Е. Слободская-Ермакова.
Имя Жорж Санд стечение почти полувека — от 30-х до 60-х гг. XIX в. — было для русской и западной интеллигенции синонимом женской независимости, передовых идей, мечтаний о пересоздании общественного строя, стремлений к идеальной справедливости и братству. Начав свою лит-ую деятельность в дни побед французской романтической школы, продолжая ее в годы расцвета буржуазного реализма, С. определила свое место в литературе, не примыкая к литературным группировкам, но неся в своем творчестве следы современных ей передовых течений философии, политики, искусства. В ее жизнь в искусстве вплетены и дружба с Сент-Бёвом, и близость с Мюссе, и благоговейная преданность Ламенне; она сотрудничала с Пьером Леру, проповедовала учение Сен-Симона, училась политической агитации у Мишеля де Буржа и мечтала о возрождении Польши с Мицкевичем. Бурный опыт ее личной жизни, ее смелая независимость, столь необычная для женщины современного ей буржуазного общества, придавали особое обаяние ее пламенной и зажигающей пропаганде свободы чувства, ее борьбе за социальные и политические права исторически обездоленных классов.
Первые романы С. — «Indiana» (Индиана, 1832), «Valentine» (Валентина, 1832), «Lélia» (Лелия, 1833) и «Jacques» (Жак, 1834) — посвящены проблеме любви и брака, прокламируют свободу чувства и права женщины, восстают против гнета буржуазной семьи. Интерес автора к этим темам получает непосредственные стимулы в личном опыте С., но идейной основой их уже на этом этапе является утопический социализм с его стремлением к пересозданию семьи — основной ячейки буржуазного общества. К 40-м гг. мотивы феминизма в творчестве С. переплетаются под влиянием развертывавшейся во Франции классовой борьбы с призывами к борьбе за свободу и права обездоленных и угнетенных классов: наряду с легионом феминистских героинь, вырастают образы идеализированных крестьян и рабочих, «друзей народа» и борцов за социальную справедливость — «Consuelo» (Консуэло, 1842—1843), «Le péché de M. Antoine» (Грех г. Антуана, 1847), «La comtesse de Rudolstadt» (Графиня Рудольштадтская, 1843—1844), «Le compagnon du tour de France» (Земляк Вильпре, 1840), «Horace» (Орас, 1842). Одновременно появляется ряд романов, идиллически рисующих жизнь крестьянства — «La mare au diable» (Чортово болото, 1846), «La petite Fadette» (Маленькая Фадетта, 1840).
Литературная деятельность С. сопровождалась неизменным успехом. Образы героических женщин, наделенных ею большой нравственной силой, ненарушимой чистотой, страстной готовностью к жертве, независимостью и бесстрашием (Лелия, Консуэло, Лукреция Флориани), образы ее положительных героев, умеющих преодолеть в себе извечный деспотизм мужчины (Жак), ищущих истины и подвига (Тренмор в «Лелии», Альбер в «Консуэло»), обладали огромной силой эмоционального воздействия. Ее отрицательные персонажи — деспотические мужья (Дельмар в «Индиане»), либеральные фразеры (Орас), эгоистичные любовники, лишенные мужества (Раймон в «Индиане», Анзолетто в «Консуэло», Лорен в «Elle et lui» (Она и он, 1859), Кароль в «Лукреции Флориани») — казались выхваченными из жизни; действие романов протекало в обстановке современных автору событий; герои жили современными волнующими вопросами, и это позволяло историкам литературы говорить о реалистичности огромного таланта С., отмечая однако идеализацию ее героев. Ярко выраженная социально-пропагандистская функция творчества С. дала повод к признанию ее родоначальницей социального романа и отграничению ее от романтической школы.
Санд однако не борец за «революцию в искусстве», но агитатор социальных учений; ее волнует не проблема трех единств, но проблема социального неравенства, она стремится не к разрушению классического канона, но к пересозданию современного ей общества.
Страстно реагируя на противоречия своей эпохи, С. обращает роман в трибуну идей утопического социализма. Она пишет ряд программных романов, романов à thése («Le péché de M. Antoine», 1847; «Le compagnon du tour de France», 1840, «Le meunier d’Angibault», 1845), в которых пытается решить проблему труда и капитала, противопоставляет бессердечному чистогану капиталистической действительности «блаженство делать людей счастливыми», проповедует равенство, братство и слияние классов и ищет путей к золотому веку то в идиллическом союзе аристократии и крестьянства, то в осуществлении «колонии свободных людей, живущих, как братья». Рисуя образы представителей промышленной буржуазии, С. подымается до беспощадной критики основ буржуазного общества, но обнаруживает всю слабость своего мировоззрения в изображении положительных героев — социалистов, рабочих (Жак), представителей аристократии (Антуан де Шатобрен). Пространное изложение социальных теорий Фурье и сен-симонистов, характерное для этих романов С., их яркая тенденциозность, их стремление запечатлеть все типы современной С. действительности — и капиталистов, и рабочих, и крестьян, и утопистов, и представителей аристократии, — не выводят однако же социальный роман С. за черту романтической школы. Однако поборница мелкобуржуазного «туманного социализма», С. кровно близка — классово близка — мелкобуржуазным романтикам. В ее творчестве романтически причудливо сочетается сочувствие всем угнетенным и обездоленным с восторженным любованием феодальным прошлым: темы драматических коллизий социального неравенства и острых конфликтов буржуазного брака, порабощающего женщину, переплетаются с пасторальной наивностью ее повестей; социальные проблемы расплываются в фантастических мечтаниях. Художественная экзальтация С. подымает мир ее вымысла над миром буржуазной действительности; она четко формулирует основной принцип своего творчества: «искусство не есть изучение действительности, но поиски идеальной правды». Логика конструирования художественного образа С. пребывает неизменно романтичной. Образы С. являют собою воплощение идеалов художника, односторонне раздутое, гиперболизированное, глубоко субъективное. Образ слагается не путем художественного осмысления живых явлений объективной действительности, но путем концентрации и нагнетания вымышленных качеств, идеалльных либо отрицательных. С. выбирает объектом своего творчества исключительное, единичное, но стремится представить его как должное и в идеале — всеобщее. Образы С. — лишь произвольные допущения ее субъективного сознания и как таковые — это вполне романтические образы.
Развертывание действия в романах С. обычно не отличается богатой динамикой: ее задача — аналилз душевных переживаний. Касаясь событий внешнего мира, С. легко уводит своих героев из области современной жизни — в сферу чистейшего неправдоподобия, волшебной фантастики тайн, заговоров и подземелий. Формальные проблемы, волновавшие романтиков, повидимому не интересовали С. Все же форма ее романов, скачкообразные переходы от монологов к переписке и к повествованию, декламационный строй речей, повышенная эмоциональность диалогов, мечтательная гармония слога вскрывают романтический склад ее художественного мировоззрения.
Расплывчатое мировоззрение мелкой буржуазии периода укрепления капитализма, дающее простор всем оттенкам неприятия действительности — от утопического социализма до религиозной мистики, от сочувствия пролетариату до вздохов о феодальном прошлом — вот общая основа творчества С., как и мелкобуржуазных романтиков, среди которых она стоит на левом фланге. В то время как романтики уходят от действительного мира в область прошлого и фантастики, С. стремится укзать иные, идеальные пути развития. Ее политические формулировки неопределенны и шатки, ей непонятны объективные законы развития действительности, но они ударяли по больным местам буржуазного общества и, не умея указать практически осуществимых путей его разрушения, С. умела будить ненависть, негодование и мечту о лучшем будущем. Поэтому С. выступает как мощная идейно-художественная сила своего времени.
Влияние С. с большой силой сказалось в частности в России, где можно говорить о русском жоржсандизме 30-х — 40-х г. и позднее. Ее влияние испытали Белинский и Герцен, Тургенев и Достоевский, Щедрин и Чернышевский — славянофилы и народники, либералы и революционно-демократическая интеллигенция связывали в той или иной мере свои чаяния с творчеством Санд. Достоевский посвятил ей в «Дневнике писателя» восторженные строки, Тургенев звал ее «святой». Если велико было ее воздействие на умы русских писателей, отнюдь не связанных с социализмом, искавших в С. лишь сочувствия и «униженным и оскорбленным», то еще значительнее было ее влияние на революционно-демократических писателей. Чернышевский в романе «Что делать», как указывал Плеханов, почти целиком воспроизводил подчас мысли и рассуждения свободолюбивого и самоотверженного героя (Жака) Жорж Санд.
Высокая оценка С. революционно-демократической русской интеллигенцией особо подчеркивает силу ее просветительного и даже освободительного влияния. Для своего времени эта пламенная проповедь «туманного социализма» имела объективно-революционное значение, и русская революционно-демократическая литература стремилась примкнуть «к Франции Сен-Симона, Кабэ, Фурье, Луи Блана и в особенности Жорж Санд», потому что «оттуда лилась вера в человечество, оттуда воссияла уверенность, что золотой век находится не позади, а впереди нас» (М. Салтыков-Щедрин).
Список литературы
I. Œuvres complètes, 24 vv., P., 1836—1840
Œuvres, 16 vv., P., 1842—1844
Théâtre complet, 4 vv., P., 1866. Многочисленные русские переводы стали появляться в журналах с 30-х гг.: в «Биб-ке для чтения», «Отечественных записках», «Современнике», «Сыне отечества», «Русском вестнике» и др. Много было и отдельных изданий. Собр. сочин., под ред. Ф. И. Булгакова, 18 тт., изд. Г. Ф. Пантелеева, СПБ, 1896—1899 (без социальных романов)
Сочинения, изд. т-ва И. Н. Кушнерева, М., 1892 (т. «Замок Вильпре» — произвольное заглавие «Французского подмастерья»)
Ян Жижка, перев. А. Трачевского, СПБ, 1902
и др. Собр. сочин., изд. «Красная газета», Л., 1929 (т. I. Консуэло, перев. под ред. А. Н. Горлина
Деревенские повести, вступ. ст. А. К. Виноградова, изд. «Academia», М. — Л., 1931 (вошло «Чортово болото» «Франсуа-Подкидыш», «Маленькая Фадетта»).
II. Sainte Beuve C., Portraits contemporains, I, P., 1846
Его же, Causeries du lundi, I, P., 1857
Planche G., Portraits littéraires, t. II, P., 1849
Caro E., G. Sand, P., 1888
France A., La vie littéraire, I, P., 1888
Karénine W., G. Sand, Sa vie et ses œuvres, 4 vv., P., 1899—1927
Chantavoine H., G. Sand en Russie, «Correspondant», 1899, v. 196, p. 174—182
Mages A., de, a. Sand en Russie, «La Nouvelle Revue», 1899, I, p. 766—774
Maurras Ch., Les amants de Venise. G. Sand et Musset, P., 1902
Leblond M. A., G. Sand et la démocratie, «Revue de Paris», 1904, IV, p. 75—102
Mann H., Eine Freundschaft. G. Flaubert et G. Sand, München — Schwab., 1905
Doumic R., G. Sand, P., 1909
Séché A. et Bertaut G., G. Sand, P., 1909
Buis L., Les théories sociales de G. Sand, P., 1910
Moselly E., G. Sand, P., 1910
Rouget M. T., G. Sand socialiste, Lyon, 1931. Белинский В. Г., «Отечественные записки», т. XVI, 1841, № 6 (отзыв о романе «Бернард Мопра»), там же, т. ILIV, 1846, № 1 (о романе «Мельник») — перепеч. в «Сочинениях», тт. II и IV, СПБ, 1896
Ткачев П. Н., Люди будущего и герои мещанства, «Дело», 1868, №№ 4 и 5
Золя Э., Жорж-Занд и ее произведения, «Вестник Европы», 1876, VII
Леметр Ж., Современные писатели, СПБ, 1891
Анненская А., Жорж Занд, ее жизнь и литературная деятельность, СПБ, 1894
Соловьев Е. А., Очерки западного народничества. Жорж-Занд, «Научное обозрение», 1897, IX, XI
Михайловский Н. К., Письма о правде и неправде, Сочинения, т. IV, 1897
Каренин В., Жорж Занд, ее жизнь и произведения, т. I (1804—1838), СПБ, 1899
т. II (1838—1847), П., 1916
Каро Е., Жорж Занд, перев. О. Н. Масловой, СПБ, 1899
Деген Евгений, Жорж Занд и ее время, «Мир божий», 1900, VI—XI
Вейнберг П., Памяти Жорж Занд, «Русское богатство», 1904, VI
Коган П., Жорж Занд, «Русская мысль», 1904, VI—VII
Фриче В., Жорж Занд, «Правда», 1904, X
Достоевский Ф. М., Дневник писателя за 1873 и 1876 годы, Гиз, М. — Л., 1929, стр. 307—316: Дневник, июнь 1876 г. I. Смерть Жорж-Занда. II. Несколько слов о Жорж-Занде
Фриче В. М., Очерк развития западных литератур, изд. 4, Харьков, 1930.
III. Spoelberch de Lovenjoul C., de, G. Sand. Étude bibliographique sur ses œuvres, P., 1914.
|
