"Хожение за три моря" - древнерусское произведение в стиле дневниковых записей. Автор - тверской купец Афанасий Никитин - описывает свое путешествие через Дербент и Баку сухим путем в Персию и потом в Индию. Путешествие продолжалось с 1466 по 1472 г. На обратном пути, не доезжая Смоленска, Афанасий Никитин умер.
Наиболее вероятная датировка путешествия 1471-1474 гг., по другой гипотезе - 1466-1472 гг. Отправившийся с товарами в Северный Азербайджан (Ширван), А. Никитин был ограблен ногайскими татарами. В числе тех, кто имел долги на Руси и кому путь домой был закрыт из-за опасности разорения, А. Никитин отправился далее на юг. Он пошел из Дербента в Баку, откуда впоследствии через Гурмыз - в Индию. В некоторых научных и научно-популярных работах А. Никитина называют "торговым разведчиком, предприимчивым купцом, разыскивавшим путь в Индию", и т. д. Для таких предположений нет основании: путешествие было предпринято А. Н. по необходимости, на свой страх и риск, без какой-либо официальной помощи. И когда Никитин все же смог вернуться на Русь, он едва ли был более способен расплатиться с долгами, чем в начале пути. Единственным плодом путешествия были записки Никитина - "Хожение за три моря", которые, как можно думать, он вел в пути, рассчитывая, что его записки прочтут "братья рустии христиане".
В "Хожении" Никитин обстоятельно описывает свой маршрут, порой указывая расстояние от города до города в днях пути, рассказывает о своих злоключениях. Много внимания уделяет он описанию Индии: его поражают нравы, обычаи, одежды, он подробно описывает роскошные выезды ханов, религиозные праздники. Не раз заявляют о себе и профессиональные интересы купца - говорит Никитин о тамошних товарах и ценах на них.
Попавший в чужую страну тверской купец далеко не все понимал в окружающей обстановке, он мог делать поспешные обобщения, доверять повериям и легендам. Но там, где А. Никитин опирался не на рассказы своих собеседников, а на собственные наблюдения, взгляд его оказывался верным и трезвым. Несмотря на все своеобразие Индии по сравнению с русскими землями, Никитин увидел в ней хорошо знакомую ему картину человеческих отношений: "А земля людна велми (многонаселенная), и сельские люди голы вельми, а бояре сильны добре и пышны вельми".
А. Никитин пребывал в основном на территории наиболее сильного мусульманского государства Южной Индии - государства Бахманидов, и смог заметить разницу между завоевателями - мусульманами и местным населением - "гундустанцами". Он отметил, что хан "ездит на людях", хотя "слонов у него и коней много добрых". В отличие от "индиан" (индуистов), мусульмане неоднократно пытались обратить Никитина в ислам, и могущество мусульманского султана не могло не произвести на него впечатления. Но записи автора о его верности христианству, сделанные еще в Индии, и самый факт его возвращения на Русь дают основание думать, что А. Никитин не уступил этим попыткам. Общение с представителями разных религий оказало, вероятно, воздействие на его мировоззрение и привело к своего рода синтетическому монотеизму, который он сам выразил в словах: "А правую (т. е. правильную, истинную) веру Бог ведает, а правая вера - единого Бога знати, имя его призывати на всяком месте чистом чисту", признаками "правой веры" для Никитина являлись только единобожие и моральная чистота. Этим оправдывалось в глазах А. Никитина то, что он пользовался мусульманским именем и употреблял мусульманские молитвы.
Отрыв от родной земли воспринимался тверским путешественником очень болезненно. Любовь к родине не заслоняла, правда, воспоминаний о несправедливостях и бедствиях на Руси, и он записывает по-тюркски эмоциональное признание (приводится в переводе А. Д. Желтякова): "Русская земля да будет Богом хранима!. На этом свете нет страны, подобной ей. Но почему князья Русской земли не живут друг с другом как братья! Пусть же устроится Русская земля, ибо мало в ней справедливости".
"Хожение за три моря" - не искусственно стилизованное сочинение, а человеческий документ поразительной художественной силы. "Хожение" - пример того стихийного возникновения художественной литературы из деловой письменности, которое характерно для XV в.
А. Никитин не добрался до родной Твери, а умер в пределах Великого княжества Литовского на пути к Смоленску. Его записки попали в руки дьяка Василия Мамырева, который передал их составителю независимого летописного свода 80-х гг., отразившегося в Львовской и Софийской второй летописях, в составе которых и читается "Хожение". Другая редакция читается в сборнике конца XV в., содержащем также Ермолинскую летопись.
|
