А. Лаврецкий
Валлес Жюль (Jules Vallés, 1832—1885) — французский писатель-революционер. Родители его — из крестьянской среды. Отец — учитель. Детство В. суровое, как и юность. Декабрьский переворот 1851 застает его в Париже сражающимся на баррикадах за республику. В первые годы Второй империи В. ведет голодную жизнь «отщепенца». Переживания той поры писатель выразил в своих первых произведениях: «L’argent» (Деньги, 1857), «Le dimanche d’un jeune homme pauvre» (Воскресный день бедного молодого человека, 1860). За ними следуют «Les réfractaires» (Отщепенцы, 1865). Здесь люди, органически неприемлющие буржуазного общества и указанного им места в нем, бросают ему свой вызов. В 1866 выходит «La rue» (Улица). И в ней сочувственно изображены люди, неприкрепленные к устойчивым бытовым клеточкам. В конце 60-х гг. В. — популярный журналист, «кандидат нищеты» на выборах в Законодательный корпус (1869). В 1870 В. участвует в восстании против правительства «Национальной обороны». В 1871 В. — член Коммуны и редактор газеты «Le cri du peuple» (Крик народа). Столь резкий и непримиримый в годы реакции, В. во время революции высказывался против террора, отстаивал реакционные буржуазные издания. После разгрома Коммуны В. оставил Францию, где его заочно приговорили к смерти, и поселился в Лондоне. Там он пишет «Лондонскую улицу» (русск. перев., М. — Л., 1926) и работает над трилогией «Jacques Vingtras», законченной по возвращении В. на родину (после амнистии 1880). Первая часть трилогии — «L’enfant» (Дитя, 1879), вторая — «Le bachelier» (Баккалавр, 1881, перев. на русск. яз. Б. Гимельфарбом, СПБ., 1913), последняя — «L’insurgé» (Инсургент, посмерт. изд. 1885, есть русск. перев., П., 1921). Героический период жизни В. завершился одновременно с падением Парижской коммуны.
В. как художник — изобразитель общественной группы, к которой неприменимо понятие быта как постоянного, устойчивого, определенного жизненного уклада. Но «отщепенцы» В. сильно отличаются от людей богемы в обычном смысле. Они — не отбросы буржуазного общества, не те обделенные на пиру его верхушки и сбившиеся с пути, кто, фрондируя против «мещанства», в сущности приемлют его основы. «Отщепенцы» В. ненавидят не буржуа, а буржуазию, не лица, а систему. Его герои — «инсургенты» по преимуществу, они в любой момент готовы не на словах, а на деле восстать против этой системы. Они не боятся труда, а хотят его освободить. Воля и чувство у В. и его отщепенцев достаточно сильны и определенны, но сознание еще смутно и зыбко. Крепка их ненависть к капитализму. Она — следствие личного опыта, но отрицание «эксплоатации человека человеком» не обосновано ими, «экспроприация экспроприаторов» и пути к ней не поняты как неизбежность. «Отщепенец» еще «не переварился в фабричном котле», он смотрит в поле, в деревню, с которой не порвал еще связи, мечтает еще об идиллии сельской жизни. Он — прудонист, враг капитализма, но не коллективист. В. называл себя «социалистом-индивидуалистом», но не коммунистом. Мелкая поземельная собственность повидимому сохранялась при его совершенном общественном строе, пользование экспроприированными орудиями производства мыслилось как частное, ассоциация производителей — как «добровольная». Взаимоотношения пролетариата и крестьянства представлялись смутно. Понятия о трудящихся классах расплывались в широком и туманном понятии «народ». Организованное классовое действие подменялось заговором, диалектика революции — отвлеченными принципами, заимствованными из сокровищницы буржуазных идей. Эта шаткость идеологии и проявилась в деятельности В. и его героев во время Коммуны.
У Валлеса есть книга, с которой пожалуй удобнее начать обзор его художественных произведений, настолько она определяет психологический и духовный облик писателя. Это — «Лондонская улица», где автор закрепил в ряде беглых отметок, летучих характеристик и сценок жизнь этого мирового города в эпоху расцвета английского капитализма. Лондон во всякое время дня и ночи, праздный и трудовой, на улице и дома, на работе и на отдыхе, порочный, унижающий и униженный, сдавленный стальным спрутом еще крепкого, гибкого, уверенного в себе капитализма — вот тема очерков В. Но автор-революционер слишком подавлен этой мощью для нас уже «старой Англии», устойчивостью ее быта и социально-политических форм, патриотизмом, охватывающим массы ее населения, и ему кажется, что «века и века» просуществует этот строй нищеты внизу и чудовищной роскоши наверху. В. не увидел ростков будущего, «новой Англии», подмеченные им общественные противоречия не проявляют у него своей революционной силы, «не ведут вперед». В «Лондонской улице» нет рабочего движения, нет сознательного пролетариата, есть только униженный и порочный, пресмыкающийся перед бичующей его рукой. Но В. не только далек от марксизма, от диалектики. Он — интеллигент и эстет. Извне пришел он к пролетариату, отдал ему свою жизнь, но не преодолел своей психологии, не разгадал его судеб, и печать отчуждения иногда довольно явственна на его талантливых страницах. Он порвал с буржуазным обществом не потому, что познал его закон, а потому, что созданная капитализмом жизнь для него не только нравственно оскорбительна, но и эстетически неприемлема. Эстетическая точка зрения часто является у него преобладающей. Вот отчего в его произведениях мало объективного познания темы, но много субъективизма, много оценок произвольных и пристрастных. Отрицатель «вечных ценностей искусства», смелый разрушитель эстетики сам был под ее властью. Внутренне еще чуждый рабочему классу, этот член I Интернационала не справился и с националистическими предубеждениями. Так «Лондонская улица» проникнута антипатией к англичанам и ко всему английскому. Чувство безнадежной реакционности Англии времен королевы Виктории, вера в революционные силы своей Франции, эстетизм — вот что питает и обостряет национализм В., еще не изжитый этим интеллигентом-коммунаром.
Все им написанное — автобиографично. И его Жак Вэнтра и другие его «отщепенцы» — интеллигенты, вышедшие из крестьянства или же выросшие в семьях мелких ремесленников, несмотря на свой бродячий образ жизни, еще крепко связаны с землей. Они — инсургенты, но и патриоты, даже националисты. И это характерно для их психологии, еще не порвавшей с собственностью, еще подвластной «своей земле», «своей мастерской», «своему верстаку».
Социальная природа В. выразилась в его художественной манере. Язык В. обилен народными оборотами, но не лишен подчас и изысканности, даже вычурности сравнений и метафор — привкус недостаточно ассимилированной городской культуры и школьной риторики. Стиль В. — стиль сатирика, агитатора и борца. Он подчеркивает, утрирует, он явно тенденциозен, но остается художником. Выручают большой темперамент и свирепый юмор, жгучий и колючий от избытка желчи. С этой беспощадностью языка, когда речь идет о врагах, беспощадностью автора, которому перо заменяет не кисть, а меч, уживается сентиментальность, когда Валлес говорит о друзьях, о жертвах ненавистного строя. И здесь Валлесу нехватает изобразительных средств. Сильное чувство выражается у него не только сентиментально, но даже и риторично.
В.-художник остался журналистом, как и В.-журналист не переставал быть художником. Для его творчества характерна фрагментарность, преодолеваемая единым устремлением автора. Композиция его произведений примитивна. Некоторые из них составились из газетных статей и корреспонденций на одну основную тему («Отщепенцы», «Улица», «Лондонская улица»). Мастерство архитектоники заменяет в его сотканной из эпизодов трилогии естественная, временная последовательность художественной автобиографии. «Ж. Вэнтра» — своеобразнейший «Bildungsroman» — история развития и формирования не мыслителя, не художника, а революционера. Примитивная в основном композиция осложняется здесь вводными сценами, отступлениями, остроумными тирадами, записями дневника или памятной книжки, своего рода словесными арабесками, не нарушающими единства стиля, мозаичного и отрывочного по существу.
Список литературы
Русанов Н. С. (Кудрин Е.), Социалисты Запада и России (ст. о Валлесе), СПБ., 1909
Горнфельд А. Г., Вступительная статья к «Инсургенту», П., 1921
Гимельфарб Б., Ж. Валлес, сб. «Иностранные писатели в школе», Гиз, 1927
Richepin J., Les Etapes d’un réfractaire, P., 1872.
|
