найме, сохранении рабочего места или продвижении по службе, а также когда целью или результатом таких действий является влияние на производительность труда или создание устрашающей, враждебной или оскорбительной обстановки на рабочем месте.

Действия квалифицируются как сексуальное домогательство, если объект домогательств ощущает неуместность подобного отношения и чувствует его агрессивную природу. Как правило, жертва занимает более низкое положение на служебной лестнице по отношению к своему обидчику. Принуждение к сексу - это утонченный метод злоупотребления властью, и женщины, находящие в подчинении, наиболее часто становятся объектами сексуального преследования. К действиям сексуальной природы относятся: 1) неприятные или нежелательные для женщины действия и предложения, включая похлопывания, пощипывания, поглаживания, объятия и поцелуи, ласки и другие физические контакты, совершаемые без желания женщины; 2) нежелательные просьбы и требования сексуального характера, включая требования свиданий, вне зависимости от того, сопровождаются ли они подразумеваемым или открытым обещанием выгод или негативных последствий по службе; 3) словесные оскорбления или шутки, включая словесные оскорбления и шутки сексуального характера, неприятные женщине, высказывания о национальности, расовой принадлежности, фигуре или внешнем виде, когда такие высказывания выходят за рамки обычной вежливости, "сальные" анекдоты, любые пошлые высказывания, намеки или действия сексуального содержания, неприятные и оскорбительные для окружающих; 4) создание устрашающей, враждебной, невыносимой или оскорбительной рабочей обстановки путем неприятных или нежелательных для служащих разговоров, предложений, просьб, требований, физических контактов или проявлений внимания, сексуального или иного неподобающего содержания.

В России внимание общественности к проблеме сексуального домогательства на рабочем месте было обращено благодаря деятельности Центров гендерных исследований и женских организаций в середине 1990-х гг. Сложность ситуации для российских женщин состоит в том, что отечественным законодательством предусмотрена только уголовная, а не гражданская процедура рассмотрения таких дел. Согласно данным опроса, проведенным Московским центром гендерных исследований, за первую половину 1990-х гг. каждая четвертая женщина в России стала жертвой сексуальных посягательств на работе. Эти данные, вероятно, не полные, так как большинство российских женщин под сексуальными домогательствами понимают только непосредственное физическое нападение. В современной России важную роль играют кризисные центры, оказывающие юридическую и психосоциальную помощь женщинам, ведущие просветительскую работу с населением, органами внутренних дел и юриспруденции.

6.3. Секс-торговля

Секс-торговля - организованная система сексуальной эксплуатации людей, в том числе женщин и девочек . Она может включать получение выездных документов - загранпаспортов, виз, приглашений, авиабилетов; службу отбора, профессиональной подготовки девушек, способы их заманивания в красочные сети развлечений. Вся эта деятельность нередко прикрывается вывесками туристических фирм и учебных центров для манекенщиц и фотомоделей, осуществляется без всякого страха разоблачения. По поводу интернационального сводничества было возбуждено лишь 15 уголовных дел, хотя Россия имеет обязательства по Конвенции ООН о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами , ратифицированной еще СССР 45 лет назад (в 1954 г.), и должна, в соответствии с этими обязательствами, активно бороться с "экспортом" россиянок. Проблема проституции и вывоза молодых женщин и девочек за рубеж в 1997 г. обсуждалась на заседании Комитета безопасности Государственной Думы РФ, на Украине в 1998 г. принят закон об уголовной ответственности за торговлю людьми и привлечение женщин к занятию проституцией. Следует также помнить, что еще в 1996 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, призывающую считать все формы секс-торговли женщинами и девочками преступлением. Чтобы на деле выполнить эту резолюцию, необходимо объединить усилия по пресечению современной работорговли на территории бывшего СССР, создать специальные ведомства, которые будут наделены большими полномочиями, добиться повышения осведомленности общества и государства о проблеме вывоза женщин за рубеж для секс-торговли. Необходимо наладить, укрепить и скоординировать взаимодействие с международными организациями, уже сделавшими немало в этом направлении.

В России слова "секс-услуги" вошли в обиход вместе с наступлением рыночных отношений и часто трактуются как часть этих отношений, признак свободы и близости к западному миру. Только в Москве ежемесячно открывают двери 3-4 ночных клуба или казино, в рекламных изданиях практически открыто предлагаются секс-развлечения на любой вкус. Для подобных заведений нужны сотни девушек - молодых, красивых, покладистых, не обремененных моральными принципами, как теперь принято писать в рекламных приглашениях на работу - "девушек без комплексов". А чтобы комплексов не было, надо вывести породу женщин без внутреннего стержня, без самоуважения, с низкой самооценкой, что сейчас успешно осуществляется в России не без помощи средств массовой информации и при полном равнодушии правительственных чиновников. Вносят свой "вклад" и зарубежные фирмы, ринувшиеся в Россию внедрять "атрибуты" западной демократии и под этими лозунгами получать невиданные прибыли. Только в Китае в индустрии развлечений участвуют до 5 тысяч молодых россиянок - без официального права на жительство, работу, часто без всяких документов, они попадают в настоящее рабство, и хозяева ресторанов и варьете могут перепродать их или сдать внаем другой фирме. Благодаря налаженным связям "сутенеров всех стран" российские проститутки добрались до таких экзотических мест, как Таиланд (около тысячи российских девушек прибыли туда по туристическим визам) и Макао. Появились сообщения о "русском доме свиданий" даже в Претории, столице ЮАР, где проституция запрещена законом и карается очень сурово. Российские девушки, как и в "азиатском" варианте, попали в ЮАР по туристическим визам и были высланы на Родину. Официальные статистические данные о вывозе девушек за границы РФ отсутствуют, однако есть косвенные свидетельства Федеральной пограничной службы: за 1996 г. и 7 месяцев 1997 г. через госграницу не пропущено почти 4,5 тысяч женщин: 4,3 тысяч из них имели неисправные документы, 0,2 тысячи - поддельные или чужие.

6.4. Женщины-осужденные

Женщины-осужденные . Количество женщин, оказавшихся в местах лишения свободы, не только не снижается, но год от года растет темпами, вызывающими тревогу: только за 7 последних лет численность женщин-осужденных выросла в 2 раза. Эта тенденция, по мнению экспертов, будет сохраняться и далее.

Изменяются не в лучшую сторону и качественные характеристики осужденных женщин. В последние годы повсеместно отмечается омоложение их состава: сейчас более 25% из них - в возрасте до 26 лет. Растет число судимых за тяжкие (52% осужденных) и особо тяжкие преступления (31%), в том числе за умышленное убийство и нанесение тяжких телесных повреждений. Увеличивается количество лиц, утративших социально-полезные связи, с низким образовательным уровнем, не имеющих профессиональной подготовки.

Растет численность больных осужденных. В настоящее время в исправительных колониях находятся более 5 тысяч женщин, страдающих наркоманией и алкоголизмом, свыше 1,5 тысяч - туберкулезом и около 800 ВИЧ-инфицированных. Кроме того, наблюдается увеличение числа больных венерическими и другими инфекционными заболеваниями, страдающих психическими расстройствами. Переполненность учреждений и недостаточное финансирование уголовно-исполнительной системы значительно осложняют решение вопросов обеспечения нормальных условий содержания и надлежащего лечения таких осужденных.

В российской уголовно-исполнительной системе действуют 37 исправительных колоний (ИК) для осужденных женщин и 3 воспитательных колонии для несовершеннолетних девочек. При 10 женских ИК имеются дома ребенка, в которых с осужденными матерями находятся дети в возрасте до 3-х лет.

На 1 марта 2001 г. в исправительных учреждениях отбывало наказание около 9,5 тысяч женщин, не имеющих специальности, т. е. почти 24% от их общей численности, а также более 4 тысяч женщин в возрасте до 30 лет, подлежащих общеобразовательному обучению. В настоящее время осужденным, наряду с получением основного общего и начального профессионального образования, предоставлена возможность обучения по дистанционной и заочной формам обучения в высших и средних специальных образовательных учреждениях. 60 женщин, отбывающих наказание в местах лишения свободы, получают высшее образование, 57 из них - осужденные ИК-5 г. Можайска - учатся по дистанционной форме в Московском государственном социальном университете на благотворительной основе.

Большую помощь исправительным учреждениям оказывают различные общественные организации, в том числе недавно созданные попечительские советы. 21 такой совет сотрудничает с женскими колониями, проводя работу по привлечению благотворительной помощи, организуя культурно-массовые мероприятия, помогая в решении проблем улучшения бытовых условий для осужденных, трудоустройства освобождающихся и многих других вопросов.

В конце 2001 г. Госдума РФ приняла Постановление "Об амнистии в отношении несовершеннолетних и женщин". По данным Минюста, сейчас в местах лишения свободы находится 738500 человек, из них примерно 50 тысяч женщин и 19 тысяч подростков.

Несовершеннолетние и женщины названы в Постановлении "самой уязвимой категорией заключенных", особенно сильно страдающих от тесноты, недоедания, болезней и отсутствия лекарств. У части из них появляется шанс выйти на свободу. Речь идет о совершивших нетяжкие преступления подростках до 16 лет, осужденных первый раз несовершеннолетних в возрасте до 18 лет, ранее не сидевших женщинах, имеющих малых детей и детей-инвалидов, беременных, женщинах-инвалидах 1-й и 2-й групп, женщинах старше 50 лет, вдовах и матерях погибших защитников Отечества. Кроме того, на освобождение могут рассчитывать несовершеннолетние и женщины, если они отбыли значительную часть срока (от трети до половины). Всего сможет освободиться, по очень приблизительным оценкам, около 10 тысяч подростков и около 14 тысяч женщин.

Но никакой поблажки не следует ждать осужденным за убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилования, торговлю несовершеннолетними, разбой, терроризм, бандитизм и прочие особо опасные преступления. Например, 17% женщин-заключенных отбывают наказание за торговлю наркотиками - на них амнистия не распространяется. Как обычно при амнистиях, за решеткой оставят также рецидивистов и злостных нарушителей тюремной дисциплины. В целом, амнистия будет способствовать снижению напряженной ситуации в местах лишения свободы и даст многим женщинам шанс начать новую жизнь.

6.5. Гомосексуальная субкультура

Гомосексуальная субкультура -. Любая социальная группа, имеющая общие ценности, установки, способы их выражения и существующая в пределах общей культуры общества, формирует свою субкультуру . Внимание к гомосексуальности как социальному и культурному явлению было впервые привлечено Ф. Карлье (F. Carlier), главой полиции нравов в Париже в 1860-х годах, исследовавшего феномен мужской проституции. Он пришел к выводу о существовании особой категории или группы гомосексуалистов как группы людей с определенным типом поведения, манерами, со специальными потребностями, страстями и вожделениями (Wiks).

Очевидно, что существует огромное различие между случайными гомосексуальными контактами и сознательным усвоением гомосексуальности как "образа жизни". Переживания обусловлены не столько фактом сексуальных актов, сколько переживанием гомосексуальности как стигмы (метка или клеймо - греч.). Это, в свою очередь, требует стратегий адаптации, что в значительной степени достигается присоединением к гомосексуальной субкультуре. Сексуальная субкультура может выполнять некоторые комплементарные функции: облегчение (смягчение) изоляции и вины, обучение своих представителей нравам и обычаям, обучение и подтверждение идентичностей. Одной из основных целей гомосексуальной субкультуры можно считать обеспечение способов поиска сексуальных партнеров. Ограниченный характер субкультурного движения подчеркивает невозможность его культурного доминирования (Омельченко. 2000).

Во многих работах, посвященных гомосексуальности и гомосексуальным субкультурам, подчеркивается важность различения понятий поведение, роль и идентичность . Кросс-культурные исследования показали, что гомосексуальное поведение автоматически не подразумевает гомосексуальной идентичности. Гомосексуальные роли и идентичности социально сконструированы. Даже будучи представленной среди ограниченного количества людей, гомосексуальная "ориентация", ее проявления, социальные определения и субъективный смысл, ей приписываемые, могут невероятно варьироваться. Попытки определения унифицированной гомосексуальной манеры поведения обречены на неудачу (Wallis). Гомосексуальная ориентация может быть строгой, но ее значимость зависит от огромного количества факторов, которые изменяются с течением времени. Гомосексуальные отношения не в достаточной мере поддерживаются институционально, в большинстве случаев гомосексуальные отношения не санкционированы на законодательном уровне. Из-за отсутствия социальной и законодательной поддержки гомосексуалы создают свою систему поддержки, поэтому сохранение отношений между ними в большей степени зависит от качества межличностных отношений, чем от социальных институтов. Человек, которого можно определить как гомосексуал, с большей вероятностью включен в гомосексуальные субкультуры, развивает сети дружбы и отношений и использует свою гомосексуальность как способ повышения статуса. Соответственно, чем дольше человек остается в гомосексуальной субкультуре, тем вероятнее, что он усвоит ее ценности и станет идентифицировать себя в первую очередь как гомосексуала. В каждом случае важным фактором является не внутренняя предрасположенность, а степень поддержки субкультурой активности и Я-концепции каждого конкретного человека.

Отечественная репрезентация гомосексуальности и гомосексуальной субкультуры в средствах массовой информации носит конъюнктурный, эпатажный характер. Распространенное в общественном сознании мнение о неестественности гомосексуальных отношений обусловило возникновение гомофобии, одним из проявлений которой являются мифы о гомосексуалах, среди которых связывание гомосексуальности с агрессивными чертами характера, склонностью вовлекать других в свои отношения насильственным путем. Исследования опровергают это, доказывая, что гетеросексуальные мужчины чаще совершают физическое насилие и сексуальные преступления. Опасение, что дети гомосексуальных родителей усвоят гомосексуальную идентичность, также опровергнуто: дети таких родителей чаще приобретают именно гетеросексуальную идентичность, поскольку не сексуальная идентичность родителей, а особенности детско-родительских отношений влияют на формирование сексуальной идентичности детей (Andersen).

6.6. Гендерная специфика суицидального поведения

Гендерная специфика суицидального поведения прослеживается в уровне, причинах и формах суицидального поведения мужчин и женщин . Исследования гендерных аспектов суицида концентрируются вокруг: 1) статистического преобладания мужских суицидов над женскими (соотношение в последние десятилетия 3:1 или 4:1 в большинстве стран, в России в середине 1990-х - 5,5:1); 2) социальной и культурной обусловленности гендерных различий суицидального поведения.

Первая группа предположений о причинах сверхсуицидальности мужчин ориентируется на различия в биосоциальной адаптации. Считается, что мужчины острее реагируют на ухудшение условий жизни, безработицу, дезорганизацию рабочего процесса. Индекс сверхсуицидальности мужчин описывает "среднетипичное в социально типических системах", его превышение свидетельствует о нарастающем социальном неблагополучии. В периоды экономического подъема возрастают возможности общества по удовлетворению потребностей мужчин в самореализации, и уровень сверхсуицидальности снижается (Давыдов; Орлова). Вторая группа мнений основывается на особенностях детского развития и культурных требований к мальчикам, в результате которых мужчины приобретают негибкую жизненную парадигму. Роль мужчины стереотипизируется - настоящий мужчина должен и умирать как мужчина, шагая навстречу своей судьбе. Как только мужчины становятся чувствительными к несчастьям, вероятность суицидальных проявлений повышается, этому соответствуют два пика суицидальной активности - в подростковом возрасте и после 60 лет. Некритичная интериоризация некоторых мужских стереотипов определяет положительную оценку самоубийства ради сохранения чести и достоинства, максимализм и принятие суицида в качестве мужественного поступка.

Третья группа исследований мужской сверхсуицидальности рассматривает взаимосвязь ауто- и гетероагрессии, полагая наиболее суицидоопасным контингентом "людей с оружием": военнослужащих, солдат срочного призыва, работников правоохранительных органов. Антропологические факты предоставляют нам несколько примеров амбивалентных устремлений. Среди равнинных индейцев Северной Америки, племен Дакота (Dakota) и Шайен (Cheyenne) встречается модель "Crazy-Dog-Wishing-To-Die" ("Сумасшедшая собака, стремящаяся к смерти"). Член племени, назвавший себя Crazy-Dog должен атаковать врага до тех пор, пока не будет убит. Среди малайцев существуют некоторые формы душевной болезни, известной как "амок". Феномен характеризуется глубокой начальной депрессией, за которой следуют внезапные агрессивные действия. Охваченный этой болезнью может убить нескольких человек, прежде чем уничтожит себя. Схожие поведенческие комплексы существуют не только в традиционных культурах, но и в современном обществе, часто мужчины становятся их жертвами.

Четвертая группа исследований ищет причины более жизнеспособного женского поведения, которое, согласно гипотезе, может иметь характер сопротивления культурным суицидальным требованиям. Культурные традиции на протяжении веков предписывали женщинам приемлемые для общества модели суицидального поведения. Как правило, они носили характер альтруистических самоубийств, разрешенных и ожидаемых ритуальных действий, например, жертвоприношения женщин на могиле мужа или вождя. Обычай жертвоприношения жен умерших мужей приобрел наиболее институциональный характер у индоарийцев в самосожжении вдов - сати . Считалось, что жена - это собственность мужа, и вдова совершала самоубийство, чтобы избежать риска снова выйти замуж или каким-либо другим способом нарушить верность и целомудрие, а также чтобы обеспечивать мужа всем необходимым в загробном мире (Леви-Брюль. С. 262).

В традиционной русской культуре также существовали установки самоотречения. Славянки не хотели переживать мужей и добровольно сжигались на костре с их трупами. Живая вдова бесчестила семейство, а женщина, лишившая себя жизни для спасения от грозившего насилия, не подвергалась осуждению. Эти и другие примеры свидетельствуют о том, что жизнь женщины в ряде культур признавалась меньшей ценностью, чем жизнь мужчины. В начале XX в., когда стали явными первые успехи женского движения за независимость и свободу, количество суицидов среди женщин резко уменьшилось, борьба за эмансипацию оказала видимый благополучный эффект на социальное здоровье женщин. Более низкий показатель женских суицидов может быть объяснен стремлением выжить вопреки суицидальным установлениям. Веками воспитанные в женщинах жизнеспособность, желание жить и нести ответственность за себя и семью, открытость к помощи в кризисной ситуации являются мощными антисуицидальными факторами.

Тем не менее, остается необъясненным гендерное соотношение попыток самоубийства к завершенным суицидам с преобладанием женских попыток (1:10). Некоторые авторы рассматривают суицидальную попытку и способ суицида - отравление - в качестве "феминного" пути агрессивности, отмечается реактивный нехарактерный паттерн попытки самоубийства.

6.7. Феминистская социальная работа

Феминистская социальная работа ставит целью активизацию ресурсов клиента, чтобы человек самостоятельно мог отвечать за собственную жизнь; вносит ценности эгалитаризма в отношения между работниками социальных служб и их клиентами, выступая альтернативой патерналистским отношениям между клиентом и специалистом, а также психоаналитической социальной работе, нацелена на активное изменение отношений, процессов и институтов социального, в том числе гендерного неравенства . Большинство современных моделей социальной работы испытало влияние теории и практики феминизма. Эмансипация сегодня становится неотъемлемым признаком социальной работы во всем мире, когда речь идет о сопротивлении бедности, насилию против женщин и детей, жестокому обращению с детьми; о семейных конфликтах, изоляции пожилых людей, преступности, ВИЧ, СПИДе и проституции.

Практика феминистской социальной работы основана на принципах переосмысления власти, равноценности процесса и конечного результата, экосистемного подхода, переопределения, убежденности в том, что личное есть политическое (ван Ден, Купер).

Переосмысление власти - принцип, который бросает вызов традиционным иерархиям и подвергает критике властные отношения между профессионалом-экспертом и зависимым от него клиентом, между менеджером агентства и его подчиненными, между политиками, администрацией и населением. Власть подразумевает контроль и господство над подчиненными для превращения их в пассивных и зависимых, поэтому те, кто обладает властью, сами определяют и диктуют цели, утаивают или искажают информацию и создают правила для контроля над поведением. С феминистской точки зрения, такая патриархатная концепция власти, узурпируемой небольшой группой, должна быть изменена и наделена смыслами партнерства, созависимости, делегирования полномочий, широкого распределения влияния, силы, эффективности и ответственности. Власть в социальной работе должна рассматриваться, скорее, как фактор, необходимый для создания определенных условий деятельности других, нежели как господство. Получение права на власть или притязание на нее является политическим актом, так как власть позволяет людям осуществлять контроль над собственной жизнью и дает возможность самим принимать решения.

Равноценность процесса и конечного результата означает, что нельзя достигать цели с помощью принудительных, несправедливых, жестоких или патерналистских методов. Поэтому именно то, как достигается цель, само по себе становится целью. Например, чтобы помочь матери-одиночке в поиске работы, вряд ли достаточно лишь обеспечить ей социальное пособие, необходимо предоставить возможности профессиональной подготовки и доступ к приемлемым услугам дошкольных учреждений. Между тем, существующие программы поиска работы или переподготовки не учитывают особые условия, необходимые для самой большой социальной группы бедных в современной России - женщин, воспитывающих своих детей без поддержки со стороны мужчин или других родственников.

Экосистемный, или холистский подходтребует учитывать целостность и устойчивость изменений для индивидов, семей и сообществ, отрицая разобщенность и изолированность людей и общества. Изменение вряд ли можно осуществить лишь на микроуровне, так как в феминистской социальной работе для решения проблемы одного человека, семьи или группы приходится задействовать формальные и неформальные социальные сети, различные организации и разных специалистов, часто необходимо инициирование коллективного действия и привлечение внимания средств массовой информации к проблеме. Например, случай домашнего насилия в отношении женщин : порой кризисные цетры, которые в принципе воплощают идеи феминистской социальной работы, занимаются лишь психологической и юридической помощью конкретным пострадавшим женщинам, хотя во многих других случаях подобные организации воплощают стратегию действий по предотвращению насилия, представляя себе данную проблему не индивидуальной, а политической. Такая стратегия подразумевает создание групп самопомощи , инициирование движений против насилия, образовательные программы для детей и молодежи, просветительскую работу с журналистами и другими профессионалами.

Принцип переопределения означает, что представители общественного движения за гражданские права, члены женских организаций имеют право голоса и самостоятельного определения своих проблем. В этом случае используются новые термины, чтобы называть людей и их проблемы, изменяются значения привычных терминов путем изменения конфигурации языка, лексических инноваций (например, her story вместо his tory), производятся переименования мест и предметов, пересмотр старых понятий и создание новых. Тем самым осуществляется вызов власти, господствующим стереотипам и доминирующей культурной группе, присвоившей право на контроль над уникальным опытом угнетенных людей и его дискредитацию. Обладание правом на переименование собственного опыта становится акцией свободного волеизъявления. Феминистская социальная работа применяет этот принцип в процессе активизации коллективного потенциала социальных групп для решения политически важных задач. "Личное есть политическое" в связи с феминистской социальной работой соотносит индивидуальное поведение, ценности и убеждения личности с социальной политикой. Социальные движения, которые рождаются из совместных действий людей, влияют на поведение личности. Указанные принципы используются как в практике социальной работы, так и в образовательных программах, а также в исследовании качества социальных услуг.

Феминистская социальная работа основана на представлении, что идеология, социальная структура и поведение взаимосвязаны, например, проблемы клиента могут быть следствием твердых убеждений о традиционных гендерных ролях. Тем самым феминистская интервенция (социальная работа) в подобную ситуацию ставит следующие цели: а) достижение у клиента понимания воздействия, которое оказывают на поведение ценности мужского шовинизма и патриархатные структуры, б) развитие самоуправляемой, самореализующейся личности, в) создание или усиление структур, сообществ, практик, основанных на принципах эгалитаризма . В некоторых случаях требуется, чтобы индивидуальную или групповую работу терапевтического характера проводили социальные работники женского пола, хотя среди феминистски настроенных социальных работников встречаются и мужчины (ван Ден, Купер). Наиболее распространенные компоненты феминистской социальной работы включают интеграцию теории и практики, фасилитацию выражения точки зрения женщин их собственным голосом, внимательное слушание женщин, работу в партнерстве с женщинами, рассмотрение частных вопросов как социальных, поиск коллективных решений социальных проблем, признание взаимозависимости, существующей между представителями местных, национальных и международных сообществ, понимание характера отношений между неоплачиваемой домашней работой женщин и рынком труда, учет связи между ответственностью женщин за других и необходимостью удовлетворять собственные потребности, способность оценивать и ценить опыт, навыки и знания женщин, уважение достоинства каждой женщины, соблюдение принципов и методов, которые гарантируют благополучие детей, мужчин и женщин (Dominelli).

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Какой вклад лично Вы смогли бы внести в профилактику насилия в нашем обществе?

2. Каково Ваше мнение по поводу многоженства в нашей стране? Какая позиция государства - легализация или запрет многоженства - дает больше прав женщинам на защиту своего достоинства, гарантии на экономическую поддержку, прав на репродуктивное здоровье?

3. Что Вы думаете по поводу легализации проституции в нашей стране? Какие категории людей, имеющие отношение к этому бизнесу, выиграют и какие проиграют: сами проститутки, обманутые женщины, сутенеры, рэкитиры, пользователи услуг проституток, милиция и т.п.

4. Опишите один и тот же сюжет об изнасиловании женщины 2 раза. Но в первый раз опишите его в агрессивной манере, оправдывающей насильника, а во второй раз - вызывающей сочувствие к жертве. Теперь проанализируйте, благодаря каким словам, фразам, деталям, эмоциональному настрою, удалось добиться в каждом очерке своей цели - соответствующего воздействия на читателя.

ГЛАВА 7. КОНСТРУИРОВАНИЕ ГЕНДЕРА В СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ И СИСТЕМЕ ОБРАЗОВАНИЯ

7.1. Лингвистический сексизм и лингвистическая гендерология

Половая дифференциация речи стала известна с 17-го века, когда были открыты новые туземные племена, у которых наблюдались довольно значительные различия в речи в зависимости от пола говорящего. Прежде всего это касалось женщин, т. к. их речевое поведение регламентировалось более, чем мужское, поэтому первоначально в научном описании обсуждались так называемые "женские языки". Наиболее часто различия проявляются в лексике, но могут распространяться и на другие явления, как, например, в японском языке. Различаются наборы модально-экспрессивных частиц, формы вежливости и т. п. В европейских языках также отмечаются некоторые различия в употреблении языка, однако они не носят всеобщего характера, а проявляются в виде тенденций. Первоначально речевые различия объяснялись природой женщин и мужчин, т. е. считались постоянными факторами. В 60-е годы ХХ века с развитием социолингвистики был установлен вероятностный характер различий.

В период активной феминистской критики языка (70-е - начало 80-х гг. ХХ века) лингвисты настаивали на существовании интенционализма , т. е. осознанного поддержания мужчинами своего превосходства посредством речевого поведения - длины речевых отрезков, частоты перебиваний, говорения одновременно с собеседником, контроля за тематикой общения и т. д. При этом не учитывалась высокая значимость социальных структур (школы, церкви, армии и т. д.), принимающих на себя поддержание мужского превосходства и освобождающих индивида от необходимости постоянно воспроизводить его во всех ситуациях. Наряду с интенционализмом, на этом этапе исследований фактору пола придавалась чрезмерная значимость. Уэст и Зиммерман утверждают, что конструирование индивидом своей гендерной идентичности (doing gender) перманентный процесс, пронизывающий все действия индивидов. Дальнейшее изучение общения показало, что весьма распространены ситуации и контексты, в которых пол не играет существенной роли, поэтому необходимо учитывать фактор "гендерной нейтральности" (Hirschauer), так как нет оснований придавать гендеру больше значимости, чем фактору возраста, этнической и социальной принадлежности, уровню образования, профессии и т. д. Наряду с термином doing gender для анализа речевого поведения в настоящее время предложен также термин undoing gender для ситуаций, где пол коммуникантов не значим. Современные исследования показывают, что названные параметры в большинстве случаев взаимодействуют, поэтому определить, где заканчивается влияние одного и начинается воздействие другого, весьма затруднительно. В этот период преобладали также количественные методы исследования, наиболее популярными из которых являлись подсчет длительности речевых отрезков, частота перебиваний собеседника и смен тем диалога. Однако в отрыве от контекста и ситуации общения эти характеристики не могут считаться показательными и приобретают значимость лишь во взаимодействии с иными феноменами, зависящими от культурных традиций данного общества. Вопрос состоит сегодня не в том, как говорят мужчины или женщины, а в том, каким образом, при помощи каких речевых средств, тактик и стратегий они создают определенные контексты. Далее необходимо исследовать параметры этих контекстов и их влияние на успешность коммуникации.

В конце 80-х - начале 90-х годов возникла гипотеза гендерных субкультур, восходящая к работе Гамперца (Gumperz) по исследованию межкультурной коммуникации, а также к более ранним работам по этнологии, этнографии, истории культуры (Borneman, Mead). В трудах Мальца и Боркер (Maltz, Borker) и Таннен (Tannen) принцип межкультурной коммуникации распространен на гендерные отношения.

В этом случае в центре внимания находились процессы социализации. Социализация индивида рассматривалась как присвоение им определенной субкультуры, которой свойственны особые речевые практики, разные в мужской и женской среде. В детском и подростковом возрасте люди вращаются преимущественно в однополых группах, образуя субкультуры и усваивая свойственный им речевой этикет, что, на взгляд сторонников гипотезы, во взрослом возрасте ведет к непониманию и речевым конфликтам, которые приравниваются к межкультурным.

Гипотеза гендерных субкультур обусловила появление понятия гендерлект - постоянного набора признаков мужской и женской речи. Однако работы последних лет все четче показывают, что говорить о гендерлекте неправомерно (Samel, Kotthoff). Роль субкультурного фактора в этом случае сильно преувеличена. Различия в мужской и женской речи не столь значительны, не проявляют себя в любом речевом акте и не свидетельствуют, что пол является определяющим фактором коммуникации, как это предполагалось на начальном этапе развития феминистской лингвистики. Установлено также, что один и тот же человек в разных коммуникативных ситуациях обнаруживает и различное речевое поведение, что получило название переключение кода . Изучение коммуникации лиц одного пола, но разного социального и профессионального статуса также обнаружило ряд различий. Так, речевое поведение любого лица дома и на работе, в знакомой и новой обстановке различно. Вместе с тем, сегодня наука не отрицает существования некоторых стилевых особенностей, свойственных преимущественно мужчинам или преимущественно женщинам в рамках четко очерченной ситуации общения. При этом считается, что они возникают под влиянием как социокультурных (например, употребление женщинами ругательств осуждается больше, чем мужская брань), так и биологических и гормональных факторов. Выход гендерных исследований за рамки влиятельных европейских языков и развитие лингвокультурологии позволили получить данные, свидетельствующие также о культурной обусловленности мужской и женской речи. Наиболее перспективным и обоснованным направлением изучения мужской и женской речи в настоящее время считается изучение стратегий и тактик речевого поведения мужчин и женщин в различных коммуникативных ситуациях с обязательным учетом культурной традиции данного общества. Широко распространена также точка зрения, что женщины употребляют больше уменьшительных суффиксов и вежливых форм, чаще называют партнера по коммуникации по имени и в целом используют больше контактоустанавливающих речевых действий. Труды по изучению мужских и женских ассоциаций также дают основания предполагать некоторые различия в мужской и женской ассоциативной картине мира . Причины различий в настоящее время остаются дискуссионным вопросом, в обсуждении которого сталкиваются био- и социодетерминистская точки зрения.

Существует несколько взаимосвязанных направлений исследования гендера при помощи анализа структур языка:

· Социолингвистика , представляющая обширный материал о функционировании языка в группах людей по признаку профессии, пола, возраста, городского или сельского образа жизни и т. д. Именно социолингвистам принадлежит заслуга выявления вероятностного, а не постоянного характера различий в мужской и женской речи.

· Психолингвистика , исследующая специфику мужских и женских ассоциаций, гендерно специфичное развитие языковой способности человека, детскую речь. В последнее время психолингвистика смыкается с нейролингвистикой.

· Идентификационная диагностика , изучающая письменные и устные тексты (анонимного) автора с целью определения параметров личности, в том числе и пола.

· Лингвокультурологические и межкультурные исследования , выявляющие культурную специфику гендера, общее и особенное в его конструировании в зависимости от языка и культуры данного общества, что позволяет установить степень андроцентризма разных языков и культур.

· Феминистская критика языка .

· Исследованиемаскулинности (наиболее новая линия исследования).

· Изучение речевой практики представителей сексуальных меньшинств .

Названные направления не сменяли друг друга, а "вырастали" одно из другого, и в настоящее время продолжают сосуществовать, в ряде случаев конкурируя друг с другом. Под разным углом зрения они изучают следующие группы проблем:

1. Язык и отражение в нем пола: номинативную систему, лексикон, синтаксис, категорию рода и ряд сходных объектов. Цель такого подхода состоит в описании и объяснении того, как манифестируется в языке наличие людей разного пола, какие качества и оценки приписываются мужчинам и женщинам, в каких тематических областях языковой картины мира они наиболее распространены и как функционируют гендерные стереотипы.

2. Письменное и устное речевое поведение мужчин и женщин. Применение гендерного подхода позволяет исследовать более широкий круг вопросов и взглянуть по-новому на знакомый феномен пола. Если категория sexus значима для анализа ряда лексических единиц, где пол является компонентом значения, то гендерные исследования в языкознании охватывают значительно более широкий круг вопросов, рассматривая все способы языкового конструирования мужской или женской идентичности. В этом случае гендер осмысливается как конвенциональная сущность, в чем и состоит его главное отличие от пола как биологической категории. Гендерный подход предполагает также исследование отражения гендерных отношений в истории языка, изучение пола как культурной репрезентации в лингвокультурологии; лексикографическое кодирование соответствующих единиц языка и т. д.

Средства массовой информации, к которым относятся радио, телевидение, периодическая, художественная и другая литература, а в последнее время и информационные компьютерные сети, переживающие в настоящее время период расцвета и, следовательно, постоянно увеличивающие свое влияние на людей, являются одним из важнейших факторов социализации в целом и гендерной социализации, в частности.

Для рассмотрения процесса конструирования гендера необходимо рассмотреть влияние средств массовой информации на формирование мужских и женских образов и стереотипов, а также представленность различных гендерных конструктов и широты гендерного дисплея как в недалеком прошлом, так и в настоящее время.

По сути, мы будем говорить о так называемых «гендерных технологиях» - способах, механизмах, каналах формирования социального пола, логика определения которого указывает на неразрывную связь понятий «пол», «дискурс» и «власть» в ходе становления гендера как идеологического продукта.

Но прежде чем приступить к непосредственному анализу этого вклада, и не претендуя на подробное рассмотрение столь сложной проблемы, как «Язык и маскулинизм», хотелось бы указать на некоторые лингвистические «ловушки», которые подстерегают любого, кто берется рассуждать о «мужском» и «женском», феминизме и маскулинизме, поскольку большинство способов воздействия в современных средствах массовой информации являются вербальными, хотя и невербальный компонент, безусловно, присутствует и чрезвычайно важен. Особенность этих «ловушек» такова, что не угодить в них практически невозможно.

Например, невинное обращение: «Уважаемые дамы и господа» можно рассматривать как обычную формулу вежливости, но можно, учитывая точку зрения Н. М. Габриэлян, и как «пример лингвистического сексизма», то есть половой дискриминации языковыми средствами. С этой позиции вряд ли слово «господа» (единственное число - «господин», то есть хозяин, владелец) можно считать лишь нейтрально окрашенной частью лингвистической оппозиции и только указанием на половую принадлежность. В этом случае «господа» - это указание не только на пол, но и на роль, значимость этого пола, его доминирующую функцию, а при таком раскладе и «дамы» - знак не только пола, но и иерархической подчиненности. Таким образом, обращение «дамы и господа» - это иерархическая структура, замаскированная под лингвистическую оппозицию. Примеры подобного сексизма можно проследить во многих языках. В ряде языков понятие «мужчина» обозначается тем же словом, что и понятие «человек» (например, в английском языке - «men»), а для обозначения понятия «женщина» употребляется другое слово - «women».

Маскулинно-иерархическую ориентированность языка, а также рассмотрение женщины как некой производной от мужчины достаточно отчетливо проступает уже из беглого анализа самого способа образования некоторых грамматических форм (ограничимся русским языком, ибо способы половой дискриминации различны в разных языках).

Возьмем слова, обозначающие профессии. Практически сразу выделяются три группы. Первая - когда мужской и женский род равноправно образуются от одного корня путем приращивания к нему суффиксов и окончаний мужского и женского рода: художник - художница, певец - певица, актер - актриса и т.д. Вторая группа - когда женский род образуется от мужского путем приращивания к слову, обозначающему профессию, суффиксов и окончаний женского рода: поэт - поэтесса, писатель -писательница, депутат - депутатка, журналист - журналистка. Третья - это слова, или не имеющие женского рода или женский род которых обозначает не профессию, а жену: архитектор - архитекторша, президент - президентша, дирижер - дирижерша, композитор - композиторша и т.д. Оговоримся, что внутри этих групп есть некоторые исключения.

Очевидно, что третья группа, а частично и вторая, отражают воззрения общества на женщину как на производное от мужчины и создают определенный психолингвистический эффект. Таким образом, «невинно» грамматический способ на самом деле оказывается не только средством словообразования, но и мощным идеологическим средством внушения и внедрения в глубины сознания мысли о том, что женщины, занимающиеся некоторыми профессиями (из третьей группы), являются как бы пародией на мужчину и занимаются "не своим" делом.

По сути, грамматика неявным образом выражает то же самое, что многие философы высказывают достаточно откровенно. Например, И.Кант: «Женщине, у которой ... голова полна греческой премудрости или которая ... ведет ученый, спор о механике, не хватает для этого только бороды - борода, быть может, еще отчетливее выразила бы глубокомыслие, приобрести которое стремятся такие женщины».

Стремление определять женщину через мужчину, а не через нее саму - вот многовековая силовая установка маскулинно-ориентированного мира. Поэтому вряд ли стоит удивляться высказыванию Н.Бердяева о том, что «женщина вне связи с мужским не была бы вполне человеком. В ней слишком сильна темная природная стихия, безличная и бессознательная. В женской стихии, отделенной от мужской, нет личности».

Примеров лингвистического сексизма множество. Причем одни из них достаточно явные, другие менее очевидны, третьи так хорошо замаскированы, что попадающий в ловушку даже и не осознает этого. Кстати, в последней фразе мы также угодили в такую ловушку: слово "попадающий" - не сама лексема, а ее грамматическая форма. Но особенности языка таковы, что для обозначения обобщенно-одушевленного принято употреблять, как правило, мужской род. Это просматривается на уровне причастий, глаголов прошедшего времени, числительных, существительных множественного числа и т.д. Эта тенденция "выталкивать" женщину из многих грамматических форм, тем самым тщательно дозируя ее присутствие в языковом пространстве, по всей видимости, оказывает на психику более устойчивое воздействие, нежели грубые виды дискриминации, и проникает в более глубокие пласты именно в силу своей неочевидности.

7.2. Мужские и женские образы в современной литературе

Мужские и женские образы в отечественной литературе вообще, а в журналистике в частности, занимают особое место. Не будет преувеличением сказать, что именно эти образы и стереотипы во многом определяли "лицо эпохи", а также идеологический вектор. Н.И.Ажгихина, проштудировав подшивки журнала "Огонек", начиная с тридцатых годов, обнаружила, что около 70 % общего количества иллюстраций составляли женские портреты, в основном в интерьере трудовой деятельности или парадные: переполненные энтузиазмом лица ткачих, пионерок, спортсменок, летчиц и т.п. Совместно с мужскими образами, которые практически не отличались по тематике, так же тщательно отретушированные и обобщенные, они и составили слепок эпохи.

Практически на всех этапах развития советского общества мужские и женские образы использовались как мощное пропагандистское средство не только в силу их экспрессивности, но и потому, что активная жизненная позиция женщин, которым советская власть дала хотя бы видимость равноправного участия в общественной жизни, как нельзя более выигрышно иллюстрировала неоспоримые преимущества социализма. По мнению Н.И.Ажгихиной, «эти образы, отшлифованные прессой, давали идеологически ценный инструмент и способ влияния на все уровни общественного сознания, подсказывая не только способ мысли, но и способ чувства, создавая новые поведенческие и эмоциональные модели». В этом смысле созданные гендерные стереотипы были несомненной находкой и выполняли роль красноречивой иллюстрации советской идеологии, вплетаясь во все институты и механизмы социализации.

Неудивительно, что в период «оттепели», когда возникла возможность некоторого, тщательно спрятанного в одежды «эзопова языка» плюрализма точек зрения, дискуссии немедленно затронули и основные образы в литературе, особенно в периодике.

Если официозная печать по-прежнему пропагандировала ударниц труда, то альтернативная периодика, ориентированная на западные ценности, немедленно взяла на вооружение образ девушки, словно сошедшей с журнала мод, пассивной в общественной, но активной в личной жизни и подчеркнуто зависимой от мужчины. Если «Правда» трактовала женщину как работницу и мать, то, скажем, в «Литературной газете» или «Юности» появлялись материалы о тех, кто решил посвятить себя мужчине и семейному очагу, и это практически однозначно воспринималось как признак «демократического взгляда на мир».

Неудивительно и то, что с началом перестройки, когда старые идеологические каноны были разрушены, альтернативные образы, пришедшие из либеральной или «самиздатской» периодики, заняли роль официальных. В конце 80-х центральное место занял образ женщины домашней, центрированной на семье. Идея «естественного предназначения» женщины прежде всего как жены и матери присутствовала практически во всех демократических изданиях с легкой руки М.С.Горбачева, неоднократно заявлявшего о том, что «нужно освободить женщин от непосильного труда и дать им возможность больше бывать дома», и который, скорее всего, имел в виду возможность выбора для женщин, которого они не имели в результате тотальной трудовой повинности.

Таким образом, идеалом женщины в прессе (да и в литературе вообще тоже) стала именно домохозяйка, подруга мужчины-деятеля, образ которого позднее трансформировался в «нового русского» и стал основным мужским гендерным идеалом, тиражируемым с небольшими вариациями. Деловая же женщина представлена либо как нечто редкое и необычное, либо как неудачница в личной жизни. В 90-е годы - в период расцвета новой литературы - женские образы в подавляющем большинстве сводились собственно к двум типам: домохозяйки и фотомодели, победительницы конкурса красоты, имеющей перспективу стать подругой бизнесмена и, опять же, домохозяйкой.

Состояние современной прессы, представленной многообразием самых разнородных изданий и, соответственно, - оценок и подходов, позволяет предположить некоторое многообразие и в интерпретации идеи предназначения женщины в обществе, а также хотя бы некоторую вариативность в мужских стереотипах. Результаты исследования, проведенного Ассоциацией журналисток, обнаружили довольно любопытные тенденции, которые будут небесполезны для нашего анализа. В поле зрения исследователей попали центральные издания: газеты «Известия», «Сегодня», «Московский комсомолец», еженедельники «Аргументы и факты», «Я –молодой», некоторые региональные периодические издания, а также журналы «Работница» и «Крестьянка».

Оказалось, что общая доля материалов на «женскую тему» невелика (кроме «Работницы» и «Крестьянки»). В «Известиях» они составляют всего лишь один процент от всех публикаций. Это прежде всего статьи и интервью, преимущественно посвященные деятельницам культуры и искусства. Практически не представлены женщины в качестве экспертов или комментаторов важных событий, а также участников политических процессов. Любимая героиня этой газеты - домохозяйка, жена представителя элиты российского бизнеса, при этом подчеркивается, что, в отличие от новичков-предпринимателей, семьи элиты - крепкие, жена здесь, как правило, - выпускница престижного вуза, помощница и советчица.

В газете «Сегодня» количество материалов на женские темы также невелико - чуть более одного процента. Однако качество и направленность несколько иные: публикации распределяются более или менее равномерно по разделам «культура», «общественная жизнь», «социальная сфера». Большинство публикаций носит информационный характер, героем принципиального выступления женщины становятся редко. Также нет женщин на полосах экономики, хотя довольно часто о женщинах вспоминают на полосах, посвященных международной политике (прежде всего в связи с тем, что в некоторых странах женщины занимают ключевые позиции в государстве и находятся в центре внимания общественности и журналистов). В целом же героини газеты - люди с активной жизненной позицией, и общая гуманистическая направленность публикаций очевидна.

Газета «Московский комсомолец» дает богатый материал для размышлений - на ее страницах заметки о женщинах многочисленны. Наибольшая часть публикаций - в разделе «социальная жизнь» и «разное», причем социальная жизнь представлена прежде всего информацией о преступлениях (эксперт газеты утверждает, что 80 % преступлений совершается с участием женщин, не уточняя, правда, в каких случаях женщина является соучастницей, а в каких - жертвой). Политическая сфера затрагивает женщину лишь косвенно, например, в разделе «светская хроника», женщины-предпринимательницы появляются эпизодически. Зато газета изобилует практическими советами, рекомендованными женщинам (прежде всего в области медицины и воспитания детей). Но больше всего газета пишет об актрисах и звездах эстрады.

«Аргументы и факты» также не балуют женщину вниманием - процент публикаций в общей массе примерно такой же. Характерно, что «АиФ» предпочитает героиню-маргиналку: проститутку, бомжиху, преступницу. Редко - звезду эстрады. Обычной трудящейся женщины на страницах еженедельника нет. Другое дело - его приложение «Я – молодой». Здесь девушки и женщины занимают лидирующее положение, хотя и трактуются преимущественно как сексуальный объект, а все остальные качества оцениваются как явно второстепенные.

Региональные издания (было проанализировано около 20 городских, районных, а также областных изданий центральной и южной России) женской тематике уделяют в целом внимания не больше, чем центральные. Сказывается и тот фактор, что, по всей видимости, в жизни регионов женщины не играют заметной роли. Больше всего материалов посвящено социальным темам, и спектр их широк - проституция, раннее материнство, многодетные семьи, женское здравоохранение и т.п. Попадаются материалы о моде и взаимоотношениях полов, которые выполняют, как правило, развлекательную функцию.

Интересно наблюдать трансформацию типично женских изданий типа журналов «Работница» и «Крестьянка». Отказавшись от старых форм, они быстро перестроились и стали походить на отечественных двойников западных «дамских» изданий. По объему лидируют публикации о литературе, затем следуют разделы «культура», «досуг», «рукоделие», «семья», «кулинария», «оккультизм». Политика и экономика завершают перечень, ясно показывая сферу присущих женщинам интересов.

Нельзя не отметить, что современная литература развивается достаточно традиционно. Вместо ограниченного выбора, типичного для советского периода, возникла огромная и разнородная масса, которую, мы полагаем, можно схематично дифференцировать следующим образом:

· ориентированы на женщин - книги по рукоделию и домоводству, воспитанию и обучению детей, руководства по оздоровлению, лечению и уходу за собой, реже - детективы и, конечно, абсолютные лидеры - любовные романы и журналы мод;

· ориентированы на мужчин - детективы и боевики, ужасы и эротика, пособия по всевозможным боевым искусствам, несколько реже - справочная литература по строительству, ведению приусадебного хозяйства, охоте, рыбалке, безусловные бестселлеры - литература по вождению и ремонту автомобилей, а также рекламные издания типа «Авторевю» и «Клаксон». Таким образом, в литературе также четко разделены области доминирования мужчин и женщин с учетом традиционных образов и стереотипов.

Особенно показателен анализ таких книг, как «Энциклопедия для женщин» и «Энциклопедия для мужчин», содержание которых, как правило, включает в себя ту же тематику с добавлением четко разделенных по признаку пола правил поведения, которые превращают подобные издания в энциклопедии полоролевых стереотипов.

Весьма характерно появление специализированных изданий типа "Как стать привлекательной и женственной". "Как нравиться мужчинам" и, наконец, "Как выйти замуж", так как они иллюстрируют тезис о том, что замужество и семья нужны преимущественно женщине, и она должна заслужить" это и быть достойной мужчины. Это особенно актуально вследствие того, что мужчин по статистике меньше, чем женщин: например, в Мордовии на 1000 мужчин приходится в среднем 1160-1180 женщин. Аналогичные издания для мужчин отсутствуют за исключением пособий по бодибилдингу, если, конечно, атлетическое сложение считать основным параметром привлекательности мужчин.

7.3 Феминистская кинокритика

Киноведение (Film Studies) становится важным компонентом феминистской теории с конца 1960-х гг., и дебаты того времени фокусируются в основном вокруг трех центральных тем: стереотипы, порнография и идеология; а также касаются различных моментов технологии конструирования гендера, приписывания смыслов женскому и мужскому посредством кино и массмедиа. Основные направления современной феминистской кинокритики делают акцент на гендерной специфике таких ипостасей кино, как: 1) социальный институт; 2) способ производства; 3) текст; 4) чтение текста аудиторией.

Кино как социальный институт включает целый комплекс разнообразных социальных ролей, в том числе зрителя и режиссера фильма, критика и продюсера, актера и сценариста, администрацию телеканала, кинотеатра или студии видеозаписи. В качестве устоявшейся и регулярной социальной практики, санкционируемой и поддерживаемой социальными нормами, кино играет важнейшую роль в социальной структуре современного общества, удовлетворяет потребности различных социальных групп, и поэтому подчиняется вкусам зрителей. Социокультурный контекст практик кинопотребления при этом, очевидно, обладает гендерной спецификой. Гендерная структура производства фильма выражается в конкретных позициях, задачах, опыте, ценностях, наградах и оценке женщин-создателей картины и может быть рассмотрена на микро-, мезо- и макроуровне, например, в таких аспектах: 1) служащие в кинопроизводстве - на какую работу и как нанимают женщин, а также как с ними обращаются; 2) профессионалы в кино - как женщины работают, как воспринимают свою профессиональную роль, и как эта роль воспринимается их коллегами-мужчинами; 3) гендер и организация - институт или факультет кинематографии, киноведения; 4) ориентация кинопродукции на женщин; 5) гендер и экономический, социальный и правовой контексты кинопроизводства.

Текстуальный анализ гендера в кино развивается в двух направлениях: количественный контент-анализ и семиотика. В случае количественного контент-анализа исследуются роли, психологические и физические качества женщин и мужчин, появляющиеся в разных жанрах; насилие на экране, при этом исследователи формулируют ряд категорий, которые передают проблемы исследования, а затем в соответствии с этими категориями классифицируют содержание текста. Типичный вывод феминистского контент-анализа кино: кинопродукция не отражает действительное количество женщин в мире и их вклад в социальное развитие. Например, в работе Г. Тачмен на основе контент-анализа утверждается, что недостаток позитивных женских образов на телевидении ухудшает положение женщин на рынке труда. Семиология или семиотика , привлекая качественные методы социальных наук, методы философии и лингвистики, позволяют обнаружить структуры смыслов, а не ограничиваться констатацией присутствия или отсутствия женщин в культурных репрезентациях. Феминистский семиотический анализ развивается в более широкую культурную критику, и аналитические проблемы, которые решаются в исследовании кинорепрезентаций социального неравенства - это определение, кто допускается, а кто вытесняется на периферию социальной приемлемости, а также вопрос о том, каким образом в репрезентациях оформляются гендерные, расовые и иные социальные различия, как сравниваются между собой и характеризуются группы в отношении друг к другу.

Психоаналитический подход в феминистской кинокритике, или screen theory, относится к текстуальному анализу кино и представлен, прежде всего, статьей Лоры Малви "Визуальное удовольствие и нарративное кино". Влияние подхода, предложенного Малви, распространялось на исследования кино, телевидения, рекламы и других форм визуальной культуры. Статья Малви стала частью политического проекта, нацеленного на разрушение гендерных удовольствий классического голливудского кино. Вопросы мужского и женского удовольствия, проблемы зрелища и зрительской аудитории обсуждаются не только в рамках психоаналитического подхода. Есть целый ряд исследований, посвященных тому, каким способом нарративные и визуальные средства допускают разные "прочтения" текстов. Различия и сам факт этих "прочтений" зависят от конкретных характеристик и рассматриваемых контекстов, а не только от психоаналитической драмы, вписанной в текст.

Такое развитие аналитических подходов привело к переориентации исследований, к анализу реальных аудиторий, которые оказываются в центре современных феминистских проектов исследования кино и массмедиа. Некоторые феминистские исследования обвиняют кинематограф в поддержании стеореотипов половых ролей, предполагая, что аудитории попадают под влияние его сексистского содержания. Другие доказывают, что фильмы, телепрограммы и порнографические медиа, в частности, побуждают мужчин на агрессивные и насильственные акты против женщин. Третьи используют логику психоанализа и теории идеологии, утверждая, что кино и средства массовой информации способствуют распространению в обществе доминантной идеологии. Это направление разрабатывается в таких исследовательских проектах, как интерпретативные исследования медиа, этнографии аудиторий. Аудитории при этом следует понимать не как пассивно принимающих информацию потребителей, но как производителей смыслов. Некоторые ученые проводят включенные наблюдения, другие применяют метод опроса, как, например, в работах Дж. Стейси о женском зрительстве, Иен Энг и Дороти Хобсон об аудиториях мыльных опер и телесериалов.

Предметная область феминистской кинокритики простирается за пределы текста, до отношений фильма и зрителя в контексте культуры. А. Кун называет такой контекстуальный подход, основанный на семиотике и феминистском психоанализе, "делать видимым невидимое". Это феминистское прочтение фильма, которое выявляет способы конструирования "женщин" в кинообразах или нарративной структуре, помещая сюжет в конкретные социальные практики властных отношений, учитывая условия производства фильма и более широкий социальный контекст.

7.4. Гендерные различия пользователей РС

Гендерные различия пользователей PC (персональных компьютеров) наблюдаются при взаимодействии человека и компьютера во всех возрастных группах. Стереотипы общественного сознания и СМИ, тенденциозность образования и выпускаемых программных продуктов в какой-то мере обуславливают тот факт, что среди занятых в области информационных технологий и обучающихся компьютерным наукам лишь 20% женщин (Crombie). Уже в раннем возрасте, при одинаковых способностях и интересе к компьютеру, мальчики получают большую поддержку от родителей, вдвое чаще покупающих компьютеры и их обеспечение для сыновей, чем для дочерей. Они чаще играют в видеоигры, где превалируют "войны и спорт", втрое больше времени проводят за компьютером в неформальной обстановке, приобретая ценные навыки работы. Гендерные различия в приобретенном опыте, закрепляемые стереотипами образования, определяют дальнейшее отношение к компьютеру. Мальчики и мужчины имеют более позитивные установки, высокую самооценку, уверенность при работе. Работа девочек и женщин порой характеризуется чувством неуверенности и тревоги, принижением своих собственных способностей в этой области. И те и другие воспринимают работу за компьютером скорее как сферу мужской деятельности. Принятие девушками своей социальной роли приводит к уменьшению их вовлечения в область информационных технологий и достижений в сферах деятельности, напрямую не связанных с компьютерными науками. Непопулярный имидж женщины-программиста (ненормированный рабочий день, изолированность от общества, гендерная дискриминация при приеме на работу, отсутствие ярких примеров для подражания также влияют на эти процессы. В развитых странах, при благоприятных экономических, социальных и культурных условиях, гендерные отличия в приобретенном компьютерном опыте снижаются для всех возрастных групп, что приводит к одинаковому численному соотношению пользователей, их уровней и уверенности в работе (Luchetta).

Гендерные различия проявляются и непосредственно в использовании компьютера. Для девушек и женщин - он устройство для решения реальных задач, они меньше занимаются инсталляцией программ, устранением неполадок, техническим обслуживанием. Для представителя мужского пола - компьютер является местом самоутверждения, продолжением его собственного "Я". Мужчины опережают женщин по объему используемых приложений, продолжительности работы и отдыха за компьютером, включая Интернет.

Однако в настоящее время и здесь очевидна тенденция к увеличению числа пользователей-женщин и значительное отличие их интересов. Наиболее сбалансированными по признаку пола признаны американская и канадская интернет-аудитории (Morahan-Martin). При этом отмечается разница в доступе женщин к он-лайновым ресурсам и возникающая проблема гендерного неравенства в киберпространстве. Это является результатом доминирования мужчин в дискуссионных группах, формируемых при компьютерной связи, их напористым стилем общения, в отличие от миролюбивого женского стиля (Herring). В исследованиях, проведенных в России, выявлены различия социальных и психологических характеристик пользователей Интернетом (Арестова): объем и спектр сетевых услуг, которыми пользуются женщины, существенно ниже аналогичного показателя мужчин, имеется сдвиг интересов женщин в сторону гуманитарного знания и общения, более важное место занимают мотивы творческой самореализации, отдыха и коммуникативные мотивы. Электронной почтой в большинстве стран мужчины и женщины пользуются одинаково часто.

7.5. Реклама как инструмент гендерных технологий

Современная общественная ситуация характеризуется тотальной визуализацией социального пространства, а новые поколения все более социализируются в контексте аудиовизуальной культуры. Поэтому на смену базовым (язык, религия, традиционное обучение и воспитание) приходят более зрелищные и более эффективные, с этой точки, зрения гендерные технологии, которые можно обобщить термином "гендерный дизайн". Это прежде всего экранные технологии - кино и телевидение (где распределение образов примерно соответствует положению в литературе) мода, весь поток массовой культуры и, конечно, реклама. На последней остановимся подробнее.

Нельзя не согласиться с тем, что реклама даже в ряду весьма разнообразных "видеократических" практик воздействия является наиболее агрессивно-дискурсивной гендерной технологией. Она тотальна, незаметна, празднична и заботлива. Она моделирует наши желания, тем самым глубоко укореняя современные гендерные роли. Особенно активно разрабатывается "женская" составляющая рекламы.

Прежде всего следует отметить, что сама реклама в большинстве своем обращена к женщине. В потребительском обществе женщина едва ли не главный объект бизнеса, а, следовательно, и рекламы. Кроме того, реклама весьма интенсивно использует женщину как "материал". В рейтинге "айстопперов" (останавливающих глаз) женщины занимают первое место, затем следуют дети и животные. Реклама эксплуатирует женскую телесность и сексуальность в самых немыслимых комбинациях, вплоть до рекламы КАМАЗов через женское тело (вообще аналогия "женщина-машина" наиболее репрезентативна в "мужской" рекламе).

Как известно, постоянное повторение рекламы приводит к закреплению в памяти человека транслируемой информации. Средние 18-летние девушки и юноши просматривают за свою жизнь около 300 тысяч рекламных сюжетов, большая часть которых изображает женщин абсолютно стройными, красивыми и всегда молодыми, а мужчин - умными, щедрыми, сильными. Несоответствие этим образцам ведет в лучшем случае к снижению и неадекватности самооценки, в худшем - к внутри- и межличностным конфликтам. Кроме того, тот, кто размещает рекламу, контролирует также и содержание программ на телевидении и статей в периодике. Например, если вы продаете диетический продукт для снижения веса, то вы не захотите, чтобы ваша реклама находилась по соседству с рекламой других продуктов этой серии (может быть, лучшими), статьями о здоровом образе жизни и спорте.

Примерно такая же ситуация сохраняется и в других странах, но в то же время в них существуют организации типа "Media Watch" - национальной независимой феминистской организации, основанной потребителями и отслеживающей то, как женщины представлены в средствах массовой информации Канады.

Не стоит думать, что гендерные технологии столь интенсивны лишь в отношении женщин. Современные "man's studies" (исследования мужских гендерных конструктов) активно исследуют формы и механизмы создания "настоящего мужчины". Наибольший интерес представляют материалы, посвященные таким институтам мужественности, как спорт и армия. Скажем, в анализе традиций мужского воспитания в Америке хорошо показано значение национально-приоритетного развития футбола и бейсбола, создания организаций бойскаутов, оформления образов и символических фигур, репрезентирующих мужественность, - Ковбой, Терминатор и т.п..

Наиболее важным в системе мужского воспитания и, соответственно, в создании мужественного образа, оказывается испытание. Богатейший материал антропологов показывает матрицы мужского воспитания в различных вариантах инициации, где "мужественность пишется на телах", и результат которых дошел до наших дней в формуле "Шрамы украшают мужчину".

Однако в последнее время наблюдается некоторое снижение жесткости требований полоролевых стереотипов в средствах массовой информации, что проявилось, с одной стороны, в появлении большего количества женщин-дикторов и ведущих программ на телевидении, женщин-аналитиков в сфере экономики и политики, литературных образов женщин, занимающихся бизнесом, женщин-киногероинь, выполняющих обязанности полицейского и военного (кстати, пример названий профессий, не имеющих женского рода) и т.п., с другой стороны - в появлении образов мужчин, которые стремятся к семье, к выполнению роли отца и мужа, помогающих жене как в домашних хлопотах, так и ее реализации в профессиональной сфере, и даже, пусть в фантастической и юмористической форме, пытающихся выполнить функцию деторождения (в популярной комедии "Младший" с Арнольдом Шварцнегером в главной роли - еще совсем недавно символом традиционной мужественности, воплощенном в Терминаторе).

Вышеприведенные данные описывают сложность и противоречивость социальной ситуации развития как для девушек, так и для юношей. Девушки, как было показано выше, обладают высокой чувствительностью к ожиданиям окружающих, и в процессе гендерной социализации у них развивается выраженная способность к адаптации к существующим в обществе нормам. Юноши же (впрочем как и девушки) получают достаточно одностороннюю информацию как о направлениях своего развития, так и об отношениях между мужчинами и женщинами, воспроизводя в последующем традиционные стереотипы.

Сексистскому влиянию трудно не поддаться прежде всего потому, что оно оказывается преимущественно косвенно: никто прямо, официально не выражает сомнений в способностях, личных качествах, праве на выбор (хотя и такое не редкость в обыденной жизни, средствах массовой информации, на работе и т.д.) современных женщин и способности мужчин быть мягкими, понимающими, чуткими, а иногда и слабыми. Однако имплицитно, вербально и невербально, через книги, учебники и газеты, рекламу, кинофильмы и телепередачи на людей идет поток информации об "истинном" предназначении женщины и мужчины.

Таким образом, гендер как технология конструирует определенные половые идентичности, во-первых, через политику их репрезентации в идейно-значимых и ценностно-контролирующих сферах посредством резкой гендерной асимметрии образов в средствах массовой информации; во-вторых, через закрепление иерархии в отношениях между полами в языке, формируя стандартизированные представления о моделях поведения и чертах характера, соответствующих понятиям "мужское" и "женское".

Ограничительная функция гендерных технологий проявляется в создании и трансляции строго определенных гендерных образов с целью закодирования их в качестве гендерных стереотипов и через показ, научение, повторение и контроль их усвоения в процессе социализации личности, задавая стандарты образа жизни, таким образом ограничивая развитие, самоактуализацию и самореализацию человека как личности. И хотя незыблемость традиционных идеалов и стереотипов в последнее время пошатнулась, образы "настоящего мужчины" и "настоящей женщины" с небольшими вариантами сохраняются как идеологические конструкты. Следует отметить, что в силу разнообразия форм и сфер репрезентации гендерные технологии являются значимым и перспективным объектом исследований.

7.6. Развитие гендерных подходов в образовании

Институт образования наряду с остальными агентами социализации определяет гендерные идентичности, а в связи с этим - имеющиеся у людей возможности личного, гражданского и профессионального выбора. Этот процесс не является явной или намеренной целью, и тем не менее, образовательные учреждения преподносят влиятельные уроки гендерных отношений. Скрытый учебный план, или скрытая повестка (калька с английского термина hidden curriculum или hidden agenda ) - это, во-первых, организация самого учреждения, включая гендерные отношения на работе, гендерную стратификацию учительской профессии. Во-вторых, сюда относится содержание предметов, а в-третьих, стиль преподавания. Эти три измерения скрытого учебного плана не просто отражают гендерные стереотипы в процессе социализации, но поддерживают гендерное неравенство, отдавая преимущество мужскому и доминантному и недооценивая женское и нетипичное.

I. Особенности социального устройства образовательного учреждения . Образовательные учреждения отражают гендерную стратификацию общества и культуры в целом, демонстрируя на своем примере неравный статус женщин и мужчин: как правило, преподаватели, секретари и обслуживающий персонал - женщины, а директор школы или ректор университета - мужчина. Педагогический состав учреждений начального и среднего образования на 90% состоит из женщин, а с повышением статуса образовательного учреждения от детского сада к университету число женщин-педагогов уменьшается. Хотя для современной России в целом характерна феминизация высшего образования и науки, все же среди преподавателей вузов мужчины сегодня представляют две трети кадрового состава, а менее оплачиваемый состав научных лабораторий почти наполовину состоит из женщин. При этом базовый средний оклад преподавателей-мужчин на 35% выше, чем средний оклад преподавателей-женщин (Горшкова, Беляева; Шереги, Харчева, Сериков).

Те учебные заведения, руководителями которых являются женщины, предоставляют чрезвычайно важный источник идентификации. Российскими исследователями было отмечено, что наши соотечественники среди школьных предметов важнейшими для мальчиков считают математику, физику, физкультуру, компьютерные знания, а для девочек - домоводство, литературу и историю, этику и психологию семейной жизни, половое воспитание (Воронина). Тем самым программируется и выбор профессии в зависимости от пола. Кроме того, в школах и училищах на уроках труда закрепляются стереотипы женской и мужской домашней работы. Соответственные роли усваиваются будущими учителями не только в их семьях, но и в педагогических вузах.

II. Содержание предметов . Стереотипное изображение мужчин как нормы, активных и успешных, а женщин как невидимок (их просто нет, они отсутствуют в репрезентации) или маргинальных, пассивных и зависимых - продолжает воспроизводиться в учебных материалах и специализированных источниках, применяемых в обучении на уровне среднего специального и высшего образования (Барчунова). Последствия такой неадекватной репрезентации женщин в учебных материалах следующие. Во-первых, учащиеся могут незаметно для самих себя прийти к выводу, что именно мужчины являются стандартом и именно они играют наиболее значимую роль в обществе и культуре. Во-вторых, тем самым ограничиваются знания учащихся о том, какой вклад внесли женщины в культуру, а также о тех сферах нашей жизни, которые по традиции считаются женскими. В-третьих, на индивидуальном уровне стереотипы, содержащиеся в образовательных программах, в большей степени поощряют на достижения мужчин, тогда как женщины выучивают модели поведения, в меньшей степени соотносящиеся с лидерством и управлением.

III. Коммуникационные процессы . Стиль преподавания, формы отношений в учебной аудитории влияют на гендерную социализацию учащихся, часто недооценивают женщин, их способ учиться и выражать знания. В 1982 г. в США Р. Холл и Б. Сэндлер провели первое исследование вербальных и невербальных коммуникационных практик в образовании (Hall, Sandler). Это исследование стало классическим образцом подобных проектов, которые проводились в школах и колледжах, на образовательных сессиях для взрослых и в университетах. Скрытый учебный план , таким образом, отождествляется с метакоммуникацией как языком, посредством которого осуществляется социальный контроль (Stubbs). Прежде всего, это выражается в том, что педагоги поощряют мальчиков к самовыражению и активности, а девочек - к послушанию и прилежанию, опрятному внешнему виду; с мальчиками проводится больше индивидуальных занятий, им посвящается больше времени, чем девочкам (Wood). Кроме того, господствующие формы преподавания опираются на маскулинные способы общения. Например, экзамены в форме тестов, индивидуальные доклады, соревнование за оценки поощряют пресловутую "мужественность". От этого страдают как девочки, так и мальчики, хотя бы потому, что у тех и у других не развиваются навыки критического мышления, умения задавать вопросы, коллективно обсуждать и решать проблему.

На существующее положение вещей, например, на стойкость гендерных стереотипов о способностях и образовательных предпочтениях женщин и мужчин влияет и популяризация выводов научных исследований (критику таких работ см.: Ходырева; Попова). Новые возможности для женщин и мужчин, принципы гендерного равенства в образовании могут осуществляться в пространстве рефлексивной игры и свободы, где отказываются от муштры, агрессии и дрессировки в пользу мягкости, деликатности и уважения. Учащийся и преподаватель выступают партнерами, которые совместно и активно планируют изменения, контролируют успехи и оценивают качество достигнутого, открыто обсуждают конфликты и находят способы их разрешения. Поэтому сама организация учебного процесса предполагает открытость и гибкость, возможность экспериментов и альтернативных решений наряду с традиционными. Малый размер групп обеспечивает индивидуальный контакт и сокращает властную дистанцию. Таким образом, оказывается возможным дифференцировать задачи в зависимости от уровня подготовленности, при этом как со стороны учителя, так и учеников важны терпимость и понимание другого, возможно, более слабого или нетипичного. Скрытый учебный план в этом случае "работает" на формирование толерантности, способствует критическому мышлению, творчеству и уважению человеческого достоинства.

7.7. Школьные учебники как предмет гендерного анализа

На определенных этапах развития личности школа является одним из основных институтов социализации, и хотя учителя - важнейшие источники влияния на учащихся в школе, не следует забывать, что школьные учебники - непременный атрибут учебного процесса и в период школьного обучения -средство массовой информации. Учащиеся постоянно ими пользуются, изучают и рассматривают то, что в них включено.

Анализ этого материала показывает, что учебники и учебные пособия полны проявлениями сексизма: в большинстве случаев мальчики изображаются главными действующими лицами - смелыми, независимыми, способными на риск, а девочки - пассивными, второстепенными персонажами, ожидающими помощи и поддержки. Л.В.Поповой и Н.А.Орешкиной был проанализирован ряд учебников для начальной и средней школы и обнаружено, что в них в качестве главных действующих лиц также преобладают мальчики.

На иллюстрациях в 66 % изображены только мальчики и мужчины, тогда как девочки и женщины присутствуют только на 13,6 % картинок. Еще больший дисбаланс характерен для рассказов, упражнений и задач - в 81,2 % присутствуют только мальчики и мужчины и лишь в 17,9 % - девочки и женщины. В подавляющем числе иллюстраций, рассказов, упражнений женские персонажи наделены стереотипными характеристиками - их спасают, защищают, поучают.

Однако известно, что количество может и не быть самым значимым показателем. Каково же содержание иллюстраций, рассказов, в которых фигурируют девочки и мальчики? Какие роли им отводятся, какими характеристиками они наделяются? Содержательный анализ помогает раскрыть доминирование обыденных стереотипов относительно места мужчин и женщин в жизни и обществе. В тех редких случаях, когда женщины и девочки появляются на страницах учебников, они, в большинстве случаев, представлены пассивными, зависимыми, несамостоятельными: они болеют, заблудились, им помогают, их спасают. Они показаны в ситуациях, закрепляющих стереотипные представления о полах: в математических задачах, в которых действуют лица женского пола (они составляют лишь 1/4 всех задач), они занимаются преимущественно покупками и кухней. Мужчины и мальчики на иллюстрациях в учебниках изображены активными, занятыми работой, своим хобби: играют в шахматы, во что-то играют все вместе, работают или же в традиционном виде (мальчик лежит на тахте в задумчивости).

А вот упражнение для закрепления порядковых числительных с таким примером для подстановки: "Я родился в ... году". Такой пример ставит, по крайней мере, половину класса в положение людей, которых не стоит замечать. Еще одно упражнение из учебника русского языка "Чем пахнут ремесла": на сопровождающей картинке и в самом упражнении, посвященном профессиям, представлены только мужчины. Скрытое "послание" очевидно: мир профессий существует, в первую очередь, для мужчин, для женщин - это второстепенно.

Стереотипные представления могут проявляться весьма тонко через неосознаваемый подбор лексики. Л.ВЛопова отмечает, что " в пробном учебнике математики для 1-ого класса в тех случаях, когда речь идет о девочке, используется глагол "отдала", то есть "поделилась", проявила женское качество заботы о других. Когда речь идет о мальчике, мужчине, чаще употребляется выражение "он дал", которое имеет несколько другой смысловой оттенок".

Скрытый и явный сексизм присутствует и в учебниках для старших классов, давая веские основания для предположения о некоторой доле влияния на профессиональный выбор девушек и юношей. Например, в учебниках по алгебре и началам анализа приведен ряд портретов ученых со времен древней истории до наших дней. Он состоит только из мужчин, несмотря на то, что в истории человечества существовали выдающиеся женщины-математики, и им пришлось преодолеть исключительные препятствия (то есть проявить исключительные качества личности) для того, чтобы реализовать свои способности.

Обращаясь к учебникам истории, мы также очень мало можем узнать о женщинах. Даже если известны их имена, то это имена жен и дочерей (по отношению к мужьям и их деятельности), а не самостоятельные личности. Например, княгиня Ольга известна как жена князя Игоря, отомстившая за убийство мужа. Однако ее по праву можно назвать родоначальницей древнерусской государственности: она отказалась от практики взимания дани "въсхыщая и грабя", установила фиксированные размеры дани согласно размерам и благополучию каждого племени, построила защитные "крепостицы". Княгиня продемонстрировала триумф средневековой дипломатии: за время ее правления (945-964 гг.) Русь практически не воевала, решая конфликты посольствами и переговорами (примечательно, что в составе ее посольств были женщины), а ее крещение, как показывает Н.Л.Пушкарева, было продуманным и далеко рассчитанным политическим шагом.

Почему же мы почти ничего не знаем об Ольге как о выдающейся государственной деятельнице? Причин, скорее всего, две. Одна из них связана с домирующей концепцией истории, безусловно, маскулинной, так как учебники истории рассказывают нам преимущественно о войнах, сражениях, завоеваниях и немного - об искусстве и науке. Княгиня Ольга не вела войн - с точки зрения военной истории это не триумф, а поражение. Кроме того, история, с которой мы знакомы, - история военная, экономическая, политическая, но не социальная. В ней нет места повседневности и приватной сфере, а следовательно, и женщинам. И только в последние годы стал актуальным вопрос не только о реальном вкладе женщин в историю цивилизации, но и том, как влияет односторонняя историческая интерпретация на статус женщин в современном обществе. Вторая причина, вероятно, в существующих гендерных стереотипах, в частности, когда деятельность женщин интерпретируется как личная, семейная, а не общественно значимая.

Исследователи разных стран неоднократно обращались к анализу детского чтения, выявляя в большинстве случаев те же жестко заданные стереотипы: например, мужчины чисто количественно значительно преобладают в сказках и детских историях и изображаются активными, ищущими приключений, спасающими друзей и девочек, которые традиционно попадают в беду. В русских народных сказках и былинах все же находятся сильные героини, например, Василиса Премудрая, Василиса Микулишна, которые ни в чем не уступают мужчинам и даже часто превосходят их, однако таких сказок немного.

Близкий к детскому чтению род занятий - игрушки - тоже очень рано закрепляет в сознании детей репрезентацию мужского и женского. Например, магазины игрушек обычно категоризируют товары по половому признаку: игрушечные котята и крольчата рекомендуются девочкам, а львы и тигры считаются более подходящими для мальчиков.

Глава 8. ГЕНДЕРНАЯ АСИММЕТРИЯ В ПРОФЕСИОНАЛЬНОЙ СФЕРЕ

8.1.. Феминизация бедности и занятости

Бедность - это состояние, при котором насущные потребности человека превышают его возможности для их удовлетворения . Это определение имеет общий характер, ибо не конкретизирует, что такое насущные потребности. В этом смысле бедность может быть абсолютной (нехватка средств для поддержания физической жизни и здоровья) и относительной (нехватка средств для поддержания принятого в данном обществе уровня жизни). На основе концепции абсолютной бедности рассчитывается прожиточный минимум. Прожиточный минимум - показатель объема и структуры потребления важнейших материальных благ и услуг на минимально допустимом уровне, обеспечивающем условия поддержания активного физического состояния человека в данном регионе.

Существует три подхода к оценке доли бедных домохозяйств в стране, в регионе, среди социально-демографических групп. Первый - официальный (абсолютный) подход , основанный на сопоставлении денежных доходов или расходов домохозяйства с региональным прожиточным минимумом. Второй подход - субъективный , основанный на представлениях населения о том, считается ли их семья бедной, принадлежит ли к средним слоям населения или считается богатой. Замеряются представления домохозяйств о том, какие ресурсы нужны семье, чтобы не быть бедной. Третий подход - депривационный , основанный на измерении "лишений", то есть отклонений от принятых в обществе стандартов потребления.

По оценкам Госкомстата РФ (официальный подход), домохозяйство считается бедным, если среднемесячные доходы на одного члена домохозяйства ниже регионального прожиточного минимума. Среднедушевой доход рассчитывается на каждого члена семьи независимо от того, получает он какой-нибудь доход или нет. Госкомстат РФ представляет информацию о доходах домохозяйств как в материалах выборочных обследований домохозяйств, так и в балансе денежных расходов и доходов населения и сектора домашних хозяйств в системе национальных счетов. Гипотеза о занижении доходов и сокрытии источников доходов домохозяйствами заставляет искать способы более адекватной оценки доходов и бедности: дооцениваются доходы (увеличиваются в одинаковой пропорции уровни доходов); прожиточный минимум с 1997 года сопоставляется не с доходами, а с располагаемыми ресурсами домохозяйств (это сумма валовых доходов домохозяйства, привлеченных для текущего потребления ранее накопленных средств и ссуд, кредитов, натуральных поступлений продуктов питания и дотаций и льгот в натуральном выражении).

В международных документах по развитию народонаселения, например, в Пекинской платформе действий , Копенгагенской программе действий одной из основных целей развития населения ставится искоренение абсолютной бедности и борьба с феминизацией бедности, распространение которой в обществе приводит к ситуации, когда женщины располагают относительно меньшими ресурсами (доходами, имуществом, активами), чем мужчины.

Существование процесса феминизации бедности просматривается в России как через преобладание женщин в материально-уязвимых социально-демографических группах (семьи с одним родителем, одинокие пенсионерки), так и через отраслевую сегрегацию (преобладание женщин в низкооплачиваемых отраслях). Бюджет времени (асимметрично используемый мужчинами и женщинами) также влияет на распределение ресурсов между мужчинами и женщинами. В обществах, в которых предпочтения родителей в отношении пола будущего ребенка смещены в сторону мальчиков (son-oriented society), девочки получают меньше ресурсов, так как живут в относительно более многодетных семьях (родители рожают детей, пока не рождается мальчик). Для наиболее всесторонней оценки феминизации бедности и распределения ресурсов по полу на уровне домохозяйства необходимо проводить качественные исследования образа и уровня жизни домохозяйств различных социально-демографических типов.

Феминизация занятости предполагает два принципиальных изменения ситуации на рынке труда: первое - это существенное расширение занятости женщин в оплачиваемом секторе экономики; второе - возникновение новых качественных видов занятости, которые считаются женскими, потому что женщины ассоциируются с более низкой оплатой труда, гибкими и неформальными видами трудовой деятельности.

Феминизация занятости сопровождает сокращение постоянной занятости и в целом откат от фордистской модели трудовых отношений. Непостоянство женских трудовых биографий, связанное с беременностями, рождением и воспитанием детей, совпадает с гибкими требованиями рынка труда, поэтому женщины продемонстрировали большую адаптивность к повышению гибкости рынка труда по сравнению с мужчинами.

Феминизация занятости также - это процесс втягивания женщин на рынок труда и немедленного выталкивания в низкооплачиваемые и нестабильные сегменты экономики, хотя предполагалось, что благодаря расширению участия женщин в экономике они выиграют от процесса глобализации производства, развития торговли и сервиса. Однако женщины интегрируются и маргинализируются одновременно. Дешевая и подвижная женская рабочая сила воспринимается как естественный и расширяющийся ресурс.

8.2.Гендерные методы анализа видов деятельности

Экономическая несправедливость пронизывает взаимоотношения между мужчинами и женщинами. Она является главным источником экономического неравенства и не дает женщинам шансов улучшить свое положение в обществе. Женщины меньше спят и больше работают, чем мужчины, а за свой труд получают меньшую оплату либо не получают вовсе. Неоплачиваемый домашний труд считается «естественным продолжением» репродуктивной функции женщин. Соответственно, он не замечается и не ценится обществом, а очень часто и самими женщинами, и лежит в основе экономической дискриминации.

Чтобы найти причину экономической дискриминации необходимо разобраться в видах деятельности. В гендерной теории вся деятельность человека подразделяется на три вида: продуктивную (как правило, это оплачиваемый труд), репродуктивную (как правило, это неоплачиваемый труд) и общественную деятельность.

Продуктивная деятельность подразумевает производство товаров и услуг для потребления и торговли (сельскохозяйственное производство, промышленность и т.п.). Когда человека спрашивают о его работе, ответ чаще всего относится к продуктивной деятельности, но для большинства их функции и обязанности будут отличаться в соответствии с гендерным разделением труда. Продуктивная деятельность женщин часто менее заметна и оценивается ниже, чем аналогичная деятельность мужчин.

Репродуктивная деятельность означает поддержание семьи и заботу о членах семьи, включая вынашивание, рождение и воспитание детей, приготовление пищи, обеспечение дома водой и топливом, осуществление покупок, ведение домашнего хозяйства и заботу о здоровье членов семьи. Для выживания человека, восстановления его физических и духовных сил, затраченных в процессе продуктивной деятельности, репродуктивная деятельность является чрезвычайно важной, однако она редко рассматривается как «настоящая работа». В бедных сообществах репродуктивная работа является по большей части ручной, трудоемкой, отнимающей много времени. Обычно, такая работа считается обязанностью девочек и женщин в семье.

Общественная работа - это коллективная организация общественных событий: церемоний, работ по улучшению условий в махалле, кишлаке, это участие в группах и организациях, местных политических событиях и так далее. Этот тип работы редко принимается во внимание при экономическом анализе социальной единицы. Однако он подразумевает значительное количество добровольно отданного времени и очень важен для духовного и культурного развития сообщества, будучи движущей силой организации и самоопределения социальной единицы. И женщины и мужчины вовлечены в деятельность по делам местного сообщества, хотя гендерное разделение труда превалирует и здесь.

Женщины, мужчины, мальчики и девочки, скорее всего, вовлечены во все три области деятельности. Однако, во многих обществах женщины выполняют почти всю репродуктивную и большую часть продуктивной деятельности. Любые положения и изменения в одной области будут влиять на другие. Рабочая нагрузка женщин может мешать им участвовать в проектах развития. При участии в этих проектах дополнительное время, отданное работе в поле, на производстве, обучению или участию в собраниях, означает, что у женщины остается меньше времени для других дел, таких, как забота о детях и приготовление пищи. Рассмотрение трудового вклада каждого человека по такой методике показывает, что большая часть труда женщин остается непризнанной и неоцененной. Этот фактор влияет на статус женщин в обществе, определяет их возможности в общественной жизни и обуславливает отсутствие учета гендерного фактора в политике развития.

Трудовая деятельность женщин в значительной степени недооценивается с экономической точки зрения. Это частично объясняется ограниченным характером определения экономической деятельности. Однако часть проблем сводится к самому понятию «ценности».

Для целей экономической оценки термин «ценность» является синонимом термина «рыночная стоимость». Национальные статистические данные о доходах первоначально рассчитывались путем сложения рыночной стоимости всех произведенных и проданных товаров и всех предоставленных платных услуг. Тем не менее, многие товары и услуги, имеющие экономическую стоимость, не продаются. Теоретически, эта проблема была бы разрешима, если бы такие товары и услуги можно было бы продавать, поскольку в этом случае определялась бы их рыночная стоимость, как это делается в отношении стоимости сельскохозяйственных культур, потребляемых самими производителями в качестве продуктов первой необходимости. Можно определять стоимость арендной платы в домах, занимаемых самими владельцами. В то же время значительная часть домашней и общественной работы остается недооцененной. Таким образом, происходит недооценка общественного продукта, а экономический вклад многих людей, особенно женщин, не получает признания и вознаграждения.

Общая проблема неоплаченного труда была выявлена уже достаточно давно. В начале этого столетия родоначальник «экономики социального обеспечения» Артур Сесил Пигу остроумно заметил, что если бы женщина, нанятая для управления хозяйством холостяка, вышла за него замуж, то национальный доход снизился бы, поскольку ее ранее оплачивавшаяся работа отныне не оплачивалась бы. При этом неоплачиваемая работа вовсе не ограничивается ведением домашнего хозяйства, и тот факт, что ее учет отсутствует, приводит к значительному пробелу в системе учета национального дохода.

8.3. Гендерный фактор в предпринимательстве

Процесс перехода к рыночной экономике сопровождается резким снижением уровня жизни населения. С одной стороны, женщины оказываются за чертой бедности быстрее, чем мужчины; с другой стороны, часто они более мобильны в поисках выхода из кризиса. Об этом свидетельствует рост мелкой торговли и «шоп-туры», где преобладают женщины. Во многих случаях именно женщины зарабатывают большую часть семейного дохода.

В сфере среднего и крупного предпринимательства, где шансы на устойчивое улучшение материального положения более надежны, а престиж выше, по-прежнему преобладают мужчины, хотя большую часть организационной и практической работы, а часто и стратегическое планирование, осуществляют женщины. Собственность оформляется на имя мужчины. В единичных случаях женщины становятся директорами банков, мини-цехов и т.п.

Получается, что женщины, которые в целом экономически более активны, чем мужчины, вытеснены из тех сфер экономической деятельности, где усилия приносят наибольший эффект. В гендерных отношениях изменение ролей женщин и мужчин порождает конфликты, особенно болезненные на уровне семьи: алкоголизм мужчин, разводы, дети, предоставленные самим себе и т.д. Парадоксально, что хотя женщины фактически содержат семью, их статус в семье не повышается и объем домашней нагрузки остается прежним.

Бесспорно, что женщина в предпринимательстве имеет большой потенциал, который общество не может эффективно использовать. Экономическое положение в странах переходного периода слишком тяжелое, чтобы этим потенциалом не воспользоваться. Для выравнивания возможностей женщин и мужчин в сфере предпринимательства требуется целый комплекс мер: доступ женщин к кредитам, владение собственностью, законодательные меры по охране труда женщин, развитие детских дошкольных учреждений, сеть бытовых услуг, обязательность исполнения закона об общем образовании, целенаправленное обучение женщин основам предпринимательства, доступ к юридическим консультациям и т.п. При этом, следует проявлять особую осторожность ко всякого рода льготам. Любые льготы уже сами по себе являются дискриминацией, хотя иногда и позитивной. Но опасность представляют побочные явления льгот - это различные спекуляции вокруг статуса пользователя льгот, вымогательства со стороны чиновников по предоставлению этих льгот, подставные лица и другие негативные явления. Устойчивый положительный результат возможен только тогда, когда произойдет перестройка гендерных отношений в обществе, изменятся гендерные стереотипы о ролях женщин и мужчин в обществе.

Таким образом, это сложный процесс: с одной стороны, правовая и общественная поддержка экономической активности женщин дает им независимость и более высокий статус; с другой стороны, более высокий статус позволяет им добиваться успехов в экономической деятельности. В конечном счете, это повышает экономический потенциал всего общества.

8.4. Гендерный подход к изучению проблем профессиональной занятости

Происходящие в России экономические, политические и социальные процессы чрезвычайно сложны и неоднозначны. Влиять на них возможно и правомерно, лишь учитывая гамму интересов всего общества, которая в большой степени определяется дифференциацией населения по полу, исторически сложившимися и современными различиями в положении женщин и мужчин. Более того, во многих современных международных документах, например, в решениях Копенгагенской встречи по социальному развитию в марте 1995 г. подчеркивается, что "ситуация в странах во многом определяется именно тем, как складываются взаимоотношения полов, насколько они равноправны и могут внести свои вклад в экономический и всякий другой прогресс".

Очевидно, что никакая социальная (в широком понимании) работа с населением как государственных органов, так и общественных организаций не будет эффективна без учета ярко выраженной асимметрии в двух наиболее показательных в отношении положения мужчин и женщин сферах -политической, которая суммирует в конечном итоге все возможности (экономические, правовые и т.д.) личности, и профессиональной, которая в большинстве случаев является ведущей в процессе самореализации человека.

Таким образом, эти две сферы, и профессиональная, и политическая, без сомнения, - ведущие факторы социализации, влияние которых нельзя не учитывать в построении схемы конструирования гендера/ов на современном этапе.

Изучение проблем занятости мужчин и женщин является традиционным как для нашей общественной науки, так и для феминистских исследований, поскольку труд и занятость относятся к ключевым сферам жизнедеятельности человека. Однако методологические подходы и приоритетные направления исследования проблем занятости в "традиционной" и феминистской науке отличаются в значительной мере.

Традиционные аспекты исследования связаны с изучением отраслевой и профессионально-квалификационной структуры рабочей силы, с проблемами условий и оплаты труда в "женских" и "мужских" отраслях и т.п. Давая общее представление об изменении структуры занятости по полу, традиционные подходы не позволяют понять природу причинно-следственных связей тех проблем, которые возникают в результате структурных сдвигов в экономике, и не отвечают на вопрос о влиянии этих сдвигов на положение женской и мужской рабочей силы на рынке труда.

Например, весьма показательно то, что в российском высшем образовании 55% всего числа работников составляют женщины. Они преобладают в таких областях, как экономика, здравоохранение и образование. Женщины составляют 28% от общего числа кандидатов наук и 13% - докторов наук. Женщины составляют 60% специалистов с высшим и средним специальным образованием.

Между тем, согласно исследованию, проведенному в Женевском университете Ж.Коенен-Хютер, "анализ показателей учебы в университете и до поступления в него позволяет сделать следующий вывод: нет никаких свидетельств того, что женщины менее одарены, чем мужчины. Наоборот, если и выявляются какие-либо отличия, то они, как правило, в пользу девушек... Получив доступ к образованию, женщины концентрируются на занятиях лучше, чем мужчины, и менее склонны принимать участие в других видах деятельности".

В большинстве случаев, женщины начинают свою карьеру на приблизительно равном профессиональном уровне, по сравнению с мужчинами, но затем резко отстают в своей квалификации и в скорости восхождения по служебной лестнице. По мере продвижения по службе число женщин среди руководителей снижается, составляя примерно 60% от общего числа специалистов высокой квалификации, но только 7% из них занимают руководящие, в основном, низовые должности.

Как правило, это не связано с различной степенью одаренности или компетенции, а объясняется разницей в ожиданиях и поведении, что, в свою очередь, обусловлено ранней полоролевой социализацией так же, как и конкретной экономической ситуацией. Например, в нашей стране идет процесс постепенного вытеснения женщин не только с руководящих должностей, но и из сферы высококвалифицированного труда, даже в тех профессиях, которые традиционно считались женскими - банковское дело, страховая деятельность и т.п. На наш взгляд, это связано с переходом к рынку и возрастанием роли этих учреждений, а, следовательно, и доходов. Одновременно усиливается дискриминация выпускниц вузов, которых не берут на работу и о чем не боятся открыто писать в рекламных объявлениях. Такая практика противоречит Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, принятой в 1979 году и ратифицированной нашей страной в 1981 году.

Некоторые исследователи пытались объяснить данные факты нежеланием женщин конкурировать с мужчинами в их традиционных сферах и возможностью реализоваться в других областях. Однако во всем мире женщины быстрыми темпами входят в профессиональный мир. Вот интересные факты об освоении ими сферы менеджмента: в 1971 году доля женщин, получивших диплом магистра делового администрирования, составляла лишь 4% в общем числе выпускников, в 1976 году - уже 12%. в 1987 г. эта цифра достигла 33%, а в настоящее время среди выпускников по данной специальности женщины превышают половину.

В 80-е годы было обнаружено, что изучение успехов женщин ведется в рамках традиционно признанных академических и профессиональных достижений. Согласно идее Дж.Экклз, традиционное определение достижений является не только узким, но и стереотипно мужским. Исследовательница предлагает понимание термина "карьера" в соответствии с женскими представлениями.

Традиционные теории развития карьеры одинаково ограничены тем, что сосредоточены только на профессии в отдельности, а не на связи ее с другими сферами жизни. Мы считаем, что теория должна учитывать социально-политический контекст, определяющий диапазон возможностей женщин, природу и рамки внешних барьеров, стоящих на пути определяющих карьеру решений.

Целый ряд американских исследовательниц предположил, что женщины имеют просто "другой взгляд на мир", поэтому определяют достижения или успех совершенно иначе, чем мужчины. С их позиции относительности преимуществ в достижениях рост и укрепление значимых межличностных отношений могут прекрасно конкурировать по важности с продвижением по службе.

Однако большинство женщин, которые связывают себя как карьерой, так и семьей, сталкиваются с проблемой двойной ответственности и нагрузки. Мужчины же, наоборот, могут более легко совмещать работу и семью. И чем более успешен мужчина, тем более вероятно, что он женится и заведет семью. Для женщины, как нам представляется, эта зависимость носит обратный характер.

Традиционная роль успешного мужчины обязывает быть хорошим добытчиком для своей семьи. В связи с этим достижения мужчины и его собственность часто рассматриваются как показатели того, что он стоит. Таким образом, эта роль имеет как очевидные преимущества, так и существенные недостатки: с одной стороны, мужчины имеют больше возможностей для профессионального роста и потенциальную позицию лидера, с другой стороны, боязнь несоответствия и провала является оборотной стороной жестких требований успеха. Так же дорого стоит мужчинам и синдром конкуренции, который заставляет их рассматривать Других мужчин как соперников. И хотя мужчины обычно лелеют идею мужской солидарности, мужская дружба редко приводит к доверительным отношениям. Все это ведет к сильному прессингу, так как во многих индустриальных обществах весьма немногие мужчины могут достичь того Уровня благосостояния, власти и привилегий, который предписывается им социальным идеалом. В связи с этим, должны быть переосмыслены ценностные представления о карьере применительно не только к женщинам, но и к мужчинам.

Истоки неравного положения полов в обществе в значительной мере кроются в маргинальной позиции женщин в трудовой сфере и общественной недооценке их трудового вклада. Поэтому в центре внимания гендерных исследований находятся не только проблемы неравного доступа женщин и мужчин к ресурсам и принятию экономических решений, но и вопрос о недооценке женского вклада в экономику в результате того, что в экономическом анализе не учитывается неоплачиваемый домашний труд женщин. Это заставило феминистски ориентированных ученых поставить под сомнение саму господствующую парадигму современной экономической науки, в соответствии с которой экономически значимой признается только активность человека в общественном секторе экономики, а вся сфера неоплачиваемого труда по обслуживанию семьи, где преимущественно заняты женщины, остается вне поля зрения науки.

Это чрезвычайно острый социально-политический вопрос, который касается положения миллионов людей, и не только женщин. В этом можно убедиться на примере процессов, происходящих в современном российском обществе. Кризис социальной инфраструктуры, массовое закрытие детских дошкольных учреждений и резкое повышение стоимости в сфере услуг привели к тому, что значительную часть работ, ранее выполнявшихся службой быта, теперь женщина вынуждена выполнять дома сама. Это привело к увеличению продолжительности времени, затрачиваемого на домашние дела, и увеличило объем неоплачиваемого домашнего труда по обслуживанию семьи.

В результате, сужение сферы оплачиваемого труда для женщин, связанное с безработицей и дискриминацией на рынке труда, не привело к снижению суммарной трудовой нагрузки на женщин, а лишь изменило соотношение этих двух видов женского труда в обществе. Но статистики, которая учитывала бы этот необходимый семье (а значит и обществу) труд, не существует. В то же время трудно предположить, что в наше время женщины имеют финансовую возможность не работать, за исключением узкого круга достаточно обеспеченных.

Исследование проблем занятости, проведенное с позиций гендерного анализа, позволяет за видимыми количественными изменениями рассмотреть основные тенденции и существенные качественные сдвиги в структуре занятости по полу. При этом задачи гендерного исследования не ограничиваются простой констатацией ситуации гендерного неравенства в экономической сфере, а требуют изучения истоков этого неравенства и поиска путей его преодоления.

Начавшиеся в России после 1991 года социально-экономические преобразования по-разному повлияли на положение мужчин и женщин в обществе в целом и в сфере труда, в частности. Об этом свидетельствуют многочисленные научные исследования и статистика. Это также отмечено в Национальном докладе о положении женщин в России, представленном в 1995 году в ООН и на IV Всемирную конференцию по положению женщин в Пекине. Гендерное неравенство нашло свое выражение не только в отстранении женщин на "периферию" основных политических и экономических структур, но и в прямом вытеснении женщин из сферы оплачиваемого труда. Остановимся на этой проблеме более подробно, проанализировав данные государственной статистики, характеризующие российский рынок труда с 1990 по 1995 гг., когда спад экономики был наиболее велик.

Наиболее общими характеристиками рынка труда являются численность и структура занятости по половому признаку, и поэтому анализ изменений, происходивших в сфере занятости, начнем с рассмотрения динамики этих показателей.

Отмена обязательной трудовой занятости и другие глобальные изменения повлекли за собой значительное сокращение общей численности занятого населения, составившее за пять лет более 8 млн. человек, или 10,9%. Однако это снижение уровня занятости происходило очень неравномерно, в результате чего женская занятость уменьшилась на 7,6 млн. человек, или почти на 20 %, а мужская - только на 1,6%. Таким образом, среди тех, кто за это пятилетие покинул сферу экономической активности, женщины составили 92,97 %.

Самым парадоксальным является то, что с 1991 по 1995 гг., когда количество рабочих мест для женщин сократилось почти на 5 млн., количество мужских рабочих мест пусть и незначительно, но наращивалось! То есть конъюнктура на рынке труда для мужчин была относительно благоприятной, в то время как для женщин назвать ее таковой просто невозможно.

Возникает правомерный вопрос: куда же делись эти 7,6 млн. женщин, выброшенных из официальной сферы оплачиваемого труда? Если они теперь не отражаются в статистике занятости, то неужели они действительно не работают? Результаты исследований показывают, что многие из них перешли на работу в неформальный сектор: стали "челночницами", работа которых полна риска не только материального, но и физического (по статистике, "челночников" около 10 млн. человек, и процент женщин среди них очень высок); торгуют в ларьках и палатках, где нередко у них при приеме на работу отбирают паспорта, в результате чего они становятся полностью бесправными; выращивают овощи и цветы, которыми сами же и торгуют и т.п. Таким образом, эти женщины чаще всего продолжают работать в сфере домашнего труда или неформальной занятости, где сегодня практически не существует ни прав, ни законов.

Чтобы понять, как и почему все это произошло, кратко рассмотрим Деятельность некоторых социальных институтов и их влияние на сегодняшнее положение женщин. Прежде всего, трудно предположить, что все женщины, оказавшиеся лишними на рынке труда, были плохими работниками или балластом, который мешал проведению рыночных реформ в стране. Ведь по многим качественным характеристикам в России женская рабочая сила превосходит мужскую: как уже указывалось, уровень образования у наших женщин в среднем более высокий, чем у мужчин, они в основной своей массе более дисциплинированны, практически не употребляют алкоголь в рабочее время и более ответственно относятся к работе.

Очевидно, что ликвидация такого количества женских рабочих мест отрицательно сказалась не только на их общественном статусе, но и деформировала рынок труда, а, следовательно, и трудовое поведение его агентов: работниц, работодателей и безработных.

Безработные женщины, особенно разведенные и одинокие матери, являющиеся единственными кормильцами в семье, а также молодые девушки, впервые вступающие на рынок труда, соглашаются на любую работу на любых условиях. И поэтому работодатели, принимающие их на работу, не стесняются выдвигать такие условия, в которых учитываются интересы только одной стороны. Кроме того, среди этих условий встречаются такие, как подписки о том, что женщина не имеет права выходить замуж или рожать детей и т.п.

Практика показывает, что в частный сектор женщин принимают неохотно и, в первую очередь, на низкостатусные должности секретарей, уборщиц, продавщиц, практически не считаясь с уровнем образования и квалификацией. Поскольку заработки в частном секторе значительно выше, чем в госсекторе, полная материальная зависимость работницы от работодателя нередко принимает криминальный характер: имеются в виду сексуальные домогательства на работе. По данным исследований, подобная практика навязывается женщинам в каждой третьей частной фирме, не говоря уже о ларьках и палатках.

В цивилизованных странах законы рынка уравновешиваются социальной политикой государства, самого мощного социального института в области занятости, и деятельностью профсоюзов, защищающих права работников на труд. Ничего подобного в России пока не было и нет, так как государственные программы занятости женщин существуют, в основном, на бумаге и не обеспечены ресурсами, а профсоюзы заметили женщин только тогда, когда забастовки учителей, где основную массу составляют женщины, по масштабам превысили забастовки шахтеров. Таким образом, можно считать, что отсутствие целенаправленной государственной политики в отношении женщин в сфере занятости - это тоже политика, и при этом дискриминационная.

Становится очевидно, что подобный подход к решению проблем адаптации сферы занятости к новым рыночным условиям не эффективен ни с экономической, ни с социальной точек зрения, о чем свидетельствуют продолжающийся кризис практически во всех сферах и массовая, преимущественно женская, безработица, а также углубление социального расслоения общества, сопровождающееся обнищанием значительной части населения.

Для большинства семей оплачиваемая работа женщин по прежнему является необходимым источником средств существования, а потеря заработка нередко отбрасывает всю семью за черту бедности. Это подтверждается данными семейных обследований, проведенных Госкомстатом России, где в качестве основной причины бедности семьи указывается наличие в ней иждивенцев, как детей, так и неработающих членов семьи. Но почему-то в нашем обществе и средствах массовой информации проблемы женской безработицы, как, впрочем, и проблемы насилия, и прав женщин, рассматривают преимущественно как "специфически женские", а не социально-политические и правовые проблемы всего общества, что является индикатором развития общества, общественного сознания и культуры в целом.

8.5. Секс-работа как профессиональная занятость

Секс-работа - занятость, связанная с женской и мужской проституцией, а также предоставлением секс-услуг (секс по телефону и секс-шоу). Ряд авторов полагают, основываясь, в том числе, и на исследовании идентичности секс-работников, что продажа секса за деньги - это такой же труд, как и любой другой (O'Connel Davidson). Секс здесь отделяется от других его социальных смыслов - например, межличностные, романтические отношения, релаксация - и трактуется исключительно как профессиональная деятельность. Развитие современного общества сделало размытыми границы между потреблением и объектом потребления, работой и отдыхом, потреблением и производством товаров и услуг, превратив секс в работу, которая связана с потреблением тела и формированием определенного типа идентичности (Chapkis). Занятость в сфере секс-индустрии связана с выполнением определенной доли эмоционального труда, что связывает ее с занятостью в индустрии отдыха тем, что здесь требуется исполнение эмоционально насыщенных ролей, которое определяет успех продажи предлагаемых услуг (Brewis and Linsted).

Социология трудовых отношений, занимаясь проблемами секс-работы, фокусируется на традиционных для этой дисциплины темах - проблемах состояния рабочей силы, разделения ее на основную и периферийную, условий и оплаты труда, профессионализации, трудового конфликта (McKeganey, Barnard). В ряде стран (Австралия, Германия, Нидерланды) секс-услуги являются легитимным видом трудовой деятельности с вытекающими отсюда формами социального контроля - нормативами условий работы, медицинского освидетельствования, профессиональными организациями, условиями оплаты труда (Perkins, Prestage, Sharp and Lovejoy). В таких странах существует и нелегальная секс-индустрия, где работают малолетние, нелегальные эмигранты, используется подневольный труд, регулируемый уже не трудовым, как в первом случае, а уголовно-правовым законодательством. В России и ряде других стран, где проституция запрещена, секс-работа функционирует как теневая и полутеневая криминальная занятость. Доходы в этом секторе экономической активности в 1997 г. только в Санкт-Петербурге составляли 20 млрд рублей (Санкт-Петербургские Ведомости), сюда вовлечено значительное количество людей - по данным московского ГУВД, более 70 тыс. занимались женской проституцией (Московская альтернатива). Запрещение секс-работы представляет амбивалентную политику: формально запретив этот вид занятости, власти почти не препятствуют проституции, осуществляющейся в таких организациях, как массажные салоны и услуги эскорта, существующие практически в любом крупном промышленном городе. В российских СМИ все чаще можно услышать дискуссии в пользу легализации проституции, что вывело бы секс-работу из сферы криминального бизнеса и сделало ее более безопасной для работников и клиентов (Арбатова; Говорухин; др.).

8.6. Пути преодоления гендерной дискриминации в сфере занятости

Какой выход можно найти из этого положения, не прибегая к определению рыночной стоимости всех не имеющих денежного выражения видов деятельности и к призывам радикальным образом изменить характер организации работы в семье. Некоторые страны решают эту проблему путем создания «счетов-спутников» для регистрации не имеющей денежного выражения работы, особенно выполняемой женщинами. На глобальном уровне для привлечения внимания к этой проблеме также можно сделать некоторые приблизительные оценки. Если бы эта неоплачиваемая деятельность рассматривалась как рыночные операции, то для ее оплаты потребовались бы колоссальные денежные средства - целых 16 триллионов долларов США, что примерно на 70% больше официальной оценки мирового производства, составляющей 23 триллиона долларов США. Эта оценка включает в себя стоимость неоплачиваемой работы, выполняемой женщинами и мужчинами, а также стоимость недостаточно оплачиваемой работы женщин на рынке по превалирующим ставкам. Из этих 16 триллионов долларов США 11 триллионов долларов США приходятся на не имеющий денежного выражения «невидимый» вклад женщин.

Эта оценка не означает, что именно эту сумму необходимо было бы платить за нерыночную деятельность, поскольку, если бы все виды деятельности учитывались на рынке, то изменилась бы вся структура заработной платы. Тем не менее, она указывает на то, что объем неоплачиваемого и непризнанного труда является весьма существенным.

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Выпишите в столбец все виды домашней деятельности. Затем сделайте гендерную оценку каждого вида деятельности в процентах. Например:

2. Постарайтесь не забыть о каких-то видах домашней деятельности, чтобы дать более полную оценку домашнего труда. Теперь, когда вы закончили эту таблицу, попытайтесь в целом дать оценку в процентах женского труда и мужского труда в доме.

3. Какие средства или методы Вы могли бы предложить для признания или учета неоплачиваемого домашнего труда или общественной работы в махалле?

4. Что лично Вы могли бы сделать для того, чтобы поднять престиж неоплачиваемого труда в Вашей семье?

Глава 9. ЖЕНЩИНА И МУЖЧИНА: ПОЛИТИКА И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

9.1. Права человека: гендерный аспект

Права человека и основные свободы дают возможность более полного развития и использования человеческих способностей, интеллекта, таланта и совести удовлетворять духовные и иные запросы. Они основаны на растущей потребности человечества в такой жизни, при которой достоинство и ценность каждой человеческой личности пользовались бы уважением и защитой.

Отказ в предоставлении человеку прав и основных свобод является не только личной трагедией, но и создает условия для социальных и политических беспорядков, сеет семена насилия и конфликтов в самом обществе, а также между обществами и государствами. Как указывается во Всеобщей Декларации Прав Человека (1948 год), человеческое достоинство «является основой свободы, справедливости и всеобщего мира».

Хотя нельзя провести четких границ между правами Человека в разных сферах его/ее жизнедеятельности, все же условно все права Человека, изложенные в Декларации и Конституции Республики Таджикистан можно подразделить на четыре группы:

· гражданские (личные) права, такие как право на жизнь, свободу, личную неприкосновенность, свободу передвижения и т.д.;

· политические права, такие как право на свободу мысли, совести, религии, убеждений, мирных собраний и т.д.;

· социально-экономические права, такие как право на собственность, право иметь работу, право иметь равную оплату за равный труд, право выбора деятельности, право на достойный жизненный уровень, право на отдых, право на медицинское обслуживание и т.д.;

· культурные права, такие как право на образование, на участие в культурной жизни и т.д.

Декларация Прав Человека наделяет всех мужчин и женщин одинаковыми правами и равной ответственностью в силу того, что они - люди. Однако этого факта оказалось недостаточно для того, чтобы обеспечить защиту прав женщин. И в 1993 году на Венской Всемирной конференции по правам человека было признано, что «права человека женщин и девочек являются неотъемлемой, составной и неделимой частью всеобщих прав человека».

Как известно, концепция развития человеческого потенциала включает в себя четыре основных элемента: продуктивность, равноправие, устойчивость и расширение возможностей . И в этом смысле, невозможно говорить о подлинном развитии человечества без учета гендерного фактора. Тем более, что женщины практически во всех странах составляют половину, а то и больше населения. И в то же время сегодня они лишены многих возможностей в экономической и политической жизни, по сравнению с мужчинами. В силу стереотипных представлений о мужчинах и женщинах в обществе сохраняется гендерное неравенство.

«Ни в одном современном обществе, - как указывается в документах ООН по человеческому развитию, - женщины не располагают такими возможностями, какие имеют мужчины. Этот неравноправный статус ведет к сохранению существенных диспропорций между значительным вкладом, который вносят женщины в развитие человеческого потенциала, и тем, насколько мала их доля в предоставляемых этим процессом льготах».

В связи с этим актуальной проблемой является в настоящее время разработка программы по достижению равенства полов, как одного из универсальных принципов в области прав человека. Основные его характеристики:

· равный доступ к базовым социальным услугам, включая образование и здравоохранение;

· равенство возможностей участия в процессе принятия решений в политической и экономической областях;

· равная оплата за равный труд;

· равенство перед законом;

· ликвидация дискриминации по признаку пола и искоренение насилия в отношении женщин;

· равенство гражданских прав во всех сферах жизни, как общественной, например, на работе, так и частной, например, дома.

Для того чтобы устранить правовую дискриминацию, в законах всех государств должен быть закреплен принцип равенства полов . Равенство означает одинаковое юридическое положение людей. Содержание равенства и равноправия включает в себя отсутствие привилегий и запрет дискриминации по любым основаниям. Правовое государство обеспечивает только юридическое, формальное равенство между людьми. Это означает предоставление всем равных стартовых возможностей, реализация которых зависит от таланта, разума и предприимчивости каждого человека.

Обеспечение равноправия не следует рассматривать как благотворительность кругов, находящихся у власти. Это - необходимое условие для прогресса любого общества.

Во Всеобщей декларации прав человека признается несколько аспектов прав для всех людей. Некоторые из них, такие, как доступ к образованию, здравоохранению и приличному образу жизни, а также возможность участвовать в управлении государством носят материальный и количественный характер. Другие, как, например, свобода, достоинство, личная безопасность и участие в культурной жизни общества носят нематериальный характер. Неравенство между мужчинами и женщинами проявляется во всех аспектах без исключения.

Равенство - это не технократическая цель. Это важное политическое обязательство. Его достижение - долгосрочный процесс, в рамках которого все культурные, социальные, политические и экономические нормы претерпевают принципиальные изменения. Оно требует также совершенно нового мышления, в рамках которого стереотипные представления о женщинах и мужчинах не ограничивают более свободы их выбора, а развитие рассматривается как процесс расширения свободы выбора представителей не какого-нибудь одного, а обоих полов. Предоставление равных прав и равного доступа к ресурсам и возможностям женщинам и девочкам, мужчинам и мальчикам является важным для сокращения нищеты, неграмотности и заболеваемости среди всех людей. Равенство полов - важнейший аспект развития человеческого потенциала.

Пекинская платформа действий определила, что гендерная проблема - это равенство мужчин и женщин во всех сферах жизни и деятельности. Она включает в себя четыре основных положения:

· равенство прав;

· равенство ответственности;

· равенство возможностей;

· равнопартнерские отношения мужчин и женщин.

9.2. Представительство женщин в высших структурах власти

Политическое пространство принадлежит всем гражданам, но монопольными его владельцами являются мужчины. Хотя женщины составляют половину избирателей, на их долю приходится лишь 10% мест в парламентах мира и 6% в национальных правительствах. Поскольку изменения в обществе обычно осуществляются через политический процесс, отсутствие у женщин политических возможностей вызывает серьезную обеспокоенность.

Идея и практика народного правления, зародившаяся в Древнем Афинском полисе, изначально не предполагали участия женщин, считавшихся не-гражданами. Развитие религии, великий культурный ренессанс, революции и билли о правах ориентировались на мужчин. Демократические призывы "Свобода! Равенство! Братство!" были обращены не к женщинам.

Лишь с конца ХIХ века начался процесс предоставления права голоса женщинам наравне с мужчинами. Новая Зеландия, а затем Австралия стали первыми странами, признавшими за женщинами статус граждан, наделив их, начиная с 1893, избирательными правами на национальном уровне. Но даже в промышленно развитых странах право женщин на участие в выборах существует недавно. Женщины завоевали право голоса в Финляндии и в Норвегии в 1906 - 1907 годах, в Дании - в 1915 году, в Германии, в Швеции и Соединенном Королевстве - в 1918 году и в США - в 1920. Во Франции женщинам пришлось ждать этого момента до 1944 года, в Италии - до 1945 года, а в Швейцарии - до 1971 года. Во многих из этих стран первыми получили право голоса лишь некоторые женщины - те из них, которые отвечали критериям землевладения, этническим требованиям и так далее. В большинстве развивающихся стран женщины обрели право голоса одновременно с независимостью, поскольку они были участниками борьбы за свободу.

Наибольший интерес в обретении равного избирательного права для женщин был достигнут после Второй мировой войны. К 1998 году женщины имели это право везде, кроме пяти стран на Ближнем Востоке (Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар, Саудовская Аравия) и в Республике Бруней.

Но независимо от времени получения избирательного права для женщин, проблема женского лидерства и женско-мужского партнерства в политике большинства стран остается нерешенной. Следующие сведения дают представление об участии женщин в работе парламентов ряда стран по состоянию на начало 2001 года:

Женщины являются аутсайдерами в общественно-политической сфере большинства стран не только потому, что более заняты в быту и семье, или не имеют достаточных средств для проведения политических и избирательных кампаний (рычаги властвования и финансы - в руках мужчин, или из-за социальной дискриминации женщин). На пути женщин к лидерству серьезную роль играют препятствия, связанные с социализацией полов: большинство людей не видят в низком политическом статусе женщин социальной несправедливости.

Что касается министерских постов, то согласно данным на середину 1994 года, в целом женщины составляли 6% общего числа кабинетов: 5% в развивающихся и 8% - в промышленно развитых странах. По этому показателю на первом месте - Финляндия (39%), на втором - Норвегия (35%), на третьем Швеция (34%), на четвертом - Нидерланды и Сейшельские острова (по 31%). Однако в начале 1995 года пальма первенства перешла к Швеции, где впервые в мире был сформирован кабинет с абсолютно равным соотношением представителей двух полов.

Женщины - руководители государств в ХХ веке

Начиная с 1985 года Генеральная Ассамблея ООН поставила цель достичь 30%-ного представительства женщин среди сотрудников ООН. Эта цель была достигнута в 1991 году. В декабре 1998 года Генеральная Ассамблея поставила цель достичь гендерного равновесия в соотношении 50/50 среди всех категорий работников системы ООН до 2000 года. Хотя статистика и показывает некоторое продвижение в этих показателях, однако, до достижения этой цели еще далеко. В конце 1999 года женщины составляли 39% профессионального штата ООН, однако в высшем руководстве представительство женщин достигло только 21% .

Социализация женщин в различных странах мира происходила и происходит таким образом, что у них не возникает особых амбиций по поводу своих карьерных и политических устремлений. Часто женщины сами не хотят заниматься политикой, так как политика их пугает. Понятие «политика» ассоциируется с негативными явлениями, как «грязь», «интриги», «оружие», «нечестные деньги» и т.п.

9.3. Гендерная теория власти и институт лидерства

Для участия в принятии политических решений на всех уровнях необходимо обладать властью. Обычно, женщины не обладают ею, как в общественной, так и в частной сферах, также как и другие социальные группы, у которых традиционно не было власти. Они рассматривают власть как инструмент контроля, насилия и доминирования, т.е. как нечто негативное. Самих себя они видят жертвами власти, считая, что власть надо избегать.

После многочисленных попыток усилить власть женщин, был сделан вывод о том, что власть - это ограниченная величина: если вы имеете больше, то я имею меньше. Например, если я имею власть над Вами, то усиление вашей власти происходит за счет ослабления моей. Такая форма власти основана на санкционированных угрозах, насилии и запугивании. Что приводит к активному или пассивному сопротивлению и требует постоянной бдительности.

В гендерной теории, это называется сверхвласть (власть кого-либо над кем-либо). С этой точки зрения, источники власти включают следующее:

· силу или способность,

· контроль,

· деньги и классовую принадлежность,

· монополию на информацию,

· соответствующую должность,

· знание и идеи,

· оскорбление и унижение.

С точки зрения сверхвласти , существует очень немного людей, которые на самом деле обладают властью. Множество людей чувствуют себя безвластными из-за своего классового происхождения и истории. Например, женщина, которая переносит побои мужа многие годы, думает, что сама во всем виновата. Или крестьянин, который проработал в поле 30 лет, но думает, что он не знает ничего по сравнению с городским 19-летним студентом университета. Общества и правительства обладают способами продления власти или безвластия посредством формирования общественного мнения, влияния на то, что и как люди думают о себе и о своих правах.

Социальные ценности, укрепляемые СМИ и системой образования, формируют сознание о барьерах к участию. Вместо того чтобы критически относиться к системе, люди винят сами себя за свою неспособность достичь успеха или за свое социальное положение. Таким образом, подавленность и пассивность становятся внутренними свойствами людей до такой степени, что обделенные властью убеждены, что недостаток доступа к контролю существует из-за их собственной неполноценности, а не является продуктом дискриминации или исключения.

Согласно этой концепции власти, политические изменения, которые вовлекают безвластных к поиску решений своих проблем, требуют развития критического сознания о системе, и выработки аналитических и организационных навыков, которые позволили бы им требовать решений, основанных на их опыте. С этой точки зрения, привитие навыков для самостоятельного анализа собственных проблем является совершенно необходимым для наделения себя властью.

Гендерная теория разработала альтернативы сверхвласти для женских и других групп общества, которые не могут собрать достаточного количества денег или изменить порядок вещей. Гендерная теория власти предлагает следующие альтернативы для оценки своих возможностей обладания властью:

· власть действия подразумевает творческий потенциал каждого человека для оказания влияния на свою жизнь. Каждый человек может вспомнить случаи из своей жизни, в которых он/она почувствовали себя сильными, когда им удавалось контролировать ситуацию и отстоять свои интересы;

· власть самоуважения представляет собой продуктивную способность каждого человека порождать идеи и вещи, которые делают нас настоящими людьми (личностями). Самоуважение, в свою очередь, порождают уважение и восприятие других как равных. Власть самоуважения признает силу и слабость, которая существует в каждом из нас и автоматически не осуждает этих различий в других;

· власть солидарности относится к силе группы. Люди чувствуют себя сильными, будучи организованными и связанными общими целями или общей деятельностью.

Если теперь рассмотреть источники власти с точки зрения гендерной теории, то его список значительно расшириться:

· настойчивость,

· информация,

· чувство справедливости,

· сопереживание,

· организация и планирование,

· собственные знания и опыт,

· самоуважение,

· солидарность.

Солидарность потенциально совпадает с любым другим источником власти, и все же она редко используется. Например, женщины представляют не менее половины граждан и избирателей, но они недостаточно представлены в процессе принятия решений. Мобилизация альтернативных ресурсов власти влечет за собой тщательное планирование и пошаговый процесс, бросающий вызов врожденному чувству собственного безвластия.

Наделение властью является зачастую одной из целей многих демократических программ. Это изучение в процессе работы и изменение форм обучения в будущем, в соответствии с формой будущей деятельности. Наделение властью относится к сфере деятельности, которая варьируется от индивидуального самоутверждения до коллективного сопротивления, протеста и мобилизации, и бросает вызов сложившимся отношениям власти. Для отдельных лиц и групп, в которых класс, каста, этнический признак или признак пола определяют их доступ к ресурсам и к власти, наделение властью начинается не с момента осознания подавляющей их системы, а с момента принятия мер по изменению природы подавляющей их системы.

Согласно гендерной теории власти каждый гражданин, независимо от пола, возраста, этнической или профессиональной принадлежности может участвовать в принятии решений. Выполнение этого условия является необходимым для развития демократических процессов в обществе.

Очевидно, что понятие «группы» предполагает разделение труда внутри нее. Выделение лидеров является обязательным. Согласно демократическим принципам, лидер избирается большинством голосов в группе и, таким образом, представляет интересы и мнения большинства группы. Лидер участвует в процессе переговоров от имени группы в местных советах, коалициях, ассоциациях. Все эти объединения, в свою очередь, могут выдвигать своего лидера для продвижения своих интересов на более высоком уровне: районных, городских, областных советах, парламенте. Таким образом, институт лидерства - это механизм делегирования своих интересов на более высокие уровни политического управления, в отличие от школы лидерства.

Школа лидерства - это орган или сеть учреждений, занимающихся подготовкой руководителей для различного рода объединений: общественных, партийных, экономических, государственных и др. Помимо обучения, школа лидерства включает в себя и процесс приобретения опыта руководящей работы в исполнительных органах, властных структурах. В советский период школа лидерства (пионерия, комсомол, коммунистическая партия) имела два важных преимущества для женщин:

1. массовый характер участия в общественных организациях;

2. квотирование мест для женщин на руководящих постах.

Не вдаваясь в подробности о недостатках этой системы подготовки лидеров, следует отметить, что за первое десятилетие переходного периода школа лидерства в нашей стране приобрела стихийный характер. Монополия мужчин на информацию, материальные и финансовые ресурсы, власть, оружие вытеснили женщин из политических процессов. В данной ситуации, когда еще велик потенциал женщин, прошедших советскую школу лидерства необходимы усилия, как государства, так и гражданского общества, для сокращения гендерного неравенства в политике.

Институт лидерства лежит в основе избирательного права. Каждый избиратель имеет право проголосовать за того, кто, по его мнению, будет продвигать его интересы во властных структурах, на уровне принятия законов.

9.4. Проблема политического партнерства полов

Как уже указывалось, несмотря на то, что женщины доминируют как профессионалы в таких сферах, без развития которых общество трудно назвать современным (образование, здравоохранение, социальная работа, общественные науки, бухгалтерский учет, культура, сфера услуг), ни в одном обществе женщины не располагают теми же возможностями, что и мужчины. В "Докладе о развитии человека за 1995 год", подготовленным ООН, отмечается, что "наиболее устойчивыми, несмотря на неустанную борьбу за равенство возможностей мужчин и женщин, оказались различия между ними. Женщин по-прежнему продолжает преследовать угроза физического насилия; женщины составляют 70% неимущих, 2/3 неграмотных людей в мире; занимают лишь 14% управленческих должностей, 6% постов в кабинетах министров, не более 11% мест в парламентах".

Представляя социальное меньшинство в политике, женщины в современном мире почти не влияют на принятие решений в вопросах экономического развития, распределения ресурсов, безопасности государства, дипломатии, то есть они не влияют на формирование политики, от которой зависит их собственная судьба. Превалирующее большинство таких решений принимается довольно небольшой частью населения - мужчинами среднего и старшего возраста. Именно их опыт доминирует в политике и политических структурах.

Именно этот вопрос о роли женщин в политике и их влиянии на формирование политических приоритетов был одним из ключевых на IV Всемирной конференции женщин в Пекине осенью 1995 г. Хотя вопрос о политическом партнерстве женщин и мужчин в обществе подняла еще в 1792 году Олимпия де Гуж, автор "Декларации прав женщины-гражданки". Текст весьма актуален и сегодня: "Из общности мужчин и женщин состоит нация, на которой покоится государство; законодательство должно быть выражением воли этой общности. ...Все гражданки и все граждане должны, сообразно с их способностями, иметь одинаковый доступ ко всем общественным должностям... Разве мы (женщины) никогда не примем деятельного участия в формировании общества?".

Тревога была не случайной, ибо идея и практика народного правления, зародившиеся в древнем Афинском полисе, изначально не предполагали участия женщин - не граждан. Великий культурный Ренессанс, революции и билли о правах ориентировались только на мужчин. Демократические призывы "Свобода. Равенство. Братство" и даже "Декларация прав человека и гражданина" были обращены не к женщинам.

Политические философы призывали к равенству в правах только один пол - мужскую половину человечества. Хотя Д.Локк, основатель либерализма, утверждал, что все люди равны и свободны, тем не менее он исходил из того, что только мужчины являются участниками общественного договора: ". .поскольку необходимо, чтобы окончательное решение, то есть руководство, было возложено на кого-либо, то оно, естественно, падает на долю мужчины как более способного и более сильного". Более того, Г.В.Ф.Гегель считал, что "если женщина находится во главе правительства, государство находится в опасности, так как они действуют не согласно требованиям всеобщего, а исходя из случайной склонности или мнения. К женщине образование приходит неведомыми путями, больше из жизни, чем посредством приобретения знаний, тогда как мужчина достигает своего положения только посредством завоеваний мысли и многих технических усилий".

Лишь с конца XIX века начался процесс предоставления права голоса женщинам наравне с мужчинами. В Скандинавских странах некоторые юридические препятствия для участия женщин в общественной жизни начали устраняться еще в середине прошлого века. Первой страной, предоставившей женщинам право голоса, была Новая Зеландия (1893г.). К 1940 году таких стран было уже 26, Россия в этом списке была шестой после Австралии, Финляндии, Норвегии, Дании и Исландии.

Но наибольший прогресс в обретении равного избирательного права для женщин был достигнут после второй мировой войны. В настоящее время женщины имеют это право везде, кроме шести стран на Среднем Востоке (Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты) и республики Бруней на юге Азии.

Однако проблема женского лидерства и женско-мужского партнерства в политике, даже в странах демократически ориентированных, остается нерешенной. Следующие факты об участии женщин в работе парламентов ряда стран, полученные Успенской В.И., наглядно демонстрируют это: Франция, Греция, Албания - около 6% от общего числа законодателей, Бельгия, Великобритания, Португалия, Израиль - около 9%, Россия, США -около 10%, Венгрия, Ирак - около 11%, Болгария, Польша - 12%, Италия, Испания, Аргентина - около 16%, Канада, Швейцария - 18%, Германия - около 22%, Нидерланды - 31%, Дания - около 33%, Финляндия, Норвегия - 39%, Швеция - около 45%. Причем в большинстве стран эти цифры не изменялись с 1970 года, и только женщины четырех Скандинавских стран и Нидерландов за прошедшие годы более чем удвоили свое политическое представительство.

В нашей стране не только не увеличивается, а достаточно ощутимо сокращается представленность женщин в высших органах власти, о чем свидетельствует следующая статистика: выборы 1989 года народных депутатов СССР - 15% женщин (еще существовала квота в 70 человек от Комитета Советских женщин), выборы 1990 года народных депутатов РФ -уже 5% женщин, выборы 1993 года в Федеральное собрание - 9 % женщин. По итогам выборов декабря 1995 года в Государственную Думу избрано 46 женщин из 450 депутатов, что составляет 10,2 %.

Но женщины являются аутсайдерами в политической сфере не только потому, что более заняты в быту и в семье или бедны для проведения политических кампаний, так как рычаги власти и финансы, в основном, в руках мужчин, или из-за социальной дискриминации женщин. На пути женщин к политическому лидерству серьезную роль играют препятствия, связанные с социализацией полов: большинство людей не видит в низком политическом статусе женщин социальной дискриминации.

Кроме того, изучение общественного мнения по вопросу участия в политике обнаружило, что среди самих женщин, не говоря уже о мужчинах, довольно сильные позиции имеют убеждения, что политика, и даже изучение политики, - не женское дело. Такая самодискриминация, на наш взгляд, совсем не удивительна, ибо классический женский стереотип не включает в себя идею лидерства, уверенности в себе, решительности, и хотя положение женщин во многих странах мира меняется к лучшему, культурные стереотипы преодолеваются с трудом и ограничивают возможности политического партнерства полов. Более того, процесс политизации женского сознания в перестроечный период сменился разочарованием в политике, падением доверия ко всем партиям и политическим движениям, убеждением, что политика, в большинстве случаев, слишком "грязное и беспринципное" занятие. Если в 1990 году по результатам женского общественного мнения, участвовали в работе тех или иных партийных организаций или оказывали им поддержку 49% опрошенных, то уже в 1995 году состояли в различных партиях не более 2-3% респондентов, а 87% из них заявляли, что "ни в какую партию вступать не желают". В настоящее время эти показатели еще ниже: не более 1 и 95% соответственно.

Массовое женское сознание также не приемлет идеи создания самостоятельных женских партий, хотя они уже возникали под различными наименованиями. Косвенные данные подводят к выводу о том, что для женского социума более перспективен путь, доказавший свою жизнеспособность на опыте феминизма - развитие политической активности и •становление гражданской позиции женщин через их участие в деятельности смешанных по полу политических партий.

Учитывая расслоение женщин по социальным, политическим, профессиональным признакам, Г.Г.Силласте выделяет несколько моделей женского электорального поведения: аполитично-конформистскую, политически ориентированную, индифферентную, абсентеистскую. Женщины, Уклоняющиеся от участия в голосовании, в России - явление массовое. В основе этого типа поведения - резкое падение уровня социального оптимизма такая психологическая черта, как фатализм, обрекающий на гражданскую и политическую пассивность и бездействие.

Следует отметить, что по данным исследований, модели мужского электорального поведения очень близки к перечисленным. Наиболее широко представлены первая и третья модели, вторая модель так же немногочисленна, как и среди женщин. В то же время абсентеизм среди мужчин не настолько распространен по сравнению с женщинами.

У россиян, и у мужчин, и у женщин, представления о лидере традиционно связаны с "сильным" мужчиной - волевым, решительным, представительным. Не удивительно, что одна из характерных особенностей женского электорального поведения - недоверие избирательниц политическим лидерам-женщинам. Кроме того, женщины в большей мере, чем мужчины, сторонницы авторитарного стиля руководства на всех уровнях, хотя и недовольны подавлением как следствием этого стиля, что достаточно противоречиво. Поддержкой и мужчин, и женщин в России пользуется преимущественно харизматический тип лидера, которому приписываются исключительные личные качества, а либерально-компромиссное поведение руководителя нередко отождествляется с нерешительностью, безволием, слабостью. Однако тенденция к персонализации власти наиболее полно проявляется не в женском, а в мужском поведении. Объясняется это, на наш взгляд, более развитой у мужчин установкой на самоценность карьеры как неотъемлемого элемента личностного самоутверждения.

Кроме того, "нормативно" низкая политическая активность женщин в российском обществе имеет и особые причины. В недалеком прошлом при участии в политике, которое было обеспечено социальными квотами, предполагалось воспроизведение традиционной женской роли - социальной защиты. Вопросы семьи, материнства и детства - основные предметы политической деятельности женщин. Такой феномен мы наблюдаем не только в России. В 1960-е годы, когда впервые стало фактом массовое участие женщин Скандинавии в политической деятельности, "социальное материнство" стало ведущей сферой их политической активности.

Однако оценка сфер политической деятельности, за которые несут ответственность женщины, как второстепенных, относительна. Вопросы здравоохранения, социального обеспечения, экологии выдвигаются на передний план в связи с изменением ценностей постиндустриального общества. Соответственно, в новом контексте оказывается, что женщины ответственны за важнейшие сферы жизнедеятельности.

Без сомнения, дальнейшее изучение проблемы женского политического и экономического поведения, а также лидерства нуждается в комплексном подходе со стороны философов, социологов, психологов, политологов и экономистов.

9.5. Гендерная политика и законодательство

В любом случае, в основе любой концепции улучшения положения женшин должно лежать не только представление о том, что плохо в их нынешнем положении, и какие бы мы хотели видеть изменения, но и понимание причин нынешнего неблагоприятного положения женщин и реальных возможностей, механизмов и рычагов устранения этих причин или смягчения их последствий.

Подытожив вышесказанное, можно отметить, что эти причины достаточно очевидны. Это, во-первых, свойственная любой экономике тенденция привлекать женскую рабочую силу в период роста и вытеснять ее с рынка рабочей силы в периоды спада. Во-вторых, дискриминация женщин по причине предубеждений. В-третьих, объективно низкая конкурентоспособность женщин на рынке труда, так как женщины на протяжении десятилетий больше зависели от рушащейся в условиях реформ системы социальных гарантий и в своем большинстве были привязаны к бюджетным сферам экономики, а также менее склонны к профессиональной мобильности, испытывая двойную нагрузку - на производстве и в семье.

Соответственно, понимание этих факторов и определяет стратегии улучшения положения женщин, что, безусловно, следует признать общегосударственной проблемой. Любая государственная политика в отношении женщин может складываться, по мнению специалистов, только из трех компонентов в том или ином сочетании: компенсации их объективно сложного положения на рынке труда (с учетом огромной важности для общества других функций, выполняемых женщиной), борьбы с дискриминацией женщин и мер по повышению их объективной конкурентоспособности в сфере занятости.

Следует отдавать себе отчет, что при нынешнем положении дел меры государственного принуждения не заставят работодателей поступать вопреки собственным интересам. Чтобы работодатель брал на работу женщину, он либо должен быть уверен, что женщина будет на данном рабочем месте трудиться лучше, чем мужчина, из-за необходимости компенсировать более высокие требования к охране труда женщин и социальным льготам, либо женщина должна соглашаться на дискриминацию - заведомо более низкую оплату труда, либо принятие на работу женщин должно сопровождаться для предпринимателей достаточно весомыми экономическими льготами.

Очевидно, что все меры должны быть тщательно дифференцированы по срокам. Например, в пределах полутора-двух лет никакие меры по повышению конкурентоспособности женщин не дадут прямого эффекта. Как показывает практика, это время "нулевого цикла" мер по изменению структуры спроса и предложения на рынке труда. В этот период основной непосредственный эффект могут дать лишь меры прямой поддержки: пособия, льготы и т.д. С определенного момента удельный вес этих мер должен меняться.

Как уже отмечалась, одной из причин низкой конкурентоспособности женщин в период напряженности на рынке труда являются те немногие социальные льготы, которые у них остались. К сожалению, реальное положение экономики таково, что от многих таких льгот придется отказаться, тем более, что реально они не действуют: безработные женщины их не получают, а работающие все чаще отказываются от них ( добровольно или принудительно) из-за угрозы потерять работу. Законодательство от этого защитить не может, так как работодатель все равно найдет возможность избавиться от неэффективного работника, а сама возможность судебного вмешательства побудит его предпочесть женщине мужчину. Видимо, имеет смысл оставить лишь те льготы, которые государство в состоянии финансировать из собственного бюджета.

В числе особо актуальных мер - развитие и расширение профессионального переобучения и переподготовки в соответствии с требованиями рынка, хотя, безусловно, это касается не только женщин, но и мужчин. Однако простое выделение средств на организацию профессионального обучения может и не привести к ожидаемым результатам, так как необходима специальная информация о том, как сменить сферу деятельности и какую сферу выбрать, как устроиться на работу, начать свое, пусть самое маленькое дело и т.д.

Кроме того, необходимы специализированные программы переподготовки, учитывающие особенности некоторых групп женщин и мужчин: например, особые программы для женщин с маленькими детьми и отцов-одиночек, а также достаточно надежные тесты профессиональных возможностей и квалификации, использование которых должно быть законодательно закреплено при приеме на работу. Эти тесты должны, с одной стороны, разрушить предубеждения о принципиальной неспособности женщин выполнять те или иные виды работы, с другой - уменьшить опасения работодателей, позволив им выбирать действительно компетентных и профессионально пригодных работников. Зато отказ в работе женщине, успешно прошедшей такие тесты, уже может служить основанием для обвинения в дискриминации, что послужит определенной социальной гарантией действительно компетентным работникам. Положительный опыт Запада в этой сфере, адаптированный к нашей российской действительности, может послужить прекрасным примером реализации этой, уже далеко не новой, но практически не использованной в России идеи.

Крайне необходима разработка программ по выравниванию уровней оплаты труда мужчин и женщин, профилактике насилия на рабочем месте, оценке вклада неоплачиваемого труда, который еще не включен в систему национальных показателей. Все это делается в странах Европы и Америки.

Еще одним разделом политики занятости в настоящее время должно являться субсидирование и поддержка работодателей, сохраняющих или открывающих рабочие места, особенно для женщин, а также не просто охрана труда женщин, а повсеместное создание нормальных условий труда на производстве в целом. Например, средства, направленные на улучшение условий труда, должны рассматриваться как средства на развитие предприятия и не должны облагаться налогом на прибыль.

Все перечисленные меры кратко- и среднесрочного характера. Однако радикально они не решат всех указанных проблем, так как наше общество сильно запаздывает в переходе к постиндустриальной фазе развития. Создание условий для такого перехода должно стать одной из основных задач государственной экономической и социальной политики, что, как показывает мировой опыт, открывает наилучшие возможности для приложения женского труда там> гДе он действительно более чем конкурентоспособен (инфраструктура бытовых и деловых услуг, информационного обслуживания, сфера образования, дошкольных и внешкольных учреждений и т.д.).

Наконец, одной из причин, которую называют одним из главных препятствий к повышению эффективности экономики, является информационный голод, причем мы часто даже не осознаем этого, в то время как существование систем электронной почты и информационных сетей типа ИНТЕРНЕТА предоставляет огромные возможности для решения проблем занятости, что давно используют в странах, перешедших к информационной фазе техногенной цивилизации.

Возвращаясь к вопросу политического партнерства, нельзя не отметить, что именно женщины, ощущая на себе все изменения в экономике, должны принимать участие в создании гуманной, социально ориентированной политики.

Рост женского самосознания сначала на Западе, а затем и у нас в России, осознание своей роли как субъекта исторического процесса совпадает по времени с изменениями традиционных представлений не только о назначении мужчин и женщин, но также о смысле таких понятий, как власть, политика, демократия, лидерство. Растет убеждение в том, что политика - слишком общее дело, чтобы оставить ее исключительно мужской прерогативой. Весьма показательно в данном контексте постоянное увеличение количества женщин в Вооруженных Силах и министерствах США. Не случайно, именно страны с самым высоким уровнем жизни имеют самый высокий процент участия женщин в правительстве.

Безусловно, у женщин России впереди длинный и сложный путь одоления новой стези (политики и экономики), который уже прошли женщины Запада. Показателен тот факт, что на пост госсекретаря США в годы правления Б.Клинтона была назначена Мадден Олбрайт - как итог долгого отсутствия женщин на политической арене.

Исследования в разных странах фиксируют, что женщины хотят делать нравственную политику. Под этим понимается ненасильственная политика, соответствие средств тем высоким целям, которые декларируются в программных документах; цель такой политики - не завоевание власти над кем-либо, а использование ее для улучшения жизни людей, сосредоточения на проблемах равенства, развития, мира. Более того, переопределяется само понятие власти: власть как сила постепенно сменяется пониманием власти как с°зидательной человеческой деятельности, и если эти тенденции уже Достаточно сильны на Западе, то и в России, пусть не сразу, постепенно эти взгляды находят своих сторонников.

Можно с уверенностью сказать, что гендерная социализация в профессиональной и политической сферах носит ярко выраженный асимметричный характер: во-первых, в этих сферах проявляется практически неприкрытая дискриминация по признаку пола, причем большинство российских мужчин и женщин считают ее чисто женской проблемой или в силу сложившихся стереотипов не считают проблемой совсем; во-вторых, социализация женщин в различных странах мира, в том числе в России, происходила и происходит таким образом, что у большинства не возникает особых амбиций по поводу карьерных и политических устремлений, а политика и политическое поведение связываются в общественном сознании с маскулинными качествами и чисто силовой борьбой за власть.

Однако во всем мире позитивные изменения в положении женщин являются критерием социальной устойчивости и экономического роста. Поэтому вопрос о правах женщин необходимо коррелировать с политикой равных возможностей, которая должна реализовываться национальными механизмами - действиями специальных органов, уполномоченных государством заботиться о повышении социального статуса женщин.

Наконец, стоит задуматься о том, что катастрофически снизилась средняя продолжительность жизни у мужчин, растет криминализация мужского населения молодого и среднего возраста. В результате можно предположить, что в ближайшие годы Россия сможет эффективно развиваться только при опоре на женский труд.

Все чаще высказываются мнения, что женское вмешательство в политику поможет ограничить силовые позиции власти, что непредставленность женщин на уровне принятия решений в экономике и политике несовместимо с демократическим идеалом. Специалисты вводят понятие "феминизация власти", отмечая не только процесс постепенного увеличения численности женщин во властных структурах, но и процесс обращения всего мира к «женским» проблемам, которые совсем недавно стали считать общечеловеческими.

9.6. Формирование концепции равных прав и возможностей для женщин и мужчин

Во второй половине XX века проблема социального равенства людей была отнесена к числу глобальных проблем развития человечества. Мировое сообщество пришло к выводу, что равенство юридических прав, на достижение которого было затрачено так много времени и сил, в достаточной степени себя не оправдало. Равенство по закону — не есть равенство на деле. В этой связи общественная мысль предпринимает попытки расширить понимание равенства. На свет появляются новые концепции социального равенства: "равенство экономических условий", "равенство распределения доходов", "равенство результатов" и т.д. В ходе длительных дискуссий теория социального равенства была существенно дополнена. Во многих развитых странах в качестве важнейшего принципа общественной жизни выдвигается, наряду с идеей равных прав, идея равных возможностей. Ее суть состоит в следующем: общество обязано предоставить своим членам, независимо от цвета кожи, национальной принадлежности, места рождения, социального происхождения, половых различий и религиозных воззрений, равные возможности для осуществления своих жизненных планов. От самих людей зависит, насколько эти возможности будут использованы. Тем самым человеку предоставляется шанс устроить свою жизнь, как он сам того заслуживает.

Концепция равных возможностей нашла свое отражение прежде всего в сфере права. Она была изложена во Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), других международных правовых актах, которые подтверждают, что все люди, невзирая на какие-либо различия, рождаются равными и свободными в своем достоинстве и своих правах. Эти правовые документы распространяются на все категории граждан, определяют правовой статус всех людей. Государства, ратифицировавшие международные пакты, берут на себя обязательства обеспечивать в равной степени каждому человеку пользование экономическими, социальными, культурными, гражданскими и политическими правами. В международном правоведении они получили название "первого и второго поколения прав человека" (до 1948 и с разработкой концепции).

Вместе с тем, общественная практика в области социального равенства показала, что даже при наличии всего комплекса юридических прав и свобод, определенные слои населения в силу социальных или физиологических причин, не могут иметь равных с остальными гражданами возможностей для осуществления своей жизнедеятельности. В связи с этим, они нуждаются в специальной правовой защите со стороны государства и могут выступать в качестве самостоятельного субъекта правовых отношений. В соответствии с этим, в международном праве появилась еще одна ветвь, так называемое "третье поколение прав человека", расширяющее жизненные возможности отдельных социальных групп.

В центре "третьего поколения прав человека" находятся женщины. Они нуждаются в особом внимании как в силу физиологических особенностей женского организма, так и в связи с необходимостью выравнивания социальных возможностей с мужчинами. Мировое сообщество утвердилось во мнении, что, несмотря на определенные сдвиги в сторону достижения равенства двух полов, в обществе продолжает существовать дискриминация женщин.

Жизнь показала, что международные правовые акты общего характера недостаточно эффективны в отношении реализации принципа равенства двух полов. Учитывая это обстоятельство, на международном уровне был принят ряд специальных правовых актов, призванных способствовать равноправному участию женщин во всех сферах общественной жизни. Наиболее важным документом в этом плане представляется международная Конвенция "О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин" (1979 г.). Конвенция является документом, который предлагает не идеальный вариант правового статуса женщин. Это всего лишь международный стандарт (приблизительно средний уровень) определения правового положения женщин и механизм его осуществления в реальной жизни. Основной принцип Конвенция1979 года — свобода жизненного выбора женщины. Исходя из этого, государства, подписавшие ее, обязуются обеспечить:

• равное право и равные возможности для женщин при найме на работу, продвижение по службе, профподготовку и переподготовку, равную оплату за труд равной ценности, запрет дискриминации в сфере труда по причине замужества и материнства,

• равные права мужчин и женщин при вступлении в брак, в период брака и при его расторжении,

• одинаковые права и обязанности, равную ответственность мужчин и женщин как родителей,

• предоставление социальных услуг, позволяющих родителям выполнять семейные обязанности в сочетании с трудовой деятельностью и участием в общественной жизни.

Конвенция "О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин" провозгласила для лиц обоего пола гражданскую правоспособность, одинаковые возможности ее реализации, в т.ч. и в отношении собственности, займов, ссуд и семейных пособий, равные для мужчин и женщин права в отношениях приобретения, изменения или сохранения гражданства и гражданства их детей, равного доступа для лиц обоего пола к образованию, устранения в учебных программах любой стереотипной концепции роли мужчин и женщин.

Более 100 стран сочли возможным присоединиться к Конвенции 1979 года. Россия присоединилась к данной Конвенции в 1980г. Многие из них приняли специальные законы по равноправию обоих полов, созданы национальные механизмы, обеспечивающие реализацию принципа равных прав и возможностей женщин в обществе на уровне ООН, Европейского сообщества и других международных организаций, образованы структуры, основная цель которых заключается в противодействии дискриминации по признаку пола, повышении общественного статуса женщины.

Осознавая, что в реальной жизни экономические и другие возможности женщин ограничены, страны, придерживающиеся принципа равенства и социальной справедливости, пытаются эти возможности расширить и предпринимают для этого специальные меры. Они направлены на стимулирование политической деятельности женщин, активизации их экономического поведения, повышение образования и семейную помощь. В условиях существующего социального неравенства мужчин и женщин вынуждено применяется так называемая «позитивная дискриминация», суть которой состоит в формировании системы компенсация, льгот, поощрений и запретов, призванных повысить общественный статус женщин. Политика «позитивной дискриминации» содействует достижению социального равенства двух полов, но только до некоторого уровня.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Влияние феминистской теории на исследование процесса социализации как усвоения социального опыта, закрепленного в культуре, в том числе и содержания понятий "мужское" и "женское", привело к формированию нового подхода в гуманитарном знании. Гендерный подход к изучению социализации дает понимание того, что в дополнение к биологической основе существуют социально-детерминированные представления о женщине и мужчине, которые оказывают мощнейшее влияние на культурный контекст развития мальчика и девочки, женщины и мужчины. Пока не найдены ответы на ряд принципиальных вопросов в рамках эгалитарной ориентации феминизма. Всякая ли социополовая асимметрия несправедлива? Подразумевает ли эгалитарность равенство возможностей или равенство конечного результата? Не ведет ли рост личностного начала к попытке присвоить каждым из полов только преимущества другого и отказаться от каких бы то ни было обязательств? Ответы на эти вопросы имеют непосредственное отношение к проблемам гендерной социализации.

Главными терминами, которые использованы для выявления особенностей социализации, объяснения поведения, личностных особенностей представителей разных полов, а также для анализа условий их развития и социального воспроизводства, являются "гендер", "гендерная система" и "гендерный контракт". Гендер - понятие, обозначающее социальный пол, по смыслу существенно отличается от термина "половая роль", так как определяет индивидуальные возможности в образовании, профессиональной деятельности, доступе к власти, сексуальности, семейной роли и репродуктивном поведении. Социальный пол действует в рамках культурного пространства данного общества, следовательно, имеет исторические и культурно-этнические вариации. Это означает, что гендеру соответствует гендерная культура, что приводит к резко выраженной асимметрии в факторах и институтах социализации: языке как носителе культуры, средствах массовой информации, ближайшем социуме (семье и референтной группе), профессиональной и политической сферах.

Если понятие "гендерный контракт" применяется к анализу активности человека с учетом существующих в данном обществе требований к мужчине и женщине, "гендерная система" раскрывает совокупность взаимодействия полов во всех сферах жизнедеятельности (экономической, политической, социальной, духовной) и определяет все многообразие проявлений, связанных с предписанными обществом нормами мужского и женского поведения -гендерный дисплей.

Гендер как технология прежде всего конструирует определенные

женские и мужские идентичности посредством резкой гендерной асимметрии разов в средствах массовой информации, а также через закрепление иерархии в отношениях между полами в языке, формируя стандартизированные представления о моделях поведения и чертах характера, соответствующих понятиям "мужское" и "женское". Ограничительная функция гендерных технологий проявляется в создании и репрезентации определенных, патриархатных по содержанию гендерных образов мужчин и женщин с целью закодировать их как гендерные стереотипы и добиться их усвоения в процессе социализации, что ведет к подавлению индивидуальных особенностей личности.

Семья и референтная группа как институты первичной социализации оказывают мощнейщее воздействие на процесс усвоения гендерного дисплея, причем и мальчики, и девочки испытывают определенные затруднения в освоении ролевых моделей. Современные девочки имеют вполне конкретный гендерный "контракт работающей матери" как образец поведения, но большинство из них не испытывают желания ему следовать, так как его минусы очевидны: двойная нагрузка на работе и дома, минимум возможностей продвинуться по служебной лестнице и т.п. Поэтому в последнее время они усиленно расширяют сферу своей реализации и спектр ролевых моделей.

Трудности мальчиков более серьезны как из-за недостатка моделей поведения взрослых мужчин вследствие кризиса роли отца, ярким примером которого является "контракт отца без детей", и конкретных примеров для подражания, так и из-за отсутствия необходимых для проявления мужских черт условий. Такое положение приводит к серьезным последствиям: мальчики либо становятся пассивными, либо приобретают преувеличенно грубоватые представления о мужественности и скептическое отношение к женственности.

Своеобразный компромисс между традиционной полоролевой сегрегацией и современными требованиями автономии, эмансипации, профессиональной и иной самореализации в таких институтах, как "родительство" и "супружество" является результатом противоречивой смеси различных идеологий, где представления о равенстве полов уживаются с патриархальными стереотипами, характерной для значительной части населения.

В сферах экономики и политики гендерная асимметрия оказалась наиболее ярко выраженной. В обществе существуют как явные, так и скрытые формы дискриминации по признаку пола, которые проявляются в преимущественно женской безработице при высоком уровне образования и квалификации женщин, в принижении роли и значимости домохозяйки в процессе воспроизводства новых поколений людей, в трудностях при приеме на работу и в доступе женщинам руководящих должностей, более низкой по сравнению с мужчинами оплате труда, особенно в частном секторе.

Кроме того, включенность женщин в политический процесс характеризуется как низкая и не силовая, что рельефно проявляется в их электоральном поведении. Наконец, отсутствие полноценной государственной политики относительно женщин ведет к углублению их кризисного положения. Несмотря на то, что большинство рассматривает эти проблемы как чисто женские, давно пора признать, что это больные вопросы нашей общей -мужской и женской - нелегкой жизни и истории.

Мужчины оказываются в не менее сложном положении из-за кризиса традиционной роли кормильца семьи и ее главы как вследствие увеличения активности женщин на профессиональном поприще и, соответственно, большей самостоятельности и независимости, так и, в случае сохранения патриархального уклада в семье, из-за трудностей выполнения этой роли в условиях общего спада в экономике.

Четко выделяются несколько направлений развития гендерной системы в современной России: наблюдается значительное распространение традиционных представлений о мужчине и женщине, причем рост патриархальных настроений достаточно интенсивен, особенно в слоях с высокими доходами и в сельской местности; одновременно отмечается некоторое снижение жесткости полоролевых стандартов и увеличение вариативности моделей поведения как для женщин, так и для мужчин практически во всех институтах социализации; резко выросла активность девушек и женщин в получении образования и стремлении сделать карьеру; выявлена пока незначительная тенденция в переориентации мужчин на семью; мужская социализация сопровождается значительными трудностями в связи с нарушением традиционного баланса ролей.

Безусловно, результаты анализа определяются особенностями выборки (население крупных городов России) и не учитывают специфику регионов, а также влияние этнических и религиозных аспектов, что является предметом дальнейших исследований.

И полоролевые стереотипы как система правил поведения в обществе по признаку пола, и гендер как социальный конструкт являются неотъемлемой составляющей социализации и выполняют на данном этапе развития общества одну синтетическую функцию - функцию ограничения ролевого дисплея, задавая стандарты образа жизни, таким образом ограничивая развитие, самоактуализацию и самореализацию человека как личности, приводя к внутри- и межличностным конфликтам. Социализация будет более успешной, а индивид - более адаптированным, если учитывать не только стереотипные требования к мужчинам и женщинам, но и индивидуально-психологические особенности, способности и склонности личности. В современном обществе все труднее провести границу между биологической предопределенностью пола и его социальным моделированием. Разнообразность социальных условий и современные требования ведут к расширению вариативности гендерных конструктов.

Таким образом, гендерная социализация в российском дискурсе на современном этапе характеризуется сложностью и противоречивостью. Очевидно, что "мужские" и "женские" культуры - ранее традиционно четко деленные – сближаются и перемешиваются. Поэтому границы стереотипных мужских и женских ролей постепенно разрушаются, теряют жесткость и определенность, что создает дополнительные трудности в социализации. Представляется весьма вероятной дальнейшая трансформация взглядов относительно мужских и женских ролей в сторону их эгалитаризации, хотя, судя по невысоким темпам развития демократии, феминистская идеология в ее наиболее рациональных и гуманных проявлениях вряд ли найдет легкие пути к массовому общественному сознанию.

Однако имеющаяся информация по проблемам гендерной социализации в России недостаточна для глубокого и системного анализа конструирования современного/ых гендера/ов. Достаточно перечислить лишь несколько вопросов, требующих более пристального внимания:

определение типов семейных отношений, которые существуют на данном этапе, и связанных с ними проявлений гендерной социализации; исследование того, насколько разные типы социализации, социальные условия и обусловленное гендерами поведение распространены в различных социальных слоях и регионах России, с учетом этнической, поселенческой и профессионально-образовательной структуры;

изучение варьирования поведения мужчин и женщин на разных этапах жизни и в различных гендерно-обусловленных ситуациях; влияние исторических событий и явлений, оказавшихся важными в формировании способов социализации, гендерных ролей и стереотипов (влияние православия и других религий, последствия двух мировых войн, политических репрессий, культурного, политического и социального кризиса);

влияние развития технологий на распределение половых ролей и т.д. Поэтому эвристический потенциал гендерных исследований чрезвычайно высок и обещает богатство концептуальных подходов и решений.

Еще не полностью осмыслены гносеологические истоки социокультурных концепций взаимодействия полов. Необходимо подчеркнуть, что на российской почве практически не возникало радикальных научных идей, которые принижали бы "женское", и даже западные теории такого рода не получили значительной поддержки.

В анализе социальных проблем пола достаточно продуктивен и биопсихосоциальный подход, причем речь идет не о линейном биодетерминизме половых ролей, а о сложном взаимовлиянии, в том числе и социального на биологическое. Таким образом, оценка роли биологического и социального в развитии человека далека от однозначных выводов.Учитывая трудности в социализации, неудивительно, что так непросто протекает процесс освоения молодыми россиянами, как мужчинами, так и женщинами, новой парадигмы ментальности. Отступление от нормативов, закрепленных в культуре, приводит к противостоянию не только самих полов, но и социума, и индивидуума как внешне, так и на глубинном психологическом уровне сознания.

Современный мир потрясает множество кризисов: экономических, социальных, политических... Все они - лишь проекция более глобального кризиса, а именно - кризиса сознания. И, возможно, возросший ныне интерес к гендерным исследованиям свидетельствует о том, что они могли бы сыграть не последнюю роль в выходе из социокультурного тупика.