.
В русской литературе с 90-х гг. XIX в. отражены те явления, которые свойственны периоду переходному от старой системы домонополистического капитализма к новому империалистическому укладу, те симптомы, которые появились в литературе передовых капиталистических стран (напр. во Франции) уже в 70—80-х гг. и которые обозначали начавшееся загнивание капитализма. Однако процессы, характерные вообще для империалистической эпохи, получают своеобразный вид в России, где капитализм носил в себе элементы докапиталистических отношений, где империализм имел военно-феодальный характер, был гораздо более грубым, средневековым. Военнофеодальный характер русского империализма, то обстоятельство, что «в России всесилие капитала сливалось с деспотизмом царизма (Сталин. Об основах ленинизма, «Вопросы ленинизма», изд. 10, 1935, стр. 4), вели к особой остроте и обнаженности классовых противоречий, незавуалированных политическими формами буржуазной демократии, к революционизированию крестьянства, угнетаемого пережитками крепостнических отношений, к особенно быстрому революционизированию рабочего класса, боровшегося как против капиталистической эксплоатации, так и против царизма. Этим определялось то обстоятельство, что Россия явилась самым слабым звеном в системе мирового капитализма. Вместе с тем происходил быстрый рост классового самосознания русского пролетариата, его превращение в авангард мирового революционного движения. Русский пролетариат выдвинул величайших вождей рабочего класса — Ленина, Сталина, — воспринявших и развивших революционную пролетарскую идеологию Маркса и Энгельса, а таким величайшим художником русского пролетариата, как М. Горький, еще до Великой социалистической революции были созданы замечательные образцы пролетарской литературы социалистического реализма. Созревание революции в условиях империалистической эпохи, в условиях военно-феодального империализма и быстрого роста рабочего класса, руководимого большевистской партией, выдвинуло гегемоном революции пролетариат. Вместе с тем перед буржуазно-демократической революцией, развивавшейся в 1905, вставала перспектива перерастания в революцию социалистическую, гениально раскрытая вождем пролетариата В. И. Лениным. Амплитуда общественной активности русской буржуазии, выраставшей под сенью протекционизма, политически дряблой и напуганной революционным размахом пролетариата, ограничивалась переходами от умеренной оппозиционности, от попыток воспользоваться плодами революционной борьбы пролетариата, попыток овладеть крестьянским движением — к прямой контрреволюционности в союзе с крепостничеством и царизмом. В империалистическую эпоху основная линия классового поведения дворянства, превращавшегося в аграрную фракцию буржуазии, определялась также нарастанием революционного движения пролетариата и крестьянства и заключалась в переходе от торможения капиталистического развития в сельском хозяйстве к помещичьей ломке полукрепостнических аграрных отношений, к расчистке для капитализма в сельском хозяйстве возможностей развития по прусскому пути. Этот второй (после 1861) шаг по пути к буржуазной монархии на основе укрепления прусского пути развития русского сельского хозяйства осуществлялся дворянством в блоке с промышленной буржуазией в целях ликвидации революционного движения. Половинчатые реформы, проводившиеся руками крепостников-феодалов, усилив капиталистическую диференциацию деревни, не разрешили поставленной задачи, не остановили революционизирования крестьянства, которое оказалось к 1917 союзником рабочего класса, союзником, более подготовленным, чем это было в 1905—1907.
Основная линия развития литературы в эпоху империализма — это кризис, деградация и распад буржуазно-дворянского реализма, его натуралистическое перерождение и переход к антиреалистическому методу на одном полюсе — в литературе буржуазно-дворянской — и становление нового, социалистического реализма на другом полюсе — в литературе пролетарской. Литература идущего к господству революционного пролетариата стремится к наиболее широкому и углубленному познанию объективной действительности, литература нисходящих, становящихся все более реакционными общественных классов отражает действительность ущербно, ограниченно, вынуждена ее так или иначе деформировать, вуалировать. Восходящий пролетариат, в лице своих лучших художников, как М. Горький, Серафимович, Д. Бедный, закладывает основы подлинно народного искусства, означающего новую ступень в поступательном движении человеческой культуры. В то же время в условиях империалистической эпохи литература господствующих классов становится идеологией попятного движения, приобретает черты противокультурной направленности (отрицание науки, развенчание человека, воззвание к первичным инстинктам и т. д.), вступая в открытое противоречие с интересами широких масс и с освободительным революционным движением, лишается возможности создавать произведения народного значения. Вызванные условиями революционной ситуации лозунги о «всенародном» искусстве (в кругу символистов) носили демагогический характер, прикрывая искусство, по существу противонародное. Борьба против социализма сочетается с реакционной ревизией как идеологии русской революционной демократии и мелкобуржуазного радикализма, так и идеологии западной буржуазии эпохи «свободного» капитализма. Воинствующий идеализм империалистической эпохи ведет борьбу не только против воинствующего диалектического материализма пролетариата, но и против естественнонаучного материализма, позитивизма, рационализма, эмпиризма, атеизма и т. д.
|
