Яблоков И.Н., д-р филос. наук
Немецкие философы К. Маркс и Ф. Энгельс не создали специально посвященных исследованию религии монографических трудов, однако они разработали свое миропонимание и метод, который применили при рассмотрении природы, общества, человека, различных феноменов культуры, в том числе и религии. Среди их произведений, содержащих методологические подходы к изучению религии, рассмотрение ее различных сторон, анализ религиозных процессов, следует отметить следующие: совместный труд “Немецкая идеология”, сочинения Маркса “Тезисы о Фейербахе”, “К критике гегелевской философии права. Введение”, “Экономическо-философские рукописи 1844 года”, “К критике политической экономии”, “Капитал”, “Экономические рукописи 1857-1859 годов”; работы Энгельса “Крестьянская война в Германии”, “Бруно Бауэр и первоначальное христианство”, “К истории первоначального христианства”, “Анти-Дюринг”, “Диалектика природы”, “Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии”. Маркс и Энгельс исходили из накопленного до них идейного материала, в философской области базировались прежде всего на традициях немецкой классической философии. Особенно большое влияние на формирование их философского сознания оказали Г. Гегель и Л. Фейербах. Однако взгляды предшественников были подвергнуты критике и принципиальному переосмыслению. По мнению Маркса и Энгельса, немецкая идеология, как и идеология вообще, является иллюзорным, ложным сознанием, она исходит из того, что идеи, представления, понятия господствуют над миром.
Характеризуя свой и Маркса путь философских исканий, Энгельс замечал, что разрыв с философией Гегеля произошел путем возврата к материалистической точке зрения; действительный мир — природа и история — стал пониматься таким, каким он сам дается всякому, кто к нему подходит без “идеалистических выдумок”. Но философия Гегеля не была отброшена, наоборот, за исходную точку был взят ее диалектический метод.
Маркс и Энгельс, исходя из материалистической точки зрения, применили диалектический метод и при анализе общества, развили материалистическое понимание истории. Прежде, подобно натурфилософии, философия истории, права, религии и т. д. состояла в том, что. на место действительной, еще не известной связи ставилось какое-то новое бессознательное или постепенно достигающее сознания проведение. Энгельс подчеркивал, что области истории, надо было устранить вымышленные, искусственные связи, открыв связи действительные, т. е. познать законы действующие в истории человеческого общества. Историю o6щества творят люди, одаренные сознанием, поступающие обдуман или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целям. Чтобы познать закон истории, необходимо выяснить побудительные силы идеальных побудительных сил. При этом надо иметь ввиду не столько побуждения отдельных лиц, хотя бы и самых выдающихся, сколько те побуждения, которые приводят в движение большие массы людей, целые народы, а в каждом данном народе целые классы. К тому же важны не кратковременные взрывы, не скоропреходящие вспышки, а продолжительные действия ведущие к великим историческим переменам.
Материалистическое понимание истории руководствуется тем, что производство, а вслед за ним обмен его продуктов составляют основу всякого общественного строя, следовательно, конечные причины общественных изменений надо искать не в головах людей, а в экономике соответствующей эпохи. Но Маркс и Энгельс не принимали вульгарную концепцию экономического детерминизма. Энгельс полагал, что это “нелепое представление идеологов” основывается на недиалектическом понимании причины и следствия как двух противоположных полюсов, упускает из виду их взаимодействие. В. реальной действительности, как только историческое явление вызвано к жизни (в конечном счете экономическими причинами), оно тоже воздействует на окружающую среду. Политическое, правовое, философское, религиозное, художественное и любое другое развитие основано на экономическом, но все они оказывают влияние друг на друга и на экономический базис. Неверно, что только экономика является активной причиной, а все остальное лишь пассивное следствие. Экономическое положение — базис, но ход исторических событий определяется (преимущественно их форма) различными областями надстройки. Это политические и правовые факторы (конституции и т. д.) и отражения их в мозгу участников — политические, юридические, философские теории, религиозные воззрения и их дальнейшее развитие в систему догм. В действительности имеет место взаимодействие, в котором экономическая необходимость лишь в конечном счете прокладывает себе путь.
Принципы материалистического понимания истории Маркс, и Энгельс применили и к анализу религии, выдвинули и осуществляли программу выведения религиозных форм из соответствующих отношений реальной жизни. Маркс замечал, что Л. Фейербах, Исходя из факта религиозного самоотчуждения, удвоения мира на религиозный, воображаемый и действительный, занят тем, что сводит религиозный мир к его земной основе. Он не видит, что после выполнения этой работы главное-то остается еще не сделанным. То обстоятельство, что земная основа отделяет себя от самой себя и переносит в облака как некое самостоятельное царство, может быть объяснено только саморазорванностью и самопротиворечивостью этой земной основы. Выведение религиозных форм из отношений реальной жизни предполагает раскрытие отношения человека к природе, анализ непосредственного процесса производства его жизни, а вместе с тем ее общественных условий и проистекающих из них духовных представлений. Но Маркс не отрицает возможности и необходимости сведения религиозного мира к его земной основе. Однако, полагал он, подлинное значение этот прием приобретает тогда, когда базируется на принципах материалистического понимания истории и рассматривается как момент метода выведения.
У религии нет истории, оторванной от всемирной истории, она не может быть понята лишь из самой себя, как некое независящее от общественных отношений и оторванное от них царство, утверждали Маркс и Энгельс. Религия не является причиной самой себя, ее следует объяснять из эмпирических условий, показать, каким образом определенные отношения промышленности и общения необходимо связаны с определенной формой общества, государства, а стало быть определенной формой религиозного сознания. Маркс и Энгельс выявляли эти отношения: иллюзорность сознательного выражения действительных отношений индивидов есть следствие ограниченности способа их материальной деятельности и вытекающих отсюда ограниченных общественных отношений. Например, обожествление природы на ранних стадиях развития общества вызывается “формой общества”, коренится в том, что ограниченное отношение людей к природе и друг к другу Взаимообусловлены. С разделением труда, появлением частной собственности, образованием классов и т.д. возникает противоречие классовых интересов, противоречие между интересом отдельного индивида или отдельной семьи и общим интересом всех индивидов, находящихся в общении друг с другом. Этот общий интерес существует не только в представлении как “всеобщее”, но прежде всего в самой действительности в качестве взаимной зависимости индивидов. В стихийно сложившемся обществе имеется разрыв между частным и общим интересом; разделение деятельности совершается не добровольно, а стихийно; собственная деятельность человека становится для него чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его. Социальная, собственная объединенная сила индивидов предстает как вне их стоящая власть, о происхождении и тенденциях которой они ничего не знают. Отчуждение действительной жизни находит выражение и в религии.
Маркс и Энгельс считали, что всесторонняя зависимость, стихийно складывающаяся совместная деятельность индивидов включены в контекст истории. Каждой ее ступени присущ определенный материальный результат, определенная сумма производительных сил, исторически сложившееся отношение людей к природе и Друг к другу. Всякому последующему поколению предшествующее передает массу производительных сил, капиталов и обстоятельств, которые, хотя и видоизменяются новым поколением, но предписывают ему условия жизни и придают определенное развитие. Та сумма производительных сил, капиталов и социальных форм общения, которую каждый индивид и каждое поколение застают как нечто данное, есть реальная основа того что философы представляли себе в виде “субстанции”, “сущности человека”, “высшего существа”, “понятия” и т. д.
Энгельс усматривал основание иллюзорных, идеологических форм в самом характере законов движения общества, которые в качестве господствующих прокладывают себе путь в истории. В обществе действуют обладающие сознанием люди, имеющие осознанные намерения и желаемые цели. Это, однако, не отменяет того факта, что ход истории подчиняется внутренним общим законам. И в ней на поверхности явлений, несмотря на человеческие намерения и цели, царствует случай. Желаемое совершается лишь изредка, по большей же части цели приходят во взаимные столкновения” оказываются недостижимыми. Действия имеют цель, но зачастую вытекающие из них результаты совсем не те, какие были желаемы, а нередко и противоположны. Таким образом, в области исторических явлений в общем и целом господствует случайность. Но сама она оказывается подчиненной внутренним, скрытым законам, которые могут представать и предстают в сознании людей в виде “таинственного провидения”. Строй общественного жизненного процесса, т. е. материального процесса Производства, когда он не является продуктом свободно общественного союза людей и не находится под их сознательным планомерным контролем, одет в “мистическое туманное покрывало”.
Существенный момент марксовского объяснения религии — рассмотрение ее под углом зрения концепции идеального, объективных мыслительных форм. Идеальное является продуктом и формой духовного процесса, имеет общественно-историческое содержание. Воспроизводя материальные отношения, идеальное в то же время исторически вплетено в ткань любой человеческой деятельности и общения. Оно живет в сложившихся формах духовной культуры, благодаря множеству “чувственно-сверхчувственных” предметов, “вещей”, в теле которых представлено нечто другое, нежели они сами. Действительный мир выражен сформировавшемся и меняющемся общественном (коллективном) сознании людей. В нем закреплены “общественно значимые, следовательно, объективные мыслительные формы”, значения, появившиеся в результате общественного развития, символы, в которых “функциональное бытие” вещи (репрезентация чего-то другого, отличного от нее) поглощает ее “материальное бытие”. Идеальное отлично от осязаемо-телесных предметов, в которых оно представлено; это объективная действительность особого рода, невидимая, неосязаемая, чувственно невоспринимаемая. Маркс раскрыл механизм движения идеального с помощью понятия “превращенная форма”. Последняя репрезентирует содержание чего-то другого, отличного от нее самой, представляет собой “овнешнение” отношений, скрытых от Непосредственного наблюдения, замещает некоторую другую форму. Получая “свою собственную объективно общественную значимость”, Она становится знаком, символом, “маской”. В качестве идеального, в качестве объективных мыслительных форм могут выступать и иллюзии; они представляют (репрезентируют) сознанию некоторое содержание, но не раскрывают его. Маркс проводил аналогию между феноменами в “туманной области религиозного мира” и товарно-денежным фетишизмом. Товар представляет собой вещь, полную причуд, чудес, привидений, метафизических тонкостей и теологических ухищрений. Товар является продуктом конкретного и абстрактного труда, единством потребительной и меновой стоимости. Лишь в рамках обмена продукты труда получают общественно одинаковую стоимостную предметность, обособленную от их чувственно различных потребительных предметностей. Происходит расщепление продукта труда на полезную и стоимостную вещи, а частные работы производителей приобретают двойственный характер - конкретного и абстрактного труда. Равенство видов труда устанавливается при отвлечений от их действительного неравенства, в сведении их к тому общему, которым они обладают как затраты человеческой рабочей силы, как абстрактно-человеческий труд. Как потребительная стоимость продукт труда не заключает в себе ничего загадочного: своими свойствами он удовлетворяет человеческие потребности. Но когда он становится товаром, его окутывают привидения. Мистический характер товара порождается не потребительной его стоимостью, а вытекает из самой формы товара. Как только продукт делается товаром, он превращается в “чувственно-сверхчувственную вещь”. Мистический характер, таинственность товарной формы, полагал Маркс, состоит в том, что она является зеркалом, которое отражает людям общественный характер их собственного труда как вещный характер самих продуктов труда, как общественные свойства данных вещей, присущие им от природы. Поэтому и общественное отношение производителей к совокупному труду представляется им находящимся вне их общественным отношением вещей. Это — определенное общественное отношение самих людей, которое принимает в их глазах фантастическую форму отношения между вещами. Нечто подобное происходит в “религиозном мире”: здесь продукты человеческого мозга представляются самостоятельными существами, одаренными собственной жизнью, состоящими в определенных отношениях с людьми и друг с другом. Такое явление Маркс называл фетишизмом, который присущ продуктам труда, коль скоро они производятся как товары, и неотделим от товарного производства. В обществе товаропроизводителей производственное отношение состоит в том, что производители относятся к своим продуктам труда как к товарам, т. е. как к стоимостям, выражающим одинаковый человеческий труд. И для этого общества Наиболее подходящей формой религии является христианство с его культом абстрактного человека, в особенности в такой разновидности, как протестантизм.
Различные характеристики, которые Маркс и Энгельс давали религии, вытекали из их общих воззрений. По мнению Маркс “религия есть самосознание и самочувствование человека, который или еще не обрел себя, или уже снова себя потерял. Но человек — не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо. Человек - это мир человека, государство, общество. Это государство, это общество порождают религию, превратное мировоззрение, ибо сами они — превратный мир”. Сущность человека есть абстракт, присущий отдельному индивиду; в своей действительности она суть совокупность (ансамбль) всех общественных отношений. Человек всегда принадлежит к определенной общественной форме, и потому религиозное чувство — общественный продукт. Религия претворяет в фантастическую действительность человеческую сущность, потому что последняя не обладает истинной действительностью, Выражая превратность мира, религия в то же время отрицает, иллюзорно “преодолевает” ее. Она является общей теорией этого мира и одновременно его энтузиазмом, духовной усладой, моральной санкцией, торжественным восполнением, всеобщим основанием для утешения и оправдания. “Религиозное убожество, — писал Маркс, — есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира... дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа”. Приведенные метафорические выражения, как и всякая метафора, неоднозначны, полисемантичный содержат широкий спектр мыслей.
Энгельс давал следующую характеристику религии: “...всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных”. В начале истории это прежде всего силы природы, которые обусловливают это отражение, и в ходе эволюции у разных народов происходят самые разнообразные и пестрые олицетворения. Религия имеет “предысторическое содержание”, необходимое и перенимаемое историческим периодом. Первобытные представления о природе, существе самого человека, духах, волшебных силах имеют по большей части экономическую основу Лишь в отрицательном смысле. Низкое экономическое развитие предысторического периода сопровождается в качестве дополнения, а порой — в качестве условия и даже причины ложными представлениями о природе. Впоследствии; по мнению Энгельса, наряду с силами природы, вступают в действие также и Общественные силы, которые противостоят людям столь же чуждо и первоначально, так же. необъяснимо, господствуют над нами с такой же, кажущейся природной необходимостью, как и силы природы. Фантастические образы, в которых первоначально отражались таинственные силы природы, приобретают теперь и общественные атрибуты, становясь представителями исторических сил: образы богов получают двойственный характер. Постепенно вся совокупность природных и общественных атрибутов множества богов переносится на одного всемогущего Бога, который является лишь отражением абстрактного человека. Возникает монотеизм — ко всему приспособляющаяся форма религии. Например, христианский Бог является продуктом длительного процесса абстрагирования, квинтэссенцией множества прежних племенных и национальных богов; соответственно, и человек, отражением которого является этот Бог, представляет собой нe отдельного человека: это — абстрактный человек, некоторый мысленный образ.
Маркс и Энгельс высказывали гипотезу о том, что религиозное отражение действительного мира в будущем может исчезнуть. Этo произойдет лишь тогда, Когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в их прозрачных и разумных связях между собой и природой. Строй общественного жизненного процесса, т.е. материального процесса производства сбросит с себя мистическое туманное покрывало, если станет продуктом свободного общественного союза людей и будет находиться под их сознательным планомерным контролем. Когда общество возьмет во владение всю совокупность средств производства, будет планомерно ими управлять и освободит таким образом своих членов от власти произведенных ими самими, но противостоящих им чуждых сил, — тогда религии уже нечего будет отражать. Вместе с тем религия должна стать предметом научной критики — исторической, филологической, философской и т. п., в ходе которой религия объясняется научно и осуществляется ее снятие: отрицание при сохранении положительного и ценного. Между греками — материалистами и нами лежит более двух тысячелетий идеалистического по существу мировоззрения. И речь идет не о простом отбрасывании всего его идейного содержания, а о критике подобного взгляда на мир, вышелушивании результатов, добытых в рамках ложной, но для своего времени и самого хода развития неизбежной идеалистической формы.
|
