(1832-1913)
Венгерский путешественник. В 1857-1863 годах был учителем французского языка в Константинополе (Стамбуле), а в 1864 году при поддержке Венгерской академии путешествовал, переодетый дервишем, по Средней Азии; при этом из Персии (Иран) проник вплоть до Хивы, Бухары и Самарканда. Путешествие принадлежит к классическим в истории исследования внутренней Азии. Вамбери родился в Венгрии, однако не мог указать точно, когда именно: для еврейской бедноты метрические записи не были обязательны. Вероятнее всего, он появился на свет в 1832 году. Его набожный отец, в молодости умерший от холеры, остался в семейных преданиях книжником, далеким от мирских дел. Дети делили время между азбукой и сбором пиявок, которые считались первым средством при многих болезнях. Но нашлись противники кровопусканий, спрос на пиявки упал, и хрупкое благосостояние семьи Вамбери сменилось нищетой. Арминий с детства хромал. Его лечили зельями и заклинаниями. Лечение не помогло, но Арминий не унывал. Мать, уверенная, что в мальчугане жив дух отцовской учености, в тщеславных мечтах своих видела его доктором. Блестящие способности, особенно к иностранным языкам, помогли Арминию перешагнуть порог школы, открытой монахами. Его учили из милости, кормили из сострадания, давали кров как слуге и сторожу. Он чистил наставникам сапоги и сочинял любовные письма за неграмотных кухарок, вознаграждавших его миской гуляша. В 1851 году Вамбери закончил учение и, зная семь языков, стал домашним учителем. Несколько лет он скитался по небогатым семьям, уча недорослей и продолжая совершенствовать свои знания. В эти годы он попытал счастья в Вене. На государственную службу его не приняли. Но в Вене он познакомился с великим сербским поэтом и просветителем Вуком Караджичем. В русском посольстве священник Раевский снабдил его книгами. Вамбери прочитал в подлинниках Пушкина и Лермонтова. Востоковед Пургисталь возбудил в нем интерес к изучению восточных языков. Ученых уже давно волновала загадка происхождения венгров, или, как они себя называли, мадьяров. Откуда явились они на берега Дуная? С какой прародины принесли язык, столь отличающийся от языков их европейских соседей? В венгерском языке можно было найти слова, схожие с теми, которые употребляют тюркоязычные народы. Значит, прародиной венгров была Центральная или Средняя Азия? Барон Этвеш, венгерский лингвист, к которому Вамбери пришел в дырявых башмаках с искусно подвязанными картонными подошвами, сочувственно отнесся к его предложению отправиться на Восток для выяснения сходства венгерского языка с языками азиатских народов. Денег, полученных Вамбери, хватило на проезд до Стамбула.
Последние монеты забрал лодочник-перевозчик. Вамбери приютили соотечественники венгерские эмигранты, бежавшие на берега Босфора после подавления революции. В Турции Вамбери прожил шесть лет. Сначала он был странствующим чтецом. В кофейнях благодарные слушатели приглашали его разделить трапезу. На второй год стамбульской жизни Вамбери часто видели во дворах мечетей, где, сидя у ног учителей-хаджи, он постигал премудрости ислама. Его встречали также на базарах: он вслушивался в говор приехавших издалека торговцев. Прошло еще три года, и Вамбери стал появляться в министерстве иностранных дел и на приемах в посольствах: владея уже тридцатью языками, он мог быть переводчиком решительно всех дипломатов при дворе султана! Настоящее его имя забылось. Важного господина, имеющего собственную карету, стали называть Решид-эфенди. И он, вероятно, не преувеличивал, когда много лет спустя говорил, что в турецких делах разбирался не меньше, чем любой эфенди, рожденный в Стамбуле. Тем временем Венгерская Академия наук заинтересовалась изысканиями Вамбери. Он приехал на родину, и почтенные академики выслушали его дерзкий план. Из скудной академической кассы была отсчитана тысяча монет. Вамбери торжественно вручили охранный лист. Предполагалось, видимо, что палач хивинского-хана отбросит в сторону кинжал или веревку с петлей, прочтя каллиграфически написанное по-латыни напыщенное обращение об оказании всяческого содействия подданному прославленного монарха Франца-Иосифа венгру Арминию Вамбери, известному академикам с самой лучшей стороны... Президент академии был не лишен чувства юмора. Когда один из академических старцев выразил пожелание получить для изучения несколько черепов жителей Средней Азии, президент заметил: Прежде всего пожелаем нашему сотруднику привезти в целости собственный череп . Взяв деньги и подальше упрятав бесполезный охранный лист, Вамбери вернулся в Стамбул. Будущее не страшило его. Сама жизнь хорошо подготовила его к новой роли, закалила характер, научила терпению и лицемерию, научила носить маску святоши и сдерживать желания. И когда пришла решающая минута, Арминий Вамбери, давно известный всему Стамбулу как Решид-эфенди, легко перевоплотился в странствующего дервиша. Перед тем как Решид-эфенди отправился в путешествие со странствующими дервишами, все друзья в Тегеране отговаривали его от этого безумного шага. Они напоминали о риске, подстерегающем путника на дорогах среднеазиатских ханств, граничащих с Россией. Напоминали о замученных и обезглавленных, об отравленных и удушенных, о пропавших без вести. А когда уговоры и предостережения не подействовали, два человека дали страннику талисманы, защищающие от мук и пыток.
Турецкий посол вручил ему паспорт, какой получали лишь немногие. Тугра , собственноручная подпись турецкого султана, чтимого всюду на Востоке, подтверждала, что хромой дервиш действительно подданный его светлости, хаджи Мехмед-Решид-эфенди. В критические моменты дервиш извлекал паспорт из лохмотьев, и сановник почтительно целовал тугру . Другой талисман он получил от посольского врача. Протягивая эфенди маленькие белые шарики, врач сказал: Когда вы увидите, что уже делаются приготовления к пытке и что не остается никакой надежды на спасение, проглотите это . В Хиву хаджи Решид вышел из Тегерана. Но это опасное путешествие не было для него первым. В Тегеран из Стамбула турецкий эфенди, приучая себя к неизбежным будущим невзгодам, также шел с караваном. В пути на караван напали курды. Хаджи Решид покрылся холодным потом, дрожь трясла его: он не родился храбрецом. Но с той минуты стал искать встреч с опасностью, чтобы привыкнуть к ней, побороть в себе врожденное чувство страха. При переходах по дорогам персидского нагорья он испытал на себе злобную религиозную нетерпимость. В Турции преобладало суннитское направление ислама, а в Персии шиитское. И странствующий турок-мусульманин был для мусульман-персов еретиком. Хаджи Решида преследовали плевками, угрозами, выкриками: Суннитский пес! По дороге в Хиву много беспокойства доставил Вамбери афганец, чудом уцелевший при кровавой расправе, учененой англичанами. В его глазах хромой дервиш был вражеским лазутчиком, а те, кто его защищали, слепцами и ротозеями... Я видел френги-англичан на своей земле! закричал афганец, и глаза его налились кровью. Я видел этих собак и говорю вам: в Хиве пытка сделает свое дело и железо покажет, кто на самом деле ваш хромоногий хаджи Решид! Но великий хан покарает и слепцов, не разглядевших неверного под лохмотьями дервиша! К величайшему моему удивлению, подозрения росли с каждым шагом, и мне чрезвычайно трудно было делать самые краткие заметки о нашем пути... Я не мог даже спрашивать о названии мест, где мы делали остановки . Так хаджи Решид описывал позднее свои переживания по дороге в Хиву. Это было в мае 1863 года. Двадцать шесть человек в караване носили почетный титул хаджи за подвиг благочестия, за многотрудное паломничество в Мекку к священному для каждого мусульманина черному камню Каабы. Среди двадцати шести паломников хаджи Билал и хаджи Сали были наиболее почтенными и уважаемыми людьми это мог подтвердить каждый. Но разве свет благочестия не исходил и от хаджи Решила? Кто лучше хаджи Решида мог толковать Коран? Припадая на больную ногу, он отважился издалека идти для поклонения мусульманским святыням Хивы и Бухары это ли не подвиг, достойный воздаяния? Хаджи Билал и хаджи Сали поручились за хаджи Решида, с которым были неразлучны с ранней весны, когда вместе вышли из Тегерана.
Хаджи Билал помнил, как познакомился с хаджи Решидом. Однажды он вместе с другими паломниками зашел во двор турецкого посольства в Тегеране, чтобы пожаловаться на бесчинства властей, берущих непомерные пошлины. Там к паломникам подошел важный господин, который ласково обошелся с ними, расспрашивал так, будто был их братом. Господин сказал, что хочет пойти, как простой дервиш, на поклонение святыням в земли туркмен и узбеков... Все, кроме афганца, успокоились, и караван по вечерней прохладе продолжал путь к Хиве. Две недели паломники шагали то по ровным, плоским такырам, глинистая корка которых растрескалась от жары, то по песчаным барханам. Люди и верблюды уже изнемогали, когда показались крыши одного из селений, окружавших великолепную Хиву. Впервые город принимал сразу столько праведников, побывавших в Мекке. Толпа встретила караван у городских ворот. Паломникам целовали руки. Иные считали за честь хотя бы прикоснуться к их одежде. Хаджи Решид, чтобы отвести от себя подозрения, посетил Шюкруллаха-бея, важного сановника хана. Удивленный бей сам вышел навстречу и, пристально всмотревшись в оборванного паломника, воскликнул: Решид-эфенди?! Возможно ли это? Сановник заклинал гостя именем аллаха поскорее сказать ему, что побудило уважаемого Решида-эфенди прибыть в эту ужасную страну из Стамбула, из земного рая, где Шюкруллах-бей провел много лет ханским послом при дворе султана и где имел удовольствие видеть Решида-эфенди совсем в другом одеянии. На это дервиш ответил, что он здесь по воле духовного отца своей секты. После этого визита дервиша, вернувшегося от сановника, разыскал в келье придворный офицер и вместе с подарком передал приглашение явиться во дворец для благословения хана Хивы. Хан жил в Ичанкале, своеобразном городе внутри города, где поднимались купола и минареты наиболее чтимых мечетей. Толпа в узких улицах почтительно расступалась перед хромым дервишем. У входа в новый ханский дворец Ташхаули придворные офицеры подхватили его под руки. Хан, полулежа на возвышении со скипетром в руке, принял благословение дервиша. Много страданий испытал я, но теперь полностью вознагражден тем, что вижу красоту вашей светлости , склонил голову дервиш. Выслушав рассказ о дорожных невзгодах хаджи Решида, хан вознамерился было наградить страдальца. Но святой человек отказался от денег, сказав, что у него есть единственное желание: Да продлит аллах жизнь повелителя Хивы до ста двадцати лет! Благоволение хана распахнуло перед хаджи Решидом двери в дома вельмож. Хромой дервиш ел жирный плов с советниками хана или вел богословские споры с самыми уважаемыми хивинскими священнослужителями имамами.
И еще раз призвал хан к себе хаджи Решида. Шюкруллах-бей успел предупредить дервиша: придворные подозревают, что у хаджи Решида тайное послание турецкого султана к властителю соседней Бухары. Конечно, хан Хивы хотел бы кое-что узнать об этом... Но если султан и поручил что-либо хаджи Решиду, то в Стамбуле сделали правильный выбор: ничего нельзя было выведать у святого человека, далекого от мирских дел. Хромой дервиш и его друзья, прожив в Хиве месяц, отправились дальше, к святыням Бухары. Покидая Хиву, хаджи Решил надеялся, что самое трудное позади. Но он ошибся. Из Хивы в Бухару в разгар лета обычно идут по ночам. Но спутникам хаджи Решида пришлось пересекать пески с возможной поспешностью, сделав выбор между опасностью смерти в пустыне и кандалами рабов. К этому выбору их понудила встреча после переправы через Амударью с двумя полуголыми истощенными людьми. Несчастные рассказали, как едва спаслись от разбойников, налетевших на быстрых конях и разграбивших их караван. Самые робкие в караване решили отсидеться в прибрежных зарослях, а потом вернуться в Хиву. Но несколько человек, к которым примкнул хромой дервиш и его друзья, предпочли идти в пустыню. Они надеялись, что уже на второй день разбойники забудутся, как страшный сон: аллах еще не создал такого коня, который выдержал бы больше суток в этом пекле. Идти надо было шесть дней. Воды могло хватить на четыре с половиной дня, может быть, на пять. Они это знали. Но тем не менее поспешили в путь, чтобы избежать рабства. На второй день пали два верблюда, затем умер самый слабый из путников. Труп оставили в песке. На пятый день, когда уже была близка Бухара, путников настиг смертоносный вихрь пустыни... Хромой дервиш очнулся в хижине среди незнакомых людей. Здесь жили арабы-иранцы. Богатый хозяин послал их сюда пасти стада овец. Чтобы рабы не вздумали бежать через пустыню, им давали всего несколько кружек воды в день. И последним своим запасом они поделились с попавшими в беду. Бухара находилась рядом. Хаджи Решид был у ворот столицы второго из трех больших среднеазиатских ханств, враждовавших между собой и с соседней Россией. Кокандское ханство считалось сильнейшим. Зато Бухарское особенно ревниво оберегало исламскую правоверность. Тот, кого обвинили в отступничестве от ислама, мог поплатиться даже головой, Когда паломники приблизились к воротам Бухары, их встретили чиновники бухарского властителя-эмира, заставившие заплатить пошлину. Опросили каждого и записали их приметы. Хаджи Решид, бродя по Бухаре, чувствовал, что за ним следят. Он останавливался возле древнего минарета мечети Калян, поднимал глаза, рассматривал тончайший орнамент и кто-то останавливался за его спиной, делая вид, что тоже любуется чудесным сооружением.
Хромой дервиш шел на базар, где купцы торговали в числе прочего привезенным из России дешевым ситцем, где в чайханах стояли огромные русские самовары, а внимательные, цепкие глаза отмечали каждый его шаг. Хаджи Решида пригласили в один дом и стали расспрашивать о Стамбуле: какие там улицы, каковы обычаи? Потом он узнал, что среди гостей хозяина был человек, хорошо знавший турецкую столицу... Наконец приближенный эмира позвал его для ученого разговора с бухарскими муллами. Хаджи Решил не стал дожидаться вопросов, а сам обратился к толкователям Корана с просьбой разъяснить ему, стамбульцу, некоторые богословские тонкости: ведь он столько слышал о мудрости бухарских законоучителей! Польщенные муллы тем не менее подвергли гостя настоящему экзамену. После этого испытания хаджи Решила оставили в покое, и он мог свободно рыться в грудах старинных рукописей, которыми была так богата Бухара. Он побаивался лишь эмира, возвращения которого в столицу ханства ожидали со дня надень. О его жестокости и свирепости ходили легенды. Ведь это он публично казнил своего министра за один неосторожный взгляд на невольницу, прислуживающую во дворце. Но встреча с этим деспотом все же состоялась. Это было в Самарканде, куда хаджи Решид направился из Бухары. Самарканд! Почти два с половиной тысячелетия пронеслись над ним, и дух былого великолепия столицы огромной империи Тимура запечатлелся в пышнейшей мечети Биби-Ханым, в соперничающих с небесной синью изразцах ребристого купола мавзолея Гур-Эмир, где нашел последнее успокоение завоеватель. Здания, окружающие Регистан, одну из красивейших площадей Востока, напоминали об Улугбеке, просвещенном внуке Тимура, при котором в Самарканд отовсюду стекались историки и поэты, астрономы и математики. Эмир бухарский был в Самарканде проездом. После короткой встречи с ним хаджи Решид покинул Самарканд. Полгода хаджи Решид путешествовал с хаджи Билалом и с хаджи Сали. Слезы были на глазах у дервиша, когда он в последний раз обнял друзей. Они так и не узнали, что с ними по ревниво оберегаемым от неверных святым местам ходил не дервиш, не турецкий эфенди, а френги, европеец по рождению и духу, человек, отрицающий всякую религию! Да, в его лохмотьях хранился паспорт на имя хаджи Мехмед-Решид-эфенди, и султанская тугра свидетельствовала это. Но паспорт был таким же прикрытием, как всклокоченная борода дервиша, скрывавшая черты человека, которому едва исполнился тридцать один год. Чалма странствующего монаха прикрывала голову тесно связанного с Венгерской Академией наук знатока восточных языков Арминия Вамбери, обладавшего редким даром перевоплощения.
В быстро завоевавших широкую популярность книгах, написанных после путешествия в Среднюю Азию, Вамбери подробно рассказал о превращении в дервиша и о том, что заставило его решиться на этот рискованный шаг. Рассказал он и о своей молодости. Люди в начале XX века, зачитывающиеся его книгами, были уверены, что их автор погиб в какой-нибудь новой, отчаянной дерзкой экспедиции. Между тем после своих необыкновенных приключений на Востоке он прожил еще полвека. Лингвистические исследования прославили Арминия Вамбери. Но в поисках прародины венгров он не нашел верного пути. Ему не нужно было отправляться туда, где, по его словам, слушать считается бесстыдством, где спрашивать преступление, а записывать смертный грех . Общей прародиной предков венгров, ханты, манси было, вероятно, Южное Приуралье. Став профессором восточных языков, Вамбери предпочитал путешествовать лишь в удобных экипажах, в купе спальных вагонов, в каютах первого класса. Посчитав, что на родине его недостаточно оценили и вознаградили, Вамбери переселился в Лондон. Он занялся политикой, считался специалистом по русским делам . Вчерашний хромой дервиш, в знак его заслуг перед Великобританией, был награжден орденом Королевы Виктории. Но до этого он проявил себя дерзким и умелым путешественником, повлиявшим на многих исследователей Востока. Многие, прочитав его книги, увлеклись странами Востока, стали изучать Коран и готовить себя к путешествию в неведомые страны. Бывает, что слава приходит к писателю после его первой и единственной книги. Всего одно открытие может обессмертить имя ученого. Путь, пройденный молодым Арминием Вамбери в лохмотьях дервиша, навсегда остался одним из самых удивительных и дерзких маршрутов в истории путешествий.
|
