Усадьба "Кусково"
О. Баранова, директор музея “Усадьба “Кусково” XVIII века”
Архитектурно - парковый ансамбль Кускова восхищает не одно поколение любителей прекрасного. Созданный в XVIII веке, он вобрал в себя достижения усадебного строительства эпохи. Не все дошло до нашего времени. Но главное — архитектурно - пространственное решение основных строений и парка почти полностью сохранилось. Уникален и кусковский интерьер — один из самых тонких и художественно выразительных в XVIII столетии.
Первое упоминание о Кускове как “подмосковной” бояр Шереметевых относится к началу XVI века. Небольшая вотчина с землей, малоудобной для обработки, не представляла хозяйственного интереса, зато часто служила “охотной забаве”. С 1715 года ею владел Б. П. Шереметев — видный военачальник, сподвижник Петра I. При нем здесь был разбит большой сад, построены деревянные оранжереи.
Сын фельдмаршала, Петр Борисович Шереметев, отдавая дань новым формам быта — торжественным приемам, пышным ассамблеям, многолюдным праздникам, превращает Кусково в “летний загородный увеселительный дом”.
Кажется, что усадьба создана в один прием — так целостна она по художественному замыслу. Однако Кусково строил не один архитектор. До 1754 года всеми работами руководил Юрий Иванович Кологривов, долго живший в Италии и хорошо знавший итальянскую архитектуру. После его смерти ведущим архитектором усадьбы становится 23-летний крепостной Шереметева Федор Семенович Аргунов. С 1765 по 1780 год в Кускове “смотрение имел” известный московский зодчий Карл Иванович Бланк. Деловая переписка владельца усадьбы называет еще несколько имен архитекторов — “собственных его сиятельства” и вольных. А рядовые исполнители? cотнии крепостных и наемных мастеров — каменщиков, плотников лепщиков, резчиков, декораторов, имена которых, за редким исключением, остались нам неизвестными, работали тут. Кусково — это памятник и их труду, и таланту.
Усадьбу строили, перестраивали и совершенствовали более 30 лет — с конца 1740-х годов. План-панорама Кускова, выполненный несколько лет назад по планам и чертежам XVIII века, дает хорошее представление о пространственной организации ансамбля. С юго-запада на северо-восток его пронизывает главная планировочная ось, связывающая воедино три части усадьбы — запрудную, регулярную и пейзажную. Композиционным центром является средняя часть — регулярный парк (от латинского слова “регула” — правило). Элементы “правильности” внесены и в запрудную часть: три прорезывающие ее просеки направлены на главный портик дворца. Кроме Большого пруда, в водную систему усадьбы входили пруды малые и канал, опоясывающий регулярный парк. Еще один канал, в запрудной части, заканчивался пышно декорированной белокаменной стенкой с фонтанами — “каскадами”. Он открывал вид на Вешняковскую церковь XVII века — организующую вертикаль ансамбля.
Лучше всего сохранилась регулярная часть с парадным двором, асимметрично расположенные постройки которого придают композиции живописность. Большой пруд усиливает эмоциональную выразительность пейзажа, отражая в своем зеркале дворец — главное сооружение усадьбы. Из окон его в дни празднеств открывалась картина театрализованных представлений, главной ареной которых был пруд. Под звуки рогового оркестра и хора песенников по водной глади скользили расцвеченные ялики и челноки, с острова-крепости палили пушки, в волнах отражались огни затейливых фейерверков.
Дворец построен под руководством К. И. Бланка на месте старого “хоромного строения”. Чертежи фасадов, отмеченных четкостью горизонтальных и вертикальных членений, были заказаны, как полагают, парижскому архитектору Шарлю де Вайи. Но здание возведено из дерева — традиционного материала русских мастеров. Дворцу, словно солисту, подчинена вся архитектура парадного двора: нарядная, похожая на пар ковый павильон церковь ; кухонный флигель, украшенный портиками и высокими, в фигурных наличниках, окнами; колокольня с высоким золоченым шпилем.
Интерьеры дворца уникальны по сохранности архитектурного и декоративного убранства. Вестибюль, или парадные сени, создает впечатление торжественности. Широкая тяга делит зал на два яруса. В нижнем — ниши с монументальными вазами в виде греческих амфор, в верхнем — живописные панно на античные темы, имитирующие скульптурные рельефы. Стены и пилястры расписаны под мрамор, поэтому кажется, будто зал — мраморный.
Вестибюль открывает анфиладу парадных комнат, которые были обязательной принадлежностью усадебных домов XVIII века. Отдавая дань моде, вельможи стремились “удивить чувства людей, кои не видывали и не слыхивали о превосходнейшем”. Каждая из комнат имеет свое назначение, объем, освещенность, эмоциональный строй. Постепенно у зрителя складывалось впечатление театра, где одна декорация сменяется другой, каждый раз новой и неожиданной.
Большую роль в создании образного строя гостиных играет цвет. Самая нарядная — Малиновая получила такое название по цвету шелка, которым обиты стены и мебель. На белых панелях стены лепной золоченый декор в виде классически уравновешенных венков. Сочетание белого и малинового придает комнате особую живописность. Все здесь торжественно: паркет в звездах, хрустальный дождь высоких торшеров, мебель на тонких, изящно выгнутых ножках, зеркала в резных золоченых рамах, парадные портреты. Когда-то зеркала отражали пышные наряды гостей, а застывшие на портретах вельможи и дамы в традиционных позах тоже как бы участвовали в театрализованном приеме.
Наконец, пышное великолепие Танцевального зала! Принцип иллюзорного раздвижения пространства роднит его с версальской зеркальной галереей. Одна стена всеми окнами выходит в сад, другую занимают зеркала — и зал кажется открытым в парк с двух сторон. Рисунок цветного паркета, составленный из перетекающих один в другой кругов, словно приглашает к танцу. Но главное украшение интерьера — освещение. Две огромные люстры кажутся невесомыми в этом “бесконечном” зале. Усыпанные дождем хрусталя жирандоли сменяются стеклянными фонарями с букетами “слезинок”, дрожащих на тонкой проволоке, настенные бра — величественными канделябрами в виде задрапированных в античные одежды женских фигур с золочеными ветвями светильников в руках. Можно представить, как эффектен был зал при зажженных свечах, когда свет играл в хрустале всеми цветами радуги, а зеркала бесконечно множили сверкающие огни!
Высокие стеклянные двери Танцевального зала как бы зовут нас выйти в сад. Кусковский регулярный парк был одним из самых больших в России. Его называли “французским”, так как создатели ориентировались на парки Франции и прежде всего на Версаль. В основу планировки положена центричная схема. Однако строгая симметрия всех элементов только кажущаяся : части парка, расположенные по обе стороны партера, разнятся по величине и плану. Западная меньше, зато диагональных аллей здесь гораздо больше, и это создает впечатление глубины пространства. К тому же гуляющим легче было стекаться к боковой “аллее игр”. Противоположная часть парка служила местом отдыха. Тут располагались зеленый театр, вольер с певчими птицами и менажереи для водоплавающей птицы.
Самая торжественная часть парка — партер с мраморной скульптурой и цветочным ковром — боленгрином. Огороженный, словно стенами, ровными линиями шпалер и фасадами дворца и Оранжереи, он производит впечатление огромного зала под открытым небом. Одинаковая высота шпалер и четкий ритм бюстов на высоких постаментах придают композиции спокойную уравновешенность. И все же зрителей неизбежно охватывает ощущение движения, царящего здесь. Его создают скульптуры, которые благодаря ясному и выразительному силуэту хорошо “читаются” на расстоянии. Резкие повороты торса, головы, рук особенно естественны среди колеблющейся под ветром листвы, в вечной игре света и тени.
Большой ансамбль парка разделен на малые. Первый из них — голландский. На берегу небольшого пруда стоит красный домик под высокой черепичной крышей — своеобразная декорация уголка старой Голландии. Когда-то к дому примыкал “голландский сад” с тюльпанами, а у входа была набережная с лестницей, ведущей к воде. На берегах пруда стояли две беседки: Пагоден-бург, построенная в “китайском” стиле, и Столбовая, представляющая собой открытую колоннаду.
Этому ансамблю в плане парка противостоит ансамбль итальянского пруда, объединявший похожий на маленький дворец Итальянский домик, павильон Грот и менажереи. Итальянский домик построен под руководством Ю. И. Кологривова в стиле раннего классицизма. Пропорции его просты и изысканны, поверхность стен членят пилястры, создающие завершенность пластического объема.
Архитектура Грота, проект которого принадлежит Ф. С. Аргунову, необычайно живописна и динамична. Фасады обильно декорированы колоннами, карнизами, фронтонами, в нишах стен установлены белокаменные статуи. Круглые линии стилобата как бы омывают здание, и оно вторит своему отражению в ряби пруда. Предназначенный для отдыха в жаркие дни. Грот имитировал сказочное “Нептуново царство”. На стенах его кабинетов выложен узор из ракушек — фантастические животные и растения, а решетки на окнах и дверях напоминают морские водоросли.
Изящество классицизма и барочную пышность сочетает кусковский Эрмитаж, построенный по проекту неизвестного художника. Плавной линией опоясывает объемы здания лепной в гирляндах антаблемент. Павильон кажется легким и стройным благодаря увеличенным пропорциям второго этажа и сферическому куполу. Эрмитаж предназначался для приема избранных гостей и был оборудован механизмами, с помощью которых на второй этаж можно было поднять стол, накрытый на 16 персон, и гостей на специальном канапе.
Неподалеку от Итальянского домика хорошо сохранились очертания Воздушного театра. Все здесь было сделано из земляных насыпей, покрытых дерном, и стриженого кустарника : сцена, кулисы, оркестровая яма, места для зрителей. Авторами и исполнителями многих пьес были крестьяне Шереметева. На кусковской сцене блистали крепостные актрисы Прасковья Ивановна Ковалева-Жемчугова и Татьяна Васильевна Шлыкова-Гранатова.
Разнообразные затеи были устроены и в пейзажном парке — так называемом “английском”, разбитом позади Оранжереи. Были в нем “храм тишины” и “турецкая киоска ”, “ философский домик” и “пещера дракона”. В 1787 году под руководством крепостного архитектора А. Ф. Миронова здесь выстроили “Новый театр” — по тому времени один из самых совершенных как по устройству раздвижного амфитеатра, так и по технике машинерии.
Кускову нельзя отказать в художественной ценности собраний живописи. Наибольший интерес, пожалуй, представляют произведения талантливых крепостных художников Ивана Петровича Аргунова и его сына Николая, творчество которых сыграло немалую роль в становлении русского реалистического портрета. Но самая крупная коллекция музея — собрание фарфора, фаянса, стекла от античности и до наших дней. Сегодня она насчитывает 22 тысячи произведений зарубежной, русской и советской керамики и стекла.
...Теперь Кусково входит в черту столицы. Но время, зачарованное его красотой, похоже, замедлило здесь свой бег. Огромные дома нового района выросли поодаль, словно бы отступив перед шедевром XVIII столетия... Сейчас в усадьбе идут большие реставрационные работы: архитектурно - парковый ансамбль Кускова решено возродить во всей полноте. Недалек день, когда вновь заструятся “каскады” на канале, линию парадного двора очертит легкая балюстрада, а на дерновом ковре Воздушного театра “оживут” старинные пьесы и, как прежде, зазвучит музыка.
|
